Открыть глаза... (гет)

«Здравствуй, сын! Я хочу удостовериться, что ты понимаешь, насколько важно задание, которое тебе поручил Темный Лорд. Хочу сообщить, что время, данное тебе, сокращено. Ты должен доставить книгу и девушку в замок не позднее завтрашнего вечера.

Я думаю, не нужно напоминать, что будет с твоей матерью, в результате твоего провала.

Жду с нетерпением твоего появления,

Люциус».

Гермиона снова перечитала письмо. В голове роились вопросы. Мозг начал закипать. Девушка выронила письмо и схватилась за голову. На негнущихся ногах она подошла к камину. В нем догорали последние поленья. Гермиона, сама не понимая зачем, протянула руку к огню. Пламя не обожгло ее, оно лишь приятно защекотало пальцы. Девушка закрыла глаза, но каким-то «внутренним» взором, она видела, как огонь поднимается вверх по ее руке, просачивается сквозь кожу, вливается в кровь. Сознание гриффиндорки очистилось. Она уже начала расставлять все факты по своим местам, как вдруг раздался чей-то испуганный голос.

— Грейнджер! Ты что творишь? — Гермиона обернулась на голос. Блейз Забини стоял позади нее, с широко открытыми глазами. — Ты с ума сошла?

— Я… нет, Забини. Не сошла. Я… все нормально. — Буркнула Гермиона и встала.

— Но я все видел! Покажи мне руку! ТЫ пыталась ожоги заработать? — Забини подошел и потянулся к ее предплечью. Девушка резко одернула руку. Слизеринец истолковал это по-своему. На его лице мелькнула озабоченность и вина. — Покажи руку, Грейнджер!

На Гермиону внезапно накатила усталость. Она безразлично смотрела на слизеринца, который разглядывал ее лицо, пытаясь найти признаки сумасшествия. Она протянула ему руку. Забини аккуратно поднял рукав ее мантии. Шок отразился на его безупречном лице. Девственно чистая кожа на руке гриффиндорки. Не было даже намека на ожог.

— Но… что? Как? — бормотал Блейз, осматривая руку девушки со всех сторон.

— Забини! Все нормально. — Гермиона устало посмотрела на парня. И вновь, на его лице была вина.

« Что за …? — подумала гриффиндорка, — Почему он чувствует себя виноватым?»

Блейз медленно сделал шаг от Гермионы. Второй. «Что это было? » — думал он, — «Неужели это правда. Она — Стихийный маг?! Мерлин! Так вот почему…» Додумать он не успел, потому что Гермиона схватила его за запястье и шагнула вплотную к парню.

— Не так быстро, Забини. Я сделала то, что ты просил. Теперь твоя очередь. — Девушка заглянула в глаза слизеринцу. — Что ты скрываешь? Что ты сделал? Откуда эта вина?

Забини побелел, насколько это было возможно, его взгляд забегал по комнате. Блейз старался не смотреть на гриффиндорку, которая отчаянно пыталась найти ответы в его глазах. Он понимал, что не должен был быть здесь сейчас. Он просто вернулся за конвертом. И увидел, как гриффиндорка практически полностью засунула руку в горящий камин. Он подумал, что бедняжка Грейнджер не смогла пережить то, что Драко ее игнорирует и встречается с Пэнси. Он почувствовал себя виноватым во всем этом. «Я должен был ей все рассказать, » — грустно подумал он, — «Драко меня убьет. И зачем я вообще предложил этот дурацкий план».

Двумя неделями ранее…

Драко Малфой сидел в гостиной старост. В кресле напротив, расположился Блейз Забини. Слизеринцы о чем-то горячо спорили.

— Блейз, ты не понимаешь. Я не могу рисковать жизнью матери. — Воскликнул Драко.

— Успокойся. Я предлагаю тебе вполне сносный план. Сколько времени тебе дали?

— Месяц. — Вздохнул Малфой.

— Мда… Ну, ничего. Слушай, что если ты попробуешь потянуть время, а мы попытаемся вытащить твою маму оттуда? — предложил Блейз.

— Как? Как я потяну время? Скажу, что Грейнджер прячется от меня? Или что она сбежала жить в Запретный лес? Что я должен сказать? — Драко был в ярости. Ни столько от глупости друга, сколько от собственной беспомощности. — Мне придется сделать то, что мне было приказано.

