Отец (джен)

Примечания:

Примечание автора:

Ну, разве вы не гордитесь мной! Посмотрите, как быстро я написал для вас новую главу! Что и говорить, вдохновение бьёт ключом. Надеюсь, эта глава вас не разочарует. Помните, отзывы ведут к вдохновению, а вдохновение ведёт к скорому обновлению. И я действительно так считаю, поскольку сюжет строится по ходу написания. Кое-какие моменты в этой главе появились благодаря идеям, подсказанным некоторыми рецензентами. Я не обещаю, что учту каждое предложение, но если вы достаточно убедительно или интересно изложите свои соображения, они могут застрять у меня в голове. :P Так что вот вам и дополнительный стимул писать отзывы. (Если вы не заметили, я усиленно обдумываю стратегии убеждения.) В любом случае, даже если вы не пишете отзывов, благодарю всех читателей! Наслаждайтесь новой главой!

30. Предложение неожиданного союза⁽¹⁾

* * *

Спустя двадцать четыре часа и полный провал одного из полномасштабных расследований Бейл Органа оставался безупречно чист. Первоначальное, негативное впечатление Вейдера от их первого разговора оказалось совершенно точным — сенатора Органу кто-то предупредил. Причем заблаговременно, так как компрометирующая информация не только была уничтожена, но не осталось даже намёков на то, что она вообще существовала. И что самое примечательное, юная принцесса Лея словно растворилась в воздухе.

Альдераан, подобно Кореллии и Мустафару, оставил Дарта Вейдера ни с чем.

Вызванный этим его гнев уже унёс жизни пары имперских следователей и одного излишне заносчивого альдераанского придворного гвардейца.

Если уж говорить совсем откровенно, то по большей части ярость Тёмного Лорда подпитывалась не разочарованием, а глубоким океаном чёрного страха. Страха за Люка, за Сару и Сандру, за собственную безопасность. Ведь пока Органа живёт в мире, всё, чем больше всего дорожит Вейдер, остаётся в смертельной опасности. А помимо угрозы Органы, существует ещё и вопрос о предупредившем его информаторе. Особых иллюзий Вейдер не испытывал — это может быть либо этот проклятый Хан Соло, либо собственный сын. А скорее всего, они оба. Впрочем, ради блага самого Люка Вейдер надеялся именно на такой вариант. Ведь если это дело рук одного Соло, то шансы выжить у кореллианца становились настолько ничтожны, что сводились к нулю.

Он отбросил все мысли о двух мальчиках. Со временем он разберётся со своенравными детьми. В первую очередь ему нужно заняться Органой и любыми средствами устранить эту угрозу. В конечном счёте, он предполагал, что будет вынужден сам сфабриковать улики, чтобы побыстрее арестовать и казнить Органу. И Баренну он приказал присоединиться к нему, именно с этим расчётом. Но прежде чем предпринимать какие-либо дальнейшие шаги, следует рассмотреть остающиеся варианты. Нужна встреча с сенатором.

Вейдер потянулся к комлинку.

* * *

Бейл Органа глубоко вздохнул. Пять минут назад с ним связался Вейдер, жёстко потребовав немедленной личной встречи в защищённом помещении дворца. Так что вице-король пришёл в не оборудованную средствами контроля семейную гостиную.

Почти время. Сенатор лихорадочно повторил свой и Брехи план. Чтобы всё получилось, это должна быть самая убедительная речь в его жизни. Нельзя допустить ни единого промаха…

С шипением распахнулась дверь, впустив в себя неповторимую громаду Дарта Вейдера. Бейл живо встал, приветственно кивнул и улыбнулся самой неискренней в своей жизни улыбкой.

— Лорд Вейдер, — поздоровался он, — чем могу быть полезен?

— Можете не рассыпаться в любезностях, сенатор, — отмахнулся Вейдер, — здесь нет камер, чтобы оценить их. Надеюсь, Вы понимаете, почему я здесь.

Ситх держался гораздо более резко, чем всегда. Придётся приложить немало усилий, чтобы разговор не перерос в ругань. Бейл позволил улыбке рассеяться — сохранять её уже не имело смысла.

— Я полагаю, что это как-то связано с астромехом, — согласился он. Каким-то образом он заставил пальцы не задрожать. Органа предполагал, что Вейдер мог принести с собой записывающее устройство, чтобы выманить у него самообвинение. Он страшно рисковал, но напомнил себе, что копии переданных Арту записей надёжно спрятаны. И только они стоят между ним и гневом Вейдера.

