Честный договор, или Меньшее зло (джен)

— Учитель, я думаю… — Леонардо запнулся под пристальным взглядом Сплинтера, но, помедлив секунду-другую, продолжил, пусть и с меньшей уверенностью: — Мне кажется, вам тоже стоит пойти. Может, тогда Караи… Мива наконец сумеет вспомнить вас. И… согласится вернуться.

Последние слова он проговорил чуть слышно, отводя глаза, озвучивая заветную, но такую несбыточную мечту. Каким далеким и нереальным казался тот день, когда они с братьями спасли Караи из темницы Шредера и привели сюда… когда она назвала учителя отцом. Миг, всего лишь мгновение невероятного, ошеломляющего счастья, единого на всех. Оно не забылось даже сейчас, спустя множество бед и потерь. Они были вместе, единой семьей — и будут снова. От одной мысли об этом закружилась голова… Леонардо одернул себя, про себя приговорив: «когда-нибудь». Но… панцирь, как же хотелось бы поскорее.

Он вновь украдкой взглянул на учителя, чуть-чуть недоумевая. Вот уж чего не ожидал Леонардо, что теперь, когда они выручили Кейси, ухитрились избежать ловушки — и даже коварной подставы врага (спасибо Донни и его прибору, отреагировавшему на «камушек» в ботинке Кейси примерно за полпути до логова) и вернулись домой, Сплинтер будет медлить. Не может быть, чтобы он желал увидеть свою дочь меньше, чем они… просто не может.

— Возможно, ты и прав, Леонардо, — Сплинтер сложил ладони на бессменной трости. Медленно выдохнул и чуть крепче сжал пальцами изогнутую рукоять. — Мива нуждается в покое и безопасности… даже больше, чем мы все.

— Донни сказал, что усовершенствовал систему оповещения, — поспешил доложить Леонардо и радостно улыбнулся. — Теперь она улавливает чужое присутствие не только в логове, но и на подходах к нему. На это ушло два дня, но дело того стоило.

— Предосторожность никогда не бывает лишней, — согласно кивнул Сплинтер. Провел ладонью по кайме халата и пригладил усы. — Но я имел в виду не только эту безопасность. Или не твой друг говорил, что слишком много впечатлений может пойти во вред Миве?

— А их и не будет слишком много, — возразил Леонардо. — Нас с Майки она уже видела, Рафа и Донни смутно, но помнит — Кожеголовый сам говорил. Ну не вы же, в самом деле! — с легким нервным смешком закончил он.

— Может быть, и я, — без тени улыбки отозвался Сплинтер. — Отчего ты так уверен?

Леонардо смущенно опустил глаза, шаркнул по полу ногой, цепляя пальцем трещину в нем.

— Я знаю, чего вы опасаетесь, учитель, — негромко проговорил он. — Вы не могли поступить иначе тогда… и теперь. Караи нуждается в вас… а вы в ней, отец. И как еще вернуть ее доверие, если не помочь сейчас?

Вопрос повис в воздухе. Какое-то время Сплинтер молчал; ничего не произносил и Лео. Он и так опасался, что взял на себя слишком много, рискнув указывать отцу — но как же иначе? Кто-то же должен быть первым.

— Все будет хорошо, сэнсэй, — вмешался в разговор выходящий из лаборатории Донни, который нес на плече «самокат», как обозвал про себя последнее изобретение, добавившее ему скорости, Лео. А за ним шла… он невольно нахмурился… Эйприл.

— Я тоже пойду, — опередила его возражения девушка. — В прошлый раз… — она смущенно покосилась на Сплинтера, — я сумела помочь вернуть вашему учителю память. Возможно, получится и на этот раз.

Леонардо не нашел, что ответить. И вправду, в тот раз Эйприл здорово их выручила… да и опасность была ничуть не меньшей. И все же…

— Ну, раз все в сборе, не будем терять зря времени, — Сплинтер направился к выходу — уверенной поступью, присущей ему обыкновенно. Леонардо озадаченно поглядел ему в спину — но ничего добавить не решился и поспешил за остальными.

* * *

— Караи, зачем ты туда забралась? Здесь никого нет, и тебе ничто не грозит, — Кожеголовый наклонился, заглядывая под нависшую балку. Опасное и неуютное место, никогда прежде не любимое невольной соседкой. Но вот уже два дня она укрывалась то там, то в других мало подходящих для жизни местах, напрочь отказываясь выбираться наружу.

Первый раз Кожеголовый не на шутку встревожился, думая, что Караи сбежала — и обнаружить сумел лишь по зеленым отсветам глаз. Тогда он счел, что девушку-змею так взволновал визит ее приятеля… ну, может, еще головная боль, которую, как любую слабость, Караи не любила показывать. Понадеялся, что пройдет. И вот — снова…

— Ос-с-ставь меня! — сердито зашипела на него та. Размашистые движения крокодила еще больше нервировали Караи. «Что случилось?..» Если бы она знала… С самого прихода Леонардо ее атаковал рой видений, странных, болезненных. Караи не могла понять, случалось ли это в действительности или лишь кажется ей: увиденное было ярким, четким, слишком реалистичным… и слишком неприятным. От него хотелось укрыться, убежать, спрятаться где-нибудь. Бесполезно: даже боль и неудобства не до конца вытесняли его.

