О людях и драконах (джен)

Танцовщица обладала такой красотой и грацией, что в одно мгновение покорила сердце императора.

В конце ее представления он щедро аплодировал и приказал девушке подойти к трону, чтобы наградить ее.

Когда он потянулся, чтобы вручить ей бесценное кольцо, она пронзила его сердце мечом, который использовала в своем танце.

Сенсацией случай с боггартом не стал. Не хватило времени. Да и что такое происшествие с никому не интересной третьекурсницей по сравнению с разыскиваемым по всей Британии преступником, пробравшимся в самое сердце Хогвартса? Бесследно исчезнувший боггарт проиграл разорванному Блэком портрету Полной Дамы с разгромным счётом.

Портрет заменили, замок прочесали, но Вселенная не торопилась давать обеспокоенным ученикам ни малейшей передышки. Не прошло и нескольких дней после хэллоуинского инцидента, как пришедших на очередное занятие по ЗОТИ студентов встретил… Снейп.

— Профессору Люпину нездоровится. А пока он выздоравливает, вести занятия буду я, — сухо пояснил он ошарашенным ученикам.

Слизеринцы ликовали. Гриффиндорцами же эта новость была встречена, мягко говоря, без особой радости. Гарри тут же припомнил недавний свой визит к Люпину, закончившийся появлением Снейпа, принёсшего тому какое-то лекарство.

— Лекарство, как же… — произнёс Рон с ненавистью. — Он же спит и видит, как занять это место!

Последовавшую вслед за этим словесную перепалку Гермиона приняла со смирением. Существовали вещи, повлиять на которые она была бессильна, и одна из них — взаимная неприязнь между Снейпом и её друзьями. Вмешиваться в спор, поддерживать или переубеждать… Зачем? Победитель, каким бы праведным возмущением ни горели Гарри и Рон, был очевиден с самого начала. Неважно, сколь несправедливыми казались слова Снейпа о Люпине и его стиле преподавания, с этим бы в любом случае пришлось смириться. Ещё одного преподавателя на замену приболевшего Люпина им никто не выделит. Максимум, которого они могли достичь своим выступлением — быть выгнанными с урока.

Когда раздосадованные друзья плюхнулись наконец-то на свои места, Гермиона не стала отказывать себе в удовольствии, с демонстративным занудством отчитав их за потерянные факультетом баллы. Впрочем, решение это оказалось не слишком своевременным…

— Минус пять баллов Гриффиндору за болтовню мисс Грейнджер, — злорадно сообщил Снейп. — А теперь, если никто больше не желает терять баллы, перейдём к теме нашего урока… Оборотням!

Повинуясь движению его руки, развернулись закреплённые на стенах аудитории плакаты, изображавшие оборотней во всей их «красе».

По составленной профессором Люпином программе сегодня они должны были изучать гриндилоу, но… Недовольный гул учеников утих, остановленный единственным взглядом зельевара. Слизеринцам, по большому счёту, было всё равно — свой факультет Снейп особо не штрафовал, а гриффиндорцы… Обнулять рейтинг своего факультета дураков не было.

Саму лекцию Гермиона прослушала без особого интереса, хоть и законспектировала всё от первого до последнего слова. Про оборотней Снейп вещал подробно, иногда даже слишком, но излишне сухо и, как говорится, без огонька. Люпину он в этой роли проигрывал по всем параметрам. Кроме, разве что, запугивания студентов последствиями встречи оборотня и неподготовленного волшебника лицом к лицу.

Куда там фильмам ужасов! После детальных описаний ран, которые могли нанести «тёмные твари», как называл Снейп оборотней, немалая часть студентов имела весьма бледный вид. Изрядно струхнул даже Малфой, растеряв привычную на занятиях своего декана нахальность.

Когда занятие подошло к концу, притихшие ученики покидали аудиторию спешно, но организованно, чуть ли не группами. И тем неожиданнее оказались для Гермионы слова профессора:

— А вас, мисс Грейнджер, я попрошу остаться.

— Чего ему ещё надо? — вновь завёлся Рон. — Ты же ничего не сделала!

