Dark sky, bright stars | Тёмное небо, яркие звёзды (гет)

Голова взорвалась болью.

Я даже не успела понять, что произошло. Одно мгновение я смотрела в ее ледяные, цвета студёного ручья, глаза, а в следующее — ощущение, словно кто-то забил в череп каленый гвоздь. Мир вокруг заколебался, потемнел, стал зыбким. Я напряглась, пытаясь подавить тошноту, но боль только усиливалась. Я стиснула зубы, вцепившись ногтями в подлокотники стула, чтобы не закричать.

— Не сопротивляйся так грубо, — раздался холодный, лишённый эмоций голос Весперии Блэк. — Ты ломаешься, а не закрываешься. Отличие принципиальное.

Я слышала её, но голос казался далёким, словно доносился сквозь толщу воды. Она не просто проникла в мой разум — она безжалостно рвала его на части, выискивая слабые места. Методично, хладнокровно.

Я попыталась сосредоточиться, собрать воедино рассыпанные мысли, но её магия вновь пронзила сознание, как клинок, беспощадно рассекая защиту. Образы заплясали перед глазами — детская комната под лестницей, зеленая вспышка, дядя Вернон с перекошенным от злости лицом, длинные коридоры Хогвартса, сверкающие глаза Волдеморта…

Я прикусила губу, чувствуя привкус крови, и лихорадочно пыталась вспомнить всё, что читала в заметках Дамблдора.

«Соберись. Выстрой щиты. Очисти разум».

Легко сказать. Как я могла очистить разум, когда он сейчас горел?

— Жалкая попытка, — голос Блэк прозвучал холодной насмешкой, и внезапно боль отступила, оставив за собой лишь головокружение и липкий холод пота на спине.

Я подняла глаза и встретилась с ней взглядом. На её лице застыло выражение нескрываемого раздражения.

— Директор уверял, что у тебя есть способности. Чем же ты всё это время занималась? — голос был сухим, ровным, но в нем скользнуло едва уловимое разочарование.

— Директор дал мне теорию, — выдохнула я. — Практика… впервые.

— Теория? — Весперия хмыкнула, холодная усмешка исказила её аристократические черты. — Старый дурак мог бы выражаться яснее. Это совсем другое дело.

Кажется, этот факт немного согрел ее презренный взгляд. Она не стала добрее — это точно. Возможно, такое просто невозможно. Но даже это жалкое изменение казалось ощутимым.

— Садись, — приказала она, и в комнате возникло мягкое кресло. Я подчинилась, устало откинувшись на спинку.

Весперия шагнула ближе, и комната словно сузилась. Её присутствие всегда было подавляющим. Магия заполнила воздух, словно густой, удушливый туман. Она подняла руку — лёгкое движение, и в то же мгновение что-то сжалось у меня внутри. Краешек её губ чуть дрогнул — едва заметное, но ощутимое выражение пренебрежения.

— Урок первый. Окклюменция — это не просто защита разума, что бы ни писали в твоих книжках. Это ментальная война с противником. Ты должна стать не каменной стеной, которую можно разрушить, а зеркалом, которое отразит любой удар. Посмотри мне в глаза.

Я подчинилась — и тут же ощутила, как её магия скользнула в сознание, холодным лезвием выискивая трещины. Но в этот раз не было боли.

— Расслабься, — её голос был тихим, но я слышала в нём предупреждение. — Если будешь сопротивляться так топорно, будет больнее.

Я глубоко вдохнула, стараясь следовать её указаниям. Расслабиться. Открыться. Не сопротивляться грубо, а позволить чужой магии скользить по краям сознания, не задерживаясь, не врываясь. Это было трудно — инстинкты требовали сжаться, выставить щиты, оттолкнуть, но я заставила себя подчиниться.

Я ощущала её присутствие. Её магия была повсюду, но теперь не казалась рвущей на части бурей. Она касалась меня мягко, почти осторожно, словно прощупывая границы дозволенного.

— Теперь я надавлю сильнее, — предупредила она.

Я ощутила лёгкое, едва заметное давление. Оно не было стремительным или агрессивным, не походило на предыдущую атаку, когда мир вокруг буквально раскололся под её напором. Это было мягкое, почти ленивое касание — пробное движение, которому никогда не хватило бы силы, чтобы пробить защиту хоть сколько-то тренированного окклюмента.

И мою оно тоже не пробило.

Я чувствовала, как её магия пыталась проникнуть глубже, но теперь у меня было время. Я могла оттолкнуть её спокойно, без резких движений, без паники и боли. Это было совсем другое ощущение — словно мягкое перетягивание каната, а не бой на смерть.

Весперия внимательно наблюдала за мной, её холодные глаза ловили каждую эмоцию, каждую малейшую перемену в выражении лица.

— Лучше, — сухо прокомментировала она, сделав шаг назад. Давление на разум ослабло, и я почувствовала, как напряжение медленно уходит. — Но, очевидно, эту атаку смог бы выдержать даже младенец.

Я устало кивнула. Её слова задели бы мою гордость, если бы я не знала, что она права. Лоб покрылся испариной. Я чувствовала себя выжатой, но одновременно — странно удовлетворённой. Это был пусть крохотный, но успех.

— Через неделю мы продолжим, — Весперия стряхнула с рукава невидимую пылинку, выглядя при этом идеально, в отличие от меня. — Теперь ты знаешь, как правильно. Я буду ждать от тебя результатов.

Не успела я что-то сказать, как она исчезла, не попрощавшись. Едва прозвучал хлопок аппарации, ему вторил щелчок открытия двери. Никто не ворвался в комнату — значит, вампиры не стали в панике вызволять меня из лап этой гарпии.

