Опекун Блэк (джен)

Люси неторопливо поливала цветы в комнате напротив комнаты Гарри. Поливала, поправляла, даже порыхлила.

Вообще-то Люси не особо нравилось возиться с цветами, но отсюда была хорошая слышимость — Сириус ругал Гарри.

А всего-то Сириусу вздумалось проверить, все ли домашние задания готовы у Гарри.

Конечно, не все.

И сейчас до Люси доносилось:

— Ты собрался это сдавать? Здесь кляксы, все зачеркнуто, мятое — перепиши на чистую. Это тоже. Все работы перепиши. И доделай работу по трансфигурации! Сначала трансфигурацию — потом все остальное. Я проверю вечером.

— Переписывать ничего не буду!

— Будешь и начнешь прямо сейчас!

— Не начну!

— Ах так! И почему это ты не начнешь?!

— Потому что ты сказал сначала сделать трансфигурацию.

— Делай.

— Не могу.

— Почему?!

— Мне нужна тишина.

— Не дерзи!

— Я не держу, ты дерзишь!

— Что?!

— Ааааа отпусти!

Люси перехватила лейку поудобнее и невозмутимо прошла мимо двери в комнату Гарри. Как бы невзначай заглянула: Сириус таскал Гарри за ухо.

Люси прошла в гостиную и связалась по камину с братом.

— Люциус, сейчас Сириус отрывает Гарри ухо за дерзость. Это нормально?

— Абсолютно! Привет, сестренка, — мистер Малфой подошел ближе к камину, в котором отображалась голова Люси.

— Но Гарри не сказал ничего такого…

— Милая, ты становишься похожей на Цисси, — умилился Люциус.

— Что? Нет!

— Ты жалеешь Поттера. Но его нельзя жалеть. Особенно тебе. Вспомни, что он сделал, — в голосе Люциуса сверкнула злость.

— Я не жалею. Но Гарри подавлен, отказывается летать.

— Скоро залетает. И, конечно, подавлен — оплакивает прежнюю хулиганскую жизнь.

— Значит, думаешь, все нормально? — с сомнением спросила Люси.

— Конечно. Все идеально. Я разговаривал с Сириусом и могу сказать, что его новый взгляд на воспитание Поттера вызывает у меня восхищение. Я словно снова слушал многоуважаемую Вальбургу Блэк.

— Она же чокнутая.

— А тебя все предупреждали, когда ты собралась выйти за Блэка.

Люси прервала каминную связь.

* * *

Гарри, потирая красное ухо, мрачно разглядывал открытую тетрадь по трансфигурации. Строчки перед глазами плыли, Гарри со злостью различил, что начинает плакать — в глазах стояли слезы, а в горле собрался комок.

В этот момент дверь отворилась, впуская Люси. Гарри скорчил недовольную мину.

— Последний день каникул, давай полетаем, — сказала Люси.

— Не хочу. Я делаю уроки.

— Полетаем, а потом сделаешь. Лучше пойдет.

— Нет.

— Тогда быстро сделай, и полетели. Я покажу тебе трюк, по которому наш тренер отбирал игроков в сборную.

Во взгляде Гарри отразилось сомнение.

— Полетели? Да? Да, — Люси улыбнулась. — Ну что там у тебя за уроки? Заканчивай быстрее.

— Трансфигурация и нужно переписать пять работ.

Люси сочувственно закивала.

— Переписать действительно нужно?

— Да, — отозвался Гарри, мрачно глядя в пространство.

— Да, перепиши, правильно. А чтобы быстрее… Смотри, что у меня есть.

Люси вытащила из кармана небольшой футляр, открыла — из него выпрыгнуло перо.

— Что нужно переписать? Это? Кладем на него чистый лист. Ставим перо. Переписывает! Твоим почерком, смотри.

Гарри недоверчиво посмотрел сначала на самопишущее перо, потом на Люси.

— Что смотришь? — немного агрессивно ответила Люси. — Я тебе не позволю тратить время на ерунду. Перо пишет — ты тренируешься. Чтобы в Хогвартсе его использовал.

Гарри вновь посмотрел сначала на перо, потом на Люси.

— И скажи спасибо, маленький засранец.

— Спасибо.

