Анни в стране Оз (джен)

Озма не успела добежать до Анни, когда та подошла к фонтану, поэтому удар был магическим. Но сейчас Озма уже перелезла через ограду (почти перепрыгнула — быстро и ловко), и эмоционально трясла руками над Анни:

— Только не говори, что ты не знаешь, что это за фонтан!

— Только не говори, что ты не мечтала меня этой водичкой напоить, — сказала Анни, садясь.

— То есть ты нарочно решила? У тебя что, чувство подросткового противоречия взыграло?

Слышать такое от девочки, внешне выглядевшей ровесницей, и после всего, что происходило между ними (особенно до полёта к Пруду Истины), было по меньшей мере абсурдно и смешно. Анни и рассмеялась, и смеялась дальше, не зная, почему смеётся и что вообще с ней происходит. В мыслях был один сплошной хаос. Она осознавала только, что она хотела выпить воды Забвения, а Озма ей этого не позволила, явившись непонятно откуда и успев в последний момент.

Озма закатила глаза. Потом наклонилась, глядя Анни в лицо. Направила волшебную палочку чуть ли не прямо ей в нос — из палочки брызнул фонтанчик воды (самой обыкновенной), Анни резко умолкла и заморгала.

— Так-то лучше, — отметила Озма. — А теперь идём отсюда. Нечего тут делать.

Она схватила Анни за руку, но та не позволила себя увести и вырвалась.

— Чего тебе от меня надо?

— Знаешь, у нас в стране Оз всякое бывало, — сказала Озма. — Особенно раньше, до того, как я править начала. Но чтоб человек нарочно хотел выпить воды Забвения… Ну нельзя же так, — она укоризненно покачала головой.

— А ты попробуй мне запретить, — Анни зажгла на ладони шаровую молнию. Понимала, что поступает безумно и нелогично, но почему-то именно нелогичного безумства сейчас и хотелось. Причём какого-нибудь грандиозного. Отчаянного. Чтоб уж безумнее некуда.

— Ну давай, кидай, — серьёзно кивнула Озма, спокойно глядя на неё. Волшебную палочку она опустила.

Ну, нет, не настолько безумного, чтоб в Озму пульсарами швыряться. Анни погасила молнию. Накатила дикая усталость. Просто все силы разом ушли.

— Что ты хочешь? — спросила она мрачно.

— Хочу, чтобы ты перестала делать глупости, и ещё хочу увести тебя отсюда.

— Ты же понимаешь, что это меня не остановит?

— Я уж постараюсь сделать так, чтобы ты больше к этому фонтану даже не приблизилась, — пообещала Озма. — А теперь пошли.

Анни покорно двинулась следом. Озма не стала перелезать через ограду, а открыла незаметную раньше калиточку и вышла по-человечески. Анни за ней.

— Смотри-ка, и записку написала, — усмехнулась Озма, поднимая её рюкзачок. — Какая молодец. Всё продумала.

— Откуда ты только тут взялась, — буркнула Анни. — Я думала, тут никого нет.

— Это мой парк вообще-то. И я тоже тут люблю гулять вечерами. И тоже выбираю места, где никого нет. Так совпало, — пояснила Озма, и непонятно было, серьёзно она говорит или иронизирует.

— И давно ты за мной наблюдала?

Озма подняла голову, глядя вверх.

— С тех пор, как ты появилась на этой аллее, — ответила она. Анни посмотрела на неё и вдруг выдала:

— Ты что, на дереве сидела?

Озма резко остановилась и строго посмотрела на неё.

— Как ты догадалась?

— А что, угадала, да? Просто твой папа как-то сказал, что ты любишь по деревьям лазить.

— Понятно, — улыбнулась Озма. — Ну, если ты знаешь мой маленький секрет…

Анни фыркнула:

— Твой папа сказал, что о нём все знают.

