Опекун Блэк (джен)

— Драко, поджигай.

— Сейчас, сейчас, — в голосе младшего Малфоя слышался азарт.

Фитиль заискрился, Гарри Поттер размахнулся и кинул бомбу-летучку прямо в кабинет зельеварения.

Бомба полетела по аудитории, угрожающе шипя. Первокурсники с Хаффлпаффа в панике завопили, заметались, принялись прятаться под парты.

— Профессор, на помощь! — завопила отличница с первой парты.

Из лаборатории, дверь в которую была в кабинете зельеварения, уже выбегал Северус Снейп. Он кинул в бомбу заморащивающее заклинание, но промахнулся. Двое за дверью подглядывали в щелку и хихикали.

Гарри управлял бомбой с помощью волшебной палочки, маневрируя, он успешно избегал замораживающих заклинаний профессора.

Снейп, наконец, понял первопричину переполоха и решительно направился к двери.

— Бежим! — Драко опомнился первым и кинулся наутек.

Гарри за ним.

— Мистер Поттер, стоять!

Гарри припустил быстрее, но Снейп перехваил его захватывающим заклинанием. Гарри словно перехватило лассо.

Профессор Снейп неторопливо подтянул к себе магией Гарри, затем ликвидировал одним взмахом палочки, неуправляемую теперь бомбу-летучку.

— Мистер Малфой, возвращайтесь, я знаю, что вы тоже причастны к этому безобразию.

Драко выглянул из-за угла, но не двинулся с места.

— Ближе, ближе, мистер Малфой, когда не надо вы осторожный.

Когда Драко подошел ближе, Снейп наградил его взглядом, выражающим суровое неодобрение, затем захватил за ухо и Драко, и Гарри и вернулся в кабинет, уже таща за собой за уши двоих мальчишек.

Поставил в разные углы кабинета. Гарри Поттера отвел в дальний, соответственно и его ухо он оттягивал дольше.

— Недостойное поведение для слизеринцев, — прокомментировал Снейп, обращаясь уже ко всему классу. — Но их ожидает такая кара…, — Снейп сделал красноречивую паузу. — Что пожалеют, что родились на свет.

* * *

— Дядя Сев, ну не надо.

— Я это сделаю, Драко. Сейчас же вызову твоего отца в школу. Мне это надоело.

— Мы же только пошутили, ты сам говорил, что пары с хаффлпаффцами скучные, — в голосе Драко слышались жалобные нотки.

— Вызовите лучше моего крестного, он оценит нашу шалость по достоинству, — высказал Гарри.

— Вот именно, мистер Поттер. И ваш крестный в моем кабинете — это последнее, что я хочу здесь увидеть.

Снейп подошел к камину и связался с поместьем Малфоев.

— Люциус, я вызываю тебя в школу. Немедленно.

Люциус Малфой писал какое-то письмо в своем кабинете, при звуке голоса Снейпа он дернулся и поставил на бумагу кляксу.

— Северус, ты не кстати. Я занят!

— Потом допишешь. А сейчас займись своим сыном, который только что едва не взорвал школу.

Пока дядя Сев торчал головой в камине, Драко и Гарри колдовали над его рабочим столом. Вернее, колдовал Гарри — заклинанием путал слова задом наперед в сданных на проверку домашних работах. Драко в этом время пытался его оттащить от стола и опасливо косился на камин.

— Ну что еще? — раздраженно спросил Люциус Малфой, выходя из камина.

Драко вытянулся по струнке, Гарри отошел на шаг назад и попытался спрятаться за Малфоя.

— Твой любезный крестный, Драко, только что сказал, что ты пытался взорвать школу. Объяснись.

Драко покосился на Гарри и, как ему показалось, незаметно толкнул его, призывая на помощь.

— Мы пошутили, подкинули бомбу-летучку в класс зельеварения, — смело высказал Гарри. — Она не опасная, должна была потом самоликвидироваться и взорваться конфетами. Мы хотели порадовать однокурсников.

Снейп и Люциус обменялись мрачными взглядами.

— Недостойное поведение для слизеринцев, — высказал Снейп. — Мистер Малфой, вы со мной согласны?

— Абсолютно. Вы двое сейчас пойдете со мной.

— Пап, прости! — Драко.

— Я не пойду, буду крестного ждать, — Гарри.

— Ты тоже! — Люциус подхватил одной рукой сына, другой Поттера, и шагнул в камин, назвав адрес поместья.

— Вы. Пытались. Взорвать. Школу.

— Нет, пап! Ну мы же говорили… не школу, только кабинет дяди Сева...

— Всего лишь безобидная бомба-летучка. Взрывающаяся конфетами, — с невозмутимо объяснил Гарри Поттер. На его лице было написано, что он думает, что Люциус Малфой — идиот.

— Забросили. Бомбу. В кабинет декана, — Люциус цедил слова сквозь зубы.

Гарри согласно кивнул, Драко смотрел на отца с расстроенным выражением лица. Он уже знал, чем закончится разговор.

— Вы — слизеринцы. Подобными выходками вы порочите честь факультета. И что о вас думают сокурсники? Драко, что о тебе думают? Ты — будущий лорд Малфой.

Драко молчал, на его лице была написана скорбная мина.

— А вот, что они думают — что сын Люциуса Малфоя — хулиган! Хулиган, Драко!

— Прости, пап, — пискнул Драко.

— Нет, это невозможно, невозможно, — в сердцах проговорил Люциус. — И, скажите на милость, почему вы кидаете бомбы в то время, как другие учатся? Порадовать однокурсников хотели, да? — Люциус передразнил Поттера.

— У нас сегодня отменили последнюю пару, — уверенно соврал Гарри.

— Не верю. Прогуливаете. Драко, дай мне свой табель с оценками, доставай из сумки.

— Забыл в спальне, — ответил Драко. Прозвучало это неправдоподобно.

— Акцио табель!

Из сумок Драко и Гарри вылетели табели с оценками.

Люциус вначале просмотрел табель сына.

— За последнюю неделю ты заработал всего лишь двадцать очков. А сняли с тебя в общей сложности пятьдесят! И тридцать из них за, — Люциус зачитал, — “Кража и недопустимое использование корня валерьяны”. Что это? Подлил валерьянку МакГонагалл?

Пристыженное лицо Драко говорило, что да.

— Теперь ты, подлец, — Люциус переключил внимание на табель Гарри Поттера. — Минус восемьдесят очков. Ну да, конечно, и тоже тридцать за валерьянку. А заработано сколько? Ноль.

— На прошлой неделе я заработал двадцать очков на уроке полетов.

— На уроке полетов, — передразнил Люциус. — У тебя следует отобрать метлу навсегда. Люсьена все утро мне жаловалась на тебя. А она не из тех, кто жалуется. Ты. Доводишь. Мою сестру.

Лицо Гарри помрачнело.

— Она первая начинает.

— Замолчи! Поговори мне еще. Решено, сейчас высеку вас обоих. Розги — вот что вам нужно. Особенно тебе, — Люциус угрожающе сунул палец прямо под нос Гарри Поттера.

— Нет, пап, пожалуйста, только не розги, — мгновенно среагировал Драко.

— Вы не имеете права, — высказал Гарри. — Детей нельзя бить. Тем более, меня. Вы мне никто.

Люциус проигнорировал обоих и хлопнул в ладоши, призывая домовика, намериваясь приказать, чтобы приготовили розги.

— Клоди!

Домовик не показался.

— Верки!

Тоже нет. Гарри и Драко обменялись обнадеживающими взглядами.

— Ричи! Да что ж такое, всех высеку, — Люциус разозлился еще больше. Но тут вовремя вспомнил, что сам же вчера отослал всех домовиков приводить в жилой вид небольшое новое поместье на берегу моря, которое Люциус как раз недавно прикупил.

Всех домовиков кроме Добби. Добби был самым непутевым эльфом, неспособным ни к какой работе, поэтому он уже давно был закреплен как нянька-слуга для Драко.

— Добби! — позвал Люциус. Ему решительно необходимо было, чтобы хоть кто-то подготовил розги.

В комнате материализовался Добби. Он косился на хозяина, как на прокаженного.

— Подготовь розги, живо.

— З-зачем? — опешил домовик. — Хозяин ведь не собирается так наказывать мистера Драко? И мистера Гарри Поттера… — Добби пораженно уставился на Гарри. Перед Мальчиком-Который-Выжил он был готов раболепствовать.

— Без разговоров. Розги. И побольше.

— Н-но хозяин…

— Сейчас же, Добби! Выполняй! Минута промедления, и ты тоже будешь наказан.

Добби покинул помещение, шепча что-то о темных магах.

Люциус повернулся к озорникам. Его лицо выражало суровую решимость.

— Сейчас домовик принесет розги, и вы узнаете, что такое: хулиганить, плохо учиться и, — Люциус остановил взгляд на Гарри, — и доводить добрую тетушку, которая тебе за мать.

— Она нисколько не тетушка, нисколько не добрая и вообще не мать, — высказал Гарри.

Люциус снисходительно улыбнулся.

— Люсьена ангельски добра по сравнению со мной. И ты это скоро прочувствуешь, маленький негодяй.

— Вы не имеете право нас бить. Мы пожалуемся в попечительский совет Хогвартса, — уверенно высказал Гарри.

— Я — глава попечительского совета, глупыш.

— И мой крестный обо всем узнает! — вскричал Гарри.

— Уверен, с Сириусом мы найдем взаимопонимание.

— Не найдете!

— Найду, найду.

— Не найдете!

— А ну замолчи! — прикрикнул Люциус и обернулся к вернувшемуся Добби. — А вот, наконец, и средство вашего перевоспитания доставили.

Люциус взял у Добби тщедушный пучок сухих прутьев и критически его осмотрел.

— Что это за опилки, Добби?! — взбесился Люциус.

— Розги, с-сэр…

— Это не розги, а посмешище! Розги — хлесткие, гибкие прутья, а не вот это… — Люциус с легкостью переломил пучок сухих прутьев об колено.

— Хозяин не будет так жестоко наказывать мистера Драко и мистера Гарри Поттера, — высказал Добби, во все свои выпущенные глаза уставившись на Люциуса.

— Домовик учит меня, как наказывать детей, — проговорил Люциус, в его голосе чувствовалась ярость.

— Хозяин — несправедливый темный маг, с-сэр.

— Сейчас у меня будет на одного домовика меньше! Авада Кедавра!

Люциус промахнулся, Добби материализовался в другом конце комнаты, а самого Люциуса пошатнуло — очевидно, домовик попытался колдовать в ответ.

— Круцио! — хозяйственный Люциус уже пожалел об импульсивном желании убить домовика, а желание кидаться непростительными заклинаниями не ушло.

Добби исчез, снова материализовался в другом конце комнаты, а Люциуса снова пошатнуло, а от неожиданности он выронил волшебную палочку.

Пока Люциус поднимал палочку, Добби переклинило, и он начал биться головой об стену.

— Добби, плохой, плохой, плохой.

— Да! Круцио!

Домовик снова исчез и появился в другом конце комнаты, Люциус кинулся за ним.

Тем временем, Гарри и Драко задумчиво наблюдали за увлекательным представлением.

— Твой отец — психопат, — приглушенным голосом произнес Гарри.

— Ну не…

— Да психопат, хуже Люси. Надо делать ноги отсюда, — Гарри решительно направился к окну.

Встал на подоконник. Второй этаж.

Драко потянул его снизу за мантию.

— Гарри, нет, отсюда нельзя прыгать.

— Надо прыгать, — прошипел Гарри. — За мной.

— Гарри, нет, — Драко зашипел, тоже приглушенным голосом — где-то позади его отец все еще гонялся за домовиком.

Драко обреченно выглянул в окно. В беседке мирно беседовали его мать и тетя Люси.

Драко усиленно им замахал, призывая на помощь.

Нарцисса заметила его, изменилась в лице и стремительно сорвалась с места.

— А ты куда? — Люциус вовремя заметил Поттера на подоконнике. Добби он успел изловить и в принудительном порядке отправить в ссылку в новое поместье.

Люциус перехватил Гарри и сдернул с подоконника.

— Думал сбежать? Через окно! Получишь десять дополнительных ударов.

— А вы розги сломали, — указал Гарри, отвлекая внимание, а сам ловко вывернулся из рук Малфоя-старшего.

— Ничего, ничего, попробуешь моего ремня, — почти добродушно ответил Люциус. Он схватился за ремень, но тут внезапно понял, что его на нем нет. В голове Люциуса пронеслись проклятия.

Драко и Гарри опасливо-выжидательно смотрели, как Люциус все медлит и медлит с приведением угрозы в исполнение. Гарри даже усмехнулся, первым определив, что Малфой-старший-то без ремня. Сразу это было и не понять — Люциус был в мантии.

Люциус сжал губы и посмотрел в пространство, обдумывая, как поступить. Уйти сейчас за ремнем — сбегут. Через то же окно! А тащить двоих оболтусов до гардеробной, при них искать там ремень, а потом возле гардеробной и пороть — было как-то несолидно. Был бы Драко один, Люциус ограничился бы тем, что просто его отшлепал. Но здесь Поттер. Доводящий сестру до белого каления и плохо влияющий на Драко. У Люциуса давно чесались руки выпороть его по-серьезному. Упускать такую возможность?

Тем временем, уже не только Гарри, но и Драко определил, что папа без ремня. Он пытался сдержать улыбку, но у него не получалось.

В этот момент в комнату ворвалась обеспокоенная Нарцисса. Люциус посмотрел на нее взглядом: "только тебя здесь не хватало".

— Цисси, дорогая, зайти попозже, пожалуйста. Я сейчас очень занят.

— Чем занят? Что они натворили? И… — голос миссис Малфой сел, — Люци, почему они не в школе? Их выгнали?..

— Вот, видишь, даже мама считает, что тебя следует выгнать из школы, — назидательно сказал Люциус сыну.

— Нет, нет, конечно, нет. Драко, что случилось? — всполошилась Нарцисса.

— Мамочка, папа едва не убил домовика. Он сейчас авадой кидался.

— Люциус!

— Дорогая, Добби взбесился.

— А-а, ну ладно. Но Люци… авада при детях… будь осторожнее, пожалуйста.

— Прости, дорогая, но Добби, действительно, очень, очень плох.

Тем временем, Драко подмигнул Гарри, и пока родители отвлеклись друг на друга, сделал знак убираться из комнаты восвояси.

Драко шмыгнул за дверь и едва не столкнулся в коридоре со своей тетей.

Люсьена Блэк медленно ковыляла в направлении кабинета брата. Ее движения существенно затормаживал висящий на ее ноге маленький сынишка года полтора. Джеймс Блэк. При виде Драко он радостно завопил.

— Т-с-с, Джей. Привет, Драко. Опять нахулиганил?

— Привет, тетя Люси, — Драко обреченно отступил назад в кабинет отца.

Люсьена зашла вслед на нем. Джей отцепился от нее и, заинтересовавшись дверью, принялся на ней качаться.

Люсьена встретилась взглядом с Гарри Поттером.

— Кого я вижу! Малолетний преступник собственной персоной.

— Я тоже рад тебя видеть, Люси, — отшутился Гарри.

Гарри мрачно уставился на Люси. Она выглядела непривычно, одета в строгий костюм, вероятно, для верховой езды. Она же ходит к Малфоям кататься на лошадях, — вспомнилось Гарри. Гарри ухмыльнулся — ходит кататься на лошадях, и волосы убраны в конский хвост. Лошадь на лошади.

Люсьена пригвоздила его взглядом, заметив ухмылку, а затем обратилась к брату:

— Люциус, рассказывай, что они натворили. Взорвали Хогвартс?

— Да, — последовал мрачный ответ Люциуса Малфоя.

— Ты шутишь! — воскликнула Люсьена, а Нарцисса натянуто засмеялась.

— Мы не взорвали, а только запустили маленькую бомбу-летучку в классе зельеварения, — вклинился Драко. — И в классе никого не было. Мы после уроков ее тестировали. А дядя Сев разнервничался. Мам, скажи дяде Севу, чтобы он и сам пил ту успокаивающую настойку, которую для тебя варит.

— Врешь, Драко! — прикрикнул Люциус.

Люциус принялся всем объяснять:

— Они кинули бомбу не в пустой класс, а когда там шел урок. Представляете? Бомба. В классе зельеварения. Где пара десятков бурлящих котлов.

Нарцисса ахнула.

— Драко, ты не пострадал?

— Нет! — ответил на него Люциус. — Ни царапины. Пока, — Люциус многозначительно посмотрел на сына. — Лучше подумай, дорогая, почему они кинули бомбу в класс? Потому что хотели нахулиганить, — слово "нахулиганить" было сказано раскатисто и с выражением.

— Драко, сколько раз мы с папой тебе говорили не вестись на провокации Гарри Поттера! — взвилась Нарцисса. — Ты хочешь, чтобы мы перевели тебя в Дурмстранг? — при последнем вопросе в голосе Нарциссы отчетливо можно было расслышать неуверенность и страх, словно этой угрозы она сама боялась больше, чем Драко.

— К сожалению, такие радикальные методы сейчас недоступны, — отметил Люциус. — Учебный год уже начался, придется ждать окончания. Если Драко, конечно, сможет его окончить. У него опять очки в минусе! — Люциус нашел табель с оценками и вручил Нарциссе. — Полюбуйся, мама.

— Минус восемьдесят очков, — проговорила Нарцисса слабым голосом.

— Прошу прощения, это Поттера. Вот нашего, — Люциус поменял табели, а табель Поттера вручил Люсьене.

Люсьена даже не стала смотреть в табель, а строго объявила Гарри:

— Будешь восемьдесят раз отжиматься.

— Сириус запрещает тебе меня наказывать!

— Но ему нравится, когда мы вместе с тобой делаем зарядку, — фраза прозвучала издевательски.

— Прекрасно, Драко, тоже будешь отжиматься, — объявил Люциус.

Лицо Драко Малфоя просто осветилось радостью. А то он уже было утратил надежду, что так легко отделается.

— Мы можем начать прямо сейчас, — воодушевилась Люсьена.

Нарцисса поджала губы, вздернула подбородок, но оглянулась на Люциуса и сказала:

— Когда закончите, приходите пить чай. Я собственноручно приготовила выпечку. День без домовиков — это очень даже интересный опыт.

— Не так быстро, — осадил Люциус. — Физические упражнения — это лишь наказание за минусовые табели. А попытка взрыва кабинета зельеварения заслуживает более серьезного наказания. Тем более, что я уже обещал им его. Я собираюсь их выдрать.

В глазах Нарциссы отразился испуг, а в глазах Люсьены — удивление, смешанное с радостью.

— Ну, па, это была безобидная бомба, — заныл Драко.

— Цыц, Драко, — быстро осадила его тетя Люси. — Безобидных бомб не бывает. Вы виноваты и будете наказаны.

— Люциус, ты уверен? — с сомнением спросила Нарцисса.

— Абсолютно. Их хулиганские выходки необходимо пресечь. Бомба в кабинете зельеварения с бурлящими котлами, ты забыла?

Нарцисса только вздохнула.

— Мам! — возмутился Драко, поняв, что мама на этот раз не собирается его защищать.

Нарцисса отвела взгляд. Она отошла на несколько шагов, выловила маленького Джея, притянула к себе и принялась показательно увлеченно с ним сюсюкать.

— Подождите, — подал голос Гарри Поттер. — Вы тут с ума посходили? Меня нельзя трогать. Вы все мне никто. И Драко нельзя. Детей вообще бить нельзя. Мы пожалуемся в попеч... в Министерство магии.

Последняя фраза Поттера заставила Люциуса коротко рассмеяться. А его сестра подошла ближе к Гарри и угрожающе нависла на ним.

— Как это мы никто? — медленно проговорила Люсьена. — Ты живешь в семье крестного. Я — его жена, а Люциус мой брат. Дядя Люциус — близкий тебе человек и имеет право делать с тобой все, что он решил.

Гарри даже опешил о такой наглости. Что-то в словах Люси было кардинально неправильное. Осознав что, Гарри не преминул это высказать:

— Я живу с крестным уже десять лет, а ты только три. Это ты живешь в нашей семье.

— Ошибаешься. Мы с Сириусом семья: муж и жена. У нас сын. А ты наш воспитанник.

— Бред! Ты достала!

— Сегодня дядя Люциус высечет тебя и за дерзость тоже, верно, братец? — Люсьена обратилась за поддержкой к брату.

— Я и предполагал высечь их розгами, но их не кому заготовить — я отослал всех домовиков, — в голосе Люциуса сквозило сожаление.

— Тогда ремнем, — настойчиво сказала Люсьена.

Люциус отвел взгляд, снова принявшись обдумывать, как же исхитриться и добыть ремень. Трансфигурировать его из чего-то что ли?

Люсьена с подозрением оглядела брата.

— У тебя нет ремня! — с возмущением определила она.

— Ничего, сейчас что-нибудь придумаю. Или схожу за ним.

— Зачем? Вот, бери, — Люсьена вытащила из-за пояса своего костюма для верховой езды хлыст.

Люциус опешил, хлыстом для лошадей пороть Драко ему еще не приходило в голову. А Нарцисса посмотрела на Люсьену, как на врага.

— Люси, они — дети, а не кони, — поспешил отказаться Люциус.

— Тогда бери мой ремень, — Люси стремительно сняла его с себя. — Для Гарри мне ничего не жалко.

— Вот спасибо! — высказал Гарри Поттер.

— На здоровье.

Тем временем, Люциус опробовал ремень, хлестнув им в воздухе. Раздался угрожающий свист. Драко и Нарцисса одинаково вздрогнули. Гарри смотрел на ремень и на Люциуса скептически — он был уверен, что выпороть себя не позволит.

— А теперь, дамы, попрошу нас оставить, — объявил Люциус.

— Ну же, дорогуша, не будь такой малахольной. Тебе налить твоего успокоительного зелья? — в голосе Люсьены Блэк слышалось еле уловимое презрение.

Нарцисса закрыла лицо платком. У нее глаза были на мокром месте.

— Их обязательно нужно наказать. Смысл тебе рыдать? Он же не тебя собрался выпороть?

Нарцисса возмущенно посмотрела на Люсьену. Эти ее намеки и издевательский тон — всегда так было. Нарциссу никогда не покидало чувство, что Люси ее не уважает. И Нарцисса всегда побаивалась Люси, с самого момента знакомства. Девушка младшее ее, а с характером, как у Люциуса. То что ее в муже привлекало Нарциссу: настойчивость, сила характера, в девушке младше ее — пугала. Нарциссе даже казалось, что Люси таких, как она, презирает.

Нарцисса никогда не работала, единственным стремлением в жизни было выйти замуж. Стать матерью, хранительницей очага, быть женственной, прекрасной. Нарцисса не слишком утруждала себя учебой в Хогвартсе, будучи уверенной, что магия волшебницам нужна для наведения красоты и поддержания уюта.

Люси тоже не утруждала себя учебой. Зато доводила себя до изнеможения ежедневными тренировками. Люси была загонщицей в слизеринской команде по квиддичу. А потом в сборной Британии.

А несколько лет назад она загнала в узы брака Сириуса Блэка. Нарцисса считала это ее главным достижением. Женить Сириуса. Невозможное — возможно.

Сестра Люциуса стала новой миссис Блэк.

Нарцисса мрачно посмотрела на Люси.

— Ты хотела, чтобы Люциус выпорол их хлыстом, — обвиняюще высказала она

— Да что ты, я просто пошутила. Видела лицо Гарри?

— А сейчас он уже без всяких шуток бьет их твоим ремнем.

— Прекрасный ремень, должен хорошо их пробрать. Я отдала за него пять галеонов.

— Ты такая же жестокая, как тетя Вальбурга.

— Что, что? — удивилась Люси.

— Предыдущая миссис Блэк, мать Сириуса, была властной и деспотичной в семье. Наказывала сыновей собственноручно.

— Мне Сириус не дает наказывать Гарри. Иначе он был бы сейчас абсолютно другим мальчиком. Мой крестник, я его воспитываю, — передразнила Люси. — Не воспитывает он! Этот маленький бандит ходит на ушах. Сириус безответственно к нему относится. Не дает мне, сам бы выпорол. Было за что.

— Ты так легко говоришь, потому что Гарри — тебе не сын, — сказала Нарцисса. — А представь, что, когда Джей подрастет, Сириус закроется с ним в кабинете и будет пороть. У тебя сердце не разрывается от таких мыслей?

— Если Джеймс когда-нибудь взорвет Хогвартс, я сама его высеку. Но он не взорвет.

Люсьена поймала сынишку и ласково погладила по голове.

— Джей вырастет похожим на своего крестного. Я все для этого сделаю.

Нарцисса с умилением улыбнулась племяннику. Она полностью поддерживала идею, чтобы Джей вырос похожим на крестного — на Люциуса. Когда-то Сириус и Люси после долгих споров пришли к соглашению: он выбирает имя, она — крестного отца.

— Мой Брат — очень умный. И способный колдун. А еще ловкий и хитрый. А сколько всего он знает. Он идеален. Не устаю повторять, как тебе повезло выйти за него.

Нарцисса вежливо кивнула. Она уже привыкла, что Люси ревнует брата к ней. Вернее, Брата. Люси так его и называла — Брат с большой буквы. А до бракосочетания Люси вообще смотрела на нее волком, как будто она отбирала у нее любимого брата.

— Джей, ты станешь талантливым колдуном, — продолжала ворковать миссис Блэк. — А еще будешь играть в квиддич. Но только в школе, в сборной не надо. Ты — будущий глава рода. Будешь очень способным, много знать. Будешь таким же ученым, как твой крестный. А в сборную тебе не надо — большой спорт и мозги не совместимы.

Нарцисса хихикнула. Чем ей нравилась парочка Сириус-Люси, так чувством юмора обоих.

— Люси, ты только что назвала себя безмозглой, — сказала Нарцисса, широко улыбаясь.

— А я и не утверждаю, что я умная. Брат умный. А я — спортсменка. квиддичный игрок. Чемпионка, — в глазах Люси мелькнуло тщеславие. — И из Поттера сделаю чемпиона. Он такой же, как я. А наше дело — тренироваться, а не учиться.

— А он и не учится, — вставила Нарцисса. — Плохо влияет на Драко.

— Гарри слишком ленив, ему не хватает дисциплины, сколько я Сириусу твержу. Ладно с учебой. Но он тренируется не каждый день! Вместо того, чтобы тренироваться — устраивает всякие разрушительные шалости. Ему нужно тренироваться до изнеможения, чтобы на пакости никаких сил не оставалось.

Нарцисса хотела сказать, что Гарри — еще ребенок, но мысленно осадила себя. Он — не ребенок. Он — разрушитель.

— Я бы могла за него взяться, Сириус хочет, чтобы я тренировала Гарри, — продолжила Люсьена. — Но Джей еще такой маленький, ему нужно мое внимание. Но ничего, когда он подрастет, я найму гувернантку, а сама пойду тренировать детей. И Гарри возьму к себе в группу. Я сделаю из него человека. То есть чемпиона. И Сириус тогда уже не сможет запретить мне его дисциплинировать. Я — тренер. Тренера слушаются беспрекословно.

— Ты будешь его тренировать на каникулах, а большую часть года он продолжит взрывать Хогвартс, — пожаловалась Нарцисса. — И Драко с ним заодно.

— Я заберу его из Хогвартста. Игроку в квиддич много знаний ни к чему. Мне Хогвартс только мешал. Лучше бы я училась в школе при сборной. А Гарри будет там учиться. Сириус тоже считает, что у него талант к квиддичу.

— Вы заберете его из Хогвартса? — неверяще переспросила Нарцисса. — Пожалуйста, сделаете это, как можно скорее. Без влияния Гарри Поттера Драко станет совсем другим. Будет отлично учиться, не станет ввязываться в неприятности.

— Вот и для Драко польза, — согласилась Люси. — Но скоро не получится, через пару лет — когда я стану тренером. Гарри будет моим спортсменом. Не хочу отдавать его другим.

— За пару лет его и так могут исключить из Хогвартса. И Драко тоже… — отметила Нарцисса.

— Не исключат. После порки они поостерегутся хулиганить. А если нет, то урок можно и повторить.

Нарцисса вздохнула и отпила из пузырька с успокоительным.

У Люсьены зазвонила сумочка. Люси вытащила из нее зеркало и дотронулась до него волшебной палочкой. В зеркале отразилась широко улыбающаяся морда Сириуса.

— Мисисс Блэк, для вас срочные новости. Черз два часа вам требуется прийти в бар на пересечении Косого и Лютного. Вас встретит пес.

Люси в ответ тоже заулыбалась.

— Конечно, миссис Блэк придет. И придет одна. О маленьком мистере Блэке сегодня позаботится добрая тетушка Нарцисса. Да, Цисси?

Нарцисса заглянула в зеркало.

— Тетя Нарцисса позаботится. Но, Сириус. Какой бар? Зачем? Ты давно не был в гостях у нас. А сегодня я собственноручно приготовила выпечку.

Улыбка Сириуса увяла.

— И Гарри сейчас у нас, — продолжила соблазнять Нарцисса.

— Гарри у вас, не в Хогвартсе? — удивился Сириус.

— Люциус недавно забрал его и Драко из школы. Они пытались взорвать кабинет зельеварения. Он их сейчас наказывает.

— Как наказывает? — встрепенулся Сириус.

— Ремнем, — жалобно сказала Нарцисса. — А хотел розгами.

Зеркало мигнуло и погасло.

— Кажется, бар отменяется, — сказала Нарцисса. — А Сириус попробует мою выпечку.

— Что ты сделала? — разозлилась Люси. — Он сейчас помешает Люциусу наказать Драко. А они должны получить одинаковое наказание.

— Драко? Ты думаешь, он начал с Гарри?

— Я бы начала с Гарри. А мы с братом похожи.

— Так и хорошо. Драко достаточно только припугнуть ремнем. Он у меня очень хороший и умный мальчик.

— Хороший и умный, да, да. Его тоже следует драть, они с Гарри всегда заодно. Малолетние преступники. Бандиты.

— Мародеры, — подсказала Нарцисса.

— Хуже.

— Ну, пап, пожалуйста, прости нас. Мы больше не будем, — канючил Драко.

— Драко, я сам тебя учил пытаться выпутываться из неприятностей до последнего, но это не тот случай. Вы виноваты.

— Вы не имеете права, я ухожу, — Гарри Поттер сделал шаг к камину. — Малфой, за мной. Пойдем к Дамблдору.

— Что? Я надеюсь, ты не имел в виду меня? — спросил Люциус.

— Нет, конечно, — скривился Гарри. — Вы держитесь от меня подальше.

— Сестра ведь давала тебе пощечины? — вкрадчиво спросил Люциус. — Она говорила, что да.

Гарри яростно засопел.

— И что они прекрасно на тебя действовали. Физические наказания — вот, что тебе помогает.

— Насилие — признак бессилия, — с надрывом заявил Гарри Поттер. — А Люси поплатилась за то, что дралась — Сириус с ней не разговаривал.

— Согласен, с пощечиной она погорячилась. Ей надо было просто отвести тебя ко мне. А я бы тебя выпорол. Если после этого Сириус не будет со мной разговорить — я переживу.

Гарри Поттер тяжело вздохнул. Отец Драко явно захотел свести с ним счеты. Охотник помахать ремнем. Вот ведь незадача, что они с Люси — брат с сестрой. Люси в мужском обличии. Даже волосы одинаковой длины.

— Кто злится — тот не прав, — высказал Гарри фразу, действующую на Люси, как красная тряпка на быка.

— Я прав. А ты — маленький испорченный ребенок.

— Во-во. Люси так же отвечает. Только она называет меня малолетним преступником.

Люциус почувствовал, что теряет самообладание. Он и не думал, что ребенок способен так нагло разговаривать. Люциус начал мысленно считать до десяти, пытаясь отвлечься от навязчивого желания — приложить Поттера черепушкой об стену.

— Семь. Восемь. Девять, — вслух начал считать Гарри. — Люси тоже мысленно считает, когда я ее довожу. Крайняя стадия бессилия.

Драко смотрел на друга с выражением ужаса на лице. Отец и так зол, а Гарри его еще и специально доводит. Им конец.

— Пап, пожалуйста, прости нас, — снова затянул Драко, надеясь спасти хотя бы себя.

— Прощу после наказания. Я вас обоих выдеру. За попытку взрыва кабинета зельеварения. И плохую учебу. Вас следует пороть регулярно, чтобы вы начали исправляться. Ты, — Люциус указал на Гарри, — можешь думать об этом, что хочешь. И говорить, что хочешь. Насилие, бессилие. Ты — маленький провинившийся мальчик. И сейчас узнаешь, как поступают с такими мальчиками.

Люциус направил волшебную палочку на Гарри и произнес заклинание левитации. Тело Поттера медленно понесло в сторону кожаного дивана.

Гарри задергался от неожиданности и заорал:

— Эй, отпустите меня! — Гарри попытался выхватить волшебную палочку.

Люциус сделал неуловимое движение своей палочкой — и Гарри прокрутился в воздухе, его волшебная палочка выпала у него из рук и откатилась. Тело Поттера продолжило левитацию к дивану.

Гарри шмякнулся животом о кожаную обивку подлокотника. Он попытался встать, но с ужасом понял, что прилеплен к дивану, он мог только яростно дергать ногами.

— Это насилие! Отпустите! Драко, на помощь! — крича, Гарри не сразу осознал, что Малфой-старший подошел к нему вплотную, и его пальцы уже расстегивают ему штаны.

— Эй, что вы делаете! — Гарри попытался попасть по Люциусу ногой.

— Снимаю тебе штаны. А ты как думал? — Люциус стянул джинсы Гарри до колен.

Поттер яростно взвыл, теперь стало невозможно даже брыкаться ногами, джинсы существенно ограничивали движение. И он почувствовал, что Люциус начал стягивать ему трусы.

— Прекратите! Это унижение!

— Это наказание, глупыш.

Гарри не ответил. Он внезапно осознал, что лежит на диване с оттопыренной голой попой. Как стыдно. Его бросило в краску.

Люциус почти заботливо снял с него очки. Пальцы Малфоя задержались на ухе и потянули.

— У-у-у, — раздалось возмущенное сопение.

— Маленький вредитель. Тебя просто никогда не драли. Ничего, скоро станешь шелковым.

Гарри захотелось высказать, что почти такую же фразу он слышал из уст Люси, но говорить было стыдно. В голове витала картинка — как он с голой задницей выглядит со стороны. И Драко смотрит.

Люциус развернулся к Драко.

— Снимай штаны и ложись рядом.

— Ну, папа! Можно меня потом? Пожалуйста!

— Сейчас же. Вместе хулиганили — вместе будете и отвечать.

— Я отвечу... Но после него! Пожалуйста! — взмолился Драко.

Перспектива быть выдранным вместе с Поттером ужасала Малфоя-младшего. Гарри же разозлил отца до белого каления. И Драко надеялся, что, трудясь над Гарри, отец подустанет махать ремнем, и ему, Драко, достанется меньше. Или мама одумается и придет его выручать.

— Что я тебе сказал, Драко? — Люциус повысил голос.

— Ну, пап...

Люциус раздраженно произнес заклинание левитации, и насильно опустил сына на место рядом с Поттером. Принялся грубо стягивать штаны.

— Сопротивляться при наказании — было не лучшей идеей, Драко. Как ты мог забыть?

Драко издал натуженный звук, имитирующий всхлип. Он все еще надеялся разжалобить отца.

— Вы — фашист! — высказал Поттер.

— Националист, — поправил Люциус. — Но не будем сейчас об этом.

Люциус придирчиво оглядел диван, раздумывая на предмет, удобно ли будет пороть. Магией отодвинул спинку от подлокотника. Отодвинул диван от стены. Идеально.

Люциус взял оставленный на столе ремень и взмахнул им в воздухе. Раздался угрожающий свист.

— Ну-с, молодые люди. Хулиганы, тунеядцы. Как ощущения? Стыдно? Страшно?

— Нет! — зарычал Поттер. Его попа вздрогнула.

— Конечно, страшно. Особенно, тебе. Твоя первая порка, я не ошибаюсь? — уточнил Люциус.

— Фашист!

На задницу Поттера прилетел ремень. Поттер заорал.

— Драко, твой друг глуп, очень глуп. И как он попал на Слизерин? И как ты попал на Слизерин? Ты ведешь себя так же, как Гарри Поттер!

Теперь уже Драко дернулся от удара ремня.

— Подбросили бомбу в кабинет декана! — еще пара ударов ремнем.

— Пап, бомба была безобидной, взрывающейся конфетами, — поспешил напомнить Драко.

— Чудесно. А подумай-ка, что случилось бы, упади хоть одна такая конфетка в бурлящий котел с зельем? А, что?

Гарри и Драко одновременно заорали от особо чувствительных ударов.

— А вот что — Хогвартс бы взлетел на воздух! Едва не взорвали школу, негодяи!

Гарри и Драко вновь заорали. Уже от нескольких ударов, прилетевших подряд.

— Пап, прости, — взмолился Драко. — Мы больше не будем! И этот ремень! Он очень, очень больный...

Люциус недоуменно оглядел ремень сестры. Узкий, женский. Выглядит менее внушительным, чем его собственный. Люциус наоборот думал, что таким ремнем менее больно, поэтому и бил сильнее.

— Он, как розга, — пожаловался Драко.

— Как розга? Отлично! Ваша выходка и заслуживает розог! — высказал Люциус, и снова принялся хлестать, на этот раз приуменьшив силу удара.

Гарри упрямо пытался сдерживать крики, но у него не получалось. Драко же громко орал в голос. Он не оставлял надежду разжалобить отца. И крича, было легче терпеть боль.

Люциус отметил про себя, что хотя он порет одинаково, его собственный сын кричит гораздо громче. Как будто его режут. И всегда так орал. Люциус с подозрением подумал, что сын притворяется, и хлестнул Драко слабее — проверить теорию.

Те же дикие вопли.

— Драко, ты просчитался. Сейчас я ударил слабее, тебе нужно было крикнуть слабее, чтобы я не догадался, что своими истошными воплями ты только имитируешь, что тебе больно.

— Мне больно, — возмутился Драко.

— Больно — терпи, а не устраивай концерты.

— Но, больно, — жалобно ответил Драко. — И ты раньше никогда так долго не порол.

— Отпустите! — напомнил о себе Поттер, в голосе слышались рыдания.

Ответом стало продолжение порки.

— Вот уж нет, сегодня я тебя сильно выдеру. Так, чтобы отпала охота хулиганить.

— А тебя так же, как его, — Люциус хлестнул Драко.

— Ну, пап, я же извинился. И я лучше учусь. И лучше себя веду, — заныл Драко.

— Учишься ты плохо. Очки в минусе — позор. Взрывали кабинет зельеварения вы вместе. Заодно. А если ты хочешь хулиганить — как Поттер, не учиться — как Поттер, то и будешь получать — как Поттер.

Драко взвыл.

Люциус продолжил пороть, думая про себя, что, конечно, Драко сразу извинился. Он всегда сразу извинялся, врал, преуменьшал вину, пытался разжалобить, увильнуть от наказания или призвать на помощь маму. И не просто плакался маме, а пытался настроить ее против папы. Мама, настроенная против папы, активнее защищала умного Драко.

Люциусу нравилось, что сын учится манипулировать. Но ему не нравилось, что учился манипулировать он родителях. Лучше бы манипулировал Поттером. Люциус надеялся, что эта порка отобьет у Драко охоту следовать примеру Поттера. Люциус загнал жалость подальше и продолжил хлестать по уже красным попам. Гарри и Драко рыдали.

Внезапно раздался требовательный стук в окно. Мальчишки орали, так что Люциус его не услышал.

Услышал уже звон разбившегося стекла. Сириус Блэк влетел через окно на мотоцикле.

Припарковался на середине кабинета Люциуса.

— Малфой, что ты творишь?! — Сириус спрыгнул с мотоцикла.

— Блэк! Ты разбил витражное стекло! Ты теперь должен десять тысяч галеонов.

— Должен?! Вот что я тебе должен! — Сириус врезал Люциусу в морду, целясь в глаз.

Люциус успел отшатнуться, но неудачно. Блэковский кулак угодил ему в висок. Малфой-старший грохнулся в обморок.

Драко почувствовал, что магия больше не удерживает его на кресле. Он толкнул локтем Гарри. Оба они слезли, путаясь в штанах и стыдливо начали застегиваться.

— Живы, ребята? — спросил Сириус.

Гарри и Драко кивнули. Оба они были зареваны и хлюпали носами.

Драко обеспокоенно склонился над отцом.

— Пап?

— Не беспокойся, сейчас встанет. А пока полюбуйтесь. Видите, дети, на силу всегда найдется другая сила.

Гарри и Драко, насупившись, сидели рядышком и поглощали выпечку Нарциссы Малфой. Обоим сидеть было неудобно.

На столом шла воспитательная беседа.

Обсуждали поведение Сириуса.

— Сириус, витражное стекло шестнадцатого века не подлежит восстановлению заклинаниями. Ценный антиквариат. Я его так любила, — в голосе Нарциссы слышались плаксивые нотки.

— Да верну я деньги, верну, не ной.

Люциус удовлетворенно кивнул, а Нарцисса продолжила ныть.

— Дело не в деньгах, больше такого не купишь.

— Дорогая, за десять тысяч галеонов можно купить даже лучше. Цены на антиквариат упали, — сказал Люциус.

— Десять тысяч? — медленно проговорил Сириус, видимо уже пожалевший об обещании вернуть. А на лице Люсьены отразилась скорбная мина, как будто она уже прощалась с новой шубой. Или метлой.

— А еще масло с твоего мотоцикла накапало на ковер. Он тоже антикварный, — проговорил Люциус.

Сириус резко поставил чашку на стол.

— А сколько я тебе должен за то, что подпортил тебе лицо?

Люциус ответил не сразу.

— Ни сколько, мне достаточно, что ты признал, что был неправ. Что этих двоих следовало выпороть.

— Э! Не передергивай, — перебил Сириус, опасливо посмотрев на Гарри. — Я признал, что они виноваты, а не то, что их следовало пытать.

— Сириус, они едва не взорвали Хогвартс, — вкрадчиво сказал Люциус. — Порка — самое разумное наказание для такого проступка.

— Фашист! — высказал со своего места Гарри Поттер.

Сириус расхохотался.

— Гарри, как ты узнал, я вроде тебе не говорил. Да, он — фашист.

— Националист, — яростно прошипел Люциус.

— Ты не только считаешь людей другой нации хуже себя. Но и магглов — хуже себя. И магглорожденных. А еще бедные — хуже тебя. Фашист. Антисоциалист.

— У меня не фашистские взгляды, — принялся защищаться Люциус. — А националистические. И я за аристократию. Во власти должны быть лучшие.

— Лучшие. Но лучших следует выбирать из всех. А не из кучки разбогатевшего меньшинства, — в голосе Сириуса слышался азарт, он настроился на увлекательный спор.

Люсьена зевнула.

— Пойду к Джею, я ничего не понимаю в политике. Я такая глупая.

Гарри Поттер громко засмеялся.

— Гарри, Люси пошутила. Она у меня самая умная, — Сириус притянул к себе Люси, они поцеловались.

Нарцисса двинулась за Люси. Она тоже ничего не понимала в политике.

— И мы пойдем, можно, пап? — спросил Драко.

— Да, — ответил Люциус. Он с удовлетворением отметил, что и в этот раз порка подействовала на сына положительно. Сразу стал более вежливым, почтительным, осторожным. Думать стал головой.

Чего нельзя было сказать о Поттере. Люциус скрипнул зубами, заметив, что мальчишка смотрит на него с наглой ухмылкой. И опять назвал его фашистом! Оставшись с Блэком наедине, нужно перевести разговор с политики на воспитание Поттера.

Драко выпрыгнул из-за стола. Ему хотелось, как можно быстрее прекратить сидеть — попа ныла. А еще он все чаепитие наблюдал за отцом, который стал каким-то суровым, отчужденным. Драко хотелось поскорее остаться с мамой наедине, что б приласкала, утешила.

Гарри не пошел за другом, он незаметно нырнул под стол, сделав Драко знак — не подавать вид, что тот заметил.

Гарри хотелось мести. Пока он не придумал ничего лучше, чем завязать старшему Малфою шнурки ботинок.

Чем он и принялся заниматься, аккуратно и осторожно связывая вместе малфоевские шнурки.

— Сириус, теперь когда мы одни, давай поговорим серьезно. Я понимаю, когда крестник слышит, ты его только защищаешь.

— Конечно, Гарри должен быть уверен в моей полной поддержке.

— Но не поддержке разрушительных смертельно опасных шалостей. Бомба, взрывающаяся конфетами, на уроке зельеварения...

— Я о таких даже не слышал, в наше время таких не было.

— А если бы эта бомба взорвалась. И конфеты попали бы в бурлящие котлы. И черт знает еще, какой состав у этих конфет.

— Вот не начинай опять, я уже согласился, что они виноваты. Не подумали, бывает. Но ты их так выдрал, что их еще долго будет воротить от бомб. Бедные ребята. Садист.

— Сириус, а сколько еще раз они будут так: не думать? И, извини, но это относится скорее к твоему Гарри. Он — заводила.

— Гарри, да. Совсем, как Джеймс, — вздохнул Сириус.

— Он совсем, как ты.

Сириус расплылся в самодовольной усмешке.

— Но и ты, и Джеймс были успешными учениками, может поэтому вас не исключили. А у Гарри за неделю — минус восемьдесят очков.

— А набрал сколько?

— Ноль.

— Как-то хреново.

— Скажи это Гарри. Но не в таком выражении. Я и так уже устал отучать Драко материться.

— Люциус, не держи меня за подростка. Конечно, я его отругаю. Все-таки я — его опекун.

— И я надеюсь, ты не забудешь объяснить ему, настолько опасной была эта их шалость?

— Объясню.

— Я знал, что мы придем к пониманию.

— Но, Малфой. Ты все-таки зануден. Никогда не шалил в школе, да? Вот мы, помню, однажды заложили динамит под башню Трелони, — Сириус зубоскалил.

— И ты хочешь, чтобы Драко и Гарри это повторили? — Люциус начал злиться.

Сириус задумался.

— Вообще, нет. Все-таки та шалость была опасна. Есть масса шуток и без взрывчатки.

— Вот и я о том же, — согласился Люциус. — А за шутки со взрывчаткой или еще за какие опасные их следует пороть.

— Но...

— И за плохую учебу тоже. Иначе в этой порке не было смысла. Ее следует повторить, если через месяц очки снова будут в минусе. И, тем более, если они взорвут еще что-нибудь. Убери угрозу наказания — и в них не будет стимула исправляться.

— Наказания. Не избиения.

— Пусть так. Тогда пригрози ему, что отшлепаешь. Ты ведь даже этого не делал.

— Вообще-то делал, — ответил Сириус, смотря в сторону.

В глазах Люциуса мелькнул интерес.

— А с этого места поподробнее. Мне Драко постоянно жалуется, что Гарри не наказывают.

— До Хогвартса. Один раз. Я потерял его в Министерстве. Я раскаиваюсь.

— Сириус! — разозлился Люциус. — Лучше бы ты не раскаивался. Сейчас бы не было многих проблем.

— А еще, когда он переступает все границы, я... хм... даю ему шлепок.

— А, про это мне Люси рассказывала. Он отрезал ей волосы во сне, а ты за это дал всего лишь один шлепок. Да он только посмеялся на это!

— Гарри расстраивается. Это для него сильное наказание.

— Тебе кажется, что он расстраивается. Ему уже не пять лет. Он — хитрый опасный рецедивист. И абсолютно без тормозов.

— Ха-ха, Люси так же говорит. Малолетний преступник, — сказано это было с гордостью.

— А ты только на минутку допусти, что мы с Люси правы. Что он, действительно, испорчен. И не просто озорник, как вы с Джеймсом. Он не знает правил. Для него их просто нет. Делает — что хочет. Не учится. Не думает. Вообще не просчитывает последствия своих действий. Захотел взорвать — взрывает. Отрезать волосы — отрезает. А чего ему боятся, когда добрый крестный максимум даст один шлепок.

Сириус нахмурился. Упоминание о волосах любимой Люси заставило его начать думать немного в другом направлении.

— Хорошо, я пригрожу ему, что дам несколько шлепков.

— Не несколько. Скажи ему, что выпорешь. Пусть боится. Тогда будем надеяться, что через месяц они выправят учебу и ничего не взорвут. Их следует наказывать одинаково. Это ведь справедливо. По-гриффиндорски, — Люциус усмехнулся.

— Я не хочу, чтобы Гарри меня боялся.

— Не тебя. Порки. Ну, же Блэк. Ты — его опекун. И твоя обязанность — воспитывать его и проследить, чтобы его не исключили из Хогвартса, а сам он дожил до совершеннолетия без оторванных взрывами конечностей.

— Хорошо, я тебя понял.

Люциус вздохнул так, как будто только что совершил невыполнимое дело.

— Прекрасно, мы наконец-то пришли к пониманию. Предлагаю за это выпить, — Люциус встал и сделал шаг к серванту.

И грохнулся на пол.

Сириус обеспокоенно склонился над ним.

— Живой? Что с тобой?

— Шнурки!

— Шнурки? — не понял Сириус.

Люциус яростно подобрался и принялся распутывать шнурки, завязанные морским узлом.

Сириус понял в чем дело и громко расхохотался.

— Вот шутники! Где вы, мародеры, еще под столом? — Сириус поднял скатерть.

Из-под стола вылез мрачный Гарри Поттер.

— Ты с ним заодно, — обвиняюще высказал он Сириусу, развернулся и выбежал из столовой.

Гарри был разобижен на весь свет. А прежде всего на Сириуса. Крестный — такой же обманщик, как и все взрослые. Только притворяется, что друг, а сам — заодно с Люциусом.

У Гарри не укладывалось в голове.

Сириус так классно их спас. Въехал на мотоцикле в окно. Вырубил Малфоя-старшего.

А потом согласился, что его нужно пороть.

А если бы он не забрался под стол, то так и не узнал бы о двуличии Сириуса. Гарри в который раз убедился, что подслушивать взрослые разговоры — полезное дело.

Раньше Сириус таким не был. А теперь он слушает не только Люси, но и ее брата.

Гарри принялся вспоминать то время, когда Люси еще не было в их жизни.

Они с Сириусом жили в съемной студии напротив Министерства магии. Завтракали, обедали и ужинали в министерской столовой. Сириус брал его с собой на работу. Гарри все там излазил. Правда, однажды он потерялся, и его не могли найти до ночи. Гарри не любил вспоминать о том инциденте — Сириус тогда сильно разозлился. Распустил руки. Гарри потом почти сутки с ним не разговаривал. А Сириус усиленно ластился, вилял хвостом и делал вид, что ничего не произошло. Гарри простил, когда Сириус предложил ему отшлепать себя. Это было забавно. Они оба здорово посмеялись.

У Сириуса вообще очень хорошее чувство юмора. Он ценит шутки, шалости его только веселят.

А еще крестный непредсказуемый. Некоторые шалости его не веселят, а злят. Тогда он начинает громко гавкать — Гарри так называл вспышки гнева у Сириуса.

Потому что, когда Сириусу не хватало слов, тот превращался в собаку и лаял. Вообще-то, когда на тебя долго и громко лают — это не очень-то приятно.

Но хуже, если крестный не ограничивался гавканьем, а нарушал свое обещание не распускать лапы и награждал шлепком по попе. Например, такое случилось, когда Гарри летел по Министерству на метле и врезался в начальника Сириуса.

Шлепок от Сириуса — это ужасно. Очень обидно, когда твой друг и любимый крестный вмазывает тебе ладонью по заду. И попа потом еще гудит несколько минут. Гарри всегда обижался на Сириуса за такое. Сириус сам любит говорить, что они — друзья. Но когда один из друзей шлепает другого, то он словно указывает, что второй — не друг, а всего лишь маленький мальчик.

Но у Сириуса короткая память. Он не способен понять, почему на него обижаются. Сириус мог уже через пару часов после унизительного шлепка удивляться, почему Гарри не играет и не веселится.

А еще Сириус не выносил, когда на него обижаются. Он начинал усиленно вилять хвостом, бегать вокруг, вставать на задние лапы и лизать лицо. Ну или в человеческом обличии — задабривать, шутить, обещать подарки и развлечения.

Но подарков и развлечений было всегда предостаточно. Сириус любил делать приятные сюрпризы. Покупал любые игрушки, сладости — в любое время и сколько влезет, иногда даже вместо обеда. Парк аттракционов каждую неделю. Все знакомые мальчишки ему завидовали. Ну еще бы. В тот же парк или на озеро все дети ходили с родителями, а Гарри — как взрослый, один. Только в компании пса.

У Гарри даже не было грусти, что у него нет родителей. Он их не помнил. А его детство и без них было счастливым. И у него был папа — Сириус.

Правда, Сириусу не нравилось такое обращение. Он настаивал, что его папа — Джеймс. Сириус любил поговорить о нем, они были лучшими друзьями. Сириус не уставал говорить, как Гарри похож на своего отца. Даже называл маленьким Джеймсом.

Перестал так называть, когда у него появился свой маленький Джеймс. Гарри никогда не называл малыша так. Он — не Джеймс. Джей. Громко орущий, надоедливый. Ужасный.

И если бы не Люси, он не появился.

Появление Люси было очень подлым. Собственно, как и все, что она делала.

Три года назад Сириус показал ему плакат квиддичной команды сборной Британии и спросил, нравится ли ему загонщица Люси. Конечно, Гарри ответил: "да". Он сколько себя помнил, был фанатом квиддича. А Сириус ответил, что может устроить ему с ней встречу. Уже тогда был обман — Сириус уже тогда знал эту Люси, общался, целовался, ну все такое, что взрослые любят делать в компании друг друга.

И Люси поначалу казалась приятной красивой девушкой. И классной. Загонщица сборной — круто.

Но вскоре они с Сириусом поженились, и Люси показала свое истинное лицо. Злобная стерва. Гарри узнал, что есть сладости вредно — и их можно только максимум пару раз в неделю. А еще каждое утро надо делать зарядку, рано ложиться спать и никаких шалостей.

И хуже того, Сириус почти всегда был с ней согласен. Поцелуи с Люси помутили ему мозг.

А еще она оказалась любительницей распускать руки. Хорошо, что Сириус запретил ей к нему прикасаться.

Ну, конечно, только сам Сириус может гавкать на крестника. С появлением Люси такие гавкания и наказание "один шлепок" участились в разы.

Перестали быть такими шокирующими. Гарри свыкся с мыслью, что за некоторые шалости Сириус может его отругать или даже шлепнуть. Неприятно. Но не смертельно. Некоторые шалости стоили того.

Но если за каждую особо удачную шалость будет прилетать не один шлепок, а несколько десятков ремнем?!

Ремень Гарри не понравился. Очень не понравился. Гарри думал, что это будет просто унизительно — способ взрослого показать свою власть. А оказалось еще и при этом нестерпимо больно и стыдно. И он расплакался. И попа до сих пор ныла.

Сириус не способен так с ним поступить. Наверное, он согласился только, чтобы Малфой отстал.

Люциус Малфой. Фашист. Гарри хотелось мести. Шнурки ее не утолили.

Фашист. Националист. Хм. Значит не любит людей другой нации. С другим цветом кожи...

Гарри решительно направился на поиски Малфоя-младшего.

Нашел его в компании мамочки, та гладила его по головке и потчевала шоколадками.

— Гарри, хочешь шоколадную лягушку? — спросила Нарцисса. Ей было жалко не только сыночка, но и ужасного Поттера тоже. Порка — очень серьезное наказание, дети сейчас расстроены.

— Нет, Драко, я за тобой. Срочное дело, — Поттер понизил голос.

Драко вышел за дверь. Нарцисса нахмурилась, ей не понравилось, что сын так легко пошел за Гарри Поттером. Миссис Малфой решила обязательно рассказать о срочном деле мужу.

— Драко, а где у вас ванная?

— Около моей спальни, пойдем. Хочешь посмотреть на зад, что ли? — Драко усмехнулся.

— Нет, вот еще. И я имел в виду ванную твоих родителей.

— Зачем тебе? — подозрительно спросил Драко.

— Так, задумал одну штуку..., — Гарри заговорщицки подмигнул другу.

— Какую?

— Увидишь, — Гарри расплылся в ухмылке.

— Что ты задумал?!

— Проучить фашиста. Он ненавидит черных, да? Сделаем его черным! Подольем чернила в гель для душа. И в шампунь, — Гарри хихикнул.

— Ты дебил. Отец нас только что выпорол.

— Вот именно. Надо отомстить.

— Отомстить за порку? — удивленно спросил Драко. Такое еще не приходило ему в голову. После каждой порки он еще с месяц побаивался отца.

— Где ванная? — перебил Гарри.

— Не скажу. Я в этом не участвую.

— Драко, мы же поклялись, что всегда будем заодно.

— Хмм...

— И когда он пойдет мыться, мы уже будем в Хогвартсе. Он не погонится за нами. Фашист не покажется на людях до тех пор, пока не отмоется.

— А когда отмоется...

— А мы скажем, что не при чем. Гель испортился! И в Хогвартсе дядя Сев. Он прикроет.

— Сегодня не прикрыл, — в голосе Драко чувствовалась обида.

— Потому что шалость затронула его кабинет. Сам знаешь, как он дрожит над своими зельями. А чернила в шампуне его повеселят. Он любит подшучивать над волосами твоего отца. Что больно холеные.

На лица Драко отразилось сомнение.

— Решайся, Драко! Классная шутка! Ты только представь...

— Хорошо. Но если отец вздумает снова выпороть, я скажу, что это ты все придумал.

— Так я и придумал. Где ванная?

И вот уже Драко стоит на стреме, а Гарри Поттер выливает малфоевские шампуни и гели и заливает в полупустые флакончики чернила. Много чернил. Они взяли несколько баночек в комнате Драко.

Закончив свое черное дело, Гарри дерзко улыбнулся отражению в зеркале. Фашист поплачет.

— Пойдем к маме, если что, она алиби обеспечит. Мы все время были с ней.

— Твоя мама врет папе?

— А папа врет маме, — Драко понизил голос. — А маме очень интересно, что он такое врет. Я ей рассказываю.

— Ох, ни хрена себе, — высказал Гарри. Мне бы так. А то Сириус так спелся с Люси, аж противно. И целуются постоянно. Фу.

