Забота (джен)

Гарри проснулся ночью. Долго гладил Живоглота, пытался поймать Рулю. Немного поплакал. Ему захотелось теплоты. Будить пап еще рано, ночь. Но можно с ними лечь спать. К кому пойти? К папе Северусу? Или к Ремусу с Юноной? Почему они не спят втроем?

Гарри решил пойти к Ремусу с Юноной. Можно будет пофантазировать, что он спит в родительской кровати. С материальными папой и мамой. И на папу Северуса Гарри был до сих пор обижен за "грязнокровку".

Гарри пришел в апартаменты Люпинов. Тщательно послушал у двери, не слышны ли звуки игр в животных. Посмотрел в замочную скважину. Темно, и ничего не слышно.

Гарри открыл дверь и плюхнулся на кровать. Юнона во сне цапнула Гарри и прижала к себе. Гарри обнял папу Ремуса. Гарри размышлял: будь он на месте папы Ремуса, стал бы защищать обиженного (Северуса)? Конечно, да, сказал внутренний голос. А если ты шестерка крутого парня?.. Тоже да, хотя нет, я в школе сам буду главой компании. Гарри подумал, что папу Ремуса надо жалеть: он шестерка, ведомый, слабый, его мучили в стае. И папу Северуса надо жалеть: его мучили в школе. Гарри ощутил себя главой Семьи. Мальчик даже не подумал, что сам еще весной был слабым и забитым.

Глава Семьи уснул между мамой Юноной и папой Ремусом.

Гарри проснулся утром в детской. Кто-то перенес его спящего. Мальчику вспомнились ночные мысли. Ада в душе стало меньше. Он простил Северуса и Ремуса.

А папу Джеймса нет! Дадли!

— Сынок, я был дураком.

— Сыночек, прости папу...

Гарри показал фак, затем шиш.

"Мамочка, это не тебе".

Гарри спокойно с сносным настроением проделал утренние занятия: умылся, почистил зубы, оделся, заправил кровать, расчесаться, как всегда забыл.

За завтраком трое материальных взрослых буравили Гарри озабоченными взглядами. Гарри было не по себе, и он сделал вид, что очень голодный. Гарри съел две тарелки овсянки, несколько бутербродов и фруктовый салат. Взрослые почти не ели и рассматривали его.

Наконец, завтрак закончился. Папа Северус сказал:

— Гарри, пойдем в мой кабинет на разговор. Блокнот с собой?

— Я тоже хочу посмотреть, что он напишет, — сказал Ремус.

— Я разберусь со своим сыном сам.

Гарри подумал, что папа Северус считает, что у него на него больше прав, как на сына. Он не знает, что больше прав у папы Джеймса. Но папа Джеймс — козел.

И вот в кабинете:

— Гарри, я знаю, что ты вчера взял палочку. Едва не расшибся о закрытое окно. Это серьезный проступок, ты не думал о безопасности. О остальных твоих подвидах позже... Скажи, ты осознаешь свою вину за полет?

Гарри не осознавал и не хотел это обсуждать. Летать ему понравилось. Давняя мечта осуществилась. И у Гарри было много других тем для обсуждения, которые его волновали.

"папа, расскажи о пожирателях смерти"

Северус прочитал.

— Так не пойдет. Ты хочешь сменить тему, боясь предстоящего наказания? Я расскажу тебе о Пожирателях, но сейчас мы обсуждаем вчерашний день.

"если моим наставником не станет пожиратель — я умру в семнадцать лет"

Северус прочитал и мысленно охнул.

— Гарри, что за фантазии?!

"я просто знаю"

"папа, ты много убивал?"

Снейп запаниковал. Откуда у ребенка такие мысли? Его маленький, рано повзрослевший сирота. Нет, его сын. Снейп решил быть честным с сыном.

— Я варил смертоносные зелья. Отдавал Темному лорду. Я не знаю, как они использовались, могу только догадываться.

— Северус Снейп! Что ты несешь? Перед тобой ребенок! — возмутилась Лили. — Так и вырастет новый темный лордик! Слышишь, Гарри, новым темным лордиком становиться не смей!

Гарри внезапно вспомнил, что вскоре после знакомства с Северусом, тот дал пощечину, сказал что убил отца, было еще что-то про могилу. Воспоминания были смутные, но неприятные. Гарри почти их забыл.

Северусу было душевно плохо. За лето он изменился, душевные терзания мало его тревожили, не так как раньше. Он стал отцом и это захватило все его мысли и душевные силы. А сейчас он снова вспомнил о плохом. И признался Гарри. Вторая исповедь. Он думал, что привел в кабинет на суд Гарри, а оказалось, судить будет сын его самого.

Или Бог.

Эйлин, мама, ты рядом что ли? Воцерковленная католичка.

Северус почувствовал легкий холодок вдоль тела. Мама рядом. Снейп вообще не планировал религиозного обучения для Гарри. Но мама явно этого хочет, и Бог хочет... Бог дал тебе на воспитание ребенка, чистое, невинное дитя. Он — твое искупление.

Снейп почувствовал острое желание поговорить с Гарри о вере.

— Гарри, что ты знаешь о Боге?

Гарри вспомнилась картинка на рождественской открытке. Седовласый старец с длинной бородой.

