Война Драконов: секреты Дурмстранга (гет)

* * *

Все вокруг ложь. Кажется, из-за этого Цюрри почти стал психом?

Гай в чем-то был склонен теперь с ним согласиться, даже не в чем-то, а в конкретной детали: все люди — лжецы, даже те, в чьих глазах просто плещется, переливаясь, искренность и доверие.

Он дернул головой, когда перед ним на столе загорелся пергамент.

— Мистер Ларсен, что с вами?— одернула парня профессор Цвиг, взмахом своей палочки погасив огонь, который грозил спалить все свитки, что были разложены на парте перед Гаем и сидевшей с ним рядом Элен. Все в классе повернулись к нему, и Гай лишь сжал кулаки, снова и снова натыкаясь на взгляд таких лживых карих глаз.

— Простите, профессор, я задумался,— голос был спокойным и даже доброжелательным, хотя единственным желанием сейчас было вскочить и ударить по физиономии бывшего друга, ныне главного врага, хотя это скорее замена того лица, по которому ударить нельзя. Девушек не бьют, даже когда они разбивают и растаптывают твое доверие и твое сердце. А как хотелось!

— Будьте внимательнее!— сурово попросила Цвиг, возвращаясь в прерванной лекции, тему которой Гай благополучно прослушал. Он все еще ощущал на себе внимательные взгляды, прежде всего, Марии и сидевшей рядом с ним Элен.

— Гай, палочка,— прошептала ему на ухо Арно, мягко касаясь руки старосты, и тот только теперь понял, что так сильно сжал пальцы, что побелели костяшки. Гай медленно разжал руку и выдохнул, расслабляясь. Элен снова вопросительно посмотрела на друга, но больше ничего не сказала, поворачиваясь к профессору.

Молодая волшебница в этот момент стояла перед классом, а на уровне ее плеч застыла в воздухе фея, лишь крылышки ее шевелились, наполняя комнату легким шорохом. Гай попытался сосредоточиться, рассматривая кукольное личико и фартучек, пытаясь узнать фейку, но он ее никогда не встречал. Наверное, это была просто одна из обитательниц школы, либо же надзиратель кого-то из младших школьников, с кем Гай не так часто пересекался.

— … наиболее сильные и совершенные создания подземелий,— голос профессора Цвиг мерно разносился по классу с низкими сводами. По стенам были развешены гобелены ручной работы, в средние века выполненные по заказам директоров Дурмстранга, изображающие Темных существ. Ничто здесь не напоминало о том, что всего через несколько дней в наземном мире Рождество. В центральных залах и коридорах уже сверкали сдержанные и гармонирующие с камнями настенных рисунков гирлянды и ветки омелы, портреты в Зале Художников уже приоделись в праздничные наряды, а мистер Омар завез костюмы для Святочного бала. Но все это было за стенами учебного класса.— Феи живут на всех уровнях, не боятся высоких температур и давления, для существования им практически не нужен кислород,— Цвиг почти с благоговением смотрела на свой живой «экспонат».— Их сложно поймать или обхитрить, они обладают острым умом, сообразительны, прекрасные стратеги и аналитики, а еще они склонны к хитрости и обманам…

Гай засунул в карман брюк руку и нащупал свиток, перечитанный им несколько раз, потом снова посмотрел на Марию. Интересно, может, она состоит в родстве с феями? Уж больно много у них, получается, общего.

— Как вы знаете, феи не могут существовать на поверхности, кислород разрывает им легкие…

Ларсен снова достал пергамент и развернул под столом, читая наспех написанные незнакомой рукой строчки: «Они нашли библиотеку там, где искали; никогда не верь Драконам».

Библиотека. Когда Ларсен впервые это прочел, то ударил рукой по стене (из-за трещины в пальце пришлось пропустить занятие по Зельям). Ведь он поверил, так наивно поверил, что в том коридоре ничего нет. Он поверил, потому что это сказала Мария: она ведь шептала ему в темноте, что библиотеку ищут в другом месте. И он поверил!

В голове пульсировала кровь, и Ларсену хотелось сейчас подняться наверх и прыгнуть в снег, чтобы остыть и привести в порядок мысли и чувства, не дать гневу и боли захлестнуть его. Ведь на кону был Поиск, Реликвии, которые он чуть не проморгал из-за своих глупых чувств. Прав был Учитель: Мария коварна и опасна, она на все пойдет, лишь бы добиться своего.

