Мы - Воин Дракона (джен)

Прошло вот уже полгода, как Хонг Се переселился в Можжевеловый Город. Во многих отношениях он напоминал лису Гуньмень, где тот провел несколько лет в то время, когда лорд Шень строил свою армию и мириады пушек.

Несмотря на то, что родиной Хонг Се была небольшая деревушка Чженг Шинь в провинции Гуаньдунь, будущий мастер флейты никогда не любил тихую уединенность крохотных поселений. Ему были по душе большие города, где жизнь била ключом и кипела в своей неостановимой силе, вбирая в себя каждого жителя и гостя. Хонг Се искренне нравилось быть частью толпы, которая двигалась по оживленным улицам Можжевелового Города, где приходилось быть очень внимательным и ловким, чтобы не попасть под колеса телеги торговца или не быть сбитым стремительно несущимся рикшей. Всякий раз лис перед собой сотни и тысячи разных морд — и это доставляло ему неимоверное наслаждение, ведь несмотря на свои серые взгляды, Хонг Се все же был живым и открытым зверем, ценившим жизнь во всем своем разнообразии и многогранности.

Впрочем, что Гуньмень, что Можжевеловый Город — везде во главе города стоял правитель, чьи планы или намерения были противоречивыми. Если в Гуньмене это был павлин Шень, то в Можжевеловом Городе таковой была Чжао Си, или же просто Хамелеонша — хитрая и могущественная колдунья и знаток кунг-фу, державшая город в стальной хватке и управляющая им при помощи многочисленной армии городских стражников и личной гвардии тритонов.

Каждый из правителей рано или поздно узнавал о личности Хонг Се и пытался тем или иным способом привлечь его способности себе на службу. О лорде Шене лис сохранил прекрасную память, так как павлин сочетал в себе и светлые, и темные намерения — что очень нравилось серым взглядам Хонг Се. Личность же Чжао Си была Хонг Се не по душе — она выглядела типичной злобной и мелочной злодейкой с максимально карикатурными планами «завоевать все и доказать всем». Не один раз Хонг Се получал от Хамелеонши письма с предложением о сотрудничестве, и на каждое лис вежливо отвечал, что польщен таким вниманием со стороны столь могущественной колдуньи, но партнерство не входило в его планы на день. Вероятно, столь категоричные — пусть и вежливые — отказы явно не нравились Чжао Си, и однажды она решила пойти на решительный шаг.

* * *

Как и всякий живой зверь, Хонг Се был верен определенным правилам жизни. Самым главным для лиса, разумеется, было следовать серому взгляду на мир, что означало отказ участвовать в каких-либо ссорах, драках, сражениях, а также непременную установку быть выше любой битвы, между кем бы она ни происходила. Лишь однажды за долгие годы Хонг Се пошел против своих принципов, когда из-за действий Джунджи едва не погибла Тигрица, половина Воина Дракона. Тогда даже экстремальный пацифист Хонг Се не мог остаться в стороне и был вынужден вступить в бой с тем, кто, в понятии лиса, посмел подумать об уничтожении уникального творения.

Еще в те годы, что Хонг Се был учеником в Нефритовом Дворце, его устремления и намерения отличались от остальных учащихся, и дело было не только в том, что он тратил время на изучение музыки, тогда как прочие изучали, как быть более сильными, ловкими или гибкими. Если обычные воины становились сильнее, чтобы одерживать победы в боях и сражать зло, то у лиса не было конкретной цели.

Примерно в то же время Хонг Се проводил много времени в библиотеке Нефритового Дворца, изучая свитки и ища в них что-то новое и интересное для себя. И лиса очень сильно привлекли изложенные на бумаге взгляды воинов-самураев из Японии, страны по ту сторону моря. Читая постулаты кодекса, носившего название «бусидо», Хонг Се нашел там утверждение, которое лис выбрал вторым жизненным девизом: «Нет цели, есть только путь». И действительно, зачем было искать себе последнюю точку пути, когда сам путь был намного интереснее и более захватывающим? Хонг Се радовался, словно лисенок, каждому новому дню, в котором он узнавал какую-то новую технику или прием, о которых он не знал раньше.

