Normal Rules did not Apply (джен)

Дитя врагов

Это искусство было знакомым, хотя усталость и отсутствие тренировок заметно сказывались. Локи беспечно отражал удары; стоило Гринольву нанести первый, и трикстер понял, что биться юноша будет ожесточенно, но недолго и неумело. Все-таки воинов Эренделла учили другой технике. Сейчас Локи просто ждал, когда Гринольв устанет. Однако же, тот, кажется, тоже решил измотать противника, а сражение разворачивалось скорее лениво; либо трикстер просто привык к другим скоростям.

С довольно звонким для простых деревяшек стуком, два посоха встретились вновь, перекрестившись на уровне глаз. Локи сжал зубы и сильнее надавил на боевую палку, и Гринольв сделал так же. Очевидно, силы их сейчас все же были примерно равны, так как никто не смог и на полшага потеснить соперника. Прерывисто дыша, Гринольв с вызовом посмотрел прямо Локи в глаза, и тот чуть ослабил давление, позволяя палкам разойтись. Гринольв тут же отскочил назад, уворачиваясь от удара, а за секунду до этого Локи успел заметить что-то такое в его лице… что-то смутно знакомое и тревожащее, но в пылу битвы некогда было размышлять об этом.

Гринольв угрожающе выставил посох перед собой, но трикстер отчетливо понимал, что это всего лишь оборона. Они нанесли еще несколько яростных ударов, и от крестообразного мельтешения палок перед глазами у Локи слегка помутилось в голове. В какой-то момент он даже почти забыл, кто он, где он и с кем дерется. Ему даже казалось, что сейчас противник падет, пораженный быстрым и точным ударом молота. «Локи!» — раздастся из-за спины слегка обеспокоенный возглас упивающегося битвой брата. И трикстеру почти хотелось, чтобы так и произошло, хотя он не меньше Тора злился, когда кто-то вмешивался в его битву один на один.

Помощь не пришла. Разумеется. Локи почувствовал что-то обжигающее на лице, хотя не пропустил ни одной атаки. На секунду это его озадачило, однако потом металлический привкус на губах все ему объяснил. Уже кровь из носа пошла от перенапряжения. Стыд и позор. А что, если этот мидгардский маг-недоучка запишет это себе в заслуги?

Гринольв нанес резкий удар, заставив Локи поспешно отклониться, за чем последовала череда однообразных выпадов. «Да ведь кто кого еще изматывает, — вдруг осенило Локи. — Я недооценил его… вот хитрый юнец». Было ли это случайным совпадением, либо мидгардский маг действительно хорошо продумал стратегию, но пора было заканчивать. Локи начал пробовать разные углы, однако Гринольв — не без труда — отразил все удары. Снег под их ногами давно стал грязным месивом, относительно небольшая полянка быстро вращалась перед глазами, и слышался только хруст ломаемых веток, перестук палок и хриплое дыхание.

Размашистым движением Гринольв нанес очередной удар, и Локи, наконец-то воспользовавшись ошибкой юноши, выбил палку у него из рук, подпрыгнул и приземлился на нее, плотно прижимая к земле и к собственному посоху. Гринольв злобно рыкнул и дернулся вперед, но забрать оружие, разумеется, не смог бы.

— Наш бой окончен, — не совсем так пафосно и властно, как он хотел, сказал Локи.

— Ничего еще не кончено, — прохрипел Гринольв, взбешенным движением вытирая пот с лица. — Ты ответишь за наши страдания.

— О, — сказал Локи с веселым оживлением. Нельзя было показать сопернику, что слова его на самом деле попали в самое сердце — в отличие от его неумелых атак. — Неужели.

— До твоего появления наше королевство процветало, а госпожа была счастлива. Эти разрушения необратимы, но моя месть принесет хоть толику удовлетворения, — с безумным вдохновением поведал ему Гринольв.

— Кто тебе сказал, что они необратимы? — слегка удивленно спросил Локи, внимательно следя и за руками мага, и за его выражением лица.

«А кто ему сказал, что именно я виновник? Простого наблюдения за мной для этого вывода вроде как недостаточно. Он прав, приписывая вину мне, но все вместе его обвинения все равно бессмыслица!»

— Эренделл разрушен, защитный купол пал, в рядах воинов смятение и паника, — отрезал Гринольв. — И ты смеешь утверждать, что мы не обречены?

— Лжешь! — воскликнул Локи, возможно, отреагировав уж слишком бурно. — Защитный купол все еще на месте, я чувствую его! Я его поддерживаю!

«До сих пор. Как будто тебе есть дело до этих людишек. Как будто они будут тебе за это благодарны».

— И я должен тебе поверить? Увы, но я видел все собственными глазами, — мрачно улыбнулся Гринольв.

— Мы могли бы договориться, — быстро сказал Локи. — Я не враг тебе и Эренделлу, как бы это ни выглядело со стороны. Мы могли бы объединиться.

