Ataashi (гет)

Денерим горел.

Небеса нависали алым штормом, отражая пролитую на землю Ферелдена кровь защитников. Дым и копоть тяжёлым туманом смазывали горизонт в пылающее, бесконечное мрачное марево. Крики людей, мольбы, боевые кличи и звон оружия смешались в какофонии с рычанием порождений Тьмы и рёвом Архидемона, парящего над городом, будто нависший над жертвой хищник. С самой высокой точки Денерима, крыши шпиля форта Драккон, вёлся обстрел магами и лучниками, но шкура высшей драконицы, покрытая Скверной как снаружи, так и глубоко изнутри, выдерживала любые атаки. Иногда Архидемон успевал улететь прежде, чем стрела или заклинание успевали задеть его, а следом — сметал защитников одним взмахом крыльев прямо в ров форта.

Денерим — это столица людей Южного Тедаса. Огромный муравейник, построенный из камня и дерева; добротный, крепкий и надёжный, но настолько же хрупкий и уязвимый под натиском превосходящих сил противника. Подо мной проносились разрушенные ворота и стены, среди обломков которых полыхали остатки «метеоров» эмиссаров, тянущиеся по всему пути первого набега тварей на город. Смятые в строительный мусор дома и баллисты с трудом различались на фоне камня и углей, и среди них кошмарно-кроваво проглядывались мёртвые, растерзанные тела людей, эльфов, гномов и самих порождений.

Перепонки крыльев дрожали от ветра, а в носу едко осел запах гари, металла и гниения. Хвост, помощник в балансировке, позволял преодолевать воздушные ямы, созданные жаром горящего города, а зоркие хищные глаза различали каждое существо среди хаоса пламени, взрывов и искр.

Бойня. Даже не война. Сражения в городе длились уже два дня, ещё три — во время осады стен, что видно по потухшим пожарам травы и укреплений на подходе к Денериму. Толком не научившись летать, я преодолела расстояние от Бресилиана до столицы в четыре раза быстрее, чем двигалась бы лошадь, но я всё равно запоздала, и армия Мора вломилась в город.

Винить за это некого.

«Герои всегда появляются вовремя», но реальность — далеко не сказка.

Люди не могли плодиться с той же скоростью, с какой матки рожали новых тварей, и если не устранить Уртемиэля сейчас, то поток Скверны будет не остановить, ведь ресурс армии Ферелдена иссякнет, и на Север пойдёт не просто войско тварей, а бесконечный океан Бездны, поглощающий всё живое на своём пути. Если за четыре месяца порождения смогли восстановиться настолько, что смогли взять столицу, то уже через полгода Мор достигнет Орлея.

Ещё один Чёрный город по эту сторону Завесы нам однозначно не нужен, поэтому я решила вмешаться в сражения на улицах, наспех изучив с высоты территорию бескрайнего города. Дракон, на самом деле, может весьма немногое. Но и этого хватало.

Зачистка началась с самых проблемных областей города, и первый мой выбор пал на узкие улочки эльфинажа. Неудобное, плотно застроенное пространство, пылающее одним огромным костром, эпицентром которого стал старый Венадаль,⁽¹⁾ не позволяло развернуться в полной мере. Однако точечные плевки залпами огня действовали весьма эффективно на порождений, которые так удобно собирались в кучи, тесня эльфов. Стоило лишь расправиться с большей частью огров и крикунов, как остатки воодушевлённо добивали защитники города. Напоследок я как можно сильнее хлопнула крыльями, сбивая мощным потоком ветра часть пожаров, и отправилась дальше.

Где-то подо мной слышались крики о «втором драконе», но я даже не обращала на это внимание, прекрасно понимая, как выглядело моё появление в глазах обывателей. Неожиданно для себя чихнув из-за непривычного дыма в носу, неповоротливо сделала круг над укреплениями и развернулась в торговый квартал. Огромная площадь с рынком сейчас представляла из себя лишь обугленное, залитое кровью и покрытое телами кладбище, на котором пировали порождения. Осквернять останки жителей — плохая идея. Если то же самое произошло в Остагаре, то останки короля придётся искать какому-нибудь магу Крови, потому как моровые монстры не оставляли даже костей. «Пир» я прервала ливнем из огня, превращая порождений не более, чем в горстку пепла и углей. Останки людей, эльфов и гномов предались огню, и тварям не достанутся.