* * *

Спустя какое-то время Люсьена Блэк решила принять ванную. Она сегодня здоровски покаталась на лошади. Она планировала вымыться еще днем, но от приятного занятия отвлекла разборка с маленькими бандитами. Потом чаепитие еще. Выпечка у Цисси получилась плохой. Ничего не умеет делать, бесполезная женщина. Не достойна брата.

Люси медленно разделась, полюбовалась на свое тело — она почти пришла в свою идеальную форму, что была до родов. Распустила волосы. Как же она похожа на брата, и волосы того же оттенка. Люсьена приблизилась к зеркалу и вгляделась в свое лицо. Маленькие морщинки на лбу. А ей еще нет тридцати. Все эти морщины от Поттера! И несколько седых волос тоже. Наконец-то малолетний преступник получил по заслугам.

Люси налила себе ванну, щедро добавила пены, черничная, вероятно. Залезла в горячую воду и блаженно закрыла глаза. Надо было позвать с собой Сириуса.

Спустя какое-то время она потянулась, вслепую нащупала мочалку и случайно опрокинула баночку с пеной себе на голову.

Черт!

Но ничего, у брата всегда только самая лучшая дорогая косметика. Только польза для волос. Люси принялась втирать пену в голову.

Посмотрела на свои руки. Черные... В пене была какая-то особая добавка?

Люси взяла с полочки гель для душа. Апельсин и корица. Открыла флакон и блаженно принюхалась.

Тот же запах, что и от пены. И цвет. Черный апельсин?!

Странно. Очень странно. Люси решила взять другой гель из шкафчика.

Вылезла из ванны, посмотрела в зеркало.

Завизжала.

Через пару минут успокоилась и, приказав себе не нервничать, залезла под душ.

Не смывается!

Поттер!!!

Люси яростно завернулась в полотенце и направилась на поиски Сириуса.

* * *

Сириус и Люциус решили серьезно поговорить со своими мальчиками перед тем, как отправить их обратно в школу. Сириус полностью принял сторону Люциуса. Он сомневался, но выкрашенная чернилами Люси решила дело.

Сильная, стойкая, бесстрашная Люси, его любимая девочка, плакала у него на плече, жалуясь, как она устала.

Действительно, с Гарри нужно быть строже. Тот факт, что Люциус Малфой выдрал ремнем его крестника, уже не казался таким кошмаром. Сириус вспомнил, что и его самого как-то драл отец Джеймса. За дело.

И Малфой выдрал Гарри за дело.

Но он настаивает, что порку нужно повторить, если мальчишки не исправятся через месяц. Повторять Сириусу не хотелось. Малфой говорил, что готов и второй раз собственноручно выпороть Гарри. Вот уж нет. Сириус был не согласен. Его крестник. Он его воспитывает.

Но ремнем? Сириусу отчаянно этого не хотелось.

Но тот факт, что он не готов это сделать, не отменял того, что Гарри нужно припугнуть. Действительно, озорников следует воспитывать одинаково. Малфой хочет потребовать от своего сына, чтобы тот за месяц исправил учебу, очки вышли в ощутимый плюс, и чтобы тот не совершал смертоубийственных шалостей.

Сириус понял, что и сам этого хочет от Гарри. Крестник нужен ему живой, здоровый, не оставленный в Хогвартсе на второй год, а еще очень желательно, чтобы он перестал жестоко подшучивать над Люси. Люси старается быть ему матерью.

Если для исправления поведения Гарри нужно пригрозить ему поркой — ну что ж. Тем более, что Малфой своему тоже пригрозит.

Мальчиков они нашли в компании Нарциссы. Они втроем доедали ее выпечку. Ну хоть кому-то понравилось.

— Гарри, зачем ты это сделал? — строго спросил Сириус.

— Что? Я был с тетей Нарциссой.

— Да, мальчики давно со мной, — подтвердила миссис Малфой.

— А перед тем, как прийти к тебе, он, а я думаю, и наш сын тоже — подлил чернила в нашу ванну, — высказал Люциус. — И там искупалась Люси. Сестра теперь отмывается очистительными зельями. Не уверен, что ей удастся отмыть волосы. И что наша ванна отмоется.

— Антикварная ванна, — прошептала Нарцисса.

— Прекрасные волосы Люсьены! — перебил Люциус. — А на ее месте мог быть я. Или ты.

— Драко? — Нарцисса ошеломленно посмотрела на сына.

— Мам, я этого не делал, — кристально чистые голубые глаза так и говорили, что Драко не врет.

— Делал, — высказал Люциус. — Я был в твоей комнате и обнаружил в мусорной корзине пять пустых баночек от чернил. Кто их Поттеру дал, а?

Глазки Драко забегали, он в панике думал, как выкрутиться.

— А почему вы думаете, что это чернила? Может, гель испортился? — спросил Гарри. — А пустые баночки еще ничего не доказывают. Нас там видели?

Сириус и Люциус переглянулись.

— Гарри, ты меня расстраиваешь, — сказал Сириус. — К чему эта ложь? Будь смелым признать, что хотел подшутить над Люси. Но так не шутят. Возможно, ей не удастся очистить волосы. Они окрасились в черный. И представь, как она испугалась. Тебе не стыдно?

Гарри тяжело задышал. Стыдно ему не было. Наоборот, он испытывал восторг, что шалость настолько удалась. Люси в чернилах! Вот бы посмотреть.

Но Сириус явно был зол. И при этом не кричал, а говорил спокойно, почему-то от этого было только более неприятно. И Сириуса расстроила ложь, крестному нравится его искренность и непосредственность. Но Гарри уже усвоил несколько жизненных правил, почерпнутых на Слизерине. А именно, что никогда не нужно оговаривать себя. Ну да, даже если действительно виноват.

— Я хочу, чтобы ты перестал издеваться над Люси, — властно сказал Сириус. — Шутки, розыгрыши — пожалуйста. Мы только вместе посмеемся. Но есть грань. Чернила в ванну — это подлость. Или несусветная глупость. Чем ты думал, когда решил это сделать?

Гарри молчал, вновь сказать, что это не он, язык не поворачивался.

— Иди ко мне, — приказал Сириус.

Гарри поджал губы. В глазах крестного читалось что-то такое, что говорило: "сейчас Сириус — никакой не друг и намерен бить".

Тем не менее, Гарри не посмел ослушаться и сделал шаг к крестному.

Сириус прижал его к себе и сильно шлепнул по попе. Звук от шлепка был на всю комнату.

Из глаз Гарри брызнули слезы. Было больно. Попа еще не оправилась от недавней порки.

Гарри отступил от Сириуса. Он старался ни на кого не смотреть. Крестный дал ему шлепок при Малфоях. Ужасно. И Драко видел. А Гарри хвастался другу, что Сириус его никогда не наказывает.

— Драко, тоже иди ко мне, — деловито сказал Люциус.

— Это не я!

— Не верю! — Люциус сам сделал шаг к сыну и отвесил такой же по силе шлепок.

Малфой-младший ойкнул и возмущенно уставился на Гарри. Все из-за него!

— Прости, пап, — поспешил добавить Драко, опасаясь, как бы шлепок оказался не единственным. По выпоротой попе — ужасно.

— Вот, сразу "прости, пап", — с торжеством объявил Люциус. — С вами нужно расправляться только поркой.

— Извинишься перед Люси, — бросил Сириус Гарри.

Гарри вздохнул. Драко угрюмо потирал попу, стараясь убрать неприятный зуд от шлепка.

— Значит, так, — Люциус Малфой начал речь. — Вы — хулиганы, бандиты, негодяи, теперь для вас начнется другая жизнь. Теперь я и Сириус будем от вас требовать. А — хорошего поведения. Б — отличной учебы. Никаких минусовых табелей. Шуток со взрывчаткой. Шуток с чернилами! Я хочу видеть пусть не пай-мальчиков, но старательных в учебе и имеющих хорошую репутацию слизеринцев. Хорошую репутацию. А не репутацию хулиганов или, как вас любят некоторые называть — новых мародеров. Сын Люциуса Малфоя — мародер?! Какой позор!

— Но, — Люциус сделал эффектную паузу. — Теперь все будет по-другому. Вы не хотите — но вам придется исправиться. Я и Сириус берем вас под контроль. Будем регулярно проверять ваши табели. Следующая проверка — через месяц. Будут минусовые — порка ремнем. Успеете устроить еще какие опасные шалости вроде взрыва кабинета зельеварения — тоже порка. Так, Сириус?

— Да.

— Ты дашь ему меня пороть? — неверяще спросил Гарри.

Повисла пауза. Сириус не сразу смог ответить.

— Нет, я сам это сделаю.

У Гарри отвисла челюсть.

Сириус принялся объяснять:

— Я согласен с Люциусом. У тебя не должно быть минусового табеля — у Джеймса никогда такого не было, — Сириус не стал врать про себя. — И ты не должен совершать опасных для жизни и здоровья шалостей. Ведь это совсем не трудно, да, Гарри?

Гарри Поттер молчал, он лишился дара речи.

Северус Снейп, декан факультета Слизерин, заслуженный профессор зельеварения и просто хороший человек, выходил из Запретного леса. Он только что насобирал там себе приличный запас трав на новые зелья. Северус был в приподнятом настроении и уже представлял, сколько удовольствия получит, разбирая, промывая и засушивая новые травки.

О, а кто это тут у нас?

Хорошее настроение профессора, как рукой, сняло. Поттер и Драко!

— Мистер Малфой и мистер Поттер, потрудитесь объяснить, что это вы делаете в Запретном лесу?

Мальчишки, не ожидавшие увидеть декана, со страху побледнели и вылупили глаза.

Драко опомнился первым:

— Дядя Сев, мы же не в Запретном лесу, а около него. Мы просто гуляем! — Драко говорил голосом честного послушного ребенка, доброжелательный и заискивающий взгляд голубых глаз подтверждал чистоту помыслов милого ангелочка.

Северус едва сдержал улыбку, Люциус на его памяти также объяснялся перед молодой женой: "Мы просто гуляли по барам Косого, подтверди, Северус".

— Да, мы ходили к Хагриду и немного сбились с курса, — подключился Поттер.

— Мистер Поттер, Вы сбились с курса давно и капитально! — рявкнул Снейп.

— А Сириус говорит, что вы в юности были тем еще засранцем.

Снейп почувствовал острое желание схватить Поттера за волосы и ударить головой о близлежащее дерево. Несколько раз.

— Мистер Поттер, вы же знаете, что вы — единственный ученик моего факультета, к которому я применяю рукоприкладство.

Паршивец ответил возмущенным взглядом зеленых глаз Лили. Снейп отвел глаза, но перехватил ухо Поттера и потянул вверх, сжимая пальцы.

— Раз уж вы попали на Слизерин, Поттер, то рано или поздно начнете соответствовать. Думать, что и кому говорите. Думать, что делаете. Признавайтесь, что вы забыли у Запретного леса!

Гарри пару минут корчился от боли и пытался вывернуться, затем замычал, как ему казалось возмущенно, а на самом деле жалобно.

— Мы хотели посмотреть на единорогов, — пришел на помощь Драко.

— Единороги? — Снейп и не подумал отпустить ухо Поттера.

— Мы думали подсмотреть за ними только с опушки. Мало ли, они выйдут из леса! Хагрид сказал, что они выходят! И он не говорил, что ходить к лесу нельзя, — затараторил Драко.

— А если вы не вышли, то вы бы пошли в лес, да? — Снейп снова встряхнул Поттера за ухо. Ухо стремительно алело.

— Ай! Нет, не пошли бы, мы не какие-нибудь дурачки. Профессор, отпустите, больно-о, — взмолился Гарри.

— А что там говорил ваш крестный, я запамятовал? — Снейп развернулся к Хогвартсу и потащил Поттера за собой за ухо.

— Ай-яй-яй!!! Сириус говорил, что вы были лучшим учеником! Ай!!! А сейчас вы — лучший преподаватель!

Снейп отпустил ухо.

— Что я лучший преподаватель — это тоже мистер Блэк говорил?

— Нет... это я..., — Гарри замялся. — Это мы с Драко так считаем.

— Да, дядя Сев, ты лучший! — охотно поддержал Драко. — Лучший преподаватель, лучший зельевар, лучший декан, лучший крестный...

— Ну, ну, Драко, лесть — хорошая штука, но с ней лучше не перебарщивать.

— Но это же правда! Дядя Сев, а что ты делал в Запретном лесу?

— Обновлял свои запасы.

— Дядя Сев, а бери нас в следующий раз! Или хотя бы меня! Я с удовольствием помогу.

— Ты такой заботливый, Драко.

— Я могу помочь разбирать травы. Можно, да?

— Можно.

Драко заулыбался.

— Мистер Поттер, вы, конечно, не хотите мне помогать?

— Ну...

— Завтра у нас небольшое родительское собрание: я, вы и ваши..., — Снейп на миг задержал взгляд на Поттере,... отцы. И, кажется, помнит об этом только Драко.

— Я помню, — мрачно отозвался Гарри.

* * *

Гарри помнил. И он ждал этого дня. Завтра в школу придет Сириус, окажется, что он совсем на него не злится, а только порадуется новым интересным шалостям, которые за последний месяц провернул его крестник. Завтра окажется, что он зря боялся и переживал. Сириус — зараза — напугал его тогда. Что это за угрозы выпороть ремнем?

Конечно, он сказал так, только потому что Малфой-старший его науськал. У-у-у фашист. И как Драко с ним живет? Неудивительно, что Драко перепугался и весь месяц был чуть ли не отличником: все домашние задания делал, на уроках отвечал, вызывался помогать преподавателям. Получал баллы, особенно щедро от Снейпа. Гарри неустанно дразнил друга ботаником и пай-мальчиком, а еще активно соблазнял его на шалости. Драко не долго сопротивлялся и составлял ему компанию почти во всех шалостях. С них обоих здорово сдирали баллы, Драко старался учиться еще лучше, а Гарри забил.

Гарри не нравилось, что Драко из кожи вон лезет, учась, делая все домашки и помогая учителям. И вот сейчас льстивый бобик — Драко Малфой — отправился помогать декану, а Гарри ловко отстал от них. Он пребывал в мрачном расположении духа. Срочно требовалось поднять себе настроение какой-нибудь озорной выходкой.

Гарри решил порадовать себя сладостями из Сладкого королевства. Сначала совершить увлекательную нелегальную вылазку в Хогсмит, стащить прямо из подвала сладостей и съесть прямо на обратной дороге. Конечно, существовали и менее криминальные варианты: вроде достать припасенные сладости из чемодана или хотя и пробраться в Хогсмит, но купить сладости, а не стащить. Но эти альтернативы были скучны. А покупка сладостей и вовсе небезопасной: мало ли в магазинчиках Хогсмита его заметит кто-нибудь из преподавателей или старост?

А еще лучше пойти не одному, а с Драко. Пора вызволять друга из занудного общества летучей мыши.

Гарри подкрался к лаборатории декана и осторожно заглянул. Уф, Драко один. Перебирает и сортирует траву. Отстой-то какой.

Гарри тихонько свистнул и сделал знак другу идти к нему.

Драко вздохнул, подумал пару секунд и подошел.

— Что тебе?

— Хочешь шоколадных лягушек, драже берти-боттс, летающих тянучек?..

— Хочу, давай.

— Э, нет. У меня не с собой.

— И какого хрена? — сказал Малфой-младший фразу, про которую его отец говорил, что это очень-очень плохое грязное ругательство.

— Отойдем-ка, Нетопырь слышит... — приглушил голос Гарри.

На лице Драко отразилось сомнение.

— Но я помогаю...

— Не ссы.

Драко терпеть не мог обвинений в трусости, да и, по правде сказать, ему уже порядком поднадоело помогать дяде Севе, и он позволил увести себя из подземелий.

— Мы пойдем в Сладкое королевство через тайный ход. Тот который с Горгульей. Мы его еще не тестировали.

— Классно! Только... Гарри... давай отложим на пару дней, пойдем уже после родительского собрания...

— Хочешь вернуться помогать нашему летучему мышу? — усмехнулся Гарри.

— Ну да... он дает мне за помощь по двадцать баллов.

— А сколько у тебя сейчас?

— Девяносто пять.

Гарри присвистнул.

— Фи, ботан. У меня минус сто десять.

— Ну и дурак, помнишь, что нам обещали за минусовые табели? А завтра проверка...

— Сам дурак. Вернее, твой папочка — дурак. Вот он тебя за минусовый и, правда, на диване разложит, а Сириус только посмеется.

— У меня не минусовый, — недовольно отозвался Драко.

— Слушай, Малфой, ты прямо, как девчонка. Что ты ломаешься? Тебе же хочется! Хочется провернуть отвязную шалость! И именно, что накануне этой-самой треклятой проверки. Не пойти сейчас — признать, что мы боимся их угроз. А мы не боимся. И будем делать, что хотим, а они даже не узнают! И даже если нас поймают — что снимут по сто очков с каждого? Не смеши. Ты по любому не останешься в минусе. А если отложим вылазку до следующего месяца, у тебя тогда может не набраться страховых девяносто пяти баллов. Или ты каждый месяц собираешься вкалывать?

— Не-ет.

— Значит решено, бежим!

Гарри и Драко наперегонки понеслись по направлению к Горгулье.

Гарри вырвался вперед, Малфой-младший азартно припустил за ним.

Не видя перед собой дороги, врезался в кого-то.

МакГонагалл.

— Мистер Малфой, что это за бег по школьным коридорам? Минус десять баллов со Слизерина.

— Извините, профессор.

Драко едва дождался, пока декан Гриффиндора скроется за поворотом и снова кинулся за Гарри.

Нагнал уже у Горгульи. Поттер снисходительно усмехнулся.

— Продолжишь ботать, Малфой, — всю форму растеряешь.

— Да иди ты!

— Ну что в Сладкое королевство? Или ты в библиотеку? — еще шире усмехнулся Гарри.

— В Сладкое королевство, конечно!

И вот мальчики прошли по подземному ходу, начинающемуся за статуей Горгульи, и вышли в подвал Сладкого королевства.

Они смотрели на огромные запасы сладостей, широко улыбаясь, их глаза горели.

Гарри деловито начал шариться в ближайшей коробке.

— Берем, сколько можем унести, и валим, — шепотом приказал Поттер.

Драко постоял, глядя на друга.

— Гарри... ты хочешь своровать?

— Взять.

— А я думал, что мы поднимемся наверх, и купим.

— Зачем? Да у меня и денег с собой нет.

— У меня всегда с собой. Пойдем купим.

Гарри серьезно посмотрел на друга.

— Драко, это риск. Там нас могут запалить. А первокурсникам можно в Хогсмит? Нет.

— Но если нас поймают на воровстве, будет хуже. Отец меня убьет. Даже если у меня при этом будет тысяча баллов в плюсе, все равно убьет, — голос Драко дрогнул.

Гарри вздохнул и тяжело посмотрел на друга.

— Хорошо, значит купим.

Драко купил на все имеющиеся деньги сладостей и по большому шоколадному коктейлю. Забрался на высокий стульчик у барной стойки, с наслаждением потянул коктейль из трубочки. Он обожал сидеть на таких вот стульчиках, воображая, что, как взрослый потребляет алкоголь.

Спустя несколько минут Поттер потянул его сзади за штаны.

— Драко! — зашипел Гарри. — Валим.

— Не ссы, — важно ответил Драко. — Здесь никого нет.

— Я вижу семикурсника со Слизерина с какой-то девчонкой.

Драко опасливо обернулся.

— А, это Эйвери. Наш человек.

— Наш человек?

— Дядя Сев постоянно на него жаловался. Что слизеринцы так себя не ведут и всякое такое — ну, что он сейчас про нас говорит. И смотри, они уходят.

Эйвери помог надеть своей спутнице пальто, они удалились, идя под ручку. Гарри и Драко проводили их глазами.

— Первокурсники Слизерин, что вы делаете в неположенном для вас месте?

Гарри и Драко подскочили, обернулись и опасливо уставились на говорящего. Староста Гриффиндора, пятикурсник — Перси Уизли. Перси заприметил первокурсников почти сразу, но не показывался. Он следил за другой парочкой: умной, хорошей, приличной и самой лучшей девочкой с Рейвенкло — Джейн Андерсон — и этим негодяем — Эйвери. Перси уже несколько месяцев делал Джейн намеки о своих чувствах, и ему даже начало казаться, что она отвечает взаимностью — каждый день приходит в библиотеку, садится рядом... И тут другой! Слизеринец! И первокурсники со Слизерина! Перси был зол, обижен и рад, что есть на ком сорвать злость.

— Первому курсу запрещено посещать Хогсмит. Минус двадцать баллов с каждого. И сейчас я буду вынужден проводить вас обратно в школу и сообщить вашему декану.

— Бежим! — заорал Гарри.

Перси на секунду оторопел от неожиданности, а Гарри и Драко рванули на утек.

— Стойте! Вернитесь! Еще минус двадцать баллов! — обреченно прокричал Перси, он считал несолидным для старосты бегать.

Гарри и Драко постояли, спрятавшись за соседним домом, дождались, когда Перси уйдет из Сладкого королевства, пробрались назад, залезли в подвал и уже в безопасности в подземном ходу вздохнули спокойно.

Медленно шли обратно, на ходу поедая сладости и подшучивая над Перси.

Драко был озабочен тем, что потерял сорок баллов разом, и поносил несчастного Перси последними словами.

— Нищий выскочка, беднота, придурок, из семьи придурочных любителей грязнокровок.

— Съешь карамельку, — заботливо сказал Гарри.

Они дошли до выхода через статую Горгульи. Поттер произнес отпирающее заклинание. Не открывается!

Мальчики перепугались. Они оба перепробовали уже все возможные отпирающие заклинания. Никак!

— Нас вычислили, нас вычислили, нас вычислили, — Драко едва не плакал.

— Замуровали! — яростно высказал Поттер. — Не удастся! — Абрабабаходабра!

Из палочки Гарри вырвался мощный красный луч. Стена перед ним буквально вылетела вперед.

Гарри и Драко, пыльные и грязные, выбрались наружу. Увидели перед собой удивленные лица МакГонагалл и Дамблдора.

* * *

Прошло несколько часов. Гарри и Драко ложились спать. Гарри хотелось поговорить с другом, но Драко пребывал в черной меланхолии и не хотел разговаривать. Он закрыл полог свой кровати и отвернулся от него, закрывшись одеялом.

Драко обвинял его, что не надо было использовать Абрабабаходабру. Надо было пойти назад и вернуться в Хогвартс обычным путем. Да, их бы вычислили. Но не сняли бы еще пятьдесят баллов за взрыв. И возможно вообще бы баллы не снимали. Перси с них уже содрал, первым успел добежать до Хогвартса и пожаловаться МакГонагалл и Снейпу. МакГонагалл озаботилась проблемой, что ученики, каким-то образом выходят за территорию Хогвартса незамеченными, и обратилась к Дамблдору. Они с ним, как раз занимались наложением на Горгулью мощных запирающих чар, когда она взорвалась...

И вот теперь у Драко минус пять баллов в табеле и он не сможет выйти в плюс до завтра. Завтра нет уроков — воскресенье. Снейп отказался от его помощи. И родительское собрание прямо после завтрака. Гарри, как мог, подбадривал друга, но безрезультатно. Даже не подействовала фраза, что у самого Гарри не пять, а минус двести баллов.

Сам Гарри старался не думать о завтра. Ведь завтра — это всего лишь день. И совсем скоро наступит послезавтра.

Люциус Малфой пребывал в отличном настроении. Не так давно он узнавал у Северуса и удостоверился, что у Драко все хорошо в школе, на конец месяца в табеле почти сто баллов. То ли дело — Поттер. У того минус сто. Люциус был доволен, очень доволен. Все выходило так, как он и предполагал. Надо только заранее подготовить Блэка. Тот, вероятно, уже и забыл, что обещал выпороть паршивца.

При мысли о Гарри Поттере Люциус скрипнул зубами. Мальчик несколько лет доводил сестру. Потом сдружился с Драко и учит его хулиганить. Люциус задался целью его исправить. Но умом он понимал, что ни ему, ни Снейпу это не удастся, если Блэк не будет их поддерживать.

Люциус аппарировал к дому на площади Гриммо.

Дверь открыла Люси. Разулыбалась. Кинулась на шею.

Люциус с трудом подавил в себе вздох. Он до сих пор не привык к новому имиджу сестры. Люсьена отчаялась вытравить черную краску, и стоило естественным корням немного отрасти, яростно срезала черное. Теперь Люси ходила с модной среди грязнокровок стрижкой под мальчика, концы прядей все еще оканчивались черным, что придавало ей еще более агрессивный вид.

Люси проводила его в дом, на ходу рассказывая, как она счастлива.

— Малолетний преступник в исправительной школе. Как я рада, как рада. В доме спокойно. Безопасно. Тихо.

Люциус готов был поспорить, что в доме спокойно: в столовой он углядел своего племянника, сидящего среди горы разбросанных книжек и посыпающего их мукой.

— Эм, Люсьена? — Люциус показал на творившееся в столовой безобразие.

— А, что? А там все нормально. Джей играет.

— Он хулиганит.

— Невинная шалость. Не сравнить с тем, что здесь творил Гарри.

— Я узнавал у Северуса, наш Драко учится хорошо, старается, а у Поттера минус сто баллов.

— Напишу ему, чтобы сто раз отжался. Отправлю громовещатель.

— Но ты же помнишь, что мы с Сириусом пообещали нашей парочке бандитов, что если через месяц они не исправятся и будут минусовые табели, но выпорем. Я своего, Сириус своего. Месяц прошел.

В глазах Люсьены зажегся интерес.

— Сириус пообещал Гарри порку? Я не знала.

— Не только пообещал, он и должен его выпороть. Пойду ему напомню.

Люциус нашел Сириуса в гостиной. Тот чинил мотоцикл. Люциус только мысленно отметил, что неудивительно, что Поттер в такой обстановке вырос чудовищем.

— Сириус, я говорил с Северусом, и знаешь, что узнал?

— О, не продолжай. А лучше иди-ка отсюда. С Люси пообщайся. Ты ведь к ней пришел?

— И к ней тоже. Но сейчас я хочу поговорить с тобой. О Гарри.

У Сириуса нарисовалось ждущее выражение лица, какое иногда бывает у собак.

— Северус передал, что у Драко сто очков в плюсе в табеле, а у Гарри сто в минусе.

— И? Хочешь сказать, что твой лучше лижет зады учителям?

Люциус сделал вид, что не услышал, и громко перебил:

— И ты пообещал ему порку, если через месяц будет минусовый табель!

Сириус задумчиво помолчал.

— Что уже месяц прошел?

— Завтра последний день. И мы с тобой идем на родительское собрание к Северусу.

— Вот же отстой!

— Сириус, ты должен пойти.

— Давай отодвинем еще на месяц, а? И Гарри исправится. Он же просто не думал, что время так быстро пролетит.

— Вот завтра ему и скажешь, чтобы следил за временем. И выпорешь. Иначе у него через месяц будет уже минус двести баллов. И взорванный Хогвартс.

— Ой ё.

В комнату просунулось любопытное лицо Люсьены.

— Сириус, брат сказал, что ты завтра будешь пороть Гарри. Мне с Джеем уйти? Во сколько?

— Подождите! — взревел Сириус. — Я же еще не решил, что выпорю.

Люциус и Люси одинаково осуждающе на него посмотрели.

— Ты пообещал, — вкрадчиво напомнил Люциус. — Не сдержишь обещание, он перестанет верить твоему слову.

— Я думаю, он тебя проверяет, специально учился хуже некуда. Минус сто за месяц — это надо еще постараться, — добавила Люси.

— Не накажешь — потеряешь в его глазах авторитет, — Люциус.

— Сейчас он тебя хоть как-то слушается, особенно, после того, как ты его отругаешь, — Люси.

— А в Хогвартсе он распустился, — Люциус.

— Его еще можно исправить, но скоро будет поздно. А Джей уже все понимает и скоро начнет за ним повторять! — Люси.

Сириус поднял руки, показывая, что сдается.

— Ладно, ладно, убедили. Я согласен. Не хочу, чтобы Джей вел себя, так же как Гарри. Тогда я точно поседею. И не хочу, чтобы у Гарри было минус двести в следующем месяце. Правда, он обнаглел.

Люциус с сестрой победоносно переглянулись.

* * *

Следующим утром на импровизированном родительском собрании, дождавшись, когда все соберутся, Снейпа рассадил отцов и детей за парты в разных концах класса. Как можно дальше друг от друга. Снейп хорошо себе представлял, что такое "взбешенный Блэк" и "Люциус в ярости" и попробовал хоть как-то обезопасить своих непутевых слизеринцев.

— Очень рад вас всех здесь видеть, — Снейп сказал это, глядя на Блэка, лицо школьного врага стало еще более кислым.

— Начнем с вас, мистер и мистер Малфой, — Снейп перевел глаза с пока еще довольного Люциуса на понурившегося Драко.

— Могу отметить, что Драко весь месяц старался. Сдавал все работы, отвечал на уроках, ходил на факультативные занятия после уроков.

На лице Люциуса начала расплываться самодовольная усмешка, а Драко еще больше понурился.

— Но к несчастью мистер Малфой принимает участие почти во всех шалостях, устраиваемых мистером Поттером. И я не могу сказать, кто из них зачинщик, так как действуют они сообща. Полный список их шалостей вы можете посмотреть в табелях, — Снейп показал два листа, но предусмотрительно пока не дал в руки Сириусу и Люциусу.

— И могу сказать, что некоторые их разрушительные действия уже не попадают под категорию "шалостей".

Присутствующие напряглись.

— Не далее, как вчера, мистер Малфой и мистер Поттер совершили вылазку в Хогсмит. Когда им было доподлинно известно, что первокурсникам посещение Хогсмита запрещено.

Сириус не удержался и хмыкнул.

— Чтобы пробраться в Хогсмит, они использовали малоизвестный подземный ход. И следует отметить, что, обнаружив этот ход, они не сообщили о нем преподавателям, а, никого не предупредив, полезли вдвоем в потенциально опасное место.

— Безопасное! — подал голос Поттер.

— Господин директор считает иначе. Он как раз занимался наложением на вход хода запирающих чар, когда вы двое возвращались из Хогсмита. И что вы сделали, мистер Поттер? Скажите всем.

— Открыл проход, чтобы пройти.

— Неверно! Вы взорвали его. Подвергнув опасности себя и однокурсника. А еще господина директора и профессора МакГоногалл.

— Поттер едва не взорвал Дамблдора? — отстраненно спросил Люциус.

— А заодно себя и вашего сына, мистер Малфой, — отозвался Снейп.

Люциус и Сириус почти одинаково задумчиво мрачно смотрели на Гарри.

— Конечно, школа их наказала, с них сняли баллы. Результат записан в табелях, прошу ознакомится, — Снейп вручил Люцису и Сириусу листки и предусмотрительно отошел подальше.

— Минус двести десять?!! Гарри ...!!! — Сириус осекся, видимо, в последний момент сдержав ругательство.

— Десять не считается, это уже в этом месяце. А за прошлый минус двести... — уточнил Гарри.

— Минус двести — я понимаю, за год можно так. Но за месяц?!

— У тебя было минус двести за год? — отозвался Гарри.

— Минус двести у тебя! И что это ты там взорвал? Уж не Горгулью?

— Мы не могли выйти!

— И поэтому взорвали? А пойти обратно? Нет — надо взорвать Горгулью! Едва не взорвать себя и Дамблдора! Все ломаешь, взрываешь! Не учишься! Вот у Драко сто баллов, а у тебя сколько? Минус двести? Минус двести десять!!!

— У Драко не сто баллов, а минус пять, — отметил Люциус.

— Вчера было девяносто пять, — жалобно напомнил Драко.

— Тем хуже. У тебя была неплохая выгода, а ты за короткий срок и по глупости ее потерял. Совершенно не вовремя для себя потерял.

Люциус обратился к Снейпу:

— Северус, ты не против, если я заберу своего сына на сегодня. Нам с ним есть о чем поговорить.

— Конечно, Люциус.

— Поговорить? — громко перебил Сириус. — Ты вообще-то обещал его выпороть, если будет минусовый табель.

— Или если будут шутки со взрывчаткой, — отстраненно отметил Люциус.

— Вот! Вот именно! — горячо поддержал Сириус. — Минус двести баллов! Вновь пытался взорвать Хогвартс! Гарри, я тебя выпорю.

— Что? Ты не можешь! — подскочил Гарри.

— Еще как могу! Иди сюда, — Сириус поднялся, на ходу расстегивая ремень.

— Мистер Блэк, пожалуйста, перенесите ваш воспитательный процесс к себе домой, — подчеркнуто вежливо отметил Снейп.

Сириус его не слышал, держа в правой руке ремень, левой он пытался вытащить Гарри из-за парты. Гарри упирался руками и ногами, Драко отбежал от них подальше.

— Ааааа! — громко заорал Гарри.

Сириус сразу его отпустил и обеспокоенно оглядел.

— Гарри, все в порядке?

— Уйди!

Сириус продолжал над ним стоять, рассматривая. К ним подошел Люциус.

— Мой дорогой зять, так дело не пойдет. Я уж было настроился увидеть акт возмездия в действии. И? Ему не больно, этим криком он выразил протест ... против возмездия. А вот во время порки ему будет больно. Начнет вопить. Вырываться. Проклинать тебя. Так ведь, Гарри?

— Фашисты!

— Это он сейчас такой дерзкий. А после порки расплачется, попросит прощения.

— Ненавижу!

— И не думай, что он тебя ненавидит. Он ненавидит мысль, что скоро его ждет наказание, — продолжал говорить Люциус Сириусу. — Сейчас ты приведешь его домой, отругаешь, объяснишь, что за будет порка и какого поведения ты ожидаешь. Попытки на себя кричать пресечешь, я думаю, ты это умеешь. Потом прикажешь ему снять штаны и лечь на кресло или диван. Можно сказать, чтобы облокотился на стол. И пороть надо обязательно по голому телу. Иначе он не до конца прочувствует остроту момента и быстрее вновь распустится. Если не хочет ложится, приклеиваешь животом к поверхности. Знаешь, да, клеящее заклинание? Потом берешь ремень. Твой хороший, подойдет. Люциус взял оставленный Сириусом ремень и взмахнул им в воздухе прямо перед носом Гарри Поттера. — И начинаешь пороть. С силой. Как я сейчас хлестнул. Крики, слезы — не обращай внимание. Порешь, пока задница не станет вот такого цвета, — Люциус указал на красноватую рубашку Сириуса.

— Невозможно это слушать! — перебил Гарри. — Я ухожу! Драко, советую тебе тоже.

— Стой! — одернул Сириус. Гарри инстинктивно подчинился.

Сириус шагнул к нему и взял за руку.

— Сейчас мы с тобой прогуляемся. Выйдем за территорию школы. А там аппарируем домой.

Драко тяжело вздохнул. Тем самым он выражал свое глубокое и искреннее раскаяние. А еще сожаление. Отец переместился с ним в камин, находящийся в его кабинете, и Драко лишился возможности позвать на помощь маму.

Люциус с равнодушным видом рассматривал стоящего перед ним понурившегося сына.

— Говори, — мягко сказал Люциус.

— Ну-у

— Не мычи как магглорожденный, — это прозвучало резче.

— Ты сказал, что мы можем не быть пай-мальчиками, но должны хорошо учиться, — сказал Драко, поджав губы. — Я старался. У меня было двести тридцать очков. Могло бы быть... Если бы очки не снимали... — Драко замялся.

— Что я еще говорил?

— Ну-у-у

— Драко!

— У меня должна быть хорошая репутация...

— У тебя она сейчас хорошая?

— Да.

— Подумай.

— Хорошая, — упрямо сказал Драко. — Я твой сын...

— Это у меня хорошая репутация! Среди важных людей. Кто-то может меня недолюбливать, но их мнение никому не нужно. А тебя после месяца в школе уже плохая репутация! И ты не нравишься не только магглорожденным с других факультетов, но и преподавателям и другим слизеринцам.

— Я нравлюсь преподавателям.

— А на Слизерине у тебя репутация хулигана, который лишил факультет двухсот тридцати пяти очков.

— Пап! — искренне возмутился Драко. — У меня только минус пять.

— Ты только что сказал, что у тебя было двести тридцать, и все сняли.

Драко опустил глаза. Ему вспомнилось отцовское поучение, что любая сказанная информация может использоваться против тебя.

— И я запретил тебе устраивать шалости со взрывчаткой.

— Пап! Это Гарри взорвал, не я!

— Но ты был с ним. И не было свидетелей, которые бы подтвердили, что взорвал именно Поттер. А он мог бы и оговорить тебя, если бы захотел.

— Он мой друг, он не мог! И это он взорвал! Точно не я! — разнервничался Драко.

— Я верю, что это не ты. Но у других в головах уже отложилось, что взорвали вы вдвоем с Поттером. Так думает вся школа.

Драко вновь тяжело вздохнул.

— И тебя могло там убить!

— Я сам испугался. Когда он произнес Абрабабах...

Люциус предупреждающе поднял руку, показывая, чтобы Драко замолчал.

— Я тебя предупреждал. Ты не должен был допускать отрицательного табеля и тем более ввязываться в опасные шалости. Долго ты еще будешь идти на поводу у Поттера?

Драко грустно посмотрел в пространство.

— Снимай штаны.

Драко помедлил, испустил долгий и жалобный вздох, но начал медленно снимать.

Люциус с удовлетворением ответил, что в этот раз не слышит нытья о несправедливости наказания и с просьбами простить. Значит понимает, что виноват.

— Ты действительно старался, поэтому ремень я заменю на более мягкое наказание. Ты будешь отшлепан, — объявил Люциус.

Драко хотел сказать спасибо, но уже настроившийся плакать всхлипнул.

— Ты чувствуешь себя виноватым или боишься наказания?

— Чувствую себя виноватым, — пробормотал Драко.

— Правильно.

Люциус притянул к себе Драко, расположил на коленях и принялся шлепать по голой попе. Драко ойкал, морщился и всхлипывал.

Люциус, не жалея, дал множество шлепков. Попа Драко покраснела. Сам юный Малфой плакал.

Драко полностью отдался чувству стыда и жалости к себе. Усиливающийся зуд от шлепков только усугублял его негативные эмоции. Когда отец перестал его шлепать, Драко не сразу пришел в себя и некоторое время просто лежал, не шевелясь, и плакал.

Люциус поставил сына перед собой.

— Ты не должен плакать, когда я тебя наказываю. Не маленький.

Драко послушно попытался перестать плакать. Сопя и краснея, неловко застегнул штаны.

Не смог сдержать рвущиеся наружу рыдания и протяжно всхлипнул.

Упрямо сжал губы, словно обдумывая какую-то мысль, затем решительно шагнул вперед и уселся к отцу на колени.

— А! Драко! Что за ребячество? Слезь немедленно.

Драко только сильнее вцепился в отцовскую мантию и жалобно захныкал.

— Драко, сколько тебе лет? Я не буду тебя утешать. Что ты как маленький?

Люциус вздохнул.

— Маленький, мой маленький... Не плачь, все прошло, я не сержусь.

От слов утешения Драко заплакал только сильнее, Люциус начал гладить его по волосам.

— Ты прощен, мы с мамой любим тебя...

— Я наказал тебя не потому что, ты плохой, а чтобы ты начал задумываться и перестал вестись на провокации Гарри Поттера.

— Ты ведь задумаешься?

— У-у-уже, — всхлипнул Драко в мантию отца.

— Ты у меня умный мальчик.

Драко начал успокаиваться и затих.

— Я уверен, что ты сделаешь правильные выводы и выйдешь из под влияния Поттера. Ты Малфой. Это ты должен незаметно им управлять.

— Он мой друг...

— Драко, я сейчас рассержусь. Думай. Да друг. Но он импульсивен, менее развит, младше...

— Да, на два месяца. Я старше. Мне уже почти одиннадцать с половиной, а ему только исполнилось.

— Вот именно, — подхватил Люциус. — И ты как старший должен его направлять, помогать учиться, останавливать, когда тот захочет устроить какую-нибудь пакость...

Драко тихонько вздохнул.

— Я думаю, Гарри Поттер не долго будет творить беспредел, — продолжил Люциус. — Во-первых, он лишится твоей поддержки. Во-вторых, он не каком-нибудь Гриффиндоре, а на Слизерине. Я удивлен, что слизеринцы, старшекурсники все еще терпят, что из-за вас двоих факультет теряет баллы. Как тебе хорошо известно, в свое время я был старостой, и если бы у меня среди младшекурсников появился бы вот такой вот Поттер... Думаю, тебе не стоит объяснять. Что у вас за старосты такие? Куда они смотрят? Я с ними побеседую. И, в-третьих, за воспитание Поттер наконец-то взялся его добрый крестный. И сегодня хорошенько проберет твоего друга ремнем. Для него это первая порка и должна сильно подействовать. Думаю, в ближайший месяц твой друг-рецидивист Гарри будет пай-мальчиком.

— Ну-у...

— Не мычи, как магглорожденный. И ты будешь пай-мальчиком. Если через месяц у тебя будет минусовый табель — хоть минус один балл — я уже не буду тебя жалеть, как сегодня.

— Минусового не будет, — мрачно сказал Драко.

-Ты у меня все понимаешь, — умилился Люциус. — И смотри, Сириус выпорет Гарри ремнем. И он думает, что я тебя тоже выпорю. Мы договорились наказывать вас одинаково. Ты скажешь Гарри, что я тебя выпорол.

— Если он спросит.

— Если спросит. А если меня спросит Сириус, я скажу, что выпорол тебя со всей строгостью. А если не спросит, я сам у него спрошу: я собираюсь направлять и контролировать его в вопросах воспитания Поттера.

Драко мысленно посочувствовал другу. А еще себе. Кажется, веселым денькам в Хогвартсе пришел конец. Учеба, хорошее поведение, никаких увлекательных шалостей... Драко горестно вздохнул.

— Да понимаю, тяжело иметь такого друга, — сказал Люциус.

Раздался требовательный стук в дверь. Не дожидаясь приглашения войти, в кабинет ворвалась миссис Малфой.

— Драко, солнышко. Уже дома! А папа сказал, что заберет тебя только к обеду. Папа, ты мог бы и предупредить маму, что сын уже дома, — обвиняюще обратилась Нарцисса к Люциусу. — А я все хлопотала в столовой. Я трансфигурировала движущиеся оригами из салфеток, Драко они тебе так нравятся. Думаю, сегодня у тебя получится сделать самому новую фигурку, мы с тобой поучимся. Ты какую хочешь? Слона? Дракона? Зайчика? Малыш? — Нарцисса подошла ближе к Драко. — Малыш, ты что плакал?

— Нет, мам.

— Люциус, он плакал! Почему? Драко, ты поссорился с папой? Папа тебя ругал? Что ты натворил? — последний вопрос был задан с такой интонацией, что было не ясно, кому именно он адресован — Люциусу или Драко.

— У нас с Драко был серьезный разговор, — мягко вставил Люциус.

— Мам, мы уже поговорили, не начинай.

— Драко? — удивленно спросил Люциус. — Не разговаривай так с мамой. Она хочет знать, что ты натворил. Сейчас ты проводишь ее в столовую и по пути расскажешь о своих достижениях. Дорогая, я к вам присоединюсь позже, — обернулся Люциус к Нарциссе.

Драко потащил маму вон из кабинета, по пути тараторя, не давая той и слова вставить.

— Мам, я набрал за месяц двести тридцать очков. У меня десять "Превосходно" по зельям, дядя Сев меня хвалит. А вот Гарри вчера взорвал Горгулью. Нет, я не пострадал. Нет, нет, точно нет! И я говорил ему, что он поступает неправильно. А сегодня мы с папой решили, что будем исправлять Гарри.

— Но, Драко, ты плакал, скажи, почему?

— А еще я научился делать сальто на метле.

— Драко! — испуганно вскричала Нарцисса.

— Нужно набрать скорость, резко дернуть древко метлы на себя и оттолкнуться ногами.

— Я сейчас заплачу. Ты меня расстраиваешь. Сальто, какие-то взрывы. Если папа сейчас тебя ругал, я его понимаю. С тобой так и нужно. Наверное...

— Мам, у нас с папой был важный серьезный разговор. О Гарри. Не обо мне. Я в этом месяце набрал двести тридцать баллов.

— Ты мой самый умный, — Нарцисса поцеловала Драко в макушку.

Выйдя на улицу, Сириус вздохнул с облегчением и почти с наслаждением подставил лицо под осенний промозглый ветер. Подземелья действовали на него угнетающе. Родительское собрание у Снейпа, что может быть хуже? Как этот урод на него смотрел. Пренебрежительно, с превосходством. У Сириуса руки чесались ему врезать. Сириусу казалось, что Снейп отчитывает не Гарри, а его.

И Гарри тоже молодец. Не минус сто баллов, а минус двести! Взорвал Горгулью! Славную чудную Горгулью. Охренительные сюрпризы. Сириус корил себя, что не сдержался и накричал на Гарри прямо в классе зельеварения. На лице этого мерзавца Снейпа была написана буквально гримаса наслаждения. И Люциус — негодяй — что это за провокации? Сказал, что просто поговорит с Драко. Заберет из школы на разговор. Какой разговор, когда они вдвоем договорились выпороть своих сорванцов?

Сириус думал, что так и сделает, такая его охватила злость. Захотелось выпороть Гарри немедленно. Люциус и Снейп смотрят? Прекрасно! Чем шокирующе — тем лучше! Когда он снял ремень и попытался выдернуть Гарри из-за парты, у Снейпа наконец-то стерлась с лица ехидная ухмылка, а сам он принял растерянный вид.

Совсем недавно взбешенному Сириусу идея выпороть Гарри прямо в классе зельеварения казалась единственно правильной. Минус двести баллов! Взорвал Горгулью! Едва не взорвал себя! И Дамблдора! На претензии отзывался неуважительно, кричал в ответ. Сириус никогда не сдерживался, когда ему хотелось наорать. Но если Гарри в ответ кричал на него, Сириус моментально забывал свои принципы и обещания: а он считал, что Гарри нужно не воспитывать, а быть старшим другом. И если Сириус был на взводе, а Гарри пытался спорить, Сириуса заносило в лучшие интонации домашнего тирана: "Не смей!", "Ты должен!", "Замолчи!" Гарри замолкал и обижался. Иногда слишком надолго обижался. Сириуса это мучило, он быстро остывал и стремился, как можно скорее, вернуть расположение крестника.

Сириус молча вел Гарри за руку, идя по направлению к выходу за территорию Хогвартса. Он уже не чувствовал злость. Осталась лишь обреченность, что сейчас предстоит неприятный разговор с Гарри. И он обещал ему порку. Заставить себя выпороть на холодную голову или забить? Мысль "забить" была очень соблазнительна.

Гарри послушно шел за крестным. Он боялся. Каждый раз, когда Сириус вот так молча вел его за руку, это кончалось шлепком по попе. А Сириус обещал выпороть ремнем. И едва не сделал это в классе зельеварения. Гарри сильно боялся. Крестный казался чужим и отстраненным, и Гарри молчал, словно проглотив язык.

Уже когда они вышли за территорию Хогвартса, Гарри решился спросить:

— Сириус, а мы друзья?

— Да. Но я заменяю тебе отца.

Сказано это было таким серьезным тоном, что Гарри еще больше струхнул.

Когда они подходили к дому на площади Гриммо, Гарри уже на полном серьезе раздумывал, чтобы убежать от Сириуса, забаррикадироваться в своей комнате, забраться под кровать. Или просто начать от него бегать по всему дому. Когда он был маленьким, то часто такое проделывал. Сириусу приходилось изрядно побегать, чтобы заставить его забраться в ванную или почистить зубы. А еще более весело было улепетывать от крестного на детской метле.

Дверь им открыла Люси.

— Гарри, как я рада тебя сегодня видеть!

Гарри демонстративно отвернулся.

— Малышка, — Сириус и Люси поцеловались. — А ты, кажется, собиралась гулять с Джеем.

— Сейчас нельзя, дождь собирается, жду, когда распогодиться.

— А...

— Мы с Джеем будем в дальней комнате, можешь спокойно наказывать Гарри, мы вас не побеспокоим, — Люси не говорила — пела.

— Никто меня не будет наказывать! — агрессивно высказал Гарри.

— Замолчи. Я обещал тебе порку, и ты ее получишь.

Гарри лишился дара речи. Настолько дико было слышать такую фразу от Сириуса. И он сказал это при Люси!

— Иди в мой кабинет и жди меня, — приказал Сириус.

Гарри еще больше задохнулся. Он отказывался верить в происходящее. Невозможно, просто невозможно.

Гарри ходил по кабинету Сириуса и повторял про себя: "Невозможно". Он поспешил без разговоров туда удалиться, что теперь казалось еще более невозможным. Внутренний голос кричал, что нужно скорее бежать, через окно на улицу или в свою комнату, но тем не менее Гарри не двигался с места.

В комнату вошел Сириус. Он задержался, чтобы поговорить с Люси. Ему нужно было, чтобы она разрешила его сомнения. Что Люси и сделала: она только что сказала, что теперь он просто обязан выпороть Гарри, если он этого не сделает, его авторитет будет подорван окончательно и навсегда.

Сириус заметил, что Гарри выглядит испуганным, его сердце на мгновение сжалось, но он уже принял решение. Сириус сел так, чтобы было удобнее избегать с Гарри зрительного контакта, и принялся говорить. Речь он уже продумал.

— Месяц назад я сказал тебе, что ты не совершаешь опасных для жизни и здоровья шалостей и учишься на приемлемом уровне. Это была не просьба. Другого от тебя я и не ожидал. Что может быть проще: вести себя осмотрительно и учиться. Ты умный и способный, весь в своих родителей. Я абсолютно не предполагал, что через месяц ты порадуешь меня такими результатами. Минус двести десять баллов, — это Сириус отчеканил каменным голосом. — Еще один взрыв. Горгульи, — в голосе прозвучали траурные нотки. — Предполагаю, что если так и дальше пойдет, тебя исключат из Хогвартса. Или же очередной взрыв нанесет непоправимый вред твоему здоровью. Я, как твой опекун, обязан это предотвратить.

Гарри было не по себе. Сириус не смотрел на него и говорил в той властной манере, которую Гарри так ненавидел.

— А теперь скажи мне, ты не заметил, как прошел месяц, поэтому не успел исправиться? — спросил Сириус. — Или же намеренно испытывал, проверял меня, специально вел себя, как можно хуже?

Гарри встретился взглядом с Сириуса, тот смотрел на него серьезно и испытывающе. И несмотря на то, что Гарри, именно что, специально показательно вел себя, как можно хуже, он ответил:

— Я не заметил, как пролетел месяц.

Сириус задержал испытывающий взгляд на Гарри и продолжил:

— Значит отныне ты будешь следить за временем. Под конец следующего месяца я так же приду к Снейпу и поинтересуюсь результатами твоей учебы. И поведением, — это было сказано обреченно. — В этом же твои результаты крайне плохие. Я обещал тебе наказание и накажу, — также сказано обреченно.

Сириус ждал, что ответит Гарри, но тот молчал, поджав губы и угрюмо смотря на него исподлобья. Сириус даже на короткий миг пожалел, что Гарри не возмущается, не протестует, не кричит на него — так бы можно было без малейших угрызений совести применить к нему силу и начать пороть. Сириус не представлял, как сделать это, не будучи разозленным. Гарри было жалко, конечно, ребенок уже все осознал и расстроен. И вдобавок пороть? Сириусу отчаянно этого не хотелось. И сейчас он был спокоен, а раньше на холодную голову он был способен дать Гарри максимум один шлепок.

Сириус подавил в себе тяжелый вздох и решил использовать уже знакомую тактику. Настроившись, он попытался произнести, как можно строже:

— Иди ко мне.

Гарри ждал этих слов. Он уже знал, чем закончится нотация Сириуса. Будет порка. Это уже неотвратимо. И страшно. Гарри уже видел, как все будет происходить: сейчас Сириус скажет ему снять штаны, потом лечь — куда — на кресло, на стол? — Гарри принялся вспоминать инструкцию Люциуса Малфоя. — Потом порка... До цвета рубашки Сириуса...

В воздухе буквально висело напряжение. Гарри с серьезным и решительным лицом, не дожидаясь приказа Сириуса, сам снял штаны и лег животом на стол. Гарри покраснел и тяжело дышал, но, помедлив, он зажмурился, вывернул руку назад и приспустил себе трусы. Продолжил лежать, зажмурившись, он сжал руки в кулаки и стиснул зубы — так он пытался остановить появившиеся слезы.

Ничего не происходило, Гарри продолжал лежать, сдерживать слезы становилось все труднее, в горле встал комок.

— Оденься, — тихо сказал Сириус.

До Гарри не сразу дошел смысл, но осознав, что именно сказал ему Сириус, Гарри охотно распрямился и натянул штаны. Со своим ремнем он провозился долго: оказалось, что одновременно застегивать его и сдерживать плач, чрезвычайно трудно.

Гарри удалось справиться со всхлипами, но непроизвольные слезы все-таки выкатились из его глаз. Он шмыгнул носом, из-за поступающего плача дышать было тяжело.

Сириус внимательно его рассматривал, затем встал и подошел к дивану.

— Иди сюда.

Гарри весь обмер. Кажется, Сириус просто решил выпороть его не на столе, а на диване. Сдерживать слезы стало невозможно, Гарри принялся зло утирать их кулаком.

Подошел к дивану.

— А сейчас я буду тебя пороть, — объявил Сириус.

Снял ремень, взмахнул им.

Ударил по дивану.

Еще раз. И еще.

— Что застыл, я тебя бью — кричи, — тихо сказал Сириус и затем более доходчиво. — Люси слышит.

Гарри не сразу понял, что от него требуется, и что вообще происходит. Но осознав, широко-широко улыбнулся и принялся усердно вопить в такт ударам ремня.

Сириус порол диван. Гарри кричал. Он старался кричать как можно громче. Пусть Люси послушает. О, а вдруг она его пожалеет, и, как мамочка Малфоя, ворвется выручать? А тут Сириус диван порет! Вот она позлится.

Не идет, живодерка.

Гарри вошел в роль и завопил:

— Ай! Сириус, прости! Я больше не буду!

— Конечно, не будешь! Ты же не хочешь прочувствовать это! Снова!

— Ай! Нет! Прости!

Сириус отложил ремень, сел и жестом позвал к себе Гарри.

— За что?

Гарри скривил гримасу — и приспичило же Сириуса задавать занудные вопросы. Но Сириус смотрел на него долгим серьезным взглядом, а, скосив глаза, Гарри заметил, что рука крестного до сих пор лежит на ремне... И Сириус совсем недавно так холодно и так страшно его отчитывал... Гарри понял, что совершенно рано расслабился.

— За... за то, что вел себя глупо.

Сириус продолжал на него смотреть, рука на ремне... Гарри занервничал.

— За то, что взорвал... Не подумал, что опасно.

— Хорошо, что ты это понял. Что еще?

Гарри не удержался от еще одной гримасы. Сириус, кажется, на полном серьезе хочет, чтобы он извинялся. Рука на ремне сжалась... Гарри поспешил извиниться:

— Прости... за... за то, что не учился. Я... не сдавал домашние работы... некоторые... Поэтому у Драко больше баллов, чем у меня. Я... — долгая пауза, — я исправлюсь.

— Будешь делать все работы?

— Да, — кивнул Гарри, чувствуя себя глупо, а затем решительно сказал, — Нет. Не все. Все — чокнуться можно. Но я начну сам писать эссе.

— Что?

— Я не писал. Из принципа. Скучная ненужная работа. Только время терять. А учителя не понимают. Сдирают баллы.

— Начнешь писать.

— Я уже сказал, что начну, — перебил Гарри.

— И в следующем месяце у тебя не будет минус двести баллов, — с нажимом сказал Сириус.

— Конечно.

— И минус ста не будет. Будет, как минимум, пятьдесят.

Гарри молчал. Сириус тоже, ожидая, что тот ответит. Наконец, Гарри храбро выдал:

— Я не могу ручаться, что у меня будет пятьдесят. А если будет сорок девять?

— Сойдет.

— Сорок?

— Мало.

Снова молчание. Гарри нахмурился, а затем решительно сказал:

— Условием предыдущей сделки было просто выйти в плюс. Я не согласен пересматривать условия.

Сириус громко рассмеялся.

— Молоток! Так и стой на своем!

Гарри неуверенно улыбнулся.

— Хорошо, оставляем предыдущий контракт, — сказал Сириус, закончив смеяться. — Напомни-ка, какие там условия?

— К концу месяца выйти в плюс по очкам. Шалости можно какие угодно. Взрывать нельзя. Опасные нельзя.

— Точно! А если не выполняешь условия? Что там, какие санкции? — Сириус веселился.

— Санкции — порка дивана.

— А это ты мне не шути! Порка дивана? Ха! Порка твоей вредной задницы.

Гарри недоверчиво нахмурился.

Сириус наклонился к нему ближе.

— Так, Гарри, то, что мы сегодня так хорошо все рассудили, не значит, что так же будет, если ты и в следующем месяце устроишь что-то подобное. Взрыв или катастрофический минус — и я разозлюсь. Сильно разозлюсь. Положу тебя вон туда... — Сириус указал на подлокотник дивана, который недавно порол.

— Я понял, — кивнул Гарри.

— И если тебя спросит Драко, расскажешь, как я тебя порол, а ты орал на всю улицу. Следы не показывай, неприлично. Мы с Люциусом договорились наказывать вас одинаково. Хотя Драко, конечно, меньше виноват, можно было и простить. Люциус — отвратительно строгий и занудный папаша, у него и за минус пять баллов рука поднимется. Вот я бы Драко не наказал, твой друг молодец, старался, хорошо учился. В отличие от некоторых!

"Ты и меня не наказал", — пронеслось в голове Гарри.

— Ты и меня не наказал, — сказал Гарри вслух. Фраза была слишком шикарной, чтобы промолчать.

Сириус посерьезничал и ответил ему долгим взглядом.

— Не заставляй меня думать, что я неправильно тебя понял. Ты все осознал и раскаиваешься, так?

— Да, Сириус, что ты — я сейчас просто шучу.

Сириус откинулся назад.

— Да, ты шутишь, извини, я не понял.

Гарри скептически нахмурился.

— Иногда у меня в голове что-то щелкает, кажется, что ты дерзишь, и нужно тебя осадить. Думаю, это из-за моего детства. Мои родители были строгими, ну ты знаешь.

— Да, ты говорил.

— Ты можешь шутить как угодно, говорить, что хочешь, и не только со мной, со всеми.