Люси разулыбалась и взлохматила Гарри волосы. Гарри серьезно на нее посмотрел. Тем временем, Люси склонилась над его тетрадью и всплеснула руками:

— Мерлиновы подштанники! Что за ужас!

— Вообще-то тут все правильно, — отчеканил Гарри.

— Я о всех этих формулах, закорючках и рисунках.

— Это транфигурация,— проворчал Гарри, с трудом сдержав вертящееся на языке “ты дура”.

— Никогда ею не заморачивалась, у меня были старые тетради Люциуса. И шпаргалки. Ужасный предмет — тысячи заклинаний, по несколько на одну трансфигурацию — невозможно запомнить.

— Запомнить нужно только несколько транфигурационных формул, а все остальные можно вывести, — несколько самоуверенно ответил Гарри. — На контрольных я всегда выводил. МакГонагалл нравится. А потом я хочу вывести формулу создания змей — а то Ральф дал мне уже готовую. А когда я ее распишу, в процессе можно и подкорректировать. Например, чтобы у змей создавалось по три головы.

Люси смотрела на Гарри долгим взглядом, когда он закончил, она сказала:

— А это не будет отвлекать от тренировок?

Гарри ответил ей кислым выражением лица, и Люси поспешно поправилась:

— Хотя, конечно, лучше трансфигурация, чем взрывы. Ты — молодец. Взрослеешь.

— Люси, что тебе от меня надо?

Люсьена непонимающе вскинула брови.

— Не поняла.

— Ты подозрительно добрая. Что тебе от меня надо?

— В версию, что я просто хочу наладить отношения, ты не поверишь?

— Нет, — Гарри улыбнулся.

— Хорошо, — Люси на миг возвела глаза к потолку. — Ты мне нужен, как ученик. Видишь ли, я вернусь в квиддич уже, не как игрок, а как тренер. Ты мне кажешься слишком перспективным, чтобы отдавать тебя другому тренеру.

В глазах Гарри отразилось тщеславие.

— А сейчас, когда Сириус тебя... эммм… перевоспитывает, я нашла это удобным моментом, чтобы войти в твое доверие, — Люси улыбнулась одной из своих самых плотоядных улыбок.

— Ты сейчас похожа на Люциуса, — отметил Гарри.

— Я? Да. Но, поверь, я гораздо более милая и добрая, — с этими словами Люси притянула Гарри к себе и снова взлохматила волосы.

* * *

Гарри доделал трансфигурацию и направился искать Люси — сказать, что он готов летать.

Вообще-то летать не особо хотелось — холодно, последний день каникул, Сириус-монстр. Но Гарри рассудил, что немного полетать стоит — чтобы задобрить Люси еще сильнее.

Пусть думает, что он повелся на ее сладкие улыбочки и только и мечтает о ней, как о тренере. Сколько она еще проторчит дома с Джеем — год, два? Он к тому времени успеет десять раз передумать.

А дружественная Люси — это, определенно, хорошо.

Еще с месяц назад Гарри было совершенно плевать, что думает о нем Люси. Но, сейчас, когда Сириус — монстр, от дружбы с Люси становится легче.

Гарри злился на Сириуса. А еще — боялся. А самое противное — как-то против воли его слушался — в глубине души казалось, что если быть послушным и тихим — Сириус станет прежним.

А еще то и дело хотелось плакать. Вот, как сейчас. Он летит на метле, а у него замерзают слезы на морозе.

Они с Люси взлетели уже достаточно высоко, когда она вдруг остановилась и объявила:

— Трюк, по которому наш тренер отбирал игроков в сборную. Нужно выйти из пике. Готов? Вниз!

Гарри отметил про себя, что трюк какой-то простой, но полетел вниз.

Набрал скорость — захотелось обогнать Люси, летящую рядом.

Неожиданно оказалось, что земля уже слишком близко.

Гарри не успел ничего сообразить, как уже нужно выходить из пике. Он отчаянно дернул метлу на себя. Не успел. Земля.

Земля? Гарри перекувырнулся в воздухе и с удивлением осознал, что до земли еще далеко. С ним поравнялась ухмыляющаяся Люси.

— Не прошел! А теперь вниз, уже медленнее.

Гарри очень медленно опустился на землю — а тренировались они с Люси над заброшенными полями.

— Что это было? — пораженно спросил Гарри.

— Иллюзия. Я плоха в трансфигурации, но иллюзии создавать умею. Иллюзии — наше семейное.