— Совершенно верно, — прошипел Вейдер, — скажите, Органа, что Вы придумали, чтобы оправдать вторжение в мои личные покои и шпионаж за моим сыном?

Бейл расслабился. У Вейдера при себе нет записывающих устройств, да и вообще не стал бы он говорить о Люке, если бы они у него были.

— Я всего лишь беспокоился о безопасности мальчика, — честно ответил он, — прошу прощения, милорд, но у Вас не самая лучшая репутация в вопросах заботы о детях.

— Ваши опасения неуместны, — парировал Вейдер, — ребёнок — моя забота, и только моя. Другая Ваша вина в том, что Вы не отдали мне мальчика, как только узнали о его существовании.

— Прошу прощения, — холодно возразил Бейл, — но я полагал, что отец мальчика — Энакин Скайуокер. Поскольку Вы перестали использовать это имя, логично предположить, что Вы не желаете иметь ничего общего с тем, что с ним связано. И в любом случае, у Вас нет никаких доказательств того, что я имею отношение к мальчику. У меня, напротив, есть множество доказательств Вашей причастности. Учитывая это, боюсь, что Вы не в том положении, чтобы сыпать угрозами, милорд.

Вейдер замер. Бейл заставил себя дышать… потому что в зависимости от того, насколько зол его собеседник, сенатору, возможно, недолго осталось наслаждаться этой способностью. Эти слова вполне могут стать для него последними…

— Вы ведёте опасную игру, сенатор, — наконец очень тихо ответил Тёмный Лорд.

— Как и Вы, скрывая мальчика от своего повелителя, — усмехнулся Бейл.

Вейдер вновь замолчал. Бесспорный факт.

— И чего же Вы хотите? — через некоторое время спросил он.

Бейл прошёлся перед камином. Ничего не случилось…

— Конечно, я вполне мог бы передать эту информацию Его Величеству, — начал он, — но, возможно, у меня есть другое решение, которое может принести выгоду нам обоим.

— И что именно? — Вейдер остался невозмутим.

— По-моему, мы знаем друг друга достаточно давно, чтобы признать, что мы оба — люди с амбициями⁽²⁾, — продолжил Бейл.

Ему показалось, что он почувствовал некоторую перемену в отношении Вейдера.

— Безусловно, Вы не подразумеваете, что я могу иметь какие-то изменнические намерения, — хмыкнул ситх. Отсутствие враждебности в его голосе было равносильно признанию.

— Думаю, — натянуто улыбнулся Бейл, — мы оба разделяем определённое неприятие нынешнего состояния галактического правления. Не так ли?

— Продолжайте, — последовал уклончивый ответ.

Бейл повернулся к Вейдеру и посмотрел прямо в лицо:

— Я симпатизирую Альянсу повстанцев. Вам не нравится Император. Очевидно, у нас есть общая цель. Работайте со мной для её достижения, и я забуду, что некто, по имени Люк Скайуокер, когда-либо существовал.

Следующие пять минут прошли в полной тишине, нарушаемой лишь размеренным шипением респиратора ситха. Если в ходе этой встречи Органа и не добился ничего иного, то, как минимум, мог утверждать, что совершенно вывел из равновесия непробиваемого Дарта Вейдера.

— Вы не учли, что эта цель — единственная, которую мы можем разделить, — наконец заметил ситх с поистине удивительным спокойствием, — заверяю Вас, что не питаю никакого отвращения к Империи.

— Милорд, Вы — не политик, — ответил Бейл, — Вы — подлинный воин. Я не вижу причин, по которым Вы не смогли бы продолжать исполнять эту роль вне зависимости от того, что за правительство находится у власти. Ликвидация Империи не влечёт за собой ликвидации Флота. Почему бы Вам не остаться во главе его в качестве Верховного главнокомандующего? По моей искренней оценке, я не могу предложить никого более пригодного для выполнения этой работы.

Услышав ответ на свой вопрос, Вейдер вновь замолчал.

— И как Вы представляете это сотрудничество? — наконец спросил он.

Бейл опять принялся прохаживаться перед старинным камином.

— Обмен информацией, прикрытие личного состава повстанцев, тайная координация ударов и так далее. Разумеется, мы должны быть осторожны, чтобы не скомпрометировать Вас перед Императором, ведь это главное наше оружие. Представьте себе, насколько быстрее можно будет добиться его смещения, если наши силы будут сотрудничать! Полагаю, нет нужды говорить о том, что наше сотрудничество — это последнее, чего может ожидать Император.

