Мы - Воин Дракона (джен)

Долгий путь Чжэнь из Можжевелового Города в Долину Мира подходил к своему концу. Позади остались многие ли пути, которые серая лисичка прошла за неделю, держа путь в Нефритовый Дворец. Будучи мастерицей незаметности и скрытности, Чжэнь благополучно избежала столкновения и с лесными разбойниками, и с бандитами, которые во множестве орудовали на проселочных дорогах внутри провинций.

Чжэнь пыталась по пути всякий раз вспомнить, что именно и как именно заставило ее покинуть Можжевеловый Город и отправиться в столь далекий путь впервые в жизни. Лиса точно помнила, что подошла к камере с новым пленником госпожи, высоким зеленоглазым лисом в дорогом шеньи. Помнила, как он взял в лапы кувшин… и дальше все было как в тумане. Чжэнь слышала лишь музыку — она была слабой, еле различимой, но такой манящей, вызывающей доверие и просящей о помощи. Сколь тогда лисичка не пыталась расслышать мелодию получше, у нее ничего не получалось — но когда стих последний аккорд, внутренний голос твердо сказал: «Да, тебе нужно послушать, что тебе скажут, и выполнить то, что тебя попросят». В тот момент Чжэнь меньше всего думала — а что об этом подумает госпожа Си? А какие последствия ее ожидают за то, что Чжэнь самовольно покинула дворец и город?

По пути, когда ее путешествие проходило по проселочным дорогам, горным перевалам и широким цветущим полям, чувство необходимости помочь Хонг Се ослабевало, и в какой-то момент Чжэнь осознала, что это было лишь наваждение, насланное на нее умелым специалистом обращения с ци. Казалось бы, стоило повернуть обратно, вернуться в Можжевеловый Город и рассказать все госпоже Си, чтобы та примерно наказала своего пленника… Но тут уже сыграло элементарное любопытство и даже, наверное, здоровая злость.

Превозмогая летящий в морду морозный ветер на вершине горного перевала, Чжэнь глубже прятала морду в синий капюшон:

— Да уж, теперь возвращаться обратно попросту глупо, я прошла больше половины пути. А вдруг впереди меня ждет что-то очень важное? Теперь уж проще дойти до Нефритового Дворца, чем разворачиваться!

Потерев замерзшие лапы друг о друга, Чжэнь сильнее пригнула голову, пытаясь спрятать морду от летящего ей навстречу ветра с колкими снежинками, и продолжила упрямо идти сквозь метель.

* * *

По прошествии недели с момента пленения Хонг Се все еще оставался пленником Чжао Си. Хамелеонша не вызывала его на допросы, не пыталась что-либо узнать и даже не приходила к нему. Все так же в его камере с утра появлялась новая порция еды и воды — кормили лиса вполне добротно, и если бы не решетка и каменные стены со всех сторон, можно было бы подумать, что он был в гостях.

Флейту ему, разумеется, не вернули, и единственным «инструментом», которым мог пользоваться Хонг Се, был узкогорлый кувшин с водой. Лис тщательно держал в секрете свои опыты с горлышком, чтобы стражники-тритоны не прознали об этом и не доложили обо всем Хамелеонше. Но даже при том, что у него появился эрзац боевого инструмента, надеяться на него сильно не стоило — Чжао Си украла почти всю его ци, и тех немногих остатков, что она не забрала себе, было мало, чтобы бороться и сражаться на равных даже со стражниками, не говоря же о самой Хамелеонше.

Хонг Се каждый день выпускали на прогулку во внутреннем дворе, где кроме него и пары стражников, которые следили за его перемещениями, никогда больше не было других арестантов или посетителей. Тритоны понимали, что без своей ци и флейты Хонг Се был довольно беспомощен, а потому не особо пристально за ним следили, осознавая, что деваться лису особо некуда. Эти прогулки были единственным шансом для Хонг Се не сойти с ума и оставаться в здравом разуме и сознании. Именно благодаря таким прогулкам лис перестал воспринимать свою камеру именно как тюрьму — скорее как место, где его никто не трогал, и где он мог отдохнуть и заняться своими делами без посторонних глаз.

Одного только не понимал Хонг Се — зачем Хамелеонша продолжала держать его пленником? С момента их последнего разговора в большом зале под опустившимся потолком Чжао Си ни разу не навестила его и даже не показывалась ему на глаза. Всю — или практически всю — силу она у него выкрала, и ее цель была исполнена. Чего же ей еще нужно было? Много раз задавал себе этот вопрос Хонг Се — и каждый раз он оставался без ответа.

Порой лис задумывался о смерти. Нет, совершить самоубийство ему не хотелось, но иногда ему было настолько паршиво без привычного ощущения внутренней силы в теле, что это состояние было очень похоже на предсмертное. В такие моменты, лежа на матрасе и скручиваясь в клубок, чтобы унять мерзкие ощущения в теле, Хонг Се задавался себе вопросом — а что он будет ощущать, если очередной приступ окажется последним?

