Жажда крови (гет)

В комнате было достаточно уютно, хотя обстановка была довольно строгая. Везде был порядок. Вдоль стен стояли шкафы с книгами и со всякими странными предметами, которые он уже видел раньше в кабинете прежнего директора. День был прохладный, осень брала своё. Порыв ветра — и белоснежный тюль, как призрак, взвился вверх. В камине мирно потрескивали дрова, пахло хвоей. Драко невольно вспомнился дом, в груди что-то больно кольнуло, и он закрыл глаза. Парень представлял себе, как сидит в своём любимом кожаном мягком кресле возле камина и редкими небольшими глотками пьёт ром из семейной коллекции. А возле его ног пригрелся его любимый канекорсо по кличке Бес. Красивый большой пёс, с пепельно -серой блестящей шерстью. Казалось, будто он вдруг вернулся в прошлое, вот сейчас он откроет глаза. Над камином будет висеть портрет его прадеда, читающего книгу в том самом кресле, где парень любил расслабиться. Ему было интересно, сколько книг тот уже перечитал за свою портретную жизнь, но он как-то всё не решался спросить. В кресле рядом заснул отец, с которым они любили обсуждать будущее Драко, да и вообще будущее. После таких разговоров у слизеринца никогда не возникало даже мысли, что отец сможет так легко обмануть его, позволить Тёмному лорду обращаться с ним, как с марионеткой. Вот открылась дверь, послышался стук каблуков о плиточный пол, вот он стих. Слышны только лёгкие шаги по ковру. Это мать зашла проведать мужа и любимого сына, которых ещё не видела после возвращения с приёма у кого-то из своих близких подруг. Лёгкое прикосновение к плечу, тепло…

— Мистер Малфой.

Парень резко вернулся в реальность и открыл глаза, рядом с креслом стояла профессор МакГонагалл.

— Прошу Вас извинить меня за то, что заставила Вас ждать. Появились кое-какие сложности.

— Я могу зайти в другой раз, профессор.

— Нет, всё уже улажено, разговор не требует отлагательств, — женщина развернулась и отошла чуть-чуть в сторону. — Мисс Грейнджер, присаживайтесь в свободное кресло.

“Мать вашу, что?! Грейнджер? Зачем здесь Грейнджер?!”

Драко постарался взять себя в руки и не подавать виду, что его это всё как-то взволновало. Он старательно прятал от гриффиндорки глаза, сосредоточив всё своё внимание на МакГонагалл. Но не почувствовать создавшегося напряжения в комнате, было просто невозможно.

Гермиона тоже не ожидала такого поворота событий. Она даже подумать не могла, о том, что профессор пригласит на их разговор ещё кого-то, особенно Его. Да, между ними уже никогда не будет той безумной ненависти и презрения, которые одолевали обоих с самой первой встречи. Но иногда ей казалось, что так вообще было бы проще, лучше, чем сейчас. Они не перекидывались больше чем парой слов уже больше полугода. С тех самых пор, как он вышел из больничного крыла, оставив её наедине со своими мыслями и Роном. Она простила его уже тогда. Но вот доверять снова было страшно. Когда им приходилось сталкиваться на занятиях, в коридорах, в Хогсмиде или по делам старост, напряжение возрастало до того, что по воздуху можно было колотить руками. Потом наступило лето. Сознание как-то переключилось с одних проблем на другие. Про него она, конечно, не забыла. Слишком уж это было резкое изменение, вираж. Она до сих пор не могла привести свою жизнь в порядок. Но когда Малфой был далеко, казалось, что с сентября будет очень легко, не будет напряжения, не будет ничего. Но слизеринец сделал свой выбор, оказавшись с ней по одну сторону баррикад, и это обстоятельство заставляло их видеть друг друга каждый день. Порой она хотела, чтобы он стал Пожирателем, чтобы не пересекаться с ним. Потому что она не знала, как ей себя вести, что чувствовать. Всё было просто. Драко был первым, с кем она целовалась так страстно, что мысли в её голове начинали взрываться яркими вспышками, не давая осознать своих действий, остановиться. Он был первым, кто её задел по-настоящему. Тогда казалось, что ей это понравилось только в силу того, что было аморальным, неправильным, странным. Но когда это произошло снова, стало ясно, что всё намного сложнее. Что это больше не случайность, единичный короткий всплеск в жизни, о котором все быстро забудут… Отнюдь… Понятия не имея, что творилось в голове у самого слизеринца, она просто старалась притупить свои ощущения.