Вейдер чуть потянулся.

— Любой вероятный союз между нами требует понимания двух вещей, сенатор. Я ни в коем случае не подвергну опасности моего сына и не предам людей, находящихся под моим командованием.

Бейл кивнул.

— Я и не стал бы просить Вас об этом, — ответил он, и на этот раз уважение в его голосе звучало совершенно искренне, — я уже говорил, что о безопасности Люка беспокоюсь не меньше Вас. У меня тоже есть ребёнок, милорд.

— Вы правильно сделали, что спрятали её, — очень мягко сказал Вейдер, — потому что, если я найду девочку, Вы очень скоро поймёте, насколько это отвратительно — скрывать ребёнка от отца. И в этом Вы можете мне совершенно поверить.

В воздухе повеяло настолько густой иронией, что Бейл едва ею не подавился, когда Тёмный Лорд, развернулся на месте и направился к двери.

— Так что же насчёт моего предложения? — спросил сенатор до того, как Вейдер успел открыть дверь.

— Этому будет уделено должное внимание, — выдержав паузу ответил ситх.

Затем дверь открылась, и вновь началось ожидание.

* * *

Снова Дагоба…

Медитация, хотя и кажется стороннему наблюдателю самым скучным умением в Силе, на поверку оказывается настолько же сложным. В то время как практически любой чувствительный к Силе идиот способен овладеть самыми эффектными приёмами фехтования на световых мечах, эффективная медитация требует далеко не среднего уровня развития интеллекта. И даже тем, кто обладал и силой, и интеллектом, редко удавалось достичь уровня самодисциплины, необходимого для совершенного владения этим искусством. Большинство джедаев не достигало мастерства, что едва ли шло им во вред. Даже самые продвинутые мастера-джедаи не всегда могли разобраться в таинственных видениях и обширном, изменчивом наборе переживаний. Каждое погружение в медитацию не было похоже на предыдущее, и чтобы хотя бы поверхностно постичь все её возможные тайны, требовалась целая жизнь.

Ферусу Олину, которому едва перевалило за тридцать, до мастерства было ещё далеко. Однако, в своё время он считался одним из лучших и самых способных падаванов Ордена джедаев, и его нельзя назвать неумехой. Со временем он научился чувствовать, станет ли успешным тот или иной сеанс медитации. Именно поэтому всего лишь через три часа Ферус из чистого отвращения прервал свои попытки. Его сознание напряглось настолько, что разболелась голова — верный признак отсутствия связи, а мышцы и суставы ощущали каждую секунду неподвижности. Это попытка стала самой неудачной за последние годы.

Он поморщился. Пожалуй, результат оказался ещё более жалок, чем тот, которым печально прославился Энакин Скайуокер в бытность их падаванами. А в этой области Энакин слыл столь же впечатляющим неудачником, сколь успешным во всех остальных. Оказаться в медитации хуже Энакина Скайуокера — это говорит о многом.

Со вздохом разочарования в самом себе Ферус разогнул ноги и потянулся. При этом его взгляд упал на свернувшуюся калачиком на полу у его ног небольшую фигурку. В замедленном, ровном ритме сна поднимались и опускались плечики Леи.

Сила. Что, во имя девяти преисподних Кореллии, ему теперь делать с принцессой? О местонахождении магистра Йоды он узнал не больше, чем раньше. Сила вообще не дала ему никаких подсказок. Он попробовал бы снова заняться медитацией, но не стоит пытаться так скоро. Если он правильно оценил свои возможности, то, скорее всего, в течение нескольких дней ему ничего не поможет. А до тех пор ему, так или иначе, придётся плыть по течению, как и юной принцессе.

Думай, Ферус!

Во-первых, он рассудил, что им не имеет смысла следующие несколько дней торчать в этой крохотной лачуге. Для начала они вполне могут вернуться на корабль.

Когда Ферус наклонился, то есть ещё ниже, чтобы разбудить Лею, она дернулась и захныкала. Её беспокойство нарастало, пока, резко вздохнув, она не сел и не врезалась плечом прямо ему в лоб, хорошенько усилив головную боль, остававшуюся после медитации, и, как будто этого показалось мало, стукнулась затылком о потолок. Он подался вперёд и с болезненным стоном обхватил голову руками.