— Ты говорил это раз сто. Сириус, ты стареешь, только старики вечно повторяют одно и то же.

— Мелкий щенок, еще недавно научился ходить и гавкать.

— Старый пес.

Сириус превратился в собаку и оглушительно гавкнул прямо Гарри в лицо.

— Сириус! — Гарри зарылся руками и лицом в шерсть пса.

Люциус Малфой самолично проводил Гарри и Драко в школу. Он намеревался обсудить со Снейпом потрясающую новость: Блэк наконец-то выдрал Поттера. А еще Люциус хотел побеседовать со старостами Слизерина и дать им пару советов.

— Конечно, сейчас инцидент исчерпан, но, Северус, это форменное безобразие. Куда смотрели твои старосты? Двое младшекурсников стояли на ушах весь месяц, творили, что хотели, взрывали... Что у тебя за старосты такие, раз не отследили и не пресекли?

— Они регулярно докладывали мне.

— А они должны были не докладывать, а уже давно разобраться с Поттером внутри факультета. Кто они? Я хочу с ними побеседовать.

— С кем? Их шесть.

— Конечно, с самыми старшими.

* * *

Люциус оглядел двух старост с седьмого курса: вполне созревшая девица — шикарная блондинка и мрачного вида парень.

— Полагаю, вы знаете, кто я, — протянул Люциус. — А вы...

— Дерек Трэверс, — ответил парень.

— Леди Гамильтон, — с улыбкой сказала блондинка.

Люциус скользнул взглядом по внушительному бюсту юной леди. Груди вырывались из школьной мантии, и, казалось, пуговицы рубашки вот-вот начнут сами расстегиваться.

— О чем вы хотели с нами поговорить, мистер Малфой? — вклинился Дерек.

Люциус не сразу сориентировался, что говорить.

— Я считаю нужным обсудить с вами чрезвычайную ситуацию, произошедшую на факультете, — сказал Люциус, прокашлявшись. — Знаете о чем я?

— Вчера едва не взорвали господина директора и профессора МакГоногалл. Кто-то из младшекурсников. Если мне не изменяет память, то это был Малфой, — произнес Дерек, неподвижно глядя на Люциуса.

Люциус изменился в лице.

— Что? Так думают? Малфой? Драко? Нет. Мой сын тут не причем.

— Как вам будет угодно, — равнодушно отозвался Дерек.

Люциус принял наступательную позицию.

— Вы, очевидно, не обладаете полной информацией. Уже известной всем: мне, вашему декану... Взрыв совершил Гарри Поттер. И этот мальчик оказывает плохое влияние на младшекурсников. Его необходимо ограничить, взять под контроль, объяснить правила поведения Дома Слизерин, — Люциус говорил вкрадчиво, рассматривая стоящих перед них молодых людей.

Дерек и мисс Гамильтон скучающе смотрели на Люциуса. Девушка глубоко дышала, груди вызывающе поднимались. Люциус закашлился.

— К несчастью, Гарри Поттер слишком близко общается с Драко, моим сыном, — продолжил Люциус, обращаясь к Дереку, на юную мисс он старался не смотреть. — Драко и Поттера необходимо развести. Конечно, вам не составит труда проследить, чтобы они общались по-минимуму. Возьмете дело под личный контроль. Вы — лучшие ученики Слизерина, и я, как глава Попечительского совета, обещаю вам содействие, поддержку. И предполагаю, что мы с вами не забудем друг друга, и после того, как вы закончите Хогвартс.

— О, мистер Малфой, мы вам очень признательны. Конечно, мы позаботимся о маленьком Драко. И с Гарри разберемся, — защебетала мисс Гамильтон. — Можете всегда ко мне обращаться. Я Аврора.

Люциус и Аврора обменялись взаимными улыбками.

Дерек Трэверс мрачно смотрел на Люциуса.

— Вы обещаете поддержку в любых наших действиях, мистер Малфой? — спросил Дерек. — Видите ли, директор исповедует идеи гуманизма, ненасильственных методов решения конфликтов. А наш уважаемый декан отчасти его поддерживает.

— Делайте, что считаете нужным, — Люциус улыбнулся Дереку даже шире, чем Авроре. — Я, как глава Попечительского совета, имею даже большее влияние, чем директор этой школы. Но вы, как сообразительный и подающий надежды молодой человек, конечно, понимаете, что некоторые дела решаются внутри факультета, директора, учителей ни к чему ставить в известность. Что касается вашего декана, то с ним я уже поговорил. Он, с моего одобрения, дает вам полную свободу действий.

— Можете быть спокойным, мистер Малфой, — вклинилась Аврора. — Мы окружим маленького Драко заботой и вниманием. Он мне уже, как младший брат. И за Гарри проследим. Мы их разделим. Я с девочками возьму под опеку Драко, а Дерек позаботится о Гарри.

— Вы все правильно понимаете, леди Аврора, — разулыбался Люциус. — Но есть еще кое-что. Нужно помочь Драко вернуть репутацию. В школе верят в чудовищную сплетню — будто бы мой сын пытался взорвать директора и профессора трансфигурации. Надеюсь, вы сможете внедрить правдивую информацию. Это очень важно. Вы понимаете. Драко может вызвать на себя агрессию других слизеринцев.

— Что вы, мистер Малфой? Никто даже и не подумает сказать вашему сыну что-либо неприятное. У нас все его знают и очень любят. Можете быть уверенным, — голос леди Гамильтон звучал правдиво и убеждающе.

* * *

Гарри и Драко направлялись в слизеринскую гостиную. По пути они обменивались впечатлениями минувшего дня.

— Ну что сильно тебе досталось? — осторожно спросил Драко.

— Не хочу об этом говорить, — у Гарри не поворачивался язык, сказать, что Сириус его выпорол. Он бы с удовольствием рассказал, что Сириус выпорол диван, но не был уверен, что Драко потом не расскажет своему папочке.

— А мне сильно! Ремнем. И... Гарри, папа говорил, что тебе тоже сильно досталось. А ему тетя Люси рассказала.

— Сучка.

Драко надолго замолчал, обдумывая характеристику "сучка" по отношению к тете.

В слизеринской гостиной Гарри с размаху плюхнулся в кресло у камина и закинул ноги на столик.

— Джерри, вот они, явились, маленькие говнюки, — раздался совсем близко голос.

Рядом с Гарри и Драко нарисовались двое. Староста пятого курса Барри Голдман и его закадычный друг и охотник команды по квиддичу Джерри Хардман.

Джерри широко усмехался, Барри же принял важный вид и принялся вещать:

— Вы двое. Поттер и Малфой. Вчера из-за вас факультет лишился двухсот очков. За один день, идиоты. И около пятиста за месяц. Джерри, ты представляешь?

— Засранцы, — высказал Джерри.

— Именно! Ты всегда меня понимаешь. Маленькие засранцы, не думающие о факультете и однокурсниках.

— Барри, не будь Перси, — отозвался Гарри, — он постарался сказать это максимально уверенно.

— Ты слышал, он сравнил тебя с этим нещебродом, — заржал Джерри.

Барри покраснел. Упоминание о деньгах заставляло его комплексовать, он считал свою семью не слишком богатой.

— Поттер, тебе конец, — яростно высказал Барри. — Маленький недоразвитый говнюк, — Барри вытащил свою палочку.

— Мой отец обо всем узнает! — поспешил вмешаться Драко. — Не трогайте его, он мой друг. А я — Малфой.

— М-а-л-ф-о-й, — издевательски протянул Джерри. — Малфой, а я — Джерри Хардман. А мой отец — Билл Хардман. Глава отдела безопасности. Он рассказывал, что Малфой — прохвост, и его надо прижать.

— Мой отец — глава Попечительского совета!

— Как будто он единственный, кто туда спускает деньги. И кстати, мой отец, говорит, что твой жадничает и недодает, — еще шире ухмыльнулся Джерри. — Барри, действуй.

— Отвалите! — агрессивно высказал Гарри. — Мы пойдем к Снейпу.

— Маленькая очкастая девочка пойдет плакаться к Снейпу, — издевательски протянул Джерри. Они с Барри просто согнулись от смеха.

Гарри уперся взглядом в Джерри. Ярость перекрыла чувство самосохранения и страх перед старшим.

— Сам ты — девочка! Или голубой.

Джерри резко прекратил смеяться. Его лицо приняло серьезное выражение, он угрожающе двинулся на Гарри.

— Голубой! — Гарри ткнул в противника пальцем. Джерри, был в ярко голубой рубашке, что усилило комичность ситуации. Волосы до плеч он убирал под проволочный ободок, так что со спины его действительно можно было принять за девочку. Брутальную мужественную девочку.

Драко начал пятиться назад, Гарри, подумав, тоже.

Джерри молча надвигался на Гарри, прижав его к стенке, он принялся давить на болевые точки на руке. Гарри обреченно попытался его пнуть.

Драко отбежал на безопасное расстояние. Он ринулся к группе других старшекурсников и поспешил позвать на помощь.

— Помогите, Джерри взбесился. Он убивает Гарри!

Ответом ему был общий громкий смех.

Драко обреченно огляделся.

— Кто-нибудь... — жалобно пролепетал он.

Одна из девочек, уже до этого некоторое время сверлившая взглядом группу с Джерри, Барри и Гарри, решительно поднялась с места. Быстрым шагом прошла к компании. Шагать ей приходилось быстро, ибо она была миниатюрной.

— Хардман, отойди от первокурсника! Барри, ты же староста, что ты стоишь, прекрати это! — девочка говорила на повышенных тонах, но получалось как-то пискляво. Ее никто не услышал, или сделали вид, что не услышали.

Девочка потянула Барри за рукав.

— Меган, иди отсюда.

— Барри, иногда я думаю, что я — единственная староста. Ты совершенно не исполняешь свои обязанности. Мы должны помогать первокурсникам. И, Джерри, отпусти его!

Джерри развернулся, не отпуская из хватки Гарри Поттера.

— Крыса высунула нос из клетки.

Меган аристократично вздернула нос.

— Хам, мужлан.

— Крыса, — громко и отчетливо повторил Джерри.

— Джерри, не лезь к ней, все-таки она — староста. Как и я, — вступился Барри. — А ты, Меган, оставь нас. Мы проводим воспитательную беседу с первокурсниками.

— Вы не беседуете, а издеваетесь.

— А еще мы над тобой можем поиздеваться, — добавил Джерри.

— Нет, нет! Мы не издеваемся, — перебил Барри. — Меган, это же Поттер и Малфой. Те самые. Ты сама говорила, что им необходимо наказание.

Меган, сощурившись, вгляделась в Гарри Поттера.

— Вот, Меган, все путем. Мы беседуем, — успокаивающе сказал Барри. — Поттер и Малфой, вы — преступники для факультета. И я, как староста, постановляю, что вы будете наказаны.

— Нас уже наказали, сняли баллы, — заныл Драко. Он жалобно смотрел на Меган.

— Вот в этом и есть ваша вина, — важно сказал Барри. — Из-за вас Слизерин теперь на последнем месте. Маленькие говнюки.

— Барри! — пискнула Меган.

— Маленькая приставучая серая мышь, — вставил Джерри.

Меган только вздернула нос еще выше. Она, демонстративно не глядя на Джерри, обратилась к Гарри и Драко.

— Первокурсники, вы ведете себя совершенно безответственно, — голос Меган звучал неуверенно. — Минус пятьсот восемьдесят три балла на двоих... Я и Барри Голдман ответственны за первокурсников. Мы ждем вас с утра. Где вы были весь день? Если с вас сняли еще баллы...

— Дома, — поспешил ответить Драко. — Меня отец забрал. А Гарри крестный.

Барри и Джерри переглянулись и заржали.

— Прикинь, как им задницы надрали.

— Дымятся, наверное.

— Точно.

— Неправда! — высказал Гарри Поттер.

— Что? Что ты там сказал? Не надрали? Какая оплошность со стороны твоего папаши, — сказал Джерри, вновь наступая на Гарри.

— Джерри, мы должны это исправить, — поддержал Барри.

— Ха-ха-ха, точно!

Барри леветировал Гарри и Драко в воздух кверху задами, а Джерри выдернул ремень из брюк. Проделывая все это, оба парня ржали. Поттер брыкался и возмущался.

— Барри! Так нельзя! Чем ты думаешь? Ты староста! — нервничала Меган.

Ее не слышали. Оба парня пребывали в каком-то веселом экстазе. Остальные студенты все сильнее поглядывали за разворачивающимся представлением.

— Вы тут с ума посходили? — со смешком спросил один из шестикурсников.

Ральф Яксли был неформальным лидером на несколько курсов Слизерина. В частности, из-за своего умения доставать и распространять запрещенные ингредиенты и вещества. Выглядел шестикурсник на все двадцать: лицо никогда не теряло следы бессонных ночей.

Ральф небрежно прислонился к стене и делал вид, что заинтересовался происходящим со скуки, но его глаза неотрывно следили за реакцией Джерри. У Джерри и Ральфа была вялотекущая вражда за авторитет.

Джерри мгновенно принял агрессивный вид и, набычившись, принялся оттеснять непрошенного гостя от компании. А Поттер осмелел и попытался привлечь всеобщее внимание.

— Вы нарушаете наши права! Устаревшие порядки! Фашисты!

Вокруг них начало собираться все больше слизеринцев. Самосуд над младшекусниками запросто не замечали, но вмешательство Ральфа Яксли всколыхнуло интерес. Теперь каждый стремился высказаться:

— Кто такие фашисты? Парень ругается, как маггл. Он точно со Слизерина?

— Это же Поттер и Малфой, они пытались взорвать Дамблдора.

— Они так эпично висят, надо сделать колдографии.

— Где Джерри? Я хочу посмотреть на шоу.

— Шоу не будет, мы цивилизованные люди, — один из старшекурсников опустил Гарри и Драко на пол.

— Они — говнюки, из-за них Слизерин теряет по двести баллов в сутки! — взъярился Барри. — Джерри, скажи.

Вернувшийся Джерри хмуро оглядел толпу, в центре стоял смотрящий с вызовом Поттер.

— Сучонок, ты у меня получишь, — глухо сказал Джерри.

— Хардман, что за грубые наезды на младшекурсников? — весело спросил Ральф Яксли. Реплика вызвала одобрительные смешки. — Никто вас не тронет, малыши.

— Спасибо! — поблагодарил Драко, очаровательно улыбнулся и посчитал нужным представиться. — Драко Малфой.

Ральф возвел глаза к потолку и сделал вид, что прослезился. Он притянул к себе Драко и усиленно погладил его по голове. Вокруг откровенно хихикали. Посыпались советы:

— Драко, слушай дядю Ральфа, он плохому не научит.

— Можешь всегда к нему обращаться.

— Всегда поможет.

— Утешит.

— Даст успокаивающие травки.

Последняя фраза вызвала всеобщий хохот.

— Что здесь происходит? — в гостиную вошли вернувшиеся с аудиенции с Люциусом Малфоем старосты седьмого курса.

Дерек Трэверс протиснулся в центр толпы и пригвоздил Гарри и Драко взглядом.

— Малфой и Поттер, я полагаю?

Перед Дереком вынырнула Меган и принялась докладывать, как верный солдатик:

— У Гарри Поттера и Драко Малфоя минус пятьсот восемьдесят баллов на двоих. Это с начала учебного года. Мы с Барри, как ответственные за первокурсников, делали им неоднократное предупреждение. И сегодня тоже. Но Джерри вмешался, произошло недоразумение...

— Недоразумение? — дернула плечиком Аврора Гамильтон. — С этими двумя младшекурсниками не должно быть никаких недоразумений. Попечительский совет взял их под особый контроль. С этого момента никто к ним не подходит. Мы с Дереком лично ими займемся.

— Мы рады! — пискнул Драко. Он во все глаза рассматривал восхитительную старшую старосту.

Аврора тепло и участливо ему улыбнулась.

— Маленький Драко, я тебя сразу узнала. Не беспокойся, тебя ждет увлекательное время. Отныне все время после уроков ты будешь проводить со мной или моими подругами. Мы поможем тебе внедриться в школьную жизнь, наладим учебу, научим паре хитростей, — девушка озорно подмигнула Драко.

— Да-а, — только смог протянуть ошеломленный Драко.

Гарри хмуро наблюдал за этим.

— Мы не согласны, — отрезал Поттер.

Аврора небрежно к нему обернулась.

— Гарри? Верно? Вашего "мы" больше нет. Профессор Снейп и представители Попечительского совета постановили изолировать вас друг от друга. Тобой займется Дерек.

Пару недель спустя

* * *

Драко казалось, что те времена, когда они с Гарри всегда были неразлучны и устраивали по десять шалостей на дню, безвозвратно канули в небытие. И как он мог вести себя так глупо и по-детски? Нет, конечно, Драко продолжал общаться с Гарри, но усиленно делал вид, что не замечает предложений поучаствовать в развеселых выходках. Драко сам не заметил, что постепенно стал вести себя с Гарри так, словно Гарри был не ровесником, а глупым младшим братом.

Драко регулярно переписывался с отцом, делился успехами в учебе, хорошими новостями о том, что репутация Малфоя на Слизерине восстановлена, а еще мыслями о Гарри. Они с отцом рассуждали о Гарри почти одинаково и сходились во мнении, что Гарри скоро встанет на истинный путь и усвоит кодекс поведения Слизерина.

Сам же Драко с азартом воплощал идею — стать настоящим учеником Слизерина. Драко хорошо учился, налаживал полезные знакомства, работал над выработкой собственного имиджа. Пока что у него был имидж очаровательного малыша, и Драко это не нравилось.

Очаровательным малышом его называли Они — студентки седьмого курса. Вначале Драко был безумно рад их гипервниманию: они играючи делали за него уроки, перезнакомили со всеми старшекурсниками, гладили по голове, целовали, ласкали и обнимали.

А однажды повесили на шею какой-то амулет, и отныне Драко открылся доступ в девичьи спальни. Старшекурсницы продолжили делать ему уроки, общаться с ним, целовать и гладить по голове уже почти во все внеурочное время.

И их спальня. Они же ходили там голые!

Обнаженные.

В белье.

Драко воспринимал полупрозрачные халатики и пеньюары, как именно, что девушки ходили голые.

Тела практически взрослых теть пугали Драко и одновременно с этим сводили с ума. Драко чувствовал неясные желания.

Его совершенно не стеснялись. Запросто переодевались при нем, даже показательно кружились перед ним с просьбами оценить, как что сидит.

Словно специально обсуждали, когда он слышал, самые пошлые и взрослые темы.

Драко узнал, что такое месячные, какие есть магические способы восстановления девственности, из каких мест и как девушки удаляют волосы.

А еще они постоянно обсуждали парней.

Спрашивали у него советы о личной жизни и умилялись, часто повторяя фразу "устами младенца".

Драко уже воспринимал, как данность, что у каждой девушки есть любимый мальчик, несколько безнадежно влюбленных в запасе, а еще какой-нибудь тридцати-сорокалетний жених.

И Драко никак не мог от них избавиться. Они его шантажировали.

Позорными колдографиями.

Еще когда Драко и не подозревал, насколько ему наскучит общество взрослых леди, они усыпили его бдительность, заласкали, зацеловали, защекотали. И Драко сам не заметил, как они переодели его девочкой.

Надели пеньюар, халатик, белые чулки, перчатки. И в довершении всего — чепчик с розовыми лентами. Драко было весело, когда с ним все это проделывали, он выпил много сливочного пива, а еще ему дали глотнуть из большой красной бутылки.

А потом Драко увидел на колдографиях свое улыбающееся довольное лицо в чепчике.

И теперь Драко оставалось только покориться воле юных леди. А они хотели, чтобы он хорошо учился, все время проводил в их обществе и не общался с Гарри Поттером.

Последнее условие Драко никак не мог сдержать. Несмотря на все, Гарри оставался его другом.

* * *

— Драко, так больше продолжаться не может. Мы должны объединиться и бороться, — сказал Гарри.

— Гарри, мы в школе, учимся на самом лучшем факультете, мы — слизеринцы. Какая борьба?

Гарри мрачно уставился в пространство.

— Тебя зомбировали. Наложили Империо. И ты не сопротивляешься.

— Какое Империо? Гарри, мы в школе!

— Скажи это Яксли, — мрачно отозвался Гарри. — Он наложил на меня Империо, мне только сегодня удалось вырваться. Я три дня делал все домашние задания, как придурок! Сразу после обеда — за домашнее задание! Постоянно думал о уроках и об оценках!

— Гарри... — ошеломленно протянул Драко. — Почему ты не сказал? А я думал, что ты просто решил начать учиться.

— Я не мог. В голове постоянно стучала мысль, что надо учиться, это правильно, а о Империо молчать. Я думал, что одурею! Эта жуть прошла после того, как я специально ударился головой об стену, пришлось разогнаться на метле.

— Какой ужас, Гарри! Ты сказал дяде Севу?

— Конечно, нет. Вот еще. Я не намерен стучать.

— Тогда я скажу. Дяде Севу, папе...

— Чтобы обо мне подумали, что я — слабак и ябеда?

— Считаешь, что я — слабак и ябеда, раз хочу рассказать?

— Ты сам это сказал, — усмехнулся Гарри. — Мне не нужно, чтобы ты жаловался, мне нужно, чтобы ты помог мне в борьбе.

— Я расскажу дяде Севу, это и будет борьба.

— Не вздумай!

— Гарри, нужно рассказать.

— Слабак, ябеда, подлиза, ботан.

— Гарри! — вскрикнул Драко. Он хотел что-то еще высказать, но не стал и молча отошел от Гарри.

* * *

Гарри сильно разозлился на Драко. Малфой отказался его поддерживать. Превратился в до омерзения хорошего мальчика. Постоянно торчит в спальне семикурсниц.

Разделить их — было очень подлой идеей. Драко вышел из-под его влияния. На Драко больше полагаться нельзя.

И Драко опекают семикурсницы, в то время как у Гарри появились настоящие враги.

Ральф Яксли — враг.

Джерри Хардман — враг.

Дерек Трэверс — враг.

Гарри и представить себе не мог, что его начнут донимать сразу три старшекурсника. И что все трое настолько сволочи.

Раньше Гарри считал Джерри классным и крутым парнем — охотник сборной! Ральфа — просто крутым и взрослым. А Дерека не замечал и не знал, как его зовут.

Теперь же Гарри прилагал массу усилий, чтобы не попадаться никому из них на глаза. Джерри каждый раз, когда его видел, обидно обзывался, и ответить ему было нельзя — Джерри запросто распускал руки. Гарри уже не раз пожалел, что обозвал его голубым.

Но Ральфу Яксли он ничего не делал! Он — просто урод. В один из вечеров Гарри неумышленно привлек к себе его внимание. К нему прицепились Барри и Меган и принялись занудно и придирчиво разбирать каждую его оценку за прошедшие пару дней. Меган эмоционально рассуждала о важности достижений в учебе. Девушка раскраснелась, говорила быстро и возбужденно, на нее начали коситься все, кто был в гостиной. Внезапно к ним подошел Ральф Яксли, приобнял Меган и томно прошептал ей на ухо, что она очень привлекательна, когда злиться. Меган отшатнулась, как ошпаренная. А Яксли, указав на Гарри, самоуверенно заявил, что разберется с этой проблемой.

Так Гарри испытал на себе действие Империо. Как будто у него и без этого проблем не хватало.

У него отобрали Драко. Джерри на него злиться. Ральф Яксли накладывает на него непростительное заклинание, чтобы произвести впечатление на девчонку. Меган и Барри не дают ему проходу и рвутся проверять домашние задания. Да вообще, чуть ли не каждый слизеринец старше четвертого курса то и дело поинтересуется, как у него дела с оценками, и не вышел ли он в минус. Если что-то случается, но неизвестно, кто виноват, думают на него. Часто грозятся, что все расскажут его няне — так на Слизерине окрестили Дерека Трэверса.

Гарри ненавидел няню. Враг номер один. Урод. Психопат.

Когда старосты седьмого курса объявили, что их с Драко изолируют друг от друга, и что займутся ими они лично, никто другой не должен к ним подходить — Гарри не воспринял эти слова всерьез. Да что они могут? — думал он. Но вот, пожалуйста, Драко изменился до неузнаваемости. Светловолосая курица — Аврора Гамильтон — сделала из него личного пажа. Называет малышом, целует в лобик, постоянно за собой таскает — как Драко это терпит?!

Вначале Гарри даже вздохнул с облегчением, что великовозрастная курица положила глаз не на него, а на Драко. Быть опекаемой стайкой девушек — омерзительно! Парень — еще терпимо — кто он там? Разновидность Перси или Барри, типичный занудный отличник, Гарри умел таким противостоять.

Барри еще вызывал какое-то уважение — как друг Джерри и как запросто разговаривающий матом. Староста седьмого курса — нет. Раньше Гарри даже не знал, как его зовут. Просто староста, внешне невзрачный, одевается только в черные мантии, ничем не примечательный, слухов о нем не ходит. Иногда его можно было встретить в личной лаборатории Снейпа, готовящим зелья.

Гарри не сомневался в том, что предпримет Дерек. Прочитает несколько нотаций. Запрет после уроков в пустой аудитории. Натравит на него Филча. Именно так и поступали старосты Слизерина. Старосты других факультетов были еще безобиднее — только снимали баллы.

Нотации не было. То, что услышал Гарри, едва не заставило его расплакаться.

Гарри узнал, что он — никто, человеком его назвать нельзя, потому что мозг еще не развился, и, вероятно, он так и останется на этой стадии развития, поэтому его останется только дрессировать. Все это Дерек сказал спокойным и равнодушным тоном.

Гарри оторопел. Он не нашел ничего лучше, как в ответ обозвать Дерека больным.

Получил несколько пощечин.

Услышал предостережение:

— Если факультет потеряет из-за тебя баллы, я об этом узнаю и накажу. Плохая учеба — тоже наказание. Очевидно, ты — недоразвитый, и учеба дается тебе тяжело. Обращайся к любому из старост пятого или шестого курса, они разъяснят тебе непонятные моменты.

Гарри благоразумно промолчал.

Вечером он долго не мог заснуть: в голове рисовались всякие ужасы, жизнь кончена, этот психопат начнет его постоянно контролировать. Пожаловаться Сириусу? Жалуются одни девчонки. Сопротивляться, бороться? Страшно... Дерек вызывал у него оторопь.

Опасения Гарри подтвердились лишь частично. Дерек не контролировал его постоянно и не таскал его за собой, как Аврора Драко. Не интересовался его учебой. Даже не отреагировал, когда Слизерин снова лишился баллов по вине Гарри.

Гарри расслабился. Дерек явно не стремился все о нем узнавать.

Но реагировал, если ему на него жаловались. Теперь Гарри дергался каждый раз от фразы "Расскажу Дереку" или от "Расскажу няне", что звучала гораздо чаще.

Няня выискивала его, приказывала идти за собой и растаптывала самооценку, подкрепляя каким-нибудь болезненным наказанием. Нет, не поркой. Дерек накладывал заклинания, почти каждый раз новое: от одного возникала боль, словно под ногти загнали иголки, от другого раскалывалась голова, от третьего клонило в сон, так что тяжело было даже идти.

Гарри стал бояться до жути Дерека Трэверса. И возненавидел. Психопат. Урод. Больше всего Гарри ненавидел даже не пыточные заклинания, а то, что этот урод считает его никем, никогда не называет по имени или фамилии, обращается просто "мальчик".

— Мальчик, за мной, — в очередной раз услышал Гарри.

И это слышали первокурсники с Гриффиндора. Гарри разозлился. Он не сдвинулся с места.

Внезапно его тело дернулось вперед — его потащила словно невидимая удавка. Гарри поспешил за Дереком, пытаясь избавиться от чувства удушья.

Дерек привел его в один из закоулков подземелий.

— Мне сообщили, что сегодня Слизерин лишился тридцати баллов по твоей вине. Громко разговаривал в библиотеке. А когда тебя попросили выйти, не подчинился, оскорбил мадам Пинс и взорвал перед ней хлопушку. Испортилось несколько книг.

Гарри ничего не ответил, а только тяжело дышал.

Услышал длинное незнакомое заклинание. Мысленно обозвал Дерека всеми мыслимыми и немыслимыми ругательствами.

Ничего не происходило. Ни боли, ни помутнения сознания. Гарри скептически поднял бровь, вероятно, психопат плохо выучил заклинание.

— Сегодня ты поостережешься разговаривать, — сказал Дерек.

Гарри улыбнулся, как можно шире.

— Я тебя не боюсь, — с вызовом сказал Гарри.

Сказав фразу, Гарри едва не подавился собственным языком. Он ощутил, что его тошнит, момент, и язык вылетел у него изо рта и шмякнулся на пол.

Гарри поплохело, накатила паника. Он в ужасе пошевелил языком, пытаясь его обнаружить, прикусил его — язык на месте. Осознав это, Гарри перестал видеть язык на полу.

— Кошмар!

Ситуация повторилась, снова затошнило, и язык выпал изо рта. Гарри понял, что Дерек наложил на него какую-то иллюзию. Гарри с ненавистью посмотрел на него.

— Раз уж ты сегодня такой покладистый и тихий, можешь мне помочь. Я собираюсь готовить сложное зелье. Сделаешь мне основу — нужно будет истолочь целый котел флоббер-червей.

Гарри попробовал возмутиться — снова потерял язык. Попробовал отказаться идти — снова ощутил за шее удавку. Закончилось сопротивление полной победой Дерека. Он привел Гарри в лабораторию и поставил перед ним котел и несколько банок с червями.

Гарри измельчал ступкой червей, а сам просто пылал от ярости. Война. Война. Война. Нужно бороться. Придумать план.

Но плохо, что Гарри не знал, как. Раньше у него был Драко, он всегда подкидывал гениальные идеи. А теперь Драко не расскажешь. Он сразу донесет. Гарри и сам мог пожаловаться. Но жалобы учителям — это поражение. Какой стыд.

Гарри никогда не жаловался. Он начинал изводить врага. Бесить, нервировать, шутить и устраивать проказы. У Гарри был опыт войны с Люси. С Люциусом. И со Снейпом. Легко бороться, когда противник один. И взрослый. С взрослыми легко бороться, потому что они никогда не отвечают в полную силу, сдерживаются, пытаются проявить терпение и мудрость, относятся, как к ребенку.

Теперь же нужно вести войну не с одним, а сразу с тремя врагами. Дерек, Джерри и Яксли. И каждый из них нисколько не относится к нему сдержанно, как к ребенку. А на полной проявляет свою сволочную сущность. Они же просто без тормозов.

Дерек — психопат. Яксли тоже. Джерри просто достал. Раньше Гарри даже было весело наблюдать, как Джерри задирает Меган, либо еще кого из девчонок, а теперь сам стал жертвой придирок. Очкарик. Придурок. Первокурсница. Гарри регулярно слышал подобные характеристики в свой адрес.

Хватит это терпеть!

Нужно нейтрализовать каждого! И Джерри. И Яксли. И Дерека.

Гарри толок червей, смотрел на спину одного из врагов, и размышлял, как же от них избавиться.

Хуже всего, что их трое. Нужно быть постоянно на чеку. Не сосредоточишься на ком-то одном. Гарри злился, яростно работал ступкой и думал, думал, думал.

Гарри мрачно работал, обдумывая месть. Но внезапно работать стало веселее — из кабинета Снейпа, соседнего с лабораторией, послышались звуки разноса. Снейп был зол и упоенно кого-то отчитывал.

Обычно Гарри сам был объектом разносов декана, но, оказалось, что слушать, как песочат кого-то другого, крайне приятно.

Спустя некоторое время дверь отворилась, в лабораторию ввалился Джерри Хардман. А разозленный Снейп высказал:

— Мистер Трэверс, будьте добры, проследите, чтобы этот студент вычистил пятьдесят котлов. Вы же все равно здесь до ночи.

— Вероятно, — бесстрастно ответил Дерек. — Но вы разрешили мне пользоваться лабораторией в любое время, профессор.

— Я прекрасно об этом помню, мистер Трэверс. Вы готовите лекарственные зелья для нашего Больничного крыла. И успеваете заботиться о мистере Поттере. Я поговорю с директором о премиальной стипендии для вас.

— Благодарю, профессор.

Гарри сделал вид, что плюнул. Джерри заметил это и хохотнул.

— Пятьдесят котлов! — рявкнул Снейп в лицо Джерри, развернулся и захлопнул дверь.

Джерри вальяжно прошелся к ближайшей парте, брякнул на нее сумку, а рядом поставил метлу — да, он был с метлой.

Вытащил из сумки бутыль с непонятным мутным содержимым.

— Чем займемся, пацаны? Бухнем?

Гарри вытаращил глаза и открыл рот. А Дерек некоторое время не отвечал, не отвлекаясь от зелья, а затем отметил:

— Начни чистить котлы — протрезвеешь.

Джерри помолчал, тяжело вздохнул и произнес:

— Скучные вы.

Дерек усиленно делал вид, что не замечает Джерри. Он сходил к клетке с крысами, вытащил одну и положил на разделочную доску. Прижимая одной рукой несчастное животное к доске, другой взял здоровенный нож и отрубил ей хвост. Лабораторию оглушил визг крысы. Дерек бросил хвост в котел.

— Ни хуя себе, — протянул Джерри. Открыл бутылку и сделал несколько больших глотков.

Дерек кинул крысу в бак для мусора и пошел за следующей.

— Не трогай! — закричал Гарри и кинулся на живодера.

В ужасе отшатнулся, потому что снова на короткое время перестал чувствовать свой язык и увидел его на полу.

— Ненавижу! Сними с меня это заклятие! — снова язык на полу. Гарри яростно схватил себя за волосы. От ужаса, отвращения и злости ему хотелось плакать.

— Какое заклинание? — заинтересовался Джерри.

— Ты его не знаешь, — отозвался Дерек.

— Скажи.

Дерек произнес латинское слово.

— А что оно делает? Очкарик сейчас обоссытся, — сказал Джерри.

— Я же говорю, не знаешь, — высокомерно отозвался Дерек.

Джерри развернулся к Гарри.

— Что с тобой, расскажи.

Гарри молчал. Тем временем, Дерек отрубил хвост второй крысе.

— Урод! — выкрикнул Гарри. Затем скривился пополам, закрыл лицо руками и принялся тяжело дышать.

— Мальчик, ты слишком разговорчивый. Значит иллюзия не работает. Есть заклинание, реально вырывающее язык, хочешь испытать на себе?

Гарри ничего не ответил, но сжал руки в кулаки.

Джерри перевел взгляд с одного на другого. Он был выпивши, поэтому соображал медленно. Наконец, он развернулся к Дереку и спросил:

— Ты ебанулся?

— Ты мешаешь.

— Да ты — мудак. Мучаешь нашу очкастую первокурсницу.

— Я не первокурсница! — выкрикнул Гарри и снова в изнеможении рухнул на парту.

— Сними с него эту дрянь! — потребовал Джерри.

— Не лезь не в свое дело, Хардман, — говоря, Дерек вытащил из котла два обварившихся хвоста.

— Муда-а-ак, — протянул Джерри, распахнул дверь, чтобы позвать Снейпа. — Свалил! Тем лучше. Пойдем, выйдем, Трэверс.

— Я занят.

— Отказываешься от дуэли? В вашем роду все такие трусы?

Дерек замер на несколько секунд, затем решительно поставил над котлом останавливающие чары и вышел за Джерри.

Первой реакцией Гарри было пойти за ними. Но тут он заметил метлу...

В следующий момент Гарри уже открывал окно. Встал на подоконник. Оседлал метлу Джерри.

Свобода!

* * *

Гарри упоенно летал над квиддичным полем, когда заметил внизу подозрительную точку.

Мгновенье и точка превратилась в Джерри, который нагнал его, и яростно прокричал:

— Слезай с моей метлы, пиздёныш!

Гарри перепугался и дал деру.

Следующие полчаса Джерри безрезультатно пытался его догнать и прижать к земле. Они летали сначала на территории Хогвартса, затем Гарри залетел в Запретный лес и принялся лавировать между деревьев, пытаясь затеряться.

Они летали бы так, наверное, еще долго, если бы Гарри внезапно не залетел в паутину.

Джерри чудом затормозил в паре сантиметров от паутины. Настороженно уставился на барахтающегося в паутине Гарри. Вдруг его глаза расширились, и он инстинктивно отшатнулся, смотря на что-то позади Гарри.

Огляделся, смотря все теми же дикими глазами.

Гарри проследил направление его взгляда и завопил. Сзади к нему подкрадывались несколько гигантских пауков.

Джерри набрал высоту, выхватил палочку и кинул режущее заклинание в паутину. Гарри шмякнулся на землю. Пауки начали его окружать.

Джерри кинул то же режущее заклинание в одного из пауков, тот только недовольно пошевелил лапами.

— Улетай, придурок, ты на метле! — прокричал Джерри.

Гарри бы с радостью последовал этому совету, но отяжелевшая от паутины метла не хотела слушаться и взлетать.

Джерри принялся кидать в пауков всевозможные заклинания. Один из пауков загорелся. Остальные отшатнулись. Горящий паук в панике метался с места на место, пытаясь сбить огонь. Загорелись деревья.

Джерри кинулся вниз, чудом избежав огонь, подлетел к Гарри и принялся поднимать его, стараясь перехватить так, чтобы можно было взлететь.

Гарри тоже боролся, пытаясь, как можно скорее забраться на метлу Джерри. Сделать это было не так уж просто — движения ограничивала паутина.

Наконец, Джерри удалось перехватить Гарри и, он принялся подниматься в воздух.

Вылетал он из гущи пожара. У метлы обгорели прутья.

Обратная дорога над лесом заняла катастрофически много времени, метла с трудом летела и тряслась.

На выходе из леса их уже встречала делегация из профессора Дамблдора, Снейпа и мадам Помфри. Над Запретным лесом поднимался дымок.

* * *

Гарри весь вечер провел в больничном крыле. Мадам Помфри снимала с него паутину, обрабатывала ссадины, кормила с ложечки укрепляющим и успокаивающим зельями. Он сам не заметил, как уснул.

На следующее утро его навестил Снейп и долго выспрашивал: какие именно заклинания накладывал на него Дерек Трэверс.

Конечно, Гарри ничего не сказал. Жаловаться? И какая о нем будет слава? Сосунка и стукача? Тем более, что с этим Дереком ему еще год учиться.

Снейп явно разозлился, но не стал настаивать и сменил тему. На этот раз пытаясь добиться ответа у Гарри, как так вышло, что они с Джерри оказались в Запретном лесу.

— Мы летали и заблудились.

— Поттер! Джерри сказал, что вы украли его метлу. И полетели на ней не куда-нибудь, а в Запретный лес. А он лишь пытался вас догнать. Это правда?

— Мы летали и заблудились.

— Поттер! Если вы летали и заблудились, — передразнил Снейп. — Значит намеренно залетели в Запретный лес. Вдвоем. И одинаково виноваты оба. И совершили очень серьезный проступок, который заслуживает исключения.

— Исключения? — скептически переспросил Гарри. — Исключением ему угрожали уже десяток раз.

— На ваше счастье директор недавно издал указ, что первокурсников нельзя исключать. У вас есть год, чтобы взяться за голову. Но Джерри Хардман будет исключен. Он совершенно распустился. А вчерашний инцидент стал последней каплей. Конечно, если он не врет, что пытался лишь догнать вас, Поттер.

Гарри задумался. Кажется он лишился сразу двух врагов. На Дерека кто-то настучал. А Джерри исключают. Но наверняка это именно Джерри и настучал на Дерека. И он вызвал Дерека на дуэль из-за него... И спас от пауков. Гарри крепко задумался и решил вычеркнуть Джерри из числа врагов.

— Он не врет, не исключайте его. Я действительно украл у него метлу и полетел в Запретный лес. Думал затеряться между деревьями, и он меня потеряет.

— Я рад, что ты признался. У тебя есть хорошие качества: храбрость и честность, — сказал Снейп. — Иногда я думаю, что ты делаешь на моем факультете...

— Я сказал Шляпе, что хочу только в Слизерин! Туда, где Драко!

Снейп тяжело вздохнул.

— Хорошо, Поттер. Сейчас отдыхайте. Но завтра мы побеседуем уже в моем кабинете. А сейчас принимайте гостя.

— Драко?!

Гостем оказался не Драко, а Джерри.

Закрыл за собой дверь и с порога выдвинул обвинение:

— Из-за тебя вчера была комиссия о моем исключении.

— Тебя не исключат! Я уже сказал Летучей Мыши, что это я во всем виноват! — поспешил обрадовать Гарри.

Джерри нахмурился.

— Ты вчера не бухал на трансфигурации. И ты вчера не дрался со старостой.

— Ты дрался с Дереком? Класс! Сделал его? — восхитился Гарри.

— Конечно, — самодовольно ответил Джерри. — Этот дрыщ совершенно не умеет держать удар.

— У вас была дуэль?! А какие заклинания были? Расскажи! — азартно выспрашивал Гарри и, подумав, добавил. — Пожалуйста!

Джерри посмотрел на него в упор, а затем рявкнул:

— Не важно!

Гарри обиженно поджал губы, ему было невдомек, что заклинаний не было — Джерри поспешил выбить палочку противника, не дожидаясь, пока тот атакует своими изощренными заклинаниями.

Джерри заходил по комнате.

— Тебя следует прибить за то, что ты украл мою метлу. И попёрся в Запретный лес.

Гарри напрягся.

Джерри посмотрел на него долгим тяжелым взглядом.

— Но, к счастью, для тебя очкарик, ты отлично летаешь. Просто офигенно! И мы с Флинтом решили, что тебе самое место в команде. Наш ловец — пидорас — просрал уже четыре матча подряд. Ты будешь вместо него.

Гарри разинул рот от удивления.

— Конечно, ты еще на первом курсе. Это было проблемой. Но! Снейп выбил тебе персональное разрешение! Всегда знал, что он не совсем урод.

— Очуметь! — воскликнул Гарри. — Я так рад! Я просто…

— Ты просто маленькая первокурсница. Да неплохо летаешь. Но, спорим, что уже на первой тренировке обосрешься?

— Ни хрена! — в том же стиле ответил Гарри.

— У нас тренировки четыре раза в неделю. Для тебя семь, как для новенького.

— Я согласен!

— Ну еще бы ты не согласился. Ты теперь подчиняешься мне. Я говорю тебе, что делать и что не делать. Снейп выбил тебе место ловца с условием, что я стану твоим личным куратором.

Гарри помолчал, переваривая информацию.

— Значит, ты — моя новая няня?

Джерри взбесился.

— Какая нахрен няня? Няней был Дерек! Я — куратор. Запомни, очкарик, ку-ра-тор.

* * *

Не прошло и пары дней, как уже все, кому не лень, то и дело называли Джерри няней Поттера. Гарри немало поспособствовал распространению этой клички в массы, называя Джерри не иначе, как своей новой няней.

Няня поднимала его ни свет, ни заря на тренировки, учила приемам полетов на метле, гоняла по квиддичному стадиону, заставляя бегать кругами и отжиматься. Мотивировала тумаками и всякими обидными обзывательствами вроде: задохлик, чмошник, нежная первокурсница.

Гарри хотелось остаться в команде, и он все терпел.

И Джерри вызывал у него чувство восхищения. Охотник сборной. Сделал Дерека. Прикончил паука. Подпалил Запретный лес. Бухает на трансфигурации. Кроет матом учителей. Круче него только яйца. Гарри уже знал, что через пару лет станет таким же.

Но Гарри хотелось, чтобы его кумир перестал обзываться и относиться к нему пренебрежительно. Грубость Джерри порядком бесила.

Гарри пытался доказать суровой няне свою значимость упорными тренировками, учился выполнять сложные трюки на метле. Одновременно с этим копировал манеру поведения Джерри и активно пополнял словарный запас ругательствами.

Однокурсники и раньше уважали Гарри, а теперь начали считать чуть ли богом. Первокурсники с других факультетов теперь его боялись, девочки шарахались и обходили десятой дорогой. Гарри насмотрелся на то, как Джерри задирает Меган и других серых мышек, и начал ради развлечения так же задирать первокурсниц. Особенно доставалось Грейнджер.

Драко активно ему вторил. Но если юный Малфой любил напоминать Гермионе о ее происхождении, то Гарри указывал на недостатки во внешности, дразнил зубрилкой, ботаничкой, занудой. Иногда повторял фразы, которые употреблял Джерри, оскорбляя девушек.

— Хорошо ноги раздвигаешь! — крикнет Джерри Меган, обувающейся в уличную обувь и сидящей в этот момент с широко расставленными ногами.

— Хорошо ноги раздвигаешь! — выскажет Гарри Гермионе.

Гарри становился еще более гадким мальчиком, чем был. Но до учителей, декана и его опекуна это еще не дошло. Наоборот, Снейп доложил Люциусу и Сириусу об улучшениях. Гарри и Драко меньше проводили времени вместе, меньше хулиганили (хотя без этого не обходилось), хорошо учились.

Драко хорошо учился, потому что его за это хвалил папа. Гарри же старался не ради одобрения Сириуса. Он боялся снова попасть под Империо Ральфа Яксли. До сих пор дергался даже от небольшого замечания Дерека Трэверса — хотя тот теперь и ограничивался лишь замечаниями. К нему цеплялась Меган и упорно проверяла у него домашние задания. А еще Барри периодически натравливал на него Джерри.

— Джерри, твой говнюк опять лишил Слизерин баллов!

— Первокурсница, опять за старое? Марш на улицу — пятнадцать кругов вокруг стадиона. И я смотрю за тобой.

Джерри действительно иногда поглядывал из окна и считал круги. А иногда забивал и не смотрел. Гарри каждый раз гадал удаться ли схалтурить или нет.

Если Гарри халтурил на тренировках или не подчинялся, Джерри моментально приходил в ярость — совсем, как Сириус. Но если у Сириуса максимальная точка гнева выражалась в наказании "один шлепок", то пятнадцатилетняя няня Гарри Поттера не гнушалась всячески применять к подопечному силу. Джерри давил на болевые точки, давал по шее, угрозами и давлением заставлял тренироваться еще больше. И пару раз гонялся за Гарри с ремнем по слизеринской гостиной.

Гарри и не думал мстить или обижаться. Он считал Джерри в общем-то неплохим парнем. Даже нет. Не просто неплохим. А крутым, классным, офигенным.

Джерри разговаривал матом и был неиссякаемым источником пополнения словарного запаса Гарри.

Джерри дал ему попробовать огневиски.

А еще мутную жидкость, которую называл самопалкой.

Сигареты.

Давал советы, как изводить Гермиону.

Восхищался его способностями в квиддиче. Крайне редко, но услышать слова одобрения от своего кумира — что может быть приятнее?

А еще иногда Джерри брал его с собой в запрещенные вылеты: ночью, за территорию Хогвартса, полеты среди деревьев в Запретном лесу... Джерри говорил, что тогда испытал незабываемые ощущения, и грешно будет не повторить. А еще полезно для развития навыков юного ловца.

Конечно, далеко они не залетали. Встреча с пауками не входила в планы. Летали на достаточно обширном проверенном участке.

Гарри обожал эти вылеты и с нетерпением ждал каждой следующей.

Настал очередной день икс. Гарри весь вечер таскался хвостиком за Джерри и ждал, когда, наконец, поступит команда — вылетать.

Дело близилось к ночи, слизеринская гостиная пустела, Джерри никак не намекал на вылет.

Гарри не выдержал и спросил прямо:

— Мы договорились сегодня в Запретный лес. Рванули?

— Т-с-с, совсем пришибленный? Кто так говорит? — напустился на него Джерри. — И вообще! Сегодня у меня поменялись планы! Иди отсюда!

— Как поменялись? — разозлился Гарри. — Сегодня же самое время, Снейпа не будет в школе. Ты сам говорил...

— А сейчас говорю тебе валить! Спать! Ну же! Вали!

Гарри яростно развернулся и ушел.

В его голове стучали вопросы. Что это у Джерри за планы? Что интереснее полета в Запретном лесу? Девчонка?

В спальне Гарри закрыл балдахин кровати и достал карту Мародеров — подарок Сириуса на поступление в Хогвартс.

Обнаружил, что Джерри все еще торчит в гостиной, и никакой девчонки рядом.

Нашел Драко в спальне семикурсниц. Драко достал там торчать! Приворожили его что ли эти тетки?

Точка с подписью "Джеральд Хардман" вышла из гостиной.

Двинулась по направлению к башне Привидений, которая считалась заброшенной.

Поднялась на последний этаж.

Встретилась там с точками: "Ральф Яксли" и "Моргана Хукер".

Гарри встал перед дилеммой: пойти выручать Драко (подлететь на метле к окну спальни семикурсниц, вероятно, одевшись привидением). Либо пойти башню и подслушать, что за дела у Джерри с Яксли и этой Морганой — кто это вообще? Либо третий скучный и разумный вариант — никуда не идти и лечь спать.

Естественно, Гарри сделал выбор в пользу самого безрассудного пути. А именно, пойти проследить за Джерри и Яксли. Гарри выкинул из головы нарисовавшуюся было картинку: Джерри его бьет, а Яксли накладывает очередное Империо. Но, конечно, они его не заметят. Он просто тихо и незаметно подслушает под дверью.

Гарри храбро вышел из гостиной и направился к башне. Он в очередной раз пожалел, что у него нет мантии-невидимки. Сириус любил рассказывать о проделках, которые они с его отцом творили в школе, и мантия-невидимка часто фигурировала в этих рассказах. Жаль, Сириус не знает, куда она подевалась.

Гарри благополучно добрался до башни, поднялся по ступенькам до самого верха. Перед последней площадкой он настороженно остановился. Пахло каким-то газом.

А что если они отравились?! Лежат там бездыханные. Снейп сто раз говорил, что пары некоторых зелий опасны.

Гарри, испугавшись этой мысли, ринулся вперед. Возможно, Джерри еще можно спасти!

Гарри зажав нос руками, добежал до площадки.

Увидел Джерри, Яксли и незнакомую взрослую девицу, вполне себе живых. Троица сидела на полу в окружении зеленоватого дыма. Девушка, очевидно та самая Моргана, выглядела инфернально: глаза заплыли в щедро нанесенной растекшейся косметике — как черные дыры. Волосы — черное нечесанное гнездо. В руках она держала длинную трубку, из которой валил зеленый дым. Девушка заметила Гарри и почему-то начала хохотать.

Джерри и Ральф Яксли молча смотрели на Гарри. Оба они были в каком-то ступоре. Ральф молча взял у Морганы трубку и глубоко затянулся.

— Ты тоже его видишь? — спросил Джерри.

— Я вижу кролика в очках! — истерично засмеялась девушка.

— Я вижу демона. Тоже в очках, — отметил Ральф.

— Придурки, это Поттер! — рявкнул Джерри.

— Ты мало выкурил, у тебя скучные галлюцинации, на, возьми, — заботливо проворковала Моргана, отобрала у Ральфа трубку и ткнула ей куда-то Джерри в лицо.

— Я пойду, пожалуй... — слабым голосом сказал Гарри.

— Стоять! — зарычал Джерри. Гарри остановился, как вкопанный.

— Жарко, мне жарко. Уберите кролика, хочу раздеться, — простонала Моргана.

— Раздевайся, крошка, — томно прошептал Ральф, склонившись над ней.

Моргана принялась судорожно расстегивать пуговицы, руки не слушались, она возмущенно стонала.

Ральф помог ей, дернув рубашку так, что пуговицы разлетелись. Поцеловал, глубоко просовывая язык.

Гарри уставился на это зрелище. Подобного он еще не видел.

Джерри тоже залип. Казалось, он забыл о Гарри, потянулся к трубке и сделал затяжку. В это время Ральф шарил руками по груди Морганы, но девушка начала слабо возмущаться:

— Нет, отвали, не хочу, слезь...

— Слезь с нее! — вырвалось у Гарри.

Ральф и Джерри вновь уставились на него. Моргана же расплылась в широкой улыбке, дернула плечами, скинула рубашку и внезапно сама залезла на Ральфа.

Гарри, открыв рот, смотрел на разворачивающееся зрелище. Джерри же в упор смотрел на Гарри.

— Сука, я все равно вижу Поттера!

Гарри понял, что Джерри, вполне вероятно, завтра и не вспомнит, что видел его, и решил подыграть:

— Я — кролик, — серьезно сказал Гарри.

Джерри вновь уставился на него долгим взглядом. Рядом Ральф опрокинул Моргану на спину, и та вновь начала слабо возмущаться:

— Не хочу, не надо, слезь...

— Слезай с нее! — рявкнул Джерри. — У нас проблема. Здесь Поттер! Первокурсник!

Гарри ринулся бежать.

Где-то на середине лестницы его нагнал Джерри и прижал к стенке. Через мгновенье к ним присоединился Ральф Яксли. Моргана, очевидно, не доползла.

— Поттер — теперь видишь? — спросил Джерри.

— Да, — ответил Ральф совершенно вменяемым голосом. — Нужно наложить на него Империо. Я сейчас не могу, увлекся, мутит. Ты почти не курил, сможешь?

Джерри задумался.

— Нахуй твои Империо. Чтобы он превратился в зомби? Он — наш ловец!

— Который нас видел, — медленно протянул Ральф.

— И который нас не сдаст. Так ведь, Гарри? — спросил Джерри.

Гарри на мгновение впал в ступор — Джерри впервые назвал его по имени, а не по фамилии и не каким-нибудь обзывательством.

Джерри и Яксли нависли над ним и подозрительно разглядывали. Гарри поспешил усиленно закивать:

— Конечно, не сдам! Я не какая-нибудь ябеда!

Ральф Яксли продолжал буравить его взглядом, а Джерри покровительственно обнял.

— Я в тебе не сомневаюсь! Наш человек! Мировой парень!

Гарри засиял от гордости.

— Если на тебя начнут давить, мы здесь курили сигареты, ясно? — быстрым голосом спросил Яксли.

— Ага! Я пошел в башню привидений подговорить одно из них напугать семикурсниц, привидения отказались мне помогать, а еще в башне кто-то курил сирагеты, а кто, я не видел. Видел только девушку, замотанную в гриффиндорский флаг!

— Супер! Но несешь все это, только если на тебя надавят, — одобрил Ральф Яксли.

— Я же говорю, он у меня умник, — усмехнулся Джерри.

— А что вы курили? — полюбопытствовал Гарри.

Джерри резко прекратил его обнимать.

— Не важно, не важно. Иди, спи.

Гарри немного потоптался на месте, но Джерри подталкивал его вниз к выходу из башни, а Яксли продолжал внимательно разглядывать. Гарри посмешил смыться.

* * *

Гарри вернулся в спальню и нашел там Драко, который укладывался спать.

— Гарри, где ты был? — спросил Малфой.

— В спальне семикурсниц.

— Тебя там не было!

— А ты откуда знаешь?

Драко обескураженно замолчал, а Гарри забрался на кровать и задернул полог.

Гарри активировал карту Мародеров. Нашел Джерри, Яксли и Моргану в овраге рядом с Запретным лесом. Пять, десять, двадцать минут точки не двигались с места. Гарри устал вглядываться в карту и задремал. Перед тем, как уснуть, он прокручивал в голове мечты: вот ему не одиннадцать, а пятнадцать, а лучше целых шестнадцать. И он занимается таинственными запрещенными взрослыми делами. Крут, как Джерри и Яксли вместе взятые. В каждом матче ловит снитч. Где-нибудь находит мантию-невидимку.

* * *

Но, оказалось, совсем не обязательно дожидаться, пока дорастешь до пятнадцатилетия, чтобы заниматься запрещенными взрослыми делами. Джерри и Яксли настороженно наблюдали за ним несколько дней, и, наконец, пришли к обоюдному согласию, что Поттер достоин доверия.

И однажды, когда Гарри шел на очередной урок, его взяли под локотки с двух сторон и затолкали в пустую аудиторию.

— Гарри Поттер, — показательно уважительно начал Ральф Яксли. — Я решил посвятить тебя в тайное общество Зеленого змея. Змей — это я.

Гарри разинул рот от удивления.

— Ты — самый смышленый из первокурсников, и мы тебе доверяем, — продолжил Ральф, с нажимом произнеся "доверяем".

— Молоток! — поддержал Джерри.

— Я гарантирую тебе свое покровительство. Никто не посмеет к тебе придраться. У тебя будут неограниченная свобода и возможности для первокурсника, — продолжил Ральф. — Кроме того, научу тебя паре хитростей. Знаешь ли, есть особые заклинания…

— Вообще-то я — его куратор — и делаю из него ловца. Неограниченная свобода нахрен? А тренировки? — проворчал Джерри. — Тренировки четыре раза в неделю, не семь. Ты, Гарри, уже достиг уровня участника команды.

Гарри развесил уши и наслаждался каждым услышанным словом.

— Естественно, ты никому не говоришь, что ты теперь в обществе Зеленого змея, — добавил Ральф. — С кем ты там дружишь? С Малфоем?

— Его называют — очаровательный малыш Малфой, — хохотнул Джерри.

— Малышу ни слова! — пригрозил Зеленый змей.

Гарри закивал.

— Хорошо, я понял.

— Прекрасно! — восхитился Яксли. — Но, как у каждого члена общества, у тебя будут обязанности.

Гарри слегка напрягся.

Но, как оказалось, обязанности были совсем не напряжными. Ральф оформил на него подписку, и теперь Гарри каждую неделю приходили посылки. Причем не с общей доставкой почты в Большой зал. Нужно было раз в неделю ходить на совятню, Букля прилетала в определенное фиксированное время и дожидалась его. Гарри забирал посылку, прятал в сумку, а в Хогвартсе незаметно передавал ее Ральфу.

Ему не говорили, что в посылках, но, конечно, Гарри разузнал. Опыт в незаметном вскрытии писем и пакетов у него имелся. В посылках оказались вещества и травки, Гарри не был силен в зельеварении и не мог сразу определить, что это за трава. Но ему было любопытно, он каждый раз делал себе зарок посмотреть в библиотеке. На некоторых пакетиках были ценники с названием. Гарри вскрывал посылки, переписывал названия с ценников, с расчетом потом поискать информацию об этих травках в библиотеке. В справочнике "Магические травы" их не находилось, а копаться в библиотеке долго Гарри было лень, так что он до сих пор не имел представления, что же именно получает, но каждый раз записывал на будущее, говоря себе, что обязательно докопается до сути. Когда-нибудь потом.