— Ты прожжешь на ее спине дыру,— Элен ущипнула друга за руку, и Гай отвел глаза от сидевшей впереди Истенко. Рядом с ней высилась фигура Луки, и Ларсен не мог понять, кого из бывших друзей он ненавидит сейчас больше.— Надеюсь, ты так не из-за Ящера бесишься…

Гай презрительно передернул плечами: плевать ему было сейчас и на Цюрри, и на его принятие в Драконы. Нужна восточным лишняя головная боль — вперед! Не Орден, а просто приют для сирых и убогих! По крайней мере, теперь есть с кого спросить, если этот полумонстр завалит Турнир.

— … магия их питается от камня, и при перемещениях феи используют так называемое «нулевое измерение».

— Профессор, а разве «нулевое измерение» не используется волшебниками для хранения там пока невостребованных предметов?— конечно же, в классе «драконов» все знали, что представляет собой это измерение, вот среди «гномов», да и среди «волшебников», вряд ли хоть кто-то смог бы понять, о чем тут говорят.

— Да, но, если вы помните, в «нулевом» все не так, как здесь, у нас: не те формы и не те субстанции, так что одно другому совсем не мешает,— профессор Цвиг с улыбкой посмотрела на заговорившего с ней Джованни.

— А в каких отношениях феи были с гномами? Они ведь делили жизненное пространство, так сказать,— итальянец почесал затылок, явно планируя узнать хоть что-то, чтобы подчинить свою своевольную фею.— Гномы ими управляли?

— Феями нельзя управлять, мистер Джано,— и Гаю показалось, что профессор смеется про себя, зная о проблемах ученика.— Нельзя, пока они сами этого не захотят, ведь я уверена, что среди вас есть те, кто в прекрасных отношениях со своей феей и даже может иногда попросить ее о чем-то…— Ларсен скрипнул зубами и не позволил себе снова посмотреть на Марию.— Но появились феи в школе позже эры гномов, ведь, как я недавно говорила, эти маленькие создания постоянно ищут более глубокие и освоенные подземелья, а что может быть лучше, чем подземная школа?

Староста снова перестал слушать: в голове его медленно формировался план действий.

Найти библиотеку. Сообщить Учителю.

Он напрягся, понимая, откуда идет эта последовательность: именно сначала самому найти библиотеку, а потом уже идти к старшему товарищу. И это Гаю не нравилось, но он не мог врать самому себе. С того разговора с Лукой в коридоре Ларсен не раз думал над его словами, и червь сомнения медленно, но неумолимо грыз изнутри.

Гай не должен сомневаться в словах Учителя. И, чтобы не сомневаться, он войдет в библиотеку, чем бы это для него ни закончилось. Если там будет ловушка — он был неправ, засомневавшись в словах наставника, а значит — недостоин быть Главой Ордена. Но если…

И вот этого «если» Ларсен очень страшился, хотя старался не допускать даже мысли о нем.

— … детальное описание схемы логической мысли феи, ее основные привычки и метода воздействия, а также перечень всех магических инсинуаций, которые вы заметите. Для этого у вас целые рождественские каникулы, но не забудьте об этом после Святочного бала. Все свободны.

— Элен, мне нужна твоя помощь,— шепнул Гай, собирая вещи и спеша из класса. Арно была единственным человеком в этой школе, кому он полностью доверял.

* * *

— Вот смотри: сначала ты плавно ведешь палочкой вниз и полукругом, а затем резко дергаешь вверх и внутрь, понял?

Мария с легкой улыбкой следила за тем, как рука, затянутая в перчатку, пытается совладать с волшебной палочкой.