— С таким, как ты, граф? — с преувеличенной вежливостью подчеркнул фальшивый титул Гринольв. — Никогда.

— Откуда эта фанатичная преданность Эльзе и ненависть ко мне? — прищурившись, тихо спросил Локи. — Я помню твою ревностную службу, но Гринольв, которого я знаю, это совсем другой человек!

— Да неужели, — хищно улыбнулся Гринольв, и Локи пришло в голову, что он смотрит на юную копию себя самого. Бездна, это твои происки?

«Нельзя сомневаться в реальности происходящего, — одернул себя он. — Иначе я проиграю, а вдруг это настоящий бой?»

— Если ты так намерен меня уничтожить, — со спокойной уверенностью проговорил Локи. — Тогда чего же ты ждешь?

Гринольв кинулся к нему, посылая хорошо знакомое заклинание, которое Локи отбил в ни в чем не повинный куст.

— Я учил тебя лучше, — насмешливо покачал головой Локи, пока Гринольв оправлялся от полета через всю поляну и встречи с особенно кстати подвернувшейся березой. — Ты хоть помнишь наши тренировки? Помнишь, что я сказал тебе, прежде чем ты отправился в лес?

— Что лес или его хранители захотят подчинить мою силу?

— Странно, — со снисходительным удивлением заметил он. — Я думал, что ты забыл об этом, судя по твоему поведению.

Гринольв закричал и бросился навстречу, выпуская целый сноп магических зарядов. Они были простенькие, но сама комбинация и исполнение… необычны. Локи никогда раньше таких не видел. Еще пара секунд, и битва пришла к неминуемому, закономерному исходу.

Склонившись над поверженным врагом, Локи пытливо вгляделся в лицо оглушенного воина. Нет, теперь он выглядел как обычно. Может быть, это тот странный огонь в глазах Гринольва показался трикстеру таким странным? Призвав клинок, Локи задумчиво занес руку над мальчишкой. Пожалуй, оставлять врага живым было неразумно…

Локи стиснул пальцы, развеяв клинок, и вместо этого схватил врага за шиворот и хорошенько встряхнул. Гринольв открыл глаза и затуманенным взглядом скользнул по лицу победителя.

— Моли меня о пощаде и говори все, что знаешь, — отрывисто велел Локи. Что-то ему смутно подсказывало, что приказ он сформулировал как-то странно и спросить надо было что-то другое.

— Граф? — с недоуменным узнаванием спросил юноша. — Эльза… они хотят убить ее… Я не смею вам верить… но спасите ее… — и он снова лишился чувств.

Локи разжал пальцы, и юноша рухнул в снег. Какая-то часть сознания трикстера явно соблазняла его последовать этому примеру. Локи вытер с лица кровь и подождал, пока чернота перед глазами рассеется.

— Не совсем та мольба, которую я ожидал услышать, — хрипло выдавил он, сам не понимая, перед кем разыгрывает этот спектакль. Может быть, перед Бездной, которая любовно наблюдает за ним. Постоянно. — Хотя, наверное, должен был.

Из-под расстегнутого ворота на шее Гринольва что-то сверкнуло. Локи заставил неверные колени согнуться, а потом осторожно вынул из-под нескольких слоев ткани узкий, светящийся нежно-голубым сиянием, обломок артефакта. Точно такой же, как тот, что моментально торжествующе вспыхнул у него на шее. Он снял свой амулет.

Локи слегка заторможено перевел взгляд с одного камня на другой. Тот, что был на шее у юного Гринольва, светился ярче. Недолго думая, трикстер снова призвал кинжал и срезал камень с тонкой цепочки, на которой он висел. Ощущение оживляющей бодрости, словно веселый бриз, прошло сквозь все его существо. Локи сделал несколько жадных вдохов, словно мог впитать артефакт в себя. А если бы камень был жидкостью, Локи не задумываясь выпил бы его до последней капли.

Мелькающие перед глазами точки улеглись в спячку, а звон в ушах стал тише. Локи поднялся на ноги и задумчиво подбросил в ладони оба камня. Потом усмехнулся нелепости своего решения и швырнул на грудь все еще не пришедшему в себя Гринольву один из камней. Тот, что был почти израсходован и светился слабее.

А потом он ушел.

* * *

«Жаль, что Бруни подчиняется не мне», — подумала Эльза, с тревогой глядя на спящую под множеством мягких одеял Анну. Хотя королева по-прежнему могла колдовать, такие необходимые пища и огонь остались где-то далеко позади, в лагере. Вряд ли созданные ею вещи могли по-настоящему обогреть Анну, но зато сестра по крайней мере не заледенеет во сне. Во сне, который так успешно заменил потребность в еде. «Надо отправить ее домой, как только смогу, — как заклинание, повторила Эльза. — Нокк, да где же ты?»

