Прозрачность (гет)

Цепляясь за подоконник и выступающие декоративные элементы, И Соа медленно сполз почти до окна первого этажа, как стена перед лицом озарилась светом. За спиной прогремел взрыв, и юноше пришлось поспешно прижаться к зданию, пока на него сыпались щепки и мелкая каменная крошка. После этого послышались ругательства и грубые выкрики, а следом опалило жаром огня. Ругательств стало еще больше.

— Ты чуть меня не угробил, чем ты вообще думал?! — крикнул чей-то мужской голос вдалеке.

— Не стоял бы так близко, тоже мне, нашел виноватого, — огрызнулись ему в ответ.

Пара камней размером с грецкий орех ударились о спину И Соа. Он шепотом вскрикнул: один попал прямо по пальцам, и юноша, сдавленно выдохнув, разжал руки и упал ничком на землю. Лететь было недолго, но приземлился он крайне тяжело. Ногу тянуло. Свалившись куда-то в кусты, И Соа постарался не двигаться, оставаясь там; голоса продолжали перекрикиваться. И кому они принадлежали и что вообще здесь забыли в ночной час, юноша не знал.

— Оба заткнулись! — раздалось от третьего человека, намного громче предыдущих.

Прозвучало несколько приказов, после чего в метре от И Соа в окно влетел какой-то предмет, и часть стены разорвало в щепки. Юноша резко прикрыл голову рукой.

Выглянув из-за листьев, И Соа увидел вдалеке людей. Двое из них, роста определенно ниже среднего, маршировали по главной дороге от ворот к дверям имения. Следом шагал еще один человек, высокий и тонкий как жердь.

— Сейчас я этого Хелансу ... наконец-то! — смачно выругался с широкой злой улыбкой высокий человек. — Раздолбите здесь все!

Каждое свое слово он сопровождал энергичным жестом. И Соа, увидев это, даже замер, приоткрыв рот. Руки человека метались то вверх, то вбок, и сам он был чрезвычайно активным в своих движениях, напоминая тонкое деревце с развевающимися ветвями под сильным ветром.

И Соа, поморщившись от боли в вывихнутой лодыжке и кровоточащей руке, отполз немного в сторону, подальше от стен, которые теперь не являлись безопасными, и прислонился к одному из плодовых деревьев. Он повернул голову в сторону особняка. Оттуда начали выбегать слуги в попытках спастись, но пришедшие не обращали на них внимания, все свои силы они направляли именно на разрушение дома. Что самое главное, никто не обращал внимания и на юношу в стороне. И Соа медленно поднялся, и, горбясь, чтобы оставаться таким же незамеченным, как и до этого, захромал в сторону образовавшейся дыры в воротах.

Воздух заполнил запах яблок, и юноша уже знал, что это могло значить.

— Стой, — прозвучало за его спиной.

И Соа закатил глаза. Он обернулся и вымученно улыбнулся.

— Привет, Кейн.

— Ты никуда не уходишь, — холодно произнес Кейн.

Приподняв в удивлении бровь, И Соа возразил.

— Не припоминаю, чтобы господин Хелансу приказывал тебе удерживать меня здесь.

На несколько секунд дух в черном замер, и его лицо отразило тяжелые мыслительные процессы. Но затем он посмотрел на И Соа своим тяжелым взглядом и сказал:

— Именно это он мне и приказал.

— И куда ты меня поведешь? Особняк сейчас весь разрушится.

Крыша здания с грохотом обвалилась. Всех стоявших обдало жаром, и даже Кейн, поморщившись, отвернул голову немного в сторону.

— Разве ты не должен их остановить? — быстрее заговорил И Соа. — И где сам господин Хелансу?

Кейн потер переносицу. Он смотрел то на юношу, то на пришедших варваров, и весь его вид кричал о том, насколько ему не хотелось ни делать выбор, ни разбираться с проблемами. В конце концов он махнул рукой.

— Ладно, иди. Куда ты там собирался?

— В библиотеку, — послушно ответил И Соа.

Кейн нахмурился.

— Разве тебя пустят туда в такое время? — Но затем в противовес своим же словам он вздохнул и снова отмахнулся. — Без разницы, честно говоря. К завтрашнему дню вернись сюда же. Иначе за ноги притащу.