— Наверное, вы отвыкли друг от друга,— все с тем же теплом заметила девушка, когда темная, но гладкая палочка выскочила из руки угрюмого (впрочем, как всегда) Феликса, отскочила от парты, рассыпав в воздухе сноп ярких искр. Цюрри сердито мотнул головой и снова попытался забиться в угол пустого класса, украшенного к Рождеству маленькой елочкой, что тихо и ненавязчиво заполняла помещение мелодией, звоном колокольчиков и запахом морозного леса. Профессор Маггловедения явно постарался произвести впечатление волшебника, чтобы после каникул на его занятия не прекратили ходить.— Феликс…

Он отшатнулся, затравленно посмотрев на протянутую ему палочку. Мария устало вздохнула, понимая, что ей не хватит полугода на то, чтобы снова научить Феликса жить. Если только она будет посвящать этому все двадцать четыре часа в сутки, но даже пару часов иногда приходилось выкраивать за счет собственного сна и отдыха. Обязанности старосты и Главы Ордена не давали ей возможности даже самой заниматься в дневное время суток, и девушке периодически приходилось обращаться к лекарю Павлову за энергетическими напитками, что тоже не добавляло сил, лишь энергии на еще один час бодрствования.

— Феликс, ты должен сдать экзамены, которые поставил тебе профессор Яновских, или ты не просто вылетишь из класса «драконов» — а ты теперь не имеешь на это права, и мы тебе этого не можем позволить… Ты можешь вылететь из школы, понимаешь?— Мария подошла ближе и заглянула в разные глаза Цюрри. Какой же ты несчастный, какой потерянный…

— Мне все равно,— угрюмо заметил Цюрри, беря свою палочку и сжимая в чуть неуклюжих пальцах.

— Нет, тебе не может быть все равно,— Мария не любила управлять кем-то или давить, но в отношениях с Феликсом этим приходилось пользоваться постоянно, другого метода воздействия она пока так и не нашла.— Если ты не хочешь, уехав, оставить своего друга в зверинце на всю его жизнь — а это долгие два-три века — то тебе придется постараться доучиться и пойти со мной на выпускной бал. Или тебе уже все равно?

Парень сердито втянул воздух, хмуря брови и сжимая кулаки. Да, ему не нравилось, что его загнали в угол, что им манипулировали, но Мария пока не могла ничего с этим поделать. Главным было заставить Феликса жить.

Девушка молчала, держа паузу, давая Цюрри самому себя перебороть. И он поднял палочку, пытаясь снова с ней совладать, как делал это уже третий вечер подряд. Мария заставляла его учиться, тренироваться, помогала ему с докладами, принося книги из библиотеки под свою ответственность. И они сидели, часто вновь и вновь возвращаясь к теме «подумай о друге в неволе». Сколько это будет действовать, девушка не знала, но пока действовало — она собиралась этим пользоваться.

— А если ты обманешь? Не поможешь?— и снова этот вопрос, словно защита от влияния и давления.

— Тебе ничего не остается, кроме как мне поверить,— снова пожала плечами Мария, толкнув к Феликсу учебник по практической магии, где были движение за движением показаны заклинания по Защите от Темных Искусств. Многочисленные руки снова и снова взмахивали, опускали, дергали палочками, втолковывая на пальцах, как поставить Стену Непроникновения или очертить Круг Ведьм.— Выбор у тебя небольшой: сдаться и оставить Яша в клетке навсегда, либо же потерпеть меня еще семестр и увидеть, как твой друг покинет этот остров для долгой и счастливой жизни на свободе…

— Ты обманешь.

— Не путай меня с Юлианой,— жестоко сказала староста, сощурив глаза, зная, что может причинить ему боль, но даже боль была ему сейчас полезна. Он должен помнить, должен чувствовать, должен жить, каждый день, каждую минуту бороться за себя.— И сними эту чертову перчатку, из-за нее твоя палочка не может понять, чего ты от нее хочешь.

— То есть так,— Феликс легко заводился, и в глазах его опять появился гнев, когда он обнажил покрытое чешуей запястье,— она сможет понять?!

— Да, так сможет,— мягко и тихо проговорила девушка, делая к нему шаг и осторожно сжимая его красные жесткие пальцы вокруг волшебной палочки.— Пробуй, потому что эти заклинания точно будут завтра на твоем экзамене, и ты должен его сдать.

Цюрри гневно чертыхнулся, впиваясь взглядом в учебник, а Мария лишь ласково улыбнулась, хотя очень переживала за него. Она была почти в ужасе, когда профессор Яновских перед всем классом объявил о том, что Феликс, пропустивший девяносто восемь процентов занятий за семестр, должен сдать проходные экзамены по основным предметам. Самыми трудными будут Темные искусства и Защита от них, за Травологию и Историю магического общества Мария переживала меньше. Хорошо, что в этом году Феликс не изучает Трансфигурации или Зелья, тут бы было в пору за голову хвататься. Директор вряд ли доведет дело до исключения, он все-таки понимает, что не может выгнать Чемпиона Дурмстранга, но вот попортить Феликсу выпуск и нервы — это Яновских легко сможет.