— Малфой! Да успокойся ты! Сколько можно истерить? — Блейз нахмурился. — Дай подумать спокойно.

Сегодня утром Малфой рассказал другу о поручении Темного Лорда и о том, как Люциус и Воландеморт смогли заставить его согласиться. Нарциссу прятали где-то вне Малфой Мэнора, что значительно усложняло задачу.

— Есть идея! — вскрикнул Забини…

— Что если, грязнокровка перестанет с тобой общаться. Ну, я имею в виду, совсем перестанет. Будет тебя избегать и все такое. Тогда можно будет сказать Темному Лорду, что тебе нужно больше времени, и попросить увидеться с матерью, чтобы знать, что она еще жива. Тогда мы сможем вытащить ее оттуда, не отдавая Люциусу Грейнджер. — Изложил свой план Блейз.

— Логично. Только как то, что Грейнджер не будет со мной общаться, может помешать мне просто схватить ее и увезти в Малфой Мэнор? — Усмехнулся Малфой.

— Очень просто! Она же под защитой Дамблдора. И если хорошенько ее припугнуть, она обязательно ему сообщит. Темный Лорд не рискнет уводить ее из под носа старика. — Объяснил Блейз.

— Ты прав… — немного помолчав, согласился Драко.

— Забини! Отвечай мне! — Гермиона яростно трясла парня за плечо. Блейз встряхнул головой, возвращаясь в реальность.

— Прости. — Тихо сказал он. — Это не моя тайна.

— Что? О чем ты? — Гермиона опустила взгляд, и только тут она заметила письмо, торчащее из кармана слизеринца. Все встало на свои места: спор слизеринцев в гостиной, письмо, «девушка», «книга», и то чувство вины, которое не давало Блейзу покоя.

— Ты… но как? Скажи мне, что это не правда! — Гермиона сама испугалась своей догадки. — Нет! Это не правда!

Блейз растерянно наблюдал за мечущейся по комнате гриффиндоркой. Он не мог понять, о чем она говорила.

— Нет! Нет! Нет! Почему это происходит со мной?! — кричала Гермиона.

— Что происходит? — Блейз схватил девушку за запястье и притянул к себе. Он крепко ее обнял, не давая возможности вырваться. Девушка обмякла в его руках. Ее слегка потрясывало. — Что случилось?

Гермиона не могла понять, за что ей все это? Сначала все эти ужасы с Малфоем, потом Стихийная Магия, влюбленность, ссоры, скитания по чужим комнатам,… а теперь, оказывается, она нужна Темному Лорду, который заставляет Драко выполнять его приказ, потому что похитил его мать. «Сумасшедший дом», — подумала девушка.

— Грейнджер! Ты…— Блейз запнулся, он вдруг вспомнил Бал в честь Хэллоуина. Прекрасную незнакомку, которая сбежала, едва он снял с нее маску… Что-то, показалось ему до невозможности знакомым в этой ситуации. Он стоит в гостиной старост, обнимает Гермиону Грейнджер, и это кажется правильным… Что????

Забини вдруг понял, что смущало его. «Это была она», — мелькнуло в его сознании. Слизеринец отпустил девушку. Гермиона растерянно посмотрела на него.

— Что?

— Это… ты! Тогда, на бале! Это была ты! — Забини все еще не мог прийти в себя.

Глаза девушки расширились от ужаса. «Черт! Но откуда он знает?» — пронеслось в голове гриффиндорки, — «Только этого, сейчас не хватало!»

— Я. — Ответила Гермиона шепотом. Она ждала, что парень начнет обзывать ее грязнокровкой, кричать, крушить все вокруг, но этого не произошло. Блейз просто стоял и смотрел на нее.

— Ты что-то хотела у меня спросить? — Сказал он тихо. Гермиона удивленно подняла глаза. Секунд десять она думала, что же могли означать эти слова, а потом решила идти ва-банк.

— Воландеморту нужна я? — ее голос дрогнул. Забини кивнул. — Зачем?

— Твоя магия. — Пожал плечами слизеринец, будто сказал что-то весьма очевидное.

