Узнать правду (гет)

*В главе использованы фрагменты книги "Гарри Поттер и Философский камень"*

Увидев перед собой лабиринт, Белла не удивилась: она была готова к этому. А вот дальше ее ждал сюрприз. Стоило только войти в лабиринт, как нить, связывающая ее с Анри, пропала, тем самым руша продуманный план по быстрому определению местонахождения парня в этом жутком месте.

"Да что ж такое?! И тьма еще эта странная, впечатление, будто здесь дементоры водятся", — мысленно возмутилась Белла, пытаясь снова отыскать "проводник".

Но вскоре с удивлением осознала, что визуальный эффект ей ни к чему. Белла улыбнулась, понимая, что прекрасно чувствует связь и знает, в каком направлении нужно двигаться.

Сначала все шло нормально, хоть место и было жутковатым, больше ничего экстремального не происходило. Даже плавающие тут и там сгустки воспоминаний особо не доставляли проблем, Белла просто старалась не приближаться к ним, мимоходом отмечая, что сгустки были разной структуры и цвета; особо подозрительно смотрелись те, что состояли как бы из двух соединенных между собой сгустков. Некоторые из них были агрессивны, если можно было так выразится, особенно те, что имели серый либо черный цвет: они пытались атаковать Беллу, затягивая в воспоминания.

"Мордред! Их все больше... Видимо, это плохие воспоминания парня, и их явно больше, чем положительных, — мимоходом подумала она, пытаясь отгородится от чувства страха, охватившего ее, когда на достаточном расстоянии мимо нее проплыл черный туман. — Подозреваю, сознание Анри заперто в одном из таких "приятных" воспоминаний. И не думаю, что вытащить его будет простой задачей..."

Задумавшись, она не успела вовремя среагировать и налетела как раз на один из таких двойных сгустков. Когда перед глазами перестали мелькать разноцветные пятна, Беллатриса поняла, что угодила в детское воспоминание Анри.

На вид мальчику можно было дать лет семь, он с серьезным видом изучал какую-то книгу, ей удалось прочесть название — это оказался справочник зельевара для начинающих.

"А говорил, что не владеет зельями..." — хмыкнула Белла, наблюдая, как в комнату входит мужчина.

Это был высокий широкоплечий шатен с синими глазами. Как поняла Беллатриса, по схожести некоторых черт лица, это был отец Гарольда.

— Опять читаешь. Ты бы в саду чаще гулял, а то совсем на вампира стал похож, — картинно сокрушался брюнет, но в глазах сверкали гордость и безграничная любовь к сыну. — Мерлин, до сих пор не понимаю, чем зелья то тебя заинтересовали?! Гарольд, тебе же только шесть, успеешь еще намучиться, разгребая дебри этой науки.

Анри, подняв голову от книги, только улыбнулся.

— Отец, ты же знаешь, я люблю узнавать что-то новое. К тому же, пока я не могу изучать заклинания на практике, почему бы не начать изучение зельеварения? Это очень сложная наука, и чем раньше я начну ее изучать, тем проще мне будет в школе.

— Нет, однозначно, так дело не пойдет! Я все-таки прикажу построить беседку у фонтана, и учись там, сколько душе угодно, — непреклонно заявил он. — Но я не за этим искал тебя сын. Я заметил, как ты неоднократно наблюдал за моей работой в лаборатории. Так же, от меня не укрылось то, как ты смотришь на мой сундук зельевара. Видя, как серьезно ты увлекся зельями, я решил, что тебе не помешает вот это, — озорно сверкнув глазами, произнес мужчина и достал из складок мантии уменьшенный ларец. — Он такой же, как и у меня, за исключением набора ингредиентов. Но, полагаю, набора для первокурсника тебе пока будет достаточно.

Белла удивилась искреннему незамутненному восторгу, сияющему в глазах маленького Анри. У него был такой вид, будто ему подарили самое большое сокровище в мире. Но больше ее потрясло то, что Белла точно знала, что чувствует мальчик: восторг, почему-то удивление и неверие.

"Но почему у меня ощущение, что он не верит в то, что этот подарок для него... Нет, не так, Гарольд считает, что не достоин такого дорогого подарка. Но почему? Ведь невооруженным взглядом видно, насколько отец его любит, да и леди Анна тоже, насколько я могу судить, души не чает в сыне".

Пока Беллатриса пыталась понять, в чем причина странного эмоционального фона мальчика, Анри открыл подарок и восторг достиг своего пика, спровоцировав всплеск стихийной магии.

С потолка библиотеки посыпался снег, а все пергаменты, до этого лежавшие в хаотическом беспорядке на столе, превратились в бумажных журавликов. Причем они мало того, что летали, так еще были шоколадными!

— Папа... — растерянно прошептал виновник безобразия, огромными испуганными глазами смотря на улыбающегося мужчину.

— Поздравляю с первым стихийным проявлением волшебства! — с восторгом воскликнул он и, подхватив сына на руки, закружил по комнате.

Вошедшая в этот момент Анна увидела поистине волшебную картину: вся комната была покрыта тонким слоем снега, который продолжал падать, повсюду летали шоколадные журавлики, а среди всего этого резвились ее муж и сын.

"Не плохо так, для первого раза", — признала Беллатриса, вспоминая, как сама, в такой же ситуации, подожгла портьеры в гостях у Паркинсонов.

— Маркус, я, конечно, понимаю, что вы у нас сладкоежки, но не до такой же степени, — с легким укором отметила Анна, провожая взглядом стайку летающего лакомства.

— Все претензии к этому маленькому проказнику. Это его стихийное творчество, — состроив невинную мордашку, ответил отец Анри.

Что было дальше, Белла не видела, внезапно возникшая рябь заставила ее закрыть глаза.

Беллатриса сразу почувствовала, что что-то не так, если раньше было ощущение домашнего уюта, озорства и любви, то сейчас на нее волнами накатывали страх, растерянность, одиночество и безысходность. Такой коктейль просто сбивал с толку, потому она поспешно распахнула глаза, пытаясь как можно скорее понять, где же оказалась. Белла ожидала увидеть что угодно, от Азкабана до Василиска с Волдемортом, но уж никак не школьный двор, залитый солнечными лучами.

"Что за..." — только и успела подумать Лестрейндж, когда мимо нее, словно маленький черный вихрь, пронесся мальчуган лет пяти — шести на вид, а следом за ним группа мальчишек, значительно крупнее него.

— Держите его, сейчас будет весело! — закричал самый толстый из детей.

Белла быстро догадалась, что происходит, и поспешила отыскать мальчика, за которым гнались эти хулиганы. Она увидела паренька совсем недалеко, как оказалось, у него не было шансов на спасение: впереди был тупик. Он вжался в стену и с ужасом смотрел на приближающуюся компанию.

Белла подошла ближе, чтобы рассмотреть жертву нападения, так как на Анри он был не похож: слегка взмокшие, довольно длинные черные растрепанные волосы, скрывающие лоб, явно не по размеру поношенная одежда, скрывающая нездоровую худобу, но больше всего ее зацепили глаза, скрытые за стеклами нелепых круглых очков: большие, пронзительные, необычного ярко-зеленого цвета.

"Как Авада Кедавра... У кого-то я уже видела такого оттенка глаза... " — додумать ей не дали, события стали развиваться очень быстро.

Вот толстяк с криком "хватайте этого психа" несется прямо на зажмурившегося в страхе мальчика. А в следующую секунду зеленоглазый брюнет уже стоит на крыше здания, к стене которой его прижали.

"Ничего себе! Спонтанная аппарация в таком возрасте очень опасна и крайне редко бывает в виде первого стихийного всплеска".

Тем временем, тишину нарушил дрожащий голос, судя по всему, лидера малолетней банды.

— Урод, ты чего вытворил?! — в паническом страхе закричал толстяк. — Родители узнают об этом и тебе не жить!

Сам виновник переполоха перепугано смотрел вниз и бледнел с каждой секундой.

Белла, поняв, что мальчик вне опасности, погрузилась в невеселые и запутанные мысли. Даже не заметив, что вновь оказалась в лабиринте.

"Кого же он мне напоминает..? И главное, исходя из увиденного, у Гарольда раздвоение личности. Но это же бред! Я бы заметила хоть малейшие признаки, да и Цисси тоже. Нет, здесь что-то другое, — совершенно неожиданно ее накрыли волны непонимания, паники и страха, поэтому, когда Белла заметила, что прямо на нее несется темно-серый сгусток, уворачиваться было же поздно. — Вот черт!"

Проморгавшись, Беллатриса увидела, что находится в типичной гостиной маггловского дома, которые не раз видела во время рейдов. Так же в комнате находились толстый мужчина с усами, похожий на моржа, и женщина, высокая, тощая, с длинной шеей и лошадиным лицом.