Далее мой путь лежал на ярус более богатых домов аристократов, а там и до форта Драккон уже рукой подать. Звучало довольно просто, если бы потоки горячего воздуха от полыхающего города не подкидывали крылья из стороны в сторону, выламывая перепонки. Из-за этого непривычное тело то и дело болтало, будто полиэтиленовый пакет на ветру, а клокочущий в глотке огонь застревал и потухал. Драконом быть ни капли не легко. Великой драконицей, путающейся в лапах, крыльях и собственной шее в критической ситуации кровавой бойни, — тем более. Хорошо, что меня не было там, внизу, на улицах, кишащих порождениями тьмы, потому как даже тело потомка коссита не выдержало бы беспрерывных боёв в дыму и гари.

Когда я заканчивала разведывательный круг над фортом Драккон, временно перейдя в состояние духа, потому как моя слишком светлая туша привлекала много внимания как со стороны союзников, так и со стороны порождений, наконец заметила и самого Архидемона. Зрелище, надо признаться, не просто устрашающее, а даже в какой-то степени мерзкое. Смоляной, похожий на испачканный в дёгте шипастый скелет с сухожилиями, а в Тени — сгусток самой Бездны, искорёживший полубожественную сущность, — парил на дырявых, изъеденных Скверной крыльях, будто издевательски, не позволяя ни задеть себя, ни отвлечь. Движения Уртемиэля оказались до того ленивы, надменны и полные уверенности в себе, что я со своим хаотичным полётом и горящей перед глазами мыслью «маши крыльями или сдохнешь» казалась только-только учащимся летать птенцом. Командующий Мором изредка запускал огненные смертоносные сгустки в армии людей и гномов, но в основном подолгу зависал в воздухе, контролируя поле сражения и раздавая ментальные приказы по этой их связи роя.

Но что самое занятное…

Архидемон не смотрел вверх.

Совсем.

Какая-то до нелепого весёлая в текущих обстоятельствах ассоциация сама собой всплыла в голове позабытой было цитатой: «Сильнее Него⁽²⁾ в небе никого нет. Он летает выше всех. Так зачем же ему смотреть вверх?.. Но это была только теория».

Неужели Архидемон считал, что ему не найдётся равного противника, и не было резона следить за спиной? Как говорится, «это только теория». Именно её, конечно же, я и собиралась проверить, потому как при виде Архидемона сущность Тени наливалась яростью и отвращением. Митал упоминала, что Скверна и Тень не ладят.

Мягко сказано.

В глотке заклокотало жаром, налилось меж чешуек пламенем и светом — смертоносным, если бы не магическое строение драконьего организма, но с непривычки я всё равно дыхнула дымом из ноздрей и потеряла часть энергии зазря. Будь я обычным оборотнем, конечно. У духа, познавшего суть магии, не имелось проблем ни с запасами энергии, ни с преобразованием снаряда в нечто, более пробивное, учитывая осквернённую оболочку Уртемиэля. Огонь отлично справлялся со Скверной. Ещё лучше — завесный огонь.

Древняя эльфийская разработка, которую современные маги использовали очень редко и только в самых загадочных и неисследованных руинах. Знала бы я раньше, как его создавать, уверена, что только завесным огнём и пользовалась бы, раз не ладила с обычным.

Ощущение в горле сменилось с жара и тления на освежающий, но едкий ментол. Если сначала я боялась Скверны и Мора, как Кошмара, то сейчас прекрасно понимала, что и боги смертны.

Надо просто постараться.

