У Шэнь Юаня новый план (джен)

* Шэнь Цзю *

Шэнь Цзю был доволен. С братом под боком он отлично выспался, волосы благодаря странному снадобью Шэнь Юаня отросли, и пришло время обзаводиться оружием.

Идеи Шэнь Юаня были потрясающие, но проектов слишком много. Он отдавал душу только самым важным для него. Ничего. Шэнь Цзю уже здесь — он займётся остальным.

* * *

Глава пика Ваньцзянь пил. Он не пытался уйти в запой, как Му Цинфан, и пить целыми днями без перерыва.

Нет.

Он пил, потом трезвел, затем рылся в библиотеке, писал коллегам, общался с учениками и изо всех сил пытался успокоиться. Но после ноги его сами несли в самую маленькую и неудобную кузницу, и вот там он срывался!

Он рушил стойки с оружием, рассыпал камни руды, пулей выскакивал вон и нёсся прочь, крича в ярости:

— Это невозможно!

О, Шэнь Цзю прекрасно его понимал.

Ретроспектива.

[После нападения демонов, до событий Водной тюрьмы.]

Шэнь Юань ворвался на пик Ваньцзянь и потребовал сделать металлические струны для гуциней.

Классическая дипломатия по-шэньюаневски. Вечно занятый глава пика Цинцзин не желал тратить ни секунды времени зря, поэтому говорил прямо и громко. Не привыкших к такому поведению корёжило, а некоторые нежные натуры всерьёз обижались. Шэнь Юаня это мало волновало.

И сейчас он не озаботился лишней вежливостью, даже уважительно приветствовать главу пика не посчитал нужным.

Вэй Цинвэя аж перекосило. То ли отсутствие приветственных поклонов так подействовало, то ли не захотел делать струны.

Он всё же великий мастер-оружейник. Он же делает духовное оружие. Хотя кто-кто, а Шэнь Цзю прекрасно знал, что последний духовный меч был сделан лет пять назад.

Вэй Цинвэй отговаривался, что ему не выделяют достаточно материалов, но он сидит буквально на шахтах! Весь его пик — одни шахты! Что ему ещё надо?

«Просто не хочет признаться, что деградировал», — насмешливо думал Шэнь Цзю.

Меч Хунцзин оставался его лучшей работой. С тех пор ничего настолько же легендарного Вэй Цинвэй так и не создал.

А когда Шэнь Юань пришёл к нему с уникальной идеей, он оскорбился и посмел высмеять Шэнь Юаня.

Шэнь Цзю в какой-то мере был согласен с главой пика: на гуцинях всегда были только шёлковые струны.

Тонкие, почти прозрачные нити духовных пауков особым образом скручивали и натягивали, выжидали положенное время и обрабатывали специальным клеем. Духовные паучьи струны были намного прочнее струн мира смертных, но и они слишком часто рвались. И основной минус — их невозможно было напитать ци, от этого они рвались ещё быстрее.

Многие пытались сделать металлические струны. Об эту идею обломало зубы не одно поколение молодых и дерзких энтузиастов.

Железо было слишком хрупким, даже добавление меди не спасало, струны ломались почти сразуЭто реальная проблема струн, в современном мире металлические струны делают из стали, бронзы или латуни.. Просто медные или золотые были лучше, но они провисали, а напитанные ци они провисали ещё быстрее.

Струнные музыкальные инструменты помогали духовным совершенствующимся в медитации, а если бы нашёлся умелец, что научил, как напитать струны ци, чтобы, играя, было можно совершенствоваться — на такого гения молились бы все духовные совершенствующиеся. Шэнь Цзю сам бы не пожалел духовных камней на постройку ему храма.

Но этого глава пика Ваньцзянь объяснять Шэнь Юаню не стал, он его высмеял! Он посмел высмеять Шэнь Цинцю — второго по силе главу пика.

Тогда глаза Шэнь Юаня нехорошо блеснули, рука потянулась к мечу, и Вэй Цинвэй опомнился — сцена битвы с Лю Цингэ ещё не была забыта, он с извинениями поклонился.

Глава пика Цинцзин всегда получал то, за чем пришёл, он не отступил. Раз уж сам Вэй Цинвэй помогать не собирается — пусть выделит ученика и рабочее место.