Именно это и предопределило мирный настрой души Хонг Се — в самом деле, зачем желать сражаться, если изучение нового было куда более интересным и занимательным делом? Каков был смысл становиться более сильным и ломать одним ударом доску толщиной в лапу, если одно осознание того, сколько всего неизведанного ожидало его в мире, было круче любой тренировки? Именно поэтому в кунг-фу Хонг Се был довольно слаб, и его навыки были лишь немногим лучше продвинутого новичка — обычно любые его соратники по обучению под началом мастера Угвэя выходили победителями из схваток с ним, но никакое поражение не расстраивало лиса — ведь поражения ничего не значили перед вечером с очередными экспериментами. Всякий раз качал головой Угвэй, видя, как один из его учеников не уделяет должного внимания развитию своих навыков воина — но Хонг Се в такие моменты не глядел ни на чей авторитет и поступал так, как считал нужным.

Лис не знал этого, но мастер Угвэй очень сильно переживал, что Хонг Се покинул Нефритовый Дворец. Нет, старый мудрец не считал себя виноватым в том, что лис ушел, но в то же время ему были искренне жаль, что столь неординарный зверь больше не был с ним под одной крышей. Пусть даже их взгляды отличались, а своим упорством и даже наглостью Хонг Се умудрялся выводить из себя даже мастера спокойствия, каким был Угвэй — старая черепаха порой скучал по острому уму и необычному взгляду на жизнь от рыжего лиса. Незадолго до своего ухода в мир духов Угвэй даже мысленно простил Хонг Се и совершенно искренне пожелал лису только счастья и новых открытий на его жизненном пути. Но увы, лишь мысленно — ведь после того, как Хонг Се сбежал из Нефритового Дворца, больше старая черепаха его не видел и не слышал, хотя и знал, что лис жив.

* * *

В очередной день Хонг Се проводил эксперименты у себя дома — он пытался выяснить, какую именно терцию ему нужно было применить, чтобы цветок лотоса парил на высоте трех чи над землей. Вот уже несколько испробованных мелодий не давали нужного эффекта, но лис не унывал, пробуя всякий раз иную комбинацию звуков, как вдруг в его входную дверь раздался стук — негромкий, но требовательный. Разочарованно опустив флейту, Хонг Се ловко поймал цветок в ладонь, положив его на стол, и вернул флейту себе обратно в рукав.

Открыв входную дверь, Хонг Се с удивлением понял, что у него на пороге стоит сама правительница города Чжао Си в окружении трех воинов-тритонов с алебардами наперевес. Хамелеонша смотрела на лиса внимательным и требовательным взглядом желтых глаз, и ее голос был сух и даже официален:

— Мастер Хонг Се? Хорошо, что я застала вас дома. Попрошу вас следовать за мной во дворец, я хочу провести с вами важную беседу.

У Хонг Се появилась вертикальная полоса на переносице, и он наклонил голову:

— Госпожа Си, я польщен тем, что вы лично почтили мой дом присутствием, но разве мы не могли бы обсудить все прямо здесь?

Хамелеонша развернулась на месте, бросив через плечо:

— Нет, мастер, не могли бы. Вы весьма упорно игнорируете мои письма с предложениями о сотрудничестве, и, как правительница Можжевелового Города, я нахожу такие отказы весьма вызывающими и даже бестактными. Так как вы живете там, где правлю я — вы будете выполнять мои указания. Я желаю разговаривать с вами во дворце. На этом прения окончены.

Хонг Се последовал за Хамелеоншей и понял, что Чжао Си прибыла к его дому на повозке, украшенной символами ее дворца. Заняв место позади, Чжао Си показала лапой перед собой, приглашая Хонг Се сесть напротив. Стоило лису занять скамью, как извозчик напрягся — и колеса повозки закрутились.

По пути Хамелеонша заметила, изящно разложив свой длинный хвост на скамье:

— В обычных условиях любой, кто игнорирует мои обращения, вскоре очень сильно об этом жалеет и умоляет простить его за свою наглость и высокомерие, ползая у меня в лапах и обливаясь кровавыми слезами. Вас спасает лишь то, мастер Хонг Се, что я наслышана о вас, и считаю ваши таланты и умения в кунг-фу уникальными. Но ваша ценность не перекрывает вашей наглости и неучтивости в отношении царственной особы. Впрочем, если наша беседа во дворце будет продуктивной, то я, возможно, и закрою глаза на вашу вопиющую бестактность.