— Но… как? Как он заберет ее у меня? — Гермиона растерялась.

— Для этого ему нужна книга. В ней есть какой-то ритуал по передаче магии.

— Спасибо. — Прошептала гриффиндорка и направилась к портретному проему.

— Куда ты? — Крикнул ей вслед Забини.

— За книгой. Она принадлежит мне. — Решительно сказала гриффиндорка и вышла из гостиной.

Блейз устало опустился в кресло и предался размышлениям о правильности своих поступков и человеческой изменчивости.

Гермиона выскочила из комнаты. «Только бы мадам Пинс все не испортила, » — подумала гриффиндорка, спеша в библиотеку. В ее голове начал выстраиваться план действий. Но одно не давало ей покоя. Даже несмотря на всю обиду и боль, которые ей причинил слизеринец, Гермионе было его жаль. Она даже представить себе не могла, чтобы случилось с ней, похить Воландеморт ее родителей. За то время, что они с Малфоем общались, Гермиона успела понять, как дорога ему мать. Она чувствовала в его интонациях, когда он говорил о Нарциссе, что-то отдаленно похожее на «человеческие» чувства, которые Малфой, по определению, испытывать не мог. И теперь у слизеринца просто нет выбора. Он должен спасти мать.

Теперь Гермиона поняла, почему Малфой вел себя так. Ему было бы гораздо проще отдать Гермиону Воландеморту. Но он, вместо того, чтобы усыпить ее бдительность и завоевать доверие, сделал все, чтобы гриффиндорка не приближалась к нему.

Мысли Гермионы оборвал топот позади нее. Она обернулась и увидела Забини.

-Мне нужно еще кое-что сказать тебе, Грейнджер. — пытался отдышаться Блейз. — Малфой не хотел отдавать тебя ему. Он специально закрутил роман с Пэнси, чтобы быть дальше от тебя. Так Темному Лорду было бы сложнее до тебя добраться.

Хотя с Пэнси мы сильно ошиблись. Она служит Темному Лорду. И она подливала Малфою зелье… Мерлин, я же обещал молчать! Запомни только, что Малфой пытался уберечь тебя. — Забини замолчал. Он стоял, опершись на стену, и тяжело дышал.

Гермиона, казалось, потеряла точку опоры. Мир закрутился вокруг нее. «Он пытался уберечь тебя…» — звучали в голове слова слизеринца. «Как все запуталось…» — подумала гриффиндорка.

— Знаешь, Блейз, спасибо тебе. — Сказала она, и, развернувшись, собиралась, было уйти, но вспомнила кое о чем. — Ты не знаешь, где Малфой?

— Он собирался идти к Снеггу. — Ответил Блейз.

— Еще раз спасибо. — Крикнула гриффиндорка, уже заворачивая за угол.

Она неслась по коридорам, не замечая ничего вокруг, до тех пор, пока не столкнулась с кем-то, кто тоже, видимо, ничего не замечал.

— Какого черта?! Грейнджер?.. — выругался Малфой, потирая плечо.

— Ты? Я… нам нужно поговорить. — Решительно начала Гермиона.

— Нет. Не нужно. — Слишком быстро ответил слизеринец, и хотел, было пройти дальше, но гриффиндорка не позволила.

— Послушай меня! Я знаю, что ты не просто так меня игнорируешь. Ты … — договорить она не смогла.

— Что? Что ты можешь знать? Ты всего-навсего глупая грязнокровка! — Малфой выплюнул эти слова. Лицо гриффиндорки исказила гримаса боли. Почти осязаемой, нечеловеческой боли. — НЕ знаю, что ты там себе придумала, но я игнорирую тебя по нескольким причинам: во-первых, ты — ничтожество, во-вторых, аристократам не пристало общаться с грязью, и, в-третьих… хотя… и этих двух причин вполне достаточно. А теперь, дай мне пройти!

Гермиона слушала его слова и чувствовала, как в сердце вонзаются тысячи мелких осколков. Это были ее разбитая вера и мечты. Она поверила в то, что Малфой не такой, каким кажется, в то, что люди бывают хорошими, в то, что чудеса случаются… Но теперь все это терзало ее изнутри. Все оказалось простой игрой. А она — куклой. Девушка изо всех сил сдерживала слезы. Слизеринец отвернулся и прошагал мимо. И Гермиона не увидела … к сожалению… ту дикую боль, сожаление и ненависть к самому себе, которые отразились на лице Малфоя.