И тут Вэй Цинвэй не удержал свой дурной нрав — он дал в помощь самого негодного ученика, зачем-то глава пика оружейников удерживал у себя изуродованного демонической ци парня.

Симпатичный молодой человек умудрился повредить всю левую половину тела, он сильно хромал, левая рука плохо двигалась. Парень был похож на скособочившуюся игрушку — жертву жестокого обращения ребёнка. Даже его ци была невообразимо скручена и не могла нормально циркулировать. Странно, что с такими повреждениями паренёк вообще был жив и даже мог работать в кузне.

«Для целей Шэнь Юаня такой работник явно не подходит. Издевательство, а не помощник, — злобно думал Шэнь Цзю, настороженно наблюдая и за парнем, и за главой пика Ваньцзянь. — Я не Шэнь Юань, который не запоминает обиды, я их записываю.»

А глава пика быстро удалился.

«Сбагрил обузу и рад», — тихо злился Шэнь Цзю. Он хотел бы злиться громко, но он призрак.

Парень стоял напряжённо, чуть покачиваясь, привычно втянув голову в плечи, а в стороне стояли ученики Вэй Цинвэя. Они, смеясь, тихо переговаривались и не спешили расходиться. Ещё бы, такое развлечение!

Шэнь Юань не стал высмеивать парня, он даже презрительно не кривился, глядя на уродливого слабака. Глава пика Цинцзин вообще не изменился в лице, как будто перед ним не уродец, переданный в насмешку в помощники, а нормальный человек.

Шэнь Юань просто спросил:

— Струны для гуциня сделаешь? Стальные с золотом?

Парни-ученики Цинвэя насмешливо фыркнули.

«Словно безмозглые птицы на насесте», — думал Шэнь Цзю. Он так и не понял, над чем они смеялись: то ли над своим собратом, то ли над желанием Шэнь Юаня.

«Всё же Шэнь Юань слишком добр! За такое поведение парней и отлупить не грех», — внимательно наблюдая за разговором брата, размышлял Шэнь Цзю.

А парень ещё ниже опустил голову и поспешно сказал:

— С золотом могу, только больно мягкие получатся — провисать будут. А что такое «стальные» — не знаю.

— А мечи умеешь делать? — Шэнь Юань перешёл на деловой тон, и только блеск в глазах выдавал его воодушевление.

Парни позади расхохотались в голос.

«Да, настолько оскорбительный вопрос сложно даже придумать. Ученика кузнеца спросить, может ли он ковать мечи — типичная дипломатия по-шэньюаневски.» — Шэнь Цзю ухмыльнулся. Он-то видел, как действовала на окружающих бесцеремонность главы пика Цинцзин. Все забегали как ужаленные. — «То ли ещё будет!» — Ехидно посмеивался он.

Шэнь Юаня проблемы окружающих, их восторги, издевательства и сомнения вообще не волновали. Он выхватил взглядом выделенную ему Вэй Цинвэем самую маленькую и неудобную кузницу и поспешил внутрь.

Помещение было крохотным, грязным и неудобным. Шэнь Юань, казалось, этого и не заметил. Он осмотрелся, сам себе кивнул и закрутил ци вихрем. Мигом исчезла пыль, а мелкий мусор вылетел из комнатки наружу. Оружие, даже ржавое и сломанное, заняло своё место на подвешенной на стене стойке. Ци ещё раз прошлась кругом, очищая стены и потолок, и даже наковальня, стоявшая по центру, засверкала полированными боками. В небольшом очаге загорелся огонь, посвежевшие, но всё ещё мутные окна распахнулись.

Иногда Шэнь Цзю удивляло, как бездарно Шэнь Юань тратил свою ци, но как же это удобно и эффектно — кузню теперь не узнать.

Парень как раз доковылял и даже смог спуститься по узким, неровным и на редкость неудобным ступенькам.

Шэнь Юань же не обращал на это внимания, его словно не раздражала очевидная медлительность назначенного помощника.