Эта беседа все меньше и меньше нравилась Хонг Се, и он на всякий случай незаметно проверил, пока взор Хамелеонши был обращен не на него, насколько легко флейта выходит из его рукава. Что-то подсказывало лису, что разговор будет не о бабочках и цветочках, и Чжао Си пригласила его явно не на чашку чая и не чтобы обсудить цены на рис в южных провинциях или урожай чая на востоке Поднебесной.

* * *

Неприветливая каменная громада дворца Чжао Си встретила лиса угрюмым и хмурым монолитом, лишенным всякого изящества и красоты. Хамелеонша всегда полагала, что украшательства замка ни к чему, и этим она отличалась от щеголя Шеня, который бы скорее удавился, чем позволил бы своему родовому замку быть некрасивым. На высоких стенах за ними наблюдали многочисленные тритоны, которые держали наготове луки и арбалеты, хищно ощетинившись, готовые выпустить снаряд по первому слову своей госпожи. В тот момент Хонг Се начинал мысленно прикидывать, насколько быстро он сумеет достать флейту из рукава и наиграть защитный мотив.

Почувствовав, видимо, настроение лиса, Чжао Си совершенно спокойно заметила:

— Вы в безопасности ровно до тех пор, пока я этого желаю, мастер Хонг Се. Можете не оглядываться вокруг — ни один из моих тритонов не посмеет даже чешуйку сбросить без моего разрешения, не то что поднять на вас лапу. Поэтому на вашем месте я была бы более сговорчивой и согласной на сотрудничество.

Глубоко вдохнув, Хонг Се открыл зеленые глаза и посмотрел на идущую рядом Хамелеоншу, скрывая накатившее волнение — ведь впервые за долгое время лис не чувствовал себя властителем ситуации, и это не могло не беспокоить его:

— Я не понимаю вас, госпожа Си. В ваших многочисленных письмах и при личной встрече вы говорите мне, что высоко оцениваете мои таланты и мои способности — но при этом прямо сейчас вы угрожаете мне… я даже не знаю чем именно — за то, что я могу не согласиться с вами сотрудничать. А вы не боитесь, что мой отказ может быть слишком категоричным, и вы ничего не сможете с ним поделать? Вы хотите добровольной помощи или же чтобы с вами сотрудничали под страхом чего бы то ни было?

— Знаете ли, мастер, если мне нужна какая-то помощь, содействие или сотрудничество, то меня в последнюю очередь волнует, оказываются ли они добровольно или принудительно. Важен конечный результат, а не каким образом он будет достигнут. Если вы согласитесь сотрудничать со мной под страхом смерти или чего похуже — это меня устроит ровно так же, как если бы вы согласились на все добровольно.

В тот момент Хонг Се стало искренне жутко. Его лапы начали дрожать, и чтобы скрыть волнение от желтых глаз Хамелеонши, лис спрятал кисти поглубже в рукава зеленого шеньи и продолжил идти внешне спокойным и даже расслабленным шагом, как обычно. И лишь очень внимательный наблюдатель тогда смог заметить, что походка Хонг Се была не столь плавной и расслабленной, как обычно.

* * *

Чжао Си и Хонг Се уже давно были под сводами дворца, но Хамелеонша продолжала идти вперед уверенным и деловитым шагом, практически не говоря. В какой-то момент Хонг Се не выдержал:

— Почтенная госпожа Си. Какой бы вы ни были хозяйкой положения и владычицей в Можжевеловом Городе, я имею право знать, о какой помощи вы говорите, вызвав меня сюда. Будьте так любезны, сообщите, что вам от меня нужно!

Хамелеонша резко остановилась и вперила желтый взгляд в лиса, который тот выдержал, не отведя спокойных зеленых очей. Чжао Си медленно процедила:

— Ах, вы хотите знать… Наберитесь терпения, мастер, через пару минут вы узнаете все и даже больше!