Сама Эльза тоже немного передохнула, но проснулась куда раньше сестры. Ну не верила девушка, что из Олафа может получиться надежный часовой. И не могла прогнать из своих кошмаров образ Локи, издевательски смеющегося, почти безумного, замораживающего, а потом предающего огню все вокруг. Так плохо Эльза не чувствовала себя ни тогда, когда сбежала с коронации куда глаза глядят, ни когда очнулась, закованная в кандалы, в темнице собственного замка, ни даже во время недавнего магического истощения. Впрочем, что же тут удивительного? Сейчас их положение более отчаянное, чем когда бы то ни было.

Когда Анна проснулась, солнце стояло уже высоко в небе. Олаф ознаменовал ее пробуждение радостным возгласом, а потом в порыве удивительной щедрости предложил съесть ту морковку, что служила ему носом. Анна и Эльза на секунду замерли от неожиданности: ни одной из них подобная мысль в голову не приходила. Однако Анна, как и следовало ожидать, отказалась. Такой жертвы со стороны Олафа она требовать не стала бы ни при каких обстоятельствах.

Потом утомительная прогулка по бездорожью продолжилась. Разговаривать не хотелось, и девушки молча пробирались между камнями и кустами. Ландшафт сменился, а лес остался далеко позади. Местность была пустынной и холмистой, и путь лежал всегда под небольшим уклоном вверх. Эльза шагала вперед с надеждой, подозревая, что холм не будет бесконечным и скоро за ним обнаружится обрыв и берег реки, где наконец-то можно будет позвать Нокка. Уставшая Анна разделяла эту надежду.

— Почему Нокк не может вызваться где угодно? — посетовала она не так давно. — Ведь тут до сих пор попадается снег, а он по сути та же вода!

Эльза пожала плечами. Ей тоже было непонятно, почему Нокк словно бы не считает снег своей стихией. Похоже, все, что было связано со льдом и снегом, элементарные духи относили к какой-то особенной категории.

Зов, который Эльза как-то незаметно для себя переименовала в «дух Ахтохаллэн», тоже давно не заявлял о своем присутствии. «Может быть, Анна права, — с замиранием сердца подумала Эльза. — Может, это и правда песня обычной шаманки, которой только и надо было, что заманить нас подальше и бросить одних?»

— А-а! А-а! — пропела Эльза, все еще не отчаиваясь. Где же вы, таинственный голос, Нокк и другие элементарные духи?

— Ау-ау! — раздался душераздирающий вопль сзади, и сестры подскочили от неожиданности. К счастью, Эльза быстро поняла, что это не какой-нибудь враждебный дух затерянных холмов, а всего-то Олаф. Анна прижала руку к груди и выдохнула.

Эльза позвала снова, и Олаф старательно к ней присоединился. Анна сжала кулаки и со всем возможным терпением мило попросила:

— Слушай, Олаф, а может, кто-то один будет петь?

— Да, точно, она слегка фальшивит, — деликатным шепотком заметил Олаф.

Эльза, все прекрасно услышавшая, только легонько усмехнулась. Да, может быть, она самую малость и не попадает. Зато от ее пения кровь не стынет в жилах (как от некоторых), а для снежной королевы это уже кое-что.

— Эльза, — нагнавшая ее сестра казалась встревоженной; в смысле, еще более встревоженной, чем уже была весь день. — У меня очень странное ощущение… — она заозиралась по сторонам и тихо-претихо закончила: — Что за нами следят.

Королева тут же настороженно обвела взглядом ближайшие холмы, кусты и камни, при этом постаравшись не поворачивать голову. Ей не попалось на глаза ничего подозрительного. Анна слишком устала, вот ей и мерещится всякое. А еще сама вчера говорила, что напрасно Эльза всех вокруг подозревает.

— Ты не видела? — шепотом продолжила Анна. — Вон за тем кустом, я вроде видела светящиеся глаза…

«Если там кто-то есть, не надо было показывать туда так открыто», — мысленно возмутилась Эльза, но взглянуть в указанном направлении не успела.

— Может, это Нокк? — с надеждой спросила она.

— Не думаю, — буркнула Анна, и тут их обеих ощутимо отбросило в сторону.

— Ветерок вернулся! — провозгласил подхваченный мощной струей воздуха Олаф.

Прежде чем они успели бы предпринять хоть что-то, их накрыло лавиной листьев, веток, снежинок и пыли. «Только не ты опять!» — Эльза узнала зловредный дух воздуха и с тоской вспомнила, что даже вдвоем с Локи они его в прошлый раз едва одолели. Плюс, там неподалеку был Нокк, который вовремя их унес, как только они выбрались из хватки волшебного соперника.

— Эльза! — Анна попыталась схватить ее за руку, но не успела, и набирающий силу вихрь вобрал их и потащил за собой. — Помоги!