Я поволокла свое тело наверх, с трудом поднимаясь по ступенькам. Едва я доковыляла до гостиной, неприлично развалилась на диване, игнорируя нормы поведения гостя в чужом доме.

— Эта ведьма обладает весьма… специфичным характером, — пробормотала Элис.

Я вздрогнула — когда она успела здесь появиться?

— Она Блэк, — ответила я, откидываясь назад. — Они считают грязью всех, кто хоть чем-то запятнал свою «чистую» кровь. Мне жаль, что вам пришлось это терпеть, — я приподнялась на локте, оглядывая комнату. Все куда-то делись.

— Я видела Викторию, — Элис ответила она на мой немой вопрос и перевела взгляд в пустоту, её золотые глаза тревожно сверкнули. — Мальчики ушли полчаса назад, надеясь поймать её.

Я устало закрыла глаза и откинулась на подушку, наслаждаясь тем, как мягкость дивана медленно растворяет напряжение в мышцах. Голова всё ещё гудела после урока, но постепенно боль утихала, оставляя после себя странное ощущение — смесь усталости и тихого удовлетворения. Я действительно чему-то научилась.

— Что там с Викторией? — переспросила я, с трудом разлепляя веки и глядя на Элис. Она сидела рядом, её идеальные черты оставались спокойными, но я видела в её глазах лёгкую тревогу.

— Она ускользает от них вновь и вновь, — тихо сказала Элис. — Возможно, это ее дар.

Я отогнала лишние мысли, давая вампирше свободу для маневра. Элис смотрела в пустоту, явно вглядываясь в зыбкие очертания грядущего. Я не хотела мешать, поэтому просто закрыла глаза, позволяя телу немного расслабиться. Казалось, что прошла всего пара секунд, но когда я снова открыла глаза, Элис уже не было рядом. Вместо неё стоял Эдвард, взгляд которого был омрачён беспокойством.

— Как ты? — спросил он, присаживаясь рядом.

Я пожала плечами.

— Жива. Немного потрёпана, но, думаю, это нормально.

Эдвард нахмурился.

— Она мне не нравится. Она причинила тебе боль…

— Нет, — перебила я его, приподнимаясь. — Она та еще сука, но ее выбрал директор. Если я хочу выжить в этой войне, мне нужны настоящие тренировки.

Он внимательно посмотрел на меня, оценивая, насколько я искренна.

— Я не хочу, чтобы тебе причинили боль, — тихо сказал он.

Я вздохнула, накрыв его холодную руку своей тёплой ладонью.

— Эдвард, в моем случае боль — это неизбежность. Главное — научиться извлекать из неё уроки.

Он выглядел так, будто хотел возразить, но, в конце концов, лишь сжал мою руку, признавая правоту моих слов.

В этот момент входная дверь распахнулась, и в гостиную влетел Эммет. Следом за ним вошли Джаспер и Карлайл. По их напряжённым лицам всё стало ясно ещё до того, как прозвучали слова:

— Эта рыжая тварь снова сбежала! — прорычал Эммет. Я впервые видела этого добряка таким злым и раздраженным.

Джаспер выглядел не менее мрачным. Его обычно спокойное лицо исказилось от раздражения из-за тактического просчета. Он ненавидел, когда ситуация выходила из-под контроля.

— Она снова нас переиграла, — тихо, но твердо отчитался он. — Мы загнали её в ловушку, но в последний момент она исчезла. Как будто знала, что мы там будем.

Элис нервно сжала губы, и мне стало не по себе.

— Ты знала, что так случится? — спросила я, пытаясь понять, что именно пошло не так.

— Нет, — покачала головой Элис, её золотые глаза тревожно мерцали. — Её решения меняются в последний момент, как будто она каким-то образом чувствует, когда я наблюдаю за ней.

Карлайл задумчиво потер подбородок.

— Возможно, её дар позволяет ей интуитивно избегать опасности. Это многое бы объяснило.

На какое-то время повисло напряжённое молчание.

— Что теперь? — спросил Эдвард, его голос звучал жёстко. — Мы продолжаем охоту?

— Дамблдор знает и ничего не делает, — пробормотала я в пустоту, больше размышляя вслух, чем обращаясь к кому-то конкретно.

— Что?

— А? А, — я моргнула, осознавая, что сказала это. — Я говорю, что директор знает об этом. Возможно, всё под контролем. Он редко вмешивается напрямую, если считает, что ситуация разыгрывается в нужном ему направлении.

— И как эта ситуация может быть ему выгодной? — Эдвард скрестил руки на груди, его взгляд потемнел. — Виктория готовит план мести, а он просто смотрит со стороны?

Я закусила губу. Честно говоря, я и сама не знала. Это была лишь догадка, но кто в силах понять, что творится в голове у Дамблдора? Если он ничего не делает, значит, либо у него есть веская причина, либо он ждет нужного момента.

— Не знаю, — призналась я. — Возможно, он считает, что Виктория ещё сыграет свою роль. Он мыслит масштабно, просчитывая всё на несколько ходов вперёд, как гроссмейстер.

— Это раздражает, — пробормотал Джаспер, скрещивая руки.

— Добро пожаловать в клуб, — я слабо усмехнулась. — Теперь интриги директора распространяются и на вас.

Усталость давила на виски, отнимая желание разбираться в этом бардаке. Виктория не пугала меня так, как, наверное, следовало бы. Но, с другой стороны, я, как и все, верила в директора. Может, это было ошибкой — ведь даже великие люди не застрахованы от просчётов.

Эдвард сжал мою руку.

— Мы разберёмся, — твёрдо сказал он. — Вместе.

Я кивнула, чувствуя, как веки налились тяжестью. Возможно, пора было отправиться домой, если я не хотела уснуть прямо на этом чертовски удобном диване.