Сам Шэнь Цзю долготерпением не отличался, он давно бы выгнал уродца, а главу пика, посмевшего подсунуть такого подручного, вызвал на дуэль. И там бы они решили, кто именно должен помогать главе пика Цинцзин!

Шэнь Юань порылся в мешочке цянькунь.

— Такой меч сделаешь?

Перед юношей на наковальню лёг рисунок меча, больше всего похожего на короткий хлыст, состоящий из сегментов. Только вместо каждого сегмента там были цветы сливы, а рукоять заканчивалась коротким клинком с остро заточенным кончиком.

Меч был на редкость красив и изящен, цветки сливы выглядели как настоящие, на каждом, словно капли воды, сияли драгоценные камни, способные накапливать ци.

Шэнь Цзю внимательно осмотрел нарисованный меч и с сожалением мысленно констатировал: «Практической пользы никакой. Изображение уникальное, исполнение удивительно красивое, но сама по себе идея не нова.»

Шэнь Цзю задумчиво потёр подбородок: «Но как же красиво!»

То же самое ответил и уродец.

— Удара меча не выдержит! Учитель Вэй Цинвэй нанесёт один удар, и сломается игрушка.

Но меч понравился парню. Шэнь Цзю видел это и по его вспыхнувшим глазам, и по руке, которой тот обводил рисунок.

Шэнь Юань тоже это понял.

— А это мы ещё посмотрим! — Шэнь Юань почти улыбался. — Но начнём мы со струн, — кивнув своим мыслям, закончил глава пика Цинцзин.

На следующее утро он примчался в кузницу с первыми лучами зари, но парень уже был там. Он пытался сделать струны.

Недовольный Шэнь Цзю думал: «Встретились два одиночества! Один не ест, не спит, второй такой же. А мне — бедному призраку — приходится бдить вместе с ними, и на минуту отлучаться нельзя, мало ли что ещё придёт в голову названному братцу!»

А парень разогрел золото в ковшике и теперь пытался тонкими нитями лить его на наковальню.

Одной рукой было несподручно, калека крутился как мог, используя свои способы — мозги у него работали, да и криворуким неумехой он быть не желал.

Но даже на непритязательный взгляд Шэнь Цзю получалась полная ерунда — эти нитки золота были слишком тонкими и неровными, да и сделать две одинаковые у помощничка так и не получилось — толщина варьировалась от волоса до тонкой щепки, и это на одной только нити. А струн у гуциня семь, все длинные и разной толщины.

Парнишка тоже это понял. На такой случай он принёс ведёрко с песком, из которого, не замечая присутствия Шэнь Юаня, попытался сделать подобие формы. Скособоченное тело сильно мешало, а левая рука, сжатая спазмом, не выдержала напряжения и начала дрожать. Задача была непростой, а искалеченное тело делало её невыполнимой.

Глава пика Цинцзин воздел глаза к потолку и пожевал губами, явно сомневаясь.

Призрак напрягся.

А Шэнь Юань глубоко вздохнул, подошёл к парню и впечатал ладонь между лопатками. Тот, увлечённый процессом, так и не заметил его появления.

Шэнь Юань всё ещё не научился безболезненно передавать ци. Парню было так больно, что слёзы катились из глаз. Рот приоткрылся — демоническая ци тёмной дымной струйкой покидала тело.

На этом Шэнь Юань не остановился, он крепко обхватил парня поперёк талии и резко дёрнул его вверх — позвоночник аж хрустнул, потом взялся за левую руку и сильно рванул на себя, словно вправляя вывихРечь идёт о повреждении нервов плеча, так что Шэнь Юань действовал так, как обычно вправляют вывих..

И парень словно вдохнул полную грудь воздуха, смятая, деформированная часть груди будто распрямилась, а спазмированная левая рука перестала непроизвольно сжиматься в кулак. Всё ещё слабая, она висела плетью.

Парень чудом не потерял сознание, а теперь рыдал как ребёнок, то ли от боли, то ли от облегчения. Он развернулся к Шэнь Юаню.

Шэнь Цзю неловко отвернулся, парня можно было понять — раз его оставили в таком виде, значит, Му Цинфан признал его случай безнадёжным, а тут Шэнь Юань опять совершил невозможное.