Озма вдруг рассмеялась:

— Это да. У меня с подданными игра такая: я делаю вид, что это мой большой секрет, они делают вид, что они ничего не знают, я делаю вид, что не знаю, будто они всё знают, а они делают вид, что не знают, что я знаю, что они знают… На самом деле меня много лет пытались от этого отучить всякие придворные фрейлины. Ну не то чтобы сильно давили, я всё-таки принцесса. Но им это, в общем, не нравилось, и они часто вслух огорчались по этому поводу. А потом махнули рукой. Я и в самом деле обожаю лазить по деревьям. Ещё с тех пор, как мальчишкой была.

— А до того не любила? — удивилась Анни.

— До того как-то не задумывалась над этим. Я же принцесса, да ещё и фея, мне же не положено. Побыла мальчишкой — вкусила свободы и поняла, что не хочу от неё окончательно отказываться. Так что я умею много чего, что принцессе не положено. Правда, практиковаться особо не приходится.

— А например?

— Драться и плеваться горохом через трубочку.

— Что? — Анни рассмеялась. — Серьёзно?

— Серьёзней некуда, — спокойно кивнула Озма. — Что, удивилась?

— Ещё бы…

— Как видишь, мои лазилки по деревьям среди этого списка — самое безобидное.

Озма пошла дальше по аллее, то и дело поглядывая вверх. Анни шла за ней, качая головой. Кажется, Озма открывалась перед ней с совсем другой стороны.

Вдруг Озма резко остановилась.

— А хочешь, своё любимое дерево тебе покажу? — предложила она. Анни ошеломлённо кивнула:

— Давай.

Озма махнула рукой:

— Сюда.

Они лишь немного сошли с дорожки — раскидистое дерево с очень удобно растущими ветками (это Анни отметила сразу — по деревьям она и сама лазить умела и любила, в своём родном парке они с братом тоже все деревья облазили, какие могли… Ну, по крайней мере, она так помнила) росло буквально в двух шагах. Озма легко, умудряясь совершенно не путаться в своей пышной длинной юбке, вскочила на первую развилку:

— Хочешь, залезай. Только обещай не прыгать сверху, — предупредила она. Анни усмехнулась:

— Я, конечно, хотела всё забыть, но умереть я бы не хотела. Да и жить калекой как-то не улыбается.

— Вот и замечательно, — Озма кивнула и полезла дальше. Анни — за ней.

На высоте примерно пяти метров от земли, а то и выше, ветки расходились особенно густо и удобно, и можно было расположиться, как на скамейке — даже руками держаться необязательно. Здесь можно было даже лечь. Анни огляделась и с удивлением заметила, что между ветвей чуть выше натянут ещё и тент, видимо, от дождя.

— Устраивайся, — улыбнулась Озма. — Вот, это моё любимое место.

Анни посмотрела на неё:

— И почему только ты мне его показываешь?

— Знаешь, — серьёзно отозвалась Озма, — если человек готов на такое безумие, как лишить самого себя памяти — значит, ему действительно невыносимо плохо. Хотя есть и другой вариант: ему просто кажется, что ему невыносимо плохо. Учитывая, что тебе всего пятнадцать лет, я бы предположила именно второй вариант, — она лукаво улыбнулась. — В пятнадцать лет вообще легко раздувать свои трагедии до мировых масштабов.

Анни уселась, покрепче держась за ветку.

— Значит, я раздула? — она сердито и даже зло посмотрела на Озму. — Слушай, ты, конечно, когда-то была превращена в мальчика и всё такое прочее. Но ты можешь себе представить, каково это — не знать вообще, где правда, где ложь, кому можно доверять, кто добрый в самом деле, а кто только подлизывается, и кто ты сама такая? Когда всё перепуталось до невозможности… А ведь ещё недавно я думала, что сейчас просто вернусь домой, помирюсь с родителями, и всё будет хорошо, — тихо добавила она. — Оказалось, что всё плохое только начинается.

— И что же плохое началось? — склонила голову Озма. — Ты попала к людям, которые тебе могут помочь. Это плохо? Ты хотя бы узнала, что тебя обманывают, а могла бы обманываться дальше — это плохо? Ты поняла, что никакой злой колдун над тобой больше не властен — это плохо? Ты можешь тут завести новых друзей…

— Старый друг лучше новых двух — слышала такое? — огрызнулась Анни. — Новые друзья — это, конечно, прекрасно, но я-то в прошлом хочу разобраться, а не в будущем!