Она была бы и рада, но с трудом могла отличить верх от низа и собрать свои силы для магического заряда. В опасной близости от головы промчался втянутый волшебным смерчем небольшой булыжник, и Эльза тут же перенаправила заряд, уничтожая камень прямо на подлете к Анне.

— Спасибо! — воскликнула та, хотя благодарить было еще рано.

— Ну же, соберись! — услышала она, но Олаф явно адресовал это не ей, а самому себе. Руки, ноги, нос, голова и тело Олафа летали вокруг, отчаянно пытаясь снова объединиться, но тщетно. Снеговичка это не особенно печалило, и даже в такой затруднительной ситуации он бодро кричал что-то воодушевляющее. Что именно, было трудно разобрать из-за свиста в ушах.

Эльза наугад выпустила несколько магических зарядов, убедившись, что не попадет ни в Анну, ни в Олафа. Это духу явно не понравилось, и тот завертелся еще быстрее, а потом выбросил их за свои пределы. Всех, кроме своего явного врага. Эльзы.

Она летела кувырком, вращаясь с такой скоростью, которая, наверное, была неподвластна даже Нокку. Зато теперь, когда она не боялась никому навредить, девушка просто выпустила ледяную магию, которая радостной рекой разлилась по всему ветряному шару. Элементарный дух мог быть непредсказуемым и стремительным, но все же по силе Эльза его превзошла. И как он надеялся удержать ее внутри?

Как она сама надеялась заморозить не что-нибудь, а воздух, Эльза себе в тот момент тоже бы не ответила, но один раз такой маневр уже удался, поэтому она решила повторить. То ли дух не учился на своих ошибках, то ли ему нечего было противопоставить ледяной магии, но скоро Эльза почувствовала, что ее ноги коснулись земли, и уперлась сильнее. И тогда девушка поняла, что все получится. Еще чуть-чуть, и купол замерзнет и разлетится ледяным крошевом, как и в тот раз.

Все произошло не совсем так. Ледяной шар действительно застыл, но в самой верхней точке продолжал носиться снег, формируя какие-то едва различимые фигуры.

Эльза увидела силуэт какого-то мальчика, потом десяток клинков, последовательно опустившихся, смутно знакомый профиль пожилого мужчины, а потом вдруг раздался зов Ахтохаллэн, и все кончилось. Весь мир обратился в ледяное сияние, звон в ушах стал невыносимым, а в следующую секунду Эльза уже лежала на земле, свободная и слегка сбитая с толку. К ней с радостным смехом, который в равной степени мог быть и плачем, подбежала Анна и обняла ее.

— Где дух? — первым делом спросила Эльза. — Он ушел?

— Кажется, ты его победила! — радостно заверила Анна.

Королева осторожно приподнялась на локтях и села. Тело откликнулось болью, но вроде сломано ничего не было. После скоростного полета и выплеснутой энергии Эльзу слегка мутило.

— Духа невозможно победить, — пробормотала она. — Можно только отпугнуть. Не понимаю, почему я никак не могу приручить этот ветер! Ведь это уже не первый раз, когда я его одолела!

— Может, его нельзя приручить, победив его? — задумчиво протянула Анна, садясь рядом. — А мне вот непонятно, почему он выбросил нас с Олафом, а тебя нет?

— Потому что я враг? — предположила Эльза. — Мы уже встречались, и дух воздуха наверняка меня еще не позабыл. Да и к тому же… великаны чуют меня. Нокк хотел утопить, а саламандра — сжечь. Такое чувство, что все стихии ополчились против меня, — вздохнула она и спрятала лицо в ладонях.

— Ну, даже если и так, то это можно исправить, — ободряюще похлопала ее по спине Анна. — Ты же привязала к себе Нокка, а он, по-моему, из духов самый страшный…

— Ну, или делит почетное первое место с великанами, — подключился к разговору Олаф, наконец-то сумевший собрать себя воедино.

— Ох, Олаф! — воскликнула Анна и бросилась к нему, явно собираясь помочь ему обрести приличествующий вид и избавить снеговика от третьей палочки-руки, неизвестно, откуда взявшейся.

Эльза усмехнулась и махнула рукой, возвращая Олафу его первозданный вид. И морковку в придачу.

— Это явно не тот дух, которого я звала, — признала Эльза. — Ну что, пойдем дальше? Я слышала зов вон оттуда…

— Только если ты в состоянии… погоди-ка, не так быстро! — воскликнула сестра, когда Эльза резко поднялась на ноги и упрямо удержала равновесие. — Не беги и… просто оглянись. Тут… это…

* * *

Он думал, что принцесса Эренделла вновь укажет на него, однако девушек явно заинтересовало другое. Локи бесшумно прокрался позади валунов, и его взору открылась необычная картина.

