Берег моей надежды (гет)

Пока молодой ведущий рассказывал забавные факты из жизни виновников торжества, Яков неторопливо потягивал минералку и присматривался к появившимся за их столом Разумовскому и Нине. Вопреки всему произошедшему между Штольманом и его бывшей женой, он не был к ней равнодушен. Нет, любви уже не было. Нину было просто по-человечески жаль. Капризная, эгоистичная, мало к чему способная кроме сплетен, интриг и праздной жизни. Только "посчастливилось" ей в этот раз присосаться не к тому человеку: Разумовский был опасен. Штольман беспокоился за нее. Он догадывался, что обходительным такой негодяй, как Разумовский, может быть только под влиянием свежих эмоций, страсти и даже некоторого любовного угара, который уже, по наблюдениям Штольмана, значительно угас.

Сегодня и вовсе складывалось впечатление, что любовники крепко поссорились. Нина была подавлена, а Кирилл Владимирович несколько раздражен ее присутствием.

Бывшая жена Штольмана была бледна и на вид не очень то хорошо себя чувствовала.

После того, как все выпили тост "за здоровье молодых", ведущий дал время всем гостям за столом как следует подкрепиться и немного познакомиться.

Яков выбрал безалкогольный вариант шампанского, завтра ему нужно было быть в форме. Да и вообще, алкоголь он употреблял крайне редко, в основном в минуты сильного душевного волнения.

— А чем вы занимаетесь, Кирилл Владимирович? — довольно заинтересованно спросила Мария Тимофеевна.

— Инвестициями в крупные бизнес-проекты, — важно, но очень дружелюбно ответил Разумовский Мироновым. — К примеру, инвестициями в строительство.

— Жилые комплексы строите? — уточнила Мария Тимофеевна.

— Не строим, а вкладываем средства, — охотно пояснил Разумовский. — К примеру, в строительство небоскребов от 40 этажей и выше...

— Что вы говорите, так это наверное ваша компания участвует в строительстве бизнес-центра в краевой столице? — выдохнула от восторга Мария Тимофеевна.

Разумовский важно кивнул.

— Подумать только, 2 башни, 42 этажа!- восхитилась Мария Тимофеевна.

— 52, — мягко поправил ее Разумовский.

— Точно! Скажите, а у такого здания, наверное, будет гигантская тень?!Зрители нашего канала волнуются...

Разумовский все так же дружелюбно и снисходительно расхохотался и принялся объяснять супругам Мироновым концепцию этого проекта.

Нина раздраженно покосилась на таких активных слушателей и почитателей бизнес-талантов своего любовника.

Яков заметил, что женщина почти не ест и не пьет.

Анны в зале по-прежнему не было, но, казалось, что ее родителей это не беспокоило. Где же голубка?!

Тут ведущий объявил очередное танцевальное выступление и на сцену опять вышла Анна в компании младшего сына Елагиных. Молодые люди танцевали вальс.

На наметанный взгляд Якова вполне профессионально и, главное, очень мило. Аня опять излучала полнейшее благодушие и удовлетворенность, как танцем, так и жизнью. (Обязательно послушайте этот трек из мюзикла Нотр Дам де Пари "Мои пятнадцать лет для тебя" (дуэт Флер де Лис и Феба)

http://zvyki.com/song/12784456/Notr_Dam_de_Pari_-_Moi_pyatnadcat_let_dlya_tebya_duet_Fler_de_Lis_i_Feba/

И хотя танец длился всего пару минут, Алексей и Анна исполнили его так по-юношески красиво, чисто и одухотворенно, что присутствующие взорвали зал аплодисментами.

— Эта милая девушка — ваша дочь? — не показывая своей особой заинтересованности спросил Разумовский.

— Старшая, — удовлетворенно подтвердил Виктор Иванович.

— Очень романтично и вдохновенно исполняли вальс, — восхитился Разумовский и хитро ввернул интересующий его вопрос:

— Они с молодым человеком — пара?

— Ну что вы, — усмехнулся Миронов и покосился на Штольмана, — они — давние друзья. Алексей моложе Анны на 3 года. Вот недавно только ростом подтянулся, а то все на полголовы ниже был, и они в паре не танцевали.

— На два года, а не на три! — подняла палец Мария Тимофеевна, поправляя мужа. — И это — всего ничего. Если бы не досадная и нелепая разборчивость Анечки, они бы были отличной парой! — горячо сказала теледива.

