Меня зовут Рагдай (джен)

"Прошлое — это так больно, моя Мари,

всё, что нельзя исправить и изменить.

Каждое грубое слово, кривой совет..

...это есть якорь, что тянет тебя ко дну,

в прошлый четверг, в растаявшую весну.

Если не сможешь и не шагнешь вперед,

то, что давно истлело, тебя сожрёт". (с)

Под ногами скрипел мелкий колючий снег. Рагдай ускорил шаг, стараясь отогнать ту непонятную тревогу, что поселилась в нем после разговора с ведуном. И то имя, которым назвал его Вышень — Аникей. Обожгло, как удар тренировочным мечом плашмя, рвануло затворенные двери памяти, ударилось о них тяжелым тараном — и отпустило. И снова не осталось ничего, кроме снега и ветра в лицо. Было ли, не было? Некогда размышлять — князь-то все дальше уходит. Нехорошо, непонятно, не так что-то. Весемир назвал бы это чутьем, а Ламберт непременно уточнил, каким именно местом ведьмак чует. А еще этот странный полукровка у храма. Ох, как не понравился Рагдаю его взгляд искоса... Догнать князя скорее, мало ли что!

Ветер взвыл и швырнул в лицо горсть сырого снега, заставив зажмуриться. Всего на миг — но ведьмак внезапно понял, что потерял Александра из виду. Да как же так — вот только шел шагов на сто впереди, окруженный боярами. Вон же его плащ мелькнул за поворотом! Алый княжий наряд ни с чем не спутаешь даже во тьме, издалека виден. Издалека... Полукровка с лицом степняка. Алый плащ. Стрелок с крыши. Какой же ты идиот, Рагдай!

На ходу выхватывая из-за спины мечи, ведьмак пролетел разделявшее их расстояние, почти не касаясь земли, завернул за угол. Твою ж мать!

Трое бояр лежали на снегу — под каждым расплывалась алая лужа крови. А князя зажали в угол с десяток низкорослых кривоногих бойцов в неприметной одежде. Воином Александр был не последним, да и силой не обделен, но один против десяти, да еще и внезапно напавших, не сдюжил бы никто. Левой рукой князь зажимал бок, правой кое-как отмахивался от наскакивающих со всех сторон врагов.

— Где-то это уже было... кровь, снег, рана...их было много..., — прошла по краю памяти мысль. И исчезла. — Держись, князь!

Черной разящей молнией врезался Рагдай в гущу степняков, сверкнули мечи. Снес голову одному, второму, тройным разворотом уложил еще троих. Бросил меч князю, щелкнул пальцами — искрами рассыпался знак Игни, взвыли ослепленные враги.

Еще двое побросали мечи и бросились в узкий проулок. Рагдай кинулся за ними — и уперся в стену. Тупик. А как же тогда... куда они делись?

— Рагдай...

— Князь! Ты ранен? Покажи. Да покажи ты, дай сюда. Ух ты леший... На, глотни вот.

Ведьмак выдернул из прозрачного флакончика пробку и почти силой влил бесцветную жидкость Александру в рот.

— Что это такое? Рагдай, я...

— Лекарство от глупости. Почему ты ушел без меня?

Александр тяжело уселся на подстеленный плащ. Лицо стремительно заливала синеватая бледность.

— Трифон просил поговорить с глазу на глаз, уж больно встревожен был, что-то хотел мне поведать, да вот — не успел.

— Не успел... А если б я не успел? — рявкнул всегда сдержанный Рагдай, наскоро перематывая князю бок. — Что ты так смотришь на меня? Или не ведаешь, что не первый раз на тебя враг покушается?

— Рагдай... Я давно хотел спросить — кто ты такой?

— Нашел время! Я — твой охранник, твоя защита. Тот, на ком лежит ответственность за твою жизнь. Этого довольно... что? Князь, что?

Ведьмак увидел, как глаза князя расширились, он смотрел на что-то позади...

Рагдай обернулся — и выругался так, что небу стало жарко. Проулок оказался тупиком — а из-за домов с двух сторон стекались люди. Враги. Десяток, два, три... Темные полчища низкорослых кривоногих степняков с саблями и луками в руках заполнили узкую улицу.

— Твою мать... Князь, уходи! Встать можешь?

Ведьмак почти силой поставил князя на ноги, прикрывая собой, подтолкнул к узкому проходу между домами.

— Уходи, князь, живее! Там безопасно, я проверил. Тропка выведет на площадь, там твои гридни, люди. Уходи!

— А ты?

— Убирайся, говорю! Я бессмертный!

Александр неловко захромал по тропинке, то и дело оборачиваясь. Рагдай подхватил с земли огромное грязное бревно и наглухо закупорил им выход.

* * *

Александр кое-как выбрался на площадь, ободрав рукава кафтана и потеряв плащ, и прислонился к стене, стараясь отдышаться. Сердце колотилось, как бешеное, ноги дрожали и подгибались, кружилась голова от потери крови. Если бы не диковинное снадобье, он бы уже свалился.

— Княже! Батюшка, где же ты был?! Матвей, Савва! На нем кровь! Князь ранен!

Верные дружинники окружили Александра, встревоженно переговариваясь.

— Князь! — сквозь толпу протолкался широкоплечий воин с варяжской косой.

— Вышень! Слава Богу!

— Где он? Где Рагдай? Князь!

— Тут не пройти, обходи мимо храма, там будет поворот у дома с приметной голубой крышей. Беги туда, скорее!

— Сколько их?