С этими словами он развернулся, и в следующую секунду в его руках оказалась длинная, превосходящая его рост, алебарда. И Соа заморгал. Его глаза болели, и он не мог четко видеть, но Кейн лишь протянул руку куда-то вбок, а оружие уже оказалось крепко сжато в цепких пальцах. Но нападать он не спешил. Вместо этого он, поджав губы, продолжал наблюдать за происходящим.

И Соа аккуратно постучал пальцем того по плечу.

И сразу же ему пришлось почти что упасть на землю, уворачиваясь от острого лезвия алебарды. Кейн смотрел на него со злым прищуром.

— Не трогай меня, — процедил он.

Юноша поднял руки в извинительном жесте.

— Я лишь хотел поинтересоваться, в какой стороне библиотека?

* * *

Когда перед И Соа показался золотой шпиль, юноша был полностью вымотан. Идти приходилось хромая, подволакивая ногу; с пальцев раненой руки капала кровь, а глаза уже давно жгло. И Соа почти ничего не видел, лишь смутно разбирая дорогу перед собой. В общем, он чувствовал себя так, будто в любой момент готов развалиться. Помимо всего прочего И Соа совсем забыл, что в попытке держать в особняке легенду о своей слепоте, он продолжал неправильно завязывать одежду, обувь и волосы. Покачав головой, юноша предпочел не задумываться о своем нынешнем внешнем виде.

С горем пополам дойдя до высокой башни, И Соа свалился куда-то под ступеньки. Для любого случайного прохожего он был надежно скрыт за выступающими водоотводниками и пышными кустами. И Соа не нравилась тенденция лежать в кустах, но пока что ничего иного не оставалось. Ноющие мышцы расслабились. Юноша облегченно вздохнул. Но, расслабившись, тело беглеца требовательно напомнило о страдальческом состоянии глаз. Напомнило резкой болью, от которой И Соа молниеносно скорчился всем телом. Он быстро избавился от недоглаз. Он не мог видеть, во что превратился гладкий воск, но до этого пластичный шарик теперь просто-напросто рассыпался в руке.

Теперь ему оставалось лишь дожидаться восхода солнца и ждать человека, который решит заглянуть в библиотеку или просто пройдет мимо. А пока он смежил веки. Тяжелая дремота окутала его.

* * *

У Тесхвы было много личных примет и традиций. Например, он считал, что если день задался не с той ноги, то в скором времени обязательно должно произойти хотя бы одно радостное событие, дабы перекрыть плохое начинание дня. Во всяком случае, он каждый раз надеялся на это. Но сегодняшнее утро стало для небожителя настоящим испытанием: после нескольких дней, проведенных за записями о боге прошлой эпохи Риговере, Тесхва отчаянно хватался за нещадно болевшую голову, и он намеревался в этот день как следует выспаться, если бы поначалу не стая синиц, облюбовавших карниз под его окном и галдевших несколько часов, а затем и неожиданно проломившаяся ступенька во время утреннего бдения по верхнему этажу. Когда же Тесхва, смирившись с тем, что заснуть в третий раз уже не сможет, попросил принести воды, та оказалась соленой настолько, что ему пришлось выплевывать ее. Слуга потом извинялся, что перепутал стаканы и побежал за заменой, но и в этот раз на кухне что-то перепутали и в воде была растворена ложка соды.

Плюнув на все, Тесхва решил одеться и вернуться в библиотеку пораньше, благо солнце уже взошло. Есть он совершенно не хотел, но его ближайший слуга, зная своего господина, передал ему сверток с едой и питьем, понимая, что небожитель любит зарыться в книги и вспомнить о мирских потребностях лишь к концу дня. Но это не смогло поднять тому настроение. По пути, зевая, он споткнулся и почти что навернулся, с трудом удержавшись на ногах.

— Ну вот что за день? — проворчал Тесхва.

Он просто и неказисто уселся на высокие ступени библиотеки и опустил голову на руки. Риговер жил более тысячи лет назад и, как и многие другие, оставил после себя мало сведений. Все, что мог утверждать Тесхва, Риговер являлся небожителем, но сказать было сложно, чему он покровительствовал. В любом случае совет бога Времени и Цветения казался очевидным и даже простым в исполнении: пролить свет на память Гинтрейме поможет что-то, что они могут найти в библиотеке. Поэтому для начала Тесхва принялся за изучение всех книг и записей, что в ней хранились.

...Дело оказалось не простым. Просидев вчера весь день, Тесхва получил вместо ответов лишь боль в пояснице и шее, но сегодня, несмотря ни на что, намеревался продолжить.