Подобные травмы — они полностью лишали жизни, ни вдох не сделать, ни распрямиться, а спазмы причиняли постоянную мучительную боль.

Ещё вчера вечером Шэнь Юань бегал по хижине, ругался на коновалов-лекарей, которые не заметили, что демонической ци передавило нервные окончания. Она словно гнойный очаг осталась большим уродливым шаром внутри.

Он тыкал пальцем в свой анатомический атлас и, воздевая руки, ругался.

Неудачный удар действительно мог сместить кости и дать такой эффект — Шэнь Цзю с интересом рассматривал нарисованный скелет.

Шэнь Юань же продолжал ворчать, он возмущался, почему должен проводить рисковые манипуляции, не имея не то что МРТ, но даже рентгена. Ему, как дикарю, приходится во всём полагаться на ци и опыт собственных травм.

Сыпя незнакомыми словами, Шэнь Юань рисовал скрученный позвоночник парня по памяти, ища только ему известную точку.

Шэнь Юань провозился до утра, он ломал бамбук, пытаясь точно вымерить силу, ходил по хижине в сомнениях, ругаясь на отсутствие музыки и интернета, и снова рисовал.

Только к утру он успокоился, сел и выпил немного чаю.

К удивлению Шэнь Цзю, брат не замечал собственной гениальности. Себя он в лучшем случае называл «нахватавшимся по верхам», а значит, и благодарность не считал заслуженной.

Вот и сейчас он поднял ладонь резко вверх, пресекая любые проявления признательности. Бывшему калеке пришлось смириться, а Шэнь Юань сразу взял деловой тон, возвращая их мысли к работе.

— Начнём со струн.

Глава пика Цинцзин начал импровизированную лекцию:

— Обычно струны шёлковые, мы сами их делаем, но звук тихий, требуется большое мастерство, они хуже держат строй, и это не основные их минусы. Мы сумели обойти ограничение и научились даже так играть духовную музыку. Но как бы мы ни укрепляли шёлковые струны ци, они всё равно рвутся.

Вот тут Шэнь Цзю хотел бы иметь тело и задать вопрос. Многие напитывали ци струны, и ни у кого это так и не получилось. Они рвались при первом же ударе по струнам.

Как Шэнь Юань это обошёл?

Но Юань не знал о вопросах призрака, он продолжал:

— Поэтому нам нужны струны из металла, а точнее — сплава с железом.

У парня не возникло и тени сомнения, теперь он смотрел на Шэнь Юаня как на личное божество и готов был делать какие угодно струны, хоть железные, хоть золотые.

Внимательно выслушав Шэнь Юаня, парень подхватил ковшик, где остывало расплавленное золото, и заковылял к выходу. Грудина распрямилась, и мало что осталось от прежней скособоченности верхней части тела, но ногу он ещё подволакивал.

Шэнь Цзю усмехнулся — зная брата, это ненадолго.

Парня пришлось догонять, так Шэнь Юань и Шэнь Цзю выяснили, что руду нагревают в специальных печах, и пройдёт много времени, прежде чем у них будет возможность попасть к печи. Приоритет имеют сам учитель и лучшие ученики, а неудачники ждут своей очереди иногда неделями.

Шэнь Юань закатил глаза.

Даже Шэнь Цзю был раздражён — ну что за глупость происходит. Оружейникам нужно железо так же, как каллиграфам нужны чернила. Как можно творить, не имея доступа к базовому инструменту?! Уму непостижимо!

* Шэнь Юань *

— Руда где? — Шэнь Юань не намеревался останавливаться.

На пике Ваньцзянь руда была буквально везде. Весь пик — это шахты с небольшими кусочками зелени рядом с главным зданием, домами учителей и площадкой для медитаций. Весь остальной пик напоминал каменный серый пыльный карьер, на более-менее ровных местах которого понатыканы бараки учеников и кузни. Наверное в сочетании с горящими печами и плавящимся железом это было бы красивое инфернальное зрелище, но у них совсем нет времени на экскурсии.

Отломав небольшой кусок породы, Шэнь Юань вернулся в кузницу.

Раз у них нет доступа к нормальным печам, придётся использовать ци — нужно нагреть железа с кулачок ребёнка.