Штольман с раздражением слушал поток комплиментов, которыми заочно одаривал девушку Разумовский. И все это не обращая никакого внимания на Нину, которую вообще представил как коллегу.

Яков участие в беседе не принимал, но, сделав вид, что увлечен рассказами ведущего, внимательно все слушал.

Нина сидела бледная и довольно потухшая. Нет, он не злорадствовал. Наоборот, Штольману, учитывая ее теперешнее положение, хотелось, чтобы у бывшей жены все было хорошо...

Более всего Яков беспокоился из-за активного интереса Разумовского к хорошей девушке Анне Викторовне. А если к этому добавить огонек восторга в глазах ее матери... Казалось, теледива так желает выдать старшую дочь за успешного и богатого, что ей, в отличие от самой Анны, все равно за кого может выйти замуж дочь!

— Ээээм, мама? — вдруг подошел к столу Егор, постеснявшись при посторонних называть мать "Ниной". — Можно тебя на пару минут?

На женщину было страшно смотреть. Она вся скривилась и нехотя выползла из-за стола.

Подросток отвел мать в сторону и начал что-то объяснять ей. Если у Якова еще минуту назад было какое-то сочувствие к положению бывшей жены, то глядя в очередной раз, как она чурается их сына, Яков быстро раздумал жалеть ее.

Наступил перерыв. Пока Разумовский очаровывал старших Мироновых (особенно маму), Яков решил не медлить и найти Анну.

Он обнаружил девушку у многочисленных фотозон, весело фотографирующуюся с друзьями и знакомыми. В руках у молодежи были смешные атрибуты и хештеги.

#свадьбаелагиных

На мгновение Яков смутился. Он не был частью всего этого. Старше всей этой молодежи лет на 15-20, Штольман был инородным элементом на этом празднике жизни.

— Пап, — увидел его Егор. — Иди к нам фотографироваться!

Оказывается, сын был тут же.

Аня, увидев Якова, столь же загадочно и мягко улыбнулась.

— Аня! — звонко крикнула сбежавшая от аниматоров детской комнаты Тоня.

Недолго думая, Яков подхватил маленькую негодницу на руки. Тоня зарделась, а ее старшая сестра подумала, что малышка тоже неравнодушна к столь очаровательному мужчине.

— Ну, как дела? — спросила сестру подошедшая у Штольману Аня.

— У нас там пицца и суши! — поделилась с ней Тоня.

— Так, господа, вставайте поближе к фотозоне! — скомандовал фотограф, на груди у которого висели сразу два фотоаппарата — один для портретной съемки, один для общих планов.

Анна и Яков смущенно посмотрели друг на друга и приготовились к снимку.

— Я говорю, не к друг другу поближе, а к фотозоне, посмотрев в объектив, поправил их фотограф.

Егор усмехнулся. Эти двое вели себя хуже подростков! Смущаются, мнутся чего-то... Лучше бы поцеловались.

Передав сестру подбежавшей девушке, одетой в костюм популярного диснеевского персонажа и получив обратно свой изрядно заляпанный телефон, Аня повернулась к Штольману.

Мужчина не отрываясь смотрел на нее.

— Яков Платонович, как вы здесь, на свадьбе? — подняв тонкие бровки, уточнила Аня.

Штольман аккуратно забрал из ее рук замученный телефон и, достав из нагрудного кармана бумажный пакетик с дезинфицирующей салфеткой, неторопливо принялся протирать аппарат.

— Елагины — мои старые друзья, — улыбнулся Яков. — Вы очень красиво танцевали. Я впечатлен...

— А почему вы мне не сказали, что тоже идете?! — недоумевала девушка, пропустив мимо ушей комплимент.

— Моему поступку нет логического объяснения, — пожав плечами, признался Штольман.

— Аннет, Аннет! — подвинув противного хирурга-сноба, к племяннице подошел дядюшка.

Вместе с ним пробрался улыбающийся, словно лис, Разумовский.

— Аннет, позволь тебе представить...

— Разумовский, Кирилл Владимирович! — не дожидаясь представления, перебил Миронова бизнесмен, казавшийся себе звездой банкета и страшным счастьем для любой девушки.

Анна замешкалась, потому что за Разумовским стоял призрак. Стало немного страшно.