Посвящение в общество Зеленого змея дало Гарри просто нереальные бонусы. Во-первых, Ральф Яксли превратился из врага в его покровителя. Если раньше Гарри старался даже не попадаться на глаза этому парню, то теперь сам Ральф приглашал его в компанию старшекурсников. Гарри сидел в их кругу допоздна, слушал разговоры, правда, мало, что понимая. Гарри приобрел репутацию особенного, уникального первокурсника, и уже почти ни от кого не слышал: "Кыш, мелкий очкарик" или "Расскажу няне". Кроме того, Яксли, как обещал, научил его новому заклинанию — пока только одному — как не спать.

Заклинание имело побочный эффект — через несколько дней находила внезапная усталость. Но в целом было очень полезным. Гарри и Драко начали совершать ночные вылазки в заброшенные и неисследованные закоулки замка.

Иногда их ловили, снимали баллы, Снейп ругался, оставлял на отработки.

Но Джерри больше не заставлял его бегать по стадиону после каждого снятого балла.

Няня Джерри стала ощутимо добрее и снисходительнее. То и дело называла подопечного умником и мировым пацаном.

Джерри лютовал, только если Гарри халтурил на тренировках. А иногда из-за побочного эффекта заклинания бессонницы Гарри внезапно вырубало, и он прогуливал тренировки. Тогда он в полной мере узнавал, что значит выражение "пришел пиздец".

— Спишь, сука! — Гарри просыпался от смачной оплеухи.

— Я херею! Флинт, бери его за ноги, выкупаем в озере!

— Нет, пожалуйста, сейчас же ноябрь!

— Холодная ванна поможет проснуться, гы-гы-гы.

Подобная ситуация повторялась дважды. В первый Флинт и Джерри просто раскачивали Гарри перед озером и ржали. А во второй — раскачали и закинули. Почти сразу выудили манящими чарами и высушили, но Гарри с тех пор стал гораздо осторожнее с заклинанием бессонницы.

* * *

Гарри не скрывал от Драко, что заклинанию бессонницы его научил Ральф Яксли. Да и всем прекрасно было видно, что шестикурсник благоволит Гарри Поттеру. Драко тщетно гадал о причинах столь разительных перемен, Гарри молчал, как партизан, а еще зачастил обидно обзывать его "малышом". Иногда Драко казалось, что Гарри становится похожим на Джерри Хардмана, и это пугало. И Гарри постоянно пропадал на тренировках. Драко иногда ностальгировал по временам, когда они с Гарри были неразлучны, но осаживал себя, напоминая, что жизнь в режиме "шалости с Гарри Поттером нон-стоп 24/7" до добра не доводила.

Жажда приключений Драко прекрасно удовлетворялась ночными вылазками с Гарри в заброшенные места Хогвартса. Иногда они попадались, и их наказывали, Драко приходили письма от отца с выражением мягкого неодобрения. Драко не воспринимал их всерьез, он прекрасно помнил слова отца, что они могут не быть пай-мальчиками, главное успешно учиться и не терять хорошую репутацию.

Драко считал, что выполняет указания отца идеально. Учится блестяще. Три подряд Превосходно по трансфигурации, и без особых усилий! С легкостью и быстро пишет эссэ. Не то что Гарри — тупит по паре часов над каждым, и то надзираемый Меган. Драко загордился своими умственными способностями, и слышать от Гарри или еще кого-либо "малыш" было очень оскорбительно.

Драко считал себя не по годам умным и развитым. А еще умелым манипулятором и хитрецом. Он не все высказывал, что у него на уме, делал вид, что не обижается, умело использовал репутацию безобидного очаровательного малыша — подслушивал, подглядывал, делал выводы.

Юный Малфой со временем рассудил, что внимание семикурсниц ему даже на руку. Он всегда был в курсе самых невероятных сплетен, было очень увлекательно анализировать, что из этого правда, а что нет, и выводить закономерности. Через пару недель семикурсницам наскучило его общество, и они начали его мягко отваживать, но Драко не растерялся. Теперь он приходил к взрослым леди с небольшими подарками: цветочки, конфеты, научился делать комплименты. Они таяли и позволяли ему сидеть в их спальне до ночи.

В спальне семикурсниц Драко узнал, что Ральф Яксли, Джерри Хардман и какая-то лохудра с Когтеврана (цитата Авроры Гамильтон) курят чешую Зеленой Хвостороги.

Вначале Драко хотел использовать эту информацию против Джерри. Драко очень сильно хотелось начать кого-нибудь шантажировать. И Джерри издевался над Гарри!

Издевался. Сейчас они как-то очень подозрительно спелись. И с Яксли тоже! Драко недоумевал. Он решил ничего не говорить Гарри, а продолжил наблюдать.

Однажды Драко заметил, что Гарри получает таинственные посылки. Насел на друга, пока Гарри не признался:

Ему пришла посылка с пиротехникой (Поттеру пришлось в срочном порядке заказать набор волшебных петард).

— Класс, Гарри! А зачем тебе они? Тебя кто-то попросил?

— С чего это? Мы устроим чумовую шалость! Давненько не веселились!

— Гарри… ты уверен?

— Ссышь, Малфой? — ответил Гарри выражением, почерпнутым от Джерри.

Гарри решил ознаменовать возвращение Великого и Ужасного Поттера грандиозным фейерверком прямо в Большом зале.

Драко тщетно пытался его отговорить, на Поттера напал азарт и захлестнула бывалая лихость.

— Гарри, дядя Сев очень разозлится. Напишет нашим отцам.

— Сириус здорово повеселится! Он рассказывал, что они с моим отцом однажды запустили шутиху прямо в суп тогдашнего учителя зельеварения.

— А мой отец не обрадуется…

— Драко! Так и знал, что ты зассышь. Нежная первокурсница. Очаровашка. Малышка.

— Все хватит! Я согласен! Я… не зассыл..ал...зассал.

Гарри весело толкнул Малфоя в плечо.

— Тогда за дело! Надо успеть все подготовить, пока в Большом зале пусто.

Драко обреченно кивнул. Он сказал себе, что идет на это безумие только ради Гарри. У Драко было стойкое ощущение, что если он откажется, то Гарри окончательно от него отдалится.

Гарри и Драко протягивали провода под преподавательским столом, когда заметили, что по ту сторону стола остановились аккуратные маленькие ботиночки. Драко предупреждающе толкнул Гарри. Мальчики затаились.

Гермиона Грейнджер подняла скатерть и наклонилась, заглядывая под стол. Увидела Гарри и Драко среди подозрительных штуковин и проводов.

— Поттер! Малфой! Что вы здесь делаете? Что-то противоречащее правилам?

— Вали отсюда, чучело, — агрессивно напустился на Гермиону Поттер, вылезая из-за стола.

— Поттер, не хами! — выкрикнула Гермиона. — Я только забочусь, чтобы вы оба не сделали ничего преступного.

— Грейнджер, а сама ты зачем в такую рань сюда пришла? — поддержал Драко. — Одна в Большой зал. Хотела сделать что-то преступное? Может, что-то замышляла против нашего декана? Все знают, что ты его ненавидишь, за то, что он не рисует тебе "Превосходно".

— Я — я… — Гермиона настолько опешила, что не знала, как ответить. На самом деле она пришла пораньше позавтракать, чтобы потом подольше посидеть в библиотеке. Гермионе не удалось найти себе друзей, зато ее некоторые дразнили (Поттер и Малфой!), и ей комфортнее было завтракать в одиночестве — никто не портил настроение с утра. Раньше она приносила с собой еду с ужина, но ее одиночество заметили домовики и начали заботливо обслуживать каждое утро, подавая индивидуальные заказы.

— Все с тобой ясно, Грейнджер, — строго сказал Гарри. — Хотела взорвать стол под Снейпом. Какая ты дерзкая.

— Это вы хотите взорвать! И весь стол… Я все расскажу!

— А я всем расскажу, как ты плачешь в заброшенном туалете в обнимку с плюшевым мишкой, — злорадно сказал Драко.

— Она так делает?! — восхитился Гарри. — Вот умора!

Гермиона ничего не отвечала, у нее дрожали губы.

— Грейнджер, вали отсюда! Не мешай! — рявкнул Гарри.

Гермиона сделала несколько шагов назад, но уже в дверях выкрикнула:

— Я пойду к профессору Снейпу!

— Петрификус тоталус! — атаковал ее Гарри.

Гермиона упала и осталась лежать, не в силах пошевелиться. Гарри и Драко подошли к ней с двух сторон. Гермиона только яростно и одновременно беспомощно смотрела на них.

— Нужно ее отсюда убрать, — сказал Гарри.

Драко ничего не сказал, он только тяжело вздохнул. Мысленно он уже видел себя орущим под розгами.

— Драко, потащили! — распорядился Гарри и взял Гермиону за ноги.

— Я не потащу, давай поднимем ее в воздух и отлеветируем подальше.

— Отличная идея! — восхитился Гарри. — Ты знаешь заклинание левитации?

— Да...

— Отлевитируй ее куда-нибудь в пустой класс, а я пока закончу здесь. Нужно спешить, мы можем не успеть до завтрака.

Драко вновь тяжело вздохнул и произнес заклинание левитации.

Отконвоировал ее в ближайший пустой класс. Драко собрал все свое мужество, чтобы это сделать. Он боялся, что его увидят. А еще терзался сомнениями и судорожно пытался определиться с планом действий. Может, освободить Грейнджер? Пусть бежит себе, донесет. Тогда их остановят еще до того, как Гарри подожжет фитиль. И все равно накажут! Не вариант. Упросить Грейнджер не доносить? А вдруг все-равно донесет? И Гарри тогда смертельно на него обидится...

Да и хочется посмотреть на фейерверк в Большом зале... Благоразумие Драко боролось с искушением.

Драко благополучно доставил Гермиону в пустой класс и молча там оставил.

* * *

Обездвиженная Гермиона лежала в пустой аудитории и плакала. Она думала о том, насколько же гадкие мальчишки со Слизерина. Поттер и Малфой вызывали у нее стойкую неприязнь, а факультет Слизерин казался исчадием ада. Все слизеринцы высокомерные и испорченные. А декан Слизерина — профессор Снейп — единственный учитель, который ее не любил. Постоянно ставил ей "Выше ожидаемого" вместо "Превосходно". И словно не замечал ее поднятую руку, когда она хотела ответить на вопрос.

"Выше ожидаемого" расстраивали Гермиону даже больше, чем нападки Поттера и Малфоя. Гермиона расплакалась даже не от того, что ее обездвижили, а от того, что она не успеет перечитать параграф, по которому профессор Снейп будет задавать вопросы. А что если она плохо приготовит зелье? Гермиона принялась судорожно повторять про себя рецепт, который выучила наизусть еще вчера. Да ее подло обездвижили — но это не повод терять драгоценное время!

— Малыш Драко — такой галантный джентльмен, подарил мне вчера незабудки, — услышала Гермиона воркующий голос.

— Просто чудо. А как он очарователен в чепчике! Нужно вновь его напоить и сделать еще колдографий.

Гермиона скосила глаза, силясь разглядеть, кто зашел в класс, но увидела только бежевые лакированные туфли с заостренными носами и сапожки из зеленого бархата.

— Иииииии! — взвизгнула одна из девиц, увидев тело Гермионы, спрятанное под одной из парт.

— Ванесса, что ты орешь? — укоризненно спросил воркующий голос. — О, а кто это?

Гермиона почувствовала, что ее тронули за руку.

— Эй, ты живая? Как деревянная. Петрификус.

— Фините Инкантатем.

Гермиона с облегчением поняла, что ее освободили, и поспешила вылезти из-под стола.

Обнаружила перед собой слизеринских старшекурсниц. Тех самых, которых она про себя называла: Барби и Синди. У Барби висел значок старосты на груди, и Гермиона решила, что нужно доложить о выходках Поттера и Малфоя прямо сейчас.

— Поттер и Малфой! Первокурсники! Со Слизерина! Они задумали что-то ужасное! Что-то против правил! — зачастила Гермиона.

— Тише, маленькая гриффиндорка, мы знаем, кто такие Поттер и Малфой, — перебила Аврора Гамильтон.

— Я сделала им замечание, а Поттер обозвал меня, обозвал меня…, — у Гермионы сел голос, и она непроизвольно заплакала.

— Ну, ну, гриффиндорка, что такое? Плачешь? Вы же, гриффиндорцы, сильные и храбрые, — ласково проворковала Аврора.

Она сделала движение погладить Гермиону по волосам, но в последний момент брезгливо отдернула руку. Ванесса хихикнула.

— А...а… потом они наложили на меня Петри..и..и...фикус и оставили..и...и здесь… — захныкала Гермиона.

— Малышка, — поучительно начала Аврора. — Ты сама виновата, что мальчики тебя обижают. Посмотри на себя. Ты не выглядишь, как леди. А мальчики уважают только леди. А по тебе сразу видно, что ты неряха. Волосы ужасны. Их нужно подстричь и каждый день выпрямлять. И мыть. Зубы — какой-то кошмар. Попроси свою маму отвести тебя к зубному целителю.

— Мои родители — стоматологи, — слабым голосом сказала Гермиона.

Аврора и Ванесса переглянулись.

— А я сразу поняла, что она грязнокровка, — сказала Ванесса.

— Кто? — переспросила Гермиона, к ней начало возвращаться самообладание.

— Магглорожденная, крошка, — уточнила Аврора. — Грязнокровка — эммм — всего лишь более грубый вариант этого слова. Ты его еще не раз услышишь. Если не начнешь заниматься своей внешностью. Регулярно мыться. Пользоваться духами...

Гермиона поняла, что слизеринская Барби просто над ней издевается. А еще староста!

— Моя внешность — мое дело! — храбро высказала Гермиона. — А ваше дело: Поттер и Малфой! Нужно их остановить! Они собираются взорвать стол преподавателей! Да взорвать!

* * *

— С добрым утром, ученики Хогвартса, желаю всем продуктивного дня и хорошего настроения, — произнес Дамблдор.

В этот момент преподавательский стол подпрыгнул, и из-под него вылетел гигантский огненный дракон.

За ним лев.

Огненное колесо.

Несколько шутих.

Студентки завизжали, ученики стремительно начали прятаться под столы. Преподаватели лихорадочно заметались, пытаясь обезвредить волшебный фейерверк.

Гарри и Драко откровенно веселились, наблюдая за разворачивающимся зрелищем. Только им было известно, что эти шутихи безопасны, но они на всякий случай последовали примеру большинства и забрались под стол — нечего привлекать к себе внимание.

Драко выкинул из головы все страхи и сомнения. Действительно, давненько они так не веселились!

И мало ли… Вдруг не смогут доказать, что это они виновники торжества. Или дядя Сев ограничится отработками и не доложит папе.

Драко заразился от Гарри приступом смеха, и они, обнявшись, не прекращая, смеялись.

* * *

В связи с чрезвычайным происшествием первые уроки для всех курсов были отменены. У Гарри и Драко первым уроком было сдвоенное зельеварение с Гриффиндором. Мальчики откровенно обрадовались, что встреча с деканом отсрочивается. Обоим видеть сейчас Снейпа очень — очень — не хотелось.

И пора было вызволять Гермиону.

Гермионы на месте не оказалось.

Гарри напустился на Драко:

— Ты точно ее здесь оставил?

— Точно! И спрятал под парту. Кто-то ее нашел…

— Попадос, — протянул Гарри.

— Да… вдруг ее нашел дядя Сев…

— Малфой, без паники! Даже если ее нашел Снейп, что такого? Дело сделано! И было круто! Да?!

— Да, круто… — без особого энтузиазма поддержал Драко, теперь он никак не мог избавиться от навязчивой картинки в голове: отец сечет его розгами.

* * *

Гермиона топталась у кабинета зельеварения. Она пришла на урок. Кроме нее в коридоре никого не было. Сообщение об отмене первых уроков она не слышала.

Гермиона была сама не своя. Она паниковала: не успела повторить рецепт зелья и перечитать параграф. А еще ее расстроили слова слизеринских барби — Гермиона теперь казалась себе грязной и некрасивой. И в ней еще не остыла обида на Поттера и Малфоя. А еще Гермиона мучительно настраивалась на разговор с профессором Снейпом. Она считала правильным и необходимым сообщить ему о случившимся. Да и ей откровенно этого хотелось. И при этом Гермиона до жути боялась этого разговора. Наедине с профессором, говорить ему о своем унижении… жаловаться… а это же еще и не по-гриффиндорски. Да и Гермиона откровенно боялась профессора зельеварения.

Мимо Гермионы, не глядя на нее, прошел Снейп.

Сердце Гермионы застучало, надо было заговорить с профессором уже сейчас. Прямо сейчас! Вся отрепетированная речь мигом вылетела у нее из головы.

— Профессор Снейп! Подождите!

Снейп резко обернулся.

— Мисс Грейнджер, вам, вероятно, неизвестно, что все первые уроки отменены. Мой в том числе!

Гермиона решительно сделала пару шагов к страшному профессору.

— Во взрыве Большого зала виноваты Поттер и Малфой, — сказала она почти шепотом.

Снейп с трудом сдержался, чтобы не наорать на гриффиндорскую всезнайку. Он был зол, искал своих юных мародеров, не все шутихи удалось нейтрализовать — дракон до сих пор летает где-то по первому этажу. И тут еще и Грейнджер!

— Мисс Грейнджер, мне прекрасно известно, что Поттер и Малфой виноваты.

— Я пыталась их остановить, профессор! Сказала, что нельзя нарушать школьные правила! Они подкладывали какие-то бомбы прямо под преподавательский стол! А когда увидели меня, начали обзываться! Напали на меня! — Гермиона выпалила все это на одном дыхании, она даже раскраснелась.

— Мисс Гамильтон мне уже обо всем доложила. И она упомянула, что вы сами, мисс Грейнджер, провоцируете конфликт. И потрудитесь объяснить, что вы делали в Большом зале в неустановленное для завтрака время?

Гермиона растерялась, ответные обвинения она ожидала услышать меньше всего.

— Я — я… Я завтракаю раньше. А потом час занимаюсь в библиотеке. Повторяю выученное.

— Не успеваете делать домашнее задание вечером, вы это хотите сказать?

— Нет… то есть да…нет — да — нет! Успеваю!

— Полагаю, не успеваете, — резко перебил Снейп. — У вас явные проблемы с организацией времени. И с социализацией. Мисс Гамильтон, староста школы, будет вам помогать. И мы уже обсудили это с профессором МакГонагалл, она тоже считает, что вам нужна наставница и подруга, которая поможет влиться в школьную жизнь.

Снейп удалился в свой кабинет, оставив гриффиндорскую первокурсницу стоять с открытым ртом.

Идея передать Гермиону Грейнджер на некоторое время под ответственность своей самой амбициозной и очаровательной во всех отношениях слизеринке казалась ему оригинальной. Снейп в целом предполагал положительный результат. Нынешняя Грейнджер его настораживала. Ему редко доводилось видеть настолько фанатичное отношение к учебе. Снейпу представлялось, что через пару лет Гермиона превратится из просто чудаковатого ребенка в откровенно сумасшедшую.

Снейп далеко не первый год был деканом, а на Слизерин бывало попадали странные дети. Чересчур озлобленные, замкнутые, тревожные. Есть такой новенький был мальчиком, Снейп обычно сам с ним занимался: учил общаться, учиться, объяснял элементарные правила поведения в обществе. Но с девочками-дикарками или "не от мира сего" он предпочитал не связываться (после того, как одна из первокурсниц в него влюбилась и атаковала валентинками на известный праздник). Странных девочек он предпочитал отдавать заботам старшекурсниц. В частности, настоящая леди — Аврора Гамильтон — за месяц делала из любой дикарки из лесной избушки благовоспитанную юную слизеринку. Гриффиндорками-зазнайками мисс Гамильтон еще не занималась, но Снейп в нее верил.

А вот эксперимент по привлечению к воспитанию Поттера Дерека Трэверса с треском провалился. Поначалу Снейп только радовался, что Дерек — его лучший ученик — находит время и на Поттера. Но наказания заклинаниями, которые вызывают тошноту? А именно, так рассказывал об этом Джерри Хардман на педсовете. Педсовете по его исключению. Джерри не вдавался в подробности, а только охарактеризовал старосту седьмого курса ёмким словом "ёбнутый".

У Снейпа никак не вязалось в голове это слово по отношению к Дереку. Наоборот, он иногда даже видел в способном ученике себя: варит прекрасные зелья, увлекается созданием собственных заклинаний.

Тестирует их на Поттере.

С полного одобрения Люциуса Малфоя.

Снейп думал, что убьет обоих.

Но именно Люциус предложил потом просто гениальную идею: поменять Гарри куратора на Джерри Хардмана. Люциус присутствовал на педсовете и проявил себя там просто экспертом по начинающим юным алкоголикам.

— Джеральд, — вкрадчиво начал Люциус. — Вы, вероятно, пьете с горя. Команда Слизерина по квиддичу который сезон не выигрывает?

— Четвертый, сэр! А все ловец — пи...пустой игрок!

— Значит нужно менять ловца, — рассудил Люциус. — Я слышал пресловутый Гарри Поттер отлично летает.

— Первокурсникам запрещено участвовать в квиддичных матчах согласно правилам школы, — вставил Снейп.

— Но мы можем сделать исключение? — воскликнул Люциус. — А Гарри Поттер, как раз — исключительный, прямо-таки выдающийся случай! Но! Он все-таки первокурсник. Со своеобразным характером. Все мы имеем представление. Ему необходим наставник. Джеральд, вы отлично подходите.

— Меня не исключают?

— Это еще решается! — Снейп.

Джерри не исключили, и он стал, как выражались на Слизерине, няней Гарри Поттера. Снейп ожидал от этого тандема катастрофы, но к его удивлению, хулиганские выходки Поттера резко прекратились, он стал хорошо учиться — фантастика! — а Джерри перестал распивать прямо перед носом МакГонагалл спиртные напитки.

Прошло уже два месяца в таком режиме, Северус Снейп было вздохнул с облегчением.

И вот, снова хулиганская выходка!

Фейерверк из-под преподавательского стола!

Где эти новые мародеры?!

Снейп решил, что отыщет из-под земли. Но пока нужно успокоиться, отвлечься. Он принялся за письма Люциусу Малфою и Сириусу Блэку.

— Грейнджер, — зашипел Драко, толкнул Гарри в бок и указал на Гермиону в толпе.

— Думаешь, уже донесла?

— Либо ее нашел дядя Сев…

— Пойдем у нее спросим, донесла или нет.

Гарри и Драко продрались сквозь толпу учеников и окружили Гермиону с двух сторон.

— Грейнджер — ябеда! — крикнул Гарри Гермионе в ухо.

— Все грязнокровки подлые! — добавил Драко.

Гермиона яростно развернулась к Малфою и со всей дури ударила его энциклопедией по голове.

Нацелилась с энциклопедией на Гарри.

Гарри успел отшатнуться, и Гермиона едва не врезала энциклопедией по бюсту слизеринской семикурсницы.

— Ииииии! — взвизгнула Ванесса.

— Оу, оу, оу, первокурсники! — властно одернула мисс Гамильтон. — Так это наша старая знакомая! Мисс Грейнджер? Мальчики, как ее зовут?

— Дуриона, — сказал Драко.

— Дуриона, как ты себя ведешь? Ты должна быть маленькой леди. А не кидаться на людей с книгами. Дай ее сюда! — слизеринская староста отобрала у Гермионы энциклопедию.

— Эй, я ее читаю!

— Антикварное издание Истории Хогвартса, — Аврора повертела книгу в руках, разглядывая, на предмет повреждений. — Дуриона, тебе нельзя ее даже трогать. Вымой руки, вычисти грязь под ногтями, — Аврора цапнула Гермиону за руку, разглядывая. — Какой ужас. Приди вечером в слизеринскую гостиную, я научу тебя делать маникюр. И отдам книгу.

Гермиона ничего не ответила, она впадала в ступор, когда ее отчитывали.

— Голова-а, — жалобно простонал Драко, привлекая к себе внимание.

— Малыш, что с тобой, больно, да? — мисс Гамильтон прижала к груди своего любимчика и принялась осматривать ему голову. — Я отведу тебя в больничное крыло.

— Нет, нет, у меня же сейчас начнется травология, — вздохнул Драко.

— Уверена, профессор Стебль поймет, — Аврора заботливо повела Драко, юный Малфой не сопротивлялся.

— Эй, мне тоже нужно в больничное крыло! — крикнул Гарри — он заметил Снейпа, явно целенаправленно направляющегося к нему.

* * *

— Поттер! — Снейп нагнал Гарри, когда тот стремительно пытался затеряться в толпе. — Я два часа назад отсылал вам записки с требованием явиться ко мне в кабинет. Как вы смеете их игнорировать? Вы и мистер Малфой. И что с ним? Я видел, как его повели в больничное крыло.

— Грейнджер напала на него, профессор. Ударила по голове антикварным изданием Истории Хогвартса, — Гарри сделал вид, что услышал только последний вопрос.

Снейп не смог сдержать тяжелый вздох.

— Я опаздываю на травологию, профессор… — максимально вежливо сказал Гарри.

— Придете в мой кабинет в шесть часов. Мистер Малфой тоже, передайте ему. Если, конечно, у него не катастрофические повреждения головы, — Снейп усмехнулся.

— Грейнджер сильно его ударила. Совсем озверела. И в шесть я не смогу, у нас тренировка.

— Не обсуждается! — рявкнул Снейп. — Тренировку пропустите. И к Гермионе Грейнджер вы больше не подходите.

* * *

Люциус сидел в гостиной в доме Блэков в компании сестры, Люсьена заботливо наливала ему чай. Люциус задумчиво смотрел в пространство.

— Бомбы под столом преподавателей, у меня в голове не укладывается, — пораженно произнес Люциус.

— Люциус, нет же, здесь написано "петарды", — Люсьена указала на строчку в письме Снейпа.

— Не вижу разницы.

— Бомбы взрываются, а петарды… — начала объяснять Люсьена.

— Тоже взрываются! — перебил Люциус.

— Я уверена, что идея была Гарри, — вставила Люсьена.

Люциус долго не отвечал, задумчиво вглядываясь в пространство.

— Я думал, что Драко взялся за ум, вышел из-под влияния Поттера. Драко выражал в письмах очень разумные мысли. И я говорил с ним, каждый раз, когда был в школе. За два месяца из нарушений только прогулки после отбоя. А сегодня что? Позор, какой позор, — в голосе Люциуса зазвучали обреченные нотки.

— Ничего удивительного, мне казалось чудом, что эти двое так долго ничего не взрывали, — спокойно ответила Люсьена.

— Я устроил Поттера в команду, проследил, чтобы за него взялись старшекурсники Слизерина — ничего не помогает!

— Помогает, конечно, помогает. Ежедневные тренировки — вот что нужно было Гарри, я всегда это говорила! У него потенциал. Квиддич — его призвание. И заметь, он мог бы взрывать каждый день, не устрой ты его в команду. А так всего лишь раз в два месяца… Когда он жил здесь, у нас каждый день что-то взрывалось!

— Поттер — пусть взрывает. Драко больше взрывать не будет, — отрезал Люциус.

В гостиную вошел Сириус.

— Поттер пусть взрывает?! — переспросил Сириус, услышавший последнюю фразу. — Люциус, от тебя многого можно ожидать, но такую фразу…

— Ты видел письмо? — перебил Люциус.

— Да! Снейп расстарался! Думаю, петарда попала ему в суп, поэтому он так озлился, — Сириус рассмеялся.

Лица Люциуса и Люсьены одинаково вытянулись.

— Блэк, они пытались взорвать стол преподавателей! — разозлился Люциус.

— Малфой, тебе только под сорок, а уже рассуждаешь, как старый пень. Где взрывы, а где невинный фейерверк? — Сириус говорил с самоуверенным видом.

— Сириус, вообще-то их нужно наказать, — отметила Люсьена.

— За что? — искренне удивился Сириус. — Ребята решили повеселиться. Наконец-то. А то совсем заскучали, учеба, да тренировки.

Люциус закрыл глаза рукой и отвернулся от Сириуса. Люсьена принялась терпеливо объяснять:

— Сириус, я помню, как ты рассказывал, каким озорником был в школе. Но Гарри в другой ситуации. Он слизеринец. А на Слизерине недопустимо подобное поведение. У нашего факультета есть веками сложившиеся традиции и кодекс чести. Там учатся леди и джентльмены…

— Малышка, не будь наивной. Леди и джентльмены там далеко не все. Я знаю, что такое Слизерин, у меня вся родня там училась. А Гарри — так вообще другое дело. Он — не слизеринец. Он — Гарри. Не важно, на каком он факультете. Он — второе поколение мародеров, и на любом факультете будет самим собой — Гарри Поттером, сыном Джеймса, моим крестником.

Люциус с сестрой переглянулись, что не укрылось от внимания Сириуса, он разозлился:

— Гарри и Драко просто повеселились! Озорная шкода! Наказывать их за веселую шалость? Они же сейчас хорошо учатся! Гарри — ловец! На первом-то курсе! Устает на тренировках! И хорошо, что он не разучился веселиться!

— Шалость — это прогулки после отбоя, пусть даже ночью, — вкрадчиво сказал Люциус. — Мне это не нравилось, но я смотрел на них сквозь пальцы. Но взрыв стола преподавателей — это преступление. Они снова приобрели славу хулиганов. Потеряли хорошую репутацию. Драко я выпорю. Ты — как хочешь.

— Мне жаль твоего сына.

* * *

Гарри и Драко прогуливались вокруг Хогвартса.

— Гарри, давай отомстим мадам Помфри. Напугаем как-нибудь… — предложил Драко. — Но только, чтобы нас не застукали!

Мадам Помфри не оправдала ожиданий Драко. За две минуты осмотрела голову, назвала симулянтом и выгнала на травологию. А после того, как Драко предложил оплатить сутки пребывания в стационаре, пригрозила рассказать профессору Снейпу.

— Хм… интересно, я подумаю, — отозвался Гарри.

— Можно подложить ей ложную волшебную палочку, — предложил Драко.

— Скучно, надо что-то помасштабнее.

— Гарри… помасштабнее сегодня было, и мы еще не знаем, на сколько отработок попали. Дядя Сев молчит. А он меня сегодня видел. Не ругался. Может, он думает, что это не мы устроили фейерверк? — в голосе Драко слышалось сильное сомнение.

— Знает, он ко мне подходил, сказал, что ждет нас в шесть.

— Гарри! Сейчас же без десяти шесть! Чего ты молчал?

— Забыл. Я туда не собираюсь. Я на тренировку.

— Гарри… нельзя так с дядей Севом.

— Нельзя пропускать тренировки!

* * *

Драко обреченно шел в кабинет своего крестного. Он знал, что будет гроза. И в этот раз рядом с ним не будет Гарри, вдвоем слушать гневные отповеди декана было не так страшно.

Драко опаздывал, но решил, не бежать. Заставить себя бежать туда, где тебя будут ругать, казалось невозможным.

В шесть десять от постучался в кабинет и виновато проскользнул в дверь.

Отказалось, что его дожидался не только Снейп, но и отец. Драко испуганно замер на пороге.

— Ты заставил нас ждать, Драко, — мягко проговорил Люциус. Драко от этого тона стало только больше не по себе.

— Простите, — с трудом выговорил Малфой-младший.

— Где Поттер? — спросил Снейп. А Люциус слегка удивленно поднял брови.

— Не знаю, — ответил Драко.

— Немыслимо, — тихо сказал Люциус в сторону.

— Что ж, Драко, ты ничего не хочешь нам сказать? — спросил Снейп.

Драко посмотрел в сторону. Повисла долгая пауза.

— Зачем ты это сделал? — спросил Люциус.

Драко молчал. Он судорожно соображал, что ответить. Ответа, оправдывающего его в глазах отца, не находилось. И Драко все тяжелее соображалось — он начал паниковать.

— Отвечай, Драко, — властно сказал Люциус.

— Я не подумал, — ответил Драко. Фраза, казалась, подходящей: отражает вину и раскаяние.

— Что-то да ты думал, — не согласился Люциус. — Вероятно, что это будет весело. Захотел снова утвердиться, как вас там называли? Новые мародеры? Мародеры! Воры! Хулиганы! — Люциус начал повышать голос.

— Прости, отец, — поспешил сказать Драко.

— Я прощу тебя после наказания, — это прозвучало, как приговор.

Драко знал, что к этому все идет, но, услышав слово "наказание", запаниковал еще сильнее.

— Я думал, что ты взялся за ум, осознал, что значит быть Малфоем, — произнес Люциус. — Но, нет. Снова бездумная дикая — просто немыслимая — выходка. Снова идешь на поводу у идиота-Поттера. Снова уничтожаешь свою репутацию.

Драко хотелось провалиться сквозь землю. Он даже начал думать, что скорее бы отец перешел к порке. А потом простил. На коленях, наверное, сегодня уже не удастся посидеть.

— Но, я думаю, твоей вины здесь лишь малая толика, — неожиданно сказал Люциус. — Виновата школа. Вернее, ее руководство. За несколько десятков лет Хогвартс из уважаемого учебного заведения превратился в балаган. Почему я узнаю о чрезвычайном проишествии не от директора школы, а от твоего крестного? Только ему есть дело до порядка в Хогвартсе? Альбус Дамблдор, вероятно, только порадуется, если ему будут каждый день подкладывать бомбы под стол. Прости, не бомбы, петарды, — поправился Люциус, — но "петарды" было сказано с таким нажимом, словно он считает их даже большим злом, чем бомбы.

— Петарды в помещении. Полном учеников. Летающий огонь, — высказался Снейп.

— Не огонь, а искры, — Драко указал на явную недалекость дяди Сева. — Они не опасны. Можно даже дотрагиваться...

— Ты издеваешься, Драко? — перебил Люциус. — Нет, очевидно, ты еще неразумный ребенок, и недопустимость твоего поступка до тебя дойдет только через порку.

Драко не нашелся, что ответить. Он мечтал о том, что скоро — скоро — все закончится.

— Во времена до Альбуса Дамблдора тебя бы уже выпороли. Декан или директор, — сказал Люциус. — Вероятно, перед всей школой. Ты ведь перед всей школой запускал свои петарды.

Драко представилось это, и он мысленно охнул.

— Но телесные наказания здесь отменены. Одна из бед Хогвартса. Я считаю, это сильным упущением, — продолжил Люциус.

Драко захотелось спросить отца, учился ли он во времена Дамблдора или до. Но, наверное, лучше не спрашивать.

— Я считаю, что ты должен получить наказание, в соответствии школьным правилам, — объявил Люциус. — Правилам, которые действовали, когда эта школа была действительно уважаемым учебным заведением.

Люциус вытащил на свет кусок пергамента, оформленным в деревянную рамку.

— Регламент применения телесных наказаний, — зачитал Люциус. — Драко, подойди ближе, полюбуйся.

Драко вздохнул, подходить ближе к отцу было страшно. Он медленно сделал несколько шагов.

Увидел внушительный пронумерованный список:

1. За разговоры на уроке — 2 удара розгами.

2. За называние друг друга кличками — 3 удара розгами.

3. За ругательства — 5 ударов розгами.

4. За несделанное домашнее задание — 7 ударов розгами.

5. За ложь — 10 ударов розгами или 2 удара тростью.

6. За драку — 12 ударов розгами или 2 удара тростью.

...

Дальше Драко не смог читать, перед глазами поплыло.

— Я не вижу здесь пункт "запуск фейерверка из-под стола преподавателей", — отметил Люциус. — Полагаю, данный проступок попадает под категорию: "чрезвычайные случаи", пункт 21. Наказание — 20 ударов розгами или 6 ударов тростью, — зачитал Люциус. — Хотя, есть еще пункт "чрезвычайные случаи, нанесшие урон здоровью других учеников или преподавателей", 30 розог или 8 ударов тростью. Профессор Снейп, кто-нибудь пострадал?

— Насколько мне известно, нет.

— Значит, 20 ударов розгами или 6 ударов тростью, — определил Люциус. — Драко, что ты выбираешь?

Повисла долгая пауза. Драко не мог выбрать, потому что не хотел ни того, ни другого. "Удары тростью" звучало пугающе. А розги Драко доводилось испытывать на себе и повторения отчаянно не хотелось.

— Порка не моей тростью, а специальной школьной для порки, — уточнил Люциус и вытащил из-под стола длинную тонкую палку с закругленной ручкой.

Драко, как загипнотизированный, уставился на этот устрашающий предмет. Гигантская розга!

— Розги, — Люциус продемонстрировал пучок прутьев.

Драко еще в большем страхе уставился на розги. Эти розги ощутимо были длиннее и толще, чем те, которыми его порол отец в поместье.

— Выбирай, Драко, или я выберу за тебя.

Драко перевел взгляд с розог на трость. Двадцать или шесть ударов. Трость одна, а розог несколько.

— Трость, — выбрал Драко.

— Трость? Хорошо. Снимай штаны и ложись на парту.

Драко замер. Он осознал, что сейчас — прямо сейчас — ему влетит гигантской розгой. И при дяде Севе. И в школе. До сих пор отец порол его только наедине, а после Драко всегда бежал к маме.

Драко понял, что снять штаны и лечь — выше его сил. Он попытался ухватиться за последнюю соломинку.

— Голова болит, — жалобно сказал Драко. — Грейнджер ударила меня сегодня книгой по голове.

Люциус вопросительно обернулся к Снейпу.

— Драко, я был у мадам Помфри, — сказал Снейп. — И она рассказала, что ты симулировал и предлагал ей деньги!

Люциус изменился в лице. Драко понял, что попал окончательно.

— Но она, правда, меня ударила! — попытался хоть как-то защититься Драко.

— Как нужно было доставать лучшую ученицу первого курса, чтобы она в ответ ударила книгой по голове? — взвился Снейп.

— Ясно, запишем в список твоих проступков еще и драку, — Люциус сверился с регламентом. — Плюс два удара тростью.

— Я с ней не дрался!

— Она с тобой дралась. Позор. Драка с магглорожденной, — в голосе Люциуса послышалась злость.

— Вот, она — не я! За драку ее нужно выпороть!

— Сейчас же снимай штаны и ложись, — приказал Люциус. — Восемь ударов тростью.

Драко внутренне содрогнулся от жесткого тона отца. Казалось невозможным — не подчиниться. Драко опустил голову, сокрушенно вздохнул, повернулся лицом к парте, быстро снял штаны и лег.

Драко схватился руками за парту, он чувствовал, что краснеет от стыда. А еще было очень страшно.

Люциус подошел к Драко и еще раз объявил:

— Шесть ударов за чрезвычайную — немыслимую — ситуацию. И два за драку. Я не хочу, чтобы ты позволял случиться такому, что с тобой дерутся магглорожденные глупые девчонки.

Драко расслышал свист трости, а затем его поразила вспышка боли.

Спустя пару секунд боль начала нарастать, стала острой, Драко кожей ощутил след от удара. Драко тяжело задышал, ему было очень жалко себя.

Второй удар, чуть ниже первого. Пауза, за которую боль усилилась — Драко ощущал уже два следа от ударов.

Третий удар. Из глаз Драко брызнули слезы.

— Пап, прости, я все понял!

Четвертый удар.

Драко вскочил, попытался отбежать подальше, но запутался в штанах.

— Вернись на место, принимай наказание с честью.

Драко захотелось устроить истерику, попа горела, а трость била невыносимо больно.

Драко огляделся в поисках поддержки, но дядя Сев смотрел в сторону, а взгляд отца просто прожигал. Драко обреченно снова лег на парту.

После нескольких секунд мучительного ожидания получил пятый удар тростью. Драко полностью сосредоточился на том, чтобы вытерпеть боль, не отвлекаясь даже на то, чтобы кричать.

На шестом ударе Драко пообещал себе, что больше никогда не согласится участвовать в безумных шалостях Гарри.

На седьмом возненавидел Грейнджер.

Восьмой удар пришелся на верхнюю часть ног, и Драко уже завопил в голос.

Остался лежать на парте, боль утихала очень медленно, выпоротая попа саднила.

С трудом заставил себя встать и натянуть штаны.

Драко все еще был сосредоточен на боли, и попа ныла, Драко мысленно жалел себя, утирал редкие слезы, отец что-то ему говорил, но Драко особо не вслушивался в смысл слов. Четко расслышал только фразу:

— Сириус отказался пороть Гарри Поттера. Я в свою очередь тоже не собираюсь этого делать. Если бы он пришел сейчас с тобой, то еще может быть. Но я не собираюсь за ним бегать, ловить, объяснять, учить и наказывать. Пусть проблемой "Гарри Поттер" занимается школа. Северус, я даже оставлю тебе инструмент, — Люциус положил на стол Снейпа трость.

Драко с ужасом проводил трость взглядом.

— Драко, полагаю, ты сделал вывод о недопустимости выходок, подобной сегодняшней? — спросил Люциус.

— Да!

— Надеюсь на это.

* * *

Драко долго умывался в туалете, потом ждал, когда уйдут следы недавних слез с лица. Не удержался, тихонько поплакал. Снова умывался и ждал, когда уйдут следы плача, уже зло стиснув зубы. Драко злился на себя, на Поттера и на Грейнджер. На Грейнджер особенно. Драко мысленно повторял про себя все неприличные ругательства, которые подчерпнул от Гарри. Постепенно плакать расхотелось совершенно.

Дождавшись, когда он снова стал выглядеть, как обычно, Драко пошел в спальню. Не хотелось ничего делать, никого видеть и ни с кем говорить. Никто на него не обратил внимание, с Гарри он не пересекся. Драко забрался на кровать и закрыл полог.

Драко думал, что, вероятно, у Гарри уже закончилась тренировка, он сейчас в кабинете дяди Сева. Дядя Сев порет его тростью. Драко попытался представить это, но у него не получалось. Неужели дядя Сев это сделает? Он же — дядя Сев — крестный, и только притворяется суровым.

Драко никак не мог отделаться от воспоминаний о порке — о ней постоянно напоминала ноющая попа. Драко осматривал масштабы повреждений и обнаружил восемь длинных ссадин.

Пытаясь отвлечься и забыться, Драко принялся читать легкую увлекательную книгу "Приключения барона Мюнхаузена. Издание для волшебников".

"Нельзя так с дядей Севом" пронеслось в голове Гарри. Ха-ха три раза! Во-первых, он не дядя Сев, а Снейп или Летучий Мышь, Драко совершенно по-детски его называет. Во-вторых, Мышь может и подождать, в любом случае когда-нибудь отловит и наорет. А тренировка не ждет.

Тренировка начиналась в шесть тридцать, по идее, можно было успеть и к Снейпу. Но кто Снейпа знает? Мало ли, вдруг прямо сегодня оставит на отработку? Или поставит в угол на час? Да и нужно еще сгонять за метлой, переодеться и размяться.

В шесть с небольшим Гарри вошел в раздевалку. Там Флинт с Джерри обсуждали тактику будущего матча с Гриффиндором. Заметив Гарри, они развернулись к нему.

— Поттер, что за херня была утром? — спросил Флинт.

— Хотя бы предупредил, придурок, что первые уроки отменят, я бы поспал, — сказал Джерри.

— Я не знал, что отменят...

— Тогда нахера ты это сделал? Пиздец просто, — Джерри плюнул. — И накануне матча! Тебя случайно не оставили на отработки?

— Не оставили!

— Смотри, Поттер, с сегодняшнего дня тренировки каждый день. Железно, — предупредил Флинт.

* * *

Гарри немного забеспокоился. Кажется, придется пойти на открытый конфликт со Снейпом. Наверняка Снейп назначит ему отработки. Но пусть ждет до матча! После матча хоть сто отработок. А сейчас тренировки. Гарри тренировался до потери пульса, выжимая из себя все, отрабатывал новые навыки, приемы, технику полета. И тренироваться ловцу нужно обязательно с командой, в условиях максимально приближенных к реальному матчу. Снейп подождет.

Оказалось, что Снейп не намерен ждать. Через полчаса после начала тренировки он явился на поле и указал всем спуститься.

— Мистер Флинт, я вынужден снять Гарри Поттера с тренировки, у него сейчас отработка.

— А... — Флинт не нашелся, что сказать.

— Вы не можете! — заявил Гарри. — Матч с Гриффиндором через две недели!

— Поттер! Я сказал вам явиться ко мне в кабинет в шесть! Вы ослушались! За это и за отвратительную выходу утром я назначаю вам неделю отработок! С сегодняшнего дня и по три часа каждая. С шести до девяти. Чистка котлов и подготовка ингредиентов для зелий.

По слизеринской команде прошелся изумленный вздох.

— Сэр, так нельзя! — высказался Джерри. — Поттер пропустит семь тренировок. Назначьте ему другое время.

— Свое мнение оставьте при себе, мистер Хардман.

— Но, сэр! Ему нельзя пропускать тренировки! Ловец — ключевой игрок. И он новенький! Только два месяца, как играет в команде! Ему нельзя пропускать ни одну тренировку!

— Вас я тоже снимаю на сегодня с тренировки. Будете чистить котлы вместе с Поттером.

— Ебанные тролли, — сказал Джерри в сторону.

— Это подлость! — громко высказал Гарри. — Нас нельзя снимать с тренировок, вам словно наплевать на квиддич. Так Слизерин никогда не будет выигрывать.

— Поттер! Теперь уже не семь, а десять отработок! Хардман — две! И вы сейчас же пойдете за мной! — Снейп был зол.

Гарри открыл рот, чтобы ответить, но его опередил Флинт.

— Живо за профессором! — рявкнул капитан команды.

* * *

Гарри яростно уставился на стопку вонючих котлов. Он был зол — дико зол — на Снейпа. Так подставить. Он не успеет подготовиться. Отработка каждой новой полетной фигуры занимала несколько часов. А еще пробные матчи. И скоро его первый матч. Супер важный! С Гриффиндором! Он не может подвести. Он — Поттер. Джеймс Поттер не пропустил ни одного снитча за шесть лет. Гарри намеревался побить рекорд отца и ловить снитч в каждом матче семь лет.

Джерри смотрел на котлы с таким же отвращением, как Гарри. Он поймал взгляд Гарри, показал кулак, а сам подчеркнуто вежливо обратился к Снейпу:

— Профессор, вы совершенно правы. Поттера нужно наказать. Но можете его наказать как-нибудь по-другому? Он ненавидит бегать по квиддичному полю... А ловцу нужно развивать физическую форму.

— Я уже назначил наказание и не отменю. И будьте уверены, что я, как и раньше, желаю победы Слизерину в матче. Отработки — вынужденная мера. Меня бы более чем устроило, если бы Поттер был наказан так же, как Драко Малфой.

— Вы наказали Драко по-другому? — возмутился Гарри.

— Не я, а его отец. И ваш дядя. Он был здесь час назад и выпорол Драко. Вот этим, — Снейп продемонстрировал Поттеру трость. — Вероятно, если бы вы явились, как и положено, в шесть ко мне в кабинет, ваш дядя наказал бы вас так же, как Драко. Но, вы не явились, и мистер Малфой сказал, что тогда отводит все заботы о вашем наказании школе.

Гарри ничего не ответил — он смотрел на трость. А Джерри еле слышно выругался в сторону.

— Выпорете его сами, профессор, пожалуйста! — крикнул Джерри. — А потом сразу — тренироваться! Знаете, как больно после порки сидеть на метле?

— Видите ли, мистер Хардман, я могу быть даже с вами согласен. Но согласно правилам Хогвартса учителям запрещено пороть учеников.

Джерри снова неслышно выругался и послал Поттеру тяжелый взгляд.

— Единственное, в чем я могу пойти вам навстречу, молодые люди, — сказал Снейп. — Так изменить отработки с фиксированном временем на отработки по факту сделанной работы. На сегодня вам на двоих — двадцать котлов. Каждому по десять. Вычистите — можете быть свободны.

Продуктивность Гарри и Джерри в чистке котлов резко возросла. Джерри работал, как трактор, казалось, его руки вообще не устают. Гарри не отставал, ухитряясь, выхватывать котлы с наименьшими загрязнениями. Сразу было видно, кто из двоих уже отвык от такого наказания.

Джерри скреб у своего последнего котла какое-то застарелое пятно и еле слышно матерился. Гарри с триумфом водрузил в стопку чистых котлов свой десятый вычищенный.

— Сэр, я закончил! Можно, я пойду? — спросил Гарри у Снейпа.

Снейп придирчиво стал проверять степень очистки. Пока он разглядывал каждый котел, Гарри нервно оглядывался, смотря, не закончил ли со своим котлом Джерри. Гарри надеялся добежать до слизеринской гостиной раньше Джерри и забаррикадироваться в спальне.

— Можете идти, Поттер, — услышал Гарри долгожданную фразу.

Гарри вышел из кабинета и припустил во весь дух.

* * *

Уже совсем близко от слизеринской гостиной Гарри расслышал позади себя топот.

— Поттер, сука!

Гарри припустил еще быстрее, скороговоркой сказал пароль и вломился в гостиную.

— Поттер, стоять!

Гермиона удивленно обернулась на крик. Она была в слизеринской гостиной. Она пришла за книгой. Книгу ей еще не отдали. Вот уже полчаса, как слизеринские семикурсницы учили ее ухаживать за ногтями. Сейчас у Гермионы сох французский маникюр. Гермиона уже было решила, что более бессмысленного занятия, как маникюр, быть не может. Но тут перед ее глазами предстала такая картина, какую она никогда бы не смогла вообразить.

Наглый ужасный Поттер бегал по слизеринской гостиной от разъяренного старшекурсника. Старшекурсник снял с себя ремень и пытался за бегу достать им Поттера.

— Барри, перехвати его! — крикнул Джерри.

Гарри не успел затормозить и почти врезался в преградившему ему путь старосту пятого курса.

— Вот он — говнюк, я держу! — крикнул Барри.

Джерри настиг их в два прыжка и с размаху врезал Гарри ремнем по заднице. Гарри отбросило вперед, он вцепился Барри в грудную клетку, низкорослый субтильный Барри пошатнулся.

— Эй, эй, полегче! — поспешил сказать Барри. — Джерри, что он сделал? За сраный фейерверк с них же не сняли баллы.

— Мышь назначил ему десять отработок! Десять, сука! Вместо тренировок!

— Мудила, — протянул Барри, было не понятно, о ком это он: о Поттере или о декане.

— Как будто я не хочу тренироваться! — обиженно высказал Гарри. — Я могу забить на отработки, пусть Снейп делает, что хочет.

— Значит так, первокурсница, — напустился на него Джерри. — Ты отходишь на все отработки и будешь лизать зад нашему профессору, так чтобы он скостил тебе срок. Думаю, он смягчится и скинет пару отработок, Северус жаждет нашей победы в матче.

— Но...

— Ты достал! — взбесился Джерри. — Бегаешь от декана, говнюк, от дяди своего. Тебя давно бы уже выдрали, и пропустил бы ты одну тренировку. А не десять, падла.

Джерри обратился к Барри:

— Прикинь, его дядя оставил Северусу трость для порки. Вот такую, — Джерри показал руками длину. — Вот бы ее сейчас сюда.

— О, трость для порки? — заинтересовался Барри. — Хочешь, я трансфигурирую? Только мне нужна картинка. Где я про нее читал, хм? Там было написано, что раньше в Хогвартсе пороли ротанговыми тростями. Тогда знали толк в порке и пороли максимально больно. Существовали особые приемы. Смотри, Поттер должен наклониться и обхватить руками лодыжки...

— Ты трансфигурируешь каждый раз по полчаса, нахер, — оборвал Джерри.

— Зато качественно!

— Я знаю другое, что "максимально больно", и ничего не надо трансфигурировать, — Джерри угрожающе повернулся к Гарри и приказал:

— Вытяни руки. Ладонями вверх.

— Зачем? — насторожился Гарри.

— Вытяни и не опускай, или вконец трус?

Гарри не выдержал обвинения в трусости. И вытянул руки.

Джерри ударил его ремнем по рукам.

Гарри оглушила острая боль, он вскрикнул, а руки сами собой опустились.

— Поднял! — зарычал Джерри.

Гарри собрал всю силу волю, чтобы заставить себя поднять руки. В голове стучала только мысль, что если он не поднимет, будет трусом.

Снова острая боль, из глаз Гарри брызнули слезы, руки опустились.

— Руки! — жестко приказал Джерри. — Десять раз. За десять проебанных тренировок.

Гарри обреченно поднял руки, непроизвольно ниже, чем в прошлый раз. Он разозлился на себя и поднял выше. В этот момент его настигла новая вспышка боли.

В четвертый раз Гарри поднял руки без напоминания, но он тяжело дышал, плакал, а руки дрожали.

А потом в пятый раз.

И в шестой. Ладони покраснели, а руки уже сильно дрожали.

В этот момент между Гарри и Джерри вклинилась Гермиона.

— Прекратите это насилие! Ему же больно!

Джерри удивленно посмотрел на нее, а затем коротко рассмеялся.

— Ты кто, мелкая крыска?

— Гермиона Грейнджер. И я не...

— Ушла отсюда.

— Я все расскажу. Телесные наказания запрещены в Хогвартсе с тысяча девятьсот пятьдесят шестого года, — Гермиона говорила высоким взволнованным голосом.

— Согласно правилам — это учителям запрещено пороть учеников, — поправил Джерри. — Ты слепая? Я учитель?

Гермиону дернула на себя подошедшая к ней сзади Аврора Гамильтон.

— Прости, Джерри. Моя новая замухрышка.

Барри и Джерри рассмеялись, оценив шутку.

Аврора обратилась к Гермионе:

— Дуриона, прости, Гермиона, постоянно забываю. Сейчас ты замухрышка. Когда ты перестанешь ею быть, я тебе сообщу. И наш красавчик-Джерри прав. Пороть запрещено учителям. А он и я можем ставить вас на место, как захотим.

— Не верю... — немного пораженным голосом ответила Гермиона. — В правилах есть пункт о том, что запрещены драки, дуэли.

— Джерри что с ним сейчас дрался? Он его наказывал. И смотри, вопишь о насилии здесь ты, а не Поттер.

— Грейнджер, проваливай! — высказался Гарри. Несмотря на формулировку, прозвучало это жалобно. Гарри все еще плакал.

— Мы пойдем, — Аврора улыбнулась Джерри, приобняла Гермиону за плечи и попыталась развернуть к выходу из гостиной.

— Я спрошу у профессора МакГонагалл, можно ли считать за драку ситуацию, когда старшекурсник бьет ремнем первокурсника, — ввинтила Гермиона.

Мисс Гамильтон дернула ее за руку и потащила к выходу, параллельно что-то шепча на ухо.

— Дуриона, ты заебала, ябеда! — крикнул ей вслед Гарри. Прозвучало это все так же жалобно и плаксиво.

Джерри расхохотался в голос, а Барри согнулся пополам от смеха.

Гарри настороженно прождал, пока они закончат веселиться. Какая-то сила не давала ему уйти. Ему было стыдно, он понимал, что плачет. И, казалось, все, кто был в гостиной, то и дело на него поглядывают. Гарри не представлял, как сейчас уйти — все (хотя в гостиной уже оставалось мало народу) подумают, что он просто позорно сбегает. И Джерри так подумает и так будет продолжать считать его трусом.

Гарри подошел к нему и протянул руки.

Джерри удивленно на него посмотрел.

— Еще четыре, — сказал Гарри.

— Ах да. Иди.

Гарри пару секунд разрывался между тем, чтобы уйти, или упрямо остаться стоять. Когда он уже сделал выбор в пользу "уйти", услышал:

— А ты мне начинаешь нравиться. Говоришь, еще четыре?

Гарри не успел испугаться, как получил новый удар по рукам. Снова брызнули слезы, Гарри зашипел от боли.

Гарри напрягся, чтобы справиться с болью, он тяжело и часто дышал. Гарри чувствовал, что Джерри в упор его разглядывает, ожидая, когда он поднимет руки.

Гарри собрал всю силу воли и снова поднял руки. Руки дрожали и инстинктивно пытались опуститься. Гарри отвернулся, чтобы не видеть, как Джерри размахнется.

Снова боль, у Гарри вырвался вскрик. С каждым разом это ощущалось все невыносимее. Ладони горели огнем. Гарри плакал.

— Джерри, с него хватит, — сказал Барри. — Посмотри на него.

Джерри и так смотрел, после минутного разглядывания он решительно начал убирать ремень в штаны.

Гарри это увидел и упрямо снова поднял руки.

— Иди, — сказал Джерри.

Гарри остался стоять.

— Еще два.

— Иди! — Джерри демонстративно отвернулся.

* * *

Поздним вечером в доме на площади Гриммо Сириус пытался уложить своего сына спать. По опыту с Гарри Сириус считал, что лучший способ уложить ребенка — загонять и заиграть его до усталости. И вот уже второй час, как они играли в квиддитч. Сириус был корзиной для забивания голов, а почти двухлетний Джеймс летал вокруг него на метле и кидал мячик папе в живот.

Вначале корзина для забивания голов стояла неподвижно, а потом Сириус начал немного менять траекторию, усложняя сыну задачу. Постепенно игра в квиддич превратилась в игру "догони папу и врежься в него на метле".

Сириус регулировал магией свет, и постепенно незаметно для Джея в комнате наступила "ночь". Ребенок к тому времени уже не летал за папой, а устало пытался подтащить гигантского для его роста пса к себе. Джей обожал засыпать, обнимая Блэка — так звали пса — за шею.

Сириус сам уснул, но проснулся от мягкого поглаживания между ушами. Сириус разомлел — его малышка Люси в собачьих глазах выглядела еще прекраснее.

Пес аккуратно спрыгнул с кровати и целенаправленно побежал в спальню. Люси догнала его и потянула к кухне.

Сириус уже в человеческом обличии сидел на кухне и наблюдал, как Люси моет посуду. Оказалось, она разбудила его, чтобы ей было не скучно хлопотать на кухне.

Сириус задумчиво взял со стола полупустую бутылку и повертел в руках.

— Вы что тут пили, пока я Джея укладывал?

— Люциус немного выпил, — отозвалась Люсьена. — Рассказывал, что ему пришлось строго обойтись с Драко. Очень переживает.

Сириус промолчал, развивать разговор на тему "Гарри тоже нужно наказать" не хотелось.

А Люси, очевидно, хотелось:

— Вот я не понимаю, чего переживать? Наказывать и нужно строго. Чтобы не пришлось повторять.

Сириус с умным видом покивал. Для себя он давно определил, что несмотря на иногда шокирующие речи, его Люси — самая добрая и нежная девушка. И мама замечательная.

— И Драко действительно пора было проучить. Во-первых, за фейерверк, — Люси сделала многозначительную паузу.

Сириус проигнорировал провокацию.

— Во-вторых, Драко пытался спрятаться от Люциуса в больничном крыле и даже предлагал колдомедику деньги, чтобы та врала, что он болен.

