Принц из клетки (джен)

Когда именно зал оказался набит людьми, Данил отследить не успел. Он продолжал смотреть на советника, щурясь, но в его взгляде было что-то, что заставляло Филиппа довольно улыбаться. Данил был потерян. Это виделось в его зрачках, так явно, что советник ощущал это.

Подданные Дримтери, пришедшие на церемонию, замирали неподалёку. Атмосфера, сначала упадническая и невесёлая, мгновенно сменилась настороженной. Филипп развеял жгуты, и Данил чуть было не упал, в последний момент успел вытянуть лапы и приземлиться на них.

— Енот! — выдохнул кто-то в толпе, и она зароптала. На днях жители замка уже столкнулись со странно ведущими себя животными — целая стайка мышей пыталась похитить корону для каких-то своих целей. Мыши повсеместно считались вредителями, так что не было ничего удивительного, что прислуга решила, будто мыши помогали демонам похитить важный артефакт.

Но енот... Неужели он тоже был на стороне тьмы? Многие в Дримтери до сих пор помнили легенды о Полскуне и не могли поверить, что животное, носящее вид благородного предка, могло это сделать.

Данил заметил на себе изучающие и подчас враждебные взгляды. На миг его взгляд наполнился страхом, но лишь на миг. Он выпрямился и сел, обернув лапы хвостом. Тёмные зеленоватые глаза снова вперились в Филиппа, словно больше для Данила никого не существовало.

— Ты никогда не станешь королём, Филипп, — сказал он ровным бесстрастным голосом, словно говорил о прогнозе погоды. — Ты убийца. Ты не достоин.

Филипп широко ухмыльнулся, хотя пальцы его, держащие корону, слегка дрогнули.

— Можешь не стараться, приятель, — произнёс он властно и достаточно громко, чтобы люди вокруг его услышали. — Ты больше ничего не украдёшь. — И добавил тихо, пока люди возмущённо загомонили вокруг: — После церемонии я прикажу освежевать тебя и буду мыть твоей шкурой лабораторию. Будешь приносить пользу... принц.

Данил не пошевелился, будто такая ужасная перспектива его не волновала.

— Посмотрим, — выдохнул он, и в следующий миг произошло несколько вещей почти одновременно:

Северяне, вонзившись в толпу, деловито растолкали людей и оказались позади Филиппа. Тот резво обернулся, открывая очередное зелье, но ближайший северянин выбил склянку из его руки и быстро заломил оную за его спину.

Акиро, примчавшийся с северянами и с до сих пор следующим за ним мальчишкой, выбил корону из другой руки советника, и та вновь загрохотала по полу.

Люди рванулись за ней, но северяне обнажили клинки и отогнали их, образовав широкий круг. Шум, крики, испуганные и яростные, резкие окрики северян, сказанные грозным холодным говором, заполнили тронный зал.

— Даня! — выкрикнул Акиро, когда корона, звеня, ударилась об енота и, покрутившись рядом, как волчок, остановилась. — Давай!

Но Данил продолжал сидеть.

Он словно превратился в статую. Лишь зеленоватые глаза ещё больше прищурились, словно енот отчаянно думал. Он глянул на корону, и ухмылка растянула чёрные губы.

Он промолчал и остался неподвижным.

— Даня! — отчаянно закричал Акиро, ничего не понимая. Вот она, корона. Что случилось? Разве это не то, чего они хотели, к чему стремились. — Ну же! Он убил Великого! Он не может стать королём!

Кто-то звонко вскрикнул от ужаса, услышав страшные слова. Толпа неистовствовала. Они не любили Филиппа, не любили северян, поэтому для них что тот, что те были равнозначными фигурами. Но то, что говорил северянин... оно было ужасно. Великий не умер, он был убит?

Филипп услышал эти слова и заволновался. Вспомнив всё, что успел выучить, он призвал струю ветра, которая отпихнула сдерживающих его людей. Северян откинуло, и они тотчас схлестнулись с подоспевшей стражей. Акиро сдержал поток Филиппа своим, но момент был безвозвратно упущен.

Проблеск жгута — и корона оказалась в руках советника. Ни мгновения не медля, Филипп надел её — и вокруг тотчас образовалась полнейшая тишина и неподвижность. Все, кто дрались и вырывались, замерли, во все глаза глядя на артефакт в белых волосах Филиппа. Кто-то с волнением, кто-то — с ожиданием, кто-то — с возрастающим ужасом. Акиро относился к последним. Зная правду, он словно окаменел, не в силах принять этот факт. Он быстро глянул в сторону Данила — что, зачем тот позволил монстру стать королём, — и широко открыл глаза.

Филипп также посмотрел на Данила и тоже недоуменно замер.

В зеленоватых глазах Данила сияло торжество. Он выпрямился и потянулся, выгибая спину — так расслабленно, словно ничего не происходило.

— Неожиданно, не правда ли? — произнёс он спокойно.

Филипп прищурился.

— Можешь скулить, сколько пожелаешь, зверь, — прошипел он, касаясь короны. Та была весомой и реальной, и советник не понимал, чего принц так рад. Он проиграл, но продолжал делать вид, что всё хорошо! Северный глупец! — Корона выбрала меня. Я король! Видишь? Ей плевать на нюансы. Она — всего-лишь артефакт.

— Всего-лишь артефакт, — эхом повторил Данил. Почесал ухо, словно это было то, что сейчас занимало всё его внимание, и добавил: — Пожалуй, ты прав. Корона твоя. Но будь честен — скажи всем им, — он обвёл взглядом продолжавший хранить полное молчание зал, — скажи своим подданным... какой ценой это было сделано. Оно того стоило?

Филипп облизнул губы. Взгляды всех людей сошлись на нём. Стражники медленно опустили оружие, северяне тоже. Прислуга затаила дыхание. Человек, которого они не любили, был чист перед короной. Или нет?

— Прежде чем ты начнёшь уничтожать, — добавил Данил, — знай: ничего у тебя не выйдет. Ты проиграл, когда только решил, что ложная церемония позволит тебе выиграть.

— Что ты несёшь, тварь? — рыкнул Филипп. — Ты — принц! Всё получилось! Я стал королём, этого не изменить!

— Корона выбрала Даню, а не тебя! — выкрикнул Акиро, и толпа ахнула. Люди недоуменно переводили взгляд с советника на северянина; кто-то поумней, придя к единственно закономерному выводу, зажимал рот руками, с ужасом глядя на разворачивающимся действом. — Ты обманул всех! Признай это!

Глаза Филиппа безумно сверкнули, а губы изогнулись в откровенно злой ухмылке.

— Какая теперь разница, — оскалился он. — Да, обманул. Но корона всё равно моя. И любой, кто попытается это оспорить, будет казнён. Кто первый?

Люди попятились. Советник возвышался над ними, словно демон, и красные искры в его глазах сулили смерть любому, кто рискнул бы выступить вперёд. Возможно, такой смельчак нашёлся бы, вот только Новогодье, мрак и демоны, реявшие где-то неподалёку, лишали людей всей храбрости. Они жались друг к другу, испуганно оглядываясь, и даже северяне дрогнули, крепко сжав своё оружие в попытке успокоиться.

— Во всём этом ты совершил одну грубую ошибку, — заметил вдруг Данил. Он распушился, когда красный взгляд вперился в него, но голос, хоть и дрогнул, остался твёрдым. — Ты использовал меня, чтобы корона уснула. Вот только... я никогда не был принцем. — Он помолчал и добавил: — И человеком тоже.