Забота (джен)

Северус вытащил сына из Омута памяти. Нервы профессора были на взводе. Гарри закрылся в его спальне! Так что Алохомора не помогла. И никакие другие более сложные заклинания и чары по открытию дверей. Пришлось ломать. Юнона дала Гарри палочку "пофографировать". Что за инфантилизм! Северус применил легилименцию на коте, который постоянно вертится вокруг Гарри, и выяснил, что палочка нужна была Гарри для колдовства. Взлетел на швабре. Поднял в воздух все предметы в доме. Заперся. Залез в Омут памяти! Сколько безобразий за один день!

И Гарри видел его унизительные воспоминания! И подвесил вверх тормашками над унитазом, совсем как Джеймс любил делать. Северус очень разозлился. Мальчишку следует наказать! Отшлепать!

Но Северус вытащил из Омута не гордого своими шалостями "мини Джеймса", а зареванного сыночка Гарри в полной истерике. Снейп сел в обнимку с сыном на кровать. Гарри рухнул на папу и принялся громко реветь, как медвежонок.

Сердце Снейпа трепетало. Бедный малыш. Его испугало воспоминание. А он, дурак, думал, что младший Поттер будет хохотать над "шуткой" Джеймса. В дверном проеме маячили озабоченные Ремус с Юноной, Снейп дал им знак проваливать.

Северус долго укачивал мальчика, гладил по голове и спине, шептал ласковые слова утешения вроде: "я с тобой, папа с тобой". Тихонько напевал на ухо гимн Слизерина. Гарри постепенно затих.

Северус отвел Гарри умыться, снова крепко обнял, взял на руки, покачал.

— Ну что успокоился?

Гарри был благодарен папе за утешения, но ад в душе еще не затих. Папа — Дадли! Загадочный дядя Сириус оказался не подарочным папой номер четыре, а Дадли номер два! Папа Ремус не заступился за папу Северуса-студента, просто отмолчался. Мама заступилась, но папа Северус обозвал ее паршивой грязнокровкой! Гарри уже слышал об этом моменте раньше и не придал значения. Но слышать это воотчую оказалось отвратительно. Что за ужасное прозвище?

Северус притянул к себе Гарри, чтобы продолжить успокаивать. Гарри пнул папу в пах. Это за грязнокровку!

— Гарри! — зашипел Северус (было слегка больно: малыш ударил не сильно).

Гарри убежал от папы. Столкнулся с папой Ремусом. Обнял.

Папа Ремус молча смотрел, как Джеймс и Сириус мучают папу Северуса. Гарри начал бить Ремуса кулачками в живот.

— Гарри! Что ты творишь? Что ты такого увидел в Омуте?

У Гарри не было ни малейшего желания объяснять. Хотелось опять утешений. Но все взрослые — предатели. И мир больше не безопасный и чудесный. Папа Джеймс хочет привести в Семью дядю Сириуса. А он — Дадли номер два, убийца и предатель. Так мама говорит. А папа говорит, что Северус — убийца. А еще он будет жить только до семнадцати. Хотя будет дольше, но с наставником Пожирателем смерти. Папа Северус — Пожиратель. Раньше Гарри не любил об этом думать, но сейчас это мысль звучала спасением. Буду долго жить... Гарри захотелось обсудить эту сложную тему с кем-то из взрослых, но не писать, а именно обсудить. Писать утомительно. Папа номер пять — Люциус в последнее время очень добр. Почему он не вылечит от немоты? Хотя никакой он не папа. И другие три тоже не папы. Папа один — Джеймс — и он ужасен. А папа Северус тоже не папа, он обозвал маму грязнокровкой. Гарри снова захотелось плакать.

При виде Северуса Гарри побежал к нему и прыгнул папе на шею. Обнял. Почему папа назвал маму грязнокровной? Паршивой! Папа — гад!

Гарри вновь поливал слезами грудь Северуса, одновременно с этим тягая его за длинные волосы, пытаясь вырвать пучок.

— Гарри, мне больно, прекрати, — беззлобно сказал Снейп.

Северус убрал ручки Гарри от своих волос, поднял на руки, отнес в детскую, положил сына на кровать.

— Подожди минутку, мой хороший.

Гарри послушался. У него не было сил двигаться, все силы ушли в плач.

На Гарри одновременно прыгнули Живоглот и Руля. Замурлыкали. Руля устроилась на голове, а Живоглот на груди. Гарри вцепился в кота.

"Живоглотик, котик — все взрослые — придурки".

— Все подростки, — возразила Лили. — Гарри, прости Северуса, я давно простила. И он тогда был на меня обижен.

— Гарри, а ты меня прости, — смущенно сказал Джеймс.

Гарри пнул призрачного папу ногой в живот. Папа после такого куда-то исчез. Гарри немного испугался, он не хотел терять папу Джеймса. Пусть вернется! Сейчас же. И извиняется и извиняется. Дадли!

— Да, я был Дадли, — мрачно сказал вернувшийся Джеймс.

Гарри улыбнулся сквозь слезы, раскаяние папы очень нравилось. Но каким же он был тогда придурком!

— Дураком, — мягко поправила Лили.

Вернулся папа Северус. В одной руке он держал кружку, а в другой зелье.

— Горячий шоколад или горькое успокоительное зелье?

Гарри встал перед дилеммой. Сладкое он полюбил, но когда ел, в голове маячила мысль, что ему такое нельзя. Но после перенесения в Омут памяти воспоминаний о Дурслях, мысль, что сладкое нельзя, оказалась почти забытой. Гарри потянулся к кружке с шоколадом. Северус усмехнулся.

Северус добавил в шоколад тоже успокоительное, но без вкуса и запаха. Мальчик выпьет и уснет. Потом можно его накормить, расспросить, при необходимости утешить. А потом прочитать мораль. И наказать, пусть даже через несколько дней. Северус посчитал, что в этом случае дисциплина необходима. Сколько всего этот негодник натворил сегодня с палочкой! Чуть не влетел в закрытое окно! Это казалось Северусу самым вопиющим. Наказать.

Северус задал себе вопрос: а не является ли желание наказать мальчонку — следствием того, что ему больно и неприятно, что мальчик увидел в Омуте памяти. И подвесил в туалете совсем, как Джеймс с дружками. Северус сказал себе, что у него сейчас слишком расстроены нервы. И лучше всего подумать о наказании/прощении сына на свежую голову завтра.

Гарри выпил почти всю кружку горячего шоколада, закрыл глаза и сразу уснул в обнимку с Живоглотом и Рулей.