"Ну и уроды!" — мысленно скривилась Лестрейндж, обратив все свое внимание на уже знакомого зеленоглазого мальчика, который старался быть как можно незаметнее.

— Неблагодарный! Как ты смеешь позорить приличных людей! — орал морж-переросток, угрожающе нависая над ребенком.

— Но дядя Вернон, я ничего не делал.

— Хочешь сказать, что Дадли врет!? — противно завизжала женщина, похожая на лошадь. — Нормальные люди не прыгают ни с того, ни с сего на крыши. Ты такой же, как и твои ненормальные родители.

— Тетя, я правда не знаю, как это случилось... Дадли с дружками гнались за мной, а потом я вдруг оказался на крыше...

— Ты еще смеешь пререкаться! Сейчас я научу тебя манерам... — прорычал Вернон, отвешивая мальчику увесистую затрещину, от чего тот едва не упал. — А ну, марш к себе, неделя домашнего ареста и сегодня останешься без ужина!

Ребенок шмыгнул носом и, опустив голову, медленно поплелся из комнаты, чем еще больше разозлил мужчину.

— Шевелись, паршивец! Давно я тебя не порол! — опять проорал толстяк, с силой толкая мальчика, от чего тот споткнулся и, падая на пол, прилично ударился лбом о косяк.

Ковер окрасился несколькими каплями крови, но, к счастью, мальчик был в сознании и даже попытался встать, правда, безуспешно. Вернон зарычал от злости и, схватив ребенка за шиворот старенькой рубашки, буквально зашвырнул мальчика в чулан под лестницей.

Беллатриса, смотря на все это, медленно закипала, понимая, что над ребенком издеваются только за то, что он маг. Но стоило щелкнуть замку на маленькой дверце, как пазл в ее голове мгновенно сложился.

"Очки... зеленые глаза... чулан под лестницей, не хватает только шрама, в виде молнии на лбу, но он старательно скрыт челкой. Так вот как жил Гарри Поттер, Мальчик-который-выжил? А это, стало быть, Дурсли. Ну, ублюдки, когда-нибудь я вас найду и вы за все ответите, — яростно сверкнув глазами, поклялась она. — Но по прежнему не ясно, при чем тут Анри и откуда ему известны подробности жизни Поттера?"

На этот раз, Белла была готова к перемещению обратно в лабиринт, потому обошлось без головокружений.

Некоторое время она продвигалась дальше без новых неожиданностей, что порядком настораживало, учитывая недружелюбную атмосферу вокруг. Периодически, мимо нее проплывали разного вида сгустки, и Беллатрисе стоило немалых трудов отгородится от потока разнообразных эмоций. Постоянная концентрация сильно изматывала. Потому, когда очередное настырное воспоминание никак не желало проплывать мимо, Белла, внимательно изучив внешний вид двойного сгустка, нашла его довольно безопасным, исходя из преобладающих светлых оттенков, и решила, что ничего не случится, если она посмотрит это воспоминание.

Она оказалась в уютной столовой, отделанной в теплых пастельных тонах с большими французскими окнами и изящной мебелью. В помещении находились трое уже знакомых Белле волшебников. Так же было заметно, что они готовились к какому-то празднику, судя по украшенной шариками комнате и праздничным нарядам присутствующих. При чем это была не просто красивая и однозначно модная одежда, на них были официальные темно-синего, почти черного оттенка, мантии строгого покроя и отличавшиеся только украшениями.

Маркус был облачен в строгую черную мантию с серебряной окантовкой и вышитым на вороте гербом рода Даркрайт; им оказался волк в прыжке. Мантия же Анри отличалась от отцовской только размером.

"Странно... Насколько я знаю, все официальные мантии имеют знаки отличия, которые показывают статус, который маг занимает в роду. И Маркус, судя по вышивке, не Глава рода", — Белла недоумевала, пока не обратила внимания на облачение Анны.

Вот там были все знаки, причитающиеся главе рода. Золотая окантовка плюс вышивка на воротнике и рукавах. К тому же еще и перстень Главы наравне с Маркусом.

"Что еще за бред! Это невозможно, женщина не имеет права на ношение регалий главы Рода, если есть Наследник и муж. Даже у меня, с учетом отсутствия прямого наследника, нет такого статуса", — Беллатриса была очень сильно сбита с толку.

Ей стоило немалых трудов сконцентрировать внимание на происходящем, в надежде получить разъяснения.

— Гарольд, сынок, мы знаем, что ты не очень жалуешь официальные приемы, — издалека начал отец Анри. — Но сегодня тебе исполняется одиннадцать лет, и прием в Даркрайт-меноре обязателен.

— Отец, может, обойдемся без этого? — осторожно спросил парень.

— Нет, Гарольд, бал состоится, и с этим я ничего сделать не могу.

— Хорошо, — несколько недовольно согласился парень. — Тогда давайте хотя бы отложим его на несколько дней.

Взрослые обменялись загадочными взглядами, и Анна, улыбнувшись, обратилась к сыну.

— Мы предусмотрели такой твой ответ, поэтому сегодня у нас будет чисто семейное торжество, а прием мы назначили на послезавтра.

На лице Анри отразилось искреннее облегчение, смешанное с детской радостью и предвкушением праздника.

"Значит, мы ненавидим приемы. Забавно... Искренне сочувствую, но от этого тебе, как правителю, не отвертеться", — немного злорадно подумала Белла.

— Что ж, а теперь давайте к столу, — поторопила всех Анна.

Дальше ничего интересного, по мнению Беллы, не происходило: обычный семейный праздник для любимого сына. Конечно, с поправкой на статус этой самой семьи. Вот только когда эльфы подали приличных размеров торт, во взгляде Гарольда промелькнуло что-то не читаемое.

Лестрейндж, как ни старалась, так и не смогла толком понять, была это боль, тоска или же грусть.

"Мне вдруг показалось, что этому мальчишке далеко не одиннадцать, а намного больше. Странно все это..."

Поразмыслить над этим у нее не было времени, так как пришла пора подарков, и Белле было интересно, что же родители подарили Гарольду в один из важнейших для каждого волшебника день.

— Мы с твоей мамой долго думали, что же тебе подарить и, надеюсь, тебе понравится то, что мы выбрали.

— Отец, ты же знаешь, для меня это не играет большой роли, главное, что у меня есть вы, — с горящим искренней и безграничной любовью взглядом заверил Анри, чем заставил родителей недоуменно переглянутся.

— Конечно, сын, но все же нам очень приятно дарить тебе подарки. Так что вот, этот маленький сюрприз от меня.

И Гарольд тут же получил красиво упакованную коробку, по форме которой нетрудно было понять что там находится.

— Невероятно! — в восторге воскликнул парень, извлекая из коробки новенький "Нимбус -2000". — Спасибо, папа, я давно о ней мечтал!

"Гоночную метлу на одиннадцатилетние? Не плохо, учитывая, сколько эта модель тогда стоила. Даже до крайности избалованный Драко получил гоночную метлу только в двенадцать", — отметила Белла и опять насторожилась, потому что во взгляде ребенка проскочило узнавание и грусть. — "Да что ж это такое! У меня уже паранойя какая-то или того хуже, галлюцинации на фоне усталости".

Между тем, восторги по поводу метлы и комплекта по уходу за ней улеглись и настала очередь Анны преподносить свой подарок.

— Гарольд, для своего возраста, ты довольно сильный магически, но, несмотря на это, стихийных выбросов с шести лет было немного, что говорит о высокой степени самоконтроля и умении четко определять границы допустимого при использовании своих способностей.

— Ага, только самоконтроль куда-то пропадает, как раз на время очередного разрушительного эксперимента, — шепотом уточнил Маркус, за что заработал испепеляющий взгляд от супруги и извиняющийся от сына.

— Так вот. Все это характеризует тебя как взрослого, самодостаточного человека, способного отвечать за свои поступки. Твоя же тяга к знаниям меня просто поражает. Что, признаться, сыграло не последнюю роль при выборе подарка. Его обычно получает наследник рода Даркрайт, в день магического совершеннолетия. Но учитывая все, что я сказала ранее, считаю, что ты достоин получить его сейчас.

Такое длинное предисловие очень заинтересовало не только именинника, но и Беллатрису. Особенно учитывая, чей он наследник. Заметив возросшую заинтересованность сына, Анна хмыкнула и, вызвав домовика, что-то ему шепнула.

Минуту спустя, она уже держала в руках, с виду ни чем не примечательную, деревянную резную шкатулку. Не обращая внимание на несколько разочарованные взгляды родных, она открыла крышку, давая рассмотреть четыре тетради черного цвета со сверкающими надписями разного цвета на каждой.