— Пробуй, пожалуйста, а я пока найду тебе в этой книге,— староста со вздохом и радостью, что у нее остался всего один учебный день,— нужные страницы, чтобы ты мог на тесте по Теории Темных Искусств рассказать о противодействии Кругу Ведьм…

Некоторое время они оба молчали: тихо пела рождественская елочка, шелестели страницы книги, иногда сердито сопел тренировавшийся Цюрри, которому никак не удавалось Кругом Ведьм очистить вокруг себя пространство, защитив.

— Кстати, я вчера выбрала для тебя…— начала Мария, найдя нужный параграф почти в конце учебника и поднимая глаза на Феликса, чувствуя тепло от их уединения, от того, как они вместе проводили вечер за занятиями. Словно вернулось то время на пятом году обучения, когда она познакомилась с веселым Неряхой и влюбилась в него.

Но договорить и в полной мере ощутить теплоту момента Марии не дал Айзек, влетевший в класс. «Гном» был бледен. Цепким взглядом он оценил остановку и тут же выпалил, закрыв за собой дверь:

— Кто-то побывал в библиотеке.

Глава Ордена медленно поднялась с парты, на которой сидела, отложила книгу, не забыв загнуть уголок на нужной странице, потом внимательно посмотрела на взволнованного Айзека. Было бы глупо предположить, что он не рассмотрел возможность того, что в библиотеке побывал кто-то из своих, Айзека сложно было вывести из равновесия.

— Мария, я не знаю, как это могло случиться.

Значит, что-то случилось. Она поправила на голове берет, откинула назад волосы и кивнула другу:

— Так… остались следы?

И тут девушка действительно испугалась, потому что все поняла по лицу Айзека. Не был бы он так бледен, если бы все было в порядке.

Она не помнила, как покинула комнату и стремительно петляла по пустым темным коридорам вечерней школы. Проверяла палочкой, чтобы никого не было поблизости, автоматически, пытаясь понять, что сейчас увидит и не совершила ли она роковую ошибку.

Айзек, несмотря на спешку и волнение, поставил на двери защиту и заклинание ненаходимости, и Марии пришлось остановиться, чтобы снять их и войти. Горел факел у самой двери, но от него почти не было света, потому что освещать ему оказалось практически нечего. Девушка вскрикнула от негодования, прижимая ко рту задрожавшую ладонь. Она пыталась смириться с тем, что видела.

Библиотеки больше не было. Все помещение — от пола до потолка — было покрыто пеплом и черными разводами гари. Не было чудесных фресок и рисунков, которые повествовали об истории Реликвий и основах Поиска, о школе. Вместо ярких камней гномов остались лишь слепые черные отверстия в черном камне. Не осталось и тел гномов, что столько веков ждали, когда их найдут и расскажут о них правду. Не было ничего, кроме следов, что оставляет неуправляемое магическое пламя.

Девушка закашлялась, глотая слезы. Она выскочила прочь, не в силах больше смотреть на то, во что превратили это святое, полное истории место. И самое страшное, что она знала, кто это сделал.

— Хелфер!— придушенно позвала Мария, прислонившись спиной к холодному камню коридора. Фей появился почти сразу, с испугом глядя на слезы, что зло текли по щекам юной подопечной.— Найди мне его! Найди мне Ларсена! Сейчас же!

Если Хелфер и хотел не подчиниться, понимая, что не самое лучшее время для встреч Марии с человеком, чье имя она произносит с такой ненавистью, то не смог, потому что слишком давно и преданно служил девушке. Он дал ей власть над собой и теперь уже ничего не мог с этим поделать.

Уже через двадцать секунд Мария почти бегом пересекала коридоры, зная, что через минуту Гай появится в Нижнем зале, стремясь перехватить его — и посмотреть в его глаза.

Но первое, что она сделала, увидев Ларсена, — ударила его. Со всем гневом и болью, вложив в удар силу своего разочарования и унижения. Из уголка губ парня тут же показалась кровь.