— Недавно стало известно возможное местонахождение ещё одного крестража. Мистер Поттер ещё вам не успел сообщить, полагаю. Я связалась с Орденом, мы решили, что мистеру Поттеру стоит остаться в школе в целях его же безопасности. Сейчас за пределами Хогвартса он враг номер один. Его схватят, как только он окажется вне защиты школы. Поэтому мы решили поручить вам это задание. Нужно проверить подлинность информации и доставить крестраж в школу, если предположения окажутся верны.

— А почему не Уизли, профессор? — Драко внутренне негодовал и сказал первое, что пришло ему в голову.

— А вы спросили об это Гарри, профессор? — выпалила Гермиона.

Оба вопроса прозвучали почти одновременно. Слизеринец и гриффиндорка обменялись вопросительными взглядами.

— Во-первых, мистер Малфой, мистер Уизли отбыл сегодня в три часа дня в Нору за кое-какой информацией от мистера Кингсли. Во-вторых, мисс Грейнджер, я надеялась, что именно Вы поговорите с ним об этом. Меня он слушать не станет. Но Вы ведь понимаете всю сложность сложившейся ситуации?

— Да, я поговорю с ним, но я не уверена, что смогу повлиять на его решение, если он его уже принял.

— У вас есть вопросы?

— У меня есть парочка, — ухмыльнулся Малфой. — Что мы ищем, и где оно находится?

— Что точно — неизвестно. Но вы узнаете, если оно там будет. Предполагается, что оно находится в банке Гринготтс, в хранилище Беллатрисы Лестрейндж.

— ЧТО?! — хором переспросили парень и девушка.

— Но как мы туда проникнем?

— Мисс Грейнджер, это не проблема. План уже составлен, вам стоит только воспроизвести его.

— Шикарно, — выпалил Малфой. — Мы подвергнемся такому риску, даже не имея понятия, что мы ищем, и есть ли оно там.

— У вас есть время всё обдумать, до того как профессор Снейп покинет ненадолго школу. Это будет послезавтра, поэтому завтра вечером вы должны мне дать твёрдый ответ, будете ли вы принимать в этом участие.

Окончила разговор преподавательница трансфигурации тем, что попросила их не распространяться о полученных сведениях. “ Было бы о чём распространяться…” — подумал Драко, усмехнувшись.

Гермиона покинула кабинет МакГонагалл так быстро, что слизеринец даже не успел этого заметить. Он знал, что так теперь и будет, она будет старательно его избегать. Теперь ему придётся с ней заговорить.

“Как там говорил Рон… Дерьмо полное! “Наше задание”… Да какоек чёрту “задание”, какое к чёрту “наше”? Это розыгрыш? Это похоже на маггловское МТВшное шоу!”, — девушка спешила в свои апартаменты вне себя от злости. Она догадывалась, что выбора нет, но упорно отгоняла от себя эту мысль. Гриффиндорка чувствовала себя так, будто ей предстоит пойти на свидание с человеком, к которому она что-то испытывает, но он об этом не имеет ни малейшего понятия. “Мерлин! Свидание было бы лучше! Но это как там говорил Рон… Где найти ещё бОльшую задницу? Здесь нужно будет разговаривать, действовать сообща… Сообща, блин! Опережать мысли друг друга… Да мы даже не здороваемся”.

Добравшись до гостиной, она сбросила с себя вещи и пошла в ванную. Вот единственное, что могло хотя бы на время отвлечь от страшных мыслей и погрузить в полусонное блаженное состояние. Тёплая вода постепенно нежно окутывала тело девушки, комната наполнялась приятным лёгким цветочным ароматом. Она закрыла глаза и, казалось, попала в какой -то из параллельных миров. Сказочный… Где нет ни смерти, ни войны, ни проблем, а только сладкое умиротворение. Гермиона готова была оставаться в этом мире бесконечно долго, если бы только в реальности её не ожидала кипа незавершённых дел и неразрешённых проблем.