— Это дневники четверки основателей Хогвартса, — сказала Анна, отвечая на немой вопрос. — Они передаются в роду Даркрайт из поколения в поколение и содержат личные данные по их наработкам, то, что в книгах не опубликовано. Они были вручены моему предку в благодарность за помощь в одной из битв против могущественного Тёмного лорда того времени. Поговаривают, что была и другая причина. Будто бы основатели чувствовали, что что-то плохое произойдет в будущем и их наследие стоит сохранить от чужого посягательства. Как оказалось, опасения были обоснованными. Спустя лет триста вражда потомков основателей достигла пика, что погубило четыре великих рода, но наследие великих магов, к счастью, хранилось в надежных руках.

У Анри был такой вид, будто ему подарили вселенную, не меньше. Впрочем, Белла была с ним согласна. Такие подарки дарят только раз в жизни.

"Мерлин всемогущий! Я должна изучить эти дневники любой ценой!"

Пока Беллатриса строила планы по добыванию реликвий основателей, Гарольд достаточно опомнился, чтобы задавать вопросы.

— Мама, это бесценный подарок! Спасибо огромное, — с благоговением глядя на шкатулку с дневниками хогвартской четверки. — Но ты сказала, что дневники основателей принадлежат роду Даркрайт. К тому же, ты сказала "твоему" роду, а не "нашему", как было бы логичнее. Почему?

Анна бросила в сторону Маркуса пристальный взгляд, а в ответ получила ободряющую улыбку

— Ты же начал изучать "Кодекс рода"? — парень кивнул. — Тогда тебе должно быть известно о том пункте, что касается о браке и брачных договорах, в которых фигурирует Наследник рода.

— Конечно. Наследник не ограничен в выборе невесты — она может быть как чистокровной, так и полукровкой или магглорожденной. Но, в двух последних случаях, есть некоторые условия: если невеста полукровка, то это должно быть достаточно дальнее родство с магическими расами, чтобы избежать различных патологий и нанесения вреда потомкам. В случае с магглорожденной, девушка должна быть достаточно сильной магически и быть готова пройти обучение основам магии и традиций магмира без разделения на светлую и темную сторону, — четко и с пониманием важности сказанного ответил Анри.

— Верно. А если случилось так, что в роду Даркрайт нет наследника мужского пола?

Гарольд ненадолго задумался.

— В этом случае, составляется особенный брачный договор с обязательным условием, проведение магического обряда с полным вхождением жениха в род Даркрайт. С момента заключения брака, он становится Регентом рода, но Наследниками будут его дети, — несколько неуверенно закончил Гарольд.

Маркус заметил нерешительность сына, улыбнулся и слегка приобнял за плечи.

— Гарольд, ты чего? Все же хорошо, у меня замечательный сын и любимая жена. Что еще нужно? А титул по праву принадлежит тебе, чему я очень рад.

"Ничего себе новости! Хотя, учитывая, какие у рода Даркрайт корни, вполне понятно, что предки предусмотрели почти всё и обеспечили продолжение рода в любой ситуации", — с немалым уважением к предусмотрительности предков Анри подумала Беллатриса

Вскоре Лестрейндж заметила, что воспоминание начало искажаться, и поспешила закрыть глаза, чтобы избежать головокружения.

Как она уже успела отметить, в таких двойных воспоминаниях всегда был контраст: если одно приятное, то второе всегда несло негатив. Вот и сейчас первой эмоцией, которую ощутила Белла, было одиночество, а так же грусть. Осмотревшись, она поняла, что находится в какой-то полуразвалившейся хижине, а за окном бушевал сильный ураган.

"И что бы это значило?" — искренне не понимала женщина.

Но тут ее взгляд упал на Гарри Поттера, который, лежа прям на полу, рисовал что-то в пыли, иногда поглядывая, судя по всему, на часы на запястье толстяка, которого, кажется, звали Дадли.

Белла подошла поближе, желая рассмотреть, над чем же посреди ночи так трудится мальчишка. Разглядев в темноте рисунок в пыли, Белла так и застыла, не в силах поверить в увиденное. Если бы сейчас кто-то мог наблюдать эту сцену, то имел бы счастье лицезреть Беллатрису Лестрейндж совершенно растерянной и потерявшей дар речи, в то время как в глубине ее темно-карих глаз зарождалась смертоносная буря.

"Мордред, он же, мать вашу, Гарри "чертов" Поттер! Его прославляли на каждом углу, в то время как их Герой жил словно раб. Как такое возможно?! Черт, да он же наследный лорд, последний представитель рода Поттер! В конце-то концов, только за это с него пылинки нужно сдувать и воспитывать, как будущего Главу рода, — с каждой минутой буря в душе нарастала, грозя натворить бед. — В роду Блэк не принято баловать детей, но нас никогда не игнорировали, ибо, как бы к нам не относились, дети — это будущее рода, и его нужно беречь. Это на сколько же нужно ненавидеть ребенка, чтобы даже просто не поздравить, пусть и без подарка или торта, но дать понять, что о нем помнят. Поттер же им не чужой, он племянник, которого эти магглы вырастили с полуторагодовалого возраста. Неужели они на столько его ненавидят, что не видят в нем ребенка? И как, в таких условиях, из Поттера не вырос второй Волдеморт, не понимаю..."

Шок от увиденного был на столько сильный, что Белла, совершенно незаметно для себя, стала по-другому относиться к мальчику по имени Гарри Поттер. Теперь для нее он был аристократом, наследным лордом Поттером, над которым посмели издеваться какие-то поганые магглы.

Тем временем на часах было без четырех минут двенадцать, и Белла, так же как и Гарри, затаила дыхание, в ожидании полуночи, решив, хотя бы мысленно, поздравить ребенка, совершенно забыв, что это всего лишь воспоминание давно минувших дней.

Без трех двенадцать снаружи раздался непонятный звук, словно море громко хлестнуло по скале. А еще через минуту до них донесся громкий треск — наверное, это упал в море большой камень.

Ровно в полночь раздался грохот. Хижина задрожала, Гарри резко сел на полу, глядя на дверь. За ней кто-то стоял и громко стучал, требуя, чтобы его впустили. Но кто?

БУМ! — снова раздался грохот. Дадли вздрогнул и проснулся.

— Где пушка? — с глупым видом спросил он. Позади них громко хлопнула дверь, отделявшая одну комнату от другой, и появился тяжело дышавший мужчина, опознанный Беллой, как дядя Поттера. В руках он держал непонятную железную палку, почему-то полагая, что она его защитит.

— Кто там? — крикнул он. — Предупреждаю, я вооружен!

За дверью все стихло. И вдруг...

В дверь ударили с такой силой, что она слетела с петель и с оглушительным треском приземлилась посреди комнаты.

Беллатрисе показался знакомым силуэт гостя, но она до последнего надеялась что ошиблась.

"Нет, он же не мог в самом деле..." — тут в очередной раз сверкнула молния, позволяя рассмотреть его по лучше.

В дверном проеме стоял великан. Его лицо скрывалось за длинными спутанными прядями волос и огромной клочковатой бородой, но зато были видны его глаза, маленькие и блестящие, как черные жуки. Великан протиснулся в хижину и пригнулся, но голова его все равно касалась потолка — уж слишком он был велик.

Беллатриса в ступоре смотрела на то, как Хранитель ключей Хогвартса, с которым она лично знакома не была, но пару раз видела еще во время своей учебы, наклонился, поднял дверь и легко поставил ее на место. Грохот урагана, доносившийся снаружи, сразу стал потише. Великан повернулся и внимательно оглядел всех, кто был в хижине.

"Расцелуй меня дементор! Дамблдор совсем спятил, отправлять за Поттером это чучело с куриным мозгом! — но вдруг все встало на свои места. — Сволочь бородатая! Как же, конечно. Отправь к забитому, зашуганому ребенку полувеликана, и он безоговорочно поверит в волшебство. А потом добрая сказка о родителях сиротки, погибших от рук злодея, с парой уточнений, с кем можно дружить, а с кем нет. И, в результате, получаем героя, который мстит за родителей и спасает магмир. Но его же еще нужно натренировать, и тут у нас имеются приключения с возрастающим уровнем сложности".

Из задумчивости Беллу вырвал крик этого моржа.

— Я требую, чтобы вы немедленно покинули этот дом, сэр! — заявил толстяк. — Вы взломали дверь и вторглись в чужие владения!

— Да заткнись ты, Дурсль!

Великан протянул руку и, выдернув ружье из рук дяди Вернона, с легкостью завязал его в узел, словно оно было резиновое, а потом швырнул его в угол.