Лет семьсот назад у Фригги появилась страсть к скульптурам. Локи смутно помнил тот период, но что тогда было здорово, это куча разнообразных статуй в саду. Одни были сделаны из золота, другие из камня, третьи сплетены из тончайшей проволоки. Часть из них Фригга создавала сама, другую часть изготовили на заказ. Но Локи тогда больше всего понравились хрупкие стеклянные фигуры. Слишком утонченные для пышного сада, зато такие красивые. И норны упасите играть с ними. (Одну они с Тором все-таки нечаянно разбили и потом сломали головы, придумывая нормальное оправдание содеянному).

Теперь Локи смотрел на что-то подобное. Только это было не стекло, а лед. В Асгарде по понятным причинам лед недолюбливали, хотя вполне могли бы использовать поддерживающее форму заклинание и не дать льду растаять при уличной температуре. Здесь лед был вне опасности. Северный климат этого государства и особенно характер его правительницы располагали к введению ледяной моды. Однако даже на большом расстоянии Локи видел, что скульптуры необычные. История. Иллюстрации. Эти ледяные изваяния отчего-то напомнили ему о фресках на потолках в главных асгардских чертогах. И колдовства в них было не меньше.

— Это похоже на застывшие мгновения, — словно в ответ на его раздумье, раздались слова Эльзы.

Девушки стояли посреди круга. Там были фигуры людей, и животных, и предметов. Локи видел несущихся вскачь ледяных оленей, воинов с кристально-прозрачными мечами, фигуры других воинов в капюшонах, предположительно — тех самых нортульдра, кем бы они ни были. И статую вставшего на дыбы Нокка. Именно к нему направилась Эльза и сейчас в печальной задумчивости нежно гладила по грациозной ледяной ноге. Почему здесь водяной дух? Ведь он редко появляется на безводных территориях?

— Как думаешь, это какая-то подсказка? — Анна с сомнением оглядела все эти статуи и хихикнула, глядя на Олафа, который с воодушевлением выставил деревянные ручки к скульптуре костра. На взгляд Локи, картина, абсурдная вдвойне.

— Не знаю, но они появились после того, как я заморозила дух воздуха. А до того, как он сбежал, я видела… — Эльза поспешно огляделась и потащила сестру за собой. Локи был вынужден покинуть свою засаду и последовать за ними. Правда, они были слишком увлечены и все равно его не заметили. Выяснилось, что они обнаружили еще кое-что.

— Ого, — одобрительно протянул Олаф, глядя на новую ледяную скульптуру.

Локи был вынужден признать, что та действительно выглядела на редкость гармонично. Фригга наверняка захотела бы такую для своего сада; она всегда питала непонятную для Локи слабость к грустным и сентиментальным сюжетам, в то время как в Асгарде на каждом углу прославлялись сила и торжествующая мощь воителей.

Эта скульптура запечатлела объятия двух хрупких, почти детских, как он отметил, фигур. Девочка, северная поселянка, судя по одежде, в детально выточенном во льду платке, покрывающем ее плечи, застыла словно бы в прыжке. На ее руках без чувств лежал мальчик. Явно аристократичного вида и примерно ее лет, с растрепанными короткими волосами. Вокруг детей вилось что-то похожее на ледяную волну, или ленту, или… зрительно отобразившееся плетение заклинания.

Девушки встревожено разглядывали находку, и им ледяное изваяние объяснило явно больше, чем сказало Локи.

— Папа, — произнесла Анна, опуская руку на плечо мальчику, — это папа.

Эльза вздрогнула и тщательнее вгляделась в лица статуй. Видимо, до замечания сестры она сомневалась или не понимала, кто перед ней.

— И девочка, — сказала она, рассматривая ее словно бы с неодобрением.

— Она спасает его, — присоединился к интерпретациям Олаф.

— Но она нортульдра! — вдруг отрезала Эльза и отшатнулась от фигур, словно обжегшись. Значит, не одному Локи показались знакомыми эти одежды. На какую-то секунду он забыл о том, что королева не желает с ним ни видеться, ни разговаривать. Замороженное прошлое было слишком интригующим. Хотя уж он-то мог бы с уверенностью сказать, что от таких ледяных воспоминаний лучше держаться подальше.

— Ну и что с того? — спросила Анна. — Смотри, как аккуратно она его держит. Точно спасла. Вот только от кого же?

— Папа никогда нам не рассказывал… и что это за незнакомка?

— Может, мы и не знакомы, но этот профиль и эту прическу я вижу каждый день, — выдал Олаф, оббегая статую по кругу. — Ну да, точно. Анна, Эльза, посмотрите, у этих нортульдра стиль совсем как в Эренделле! Я бы даже сказал, что они украли стиль Эльзы! Но только это было до ее рождения…

— Ну конечно! — воскликнула Анна и твердой рукой поставила Эльзу, попытавшуюся было воспротивиться этому, рядом с ледяным портретом. — Олаф, скажи, одно лицо!