— Я… Ой, простите, мастер Олин, — тут же спохватилась она.

— Ничего, сам виноват, — устало вздохнул он, — н не называй меня мастером Олином.

— Да, ма… Ферус.

— Тебе что-то приснилось? — спросил он, продолжая потирать пульсирующие виски.

Она кивнула.

— Мне часто что-нибудь снится, — буднично сказала она, — этот оказался не таким уж плохим.

Ферус опустил руки и посмотрел на неё чуть внимательнее.

— Не таким уж плохим?

— Ну… я совсем его не поняла, — сказала она, — и в нём были люди, которые беспокоят меня.

— О? Кто?

— Мне… мне кажется, одного зовут Хан Соло, — ответила она, — он снится мне уже больше года. Вроде бы я встречала его несколько месяцев назад.

— А ещё кто? — вопросительно изогнул бровь Ферус.

— Его младший брат — Люк Соло. Он — мой ровесник, — сказала Лея. Она задумалась и вспомнила ещё одну важную подробность о братьях Соло, — Ферус — это они отправили папе то шифрованное сообщение.

Ферус задумчиво откинулся назад, умудряясь размышлять, несмотря на головную боль.

Ферус задумчиво откинулся, умудрившись сосредоточиться, несмотря на головную боль.

— Что было во сне? — озабоченно спросил он. Может быть, Сила решила направить их с помощью Леи, а не его самого… иногда молодые и неопытные могут ощутить удивительную связь с ней. А с таким развитым ребёнком… как знать?

— Ничего нового, — пожала она плечами, — мне это не раз уже снилось. Они идут вдвоём. Они идут по тёмной улице, где, то тут, то там виднеется свет, и они стараются держаться поближе к свету… и всегда кругом много развалин, через которые им приходится перелезать. У меня так и не получилось понять, что это может значить.

Имея некоторый опыт в вопросах видений, Ферус незамедлительно начал расспрашивать:

— Ты наблюдаешь за мальчиками?

— Я… ну, наверное, — нахмурилась Лея, — скорее, я постоянно нахожусь перед ними или возле них, но на самом деле меня там нет, только мой взгляд.

— То есть, ты вообще не участвуешь в происходящем?

— Только смотрю, — покачала головой Лея.

— Ребята не разговаривают между собой?

Ещё одно отрицающее покачивание головой.

— Может быть, они говорят, но ты этого не слышишь?

И опять ответ отрицательный.

— Бывают ли какие-нибудь отличия в действиях мальчиков?

— Не много, — подумав от этом ответила Лея, — обычно они оба смотрят прямо перед собой — куда забираются. Но Хан — старший — временами оглядывается по сторонам, а Люк иногда всматривается куда-то далеко вперёд.

— А бывает ли когда-нибудь наоборот? Кто-то из них оглядывается назад?

Лея ответила «нет» на оба вопроса.

— Как они одеты?

— Я их всегда вижу в одной и той же одежде, — пожала плечами принцесса, — на Люке зелёный комбинезон, а Хан в белой рубашке и тёмных брюках.

— И так всегда?

— Да.

Некоторое время Ферус сидел, осмысливая эти детали… и через мгновение его охватила волна торжества. То, что мальчишки столкнулись с неизвестными трудностями и пытаются вырваться из темноты, он понял сразу — это было достаточно просто. Гораздо интереснее оказались конкретные подробности, которые удалось вспомнить Лее.

Ни один из мальчиков не оглядывался назад. Следовательно, оба сосредоточены на будущем, а не на прошлом. Однако, если Хан фокусировался на ближайшем будущем и окружении, то Люк смотрел дальше.

Не требовалось особой сообразительности, чтобы понять, что это различие указывает на чувствительность к Силе младшего из братьев.

А вот это уже интересно… и, может быть, даёт ключ к разгадке того, что могло вытащить магистра Йоду из дагобских болот.

— Можешь что-нибудь рассказать мне о Люке? — спросил он вслух.

— Что Вы хотите узнать? — настороженно спросила она.

— Что угодно. Вообще всё, на что ты обратила внимание в нём.

