Месть ситха (джен)

У-у-у! Это ж надо так подставиться. Девчонка, впрочем, молодец! За пять секунд до атаки ничего не предвещало. А потом резкий всплеск активности и… Перед глазами сперва звезды. Потом темнота. Потом разноцветные круги. За кругами возникает прикрученный скотчем к трону император и сидящие вокруг стаей голодных волков Скайуокеры. Впрочем, руки-то и у меня за спиной скручены. Ударить чистой Силой не пробую, наверняка вокруг некий щит имеется. Не пробую не только потому что знаю, что не получится. Мне этого не нужно. Нет, показывать свою готовность к разговору, да что там готовность — желание его вести серьезно и конструктивно, я не стану. Пусть все выглядит так, словно я просто склонился перед силой Избранного.

Хотя Избранный реально хорош. Силен. Уравновешен. Знает, чего хочет. Понимает, чего может. Может многое, хочет странное? Не проблема, ибо оно уж совсем в разрез с моими планами не идет и вполне к ним приспособлено быть может. Но пока достаточно не делать резких движений в сторону кого-то из присутствующих, и в разговор он не вмешается.

— Итак, владыка Плэгас, с чем пожаловали? — как ни в чем не бывало начал Палпатин.

— Конструктивнее спросить, зачем. Не находите?

— Не уходите от ответа, милорд.

— Как изволите. Ибо целью моей является империя ситхов.

На мою не особо тонкую провокацию Палпатин повелся: зло ощерился, процедив едва ли не матерно нечто в стиле «накося, выкуси!» Я же включаю снисходительную и чуточку усталую улыбку.

— Со смысловым ударением на втором слове, милорд.

— А сейчас моя Империя джедайская что ли? — все так же хищно скалится император. Правда, теперь на первом месте не агрессия, а обида.

— Сколько ваших подданных знают, что их император — ситх? Ну, или на крайний случай, просто одаренный. Государственная власть может быть только публичной. Это аксиома политологии. Значит власть в империи безусловно ваша, но не ситхов. Нет, на абсолютный характер вашей власти я не посягаю. Но галактике пора перестать делать вид, что одаренных, кроме шарлатанов-джедаев, в мире не существует. Пора строить новый Орден. Оным строительством я и готов заняться.

— На колу мочало, начинай сначала! — ехидно комментирует мои слова Вейдер.

Это он джедайский храм вспомнил? Если так, то я его сарказм понимаю, и даже разделяю отчасти. Только я сейчас с императором разговариваю, а сопливым слова не давали. Кидаться молнией в сильнейшего форсюзера современности не вполне разумно, так что просто игнорирую замечание.

— Был тут уже один Орден. Закончил тем, что его лидеры, упокой Великая их в Силе своей, пришли меня убивать. Зачем мне новый? — проявил солидарность с учеником Палпатин.

Вот это уже разговор. Теперь можно приводить доводы и торговаться об условиях. Чем мы сейчас и займемся.

* * *

Хатт. Переговоры заняли почти сутки и вымотали меня практически досуха. Император Палпатин оказался очень непростым переговорщиком. Или просто истосковался по интеллектуальному поединку на равных. Не столь важно. Куда важнее достигнутый компромисс. И плевать, что ради его достижения мы выходим из зала глубоко за полночь. Вернее сказать — уже утром.

Вот, как раз утренний ритуал развода караулов Алой гвардии. По мне, так странноватая традиция. Достаточно зрелищное действо в час, когда толпы туристов со своими фотокамерами еще спят крепким, здоровым сном. Да и нет во внутренних покоях дворца никаких туристов. Тогда зачем?

— Потому что мне так нравится, — пожимает плечами уловивший мое недоумение Палпатин.

И сам замирает в недоумении. Ибо вместо привычного, давно ставшего частью дворцовой жизни марша гвардия грянула залихватскую:

По прямой извилистой дороге

Через черны дыры напрямик

Ехали уроды к Коррибану,

Ехали Живого хоронить.

Я сразу не понял. Слова вроде бы с приютского детства Хьюга Адамса мне знакомы, но переделанная под строевой шаг мелодия сбивала с толку. Или уж больно место для босяцкой песенки неподходящее. Тем временем над дворцовым двором неслось.

Вдруг на трассу выскочила банда.

Грузовик пришлось остановить.

Тут Немой Глухому что-то гаркнул.

А Безрукий вынул дробовик.

— Что это? — наконец сумел выдавить из себя хоть что-то Палпатин.

— Сюрприз, сир, — браво гаркает появившийся капитан Алых.

— Какого хатта?! — не выдерживает и, чтобы не засмеяться в голос, ревет Дарт Вейдер.

— Любимая песня его величества, милорд, — и бровью не ведет капитан.

Его орлы, завидев повелителя, ревут еще старательнее.

По прямой извилистой дороге

Мчался без радаров грузовик.

Ехали уроды к Коррибану.

Ехали живого хоронить.

— Откуда информация? — продолжает расследование Вейдер.