— Вообще-то два… — начал загибать пальцы Олаф. — А если считать еще тебя и этого снежного мальчика, то уже четыре… а если еще кого-то за тем камнем, которого ты видела, то и все, так-с, погодите, три-четыре… пять!

— Это мама? — в изумлении приподняла брови Эльза. — Нет, этого не может быть. Хотя… платок! Смотри, платок знакомый! Это же наш платок! Эта нортульдра… это наша мама!

— Кто-то? — непонимающе переспросил Олаф.

— Наша мама, королева Идуна… — пояснила Анна. — Ты… ты ее не застал.

— Зато она меня как-то раз застукала в каком-то большом зале, где мы играли в снежки, — жизнерадостно похлопал Анну по сапогу снеговичок. — И, по-моему, она нам явно хотела сказать, чтобы мы не играли в снежки ночью на полу.

Анна и Эльза переглянулись в почти суеверном ужасе. «Должно быть, та ночь», — пробормотала затем Эльза. «Так ты все помнишь?! Даже наши детские игры?» — с чистосердечной радостью вскричала Анна. Олаф торжественно кивнул.

— Не могу поверить, — сказала Эльза и замотала головой, прижимая холодные пальцы к вискам.

— Ну отчего же не можешь? — начала рассуждать Анна, неспешно вышагивая рядом со статуями. — Мы всегда знали, что мама иностранка. И она никогда не рассказывала, откуда приехала. И кажется, никто не знал и не задумывался. Они познакомились еще в детстве, во время одного из папиных путешествий… это ведь он мог привезти ее в Эренделл!

— Но нортульдра… они что-то говорили о том, насколько давняя наша с ними вражда! Зачем же тогда девочке из их племени спасать нашего наследника престола?

— Зачем? — проговорила Анна, и глаза ее загорелись. — А зачем что-либо делать «зачем-то»?! Может быть, она просто увидела, что он попал в беду и помогла? Просто «потому что»?!

— Но если наши государства воевали, то это измена… — прошептала Эльза, вглядываясь в лицо ледяного изваяния так, будто впервые смогла его по-настоящему разглядеть. — Не говоря уже о том, что иноземцы должны были нас ненавидеть и бояться…

«Зачем?! Ты был по колено в ётунской крови, зачем ты меня забрал?!» — вспомнилось Локи, и он зарычал сквозь стиснутые зубы. Один тоже спас того, чей облик и чье существо издревле устрашали даже отважных асов. Он почему-то спас дитя своих врагов — и утверждал, что это милосердие, а не военная хитрость.

— Ну и что? — возмутилась Анна. — Ты так говоришь, как будто каждое наше действие предписано монархами… может, потому, что ты и есть монарх. Но только представь, папа ведь был беззащитным маленьким мальчиком.

«Ты был невинным ребенком…» — «Нет, ты забрал меня с какой-то целью! С какой именно?»

Локи казалось, что он проваливается в пропасть. «Он меня использовал, использовал… взял даже не из жалости, а чтобы найти управу на Лафея». Что бы Один ни сказал тогда в хранилище, он никогда не любил своего ётунского питомца, никогда не смотрел на него, как на родного сына, никогда не дал бы шанса доказать, что он тоже талантлив и достоин… Всеотец никогда не сумел бы забыть, что за лживой асгардской оболочкой приемыша скрывается дикая тварь из Ётунхейма. Не отдавая себе в этом отчета, Локи застонал, и получившийся звук оказался приглушенным звериным воем. Девушки все еще спорили, ничего не замечая.

— А она доброй девочкой, ты ведь не будешь отрицать, что наша мама была доброй и заботливой?

— Самой доброй, — согласно склонила голову Эльза.

— Если уж кто и мог спасти дитя своих врагов, то именно она, — внезапно Анна перевела горящий вдохновением взор прямо на укрытие Локи и вскрикнула. — Эльза! Опять… оно!

— Стой на месте, — велела Эльза и начала осторожно приближаться. Анна не послушалась, однако держалась позади сестры.

— Что там? — нетерпеливо спросила она, и Локи отчетливо различил страх в ее голосе. — Какое-то лесное чудище? Дикий зверь?

Локи горько усмехнулся и покачал головой. Потом закрыл глаза и трансформировался, надеясь, что королева не увидит вспышки, и это не испортит ей сюрприз. Эльза отправила в его сторону предупреждающее заклинание, и трикстер не стал сопротивляться, позволив магии слегка сковать себя по рукам и ногам. Это оцепенение проходит за пару минут.

— Кто бы ты ни был… ой, — девушка раздвинула ветки кустарника и ошарашено уставилась на него. А он — не нее, пошевелиться-то все равно не было возможности.

— «Ой»? — передразнила принцесса. — Странное приветствие для лесного чудища, тебе не кажется? — тут она тоже его увидела и умиленно сложила руки перед грудью. — Зайчик! Какая лапушка! И как он тут совсем один оказался? А может, возьмем его себе?