* * *

К Гарри вернулось прежнее расположении духа. Перестали появляться внезапные слезы, а Сириус-монстр больше не казался вселенской проблемой. Все проблемы померкли по сравнению с тем, что он совсем недавно врезался в землю.

Иллюзорную землю. Но все же. Когда он понял, что не сможет выйти из пике, то не знал, что земля — иллюзия.

Гарри с удовольствием расписал ситуацию в письме Драко — в письме он вышел из пике, а Люси — нет.

Потом собрал чемодан: книги по черной магии запрятал глубоко на дно, домашние работы, наоборот, сверху — на случай, если Сириус все-таки придет проверять.

Пришел.

Гарри забрался на подоконник с ногами и оттуда настороженно смотрел, как Сириус просматривает работы. Периодически Сириус отпускал комментарии:

— Все сделал?

— Даже правильно?

— Да, сэр, — Гарри хотел сказать это язвительно — получилось как-то не очень.

— И вежливый? А ну-ка слезь с подоконника.

— Да, сэр, — в этот раз получилось язвительней.

— И послушный? Молодец. Молодец. И Люси тебя хвалит! Кажется, ты осознал, что пора сворачивать с кривой дорожки, — Сириус говорил веселым голосом.

— Д-а, с-э-р, — в этот раз вышло совсем хорошо. “Да, сэр” прозвучало, как нечто нецензурное.

Глаза Сириуса на миг сузились.

— Назовешь меня так еще раз — покусаю!

— Простите, с-э-р.

Сириус изменился в лице, а через мгновение обернулся псом и наскочил на Гарри, роняя на пол.

Несколько раз оглушительно гавкнул.

— А! Сириус! Тьфу! Не капай слюнями мне на лицо!

Пес лизнул Гарри на пол-лица. Гарри засмеялся, как от щекотки. Пес снова оглушительно гавкнул, Гарри извернулся, обхватил его руками и попытался опрокинуть. Сириус не дался, но Гарри успел перехватить его за хвост и довольно сильно дернуть.

Пес моментально превратился снова в человека.

— Я смотрю, ты — все тот же противный мальчишка — каким и был.

Гарри тяжело приподнялся на полу, Сириус подал ему руку и помог подняться.

— Нам с тобой нужно поговорить, — высказал Сириус.

Лицо Гарри снова приняло настороженное выражение.

Сириус отошел на шаг, окинул Гарри долгим взглядом и принялся говорить:

— Я вижу тебя насквозь. Ты — вредный, злобный и хитрый мальчик. Слизеринец. У меня был такой брат и множество кузенов. Но ты еще и наглый, и испорченный донельзя. Все твои последние поступки показывают, что ты идешь прямой дорогой в Азкабан! Но тебе повезло. У тебя есть Я! — Сириус говорил экспрессивно и довольно-таки веселым тоном. — Я — твой моральный ориентир, опекун и крестный отец. И я, — Сириус указал на себя. — Сделаю из тебя порядочного честного хорошего человека.

Выражение лица Гарри сменилось с настороженного на кислое.

Тем временем Сириус продолжал:

— Но пока ты — маленький испорченный ребенок и просто переполнен злом и глупостью. К счастью, зло и глупость — на редкость трусливые гадины, и их можно держать в узде. Зло и глупость в тебе должны боятся даже высунуть нос! — с этими словами Сириус демонстративно снял ремень и выставил руку с ремнем перед глазами Гарри.

Гарри отшатнулся.

— Я не хочу слышать от тебя ни слова, что я несправедливо тебя наказываю, — Сириус чуть посерьезничал. — Розги ты получил совершенно за дело. Ты это понимаешь?

— Да, — выдавил из себя Гарри.

— Хорошо. Вчера, видимо, еще не до конца понимал, раз накинулся на меня с обвинениями.

На лице Гарри буквально нарисовалась гримаса недовольства.

— Ты — маленький, вредный, злобный мальчик, — Сириус указал пальцем на Гарри, едва не попав по носу. — Завтра отправляешься в Хогвартс. На самый худший факультет — Слизерин. И я, — Сириус указал на себя, — Твой опекун, крестный отец и моральный ориентир ожидаю от тебя, — Сириус принялся перечислять, загибая пальцы:

— Ты хорошо учишься, оценки не ниже “Выше ожидаемого” по всем предметам.