— Ты это уже говорила, — терпеливо кивнула Озма. — И мы уже пообещали, что мы тебе поможем. И мы поможем.

Анни отвернулась. Ей расхотелось разговаривать.

— Я просто хочу показать тебе, что не всё так плохо, как ты думаешь, — мягко сказала Озма.

— Поэтому затащила меня на дерево? — проворчала Анни.

— А что? — улыбнулась Озма. — Иногда человеку, который думает, что жизнь у него хуже некуда, достаточно просто дать шоколадную конфетку. Кстати, хочешь?

— А у тебя есть? — Анни с недоумением повернулась. Озма рассмеялась:

— Вот, я же говорила! Держи, — она сунула руку в карман и действительно достала две конфеты. Одну метко кинула Анни — Анни поймала. — Кстати о моих умениях, — невозмутимо продолжала Озма, шурша фантиком, — видела Тыквоголового Джека? Ну да, не могла не видеть. Помнишь его, да? Его сделала я, — гордо сказала она. Анни с недоумением воззрилась на неё:

— Ты? Зачем он тебе сдался?

— Момби хотела попугать. Это было как раз перед тем, как я, ещё мальчик, от неё сбежала. Но качественно же получилось, согласись? Он только голову себе ежегодно новую вырезает — старая портится. И нет, он не становится от этого другой личностью, он всё тот же Тыквоголовый Джек. И всё помнит.

— С ума сойти, — проговорила Анни. Ну да, что-то такое она и предполагала. — Знаешь, красавцем он у тебя не получился, — честно сказала она. Озма рассмеялась:

— Так на то и был расчёт!

Анни с усмешкой покачала головой. Конфета оказалась довольно большая и вкусная. А Озма вдруг сочувственно проговорила:

— Ты же сегодня ничего не ела.

— Аппетита не было, — равнодушно отозвалась Анни. Почему-то даже не задумалась, откуда Озма об этом знает. Ну, следила, наверное. — Но я как раз планировала пойти на ужин, — сорвалось с языка прежде, чем Анни сама задумалась, правда это или нет. Ну а что, до того, как попала к фонтану Забвения, действительно планировала же…

Озма приподнялась на ветке:

— Пообещай отсюда никуда не уходить? Я скоро вернусь.

— Ну хорошо, — озадаченно отозвалась Анни. Озма стала ловко спускаться:

— Кстати, вон там гамак ещё есть, — указала она чуть в сторону. Анни оглянулась — там и впрямь между ветвями висел гамак. — Хочешь, можешь в нём полежать.

— Там же высоко! — поразилась Анни. Озма улыбнулась:

— Экстрим! Впрочем, главное, об этом не думать. Он хорошо закреплён, с помощью магии. Ветки тоже толстые. Если лежать и смотреть вверх, то совсем не страшно. Ладно, жди. Никуда не уходи! — это она добавила, уже исчезая внизу.

Анни осталась одна. После некоторых размышлений, сводящихся в основном к одному сплошному изумлению «и что вот это сейчас было?..» всё-таки перелезла к гамаку и осторожно забралась в него. Запрокинула голову.

Тент до гамака не доставал — впрочем, Анни догадалась, что это сделано нарочно. Над гамаком и веток не было, их кто-то старательно выпилил — и можно было лёжа любоваться небом. Правда, с одной стороны его слегка прикрывала громадина дворца, но зато на другую сторону обзор открывался очень даже неплохой…

Вот тебе и принцесса, вся такая благообразная и идеальная… Впрочем, чему удивляться? В мячик ведь играли уже… Интересно, какие ещё новые стороны Озмы Анни откроются?

Озма вернулась минут через тридцать, когда Анни уже начала недоумевать, куда она запропастилась. Принцесса влезла наверх, таща за собой корзинку — хитроумно привязав её на ремень через плечо.

— Анни, ты здесь? Иди сюда, я нам ужин принесла.

— Нам? — Анни осторожно вылезла из гамака.

— Только не говори, что стесняешься ужинать со мной, — строго сказала Озма. — В конце концов, ещё недавно ты заявляла, что ты тоже принцесса Изумрудного города, ещё более законная, чем я.