Прямо по среднему суставу крыла, с силой снаряда из пушки по Архидемону врезался сгусток мятно-изумрудного пламени. Дракона мотнуло вниз на несколько метров, рык от боли вырвался истошным, сорванным кличем вместе с дымом из пасти, и я еле успела сместиться, чтобы увернуться от плевка, прилетевшего в ответ. В глотке вновь накалилась собственная смертоносная вспышка. Отолкнувшись крыльями об воздух с мощным хлопком, сделала в буквальном смысле головокружительную для меня бочку, облетев пару вспышек, и спустилась на уровень Архидемона.

Армию Мора всегда возглавлял дракон.

Что ж, у Серых Стражей теперь тоже был такой.

Вот с этого момента я и ощутила всё превосходство новоприобретённой формы в полной её мере. Сейчас, когда платиновая чешуя надёжно защищала хвост и крылья, когда плотные перепонки ловили потоки ветра на высоте птичьего полёта, а рога уже не казались тяжестью — именно сейчас я поняла, каких же всё-таки ощущений я хотела от заклинания оборота.

Полыхающий поток огня, подпитанный завесным пламенем, врезался во второе крыло не успевшего сместиться Уртемиэля. Дракон дёрнулся, рухнул было вниз, но обезумевший от ярости он вдруг всем телом налетел на меня, опасно клацнув у шеи чёрными, слюнявыми челюстями. К ближнему бою в форме дракона я готова не была. Совсем. Архидемон застал и меня врасплох и, оттолкнувшись от меня задними лапами, шарахнул всем весом об крышу форта Драккон, упав в десяти метрах от меня.

Тут мы оба и застряли. Беспрерывно пылающий завесный огонь, как и известное в узких кругах «адское пламя», не потухал, сместившись на перепонки и мешая регенерации осквернённого тела, поэтому вновь взлететь Архидемон не мог. На это и был расчёт, потому как печальный опыт с огром под куполом роковой Башни Ишала научил действовать против Мора радикально и сразу заходить с козырей.

Чёрный дракон, едва пришёл в себя, всё-таки поражая самовосстановлением, как сразу дыхнул огнём, подходя всё ближе и ближе. Запутавшись в лапах и даже наступив на собственное крыло, я не успела отскочить, оттого часть чешуи на боку оплавило, и только ответный плевок изумрудным снарядом смог на пару секунд заткнуть поток пламени. Этим я и воспользовалась, позорно взлетев на несколько метров вверх, а Архидемон, беснуясь всё сильнее, не оставлял попыток попасть по мне огненными залпами.

Да только и у него имелись козыри.

Архидемон позвал порождений тьмы.

Крыша форта Драккон наполнилась, казалось, всеми тварями Мора, какие водились поблизости, и, кроме Уртемиэля, угроза резко возросла в лице лучников и эмиссаров. Внимание уже было рассеялось, паника знакомо подкатила к горлу липким комком, осев в животе сжавшимся ёжиком…

К счастью, и я, как выяснилось, сражалась далеко не в одиночку.

Битва двух драконов так или иначе привлекла внимание. Вскоре, пробиваясь через порождений с лязгом оружия и криками ярости где-то в глубине лестницы, на крышу влетел, прорубая путь, как ни странно, Стэн. Пару непозволительно долгих мгновений он, весь залитый чёрной кровью, смотрел на меня, а затем в его лиловых глазах отразилось то же восхищение и поклонение, кое у него появлялось при виде Флемет после её оборота в Великого дракона.

О, оу.

Знакомый взгляд.

— Атааши… — прозвучал благоговейный шёпот среди рёва тварей.

Ты невовремя! — заворчала я про себя невольно, но тут же испуганно махнула крыльями и с почти слышимым ором чуть не отдавшего концы труса взлетела выше. Крыло опалило пламенным шаром, едко сжигая часть перепонки. Не критично, но левое крыло теперь менее манёвренное, а шесть метеоров и ливень стрел это уже перебор! Я ещё как-то пыталась сжигать всех, кого видела, поливая крышу огнём, но всё больше приходилось изворачиваться и, так или иначе, пропускать атаки. Тело дракона сверх-выносливое, поэтому только этот факт и спасал меня от полусотни стрел в стыках оплавленной и смятой чешуи. Увечий могло быть и поменьше, но моя неопытность давала о себе знать в тех самых критичных моментах, в каких тело сэрабаза ещё бы смогло отреагировать. Вот только кастовать барьер и исцеление в этой форме не выйдет.