— Спятила?— он еще только поднимал свою руку, чтобы коснуться разбитого лица, когда она снова замахнулась, но тут Гай среагировал, уворачиваясь и хватая девушку за локоть.— Прекращай!

— Как ты мог?!— гневно прошептала Мария, пытаясь выдернуть руку.— Как ты мог так поступить?! Я доверяла тебе! Зачем?!

— Да что случилось?!— Ларсен повысил голос, но тут же оглянулся, заметив, что на них смотрят припозднившиеся «гномы». Школьники испуганно опустили глаза и поспешили прочь от ссоры Драконов.— Уймись!

— Зачем?— Мария вырвала руку — и снова его ударила.

— Да что ж ты…!— Гай не выдержал и с силой вцепился в плечи девушки, толкнув к стене, чтобы не дать ей вырваться.— Спятила?!

И тут парня смело, отбросило от Марии и кинуло на каменный пол.

— Феликс!— крикнула девушка, но не бросилась вперед, пытаясь оттащить Цюрри от Гая, а выхватила палочку. Слишком хорошо она знала, что иначе с Ящером не справиться. Она поставила Щит между парнями, тяжело дыша и с гневом глядя на ошарашенного всем этим Ларсена. Феликс еще бился в магический барьер, но все слабее, успокаиваясь.— Я не знаю, зачем ты уничтожил библиотеку. Но запомни: тебе это так просто с рук не сойдет…

— Уничтожил…?— несколько секунд Глава западных Драконов пытался понять, о чем ему говорят. Он даже не стремился встать на ноги.— А откуда ты знаешь, что я там был?

— Ты там был,— с ледяной яростью ответила Мария, сжимая палочку.— Ты там был, потому что я рассказала тебе о библиотеке. Но ты не тот человек, которому я готова была доверять… Ты не тот, кто был мне другом. Ты стал таким же, как все они… Мерзавцем.

Девушка дернула палочкой, руша барьер и поворачиваясь к пришедшему в себя Феликсу. Она глубоко вздохнула и взяла парня за руку, на которую он так и не успел натянуть перчатку. Она не оборачивалась, утягивая Цюрри в боковой коридор, где, наконец, смогла выдохнуть и вытереть слезы.

Феликс прислонился к стене, тяжело дыша, в глазах его еще были отблески яростной вспышки. Мария шагнула к нему, ласково касаясь ладонью его щеки, чувствуя, как он привычно напрягается.

— Спасибо, что защитил меня,— улыбнулась она,— но в следующий раз, делая это, используй палочку, потому что я хочу знать, что это делаешь ты, Феликс, а не тот зверь, который пытается тебя себе подчинить, наполняя яростью. Ты волшебник, не забывай об этом… А теперь я попрошу тебя пойти в твою спальню, потому что вчера выбрала для тебя маскарадный костюм и Брандон должен был тебе его занести. Если костюм будет не в пору — Даяна тебе его подошьет, я с ней уже поговорила. И пожалуйста, позанимайся… А мне нужно кое с кем поговорить. И обещаю больше ни с кем не драться.

Девушка отошла, убирая руку, словно давая Феликсу свободу от себя. Потом вздохнула и поспешила прочь, понимая, что нескоро сможет осознать то, что сегодня случилось.

* * *

Профессор Волонский распахнул дверь в класс и отступил, позволяя студентам занять места возле уже расставленных котлов и разделочных столиков. Эйидль нахмурилась, увидев, как обычно благодушный и даже рассеянный преподаватель сурово смотрит на них, пока класс «волшебников» третьего года обучения лениво доставал свои принадлежности, не особо и торопясь, потому что это был последний учебный день перед каникулами.

За соседним от Эйидль столом зевнула Тереза и тут же смущенно улыбнулась, оглядываясь: видимо, пытаясь понять, заметил ли это Жером. Эйидль бы тоже с удовольствием зевнула, но непривычная тишина в классе заставила девочку тихо сесть у котла и посмотреть на профессора.

— Чудовищные дела творятся в школе, друзья мои,— да, начало было не из самых оптимистичных, и исландка на минуту поверила, что преподаватели открыли глаза и увидели, что некоторые ученики иногда похищают новичков и пытаются заморозить или прикопать в сугробе.— Сегодня утром стало известно, что кто-то осмелился воспользоваться Темным и очень опасным заклинанием…

— Круцио?— шепотом спросил Жером, голос его дрогнул. По спине Эйидль побежали мурашки, воображение нарисовало ей, как кто-то кричит от адской боли. Спасибо Теории по Темным Искусствам за знание того, что же это за заклинание такое.