Она нехотя выбралась из согревающего,расслабляющего бальзама и ступила на холодный, выложенный красивой, ванильного цвета, плиткой пол. Завернулась в мягкое махровое полотенце и вышла в гостиную, где она вчера вечером на диване оставила аккуратно сложенную стопку чистой одежды. Девушка собиралась уже выпутаться из полотенца, как вдруг в отражении стеклянной дверцы шкафа заметила фигуру человека, сидевшего в одном из кресел возле камина. Она вздрогнула и резко развернулась. Её затрясло, но не столько от страха, сколько от смущения и злости.

— Малфой! Как… Что ты себе позволяешь?! — она чувствовала, что задыхается оттого, что слов просто не хватало.

— Продолжай, Грейнджер, зачем же было так резко прерываться на таком моменте, я почти что возбудился.

Гермиона покраснела, но усилием воли попыталась взять себя в руки, что пока получалось не очень хорошо.

— Ты давно здесь? Ты что, в самом деле, собирался наблюдать за тем, как я переодеваюсь?!

— Я парень, Грейнджер. И поверь, будь на моём месте Поттер или Уизли, они бы делали то же самое.

— Ты псих, Малфой! Грёбаный псих! Не один из них не стал бы так поступать! — она усиленно пыталась ниже стянуть полотенце, чтобы больше прикрыть ноги, но безрезультатно.

Она снова подняла на него глаза и уже совершенно не знала, куда деться. Он вдруг стал медленно приближаться.

— Нуу, зачем же так грубо, Грейнджер? Я думал, мы это уже прошли…

— Прошли? Прошли, Малфой? Нет, через это просто невозможно пройти! Ты сам вынуждаешь относиться к тебе так…

Он был уже почти совсем близко.

— Помнишь, в прошлом году ты тоже застала меня сразу после душа? Уверен, что что бы ты тогда не говорила, уходить тебе явно не хотелось.

— Перестань! — девушка силком заставила себя оставаться на месте, не поддаваться и не отходить от слизеринца. — Малфой, ты, случаем, не голоден?

В его глазах что-то мелькнуло, то самое, что появилось в нём с тех пор, как он стал подвержен жажде крови. Дикость. Безумие. Что-то совсем не человеческое, отчего становилось жутко.

Он наклонился к ней, и она сильно зажмурила глаза, почувствовав его близость. Опасную близость. Девушка чуть не подскочила, почувствовав его прикосновение на своих напряжённых обнажённых плечах. Он смотрел на неё, пользуясь тем, что ей смотреть на него совсем не хотелось. Щёки были покрыты уже ослабевающим румянцем, длинные ресницы слегка подрагивали, как и сама девушка. Губы налились кровью. От неё веяло теплом, не ушедшим ещё после недавно принятой ванны. Драко чувствовал свежий аромат цветов, исходящий от её кожи. Он приблизился почти вплотную. Хищник просыпался внутри него. Он уже слышал его рычание.

— Расслабься, Грейнджер. — почувствовала она лёгкий шёпот и его губы совсем близко к ней. Вдруг он резко надавил ей на плечи, и девушка оказалась на диване. Она открыла глаза и посмотрела туда, где они только что стояли, где, по её мнению, должен был сейчас стоять Малфой.

— Чёрт! Что это было? — она обратилась к нему, увидев, что он сидит в метре от неё на том же самом диване.

— Ты это о чём, Грейнджер?

— Не прикидывайся! Мы же… Ты же… Только что… — она начала водить руками то в направлении кресла, то в направлении парня.

— Всё в порядке, расслабься, ладно? — Драко распирал смех изнутри, но он старался выглядеть как можно более непринуждённо.

— Что ты… Слушай, хватит, ладно?! Что это за новые штучки? Как я оказалась на диване? Мы же стояли в метрах двух от него!

— Ты сама сюда села! — он решил совсем сбить её с толку. — Подошла и села, минуту назад.

Она резко встала с дивана, придерживая влажное полотенце, так и норовившее сползти вниз. Потом собрала всю свою злость и направила её взглядом на слизеринца.

— Это не так! Я… Ты меня посадил! Ты, своими руками! И этот шёпот… Да что такое?!