Было бы ещё более нечестно даже для духа.

Следом за появлением Стэна, который стойко держал вход на лестницу, на крыше заметно прибавилось союзных лиц. Подоспел отряд гномов — его вёл воин с ярко-рыжей бородой, которого моя память по ёжику волос опознала как Огрена, и Дюран, что влетел в самую гущу порождений с молотом наперевес. Крышу таким составом удалось немного отвоевать, а на свободное место тут же выступила дюжина магов, среди которых ярким алым пятном «магичного» платья выделялась Винн, Вера в которой почтительно поздоровалась со мной взмахом меча; за ней стояла на поддержке бледноватая и испуганная Нерия; чуть ближе к общей бойне — Морриган.

Ведьма, не отрываясь, сверлила меня взглядом, и уж тут я, чуя неприятности на свою голову, прекрасно понимала, что меня узнали. Тяжело не сопоставить форму рогов и кварцево-розовые глаза.

Ладно, все проблемы с компанией оставлю на потом. Сначала — Мор.

Мелькала рыжая макушка Лелианы в бойницах шпиля, и ей, расчищая путь к эмиссарам, помогал, что неожиданно, Зевран, то и дело исчезая в местном аналоге невидимости среди тварей и подрезая им то шеи, то колени. Честно, радовало, что Антиванского Ворона не казнили в приступе паранойи, как и он, вероятно, смог найти своё место среди друзей. Как бы ни закончилась его история с Тальесеном, сейчас он сражался на стороне защитников.

Каждый компаньон, каждый Герой, каждый союзник из специальных отрядов объединённой армии Ферелдена находился здесь и сейчас, пробиваясь к Архидемону. Не прекращая осыпать командующего Мором залпами завесного пламени, я парила над крышей форта и заметила смутно-знакомый блеск золотых доспехов в нижней бойнице шпиля.

Кто-то поднимался на мой уровень. Кто бы это мог быть, кроме отсутствовавшего Алистера?

Завернув новый круг, я зацепилась когтями за каменную стену, и моя наглая морда оказалась ровно перед окном с королём.

— Создатель, помилуй!

Тейрин отшатнулся от бойницы, врезавшись большим наплечником в стену тесного шпиля, и я весело сощурилась, глядя на этого балбеса в несуразных доспехах его брата и в шлеме с мордой льва. Хорошо хоть, что меч и щит самые обычные, но добротные. Ещё больше золота ни один критик не выдержал бы.

— О, ещё смеёшься, разумеется, — забурчал он как-то нервно, но затем слишком серьёзно опёрся обеими руками о ребро бойницы и всмотрелся в мои глаза бесстрашно близко.

Разумеется, мою бессовестную персону рассекретили в тот же миг. Думать Алистер умел, если хотел.

— Чтобы выжила и объяснила, какого демона с тобой случилось. Поняла? Я не собираюсь читать тебе нотации, ты ведь старше меня, но ты нам всем должна, — нахмурился король, не менее нагло щёлкнув меня железным щелбаном перчатки по носу. — А теперь, если не возражаешь, — «а ты, естественно, не возражаешь» продолжило воспоминание посиделками у костра, — пора надрать Архидемону задницу! Так что, м-м, могу я на тебя сесть? То есть!.. — тут же засмущался Алистер, в миг растеряв тот самый вид военачальника, который он столь старательно воспитывал в себе, и за забралом его шлема отчаянно покраснели щёки. — Можно на тебя взобраться? Ай, демоны, звучит ещё хуже, но ты точно поняла, что я имею ввиду. Знаешь, король верхом на драконе против главного гада и всё такое.