С силой потерев глаза, Тесхва собрался подняться. Он поторопился было сделать это, пока его никто не увидел в таком неуместном положении, как откуда-то сбоку раздался шорох и из кустов прямо рядом со ступеньками вылез человек. Не вылез, а буквально вывалился. Тесхва от неожиданности перепрыгнул на ступеньку выше, вытаравшись на лохматое нечто перед собой.

— Д-демон?! — уставился небожитель. — Что ты здесь?.. Как ты?..

Тесхва запинался, не зная, какие слова помогут ему лучше выказать свои чувства в данный момент. Ведь перед ним находился тот самый демон, которого он более чем любезно принял в своем поместье, и который сбежал несколько дней назад. Однако... находился тот в весьма жалком виде. Не то, чтобы Тесхва испытывал жалость, но не заметить потрепанную и местами порванную одежду, взлохмаченные волосы и размазанную кровь было невозможно. Часть ее была на лице, а часть на одежде: И Соа одну из рук прижимал к груди и почти не двигал ею. А также он снова был слеп и смотрел не прямо на небожителя, а куда-то вбок.

Тесхва для проверки осторожно протянул руку и широко раскрытой ладонью помахал перед лицом И Соа. Никакой реакции на это не последовало. Лицо того было напряжено.

— Тесхва? — настороженно прозвучало от юноши.

Небожитель пересел еще на ступеньку выше. Он выпрямился и строго ответил:

— Я. Где тебя носило все это время?

И Соа опустил голову, но отчетливо было видно, как он поджал губы и неслышно произнес: «Черт, это действительно он». Затем юноша все же принялся вставать, медленно поднимаясь на ноги. Тесхва также вслед за ним вскочил.

— Послушай, — примирительно начал было И Соа. — Понимаю, что ты не ожидал меня здесь встретить, но перейду сразу к делу. У меня не так много времени...

Но Тесхва, сжав кулаки, выкрикнул:

— Что с тобой не так?!

И Соа замер.

— Прости?

Тесхва воинственно вернулся на ступеньку ниже и выпрямился.

— Гинтрейме всегда пыталась помочь тебе! Тогда, когда ты был проклятым, сейчас, когда она даже не помнит тебя! А ты?

Неожиданно давно сидевшая злость заклокотала и вспенилась, и Тесхва, сжав челюсть, сверлил демона перед собой свирепым взглядом.

— Но что делал ты? — вновь повторил он.

Не зная, что ответить, юноша привычно было усмехнулся и небрежно склонил голову набок, произнося:

— Что-то ты расхрабрился.

— Да что ты говоришь?! — незамедлительно еще громче и яростнее последовало от Тесхвы. — Скажи, чем ты заслужил такое доверие? Может быть тем, что ты рассказал Гинтрейме все, что она хотела знать? Или вы были раньше невероятными друзьями? Что ты вообще наплел ей, что она решила вытащить тебя из гор?!

Теперь юноша молчал. Громкий голос и слова Тесхвы давили. Стоять прямо становилось сложно.

Небожитель в чувствах растрепал свои волосы.

— Ты хоть что-то ей сказал?

— В общих чертах, да… — уже более неуверенно сказал И Соа.

Послышался громкий вздох.

— Тогда почему Гинтрейме, — с еще большим напором спросил Тесхва, — ни-че-го-шень-ки не знает?

На это И Соа снова ничего не cмог ответить. Его губы плотно сжимались, не выдавая ни одного слова. Ноющее тело после ночи чувствовалось еще тяжелее, раненая рука, по которой попали камни, заболела сильнее. Однако, наверняка, рука Тесхвы много лет назад болела намного мучительнее.

— Я больше не собираюсь помогать Гинтрейме в сокрытии тебя, — прозвучало решительно от Тесхвы. Решительно и тяжело. — Само твое существование... А-а, нет-нет-нет! — резко сам себя перебил и панически забормотал он.

Свободную руку неожиданно схватили, и растерявшегося И Соа потащили вверх по ступенькам. Тесхва недовольно зашипел:

— Быстрее! Пока тебя никто не заметил.

Юноша, старательно перебирая ногами, взбежал вместе с Тесхвой. Тот задребезжал чем-то, — ключами? — продолжая бормотать себе под нос нелицеприятные вещи в сторону И Соа, и, как только дверь распахнулась, утянул его внутрь. В помещении И Соа сразу нащупал стену и встал подле нее. Небожитель с грохотом захлопнул дверь.