— У Бинса можно “Слабо”.

— Мне не должны приходить издевательские письма от Снейпа с благодарностями за хорошее воспитание. Вроде того, что пришло в начале каникул.

— Ты не издеваешься над магглорожденными.

— Не кидаешь их портфели в озеро.

— К Дур— тьфу! Гермионе даже на пушечный выстрел не подходишь.

— Не натравливаешь ни на кого змей! Вообще их не создаешь.

— Со старшекурсниками со Слизерина не общаешься. Снейпа тоже поменьше слушай.

— И ничего не взрываешь, никаких хулиганских выходок.

Гарри смотрел на Сириуса долгим немигающим взглядом, на его лице была все та же гримаса недовольства.

— А фейерверки можно? — спросил Гарри.

— Тоже нельзя!

— Раньше было можно.

— Раньше тебе было можно все, и что вышло? Ты распустился, превратился в совершенно испорченного ребенка. Но! Ты у меня исправишься!

* * *

Гарри сидел в Хогвартс-экспрессе и мрачно прокручивал в голове вчерашний разговор с Сириусом. Драко сидел рядом и изучал книги по темной магии, которые показал ему Гарри.

Сам Поттер размышлял.

Вчера ему многое хотелось ответить Сириусу, но он смолчал. Сириус был весел — ссориться и злить его не хотелось. Но теперь, сидя в купе поезда, Гарри вспоминал вчерашний разговор и мысленно накалялся.

С какой стати Сириус с ним, как с маленьким? Называет испорченным ребенком. Вредный, злой мальчик — еще не так обидно. Но “маленький” и “ребенок”?

Собрался изгонять из него зло ремнем. Высказал длинный список, что ему делать, а что нет. Гарри все не запомнил, он помнил только, что некоторые пункты вызвали искреннее возмущение.

Но выходить на тропу войны не хотелось. Все-таки это Сириус…

И он стал прежним, снова стал обнимать, шутить и гавкать. А вчера, несмотря на воспитательную речь, чувствовалось, что крестный не злится.

Но. Маленький. Испорченный. Ребенок?!

Ребенком Гарри себя никак не чувствовал.

Гарри разозлился и решил, что нужно вести себя так, чтобы Сириусу и в голову не пришло назвать его ребенком.

* * *

В новом учебном полугодии Гарри часто повторял себе, что он — взрослый. Он взрослый — поэтому на утреннюю тренировку на час раньше. Он взрослый — поэтому самому сделать домашнее задание, а не списать. Он взрослый — поэтому пройти мимо Грейнджер, хотя так и хочется прокричать ей в ухо: “Лохудра!”

На письма Сириуса Гарри отвечал в подчеркнуто важной манере общения и поднимал темы посерьезнее, вроде политики, мироустройства и смысла жизни. Познания в этих темах у Гарри активно подкреплялись Ральфом Яксли.

Яксли редко беседовал именно с Гарри на такие серьезные темы, но не мешал крутиться рядом, когда беседы шли в компании старшекурсников.

Однажды Яксли сообщил Гарри, что у него, по всей видимости, два отца — как у Морганы. Только оба умерли: Поттер и Темный лорд. Гарри толком не понял, как такое может быть, но информация ему понравилась. Он стал ощущать себя еще более умным и взрослым.

Конечно, он не сообщил об этой информации Сириусу. Гарри тщательно проверял и по несколько раз переписывал письма к крестному, вычеркивая оттуда все, что могло показаться Сириусу злом и “двуличной слизеринской моралью” (как однажды выразился Сириус). Для переписывания писем отлично пригодилось перо Люси.

Яксли оценил темномагические книги из библиотеки Блэков — они вообще пошли по рукам у старшекурсников, за это Гарри надавили книжек из Запретной секции.

Ральф не вышел из роли старшего брата, все так же уделял Гарри особое внимание и учил редким заклинаниям.

Однажды Гарри решил поделиться с ним мыслями о том, что думал вывести формулу создания змей.

— Зачем тебе это? Делать нечего? — отозвался Ральф. — Заклинание уже есть готовое.

— О, идея как раз интересная, — поддержала Гарри Моргана. — А я думала, только у нас на факультете интересуются созданием заклинаний.