Вернон пискнул, как мышь, которой наступили на хвост.

— Да... Гарри, — произнес великан, поворачиваясь спиной к Дурслям. — С днем рождения тебя, вот. Я тут тебе принес кой-чего... Может, там помялось слегка, я... э-э... сел на эту штуку по дороге... но вкус-то от этого не испортился, да?

Великан запустил руку во внутренний карман черной куртки и извлек оттуда немного помятую коробку. Гарри взял ее дрожащими от волнения руками и поспешно открыл, хотя пальцы плохо слушались его. Внутри был большой липкий шоколадный торт, на котором зеленым кремом было написано: «С днем рождения, Гарри!»

"Теперь понятно, почему при виде огромного торта у Анри был такой взгляд. Сначала у тебя на день рождение торт, нарисованный в пыли, потом великан, который дарит слегка помятый, но все же настоящий торт, испеченный специально для тебя. Однозначно стресс, и не маленький".

— Вы кто?

Великан хохотнул.

— А ведь точно, я и забыл представиться. Рубеус Хагрид, смотритель и хранитель ключей Хогвартса, — он протянул огромную ладонь и, обхватив руку Гарри, энергично потряс ее. — Зови меня Хагрид. Меня так все зовут. А вообще, я ж тебе уже вроде все про себя рассказал — я хранитель ключей в Хогвартсе. Ты, конечно, знаешь, что это за штука такая, Хогвартс?

Беллатриса только горько вздохнула, страдальчески закатив глаза.

— Э-э-э... Вообще-то нет, — робко выдавил из себя Гарри.

У Хагрида был такой вид, словно его обдали холодной водой.

— Извините, — быстро сказал Гарри.

"Мерлин, дай мне сил... Сволочи!" — Белла совершенно не понимала, как этот ребенок вообще до сих пор жив. И главное, не желает уничтожить все вокруг.

Как оказалось, полувеликан был с ней согласен.

— Извините?! — рявкнул Хагрид и повернулся к Дурслям, которые спрятались в тень. — Это им надо извиняться! Я... э-э... знал, что ты наших писем не получил, но чтобы ты вообще про Хогвартс не слышал? Не любопытный ты, выходит, коль ни разу не спросил, где родители твои всему научились...

— Научились чему? — непонимающе переспросил Гарри.

— ЧЕМУ?! — прогрохотал Хагрид, вскакивая на ноги. — Ну-ка погоди, разберемся сейчас!

Казалось, разъяренный великан стал еще больше и заполнил собой всю хижину. Дурсли съежились от страха у дальней стены.

— Вы мне тут чего хотите сказать? — прорычал он, обращаясь к Дурслям. — Что этот мальчик — этот мальчик! — ничегошеньки и не знает о том, что... Ничего не знает ВООБЩЕ?

"Не думала, что и от полувеликанов бывает толк..." — с каким-то садистским удовольствием отметила Лестрейндж, наблюдая за насмерть перепуганными магглами.

Но тут Гарри ее добил, гордо заявив:

— Кое-что я знаю. Математику, например, и всякие другие вещи.

У Беллы даже не нашлось, что на это ответить, она как раз решала, плакать ей или смеяться от понимания, что роду Поттер, скорее всего, крышка.

А Хагрид, тем временем, пытался рассказать ребенку, что он волшебник.

— Я ж не об этом... а о том, что ты о нашем мире ничего не знаешь. О твоем мире. О моем мире. О мире твоих родителей.

— Каком мире? — непонимающе переспросил Гарри.

У Хагрида был такой вид, словно он вот-вот взорвется.

— ДУРСЛЬ! — прогремел он.

Вернон, побледневший от ужаса, что-то неразборчиво прошептал. Хагрид отвернулся от него и посмотрел на Гарри полубезумным взглядом.

— Но ты же знаешь про своих родителей... ну, кто они были? — с надеждой спросил он. — Да точно знаешь, не можешь ты не знать... к тому же, они не абы кто были, а люди известные. И ты... э-э... знаменитость.

"Ага, как же, знает он... зря надеешься", — хмыкнула Белла, точно зная, что ответит Гарри, и он не подвел.

— Что? Разве мои мама и папа... разве они были известными людьми?

— Значит, ты не знаешь... Ничегошеньки не знаешь... — Хагрид дергал себя за бороду, глядя на Гарри изумленным взором.

Белла с удовольствием лицезрела совершенно растерянного великана, который явно не знал, как ему действовать в такой ситуации.

— Ты чего, не знаешь даже, кто ты такой есть? — наконец спросил он.

Вернон внезапно обрел дар речи.

— Прекратите! Прекратите немедленно, сэр! Я запрещаю вам что-либо рассказывать мальчику!

Хагрид посмотрел на толстяка с такой яростью, что тот сжался под этим взглядом. А когда Хагрид заговорил, то казалось, что он делает ударение на каждом слоге.

— Вы что, никогда ему ничего не говорили, да? Никогда не говорили, что в том письме было, которое Дамблдор написал? Я ж сам там был, у дома вашего, этими вот глазами видел, как Дамблдор письмо в одеяло положил! А вы, выходит, за столько лет ему так и не рассказали ничего, прятали все от него, да?

— Прятали от меня что? — поспешно поинтересовался Гарри.

— ПРЕКРАТИТЕ! Я ВАМ ЗАПРЕЩАЮ! — нервно заверещал дядя Вернон.

"Да что ж он так орет..." — мысленно вздохнула Белла, морщась от нарастающей головной боли.

— Эй, вы, пустые головы, сходите вон, проветритесь, может, полегчает, — посоветовал им Хагрид, поворачиваясь к Гарри. — Короче так, Гарри, ты волшебник, понял?

В доме воцарилась мертвая тишина, нарушаемая лишь отдаленным шумом моря и приглушенным свистом ветра.

"Ха, браво! Свалил всё на ребенка и рад. Кто ж так делает? Тем более, когда ребенок вырос в такой семейке и считает себя бесправным рабом."

— Я кто? — Гарри почувствовал, что у него отвисла нижняя челюсть.

— Ну, ясное дело кто — волшебник ты, — Хагрид сел обратно на софу, которая протяжно застонала и просела еще ниже. — И еще какой! А будешь еще лучше... когда немного... э-э... подучишься, да. Кем ты еще мог быть, с такими-то родителями? И вообще, пора тебе письмо свое прочитать.

Белла вместе с Гарри рассматривала конверт и, когда наткнулась на адрес, банально подавилась воздухом: на конверте изумрудными чернилами было написано, что данное письмо адресовано мистеру Поттеру, который живет в хижине, расположенной на скале посреди моря, и спит на полу.

Пока она приходила в себя, Поттер прочитал письмо и задал резонный вопрос.

— Что это значит: они ждут мою сову?

— Клянусь Горгоной, ты мне напомнил кое о чем, — произнес Хагрид, хлопнув себя по лбу так сильно, что этим ударом вполне мог бы сбить с ног лошадь. А затем запустил руку в карман куртки и вытащил оттуда сову — настоящую, живую и немного взъерошенную, — а также длинное перо и свиток пергамента. Хагрид начал писать, высунув язык, а закончив, скатал свиток, сунул его сове в клюв, подошел к двери и вышвырнул птицу туда, где бушевал ураган. Затем вернулся и сел обратно на софу.

В этот момент из тени вышел Вернон. Лицо его все еще было пепельно-серым от страха, но на нем отчетливо читалась злость.

— Он никуда не поедет.

Беллатриса синхронно с Хагридом хмыкнула.

— Знаешь, хотел бы я посмотреть, как такой храбрый маггл, как ты, его остановит...

— Кто? — с интересом переспросил Гарри.

— Маггл,- пояснил Хагрид. — Так мы называем всех неволшебников — магглы. Да, не повезло тебе... ну в том плане, что хуже магглов, чем эти, я в жизни не видал.

— Когда мы взяли его в свой дом, мы поклялись, что положим конец всей этой ерунде, — упрямо продолжил толстяк, — что мы вытравим и выбьем из него всю эту чушь! Тоже мне, волшебник!

Беллатриса мгновенно выхватила знаковую фразу — "вытравим и выбьем" — и ее накрыла волна ярости. Только титаническое усилие воли и осознание, что ее срыв навредит Анри, помогли усмирить эмоции.

Так что она благополучно пропустила душещипательную историю, раскрывающую причины ненависти и зависти Петуньи Дурсль ко всему волшебному.

Зато сразу заметила перемены в Гарри. Он побледнел как полотно, какое-то время не мог произнести ни слова, но потом дар речи снова вернулся.

— Взорвалась? — спросил он. — Вы же говорили, что мои родители погибли в автокатастрофе!