— Ужинать на дереве, — заявила Анни, пересаживаясь поближе, — мне не доводилось даже в моих воспоминаниях… Которые ещё неизвестно насколько правдивы. Кстати, а кто тут ветки пилил? — она кивнула в сторону гамака. — Ты сама, что ли?

— Конечно. Кто бы сюда ещё полез, — кивнула Озма невозмутимо, вынимая из корзинки бутерброды. Анни фыркнула:

— Ну ты точно Урфин Джюс.

— Какой ещё Урфин? — рассмеялась Озма.

— Это я при папе твоём однажды так оговорилась нечаянно… Ты не похожа на Урфина, конечно. Был у нас столяр такой. Хороший человек, хотя в молодости был тем ещё гадиком. Два раза ходил войной на Изумрудный город и создал армию деревянных солдат с помощью Живительного порошка. Но потом раскаялся и стал огородником… Тогда его все зауважали, — Анни вздохнула. — Но это я так помню. Тяжело верить, что это всё неправда.

— Это может быть частичной правдой где-то в другом месте, — поправила Озма, фиксируя корзинку в развилке ветвей. Потом вынула свою серебряную палочку и ею постучала по корзинке. Очевидно, закрепила магией. — Допустим, в твоей родной стране действительно мог быть такой человек. А у нас такого не было. Мне даже кажется, что я что-то подобное от кого-то уже слышала, — Озма задумалась. — Но не помню, от кого и когда. Очень давно, наверное…

— Почему ты не дала мне это всё забыть, — тихо сказала Анни. — Я бы сейчас не мучилась. И вообще ты странная. Сначала хотела наказать забвением, а потом сама же остановила.

— А ты тоже странная, сначала сопротивлялась, а потом вдруг сама туда пошла, — пожала плечами Озма, почти улыбаясь насмешливо.

— А у меня подростковое противоречие взыграло, — хмыкнула Анни.

— Ну вот и у меня взыграло, — ей-Богу, Озма едва ли не дразнила её. Ещё бы язык показала. — Я хоть и вечно юная, но тоже подросток.

— Когда ты остановила своё взросление, сколько тебе было?

— Четырнадцать. Кстати, это тоже было сделано из противоречия. Папа очень смущался, что он, обыкновенный человек, должен править страной, где на тот момент было ещё множество фей, волшебников, колдунов и ведьм. Ну, и сложно ему это было. Он очень хотел, чтобы я поскорее выросла и стала править сама. Ну, а я категорически не захотела вырастать. Однажды мы поссорились из-за этого, и я в знак протеста остановила себе возраст навсегда. Я не жалею, — улыбнулась она. — Тем более что сейчас наконец-то правлю я, а папа отдыхает. Быть взрослой меня не особо прельщает и сейчас, но править страной юность не мешает. Хотя, пожалуй, были какие-то моменты, когда я об этом жалела. Но они давно прошли. Ещё до того, как я попала к Момби.

— А почему именно твой папа должен был править? — поинтересовалась Анни, беря очередной протянутый бутерброд.

— Ну… — Озма вздохнула. — Вообще-то должна была править моя мама. Но она создала эту страну, а сама в неё не попала. Тогда была магическая война между злыми и добрыми волшебниками. Она длилась несколько лет, а я однажды, когда была маленькая, придумала — давайте создадим страну, всю такую особенную, где мы сможем спрятаться, и никто нас не найдёт. Старшие феи почему-то поддержали мою фантазию, и мы придумали страну Оз.

— Потому что ты — Озма? — уточнила Анни.

— Нескромно, знаю, — улыбнулась Озма. — Но я же маленькая была. А феи и рады были стараться. Подыграли ребёнку. Тем более что я была самая младшая в этом коллективе.

— А твоя мама? Извини, что спрашиваю…

— Да нет, ничего. За десять тысяч лет я уже как-то привыкла, что её со мной нет, — сказала Озма с лёгкой грустью. — Я даже не знаю, что с ней потом стало. Страна Оз замкнулась, заблокировалась… В общем, мы потеряли всякую связь с внешним миром. У многих фей, которые тут оказались, вне страны Оз остались близкие и родные. У Глинды тоже… Мы первое время очень горевали. Потом оказалось, что горевать нам некогда, своих проблем хватает, поскольку злые ведьмы и колдуны к нам всё-таки прорвались до того, как страна оказалась закрыта.