Первым делом он нанёс свою классическую печать концентрации на наковальню.

Иногда Шэнь Юань думал, что он буквально всё делает с её помощью, она как универсальный молоток — чинит всё. А дело в том, что изучить что-либо другое он попросту не успевает, так и живёт старыми наработками. Хорошо, что они его не подводят.

Так что, заключив руду в сферу ци, он начал экспериментировать с давлением. Давление же почти нагревание, ускоряем частицы и плавим их. В любом случае, руда краснела и даже булькала.

А наилучшим проводником ци для давления на металл оказалась Сюя.

Ещё приходилось не материться, когда норовистый комок пытался выскользнуть из сферы или нагревался только с одной стороны, а сохранять величественное и спокойное выражение лица.

Наконец-то он его растопил! Если всё правильно, у него должен получится чугун. И первая фаза превращения железа в сталь будет выполнена.Плавление при высокой температуре сильно отличается от воздействия давления, но Шэнь Юань не физик и не химик, так что он этого не знает. В итоге он создал не чугун, а что-то другое. В конце он получает новый подвид духовного металла, так как воздействовал на руду ци.

Это может понять Вэй Цинвэй, старший ученик или старейшины пика Ваньцзянь. Сам Шэнь Юань этого не знает, Шэнь Цзю тоже, а остальные сказать не осмелятся.

* Шэнь Цзю *

В это время и парень, и призрачный Шэнь Цзю смотрели на Шэнь Юаня как на сошедшего на землю небесного императора.

Шэнь Цзю хотелось побиться головой о стену:

«Это невозможно!»

Да, теоретически огонь — это энергия ян, и энергия ян — это тоже ци. Так гласит учение. И вот Шэнь Юань на их глазах трансформировал ци в ян. Как?Небольшое пояснение: люди обычно не рассказывают друг другу все свои мысли, каждый думает что-то своё.

Касательно металла местные, видя, что металл стал жидким, решили, что Шэнь Юань его нагрел. Поэтому Шэнь Цзю говорит об энергии ян. Ян — это огонь, вода — это энергия инь. То есть и Шэнь Цзю, и Вэй Цинвэй решили, что Шэнь Юань умудрился превратить свою ци в ян и нагреть железо. Вэй Цинвэй, как и и многие до него, пытается повторить, но у него не получается.

А Шэнь Юань не грел металл, он использовал давление и этому же методу обучил Ван Цзуня. Ван Цзунь в силу неопытности не задумывается, как он делает, он просто повторяет то, что ему показал Шэнь Юань.

Шэнь Юань не скрывает информацию, он просто не знает, что его действия не очевидны и местные привыкли действовать по-другому.

А плавить руду в воздухе?! Когда это увидит Вэй Цинвэй, он сбросится со скалы. Это полностью переворачивает все представления о воздействии на металл.

* Шэнь Юань *

Но Шэнь Юаню этого было мало, он подошёл к печи, набрал золы и высыпал щепотку в остывающий чугун, а потом, подойдя к парню, заставил уже его оплести комок, лежащий на наковальне, своей ци.

Парню было больно, спутанные духовные вены неохотно пропускали чужую энергию. Шэнь Юань действовал со всей осторожностью. Ему надо было, чтобы парень почувствовал, понял и сумел сделать сам.

Чтобы он не пытался нагреть руду, но оплетал её ци, повышал давление, так, чтобы она потекла сама.

Парень был мокрый, как мышь, всё его тело дрожало, минуты казались часами, но у него получалось, он понял, что делать!

* Шэнь Цзю *

«Что же, если у Шэнь Юаня была задача измотать парня, — ехидно улыбаясь, думал Шэнь Цзю, — он отлично справился.» Парень заснул там же, рядом с наковальней, свернувшись клубочком на полу.

Шэнь Юань же, улетая на свой пик, злобно ворчал, что этот молокосос сейчас будет отдыхать всю ночь, а ему, бедному-несчастному, совсем нет покоя. Дела сами себя не сделают.

Следующим утром весь пик Ваньцзянь проснулся рано от звуков гуциня и громких яростных криков.

Что же, Шэнь Юань в который раз себя показал опасным и непредсказуемым.