— АВТОКАТАСТРОФА?! — прогремел Хагрид и так яростно вскочил с софы, что Дурсли попятились обратно в угол. — Да как могла автокатастрофа погубить Лили и Джеймса Поттеров? Ну и ну, вот дела-то! Вот это да! Да быть такого не может, чтоб Гарри Поттер ничего про себя не знал! Да у нас его историю любой ребенок с пеленок знает! И родителей твоих тоже!

— Но почему? — в голосе Гарри появилась настойчивость. — И что с ними случилось, с мамой и папой?

Ярость сошла с лица Хагрида. На смену ей вдруг пришла озабоченность. Белла же неосознанно напряглась и побледнела, понимая, что сейчас услышит.

— Да, не ждал я такого, — произнес он низким, взволнованным голосом. — Дамблдор меня предупреждал, конечно, что непросто будет... ну... забрать тебя у этих... Но я и подумать не мог, что ты вообще ничего не знаешь. Не я, Гарри, должен бы рассказать тебе обо всем... э-э... но кто-то ж должен, так? Ну не можешь ты ехать в Хогвартс, не зная, кто ты такой.

Он мрачно посмотрел на Дурслей и начал рассказывать, но Беллатриса зря нервничала, Хагрид рассказал официальную версию с поправкой на возраст ребенка, и ничего нового она не узнала.

— Я тебя вот этими руками из развалин вынес, Дамблдор меня туда послал. А потом я привез тебя этим... — закончил великан, шмыгнув носом.

— Вздор и ерунда! — донесся из угла голос Вернона.

Гарри аж подпрыгнул от неожиданности — он, видимо, совсем забыл про Дурслей. Но Дурсли про него не забыли. Особенно Вернон, к которому, кажется, вернулась смелость — он сжимал кулаки и яростно смотрел на Хагрида.

— Послушай меня, мальчик, — прорычал толстяк. — Я допускаю, что ты немного странный, хотя, возможно, хорошая порка вылечила бы тебя раз и навсегда. Твои родители действительно были колдунами, но, как мне кажется, без них мир стал спокойнее. Они сами напросились на то, что получили, только и общались что с этими волшебниками, этого следовало ожидать, я знал, что они плохо кончат...

Не успел он договорить, как Хагрид спрыгнул с софы, вытащил из кармана потрепанный розовый зонтик и наставил на дядю Вернона, словно шпагу.

— Я тебя предупреждаю, Дурсль, я тебя в последний раз предупреждаю: еще раз рот откроешь...

Видимо, дядя Вернон представил себе, как этот великан с легкостью нанизывает его на свой зонтик, и его смелость сразу испарилась — он прижался к стене и замолчал.

Тут Белла услышала вопрос, которого так опасалась.

— А что случилось с Волан... извините, с тем Вы-Знаете-Кем?

— Хороший вопрос, Гарри. Исчез он. Растворился. В ту самую ночь, когда тебя пытался убить. Потому ты и стал еще знаменитее. Я тебе скажу, это самая что ни на есть настоящая загадка... Он все сильнее и сильнее становился и вдруг исчез, и... эта... непонятно почему. Кой-кто говорит, что умер он. А я считаю, чушь все это, да! Думаю, в нем ничего человеческого не осталось уже... а ведь только человек может умереть. А кто-то говорит, что он все еще тут где-то, поблизости, просто прячется... э-э... своего часа ждет, но я так не думаю. Те, кто с ним был, — они на нашу сторону перешли. Раньше ведь они... эта... как заколдованные были, а тут проснулись. Вряд ли бы так вышло, будь он где-то рядом, да! Хотя большинство людей думают: он где-то тут, только силу свою потерял. Слишком слабый стал, чтоб дальше бороться и все завоевать. В тебе было что-то, Гарри, что его... э-э... сломало. Чтой-то приключилось той ночью, чего он не ждал, не знаю что, да и никто не знает... но сломал ты его, это точно.

От услышанного у Беллатрисы уши в трубочку свернулись.

"Что еще за бредовая история с вкраплениями фактов! Это ж надо так промыть ребенку мозги..."

— Хагрид, — тихо произнес Гарри. — Боюсь, что вы ошибаетесь. Я не думаю, что я волшебник… что я смогу стать волшебником.

К его удивлению, Хагрид рассмеялся.

— Значит, не волшебник? И никогда с тобой ничего такого не было, когда ты злился или огорчался?

Гарри уставился в огонь, задумавшись. А вскоре на его губах заиграла счастливая улыбка.

— Ну что, убедил я тебя теперь, да? А говоришь, что Гарри Поттер не волшебник. Погоди, ты скоро в Хогвартсе самым знаменитым учеником станешь.

И тут снова подал голос Вернон — видимо, испуг прошел, и он решил, что не сдастся без боя.

— Разве я не сказал вам, что он никуда не поедет? — прошипел мужнина. — Он пойдет в школу «Хай Камерон», и он должен быть благодарен нам за то, что мы его туда определили. Я читал эти ваши письма — про то, что ему нужна целая куча всякой ерунды, вроде книг заклинаний и волшебных палочек...

— Если он захочет там учиться, то даже такому здоровенному магглу как ты, его не остановить, понял? — прорычал Хагрид. — Помешать сыну Лили и Джеймса Поттеров учиться в Хогвартсе — да ты свихнулся, что ли?! Он родился только, а его тут же записали в ученики, да! Лучшей школы чародейства и волшебства на свете нет... и он в нее поступит, а через семь лет сам себя не узнает. И жить он там будет рядом с такими же, как он, а это уж куда лучше, чем с вами. А директором у него будет самый великий директор, какого только можно представить, сам Альбус Да...

— Я НЕ БУДУ ПЛАТИТЬ ЗА ТО, ЧТОБЫ КАКОЙ-ТО ОПОЛОУМЕВШИЙ СТАРЫЙ ДУРАК УЧИЛ ЕГО ВСЯКИМ ФОКУСАМ! — прокричал Вернон.

Тут он зашел слишком далеко. Хагрид схватил свой зонтик, завертел им над головой, а его голос загремел словно гром.

— НИКОГДА... НЕ ОСКОРБЛЯЙ... ПРИ МНЕ... АЛЬБУСА ДАМБЛДОРА!

Белла только фыркнула на это заявление.

Тем временем зонтик со свистом опустился и своим острием указал на Дадли. Потом вспыхнул фиолетовый свет и раздался такой звук, словно взорвалась петарда, затем послышался пронзительный визг, а в следующую секунду Дадли, обхватив обеими руками свой жирный зад, затанцевал на месте, вереща от боли. Когда он повернулся к Гарри спиной, тот заметил, что на штанах Дадли появилась дырка, а сквозь нее торчит поросячий хвостик.

Вернон, с ужасом посмотрев на Хагрида, громко закричал, схватил жену и сына, втолкнул их во вторую комнату и тут же с силой захлопнул за собой дверь.

Хагрид посмотрел на свой зонтик и почесал бороду, а Белла злорадно ухмылялась несдержанности великана и его фантазии.

"Целиком в поросенка было бы правильнее, но ничего, я это исправлю", — опять пообещала она и приготовилась покинуть воспоминание.

Беллатриса отчетливо понимала что надолго ее не хватит потому следовало поскорее продвигаться дальше, по возможности не задерживаясь на воспоминаниях.

Но осуществить задуманное оказалось не так то просто. Хотя понятие времени в подсознании несколько относительно, Беллатрисе казалось, что она уже несколько часов бродит по этим запутанным аллеям, отбиваясь от назойливых сгустков, а цель ее все так же далека. Чем дальше она углублялась в лабиринт, тем больше сгущался туман и увеличивалось количество воспоминаний, как темных, так и светлых. Но даже среди всей этой неразберихи выделялся один сгусток — от него за милю фонило аурой ярости, грусти и безысходности.

Лестрейндж понимала, что не имеет права на ошибку, и не горела желанием рисковать, но в какой-то момент она поняла, что должна увидеть это воспоминание.

"Интуиция просто вопит держаться от этой штуки как можно дальше! Но в то же время, меня буквально тянет просмотреть воспоминание. Я чувствую, что это важно".

Странности начались сразу, как только она стала приближаться к фонящему сгустку. Темные субстанции поменьше тут же рассеялись в стороны, тогда как прежде они норовили атаковать скопом и даже преследовали.

"Что это еще такое? Эх… что-то мне подсказывает, что я еще пожалею о своем решении. Но, с другой стороны, вдруг Анри застрял здесь? Из-за шквала эмоций трудно отследить его точное место нахождения. А это значит — без риска не обойтись. Впрочем, как и всегда",- отстраненно заметила она, размеренными осторожными шагами приближаясь к почти черному сгустку.

