Возвращение Принца-полукровки: Любовь и тайны Северуса Снейпа (джен)

Воцарилось напряженное молчание. Наконец Фламель спросил:

— Полагаю, вы знаете волшебника, который изготовил эту мантию? — он легким кивком указал в сторону одного из серебристых полотен, все еще висевших в воздухе, очерчивая символику Даров Смерти.

— Разумеется, Николас, — ответил Дамблдор. — Я думаю, что и вы тоже знаете его. Не так ли, друг мой?

— Давайте оставим этот вопрос открытым. Для нас сейчас важно другое. Скажите, Альбус, почему вы попросили меня исследовать эту мантию? Для чего вам потребовалось сравнивать ее с подлинным артефактом? — Фламель опустил палочку, и обе мантии бесшумно расправились в воздухе, плавно опустились на стол и сложились в два аккуратных свертка.

— Попробуем списать это на свойственное мне от природы праздное любопытно, — ответил Дамблдор. — Мне просто было интересно, что вы об этом думаете, Николас.

— Будьте осторожны, Альбус, — предупредил Фламель. — Сдается мне, что тут все не так просто, как может показаться на первый взгляд.

Он вгляделся в голубые глаза бывшего директора Хогвартса и, понизив голос, произнес:

— Я слышал… краем уха… что некий волшебник сумел восстановить некогда разрушенный вами, любезный друг, Воскрешающий камень в его первозданном виде. Это действительно так?

— Вы неплохо проинформированы, Николас, — ответил Дамблдор.

— Надеюсь, вы понимаете, что для того, чтобы это сделать, отнюдь не достаточно просто взмахнуть волшебной палочкой и сказать «Репаро»?

Дамблдор ничего не ответил, продолжая выжидательно глядеть на своего коллегу.

— Поверьте, Альбус, мне довелось немало повидать за мою необыкновенно… я бы даже сказал — неестественно долгую жизнь. Я был свидетелем невероятных чудес магии, происходящих во всем мире. Я сам — откинув в сторону скромность — могу заявить о множестве сделанных мною открытий в области изучения магии всевозможных видов и уровней. Не считая моих многочисленных трудов по алхимии. Но даже я очень сильно сомневаюсь, что всех моих знаний и магических способностей будет достаточно для того, чтобы рискнуть проделывать подобные… эксперименты с Дарами Смерти.

— Простите, но я предпочел бы, чтобы вы выражались яснее, Николас.

— Изготовление мантии, практически в точности воспроизводящей по своим свойствам ту, что является подлинным артефактом, обозначаемым как Дар Смерти, и восстановление — и надо полагать, осуществленное весьма успешно — другого артефакта — Воскрешающего камня, одного из наиболее темных и опасных предметов из всего сущего — дело рук одного и того же волшебника, не так ли, Альбус?

— Я этого не утверждал, — заметил Дамблдор.

— Надеюсь, вы понимаете, какими последствиями грозит хранение и, не дай Мерлин использование такой «милой» вещицы, как Воскрешающий камень?

— Более чем, — ответил Дамблдор, внимательно осматривая свою правую руку, которая теперь не была почерневшей и сморщенной, как будто обгоревшей, но явно помнила иные времена.

— Знаете, Альбус, я дам вам совет, если позволите.

— Мне будет весьма любопытно его услышать.