— Фу. Вылитый Дамблдор, — прокомментировал Джеймс.

Гарри не делал попыток что-то записать в блокнотик, и Северус продолжил:

— Бог посылает нам испытания.

— Точно Дамблдор. Отправил Ремуса в стаю, тебя к Дурслям, Сириуса в Азкабан, — прокомментировал Джеймс.

Гарри возмутился. И написал:

"ненавижу бога"

Северус хотел разразиться религиозной тирадой, но вмиг подумал, что у Гарри есть все основания так полагать. Сирота. И что он вытерпел у Дурслей...

Снейп обнял Гарри. Обнимал с минуту. Отстранившись, сказал:

— Я благодарен Господу, что он послал мне тебя.

Гарри призадумался.

— И я боюсь Бога, потому что грешен. Нарушил основную заповедь "не убий". Ты тоже грешен...

— Северус Снейп! Что ты несешь? Сам в детстве сомневался в боге. А сейчас навязываешь малышу религиозную чушь! — возмутилась неверующая Лили.

— Пусть Гарри лучше поверит в Санта-Клауса с розгами для непослушных и ленивых детей. Не помню французское имя, — возмутился такой же неверующий Джеймс.

— Я верю, что ты — чистое и невинное дитя. Но вчера ты согрешил. Солгал насчет палочки и был непослушным. Нарушил две заповеди: не лги и почитай родителей. И сейчас я, как твой отец — проводник воли Божьей, должен тебя наказать, — Северусу было не по себе от тирады, но его несло. Он был слишком накачен религиозностью в детстве.

Наказать... Папа так строго смотрит. Гарри понуро пошел в угол.

— Стой, другое наказание. Ты заслужил порку. Я обещал ее тебе, если возьмешь палочку.

Северус чувствовал себя монахом, иезуитом, а в Гарри видел послушника.

Гарри хотелось слушаться. Тон папы был суровым, а речи неприятные. Гарри почему-то подумал, что Бог наказал папу Северуса за паршивую грязнокровку подвешиванием вверх тормашками без трусов на виду у толпы. Гарри больше не обижался на папу Северуса, за грязнокровку он уже получил наказание.

А сейчас наказание ожидает его. Порка.

— Спусти штаны с трусами и ложись ко мне на колени.

Гарри ненавидел оголяться. Он расстегнул штанишки, приспустил и тяжело взгромоздился на колени папы. Трусы он не снял. Здесь мама — девочка.

Северус уважил его стыдливость и стал шлепать по трусам. Гарри смутно припоминал похожие болевые ощущения от порок Дурслями, но эти воспоминания благодаря Омуту памяти благополучно скрылись в глубинной памяти. Для Гарри эта порка была, словно первая. Папа Джеймс тоже шлепал, но не больно. Эти порки не сравнить.

Сейчас Гарри было больно, он вскрикивал. Хотелось, чтобы порка поскорее прекратилась. Гарри ёрзал на коленях папы и судачил ножками, путаясь в штанишках. Попа медленно нагревалась и наливалась красным.

Северус не впервые наказывал ребенка. Он был деканом, и ему случалось дисциплинировать одуревших без родительского контроля в школе-пансионе первокурсников-слизеринцев.

Северус шлепал. Рядом Живоглот истошно мяукал. Кот попробовал почесать когти о ногу наказывающего. Был грубо отброшен.

Гарри очень жалобно вскрикивал, Северус подумал, что слишком сильно бьет, одиннадцать лет — это не шесть. Вдруг у сыночка уже кровь или синяки?

Северус спустил с Гарри трусы. Попа была равномерно светло-розового цвета.

Лили ахнула. Ей попа показалась ярко розовой. Мама-призрак подлетела ближе и наложила свои холодные руки на попу.

Северус немного задумался, продолжать ли порку? Сына было жаль.

Перед глазами представилась картина, как Гарри летит в закрытое окно, чудом вылетает из разбившихся стёкл без единой царапинки.

— А сейчас ты отдельно получишь за то, что едва не убился на швабре!

Этот шлепок Гарри почти не ощутил. Защищали холодные руки мамы. Гарри внутренне охнул. Мама — девочка — смотрит сейчас на его голую отшлепанную попу. Трогает.

Попа Гарри начала стремительно покрываться кроличьей шерстью. Северус от неожиданности едва не уронил ребенка с колен.

Снейп не стал шлепать меховую попу. Он помог Гарри одеться. Штанишки едва сошлись на резко увеличившейся попе с толстым слоем меха. Гарри был в восторге. Он настолько развеселился, что показал папе язык. Даже если папа захочет еще шлепать, будет не больно.

Конечно, Гарри не совсем дурак — показывать язык грозному взрослому, но этот поступок был импульсивным от радости, что порка закончилась, и в глазах папы читается доброта и любовь.

— Так. Кролик, — совсем беззлобно сказал Северус. — Отправляйся-ка ты в угол. На пятнадцать минут. После поговорим.

Гарри встал в угол. В комнату заглянули любопытные Ремус с Юноной. Северус уже успел раньше с ними объяснить ситуацию и дать "второй маме" хороший нагоняй. Ремус встал на защиту Юноны. Оказывается, они оба были уверены в благоразумии Гарри, что малыш не по годам разумный. Северус чувствовал себя единственным взрослым в этом доме.