Разинув пасть, дыхнула на этого балбеса дымом, откровенно смеясь. Что-то не меняется. Даже посреди боя с Архидемоном, во время Пятого Мора, итог битвы против которого решал судьбу Тедаса, Алистер оставался шутником и душевным парнем. Не поддаваться отчаянию, находить в себе светлое — это и есть качества Героя.

Я под это описание не подходила.

Схватив Тейрина передней лапой, разрушила бойницу и под вопль короля забросила его себе меж крыльев. Медлить было нельзя, поэтому, набрав высоту, спикировала с залпом изумрудного пламени на Уртемиэля, не особо заботясь, что стальные перчатки Алистера вцепились в шипы на чешуе.

Хотел битву? Так держись!

Не припомню, чтобы сражение протекало беспрерывно и спешно, но при всём этом мучительно-медленно, что я только и успевала страховать союзников залпами и, рискуя жизнью, подставляться под удары Архидемона, выигрывая время Героям. Тела порождений и, к несчастью, людей, эльфов и гномов покрывали крышу форта Драккон, растекаясь лужами смоляной и алой крови, однако твари так или иначе закончились, и на улицах города их бесновалось всё меньше. Остался только командующий — Уртемиэль, но против объединённой армии Ферелдена у бога Тевинтера, запятнанного Скверной, не было ни шанса. Грамотный военачальник, которого воспитали Стэн и эрл Эамон, составил отряды столь грамотно, что никто из магов не получил критических повреждений, а бойцы ближнего боя лишь в малой степени оказались заражёнными, заранее зная, на что шли, когда соглашались на роль авангарда.

Последний бой слишком затянулся, и когда за тяжёлыми грязными облаками прорезалось две Луны, даже я — дух, без тела и лимитов, — начала уставать, теряя концентрацию и внимание.

Архидемону ломали кости. Рвали на клочья перепонки, сдирали чешую и отрубили хвост. Однако эта живучая тварь регенерировала столь стремительно, что если бы не завесное пламя, то сражение бы закончилось не за одну ночь, а, вероятно, ещё за три дня. Повреждения раздробленного и измученного тела осквернённого дракона дали о себе знать на пятый час сражения, и Архидемон, лишившись последней лапы, наконец пал.

Сейчас! — вспыхнуло в груди заклинание — сделка с эванурисом потребовала немедленного исполнения.

Воспользовавшись слабостью дракона, лежащего тяжело дышащей кучей Скверны на проломленных плитах крыши и уже не способного более подняться, я стряхнула с себя экнувшего в удивлении Алистера, крылом отпихнув его подальше. Чтобы рвануться вперёд. Вгрызться в глотку Уртемиэля, чувствуя на языке мерзкий привкус гнили, и заряженным вплотную завесным снарядом пробить богу позвонки, отгрызая голову с концами.

Под ключицами, вспыхнув магией Митал, активировалось её заклинание. В месте укуса, где уже истлела пеплом Скверна, не способная зацепиться за существо Тени, что-то перетекло по глотке, будто жар пламени пошёл глубже. Осев за рёбрами, где таяло плетение, нечто свернулось ослабшим комочком и затихло совсем, чувствуясь посторонним и некомфортным.

Могучим, но одновременно беспомощным.

Душа Уртемиеля нашла свой покой в объятиях клетки Митал.

Через миг звенящей тишины, повисшей над крышей форта Драккона, форма дракона рассеялась яркой вспышкой высвобождения магии. Затих рокот бегущих в страхе порождений. Грянули радостные крики и плач, молитвы и ругань. Под стенами форта нарастал гул толпы и клич победы, затмевая хаос сражения и кровавый туман.

Осев прямо на задницу рядом с обезглавленным Архидемоном, я длинно и задолбанно выдохнула, вытянув гудящие ноги. Всё. Меня не кантовать. Хоть Шестой Мор начнётся, я не пошевелюсь. Слишком давно — для сознательного существования — я настолько не выкладывалась даже для духа. К счастью, следов Скверны на мне не осталось, как и ранений — оболочка существа Тени творит чудеса. Моральная и физическая усталость, однако, никуда не делись — если я уйду в Тень восстанавливаться, вопросов ко мне станет только больше, поэтому оставалось терпеть и отдыхать.

