Конан и Конкин (джен)

Санька сначала услышал верещание суслика, в котором явно звучал ужас. Потом услышал крик Конана:

— Берегись, сзади!

Тело среагировало само, без команды мозга — рвануло вперед, рефлекторно находя неосыпающиеся места. И лишь потом он услышал противный влажный щелчок сзади. Конкин на секунду оглянулся, заорал и припустил так, что даже верткий суслик отстал от него. Липкий, пупырчатый язык, величиной с хорошее бревно, ударил в развалины, взметнув кучи пыли, и тут же улетел обратно, унося прилипшие камни. Он лишь полметра не дотянулся до Саньки.

— Туда!

Конан махнул рукой на возвышавшийся над развалинами, остов какой-то постройки. Сам он в три прыжка оказался там. Когда Санька вскарабкался к нему, тот уже был готов — выставив вперед меч, расставив и чуть напружинив ноги, варвар ждал атаку. На лице Киммерийца застыла жуткая волчья улыбка. Конкин обернулся, и выдал такой трехэтажный мат по-русски, что даже Конан бросил на него удивленный взгляд и спросил:

— Заклинание?

— Какое, в жопу, заклинание? Ты посмотри, что там!

— Я вижу.

Конан больше не отвлекался, тварь всего лишь секунды назад находившаяся в двадцати метрах от них, была уже у подножия развалившегося здания. Санька хотел еще что-то сказать, но тут же забыл об этом. Тварь оттолкнулась лапами, и подняла переднюю часть тела. Голова оказалась как раз перед ними. Только сейчас Сашка разглядел её полностью. Кем бы, не была эта тварь, это было не похоже на дракона из фильмов, все-таки она больше напоминала обычную ящерицу. Кроме того, что ящерица была размером с грузовую фуру. Пожалуй, даже и с прицепом. Потому что хвост этого переростка кончался далеко позади, метрах в пятнадцати от головы.

Огромные круглые глаза рептилии не выражали ничего. У нее не было хищного оскала, она не показывала страшные зубы, нет, тварь просто внимательно смотрела на них, и лишь иногда моргала. Похоже, теперь она не торопилась — выбирала, кто вкуснее. А выбрать было из кого, теперь их было трое. Случайный заколдованный спутник — суслик с пятном на шее — наконец добрался до их высотки и, предварительно, ткнувшись носом Саньке в ногу, замер в стойке рядом с ним.

Сейчас он стоял и агрессивно цокал, иногда царапая лапками воздух перед собой. Три богатыря, нервно усмехнулся про себя Конкин и перебросил меч из одной руки в другую. Больше всего ему сейчас хотелось спрятаться куда-нибудь, сжаться, закрыть глаза и заснуть. А проснуться опять на своей постели в своей квартире. Ему совсем не хотелось закончить жизнь таким образом — в желудке ящерицы-переростка. Но Санька, даже против воли сознавал, что в этот раз обмануть судьбу не удастся — сбежать от такой шустрой твари по завалам бесполезно, а биться с этой махиной, то же самое, что с танком. Он не был уверен, что даже меч варвара сможет пробить броню зверя. На вид роговые пластины, сплошь покрывавшие тело, выглядели, вообще, как металл.

Тварь все еще разглядывала их, не нападая. Похоже, выбрать из трех, для этого тупого «динозавра», непосильная задача. Эти полминуты, показались Саньке вечностью. Мелькнула дикая мысль — а может зверь так и просидит в раздумьях, а они потихоньку смогут убраться отсюда.

Конкин уже хотел шепотом предложить это Конану, но не успел, тварь, наконец, выбрала жертву. Санька в ужасе смотрел, как голова рептилии разделилась пополам, и из темного провала рта вывалился огромный мешок языка. В то же мгновение он стал удлиняться, и превращаться из бесформенного мешка в толстенный бородавчатый канат с липкой каплей на конце. Саньке только казалось, что все происходит словно в замедленном видео, на самом все произошло мгновенно. Из-за выброса андреналина время для него замедлилось. В реальности, только что раскрылась пасть, и тут же язык уже ударил в Конана. Вернее в то место, где только что находился варвар. Киммериец был еще быстрее, чем реактивный язык ящерицы.

Удар слизистой плоти был так силен, что каменная кладка, на которой до этого стоял варвар, разлетелась, а пыль клубом взметнулась вверх. Не попав в Конана, язык также стремительно ринулся обратно в пасть, но Киммериец и тут опередил зверя. Липкая блестящая плоть, облепленная камнями, только начала сокращаться, а меч Конана, серебряной молнией, уже упал на неё. Варвар дважды успел рубануть своим тяжелым мечом по языку, но даже столь могучие удары не смогли перерубить толстую мышечную ткань.

Однако рана оказалась совсем не маленькой — конец языка перестал сокращаться, отвалился, и болтался теперь как чужеродная часть, держащаяся лишь на куске плоти. Кровь, черная в свете луны, летела фонтанами во все стороны. Похоже, кровоснабжение языка было избыточным.

От боли «динозавр» откинулся назад и, упираясь на огромный хвост и задние лапы, взметнулся над развалинами. Теперь пасть была на высоте трехэтажного дома. Тварь запрокинула продолговатую голову и завизжала. Ночь разорвала какофония объединяющая барабаны, трещотки, визг и мяуканье. Только все это запущенное через мощные усилители. Сверху летела кровь и слюна. Армагеддон — подумал Санька, скатываясь с вершинки вниз, подальше от орущей рептилии.

