Прекрасная смерть (джен)

Я вздыхаю. Смотрю на улыбку зеленоволосого фрика. Снова вздыхаю. И получаю пинок от Эрны.

— Schneller, — фыркает она, и мне приходится пройти в квартиру. Марк немного топчется в коридоре и следует за нами. Женя уже успела устроиться на диване, и щелкает большой телевизор. Немка при взгляде на технику брезгливо морщится.

— Ну, вот здесь я и обитаю, — растеряно произносит Марк. — Чувствуй себя как дома.

Я гляжу на коллегу Эрны и вымученно улыбаюсь. Судя по его виду, Марк только проснулся. Он без конца подтягивает штаны в клетку и снимает с черной футболки белые катышки. Я ставлю сумку где-то в углу и неуверенно сажусь в кресло около окна. Эрна, не спрашивая разрешения, уходит на кухню и хозяйничает там. Повисает неловкое молчание. Я понимаю, что сам Марк тоже не в восторге от того, что с ним будет жить кто-то еще.

— Не обращай внимания на мой настрой, — махает рукой парень, будто читая мои мысли. — Я просто только недавно проснулся и еще не успел полностью пробудить свою экстравертию. На самом деле, я рад тебя видеть. Сейчас Эрна сварит кофе, и все будет хорошо.

Я киваю, понимая, что мое лицо все больше приобретает выражение обреченности. Марк хмыкает, но ничего не говорит мне на это. Он садится на диван рядом с Женей и берет ноутбук. В комнату возвращается Эрна. Она умудряется нести в руках сразу четыре чашки. Одну она осторожно вручает мне, две другие — Жене и Марку. Кофе пахнет чудесно, и я все-таки начинаю думать, что вполне могу тут жить. Что такого-то?

Эрна заваливается на диван и, не особо церемонясь, закидывает на Марка ноги. Зеленоволосый кривится, пытаясь вытянуть из-под девушки ноутбук, и кладет его поверх ног немки. Эрна устраивает голову на плече Жени и довольно щурится. Сейчас она похожа на большую, хищную кошку. Солнце пробралось в комнату и легло на медные пружинки волос девушки, снова зажигая огонь.

— Больше никогда не буду говорить тебе, чтобы ты чувствовала себя, как дома, — вздыхает Марк. — Ты воспринимаешь это слишком буквально.

— Как тебье квартира, Алекс? — будто не расслышав парня, интересуется Эрна. — Здесь есть комната Марка и вот этот диван. Если хочешь, я могу выгнать его. Все равно он здесь только ночует.

— Хэй! — возмущается Марк. — Что за отношение ко мне? Это все потому что я еврей? Чертовы немцы.

Эрна улыбается и треплет парня по зеленым волосам. Марк надувает губы и делает самый обиженный вид. Я чувствую себя несколько неловко. Слишком уж у них гармоничные отношения. Сразу видно, что они близки по духу, идеологии, идеям. А я совсем не уверен, что когда-нибудь смогу так же влиться в их компанию.

— Кстати, у меня для тебя кое-что есть! — внезапно выкрикивает Марк, немедля скидывая с себя ноги Эрны и швыряя в меня ноутбук, и скрывается в другой комнате. — Хочу обновить твой мрачный, неформальных гардероб хоть одной девчачьей вещицей. — Фрик вихрем влетает обратно, размахивая непонятным куском белой ткани. — Платье! Я требую, чтобы ты его хотя бы померила.

— Откуда? — хмурится Эрна, определенно не вдохновленная предложением своего друга.

— А, одна моя леди оставила его. Прошло уже около месяца, поэтому она вряд ли собирается возвращаться за ним. Тебе оно должно быть к лицу. Носила же ты в средние века платья, как все дамы.

Повисает молчание. Марк выжидающе смотрит на немку и лукаво улыбается. Эрна устало прикрывает глаза, вымученно хмурясь. На ее лице так и читалось, что она ненавидит эту идею, но, в случае с Марком, проще согласиться, чем объяснить, почему нет.

— Я стесняюсь спросить, — подаю голос я, — но в чем ушла твоя леди, если ее платье осталось здесь?

Повисает еще более неловкое молчание. Эрна тихо смеется, прикрыв ладонью рот. А вот с лица Марка улыбка медленно сползает.