— Так, — тяжело дыша, произнес Тесхва. — Рассветает, люди выходят на улицу. Я не собираюсь потом отчитываться, почему меня видели с тобой! Хотя... Перед кем мне отчитываться?..

В библиотеке воцарилась тишина, за исключением продолжавшего что-то ворчать Тесхвы. Кроме них двоих никого в здании, по всей видимости, не находилось.

— Нужно срочно позвать Гинтрейме, — в панике говорил небожитель. — Нужно ее позвать, я не хочу разбираться в этом сам.

— А где она сейчас? — невольно поинтересовался И Соа.

— Где? — язвительно протянул Тесхва в ответ. — Тебя ищет, где ж еще!

Юноша поднял голову на небожителя.

— Скажи мне, где она.

— Сказать? Тебе?! — в возмущении ответил Тесхва. — Ты не приносишь ей ничего, кроме головной боли. После всего того, что я тебе сказал, ты все равно не понимаешь, что перво-наперво, что тебе нужно сделать прямо сейчас — это свалить подальше от Гинтрейме!

Потерев в небольшом раздражении переносицу, И Соа произнес:

— Я...

— Ты! — тут же подхватил Тесхва. — Эгоист! Ты, должно быть, рожден был демоном с самого начала, иначе не представляю, отчего ты не можешь думать о ком-то, кроме себя.

— Что изменится, от того, что я расскажу ей о ее человеческой жизни?! — взорвался И Соа и выкрикнул. Он, сам того не осознавая, тяжело дышал, и не мог контролировать даже выражение на своем лице. — Что с Гинтрейме станет, если она поймет, что у нее была любящая мать, брат, племянник, и что все они уже давно мертвы? Я не хочу снова и снова выслушивать ее извинения, как и четыреста лет назад, о том, что она виновата в моей смерти и... — он на мгновение задохнулся, но продолжил. — И я не хочу рассказывать ей, как она пыталась помочь гребанному проклятому... Я не хочу снова это вспоминать.

Тесхва не отвечал, но сейчас И Соа ничего бы и не услышал, кроме шума в ушах. Воздух поступал в легкие с трудом, пересохшее горло неприятно саднило, и И Соа просто опустился на пол, а тяжелая голову упала на скрещенные руки. Теперь тишина в библиотеке стала абсолютной. Плотные стены не пропускали ни единого звука с улицы.

— Я не буду оспаривать твои слова, — приглушенно в конце-концов произнес И Соа. Он все еще не поднимал головы. — Но я пришел сюда, чтобы помочь Гинтрейме избавиться от благословения. Просто помоги. Или не мешай.

Рядом зашуршали.

— Ты это, — невпопад, неуверенно сказал Тесхва. — Найдем мы способ помочь, найдем. Только злись на расстоянии от меня, — затем, помолчав, добавил. — Но вся твоя речь была ужасно эгоистична.

Плитка под ногами отдавала приятной прохладой, остужая ноющее тело. И Соа мог бы просидеть так долго и сделал бы это, если не одно но. Он с сожалением снова открыл рот.

— У меня есть проблема. Тот, кто забрал меня, в любой момент может прийти сюда.

— Что?!

И Соа услышал, как небожитель подпрыгнул, подошвы его сапогов громко стукнулись о плитку пола, и затем он лихорадочно затараторил:

— Драгоценное Сердце мира , нельзя было тебе верить, я лишь на миг ослабил бдительность, а ты уже преподносишь мне новые неприятности! Я должен… Я должен скорее позвать Гинтрейме! Подожди, а что ему вообще было нужно от тебя?

Оказавшись немного сбитым с толку подобным напором, юноша туманно ответил:

— Он перепутал меня со знакомым.

— Перепутал? — фыркнул Тесхва. — Да с кем тебя вообще можно перепутать? Все, молчи, я не собираюсь больше верить ни одному твоему слову.

И Соа ничего не оставалось, кроме как пожать плечами.

Окончательно уверившись в необходимости немедленно привести Гинтрейме, Тесхва столкнулся с трудноразрешимой проблемой: куда деть проклятого? Оставлять его одного небожитель категорически отказывался, а особенно в библиотеке, где хранится множество исторических артефактов. Сердце Тесхвы обливалось кровью, стоило ему лишь представить, во что тот может превратить это место.