— Значит, ничего страшного мне и не грозит, — успокоила его Гермиона. — А если что, то пожалуюсь профессору МакГонагалл. Идите, я вас догоню.

Снейп рассматривал висящий на стене плакат, изображавший оборотня в момент трансформации. Стоило признать: детальный, даже излишне реалистичный, он притягивал внимание. Но понять, что профессор в нём нашёл, Гермиона не могла.

Лишь когда последний студент покинул аудиторию, всё так же не отрывая взгляда от плаката, Снейп произнёс:

— Догадываетесь, по какой причине для занятия я выбрал именно эту тему?

— Нет, профессор, — ответила она честно.

— Некоторые мои коллеги называют вас лучшей ученицей Хогвартса, и я нахожусь в некотором затруднении. Либо мне стоит отказать другим профессорам в наблюдательности и профессионализме, либо… расписаться в собственной близорукости. — Тон Снейпа ощутимо потяжелел. — Зубрёжка и пересказ прочитанного — не признак ума. Разве по итогу урока у вас не возникло никаких идей или предположений, мисс Грейнджер? — Он резко повернулся, ожёг её недовольным взглядом. — Отвечайте!

Гермиона задумалась. Предположение у неё имелось, но озвучить его «как есть»… для этого надо быть самоубийцей.

— Говорят, что вы давно хотели вести ЗОТИ, — сказала она максимально дипломатично. Заметила недобрую усмешку на лице преподавателя, добавила поспешно: — До оборотней мы бы добрались ещё не скоро, а они куда интереснее, чем какие-нибудь гриндилоу. И вы так… красочно про них рассказывали!

— Действительно?

Гермиона приободрилась, сказала:

— Конечно! Уверена, эту лекцию запомнят все!

— Вижу, льстить вы так и не научились… — Снейп удручённо покачал головой. — Хорошо, мисс «лучшая ученица». Скажу прямо: сегодня полнолуние, и я замещаю профессора Люпина, так как он — оборотень. Такой же, что и изображённый здесь, — сказал он, указав на плакат. — Зверь, знать повадки которого должен любой ученик Хогвартса.

— О! — только и смогла выдавить из себя Гермиона. — О! — повторила она пару секунд спустя, осознав наконец-то подоплёку некоторых событий последних дней.

Снейп же тем временем повёл речь про закрытость этой информации, про то, что если по школе начнут бродить слухи о оборотнях, то установить, кто проболтался, не составит никакого труда… Гермиона слышала его, но смысл слов от неё ускользал.

— Так вот почему он ей не нравился… — еле слышно прошептала она.

— Кому? — тут же насторожился Снейп, чей слух, судя по всему, мало в чём уступал звериному чутью оборотней.

— Боггарту, — рассеянно ответила Гермиона, заново осмысливая несколько последних месяцев, так или иначе проведённых по соседству с оборотнем. — Она говорила о нём с таким пренебрежением, что я никак не могла понять, чем он ей насолил…

Снейп кивнул.

— Скорее всего. Информированность вашего боггарта вызывает немало вопросов, и природа профессора Люпина — не самое интересное. Вы и понятия не имеете, сколько намёков на своё знание она успела дать… И мне было бы крайне интересно понять, как такое оказалось возможным. Впрочем, речь сейчас не об этом. — Он выжидающе посмотрел на Гермиону. — Вы понимаете, чем вызван этот разговор?

— Нет, — призналась она. — На что вы намекали на протяжении всего урока — я понимаю. Теперь. Только связать это напрямую с профессором… — Она покачала головой. — До такого никто не додумается. Но почему вы рассказали это именно мне? Я же из Гриффиндора!

— Удивительно, — усмехнулся Снейп. — Всего год назад это не остановило вас от визита в мой кабинет, так что прогресс налицо… — Он указал ей на ближайшую к своему столу парту. — Присаживайтесь, мисс.

Гермиона, не споря, заняла предложенное место.