Сириус засмеялся.

— Отлично!

Люси улыбнулась.

— Да мне тоже смешно. Маленький, но пока еще глупый Малфой.

Сириус продолжал смеяться.

— В третьих, Драко подрался с какой-то магглорожденной, — добавила Люси.

— Точно, Малфой! — Сириус смеялся. — Погоди, магглорожденной? С ней? С девочкой? Ох ни фига.

— Да. Они с Гарри достают какую-то Грий...Грейж... не помню. Она уже с книгами на них бросается.

— С Гарри достают? Магглорожденную девочку? — переспросил Сириус.

— С Гриффиндора. Люциус рассказывал, что она даже к Снейпу бегала жаловаться. Обзывают ее, Петрификусом попали.

— Нападают на магглорожденную гриффиндорку?! Это точно Гарри?

— А кто еще?! Ты что забыл, каким он был? Как меня обижал... пытался обидеть, — поправилась Люси. — И кстати, именно он попал по этой Грейже Петрификусом.

— Почему Снейп мне об этом не писал? — возмутился Сириус.

— Может быть, потому что хотел сообщить тебе об этом лично? Сегодня в шесть.

— Нет! Он не сообщил, потому что не считает это проблемой! — взревел Сириус. — Фейерверк для него преступление. А то, что обижают магглорожденную — норма! Уверен, он и Люциусу обронил об этом инциденте вскользь. Или, подшучивая. Я знаю Снейпа, как он относится к магглорожденным. На Слизерине магглорожденных за людей не считают. Проклятые снобы.

— Вообще-то я окончила Слизерин, — зашипела Люси.

— Ты — исключение, моя золотая, — поспешил сказать Сириус. — Ты уникальна. Ты самая прекрасная.

Люси, смягчившись, улыбнулась. А Сириус тем временем задумался:

— Гарри на Слизерине. И что Слизерин с ним делает? Гарри достает магглорожденную! Ладно, если бы какого подлого мальчика. Но девочку! С Гриффиндора!

— Напиши ему, — предложила Люси. — Вот прямо сейчас. На него действует, когда ты орешь.

— Что? Отправить ему громовещатель? Но это же..., — Сириус хотел сказать "кошмар", вспомнив многочисленные громовещатели, которые сам получал в Хогвартсе.

— Это то, что нужно, — добавила Люси. — Гарри пора вспомнить, что у него есть отец.

Сириус вскинул на нее взгляд и решительно ответил:

— Да! Напишу! Где пергамент?

Люси заботливо подсунула ему пергамент и чернила. Потом встала за спиной и смотрела, что он пишет.

— Про фейерверк добавь, — указала Люси, когда Сириус поставил точку и сделал движение свернуть письмо.

— Я уже говорил, что не имею права осуждать его за то, что сам делал. А я запустил шутиху Слизнорту в суп.

— Тогда дай мне, я допишу.

— Но... — Сириус на миг замялся.

— Что — ты мне не доверяешь? — это прозвучало слегка угрожающе.

— Пиши.

* * *

Сирус с Люси дописали громовещатель, запечатали и отправили. И уже успели переместиться из кухни в спальню. И еще кое-что успели.

Сириус счастливо улыбался, когда услышал:

— Ты мне не доверяешь.

— Малышка, откуда такие мысли?

— Ты не даешь мне вмешиваться в воспитание Гарри. Как будто, вы с ним одна семья, а я с Джеем — другая.

— Конечно, мы все — одна семья.

— Ты не даешь мне его наказывать.

— Мы же это уже обсуждали... — осторожно вставил Сириус.

— Ты говоришь, что я замечательная мама...

— Да.

— Но думаешь, что мамой для Гарри никогда не стану.

— Ммм.

— Ты прав. Я его не люблю. Он меня раздражает.

— Ты преувеличиваешь.

— Раздражает. И раздражает тем, что я не могу его контролировать. Не имею на него влияние. Я не чувствую его своим. Ты, Джей, Люциус, Драко — мои. А он нет.

Сириус задумался.

— А я хочу, чтобы он стал моим. Я вижу в нем потенциал. Он может войти в Британскую лигу по квиддичу, стать чемпионом. И я хочу довести его до этого, стать его тренером. Но если я не буду чувствовать его своим, то откажусь от этой идеи. Ничего не выйдет. Он не будет меня уважать, а я его любить.

Сириус еще сильнее задумался.

— Люциус разрешает мне наказывать Драко, но мне не приходится это делать, потому что Драко меня уважает. И любит. А Гарри считает, что я — никто. Чужая в его с тобой доме.

— Я хочу, чтобы он тебя уважал, а ты его любила. Вне зависимости от того, станешь ли ты его тренером или нет. Он праве вообще выбрать другой путь. Но, Люси... Я бы дал тебе право его наказывать, если бы ты наказывала, как я.

— Вот. Ты мне не доверяешь. Считаешь, что мое воспитание сделает Гарри хуже. Что я сделаю его хуже. А я смогу почувствовать его своим, только если буду иметь право поступать с ним так, как Я считаю нужным.

Сириусу на мгновение показалось, что с ним в постели лежит Люциус Малфой. Он поспешил обнять Люси, чтобы сбросить наваждение.

— И Гарри, возможно, ближе ко мне, чем ты думаешь, — сказала Люсьена, прильнув к Сириусу. — Он не случайно попал на Слизерин, теперь уже ясно. И он начал тебя удивлять. А меня нет. Я знаю, что от него ожидать и что с ним делать. Как его направить в нужное русло.

— Ты права, нужно было давно перестать его от тебя защищать.

Гарри не спалось, он ворочался с боку на бок, прокручивая в голове события минувшего вечера. Все казалось нереальным. Неужели это все с ним произошло? Снейп снял его с тренировки. Десять отработок. Джерри побил его посредине гостиной. Ужасно стыдно. И больно. Грейнджер видела! И вмешалась! Как же она бесит!

А еще Гарри был недоволен тем, что получил восемь ударов, а не десять. Значит ли это, что он трус и не смог вытерпеть наказание? Джерри — зараза — мог бы сказать и поконкретнее, кто он: молодец или лох позорный. И лучше бы он его не в гостиной, а наедине побил. Все видели, как он плакал. Гарри яростно простонал в подушку.

Гарри все не спалось, он решительно выбрался из-под одеяла, сел на кровати и включил палочкой свет.

Достал карту мародеров.

Гарри не думал куда-то идти, настроение было не то для приключений. Но Гарри нравилось без цели разглядывать карту. Смотреть, кто не спит или где сейчас Снейп.

Снейп спит. Да все сейчас спят — почти два часа ночи.

Опа! Три движущиеся точки в одном из заброшенных тупиков подземелий. Джеральд Хардман, Ральф Яксли и Моргана Хукер.

Гарри некоторое время понаблюдал за этими точками. Троица словно стояла перед глазами. Джерри курит и подозрительно разглядывает его. А Моргана раздевается и залезает на Яксли.

Общество Зеленого змея! Собрание в заброшенном тупике.

Внезапно Гарри ощутил злость. Сегодня он получил десять обработок. Вместо тренировок! И Джерри его отхлестал по рукам. И все это за что? За веселый красочный фейерверк!

А эти трое явно занимаются по-настоящему ужасными делами (исходя из того, что он видел). И им что? Ничего!

И вообще! Джерри тоже в команде. И накануне матча делает что-то преступное. И еще неизвестно, безопасное ли для здоровья.

А Яксли обещал ему покровительство. И где? Гарри вчера его видел в гостиной, он вмешался? Нет. Кончилось покровительство?

Не честно! Он со своей стороны выполняет обязанности: незаметно передает Яксли посылки, ничего не сказал Драко.

Гарри яростно скрутил карту мародеров и выключил свет. Злость прогнала стыд и чувство вины перед командой, и Гарри быстро уснул.

* * *

— Гарри, а дядя Сев тебя выпорол вчера? — осторожно полюбопытствовал Драко на следующее утро. Вчера он уснул за книгой, так и не дождавшись друга.

— Нет, с какой это стати?

— Значит он тебя сегодня вызовет к себе и выпорет. Тростью… — Драко приглушил голос.

— Я ее видел. Этот урод мне вчера ее показывал на отработке. Сказал, что твой отец тебя этим выпорол.

— А тебя нет, — мрачно отозвался Драко. — Как тебя наказали? Отработка?

— Десять! — зарычал Гарри. — Вместо тренировок!

Драко равнодушно хмыкнул.

— Ему все равно, выиграет Слизерин или нет! — продолжал возмущаться Гарри. — Главное, чтобы были вычищены котлы.

— А у меня не будет отработок! — злорадно высказал Драко.

Драко чувствовал острую несправедливость. Гарри не выпороли! Хотя идея была его. А у самого Драко до сих пор задница болела.

— Зато папочка отхлестал по попке очаровательного малыша Драко! — задразнил Гарри.

Драко разозлился. Он то и дело слышал от слизеринцев "Очаровательные малыш Драко". А семикурсницы только так его и называли.

— А малыша Гарри пожалели! И правильно, а то вдруг он расплачется! — в манере Гарри ответил Драко.

Гарри замер. Драко напомнил ему о вчерашнем позоре. Он плакал. И Джерри его пожалел: дал по рукам не десять, а восемь раз.

Гарри развернулся к Драко и толкнул его в плечо. Драко потерял пошатнулся и едва не упал. Восстановив равновесие, Малфой с гордым видом вскинул голову, прожег Гарри взглядом, развернулся и ушел от него.

* * *

За завтраком Гарри и Драко сели за разные концы стола. Драко пристроился к компании семикурсниц, они заботливо обнимали его и гладили по голове.

Гарри сел рядом с Джерри. Джерри спал.

Дамблдор произнес приветственную речь и неожиданно закончил ее словами:

— К сожалению, фейерверка сегодня, видимо, не предвидится. Зато у нас, кажется, ожидается звездопад.

Дамблдор взмахнул палочкой, и с потолка посыпались мелкие звездочки, которые таяли, не долетая до стола. Весь зал одобрительно загудел. Ученики вскакивали с мест, пытались поймать звездочки, девочки взвизгивали от восторга.

— Суки, заткнитесь, — проснулся Джерри.

Прилетела почта, на столы начали опускаться совы со звездочками в перьях.

Сова Сириуса принесла Гарри красный конверт.

— Твою мать, — обреченно прокомментировал Джерри, заметив, что именно получил Гарри.

Гарри, не подозревавший об особенностях громовещателей, спокойно открыл конверт.

— Гарри Джеймс! Что ты вытворяешь?! — раздался на весь зал громовой голос Сириуса Блэка. — Дразнишь и донимаешь девочку! Нападаешь на нее! На девочку?! Магглорожденную и с Гриффиндора! Как будто тебе неизвестно, что твоя покойная мама была такой! Сейчас же извинись перед девочкой, которую ты обижаешь!

И тут же голос миссис Блэк:

— Тебя ожидает серьезный разговор на каникулах! Фейерверк был последней каплей! Ты прекратишь свои дикие выходки!

Гарри застыл, в шоке уставившись на письмо. Что? Что? Что это было?! И это действительно все слышали?

Гарри смущенно огляделся. На него оборачивались, перешептывались и смеялись.

Сидящий рядом Джерри даже сочувственно посмотрел на него.

— У тебя такое лицо, как будто ты в первый раз получил громовещатель.

— В первый…

— И не в последний.

* * *

На уроках Гарри не мог сосредоточиться. Заклинания не выходили. Конспекты не писались. Вчерашний позор уже почти сгладился из памяти, ссора с Драко тоже. Теперь в мыслях Гарри был громовещатель. Сириус наорал на него при всех в Большом зале. Перед всей школой. И потребовал извиниться перед Грейнджер.

Конечно, Гарри не собирался извиняться. После громовещателя Грейнджер вызвала еще большую неприязнь.

А еще все слышали, что его ожидает серьезный разговор на каникулах. Хотя это и высказала Люси, но само письмо было от Сириуса, и Гарри теперь уже не разделял, кто именно сказал про серьезный разговор.

Громовещатель не вызвал у Гарри чувства вины. Вызвал злость. На Сириуса. Как можно было так поступить? Теперь все думают, что дома его накажут, и вообще относятся, как к глупому неразумному мальчику. А они с Сириусом — друзья!

Но разве друзья так поступают? Сириус прислал ему письмо, позорящее его перед всей школой.

Гарри обиделся на Сириуса и хандрил.

После обеда на выходе из Большого зала Гарри неожиданно перехватил Ральф Яксли.

— Иди за мной.

Гарри послушался. Яксли был, как нельзя кстати. Гарри тоже было, что ему сказать.

Ральф привел его в пустой кабинет и плотно закрыл дверь.

— Ты ничего не забыл?

— Нет, — удивился Гарри.

— Вчера тебе должна была прийти посылка, — разъяснил Ральф.

Гарри призадумался. А, точно! Он забыл. Вчера столько всего случилось.

— Я забыл, заберу сегодня.

Яксли подошел к нему ближе и заговорил приглушенным голосом:

— Ты не имеешь права забывать. Ты в Обществе Зеленого змея. Мы тебе доверяем. Ты хочешь, чтобы мы перестали тебе доверять?

Гарри ответил ему тяжелым взглядом.

— Я помню, что я в Обществе. А ты? Кое-кто обещал мне покровительство, что никто не будет ко мне придираться.

— И ты это получил, — нервно ответил Яксли. — Над мной и так смеются, что я тебя выделяю.

— А вчера? — спросил Гарри.

— Что вчера?

— Вчера, — многозначительно сказал Гарри. У него язык не поворачивался сказать более конкретно.

Ральф Яксли внимательно его разглядывал, Гарри стало не по себе. Все-таки Яксли имел репутацию темного мага.

— Вчера ты запустил свой дебильный фейерверк, а вечером получил от Джерри, — сказал Ральф.

— А ты... — Гарри замялся, не в силах продолжить — Яксли разглядывал его в упор.

— Хочешь сказать, что я должен должен защищать тебя от Джерри? — догадался Яксли и коротко рассмеялся лающим смехом.

Гарри уже пожалел, что завел этот разговор.

— Джерри — твоя няня. Ты что, забыл? Няня может пиздить тебя, как хочет. Если ты заслуживаешь. А из того, что я вчера слышал, я так понял, ты заслужил.

Гарри вынужденно кивнул.

— Из-за фейерверка мне назначили десять отработок, и я пропускаю десять тренировок. Накануне матча... — голос Гарри звучал расстроенно.

Яксли ответил ему равнодушным взглядом.

Гарри вспомнил все то, о чем думал ночью.

— И это все за всего лишь за фейерверк. Джерри тоже накануне матча... Ну вы с Джерри... И вам ничего...

— Конечно нам ничего! — нервно отозвался Ральф Яксли. — Мы — слизеринцы. Мы делаем, что хотим. И не попадаемся. Никогда. А все потому что мы не афишируем свои увлечения... у кого какие. У каждого идеальная или почти идеальная репутация. Учителя ни о чем не догадываются. Разве что Снейп. Я лично думаю, что он все знает, но предпочитает не вмешиваться. А вы с Малфоем просто маленькие дебилы. Фейерверк из-под стола учителей. Нет, смешно. Конечно, смешно, — шестикурсник усмехнулся. — Но своим фейерверком ты словно расписался: "Здесь был Гарри Поттер". Ты вечно попадаешься. У тебя репутация хулигана. И кого я опекаю? — Яксли артистично вздохнул. — Ты ж не слизеринец.

— Я — слизеринец, — возразил Гарри. — И я не всегда попадаюсь.

— Да? А хотя да. И вообще — марш за посылкой. Покажи, как ты умеешь не попадаться.

* * *

Гермиона пребывала в возбужденном настроении. Она чувствовала, что сегодня что-то должно случиться. И уже случилось!

Гарри Поттер получил громовещатель! И его отец выговаривал Поттеру, что он должен прекратить ее обижать! Должен извиниться! Хотя, конечно, не отец. Гермиона знала, что родители Гарри умерли. Приемный отец? Опекун? Родственник? Гермионе хотелось знать.

И ее переполняло воодушевление. Справедливость восторжествовала. Поттер больше не будет ее доставать. И он извинится. Гермиона уже полдня ожидала — когда?

Кроме того Гермиона была чуть ли не в эйфории от того, что, наконец, разгадала загадку, мучающую ее уже с месяц.

Она теперь знает, для чего Гарри Поттеру запрещенные травы и вещества.

Он отдает их старшекурсникам. Сегодня Гермиона узнала их имена.

Гермиона вскрыла одну из посылок Поттера и поставила на пакетики, бывшие в ней, заклинание метки. Сегодня ей пришел ответ — до пакетиков дотронулись: Джеральд Хардман, Ральф Яксли и Моргана Хукер.

Гермиона не знала, кто они такие, но поставила себе задачу — узнать. Она чувствовала себя мисс Марпл (сыщицей — прим. автора). Мисс Марпл с магическими способностями.

Гермиона уже больше месяца следила за Поттером. Все началось с того, как она, сидя в библиотеке, неожиданно увидела наглого ужасного Гарри Поттера, изучающим "Большой справочник магических трав". Поттер, сверяясь с замызганным потрепанным листком, штудировал справочник и нервно ёрзал на стуле, видимо, долгое сидение в библиотеке было для него непривычным.

Гермиона была несказанно удивлена. Поттер и что-то ищет в справочнике трав. И это когда, завтра нет зельеварения. Гермиона не верила, что Поттер способен делать домашнее задание за несколько дней до урока. И сверяется с замызганным листком. Все это очень подозрительно!

С помощью заклинания дальнего видения Гермиона прочитала на листке Поттера список из нескольких названий. Переписала их себе. Нашла потом информацию о каждом пункте из списка.

О некоторых найти информацию было очень тяжело. Но у Гермионы было разрешение на посещение Запретной секции, подписанное профессором Флитвиком.

Из того, что Гермионе удалось узнать, было очевидно: Поттер интересуется запрещенными травами и веществами повышенной опасности. Гермиона немало обеспокоилась за судьбу Хогвартса.

Она проследила за Поттером, обнаружила, что он регулярно получает посылки, вскрыла одну из них, поставила на пакетики заклинание метки.

Гермиона думала о том, чтобы рассказать преподавателям, но в начале у нее не было улик, а потом захотелось разгадать загадку до конца.

А сейчас Гермиона и вовсе решила не рассказывать преподавателям. Рассказать должен Поттер. Так он снимет с себя все обвинения. Очевидно, что он — жертва в этой истории. Его просто используют. И притесняют. Вчера этот старшекурсник жестоко над ним издевался! О, так это и есть Джеральд Хардман! — Гермионе вспомнилось, что Аврора Гамильтон называла его Джерри. И этот Джерри назвал ее мелкой крыской, — Гермиону затрясло от возмущения. Все слизеринцы — высокомерные мерзавцы.

Кроме Гарри. Гарри Поттер изначально нравился Гермионе. Храбрый, смелый, говорит, что думает. Почему он не на Гриффиндоре? Они бы подружились.

В начале учебного года Гермиона еще не знала, что Слизерин и Гриффиндор находятся в состоянии войны, и, не ожидая ничего плохого, подошла к Гарри и Драко и предложила дружбу.

Малфой обозвал ее тупой и предупредил, чтобы она к ним больше не подходила. Где она — магглорожденная недоразвитая идиотка, и где — они.

Гермиона оскорбилась и больше не подходила. Зато начали подходить они. Поттеру и Малфою буквально нравилось травить ее, дразнить и изводить.

Но теперь Гермиона знала. Гарри — не мерзавец. Просто он связался с плохой компанией и страдает. Гермиона решила его предупредить и рассказать, что узнала.

* * *

Гарри занимался тем, что забирал из тайника очередную посылку. Его сова была научена, чтобы не приносить посылки в Большой зал, а оставлять в тайнике.

Тайник находился у родника около Большого озера. Родник бил из каменной плиты, а за плитой была небольшая расщелина. Сейчас, в декабре, никому кроме Гарри и не приходило в голову спускаться в низину озера к роднику.

Никому кроме него и Грейнджер.

Гарри едва успел спрятать посылку, как заметил, что гриффиндорское чучело следит за ним!

— Ого! И кто тут у нас? Грейнджер! Пришла поплавать? — сразу напустился Гарри.

— Нет! Поттер! Гарри… — Я пришла предупредить тебя. Не надо им помогать. Они — очень плохие. Ты должен все рассказать профессору Снейпу.

Гарри насторожился.

— Что ты несешь, Грейнджер?

— Гарри, расскажи профессору Снейпу. Ты не виноват. Ты делаешь это, потому что они тебя вынудили. Я знаю, ты их боишься…

— Ты охренела? — перебил Гарри. — И что за бред ты несешь? Чокнулась?

Гермиона тяжело вздохнула.

— Гарри, я понимаю, почему ты такой агрессивный. Над тобой издеваются старшекурсники, а ты переносишь агрессию на меня. Я читала статьи о психологии подростковой агрессии.

— С чего ты взяла, что надо мной издеваются? — возмутился Гарри.

— Ну как же, Гарри, вчера…

— Если ты не заткнешься, я начну над тобой издеваться! — взревел Гарри.

Гарри вновь осознал, что Гермиона вчера видела его позор, видела, что он плакал. Кинулась защищать. Как же она бесит! И она явно что-то знает. Гарри разрывало от противоречивых эмоций: ярости, стыда и страха.

— Гарри, успокойся, пожалуйста, — залепетала Гермиона. — Гарри, ты не виноват. Ты помогаешь им, чтобы они тебя не трогали. Не надо. Ты и им, и себе хуже делаешь.

— Я сейчас столкну тебя в озеро, — Гарри шагнул на Гермиону.

— Гарри! — испуганно отшатнулась Гермиона.

Гарри начал угрожающе надвигаться на Гермиону. Гермиона попятилась.

Гарри был настолько зол, что был близок к тому, чтобы действительно столкнуть Грейнджер в озеро. Поттер с трудом себя контролировал, чтобы этого не сделать. Гермиона пятилась. Гарри дошел до того места, где она стояла изначально. Грейнджер оставила там свой портфель. Гарри яростно пнул по портфелю, вложив в удар всю свою агрессию. Портфель полетел в озеро. Гермиона завизжала.

Гари понял, что натворил, изменился в лице и сорвался с места, скрываясь с места преступления. Гермиона осталась и расстроенно стала пытаться выудить портфель. Она плакала, и у нее не получалось правильно произнести заклинание манящих чар. Портфель опускался на дно.

Заплаканная Гермиона мрачно возвращалась в Хогвартс. С десятой попытки ей удалось выудить портфель. Но она перестаралась, его высушивая. Теперь портфель дымился. От него несло паленой кожей и поджарившейся тиной. Книги и тетради были безнадежно испорчены.

В портфеле лежали конспекты по трансфигурации и чарам! Почти сделанное эссе по зельеварению! Гермиона писала его всю неделю. Испортились учебники! Как она теперь будет учиться? Взять в библиотеке? И — о — антикварное издание Истории Хогвартса испортилось! Мадам Пинс будет ее ругать! Снимут баллы! Ужасный Поттер!

Гермиона вошла в Хогвартс. Портфель дымился, от него воняло. От Гермионы шарахались.

— Гермиона! — властно окрикнула Аврора Гамильтон.

Гермиона вздрогнула. Ее личная надзирательница стремительно направлялась к ней.

— Что это? — мисс Гамильтон указала на дымящийся портфель.

— Портфель, — мрачно отозвалась Гермиона.

— Что ты с ним сделала, маленькая дрянь?

— Высушила. Он упал в озеро.

— Упал?!

— Поттер его уронил, — сквозь зубы сказала Гермиона.

— Что ты делала на озере с Поттером?

Гермиона не придумала, что ответить, и промолчала.

— Он отобрал у тебя портфель, побежал к озеру и кинул? Нет? Тогда что ты с ним делала у озера? Так и знала, что Поттер и Малфой не специально тебя достают. Ты сама к ним лезешь!

Гермиона подняла портфель и сделала движение обойти слизеринскую семикурсницу.

Мисс Гамильтон преградила ей дорогу.

— Ты куда? Я тебя не отпускала. И положи это, — Аврора указала на дымящийся вонючий портфель. — Его нельзя нести в гостиную.

Аврора по-особому щелкнула в ладоши, призывая домовиков.

— Выбросите мусор, — она указала на портфель Гермионы.

— Что? Это мой портфель!

— Его уже не восстановишь, я отдам тебе свою старую сумку.

— Там учебники! И тетради!

Домовики как раз успели избавиться от портфеля и теперь стояли перед леди Гамильтон, держа в руках стопки учебников и тетрадей.

Аврора брезгливо взяла один из учебников. Учебник распух, страницы слиплись, от кожаной обложки воняло.

— Мусор! — определила староста. — О, а это что? — аристократичные пальчики вытащили из стопки книг развалившуюся на части Историю Хогвартса, антикварное издание.

— Я же запретила тебе таскать ее с собой! Ее вообще нельзя было класть в сумку, могла поцарапаться обложка. А сейчас во что она превратилась? Книга девятнадцатого века не подлежит восстановлению.

Гермиона тяжело вздохнула.

Аврора Гамильтон вернула домовику Историю Хогвартса.

— Это отнесите мадам Пинс, остальное — выбросите.

Затем Аврора обернулась к Гермионе.

— А ты пойдешь сейчас со мной.

Гермиона вновь тяжело вздохнула, но подчинилась.

* * *

Слизеринская староста привела ее в спальню семикурсниц. Гермиона пораженно оглядывалась.

В комнате были зашторены шторы, царил полумрак, помещение освещалось несколькими свечами. На кроватях атласные покрывала, на полу — пушистый ковер. На стенах — антикварные зеркала в тяжелых оправах. Стоял тяжелый запах духов. В целом, комната производила впечатление будуара.

На одной из кроватей возлежала Ванесса, читала толстенную книгу, маленькими глоточками отпивая вино из бокала. Около зеркала другая семикурсница завивала себе волосы в мелкие кудряшки. Одета она была только в корсет и трусы.

При виде Гермионы Ванесса допила вино залпом.

— Зачем ты привела сюда грязнокровку?

— Ванесса, какая ты грубая. Будь снисходительна, — отозвалась Аврора.

— Прекрати меня так называть! — пискнула Гермиона. — И — и вы тут пьете? Алкоголь?

— Что за крамольные мысли, Гермиона? — зашипела мисс Гамильтон. — Ванесса готовится к контрольной и пьет зелье для стимуляции мышления.

— Какое? — полюбопытствовала Гермиона.

— Сначала ты научишься заниматься своим внешним видом, станешь маленькой леди, а потом я научу тебя полезным зельям и заклинаниям. А теперь скажи, какие учебники у тебя испортились?

— Трансфигурация и чары.

Аврора Гамильтон вытащила из-под кровати чемодан.

— Акцио учебники за первый курс по трансфигурации и чарам. Акцио эльфийская сумка прошлогоднего сезона.

Аврора протянула все это Гермионе.

— Что-то еще надо? Тетради?

— Нет, у меня большой запас. Спасибо... — для Гермионы получить учебники и сумку от слизеринской заносчивой барби было мягко скажем неожиданно. Надо обязательно все отдать после каникул!

Ванесса гипнотизировала Гермиону взглядом, ее лицо с каждой минутой мрачнело.

— Как ты можешь с ней возиться? — взвизгнула Ванесса. — Она — худшая из всех дикарок, которые у тебя были! Грязнокровка! Фу! От всех грязнокровок так воняет?! — Ванесса вскочила с кровати и, демонстративно зажимая нос, вылетела из комнаты.

Гермиона с ненавистью посмотрела ей вслед.

— Действительно воняет, — отметила девица, завивающая волосы. Она скривила гримасу и обильно попшикала на Гермиону духами.

— Видишь, Гермиона, как ты действуешь на людей? Иди вымойся, — сказала мисс Гамильтон.

— Что? — опешила Гермиона.

— Ванная направо. Иди! — прикрикнула Аврора, когда Гермиона не сдвинулась с места. — Я тебя провожу!

— Ай! — вскрикнула Гермиона — мисс Гамильтон дернула ее за руку и потащила в сторону ванной.

Девушка у зеркала сочувственно вздохнула.

* * *

Гермиона быстро приняла душ, она подчинилась, но ее не покидало чувство, что здесь ее унижают: говорят, что она грязная, вонючая, отправляют в ванную. Гермиона жалела, что не возмутилась, но оправдывала себя тем, что волосы и одежда, действительно, могли пропитаться запахом от портфеля, и надо помыться.

Гермиона вылезла из душа, вытерлась. И обнаружила, что ее одежда исчезла.

Гермиона в панике заметалась по ванной. Затем попыталась завернуться в полотенце, полотенце спадало. Да и зачем полотенце? Где ее одежда? Конечно, очень мило, что слизеринская Барби дала ей учебники и сумку. Но зло подшучивать, пряча одежду?! Гермиона разозлилась, стащила с крючка один из шелковых халатов и завернулась в него.

Гермиона вошла обратно в спальню семикурсниц. Там никого не было. Ну точно они решили подшутить над ней!

Гермиона огляделась. Посмотрела в зеркало. Халат висел и сваливался. И Гермиона разглядела, что по халату ползает вышитая змея. Кошмар! Гермиона с трудом подавила в себе желание совать с себя халат сейчас же. Всего лишь вышивка. Которая перемещается по ткани. Гермиона отвернулась от зеркала.

Подошла к кровати Ванессы. Понюхала бокал, оставленный на тумбочке. Если это и зелье, то явно с основой из алкоголя.

Гермиона взяла в руки книгу, которую читала Ванесса. "1000 и 1 способ сделать мужу приятное" — это к какой контрольной она готовилась? Гермиона с пренебрежительной гримасой пролистала книгу. Из книги выпала колдография.

Драко Малфой. Переодетый девочкой. В пеньюаре. В чепчике. В женских перчатках. С бутылкой в руках. И улыбается вот весь рот.

Гермиона подняла колдографию и быстрым движением спрятала в свою сумку. Закрыла сумку на все замки.

В этот момент в комнату вернулись семикурсницы: Аврора с кудрявой подругой. Обе они несли платья.

— О! А! — совсем несолидно взвизгнула староста. — Ты надела мой халат! Снимай сейчас же!

— Что? — попятилась Гермиона. — А где моя одежда?

— Домовики ее уже стирают! Или ты думала одеть грязную одежду после душа? Ты точно не из леса? Или у вас у магглов все грязные ходят? Я принесла тебе одежду из гардеробной. Одевайся!

Гермиона застыла. Хотелось возмутиться, раскричаться, что они не имеют права ей указывать, забирать ее одежду, давать какую-то новую подозрительную. Что это за платье с зелеными кружевами?

— Что ты так смотришь? Скажи спасибо! Я уменьшила на тебя свое платье! И белье! И, видимо, халат придется тебе отдать, я не смогу его больше надеть.

Гермиона схватила платье с кружевами и поспешила сбежать в ванную.

С отвращением в него облачилась. Темно-зеленое. Бархатное. Кружева на рукавах. На подоле. Кружевной бантик на груди. И в этом идти по Хогвартсу? Гермиона спрятала руки в карманы и, насупившись, рассматривала свое отражение.

Вышла из ванной, подхватила новую сумку и сделала шаг к выходу.

— Гермиона! Я тебя отпускала? — услышала Гермиона властный окрик.

Гермиона поняла, что больше не в силах это терпеть.

— Нет. Но я ухожу. Спасибо за учебники. До свидания! У меня дела.

— Ты уходишь? — мисс Гамильтон и ее подруга рассмеялись. — Иди сюда, маленькая нахалка.

Гермиона вздохнула, надув щеки.

— Послушайте. Я, конечно, младше вас, но это не повод так со мной разговаривать...

Аврора Гамильтон подскочила к ней и схватила за руку.

— Аида, помоги мне! Дрянь упирается! — крикнула она кудрявой подруге.

Они вдвоем подхватили Гермиону и усадили в кресло перед трюмо.

— Отпустите! Что вы делаете? Что я вам сделала? — завопила Гермиона, пытаясь вырваться.

— Сиди спокойно. Сейчас мы будем учить тебя ухаживать за волосами.

— Мне это не надо! Я не хочу! Оставьте меня в покое! — Гермиона не оставляла попыток подняться из кресла. В суматохе она наступила кому-то на ногу.

— Ай! — вскрикнула слизеринская староста. — Несносная девчонка! Не дергайся! Мы все равно тебя причешем, хочешь ты этого или нет. Посмотри на свои волосы. Как лохудра.

Аида произнесла длинное заклинание из слов с протяжными гласными. Гермиона почувствовала, что ее руки и ноги что-то обвило и крепко прижало к подлокотникам и ножкам кресла. Гермиона посмотрела вниз.

Змеи!

Гермиона пронзительно завизжала.

— Замолчи! Они тебя не укусят. Да замолчи ты!

Гермиона прекратила вопить, отдышалась и отчеканила твердым голосом:

— Выпустите меня. Вы не имеете права меня задерживать. И я — не лохудра.

— Как ты ее терпишь? — спросила Аида.

— Не знаю! Она — что-то с чем-то. Первокурсники какие-то одуревшие пошли. Правильно Джерри Поттера бьет. Я тебя тоже буду бить, — мисс Гамильтон сунула Гермионе под нос щетку для волос.

— Я расскажу профессору МакГонагалл, — прошипела Гермиона.

— Миневра выдвинула меня на пост старосты школы, глупышка. Она меня обожает и одобряет все, что я делаю, — к Авроре Гамильтон вернулся воркующий голос. — Кроме того, я знаю, что она — сторонница телесных наказаний и жалеет, что в Хогвартсе они отменены.

— Не верю, — пораженно отозвалась Гермиона.

— Рискни спросить.

Гермиона промолчала. Она думала о том, что уже рискнула спросить. Утром она подошла к профессору МакГонагалл с вопросом:

— Профессор, а если старшекурсник бьет ремнем первокурсника, это считается дракой?

— Мисс Грейнджер! Откуда такие мысли?

— Я видела такое и сейчас думаю, против правил это или нет.

— Кого вы видели?

— Старшекурсника со Слизерина, зовут Джерри. И Поттера.

— Ох, Поттер. Беда с ним. Идите, мисс Грейнджер.

Гермиона тяжело вздохнула и посмотрела в зеркало. Она сидела в кресле, змеи не давали пошевелиться, она была в платье! Платье с кружевами и бантом на груди. Гермиона не носила платьев с детсадовского возраста.

Вокруг Гермионы порхали семикурсницы, втирали в волосы какие-то зелья и применяли парикмахерские заклинания, попутно объясняя, что зачем.

— У тебя непослушные волосы, они требуют ежедневного ухода. Во-первых, каждое утро моешь. Потом сбрызгиваешь зельем для расчесывания. Высушиваешь не сразу всю голову. А аккуратно по прядке, попутно выпрямляя. Вот так, — Аврора Гамильтон направила палочкой струю горячего воздуха на прядь, параллельно зажимая ее щипцами. — Мерлин, я уже сейчас понимаю, что у тебя там колтуны на голове! Ты вообще когда-нибудь расчесывалась?

Гермионе захотелось вновь завопить, чтобы от нее отстали, но она промолчала, приказав себе быть благоразумной. Она в спальне слизеринских семикурсниц. Одна из которых пригрозила ей телесным наказанием. Гермиона настороженно покосилась на щетку.

Как оказалось, не зря, потому что вскоре мисс Гамильтон начала ее расчесывать этой щеткой, выдирая волосы.

— А! Больно! Аккуратнее! Пожалуйста, — завопила Гермиона.

— Прости, аккуратнее не получится, ты же никогда раньше нормально не расчесывалась. Но ты становишься вежливой, мне нравится, — проворковала мисс Гамильтон. — Скоро ты станешь маленькой леди — тебе самой будет нравится видеть себя красивой, опрятно одеваться, делать прически. Смотри, ты выглядишь очаровательно в этом платье. Попроси маму купить тебе несколько похожих. Ты все время ходишь в школьной форме. Но она обязательна только на уроках, к обеду переодевайся в платье. К вечеру можно переодеться в третий раз, допустим, если у тебя свидание.

Гермиона старалась не слушать, пытаясь повторять про себя вызубренные наизусть цитаты из учебника по зельеварению.

— Сейчас мальчики тебя задирают, но они постесняются тебя обижать, если ты будешь выглядеть, как леди. И вести себя, как леди. Вести себя с достоинством, на оскорбления отвечать — оскорблением. Я научу тебя, как оскорблять так, чтобы тебя зауважали. Но сначала ты научишься следить за внешностью.

Гермиона выкинула из головы зельеварение. Она разглядывала свое отражение в зеркале. Она не знала, что у нее такие длинные волосы, и блестят — семикурсницы их выпрямили. Гермиона не считала себя красивой, но сейчас в свете свечей и в антикварном зеркале она казалась себе ведьмой из сказки.

— А теперь будем делать тебе прическу, — сказала Аида. — Хочешь, как у меня?

— Нет, — сдавленно ответила Гермиона.

Крепко прижатые друг другу кудряшки Аиды теперь казались Гермионе маленькими змейками.

— Сделаем ей что-то простое, — распорядилась Аврора.

Простое делали полчаса. Завили локоны, пустили косичку вокруг головы, закрепили заколками с цветочками. Закрепили заклинанием. Побрызгали духами.

— Прелесть! — восхитилась мисс Гамильтон. — Теперь иди покажись профессору Снейпу и профессору МакГонагалл. И Поттеру. Поттеру покажись! Пусть влюбится.

* * *

Гермиона решила, что покажется профессору Снейпу еще в тот момент, когда ее портфель летел в озеро. Поттер ужасен! Ему не нужна ее помощь, не нужна ее дружба. Он отказывается понимать, что ему нужно самому обо всем рассказать профессору Снейпу.

Гермиона не могла больше молчать. Она сама расскажет профессору. И о портфеле, и о колдографии Драко с бутылкой. И, конечно, о ужасных преступных делах старшекурсников.

Северус Снейп занимался проверкой эссе шестикурсников, когда к нему в кабинет почти без стука влетела гриффиндорская всезнайка.

Снейп ее даже не сразу узнал. Грейнджер была на себя не похожа: в нарядном платье, чистыми и расчесанными волосами, с дамской сумкой подмышкой.

— Мисс Грейнджер?!

— Да, профессор, это я. Вы должны знать…

— Что?

— Во-первых, вот! — Гермиона вытащила из сумки колдографию Малфоя.

Снейп взял в руки колдографию.

— Откуда у вас это?!

— Нашла.

Снейп свирепо посмотрел на Гермиону, и она принялась объяснять:

— Аврора Гамильтон привела меня в спальню семикурсниц. Там была книга "1000 и 1 способ сделать приятное мужу"... — Гермиона осеклась от очередного дикого взгляда Снейпа. — И вот — в этой книге и была эта колдография! А книга семикурсницы Ванессы, не знаю фамилии.

Снейп схватился за голову и закрыл глаза. Гермиона была впечатлена, она не ожидала от обычно бесстрастного профессора такой реакции.

— А еще Ванесса называет меня грязнокровкой. Малфой тоже, — добавила Гермиона.

Снейп перевернул колдографию картинкой вниз.

— Мисс Грейнджер, я не понимаю, почему вас так заинтересовала явно шуточная картинка. Колдографию Драко особым образом заколдовали. И я не понимаю, почему вы дотрагивались до личных вещей Ванессы Розье, — на последней фразе Снейп повысил голос.

Гермиона опешила. Такое она ожидала услышать меньше всего.

— Минус двадцать баллов с Гриффиндора, — отчеканил Снейп.

Гермиона перепугалась. С нее в первый раз с начала учебного года сняли баллы. Целых двадцать!

— Простите, профессор…

— Что-нибудь еще?

— Да… Поттер кинул мой портфель в озеро.

— Я поговорю с ним. Можете быть свободны.

— Есть еще кое-что.

* * *

Драко не спал, дожидаясь Гарри с отработки. Ему хотелось помириться.

Гарри его толкнул. Но он всегда был не особо тактичен. Драко это не обижало. Драко обиделся, потому что думал, что Гарри отвертелся от наказания, его не выпороли.

Но, подслушав разговоры в слизеринской гостиной, Драко узнал, что вчера Джерри Хардман при всех отхлестал Гарри ремнем по рукам. Какая-то первокурсница попыталась выдернуть из рук Джерри ремень и пообещала нажаловаться. Гарри назвал ее ебанной ябедой.

Судя по описанию первокурсницей была Грейнджер. Драко с трудом верилось, что она защищала Гарри и тем более, что пыталась отобрать у Джерри ремень, и отнес эти подробности в разряд сплетен. Вероятно, Грейнджер просто тявкнула, что расскажет преподавателям.

Ремнем по рукам. Драко не представлял, какого это, отец его никогда так не наказывал. Но, вероятно, больно. Не так больно, как трость, конечно, но у Гарри еще отработки — так что справедливо. Драко ждал Гарри, чтобы сообщить ему об этом.

Наконец, вернулся Гарри. Он был задумчив, мрачен и чуть ли не плакал.

— Гарри, давай мириться!

— Давай.

— Я знаю, что Джерри тебя…

— Отстань.

— Гарри, что случилось?

— Меня исключают.

Люциус сидел у Сириуса Блэка в кабинете, Малфой-старший был сам на себя не похож.

Он паниковал.

— Катастрофа. В Хогвартсе катастрофа. Снейп хочет исключить сыновей Яксли и Хардмана.

— Что они сделали? — спросил Сириус. — И почему это катастрофа?

— То, что они сделали — не катастрофа! Так, баловство, для Слизерина норма. Нашли у них запрещенные вещества. Катастрофа, что Снейп собирает комиссию по исключению! Самоубийца! — Люциус нервно трогал себя за волосы.

— Ничего не понимаю, — сказал Сириус. — И ты тут причем? Комиссия же не по душу Драко.

— Я — глава попечительского совета, я всегда присутствую на подобных мероприятиях, — разъяснил Люциус. — И Снейп второй раз за полугодие собирает комиссию по исключению сына Хардмана! Как так можно! Снейп совсем не беспокоится о Хогвартсе! Билл Хардман быстрее школу закроет, чем его сына исключат. Уже грозился на прошлом собрании! А столько в нее вложил. Тысячи, тысячи галлеонов, а сколько душевных сил...

— Подожди, подожди, — перебил Сириус. — Как это закроет школу?

— Он оттуда.

— Откуда?!

— Из ММСБ, — зашипел Люциус. (Международная Магическая Служба Безопасности, — прим. автора)

Сириус задумчиво помолчал.

Люциус же продолжил паниковать.

— Снейп! О чем он думает?! Не только Хардмана, еще Яксли — Яксли! — хочет исключить! Что ты смотришь на меня так, как будто это тебя не шокирует? Райнера Яксли знаешь?

— Нет.

— Зато я знаю! Он сейчас в Азкабане. Но если его сына исключат, ради такого случая выйдет! И убьет. Убьет всех! А Хардман закроет. Всех закроет. В Азкабан. К Яксли. О-о-о, — Люциус застонал.

Сириус молча поставил перед Люциусом стакан с виски. Люциус залпом выпил. Поднялся с места.

— А ты, что стоишь? Собирайся, — сказал он Сириусу.

— Куда?

— На комиссию. В Хогвартс, — Люциус говорил так, словно разъяснял идиоту.

— А я там зачем?!

— Так Поттера тоже исключают, я что не сказал?

* * *

В Хогвартсе Сириус первым делом отловил Снейпа, схватил за грудки и потребовал объяснений.

— Люциус сказал, что ты ни за что исключаешь Гарри!

— Блэк, отпусти меня. Мы в школьном коридоре. Комиссия по исключению собрана из-за того, что у учеников нашли запрещенные вещества категории "С" и "D".

— Люциус сказал, что для Слизерина это норма! И это у Хардмана с Яксли нашли. Причем тут Гарри?

— А Гарри их получал с совиной почтой. На него оформлены заказы.

— Как это?!

— Значит, что формально вина на нем.

— Что?!

— Успокойся, Блэк, согласно указу директора первокурсников запрещено исключать. И я собираю комиссию не ради тебя. Тебя бы я вообще предпочел здесь не видеть.

— А ради кого?

Снейп многозначительно промолчал.

— Хардмана? Который закроет школу?

— Не закроет.

— Это что спектакль? Ты не собираешься никого исключать?

— Я собираюсь! — огрызнулся Снейп. — Дамблдор нет.

* * *

Сириус направился в слизеринскую гостиную искать Гарри. Снейп сказал, что Гарри должен подойти в назначенное время к его кабинету, но Сириусу надо было видеть крестника сейчас.

Во-первых, Сириус хотел услышать версию событий со слов Гарри. Пока он только понял, что Снейп затеял какую-то интригу, а Гарри попал под раздачу. А во-вторых, Сириусу было, что сказать Гарри — Снейп сообщил ему, что Гарри вчера кинул портфель Грейнджер в озеро.

Сириус превратился в пса и проскочил в слизеринскую гостиную вместе с каким-то учеником.

Обнаружил там Гарри, подбежал, схватил зубами за штанину и потащил к выходу из гостиной.

— Сириус! Привет! Подожди, я сам пойду, — Гарри смеялся.

Сириус привел Гарри в пустой класс, превратился в человека и закрыл дверь.

— Рассказывай, что случилось.

— Ничего. Я ничего не делал. Я не понимаю, почему Снейп на меня злится.

— Ты заказывал по почте запрещенные вещества.

— Да? Я не знал, что они запрещенные.

Сириус наклонился ближе к Гарри.

— Гарри, ты же знаешь, что все можешь мне сказать. Я не рассержусь. Не передам Снейпу. Скажи. Для чего ты их заказывал? Какие-то шалости?

— Нет, Сириус, я клянусь, что ничего с ними не делал, — эмоционально сказал Гарри.

— Тогда зачем?

Гарри не отвечал, пауза затянулась.

— Тебя попросили? Заставили? Они тебе угрожают?

— Нет, — Гарри искренне возмутился. — Меня никто не заставлял. Попросили, да. Джерри меня попросил.

— Джерри — это кто? Яксли или Хардман?

— Хардман.

Сириус вздохнул.

— Он тебя попросил, и ты сразу сделал?

— Ну да, он — мой друг.

— Друг? На каком он курсе?

— На пятом. Я же тебе писал о нем. Он тоже в команде, охотник. Учил меня быть ловцом, мы и сейчас с ним летаем, — Гарри решил не уточнять, что в последний раз они с Джерри летали вокруг Гремучей ивы, а до этого ночью в Запретном лесу.

Сириус вспомнил, что Гарри действительно писал ему о Джерри, и по рассказам Гарри Сириусу этот Джерри даже нравился. Но.

— Слушай, Гарри, я верю, что Джерри — неплохой парень. Но он какой-то неправильный друг. Попросил тебя заказывать запрещенные вещества. Если ему надо, пусть бы сам заказывал! Пообещай мне, что ты больше не будешь соглашаться на подобные просьбы.

— Хорошо, — просто согласился Гарри. Про себя он радовался, что Сириус, наконец-то, закончил задавать вопросы. Не скажешь же крестному, что Джерри и Ральф просто поставили его перед фактом — он в Обществе Зеленого змея. И он этому несказанно обрадовался. Сириус просто не поймет.

— И обо всем пиши мне, ничего не скрывай, — сказал Сириус.

— Я хотел тебе рассказать, когда увижу. Понимаешь, Сириус, Снейп может проверять почту.

Сириус помолчал.

— Извини, Гарри, ты теперь меня так редко видишь. Наверное, нужно заглядывать в Хогвартс каждую неделю, как Люциус. Вступлю в попечительский совет.

— Ты можешь просто заглядывать сюда в виде пса.

— Да. Конечно, — кивнул Сириус. — Извини. Как-то не думал. Ко мне родители не ходили в Хогвартс. Вернее, ходили… когда их вызывали. И как-то время быстро летит. Скоро уже каникулы. У меня постоянно какие-то дела — не замечаю время. И Люси постепенно возвращается в квиддич. Нужно, чтобы с Джеем постоянно кто-то был. Не она — так я.

Гарри мрачно слушал оправдания Сириуса. Упоминание Люси и Джея неприятно резануло слух. Сириус теперь проводит время с Джеем — своим сыном, а о крестнике не вспоминает. У Гарри вновь всколыхнулась обида на Сириуса. Вспомнился громовещатель.

— Сириус, зачем ты послал мне громовещатель? — с претензией спросил Гарри.

Сириус изменился в лице, его взгляд ожесточился.

— То есть как это — зачем? Ты меня разозлил. Обижаешь девочку. Магглорожденную. С Гриффиндора. И, кстати, ты извинился?

На лице Гарри отразилось раздражение. Сириус ничего не понимает. Высказывает ему, что он должен извиниться перед Грейнджер. Это же бред! И громовещатель! Сириус опозорил его на всю школу!

— Сириус, своим громовещателем ты опозорил меня перед всей школой!

— Ты сам себя опозорил. И я спросил: "Ты извинился?" — Сириус повысил голос.

Гарри сжал губы и возмущенно смотрел на крестного. Сириус ничего не понимает. Ничего! Требует от него извинений перед Дурионой? Если ему сейчас сказать, что он не извинился, еще начнет орать. Проще сказать "да", чтобы Сириус отвязался.

— Да, — сказал Гарри, все так же возмущенно смотря на Сириуса.

— Да? Врешь! — взорвался Сириус. — Ты вчера кинул портфель этой девочки в озеро! Гарри Джеймс! Что с тобой делается? Я тебя не узнаю. Обижаешь магглорожденную! Пойдем к ней. Покажешь мне ее. Извинишься при мне.

— Что? Ты совсем?

В глазах Сириуса сверкнула злость.

— Я тебя сейчас отшлепаю.

Гарри обмер. Последний раз он слышал эту фразу пять лет назад, когда потерялся в Министерстве магии. И Сириус тогда его действительно отшлепал. Гарри воспринимал тот случай, как трагедию. И, как маленькие трагедии, те многочисленные разы, когда Сириус давал ему один шлепок.

Гарри испуганно отступил на шаг от крестного. Внутренне он паниковал. Сириус хочет его отшлепать? В Хогвартсе?

К счастью, Сириус отказался от реализации намерения. Он схватил Гарри за руку повыше локтя и потащил к выходу.

— Идем. Извинишься. Я тоже извинюсь.

* * *

Гермиона была в Большом зале. Гарри мрачно указал на нее крестному.

Сириус наклонился ближе к Гарри и быстро спросил:

— Как ее зовут?

— Дуриона.

— Дуриона? Ты уверен? — удивился Сириус. — Ладно, пойдем.

Сириус подтащил Гарри к Гермионе, Гарри слегка упирался, не желая идти. Гермиона читала толстую книгу, заедая пирожными, и их не видела.

— Дуриона, можно вас на минуточку? — спросил Сириус.

— Гермиона! — рявкнула девочка, еще даже не видя с кем разговаривает.

— Что? О, простите, Гермиона, — растерялся Сириус. — Это все он! — Сириус дал Гарри подзатыльник.

Гермиона открыла рот от удивления. Незнакомый дядя только что дал ужасному Поттеру по шее.

— Сириус Блэк. Я — опекун и крестный отец Гарри, — представился Сириус. — Я от своего лица прошу прощения за поведение моего крестника. Больше он не посмеет вас обижать, — Сириус дернул Гарри за рукав. — Теперь ты.

В этот момент Гарри просто раздирало от злости и унижения. Сириус его ударил. При Грейнджер. Сказал: "Больше он не посмеет вас обижать". Хочет, чтобы он сейчас извинялся. До боли сжимает руку. Гарри дернулся, попытавшись вырваться.

Сириус наклонился и прошептал Гарри на ухо:

— Не заставляй меня в тебе разочаровываться.

Это добило Гарри. Он и так уже плохо соображал от концентрации напряжения. А "Не заставляй меня в тебе разочаровываться" от Сириуса — это уже что-то запредельное. Чтобы все прекратить — избавиться от напряжения — нужно только извиниться перед Грейнжер. Это перестало казаться такой уж невозможной задачей.

— Прости, Гермиона, — сдавленно сказал Гарри.

— Конечно, Гарри, я тебя прощаю, — ответила Гермиона. У нее был вид королевы. Гарри понял, что ее ненавидит.

* * *

Сириус вошел вместе с Гарри в кабинет Снейпа. До начала разбирательства об исключении, а по сути до родительского собрания, оставалось еще время, но Сириус не мог больше находиться вместе с Гарри наедине. Гарри угрюмо молчал, отворачивался, делал вид, что не слышит, когда Сириус пытался с ним заговорить.

Сириус оставил попытки разговорить Гарри, решив не заморачиваться. Гарри может обижаться, сколько хочет. Сириус считал, что сделал все правильно.

В кабинете Снейпа уже начали собираться приглашенные. Снейп раздвинул магией стол, явно ожидая приличное количество народу. Пока в кабинете находились: сам Снейп, Люциус, двое парней и сурового вида мужчина, сидящий во главе стола. При виде Сириуса он встал:

— Билл Хардман! — громко и бодро представился он и протянул Сириусу руку.

Сириус не успел ответить, как услышал:

— А вы — Сириус Блэк!

— Да... я... — Сириус даже растерялся.

— Знаем, знаем! — отозвался Билл. — А ты — Гарри Поттер, — сказал он Гарри. — Мой сын спас тебя из пожара.

— А? Да.

— Гарри, что за пожар? Почему я не знаю? — напустился на крестника Сириус.

— Прискорбно, прискорбно, — весело отметил мистер Хардман. — Вот я знаю о своем сыне все. Знаю все, — "знаю все" было сказано многозначительно, а смотрел в это время мистер Хардман на Люциуса. Люциус смотрел в сторону и старательно делал вид, что он — статуя.

Следующие десять минут Гарри сбивчиво объяснял Сириусу, что за пожар. Снейп давал сдержанные комментарии. Люциус делал вид, что он статуя. Джерри мрачно смотрел в одну точку неподвижным взглядом. Ральф Яксли невозмутимо лежал в кресле с таким видом, что он в слизеринской гостиной, а не на собрании по поводу его исключения. А мистер Хардман смотрел на Люциуса и Снейпа, как удав на кроликов, периодически он опускал взгляд и пролистывал лежащие перед ним папки. А перед ним лежала целая стопка папок в кожаных обложках с множеством аккуратных закладочек.

Вскоре в собрание было внесено оживление.

— Вот кабинет номер тринадцать, Мэри, я нашел! Как же у них все запутанно, совершенно непродуманная организация! — фраза была сказана громко и с американским акцентом.

В дверях появился высокий человек под два метра ростом, в светлых джинсах, джинсовой куртке и футболке с флагом Америки. С бритой головой. С вытатуированном на черепе орлом. Позади незнакомца стояла женщина среднего возраста, с изможденным бледным лицом, тоже одетая в футболку и джинсы. Обмотанная слингом, в котором сидел почти полугодовалый ребенок.

— Билл Хардман! — вновь бодро представился отец Джерри.

— Джек Смит! — почти одновременно и так же громко представился высокий американец.

— Да, да. Джек Смит, — подтвердил мистер Хардман. — А вы — Мессалина Яксли! — высказал он женщине.

Мессалина сделал страшные глаза.

— Я — Мэри Смит.

— Ну как же, уважаемая. По всем документам вы Мессалина, в девичестве Морт, сейчас Яксли. Замужем за Райнером Яксли. Осужденным на пожизненное за массовые ритуальные убийства.

Мессалина-Мэри вежливо улыбнулась, но на всякий случай сделала шаг за спину своего гиганта-спутника и оттуда высказала:

— Вы что-то путаете, уважаемый. По всем документам: я — Мэри Смит, жена Джека Смита, гражданка Америки. Яксли — фамилия бывшего мужа. А имя я меняла, Мессалина никогда не нравилось.

— Тогда вы Мэри Яксли! У вас муж живой. По крайней мере, пока. А у вас такой брак, что невозможно расторгнуть. Как говорится, только смерть разлучит!

— Что...что...что вы такое говорите? — перепугалась Мэри, ребенок у нее на руках захныкал. — У меня официальный брак с Джеком, — она улыбнулась и взяла Джека за руку.

— Тогда у вас два мужа. Если вы этот брак считаете официальным. А Магическая Англия считает официальным ваш брак с Райнером Яксли! Осужденным на пожизненное за массовые...

— Подождите! — взвизгнула Мэри-Мессалина, ребенок заорал. Она подошла к столу, брякнула на него спортивный рюкзак, вытащила оттуда удостоверение личности и ткнула им в лицо мистера Хардмана. — Смотрите: Мэри Смит. Гражданство: США. Муж: Джек Смит.

Мистер Хардман деловито пролистал одну из своих папок и выудил оттуда другое удостоверение.

— Уважаемая, Магическая Англия о вас другого мнения. Читайте, здесь что написано? Мессалина Яксли!

— Я эмигрировала четыре года назад и не хочу иметь с Магической Англией ничего общего!

— Эмигрировали и сделали себе поддельные документы?

Мэри громко выдохнула, яростно закачала ребенка на руках и развернулась к Снейпу.

— Профессор Снейп! Меня сюда вызвали на родительское собрание или на допрос?

— Миссис Смит, — с нажимом выговорил Снейп. — У нас здесь родительское собрание. Не допрос. И не детский сад. Не могли бы убрать отсюда младенца или хотя бы наложить на него заглушающие чары? — Снейп говорил громко, чтобы перекричать детские рев.

— Я не подвергаю Джона магическим воздействиям.

— Тогда не могли бы вы отнести его в Больничное крыло к медсестре? Мы подождем.

— Я никогда не расстаюсь с Джоном. Ребенку очень важно постоянно быть в одном энергетическом поле с матерью. С Ральфом я этого не знала, и что — он отдаляется!

Ральф скучающе смотрел в потолок и делал вид, что его здесь нет.

Его мать подошла к нему сзади, положила руку на голову и обеспокоенно заглянула в лицо.

— Ральфи, ты бледный. Что с тобой? Тебе плохо?

Ральф нервно отшатнулся.

— У тебя болезненный вид, это из-за климата. Здесь ужасный климат. То ли дело в школе волшебства во Флориде...

— Вы тут собрались его исключать. Мы согласны! — вставил Джек Смит. — Во Флориде школа гораздо лучше.

— Я не согласен, — нервно отозвался Ральф.

— Во Флориде лучше школа? — растянуто переспросил Люциус Малфой. С тех пор, как собрание пополнила чета Смитов, с его лица не сходила маска презрения.