— Так его величество последнее время по утрам в душе именно ее и поет.

Стоящий чуть сзади Люк Скайуокер густо краснеет.

— А любимую лорда Вейдера можете? — вкрадчиво уточняет взявший себя в руки император.

Это какую же? Ту, что я в образе главкома с Люком-императором после банкета в его кабинете пел?! Капитан же невозмутимо делает знак своим, и новая рота выходит на плац под почти лирическое:

Сидели мы у речки у вонючки,

Сидели мы в двенадцатом часу.

Ты обняла меня корявой ручкой

И что-то пела ковыряяся в носу.

Интересно, но Вейдер не обижается. Ну да, вкусы малолетней шпаны окраинных миров за сорок лет едва ли изменились.

— А если я завтра запою арию киборга или «мандалорские пляски» из оперы «Дарт Реван», и под них маршировать сможете? — изощренно ухмыляется Палпатин.

Воспринявший услышанное как приказ капитан щелкает каблуками и салютует своему императору. Оценить степень палпатиновского издевательства не могу. Ни в одной из своих двух жизней оперой не интересовался.

* * *

— Куда идем?

— Есть тут одно местечко.

Дарт Вейдер, наряженный в несколько пижонский гражданский костюм сидел на краешке стола, засунув руки в карманы. Такое положение вещей ему откровенно нравится. Он этого и не скрывает особенно. Мне в гражданском костюме тоже уютно, хотя и непривычно. Отвык я от прогулок не в сапогах.

Лорд легко спрыгивает со стола и шагает прочь из главкомовского кабинета в императорском дворце. Иду следом. Сами-то мы не местные. Здешних кабаков не знаем. А поговорить хочется спокойно, без лишних ушей. Но с возможностью выслушать приглашенных. Значит, полагаюсь на опыт милорда Вейдера. Он едва ли особенно свеж. Скорее воспоминание джедайской юности, ибо едва ли лорд в свои киборгские времена часто посещал подобные заведения.

— Сам не посещал, но мои агенты со всякой околосенатской шушерой общались именно здесь, — прокомментировал Вейдер свой выбор.

Пустой по причине утреннего часа ресторанчик оказался совсем рядом и производил приятное впечатление. Если бы не чуть излишне суетные хлопоты живого официанта.

— Вообще-то здесь много лет завтракали всякие сенатские советники-помощники. Но около трех месяцев назад император разогнал Сенат, — объяснил эту чрезмерную активность Вейдер.

Устраиваемся на одном из небольших балкончиков — отдельных кабинетов для уединенных разговоров. Хотя активировать системы силовых и технических глушилок совсем нелишнее. Заказ принесли практически молниеносно. Хотя, заказ мы сделали совсем не утренний. После плодотворной ночи есть хотелось по-звериному. Причем вкусы Хьюго Адамса очевидно берут верх над пристрастиями Хего Дамаска. Никаких утонченных вкусов. Куда больше меня радует большой шмат хорошо прожаренного мяса. А с кетчупом оно и жареной картошечкой или с изысканным соусом с рагу из лепестков набуанских цветов — какая разница? Второе тоже ничего. Скайуокер предпочел рыбу в листьях каких-то водорослей со специфически пахнущим темным соусом. Это неосознанный отсыл к нашему непростому детству, где на Татуине не было морепродуктов, а в моем приюте — жрачки вообще?

Размышляя в подобном духе, некоторое время мы просто едим. Молча. Но с удовольствием. К делу приступаем, только когда смогли отодвинуть опустевшие тарелки.

— Итак, повелитель согласился с тем, что новое объединение одаренных следует создавать в мире, одинаково отстраненном как от Империи, так и от возникающей Республики. Собственно, вы же для этого и спровоцировали возникновение этой самой Эндорской Республики, чтобы играть на ее противостоянии с Империей?

— Отчасти. Действительно, настоящая экстерриториальность возможна только в условиях двуполярного мира.

— При этом ваш новый Орден постарается стать силой не столько вне государственной, сколько надгосударственной?

— Торопитесь, молодой человек. Кто из партнеров будет над, а кто под, зависит от обоих партнеров. Все мы занимаем то место, которое сумели занять в борьбе с другими. А эта борьба еще и не начиналась. Смысл говорить об этом сейчас?

— Согласен. Поэтому начнем с самого простого. С планеты базирования.

— Вы уже готовы мне что-то предложить?

— Почему нет? Явин, на мой взгляд, будет весьма неплох.

— Хм… Резиденция Экзара Куна?

— Да, но в демократических кругах ее почему-то считают старым храмом джедаев.

— Интересный вариант, от которого я не стану отказываться, не подумав.

— Второе, что следует обсудить прежде, чем к переговорам вернется непосредственно император, это контуры взаимодействия Ордена и государств, включая доминации хаттов и чиссов.

Согласно киваю. Спорить до хрипоты пока не имеет смысла. Здесь и сейчас, в кафешке при несуществующем уже Сенаты идут даже не переговоры — не вполне официальный обмен позициями, не более. Но и не менее.