Перемещение оказалось паршивым. Беллатрису едва не оглушил эмоциональный поток воспоминания, хоть немного справиться с напором ей помог прошлый опыт работы над самоконтролем и владение оклюменцией на приличном уровне. Тем не менее, на то, чтобы хоть немного прийти в себя, все же понадобилось достаточно много времени. Справившись с возникшими сложностями, Белла попыталась понять, куда же ее занесло.

Каминная зала, посреди которой она оказалась, немного успокоила. Но, как оказалось, напрасно.

"Не нравится мне все это..." — обреченно подумала она, уже готовясь к худшему.

Да и эмоциональный фон, излучаемый находящимся тут же Анри, не внушал спокойствия.

Вызванный парнем домовик, не теряя времени, выпалил.

— Молодой хозяин, леди Анна ожидает вас в кабинете главы рода.

Не удостоив эльфа ответом, Гарольд умчался куда-то в глубь замка и Белле пришлось последовать за ним, попутно гадая, что же так напугало парня.

В считанные минуты, достигнув кабинет, Гарольд резко открыл дверь, на что Анна мгновенно среагировала, запустив в сторону двери пару ступефаев.

— Мама? — неуверенно спросил донельзя изумленный таким приемом парень.

— Ох... — не менее шокировано выдала женщина, буквально подлетая к Анри и заключая его в крепкие объятья. — Извини сынок, нервы у меня на пределе.

— Что случилось, мама? Я ничего не понимаю. К чему такая поспешность?

Белла насторожилась, заметив, как Анна резко побледнела и поспешила отстранится от парня, скрывая слезы.

— Гарольд, я... Понимаешь, кое-что произошло, и тебе нужно быть в замке, — запинаясь, произнесла она, явно не в силах продолжать.

— Это я понял сегодня утром, когда обнаружил на пальце кольцо Главы рода. Но я не понимаю. Что произошло? Отец отказался от регентства в мою пользу? Почему не предупредил о своем решении? И где он сам?

Белле показалось, что каждый вопрос, заданный Гарольдом, причинял Анне почти физическую боль, вонзаясь, словно кинжал.

— Сынок... Сегодня в лаборатории с отцом произошел несчастный случай...

Договорить ей не дал взволнованный возглас парня.

— Отец! Что с ним?!

Леди Даркрайт не ответила, только как-то потерянно смотрела в темно-синие глаза сына.

— Мама, ты меня пугаешь. Объясни толком, что произошло? Отец сильно пострадал, да? — Гарольд нервничал все больше, видя состояние матери.

— Вчера вечером твой отец решил поработать не дома, а в малой лаборатории при магазине. Не знаю, зачем ему это понадобилось, но все уговоры и просьбы соблюдать безопасность он проигнорировал, заверив, что я зря волнуюсь. А сегодня утром я вдруг почувствовала смену твоего статуса с Наследника на Главу рода. Не на шутку перепугавшись, я помчалась в магазин, а, достигнув лаборатории или того, что от нее осталось, поняла, что случилось непоправимое... — весь монолог был произнесен на одном дыхании, но в конце голос изменил Анне, и она запнулась, пытаясь сдержать слезы.

Гарольд слушал молча и, с каждым словом матери, бледнел все больше. Беллатриса мгновенно заметила первые признаки надвигающейся бури.

"Мерлин меня упаси испытать его ярость, в порошок сотрет и не заметит. А ведь ему здесь не больше шестнадцати и наследие основателей еще спит", — пока Белла изумлялась мощи парня, в комнате все покрылось инеем.

От Анри повеяло яростью, при чем не на кого-то, а на себя, что даже в мыслях звучало дико. А еще он винил себя в случившемся, чем вогнал Беллу в настоящий ступор.

Между тем, Анна, наконец, также заметила неладное и тут же выхватила палочку, чтобы успеть поставить щит.

— Сынок, успокойся, пожалуйста, твоей вины в произошедшем уж точно нет. У рода Даркрайт достаточно врагов, желающих нашей скорейшей смерти. Более того, я подозреваю, кто это мог быть, да и отец успел оставить подсказку, — погруженная в раздумья, Анна не сразу сообразила, что Анри ее не слушает, а все больше накручивает себя.

— Мама, тебе лучше сейчас уйти — я не смогу долго это контролировать, — чужим приглушенным голосом произнес парень.

А что бы предотвратить возражения, выпустил немного магии, и Анна с хлопком исчезла.

"Мантикора меня раздери! Принудительная аппарация без палочки. Черт, как он это сделал?!"

Беллатриса видела, что Анри держится из последних сил. Все же, пытаясь усмирить свою магию, он, видимо, не справлялся, потому что уже стало слышно, как потрескивает воздух от огромной концентрации чистой магии. Но, как ни странно, сейчас ее больше волновала судьба Анны.

"Это все, конечно, впечатляет, но, учитывая его состояние, хотелось бы знать, что сейчас с Анной и где она находится. Я уверена, что Анри хотел обезопасить мать, но не факт, что она благополучно достигла конечной точки назначения…"

Гарольд, тем временем, будучи уверен, что мать в безопасности, перестал сдерживать эмоции, выпуская необузданную магию. По кабинету пронесся ураган, покрывая все толстым слоем льда, после чего прогремел взрыв и лед превратился в миллионы острых, словно бритва, осколков. Они вихрем летали вокруг парня, полностью скрывая его от Беллы.

Продолжалось все это буйство довольно долго, когда же парень успокоился достаточно, что бы осела часть осколков и пыли, то Белла невольно вздрогнула, взглянув в темно-синие глаза Гарольда: казалось, что все осколки льда обосновались на дне его глаз, угрожающе сверкая.

— Значит, это так по-вашему выглядит "счастливое детство", да? — внезапно закричал он, с ненавистью смотря куда-то в верх. — Чем я заслужил такое?! Как же, конечно, Высшие силы опять нашли идиота спасать всех и все, взамен пичкая обещаниями! Дариус, скажи мне, почему я?!

Поведение парня однозначно настораживало, но она списала все на стресс из-за смерти отца. Хотя список вопросов рос с каждым воспоминанием. К ее радости, Анри довольно быстро взял себя в руки и, по-видимому, осознал всю опасность неконтролируемых аппараций, так как мгновенно побледнел до состояния качественного мела.

— О, Мерлин!

Сказано было едва различимым шепотом, но эмоции просто зашкаливали, грозя вылиться в новый срыв.

Нарастающую панику прекратила серебристая рысь, ворвавшаяся в комнату.

— Я, конечно, понимаю твое желание обезопасить меня, но вовсе не обязательно было запирать меня в ритуальном зале, — немного обиженно произнес зверек голосом Анны.

После появления призрачного зверька Гарольд заметно успокоился, а за тем, вдруг, сорвался с места и помчался по лабиринтам замка. Белла, уже привычно, последовала за парнем.

Он бежал, сломя голову, пока не остановился возле неприметной стены. Отдышавшись, Анри приложил перстень главы рода к маленькой, едва заметной, трещинке в правом верхнем углу. После небольшой вспышки, на этом месте появилась резная дверь, в рисунок которого были искусно вплетены руны.

"Оригинально, а главное надежно, — усмехнулась Беллатриса. — Без поискового заклинания, с поправкой на магический рунный след, точку активации отыскать проблематично".

Когда дверь в ритуальный зал открылась, Белла увидела вполне обычную комнату, соответствующую ее назначению. Хотя, одна особенность все же была: зал был из черного и желтого янтаря и освещен факелами. Выглядело завораживающе.

Анна находилась в глубине помещения, возле родового камня. Гарольд застыл всего на мгновение, а затем уверенно направился к женщине. Было заметно, что он никак не решается начать разговор, но когда он заметил, что плечи Анны слегка вздрагивают, всю растерянность как рукой сняло. Анри просто молча подошел и крепко обнял маму.

Так они простояли какое-то время, пока Леди Анна не успокоилась.

— Прости мам, я...

— Ничего, сынок, это нормально, тебе больно, вот и сорвался... — так же тихо произнесла она, встречаясь с Анри взглядом. — Во сколько нам обойдется ремонт замка? — внезапно поинтересовалась Анна, явно желая сменить тему.

— В этот раз ограничился твоим кабинетом, — виновато ответил парень.

Леди Даркрайт устало улыбнулась.

— Пойдем, выпьем чаю, нам нужно привести мысли в порядок.

Белла мельком осмотрела довольно светлую классическую гостиную в английском стиле и сосредоточилась на разговоре. Очень уж ей хотелось по скорее покончить с этим хождением по прошлому Анри.

