Следы прошлого... (гет)

Неделя, прошедшая с прихода полицейских, показалась Эмме вечностью. День за днем одно и тоже, а страх, вновь поселившийся в груди, снова притянул кошмары. Еще более пугающие. Каждый раз разный сон, но финал один и тот же: Неа, весь в крови, стоит перед ней и улыбается, а она не может понять, чья кровь на его руках. Лишь проснувшись, она вспоминает, сколько трупов было позади него, в той всепоглощающей тьме, в которой он живет. И сегодня так же, сидя на постели и тяжело дыша, она пыталась выкинуть из головы тех людей, среди которых, как назло, была уйма знакомых лиц.

Устало протерев глаза, Эмма уставилась в деревянный потолок, покрытый белой краской. Казалось бы, хватит себя накручивать, но нет же. Вновь и вновь она вспоминает, что Неа не такой как все и, он очень жесток со всеми, кроме двух людей. И почему именно ей выпала столь почетная честь встретить его? Ответа не находилось, а вставать надо было.

Поездка в город с Дианой затянулась. Сначала, как они и планировали, пошли к аптекарю, но их заказ ещё не привезли. Пошли погулять по улицам городка, снова вернулись к аптекарю и снова ничего. Лишь придя в четвертый раз к злополучной лавке, Диана наконец пошла забирать лекарства, в то время как Эмма осталась около здания.

Пасмурное небо как нельзя кстати отражало все настроение девушки. Вроде где-то и мелькают проблески, но их тут же заволакивает тучами.

— Ай-яй-яй… — раздалось кряхтение сбоку и Гринц повернулась. Перед ней стояла невысокая старушка в изрядно потрепанном плаще. — Дождь совсем скоро будет, а ты зонтик не взяла. Бестолковый ребенок.

— Это Вы мне? — удивилась Эмма, и разве что пальцем в себя не ткнула, для убедительности.

— А кому же ещё? — хмыкнула старушка. — Совсем же без зонта сгинешь.

— Извините, но…

— Бестолковщина!- прокаркала старуха и уставилась на Эмму белыми глазами, лишь с крохой голубого оттенка на месте радужки. Девушка отшатнулась. — Сгинешь, говорю, без зонта! Дождь скоро! Под крышей не спрячешься! И повозка не спасет! — хрипела женщина, а Эмма лишь в ужасе пыталась пятиться, но ноги словно приросли к земле. — Зонт только. А она ещё мечется… Дождь скоро. Очень скоро… — Глаза старухи закрылись и она, бормоча себе под нос какую-то несуразицу, поплелась дальше, опираясь о кривую палку.

— Эмма! — донеслось из лавки, и, крикнув «Иду!», девушка побежала на помощь Диане. Чемоданчики с лекарствами оказались не очень тяжелыми, но массивными, по этому они не спеша направились обратно в поселок, по пути переговариваясь. Лишь когда начал накрапывать дождь, Эмма вспомнила про слова старушки о дожде, он ведь и правда, начался. Только, что она имела ввиду, что её ничто кроме зонта от дождя не спасет?

— Мы вернулись! — промокшие до нитки, но довольные, возвестили девушки.

* * *

Сидеть около окна и наблюдать за каплями на стекле, стекающими одна за другой, вырисовывая самые разные рисунки, занимательное занятие. Особенно, когда есть над чем подумать. Дождь, который предсказывала, старуха, действительно начался, но… Остальные её слова, казались сущим бредом. Девушка невольно усмехнулась своим мыслям. Задумываться о словах без особого смысла, но, что если перенести их на её жизнь? Вдруг это было предсказание не на счет погоды? Помотав головой, девушка отбросила мысли и спустилась к дяде с Дианой. Проблемы необходимо решать по мере их поступления.