— Скажем так: директор и некоторые из моих коллег считают, что обладая информацией о неких… особенностях мистера Люпина, вы сможете удержать ваших приятелей от многих необдуманных действий, — продолжил Снейп. — И, конечно, не полезете к нему самолично. Пока профессор Люпин принимает созданное мной зелье, прямой опасности он никому не представляет, но, учитывая опыт вашей компании в борьбе с преподавателями ЗОТИ… Было решено подстраховаться и поставить вас в известность. Мозгов у вас всё же побольше, чем у Поттера и Уизли вместе взятых… Хотя достижением я бы это не назвал.

Взгляд Гермионы невольно сместился в сторону плаката. Если в реальности оборотень выглядит так же, как и на изображении…

— Крайне качественная иллюстрация, — обратил внимание на её интерес Снейп. — Именно так они и выглядят во время полнолуния.

Гермиона нахмурилась, вспоминая уроки астрономии и очерёдность лунных фаз. Спросила:

— Значит, это не он на днях разорвал портрет Полной Дамы?

— С чего вы это взяли? — удивился Снейп. — Пивз же сказал, что это был Блэк!

Девочка пожала плечами.

— Я ему не верю. Пивза хлебом не корми — лишь бы кому напакостить. А портрет… Изуродовать его такими когтями было бы очень просто, — сказала она, указав на рисунок. — И я не представляю, на какие ухищрения пришлось бы пойти Блэку, чтобы пробраться в Хогвартс. А профессор Люпин всё своё время проводит в замке.

Снейп удивлённо хмыкнул. Сказал:

— Наблюдение интересное, пусть и ошибочное. В личности преступника никаких сомнений нет, это точно дело рук Блэка.

Ещё несколько минут Снейп потратил на краткую выжимку прошедшего занятия: повадки оборотней, их слабые и сильные стороны, повторял про необходимость знания лунных фаз… В общем, всё сводилось к тому, что ни Гермионе, ни её друзьям ни в коем случае не следует общаться с Люпином вне занятий, а всё свободное время проводить в гостиной своего факультета. Особенно в полнолуние.

Роль покладистого слушателя давалась Гермионе легко. Ничего нового профессор не говорил, всё вышеперечисленное она знала и так. Куда больше её занимала подоплёка этого разговора. И первая мысль, пришедшая ей в голову после «рассекречивания» Люпина, касалась Гарри.

Казалось бы, при чём тут Гарри Поттер? Но всё просто. Два прошлых курса вполне чётко обозначили логическую цепочку «Гарри — Хэллоуин — неизвестная опасность», а недавнее происшествие с портретом Полной Дамы эту связь только подтвердило. Потому Гермиона и подумала, что вот оно, новое испытание для Мальчика, Который Выжил. В том, что в подготовке к этому замешаны все преподаватели или, по крайней мере, деканы факультетов, она не сомневалась. Трудно поверить в их непричастность после пройденных на пути к философскому камню ловушек.

Подготовить испытуемого, открыв часть тайны его подруге — чем не решение? Только вот чем больше Гермиона размышляла над этими выводами, тем больше находила в них изъянов. Мало того: у неё начало складываться впечатление, что всё сказанное Снейпом — не какая-то хитрая ловушка, а самая настоящая правда. Тогда выходит, что Люпин-оборотень не имеет к Гарри никакого отношения, а настоящая угроза — охотящийся на её друга сумасшедший преступник Блэк.

Или дементоры.

Или очередная реинкарнация Того, Кого Нельзя Называть.

Или же любая другая опасность, предсказать которую заранее просто невозможно.

А между тем, когда Гермиона уже всерьёз начала жалеть, что зря не записалась на дополнительные занятия по прорицаниям, Снейп уже заканчивал свою речь.

— Смею надеяться, что вы всё осознали, мисс… Можете быть свободны. И не забывайте, что если слухи про оборотней всё же пойдут гулять по школе… Хороших оценок по моему предмету вам не видать, — не удержался Снейп от шанса лишний раз устрашить ученицу.

Послушно кивнув, Гермиона направилась к выходу из аудитории, но у самой двери остановилась. Разговорчивостью профессора можно было воспользоваться. Не только из-за ответа на вопрос, не дающего ей покоя с прошлого года, но и ради проверки продемонстрированной Снейпом открытости к диалогу.