— Ну… Я познакомилась с ним на Дантуине, когда мой отец вывез их обоих на Альдераан. Во время перелёта я разговаривала с ним только однажды…

* * *

Лея опять не могла уснуть. Кошмаров сегодня не было, но сон о двух подростках, очень похожих на встреченных несколько дней назад, постоянно беспокоил её. Он стал ярче, чем прежде… настолько чётким, что она видела мелкие шрамы на лице старшего, потёртости на воротнике младшего, слышала каждый звук, когда они, следуя за несколькими пятнами света, пробирались по тёмной, заваленной обломками улице, хотя иногда препятствия становились гораздо опаснее, а нагромождения обломков — менее устойчивы. Каждый раз, как она начинала задрёмывать, этот сон вновь будил её.

Тихо выругавшись от досады, она выбралась из койки в каюте и поверх пижамы накинула мягкий свободный халат. Всунув ноги в тапочки, она осторожно вышла из каюты в полумрак коридора. Может быть, перекусив на камбузе, она сможет прогнать сон и поспать. Лея как можно тише двинулась мимо остальных дверей: меньше всего ей хотелось с кем-то общаться…

Свет горел и в пассажирском салоне, и в дверях камбуза. Лея проскользнула внутрь, закрыла за собой дверь, чтобы не попасться кому-нибудь на глаза и не быть втянутой в нежелательный разговор, развернулась к пищевому синтезатору и, затаив дыхание от испуга, отшатнулась к двери.

Сидевший по другую сторону небольшого камбузного стола с кружкой чего-то в руках, Люк Соло был удивлён не меньше её.

После паузы, позволившей обоим немного прийти в себя, Люк стал подниматься.

— П-простите, принцесса, — начал он.

Она поспешно покачала головой. Хотелось ей с кем-то поговорить или нет, не имело значения — было несправедливо выгонять с камбуза кого-то другого.

— Нет, не уходи, — возразила она, хотя в душе настроена была совершенно иначе.

Он замер на полпути со своего места и пристально посмотрел на неё, словно знал, что на самом деле ей хочется, чтобы он ушёл. Раздражённая тем, что её раскусили, она вновь настояла:

— Садись.

Он неохотно сел и снова уставился в свою кружку. Никто из них не заговорил, пока Лея наливала себе питье и брала печенье. Какое-то время принцесса исподлобья следила за молча смотрящим вниз мальчиком, раздумывая, не унести ли перекус к себе в каюту. Но потом, внутренне вздохнув, она уступила своей совести и уселась напротив Люка Соло.

Наконец она решительно прервала затянувшееся ещё на несколько секунд молчание.

— Ты всегда поздно ложишься спать? — вежливо спросила она.

Люк резко поднял взгляд и покачал головой.

Лея опять внутренне вздохнула. Она расстроила его, не сдержав своих чувств. Хорошая хозяйка из неё не получится… Что ж, придётся попытаться это исправить.

— Просто захотелось посидеть ночью? — поинтересовалась она.

— Я… я просто не смог уснуть.

Лея моргнула.

— Я тоже не смогла, — призналась она, не задумавшись.

Люк снова взглянул на неё, вроде бы уже не так обиженно.

— Забавно, — прокомментировал он.

— Почему это забавно? — слегка ощетинилась Лея.

Та толика открытости, которую она мельком уловила, снова исчезла.

— Да так, ничего, — рассеянно отозвался он, возвращаясь к своему напитку.

— Что-то не так с твоей каютой? Мы можем это уладить? — спросила принцесса.

— Нет… нет, я просто… ну, мне часто снятся сны, — он слегка взболтал жидкость в чашке, — как правило, у меня получается их прекратить, но иногда они становятся слишком навязчивыми.

— Ты умеешь прогонять сны? — у Леи округлились глаза.

— Да, в большинстве случаев, — его зелёные глаза немного опасливо поднялись на неё.

— Можешь меня научить? — взволнованно спросила она.

— Зачем? — его лицо приобрело крайне настороженное выражение… такое она часто видела у отца и других политиков.

— Я тоже не смогла заснуть из-за сновидений, — сказала она, впервые за целую вечность почувствовав надежду, — они преследуют меня уже больше трёх лет. Иногда они… ну, некоторые дурные. Можешь показать мне, как их блокировать? Пожалуйста…

На секунду показалось, что взгляд Люка смягчился… он открыл было рот, чтобы ответить…

— Нет, — сказал он, — это… это просто способность, которая у меня есть.

— Но… может быть, у меня тоже…

Люк уверенно покачал головой.

— Нет, не думаю. Мне очень жаль, принцесса, — он поспешно поднялся, сунул кружку в посудомойку и направился к двери камбуза… потом остановился, обернулся в последний раз:

— Мне действительно жаль. Я бы очень хотел помочь, — прошептал он.