Некоторое время они провели в тишине, наслаждаясь ароматным чаем, пока Гарольд не решился задать важный вопрос:

— Мама, ты упоминала, что подозреваешь, кто виновен в смерти отца. Кто это?

Анна вздохнула, собираясь с мыслями, и начала рассказывать, стараясь ничего не упустить.

— Как ты знаешь, мы с твоим отцом познакомились еще в Дурмстранге. Так вот, с нами на одном курсе учился некий Стивен Вайт, выходец из чистокровного, но обедневшего рода. Мерзкий тип, высокомерный, заносчивый, трус, уверенный в своей неповторимости. Который почему-то решил, что я обязана стать его женой, — вспоминая об этом, она презрительно скривилась. — Сначала, он пытался со мной подружиться. Получив отказ, он стал преследовать меня, но со мной, почти постоянно, был Маркус, и мы как-то незаметно стали хорошими друзьями. Это очень злило Вайта, но поделать он ничего не мог, так как половина курса его игнорировала, а вторая, во главе с твоим отцом, презирала. Курсе на шестом, Стивен совсем помешался на идее заполучить меня и даже подливал мне Амортенсию... Когда попытка провалилась, он затаился и проявил себя в конце года, когда мы с твоим отцом объявили о том, что встречаемся. Вайт попытался меня похитить, но, к огромному его огорчению, меня не так просто было застать врасплох. Он на долго запомнил, что меня нужно обходить стороной. Маркус, узнав о случившемся, превратил жизнь парня в ад, не давая ему проходу, постоянно провоцируя на конфликт при свидетелях и тут же опуская "ниже плинтуса". Да еще, с подачи твоего отца, Вайта стали дразнить «шакалом», если честно, прозвище ему идеально подходит. Тот бесился, но идти против половины курса он не рисковал. После выпуска я думала, что больше его не увижу, но он вновь объявился, почти сразу после нашей свадьбы, и начал пакостить по мелочи, на сколько хватало влияния. Было, правда, пару серьезных покушений, в основном на Маркуса, но все обходилось... до этого момента, — последнюю фразу она прошептала, вставая из-за стола и отходя к окну, пытаясь скрыть слезы.

Услышав всю историю, парень молчал какое-то время, зло сверкая глазами. Беллатрисе показалось, что он уже решил, как умрет этот Вайт. Приняв для себя какое-то решение, Гарольд некоторое время растерянно смотрел на Анну, которая, обхватив себя руками, смотрела куда-то в окно, при этом ее плечи слегка вздрагивали. Опомнившись, парень быстро встал и, подойдя к матери, обнял ее за плечи, пытаясь утешить.

Но Белла уже не обратила на это внимания, у нее появилась проблема по серьезнее, чем душевные переживания Леди Даркрайт. А именно — нарастающая головная боль, что в ее ситуации было не очень хорошим признаком.

"Мерлин, это плохо... Значит, я уже более четырех часов нахожусь в его сознании и если я не потороплюсь — мы оба умрем! Так, успокойся, паникой тут не поможешь! Главное, продержаться до конца этого воспоминания, а потом составлять новый план действий. Не просто же так он показывает мне именно эти воспоминания. Разгадка уже рядом…" — сконцентрировавшись на воспоминании, Белле удалось, на время, отодвинуть болезненные ощущения на второй план.

И, сквозь звон в ушах, она услышала заботливо-обеспокоенный голос парня:

— Мама, тебе необходимо отдохнуть…

— Не могу… Нужно столько всего сделать, проследить за подготовкой…

— Нет, послушай меня, пожалуйста… — как можно убедительнее произнес парень, разворачивая Анну лицом к себе. — Сейчас ты пойдешь к себе и немного поспишь. И не возражай. Пойми, мама, я волнуюсь за тебя. У меня же, теперь, кроме тебя, нет никого…

— Ох, сынок… — выдохнула она, утыкаясь лицом ему куда-то в плечо. — А как же похороны и все остальное? Я обязана за всем проследить.

— Мама, я все сделаю, доверься мне. Хорошо?

Анна одарила сына пристальным взглядом и, вздохнув, кивнула.

Когда за ней закрылась дверь, Гарольд вызвал домовика.

— Проследи, что бы Леди Анна выпила зелье «Сна без сновидений». Если откажется, скажи, что это моя просьба, — устало приказал Анри, возвращаясь за стол. — Да, и потом принеси бутылку красного вина.

— Как прикажете, хозяин, — пискнул эльф и отправился выполнять поручение

"Н-дааа… Кажется, в этот день Анри окончательно повзрослел. А я все думала, откуда у парня этот ледяной взгляд, не смотря на всю его эмоциональность и отзывчивость".

Так, пребывая в размышлениях о становлении личности Гарольда, она покинула очередное воспоминание и оказалась уже в "родном" лабиринте.

Путешествие по воспоминаниям продолжилось. Некоторое время Беллатриса шла по совершенно пустынному лабиринту, начиная опасаться, что умудрилась потеряться.

"Так, спокойно, я чувствую, что Анри рядом. Может быть, дальше будут самые болезненные воспоминания, которые парень "задвинул" в глубь сознания".

Только предельная концентрация позволила ей вовремя заметить и уклониться от несущегося на огромной скорости черного сгустка. Но это не сильно помогло — черный туман упорно кружил вокруг женщины, не давая двигаться дальше. Ощущение от близкого нахождения воспоминания были неприятными, волны горя и потерянности, смешанные с бешенством, буквально сносили все щиты.

"Что же это может быть? Если это воспоминание Анри, тогда понять, что это будет, невозможно. А если Поттера... Когда он мог испытывать бешенство и горе одновременно? И мне его чувства кажутся знакомыми. Странно. Что может нас связывать? Если предположить, что воспоминания идут в некой последовательности... то получается... Мордред, это Отдел тайн! — догадка настолько ее поразила, что чуть не стоила потери концентрации. — Так, спокойно... Если верить Гарольду, вероятно, Сириус жив! А это значит, что моей вины там точно нет. Вот и не стоит сейчас переживать из-за этого".

Пока Беллатриса пыталась совладать с собой, она не сразу заметила, что активность воспоминания заметно снизилась, и теперь сопротивляться напору эмоций было значительно проще, что позволило ей благополучно игнорировать воспоминание. А вскоре, оно и вовсе осталось где-то позади.

"Да где же он застрял?! — раздраженно думала Белла, блуждая по темным аллеям. — Я чувствую, что он где-то рядом, но что-то мешает определить точнее".

Пройдя очередной перекресток, она заподозрила неладное. Вдруг, откуда не возьмись, появился сильный ветер, затрудняя дальнейшее продвижение, но Белла заметила, далеко впереди, странную субстанцию, отдаленно напоминающую знакомый сгусток. Только вот он был крайне нестабильный, выпуская из себя зеленый свет, напоминающий луч Авады.

Когда она, сражаясь с порывами ветра таки приблизилась к подозрительному сгустку, то застыла в немом шоке.

"А это еще что?! Только не говорите, что мальчишка застрял в «этом»..."

Лезть в сверкающий опасным светом черный сгусток Беллатрисе совершенно не хотелось, но по всем признакам и доводам интуиции, на пару с логикой, Анри застрял именно там. К тому же оставаться и дальше в сознании парня становилось крайне опасно, как для Гарольда, так и для нее самой. Ее ментальная защита едва выдерживала давление чужого сознания, усиливая и без того нестерпимую головную боль, что грозило потерей самоконтроля, а значит, гибелью. Но возвращаться, не выполнив задание, Беллатриса не имела права.

"И пусть каждая проведенная здесь минута — это прямой путь к потере рассудка, но я верну Гарольда! А потом будь что будет…"

Решение было принято, и Белла, не теряя времени, вплотную подошла к воспоминанию.

На этот раз, погружение не обошлось без неприятных ощущений, вплоть до тошноты и головокружения.

Первое, что увидела Беллатриса, справившись наконец с настойчиво мелькающими звездочками в глазах, была, судя по кроватке, детская, едва освещенная магическим светильником. Подойдя поближе, женщина увидела в кроватке мирно спящего черноволосого ребенка. Невольно на ее губах появилась печальная улыбка.

Но насладится созерцанием этой картины не позволил полный отчаянья крик мужчины:

— Лили, хватай Гарри и беги! Беги! Быстрее! Я задержу его...

"Мордред! Пусть это будет не то, что я думаю", — без особой надежды взмолилась Белла.

Ее мольбы пропали в пустую, так как секунду спустя дверь резко открылась и в комнату забежала перепуганная девушка с огненно рыжими волосами. Наспех забаррикадировав дверь всем, что попадалось под руку, она бросилась к кроватке, беря ребенка на руки и прижимая его к себе как величайшую драгоценность,и в ужасе стала смотреть на дверь.