— Черт, точно... — задумчиво выдыхает он. — Как-то я об этом не подумал. Неудобно-то как. Ну ладно, этого уже не исправить и тайну не раскрыть. Поэтому, Фогель, будешь его мерить или нет?

Эрна лениво потягивается, вручает Жене свою чашку с кофе и, несколько раздраженно выхватив платье из рук Марка, удаляется в другую комнату с гордо поднятой головой. Я провожаю ее взглядом, пытаясь внутри своей головы соотнести грубую, угловатую немку с нежным, женственным платьем. Ничего хорошего из этого не выходит.

— А ты как, Евгена? — спрашивает Марк, плюхаясь обратно на диван и приобнимая девочку за плечи. — Все еще живешь с Эрной? К родителям возвращаться не собираешься? — Женя отрицательно мотает головой и мрачнеет. — Ладно, извини, не хотел тебя задеть. Как твои уроки флейты? И чтения? И немецкого языка?

— Холошо, — кивает девочка. — Читать Эрна меня давно научила. На занятия по немецкому у нее нет влемени, поэтому мы пока их плиостановили. А на флейте я все еще иглаю и оттачиваю навык. Единственное, я очень скучаю по технике. У Эрны непеленосимость всего электлического, кломе холодильника да лампочки, котолую она все лавно сталается не включать без надобности.

— Дааа, остаточные привычки из жизни в средневековье, — задумчиво протягивает Марк, глядя куда-то в потолок. — Кажется, многие открытия научного прогресса ей все еще в новинку. Но ничего. Если тебе не хватает болтовни телевизора, то можешь приходить ко мне. Теперь ведь здесь будет жить еще и Алекс, который сможет впустить тебя. Вдвоем вам будет веселей. Негоже оставлять ребенка без присмотра. Так ведь, Саша?

— Эм, пожалуй. Мне нравится проводить время с Женей.

— Мне тоже нравится с тобой, Саша, — тут же улыбается малышка. Она откладывает пульт и начинает трогать Марка за волосы, которые еще не превратились с помощью лака в жесткие иголки. Парень довольно щурится и запрокидывает голову. Теперь я могу увидеть, что орел на его шее держит в лапах часы, с которых стекают цифры, оставляя пустой циферблат с надписью «сейчас». Интересно, Марк тоже бессмертный долгожитель?

— Та-дам, — мрачно раздается в дверях. Все разом поворачивают голову. Эрна страдальчески изгибает брови, будто бы умоляя оставить ее в покое. Ее сутулые плечи словно еще больше согнулись. Белое платье смотрится на ней странно. Возможно из-за худобы и высокого роста, возможно из-за ее личного самоощущения. Эрна кидает злобный взгляд на Марка, а тот только широко улыбается.

— Эрна очень красивая, — первая говорит Женя. Немка недовольно поджимает губы, но потом все-таки расслабляется, и неуловимая усмешка все-таки проскальзывает. Я невольно улыбаюсь. И сразу понимаю, почему мне так непривычно смотреть на Эрну: она кажется слабой и беззащитной.

— Ну что, насмотг’елись? — насмешливо бросает девушка. — Заканчиваем цирк и возвг’ащаемся к серьезным делам.

— А жаль, — протягивает Марк. — Могла бы ради разнообразия носить его. А то надоело тебя на работе каждый день видеть в этих бесформенных вещах. Может, заберешь его все-таки?

— Ja, — откликается Эрна из глубины квартиры.

— А вы давно с Эрной знакомы? — решают спросить я.

— Я понимаю, что ты ожидаешь, что я сейчас скажу, что мы вместе уже сотни лет, но, хвала Морене, это не так. Иначе я бы ее уже давно убил. Это же просто фюрер под прикрытием какой-то. Мы с ней знакомы почти с самого ее приезда в нашу страну. То есть, почти год. Она сама меня нашла, завела всякие разговоры про возрождение культа. Так складно говорила, пусть и с не очень внятным произношением. Ну, я и купился. А потом уже не смог с ней расстаться. Ну, ты, наверное, понимаешь меня. У Фогель такая харизма особенная, что после первого же разговора ее невозможно забыть, оставить в покое. Невзирая на свою неказистую внешность, скверный характер, мизантропию, Эрна все равно умеет очаровывать. Не зря же она была даже одно время дамой при королевском дворе. Пока королю не отрубили голову... Впрочем, не в короле суть. Но хочу предупредить сразу: у Эрны для всего есть свои особенные мотивы. Так что не расслабляйся с ней. Она очень и очень эгоистична и корыстна, когда дело касается ее планов. И она умеет и любит использовать людей.