Она обернулась на Якова, того рядом не оказалось...

Разумовский, планируя подойти и очаровать понравившуюся ему провинциальную даму, договорился с музыкантом, и тот поставил медленный танец. Присутствующие оживились, образуя пары.

— Я просил у ваших родителей разрешения пригласить вас на танец, — промурлыкал старый лис.

Анна была так ошарашена стоящим за мужчиной призраком, что покорно пошла танцевать.

Дойдя до центра зала, она увидела Егора, Якова Платоновича и молодую миниатюрную брюнетку. Женщина была в положении. Они стояли, внимательно о чем то разговаривая. На лице Штольмана угадывалась почти отеческая забота.

Почти интуитивно Аня догадалась, кто это. Эта женщина — мама Егора и бывшая (или не бывшая?!) супруга Яков Платоновича.

Разумовский разглагольствовал, рассуждая о своем бизнесе, капиталах. Аня отлично понимала, к чему эти разговоры. Немолодой мужчина пытался произвести впечатление и рассказывал, сколько всего у него есть.

Девушка поежилась. От Разумовского отчетливо шел могильный холод. Это, вкупе с присутствием за спиной духа могло означать только одно — перед ней хладнокровный убийца

Она не знала, как побыстрее закончить этот тягостный танец.

— И на кого же вы учитесь? — вкрадчиво поинтересовался Кирилл Владимирович.

— На врача, — кивнула Анна.

— Очень хорошо, — довольно сощурился Разумовский. — Говорят, студенты-медики загружены настолько, что им некогда ходить на вечеринки или строить...эм...личную жизнь.Это правда?

Мужчина пытливо смотрел на нее.

— По-разному, — уклонилась от ответа Анна.

Она выглянула с надеждой увидеть Якова.

— На кого вы смотрите? — доброжелательно заинтересовался ее собеседник.

— Вы не знаете, кто эта женщина? — вдруг достаточно наивно выдала свою главную тайну Анна, покраснев.

Разумовский добродушно рассмеялся, покосившись не на Нину, а на Штольмана. Ох уж этот докторишка, и тут его обошел! Ему понравилось, что девушка столь бесхитростна. Тем легче склонить ее к внушению умного и опытного человека.

— Это Нина, моя... коллега. Бывшая супруга Якова Платоновича. Хотя, все вокруг знают, что бывших жен не бывает, тем более, у такого ответственного человека, как господин Штольман!

Аня перевела взгляд на духа. Призрак женщины кивнул, с тоской глядя на Нину и Якова.

Тут девушка запнулась и от души наступила Разумовскому на начищенные эксклюзивные туфли.

— Простите, — сильно смутилась она.

— Ничего страшного, дорогое дитя, — отмахнулся Разумовский, млея от близости и запаха духов девушки. На туфли было ему плевать.

Последний час, с тех пор, как Нина и Разумовский появились на банкете, Якова все более и более беспокоила Нина. Рассеянная, без былой насмешливо-высокомерной агрессии, бледная и чуть вспотевшая. Ее явно пару раз вырвало, потому как женщина отлучалась в дамскую комнату и возвращалась оттуда еще бледнее.

Отведя бывшую жену в сторону, Яков, не обращая внимание на недовольное шипение, пощупал пульс женщины.

Сильная брадикардия.

— Отстань, Штольман! — недовольно дернулась Нина. Вышло совершенно странно.

— Что с тобой произошло? — спросил Яков, раздумывая над симптомами. С ней происходило что-то злое и нетипичное.

— Мы с Кириллом сильно поссорились и он просил меня остаться дома. Я не послушала его, и теперь мой жених в отместку демонстрирует полнейшее равнодушие.

— Что ты пила, ела? — сухо спросил Штольман.

— Не знаю, оставь меня в покое, наигрались уже в доктора! — язвительно сказала Нина. — меня не впечатляет.

— Еще раз повторится рвота, тебе нужно поехать в больницу! Хотя, если дорог ребенок, я бы уже поехал, — мрачно объявил ей Штольман. — Похоже на отравление. Симптомы умеренные, но это, может быть, пока. И не пей!

— Если его отцу не дорог, то и мне тоже, — пожала плечами Нина, ревниво наблюдая, как Разумовский прижимает в танце хорошенькую молодую кобылку.