И правда, через минуту-другую ходьбы по коридорам Чжао Си привела Хонг Се в большой зал с мраморным полом, в центре которого была большая витиевая печать, символ Хамелеонши, а сам зал был опоясан по кругу несколькими красными полосами, по числу ярусов, и это заставляло зал выглядеть мрачно и даже пугающе. На каждой полосе через одинаковые расстояние были ячейки — и в каждой из них стояло по ажурной клетке. Хонг Се не мог утверждать этого наверняка, но ему показалось, что внутри этих клеток неподвижно лежали звери — то ли скульптуры, то ли просто недвижимые, но живые тела.

Скрыв волнение, лис прикоснулся:

— Я надеюсь, мы наконец-то пришли, госпожа Си? Вы скажете, наконец, чего вы от меня хотите?

Хамелеонша усмехнулась, совершенно не по-доброму обнажив зубы:

— Разумеется, мастер Хонг Се. Мне нужна проверка… купола этого зала.

Подойдя к одной из ниш с клеткой, Чжао Си тронула один рычаг:

— Сейчас не пугайтесь — я немного изменю конфигурацию зала, и потолок станет ниже, чем сейчас. Я наслышана о вас как о непревзойденном мастере владения силой звука и музыки — и ваши умения пригодятся, чтобы проверить качество потолка. Мне нужно понять, как он реагирует на звуки, подобные тем, что вы умеете издавать вашей флейтой.

Опустив рычаг, Хамелеонша вернулась к Хонг Се, и потолок действительно стал спускаться ниже, и его сферическая поверхность становилась визуально все больше и больше, пока она не остановилась на высоте примерно десятка чжаней над головой. Чжао Си провела ладонью над собой:

— А теперь, мастер, попрошу вас проверить прочность этой сферы. Примените любую атакующую боевую мелодию, какую посчитаете нужной. Стесняться не нужно, за разрушения я вас корить не буду.

Понимая, что это какой-то подвох, Хонг Се, тем не менее, достал флейту из рукава и вопросительно посмотрел на Хамелеоншу, но та лишь кивнула, показывая, что все правильно. Чжао Си сделала три шага назад, и лис задумался, глядя на поблескивавшую металлом поверхность сферы изнутри.

Наконец, выбрав нужную тональность, Хонг Се выдохнул во флейту, зажав пальцами нужные отверстия — и лишь в последнюю секунду понял, в какую ловушку попал. Но увы, было уже поздно. Устремившаяся в потолок энергия ци отразилась от сферы, сконцентрировалась в единый звуковой луч, и накрыла Хонг Се. Тонкий музыкальный слух лиса не выдержал такой какофонии, и лис со стоном рухнул на колени, выронив флейту и схватившись лапами за заложенные от неприятного звука уши.

К его удивлению, Чжао Си подошла к нему, как ни в чем ни бывало, и забрала его флейту. Хонг Се попробовал было ей помешать, но звон в ушах и дрожащее от звуковых колебаний зрение не позволили ему схватить свой инструмент. Лис отчаянно пытался справиться с вибрацией от искаженных звуков, но Хамелеонша, хищно улыбнувшись, схватила его за ворот:

— Все вышло так, как я и хотела. Я изучала то, как работает ваш дар, мастер Хонг Се, и я знаю, что когда вы учились у мастера Угвэя, то не уделяли должного внимания тренировкам по кунг-фу, и без своей флейты вы неопасны. Что ж, ваши способности уникальны, и они очень хорошо впишутся в мою коллекцию захваченных способностей других мастеров.

Выпустив свой длинный розовый язык, Чжао Си обхватила оглушенного лиса, и из его тела золотой струйкой потекла энергия ци, всасываясь в чешую Хамелеонши. Хонг Се слабел все сильнее и сильнее, и, когда поток прекратился, рухнул на мраморный пол, не имея возможности пошевелить даже пальцем. Чжао Си, мерзко улыбнувшись, скомандовала:

— Готов! Стража, увести мастера в его камеру! — после этих слов Хонг Се потерял сознание.

* * *

Лис очнулся в сухой, но темной камере. Флейты с ним не было, и единственными его спутниками в замкнутом пространстве был матрас, набитый соломой, узкогорлый кувшин с водой и лежащий сверху ломоть хлеба, на удивление мягкого, теплого и приятного пахнувшего, словно его испекли лишь недавно.