— Лааадно, сдаюсь! Как же я тебя напугал, — хохотнул парень.

— Ничего подобного, твою мать! Ты меня просто разозлил! Ты всегда стараешься вывести меня из себя, у тебя это в крови!

— Поосторожнее с этим словом, Грейнджер! — Драко сделал коварную гримасу.

— Так что это, на х*р было?

— Прости, я не ослышался? Крепкое словечко от лучшей ученицы Хогвартса? Это одна из моих особенностей, которыми ты уже давно не интересовалась. Пожалуй, теперь для тебя откроется мир новых возможностей, моих возможностей.

— О чём это ты? Что значит, “теперь”? Вообще, объясни мне, что ты здесь делаешь? Насколько я помню, ты давно уже не был заинтересован в общении со мной. “ А вот это уже было лишнее, Гермиона! ”, — подсказал внутренний голос. Так и оказалось. После последних слов, Драко изменился в лице. Невозможно было понять, что это за выражение. То ли он злился, то ли укоряет её в чём-то, то ли вообще не понимает, о чём речь.

— Это я не был заинтересован? Я сказал тебе тогда, помнишь, в больничном крыле…

“О да, это я хорошо помню…”

— …я сказал тебе, что тебе решать, а ты чего хотела? Чтобы я бегал за тобой, молил о прощении?

— Я… Я думала, просто…

— Что? Хотя брось, это совсем неважно, я не Поттер, переживу и без твоих объяснений! Мне и так всё ясно, я здесь совсем не для этого…

Он остановился, чтобы чуть сбавить обороты, успокоиться и говорить более сдержанно, ему не хотелось, чтобы она чувствовала, что вызывает в нём какие-то эмоции.

— …я здесь для того, чтобы поговорить с тобой о том, что сказала МакГонагалл.

Гермиона готова была провалиться сквозь землю. С самого того момента, как она его увидела у себя в гостиной, он держит её в состоянии полного замешательства. Возможно, всё дело не в нём, а в ней. В её мыслях, чувствах и действиях. Ей на секунду показалось, что она сумела его задеть своими словами, но это был всего лишь миг. Слишком мало, чтобы успеть что-то себе придумать. А ничего этого и не нужно. Он всего лишь пришёл поговорить о задании. Наверное, спросить, станет ли она вообще в этом участвовать. Но ведь он знает ответ. Знает, потому что на этот раз видел всю ситуацию изнутри. Знал, как она относится к Гарри, понимал, что для неё здесь нет выбора, она не откажется.

— Грейнджер, слушай, для начала иди и оденься. Я, так уж и быть, подожду.

— Не могу выразить, насколько я тебе за это благодарна, Малфой. — она развернулась и пошла к лестнице, ведущей в комнату, но почти достигнув цели, повернулась и пошла обратно. Взяла стопку вещей, которая оставалась лежать рядом со слизеринцем и, снова смутившись, уже быстрее пошла к себе.

Драко, не удержавшись, крикнул ей вслед:

— Это было грандиозно, как всегда, Грейнджер! Твоя палочка в нескольких метрах на столе, и ты забываешь самое элементарное заклинание “Акцио!”, похоже, я тебя очень волную.

Она даже не обернулась, но вся эта ситуация показалась ей невозможно комичной, девушке еле удалось сдержать смешок.

“Что-то здесь явно не то. Конечно, это Грейнджер, и совершенно ясно, что стоять в одном полотенце перед одетым парнем ей довольно-таки не по себе… ”

Он вспомнил тот момент, когда положил ей на плечи свои руки. Она как будто зажглась, загорелась. Хотела девушка того или нет, но полностью скрыться от Драко ей не удалось.