Время шло своим чередом, и так, день за днем, наступила осень, окрасив деревья в красный, а траву в золотой цвет. Урожай собран и теперь можно заняться собой, Генрих возобновил занятия с Эммой, заставляя её учить все больше и больше, чтобы она не хандрила. Кошмары стали редким, но регулярным посетителем, как и полицейские. Инспекторы ещё не раз приходили и беседовали с девушкой, надеясь выведать хоть какую-то информацию, но тщетно. Она стояла на своем, и им раз за разом приходилось сдаваться, уступая позиции. А дом, в котором остались лишь трое, нагонял тоску. Но больше всего наводило хандру на Эмму то, что Неа дважды проигнорировал её признание. Раньше она как-то забывала об этом, но теперь она не могла не прокручивать свои слова раз за разом. Да, она призналась в порыве эмоций, но все же… Он ни разу не ответил, проигнорировал. Хотя, он же не совсем человек, что от него хотеть?

Проснувшись посреди ночи, Гринц поднялась с постели и вышла из комнаты, что бы попить, в горле ни с того ни с сего пересохло. Только она подошла к лестнице на первый этаж, как замерла. Горел свет и из гостиной доносились знакомые голоса.

— Мариан, сколько Мария может продержать занавес?

— Ну, его продолжительность зависит от меня, но я столько сколько вам нужно не смогу. Марии нужен будет внешний источник силы. Что-то, что будет поддерживать Чистую Силу в активированном режиме не зависимо от меня, — пояснил Кросс явно задумавшись. Эмма на цыпочках постаралась подобраться как можно ближе к говорящим.

— Может, ещё один осколок Чистой Силы?

— Вряд ли.

— Темная материя?

— Совсем рехнулся?!

— Тише-тише, Аллен, я же пошутил, — открестился Неа, глядя на разъяренного Уолкера.

— Я думаю, человек вполне бы подошел…

— Эмма этого не одобрит, — покачал головой Генрих, на что Мариан развел руки.

— Я согласен с этой бестолочью, — фыркнул Уолкер. — Это самый оптимальный вариант, а мнение девчонки не столь важно. Её вообще не касается эта война.

— Согласен, — кивнул Неа. — Только вот, мы её уже впутали. Точнее, я. Случайно.

— Опять ты накосячил… — вздохнул Мана.

— Ну, что поделать. Какой есть.

— Неа, ты же знаешь, если с ней хоть что-то случится… И не смотри, то что я в отставке ничего не значит, — грозно сказал Генрих.

— Знаю, Вороны не бывают в отставке. Я вообще поражаюсь, как тебе удалось скрыться от Ватикана? — не удержался Неа и все же спросил. Он помнил этого пухлого врача ещё с детства, но его прошлое не давало ему покоя. Обычный врач не может знать так много о скрытой войне.

— Род Уолкеров издавна был тенью этого мира, словно те же Книгочеи. Только во много раз опаснее и хуже, — пояснил Генрих.

— Вот только деда моего не надо приплетать, — Уолкер скривился. Этот старикашка и по сей день жив, нотации читать продолжает, хотя ничего не видит и не слышит, — ему уже в могиле гнить пора.

— Как же ты жесток.

— Кто бы говорил, Ной бракованный.

— Что вякнул?!

— Оба, заткнулись, — прошипел Генрих и все тут же стихло, — Эмма спит.

— Да? — удивился Мариан, а у девушки мурашки по спине побежали.

— Боже… — Неа вздохнул и поднялся из-за стола. Уверенные шаги раздались совсем близко, и из-за угла показалась черноволосая макушка, — и давно ты тут сидишь? — поинтересовался Кемпбелл, у прижавшей к груди колени девушки. Эмма зло глянула в золотые глаза парня, вскочила и побежала по лестнице вверх, ничего не ответив. — Видимо, давно. Ребят, что делать будем?

— А мы-то тут при чем? — фыркнул Аллен, будто все это его и вовсе не касается, — сам разбирайся.