Во второй части свадебного торжества гости смотрели специально снятый фильм о семье Елагиных, слушали интервью гостей, которые успел смотнировать и вставить в сюжет молодой талантливый видеограф. Рассказывали в фильме и о главном детище Елагина — клинике "Академия Здоровья". В фильме жених, похахатывая, рассказывал, что однажды у него так сильно заболела спина, что он, собрав информвцию о всех способах лечения, вдохновился идеями кинезиотерапии и стал много заниматься физкультурой, параллельно вынашивая идею строительства специального реабилитационнного, а после и многопрофильного медицинского центра.

После это на сцену поднялся для поздравления сам Разумовский и объявил, что вместе с Елагиными приняли решение о строительстве еще одного крупного медицинского центра с гостиницей и стационаром. В ближаешее время молодожены отправятся на один европейский курорт — перенимать опыт обустройства клиники.

Гости бурно зааплодировали. В рассказах выступающих было столько пафоса, увлеченности и шлейфа больших денег, что в восторге были почти все.

У Якова были смешанные чувства. Если "Академию Здоровья" он от души полюбил, то идея "Медлюкса" с деньгами крокодила Разумовского настораживала. Если этот человек собирается войти в бизнес Елагина, то он, скорее всего, уволится. Штольман не собирался иметь с Разумовским ничего общего... кроме бывшей жены.

Нина, услышав подтверждение грандиозности планов своего любовника, повеселела, и повела насмешливую беседу с Мироновым- младшим. Он подливал ей шампанского, Яков очень надеялся, что безалкогольного. Что за люди? Ладно, Нина — дура, но что себе позволяет этот цыган?!

За поздравлениями последовали конкурсы. На один из них, парный, Егор пригласил Аню и она, от неожиданности пожав плечами, тут же радостно согласилась.

Конкурс был очень простой — всем парам дали список заданий — включить фронтальную камеру и на скорость сфотографироваться с другими гостями мероприятия. Задания звучали так: "Мы и ведущий", "мы с женихом и невестой", "мы и десерты"...

Аня давно заметила за Егором интересную особенность. Забывая о своем недуге, он двигался гораздо ловчее, у него пропадало стеснение и связанная с этим излишняя скованность. Вот и сейчас парень просто летал по залу, разыскивая то сестру невесты, то еще кого-нибудь.

А Яков просто смотрел на них и радовался. Есть же в жизни нормальные, неиспорченные люди, добрые, искренние, такие, как Аня и Егор.

"Если она сейчас подбежит ко мне, то женюсь в следующем же году" — подумал Штольман.

Последним заданием в списке молодых людей оказалось "сделать селфи с известным хирургом". Егор в ажиотаже азартно кивнул Анне на отца и, подбежав, они с девушкой сделали свой последний, победный снимок.

Увидев, как пара девочек заинтересованно смотрит на ее спутника, радостная Аня чмокнула подростка в щеку. Егор заулыбался еще шире и покосился на соседок по столу.

— Анна Викторовна, можно пригласить вас на танец? — раздалось совсем рядом с девушкой.

Аня обернулась, уже не веря своему счастью. Так и есть, Яков Платонович стоит и ждет ее ответа.

— Конечно! — негромко ответила она и так радостно заулыбалась, что у Штольмана сердце забилось еще сильнее. Все-таки Аннушка была очень светлым человеком.

Приглашенный певец запел лирическую композицию на английском, и Яков, положа руку девушке на талию, прижал ее поближе к себе. Мелодия звучала не очень громко и можно было поговорить.

— Я смотрю на вас весь вечер! — прошептал Штольман девушке на ухо.

— Я тоже, — подтвердила Анна и прижалась к нему поплотнее.

— Я никогда не встречал столь очаровательную девушку как вы, признался он, не отводя взгляд.

Яков думал о том, что танец — это концентрированная жизнь.

Он — мужчина, она — красивая женщина. В нескольких минутах танца можно прочувствовать всю историю взаимоотношений: от робкого первого прикосновения до финальной благодарной нежности.

Ты подпускаешь ее в свое интимное пространство, а она — в свое. В танце нельзя сойтись слишком близко и разойтись очень далеко. Нельзя до конца предугадать следующее движение.

Анна чувствовала дыхание Якова, старалась угадать его движение, ловила взгляд и хотела верить, что танец будет длиться вечно! Так это было хорошо... Она смотрела Якову в глаза, чувствовала тепло рук, его дыхание. Он так нежно обнимал ее, осторожно направляя в такт музыки.