— Дядя Мааарк, — возмущается Женя, дергая парня за зеленые волосы так, что тот шипит от боли. — Плеклатите говолить об Эрне гадости. И не пугайте Сашу. Она ведь совсем не такая!

— Кому как, — ворчит Марк, пытаясь вытянуть из цепких пальцев девочки свои волосы. — Тебя-то она уже тоже перевоспитала в маленького фюрера. А ведь тебе только семь лет.

— Восемь, — кричит Женя, еще сильней наваливаясь на парня и начиная беспардонно его кусать. Марк, явно недолго думая, отвечает тем же. Начинается потасовка между взрослым, состоявшимся парнем и маленькой, худенькой девочкой. Я перевожу взгляд на телевизор и пытаюсь сделать вид, что не имею никакого отношения к этому дурдому.

На экране идут новости. Диктор что-то взволновано говорит. За криками веселья тяжело разобрать, а пульт находится в эпицентре драки Жени и Марка, поэтому я не решаюсь его искать.

Кажется, говорится о каком-то теракте. Хотя...

Я встаю со своего места и подхожу ближе к телевизору, нагибаюсь к самому динамику.

— Причины смерти этих людей пока устанавливаются, — быстро говорит репортер. — По предварительным данным, погибло около двухсот человек. Население в ужасе. Есть предположения, что всему виной биологическая атака.

Изображение переключается, показывая погибших. Все они, как один, выглядят умиротворенными, улыбаются, словно просто уснули и видят прекрасный сон.

— Хэээй, — окликаю я находящихся в комнате, но никто не обращает на меня внимание, поэтому приходится звать громче: — Эй, посмотрите на это. Ничего не напоминает?

Женя продолжает дергать Марка за волосы и щипать за бок, но сам парень отвлекается. Сначала его лицо выражает недовольство тем, что его отвлекли от развлечения, но потом становится очень серьезным. Он быстро скидывает с себя девочку и ищет пульт.

— Подожди-ка, Евгена, — просит он, максимально поднимая громкость телевизора. — Эрна, иди сюда. Кое-что произошло. Срочно. Шнеля!

— Власти обещают предпринять все возможное, чтобы подобное не повторилось. — Эрна заходит в комнату, на ходу застегивая последние пуговицы темно-зеленой рубашки, и садится на подлокотник дивана, впиваясь взглядом в экран телевизора. — Расследование идет полным ходом, однако вся информация пока засекречена. Но есть данные, что это уже не первый подобный случай за последнее время, когда большое количество людей погибало без видимой на то причины. В некоторых городах Америки уже находили с десяток человек, умерших от остановки сердца, улыбаясь при этом. Но такие огромные масштабы дело приняло впервые.

Я наблюдаю, как меняется лицо Эрны. От подобных метаморфоз становится жутко. И это чувствуют все присутствующие. Женя затихает и прижимается к противоположенному углу дивана. Лицо Марка становится невообразимо серьезным, он напряженно следит за немкой, будто она хищный зверь, готовый в любой момент напасть. И только я растеряно озираюсь по сторонам и пытаюсь понять, что же здесь происходит.

— Эй, Фогель, только не психуй, — осторожно просит Марк.

— Amerika? — резко спрашивает Эрна.

— Да, они, — вздыхает зеленоволосый. — Около двухсот человек, кажется. Не в первый раз. Но не надо злиться. Все, в принципе, нормально. Правда же?

Всего за мгновение лицо Эрны совершенно преображается. И я понимаю, что близится катастрофа. Все происходит в одну минуту: Эрна издает полный ненависти, злобный рык, хватает первое, что попадается под руку, и швыряет в экран телевизора. Чашка с уже остывшим кофе разбивается на сотню осколков, забрызгивая все вокруг коричневой жидкостью. Женя испуганно взвизгивает и прячет лицо в ладошки. Телевизор гаснет — экран не выдержал такого удара. Звук, впрочем, продолжает идти. Говорят о погоде.