Поднявшись вслед за девушкой, Неа подошел к двери её комнаты и постучал. Реакции ноль, будто её и вовсе там не было. Вздохнув, он сел на пол и прислонился спиной к двери.

— Ну, прости меня, — как ни в чем не бывало, сказал Неа. Эмма в ответ молчала. Что сказать ещё — парень не знал. То, что девушка обиделась было ясно и так. Он это предвидел, но то, что она слышала разговор, усугубляло ситуацию. Они ведь не знают, откуда она его слышала. Хотя, Мариан, знал что она сидит и не сказал.

«Вот прохвост», — подумалось ему, но вслух он произнес: — Эмма, не молчи, ответь, — но девушка молчала, — или открой дверь, — снова тишина, будто её там вовсе и нет. Хлопнула створка оконной рамы. — Черт!

Кемпбелл подскочил на ноги и, отойдя к противоположной стене, с разбегу плечом выбил дверь. Снизу послышался возмущенный голос Генриха. Забежав в комнату, Неа ругнулся. Окно было настежь открыто, а девушки и след простыл. Выглянув из окна, он заметил удаляющийся силуэт. И как она так быстро умудрилась сбежать? Да ещё и со второго этажа спуститься? Глянув вниз, он заметил растущий по парапету виноград. Однако.

Забежавшие в комнату Аллен, Мана и Мариан заметили лишь тень, скользнувшую из окна и тяжело вздохнули. Следом за ними зашел Генрих.

— Им надо поговорить.

— А они друг друга не поубивают? — поинтересовался Мариан, которому искренне стало жаль Эмму.

— Он либо убьет её, либо все у них разрешиться. А нам только ждать остается. Диана, — обратился он к поднимающейся по лестнице девушке, — поставь чайник.

* * *

Бежать в темноте, не видя ничего перед собой, это, конечно, весело, но только не когда убегаешь от Ноя. Зол Неа или нет, Эмма подумать не удосужилась, но то, что он сейчас будет раздражен её поступком, это точно. Почему именно она убегала, она тоже не задумывалась, но в тот момент, когда он выглянул из-за угла, она готова была под землю провалиться. Желтые глаза, серая кожа, стигматы. Она испугалась того, что не испытала страха, ставшего привычным из-за кошмаров. И ей стало обидно, что её опять считают лишней в их разговорах. Что она балласт.

— Эмма! — раздалось позади, и Гринц лишь ещё больше припустила. Может, она бы так и бежала, если бы не наткнулась на речку. Она не широкая и не глубокая, но за один прыжок её не преодолеть. Подобрав край ночнушки, чтобы не намочить, девушка ступила в речку. Вода оказалась не просто холодной, а ледяной. Все же не лето. Поежившись, она сделала несколько шагов, да так и застыла.

— Эмма! — услышала она совсем близко, буквально в нескольких шагах. Оглянувшись, она увидела хмурого Неа, практически слившегося с ночной темнотой. Сердце бешено заколотилось, и она невольно попятилась назад, чем заставила Ноя ещё больше нахмуриться. — Что случилось?

— Ничего, — твердо ответила она, ощущая, как холодеют ноги. Простуда обеспечена.

— Выйди из воды.

Эмма закачала головой и попятилась.

— Иди сюда, не дури, — строго сказал парень. Данная ситуация его раздражала, только чем именно, Неа ещё не понял, но во всех вариантах было одно общее — Эмма. — Черт подери, Эмма, не будь ребенком. Иди сюда и поговорим нормально.

Не заметив камень, который был у самых пяток, Эмма двинулась в противоположную сторону от Неа, но злосчастный булыжник стал препятствием. Как будто сам мир против того, что бы она убегала от этого человека. Все наперекосяк.

Вскрикнув, девушка плюхнулась в воду, подняв кучу брызг. Тело тут же сковало холодом, а следующее, что ей запомнилось, так это то, как злой не на шутку Неа приближается к ней, во всю костеря своих родственничков.