Ускорение (джен)

Двадцать четыре часа назад.

— Блин, ну и отстой, — проворчал Реджинальд Монтегю Третий, раздражённо пнув стену. Трое других, запертых вместе с ним в комнате, обменялись усталыми взглядами.

— Хватит уже, Толстяк, — ответил Эрик Макмиллан, технарь их группы, закатив глаза и уставившись в потолок. — Мы, вообще-то, устроили неплохой бардак.

— В этом больше всего виновата Славный Вепрь, — заметила Лорел, их лидер, сверля Реджинальда недовольным взглядом. — Хотя, если бы ты не схватил её за задницу, она бы, может, и не взбесилась.

— Что? — дёрнулся он, скрестив руки на груди в оборонительном жесте. — Она же была классная, я просто выразил своё восхищение. И вообще, я ей понравился.

— Понравилось бить тебя по башке, разве что, — пробормотала Эри, последняя из их группы. Её голос звучал чуть иначе, чем двигались губы.

— У нас… сложные отношения, — беззаботно ответил Реджинальд. — Но она ещё растает. Ни одна женщина не может устоять перед моими непревзойдёнными чарами.

Лорел фыркнула:

— Ага. Прямо как та блондинка в Хьюстоне?

— Или как та брюнетка в Филадельфии? — подхватила Эри.

— Или как…

— Серьёзно, ребят? Правда? Вы вот так со мной? Ненавижу вас, — пробурчал Реджинальд и, надувшись, плюхнулся в угол комнаты.

— Знаете, мы все в какой-то мере жалкие, — сказал Эрик, нахмурившись. — Нас ведь уделали… птичьей ванночкой.

— Из всех наших поражений это, наверное, самое позорное, — тихо согласилась Эри. — Я думала, хуже того раза, когда Толстяк поскользнулся на мокром асфальте, а мы остановились, чтобы его поднять, хуже быть не может. Но… птичья ванночка?

— Как будто наша репутация может стать еще хуже, — проворчал Реджинальд с кислым видом.

— Ну, — протянула Лорел, потягиваясь и закидывая руки за голову, — как бы мне ни нравилось гостеприимство Протектората, думаю, пора нам покинуть это место.

Остальные тут же напряглись.

— Ты же понимаешь, что они наверняка нас подслушивают, — заметил Эрик, лениво ковыряя пальцем стену. — Да и костюм мой конфисковали, утащили неизвестно куда.

— Скажи, что ты хотя бы предусмотрел способ отследить его или вернуть, при всём том барахле, что ты туда напихал, — сказала Эри.

Эрик на секунду выглядел подавленным, но тут же расплылся в ухмылке:

— Разве я вас когда-нибудь подводил? На самом деле… — его взгляд помутнел на мгновение, а потом прояснился, — он уже в пути.

— Как тебе это удалось? — удивлённо спросил Реджинальд.

— Беспроводной интерфейс, позволяющий мне управлять костюмом мысленно, даже находясь вне его, — небрежно пояснил он. — Небольшой имплант в мозговую кору, и вуаля.

— В твою мозговую кору… — протянул Реджинальд. — Ты что-то вставил себе в мозг?

— О, это было проще простого, — отмахнулся Эрик. — Небольшой надрез, чуть-чуть посверлил — и готово.

— И ты сделал это сам? — переспросила Эри, прищурившись. — Ты провёл операцию на собственном мозге?

— Конечно, я… — он вдруг замолчал, нахмурившись. — Хотя… как я вообще это сделал?

— Дамы и господа, моя гениальная команда, — пробормотала Лорел. — Есть шанс, что они выпустят газ, чтобы мы не сбежали?

— Вполне возможно, — равнодушно сказал Реджинальд, доставая из кармана пакет чипсов и громко их хрустя. — Но уже всё равно.

— Откуда ты их достал? — удивлённо спросил Эрик, уставившись на пакет чипсов. — Они же нас обыскивали, я точно помню.

— Древняя семейная тайна Монтегю, — с серьёзным видом ответил Реджинальд. — Не для умов простых смертных.

— Тут буквально негде было бы их спрятать… — начал Эрик, но осёкся, когда Толстяк поднял руку.

— Есть вещи, которые человек не должен знать, — повторил Толстяк, сминая пустой пакет. В его глазах на мгновение промелькнуло что-то тёмное и непостижимое, отчего Эрика передёрнуло. — Но сейчас нам пора валить.

Развернувшись, Толстяк обрушил волну силы на стену рядом с дверью, пробивая в ней огромную дыру. В коридоре за ней с грохотом приземлился массивный механический жук. Из его бронированного тела вышло три ручки, за которые они могли ухватиться, пока Эрик уже забирался в кабину пилота.

— Квартет, вперёд! — скомандовала Лорел, и в её голосе вновь зазвучали властные нотки, как всегда, когда она надевала свой костюм.

Эри сгорбилась на спине механического костюма, Толстяк и Лорел разместились по бокам, расчищая путь своими силами, пока они буквально проламывали выход из здания. Сопротивление оказалось минимальным, и уже через несколько минут они выбрались наружу, в сгущающиеся сумерки.

Сейчас.

— Ну просто с каждой минутой всё веселее, — пробормотал Толстяк. — Вырвались мы, значит, а колёса у нас угнали, да ещё эти сирены Губителей воют… Блин, если увижу снова эту девушку с птичьей ванночкой, я ей…

— Хэй, — перебила его Лорел.

— Что? — буркнул он, глядя на металлический корпус костюма. После побега они старались не отсвечивать и только сейчас выбрались, чтобы забрать свои колёса и смыться отсюда, как вдруг завыли сирены. А теперь, обнаружив, что у их фургона нет всех колёс, они спорили, что делать дальше. — Да это же бред какой-то! Фургон забит до отказа технарскими игрушками Эрика, а эти ублюдки сперли только колёса? Неужели тут всё так просто?

— Хэй, — повторила Лорел, и в её голосе прозвучала жёсткая нотка. Она указала вперёд. Толстяк проследил за её рукой — и кровь на мгновение застыла у него в жилах.

Там, в разорванной окровавленной одежде, с одной безвольно повисшей рукой, стояла та самая девушка с птичьей ванночкой. И смотрела прямо на них.