Простояв в пустом коридоре еще какое-то время, и наконец-то справившись со слезами, гриффиндорка решила пойти и вытрясти всю правду из Снегга. Именно от него шел Малфой, и именно он, возможно, сможет объяснить, что происходит.

Если бы в это время кто-то из учеников зашел в кабинет профессора Снегга, он бы подумал, что ошибся дверью. Там было светло, чисто и пахло лилиями. Вот и Гермиона подумала, что не туда попала. Она уже собиралась выходить, когда в камине раздался хлопок, и в нем появилась Нарцисса Малфой.

— Вы… здесь? — изумилась Гермиона…

* * *

Если бы в это время кто-то из учеников зашел в кабинет профессора Снегга, он бы подумал, что ошибся дверью. Там было светло, чисто и пахло лилиями. Вот и Гермиона подумала, что не туда попала. Она уже собиралась выходить, когда в камине раздался хлопок, и в нем появилась Нарцисса Малфой.

— Вы… здесь? — изумилась Гермиона…

Драко остановился у портрета, на котором был изображен тролль в розовом бальном платье. Слизеринец не обратил внимания на абсурдный портрет. Он прижался лбом к холодному камню стены и попытался восстановить дыхание.

Противоречивые чувства разрывали грудную клетку, мозг лихорадочно соображал. «Я не должен был так с ней… идиот! Надо было сказать… Нет. Я не могу. Это опасно для нее. Нет… ну какой же я дурак!» -Малфой с силой приложил кулак к стене. Костяшки пальцев заныли, и по руке потекла горячая струйка крови. Слишком многое зависело от того, как он себя поведет. Любое слово, движение, даже мысль. Все было опасным. Профессор Снегг объяснил ему что делать и как обмануть Темного Лорда. Воландеморт следил за его мыслями. Проникал в суть каждого принятого им решения. Драко знал, что рано или поздно ему придется прийти к Темному Лорду, но приведет ли он с собой гриффиндорку или нет, это уже полностью зависело от того, насколько сильно Драко был готов стараться ради нее.

У него осталось совсем мало времени. И это время он должен будет потратить на то, чтобы обвести ненавистного Лорда-полукровку вокруг пальца. Он вспомнил пустые глаза гриффиндорки, когда столкнулся с ней. Ему вдруг стало больно, как будто он опять зависел от нее. Как будто причиняя боль ей, он губил самого себя. Слизеринец вспомнил, как спокойно ему было рядом с этой девушкой. Как забавно она наклоняла голову, когда слушала рассказы о его чистокровных предках, как морщила носик, если он говорил что-то не правильно. Эти воспоминания помогли ему успокоиться. Драко снова дышал ровно. Мысли о гриффиндорке придали ему сил. Он хотел быть таким, каким она его видела. Хотя бы отчасти… Слизеринец выпрямился и уверенно двинулся в сторону восьмого этажа.

Гермиона сидела на кровати. Рядом, нервно комкая дорогой носовой платок, мерила шагами комнату Нарцисса Малфой. Ее плечи судорожно поднимались и опускались.

— Ты уверенна? — Нарцисса резко остановилась и посмотрела на гриффиндорку.

Гермиона только что высказала женщине все свои подозрения: она рассказала о ненароком подслушанном разговоре, о письме от Люциуса и о том, что ей сказал Забини. С тех пор Нарцисса не проронила ни слова. Она лишь нарезала круги по комнате профессора Снегга, о чем, кстати, Гермиона очень хотела спросить. Как это она оказалась в комнате декана слизерина? И почему Малфой не в курсе?

— Да, мисс... Нарцисса, — вовремя исправилась гриффиндорка, — я абсолютно уверена. Мне кажется, мы должны обо всем рассказать Мал… то есть, вашему сыну. Тогда ему не нужно будет идти к Темному Лорду. И Дамблдор сможет вас с ним защитить. — Несмело предположила Гермиона.

Нарцисса внимательно посмотрела на гриффиндорку.

— Ты права. — Медленно сказала она. — Нужно найти Драко!