— Конечно! — охотно подтвердил Джек. — Здесь у вас что? Даже не прошлый век — Средневековье. А я все думал, чего это Ральф из себя чернокнижника-алхимика строит? Одевается в балохоны — думал он издевается. А тут у вас все такие. Все-таки Магическая Англия — отсталая страна.

— Что вы сказали? — с угрозой переспросил Билл Хардман.

— Магическая Англия — отсталая страна, — уверенно и громко повторил Джек Смит. — Вы до сих пор эксплатируете старые заклинания, чары. Зелья варите. В котлах. Просто Средневековье. Магическая Америка давно уже наладила массовое производство зелий. И вы упорно отказываетесь использовать прогрессивные достижения магглов. Вот, например, я. Я — конструктор магических самолетов. Магические самолеты — Англия о таком слышала, нет? Но пройдет пара лет, и вы будете их у нас закупать. На миллионы долларов. Простите, галлеонов. Но скоро и галлеонов здесь не будет. Будут доллары, — Джек говорил все это громовым голосом — представитель младшего поколения Смитов до сих пор орал.

Пока Джек Смит высказывал речь во славу Америки, лица всех присутствующих мужчин приобретали воинственное выражение (кроме разве что Снейпа), каждый готовился вступить в жаркий политический спор. Гарри Поттер смотрел на Джека, как на чудо природы. Джерри — как на говно. Ральф закрыл глаза и дергал себя за волосы. Его отчим это заметил.

— Ральф! Парень, что с тобой? С ума сойти, — Джек положил руку пасынку на плечо. — Спокойнее.Ты здесь какой-то нервный, дерганный. И немудрено! Тут жуткая атмосфера. И учат не пойми чему. Здесь нет будущего. Теряешь время. Пора уже переводиться! И о чем ты думаешь? Тебе уже шестнадцать.

— Что хочу, то и думаю, — огрызнулся Ральф.

— Думаешь о массовых убийствах? А, Ральф? — заговорщицки спросил мистер Хардман, провожая взглядом Мэри-Мессалину, которая ходила по кабинету, укачивая орущего маленького Смита.

— Что это вы такое говорите?! — громко вскрикнула мать Ральфа. Ребенок у нее на руках зашелся в еще более слуходробильном плаче.

Сириус Блэк вскочил с места, подошел к матери с ребенком, вынул из кармана игрушку-собачку и сунул в руки маленького Джонни. Собачка тявкнула и вильнула хвостом.

— Я купил ее своему сыну, но думаю, вам нужнее.

— Ох, спасибо большое, — в сердцах поблагодарила Мэри-Мессалина. — А вашему сколько?

Сириус и Мэри принялись обсуждать маленьких детей. Тем временем за столом началась воинственная беседа о политике.

Гарри с отвращением наблюдал за Сириусом. Крестный с восхищением описывал, что уже умеет Джей, какие слова знает, какие шалости выделывал. Мэри-Мессалина охотно поддакивала. Хорошо, что Сириус не притащил сюда Джея, — подумалось Гарри. Вот, где был бы кошмар. А если бы еще Люси притащил? Как мать Ральфа Яксли притащила нового мужа. И его отчим запросто сейчас высказывал, что Ральфу делать и как себя вести. Хорошо, что Сириус не допускает к нему Люси. "Мой крестник — я его воспитываю", — Гарри вспомнилась любимая фраза Сириуса.

В кабинете стоял гвалт — все, кроме Снейпа, на повышенных тонах обсуждали магические достижения Англии и Америки. Снейп сидел с каменным лицом.

— Профессор Дамблдор! Мы заждались, — почти с нескрываемой радостью воскликнул декан Слизерина. Остальные резко замолчали.

В кабинет неторопливо вошел Альбус Дамблдор в компании профессора Флитвика.

— Что здесь делает Флитвик? — шепотом спросил Сириус у Люциуса.

— Он — декан Рейвенкло, его студентку тоже исключают. Какая-то Хукер.

— Кто?!

— Добрый день, дорогие коллеги, родители, Гарри, Ральф, Джеральд — поздоровался Дамблдор. — Очень рад вас всех здесь видеть. Северус, ты предложил отличную идею всем сегодня собраться. Давно хотел познакомиться с многоуважаемым мистером Смитом.

Дамблдор говорил тихо, и его не было слышно — ребенок Смитов вновь раскричался.

— Миссис Смит, убедительно прошу вас отнести ребенка в другое помещение, — сквозь зубы сказал Снейп.

Мэри открыла было рот, чтобы возмутиться, посмотрела на Дамблдора, передумала, подошла к мужу и сунула ребенка ему.

— Джек, погуляй с Джонни, пожалуйста.

— Уйти? Но я хочу послушать.

— Я тоже хочу послушать, я его мать.

— Я тоже не чужой, — Джек Смит самоуверенно откинулся в кресле.

— Но… — шикнула Мэри-Мессалина и многозначительно показала на Дамблдора, Флитвика и Снейпа, а потом на орущего Джонни.

— Дайте мне, я не хочу слушать! — нервно высказался Ральф, отобрал у матери ребенка и направился к выходу.

— Мистер Яксли! — возмутился Снейп.

Дамблдор сделал ему знак замолчать, а Ральфу благодушно помахал, чтобы он выходил из кабинета. Все кроме матери и директора посмотрели Яксли вслед так, словно думали, что он сейчас возьмет ребенка в заложники и начнет отрезать от него кусочки.

В кабинете настала непривычная тишина. Все молчали. Мистер Хардман пролистывал свою самую толстую папку и то и дело кидал пронизывающие взгляды на Дамблдора. Дамблдор невозмутимо поглаживал бороду.

Билл Хардман захлопнул папку и деловито осведомился:

— Почему бы нам не начать?

— Еще не все собрались, — мрачно отозвался Снейп.

— Леди скоро будут, я уже имел удовольствие с ними общаться, — вежливо ответил Флитвик. — Просили их глубочайше извинить, им нужно посетить дамскую комнату.

Леди все не появлялись, пять, десять, пятнадцать минут. За столом начало чувствоваться напряжение.

— Просто неуважение! — выразил всеобщее негодование мистер Хардман.

В этот момент явились леди. Две миниатюрный брюнетки, выглядевшие почти одинаково. Та, которая постарше, застыла на пороге и удивленно воскликнула:

— Блэк! — заметив, еще и Снейпа. — О, и Снейп! А вы что здесь делаете?

— Мам, он — учитель, — зашипела ее спутница, кивнув на Снейпа.

— А я с крестником, — Сириус широко улыбался. — Ники! Здравствуй!

— Сириус! Вот уж не ожидала!

Ники и Сириус обнялись и расцеловались.

Затем Ники Хукер и пролезла к Снейпу и приветственно поцеловала его в щеку. Снейп позеленел. Младшая Хукер тоже.

— Мы — однокурсники, — с широкой улыбкой объяснил всем Сириус. — Я окончил Гриффиндор, Николь — Хаффлпафф, а он, — Сириус указал на Снейпа. — Слизерин.

Сириус был в восторге. Вот так встреча! В его время Николь Хукер прославилась на весь Хогвартс тем, что родила на седьмом курсе. Важно ходила по школе беременная, все подходили гладить живот, фотографировались.

До беременности Николь тоже была знаменита. Как Хукер с Хаффлпаффа. Девочка без комплексов, сменившая с десяток парней. Сириус тоже был в их числе. Целых два месяца потрясающих ночей в Горгулье! Ух, горячая штучка была. Плохая девочка. И прелесть какая дурочка. Один минус — у нее совсем не было сисек. Зато сейчас — сейчас — нарастила-то какие. Или наколдовала, — Сириус жадно рассматривал бывшую школьную подружку. — А выглядит, совсем как раньше. Ну не на шестнадцать. На восемнадцать. А дочка-то ее со следами тяжелого похмелья на лице. На двадцать выглядит. Стоп. Ее дочь. А мы с Ники того самого. В каком месяце она родила? А мы того самого? А! Не помню! Черт! Вдруг от меня?! И почему в школе казалось само собой разумеющимся, что не от меня?

Снейп мрачно разглядывал Николь Хукер. Он до последнего надеялся, что Моргана с Николь однофамилицы. Видеть Николь не хотелось. Вернее, хотелось вообще забыть о ее существовании. Снейп имел несчастье иметь первый опыт — с девушкой, с которой переспал весь Хогвартс. Снейп считал это позорным фактом своей биографии. А она же еще забеременела! Почему раньше казалось, что даже если от меня — то плевать? И почему сейчас не плевать? Снейп с подозрением вглядывался в черты лица Морганы Хукер.

— Северус, все собрались, можешь начинать, — вернул Снейпа к реальности голос Дамблдора.

Снейп огляделся, собрался с мыслями и начал:

— Сегодня мы собрали комиссию по исключению четырех студентов. Трех слизеринцев: Джеральда Хардмана, пятый курс. Ральфа Яксли, шестой. Гарри Поттера — первый. И студентки шестого курса Рейвенкло — Морганы Хукер. Гарри Поттер, как первокурсник, не может быть исключен согласно новым правилам, но он несомненно причастен. Отмечу так же, что для Джеральда Хардмана данная комиссия по исключению является уже второй за полугодие.

Мистер Хардман подался вперед, тяжело посмотрел на Снейпа и грубо перебил:

— Так. Северус Снейп. Бывший участник террористической группы "Пожиратели смерти". Подозреваемый в изготовлении особо опасных зелий третьего порядка. Кажется, мы тогда прояснили, что та комиссия была провокацией со стороны школы.

— Я бы выразился по-другому, — начал Снейп, но его опять перебили:

— Именно, что провокация! Что выяснилось: Джерри спас первокурсника из пожара.

— Вы прекрасно помните, что у Джерри были и другие проступки, — вставил Снейп.

— Помню. Выпил вина. В первый раз.

Снейп почувствовал, что закипает, но заставил себя оставаться спокойным.

— Да, в первый раз. В первый раз на уроке трансфигурации.

— Мы заинтересуемся уровнем компетенции ваших преподавателей. Повторюсь, либо ваш профессор трансфигурации не справляется с учениками, либо не может заинтересовать своим предметом.

— Либо Джерри считает, что ему все позволено, — возразил Снейп.

— Ты так считаешь? — спросил мистер Хардман сына.

— Нет, — глухо отозвался Джерри.

— Он так не считает. И я тоже, — сказал мистер Хардман. — Но меня начинает беспокоить обстановка в этой школе. Преподаватели привлекались, как подозреваемые, — мистер Хардман многозначительно посмотрел на Снейпа. — Финансовые потоки школы не проверены, — взгляд на Малфоя. — Что касается директора школы... — мистер Хардман сделал многозначительную паузу, вытащил из стопки своих папок самую толстую и с громким стуком шлепнул ее поверх всех. — О директоре мы все знаем. Обо всех. Все. Знаем.

На лице Люциуса отразилось страдание, на лице Снейпа — раздражение, Джерри, не шевелясь, смотрел в одну точку, Дамблдор благодушно поглаживал бороду, а остальные пораженно уставились на мистера Хардмана.

— Дорогой Уильям, мы вас прекрасно поняли, — мягко сказал Дамблдор. — Более того, мы вас полностью поддерживаем. Готовы всячески содействовать. В частности, кхм... мы с профессором Снейпом решили внести вклад в ваше хранилище информации. По вашему примеру мы собрали и структурировали всю известную нам информацию за время учебы Джеральда в школе. Северус, прошу.

Снейп вытащил на стол папку, похожую на папки, лежащие перед мистером Хардманом.

— Отчет обо всех оценках, начисленных и снятых баллах, отработках. Конечно, мы уверены, что вы и так все знаете. Собрали для статистики. И, кстати, там указано, когда именно Джеральд первый раз был замечен пьяным — конец второго курса. Как видите, задолго до злополучного урока трансфигурации.

Мистер Хардман ответил Снейпу долгим подозрительным взглядом, но взял папку.

— На самом деле странно, — проворчал он. — Что вы мне сейчас это говорите. Где вы были три года назад?

— Да, не припомню, чтобы лично вам сообщал, — ответил Снейп. — Но мы не вызываем из-за каждого проступка в школу, а предполагаем, что родители внимательно проверяют табели своих детей.

— Я очень внимательно все проверяю, — отрезал мистер Хардман.

— Либо недостаточно внимательно, либо Джеральд все пять лет обучения подделывал табели.

На лице мистера Хардмана отразился шок, Снейп с трудом подавил усмешку. Джерри беззвучно выматерился.

— Полагаю, верен второй вариант, — отметил Снейп. — Поверьте, мы до последнего его не предполагали, зная ваш высокий уровень осведомленности во всех вопросах.

Мистер Хардман сделал вид, что не слышит, и углубился в чтение папки. Джерри аккуратно заглянул ему через плечо, вчитался, тяжело вздохнул, рухнул лицом на локти и так и остался лежать на столе.

— А на Ральфа тоже такое есть? — заинтересованно спросил Джек Смит.

— Да, очень интересно, — подхватила Мэри-Мессалина.

Снейп замер, поднимать все сведения о Яксли ему не приходило в голову. Шестикурсник за все годы обучения попадался на плохом считанные разы.

— Северус, когда оформит, перешлет вам по почте. Процесс, как вы понимаете, весьма трудоемкий, — благодушно ответил Дамблдор. — Мисс Хукер, вам, наверное, тоже интересно?

— Не — не — не — не! Мне такое не надо, — замахала Николь. — Все равно не прочитаю. Я и так знаю, какая Моргана умная.

Мать и дочь улыбнулись друг другу.

— И Снейп! Давай уже к делу, — высказала Николь. — Ты все это затеял? Профессор Флитвик сказал, что вопрос об исключении моей дочери — досадное недоразумение, и на собрании все прояснится.

Все кроме отца Джерри вопросительно посмотрели на Снейпа. Мистер Хардман, не отвлекаясь, читал папку сына.

— Комиссия по исключению собрана, потому что у учеников нашли запрещенные вещества и травы категории "C" и "D", — сказал Снейп. — Всего около двадцати наименований. Среди них чешуя зеленой хвостороги, толченые клыки вампира, сыворотка токсичной полыни. Что именно делали с ними студенты, выяснить не удалось. Но я полагаю, что сейчас они нам поведают. Господин директор, думаю, пора вернуть сюда мистера Яксли.

Дамблдор сдержанно кивнул, и Снейп вызвал из коридора Ральфа. Джонни мирно спал на руках у слизеринца, Мэри-Мессалина благодарно чмокнула старшего сына в щеку, Ральфа передернуло.

— Итак, молодые люди, — сказал Снейп. — Надеюсь, сейчас вы нам скажете, как именно вы использовали вещества категории "C" и "D", которые у вас обнаружили? Ответ "Ничего не знаю" больше не принимается.

Джерри не подавал признаков жизни и все так же лежал на столе. Лицо Яксли приняло задумчиво выражение. Юная Хукер ответила за всех:

— Ничего не знаю, — сказала она нагло и с претензией. — У меня ничего не находили. Я вообще узнала, что меня, оказывается, исключают только сегодня утром.

"Такая же наглая, как мать, и, очевидно, не от меня", — пронеслось в голове Снейпа.

— Мисс Хукер, вас не могли разбудить, потому что вы наложили на себя заклинание "беспробудного сна". Можно узнать, зачем вы проводите над собой такие небезопасные для здоровья эксперименты?

— Ничего не знаю, у нас на факультете все его применяют. По-крайней мере, старшие курсы. Сначала несколько суток на тонизирующим — пишешь исследовательские работы, пока мысль не ушла. Сдаешь и сразу вырубаешь себя заклинанием сна. После нескольких тонизирующих просто так сон не возвращается.

— Профессор Флитвик, и что вы на это скажете? — спросил Снейп.

— Северус, вы себе не представляете — мои студенты сделали эти заклинания совершенно безвредными! Заклинания сна и бодрствования — довольно популярная тема для исследовательских работ. Знаете же, что все мои студенты с шестого курса работают каждый над своей темой. И исследования сна — одни из самых удачных. Я и сам неоднократно применяю новейшее тонизирующее заклинание — дает такой прилив сил и энергии.

Снейп не ответил — он подозрительно оглядывал Моргану. Девочка изводит себя сильнодействующими заклинаниями. Бледная, вид нездоровый. Если она его дочь, нужно запретить ей так издеваться над своим здоровьем!

Тем временем "дочь" открыла рот и в той же наглой манере продолжила:

— Меня никто не обыскивал, не говорил, что я в чем-то виновата. И я не понимаю, что за претензии к нам сейчас. Вещества категории "С" и "D" я использую в опытах. Тема моей иследовательской работы: "Анализ действия поглощающих чар на различные раздражители", — Моргана придвинула к себе сумку, вытащила оттуда гигантскую папку и брякнула ее на стол. — Первая часть — теоретическая, вторая — описание и обоснование эксперимента. Третья — практическая — я сейчас пишу. И для третьей части выполяю опыты: тестирую действие поглощающих чар на раздражители: вещества всех категорий от "А" до "D". Точнее, практикой мы с Ральфом вдвоем занимаемся. Профессор Флитвик, вы же в курсе?

— Конечно, любезная мисс Хукер. Я всегда приветствую, когда исследованиями интересуются студенты и других факультетов.

— Профессор, нам нужно ваше мнение. Мы дошли в своих исследованиях до выбора способа синтеза энергии. Ральф считает, что направляющий поток должен сгруппировываться из зеркально направленных лучей. Но тогда существует вероятность самопроизвольного разрушения потока в силу переполнения положительно заряженных импульсов. Не лучше ли создавать поток из переплетенных лучей по методу витой пары? Но тогда синтез будет происходить значительно медленнее. Есть ли возможность нейтрализовать замедление? Я думала о световых катализаторах...

Флитвик начал что-то отвечать, тем временем в голове Снейпа происходила мыслительная работа:

"Умная. Точно не от... С кем ее мать встречалась?! Точно не от Маркуса, Джастина, Ричарда и Блэка. Да точно не от Блэка. И нос у нее прямее, чем матери, на мой похож. И волосы черные".

В голове Сириуса происходила похожая мыслительная работа:

"Умная. Вероятно, от меня. Ну точно не от Маркуса, Джастина и Ричарда. И красивая. Точно от меня. И находится сейчас на комиссии по ее исключению — моя девочка!"

Флитвик с Морганой сыпали сложными терминами. Снейп и Сириус пожирали глазами "дочь". Николь разглядывала Снейпа и Сириуса. Семейство Яксли-Смит о чем-то тихо переговаривалось. Дамблдор благодушно поглаживал бороду. Гарри Поттер скорчил скучающую мину и по примеру Джерри лег на стол.

Мистер Хардман закончил читать папку сына, огляделся, заметил лежащего на столе Джерри, свернул в трубочку папку и стукнул Джерри по шее.

— Сядь нормально! — рявкнул мистер Хардман.

Джерри и Поттер мгновенно подскочили. Внимание всех присутствующих разом переключилось на мистера Хардмана.

— Так. Из того, что сказала девушка, я понял, что контактировали с запрещенными веществами она и Яксли. Почему сюда приписали еще и Джерри? Опять провокация?! Считаете, что раз у него такой внушительный послужной список, — мистер Хардман тряхнул свернутой в трубочку папкой сына. — То можно вменять ему в вину все, что происходит в школе? Причем с согласия преподавателя, — мистер Хардман указал на Флитвика. — Кажется, вы поспешили собирать комиссию по исключению, Северус Снейп, — в голосе мистера Хардмана послышалось давление. — Вы считаете произошедшее преступлением, а у более опытных коллег мнение иное. Собираете комиссию, предварительно не посовещавшись внутри коллектива.

— Вот, вот, здесь совершенно нет организации, — вставил Джек Смит.

— Вещества категории "C" и "D" запрещены к продаже несовершеннолетним, — резко ответил Снейп. — И тем более запрещено их использовать в школе и подвергать опасности других детей. Профессор Флитвик, если вы давали на это согласие, то извините.

Флитвик хотел ответить, но промолчал, предупрежденный взглядом Дамблдора.

— А о том, что в инциденте замешен еще и Джеральд, нам известно из достоверного источника, — добавил Снейп.

— Фамилие и имя источника, пожалуйста, — отчеканил мистер Хардман.

— Мы не можем предоставить вам эту информацию, — железным голосом ответил Снейп.

— Мы все равно узнаем, — угрощающе сказал мистер Хардман.

— Да Дуриона это! — внезапно высказал Гарри Поттер. — Вечно на всех доносит.

— Гарри! — прикрикнул Сириус.

— Как, как еще раз? — переспросил мистер Хардман. — Дуриона... Фамилие?

— Дуриона Крысейджер!

"Дуриона Крысейджер", — старательно записал мистер Хардман в одну из своих папок. Затем посмотрел на Гарри и спросил:

— А он что здесь делает?

Гарри и Снейп хотели ответить, но Ральф Яксли их опередил:

— Мы с Морганой показываем ему эксперименты! Объясняем простейшие взаимодействия веществ! Он очень любознательный и смышленый первокурсник. Смотрит, все замечает, анализирует, объясняет, как понимает. Иногда дает толковые советы, мы с Морганой удивляемся. Постоянно подходит, спрашивает: "А когда снова опыты?" Я всегда его приглашаю посмотреть.

— Мистер Яксли, что вы несете? — рявкнул Снейп.

— Мы без Гарри и не начинаем, — продолжил Яксли. — Он у нас, как младший лаборант. А мне — как младший брат. Можете спросить любого слизеринца — все подтвердят, что я его выделяю. Гарри по вечерам в моей компании часто засиживается. Опыты опять же. Иногда помогаю ему. За полгода мы стали настоящими братьями, — парень дотянулся до Гарри и притянул к себе.

— А ты говорил, он черствый, — расстроганно сказала Мэри-Мессалина мужу.

Снейп и Сириус уставились на "братьев" так, словно в первый раз видят.

— Ага, он мне, как брат, — уверенно высказал Поттер. — И опыты интересные. Ральф, когда следующий?

— Немыслимо, — высказал Снейп.

— Но именно так все и есть, — нагло ответила Моргана. — Я пишу исследовательскую работу. Ральф помогает мне с практической частью. А за Ральфом постоянно увязывается Гарри. А Джерри просто мимо проходил. Не верите — можете посмотреть наши воспоминания. Но учтите, что мы с Ральфом встречаемся, занимаемся сексом и постоянно о нем думаем. Это я так, чтобы никто не удивился.

— Детка, ты уже занимаешься сексом? — без удивления спросила Николь. — С Ральфом..., — она скользнула по парню взглядом. В интонации отчетливо слышалось: "Детка, тебе бы найти кого-нибудь получше".

Снейп ничего не отвечал. Его захлестнули мысли. У него дочь. Уже очевидно, что он него. И она встречается с Ральфом Яксли. На седьмом курсе родит. И будет у него уже не только дочь, но и внук, Ральф Яксли в зятях и семейка Смитов и осужденный Райнер Яксли в качестве родни.

— Моргана, никто не будет смотреть ваши воспоминания, — мягко сказал Дамблдор. — Это совершенно излишне. Вы все правильно объяснили. Вы с Ральфом и Гарри занимаетесь полезными экспериментами. На использовани веществ категории "С" и "D" получили от профессора Флитвика письменную доверенность.

— А? — вырвалось у Флитвика.

— Ну как же, Филиус. Вот оно у меня. Вы еще приходили ставить печать школы. Не помните? Может, все-таки стоит быть острожнее с заклинаниями бодрствования? Я знаю, что некоторые из них дают побочный эффект внезапного впадения в сомнамбулизм.

Дамблдор вытащил пергамент с печатью школы и передал его по кругу, чтобы все посмотрели.

"Доверяю покупать и использовать в экспериментах вещества и травы категории "С" и "D" Моргане Хукер, Ральфу Яксли и Гарри Поттеру".

Профессор Филиус Флитвик. Подпись. Печать школы.

Когда лист дошел до мистера Хардмана, тот трансфигурировал его копию и запрятал в одну из папок. А сам торжествующе сказал:

— Вот! Что я и говорил! Провокация против меня и моего сына! Здесь он есть — нет. Просто мимо проходил! Да, Джерри?

— Да, — глухо отозвался Джерри.

— Мы рады, что все прояснилось, Уильям, — с улыбкой ответил Дамблдор. — Надеюсь, мы долго друг друга не побеспокоим.

— Да! Думаю, не побеспокоим. Школа, несмотря на некоторую неорганизованность, как вы правильно заметили, — кивнул мистер Хардман Джеку Смиту. — Школа имеет очевидные плюсы. Исследовательские работы! Эксперименты! Квиддич на хорошем уровне! Да и с недостатком организации вы справитесь. Вы уже делаете нужные шаги. Вот, отличная инициатива! Благодарю! — Мистер Хардман вновь тряхнул свернутой в трубочку папкой с досье на сына. — И полагаю вскоре вы введете практику сбора аналогичной статистики для каждого ученика!

— Полагаю наше собрание закончено, — распорядился Дамблдор.

Все начали расходиться. Сириус вышел из кабинета и понял, что Гарри за ним не идет.

— Гарри, пойдем. Нам нужно поговорить.

Гарри Поттер демонстративно отвернулся.

— Гарри, прекрати это. Ты обижен, я понимаю. Но это не повод меня игнорировать.

Гарри упрямо промолчал и отошел от Сириуса не несколько шагов.

— Гарри!

Гарри огляделся выловил выходящего из коридора Ральфа Яксли и подошел к нему.

— Куда пойдем? — спросил он шестикурсника.

— Что?

— Хочу за тобой увязаться, брат.

Сбоку к ним подлетела Моргана, громко рассмеялась и обняла Гарри.

— Пойдем заниматься опытами, — распорядилась она. Они с Яксли подхватили Гарри под руки и потащили. Сириус, глядя им вслед, тяжело вздохнул.

Примечание к части

Хукер (от англ. hooker проститутка) — реально существующая фамилия

Сомнамбулизм (лунатизм) — хождение во сне.

Гарри и Драко ехали в купе Хогвартс-экспресса. Начались зимние каникулы. Мальчики вспоминали прошедшее полугодие и делились впечатлениями.

Главным событием, конечно же, была победа Слизерина в матче с Гриффиндором. На счете 90:80 в пользу Слизерина Гарри поймал снитч. Гарри качали на руках, поздравляли, выражали восхищение. После матча он стал звездой Слизерина.

В честь своей победы Поттер вновь запустил фейерверк в Большом зале. Драко категорически отказался ему помогать, Гарри подразнил его трусливым малышом, но особо не настаивал, он запросто справился и один. Гарри заказал бюджетный набор обычных шутих, посидел над ними пару часов и заложил алгоритм преобразования шутих в квиддичные мячи. Простейшая формула трансфигурации, но потребовавшая большей концентрации.

В результате на следующиее утро из-под стола преподавателей вылетели гигантские снитчи, квоффлы и бладжеры. Огромные медленные квоффлы преподаватели ликвидировали довольно быстро, а бладжеры и снитчи летали по школе еще несколько дней. Бладжеры летали с громким свистящим звуковым сопровождением.

Снейп долго орал, но не назначил отработок, ограничившись лишь тем, что поставил в угол.

Естественно, никаких суровых наказаний от Джерри, как за прошлый фейерверк, тоже не было. Джерри вообще с момента победы в матче не просыхал и пребывал в состоянии пьяной эйфории.

Но фейерверк не понравился Ральфу Яксли. Он отозвал Гарри в сторону и предупредил:

— Ты больше этого не делаешь, ясно?

— Нет.

— Хватит строить из себя придурка, ты на Слизерине. Учись не попадаться.

Яксли вошел в роль старшего брата и теперь довольно часто полоскал Гарри мозги на тему традиций дома Слизерин. Его поучения "как следует жить" теперь лились в уши Гарри в режиме нон-стоп. Ральф поддерживал легенду, высказанную на комиссии, и теперь повсюду таскал за собой Гарри.

Гарри быстро надоело такое гипервнимание, и он начал сбегать от Яксли. Парень упорно его выискивал и обнаруживал почти моментально, как бы Гарри не прятался. Вскоре признался, что наложил чары слежения. Научил их ставить. В качестве первой жертвы Гарри выбрал миссис Норрис, и отныне всегда знал, где находится кошка Филча.

Гарри стал считать Яксли очень полезным человеком и относился к нему с уважением. Тем более что Яксли ни разу не пытался его унизить, не повышал голос, не применял силу, общался почти на равных. Гарри стал прислушиваться к тому, что говорил Ральф, его мысли начали казаться правильными. Из этих разговоров Гарри уяснил, что он — умный, но надо быть хитрее, перестать бездумно шалить и начать задумываться о взрослых вещах.

А еще Гарри теперь присутствовал на опытах с веществами категорий "С" и "D". Гарри ожидал чего-то невообразимого, но опыты оказались абсолютно скучны. Под стеклянным колпаком что-то дымилось, Моргана Хукер вглядывалась в дым и писала в свою гигантскую папку. Гарри предполагал, что то, что ему показывают — лишь прикрытие, а самое интересное начинается у шестикурсников ночью.

Подружка Ральфа Яксли — Моргана Хукер — Гарри поражала. Она почти никогда не расчесывалась, щедро красила глаза так, что на нее было жутко смотреть, ходила, обвешенная амулетами. Много училась, постоянно что-то писала, толкала длинные занудные речи на тему своих исследований. И, как и Джерри, разговаривала матом.

— Сраное зельеварение, заебучий пидорас.

Ральф и Моргана обсуждали в присутствии Гарри любые темы. Довольно частным предметом обсуждения был тот факт, что у Морганы недавно объявилось два отца. Она не упоминала их имен, называя коротко: "Заёб" и "Долбоёб". Девушка крыла Заёба и Долбоёба отборным матом, Гарри даже не успевал запоминать заковыристые обороты речи.

Гарри начал задумываться о взрослых вещах. В частности, он ломал голову: два отца — как это возможно? На ум почему-то приходила увиденная когда-то картина: Джерри, Яксли и Моргана в зеленоватом дыму, Моргана раздевается. Вероятно, то же самое когда-то происходило между матерью Морганы, Заёбом и Долбоёбом.

Кругозор Гарри активно расширялся. Ральф Яксли знакомил его со своим мировоззрением. Когда Моргана писала или проводила эксперименты, Ральф курил и толкал философские речи на тему: "мир — говно, а люди — твари". Его подруга возражала, что твари не все, некоторые — пидорасы, а именно: Заёб и Долбоёб.

Гарри мало проникался речами Яксли, в его одиннадцать мысль "все люди — твари" казалась в корне неправильной. Для себя Гарри определил, что Ральф и Моргана просто переполнены злобой, но парадоксально добры к нему.

Терпеливо учат сложным заковыристым заклинаниям. Яксли три часа без перерыва объяснял ему, как создавать змей. Шестикурсник сказал, что Гарри, как змееуст, просто обязан это уметь.

И вот, сидя в купе Хогвартс-экспресса, Гарри решил продемонстрировать Драко новое умение.

Достал припасенный заранее кусок веревки и с помощью нескольких транфигурационных формул превратил его в неядовитого полоза.

— Гарри, вот это да! — восхищенно и одновременно с этим слегка испуганно воскликнул Драко.

Поттер заговорил со змеей на парселтанге, Драко смотрел на друга с обожанием. Гарри создал еще парочку змей, новые экземпляры получились крупнее, все три змеи шипели и ползали по Поттеру.

Гарри попробовал научить Драко заклинанию создания змей, но у Малфоя ничего не получалось (либо из Гарри был плохой учитель). Ехать было еще долго, и мальчики решили развлечь себя следующим образом:

Подбросить змей в купе Грейнджер.

Гермиона Грейнджер вызывала у обоих стойкую неприязнь. Драко не мог ей простить, что отец дал ему дополнительные удары из-за нее. А Гарри возненавидел гриффиндорку в тот момент, когда Сириус заставил перед ней извиниться.

— Представь, как она будет вопить, — с предвкушением сказал Малфой.

— Гриффиндор, факультет смелых, — со смешком отозвался Поттер.

Мальчики дошли до купе, которое искали, осторожно посмотрели в щелку: Грейнджер читала книгу, рядом Лонгботтом гладил свою жабу.

— Вот и ужин для змей, — прокомментировал Гарри. Драко хихикнул.

Первая змея медленно вползла в купе. Гарри шипел на парселтанге, давая ей команды. Пока еще не замеченная змея попыталась обвить ногу Грейнджер.

Купе оглушил пронзительный вопль. Гермиона дергала ногой, пытаясь сбросить змею. Невилл вскочил со своего места и тоже принялся вопить. Гарри и Драко за дверью согнулись в приступе смеха.

Гермиона сбросила змею, вскочила с сидения, но в этот момент в купе вползла еще одна змея. И вторая. Гарри давал им команды на парселтанге, и змеи начали окружать Гермиону. Гермиона вновь пронзительно завизжала и забралась на сидение. Одна из змей поползла по ножке скамьи.

Невилл достал свою палочку и принялся бормотать заклинания, но у него ничего не выходило. Гермиона прекратила визжать, перепрыгнула на другую скамью (одна из змей уже надвигалась на нее), выхватила свою палочку и с первой попытки подняла всех трех змей к потолку.

Выдохнула, спрыгнула со скамьи и быстро выбежала из купе, едва не дав Поттеру и Малфою дверью по лбам. Гермиона бешено на них посмотрела.

— Поттер! Малфой! Забирайте своих змей из нашего купе!

— Почему ты решила, что они наши? — спросил Драко.

— Конечно, ваши! Вы — совершенно невоспитанные ужасные слизеринцы! — в голосе Гермионы послышались истерические нотки. — Я иду в вагон старост!

— Никуда ты не пойдешь! — грубо оборвал Гарри, преграждая девочке путь.

Гермиона толкнула его, освобождая себе проход, и быстрым шагом направилась в проходу в другой вагон.

Гарри вытащил свою палочку, но Драко предупредил его, крикнув вслед Гермионе:

— Иди, иди, никто тебе не поверит! А только посмеются! Или отшлепают! Щеткой!

Гермиона на миг замерла, но вновь продолжила свой путь в купе старост, зашагав еще быстрее.

— Отшлепают щеткой? — хихикнул Гарри.

Драко помолчал, но затем сказал:

— Гарри, я обещал никому не говорить… Но Дуриона действительно получила щеткой! — Драко заулыбался.

— Что же ты молчал?!

— Я пообещал… прости, Гарри.

— Ладно, ладно, рассказывай!

— Помнишь, как после комиссии по исключению Джерри орал на всю гостиную, что мелкой Крысейнджер не жить?

Конечно, Гарри помнил. Джерри тогда вернулся в гостиную под вечер (его забирал отец на разговор) и принялся громко и экспрессивно расписывать, что именно сделает с маленькой тварью. Многие слизеринцы поддержали его одобрительными возгласами — до прихода Джерри в слизеринской гостиной уже успели перемыть Грейнджер все косточки и придумать мыслимые и немыслимые кары, вспоминали малоизвестные проклятия, не оставляющие следов. Весь факультет Слизерин буквально возненавидел наглую маленькую грязнокровку, посмевшую донести на Змея, Дракона и Ловца.

В тот момент, когда договорились уже до того, что на грязнокровку нужно наложить проклятие, отсроченное на несколько лет, в гостиную пришла староста седьмого курса. Узнав, что ее маленькую подопечную хотят изничтожить, Аврора Гамильтон пришла в ярость, категорично предупредила, чтобы никто не смел ничего предпринимать против Грейнджер, а иначе она, во-первых, сама лично донесет преподавателям, а, во-вторых, пожалуется своему жениху (крупная шишка в Министерстве), и для любого, сделавшего плохо первокурснице, будет закрыта карьера.

Все притихли, кроме Джерри — тот высказал, что у него с мелкой крысой личные счеты, и он не считает пресловутого жениха крупной шишкой, есть и повыше него, которые полностью одобрят наказание предателя (все поняли, что он о своей отце). Защитница Гермионы на миг оторопела, а в это время Ральф Яксли лениво добавил, что у него тоже личные счеты с грязнокровкой, а связывать свою жизнь с Министерством он никаким образом не собирается.

Мисс Гамильтон сразу сменила тактику, отозвала Ральфа и Джерри для разговора, о чем-то долго шепталась, а потом Яксли объявил на всю гостиную:

— Господа и дамы! Отсроченные проклятия для грязнокровки отменяется. Она — просто маленькая чокнутая девочка, а наша очаровательная воспитательница, — Ральф улыбнулся Авроре, — лучше всех знает, что делать с такими девочками. Мы с Джерри одобряем ее план действий.

Мисс Гамильтон разулыбалась, чмокнула Ральфа в щеку, Джерри тоже, а затем вновь объявила на всю гостиную, что всем спасибо, ситуация улажена.

Гарри тогда даже расстроился. Он жаждал мести. А Джерри и Яксли от нее отказались! Если что, сам Гарри не отказывался!

Драко было жутко любопытно, что же воспитательница делает с такими девочками, как Грейнджер. И, естественно, он узнал. Драко оставался любимчиком слизеринских семикурсниц, очаровательным малышом, который дарит цветочки, милые подарочки и делает галантные комплименты.

А еще слушает все, что говорят между собой взрослые леди.

Драко узнал, что Аврора Гамильтон выпорола Грейнджер щеткой [1]. Конечно, предлогом был не донос. Грейнджер у семикурсниц своровала. Стащила из трюмо в их спальне браслет, украшенный редким зеленым гранатом. А когда ее уличили с поличным, раскаивалась и умоляла простить. Ванесса Розье рассказывала об этом, смеясь до слез.

— Грязнокровки настолько тупы, что даже не замечают в упор посланного Империо. Считает себя теперь воровкой! — рыдала Ванесса. — Маленькая вонючая дура, наверняка, даже не знает, какие бывают непростительные.

— Думаю, знает, она вечно что-то читает, — возразила Аврора. — Но, конечно, она уверена, что в школе никто не смеет применять преступные заклинания. А к маленьким воровкам и ябедам никто не смеет применять телесные наказания.

— Ду-у-у-ра, — простонала Ванесса и зашлась уже каким-то истерическим смехом. — Драко, малыш, хочешь посмотреть на унижение грязнокровки?

— Да, спасибо, Ванесса, — обворожительно улыбнулся Драко, с трудом скрывая свой интерес.

— Иди сюда, зайчик, это омут памяти Аиды, сейчас мы с тобой туда нырнем, — Ванесса вновь рассмеялась. — Так бы и пересматривала!

— Ванесса, прекрати, ему не к чему это видеть, — одернула Аврора. — Прости, Драко. Некоторые секреты должны остаться между девочками.

— Как это? — взвизгнула Ванесса. — Принцесса, не обижай нашего Драко. Мы Джерри и Яксли показывали, а нашему любимому малышу не покажем?

— Я никому не скажу, — на всякий случай предупредил Драко, его просто распирало из любопытства.

Мисс Гамильтон прижала его к себе и извиняюще стала целовать в щечки, в лобик, в носик.

— Прости, солнышко, но я, действительно, не могу. Вы же с Поттером задразните несчастную до смерти. Пообещай мне, что не будешь этого делать, хорошо? — мисс Гамильтон легонько поцеловала Драко в губки.

— Д-да… — произнес совершенно одуревший Малфой.

— Умница, умница. И Поттеру не говори. Не говори. Ради меня, хорошо?

Драко благополучно разрешил себе забыть о своем обещании не говорить, и выложил Поттеру все. С подробностями. В рассказе Драко выходило так, что его все-таки пустили в омут памяти, и он видел, как леди Гамильтон за ухо привела Дуриону в спальню семикурсниц, положила на колени и отшлепала здоровенной щеткой по голой попе. Грейнджер вопила и вырывалась, но ее держали Ванесса и Аида, одна за руки, а другая за ноги. Начинала Дуриона с угроз, что обо всем донесет, а закончила плачем и просьбой простить. Задница у нее была цвета Гриффиндорского флага.

* * *

Гермиона шла через поезд, тяжело пыхтя, — так она пыталась сдержать рвущующиеся наружу слезы. Поттер и Малфой знают о ее позоре! И весь Слизерин! И вся школа! А мисс Гамильтон заверила ее, что, конечно, она не будет сплетничать о том, что произошло. Гермиону бросило в краску от ужасного воспоминания: она горько плачет, а мисс Гамильтон утешает ее, гладит по голове и вытирает слезы кружевным платочком.

Гермиона сгорала от стыда: ее выпороли, об этом знает весь Слизерин, а самое ужасное — ее выпороли заслуженно за позорный поступок.

Она украла.

Гермиона проклинала себя за это. Но тогда ей просто неудержимо захотелось взять этот браслет. И лежал он в глубине ящика трюмо в шкатулке просто переполненной украшениями. Гермиона была просто уверена, что она возьмет, а о пропаже слизеринки не схватятся или схватятся, но еще очень не скоро, и на нее никто не подумает.

Гермиона хорошо помнила свое неудержимое желание — украсть, и решила, что у нее с началом подросткового возраста стала проявляться клептомания. Гермиона читала статьи не только о причинах подростковой агрессии, но и о клептомании, раннем начале половой жизни, алкоголизме и наркомании. Естественно, она читала их только для общего развития кругозора, чтобы иметь представление, почему некоторые подростки так совершенно бездумно и неблагоразумно себя ведут.

А теперь она сама — аморальная личность. Своровала. А почему? Потому что так захотелось.

Гермиона читала, что в подростковом возрасте происходит кардинальная перестройка сознания, но даже не догадывалась, что настолько. А что ей потом внезапно захочется? Что ждет? Агрессия, раннее начало половой жизни, алкоголизм, наркомания...

— Конечно, ничего этого не будет, — вслух сказала себе Гермиона. Она продолжала идти в вагон старост.

И воровства не будет, — уже про себя добавила Гермиона. — Как же стыдно! Хотелось избавиться от этих воспоминаний навсегда. В энциклопедиях Гермионе попадались упоминания о заклинаниях и чарах манипуляции сознанием, Гермиона уже начала искать в библиотеке нужную информацию. Искала, читала и в то же время сомневалась. Гермиона боялась применять к себе заклинания. А применить чары по извлечению мыслей? А что если она ошибется и повредит себе мозг? Гермиона сомневалась, боялась и продолжала сгорать от стыда.

Когда слизеринская староста только в первый раз пригрозила ей щеткой: "Я тебя тоже буду бить", Гермиона была уверена, что при любой попытке насилия во-первых, окажет сопротивление, во-вторых, расскажет обо всем профессору МакГонагалл.

На деле же, когда ее уличили с поличным, Гермиона обмерла от страха и лепетала какие-то оправдания. А то, что о ее проступке узнает профессор МакГонагалл, — было ее ночным кошмаром. А, может, она знает, но делает вид, что не знает?!

Конечно, знает…, — обмерла Гермиона. — Мисс Гамильтон, как староста, обязана же докладывать о подобных инцидентах преподавателям.

Гермиона стиснула зубы и в нерешительности остановилась: она уже добралась до вагона старост.

Поттер и Малфой должны поплатиться за свою ужасную шутку! Не шутку — издевательство!

Гермиона вошла в вагон старост.

* * *

Хогвартс-экспресс прибыл в Лондон. Гарри и Драко вышли на перрон. Гарри накинул капюшон теплой мантии — на его плечах путешествовали Ральфи и Морри — так Гарри назвал созданных змей, он планировал после каникул похвастаться змеями Ральфу и Моргане и уже заранее хихикал, представляя реакцию. Третью же змею Гарри подарил Драко.

Ральфи и Морри шипели Гарри в уши, задавая бесчисленные вопросы: где они, почему так холодно, что за белое кружится вокруг, когда он их покормит? Гарри шипел в ответ. Его переполняли восторги от того, что он может свободно общаться с рептилиями. Знает язык змей!

Когда Гарри был маленьким, ему хотелось уметь разговаривать с животными, но он не подозревал, что действительно это умеет. Во всех зоопарках Сириус упорно шагал мимо серпентариев, говоря, что его раздражают все эти слизкие ползучие гады. Брезгливость к змеям передалась и Гарри. Узнав, что символ факультета, на который он попал — змея, Гарри даже плевался.

В первый раз Гарри увидел змею воочию неделю назад. Яксли вытащил из рукава узкую черную змейку, поднес к лицу и принялся выговаривать рептилии, что жизнь тяжела и полна ужасов.

— Запах! Запах! Запах! — шипела змея, изворачиваясь в руках Ральфа (Парень только что курил).

Гарри не сразу осознал, что понимает, что шипит змея.

— Запах? — переспросил Гарри, не осознавая, что говорит на парселтанге.

— Уж-ж-ж-асный запах!

— Ральф, она говорит, ты воняешь, — хихикнул Гарри.

Ответом ему было гробовое молчание, Яксли разглядывал его, как будто в первый раз видел.

Потом объяснил, что Гарри обладает очень редкой врожденной способностью. Яксли рассказал, что уже видел такое — друг его отца умел разговаривать со змеями, и он был великим волшебником.

— А кто он? Расскажи! — потребовал Гарри.

— Тоже сволочь.

Гарри уже привык, что Яксли называет своего отца сволочью, хотя вначале слышать это было дико.

— Но великий волшебник? — уточнил Гарри.

— Да. Плевать на него. Плевать на них. Мы будем сильнее.

Гарри нравилось это "мы". Особенно лестно было слышать "мы" от человека, которого иногда заносило в подобные речи:

— Все бесят. Твари. Хочу свободы, полной свободы, чтобы ни одна тварь не смела указывать мне, что делать.

Гарри выкинул из головы мрачно-озлобленного Яксли. Сейчас каникулы. Скоро Рождество. У него две прекрасные змеи под мантией, которых он сам же и создал.

И подумать только — их едва у него не отобрали!

— Лонгботтом, очнись. Эй, Драко, Лонботтом с ума сошел! — высказал Гарри, прошел в купе мимо Невилла, вжавшегося в угол, и подобрал всех своих трех змей.

— Лонгботтом, это не наши змеи, но мы их забираем. Оказываем тебе и Грейнджер великую услугу, — уточнил заглянувший в купе Драко.

Гарри и Драко принесли змей в свое купе, Гарри развлекался, общаясь с ними, когда в купе вошли старосты Слизерина: Дерек Трэверс и леди Гамильтон.

— Откуда у вас змеи? — холодно процедил Дерек.

Гарри оцепенел. Если Дерек подходил к нему близко, он впадал в ступор. Драко принялся выкручиваться:

— Мы взяли их в купе, в котором ехали гриффиндорцы. Пошли с Гарри навестить игроков квиддичной команды — шли по поезду, ища их купе, слышим — Грейнджер визжит. Подошли — а у них в купе змеи.

— Малыш, не расстраивай меня, говори только правду, — проворковала мисс Гамильтон и погладила Драко по голове.

Тем временем Дерек взял одну из змей и принялся осматривать, проводя над ней палочкой.

— Ее недавно трансфигурировали, — высказал он свой вердикт. И, обернувшись к Гарри и Драко. — Дайте свои палочки.

Поттер и Малфой переглянулись.

— Экспеллиармус! — палочки вмиг оказались в руках Авроры, она передала их Дереку.

Парень выполнил над палочками какие-то манипуляции и определил:

— Поттер трансфигурировал.

Прекрасное лицо леди Гамильтон перекосило в гримасе удивления.

— Мы сообщили декану, — сухо сказал Дерек.

Сделал шаг к Гарри и сделал движение отобрать оставшихся двух змей.

— Эй, не трогай! — вскрикнул Гарри.

— Поттер, — угрожающе произнес Дерек, глядя Гарри в глаза.

Гарри зажмурился, затем отвернулся и, обращаясь к мисс Гамильтон, обвиняюще завопил:

— Не отдам! Он их на зелья пустит!

— Трэверс, оставь, не порть ребенку Рождество, — проворчала мисс Гамильтон. — Сам себе наколдуешь.

Затем мисс Гамильтон повернулась к первокурсникам, нацепила улыбку и показательно весело объявила:

— Мальчики, донимая бедняжку с Гриффиндора, вы поступаете очень — очень — плохо. Аккуратнее с ней, пожалуйста. Да, Драко?

Драко обворожительно улыбнулся и еле заметно кивнул.

Мисс Гамильтон вытащила из сумочки два яблочных леденца с эмблемой Слизерина и протянула первокурсникам

— Веселого Рождества!

Когда старосты вышли, Драко сравнил их с Пер Ноэлем и Пер Фуетаром [2].

И вот Гарри и Драко, продираются сквозь толпу на перроне, выискивая своих родных.

На Гарри налетает черный пес, встает на задние лапы, намереваясь лизнуть в нос.

С визгом отпрыгивает.

— Сириус! — смеется Гарри. — Это же просто змеи.

Пес оглушительно залаял. Гарри громко смеялся.

Драко заметил невдалеке своих родителей и тетю Люси и потянул Гарри туда. Гарри прошипел своим змеям спрятаться и не высовываться.

Драко сдержанно обнялся с отцом. Рядом широко улыбались нарядные Нарцисса и Люсьена — миссис Малфой в норковой, а миссис Блэк в песцовой шубке.

Миссис Блэк держала сына на руках и при виде Гарри доброжелательно воскликнула:

— Гарри! Самый юный ловец-чемпион за историю Хогвартса! Узнаешь Джеймса?

Гарри узнавал с трудом. Джей стал больше походить на человека, больше того — на Сириуса. Гарри это не понравилось.

Малфои попрощались с Люси и Гарри и аппарировали с помощью портключа. Гарри и Драко напоследок крепко обнялись и пообещали писать друг другу каждый день.

Люсьена наложила на Гарри в мантии, его сову и метлу заклинание отвода глаз, а на чемодан заклинание "легкого веса" и вышла в маггловский Лондон.

Прохожие видели симпатичную коротко стриженую блондинку с двумя детьми и собакой. Блондинка несла чемодан и ребенка, старший мальчик — чертежный футляр и кошку в корзине-переноске. Пес бежал далеко впереди.

— Сириус здесь никого, можешь перевоплощаться! — прокричала Люси, когда они проходили через переулок.

Сириус сделал вид, что не услышал и вернулся в человеческую форму уже дома.

— Змеи! Гарри! Откуда? Зачем?! О, нет — не показывай мне. И убери подальше от Джея!

— Ральфи и Морри — мои питомцы, — спокойно объяснил Гарри, любовно погладил Морри и зашипел с ней по-змеиному.

На лице Люси отразился шок, Сириус был мрачен.

— Я, правда, это вижу? — шепотом спросила Люси.

— Да, — мрачно отозвался Сириус.

— Он змееуст, ты знал?

— Да.

— Да?! — вскричал Гарри. — И мне не сказал?

Сириус замялся.

— Гарри, ты должен понять, змееустов считают темными магами. Я не хотел, чтобы ты развивал в себе это…

Гарри возмущенно смотрел на крестного.

— Это те способности, которые не надо развивать, — отметила Люси. — Они либо есть, либо нет.

— Все равно! — разозлился Сириус. — Я не хотел — не мог — это видеть. Не хотел, чтобы мой дом превращался в серпентарий. Как сейчас! Гарри! — Сириус еще сильнее повысил голос. — Твоя змея тянется к Джею!

— Она не ядовитая, — недовольно проворчал Гарри и снова о чем-то зашипел со змеями.

Сириус развернулся, превратился в пса и ушел на улицу.

* * *

Гарри обиделся. Сириус скрывал от него, что он — змееуст. Ему не понравились Морри и Ральфи. Ушел гулять на улицу и все не возвращается. Не поздравил его с победой над гриффиндорцами. Даже Люси его поздравила! И выспрашивала подробности матча. Гарри проигнорировал ее — ему хотелось обсуждать квиддич с Сириусом.

Разобиженный Гарри вновь взлелеял в душе старые обиды: Сириус отправил громовещатель, а потом потащил извиняться перед Грейнджер.

Гарри решил, что будет терроризировать крестного молчанием. Пусть подумает над своим поведением, переосмыслит и исправится. Проявит интерес к Морри и Ральфи, например.

Вернувшийся под вечер Сириус был возбужденно весел. Вначале громко разговаривал и смеялся с Люси, потом нашел Гарри, поднял, вытащил из комнаты, перекинув через плечо. Проделывая это, Сириус вопил:

— Новый год! Рождество! Каникулы! Пора превращать маленьких угрюмых слизеринцев в счастливых мальчиков!

Сириус притащил Гарри в столовую. Там была нарядно одетая улыбающаяся Люси, праздничный стол, торт в виде снитча, витающий в воздухе, а над потолком — сверкающая лента с надписью "С возвращением, Гарри!"

Гарри стоило колоссальных усилий, чтобы промолчать и не улыбнуться.

Но вмиг забыл о бойкоте, когда Сириус подарил ему подарок в честь первого пойманного снитча в матче. Новейшую метлу — Нимбус 2000.

Остаток вечера прошел замечательно, Сириус, Гарри и Люси обсуждали подробности матча. Потом Люси ушла укладывать сынишку, а Сириус принялся ностальгировать, вспоминая Джеймса.

— Ты очень на него похож, Гарри, ты же знаешь, — в который раз сказал Сириус.

— А чем похож? — Гарри задавал этот вопрос, наверное, сотню раз, но ему нравилось слушать ответ Сириуса.

— Такой же храбрый, честный, гордый, целеустремленный. Умеешь дружить. Умеешь шутить. Потрясающий игрок в квиддич. Лучший ловец.

Гарри слушал, улыбался и прижимался к крестному.

* * *

Утро. Малфой-мэнор.

Нарцисса, Люциус и Драко, согласно заведенному ритуалу всегда завтракали в одно и тоже время. Не смотря на каникулы, юного мистера Малфоя разбудили в восемь утра. Драко привел себя в порядок, надел мантию, сделал аккуратную прическу, спустился к завтраку за десять минут до начала. До Хогвартса Драко мог позволить себе опоздать, вбежать в столовую в пижаме и нерасчесанным, отец делал ему замечания, неприятно, но не смертельно. Но теперь после нескольких месяцев учебы в школе Малфой-младший считал, что не имеет права допускать такое детское поведение.

Драко гордился тем, что отказался участвовать во втором фейерверке Гарри, а еще он стал вторым учеником курса (после Грейнджер, будь она проклята). Вчера отец уже успел похвалить его, отметить все успехи и высказать одобрение. Первый фейерверк не вспоминался. Драко был несказанно рад этому, он до сих пор внутренне напрягался, вспоминая ту порку.

Но за завтраком лорд Малфой вспомнил о том инциденте. Драко нервно заёрзал на стуле.

— Сегодня у меня запланировано одно дело. У министра магии. Драко, ты меня поймешь — такое же дело, как когда ты предлагал школьному колдомедику деньги за услугу.

— Люциус... — удивленно протянула Нарцисса.

— Я о том случае, когда Драко пытался спрятаться от меня в больничном крыле, — уточнил Люциус. — Так вот, Драко. Как думаешь, почему твоя затея провалилась?

— Она честная, — сказал Малфой-младший.

— Честность — понятие относительное, сын мой, — поучительно сказал мистер Малфой. — Все мы честные. И сегодня совершенно честный министр Фадж получит от меня в подарок щенков борзых керберов [3]. Министр чрезвычайно озабочен охраной своих поместий.

Драко серьезно задумался, чем таким особо озабочена мадам Помфри. В этот момент в окно столовой настойчиво постучала сова. Нарцисса открыла окно, впуская птицу.

— Люциус, я же просила, чтобы все несрочное приносили в твой кабинет, — высказала слабое возмущение миссис Малфой. — О, эмблема Хогвартса!

Сова подлетела к Люциусу, мистер Малфой подозрительно взял в руки официальное письмо из Хогвартса.

— Я случайно сейчас не узнаю, что тебя исключают, Драко? — пошутил Люциус, окинув сына внимальным взглядом.

Драко вжался в спинку стула и со страхом смотрел на письмо.

Люциус развернул письмо и с выражением зачитал:

Уважаемые мистер и миссис Малфой. Школа чародейства и волшебства Хогвартс уведомляет Вас, что Ваш сын — Драко Малфой — студент первого курса факультета Слизерин и его однокурсник — Гарри Поттер уже достигли Продвинутого уровня мастерства трансфигурации. А именно, освоили превращение неживого в живое. В частности, вчера Ваш сын и Гарри Поттер во время поездки в Хогвартс-экспрессе создали трех змей. Змеи создавались ими с целью подогревания межфакультетной вражды. А именно, Ваш сын и Гарри Поттер запустили змей в купе с первокурсниками Гриффиндора: Гермионой Грейнджер и Невиллом Лонгботтомом.

Школа чародейства и волшебства Хогвартс благодарит Вас за прекрасное воспитание Вашего сына. Драко Малфой, как и его друг — Гарри Поттер, обладают жаждой знаний, энтузиазмом и умением находить полученным знаниям практическое применения. Кроме того, они значительно опережают сверстников в развитии: будучи на первом курсе самостоятельно освоили элемент из факультативной программы шестого курса.

Школа чародейства и волшебства Хогвартс желает Вам и Вашему сыну счастливого Рождества и дальнейших успехов.

<p align="right">Профессор Северус Снейп</p>

Закончив читать, Люциус рассмеялся.

— В предверии Рождества в Северусе проснулся отличный шутник.

Нарцисса улыбнулась и потянулась взглянуть на письмо. У Драко отлегло от сердца. Родители не придали никакого значения фразе "запустили змей в купе с первокурсниками Гриффиндора", а все остальное они и так уже знали — Драко вчера им рассказал и показал змею. Драко немного удивило, что дядя Сев хвалил в письме за сверхспособности в трансфигурации не только Гарри, но и его. Сам Драко, рассказывая о случившимся, говорил правду: всех трех змей создал Гарри. Но родители, кажется, словно не заметили несостыковки в письме, а все продолжали посмеиваться над удачной рождественской шуткой Снейпа. Драко полностью расслабился и тоже рассмеялся.

* * *

Тем временем на площадь Гриммо прилетела сова с аналогичным письмом. Только вместо мистер и миссис Малфой фигурировало: мистер и миссис Блэк.

В этом доме не было традиции строго завтракать в одно время. Студент первого курса и по совместительству мастер трансфигурации еще спал. Миссис Блэк кормила завтраком Блэка-младшего, а мистер Блэк неторопливо развернул письмо с эмблемой Хогвартса.

— Что там? Поздравления? — не оборачивась от сына, спросила Люси.

— Угу, — отозвался Сириус, еще только начав читать.

Закончив читать, Сириус положил письмо так, словно хотел впечатать его в стол.

Дом на площади Гриммо оглушил крик:

— Гарри Джеймс! Сейчас же иди сюда!