— И вы десять тысяч лет их вылавливали? — недоверчиво уточнила Анни.

— Кого-то выловили, кто-то успел оставить учеников. Кто-то поначалу был настолько слабый, что на него махнули рукой — а он затаился и потом ка-ак вылез… Теперь ты понимаешь, что я имела в виду, когда сказала, что у каждого из нас в прошлом тоже есть грустные моменты? — Озма внимательно посмотрела на Анни. — Самое страшное было, когда мы поняли, что не можем помочь тем, кто остался снаружи нашей страны. Границы заблокировались. И всё. А там война. Они могут погибнуть. А мы тут, в своей сказочной стране.

Анни закивала. Действительно, страшно. И обидно, и досадно, и ничего сделать не можешь…

Озма всё-таки её удивляла. Сначала — вся такая благообразная, упёртая в своей благочестивости принцесса. Потом — девочка, играющая в мячик и лазающая по деревьям. Теперь Анни вдруг поняла, что всё-таки Озма взрослый человек… Который просто прячется в вечном детстве от какой-то давней, но, возможно, так и не прошедшей боли. И даже понятно, от какой. Интересно, есть в её личности ещё слой, или всё, всего три, и Анни уже увидела самый глубинный?

— Слушай, но ведь я как-то к вам попала, — сказала она, возвращаясь мысленно к рассказанной истории. — Значит, границы не так уж и заблокированы.

— А это отдельный интересный вопрос, — кивнула Озма, передавая ей стакан с чаем и салфетку. Ужин на дереве был неплохо продуман. — На самом деле этот щит постепенно истощается. Так к нам попал и Волшебник Оз, и Дороти. И у меня даже была мысль… Вдруг моя мама всё ещё где-то там и просто ждёт, когда к нам можно будет проникнуть… Но оказалось, что в том мире уже нет ни капли волшебства, а вот если оттуда к нам будут проникать все подряд…

— Вы заблокировали его снова, — вдруг встрепенулась Анни. — Слушай, но я же это помню… Правда, очень смутно, как будто мне в детстве было непонятно, заблокировали ли границы мира или только разговоры об этом велись. И когда я была в Большом мире, я боялась, вдруг не попаду домой. А потом попала сюда. Думала, что это и есть мой родной мир, но… Ну, в общем, дальше сама понимаешь.

Озма выслушала Анни с большим вниманием.

— Вот ты извини, что снова об этом говорю, но я всё больше убеждаюсь в теории, что тебе подменили воспоминания, — сказала она мягко. — Но сделали это с некоей опорой на настоящие. Ну как в случае с историей Дороти. Ты, кстати, сильно на неё не обижайся, — улыбнулась она. — Дороти на тебя дуется за то, что ты назвала её лгуньей, но у неё доброе сердце, и она может быть очень верным и хорошим другом. Думаю, вы когда-нибудь всё-таки помиритесь…

Анни кивнула. Возражать не хотелось. Не потому, что нечего было возразить, просто лень было спорить. Тем более о Дороти.

Поэтому спросила о другом:

— А почему вашего волшебника зовут Оз?

— Это прозвище, — засмеялась Озма. — На самом деле у него целый список имён, куда длиннее, чем у тебя. Но он их недолюбливает и предпочитает сокращать. И чем короче, тем лучше, так что Оз — это аббревиатура от Оскар-Зороастр. Совершенно случайное совпадение, которое, впрочем, очень нравится жителям нашей страны.

— Понятно, — улыбнулась Анни.

— Возвращаясь к вопросу о границах, — сказала Озма, — и о том, почему ты всё-таки их преодолела, хотя они по-прежнему заблокированы — я сегодня проверяла. По-моему, объяснение тут простое: ты чародейка. Поэтому ты их преодолеть смогла.

Анни кивнула. Действительно, просто и логично.