— Но… я не знаю где он. Забини сказал, что он шел к Снеггу, чтобы…

— Для вас я все еще ПРОФЕССОР Снегг… — прервал Гермиону тихий голос. Девушка испуганно соскочила с кровати преподавателя.

Зельевар медленно вошел в комнату, посмотрел на заплаканную Нарциссу и испуганную Гермиону, будто оценивая ситуацию.

— Ты знаешь, где он? Ты знаешь, где мой сын??? — Нарцисса бросилась к профессору и схватила его за руку. Снегг, вопреки предположениям Гермионы, руку не отдернул, а лишь крепко сжал хрупкую ладонь женщины.

— Нет, Цисси. Не знаю. — Ответил он.

— Но как? — удивленно подняла на него глаза Нарцисса. — Ты… он ведь приходил к тебе!

— Да, приходил. И я постарался ему помочь. Но Темный Лорд уже проник в его мысли. Я посоветовал ему, как обмануть Воландеморта. В общем, Драко ушел туда, где его никто не сможет найти.

— Но… Как? — Гермиона подошла к Снеггу, и растерянно пробормотала. — Нам нужно найти его. Он думает, что его мама у Темного Лорда, и именно поэтому он делает все это. Нам нужно его остановить, пока он сам себя не загнал в ловушку.

Профессор растерянно посмотрел на Нарциссу, затем на гриффиндорку. Выражение его лица изменилось, и он выругался. Гермиона охнула, миссис Малфой прикрыла рот ладонью, а профессор зельеварения развернулся и вышел в лабораторию.

— Северус! Неужели нет никакого способа узнать, где мой сын? — крикнула ему вслед Нарцисса.

— Я не знаю… — раздался приглушенный голос профессора.

Драко трижды прошелся мимо выручай комнаты, думая: «Пусть она будет такой, какой была в последний раз». Слизеринец просто не знал, что еще придумать, поэтому решил, что ему подойдет что бы там ни было. Когда в стене появилась дверь, Драко взялся за дверную ручку, и, прошептав:

— Надеюсь, это не будет семейная фотогалерея Поттера и Уизли… — резко распахнул дверь.

Внутри было светло и тепло. В нос сразу же ударил знакомый запах. Ваниль и корица. Драко нахмурился, пытаясь вспомнить его. В комнате была кровать, простая, без полога, как это принято в хогвартских спальнях, камин, огромный книжный шкаф, платяной шкаф, зеркало во весь рост и диван с небольшим столиком перед ним. Драко медленно обошел комнату. На мебели не было пыли, поленья в камине почти догорали, на столе была навалена куча пергаментов и книг. Слизеринец взял верхний пергамент. Всего пару строчек выведено ровным почерком. По телу слизеринца словно пустили электрический ток. Глаза распахнулись, мышцы напряглись и даже волосы на затылке встали дыбом. И тут он понял, что это был за запах, чей почерк он разглядывал и в чьей комнате находился. «Грейнджер» — это было единственной мыслью, которая пульсировала в его голове, доводя его и без того измученный мозг до истерики.

Драко не мог прийти в себя около минуты. Потом, собрав остатки самообладания, он опустился на мягкий диван и положил пергамент в кучу на столе. Слизеринец глубоко вдохнул и достал из кармана пузырек с зельем, которое он отобрал у Пэнси. Вспомнив слова Снегга: «Тебе придется контролировать каждую свою мысль, и никто не должен будет тебе помешать…», откупорил его и влил холодную жидкость в рот. Горло обожгло. Драко закрыл глаза и приготовился ждать, когда лошадиная доза подействует.

Малфой чувствовал, как странное жжение поднимается откуда-то из живота и растекается по его телу. И вдруг перед его внутренним взором возникла комната, в которой он находился. Драко понял, что нужно действовать. Он легким усилием воли заставил себя думать о коридорах Хогвартса. Он представил, как идет по замку. Картина вдруг изменилась. Теперь Драко видел каменный пол замка и мыски своих туфель. Если бы он знал что такое маггловская видеоигра, то понял бы о чем идет речь. Тогда слизеринец представил, как из-за угла выходит Блейз. И темнокожий друг появился перед ним. Драко продолжал строить мысленные образы и диалоги, вводя Темного Лорда в замешательство. На лбу выступили капельки пота, пальцы сжимали диванные подушки. Малфой все воображал и воображал, пытаясь увести Воландеморта как можно дальше от Грейнджер. А где-то на задворках его сознания билось, как раненая птица в клетке, воспоминание об искрящихся карих глазах гриффиндорки.