Боялся ли он умереть? Лис был уверен, что нет, ведь будучи зверем с серыми взглядами, Хонг Се считал смерть не злом — но и не добром, а скорее крайне необходимым явлением, без которого обычный мир попросту не смог бы существовать правильно. Именно такие мысли помогали лису встречать каждый новый день спокойно и наслаждаться каждым мгновением своей жизни в вынужденном заточении.

* * *

И вот, наконец, на горизонте появились белые крыши деревни в Долине Мира. Позади был длинный путь, усталость, ноющие лапы и, конечно же, гнетущее чувство неизвестности. Чжэнь не знала, что ее ждет, и тем более не знала, как к ней отнесутся эти загадочные По и мастер Тигрица. Поверят ли они ей?

Стоило Чжэнь вступить в деревню, как до ее чуткого носа донесся восхитительный запах жареной лапши и супа с овощами. Оголодавшая по дороге лиса сразу же пошла на запах по узким улочкам деревни, на всякий случай спрятав морду в капюшоне — хотя никто ее не узнал бы так далеко от Можжевелового Города и точно не позвал по ее душу стражников — и кто тут стоял на защите этой деревни.

Денег у Чжэнь не было, но это для нее было проблемой вот уже много лет. Лиса знала, что среднестатистический зверь, который попадался ей на пути, был медлительным неповоротливым олухом, украсть у которого пару монет было плевым делом. Вот и в тот раз, найдя заведение с вывеской «Лапшичная мистера Пинга», Чжэнь не стала тратить время попусту и попросту срезала отточенным движением лапы кошелек с пояса одного из посетителей, толстого свина, который сидел за столом вместе со своей женой и маленькой дочкой-поросенком, о чем-то весело болтая. Лишь усмехнувшись тому, что толстяк ничего не почувствовал, Чжэнь подошла к прилавку, за которым деловито орудовал гусь, нарезая ловкими движениями морковь и шинкуя листья салата:

— Здравствуйте, почтенный господин. Я очень голодна, а запах вашей лапши чувствуется даже на границе деревни.

Гусь по имени Пинг отложил нож и самодовольно погладил свое пузико, довольный услышанным:

— О, приятно слышать похвалу в адрес моего заведения от гостьи в нашей деревне!

Чжэнь незаметно для Пинга, чтобы не палиться, достала из украденного кошелька три монеты и положила их на прилавок:

— Лапша и димсамы будут в самый раз!

Пинг забрал предложенное, и с довольным видом пошел готовить новый заказ для Чжэнь. В это же время слух лисички уловил плач, доносившийся с одного из столов у выхода. Так как есть ей пока было нечего, заинтересованная Чжэнь дошла до места, откуда раздавалось хныканье, и увидела, что его источником была свинка, которая сидела за одним столом с обворованным ей посетителем. Вид у хряка был самый понурый, а его супруга, которая и плакала, размазывала слезы по толстой мордочке, хлюпая рыльцем:

— Это были наши последние деньги, Мин Же! Где ты мог их потерять?

Хряк понуро оглядывался, проверяя плитку под собой:

— Ума не приложу, А-Минг. Видимо, все пропало, теперь их нашел кто-то другой.

Сидевшая рядом с ними девочка-поросенок не плакала, но она понимала, что у родителей случилась что-то плохое, и уткнулась рыльцем в тарелку с тремя маленькими пельмешками, боясь издать хоть звук. И чем больше на них смотрела Чжэнь, тем больше эта семья вызывала у нее чувство жалости и сострадания. Лапа воровки нащупала лежащий под одеждой кошелек Мин Же, и впервые за многие годы лисичка задумалась о том, что чувствует те, кого она обокрала. Ведь одно дело обворовывать мандаринов или стражников — но тут она обокрала обычного честного зверя, у которого из-за ее кражи начались серьезные проблемы.

Глубоко вдохнув, Чжэнь подошла к свину и участливо спросила у него:

— Почтенный господин, случилось с вашей семьей?

Хряк издал очень грустное хрюканье:

— Я потерял кошелек, в котором были наши последние деньги. Мы собирались покинуть деревню и переехать к родственникам жены в другую деревню. А тут зашли к мистеру Пингу поесть на дорогу — и я понял, что кошеля нет.

Чжень зажмурилась, словно собиралась прыгнуть в холодную воду, после чего уточнила:

— А как выглядел ваш кошель? Я нашла тут один недалеко от лапшичной и оставила его себе, потому что не могла найти владельца.

В глазах хряка и плачущей свинки зажглись искры надежды, и свин описал «пропажу»:

— Такой красный с желтой волнистой полосой и двухцветными завязками. Вы видели его, мисс?

Внутренняя сущность Чжэнь противилась этому как могла, но все же совесть пересилила инстинкт закоренелой воровки. Лисичка запустила лапу под одежду и достала оттуда красно-желтый кошель:

— Вы о нем говорите?

Хряк победно захрюкал:

— Он! Это он! А-Минг, смотри!

Хрюшка перестала плакать и вытерла слезы кулаками с щетинистой морды, которую стала украшать зубастая улыбка:

— Да, это он! Большое спасибо вам, мисс, без вас мы были бы обречены!