* * *

— Фактически это был единственный мой разговор с ним, — с некоторой грустью сказала Лея Ферусу, — не знаю почему, но, по какой-то причине, папа всю дорогу до Альдераана хотел мне что-то показать или что-то сделать. И когда мы вернулись, я несколько раз видела Хана во дворце, а Люка — никогда.

Олин молча посмотрел вдаль.

— Помимо этого, ты что-нибудь ещё за ним замечала?

— Когда я с ним познакомилась, у него были каштановые волосы и зелёные глаза, но в передаче он выглядел блондином с голубыми глазами, — вспомнила она, — И они говорили, что сироты, но в передаче Люк сказал, что если я расскажу о послании кому-нибудь, кроме папы, то его отец убьёт его.

— Не думаю, что он имел в виду это буквально, — поспешила она успокоить Феруса.

Но Ферус в это время уже мысленно складывал картинку. Этот сообразительный юноша Люк Соло, если его и на самом деле зовут так, по всем признакам чувствителен к Силе. Каким-то образом Бейл и Вейдер получили информацию о нём, и, видимо, Вейдер сумел вырвать братьев Соло из рук Бейла. Скорее всего, чуть позже он похитил старшего брата, чтобы заставить младшего участвовать в своих извращённых замыслах. Бейл отправил дроида-астромеха с заданием разведать обстановку, вероятно, с целью спасения. В отсутствие Вейдера служба безопасности обнаружила инфильтрацию и отправила курьера с известием о причастности Органы. Испугавшиеся мальчики попытались защитить своего благодетеля, тайком позвонив ему. В этом случае упомянутый «отец», несомненно, означает Вейдера, а угроза смерти вполне может оказаться реальной, завуалированной просьбой о помощи.

Но откуда Йода и Бейл узнали об этом чувствительном к Силе мальчике? Он слишком молод, чтобы быть юнглингом в Храме…

О… Ну конечно. Мальчик, наверняка, был под присмотром Оби-Вана. Как глупо, что он не догадался об этом сразу…

В этом случае Йода, скорее всего, от Бейла узнал о пленении Люка Соло. Может быть, он выжидал, пока не придут сообщения от астромеха, с информацией для попытки спасения. Однако если мальчику действительно угрожает опасность, то, возможно, мастер-джедай почувствовал это в ходе медитации и решил, что медлить больше нельзя.

Ферус ещё больше подался назад, взволнованный направлением, в котором развивались его мысли. Значит, Йода направился на Вджун, в логово повелителя ситхов… Кстати, того самого повелителя ситхов, который желает разделаться с семьёй Органы. Вряд ли сенатору понравится, что Ферус возьмёт туда с собой его дочь. Хотя, надо признать, что Вейдер об этом точно не догадается…

Вообще-то, с учётом всех обстоятельств, Вджун может оказаться самым безопасным местом для беглой принцессы и джедая. Вейдера там точно не будет — он на пути на Альдераан. А вот магистр Йода вполне может быть там. И даже если Вейдер появится, Ферусу будет стыдно, если магистр-джедай, он сам и пленный падаван не смогут успешно справиться с ситхом. Чего он так испугался? В своё время Ферусу Олину доводилось противостоять Энакину Скайуокеру… а Дарт Вейдер точно не ровня Избранному.

Нет. Его единственная забота — Лея. Однако, Сила пела ему, уверяя, что для обеспечения её безопасности, он должен отвезти принцессу к Йоде, где бы ни находился мастер-джедай. Он решил взять курс на Вджун и довериться воле Силы, которая покажет ему путь.

Примечания:

Переводчику на кофеин — Юmoney (бывш. Яндекс.Деньги) 41001514857517

1) 177. В оригинале "A Proposition with an Unexpected Ring". Среди прочего слово "ring" означает: объединение (подчас незаконное) для совместного контроля над рынком, действиями политиков и т.п.

Вернуться к тексту

2) 178. В оригинале: "men of ambition". Амбиция (франц. ambition, от лат. ambitio) — 1) сперва означало домогательство места; потом стремление к милостям и повышению в чинах; 2) самолюбие, честолюбие, чувство чести. ("Словарь иностранных слов, вошедших в состав русского языка", Чудинов А.Н., 1910.) Можно, конечно, перевести и как "люди честолюбивые", но...

Вернуться к тексту