Ученики пика Ваньцзянь после публичного пренебрежения, продемонстрированного их Учителем, не восприняли Шэнь Юаня всерьёз. Классическое пренебрежение книжниками у физических совершенствующихся.

Их ошибка.

Шэнь Юань не оставлял дел на полпути. Поставив своих учеников очищать маленькую кузню от демонической ци, выплеснутой вчера молодым мастером, Шэнь Юань обошёл и соседние. И что же он увидел?! Демоническую ци: в закоулках, в ямах, среди сваленных гор щебня и металлического мусора!

Шэнь Цзю с огромным удовольствием наблюдал, как Шэнь Юань ворвался в покои главы пика, мимоходом снеся двери и не заметив этого! Его глаза от ярости пылали, а концы волос приподнялись, Сюя, уже лишённая ножен, сверкала по правую руку.

Этот грохот разбудил всех: местных старейшин, наставников и учеников. Все одетые только в спальные халаты, с неубранными толком волосами, прибежали на площадь.

Шэнь Юань сразу выделил виновных, раз уж главы пика не было на месте.

Шэнь Цзю, улыбаясь, смотрел, как сокрушающая и ошеломляющая ци Шэнь Юаня тащит по камням не только главного ученика пика, но и главного старейшину! Их как кутят волокло к черноте демонической ци и тыкало туда носом.

— Отравление ци, необратимые изменения! Вы хотели уничтожить всех молодых учеников пика?! О чём вы думали?! — голос Шэнь Юаня, казалось, сотрясал землю. Хотелось упасть и прикрыть голову.

Ошеломлённая толпа молчала, никто не ожидал силы от Шэнь Юаня, никто не ожидал таких знаний и обличающих речей.

* Шэнь Юань *

Ярость Шэнь Юаня улеглась так же быстро, как и вспыхнула. Брезгливо отбросив толпу в сторону, Шэнь Юань отобрал гуцинь у своего ученика и ударил по струнам.

Даже старейшины его собственного пика до последнего не понимали, как он это делает.

Хотя никакого секрета не было.

Напитать ци шёлковые струны гуциня действительно невозможно. Проникновение ци разрушает структуру шёлка, поэтому он просто оплетал своей ци струну, чем плотнее намотка — тем дольше служит струна.

Просто и эффективно.

Но это мешает игре, мешает ци распространяться вместе со звуком. Поэтому нужны металлические струны, они не только лучше и громче звучат, они должны быть способны копить ци в себе, и даже есть шанс, что со временем достаточно напитаются ци и станут духовным оружием.

Но это в теории.

* Шэнь Цзю *

Шэнь Юань играл, а окружающие слушали. Очищающая сила музыки проявлялась в полной мере.

Шэнь Цзю очень хотел спросить: а вообще Шэнь Юань осознаёт, как выглядит в такие моменты?

Это он видел полностью ушедшего в свои мысли брата, который не думая перебирал струны.

Перед окружающими же оживали древние легенды о небожителях прошлого — ци заполняла всё пространство, проникая под каждый камень и в каждую щель, глаза же Шэнь Юаня сияли мягким светом, а демоническая ци, шипя, таяла, и даже утренний свет становился ярче, а ранее серые камни обретали оттенки.

* Шэнь Юань *

Шэнь Юань ещё в начале своего попаданства с удивлением узнал, что демоническую ци не изучают и не изучали. Просто известно, что в демонических землях, где её полно, чаще открывалась Бездна.

Шэнь Юань поморщился. И хотя эта связь не установлена, не был ли избыток демонической ци на Цанцюне причиной того, с какой лёгкостью открыл Ло Бинхэ Бездну?

Неприятная, но неизбежная мысль.

Мелодия неожиданно закончилась, Шэнь Юань намётанным взглядом оглядел территорию — демонической ци не было. Но в планы придётся вносить коррективы.

Парнишку звали Ван Цзунь, он преданно заглядывал в глаза, но всё ещё не верил, что нагретый металл прямо в сфере можно было тянуть, как тянут лапшу, и он превратится в струны.

Шэнь Юань устало в сотый раз повторял, что важно намерение, именно оно управляет ци. В шаре концентрации удобнее, но не обязательно. Но как и все в этом мире, парнишка не желал видеть за деревьями леса.