Ну да. Локи плохо помнил представителей мидгардской фауны, и из безобидных существ заяц первый пришел ему на ум. Правда, постфактум подоспело подозрение, что зимой заяц должен быть белым, чтобы маскироваться под сугробы, но маг превратился в большого, длинноухого и русого зайца — такого, какого и видел когда-то на картинках. Оставалось только надеяться, что либо мидгардцы нечасто видят зайцев и тоже не знают, как те выглядят, либо у них тут распространен и такой окрас.

— Да он тут живет, Анна, — попыталась образумить сестру королева.

Локи поборол какую-то дикую мысль о том, что он не так-то против, чтобы его «взяли себе» Мысли вообще легко путались и сбивались с одного на другое. Зачем он вообще разыскивал девушек? Кажется, цель была важной, иначе он не стал бы так поспешно пересекать целый лес ради встречи. Но… но возможность позабавиться за их счет, похоже, перевесила.

— Странно, а мне показалось, что там был большой и хищный зверь, — задумчиво разглядывая затаившегося зайца, проговорила Эльза.

— И глаза еще так страшно сверкали! — эмоционально добавила Анна.

— Сдается мне, мой нос все же придется кое-кому скормить, — смиренно пробубнил Олаф, уже выдернувший морковку из снежной головы. Локи секунду пялился на самое странное в своей жизни подношение, а потом чары Эльзы спали, и трикстер тут же сорвался с места, радуясь, что для перевоплощения выбрал такое быстрое животное.

— Куда?! — воскликнули Анна с Олафом ему вслед.

— Оставьте его! — со смехом приказала королева. — Надо продолжать путь!

* * *

Рауд и Свен легонько столкнулись рогами, прощаясь.

— Ты уверен, что дальше сам дойдешь? — с почти родительским беспокойством спросил Кристофф. Хотя откуда ему знать о таких вещах? Своих родителей он не помнил, а тролли… их забота порой даже бывает чрезмерна.

— Ну конечно, — беспечно махнул рукой Эймунд, — да тут и недалеко уже. Как найдете свою королеву, заезжайте в гости!

Кристофф не был уверен, что сумеет правильно запомнить эту развилку в лесу. Тропами это могли называть только лесные жители. Для Кристоффа это были всего-то очередные кусты и березы с утоптанным снегом вокруг них. И последнее вовсе не признак дороги. Просто воинам было холодно стоять без движения, пока он прощался с мальчишкой-оленеводом.

До этого места они все шли вместе. Правда, юный Гринольв, открывший им проход в стене тумана, почти сразу куда-то делся, словно в воздухе растворился. Но его товарищи по оружию не беспокоились о его судьбе, значит, знали, куда он пошел. Хотя Кристофф не мог бы сказать, что это не совсем не настораживает.

А теперь воины Эренделла с сожалением слезли с оленей: дальнейший путь придется проделать пешком. Кристоффу тоже было жаль разлучаться со стадом северных оленей и с бойким разговорчивым мальчуганом, который так много для своего возраста о них знает. Но тащить ребенка в утомительное и наверняка опасное путешествие точно не стоило. Там Райдер на пару с Ханимарен наверняка всю деревню перевернули, разыскивая братишку.

Эймунд весело помахал и, не оборачиваясь, ускакал на Рауде, почти моментально скрывшись из виду. Кристофф с молчаливым сожалением последовал за солдатами. Может быть, как мужу принцессы, ему полагалось их вести, а может, и нет. Он никогда не был военным, потому и не знал. Может быть, ему действительно стоило пойти с теми троллями, что пошли поддержать эренделльцев. Или остаться с малышней в Долине Живых Камней. Однако же тревога за жену перевесила, и сейчас он шел по незнакомому лесу, подозревая, что совершает очередную глупость, но будучи не в силах поступить иначе.

* * *

Он не мог точно определить продолжительность пути, и усталость уверяла, что шли они долго, а медленно опускающееся солнце — что это вовсе не так. В голове было как-то пусто, и все, что он чувствовал, был азарт преследования. Девушки постоянно нервно оборачивались, Олаф вращал головой, как мидгардская сова, а Локи продолжал прятаться и вновь мельком показываться, не давая себя рассмотреть. В последний раз он так разыгрывал брата… когда это было? И где? И почему после того случая он больше никогда так не делал? Локи уже не помнил, но подозревал, что должна была быть причина.

Потом он услышал переливчатый напев взывающего к нему артефакта, вспомнил, куда он шел изначально и где оказался сейчас. И осознал, чем занимается. Если бы у него еще остались на это силы, он бы ужаснулся. Он тратил свое время и магию совсем не на то. Но у него не было большого стремления ни думать, ни чувствовать. Поэтому оставалось только действовать. «Неужели брат постоянно так живет?»