Гермиона бежала по коридору в гриффиндорскую гостиную. Нарцисса Малфой, в длинной изумрудной мантии с огромным капюшоном, который скрывал ее лицо, еле поспевала за гриффиндоркой. После того, как профессор Снегг заявил, что не знает, где скрывается Малфой, Гермионе в голову пришла безумная идея. Рассказав все Нарциссе, она теперь торопилась в гостиную своего факультета, надеясь, что карта мародеров все еще была у Джинни. Сбивчиво пробормотав пароль Полной Даме, Гермиона буквально влетела в теплую комнату. Несколько скучавших третьекурсников испуганно обернулись на звук. Староста не обратила на них внимания. Пробежавшись взглядом по макушкам сидящих в гостиной, и не найдя рыжей, она метнулась в сторону комнаты девочек. Нарцисса в это время заинтересованно разглядывала интерьер гостиной, доску объявлений, студентов, как будто сравнивая эту гостиную с той, которую хранила в своей памяти уже много лет. С той, которая напоминала ей о Сириусе…

Все было почти таким же. На женщину нахлынули воспоминания. Ей вспомнилось, как она, Сириус и его друг Колин сидели в воскресное утро тут. У камина… Парни играли в шахматы, а Нарцисса, забравшись с ногами в кресло, наблюдала за поединком. Это было самое счастливое время. Миссис Малфой вдруг почувствовала, как ей не хватает этого тепла, безмятежности. Сейчас ее жизнь напоминала ночной кошмар, который никак не заканчивался. Нарцисса судорожно обняла себя за плечи и опустилась в ближайшее кресло. Студенты, потеряв интерес к странной фигуре в мантии, вернулись к своим занятиям.

Гермиона ворвалась в комнату девочек и обнаружила Джинни в слезах, сидящую на подоконнике. Староста бросилась к подруге.

— Джинни! Что слу… — слова застряли в горле.

Рыжая гриффиндорка повернулась к подруге. Гермиона вскрикнула. Девушка, сидящая перед ней, больше напоминала взрослую, убитую горем женщину. Лицо посерело, глаза впали, нос казался острым, как у мертвеца. Губы мелко подрагивали и даже волосы, цвета восходящего солнца, теперь стали тусклыми и безжизненными, словно отображая состояние своей хозяйки. В руках Джинни сжимала кусок какой-то материи.

— Что… хм… что случилось, Джинни? — взяв себя в руки, прошептала Гермиона.

Джинни отрешенно отвернулась к окну. Гермионе захотелось обнять подругу, но что-то подсказывало ей, что Джинни сейчас лучше не трогать. Злясь на себя за бездействие и трусость, Гермиона медленно развернулась и направилась к двери. Вдруг наэлектризованную, давящую тишину разрезал хриплый голос:

— Он… меня… бросил. Я ему не нужна. Я теперь как будто мертвая. — Гермиона резко остановилась, переваривая сказанное. — Я, наверное, лучше умру по настоящему, чем буду вот так вот жить без него.

Джинни всхлипнула и, встав с подоконника, пошатываясь, направилась к Гермионе. Слова лились потоком, мешаясь с всхлипами и вскриками, и прерываясь тяжелым молчанием. Гриффиндорская староста сидела на кровати рядом со своей подругой и не могла поверить услышанному.

«Гарри ее бросил… Бросил Джинни. Ладно я… просто подруга, которую легко заменить. Но ОНА!!!» — какая-то часть сознания лучшей ученицы Хогвартса отказывалась верить в это, другая упорно напоминала, как она сама себя чувствовала, когда узнала, что «больше не нужна» Гарри.

— Все меняется, Джинни. Учителя учатся у своих учеников, дети воспитывают родителей, друзья становятся врагами, а враги… только враги навсегда сохраняют стабильность — грустно сказала Гермиона, вспоминая о Малфое.