Шэнь Юань потёр переносицу, ему нужен перерыв, ему очень сложно давалось работать с людьми, которые его не понимали, проще одному.

Вот Шэнь Юань и начал думать, как бы ему самому выковать себе меч. Со струнами уже всё было ясно. Он их сделает с лёгкостью. Жаль, что здесь не работала чакра, с десятком клонов он бы всё успел.

Гулять на пике было особо некуда, пыльные серые дорожки петляли между невысокой осыпи.

Шэнь Юань по привычке шёл на звуки музыки, притихшие ученики Ваньцзянь поспешно кланялись и освобождали дорогу.

А вот и ученики Цинцзин, такие же красивые и элегантные, как их настоящий учитель, Шэнь Цинцю ими гордился бы. Он уже и забыл, какими они были раньше, сейчас они почтительно следовали любому движению брови. Он настолько привык к полному подчинению, что безалаберность и неопрятность учеников Ваньцзянь раздражала и злила. Почему учителей нет, где наставники?! Так и хотелось рявкнуть, но это не его пик и даже не пик Цюндин, где его распоряжения давно выполняются с той же скоростью, что и распоряжения главы ордена.

По странному совпадению здесь был Ло Бинхэ, от прежнего демонёнка не осталось ничего. Шэнь Юань приветливо улыбнулся ученикам и взял Ло Бинхэ за плечо.

«Такое поведение надо поощрять, — думал Шэнь Юань. — Надо устроить детям праздник. А то у них то учёба, то демоны.»

Сделав знак следовать за собой, Шэнь Юань решил вернуться в мастерскую.

Приближаясь, он услышал тихий девичий смех.

Там, где Шэнь Юань потратил битый час на объяснения, красавица с Цинцзин справилась минут за пять. Всего лишь взгляд красивых карих глаз и нежная улыбка. Окрылённый молодой мастер уже сделал из металла цветок.

В такие моменты Шэнь Юань чувствовал себя старым.

Ну что же, осталось совместить приятное с полезным.

Повинуясь жесту, молодые люди ударили по струнам, а мастер начал тянуть металл, как лапшу. Правда, перед этим он как бы невзначай уронил созданный им из металла цветок сливы перед девушкой. Шэнь Юань вздохнул и сделал вид, что ничего не заметил.

Шэнь Юань указывал, где играть, молодые люди покорно становились рядом с нужным местом, а молодой силач, рисуясь, растягивал металл на тонкие струны. Поняв, что струны вот конкретно для этого гуциня этой девушки, парень окончательно забыл слова «не знаю как», «так не получится».

И только старейшины пика Ваньцзянь в шоке следили за молодым парнем, то и дело повторяя: «Это невозможно!»

* Вэй Цинвэй *

Когда Вэй Цинвэй вернулся из своего алкотура к Му Цинфану, его ждал сюрприз. Глава пика Цинцзин добился-таки создания струн для гуциня.

Теперь пришла очередь Цинвэя чувствовать себя бездарностью, и по сравнению с кем?! С молодым парнем!

Как никогда глава пика Ваньцзянь стал понимать Му Цинфана, который, размазывая слёзы, говорил, что чувствует себя коновалом и бездарностью, а Шэнь Цинцю отказался брать его в ученики. Тогда Цинвэй подумал, что это преувеличение, Му Цинфан с пьяных глаз раздул из мухи слона.

Но вот перед глазами живое воплощение. Молодой парень, почти излеченный от демонической ци, на глазах здоровеет и набирает мощи, словно играя, творит не только струны, но и новый невиданный меч редкой красоты. Меч из цветов сливы, раньше бы он посмеялся, а теперь просил схему. Паршивец же отказал и даже глаз не опустил.

Ван Цзунь, трое парней и одна девушка с Цинцзина следовали по каким-то своим схемам. Они шли от строения к строению, стараясь посетить все закоулки пика Ваньцзянь. Ученики Цинцзин гнали музыкой демоническую ци, на всех гуцинях уже стояли новые струны из духовного металла, а Ван Цзунь прямо в сфере ци плавил металл.