Примечание к части

1.На этот раз в спальне семикурсниц играло: Georges Bizet — Carmen Suite No.1 (Les Toreadors)

2.Во Франции два Деда Мороза. Одного зовут Пер Ноэль, что означает Отец Рождество. Он добрый и приносит детям в корзине подарки. Второго зовут Пер Фуетар. Этот бородатый старик носит меховую шапку и тёплый дорожный плащ. В его корзине спрятаны розги для непослушных и ленивых детей.

3.Выражение из пьесы "Ревизор" Н.В. Гоголя: взятка борзыми щенками. Выражение употребляется в значении: брать взятки, причем берущий в свое оправдание говорит, что берет не деньгами, а натурой. Кербер — трехголовый пес.

— Гарри Джеймс! Сейчас же иди сюда! — сквозь сон донеслось до Гарри. Поттер недовольно зарылся в одеяло.

— Гарри! — Сириус появился на пороге комнаты. — Вставай!

Гарри открыл глаза и мрачно посмотрел на крестного.

— Живо одевайся и спускайся вниз, я хочу поговорить с тобой.

Гарри вылупил глаза. Хорошенькое утро начинается.

Сириус развернулся и вышел из комнаты. Гарри прокричал ему вслед:

— Кто-то не выспался и бешеный с утра пораньше!

Через мгновение на пороге вновь появился Сириус и рявкнул:

— Без разговоров!

Гарри закатил глаза и на показ тяжело вздохнул. Сириус этого не видел, уже успев умчаться вниз.

Гарри принялся умываться-одеваться-причесываться. Он специально делал все очень медленно. Когда от него что-то требовали, он на автомате начинал делать наоборот назло. Обычно требовала Люси. И Сириус, когда он был в состоянии "бешеной собаки", как называл Гарри вспышки гнева у крестного. Когда Сириус был в таком состоянии, с ним практически невозможно было спорить. Гарри это злило. И обижало. Гарри ненавидел, когда Сириус повелительно орал, что ему делать или так же громко высказывал, в чем он неправ.

Обычно уже через пару часов после конфликта Сириус вел себя, как ни в чем ни бывало, и лез мириться, но Гарри так легко не сдавался и обижался весь день. Гарри самому было тяжко не разговаривать и дуться, но не обижаться не позволяла гордость. Гарри расценивал дни, в которые он ссорился с Сириусом, как тяжелые.

И вот день не задался с самого утра! Гарри был зол и недоволен. Сириус хочет поругаться? Охотно!

Гарри спустился вниз, Сириуса он нашел в гостиной. У него на коленях сидел Джей и лепил из магического летающего пластилина бесформенные комочки. Сириус подбадривал сына восторженными возгласами:

— Отлично! Кто это? Собака? Лев? Ах, лев! Просто отлично!

Гарри остановился рядом и скорчил кислую гримасу. Сириус обратил на него внимание.

— Джей, беги к маме, папе нужно поговорить с твоим непослушным братом, — Сириус аккуратно поставил ребенка на пол.

Гарри нахмурился. Сириус относительно недавно взял моду называть его братом Джея. Гарри испытывал по этому поводу двойственные чувства. Но "брат" в сочетании с "непослушный" ему определенно не нравилось!

— Мне пришло письмо, — начал Сириус. — Снейп желает веселого Рождества и благодарит за прекрасное воспитание крестника.

Гарри недоверчиво улыбнулся.

— Снейп в восторге, что ты теперь продвинутый мастер трансфигурации, змей создаешь. И натравливаешь их на гриффиндорцев! Так и пишет: "благодарю за прекрасное воспитание"! А еще: "Ваш крестник находит знаниям отличное практическое применение"! — с каждой фразой Сириус повышал голос все больше.

— Так и пишет? — усомнился Гарри.

— Да! Не я же все это придумал!

— Сириус, не кричи, — спокойно сказал Гарри. Обычно от этой фразы крестный только сильнее заводился, а Гарри чувствовал внутреннее превосходство.

Сириус подскочил к Гарри и принялся кричать прямо в лицо:

— Ты! Создаешь змей! Натравливаешь их на гриффиндорцев! На Гермиону! Я говорил тебе не подходить к ней? Кинул ее портфель в озеро! Обижаешь магглорожденную гриффиндорку! Девочку! Нападаешь! Петрификусом попал! Ты, я знаю! И змеи! Совершенно невозможно!

— Дуриона — ябеда! — попытался перекричать Сириуса Гарри.

— Вот! Я прекрасно помню, как на собрании ты оклеветал эту девочку. Зачем ты вообще тогда открыл рот? И прекрати называть ее Дурионой!

— Ты тоже прекрати.

— Что?!

— Ты только что сам назвал ее Дурионой, — Гарри широко улыбнулся.

Повисла пауза.

Гарри выжидательно посмотрел на Сириуса — тот молчал. Гарри рассудил, что, вероятно, крестный воспользовался излюбленной методикой Люси — считает про себя.

Сириус зашагал по комнате и принялся выговаривать.

— Мне не нравится, как ты себя ведешь. Какие-то злые шутки. Огрызаешься. Змеи, — слово "змеи" было произнесено с трагизмом в голосе. — Травишь магглорожденную с Гриффиндора. Тебе известно, что твоя мама была такой? — остро спросил Сириус.

— А ты не сравнивай мою маму с Грейнджер! — зло оборвал Гарри.

— Гарри, послушай…

— А еще ты скрывал от меня, что я — змееуст!

— Я уже объяснял, почему я не говорил тебе о этом.

— Ты скрывал от меня, что я — змееуст, но все равно теперь у меня есть змеи! Я сам их создал! И создам еще! — разгорячился Гарри.

Сириус вновь подскочил к нему и принялся кричать в лицо:

— Еще создаешь?! Умный какой! Наловчился змей создавать! Вот как ты свой ум используешь! Джеймс был бы в восторге! Да я не шучу! И абсолютно не в восторге о того, что его сын запускает змей в купе с гриффиндорками!

— Гриффиндорками, — хихикнул Гарри, вспомнив, что в купе помимо Гермионы была еще гриффиндорка — Невилл.

— Очень смешно! — взорвался Сириус. — Специально создал змей, негодяй, чтобы напугать девочек! Гриффиндорок!

Гарри расплылся в широкой улыбке. Не то чтобы он бы совсем дурачок — смеяться, когда крестный на него кричит, но было, действительно очень смешно — Невилл — гриффиндорка, вот умора.

Сириус смотрел на него прожигающим взглядом. Затем резко спросил:

— Как тебе пришла в голову мысль — учиться создавать змей? Снейп писал, что это факультативная программа шестого курса. И долго учился? Мне опять ничего не написал! Секреты появились.

— Я ничего не писал, потому что научился недавно. И учился совсем недолго. Один вечер, — с гордостью сказал Гарри.

— Интересуешься трансфигурацией, значит, — медленно проговорил Сириус. — Джеймсу нравилась трансфигурация. Но змеи. Гарри, почему змеи? Почему не мыши, кролики, птички?

— Вообще, меня учил Ральф и именно змей. Он еще сказал, что я, как змееуст, обязан уметь их создавать — высказал Гарри.

— Так, — проговорил Сириус. — Кто такой Ральф?

— Мой друг, — просто ответил Гарри.

— Почему я о нем не знаю? — вновь оскорбился Сириус. — Подожди. Ральф. Уж не тот парень, которого исключали за запрещенные вещества?!

— Ага, он.

— Погоди, погоди. Ральф. Яксли?! У него еще отец в Азкабане?!

— Ну да, — кивнул Гарри.

— Класс! — притворно восхитился Сириус. — Чему он тебя еще учит?

— Заклинаниям. А еще жизни.

— Что?! — взревел Сириус.

— Он так говорит. А на самом деле постоянно несет какую-то пургу.

Сириус тяжело вздохнул.

— Я вспомнил. Он тебя еще на собрании младшим братом назвал, а ты согласился. Я думал, ты придуриваешься. Но ты серьезно? Он тебе как брат?!

Гарри еще не думал в таком ключе, он воспринимал Яксли скорее, как полезного и интересного человека. Но объяснять свои мысли Сириусу? Да и Сириус сегодня просто бесит!

— Сириус, чего ты прицепился? — огрызнулся Гарри.

Снова повисла пауза.

— Считаешь про себя, — на этот раз прокомментировал Гарри.

Тяжелый вздох Сириуса.

— Да. Потому что я поклялся себе, что никогда не буду наказывать тебя сгоряча.

Услышанная фраза заставила Гарри испугаться, но он решил не подавать виду.

— Вообще-то кое-то говорил, что мы — друзья, а друзья друг друга не наказывают! — показательно с вызовом сказал Гарри. Внутренне он был готов к борьбе.

— Гарри, не зли меня еще больше, пожалуйста, — быстро сказал Сириус.

Гарри ответил ему возмущенным взглядом.

Сириус отошел от него на шаг, отвернулся, помолчал и спустя время, не глядя на Гарри, принялся говорить ровным голосом:

— Гарри, твоих новых друзей и новые интересы мы обсудим позже. Сейчас же я хочу, чтобы ты уяснил: ты совершил недостойный поступок. Подбросил змей в купе гриффиндорок. Хотел испугать Гермиону. Когда я предупреждал не лезть к ней! — голос Сириуса сорвался. — Слов ты не понял. Значит, будет наказание. Иди ко мне, — последнюю фразу Сириус произнес жестко, приказывая и посмотрев Гарри в глаза.

Гарри не сдвинулся с места. Обычно после таких слов Сириуса следовал "один шлепок", и Гарри добровольно подходил, чтобы получить по попе, ослушиваться прямых приказов Сириуса он не смел, а нотации, высказанные равнодушным и расстроенным тоном действовали на него парализующе.

Но сейчас Гарри был слишком зол, чтобы испугаться. Сириус бесит. Какие-то претензии. Устроил скандал с утра пораньше. И из-за чего? Из-за Дурионы!

— Иди ко мне. Сейчас же, — повторил Сириус еще более жестким тоном.

Гарри непроизвольно сделал шаг, остановился, тяжело задышал и упрямо посмотрел на Сириуса исподлобья.

Некоторое время происходила битва взглядов. Сириус не выдержал первым, высказав:

— Гарри, ты делаешь себе только хуже. Я решил, что ты будешь наказан. Раньше я наказывал тебя одним шлепком, сейчас собираюсь дать три. Но если ты вынудишь меня ловить тебя по комнате, я за себя не ручаюсь.

Гарри просто переполняли напряжение и злость. Сириус давит. Бесит. Говорит о наказании.

— Ты достал! — взорвался Гарри.

Обычно крика "ты достала" удосуживалась Люси, если споры между ними достигали апогея, и у Гарри не хватало аргументов. Сириусу Гарри еще подобного не высказывал, срабатывал внутренний предохранитель.

Но вот этот этот момент настал. Сириус молчал. Гарри тоже — он испугался.

Сириус продолжал молчать, он избегал смотреть на Гарри и о чем-то думал. Пауза затягивалась. Гарри настороженно уставился на крестного, чувствуя, что с каждой минутой молчания страх вытесняет злость.

Сириус поймал взгляд Гарри и принялся смотреть в глаза. Гарри запаниковал и почувствовал неудержимое желание опустить взгляд.

Гарри не опускал глаза, собрав всю силу воли, он выдерживал тяжелый взгляд крестного. Сириус оборвал битву взглядов первым, но внезапно шагнул на Гарри и резко схватил за шиворот.

Подтащил к стулу, сел, а Гарри перекинул через колено.

— Малфой прав, один шлепок уже не работает, — высказал Сириус.

До Гарри не сразу дошло, что сейчас будет происходить — настолько неожиданно Сириус его схватил. Но осознав себя разложенным на коленях крестного, Гарри задергался, пытаясь вырваться, скатиться с колен. Сириус обездвижил его, перехватив руки, а ноги зажав своей ногой.

Гарри пыхтел, бессильно пытаясь вырваться. Он понимал, что сейчас будет происходить и не хотел этого допустить. Однажды Сириус уже клал его на колени, чтобы отшлепать — пять лет назад, — за то, что Гарри потерялся в Министерстве, и Гарри расценивал это, как самое ужасное воспоминание детства. Множество шлепков, а Сириус еще и стянул с него штаны. Стыдно, больно — ужасно, очень ужасно. Сириус потом извинялся, предлагал отшлепать себя, обещал больше никогда не распускать лапы. Но все равно распускал. Гарри регулярно прилетал "один шлепок": Сириус приказывал подойти, разворачивал к себе попой и шлепал один раз через штаны.

И вот теперь, как пять лет назад, разложил на коленях. Гарри паниковал, вырывался и со страхом ожидал, что Сириус, как тогда, оголит ему попу.

Но Сириус не стал этого делать, а, перехватив Гарри поудобнее, отвесил внушительный шлепок через штаны. Потом еще один. И еще. Уже на втором в уголках глаз Гарри появились слезы: эмоции напряжения, злости и обиды требовали выхода.

После третьего шлепка Сириус поднял Гарри и поставил перед собой.

— Ты понял — за что? — требовательно спросил Сириус.

Гарри не сразу ответил. Стиснув зубы, он пытался удержаться от того, чтобы не начать плакать. Гарри избегал смотреть на Сириуса, пытаясь спрятать взгляд, не хотелось, чтобы Сириус увидел стоящие в глазах слезы.

— Посмотри на меня, — сказал Сириус.

Гарри подчинился.

— Я спросил: ты понял — за что? — повторил Сириус.

Гарри покраснел, он начал плакать и уже не мог это остановить. Он разозлился на себя. А на Сириуса он уже был зол.

— Нет! — яростно крикнул Гарри.

— Нет, — повторил Сириус. — Хорошо. Ты сам меня вынуждаешь, — с этими словами Сириус схватил Гарри и снова перекинул через колено.

Размахнувшись, шлепнул. Гарри не удержался от вскрика. Разозлившись на себя, спустя некоторое время и несколько шлепков, Гарри яростно прошипел:

— Отпусти, — прозвучало это зло и капризно, Гарри не контролировал голос — в горле стояли рыдания.

— Нет, ты у меня получишь, — отозвался Сириус, не прекращая шлепать. — Ты поймешь за что. Прекратишь травить магглорожденных, создавать змей и кричать на меня. Не смей этого делать, ясно? — Сириус говорил жестко, властно и, подкрепляя слова шлепками.

Гарри плакал, уже не сдерживаясь. Шлепки обжигали, конечно, не так нестерпимо больно, как ремень, но, в целом, даже хуже. Шлепал крестный. Гарри было невыносимо это осознавать. Гарри ненавидел, когда Сириус ругал или наказывал — Гарри всегда начинал чувствовать себя виноватым. И вот сейчас липкое чувство вины начало заползать в душу. И это злило, ведь на самом деле — Сириус не прав и слетел с катушек. Шлепает его, злится, высказывает унизительное: "не смей этого делать". "Не смей травить магглорожденных" — но Гарри этого и не делал. А Дуриона сама виновата. "Не смей создавать змей" — вообще нонсенс, с какой стати Сириус это запрещает? "Не смей кричать на меня" — а как не кричать, когда Сириус бесит, и вообще первый начал ругаться?

Шлепки не кончались. Гарри плакал. Больно. Сириус злится. Сириус вообще чокнулся. Вырваться не получается и уже даже не хочется — все силы уходили на слезы и переживания. Ситуация настолько невыносима, что Гарри поймал себя на мысли, что уже скоро заголосит, что "все понял", лишь бы Сириус его выпустил.

Гарри не пришлось этого делать, потому что Сириус и без того прекратил шлепать. Порка длилась не больше двух минут, но Гарри это показалось вечностью.

Сириус вновь поставил Гарри перед собой, уже ничего не спрашивал, а только расстроенно смотрел — Гарри плакал.

Гарри было плохо, хотелось кинуться к крестному на грудь, прижаться, вдоволь выплакаться. Гарри отчаянно хотелось, чтобы Сириус его утешил, простил. Да простил… Перестал злится, Гарри даже представил, что извинится, скажет, что все понял… Эта мысль отрезвила. Что понял? Сириус сегодня просто гад! С усилием воли Гарри заставил себя отвернуться от Сириуса.

Увидел стоящую на пороге Люси. Она прислонилась к дверному косяку и внимательно его разглядывала.

Она что все видела?!

Гарри заметался. Его накрыла волна стыда. И он до сих пор плачет. Гарри кинулся вон из комнаты.

— Гарри, стой! — окрикнул Сириус.

— Оставь, пусть поплачет, — донесся до Гарри голос Люси.

Гарри кинулся в свою комнату и громко захлопнул дверь.

Дверь в комнату Гарри захлопнулась с оглушительным стуком, Сириус и Люси переглянулись.

Блэк вздохнул.

— Плачет, — отметил Сириус. — Я не знаю, что и думать. С одной стороны мне его жалко, а с другой он меня сегодня просто вывел.

— Я слышала, — вставила Люси.

— Плачет, — снова повторил Сириус. — Это невыносимо. Пойду к нему. — Сириус встал, задумался и снова сел, отказавшись от идеи. — Нет, не могу. И жалко. И боюсь, что снова начну на него орать!

— Вероятно. Сириус, лучше оставь его, пусть подумает над своим поведением в одиночестве, — сказала Люси.

— Да! Пусть подумает! Наконец-то задумается, — поддержал Сириус.

— Конечно, задумается.

Сириус вскочил на ноги и зашагал по комнате.

— Просто трясет! Он меня вывел! Ты не представляешь, чего мне стоило сдерживаться. Хотел уже драть.

Лицо Люсьены ничего не выражало — такая же маска, какая иногда появлялась на лице ее брата.

Сириус продолжал взбудоражено метаться по комнате.

— Не могу! Ужасно! Хочу забыть! Все он! Что с ним делается? — Сириус остановился не ненадолго залип в окно. — Не могу здесь находиться! Пойду прогуляюсь!

Люси сочувственно покивала, проводила Сириуса до дверей и посмотрела вслед убегающему по улице черному псу.

* * *

Гарри сидел на своей кровати, обхватив колени. Он плакал, не специально, просто слезы сами собой лились из глаз. Ужасно, все ужасно. Ссора с Сириусом. Сириус отшлепал. Люси видела.

Последний факт казался Гарри чудовищней всего. Вся накопившаяся злость и обида вылилась на Люси. Она отобрала у него Сириуса. Крестный был только его! Люси влезла в их жизнь, устроила здесь свои порядки. Гарри несколько лет успешно вел с ней войну, как ему казалось. Но, кажется, она побеждает. Она капает Сириусу на мозги, из-за нее Сириус его ругает, отшлепал… Гарри всхлипнул.

От воспоминания, как Сириус его шлепает, было никак не избавиться. Картинка то и дело вставала перед глазами. И попа зудела. Гарри яростно перевернулся на живот, но это не помогло.

Сириус отшлепал. Кричал, ругал. Гарри было тяжело от этого. Словно Сириус до сих пор на него кричал. Причем плохо от этого Гарри стало только сейчас, в момент самой ссоры Гарри с упоением кричал в ответ.

Гарри начало грызть чувство вины. Не надо было спорить с Сириусом, кричать ему в лицо "ты достал" — ужасно, просто ужасно. И как можно было с Сириусом так поругаться?

Гарри корил себя за то, что сильно поругался с крестным. Но за натравление змей на Грейнджер осознание вины так и не пришло. Сириусу это не понравилось. Да Сириус просто не хочет слышать, что Дуриона — ябеда, а змеи — месть. И не единственная, Гарри не предполагал отказываться от дальнейшего задирания Грейнджер. Она буквально просилась, чтобы ее задирали и делали пакости.

Гарри вспомнилось, как Яксли сколько раз говорил, что главное: никогда не попадаться. Мудрость этих слов начала доходить до него только сейчас. Ведь можно было запустить змей и убежать — не дожидаться, пока Грейнджер их заметит. Или не признаваться, что змеи его. Легко можно создать других.

Нет, не надо других. Гарри уже успел привязаться к Ральфи и Морри.

Гарри подошел к террариуму со змеями. Террариум они с Люси вчера купили в зоомагазине. Сириус же делал вид, что змей не видит.

— Мне плохо, — сказал Гарри на парселтанге.

Змеи зашевелились.

— Попей воды, — прошипела Морри.

— Ты голоден, съешшшь кого-нибудь, — Ральфи.

— И нам принеси, — Морри.

— Лучшшше выпусти на охоту, — Ральфи. — Здесь водятся мышшши?

— А вы вернетесь? — усомнился Гарри.

— Спрашшшиваешшшь.

Гарри вытащил змей из террариума, вышел из комнаты, спустился на первый этаж и запустил змей под дверь, ведущую в погреб.

Развернувшись от двери, столкнулся с Люси.

— Что ты здесь делаешь? — подозрительно спросила миссис Блэк.

В Гарри снова вспыхнула злость. Люси бесит. Просто сука.

Гарри сделал движение ее обойти.

— Я видела, что ты что-то делал с дверью, — слегка нервно сказала Люси. У нее были поводы для беспокойства — Гарри неоднократно ставил под дверями ловушки, капканы, бомбы-вонючки.

— Я ничего не делал! — грубо отозвался Гарри.

— Тогда открой дверь.

Гарри тяжело вздохнул, вздох был направлен на то, что бы Люси поняла, как она его раздражает.

Толкнул дверь в погреб, так что она врезалась в стену.

— Убедилась?

Люси посветила палочкой на лестницу, ведущую в погреб.

— Но ты явно замышлял какую-то пакость, — отметила она.

— Нет! Я просто выпустил туда Ральфи и Морри на охоту! — разозлился Гарри.

— Во-первых, спокойнее, не кричи на меня, — процедила Люси. — А, во вторых, как это ты выпустил змей на охоту?

— На мышей.

— Убери их оттуда! — взвизгнула Люси. — Они будут ползать по продуктам!

— Они поймают мышей, — с нажимом сказал Гарри, пытаясь достучаться до разума женщины.

— Я постоянно обновляю антимышинные чары! Мыши здесь были только, когда мы только въехали, — говоря Люсьена всматривалась в погреб, пытаясь разглядеть змей.

В Гарри вспыхнула злость. Он уже был расстроен, обижен, ссора с Сириусом, Сириус отшлепал. Только что плакал, переживал и злился причем, в основном, на Люси: что она пришла, поселилась с ними и плохо влияет на характер Сириуса.

И тут Люси кричит и предъявляет претензии.

— Я помню, что здесь были мыши, поэтому выпустил Ральфи и Морри, — сквозь зубы отчеканил Гарри.

— Убери их оттуда! — Люси схватила Гарри за плечи и подтолкнула к лестнице, ведущей в погреб.

Гарри громко и раздраженно вздохнул, но начал спускаться.

Зашипел на парселтанге, призывая змей.

Змеи неохотно выползли, Гарри еле уговорил их снова даться в руки.

Мрачный Поттер поднялся из погреба. Оказалось, что Люси не ушла, а дожидалась, чтобы начать ездить по мозгам.

— Вот ты создал змей, не думая, чем будешь кормить бедных рептилий. Думаешь, что они сами будут искать себе пропитание. В доме. Или в Хогвартсе. Отдай их Снейпу на зелья пока не поздно.

— Никогда! — зарычал Гарри.

— Или развоплоти. Они же не настоящие змеи? Может быть они сами самой скоро исчезнуть? Никогда не разбиралась в трансфигурации.

Гарри захотелось обозвать Люси дурой, но он сдержался. Дура. Дура. Дура, — повторял он про себя, раздраженно глядя на Люси.

— Или создай таких же ненастоящих мышей! Это же проще. Почему ты до сих пор их не создал?

— Сейчас создам, — мрачно отозвался Гарри.

— Эй, нет! — моментально среагировала Люсьена. — Как это сейчас создашь? Тебе нельзя пользоваться палочкой на каникулах. И так будет до совершеннолетия. Хочешь письмо из Министерства?

— Ты только что сказала "создай мышей"! — взревел Гарри. Он кричал. Быстро разражаться и не держать в себе эмоции он приучился от Сириуса.

— Правильно, ты же создал змей в поезде. Сначала нужно было создать мышей! А лучше никого не создавать! Нашел время. Принес их домой! Не спросил у нас разрешения. Правильно Сириус тебя наказал, — Люси тоже вышла из себя. В семье Блэк никто не сдерживал эмоции.

Гнев Гарри дошел до пика. Люси бесит. Напомнила о наказании. И все видела. А еще сейчас по ее словам выходит, что Сириус отшлепал только за то, что он создал змей без разрешения. Гарри хотел заорать в ответ что-то вроде "ты достала", но внезапно понял, что горло вновь свело от поступающих рыданий. Он слишком недавно плакал и теперь от сильного гнева снова вышел из равновесия. Гарри испугался, что сейчас расплачется перед Люси, отвернулся и пошел в свою комнату.

— Убери их в террариум. Выпускать можешь только в своей комнате, слышишь? — прокричала ему вслед Люсьена.

В своей комнате Гарри кинулся на кровать и обхватил подушку руками. Хотелось расплакаться, он силился прекратить это. Он не какая-нибудь девчонка, плакать по десять раз на дню! Гарри яростно тер глаза руками. Змей он положил себе на грудь, они ползали по нему и сворачивались единым клубком.

На пороге объявилась Люси.

— Посмотри, будут они есть мясо? — она держала в руках мисочку с кусочками сырой говядины.

Гарри ничего не ответил, Люси поставила миску на стол и вышла.

Мясо змеи есть не стали, хотя Гарри и пытался их уговорить, убеждая, что это та же мышка, только без шкурки.

— Это не мышшшь, — шипели змеи. — Не добыча. Мы такое не едим.

Гарри только вздохнул.

— Где же я вам найду мышей?

— Выпусти нас на охоту.

— Я уже чувствовала запах добычи, когда ты снова нас позвал.

— В погребе были мыши? — спросил Гарри.

— Добыча…

— Чары Люси не работают, — весело сказал Гарри. — Она не очень-то умна.

Подумав, Гарри добавил:

— Люси не заметит, что вы немного погуляете и поохотитесь. Только постарайтесь не попадаться ей на глаза.

— Спрашшиваешшшь.

Гарри выпустил из рук Ральфи. Морри же уже успела выползти в открытую дверь.

Гарри немного проследил за Ральфи, змея шустро подползла к лестнице, но не стала ползти по ступенькам, а, обогнув перила, вылезла по внешнюю сторону лестницы и поползла по отвесной стене. Гарри на миг отвлекся от слежки и тут же потерял змею из вида.

Гарри немного постоял, улыбнулся: в доме теперь две змеи-мышеловки, лучше всякой кошки. А еще Гарри понял, что не только змеи, но и он сам проголодался. Он сегодня еще не завтракал. Гарри направился на кухню.

На кухне была Люси, она развела там бурную деятельность: кипели несколько кастрюль, сковородок, на несколько досках что-то резалось, в раковине мылась посуда — Люси стояла в центре и управляла всем этим с помощью волшебной палочки. Невдалеке Джей возился с игрушками.

Гарри всегда нравилось отвлекать Люси в такие моменты: лишенные контроля сковородки пережаривали, вода из раковины выплескивалась, а ножи дорезали продукты до состояния кашицы. Но сейчас Гарри был слишком голоден, чтоб рисковать. Он даже предупредил, прежде чем подойти к шкафу с продуктами — Люси обычно, когда это видела, вопила, что он должен спрашивать разрешение.

— Возьму что-нибудь, я не завтракал, — предупредил Гарри.

— Сам виноват, много спать вредно.

Гарри сделал вид, что не слышит, открыл шкаф и принялся выбирать. Пахнуло холодом — в шкафу были мощные охлаждающие чары.

— Возьми сырники, остались от завтрака. И творог доешь, — распорядилась Люси.

Гарри вытащил из шкафа сырники и банку с медом, указание про творог он проигнорировал.

Взял вилку, сел за край стола, открыл банку с медом, понял, что забыл про ложку, и, не долго думая, принялся поливать сырники медом прямо из банки.

Банка вылетела у него из рук, мгновение, и излишки меда также испарились из тарелки. Люси усмехнулась.

— Много сладкого вредно! И творог доешь.

Тарелка с творогом вылетела из шкафа и шмякнулась перед Гарри.

Гарри почувствовал, что вновь раздражается. Люси бесит. Бесит. Бесит. Глупая женщина.

— Стали они есть мясо? — поинтересовалась Люси.

— Да, — отозвался Гарри, про себя думая, что надо бы потом выбросить это мясо незаметно.

— Отлично! И никаких мышей не надо! — обрадовалась Люси.

— Они просят мышей, — мрачно отозвался Гарри.

— Просят? — рассмеялась Люси. — Ах, да. Ты же змееуст, все никак не могу привыкнуть. И почему Сириус это скрывал?

"Да. Почему Сириус это скрывал?" — пронеслось в голове Гарри.

— Сириус думает, что это темномагическая способность, но это не совсем верно, — решила объяснить Люси. — Разделения магии на темную и светлую фактически не существует. Ты на Слизерине, уже понимаешь это, да?

— У нас некоторые занимаются черной магией, — высказал Гарри с таким видом, что эта информация является крайне важной и провокационной.

— Не черной, просто запрещенной. Что там у вас — безобидные спиритические сеансы?

— А что это? — спросил Гарри. Люси была в хорошем настроении, и его собственная злость начала утихать.

— На спиритических сеансах общаются с мертвыми.

— Как? — заинтересовался Гарри, он даже перестал есть.

— Есть много способов. Верхом совершенства считается — вызвать образ души. Но долго связь не держится, не больше десяти минут.

— Ты вызывала?

— Саломею. Она первая женщина в квиддиче, знаешь, да?

— Я в пять лет прочитал всю энциклопедию квиддича.

Люси улыбнулась.

— Квиддич — твое призвание. И мое. Нам надо чаще вместе летать, ты уже дорос до этого. И ты уже в команде. И выиграл первый матч.

Гарри улыбнулся в ответ.

— И учишься хорошо — выправился под конец года. Трансфигурацией увлекся, это сложно, — продолжала хвалить Люси. — Единственное, что тебе не хватает — воспитания. К счастью, Сириус начинает это понимать.

Улыбка Гарри увяла. Люси всегда ввернет какую-нибудь гадость.

— Тебе бы пожить месяц у моего брата. Он быстро бы сделал из тебя джентльмена.

— Он фашист, — высказал Гарри.

— Кто? Что это вообще? Поднахватался где-то маггловских ругательств.

"Дура", — вновь пронеслось в голове Гарри. С Люси иногда приятно общаться и летать, но это не отменяет того, что она — дура. Иногда — психованная дура.

— И кстати сегодня дядя Люциус зайдет вечером. Покажешь ему змей, он заинтересовался. Люциус многое может рассказать тебе по трансфигурции. О, и мышей создать. Попроси его.

Гарри нахмурился. Мыши были нужны, но обращаться с просьбами к Люциусу не хотелось. Легче уж спросить у Люси, тем более что она в хорошем настроении.

— А ты сама не можешь создать?

— Вот это уж нет. По трансфигурации у меня всегда была "У". Девочкам транфигурация не к чему. Сложно, долго, все эти формулы запутанные...

Гарри вновь улыбнулся. Он обожал, когда Люси сама себя называла глупой.

— Сириуса еще можешь попросить. Создаст тебе мышь на раз два.

Гарри вздохнул. Обратиться к Сириусу после случившегося утром казалось невозможным. И Гарри был почти уверен, что Сириус откажется создавать мышей на корм змеям.

Люси заметила, что Джей начинает клевать носом, остановила готовку и подняла на руки сынишку.

— Пойду его уложу. Доешь — поставь тарелки в мойку, — сказала она Гарри.

Гарри дождался, когда она выйдет, взял банку с медом, обмакнул туда последний сырник. Доев, положил тарелки в раковину, предварительно затолкав творог поглубже в мусорное ведро.

Гарри захватил несколько фруктов и направился вон из кухни. Он размышлял над тем, чем заняться. Хотелось летать, но не хотелось на холод. Хотелось одному выйти в город, возможно даже дойти до магических улиц. После полугодия учебы в Хогвартсе Гарри уже считал себя достаточно взрослым, чтобы выходить одному. Ориентироваться он сумеет. А можно никуда не ходить, а выбрать в библиотеке интересные книги.

В коридоре Гарри столкнулся с Люси. Та держала в руках змею и выглядела явно рассерженной.

— Ты выпустил змей! — напустилась Люси. — Эту я нашла в кроватке Джея! А вторая вообще неизвестно где!

— Я не выпускал, они сами выползли, — первое правило Слизерина гласило: "никогда не оговаривай себя".

— Нет, я смотрела, у тебя закрыта дверь и крышка террариума. Специально выпустил! Затем ты это сделал? Я говорила, что нельзя!

— Значит Джей их достал, — не сдавался Гарри.

— Не смеши! Это сделал ты! Врешь еще мне! Ищи вторую!

Гарри разозлился. Он не выносил, когда на него кричала Люси. Если ругал Сириус, это еще пугало. А когда Люси — чисто злило.

— Отдай Морри! — потребовал Гарри.

— Нет! Тебе нельзя их давать! Ты за ними не следишь, специально выпускаешь! Для тебя они, как игрушка! Я их забираю.

— Что?! — взревел Гарри. — Они мои!

— Я отдам их Люциусу. Он говорил, что ты отдал Драко третью змею. Люциус создал для нее гигантский утепленный террариум в саду. Твоим змеям — там самое место!

— Ты этого не сделаешь!

Люсьена пустила змею вокруг своей шеи, высвобождая руку, подошла к Гарри и схватила за ухо.

— Не кричи на меня. Я больше не намерена терпеть от тебя неуважение.

Гарри попытался вывернуться, но боль только усилилась — пальцы Люси буквально впивались. Гарри тяжело задышал, к случившемуся он был не готов, Люси уже с год, как его пальцем не трогала.

Гарри зажмурился — боль в ухе была уже настолько сильна, что из глаз вновь брызнули слезы. Когда Гарри вновь открыл глаза, взгляд упал на Морри.

Гарри зашипел ей на парселтанге:

— Обвей ее за шею, нет, лучше залезь в вырез, в грудь, да! прямо туда!

Люси отдернула руку, выпуская ухо, и принялась шарить по себе, пытаясь достать змею. Гарри в который раз впечатлился ее хладнокровию. Ему никогда не доводилось слышать, чтобы Люси визжала. Мышей и жаб из сумочки доставала с таким же невозмутимым видом.

Люси достала змею, сходила на кухню и закрыла рептилию в кастрюле. Гарри бежал за ней и требовал отдать змею.

— Ее нельзя в кастрюлю, она задохнется. Выпусти!

— В крышке отверстие. Успокойся, — миссис Блэк развернулась к Гарри. — И встань в угол, — сказано это было железным голосом.

Гарри замер. Он не ожидал вновь услышать от Люси такую фразу. Однажды она ставила его в угол, вернее, просто затащила туда и заперла невидимой стеной. Сириус, как узнал, долго говорил с Люси, объясняя, что только он может наказывать своего крестника.

— Бред! Ты не можешь меня наказывать! — выплюнул Гарри.

— Могу. Мы с Сириусом обсудили это еще раз, и он согласился, что я должна иметь право наказывать тебя, как посчитаю нужным.

— Не может быть!

— Он тебе подтвердит. А сейчас в угол.

Гарри не сдвинулся с места. Люсьена шагнула к нему, схватила за плечи и протащила до угла. Отпустила и произнесла заклинание сотворение стены.

— Будешь стоять час.

Гарри сделал движение развернуться и врезался плечом в невидимую стену.

— Выпусти!

— Я расскажу Сириусу, как ты кричал на меня, пытался натравить на меня змею и, что специально выпускаешь змей ползать по дому. Так, что она из них заползла в кроватку Джея.

Гарри похолодел. Сириус будет в ярости. Утром он отшлепал, высказывая: "не смей натравливать змей на магглорожденных". Страшно вообразить, что он сделает за натравливание змей на Люси и Джея.

Гарри глубоко вздохнул. Все-таки он никого не на кого не натравливал. И он добьется, чтобы Сириус это понял.

Только Сириус может отказаться слушать, схватит за шиворот и отшлепает, — сказал Гарри внутренний голос. Гарри тяжело вздохнул, находило чувство обреченности — если не отшлепает, то скандал обеспечен. Второй за день. Они еще после первого не успели помириться.

Гарри мрачно разглядывал стены. Сириус на него злится. Отшлепал — вообще ужасно. Отказывается слушать аргументы — просто орет. Как будто это преступление — припугнуть Грейнджер змеями. Гриффиндорка — должна ничего не боятся. И она ябеда! Сириус сравнил ее с мамой. Отстой. И Сириуса конкретно занесло. Что это за "не смей кричать на меня" и "не смей создавать змей"? В Гарри всколыхнулись одновременно стыд и обида. Самое паршивое, что как он не старался — не мог отделаться от чувства вины. Маленький червячок сомнения упорно твердил, что он вел себя плохо, так нельзя, Сириус злится — ужасно — ужасно. Гарри обуревали противоречивые чувства: стыд, злость, обида, страх (сейчас Сириус придет, а Люси ему как понараскажет).

Время текло медленно, Гарри переживал, нервничал — стоять в углу с каждой минутой становилось все невыносимее. Гарри потоптался на месте, осторожно повернул голову, осмотрелся: Люси поблизости нет. Но есть стена. Гарри двинул по ней локтем. Больно. Ногой. Еще раз. И еще раз. Захотелось разбить это невидимую стену вдребезги.

Гарри сосредоточился. Когда он был младше, с ним случались приступы неконтролируемой детской магии — и то что только не делалось: и взлетало, и падало, и разбивалось. Гарри напряженно сосредоточился на ликвидации невидимой стены.

Никак. Гарри уже был готов взорваться от напряжения — а все никак!

Подождите-ка. Детская магия стала недоступна. Но теперь у него есть волшебная палочка. И она с собой.

Гарри некогда не расставался с волшебной палочкой.

И теперь от осознания, что палочка с собой, в душе Гарри вспыхнула эйфория. Можно легко освободиться!

Гарри достал палочку и задумался.

Каким заклинанием освободиться — это ладно, придумается. Гарри задумался над тем, а стоит ли вообще это делать. Выйти из тюрьмы Люси — конечно, очень хочется. Невыносимо хочется. Он не может здесь стоять.

Но пользоваться палочкой нельзя. Письмо из Министерства придет…

Гарри вспомнились откровения Джерри. Парень рассказывал, что за учебу и выходки в Хогвартсе его почти не драли (успешно подделывал табели, Джерри хвалился этим и обещал научить своей методике). Зато раз двадцать получал за колдовство на каникулах — приходили письма из Министерства.

Двадцать.

Письмо из Министерства. Страшно.

Но Джерри получал двадцать, и ничего.

Джерри получал двадцать писем и двадцать порок, — напомнил себе Гарри.

Ну, конечно. У него отец кошмар суровый. Гарри сидел рядом с ним на родительском собрании, и конкретно струхнул мистера Хардмана. Джерри бывает стремным, а его папаша — полный капец.

Сириуса и отца Джерри даже нечего сравнивать. Конечно, он не будет устраивать двадцать порок. Максимум отшлепает…

Сука, он сегодня уже отшлепал!

В Гарри поднялась решимость.

— Редукто, — не дав себе опомниться, произнес Гарри.

Невидимая стена разбилась, Гарри развернулся из угла, его сердце бешено стучало.

Свобода. Он сделал это.

Гарри вышел в коридор. Он до жути боялся столкнуться с Люси. Она не должна его увидеть. Гарри хотелось побыть одному, чтобы никто не трогал. О, он хотел выйти в город.

Самое время.

Гарри вышел в холл и принялся наспех одеваться. В голове стучала только одна мысль — как бы его не застукала Люси. Прогулка накроется, прощай свобода, здравствуй угол, вопли, второе оборванное ухо.

Гарри судорожно отпер входную дверь, вышел на улицу, как можно тише захлопнул дверь (как бы Люси не услышала).

О, она же может смотреть в окно.

Гарри выбежал на улицу, припуская во весь дух, намереваясь скрыться за поворотом.

Только пробежав пару переулков, Гарри расслабился.

Он на улице. Один. Круто. Лихо. Классно. Супер.

Воспоминания о невзгодах сегодняшнего дня даже притупились и уже меньше беспокоили. Он провернул лихое дело — сбежал из тюрьмы Люси, применил заклинание, вышел на улицу и сейчас будет гулять. Гарри просто требовалось это. Пройтись, успокоиться, дождаться, когда плохие мысли вылетят из головы.

У Гарри даже кружило голову — от того, сколько сегодня всего случилось. Ссора с Сириусом, с Люси, Сириус отшлепал, Люси пригрозила отобрать змей. Только что нарушил запрет на применение магии несовершеннолетними.

Гарри шел по улице быстрым шагом, его обуревали мысли, причем недавние стыд, страх, обида и злость словно пропадали, словно выветривались. На их место заступало осознание собственной лихости, самоуверенности и готовности к борьбе. Рано или поздно придется возвращаться. Ничего, у него будет, что сказать Сириусу и Люси.

Черный пес бежал по дороге, ведущий в пригород. Сириус не случайно превратился в собаку. Когда он был псом, просто физически невозможно было переживать и нервничать. Пробежка на четырех лапах возвращала привычный оптимизм и бодрость духа.

Сириус отвлекся от тягостных мыслей о Гарри, вокруг природа, первый снег, птицы, мыши, где-то невдалеке даже заяц: Сириус ориентировался по запаху и следам.

Сириус не бежал до пригорода на четырех лапах. А предусмотрительно аппарировал в конкретное место.

За несколько миль до дома Ники.

Сириусу хотелось увидеть внезапно обретенную дочку.

Он пробовал общаться с Морганой по переписке, зазывал в кафешки Хогсмита, предлагал вместе погулять, полетать — ему хотелось общения, в конце концов!

Моргана оказалась на редкость неуживчивой мрачной девочкой. Сириус удивлялся: откуда в ней это? И Ники, и он всегда были общительными, жизнерадостными и безбашенными.

Сириус только вздыхал: внезапно обретенная дочка оказалась циничной, саркастичной, зло шутила и не стеснялась материться. Если бы он начал общаться с ней раньше — конечно, бы она не выросла такой! Но кто мог подумать! Ники ничего ему не говорила. Вернее, на седьмом курсе, когда она ходила беременная, то, смеясь, заявляла, что не знает от кого.

Пес вбежал в ворота магического поселка. Дом Ники был одним из первых.

Ярко красный небольшой домик с резными балкончиками и верандой.

Калитка распахнута настежь.

Сириус поспешил принять вид человека и зашагал к дому.

Позвонил в звонок. Постучал. Дернул дверь.

Не заперто.

Прямо на пороге валяется тело.

Сириус обеспокоенно склонился. Живой. Дышит. Пьяный.

— Эй, парень, вставай, — Сириус приподнял лежащего и оттащил от порога.

— Ууууээээммммфффф

— Как же ты надрался-то, — Сириус вгляделся в юное пьяное лицо и опознал сына шишки из ММСБ — Джерри.

Сириус дотащил Джерри до ближайшего дивана. По пути Джерри стошнило.

Сириус тяжело вздохнул, магией отчистил диван, ковер и Джерри от рвоты. Хотя с ковром можно было и не стараться — он был в липких пятнах, окурках и мелком мусоре. На столике рядом с диваном стояла бутылка огневиски и что-то дымилось в жестяной банке. Сириус подозрительно осмотрел банку и вздохнул еще тяжелее.

Оставил Джерри и прошел вглубь дома. Бутылки, окурки, тарелки с недоеденной едой, мусор, одежда на полу.

Сириус прошелся по комнатам и обнаружил в спальне с десяток спящих подростков. Парни, девушки вповалку лежали на огромной кровати, некоторые лежали на полу, один — на комоде.

Сириус напряженно вглядывался в лица, ища Моргану.

Нет.

Блэк огляделся по сторонам. Спальня, очевидно, не Морганы, а Николь — над кроватью висели ее колдографии.

На которых она была обнаженной. Зашибись!

Сириус ненадолго залип на грудь. На славу нарастила.

Блэк заставил себя прекратить разглядывать эротические колдографии и вышел с намерением найти Моргану.

Бутылки, бокалы, стаканы, мусор, запах сигарет, следы грандиозной тусовки. Сириус методично заглядывал во все комнаты.

Чьи-то ноги, выглядывающие из-под стола. Двое. Так — блондинка. Где его брюнетка?

Ванная. Горы косметики, на стенах — обнаженные русалки. В ванне парень. В съехавших набок очках и с бутылкой в руках. У Сириуса кольнуло сердце — парень напомнил Гарри.

Сириус снял с незнакомого подростка очки и взял из рук бутылку. В голове зародилась мысль, что еще лет пять — и Гарри начнет так же веселится. Или даже не пять, а меньше, если вспомнить их с Джеймсом. Сириус вздохнул. Как-то грустно.

Хорошо, что Гарри еще одиннадцать. Мальчик. Маленький. Надо купить ему какую-нибудь игрушку — Сириус загорелся идеей — прямо-таки захотелось купить. Гарри всегда так радуется. Черт, какие игрушки, он же в последнее время ведет себя, как маленький паршивец.

Сириус выкинул из головы мысли о Гарри. Сейчас есть проблемы поважнее.

Сириус вышел из ванной, прошел дальше по коридору и остановился перед тяжелой черной дверью. Дверь выделялась в общем интерьере массивным мрачным пятном.

Внутри — черное все: мебель, занавески, стены, пол, даже потолок. Разбитое зеркало в черной раме. Черные кривые свечи.

На черных простынях — парень в окружении четырех девиц. Парень — Яксли, а одна из девиц — Моргана.

Ральф открыл глаза и пристально посмотрел на Сириуса.

— С добрым утром, — поздоровался Сириус.

— С добрым, — отозвался Ральф.

Сириус и Ральф некоторое время друг на друга посмотрели. Затем Яксли приподнялся на кровати, переложил голову Морганы со своей груди на подушку и осторожно выбрался из скопления тел. Был он полностью обнаженный.

Невозмутимо прошел мимо Сириуса и скрылся в ванной. Оттуда донеслись звуки перепалки — Яксли выгонял из ванной уснувшего там однокурсника.

Девицы на кровати зашевелились, не просыпаясь, они меняли положение, прижимаясь ближе друг к другу. Все они были тоже не совсем одеты.

Сириус, отделавшись от первого шока, глубоко вздохнул и рявкнул:

— Так, что здесь происходит?!

Ответом ему был пронзительный многоголосный визг.

Вскоре сквозь визг стало слышно:

— Долбоёб, сука! Выйди! Не смотри! Блять!

Сириус отшатнулся, вышел и захлопнул за собой дверь.

* * *

Северус Снейп аппарировал к маленькому красному домику в пригороде Лондона. Он решил проведать, как там Моргана. Одна дома, Николь сейчас с любовником во Франции. Северус не понимал, как так можно. Оставлять девочку одну на несколько дней. Шестнадцать — такой опасный возраст. Снейп старался не думать о том, что сама Ники в шестнадцать уже забеременела.

Но Моргана совсем на нее не похожа. Умная, способная, начитанная, исследованиями занимается. Ники всегда производила впечатление пустоголовой дуры. А Моргана — нет. Вдумчивая, молчаливая, даже угрюмая. И озлобленная. Снейп видел в Моргане себя — она казалась такой же, каким он был в юности.

После осознания того факта, что у него есть дочь, Снейп ощущал себя так, словно мир перевернулся. Снейп то и дело возвращался мыслями к Моргане, думал над ситуацией, корил себя за то, что не спохватился раньше.

Моргана же росла, лишенная контроля и внимания адекватного взрослого человека. Да она умная.

Но матерится. Девочка. А внешний вид? Школьница и так жутко красится. И не расчесывается.

Просто запущенный ребенок. Флитвик совсем не занимается своими студентами. О Ники и говорить нечего. Декан и отец внутри Снейпа взывали: прийти, помочь, окружить заботой, вниманием и контролем.

Снейп подошел к дому. Первое, что насторожило: обилие следов перед домом. Второе: несколько прислоненных к стене метел.

Не став звонить, Снейп дернул дверь. Не заперто.

Так. Здесь явно ночью была вечеринка.

Хардман на диване.

Снейп потряс его за плечо.

— Джеральд. Джеральд, просыпайтесь. Что здесь было?

Джерри приоткрыл глаза, увидел Снейпа и пробормотал спросонья:

— Ни хуя…

— Хардман, встать!

Джерри резко проснулся.

— Что здесь было? Что вы пили? Сколько?! Кто?!

Парень вылупил глаза, глубоко вздохнул и выпалил:

— А, а что вы здесь делаете?!

Снейп начал было возмущаться, но его нахально перебили:

— Простите, профессор, но мы — не в Хогвартсе. Сейчас — каникулы. И отойдите подальше, пожалуйста.

— Хардман!

— Профессор, — Джерри широко улыбнулся. — Вы же сами? Не? Опасные зелья третьего порядка? Эти самые — помутняющие рас-судок? А?

Снейп побледнел, вздернул подбородок, неосознанно отвел глаза, чтобы не смотреть на чудовищного подростка, и заметил, что они с Джерри не одни — в дверях подтягивались студенты старших курсов. Рейвенкло. Слизерин. Хаффлпафф. Даже Гриффиндор. Невиданное содружество факультетов. Но выглядели студенты, собственно, как и помещение, ужасающе. Как будто здесь была дуэль. По-крайней мере, алкогольная.

В течении секундной паузы профессор зельеварения и группа подростков разглядывали друг друга. На лицах отражался шок и недоумение.

Происходящее следом можно было охарактеризовать, как "Ужас Подземелий крушит и разгоняет пьяную вечеринку". Все зашуршали, заметались, мусор, бутылки, грязная посуда — стремительно убирались, те, кого профессор не успел заметить — прятались, а некоторые под шумок линяли из дома.

Сириус Блэк, обнаружив Снейпа, даже обрадовался. Теперь он не единственный здесь взрослый и адекватный человек. Сириус даже зауважал Снейпа, наблюдая, как тот наводит порядок. Строгий грозный учитель, профессор — то, что сейчас нужно этому сборищу! Сириус с трудом представлял, как бы он разбирался здесь со всем в одиночку.

В школе Снейп казался Сириусу мрачным злобным никчемным созданием. Взрослый Снейп — декан факультета, где учится Гарри, вызывал у Сириуса легкое раздражение и беспокойство: "как бы этот упырь не загнобил нового мародера". Но сейчас злющий негодующий Снейп вызывал у Сириуса только положительные эмоции. Прекрасно! То, что надо! У Снейпа призвание — работать с детьми! Настоящий профессор Хогвартса, которого уважают и боятся! Почти как МакГонагалл!

Мимо Сириуса мрачно прошла Моргана. В черной футболке и черной юбке из кусочков ткани, выглядящей, как лохмотья. Моргана направилась к Снейпу, и они о чем-то начали разговаривать. Когда она повернулась, Сириус разглядел на футболке принт: сине-зеленый монстр вампирообразной внешности указывает пальцем на собеседника и как бы говорит (рядом с монстром облачко со словами) “Ты — больной ублюдок”.

Когда Моргана отошла от Снейпа, Сириус двинулся за ней. Просто необходимо с ней поговорить. То, что он видел… А что у нее сейчас в душе творится? Девочка наверняка сама не своя. Проснуться и обнаружить, что спала вместе со своим парнем и тремя подружками?..

Сириус прошел за Морганой на кухню. Девушка с мрачным видом намывала посуду.

— Эм, Моргана, — начал Сириус. — Не бери в голову. Вы все просто перебрали. Бывает…

Юная мисс Хукер яростно развернулась.

— Смотри сюда! — она ткнула себя в грудь.

“Ты — больной ублюдок”, — говорил с футболки сине-зеленый монстр.

Сириус хмыкнул, но решил не обращать внимания. Моргане сейчас нужно, чтобы кто-то поговорил с ней по душам.

— Да и ничего не было, я вот просто уверен. Просто перепили и уснули.

Моргана тщательно вытерла тарелку и ответила с едва скрываемым предвкушением бурной реакции:

— Почему же? Я отчетливо помню: у нас был групповой секс.

Сириус охнул.

— Что?!

— И я не вижу в этом ничего такого. Расслабились, получили удовольствие, — Моргана говорила нагло и с нескрываемым наслаждением от реакции на ее слова. — И вы все полигамны. Вам нужно много женщин. И Ральф не исключение. Так почему бы мне самой не присоединиться, когда ему захочется кого-то еще трахнуть?

Сириус открыл рот, закрыл, снова открыл и эмоционально возразил:

— Полигамны? Нет! Кого-то еще? Трах-тьфу ты!

— Да, да. Ты же кого-то трахаешь кроме своей жены?

— Что? Нет!

— И ты трахался с другими, когда мама была беременна. Ты ее бросил ради какой-то гриффиндорки!

— Нет, она сама… видишь ли… — Сириус окончательно замялся.

— Не "она сама", а ты ее бросил!

— Нет! — возмутился Сириус. — Я же помню — у нее сразу после меня был... кто же это был? Черт, у нее их так много было… И...и… вообще вот, ты говорила: групповушки?! Все полигамны?! Это все влияние твоей матери!

Рядом с Сириусом разбилась тарелка. В этот момент в дверной проем просунулось острое лицо Ральфа Яксли.

— Простите? "Групповушки"? О чем это вы разговариваете? — на лице парня была нарисована широкая улыбка.

Сириуса передернуло. После всего увиденного и услышанного Яксли теперь воспринимался, как абсолютное зло. Ужасный, страшный, неприятный. Слизеринец. Запрещенные вещества? Групповушки? С Морганой? И друг Гарри?! Жуть просто!

— Так! Ты! А с тобой я хочу поговорить! — взорвался Сириус.

— О чем это? — небрежно бросил Ральф.

— Ни о чем! — взвизгнула Моргана. — Он достал! Суки! Ненавижу! — разбилась вторая тарелка.

— Мышка, успокойся. — Быстро сказал Яксли. — Иди ко мне.

Моргана глубоко вздохнула, издала легкий стон, шагнула к Ральфу и повисла у него на шее. Уткнулась лицом в рубашку и пробормотала:

— Твари…

— Проваливайте, а? — сказал Яксли застывшему Сириусу.

* * *

Гарри прошел несколько улиц. Он никогда еще не заходил так далеко от дома в одиночку и сейчас немного боялся. Маггловские кварталы, какой-то другой мир. Магглы — нелепые существа, их так много, и все какие-то одинаковые — настоящие зомби. Предвзятое отношение к магглам Гарри перенял от Драко.

Гарри жалел, что не захватил карту магического Лондона — на ней были отмечены все точки и способы перехода из маггловского мира в магический.

Но если бы он искал карту, его могла перехватить Люси и снова загнать в угол. Гарри скривился: что за методы, что за обращение. Люси — фашистка. Сириус тоже! Отшлепал — бррр. Устроил скандал. Ссс… фашист — назвать крестного матерным словом у Гарри не получалось даже мысленно.

Прошло уже достаточно времени от утреннего конфликта с Сириусом, и Гарри успело поштормить разными переживаниями: из крайности в крайность. Гарри злился и обижался, но было и расстройство, что поссорился с Сириусом, и чувство вины, и жалость к себе, и желание выплакаться Сириусу в грудь, извиниться, выговориться, заверить, что ”больше никогда не буду”.

Теперь же свободно шагающего по улицам Лондона Гарри передергивало от воспоминаний о прошлых желаний. Хорошо, что их отвлекла Люси. А то бы действительно расплакался, извинился, сказал ”больше не буду”. Гарри скривился. Хотелось прогнать эти мысли.

Гарри подставил лицо морозному ветру. От недавнего чувства беспомощности не осталось и следа. Осталась только злость на Сириуса. Отшлепал. А еще другом себя называл. Змеи ему не нравятся. Не понимает, что Дуриона — ябеда. ”Не смей”, ”Ты у меня получишь” — неприятными воспоминаниями всколыхнулись острые фразы.

Гарри усиленно генерировал в себе возмущение и злость — чтобы задавить еле заметные, но неприятные чувства стыда, вины и сомнения. Сириус — фашист. Сириус испортился. Сириус бесит. О, а Сириус же ужасно разозлится, когда узнает о применении магии и о ”натравливании” змеи на Люси. Гарри был уверен: Люси выставит его настоящим преступником, рассказывая Сириусу о случившимся за день.

Сириус бесит. Гарри попытался прогнать зародившийся страх. Бесит. Бесит. Бесит. Фашист. Тупой.

Гарри зашагал быстрее, отдавшись мыслям, он не запоминал, куда идет. Улица сменялась улицей, все новые дома, новые прохожие магглы. Гарри шагал, куда глаза глядят, и злился на Сириуса.

Люси тоже бесит. Но это норма. А вот Сириуса конкретно переклинило. Гарри старался отбрасывать то и дело напоминающее о себе воспоминание — что Сириус отшлепал. Достаточно уже того, что Сириус просто говорил о наказании: ”слов ты не понял, значит будет наказание”. Наказание. Гарри ненавидел это слово. Сириус редко употреблял это слово. Чтобы услышать от Сириуса холодное ”Ты наказан” или ”Я тебя накажу”, надо было сделать что-то действительно выдающееся. Вроде обрезанных волос Люси, например. В большинстве же случаев Сириус ограничивался возмущенными воплями.

Обычно крики ничем не задевали Гарри — он с увлечением спорил и кричал в ответ. Увлекательные дружеские перебранки с Сириусом. Но иногда Сириус не просто возмущался, а начинал прессовать. Включал взрослого, — как называл это Гарри. Или нет — Сириус же все-таки взрослый. Включал… В общем, ощутимо давал понять, что он — взрослый, а ты — маленький мальчик, замолчи, делай, что тебе говорят, и вообще — ты наказан. И шлепок.

Множество шлепков. Как сегодня. Гарри снова настигло ужасное воспоминание. В душе поднялся протест: Сириус пытался его воспитывать, давил авторитетом взрослого.

С какой стати?

Все эти наказания, фразы вроде: “Джей, хочу поговорить с твоим братом”. Сириус строит из себя отца?!

Сириус — и отец. Нет. Нет. Нет. Гарри отчетливо осознавал, что этого не хочет. Непривычно. Неправильно. Ненормально.

Привычно: Сириус — друг, товарищ по играм, добрый весельчак. А отец — это нечто иное. Родители воспитывают. Сириус нет. Хотя Люси и любит повторять, что Сириус воспитывает его с года. Люси ничего не понимает.

Они с Сириусом — друзья!

Гарри сел на лавочку и отдался приятным воспоминаниям. Сириус покупает десять игрушек одновременно. Рассказывает что-то интересное. Они с Сириусом беззлобно спорят. Летают на метлах. Бегают в парке — Сириус в виде собаки.