Как же давно я не пила хотя бы воду…

Что радовало после всех моих махинаций, так это то, что Морриган, естественно, никакого ритуала не проводила, как я пыталась понять с самого начала, ещё до сделки. Митал главенствовала над Флемет, как ранее выяснилось, и не рассказывала дочери Флемет о потенциально опасном способе поимки разного типа сущностей, имеющих неприятное свойство переселяться в чужие тела. Иначе в один прекрасный день это сработало бы против самой Митал. Реальность и здесь внесла свои коррективы, за что ей можно сказать спасибо, но я не буду.

Иначе бы меня здесь не было.

Вопреки накалу и напряжению, вопреки плачу Нерии, уткнувшейся в плечо Лелианы, вопреки окончанию кошмара, Денерим в этот страшный день ждали совсем не разборки и разговоры между компаньонами, а коллективный отдых всем городом и тушение оставшихся пожаров. Эпичное сражение в представлении Кайлана являлось на деле кровавой бойней. Не больше, не меньше.

В более спокойной обстановке хотелось бы, конечно, адекватно всё объяснить компаньонам, но связь с древней эльфийской не-богиней никто с пониманием и прощением не воспримет, равно как и моё магическое происхождение. Убегать без прощания я, однако, тоже не собиралась. Придётся немного приврать… ладно, врать придётся много, как и обходиться только минимальными объяснениями, максимально неподозрительными и вписывающимися в картину мира среднестатистического жителя Тедаса.

Неприятно, но необходимо.

Было бы не слишком желательно терять хорошее отношение тех, кого я страховала с самого Лотеринга. Ради кого, рискуя доверием, подстроила союз с Логейном, устранив главную угрозу и обелив репутацию Серым Стражам. К слову, учитывая отсутствие регента, его казнили как дезертира и предателя на Собрании Земель, как и рвался Эамон, я так понимала. Пара дней затишья у меня есть, а заклинание Митал позволит задержаться на неделю — плюс-минус пару дней, прежде чем вернуться в Бресилиан. Сегодня же…

Отметив светлеющее алое небо, озарённое не столько пожарами в городе, сколько восходом, я поднялась на ноги и приблизилась к Алистеру. Рядом жалась к плечу Лелианы Нерия, не приспособленная к жестокости даже через весь поход, а потому выглядевшая чуть лучше трупа. Зевран, Дюран и Огрен осматривали труп Архидемона, пока Стэн знакомо-мрачно сверлил мне висок взглядом, а Морриган, не менее активно — затылок. Винн же лечила воинов и магов, устроив лазарет прямо на крыше, поэтому старушке и Вере до нас не было никакого дела.

— Все вопросы потом, — обратился король к ожидающим Героям, давая понять, чтобы меня пока не трогали и время ещё придёт. Он с тяжёлым вздохом снял шлем, попытавшись улыбнуться, однако лишь скривился, морща нос от дыма, и взглянул на горящий Денерим.

Потушить пожары, собрать тела, похоронить павших, обеспечить лечение живым, отстроить город, подписать кучу бумажек и поговорить с толпами людей, гномов и даже эльфов. У короля работы ничуть не меньше, чем у обычных работяг и солдат. Вся тяжесть правления легла на плечи Тейрина грузом ответственности. Но Алистер не согнулся. Спина оставалась прямой, он более не горбился, а губы — плотно сжаты, не позволяя расслабиться. Хотелось сказать ему «ты справишься» или какую-нибудь подобную глупость, но, вероятно, он и так понимал ещё с Редклиффа, что к этому всё и шло.

Король спрятал меч в ножны, щит — на спину.

— У нас ещё много работы, друзья.

Новый день только начинался.

1) «народное дерево», символ Арлатана в каждом эльфинаже

Вернуться к тексту

2) Фильм «Аватар», фраза Джейка о Туруке

Вернуться к тексту