— Нет, хуже, друг мой,— сокрушенно покачал головой старый учитель, его мутно-голубые глаза впервые так пристально и внимательно смотрели на класс.

— Ав… Авада…?— еще более испуганный голос, и исландка зажала рот рукой, ведь убитым мог оказаться кто-то знакомый и даже родной.

— Нет!

— А разве может быть что-то ужаснее?— скептически спросила Адела, накручивая на палец локон волос, что выбился из-под берета.

— Может, мисс! Представьте себе неуправляемое, все пожирающее пламя, которое за несколько минут проникнет во все коридоры и шахты, уничтожив все на своем пути… Представьте себе такое пламя в коридорах нашей школы, представьте себе, как оно движется вам навстречу! И подумайте: вы успеете убежать?

Эйидль почувствовала, как вздрогнула Хельга. Девочки переглянулись, испуганно слушая профессора.

— Так вот это ужасное заклинание кто-то из учеников применил сегодня ночью в одном из помещений школы. Об этом сообщил Гном-Хранитель.

— Кто это был?

— Нам пока неизвестно, но виновника найдут и исключат, потому что там, где начинается Темная магия, тем более такой силы, все игры заканчиваются,— профессор Волонский был суров, он почти нависал над своим столом, и не было в нем ничего от привычного сонного благодушия.— Это сделал кто-то из старших учеников, седьмого года обучения, скорее всего, из класса «волшебников» или «драконов», потому что именно в их учебной программе стоит теоретический обзор данного заклятья, и только они имеют доступ к закрытым отделам библиотеки, где можно прочесть о практическом применении Адского Пламени.

— Но зачем кому-то было это делать?— все тем же шепотом спросил бледный Жером, который выглядывал из-за своего котла.

— Мы не знаем, но одно из помещений нижнего уровня было полностью уничтожено. Слава Святовиту, огонь не двинулся дальше и никто не пострадал.

— А возможно… что это сделал кто-то… из студентов-гостей? Они все взрослые и сильные маги,— предположила Адела, подавшись вперед, и многие в классе изумленно посмотрели на девочку, в том числе и преподаватель Зельеварения.

— Ни в одной из других школ такое заклятие не входит в школьную программу. Никто из студентов других школ не спускался так глубоко в подземелья Дурмстранга! И мы не имеем права подозревать наших гостей, мы обязаны обеспечить их безопасность!— пожилой профессор сел, сурово посмотрел на своих учеников.— Если вы что-то знаете или слышали, вы просто обязаны сообщить об этом кому-то из преподавателей… А пока… Пока наказаны старосты школы, потому что именно они обязаны следить за тем, чтобы студенты не покидали в ночное время гостиные и спальни. Также все феи предупреждены и перешли в усиленный режим надзора…

— Усиленный?— фыркнула Эйидль, переглянувшись с Хельгой. Та дернула уголком губ, едва заметно, чтобы не привлечь внимания одноклассников, которые были все еще под впечатлением от услышанного.— А они приняли во внимание, что у некоторых феи и так в гиперусиленном режиме трудятся?

— … чтобы все-таки почувствовать дух Рождества и немного расслабиться после таких неприятных известий,— кажется, они пропустили начало разговора о предмете урока.— Итак, давайте сварим Ложку Радости, только будьте осторожны, ведь неправильно приготовленное зелье способно повергнуть в депрессию на несколько дней,— профессор Волонский начертал палочкой на доске рецепт и привычно откинулся на стуле, возвращаясь в свое обычное полусонное состояние.

— Уверена, что это опять Драконы в войнушку играли,— прошептала на ухо Хельге Эйидль, доставая из мешочка сушеные листы папоротника, который, судя по описанию на этикетке, был срезан серебряным ножом за две минуты до полуночи первого августа. Мысли ее хаотично блуждали между темой урока и происшествием в подземелье. Ведь если в этом были замешаны Драконы… То там мог быть и Феликс.