— За мной! Пока она не очнулась!

Конан был уже внизу, и сейчас бежал вправо от Конкина в захламленную расселину между двумя завалами. Не раздумывая, Сашка помчался за ним. Но вдруг остановился и, как приговоренный, медленно пошел назад.

— Ты что, куда?! Помереть захотел? — голос варвара не предвещал ничего хорошего. — Быстро беги сюда!

— Я сейчас, — не оборачиваясь, пробормотал Конкин, и пошел дальше, обратно к разрушенному остову. Он сам не понимал, что заставляет его идти туда — этот зверек был для него никем. Просто заколдованный суслик, даже не по своей воле следующий за ним. Не зачаруй его Инсаэль, он бы и внимания не обратил на Саньку. На хрена я туда иду? Если тварь очухалась, сейчас точно ей в пасть, — думал Конкин, вытягивая шею и пытаясь разглядеть что-нибудь в резких тенях развалин. Однако, где-то внутри себя, где-то в самой глубине сознания ныл маленький комарик, заставлявший его идти навстречу опасности. Если перевести его нытье на человеческий, там звучала фраза бессмертного французского летчика — мы в ответе за тех, кого приручили….

Зверь не виноват, что не по своей воле. И он меня спас.

— Ух-х-х! — Санька шумно выдохнул. Спасая его совесть и жизнь, прямо на него мчался верещащий суслик. Он проскочил мимо Конкина и понесся в сторону варвара, словно знал, что надо держаться за Киммерийцем. Санька резко развернулся и, перепрыгивая через кучи, рванул вслед за сусликом.

Еще раз Сашка вздохнул, когда увидел Конана. От одной мысли, что варвар бросит их, и уйдет один, у Конкина появлялся мороз по коже. Не хотелось даже думать о том, что придется бродить по этим развалинам в одиночку.

— Спасибо, что подождал, — от всей души поблагодарил Санька, и попытался объясниться: — Я за ним пошел.

Он показал на застывшего столбиком суслика. Зверек что-то жевал и преданно глядел на Саньку. Однако варвар окатил Конкина холодным душем:

— В последний раз. Еще повторится, уйду один.

Говорил уже на ходу. И сразу побежал. Санька и его мелкий напарник припустили за ним. Конкин не обиделся, варвар прав, это у него крыша едет, зверь и так бы спасся. Суслику для этого надо только спрятаться в любую расщелину.

— Куда мы? — крикнул Сашка в спину Конану.

— Надо спрятаться, — на бегу ответил тот. — Высматривайте какую-нибудь нору.

Санька не успел ответить, суслик сзади вдруг заверещал как-то особенно испуганно. Конкин обернулся, что там?

— Твою…! — выругался он. Зверек уже не бежал. Он замер в своей излюбленной позе — столбиком, смотрел в сторону, откуда они бежали и безостановочно верещал. Санька и сам чуть не запричитал как суслик. На вершинке развалины, где они стояли до этого, взгромоздился их преследователь. «Динозавр» крутил головой, выискивая свою добычу. Беглецы были в тени от завалов, и сначала он не разглядел их. Но это было недолго. Через пару секунд тварь уловила визг суслика, а потом и разглядела людей. Лишь полсотни метров отделяли беглецов от смерти. Это было все, что они выиграли, пока ящерица выла от боли.

Похоже, суслик совсем обезумел от страха и впал в ступор. Маленький мохнатый верещащий столбик.

— Блин! Ты совсем с ума сошел! Замолчи! — крикнул в отчаянии Санька. Потом, не совсем соображая, что делает, кинулся к зверьку, схватил и взвалил на плечо. Через секунду он уже опять мчался вслед за Конаном.

Конкин вырвался, наконец, из расселины и опешил — Киммерийца нигде не было. Яркая белая луна освещала пустые развалины впереди, назад же Санька даже оборачиваться не хотел. Он прекрасно знал что там. Над мертвым городом раздавались мощные шлепки лап, треск и тяжелое, оглушительное дыхание — тварь, круша развалины, шла за ними.

— Конаан! — во все горло завопил Конкин. Теперь все изменилось, и нарушать тишину можно было без проблем. Ящерица устроила здесь такой переполох, что все, кто имел уши, давно проснулись. Варвар не отвечал.

— Черт, черт, черт! — пробормотал Санька, перехватил покрепче, замолкшего на плече суслика, и побежал дальше, совершенно не понимая, куда бежит, и что ему теперь делать. Однако останавливаться было никак нельзя. От рвущейся за ним твари, веяло ужасом.

Санька успел пробежать совсем немного, когда кто-то схватил его за ноги. Конкин заорал и завалился. Однако удариться о камни он не успел, железная рука подхватила его шиворот и мягко опустила на землю. Падая, Сашка инстинктивно отпустил суслика и вытянул вперед руки. Зверек замолк.

— Ползи туда, — шепнул Конан в самое ухо и подтолкнул Саньку в какой-то темный проем между камней. Ошеломленный Конкин молча подчинился и пополз в темноту.

— Ползи, ползи, — подбодрил сзади Конан. — Сейчас будет легче.

И точно, Сашка прополз всего пару метров, когда лаз расширился, а еще через несколько секунд он вывалился в пустоту.