— Ты опять что-то вспомнила? — догадался наконец Кожеголовый и гулко шлепнул себя ладонью по лбу. — Оно уже прошло, Караи, его здесь нет. Точно тебе говорю…

Дотянувшись, он неуклюже погладил ее по спине, успокаивая. Та сначала резко шарахнулась прочь, зло зашипела, ударившись головой. Потом притихла, напряженно глядя перед собой.

— Точ-чно? — недоверчиво переспросила она. Крокодил тяжело выдохнул.

— Да чем хочешь поклянусь. Караи, мне незачем тебя обманывать. Даже твои приятели еще не вернулись — наверно, все еще спасают своего друга.

Настороженно оглядываясь, Караи выбралась из своего убежища. Еще раз покрутив головой и убедившись, что сосед не обманул, она так же медленно, с присвистом вздохнула.

— Ж-жалко…

Кожеголовый не мог не усмехнуться.

— Скоро будет, — постарался заверить он Караи. Замер, к чему-то прислушавшись, и клыкастая пасть искривила улыбка. — Вон, уже идет, на этот раз не один. Пошли, что ли, встречать?

Он первым двинулся на выход; Караи последовала за ним, стараясь держаться невдалеке. Она тоже ощущала шаги пришельцев, нескольких враз, легкие, быстрые… разные. Будь она одна, змея-куноити, может, не рискнула бы показаться — но крокодилу она привыкла доверять. Будем надеяться, что он не ошибся.

* * *

Уже на выходе к рукотворному озерцу она все же приотстала, осторожно приглядываясь. Леонардо, которого Караи узнала на этот раз с первого взгляда. Теплая волна захлестнула тело, от горла до кончика хвоста. «Друг». Караи проговорила это, в очередной раз дивясь, как много тепла и радости, веры и надежности в этом кратком слове. И в приземистом темно-зеленом силуэте, приветливо махнувшем рукой.

Рядом с Леонардо Караи рассмотрела несколько похожих существ, разного роста и комплекции — должно быть, его братья. Как раз такие, какими она их и помнила: ну, разве что крепкий малый в красной бандане казался ей повыше, а рослый худощавый в зеленой — напротив. Впрочем, насколько точно она помнила? Караи грустно вздохнула.

Медленно двинувшись им навстречу, она лишь позже поняла, что за крупной фигурой Кожеголового не разглядела еще двоих. Странных… Если человека с длинными рыжими волосами, связанными сзади, она еще смутно припоминала — хотя и не знала откуда (и на всякий случай решила держаться подальше), то другое существо, рослое, в длинном халате и с ног до головы покрытое бурой шерстью…

Добыча! — ярко-алым вспыхнуло в голове прежде, чем Караи успела что-либо осознать. Знакомый запах ожег ноздри — и гибкое чешуйчатое тело метнулось вперед, оплетая чужака, стискивая беспощадным кольцом. Того, в ком глаза, нос и осязание признали пищу — мелких грызунов, которыми Караи привыкла питаться. Ну и что, что пришелец был крупнее, да и выглядел чуть иначе? Змея-куноити привыкла доверять инстинктам, редко подводившим ее — а сейчас они говорили: «Убей!»

— Караи, стой! — Леонардо бросился вперед, отшвыривая «самокат» — и обреченно понимая, что не успевает. Проклятые ноги… Черепашка запнулся и зло выругался, уже летя на землю… точнее, грязный выщербленный бетон. Горло сжало ощущение непоправимого…

…которое все же не успело свершиться. Раф и Донни перехватили руки-змеи Караи и, насколько получилось, оттянули ее от учителя, так, чтобы она не смогла дотянуться до него ядовитыми клыками. Та яростно шипела то на одного, то на другого, не разжимая объятий. Майки крутился поблизости, рискуя получить плевок ядом, почти наверняка уговаривая Караи, но его Лео не слышал.

Поднявшись на ноги, он, прихрамывая, поспешил к остальным — хотя сумеет ли помочь, не знал и сам. Караи не помнила даже Майки, похоже, не замечала даже Кожеголового, а Сплинтер… Лео знал, что учитель при желании мог бы вырваться — но ни тогда, после мутации, ни сейчас не делал этого, опасаясь повредить дочери. И не сделает: понял он обреченно. Только не сейчас, чувствуя себя виноватым перед нею. Леонардо даже не видел, говорил ли учитель что-нибудь на этот раз. Впрочем, если Караи не слышит ни Кожеголового, ни Майки, кого еще она послушает? Его?..

Он уже почти поравнялся с Кожеголовым, что без лишних слов оттеснил черепашек и стиснул руки Караи в мощных лапах — когда за спиной змеи-куноити неожиданно выросла Эйприл. Честно говоря, Леонардо во всей этой суматохе успел про нее забыть. А зря. Девушка обхватила виски Караи тонкими пальцами и сжала. Лео видел, как шевелятся ее губы, как проступает румянец на обычно бледных щеках. Но что именно говорила Эйприл, понять не мог. Да и стоило ли? Это наверняка предназначалось не ему.