Все было так хорошо. До Люси. И до Хогвартса. В последние полгода Сириус, как с цепи сорвался.

Гарри принялся вспоминать все обиды, давние и не очень. Громовещатель. Подзатыльник перед Дурионой. Шлепок перед Малфоями. И порка дивана — да, весело, но Люси подумала, что порка действительно была! Ужасно. И Сириус еще и выдернул ремень в классе зельеварения. Вот что это было? Очень ужасно.

А недавно? Сириус не признает его змей. Скрывал, что он — змееуст.

А сегодня? Сегодня вообще катастрофа.

От боевого задора Гарри ни осталось и следа. Лихость от того, что он ушел на улицу и совершил волшебство, вытравилась грустными мыслями и лелеянием обид. И, сидя на лавочке, он замерз.

Гарри решил, что пора возвращаться домой.

Сейчас он придет домой, ни с кем не будет разговаривать, а просто уйдет в свою комнату. Да. Вообще с ними не разговаривать. Несколько дней. Неделю. Все каникулы. Хотя, нет, в Рождество можно сделать исключение.

Гарри шел домой, мрачно настраиваясь: вот Сириус и Люси кричат — он молчит. Сириус распускает лапы — терпеть и молчать. Сириус добреет и пытается его разговорить — молчать. Сириус нервничает и извиняется — ладно, тогда уже можно и перестать молчать.

Внезапно Гарри осознал, что очутился на незнакомой улице, — он не помнил, чтобы здесь проходил. Гарри огляделся, прошел немного назад, свернул в переулок — опять незнакомый. Гарри запаниковал — он заблудился. И как теперь возвращаться?

Гарри едва не заплакал. Дома все плохо. Сириус злится. И теперь еще и это — заблудился. Как вернуться на знакомые улицы? Спрашивать дорогу у прохожих магглов? Но это же магглы — не люди, непонятные существа. Разговаривать с ними? И если спросить дорогу — они поймут, что он заблудился.

Рано или поздно он сам найдет дом. Гарри ускорил шаг — вполне реально пройти все близлежащие переулки — он выйдет на знакомую улицу.

Прошло время. Гарри обходил, наверное, с десяток улиц. Ничего знакомого. Наоборот, все хуже и хуже — он вышел в какую-то промышленную зону. Длинные бетонные заборы, пустыри и никаких прохожих магглов.

И самое отвратительное, что не получается отсюда выбраться. Поняв, что явно идет не туда, Гарри повернул обратно, но видимо свернул не в тот переулок, и теперь казалось, что он только углубляется еще дальше в промышленную зону.

Инстинктивно ощутив позади себя движение, Гарри в страхе обернулся. На него бежал черный пес.

Сириус нагнал Гарри, оглушил радостным лаем, положил передние лапы на плечи, лизнул в лицо.

Гарри обнял пса и облегченно зарылся лицом в черную шерсть.

Дождавшись, когда Гарри выпустит его, Сириус превратился в человека.

Огладил Гарри по голове, всмотрелся в лицо — Гарри плакал.

Сириус вздохнул, взял Гарри за руку и активировал порт-ключ.

Провел в дом и принялся раздевать, как маленького — помог снять шапку, зимнюю куртку, ботинки. Обнял, говорил слова утешения навроде: “Ты дома”, “Я с тобой”, “Успокойся”. Гарри вцепился в Сириуса и зажмурился. В дверях стояла Люси, некоторое время хмуро понаблюдала за этим и молча ушла.

Сириус усадил Гарри на диван, закутал пледом, предложил чаю-конфет-шоколадных пирожных.

— Что — ничего не хочешь? Вообще ничего? А хочешь притянем манящими чарами торт из маггловского магазина? Тоже нет? Магглы не обеднеют, я знаю, какая у них наценка.

Гарри только тяжело дышал, сдерживая рыдания. Придвинувшись ближе к Сириусу, он обнял его и снова в него вцепился.

— Гарри, скажи, почему ты ушел из дома? — спросил Сириус, когда Гарри немного успокоился.

— Я не ушел… Просто вышел прогуляться.

— Не делай так больше, ладно?

— Хорошо…

— Я испугался.

— Я тоже…

В тот же момент Гарри немного кольнуло то, что он признался, что испугался, и он принялся сбивчиво рассказывать, как не просто заблудился, а упорно пытался найти путь, методично прочесывал улицы, не вдавался в панику, даже не обращался к магглам, — рассказывая, Гарри внезапно замолчал, ему вспомнилось, что он планировал терроризировать крестного молчанием, и так быстро сдался.

— Не будешь больше уходить из дома? — вновь повторил Сириус.

— Нет… но я не уходил, просто вышел…

— Я полгорода бежал за тобой по следу, отморозил лапы.

— Прости…

* * *

У Гарри с души упал камень. Они с Сириусом помирились! Можно было забыть все события минувшего дня и просто радоваться жизни. Вот что Люси приготовила?

Люси кормила Гарри обедом, Сириус к ним не присоединился, а взял на себя Джея.

Люси была явно не в духе.

— Ты завел пагубную привычку: пропускать семейные завтраки и обеды, — проворчала она.

Гарри промолчал. Люси бесила. И она сегодня затащила его в угол за ухо. Кажется, пора снова начать с ней войну.

Люси не наблюдала, как он ест, а заходила и выходила из кухни, занимаясь какими-то своими делами. Когда она заходила, Гарри внутренне напрягался, даже за три с лишнем года он к ней не привык.

Люси дождалась, пока Гарри доест, убрала тарелки и произнесла заклинание мытья посуды. Гарри привстал из-за стола.

— Ты не сказал “Спасибо”, — сказала Люси металлическим голосом.

— Спасибо, — отрезал Гарри, в упор глядя на Люси и думая, какая она сука. Мелкие придирки Люси просто раздражали. И сама по себе злобная мегера.

Люси вздернула подбородок, сощурила глаза и пошла в наступление — словно чувствовала, что ей мысленно уже объявили войну.

— Ты — наглый, испорченный ребенок. Считаешь, что тебе все позволено. Применил магию на каникулах — нам пришло письмо из Министерства. Ушел из дома. Опять бездумные детские выходки. Ведешь себя как маленький. И плакал. Одиннадцать лет, и плакал. Какой тебе квиддич?

Гарри неосознанно отшатнулся, вжался в спинку стула и спустя паузу выпалил:

— Ты чувствуешь себя здесь лишней, поэтому бесишься! Я живу с Сириусом уже десять лет, а ты только три! — в конфликтах с Люси Гарри обычно не спорил по существу, а переводил тему на то, что разозлит Люси еще больше.

— Не смей со мной так разговаривать!

Гарри снова вжался в спинку стула и глубоко вздохнул, готовясь продолжить перепалку.

В дверном проеме появился Сируис.

— Что такое?

— Он мне грубит! — пожаловалась Люси.

— Она мне тоже грубит! — мгновенно выпалил Гарри.

— Гарри! — остро одернул Сириус.

— А что? Она первая начала! И она заперла меня… заперла меня, поэтому мне пришлось применить магию! — Гарри осекся, едва не сказав “заперла меня в углу”. Как-то унизительно говорить про себя такое.

— Нет, ты слышишь, что он говорит? — взвизгнула Люси.

— Гарри, ты же знаешь, что применять магию нельзя? — спросил Сириус. — Министерство отслеживает и присылает предупреждения. После двух предупреждений вызывают в отдел по работе с несовершеннолетними для беседы. Оно нам надо? И кстати, если колдовство замечено магглами, вызывают уже в суд.

— Я не колдовал перед магглами, а применил Редукто, чтобы освободиться!

Сириус вздохнул и недовольно посмотрел на Люси.

— Кажется, ты давал мне право его наказывать, или только я помню об этом разговоре? — спросила Люси.

— Да, но, Люсьена, нам нужно еще раз это обсудить.

— Я имею право его наказывать или нет?!

— Да. Я же с этим уже согласился. Но...

— Подождите, — перебил Гарри. — Она может меня наказывать?

— Да, может, — резко сказал Сириус.

— Что? — возмутился Гарри.

— Да, теперь может. Я так решил.

Гарри задохнулся от возмущения. А Люси ввернула, обращаясь к Сириусу:

— Значит, могу. Тогда чем ты недоволен?

— Тем, что ты его заперла! — Сириус начал нервничать.

— Заперла, потому что он не стоит в углу!

— Как это она может меня наказывать?! — Поттер.

— Гарри, иди в свою комнату, — быстро сказал Сириус.

Гарри упрямо положил локти на стол и сел поудобнее.

Люси шагнула к Сириусу и принялась зло выговаривать:

— Да, я его наказала. И мы это обговаривали. И обговаривали, что я могу наказывать, как считаю нужным.

— Наказала, когда утром я уже его отшлепал! — Сириус злился.

— Ты убежал его искать, не дослушав, за что я его наказала!

— За что?

— Он выпустил змей ползать по дому. Специально, когда я уже предупредила его этого не делать. Одну я нашла в погребе, а вторую в кроватке Джея!

— Змея заползла к Джею? — переспросил Сириус.

— Нет, только в кроватку. Но могла и к Джею.

— Они не ядовитые! — встрял Гарри.

— Довольно того, что маленький мог испугаться! — Сириус повысил голос.

— И заразиться — неизвестно, где эти змеи ползают, — встряла Люси. — А вторая ползала по продуктам!

Сириус тяжело вздохнул.

— А еще Гарри пытался натравить на меня змею. Шипел ей на парселтанге, чтобы она меня душила, — выпалила Люси.

— Что?! — Сириус изменился в лице.

— Не душила, просто заползла в вырез, — пробормотал Гарри — он немного испугался.

Сириус тяжело посмотрел в пространство, а затем взорвался:

— Все! Хватит! Я их выкину сейчас же!

— Нет! — крикнул Гарри.

— Сириус, подожди, не надо так кардинально, — вставила Люси. — Мы можем отдать их Люциусу. У него в саду большой террариум. Гарри сможет с ними возиться, когда будет приходить в гости к Драко.

— Хорошо, — мрачно отозвался Сириус.

— Создайте большой террариум у нас в саду! — надрывно выкрикнул Гарри.

— Нет. В моем доме не будет змей, — отрезал Сириус. — Отдадим Малфою.

— Люциус придет сегодня, — вставила Люси.

— Прекрасно, — отозвался Сириус.

— Я не отдам, — Гарри сжал руки в кулаки.

Сириус сел напротив Гарри и принялся выговаривать, глядя в глаза.

— Змей здесь не будет. Я понял, что что-то случится, еще когда только их увидел. И вот — ты выпускаешь их ползать по дому и натравливаешь на Люсьену, — голос Сириуса дернулся. — А в поезде — на гриффиндорок. Я не знаю, откуда в тебе желание натравливать змей на людей, но ты этого больше делать не будешь. Я тебя уже наказал, еще что-то подобное — снова накажу. Ремнем.

Гарри сжал губы и внимательно смотрел на Сириуса. Тем временем Сириус продолжил:

— Змей тебя научил создавать старшекурсник Яксли. Он очень плохо на тебя влияет. Ты — ребенок, и этого не осознаешь. Но он уже практически взрослый и очень плохой человек. Я знаю, о чем говорю. Еще неизвестно, что ему от тебя надо. Он тебя уже использовал в этой истории с веществами и будет продолжать использовать. Ты должен прекратить с ним общаться. Если он начнет тебе угрожать, обязательно сообщи мне. Но я в любом случае и так собираюсь с ним поговорить.

На лице Гарри отразилась гримаса раздражения. Сириус указывает, с кем ему общаться, а с кем — нет. Да Сириус ничего не знает!

— И сегодня ты применил магию. Я не могу тебе доверять, поэтому ты сейчас отдашь мне палочку.

Гарри не пошевелился и угрюмо молчал.

— Палочку, Гарри, — требовательно повторил Сириус.

Гарри встретился взглядом с Сириусом, на миг оробел и отдал палочку.

— И я наложу чары на дом, просто так ты не выйдешь. Будешь спрашивать разрешение у меня или у Люсьены.

Гарри молчал, на него всегда находила оторопь, когда Сириус разговаривал с ним спокойно, но жестко, холодно отчитывая. Громкие вопли не так пугали, в ответ на громкие вопли Гарри мгновенно кричал в ответ. А сейчас кричать и спорить просто — не мог.

* * *

Сириус мрачно убрал палочку Гарри в стол и запер на ключ. Обошел дом и обновил защитные чары — отныне проверка действовала не только с внешней стороны двери, но и с внутренней.

Сириус находился в напряженном состоянии. Злость не отпускала. Очевидно, с Гарри — проблема. Натравливает своих змей на гриффиндорок, на Люси, на Джея. Сириуса терзали смутные сомнения, что змея не просто так оказалась в кроватке малыша. Но, зато уже сегодня можно отдать змей Люциусу! Этих тварей не будет в доме. Сириус не признавался себе, но змей он боялся.

Гарри и змеи. Гарри создает змей. Натравливает на людей. Все эти мысли были невыносимы.

Сириус был зол на крестника, пребывал в мрачном расположении духа, и, когда Гарри делал попытки вернуть себе палочку и змей, — был непреклонен:

— Нет, Гарри, не проси. Нет, я сказал!

Сириусу пришлось несколько раз прикрикнуть на Гарри, что привело его в еще более мрачное расположение духа. Сегодня был один из тех дней, когда его позиция “Я не воспитываю, я — старший друг” летела в тартарары. Сириусу нравилось видеть в Гарри друга. Маленький друг. Новый Джеймс. Ну да, так вышло, что я ему вроде как за отца, но родители и должны дружить с детьми. Разговаривать на любые темы, общаться так, словно перед тобой не ребенок, а друг. Не указывать, не контролировать, ничего не требовать — ничего унизительного (а унизительного в детстве Сириуса было предостаточно).

Сириус уже давно понял, что его идея несколько утопична. Гарри иногда выделывал такое, что отругать и наказать было просто необходимо.

Сириус вспомнил, что пообещал Гарри ремень. Ужасно. Сириус пытался отогнать от себя мысли, что Гарри действительно может сделать еще что-то такое, что придется его выдрать.

И в том, что Гарри становится таким, нет его вины. На него плохо влияет Слизерин и Яксли, в частности. Был еще какой-то Джерри, но этот “друг” не вызывал у Сириуса таких же мощных негативных эмоций, как “друг” — сын Пожирателя, отбывающего в Азкабане пожизненный срок.

Во-первых, Сириус так до конца и не понял, кто именно втянул Гарри в эту историю с веществами. Гарри указал на Джерри, но на собрании выяснилось, что Гарри активно участвует в каких-то экспериментах с запрещенными веществами, которые проводят Яксли и Моргана. И все это с согласия Флитвика и Дамблдора! Люциус потом, благодушно посмеиваясь, объяснил, что это все — ерунда, безобидные развлечения, и на собрании все прекрасно утряслось без последствий для школы (никто ничего и никого не закрыл). Сириус было дело расслабился, но сегодня все подозрения вспыхнули с новой силой. Сириус решил снова переговорить с Малфоем, благо тот как раз пришел их навестить.

— Гарри сказал, что создавать змей его научил Яксли. А еще, что он учит его жизни! — пожаловался Сириус Люциусу. — И помнишь на собрании вот это вот: “он мне как младший брат”?!

— Занятно, — улыбнулся Люциус. — Я в школе так же покровительствовал Снейпу. Мы сейчас лучшие друзья.

— Прекрасно! — прокомментировал Сириус.

— Все нормально, — бархатисто сказал Люциус. — Своих людей нужно выращивать. Юный Яксли собирает свое будущее окружение, своих людей.

— Зашибись! — воскликнул Сириус. — Свои люди?! Гарри на первом курсе! Пусть собирает своих людей среди однокурсников!

— Видишь ли, Блэк, — принялся объяснять Люциус. — Друг-ровесник — это будущий партнер. А более младший будет впоследствии признавать авторитет старшего и при этом будет полезен. Возрастные границы сотрутся далеко не сразу.

Сириус тяжело вздохнул и мрачно посмотрел в пространство.

— И Гарри в неплохом выигрыше. Когда он закончит школу, его старший друг поможет ему наладить связи и начать карьеру.

— У Гарри будет карьера аврора, — сказал Сириус.

— Выпускники Слизерина редко становятся аврорами, Сириус.

— Проклятый Слизерин!

— Мне помнится, твоя эмоциональная матушка так же повторяла: “Проклятый Гриффиндор”.

Сириус вновь тяжело вздохнул.

* * *

Гарри хандрил. У него отобрали змей. Отец Драко унес Ральфи и Морри с собой. Гарри пробовал возмущаться, но Сириус опять на него накричал.

— Нет, Гарри. Нет! Не зли меня! Твои змеи будут жить у Малфоев! Не обсуждается!

Люциус ушел, забрав змей, а Гарри перестал разговаривать с Сириусом и Люси. Что бы они не говорили, он делал вид, что не слышит. Хотя все-таки избирательно слышал. Приглашение Люси — ужинать — слышал. Длинную поучительную речь Сириуса — нет. Гарри и вправду не вслушивался не вслушивался, кажется, Сириус загонял что-то вроде, что нельзя идти на поводу других.

Не смотря на то, что Сириус весь вечер на него злился, у Гарри не было злости на крестного, только обида. Сириус повелся на поводу у Люси. Гарри прекрасно помнил: Сириус не злился, до тех пор пока Люси не встряла. И это она предложила отдать змей своему брату!

Сириус сильно разозлился: отчитал, отдал змей, не переставал злиться весь вечер. Но Гарри отказывался признавать, что Сириус жесток. Нет. Ну не может быть. Крестный нашел его на улице, успокоил, вообще не злился. Это все Люси. Она настроила Сириуса против него. Люси всегда портит их отношения! И она насмехалась над ним, Гарри вспомнилось обидное “какой тебе квиддич”.

Гарри мысленно принялся обзывать Люси всеми матерными словами, которые узнал от старшекурсников.

Гарри понял, что ему просто необходимо отомстить Люси. Месть. Месть. Месть.

После недолгого перебирания вариантов, на ум пришла отличная идея. Испортить Люси метлу.

Отличный повод воспользоваться прутьями Гремучей ивы, которые были запрятаны на дно чемодана.

Один такой прут в метле, и Люси весело с нее свалится!

Как-то они с Джерри подложили прутья Гремучей ивы в метлы гриффиндорцам. И на очередной тренировке — все красно-золотые рухнули с метел. Джерри потом дразнил их лохами.

Гарри помогал Джерри добывать прутья. Они летали мимо бьющихся веток, чудом уворачиваясь, и срезая прутья. Джерри говорил, что это отличная тренировка для ловца.

Гарри заныкал себе несколько прутьев. На всякий случай.

И вот случай представился.

Ночью, дождавшись, когда взрослые уснут, Гарри прокрался в кладовку, вытащил метлу Люси и вставил в нее все свои гремучие прутья. Гриффиндорцам они вставляли по одному в метлу, но если сейчас прутьев много — почему бы не использовать все? Веселее будет падать.

Чемпионка по квиддичу растеряла форму и разучилась летать. Ей это падение можно будет припоминать еще год.

А то, что упадет она из-за него, она никогда не докажет. Гриффиндорцы потом обнаружили подложные прутья, но так и не нашли виновных, вернее, они обвиняли слизеринцев, но так и не смогли понять, кто конкретно виноват, и добиться возмездия.

И Гарри не собирался признаваться, что это его рук дело. Он будет стойко молчать. Как сегодня.

Гарри поставил метлу на место и с радостным чувством отправился спать.

Засыпая, Гарри предавался сладким мечтам: Люси падает. Как хаффлпаффка на первом уроке полетов. А потом ее можно будет дразнить. Она будет дымиться от злости. Конечно, она попробует обвинить его, но — его видели, как он подкладывает прутья? — Нет. Признаваться он не собирается. И вообще. Люси так долго не летала, что метла испортилась. Хоть бы ей вдумалось полетать на этих каникулах. Гарри не хотелось пропустить падение. Попросить ее полетать с ним? А если что-то заподозрит? Нет, не заподозрит, она сама сегодня предлагала полетать.

Продолжая обдумывать план мести, Гарри уснул с улыбкой на лице.

Шел второй день, как Гарри перестал разговаривать с Сириусом и Люси. Вначале это было увлекательно, Гарри был переполнен чувства гордости и самоуважения. Он не реагировал ни на что. Сириус злился, упрашивал, толкал длинные речи, пытался рассмешить, снова злился — Гарри молчал. Люси только радовалась, что Гарри молчит, но на второй день ее, видимо, стало это напрягать, и она начала провоцировать оскорблениями.

— Ты — маленький шантажист. Неумелый манипулятор. Грязные грубые приемы.

Молча сносить оскорбления Люси было тяжело.

И Сириус перестал реагировать. Вот что тяготило. Казалось, Сириусу теперь абсолютно все равно — он больше не делал попыток разговорить. И при этом вел себя, как обычно. Шутил с Люси, весело рассказывал о том, что произошло у него на работе. Шумно играл с Джеем.

Играл с Джеем. Вот что тяготило сильнее всего. Гарри готов был взорваться от ревности.

Гарри мрачно гулял около дома и наблюдал, как черный пес возит по двору санки с Джеем. Собачья упряжка, блин.

Гарри наблюдал, как санки накручивают круги по двору, и хандрил. Каникулы испорчены. Сириусу все равно. Еще вчера было не все равно, пытался разговорить, казался добрым. Гарри едва не сдался, но решил еще поднажать, и правильно сделал: добрый, пытающийся помириться Сириус не пустил его на улицу, высказав издевательское:

— Хочешь выйти — попроси разрешения.

А сегодня утром Сириус высказал не менее издевательскую фразу:

— Дети, сегодня после завтрака вы можете погулять.

Гарри просто взбесило это обезличенное “дети”. Но он заставил себя промолчать и все-таки вышел на улицу — хотелось на свежий воздух.

И теперь, стоя рядом с домом, мрачно наблюдал, как Сириус играет с Джеем. У Гарри даже мелькнула мысль — выбежать за ворота и опять пойти гулять по улицам. Но остановило стойкое ощущение, что это неразумно. Во-первых, опять блуждать по Лондону не хотелось. Во-вторых, во дворе Сириус и все видит. А Гарри страшился его реакции.

Конечно, Сириус, отобрав змей и палочку, повел себя, как последняя скотина. Но это его мегера-Люси науськала. Да и Сириус и раньше бывал строг. А потом всегда первым лез мириться. Сириус вроде как пробовал мириться вчера, — напомнил себе Гарри. Укололо неприятное чувство, что он упустил момент, надо было заканчивать с молчанием. Но Сириус как-то плохо мирился! Не звучало: “Прости, я перегнул палку”. Вместо этого было: “Гарри, заканчивай хандрить в Рождество”, “Я больше не злюсь на тебя”, “Прекрати общаться с Яксли, и, я уверен, ты больше не будешь попадать в нехорошие ситуации”.

А сегодня Сириус вообще делает вид, что его не существует! Это было невыносимо.

Гарри слепил здоровый снежок и с силой кинул его в собачью упряжку. Попал Сириусу в голову. Гарри усмехнулся и, отвернувшись, пошел к крыльцу.

Спустя мгновение ему в спину прилетел ответный снежок.

Гарри удивленно обернулся. Сириус в виде человека уже целился очередным снежком. Гарри едва успел увернуться.

Пока лепил свой новый снежок, все-таки получил пару снежков в грудь. Прицелившись, попал Сириусу в шею.

Потасовка снежками продолжалась. Сириус восторженно вопил:

— Не попадешь! Мазила! Ах так? А мы тебе так! Джей, помогай!

Джей только громко смеялся. Сириус тоже.

И Гарри не удержался от смеха, когда попал Сириусу по носу. Сириус отплевывался и отряхивался, совсем как собака.

Сириус превратился в пса, в два прыжка достиг Гарри, напрыгнул и повалил в сугроб.

— А, Сириус, так нечестно!

Пес отбежал на пару шагов и оглушительно гавкнул.

Гарри принялся двумя руками закидывать его снегом. Пес отбежал дальше. Гарри погнался за ним. Догнав, обхватил за спину, вцепившись в шерсть.

Сириус некоторое расстояние протащил на себе Гарри. Извернулся, превратился в человека, сграбастал Гарри и поднял на уровень своего лица. Гарри только успел схватиться ему за плечи.

— Мир? — спросил Сириус.

— Мир, — радостно ответил Гарри.

Сириус опустил Гарри на землю и обнял.

* * *

Настал сочельник. Гарри радостно ждал подарков и праздничного ужина. Люси с утра трудилась на кухне, сооружая чудеса кулинарного искусства. Гарри периодически заходил смотреть и только диву давался. Однако с каждым годом кулинарные способности Люси все улучшалась. Если три года назад ее стряпню невозможно было есть, сейчас она достигла уровня мастерства Хогвартских домовиков. Гарри не преминул сказать ей это.

— Что? Ты меня оскорбляешь, — беззлобно отозвалась Люси. — Не понимаю, как вообще можно есть что-то, приготовленное домовиками. Они пригодны только для уборки. Только бесполезные женщины используют эльфов, как поваров. У нас была кухарка-сквиб. Я, когда вернусь к работе, если не буду успевать, тоже найму такую или магглорожденную.

Гарри оставил Люси. Сириус обещал довести его на мотоцикле в магический центр посмотреть Большую Ёлку.

Но, конечно, они не будут только смотреть на Ёлку. Там же будут аттракционы и множество магазинчиков. Сириус накупит и подарит множество подарков еще до Рождества.

Настроение Гарри немного омрачало, что совсем недавно Сириус отобрал у него змей и пару дней терроризировал строгостью. Воспоминания о том, как Сириус отчитывал, кричал и отшлепал были еще слишком свежи. И хотя они с Сириусом помирились, крестный упёрся и наотрез отказывался возвращать змей.

— Нет, Гарри, не проси. Нет. Да боюсь я змей! Веришь? Слизкие ползучие твари. Пожалей. Не проси. Нет!

Гарри нравилось, что Сириус признался, что боится змей, и просит пожалеть, но вернуть змей все равно хотелось. С ними можно разговаривать. Он успел привязаться к Ральфи и Морри. Можно потом создать новых змей, но хотелось именно этих.

И Сириус не отдавал палочку.

— Гарри, ну зачем тебе она? Все равно тебе нельзя ей пользоваться. Да согласен, идиотский закон! И не он один, не отменены десятки архаичных законов, действующих еще во времена Мерлина. В Министерстве во власти закостенелые старые пердуны. Не смейся.

А еще Сириус достал полоскать мозги на тему, какой Ральф Яксли плохой человек. А Слизерин — плохой факультет. Сириус не говорил это прямым текстом, но в его словах явно читалось, что он считает, что Гарри попал в ущербное место. Гарри это раздражало.

— Гарри, неважно где ты учишься, главное, какой ты человек, — в который раз повторял Сириус. — Так уж вышло, что на Слизерине исторически много глупых, чванливых людей. Что такое чванливый? Заносчивый, надменный. Вот представь дядю Люциуса. Он иногда просто смешон, не устаю с него смеяться. Или Снейп. Неприятный тип, да? И вот этот твой Яксли. Сколько ему: шестнадцать, семнадцать? А уже испорченная аморальная личность. Смотри, что расскажу:

Так Гарри узнал, что Ральф настолько испорчен, что спит пьяным в ванне в обнимку с бутылкой. А еще спит в коридоре на коврике. Тоже пьяный. Как Сириус об этом узнал? Так Яксли сейчас живет в доме своей девушки — Морганы. А Сириус общается с ее мамой — Ники, они дружили в школе.

Но, Сириус, конечно, не сдержался и рассказал Гарри, что Моргана — его дочь, о которой он внезапно узнал. Вот такой вот приятный сюрприз. И, конечно, он беспокоится, что она никак не может расстаться с таким испорченным парнем, как Яксли. Ральф не поехал домой, поселился у Ники и Морганы дома, ведет аморальный образ жизни и все никак не съезжает.

Гарри мгновенно выдал Сириусу информацию, что он знает: у Морганы два отца. И она вас называет: Заёб и Долбоёб. Ты, Сириус, кто? И кто второй?

Сириус так и не ответил, кем он себя считает. А по поводу двух отцов понес какую-то чушь, что такого не бывает, и Моргана, вероятно, имела в виду своего крестного отца. Если так рассуждать, то у тебя, Гарри, тоже два отца: Джеймс и я.

Гарри понял только одно. Сириус либо держит его за маленького дурачка, либо сам — дурак. Нехорошо так о крестном, но… Вот Сириус восторженно отзывается о Моргане, но Гарри собственными ушами слышал, как Хукер поливает своих отцов отборной бранью, да и не только их, учителей и весь Хогвартс в целом. Как Сириус ее назвал: “милая девочка”?

И про Яксли Сириус несет что-то не то. Ральф, пьяный, валяющийся на коврике? У Гарри никак не вязалась эта картинка в голове. Вот Джерри пьет. А Зеленый змей по-другому развлекается.

И Гарри порядком раздражало, что Сириус пытается ему вдолбить, что Яксли — плохой. Сириус ничего не понимает. Вообще ничего не знает. Гарри для себя определил, что Зеленый змей опасен для тех, с кем он не общается. Вот в начале года. Гарри вообще с ним не общался и ничего плохого не делал, что не помешало Яксли наложить на него Империо. Просто так. Империо заключалось в непрекращающемся желании делать уроки, но от этого не переставало быть менее подлым.

А, начав передавать Яксли посылки, Гарри имел с этого свои бонусы. Гарри прекрасно помнил, насколько легче и интересней стала жизнь на факультете, когда он вступил в Общество Зеленого змея. Когда тебя выделяет и покровительствует лидер старшекурсников — сам начинаешь иметь влияние. Сириус ну явно ничего не понимает.

И Яксли учит редким заклинаниям. Гарри определенно не собирался отказываться от общения с ним. А Сириус несет какую-то чушь по аморальность. Гарри снисходительно подумал, что крестный иногда слишком наивен.

Но тяжело относиться снисходительно к тому, кто способен тебя отшлепать. И примириться с этим тяжело. Гарри привык, что они с Сириусом — друзья, равные, а в некоторых вопросах он — Гарри — даже рассудительнее. Поэтому всегда воспринимал в штыки все попытки его воспитывать.

Гарри был очень рад, что помирился с Сириусом, но память упорно напоминала: Сириус отшлепал, отобрал змей, пригрозил поркой ремнем. В душе Гарри затаилась обида.

И Сириус упёрся. Не отдает змей и палочку. На крестного не действовали ни требования отдать, ни просьбы, ни манипуляции (Гарри не знал значения этого слова, но Люси ему популярно объяснила). И сейчас, увлекательно проводя время, гуляя с крестным по магическому центру, катаясь на аттракционах и заходя в бесчисленные магазинчики, Гарри, нет да задумывался, что Сириус — такой-сякой.

Но, что ж, крестный не идеален. Становясь старше, Гарри все сильнее убеждался в этой истине.

Но лучше пусть даже неидеальный, но дружелюбный Сириус. Гарри сам тяготился бойкота, который устроил Сириусу и Люси. Не разговаривать и в Рождество? Нет, нет, нет. И у Гарри были конкретные опасения, что ему могут не подарить подарки.

Опасения были излишним страхом. Сириус еще до Рождества накупил множество сладостей, мелочей и безделушек. Музыкальные шкатулки, новогодние игрушки, движущиеся статуэтки, волшебные маски, живая мишура, норовящая выскользнуть из рук и сбежать с елки. Все накупленное добро Сириус забрасывал в большой красный мешок и нес его на спине, как Санта.

Дома уже за праздничным ужином Сириус полностью облачился в костюм Санты, нацепил маску Дамблдора и устроил настоящее представление для Джея. Люси притворно ахала и восторженно восклицала, что к ним пожаловал настоящий Санта-Клаус! Гарри немного недовольно наблюдал за этой сценой, его кольнула ревность. Сириус дарит подарки Джею первому. Развлекает его, смеется.

— Как тебя зовут, мальчик? Ты хорошо себя вел? — добродушно спросил Санта-Клаус у Гарри.

— Сириус, прекрати.

— Сириус? Где Сириус?

— Ты — Санта-Сириус, — широко улыбнулся Гарри.

Санта-Сириус шутливо погрозил Гарри пальцем и вручил большую коробку, перевязанную ленточкой.

Гарри достал праздничную упаковку волшебных сладостей, деревянную коробку с интригующим названием: “Для юных экспериментаторов”, ярко-красный свитер, набор для ухода за метлой и старый фонарь.

Старый фонарь?!

— Ему около двух веков, единственный в своем роде артефакт, — объяснял Сириус, уже сняв облачение Санта-Клауса. — Особенность этого фонаря, что его свет виден только тому, кто дотронулся до него. Полезная штука, да?

— Ты явно хочешь, чтобы его исключили, — проворчала Люси.

— Конечно, нет! Ты же не собираешься нарушать школьные правила, Гарри? — весело спросил Сириус.

— И в мыслях не было.

Люси вздохнула.

— Никаких ночных вылазок, — резко сказала она. — Фонарь ты можешь использовать для вечерних тренировок.

— Конечно.

Люси подозрительно сощурилась, Гарри мысленно обозвал ее занозой в заднице.

Но от занозы в заднице тоже есть прок. В частности, набор по уходу за метлой был именно от нее. Люси вытащила все баночки и щетки и принялась расписывать, как что использовать и почему это важно.

— Не будешь ухаживать за метлой, твой Нимбус истреплется и будет хуже Чистомета. Использовать раз в неделю. И обязательно перед матчами. Смотри, крем для прутьев на основе перцового зелья. Летит за тобой другой ловец, хочет подсечь. А ты его метлищем — по лицу, по глазам. Случайно, конечно.

— Ты такая добрая, Люси, — улыбнулся Гарри.

— Когда сплю.

Набор по уходу за метлой, крем для прутьев напомнил Гарри о гремучих прутьях в метле Люси. Ой, что-то будет. Люси свалится, обвинит его. Жажда мести у Гарри подутихла, идея уже не казалась гениальной, но исправить уже было ничего нельзя. Гарри хотел вытащить гремучие прутья, но не смог их найти — замаскировал на славу.

Гарри страшился, что будет скандал. Сириус распсихуется. Почему-то, чем дольше подстава с гремучими прутьями не обнаруживалась, тем больше Гарри опасался, что Сириус устроит ему головомойку. Когда Гарри только подложил гремучий сюрприз в метлу, то внутренне ликовал. Люси упадет, так ей и надо. А потом ее можно задразнить!

Но Рождество. Атмосфера праздника, подарки приглушили воинственное настроение Гарри. Он начал жалеть, что поспешил испортить метлу Люси. Все-таки шалость какая-то… нехорошая. И исправить нельзя — прутья затерялись. Признаться? Ну уж нет. Так совсем по-дурацки. Пусть уж падает.

Сириус притянул Гарри к себе и обнял. Гарри зажмурился, прильнул к крестному и попытался выкинуть из головы все плохие мысли.

* * *

Люциус Малфой, лорд, глава древнего рода и хозяин богатого поместья пребывал в прекрасном расположении духа. Нарцисса пришла в полнейший восторг от подаренного ей ожерелья из голубого граната [1]. Люциус был заласкан, отблагодарен и услышал убедительные уверения, что он — чудесный муж и отец.

Драко тоже совершенно умилительно радовался подаркам. Даже жаль, что пришлось сделать ему замечание. Но сыну уже одиннадцать, Драко должен сдерживать свои эмоции.

В целом, Люциус был доволен сыном. Казалось, что Драко вышел из-под влияния Поттера, взялся за ум, повзрослел. Люциус считал, что чем раньше дети начинают мыслить, как взрослые, — тем лучше.

И общение с Поттером теперь для Драко не столь пагубно. Люциус предчувствовал, что ужасный Поттер свернул с кривой дорожки нового мародёра и теперь имеет все шансы стать неплохим слизеринцем.

Раньше Люциус был уверен, что Поттер вырастит таким же, как Блэк. Только хуже. Много хуже. Бестактным, отрицающим традиции, способным на дикие выходки. В сознании Люциуса было одинаково кощунственным и то, что глава рода Блэк летает на зачарованном маггловском мотоцикле, и то, что его крестник запускает фейерверки в Большом зале.

И Поттер стал для Люциуса уже личной проблемой. Драко с ним дружит. И сестра — теперь миссис Блэк. Люциус перепробовал все методы воздействия и в какой-то момент даже отчаялся. На ужасного мальчишку не действовало ничего!

Но пребывающий в благодушном настроении от атмосферы праздника мистер Малфой смотрел на ситуацию с Поттером оптимистично. Нужно просто подождать. Все усилия дадут отсроченный эффект. Уже дают. Блэк начал наказывать Поттера. Хотя, конечно, недостаточно. Поттеру нужны профилактические порки раз в неделю.

На Поттера благотворно влияет квиддич. По крайней мере, Люсьена в этом уверена.

И Поттера взял под крылышко Ральф Яксли. Вот что-что, а это Люциус не планировал. Люциус обратил на Поттера внимание старост, навязал Поттера Джерри Хардману. И он никак не планировал навязывать Поттера сыну Яксли.

После скандального родительского собрания по поводу запрещенных веществ Люциус выудил Ральфа на разговор с глазу на глаз — узнать, кто он и что он.

Чего ожидать — массовых ритуальных убийств по примеру Яксли-старшего? Или неадекватной любви к магглорожденным, как у матери? Эмигрировать из магической Англии в сумасшедшую Америку. Связаться с грязнокровкой при живом муже. Просто дикость.

Пообщавшись с Ральфом, Люциус не заметил никакой неадекватности. Более того Яксли-младший произвел на него самое приятное впечатление. Гладко врет. Так и не признался, какие на самом деле эксперименты с запрещенными веществами проводит. Любезен, почтителен. Умело обходит все острые темы: а Люциус выспрашивал о отце в Азкабане и об отношении к грязнокровкам.

В общем, Люциус посчитал Яксли-младшего благонадежным и решил иметь его в виду.

А то, что по словам Сириуса Яксли учит Гарри жизни, Люциус находил крайне занимательным. Сразу вспоминалось, что он когда сам так же покровительствовал Снейпу. А теперь перспективный слизеринец-старшекурсник обрабатывает Поттера. Занятно, очень занятно.

Но пора заканчивать праздно размышлять о Поттере. Люциус вошел в свой кабинет. Предстояло ответить на множество писем с поздравлениями с Рождеством.

Рутинное занятие вскоре немного наскучило Люциусу. Но очередное письмо заставило его подскочить. В письмо была вложена колдография.

Драко. Явно пьяный. В руке бутылка. Одет совершенно непотребно: в чепчике, воздушном халате, в белых чулках и перчатках.

Письмо было от Розье — двоюродного брата Нарциссы.

Дорогой Люциус! Сердечнейше поздравляю тебе с Рождеством. Ничего желать не буду, у тебя и так все есть. Деньги, почет и уважение, а главное: очаровательная жена.

И совершенно очаровательный сын. Сразу видно, что в нем течет кровь Розье [2]. Веселый, знающий толк в удовольствиях мальчуган. Передавай ему от меня самый пламенный привет. Посылаю тебе колдографию, которая привела меня в совершеннейшей восторг. Как она у меня оказалась? Вероятно, сейчас задаешь ты вопрос? Моя маленькая сестрёнка Ванесса читает книгу с совершенно интригующим названием “1000 и 1 способ сделать мужу приятное”. Конечно, я заинтересовался, пролистал и какого же было мое удивление узнать, что один из способов ублажить мужа — пьяный наряженный Малфой. Восторг. Просто восторг!

Веселого Рождества, дорогой друг

Люциус бросил письмо на стол и щелкнул пальцами, призывая домовика.

— Скажи мастеру Драко, чтобы он немедленно явился ко мне в кабинет [3].

* * *

— Х-хозяин просил передать, чтобы мастер Драко н-немедленно явился к нему в кабинет, — пропищал домовик.

Драко порядком струхнул.

Малфой-младший принялся судорожно перебирать в уме, что же такое стало известно отцу? Тайком взятая сигара? “Слабо” по трансфигурации за последнюю контрольную? То, что он недавно обозвал домовика одним из тех слов, которые часто употребляет Гарри?

Драко подумал, а не пойти ли ему к маме, но решил, что лучше не надо — это разозлит отца еще больше.

Драко дошел до отцовского кабинета и обреченно постучал.

Нерешительно остановился на пороге.

— Заходи, Драко. Я вызвал тебя передать пламенный привет от дяди Ивэна. Он прислал поздравительную открытку. Подойди посмотри, — Люциус показал колдографию.

У Драко прошла волна дрожи по телу. Как же так? Дядя Сев обещал не рассказывать!

— Как ты это объяснишь? — процедил Люциус.

— Ну-у

— Не мычи, как магглорожденный!

Драко замолчал, проглотив язык.

— Прежде чем я тебя высеку, все-таки хотелось бы знать: “Что это?” — Люциус тряхнул колдографией.

— Я-я…

— Почему ты в таком виде?!

— Это все они…

— Кто?!

— С-семикурсницы…

Люциус на миг оторопел. Ему вспомнился давний разговор со старостами Слизерина. И леди Гамильтон, говорящая воркующим голосом: “Мы окружим маленького Драко заботой и вниманием”.

— Что они сделали? — быстро спросил Люциус.

Драко судорожно соображал, что сказать.

— Я не помню… Помню только, что мы праздновали, что Ванесса второй раз лишилась девственности.

На обычно бесстрастном лице Люциуса Малфоя отразился шок.

— А. Эм… Драко. Ты что-то путаешь?

— Ничего не путаю, — насупился Малфой-младший. — Ванесса два раза восстанавливала себе девственность с помощью амулета невинности. Камень такой. Его нужно на несколько часов засунуть в…

— Подожди, — поспешил перебить Люциус. — Как ты это узнал?

— Я все их дела знаю. И вообще все, что происходит на старших курсах. Семикурсницы при мне все обсуждали, думали, что я не понимаю, а я понимаю, — сказал Драко с оттенком гордости в голосе.

— При тебе все обсуждали? — переспросил Люциус.

— Да, а еще и советы спрашивали.

— И какие же советы, позволь узнать?

— Ну… Например, я им говорил, что лучше не злоупотреблять с лишением девственности, информация имеет свойство просачиваться.

Люциус отметил про себя, что это выражение он несколько раз повторял при Драко. И какая же информация просочилась: Ванесса Розье два раза лишалась девственности. Есть, что ответить Ивэну!

— Драко, — мягко сказал Люциус. — Я поговорю с этими юными леди, а пока скажи: что ты еще узнал?

— Что такое месячные… Как удаляют волосы… Что у всех семикурсниц помимо женихов есть любимые мальчики и влюбленные козлы с других факультетов. Прости, это они так говорят, — поспешил добавить Драко, заметив изменившееся выражение лица отца.

Люциус окинул Драко долгим взглядом и протянул:

— Я так понимаю, как появляются дети, тебе можно уже не объяснять?

— Почему… этого они не говорили, — потупившись, сказал Драко.

— Дети появляются из того самого места, куда Ванесса засовывала амулет.

Люциус заметил на лице Драко широкую ухмылку и на миг содрогнулся. Подумалось, что теория, что дети, как можно скорее, должны начать мыслить, как взрослые, — несколько ошибочна. Взгляд Люциуса случайно снова упал на колдографию. Лорд Малфой вздохнул.

— Я не понимаю, как ты мог согласиться что-то праздновать с этими недостойными леди? Нет, не леди. Они — распущенные девицы! Я требую, чтобы ты прекратил с ними общаться.

— Хорошо, отец, — кивнул Драко.

— И, Драко… Постарайся не думать о том, что ты от них узнал. Есть много других достойных юных леди, которые так себя не ведут. На одной из них ты когда-нибудь женишься.

Драко возвел глаза к потолку, задумавшись.

— Отец, но… А как я узнаю, что юная леди достойная? У Ванессы, Авроры и Аиды идеальная репутация, и девственность они восстанавливают.

Люциус ответил ему долгим взглядом.

— Она должна быть в тебя влюблена. Постоянно думать о тебе, признаваться в чувствах. И при этом быть благородной и иметь идеальную репутацию. Ты Малфой и, я думаю, будешь способен распознать, у кого репутация на самом деле идеальная.

Люциус вновь посмотрел на колдографию и поморщился.

— Но прежде всего нужно думать о своей репутации! Драко, это возмутительно! Ты виноват дважды: ты не просто отвратительно себя вел, но и позволил создать на себя компромат. Это попало в руки к дяде Ивэну. Я не удивлюсь, если он уже ославил тебя на всю общественность!

Драко побледнел.

— Но, я постараюсь уладить дело, — уже спокойнее сказал Люциус, про себя вспоминая, кто же жених у Ванессы Розье. — А ты, Драко, должен ответить за свое возмутительное поведение. Я обязан тебя высечь.

— Прости, отец, — Драко побледнел еще сильнее.

Люциус вызвал домовика и приказал принести розги.

Драко смотрел на отца глазами испуганного котенка. Люциус зашагал по кабинету.

— Немыслимо! Возмутительно! — мистер Малфой словно подбадривал себя, вызывая злость.

— Отец, прости, — вновь промямлил Драко.

— Высеку — прощу.

— Но сегодня Рождество…

— Ты заслужил порку в Рождество, — отрезал Люциус.

В дверь постучали, и спустя мгновение в кабинет ворвалась миссис Малфой.

— Люциус! Почему Динки заготавливает розги?

— Потому что я собираюсь наказать нашего сына, — сказано это было бескомпромиссно.

— В Рождество? Люциус! Как ты можешь? Что он сделал?

Повисла пауза. Отец и сын переглянулись.

— Мамочка, папа думает, что я украл у него сигару, — выпалил Драко, выглядел он чрезвычайно трогательным и растроганным.

Люциус прожег Драко взглядом, но промолчал.

Нарцисса глубоко вздохнула и, глядя на мужа, горячо сказала:

— Люциус, дорогой. Прости меня. Драко не виноват, это я взяла ту злополучную сигару.

— Ты взяла мою сигару? Зачем?

— А помнишь тот вечер, когда ты сказал, что задерживаешься на час. Но я ждала тебя четыре часа! Никакой записки… Твоя секретарша сказала, что ты на встрече. С кем — не знает, — голос миссис Малфой обреченно оборвался.

— Цисси, не начинай, пожалуйста, — нервно отозвался Люциус.

— Драко ни в чем не виноват, ты понял, да? — робко ввинтила Нарцисса.

Люциус ответил не сразу, он постукивал тростью по полу, что выдавало нервозность. Драко с надеждой смотрел на маму. Нарцисса на мужа.

Люциус взорвался:

— Он виноват! Даже если он не крал сигару, — сказано саркастично. — То этот бездельник виноват в чем-то другом, чего я не знаю! Его нужно высечь чисто для профилактики. Чтобы не распускался!

— Люциус! — вскричала Нарцисса. Драко шагнул ей за спину.

Мистер Малфой вздернул подбородок.

— Но раз сегодня Рождество, так уж и быть, я не буду его наказывать.

— Люциус! — уже радостно вскричала Нарцисса, ее лицо просветлело.

Миссис Малфой кинулась к мужу и поцеловала в щеку. Мистер Малфой поспешил смахнуть “поздравительную открытку от Розье” в ящик стола.

* * *

Сириус хохотал в голос. На новогоднем банкете у Малфоев Гарри подсыпал в еду гостям звериного порошка. И теперь напыщенные благородные леди и разряженные леди хрюкали, мяукали, лаяли. Лорд Малфой блеял ослом. Сириус ожидал чего-то подобного, поэтому еду не пробовал — у Гарри весь вечер не сходило с лица выражение, хорошо известное Сириусу, — мальчик обдумывал шкоду.

Конечно, после инцидента банкет пришлось покинуть. Благородные леди и джентльмены во главе с лордом Ослом требовали крови Поттера.

Люси отказалась покидать торжество, Джей уже давно спал в одной из спален Малфоев, а Сириус и Гарри переместились на площадь Гриммо.

— Гарри, конечно, было очень смешно, но ты не должен был этого делать, — Сириус попытался нацепить маску опекуна.

— Это не я.

— Мне-то можно признаться? — Сириус широко усмехнулся.

— Хорошо, я! — Гарри тоже улыбнулся, в глазах мальчика плясали бесята.

— Драко тоже в деле?

— Нет, — Поттер вздохнул. — Драко струсил. Он вообще превратился в пай-мальчика.

Сириус не ответил. Его настигла запоздалая мысль, что он сам, своими руками делает из Гарри невоспитанное чудовище.

— Тебе не кажется, что тебе нужно брать пример с Драко? Быть более благоразумным? — осторожно вставил Сириус.

— Сириус, не нуди, — зевнул Гарри.

— Это я к тому, что Малфой и все сливки общества жаждут расправы над тобой. Ты вырастешь, устроишься на работу куда-нибудь в Министерство, а какой-нибудь старый хрыч тебе припомнит, как по твоей милости хрюкал на банкете.

— О, я не хочу работать в Министерстве.

— Будешь играть в квиддич?

— Да!

— Джеймс хотел стать профессиональным игроком в квиддич.

— А я стану!

Сириус пустился в ностальгию по Джеймсу, одновременно с этим уговорил Гарри лечь спать, напоил горячим шоколадом со сладостями и усыпил, рассказывая бесконечные истории о мародёрах.

Глядя на спящего Гарри, Сириус счастливо вздохнул. Гарри — маленький Джеймс. Новый мародёр. Станет профессиональным игроком в квиддич. Сириус отбросил все недавние сомнения и страхи. Конечно, Гарри в последнее время плохо себя вел: все эти змеи, травля магглорожденной гриффиндорки. Пришлось наказать, Гарри все понял. Сириус был настроен оптимистично и верил, что больше такие ситуации не повторятся. И Сириус считал, что ему удалось донести до Гарри правильные мысли о факультете Слизерин и Ральфе Яксли.

Для большей надежности Сириус хотел поговорить с этим парнем. Нужно быть уверенным, что старшекурсник прекратит внушать Гарри пагубные идеи.

А почему бы не поговорить прямо сейчас?

И вообще, что же сейчас творится в доме Морганы и Николь?

Сириус еще с начала банкета у Малфоев сдерживал в себе порывы наведаться в красный домик в пригороде. Впечатления от увиденного в прошлый раз оказались незабываемыми.

А сейчас Новый год. Что же там за вечеринка?

Сириус запер дом и аппарировал.

* * *

Немного нервничая, Сириус позвонил в дверной звонок. Дверь распахнулась — Сириус упёрся взглядом в американский флаг. А именно, в Джека Смита в футболке с американским флагом.

— Блэк! Помню! — вскричал отчим Ральфа. — Еще один отец Морганы? Добро пожаловать!

— А как вы тут?.. — выдавил ошеломленный Сириус.

— Сегодня прилетели. Я, Мэри, Джона взяли. Ральф же домой не приехал. А, как говорится, если гора не идет к Мухаммеду, Мухаммед идет к горе [4]. А вы проходите, не стойте. Первый отец уже давно пришел.

Снейп! Сириус вздохнул и двинулся за Джеком. Перед глазами замелькал вытатуированный орел на бритом черепе.

— Смотрите, кто к нам пришел! — громко объявил Джек, заходя в гостиную.

Николь и Снейп вскинули головы. Они вдвоем сидели на уютном диванчике у камина. На лице профессора была нарисована крайняя озабоченность — бывшая однокурсница сидела к нему вплотную, прижимаясь, буквально грудью преграждая путь к отступлению.

— Сириус! Отлично! — вскричала Николь. — Больше, больше гостей! Так классно! Давненько я не отмечала Новый год дома. Мы с Морганой обычно праздновали в Пьяном Лепреконе, там танцы [5].

— Танцы можно организовать и здесь! — Джек деловито установил на столик какой-то аппарат явно маггловского происхождения. Покрутил в одном из отверстий волшебной палочкой — заиграло веселое американское кантри.

Сириус заинтересовался музыкальным аппаратом и принялся расспрашивать Джека, как что устроено.

Николь буквально потащила Снейпа танцевать.

— Сев, не будь занудой. Давай, давай, веселее. Сам к нам пришел!

Сириус отвлекся от магнитофона и рассмеялся. Ники цепко держала Снейпа за руки, вела в танце и бесстыже строила глазки. На лице Снейпа отражалась паника, смешанная с веселостью.

Привлеченные музыкой на пороге остановились Мэри-Мессалина и Моргана. Джек сразу же вытащил жену танцевать. Сириус подошел к Моргане.

— Привет! С Новым годом!

— Привет, — мрачно отозвалась девушка, она, не отрываясь, смотрела на пару “мама-Снейп”.

Сириус проследил за ее взглядом.

— Снейп — какой-то идиот, — решил наладить контакт Сириус. “Снейп — идиот” была одна из тем для разговоров, которую Моргана поддерживала.

— Он просто подвернулся. У мамы никогда не бывает пауз. Все время кто-то новый, — сказано это было похоронным голосом.

Сириус помолчал, посмотрел на все еще танцующую пару “Ники-Снейп” и решительно сказал:

— Нет, ты что? Твоя мама просто дурачится. Вот на шестом курсе. Праздновали Хэллоуин. Ники его напоила и так же танцевала. Мы все угорали.

Моргана издала тяжелый вздох.

Внезапно к ним вклинился Джек и выдернул Моргану танцевать. Та неожиданно разулыбалась и подхватила танец. Рядом с гигантским Джеком она казалась дюймовочкой.

Мэри-Мессалина счастливо вздохнула.

— Такая хорошая девочка, я так рада.

— Конечно, хорошая. Замечательная! — поддержал Сириус.

— Мы так переживали, почему Ральф не приехал, а оказывается у него любовь.

Сириус промолчал.

— Моргана положительно на него влияет, Ральфи стал более открытым, радостным. И ваш Гарри? Тоже очень положительно повлиял на моего сына. Ральф назвал его младшим братом — подумать только, — растроганно сказала Мэри-Мессалина.

Сириус скрипнул зубами.

— Знаете про обмен энергиями? Это действительно существует, — уверенно сказала миссис Смит. — Гарри поделился с Ральфом чистой энергией ребенка. Моему сыну этого не хватало, он рано повзрослел.

Во взгляде Сириуса отразилась легкая грусть, какая бывает, когда собеседник говорит откровенный бред.

— И теперь с Ральфом можно разговаривать. Он к нам прислушивается. Представляете? — глаза Мэри-Мессалины расширились. — Даже не исключает, что уйдет после школы в компанию Джека. Раньше он и слышать об этом не хотел. Джек занимается магическими самолетами, знаете, да?

Сириус попытался поддержать разговор, но ему было тяжело находится рядом с этой женщиной. Вроде спокойная, безобидная, немного не от мира сего, но Сириус нюхом чуял, что здесь что-то не то. Словно напускное, как актерская игра какая-то. Она же была замужем за Пожирателем Яксли! Осужденным на пожизненное за массовые ритуальные убийства. И рассуждает сейчас, как ее Ральф обменивается энергией с Гарри. Сириус занервничал.

В дверях появился Ральф, немного постоял, наблюдая за танцами. Прошел к танцующим, перехватил у отчима Моргану, немного с ней покружился и увел из гостиной.

Джек снова стал танцевать с Мэри, а Сириус немного постоял и прошел за молодыми людьми.

Чтобы понять, куда они пошли, Сириус превратился в собаку и принюхался.

Стоят у черного хода. Яксли курит!

Сириус уже думал превратится в человека и подойти к ним, как расслышал, о чем они говорят.

— Почему ты думаешь, что малыш не крестраж? — спросила Моргана. — Все признаки идеально подходят.

— Если крестраж — то в нем Темный лорд. А этого не может быть.

— А если может?.. Гипотетически…

— Мой отец помешался, ища дух Темного лорда. Испробовал все. Думаешь, почему он сел? А его даже никогда не подозревали. Сам себя подставил. Просто ошалел. Сбрендил. Все хотел вернуть Повелителя. Но после последнего обряда он уже признал, что Темный лорд умер окончательно.

— Но тогда почему?

— Я думаю, все проще. Всегда нужно представлять самый грязный вариант. Ты сейчас быстро поймешь. Вот у тебя два отца, да? Представь, что у малыша тоже два отца?

— Темный лорд трахнул его маму? — Моргана хихикнула.

— Вот, да! А что? Пожиратели не всегда считались преступниками. Когда-то Темный лорд спокойно ходил по Министерству, потрахивал молоденьких стажёрок.

Моргана смеялась.

— Объясняет убийство Поттера. На почве великой страсти. Он же того был. Капец сумашедший. Кидался круцио, авадой. Я его пиздец боялся. Еще захаживал каждый день к нам домой, тварь.

Повисла небольшая пауза.

— Малыш реально от него, — сказал Ральф. — Такой же чокнутый. Все эти блядские фейерверки. Просто капец. Мне тошно, когда я думаю, что он делает со Слизерином.

— Но, слушай… Идея прикольная, — Моргана вновь хихикнула. — Но он же похож на Поттера. Мне Долбоёб показывал фотку, лучший друг его был.

— Эй, ты чем слушала? У малыша два отца — два. Как у тебя. Только у тебя их больше. Сотня, как минимум.

— Эй, полегче, оборзел!

— У меня мать иногда плачется, что Джон похож на Райнера.

— Как это?

— Она верит, что дети рождаются похожими на всех, с кем женщина спала. Происходит взаимообмен магическими энергиями, двое становятся единым целым…

— Мне больше нравится идея с крестражем.

— А мне нет, слушай меня.

— Ты достал.

— Молчать.

Сириус аккуратно выглянул в дверной проем и обнаружил, что эти двое страстно обжимаются и целуются.

Сириус вышел через главную дверь, снова превратился в пса и побежал по зимней дороге.

Примечание к части

1. Голубой гранат при смене освещения меняет свой оттенок. При естественном освещении окраска камня варьирует от голубой до зелёной, а при искусственном — от пурпурной до красной.

2. Мать Нарциссы: Друэлла Блэк, в девичестве носила фамилию Розье.

3. Мастер — обращение к мальчику или подростку в Англии в ΧΙΧ веке.

4. Английский аналог пословицы “Если гора не идет к Магомету, Магомет идет к горе” звучит как — If the mountain won’t come to Muhammad, then Muhammad must go to the mountain. Самое раннее употребление фразы в печатной литературе — в сочинениях Френсиса Бэкона (английский философ 16 века).

5. Лепрекон — В ирландском фольклоре небольшие существа, похожие на гномов. Музыка, танцы, охота на лис и питье ирландского виски считается любимыми времяпрепровождениями Лепреконов. В XX веке в массовой культуре лепреконов обычно изображают одетыми во всё зелёное.