— Не знаю. Сотня, две... там лучники!

Вышень выматерился от души и кинулся со всех ног, уже зная, что не успеет.

* * *

"Два меча в руках героя

Словно молнии, сверкают...

Он вращается по кругу,

весь залитый кровью вражьей…"

Откуда пришли слова? Рагдай не помнил — та старая песня, что пел кто-то в прошлом. Было ли то прошлое — или все только шепот ветра и насмешка угрюмой капризной Судьбы? Сыпалась из пальцев ведьмачья магия, свистели в воздухе серебряные мечи, снег вокруг дымился от крови. Рагдай перестал различать лица, обостренный эликсиром слух улавливал далекий стук молота в кузне...

... — А ты, кузнец, взял бы, да и показал что? Или вся сила из рук в язык ушла?

Свирепое ворчание огромного, похожего на медведя кузнеца, заливистый девичий смех, костер на берегу реки...

...слышал он, как далеко, чуть ли не в детинце, обучают отроков бою и стрельбе из лука....

....свист тетивы, удар... волк! Тяжелая туша со стрелой в боку на заснеженной поляне.

— Аникей!

...вспыхнуло перед глазами — обрушилось снежной лавиной, сбило с ног. Кто ты? Назови свое имя!

Удар, еще удар — трое падают на снег, но на место троих приходят десять. Шаг, удар, прыжок, поворот — в сотый, в тысячный раз.

Свист! Сразу три стрелы — одну Рагдай успевает отбить мечом, вторая и третья входят в плечо и голень. Ведьмак шипит от боли — некогда открыть флакон с "Ласточкой", некогда даже выдернуть стрелу! Только бой, до конца, до самого последнего врага, пока снег не исчезнет под их телами. А сил все меньше и меньше.

"Да, я помню, что говорил Весемир. Не сдавайся, пока есть хоть малая надежда на победу. Не сдавайся, даже если надежды нет. Особенно если нет".

Еще одна стрела — в грудь, навылет. Небо... какое чистое небо. И когда это перестал снег — Рагдай не заметил. Небо все ниже, ниже... вот-вот накроет, как мягкой невесомой периной…

— Аникей... — шепот, как дуновение ветерка... — Вернись...

Опять этот голос из снов. Опять он.

— Кто ты?

— Ты знаешь. Ты просто забыл. Помнишь Свирь? Дом кузнеца, лес... помнишь? Помнишь песню?

— Я не умею петь.

— А я не умею говорить. Но пою. Хочешь, я спою тебе сейчас?

Потекла расплавленным золотом по венам мелодия, полилась кровь из открывшейся в сердце бездны... и растаяли слезы в пустых янтарных глазах...

— Вспоминай...

— Рагдай! Ты меня слышишь? Ты слышишь нас, Рагдай?

— Весемир!

— Да! Рагдай, слушай мой голос! Все, что тебе сейчас видится — это неправда. Этого ничего нет! Это прошлое, это было, но этого нет! А ты есть!

— Весемир, я не знаю... я запутался... где я? Я уже умер? Это уже тот свет?

— Это переход — и только тебе решать, хочешь ли ты им воспользоваться. Рагдай, ты нужен здесь. Нам нужен — мне, Койону, Эскелю. Ламберту! Это не твоя обязанность, не твое Предназначение. Ты никому ничего не должен! Просто ты нужен нам — такой, как есть. Здесь твой дом, Рагдай. Каэр Морхен твой дом.

— Рагдай! Возвращайся! Я научу тебя не падать с маятника и варить "Белую Чайку!"

— Да ну тебя нахер с твоим пойлом, Эскель! Рагдай, не слушай его, идем лучше со мной на охоту, поймаем самого большого зайца во всем Каэдвене!

— Рагдай! Возвращайся. Ты нужен нам. Мне нужен. Больше всего на свете. Помнишь, я рассказывал тебе про Геральта и его чародейку? Теперь я его понимаю.

— Ламберт?

— Возвращайся домой, мальчик. Мы твоя семья. Возвращайся домой.

Рагдай слушал — и зелень лесной травы, кроны деревьев, смех свирских русалок сменили суровые очертания крепости, юркие огненные ящерки в камине, звон мечей, тренировки... Он вспомнил все. И себя. И сделал выбор.

* * *

Триста ордынцев полегли в тот день под стенами детинца, устроив ловушку князю Александру. Триста лучших тайных бойцов кагана, посланных им завершить начатое. Рагдай уже не видел, как в проулок ворвался Вышень с отрядом дружинников, как добивали оставшихся русичи, как два часа потом обыскивали улицы в поисках тела княжеского охоронца. Рагдай уже ничего этого не знал.

Трупы ордынцев свалили на возы и собирались отправить обратно кагану — погляди, мол, и с тобой то же будет. Но никто так и не сумел найти Рагдая. Последним, кто его видел, был ведун Вышень, но он молчал.

— Он за меня жизнь отдал, Вышень. А я даже попрощаться не смог... Неужто поганые его на куски порубили? Там ведь ничего не разобрать было, крови-то... за неделю земля не впитает. Теперь не миновать войны. Но все же меня мучает мысль — куда исчезло тело Рагдая?

Вышень улыбнулся и незаметно достал из сумки хрустальный флакончик.

— Возьми, княже. Это залечит твою рану окончательно. А о Рагдае не печалься. Он вернулся домой.

"Брось его в пламя, гляди, как оно горит,

полку освободи для другой любви.

Прошлое — это прекрасно, моя Мари,

только с собой ни за что его не бери". (с)