Специально наступив на ветку и убедившись, что хруст привлек их внимание, Локи проворно отскочил назад, за какой-то валун, но решил не убегать. В конце концов, не для того он преследовал Эльзу, хотя… хотя, надо признать, большую часть пути он проделал не столько по своему желанию, сколько по воле одного неприятнейшего и вдобавок летающего элементарного духа. Ну кто же мог подумать, что ветер просто налетит и утащит его за собой, правда же? И что цель преследования потом забудется?

— Стоять! — приказала Эльза, направив на него обе руки. И Локи не сомневался, что в этот раз она не станет сдерживать свою магию, когда его узнает. — Выходи, кто бы ты ни был!

Он вышел.

— А-а-а! — истеричным шепотом заорал Олаф, а вслед за ним и Анна. — Волки!

Локи усмехнулся, пусть и догадывался, что сейчас подобная эмоция выглядит на его лице… как минимум странно. Если не сказать жутко. Что ж, сколько раз Фригга в шутку просила его улыбнуться мягче, а не скалиться, когда они делали семейные портреты. Эльза испуганной вовсе не казалась. Скорее уж до крайности раздраженной.

— Стоять, — еще жестче приказала она.

— Зря я не отдал тогда им кекс… В конце концов, что мне стоило? — причитал Олаф. — А теперь у меня даже нет кекса, чтобы откупиться, разве что волки научились есть морковь…

— Эльза, — робко намекнула из-за ее спины Анна. — Не думаю, что он тебя послушается. Это же… волк.

— Этот послушается, — с непробиваемой уверенностью проговорила королева и позволила нескольким искрам угрожающе сорваться с пальцев.

— Неужели тебе не страшно? — в простодушном восторге спросил Олаф. — Почему мы с Анной бегаем и паникуем, а ты нет?

— Потому что однажды мне сказали, — ядовито молвила она, адресуя свой ответ вовсе не к снеговику, а к средних размеров волку, потрепанному и тем не менее с виду весьма свирепому, — что если я хоть на секунду позволю себя отвлечь, это может стать моей последней ошибкой.

Локи зажмурился, но предосторожность не совсем помогла, поскольку все продолжило дико кружиться, когда он снова открыл глаза. Анна и Олаф вскрикнули, а Эльза слегка отшатнулась, но не в страхе. Трикстер не торопился подняться с колен и просто поднял голову, окидывая всю троицу ледяным взглядом.

— Королева помнит мои уроки, — с вежливой язвительностью проговорил он, — я не могу выразить своего счастья.

— Ты все что угодно можешь выразить и изобразить, — отрезала Эльза. — Даже забраться в чужую шкуру, буквально, как выяснилось.

— А тебе не кажется, что в ней-то мне и пристало родиться? — вскинул голову Локи. Враждебность королевы причиняла почти физическую боль, но он, вероятно, спутал это ощущение с измождением. Разумеется, ему нет дела до чужого мнения. Ему давно стоило перестать обращать на него внимание.

— Зачем ты пришел? — строго спросила Анна, что могло быть претензией, а могло — и простым интересом.

— Я что-то чувствую, — проговорила Эльза, стоило только Локи открыть рот для объяснений. — Не может быть! — просияв, воскликнула она. — Наконец-то, Нокк! Я чувствую его!

— Пока вы тут спорите, у вас за спиной творятся жуткие вещи, — торопливо доложил снеговичок, сбегая вниз по холму. — Хотите посмотреть на самый странный вид транспорта по версии Олафа? Или могу переформулировать. На противоборство стихии и продвинутых технологий!

Сбитые с толку и заинтригованные, они все втроем бросились за Олафом и увидели, что холм заканчивается обрывом. Внизу было что-то вроде пересохшего русла реки, но вскоре оно грозило перестать быть таким. В отдалении виднелась длинная тонкая мачта, остов корабля и блеск воды. Эльза и Локи с тревогой переглянулись.

Вода стремительным потоком хлынула по старому руслу, и они успели разглядеть Нокка, который, упираясь ногами, тащил за собой старый, разбитый и видавший виды корабль без парусов. Корабль-призрак. Локи вспомнил, что подобная встреча сулила несчастье в любом из известных миров. Если только в нем вообще существовали моря и корабли. Нокк отпустил корабль, глянул вверх, прожигая красноречивым взглядом обоих магов, а потом исчез, слившись со своей стихией. Вода тут же схлынула, и река снова обмелела.

Если Анна и Эльза и думали о несчастье, глядя на изломанные мачты и изодранные в клочья паруса, то причина была не в обычной вере в приметы.

— Не может быть, — потрясенно прошептала Анна, в то время как Эльза делала судорожные вдохи, а Локи пытался различить эмблему на уцелевшем флаге.

— Что это? — спросил за всех Олаф.

— Корабль наших родителей, — уверенным штрихом завершила и без того мрачную картину Анна.