Эрна еще полминуты с ненавистью смотрит на почерневший экран, слегка склонив голову. В ней ужасающе мало осталось от человека. Потом она резко поднимается и стремительно выходит из комнаты, выплюнув непонятное для меня немецкое слово. Ее тяжелые ботинки отдаются грохотом в полнейшей тишине. Мне одновременно неловко и страшно видеть подобную реакцию от хладнокровной немки.

Я слышу, как в коридоре скрипит замок. Этот звук меня активирует, и я пытаюсь побежать за Эрной. Но тут же едва не падаю от того, что сильная рука тянет меня обратно.

— Куда собрался? — жестко интересуется Марк, сжимая мое предплечье. Я цепенею. От прошлой дружелюбности в нем мало что осталось. Серые глаза стали похожи на сталь, а вечна оптимистичная улыбка превратилась в злобную усмешку.

— Нужно за Эрной, — невнятно мямлю я, указывая в коридор, где уже хлопнула дверь.

— Кому нужно? — скептически хмыкает фрик. — Тебе? Не стоит. Из вас двоих бессмертная все-таки она. Поберег бы себя. Фогель сейчас в ярости. Убить тебя — раз плюнуть для нее. Тем более, она презирает собачью преданность от людей. Так что расслабься, сядь и не дергайся. Для твоего же блага.

Я делаю тщетную попытку вырваться и пойти все-таки за Эрной, но Марк грубо дергает меня и насильно усаживает на диван рядом с Женей. Одним быстрым движением убирает с лица зеленые волосы и смотрит на меня. После такого взгляда мне уже совершенно никуда не хочется.

Я опускаю глаза и рассматриваю пятно от кофе на светлом ковре. Марк еще минуту прожигает меня взглядом, потом разворачивается и уходит вглубь квартиры. Только после этого мои руки прекращают мелко дрожать. Как, оказывается, на меня давит общество этого чудаковатого фрика. Его странное дружелюбие пугает куда больше откровенной грубости Эрны. Хотя бы потому, что я уверен, что девушка в этом честна…

Я вздрагиваю, слыша едва различимый всхлип. Поднимаю голову и смотрю на Женю. Она продолжает прижимать ладони к лицу. Ее плечи бьет судорога, но ни единого звука. Я понимаю, что девочка плачет, напуганная поведением Эрны, которую она считает своей подругой. Я подтягиваю к себе девочку, ощущая, как каждая ее мышца напряжена, и прижимаю к себе, поглаживаю по волосам. Женю начинает еще сильней колотить, а потом она принимается реветь в голос. Стараясь отвлечь себя от размышлений об Эрне, я успокаиваю девочку, шепчу всякие идиотские слова.

— Наверное потому Эрна такая злобная, что ее никто так по голове не гладит, — бросает проходящий мимо Марк. — А надо бы. — Я недовольно зыркаю на него. — Не переживай. Она ужасно сильная. Побесится и успокоится. Просто произошедшее нарушает многие ее планы. А если бы ты побежал за ней, как собачонка, было бы только хуже. Кто-нибудь из вас обязательно сделал бы нечто, о чем сожалел бы потом долгое время. Так что, Алекс, можешь сколь угодно считать меня чудовищем, которое не позволило тебе выручить принцессу, но я просто-напросто спас тебе жизнь, грубо говоря.

— Наверное потому Эрна такая злобная, что каждый считает нормальным оставить ее одну, аргументируя все тем, что она сильная, — качаю я головой, не желая больше ничего говорить Марку. Женя почти успокаивается, лишь изредка всхлипывая.

— Слишком ты хороший, — вздыхает парень. — Особенно для таких, как мы с Эрной. Именно из-за подобных тебе людей культ и был уничтожен. Я и готов поклясться, что тебя когда-нибудь это тоже убьет. Когда ты связываешь себя с Арс Фатрум ты либо становишься чудовищем, либо умираешь, распятый простыми людьми или своими же. Жаль мне тебя.

Мне хочется наговорить Марку разных гадостей, но я давлюсь своими словами, вспоминая те кадры из прошлого, которые видел во время первой своей Колыбельной. Огни инквизиций и люди, забитые камнями. И приходится мысленно согласиться с парнем.

Но я не буду сожалеть, если умру или буду распят за то, что так любит Эрна. Ведь она, кажется, готова на это.