— Может быть,— так же тихо ответила подруга, словно отвечая на мысли Эйидль. Хельга разожгла огонь под котлом, мельком оглядываясь, но никто их не слушал, потому что все ученики обсуждали друг с другом услышанное.— Мне брат рассказал… Вчера они возвращались с отработки, ну, ты знаешь, что он «гном»… Так вот они видели, как дрались Мария и Гай…

— Ссорились?— уточнила Эйидль, заглянув в свой котел, где медленно растворялись папоротник, листья мяты и глаза оранжевой змеи-перевертыша.

— Нет, именно дрались,— покачала головой Хельга.— Мария ударила Ларсена… Она плакала.

— Может, их дела тут вообще ни при чем? Может, это… личное?— Эйидль внимательно посмотрела на подругу, надеясь, что та поймет, о чем она говорила.

— Может, потому что Феликс тоже там был,— почти извиняясь, проговорила Хельга, подтверждая догадки Эйидль.

— Я не удивлена,— пожала плечами исландка, пытаясь сделать вид, что ей все равно.— Он всегда там, где Мария. И это к лучшему.

— Конечно,— Хельга пожала локоть подруги, подбадривая,— говорят, что он сегодня до занятий сдавал экзамен по Темным Искусствам и Защите, и сдал. Думаю, это староста ему так помогла…

Эйидль кивнула, зная, что без Марии Феликс бы даже не пришел на экзамен, он бы, скорее всего, о нем вообще не узнал. То, что брат начал ходить на занятия, появляться на людях, было полностью заслугой кареглазой старосты. Только как ей это удалось, исландка понять не могла, потому что часто наблюдала за их отношениями и видела, как Цюрри до сих пор держит девушку на расстоянии. Было ли это тем странным гипнотическим влиянием, которое Эйидль наблюдала тогда в библиотеке, тем, что успокоило ярость Феликса, или же она просто чего-то не понимала…

— У тебя сейчас котел оплавится, убавь огонь!— Хельга толкнула подругу, привлекая ее внимание.

Эйидль чертыхнулась, обжигая руку и поспешно дуя на ярко-оранжевое зелье, которое издавало приятный сладкий аромат. Этот аромат медленно окутывал класс, где кипело одновременно с десяток котлов с этим напитком радости. В классе почти воцарилась тишина, видимо, тема о применении Огня сошла на нет.

— Ты какой костюм выбрала?— спустя некоторое время заговорила Хельга, решившая сменить тему, или же это благотворно сказывался дымок от котлов.

— Я еще не выбрала,— смущенно заметила Эйидль, радостно замечая, что ее зелье стало терять яркость, как должно быть по рецепту профессора, сопевшего у своего стола.

— Ты с ума сошла? Послезавтра бал!— изумилась норвежка, делая большие глаза.

— Я знаю, просто Кляйн не выпускала меня из комнаты, пока я не была готова к контрольной по Темным Искусствам, ты же знаешь эту упавшую в детстве на голову фею! И, по правде говоря, иначе я бы не получила проходной балл и меня бы выселили к «гномам»…

— Вот-вот, кстати о «гномах». Тебе надо поспешить с костюмом, а то Айзек найдет себе другую спутницу,— улыбнулась Хельга, выключая огонь под своим котлом и начиная убирать столик.

Эйидль пожала плечами:

— Не знаю, мне кажется, что Айзеку сейчас не до меня и не до бала,— девочка помешала зелье и оставила его стынуть.

— Ну да, «гномы» трудятся перед Рождеством так, как не трудятся весь год после,— согласилась Хельга, видимо, зная это от старшего брата.

Эйидль не стала ничего говорить, потому что не имела права раскрывать тайну о том, что «гном» Айзек вовсе не тот, кем пытается казаться.

— Так, ребятки,— профессор Волонский за годы работы явно научился дремать ровно столько времени, сколько требовалось его ученикам на приготовление того или иного зелья,— теперь выливаем приготовленное во фляжки и ставим мне на стол. Если то, что вы приготовили, можно употреблять, то завтра за обедом я отдам вам по пробирке зелья, чтобы вы могли выпить или угостить им соседа. Ну, а если не получилось… Что ж, значит, кому-то не повезло,— и Волонский тихо засмеялся себе под нос.

— Сходи к Омару и выбери костюм, Эйка,— почти приказала Хельга, когда они вышли из класса.— Помни о бале.

— Да, бал,— кивнула, вздохнув, Эйидль.