Тогда он считал нужным просто не трогать её, сказал, что решать ей, что больше он ни о чём её не попросит. Но парень надеялся, что она заговорит с ним сама, он ожидал, что её шаг должен быть следующим. Ему нужно было совсем немного. Однако гриффиндорка не подошла и не заговорила, сколько бы он не ждал, а ждал он до самого лета. Летом ему, так же как и ей, казалось, когда они вернуться в Хогвартс, всё разрешится само собой, будет куда проще. Драко ошибался. Избавиться от мыслей о ней совсем не получалось, как бы сильно он этого не желал. Всё это из-за нового его, он превращался в вампира рядом с ней. Парень осознавал, кто он рядом с ней. Это она ему показала, что он за существо. Она помогла ему не сойти с ума от этого всего. Помогла остаться человеком. И когда вдруг она перестала быть рядом, его внутренний мир готов был рухнуть. Только он сам должен был себя контролировать, сам должен был узнавать себя, никто не мог ему больше помочь. Возможно, благодаря ей он выбрал сторону Поттера. Потом Драко думал, что это должно было удержать её… Потом понял, что так думать глупо, решил просто плыть по течению. Выполнял мелкие поручения Ордена. Продолжал познавать себя. Учился. Делал всё, чтобы вспоминать о ней только тогда, когда им приходилось сталкиваться. Получалось очень даже неплохо, до этих пор.

Когда несколько минут назад он шептал ей на ухо, чтобы она расслабилась, изначально задумав, лишь привести её в замешательство, он поймал себя на том, что ему было нелегко оторваться от неё. Её запах, её тепло, её дрожь, ему всё это безумно нравилось в тот момент. Хотелось вернуться во времени и продолжить уже совсем по-другому. Он вспомнил её ноги, почти совсем не скрытые полотенцем, плечи, губы… Драко почувствовал, как напрягся низ живота, в брюках стало тесно, по спине прокатилась волна желания. Но оно было запретным. Нельзя открывать себя ей. Пусть не узнает, чего он хочет рядом с ней. Пусть думает, что ему всё равно. Он еле успел остановить поток своих мыслей. Дверь в её комнату открылась, она вышла и стала спускаться вниз по лестнице. Тем временем Драко нашёл точку перед собой и умолял Мерлина, чтобы ничего в его виде не выдало недавних мыслей о ней.

— Надеюсь, ты не сильно по мне скучал? — съехидничала Гермиона, усаживаясь на диван справа от парня.

— Нисколько, — соврал он.

— Я так и думала, — она сделала вид, что стряхивает что-то с коленки, пытаясь тем временем чуть-чуть натянуть юбку от школьной формы. “Давно пора уже её удлинить, это же так просто как “Акцио!”, Гермиона !”, — снова заговорил внутренний голос. Она подняла глаза на Драко.

— Ну? И что ты думаешь об этом? — спросил он.

Гермиона опешила.

— Эээ… Об этом, о чём?

— О крестраже, Грейнджер. — усмехнулся Малфой.

— Тебя не учили, что в приличном обществе нужно договаривать свою мысль до конца? — не выдержала она.

Год назад на такое он бы несомненно ответил что-то типа : “В каком обществе, ты сказала? Приличном?”

Ему и теперь хотелось сказать именно это, это было первым, что пришло в голову.

Но он сдержался и решил пропустить мимо ушей её замечание.

— У тебя есть догадки по поводу того, что именно нам придётся искать?

— Ты даже не спросишь меня, согласна ли я вообще на то, чтобы делать это?

— Потому что я знаю, что ты это сделаешь, мы оба знаем.

— Ладно, а почему ты не отказываешься от этого? Тебе явно не особенно приятно общение со мной.

— Грейнджер, “не особенно приятно” это не так плохо, как было раньше, ты знаешь это сама. Я иду на это, потому что у меня есть намерение доказать Ордену, на чьей я стороне, чтобы уже ни у кого не было подозрений на этот счёт.

— Мм, спасибо за честность. У меня есть предположение, оно не только моё, что это что-то, принадлежащее кому-то из основателей Хогвартса. Если ты помнишь, прошлый крестраж, который был уничтожен, принадлежал в прошлом Салазару Слизерину.

— Но первый, насколько мне стало известно, был дневник Риддла. Не вижу связи.

— Ты спросил, есть ли у меня предположения, я высказала тебе своё. Я сама не уверена в этом, просто это было бы вполне логично.

— Значит, мы завтра скажем МакГонагалл, что идём на дело?

— Да, видимо так.

— Тогда я пошёл, завтра у неё и увидимся. Пока, Грейнджер! Кстати, приходи в полотенце и с мокрыми волосами, тебе так было совсем не плохо.

— Иди ты, Малфой!