Но какое-никакое решение нашлось.

— Ты серьезно? — пренебрежительно поднял И Соа бровь.

— Серьезней некуда. Полезай.

Скрипнули дверцы открывающегося шкафа. Юноше настойчиво предлагали переместиться именно туда на то время, пока Тесхва не вернется вместе с Гинтрейме.

— Сюда, конечно, редко кто заходит, но если сегодняшний день окажется тем самым днем, когда кому-то в голову взбредет посмотреть на старые пыльные книги — тебя увидеть не должны. Либо так, либо я веду тебя к Шуанси. И поверь, я и так делаю тебе невероятное одолжение.

И Соа недовольно кривился. Его попытки мягко уговорить Тесхву успеха не возымели, а угрозы тот пресекал на корню встречными угрозами. И, как ни посмотри, в данной ситуации И Соа диктовать условия не мог. Поэтому юноша как мог мстительно повернул голову туда, где предположительно стоял небожитель, и, насладившись испуганным иканьем, пригнулся и уселся в шкаф. Дверь тут же закрыли, снаружи щелкнул маленький ключик, запирая ее.

— Мы быстро, не вздумай ничего делать! — произнес Тесхва напоследок и после убежал.

Послышался тихий хлопок еще одной двери.

И Соа, справедливости ради, для приличия прождал ровно одну минуту, но вскоре от пыли в носу защекотало, и он, повернувшись спиной, с силой отклонился назад. Хлипкая дверь в ту же секунду слетела с петель, и И Соа вылез из шкафа обратно на чистый воздух.

— Наивный, — усмехнулся он.

Пробираясь по стеночке, И Соа наткнулся на один из диванов, стоявших в библиотеке. Он с облегчением взобрался на него, кожаная обивка скрипнула, и юноша улегся, прикрывая глаза. Раз уж он собрался ждать, то следовало делать это в удобной обстановке.

* * *

И Соа не спал. Он лежал с закрытыми глазами, и ленивая вереница мыслей проплывала в его голове, мягко укачивая и успокаивая. И Соа не спал, но и в полном сознании не пребывал — неотслеживаемое время пролетало незаметно.

Как только вдалеке послышался топот, И Соа насторожился. Сколько часов или минут прошло, он не знал, периодически проваливаясь в дрему и упустив счет времени. Однако напряжение его длилось недолго: он услышал голос Тесхвы, что-то говоривший своему собеседнику. Что это за второй человек, догадаться было несложно.

И Соа принял сидячее положение. Отчего-то пальцы крепко сжали ткань одежды.

Шаги становились громче, отчетливее и быстрее. Голоса будто в противовес смолкли. В голове И Соа пробежала мысль, что, возможно, не стоило игнорировать просьбу Тесхвы и выламывать двери шкафа, если он хочет продолжать оставаться с ними без осложнений, но эта мысль прервалась громким стуком ручки двери о стену. В комнату вошли. Раздался возмущенный возглас Тесхвы, видно, заметившего валяющуюся на полу дверцу.

— Ну я же просил его, — жалобно протянул Тесхва.

И Соа поднялся с диванчика, выпрямившись. За половину ночи и то время, что он провел сейчас, ушибы с ссадинами и рука стремительно заживали.

Тяжелый шаг послышался совсем рядом, и встревоженный приятный голос произнес:

— Не сильно ранен?

До его руки, на которой все еще была засохшая кровь, аккуратно дотронулись и приподняли. Видимо, убедившись, что с ним все в порядке, Гинтрейме уже спокойнее сказала:

— Как ты опять сломал глаза, что я для тебя сделала? — она мягко усмехнулась. — Неужели мне теперь придется каждый месяц их мастерить?

И Соа на это улыбнулся и шутливо развел руками.

— Прости, — легко ответил юноша и закусил губу от неожиданного прилива веселья.

Дышать стало легче. И Соа продолжил:

— Это произошло из-за Кейна, — затем он уточнил. — Дух в черном.

И Соа, сейчас находящийся в весьма уязвимом положении, не мог этого видеть, но стоявшие перед ними небожители тревожно переглянулись.

— Кстати о нем, — кашлянула Гинтрейме. — Он ведь прислуживает тому Хелансу, ведь так? — дождавшись утвердительного кивка, небожительница продолжила. — Мы кое-что узнали о нем, пока искали тебя. Зачем ты ему был нужен?