— Вы сегодня танцевали с довольно опасным и неприятным человеком. — мягко попенял ей Яков.

— Кирилл Владимирович? Да, я поняла. За его спиной дух стоит. Призраки, они иногда ходят за людьми, которые причастны к их смерти.

— Зачем тогда пошли танцевать? — поднял бровь Штольман.

Аня промолчала, разглядывая Якова. Это что, ревность? Может, и ей поревновать?

— А вашу бывшую жену вы тоже предупредили? Кирилл Владимирович сказал, что они коллеги, — фыркнула она.

Яков с удивлением смотрел на Анну. Для ревности нет повода.

— Коллеги? Он — отец ее ребенка. Нина достаточно о нем знает, но она сама выбрала такую жизнь взамен на его деньги.

— Мне кажется, он может убить, — призналась Аня.

— Они давно встречаются. Как минимум года полтора-два. Не убил же, — пожал плечами Яков. — Что он говорил вам?

— Обихаживал, — усмехнулась Аня. — Шикарную жизнь предлагал. Прямо как...

— Как я? Да знаю, Аня, глупость тогда сказал.

— Самое главное, зачем...

Вечер подходил к концу. "Молодожены" попрощались с гостями и отправились отдыхать и готовиться к следующему этапу своего празднования — путешествию.

Разумовский давно в зале не показывался, очевидно, уехал тоже.

"Странно, что без Нины" — подумал Штольман.

Он терпеливо дожидался, пока очередная знакомая семьи Мироновых отпустит Анну. Разумеется, обстоятельно расспросив о последних переменах в жизни девушки. Сама Аня то и дело бросала ему извиняющиеся взгляды, то и дело очаровательно краснея.

Яков опять обратил внимание на Нину. Бывшая жена сравнилась цветом лица с серым панно за ее спиной и начала тихо сползать по стене.

Последние четверть часа Аня ужасно страдала от того, что очередная бабушка, не видевшая ее много лет, вызвалась расспрашивать об учебе и женихах. Старики, они такие. Встречаясь в основном на поминках и свадьбах, они не упускали момента пообщаться. Сердце же ее рвалось туда, на диванчик для гостей, где дожидался Яков. Периодически он улыбался ей. Аня несколько раз уже сказала, "простите, мне пора", но матушка Софьи Елагиной никак не отпускала ее, вцепившись словно клещами.

— Вызовите скорую! — услышала она просьбу-приказ Якова персоналу.

Обернувшись, она увидела Штольмана. Он держал на руках бывшую жену.

Уставший администратор засуетился, бросившись вызывать "неотложку". Яков с величайшей осторожностью уложил Нину на диван, принявшись оказывать первую помощь.

Брадикардия, мидриаз, сердечная недостаточность... Через полчаса реанимация с диагнозом "кома неясного генеза" забрала женщину. Яков Платонович уехал вместе с ней.

Аня не находила себе места от волнения. И за Нину, и за... себя. Ей казалось, что Штольман явно все еще испытывал к бывшей жене чувства.

Через несколько часов девушка решилась написать сообщение:

"Яков Платонович, как Нина Аркадьевна?"

Сообщение было прочитано, но ответа не последовало.

Промаявшись до утра, Анна все же позвонила Егору.

— Ей вроде полегче, Ань, — шепнул подросток. — Врачи откачали. Там этот ее, богач, приехал, всех на уши поставил. Нина уже почти в порядке, ребенок ее тоже.

— А что же было? — недоумевала девушка.

— Не знаю, только отец не сказал ничего.

— А где же Яков Платонович? — спросила Аня.

— Он пришел, под утро, явно нетрезвый, и спит теперь, — признался Егор.

— Ладно, — шепнула девушка. — Пока!

— Пока, — не менее растерянно ответил подросток.

В следующий вечер и ночь Яков не смог дозвониться до Анны. Сообщения были не прочитаны.

"На дежурстве" — подумал Штольман.

Он дожидался, пока девушка вновь появится в сети. Коротая время, Яков выбрал и заказал ей новенький смартфон. Отдаст при случае...

О том, что что-то не так, он понял лишь спустя полсуток, когда Аня, хмуро и холодно кивнув ему в коридоре института, решительно пробежала мимо.