Обернувшись, она спросила:

— В прошлом году, когда я приходила к вам по поводу василиска и… — Она замялась, подбирая формулировку. Злить Снейпа напоминанием о её «щедром» предложении не хотелось. — Всего прочего. Вы тогда сказали, что я не первая из Гриффиндора, кто приходил к вам с просьбами… Что им было нужно?

Подобного вопроса Снейп явно не ожидал.

— Хотите понять, не побили ли рекорд их глупости? — не стал скрывать он своего раздражения. — Можете быть спокойны, ваше выступление было поистине неподражаемым!

Только недавним потрясением можно объяснить ту непосредственность, с которой Гермиона отмахнулась от язвительных комментариев. Впрочем… Не воспользоваться неожиданной откровенностью профессора было бы просто глупо.

— Нет, мне интересно, что они от вас хотели, — уточнила она, заставив Снейпа подавиться заготовленной репликой.

Гермиона могла поклясться, что первым желанием Снейпа было послать наглую ученицу вместе с её вопросами ко всем чертям, но… Профессор был хмур и задумчив. И чем больше он размышлял, тем тоскливее становилось выражение его лица. В какой-то момент его пальцы начали отбивать по крышке стола смутно-знакомый девочке ритм, заставив её поёжиться.

— Можете не говорить, — произнесла Гермиона, когда ожидание ответа непростительно затянулось, — это было простое любопытство, извините… И я, наверное, пойду…

— Стойте, — приказал Снейп.

Если Гермиона и понимала что-то в человеческих эмоциях, то никогда в жизни не захотела бы оказаться на его месте.

— Руководствуетесь поговоркой «любопытство не порок»? — медленно произнёс он, поднимаясь из-за стола. — И уверены, что хотите знать правду?

Она осторожно кивнула. Понятно, что отвечать профессор не хотел, и тем интереснее причины, заставившие его пойти против своих желаний. Если он ответит, что…

— Признавались в любви, — сказал Снейп, пристально глядя в глаза Гермионы и, судя по всему, увиденным остался доволен. По крайней мере голос его приобрёл прежнюю язвительность. — Вечной и нерушимой! Удивлены, мисс всезнайка? Ну ещё бы. О подобных вещах вам задумываться ещё рано, но вот через несколько лет… Даже думать не хочу, какую форму примут тараканы в вашей голове на фоне гормонального взрыва. — Он скривился и, потеряв интерес к её персоне, начал прохаживаться перед доской, словно проводя очередную лекцию. — Редкий курс обходится без очередной сопливой девчонки, возомнившей о большой и светлой любви. Большей частью, конечно, с моего факультета, но и Гриффиндор исключением не является… Присмотритесь к своим старшекурсникам, мисс. Прислушайтесь, о чём и о ком они говорят. Уверен, вы откроете для себя немало интересного, ведь с подобным сталкиваются все учителя Хогвартса, кому меньше пятидесяти. Впрочем, даже здесь случаются исключения…

— А… Чем всё закончилось?.. — осмелилась она подать голос. Уточнила: — Ну, с теми, кто приходил к вам с Гриффиндора?

Снейп посмотрел на неё, как на умалишённую. Спросил:

— Вы серьёзно?.. Уж кем я точно не являюсь, так это растлителем малолетних дур, вбивших себе в голову всякий бред! Или, может, вы видите кольцо на моём пальце? — Он покачал головой. — Ваше любопытство удовлетворено?

— Да, — пискнула девочка. Смотреть на профессора она не осмеливалась, боясь сгореть от стыда. Все посторонние мысли вылетели у неё из головы.

— Замечательно, — сухо сказал Снейп. — А сейчас — проваливайте, мисс Грейнджер. И не попадайтесь мне на глаза хотя бы несколько дней.

Гермиона молча кивнула и, опустив глаза в пол, спешно покинула аудиторию. Пожалуй, к обладанию ТАКОЙ информации она была не готова… И, к глубокому её сожалению, забыть услышанное уже не могла.

Это был единственный раз, когда Гермиона Грейнджер искренне пожалела об отсутствии в школе такого замечательного и полезного человека, как Гилдерой Локхарт.