После нескольких дней «в гостях» у господина Хелансу голова И Соа гудела: комнаты, письма, благовония и сам хозяин аппартаментов... Все слилось в кашу. Он с сожалением ответил:

— Я не знаю.

— Вроде как этот Хелансу перепутал его с кем-то, — вставил слово Тесхва.

— Что? — удивленно спросила Гинтрейме. — И Соа? Перепутал? С кем тебя вообще можно перепутать?

Юноша почти рассмеялся на этот вопрос.

— Вот-вот, и я о том же! — поддержал друга Тесхва. — А вы уверены, что у Хелансу все в порядке с головой? Может, он тоже, как и наш проклятый слепой, вот и не видит, кто перед ним?

Гинтрейме тихо рассмеялась, а Тесхва хохотнул следом и принялся накидывать другие предположения, объясняющие определенно необъяснимое поведение Хелансу.

Уголки губ И Соа было также потянулись наверх, но вместо этого он посерьезнел.

— Кейн в любой момент придет сюда.

Он услышал звук шлепка ладонью по лбу.

— Вот ведь, я и забыл! — досадливо воскликнул Тесхва. — Моя бедная библиотека, ваш Кейн не вандал, я надеюсь, и не станет разрушать исторический памятник.

И Соа в этом сильно сомневался. По всей видимости, как и Гинтрейме, так как она поспешно зашуршала чем-то и вложила в руки юноши мешочек: в нем перекатывались два шарика.

После Гинтрейме помогла отвести И Соа в помещение, где юноша смог умыться и очистить руки от пыли и прочего. Как оказалось, в здании лишь основной зал использовался для книг, остальные комнаты предназначались для комфортного времяпровождения посетителей. Несмотря на это, библиотека все равно большую часть времени стояла пустой. Затем уже чистыми руками И Соа воспользовался глазами, которые принесла ему Гинтрейме. Они оказались совсем не шарообразной привычной формы, немного сплющенные и вогнутые. Цвет был матовым и отливал голубыми оттенками.

Сомнения по поводу непривычной формы развеялись сразу, как только И Соа надел их. Эти протезы лучше держались, приятнее ощущались и почти не чувствовались. Юноша признательно подумал, что небожительница создает уже третью пару глаз для него и, очевидно, поднабралась опыта.

Приведя себя в порядок, И Соа огляделся. За последние дни он впервые мог четко видеть, и это не могло не радовать. Он посмотрел на Гинтрейме, в привычных темных одеждах с золотой и янтарной вышивкой, с нашейным платком, рисунок которого напоминал ветви с белыми цветками; с горбинкой на носу, и аристократическим профилем; с серьезным, но внимательным взглядом, которая ждала его, стоя неподалеку. Последние тяжелые переживания улетучились, и И Соа выпрямился.

Сейчас он определенно выглядел и чувствовал себя лучше, но одежда на И Соа все еще местами была рваной и грязной от крови. Но с этим мало что можно сделать.

Тесхва все еще находился там, где его оставили. Он присел в попытках приладить выбитую дверцу обратно на место и причитал о недопустимом поведение в таком важном и ценном месте. Получалось у него не очень хорошо.

И Соа и Гинтрейме возвращались, шагая рядом друг с другом. Небожительница повернулась к юноше и подняла руку, опуская ее на худое предплечье.

— Ну что, — произнесла она без привычной хмурости, — ты все это время был в столице? Что с тобой происходило? Ты... Ах, да, — ее улыбка пропала с лица. — Просто вопросы вслух.

Гинтрейме замолкла. Не успел И Соа понять, что произошло, как небожительница поспешила убрать руку и устало отвести взгляд. Морщинка снова появилась между сведенных бровей. Пальцы Гинтрейме принялись поправлять нашейный платок.

— Пойду помогу Тесхве, — бросила она и зашагала быстрее, оставляя И Соа позади.

Расстегнув свой плащ, Гинтрейме сняла его и положила на диван, чтобы не мешал. Она села рядом с Тесхвой, доставая наборчик с инструментами, и принялась прилаживать дверь, которую И Соа сломал. Не оборачиваясь, она обратилась к юноше:

— Можешь надеть мой плащ, пока не найдем тебе другую одежду.

И Соа растерянно и даже оторопело смотрел на нее. Он поднял плащ, разворачивая его.

Разве... Гинтрейме не хотела узнать о событиях прошедших дней?