Стоило только Хонг Се почувствовать запах свежего теплого хлеба, как его накрыл жуткий голод. В один присест умяв ломоть хлеба — оказавшегося удивительно вкусным — лис сделал поспешный глоток из кувшина, в котором оказалась обычная чистая вода, заполнившая желудок следом за съеденным хлебом.

Хонг Се стало чуть лучше, но сосущее чувство слабости не покинуло его тело, и лис прислонился спиной к стене, вытянув лапы. Сделав еще глоток из кувшина, Хонг Се выдохнул в сторону горлышка, и оно отозвалось слабым протяжным звуком. Лис внезапно понял — пусть его и лишили флейты, но у него все равно был духовой инструмент, пусть и необычный!

Хонг Се на разные лады пытался проводить эксперименты с горлышком кувшина, по-разному выдувая воздух над ним, внутрь него и даже отвесно сверху, пока не понял, как именно нужно извлекать необходимые ноты. Это стало очень хорошим подспорьем, и вскоре лис понял, как именно ему было нужно дуть на горлышко, чтобы суметь извлекать музыку, отдаленно похожую на ту, что он издавал на флейте, пусть иную и куда более слабую.

Но скоро его упражнения прервала незнакомая ему невысокая лисица-корсак с серой шерсткой и пышным хвостом в синей накидке и капюшоном на ушках, которая взялась лапками за прутья и посмотрела на пленника:

— Теперь и вы стали жертвой Хамелеонши.

Хонг Се опустил кувшин на пол:

— Кто ты?

— Я Чжэнь. Я… можно сказать, я в какой-то степени помощница госпожи Си.

— Я Хонг Се. И зачем ты здесь?

Лисичка прижалась лбом к прутьям:

— Ну… мне не совсем нравится то, что делает моя госпожа, но она, можно сказать, спасла меня из уличной канавы, и я в благодарность служу ей. Не очень приятное дело, но у меня иного выхода нет. — даже будучи лишенным большей части своих способностей, Хонг Се знал, что Чжэнь была искренна в своих словах.

* * *

В тот же момент в голове Хонг Се закипела мысленная работа. Без флейты и своей силы он был практически беспомощен, и ему требовалось содействие извне. И в тот же момент лис подумал, что Чжэнь могла бы ему помочь. Лишь бы только…

Хонг Се медленно встал, держа в лапах кувшин с водой и приближаясь в разделявшей их решетке:

— Чжэнь? Прости, я тут… в общем… — собравшись с немного оставшимися силами и понимая, что у него нет права на ошибку, Хонг Се протяжно подул на горлышко кувшина с водой, направляя поток воздуха и звука в сторону Чжэнь. Лисичка, словно зачарованная, смотрела на Хонг Се, даже не двигаясь, и когда лис дал отдых своих губам, ответила заинтересованным голосом:

— Я слушаю вас.

Хонг Се снова сел вдоль стены камеры и вернул кувшин с водой на пол:

— Чжэнь, помоги мне, пожалуйста. Тебе нужно добраться до Нефритового Дворца. Он находится в Долине Мира, это примерно неделя пути отсюда. Там тебе нужно найти или панду по имени По, или же мастера Тигрицу. Скажи им, что тебя послал Хонг Се, и он заточен в темнице дворца в Можжевеловом Городе.

Хонг Се сильно рисковал. Он не был уверен на сто процентов, что его импровизация на водяном кувшине, да еще с минимумом оставшейся ци, вообще будет работать, и еще меньше он был уверен, что его магия внушения сработает. Будь у него флейта и полные силы — Хонг Се давно бы уже зомбировал Чжэнь и заставил ее делать все, что ему бы только ни захотелось. Но, в тот раз словно звезды были на его стороне — Чжэнь кивнула:

— Хорошо, Хонг Се, я сделаю, как вы просите.

Отодвинувшись от прутьев, Чжэнь надела на ушки капюшон и пошла быстрым шагом куда-то по коридору. Понимая, что от него больше ничего не зависит, обессиленный Хонг Се рухнул на расстеленный матрас и забылся тревожным сном, надеясь, что его призыв доберется до Нефритового Дворца.