Любой мог увидеть, что он берёт прямо с земли руду, сыпет щепотью золу и плавит их прямо в воздухе. А повторить? Повторить не получалось!

Парень же продолжал творить: из раскалённого металла одним за другим рождались крупные цветки сливы, покрасовавшись огненными лепестками и тычинками в центре, они сами планировали в большую бочку, наполненную водой. Ученики помладше ахом встречали каждое рождение цветка.

Вэй Цинвэй сам готов был ахать, такая плавка металла выглядела чудом. Но каким должен быть меч, он так и не понял, как должны резать броню хрупкие цветы?

А ведь к Шэнь Цинцю не подойдёшь и не спросишь, вот и оставалось Вэй Цинвэю писать коллегам, искать информацию в книгах, которые раз за разом твердили, что такое невозможно.

Но стоило выйти, и невозможное творилось прямо перед глазами, от этого хотелось крушить родной пик и пить не просыхая.

* Шэнь Юань *

[Шэнь Цзю уже обрёл тело и даже поговорил с главой Юэ. Они с братом пока не говорят никому, что их двое. Кто знает, тот знает.]

Шэнь Юань давно понял, что ци, напитавшая цветы или листья, быстро выветривается. Чтобы этого избежать, он стал использовать раковины и даже острые кусочки плоского нефрита, но ци всё равно развеивалась. Говоря научно, коэффициент полезного действия был очень низким. И не с его уровнем силы можно такое игнорировать.

Сюя — идеальный меч, но он — духовный совершенствующийся, и до схватки меч на меч ему лучше не доводить. Он силён в дальних атаках. Любому понятно, что меч для дальних атак не подходит.

Поэтический образ «танцующие смертельные цветки сливы» Шэнь Цзю превратил в листья бамбука, Шэнь Юань же пошёл дальше. Он решил вернуться к начальному образу.

Сейчас же Шэнь Цзю летел на пик забрать диковинку.

* Шэнь Цзю *

На передаче меча присутствовал весь пик.

Ван Цзунь дрожащими руками развернул шёлк, которым прикрывал меч от чужих глаз.

Каждая секция — уникальная, как и каждый живой цветок, в центре находится капелька ци, а вместе они составляют смертельное оружие.

Шэнь Цзю коснулся рукояти, направляя ци, и меч откликнулся, как будто что-то встало в паз.

Оружейник прокладывал в оружии путь для ци. Их энергия инертная, она никак не взаимодействовала и не влияла на оружие, но позволяла родственной ци идти уже проложенным маршрутом.Думаю, что различаются типы энергии ци. У медиков она лечебная, более мягкая, подходит большинству людей. У оружейников она инертна, не взаимодействует с металлами и минералами. Остальные же ци людей имеют ярко выраженную личную ноту. Поэтому обмениваться ци с любым бессмертным не выйдет. Поэтому же нельзя любому лечить с помощью своей ци и поэтому же надо выбирать меч индивидуально, а не брать любой.

И как последний пазл завершает картину, так и ци Шэнь Цзю заполнила цветы.

Это не духовное оружие пика Ваньцзянь, о, это намного лучше!

У этого меча не было души, вложенной мастером, он будет иметь только то, что вложит в него боец. Свои стремления, свои мечты, свои навыки боя и много-много своей ци. И тогда меч обретёт свою душу, и эта душа будет так же близка Шэнь Цзю, как и душа брата.

Шэнь Цзю хотелось смеяться, цветы кружились в воздухе, составляя рисунок. Вот они встали щитом, вот в форму короткого, но широкого меча, а вот легли на талию плотным поясом.

Идеальное оружие для духовных совершенствующихся.

Капельки ци в центре наполнялись светом, превращая танец цветов в настоящую феерию.

Так родилось чудо.

Новое уникальное оружие, специально созданное для духовных совершенствующихся!

Вэй Цинвэй понял это раньше всех. Ничтожный ученик создал легенду! Вэй Цинвэй рухнул на колени и попросился в ученики. Шэнь Цзю сделал вид, что не заметил.

Вот теперь, имея полный комплект одежды и правильный меч, они с братом готовы к встрече с дворцом Хуаньхуа.