— А вот раз мама не вернулась, — вздохнула Озма, — значит, её уже нет.

Анни смотрела на неё и поражалась. Нет, не тому, что Озма так спокойно об этом говорит. За этим внешним спокойствием она явно скрывала старую боль и печаль. Десять тысяч лет… Скорее, Анни поражало то, что Озма вообще перед ней так раскрывается. Даёт понять, что и они тоже человек… ну, то есть, может быть, биологически она и фея, или полуфея, или что угодно другое, но душевно она человек. И в то же время между строк ясно транслирует: это моё, личное, не лезь.

Анни и не стала лезть. Просто снова молча кивнула. А Озма улыбнулась:

— Но у меня замечательный папа. Знаешь, он был когда-то королём своей страны, ну, среди людей на земле. И был очень хорошим королём. Поэтому моя мама его и полюбила, наверное. Ну, и ещё он был умный и красивый, — усмехнулась она. — Хотя он и сейчас такой, несмотря на то, что старенький. Он слишком поздно согласился, чтобы я ему возраст остановила. И вот, когда мы создали эту страну и в ней оказались, то как-то единогласно решили, что править будет именно он — пока я ещё маленькая. Но я потом закапризничала, вот и получилось, что он вынужден был править слишком долго. Вот так, — закончила Озма.

— Понятно, — протянула Анни. И вздохнула: — У меня вот тоже хороший папа… Если верить моим воспоминаниям.

Озма протянула руку и дружески коснулась её плеча:

— Мы обязательно найдём твою семью.

— Если они живы, — угрюмо ответила Анни. Озма сочувственно взглянула на неё, но сказала внезапно о другом:

— Слушай, я тут подумала… Ты ведь не против меня немного в магии потренировать?

Если бы Анни не была такой уставшей, она бы непременно дёрнулась бы от неожиданности и обязательно свалилась бы с дерева. Вот это сюрприз! После всего, что Озма ей устроила на днях, слышать такое… Анни уставилась на принцессу, раскрыв рот, а та хмыкнула:

— Ну а что тут такого… Ты явно сильнее меня… Мне как-то даже неловко, что я — наполовину фея из Мира Облаков, а летающие облачка создавать не умею. А ты умеешь, хотя ты человек.

— Слушай, Озма, — сказала Анни с усталым раздражением, — ты уж определись сначала, чего ты хочешь. То колдовать запрещаешь, то хочешь, чтобы я тебя научила. Я так не могу.

Озма вздохнула и поникла.

— Я знаю, что это странно выглядит. Я и не должна об этом просить…

— Вот именно. Тем более что неизвестно, вдруг я тебя какому-нибудь злому колдовству выучу ненароком… — мрачно фыркнула Анни.

— Я не поэтому…

— Так что, знаешь ли, я как-то не хочу экспериментировать, — твёрдо закончила Анни, не слушая её. — Не буду я колдовать.

— Не будешь? — удивлённо посмотрела на неё Озма.

— Нет, — упрямо сказала Анни. — Не обольщайся, это не потому, что я твоих законов решила послушаться. Просто я действительно сама себя боюсь, — тихо закончила она. Озма вдруг рассмеялась:

— Мы с тобой обе странно себя ведём, да? Когда я тебя заставляю — ты упираешься. Когда я уступаю — ты уже передумала.

— Может, мы родственники? — пошутила Анни невесело. Вспомнилось предположение Тима: а вдруг и впрямь Озма — потомок, например, её брата… Если у Анни ложные воспоминания, то это, скорее всего, нереально, но вдруг… В общем, шутка была, пожалуй, даже с надеждой на какую-то долю правды. Но Озма отнеслась к этому не как к шутке, серьёзно и уверенно покачав головой:

— Нет, это исключено.

— Откуда ты знаешь? — настаивала Анни. — Мало ли, где какая побочная ветвь десять тысяч лет назад была…

— Я бы почувствовала, — объяснила Озма. — Даже если бы за десять тысяч лет в тебе намешались тысячи чужих кровей. Всё равно бы почувствовала. Мы не родственницы.