Караи постепенно затихла, перестала биться. Яростный взгляд словно подернулся дымкой, помутнел. У Лео отлегло от сердца. Он вспомнил, Эйприл говорила, что в прошлый раз, пытаясь вразумить потерявшего память Сплинтера, она постаралась поделиться с ним воспоминаниями об их общем прошлом, самыми яркими, важными… самыми запомнившимися. Может, и на этот раз…

Эйприл вдруг испуганно ахнула, разжав руки.

— Нет, только не… — и в этот момент Караи болезненно дернулась. Она выпустила Сплинтера, отпрянув от него. Кожеголовый чуть запоздало, но тоже отпустил ее. И в этот момент Караи, сжавшись пружиной, плюнула в глаза Сплинтеру.

— Предатель! — прошипела она, тихо и так яростно, что Леонардо даже усомнился, не почудилось ли ему. Вернее сказать, он был бы рад поверить этому… если бы не знал, какое именно воспоминание Эйприл могла передать Караи помимо воли… а может, та вспомнила уже и сама. Какая теперь разница?

— Караи, — позвал он, шагнув к подруге. Напрасно: та лишь зашипела на него и в мгновение ока скрылась к коридорчике, ведущем к логову Кожеголового. Ее новому дому. Лео с горечью и болью осознал это.

— Погоди, — крокодил остановил его, когда черепашка уже готов был броситься за Караи. Опустил тяжелую лапу на плечо и взглянул сверху вниз, непривычно мрачно и серьезно. — Так значит, Караи не случайно в прошлый раз так отреагировала на имя твоего учителя?

Леонардо коротко кивнул, ничего более не добавив: все же это не его тайна. Перевел взгляд на учителя: тот, наконец промыв глаза, шел к ним от озерца — медленно, тяжело, как после серьезного ранения. За ним без труда поспевал встревоженный Донни, что-то тараторя — Лео был уверен, что про необходимость оказания помощи. Но точно так же был уверен, что учитель его не слышит. Вернее сказать, просто не замечает, что сын рядом. И Лео не мог его за это судить.

— Сэнсэй, как вы? — он шагнул навстречу, заглядывая в лицо. Глупо, банально, попросту ни о чем. Но нужные слова просто не шли на язык. Что нужно говорить в таком случае, чем утешить?

Сплинтер наконец поднял голову, словно бы очнувшись.

— Все в порядке, Леонардо, спасибо за заботу, — крыс медленно кивнул, уголки губ тронула слабая улыбка. — Жить буду… и видеть тоже. Я очень признателен вам, — повернулся он к Кожеголовому, — за мою дочь и за помощь ей. Кто знает, что случилось бы с ней без вас.

Тот склонил голову в ответ.

— Я не мог поступить иначе. И рад бы помочь и сейчас, но… — Кожеголовый выглядел отчетливо смущенным, — не уверен, что она послушает меня.

— Случилось то, что должно было случиться, — Сплинтер оглянулся на Эйприл: та неслышно подошла сзади и одобряюще сжала его руку. — Мне не за что винить ее… но и оставить все как есть я тоже не могу. Это слишком опасно для нее… да и для вас тоже.

Кожеголовый спокойно выдержал его взгляд и согласно кивнул. Да, он успел привязаться к этой девочке — но в то же время прекрасно представлял, насколько опасен Шредер. До тех пор, пока он жив, он не оставит в покое ни черепашек, ни их подругу… и даже такой сильный воин, как крокодил-мутант, вряд ли остановит его в одиночку. Что, конечно, не значит, что он, Кожеголовый, отступит и бросит Караи…

— Поступим проще, — вмешался Донателло. Он подошел ближе и передал крокодилу свое переговорное устройство. — Если Футы однажды объявятся здесь, ты дашь знать. Наше логово находится неподалеку, и мы быстро подоспеем на помощь.

Кожеголовый благодарно сжал его руку в своей лапе, принимая дар. Донни же про себя решил, что временно позаимствует че-фон у Эйприл. Или же у Кейси — вряд ли в ближайшее время тому потребуется.

— Мы еще вернемся, — добавил он ободряюще, ни к кому не обращаясь. — И обязательно поможем Караи все вспомнить. Разум возьмет верх над животным началом, непременно.

— Так значит… — недоверчиво, но с явным желанием поверить, покосился на него подошедший ближе Майки.

— Это был просто инстинкт, — пояснил ученый, краем глаза косясь на Рафаэля — и про себя радуясь, что тот отошел в сторону вместе с Эйприл: ее, как и всегда после проявления силы, мучила головная боль и дурнота. Что ж, нет худа без добра… — Змеи ведь охотятся на крыс.

Младший из черепашек неуверенно улыбнулся, взглянул на учителя. Тот успокаивающе похлопал Майки по плечу, незаметно оглянувшись на Леонардо.

— Он прав, сын мой, — подтвердил он спокойно. — Только инстинкт, и ничего более.