— Вы не создаете новые заклинания, а пишите никому ненужные работы по исследованию уже существующих.

— А как создавать новые заклинания, не умея исследовать существующие?

— Смысл? Заклинаний миллион. Лучше тратить время на поиск редких забытых заклинаний.

Моргана обратилась к Гарри:

— Он застрял в прошлом, — она махнула на Ральфа. — А мы с тобой выведем формулу заклинания. Что ты там хотел? Трансфигурацию змей?

— Да! Вывести, а еще скорректировать, чтобы у змей создавалось по три головы.

— Офигеть.

На практике реализация идеи оказалась не столь увлекательной. Выводила формулу Моргана, а Гарри смотрел и пытался вникнуть в ее записи. У него просто взрывалась голова — пробел в знаниях был очевиден. Гарри был знаком только с программой первого курса, а Моргана — с углубленной программой шестого.

А еще Моргана то и дело забрасывала исследование — дело затянулось на несколько месяцев.

За это время Гарри начал уже как-то разбираться в ее записях. А еще стал читать учебники по трансфигурации старших курсов.

И вот настал момент, когда совместными усилиями с помощью видоизмененной трансфигурационной формулы была создана маленькая трехголовая змейка.

Гарри назвал ее Горыныч — в честь одного из существ из “Всемирной магической мифологии”.

Конечно, над Горынычем еще работать и работать. У змеи разговаривала только одна голова, да и, в целом, существо было глуповато, команды на парселтанге слушалась только с третьего раза.

Но кончается полугодие. Прервать работу над Горынычем на все каникулы?

Придется. Палочкой же пользоваться нельзя. Горыныч останется у Морганы. Но она же его уморит! Уже сейчас заботился о существе, в основном, Гарри.

Гарри серьезно задумался о том, чтобы забрать Горыныча с собой на площадь Гриммо. Сириус взбесится, конечно. Придется прятать. А если все-таки разрешит?

А что? В последних письмах Сириус его хвалит — Гарри поймал снитч в финальном матче. В матче Слизерин/Гриффиндор — но все равно Сириус рад. Промахов в поведении не было, гневных писем от Снейпа тоже. Оценки хорошие.

Оценки отличные. Одни “Превосходно” и “Выше ожидаемого” — Джерри научил методике подделывания табеля.

А если не разрешит — Гарри решил, что все равно возьмет Горыныча домой. И на всякий случай отработать на змее заклинание уменьшения размеров. Будет жить в шкатулке маленький трехголовый червячок.

Сейчас Гоныныч был в одной из лабораторий Рейвенкло. Гарри пришел туда и принялся отрабатывать заклинание.

Он не знал, что за ним следят. Гермиона Грейнджер снова решила поиграть в детектива.

Гермионе давно было любопытно и завидно — старшекурсники берут с собой Поттера в лабораторию. А сейчас Поттер направился туда один. Гермиона решила набраться смелости, подойти к нему, расспросить, что он делает и предложить свою помощь.

В это время Гарри успешно уменьшил Гоныныча, но чуть перестарался. Змеюка стала размером не с червячка, а с ниточку. Гарри перепугался и поспешил вдарить по ниточке мощным увеличивающим заклинанием.

Гермиона открыла дверь в лабораторию и первое, что увидела — гигантскую трехголовую змею, надвигающуюся на нее!

Позади чудовища стоял Поттер и шипел по-змеиному. Гермиона завизжала и ринулась бежать. Чудовище за ней.

Гарри шипел Горынычу приказы остановиться. Но змей и раньше слушался только с третьего раза, а сейчас из-за гигантских размеров, видимо, не слышал. А шипеть громче у Гарри не получалось. Гарри выбежал вслед за змеей.

* * *

— Создал гигантское чудовище. Трехголовую змею. Натравил ее на Гермиону. Магглорожденную гриффиндорку, — отчитывал Сириус металлическим голосом. На столе красноречиво лежали розги.

— Я не натравливал! Она сама пришла!

— Змея? А потом ушла. Приползла в Большой зал во время ужина.

Гарри еле слышно обозвал Сириуса долбоёбом.

— Я все слышу! Как ты меня назвал?

— Почему Моргане можно тебя так называть, а мне нет?

— Все! Хватит! Сейчас ты получишь!

Гарри мгновенно оценил обстановку и дал дёру.