— Но ведь во мне есть какая-то магия фей, — удивилась Анни. Пожалуй, отрицание их родства её немножко даже разочаровало. Самую чуточку.

— В тебе вообще много магии понамешано, и это очень интересно. Вот ты помнишь, что тебя учили несколько человек. И это может быть правдой. А может быть, тебя учил один человек, которого учили несколько… Но это не злой колдун, нет. Он влиял на тебя, но злой магии в тебе нет. Очень интересный феномен, мне ужасно хочется с ним разобраться, — искренне призналась Озма. Ну, по крайней мере, в фальши её сейчас Анни не заподозрила.

— Слушай, а ты моложе Глинды, да? — полюбопытствовала она.

— Конечно.

— А почему ты сильнее? Ты же сильнее её?

Озма развела руками.

— У меня мама очень сильная была. У меня это в крови. Нет, Глинда по-своему очень сильная фея, она может много чего такого, чего не умею я. Это она мне сделала Волшебную Картину.

— Знаю, это которая всё показывает. Ты через неё меня искала? — уточнила Анни. Озма кивнула:

— Да, конечно. Но в целом я действительно сильнее Глинды — так, чуть-чуть — просто за счёт врождённых талантов, — Озма смущённо улыбнулась. — Так уж получилось.

Анни кивнула. И собралась с духом, чтобы спросить:

— А как же ваша эта… Орин?

— Она человек. Причём она родилась уже здесь. У неё вообще очень интересная биография. Надо тебя с ней познакомить, — встрепенулась Озма, и Анни тоже дёрнулась:

— Не надо!

— Почему? — удивилась Озма.

— Я боюсь, — призналась Анни.

— Чего боишься?

Анни вздохнула:

— Ну, ты же знаешь… Я считала, что Орин — это та самая Корина, которую я чуть не убила. Глинда, правда, сказала, что её лицо из моих снов ей совсем не знакомо, то есть, Орин всё-таки не Корина. Но… Понимаешь, с одной стороны, Корина была… ну, скажем так, не всегда хорошим человеком. Даже очень нехорошим. С другой стороны, я с ней тоже поступила… сама понимаешь, — Анни всё больше втягивала голову в плечи, словно чего-то пугаясь прямо сейчас. — В общем, не вдохновляет меня пока с ней встречаться. Я к этому не готова.

Озма выслушала её со вниманием.

— Я понимаю, — кивнула она. — Но разве ты не хочешь окончательно разобраться, действительно ли это та самая Корина из твоих воспоминаний или нет?

Анни посмотрела на неё — взгляд Озмы был терпеливым и даже немножко снисходительным.

— Но ты же уверена, что это не та самая Корина, — сказала Анни несколько угрюмо. Озма пожала плечами:

— Возможно. Я не знаю. Но важно, чтобы в этом убедилась ты сама. Тогда бы ты смогла окончательно отпустить ту ситуацию.

— А если это окажется действительно она? — вздрогнула Анни. — Просто, ну, столько совпадений… Корина была действительно обыкновенным человеком, она родилась в Голубой стране, потом была королевой Фиолетовой страны… При мне она снова правила Жевунами… Имя, титул, происхождение — слишком много сходства. Вдруг это действительно она. Меня как-то это… пугает, — Анни мысленно, правда, тут же напомнила себе, что и Глинда оказалась не Стеллой… Но с другой стороны, вдруг именно тут что-то пойдёт не так. Или, наоборот, слишком «так».

— Тогда ты сможешь с ней пообщаться и выяснить все разногласия, — твёрдо сказала Озма. — Орин добрая, она всё поймёт. Уверена, она тебя простит.

— Но если я хотела убить добрую волшебницу, — Анни обхватила себя за плечи, — значит, я действительно была злодейкой?

Озма привстала на ветке, хотела быстро пересесть ближе к Анни, но, видимо, передумала:

— Зато теперь ты можешь стать доброй! — быстро заявила она с несколько наигранным оптимизмом. Анни усмехнулась болезненно:

— Ну конечно…

— О, а ещё у Орин есть волшебная шляпа, — жизнерадостно объявила Озма. — Она превращается в грифельную доску, и на ней иногда появляются разные интересные ответы на вопросы. Именно по её совету Дороти когда-то отправилась в Изумрудный город.