Хряк закончил пересчитывать деньги:

— Трех монеток не хватает. Ну и ладно, черт с ними, невелика потеря, главное, что кошель вернулся!

Хрюшка отобрала его у супруга:

— Нет уж, Же-ар, теперь он будет у меня!

И в тот момент хряк был не был в настроении спорить с женой. С колотящимся сердцем и ватными лапами, Чжэнь вернулась за свободный стол, ожидая свою еду и тяжело дыша, стараясь не смотреть в сторону счастливой семьи свинок.

* * *

Долгое время Хонг Се думал, что Чжао Си так и не снизойдет до него — но он ошибался. Спустя примерно неделю-другую после пленения Хамелеонша наконец-то соизволила показать, что помнит о наличии у себя плененного мастера обращения с ци. Появившись возле запертой камеры с лисом, владелица дворца медленно моргнула, сложив лапы за спиной:

— Надеюсь, вы расположились с комфортом, мастер. Я дала указание своей страже, чтобы к вам относились с максимальным почтением и уважением, которые полагаются вам по статусу и способностям.

Лис не стал утруждать себя тем, чтобы встать перед правительницей, и Хонг Се остался сидеть на соломенном матрасе, обняв колени и смотря на Хамелеоншу спокойным зеленым взглядом снизу вверх:

— Почтенная госпожа, может, вы все же объясните мне, зачем я вам нужен? Вы отняли мою силу, и я вам больше не опасен. Вы могли бы спокойно выпустить меня из дворца — и я бы был бессилен каким-либо образом вам навредить. Вы же, напротив, тратите драгоценную камеру на бесполезного пленника, которого еще надо кормить и тратить на него стражу, чтобы он ничего не наделал.

Хамелеонша изящно согнула пальцы на лапах, внимательно рассматривая свои коготки на фалангах пальцев:

— Возможно, мне просто нравиться наблюдать за вашей беспомощностью, мастер. Все же, вы обладали весьма редким даром, и даже в моей коллекции плененных способностей других мастеров ему найдется достойное место. Да и к тому же… ваше пленение было очень важно для меня и по другой причине, господин Се. Вы же весьма успешно пленили мою помощницу Чжэнь, не так ли?

Хонг Се медленно поднял взгляд, встретившись с желтыми очами Чжао Си:

— Почему вы так решили?

— Не надо только прикидываться наивным лисенком, господин Се. Я была свидетелем вашего разговора и прекрасно видела, что вы сотворили. Кстати, в связи с этим, уж извините, я лишу вас кувшина — впредь воду вам будут приносить в чаше. Неприятности мне не нужны.

Один из стражников открыл камеру, и Хамелеонша забрала кувшин с остатками воды:

— Не переживайте, от жажды вы не умрете, я дам указание принести вам воды как можно скорее, но в правильной посуде. Вы умны, мастер, но я тоже не наивный головастик.

Тритон-стражник с поклоном принял кувшин из лап Хамелеонши и ушел с ним прочь, пока Чжао Си продолжала:

— Хотя вы и пленили Чжэнь — и я отдаю честь вашей находчивости, мастер Се — ее уход из Можжевелового Города произошел полностью под моим контролем. Ее личность слишком известна городской страже, и если бы не мой приказ начальнику гвардии не трогать ее, Чжэнь даже не смогла бы покинуть город. И все ваши увещевания и способности не помогли бы, мастер.

— То есть… вы позволили ей уйти?

— Разумеется. Я слышала, ради чего вы послали ее за пределы города. Долина Мира, Нефритовый Дворец, мастера По и Тигрица. Воин Дракона — это же прекрасная ци, которая займет достойное место в моей коллекции. А так как до них далеко идти — разве я откажусь от того, чтобы они сами пришли ко мне, пытаясь спасти вас? О нет, мастер, от такого не отказываются! Большое спасибо, что послали мою помощницу, почтенный господин, вы все сделали правильно!

Хонг Се замолчал, понимая, что своим желанием спастись из заточения сделал все только хуже и, возможно, обрек Воина Дракона на довольно бесславный конец. Чжао Си собралась было уйти прочь, но неожиданно остановилась, сделав лишь пару шагов:

— И знаете, мастер, что я вам скажу? Вы сделали очень хорошее дело. И я думаю, что когда я пленю силу Воина Дракона, я даже спокойно отпущу вас. Может быть, я даже верну вам вашу силу. И вы проживете остаток жизни, виня себя за то, что, пытаясь спасти свою шкуру, вы обрекли на мучительную судьбу весьма дорогих вам зверей. Поверьте, я знаю, как вы цените Воина Дракона, мастер. И я думаю, будет прекрасно, если из-за вас он пропадет навеки. Приятного вечера, уважаемый. Воду вам скоро принесут.

Чжао Си вместе со стражниками наконец-то ушла, а Хонг Се обреченно рухнул на матрас. И впервые за многие годы ему казалось, что все потеряно, а очередной новый день не принес бы ему никакой радости, как раньше.