Вскоре, дверь снова распахнулась, открывая их взору высокую устрашающую фигуру в черной мантии.

"Поцелуй меня дементор!" — ругнулась Белла, это всё, на что ее хватило при виде Волдеморта шестнадцатилетней давности.

Одним движением волшебной палочки отодвинув в сторону стул и наспех наваленные коробки, он несколько мгновений рассматривал стоящую посреди комнаты девушку с ребенком на руках.

Увидев его, она опустила малыша в кроватку и заслонила собой, раскинув руки, как будто это могло помочь, как будто она надеялась, что, если ребёнка не будет видно, её выберут вместо него…

"Зря стараешься... Он не знает пощады", — грустно подумала Беллатриса, внимательно следя за происходящим, стараясь ничего не упустить.

Лили же, находясь в крайней степени отчаянья, молила о пощаде.

— Только не Гарри, пожалуйста, не надо!

— Отойди прочь, глупая девчонка… Прочь…

— Пожалуйста, только не Гарри… Убейте лучше меня, меня…

— В последний раз предупреждаю…

— Пожалуйста, только не Гарри, пощадите… Только не Гарри! Только не Гарри! Пожалуйста, я сделаю всё, что угодно…

— Отойди… Отойди, девчонка…

Вспыхнул зелёный свет, и она сломанной куклой упала возле детской кроватки.

Беллатриса только вздохнула, с сочувствием смотря на ничего не понимающего Гарри, который вел себя на удивление спокойно.

За всё это время ребёнок ни разу не запищал. Он уже умел стоять, ухватившись за прутья кроватки, и с весёлым любопытством смотрел в лицо чужаку.

Тем временем Волдеморт тщательно прицелился, наведя волшебную палочку мальчишке прямо в лицо. Белла видела торжествующий взгляд Тёмного лорда, он хотел увидеть, как это произойдёт, своими глазами наблюдать уничтожение необъяснимой угрозы. Ребёнок заплакал — похоже, понял, что перед ним не Джеймс.

Лорд поморщился плач явно был ему неприятен:

— Авада Кедавра!

"Ох, и зря он это, — с неким садистским наслаждением подумала женщина, смотря, как луч заклинания отскакивает от мальчика и летит в незадачливого убийцу, провоцируя мощный взрыв. — Каждый образованный волшебник знает, что нельзя нападать на младенцев, это карается Магией. Даже я, будучи совершенно невменяемой, не решилась на такое… И слава Мерлину".

Всего два слова — и судьба лорда судеб решена, и только крик, полный ярости и боли, разнесся по развалинам дома.

Пару мгновений Беллатриса немигающим взглядом изучала рыдающего малыша, постепенно осознавая, что для нее уже не имеет значения, что перед ней Гарри Поттер — виновник смерти Тёмного лорда. Она знала, что в этот день для Поттера закончилось детство, и чтобы выжить, ему придется пережить многое. Белла с удивлением почувствовала слезинку, скатившуюся по щеке, возможно, из-за нерастраченной материнской любви, а может, виной тому было стрессовое состояние, в котором она пребывала уже неделю, но Беллатрисе было нестерпимо жаль ни в чем не повинного ребенка.

Пока она пыталась прийти в себя, вокруг стало происходить что-то странное. Воспоминание вдруг потеряло четкость, и Белла с изумлением обнаружила себя в уже знакомом полумраке комнаты, только вот не было ничего, что бы напоминало о взрыве и предшествующих ему событий не наблюдалось.

"Таак... А это уже интересно. Цикличность воспоминания не позволяет его покинуть. И кто ж у нас такой умный с явным комплексом вины?" — вопрос был явно риторическим.

Внезапно, откуда-то из тени, раздался до боли знакомый голос.

— Мои поздравления, Беллатриса. Значит, я не ошибся в выборе. Правда, я все же сомневался, пойдешь ли ты на такой риск, — несколько язвительно произнес парень. — Только вот зря старалась, теперь мы оба тут застряли.

— Это мы еще посмотрим! Дай только понять, что тебя здесь держит, и никуда ты от меня не денешься, "герой-недоучка"

— А нечего тут понимать, — безразлично произнес, он выходя из тени.

В этот же момент воспоминание остановилось, представляя взору Беллатрисы с одной стороны Лили Поттер, прижимающую к себе маленького Гарри, а с другой — устрашающую фигуру лорда с нацеленной на нее палочкой.

Но Беллатриса уделила этому факту минимум внимания, сейчас ее больше заботил образ парня, стоящего как раз напротив. Все бы ничего, но он мерцал… Вот перед ней стоит такой знакомый Гарольд Даркрайт, и уже секунду спустя — Гарри Поттер… Да, повзрослевший лет на 10, но однозначно Поттер.

"Всё-таки раздвоение личности… Что ж, могло быть и хуже. Только вот почему Гарри выглядит старше Анри? Ладно, с этим потом разберусь. Нужно поскорее выбираться, — размышляла она, продолжая разглядывать парня. — Так, судя по интенсивности смены личности, Анри сейчас больше ощущает себя Поттером. Вот и будем отталкиваться от этого".

— Нет, я, конечно, догадываюсь, почему мы застряли именно тут. Но все же не понимаю: где в этой ситуации твоя вина?

— Посмотри на ма… Лили, — слегка запнувшись, по-прежнему безразличным тоном произнес он. — Молодая перспективная волшебница, у которой вся жизнь впереди. Чем она заслужила такую судьбу? А Джеймс? Разве справедливо, что он умер молодым только потому, что у него сын — «избранный»?

Белла хмуро посмотрела на Гарольда, потом на «живописную картину» из воспоминания и устало вздохнула.

— Хорошо. Допустим, у тебя каким-то чудом появился бы шанс все изменить. И что бы ты сделал? Хочу напомнить, что на тот момент тебе было чуть больше года.

Эмоции, что отразились в тот момент в глазах Анри, нельзя было передать словами. Понимание, боль, отчаянье, грусть.

— Тогда лучше бы я вообще не рождался, всем бы было спокойнее и они были бы живы.

— Мерлин, какой же ты дурак, Поттер! — уже начиная терять терпение воскликнула Белла. — Во-первых, то, что ты тогда выжил, говорит о том, что Лили провела сложнейший ритуал, на который у нее ни при каком раскладе не хватило бы резерва, потому что она не имела полноценной поддержки рода. И как ты думаешь, почему у нее все-таки получилось завершить ритуал?

— Она была достаточно сильной волшебницей, несмотря на происхождение, — уверенно заявил он.

— Ответ не верный. Она внесла плату за ритуал, пройдя проверку магии. Плата — жизнь, условие испытания — проверка на самоотверженность, цель — защитить самое ценное для нее. И судя по тому, что ты здесь, Лили прошла испытание. Так что не смей пренебрегать ее подарком, Поттер, иначе я тебя своим руками придушу, — с нешуточной угрозой предупредила Беллатриса, вызвав у парня волну удивления. — Идем дальше. Твой отец — аврор, а значит, вероятность встретится с Пожирателями крайне высока, а значит, и риск умереть тоже не маленький. Имей в виду, что на момент развоплощения лорд был на пике могущества, и не убейся он об тебя, война бы продолжалась и дальше, неся все больше смертей. Так что вы с Лили спасли много жизней, и твоей вины в их выборе нет.

— Но я не могу все так просто забыть! — в отчаянии закричал парень.

— А никто и не требует от тебя этого. Просто цени их жертву и проживи жизнь достойно. Не ты ли говорил мне, что прошлое не изменить — его нужно принять и отпустить, — как можно убедительнее произнесла Белла, подходя ближе к Гарри. — Они бы гордились тобой, я уверена.

Когда она поняла, что мерцание личностей почти прекратилось, ее радости не было предела. А уж когда перед ней стоял слегка улыбающийся Анри, только старше лет на десять и почему-то с ярко-зелеными глазами а-ля «Гарри Поттер», Белла искренне улыбнулась.

"Неужели получилось!" — с нескрываемым восторгом думала Беллатриса.

— Белла, не знаю как тебе это удалось, но я искренне тебе благодарен.

— Вот только не подлизывайся! Вот вернемся, и тогда я с тобой еще поговорю, — грозно предупредила она, хотя Гарольд отчетливо видел в карих глазах искорки счастья.

— Мне уже страшно, — хмыкнул парень, сверкнув глазами. — Ладно, пора возвращаться.

После чего взял Беллатрису за руку, и все вокруг завертелось.

<hr />Примечания:

Маркус Даркрайт https://vk.com/photo-45209473_456239032

Анна Даркрайт https://vk.com/photo-45209473_456239028