— Шляпа превращается в доску? — удивилась Анни. — Не слишком ли сложно?

— Ты ещё не представляешь, как это выглядит, — засмеялась Озма. — Но говорить не буду, сама увидишь. Надо будет обязательно у неё спросить.

— В моё время никакой шляпы-доски у Корины не было, — сказала Анни. — Ну… то есть, в моих воспоминаниях, — с досадой поправилась она. В голове снова грозил возникнуть неприятный сумбур, и она с усилием заставила себя не думать о проблеме подложных воспоминаний.

— Значит, это не та Корина, — легко кивнула Озма. — Тем лучше. Вот завтра можем к ней съездить, — казалось, Озме не терпелось отправиться хоть прямо сейчас, но время уже позднее… — Вернее, слетать! Мне понравилось твоё летающее облачко, — она улыбнулась просительно. — Анни, ты всё-таки научи меня. Пожалуйста! В облачке же ничего плохого нет. Давай так договоримся: ты используешь магию только в моём присутствии, и я обязательно тебе буду говорить, что именно делать можно, а что нельзя. Ты же понимаешь, что это не мой каприз, а ради безопасности страны…

— Ладно, — прервала её Анни. — Я подумаю.

— Вот и хорошо! — Озма даже в ладоши захлопала. Как ребёнок. — А теперь нам пора, наверное, закругляться. Мы и так уже тут засиделись допоздна, — она деловито подхватила корзинку, в которой уже ничего не осталось, кроме салфеток и конфетных фантиков.

Анни послушно слезла с дерева вслед за Озмой, которая снова отыгрывала самую обыкновенную девчонку — это было видно даже по выражению её лица. Анни вдруг подумала, что Озма чем-то напоминает ей Энни. Точно, в характере много совпадений. Энни точно так же могла быть тремя разными людьми — наивно-благовоспитанной морализаторшей, сорванцом на деревьях и в играх и взрослым, умудрённым опытом и потерями в жизни человеком. Анни вдруг остановилась, похолодев. А вдруг Энни и вправду не существует? А Пакир просто наложил в памяти Анни черты характера Озмы на её облик? А ещё Энни тоже называли принцессой Изумрудного города… Правда, она никогда не вмешивалась в его управление.

Да нет, Энни существует. У Анни же есть её фотографии.

Вот только… Может, это вовсе не Энни?

— Что-то не так? — обеспокоенно спросила Озма, заметив, что Анни стоит на одном месте с мрачным выражением лица.

— Смотри, — сказала Анни. — У меня в моей памяти есть тётя, её зовут Энни. Но ведь Энни и Анни — по сути одно и то же имя. Нас просто называют по-разному. Но это же нелогично. И дальше — у меня есть брат Том, и друг семьи Том. И это тоже странно. При этом Тим — он в другом мире был мужем Энни… И я даже разговаривала с их внуками, — Анни почувствовала, что снова путается, и села на бордюр дорожки. Озма поспешно наклонилась над ней:

— Так, ну вот что! Это, конечно, действительно очень странно, но… хорошо, что мы эту странность осознали, — бодро проговорила она. — Я считаю, это ещё одно подтверждение…

— Того, что на мою память воздействовал Пакир, — кивнула Анни и снова задумалась: — А как же Крис и Элси? Они тогда кто? Что-то я ничего не понимаю.

— Когда-нибудь обязательно разберёмся, — пообещала ей Озма. В который уже раз? Протянула руку: — Вставай, идём. Завтра слетаем к Орин, она обязательно что-нибудь посоветует. И как это мне сразу не пришло в голову? И кстати, Анни! Надевай белое платье. Не стесняйся. А то папа обидится. Он тебе ещё сошьёт, ему это всё равно нравится…

Озма, продолжая болтать, потянула Анни в сторону дворца. Анни и не сопротивлялась.

Просто голова уже начала болеть от всей этой невообразимой мешанины.

Белое платье? Ну, можно и белое надеть. Тем более что, кажется, там действительно ещё одно в гардеробе появилось. И когда только Пастория успел…