Хоук и прочие неприятности (джен)

Внезапно для себя в этот приезд в Киркволл я поселилась в Верхнем городе. И не где-нибудь, а у Фенриса.

Планировала я вернуться в лечебницу, но этим планам воспротивились все. Атенриль за три года успела отойти от дел, и весьма радикальным образом, популярным в преступной среде, — умерла; ей на смену пришел довольно рисковый тип, регулярно цапающийся и с Обществом, и с Хартией. Как итог, Клоака стала еще более опасным местом, чем раньше. Андерс за себя не слишком переживал, его за три года стали уважать еще сильнее, даже Хартия, как ни странно, прикрывала. Рассказывая об этом, маг косился на Варрика, и я догадалась, кто мог стоять за благосклонностью Хартии; сам гном сделал вид, что взглядов не замечает. Как бы то ни было, на меня благосклонность преступников не распространялась, а вид был слишком уж безобидный, так что мне велели в Клоаку не соваться. Китти только фыркнула высокомерно, но промолчала. А я молча согласилась с ней: в Клоаке, точнее, в катакомбах под городом, дела у нас еще были.

Хоук предложил поселиться у него, но тут уже отказалась я. Дом у него был красивым, монна Лиандра мне тоже нравилась, но хотелось хотя бы относительной свободы, а в доме настоящей аристократки наверняка есть какой-никакой распорядок дня и условности. Правда, я слабо представляла себе Хоука, выходящего к завтраку в камзоле или еще чем-нибудь таком или торопящегося к вечернему чаепитию, но рисковать все же не стала. К тому же мне хотелось оставить Китти возможность принимать человеческий облик, и так она слишком долго пробыла в кошачьей шкуре — под присмотром моих братьев особо не разгуляешься. И вряд ли разумно было делать это в особняке Хоуков: все-таки матушка нашего свежеиспеченного аристократа не слепая, да и непонятного пророка Сэндала со счетов сбрасывать не стоило.

После общения с семейством Хариманнов я отправилась прямиком в свое новое место жительства: спать хотелось уже неимоверно, взбодрить не смогла даже чашка кофе. Китти распрощалась со всеми и сбежала: катакомбы влекли ее куда сильнее, чем меня, особенно в данный момент.

Памятуя о своих привычках, я надеялась до вечера побродить по особняку, разобрать вещи и лечь спать в нормальное время — ночью. Но организм высказался решительно против, так что я и не заметила, как уснула. И в итоге проснулась посреди ночи, голодная и не слишком довольная.

В особняке царила тишина. Вероятно, было еще не слишком поздно, и хозяин зависал где-нибудь с Хоуком, причем скорее всего — в «Висельнике». Пройдясь по комнатам первого этажа, я нашла кухню, но продуктами на ней и не пахло, Фенрис себя готовкой явно не утруждал. Вламываться в его комнату я постеснялась, так что пришлось терпеть. Зато оценила особняк.

В первый наш визит сюда три года назад мебели было не слишком много, и с тех пор ничего не изменилось. Если комнаты второго этажа были хотя бы немного обставлены — у меня помимо кровати был еще и шкаф, Фенрис тоже спал вряд ли на полу, — то первый этаж сверкал пустыми стенами и углами, даже самой завалящей лавки не было. Только на кухне сохранилось несколько полок и стол.

Зато я обнаружила все картины, статуи и прочие украшения, что мы видели в прошлый раз, в одной из комнат. Кто-то, вероятнее всего, Фенрис, перетащил их из остальных помещений, да так и бросил одной кучей. В отличие от остального дома, довольно чистого, здесь пыль лежала толстым слоем.

К утру я закончила не только раскладывать вещи и разглядывать чужую коллекцию картин, но и успела потанцевать, оценив гладкие полы и большие помещения — когда-то здесь, наверно, даже устраивали приемы, — и размяться с шестом; кроме танцевальных тренировок капитан Гаревел приучил меня и к боевым.

Фенрис так и не вернулся. Китти тоже отсутствовала, и я решила больше не ждать никого.

«Рассветная лоза» за три года ничуть не изменилась. Все те же белые скатерти, аккуратные фартучки на улыбчивых официантках, сверкающая насыщенными боками бронза подсвечников и дверных ручек. И кофе здесь по-прежнему был выше всяких похвал. И пирожное, «сладкий крах Мари дю Лак», если верить меню, оказалось чудесным — а его история, которую мне рассказала смешливая официантка, забавной, так что завтрак приподнял мне настроение.

После него я решила навестить Лирен. До церкви было, конечно, ближе, но мать Мина наверняка захочет сыграть, и я пропаду в ее келье на полдня. Не то чтобы я куда-то торопилась — последнее время выдалось относительно спокойным, я даже сама могла решать, когда связываться с приключениями, а когда можно и отдохнуть. А тут едва приехала и уже оказалась втянутой в сомнительное спасение каких-то посторонних людей. С одной стороны, это оказалось волнительным — мне немного не хватало этой спонтанности. С другой, снова отдавать контроль над моей жизнью кому-то другому не хотелось.

Была еще и третья сторона. Я соскучилась, так что ввязываться в дела Хоука или нет — даже вопросом не было. Но пока на дворе стояло раннее сонное утро, согревал изнутри вкусный кофе и пахло цветами — хотелось потешить себя иллюзией выбора.

Нижний город ничуть не изменился: вместо вывески над «Висельником» по-прежнему покачивался «мертвец» из старых мешков, рынок все еще представлял из себя шумное и не слишком чистое место, где в любой момент могли обчистить карманы. За порядком присматривала знакомая стражница, и я приветливо кивнула ей, проходя мимо; женщина узнала меня сразу, коротко кивнула в ответ и отвернулась. Увидела я и еще одно знакомое лицо: на самом краю рынка стояла скромная, но аккуратная палатка, с леди Элегантой, приятельницей Хоука, за прилавком. Сама она меня не заметила, и я не стала привлекать внимания.

«Ферелденские товары Лирен» обзавелись новой вывеской, да и внутри стало как-то поуютнее. Похоже, ради ребенка в доме женщина решила немного преобразить жилище, и торговая часть тоже попала ей под руку.

Народу в зале было меньше, чем раньше. Мужчин почти не оставалось, видимо, все работали. Болтался только Мелвин — вряд ли за три года убежденный вор мог резко измениться. Лирен из-за своего прилавка косилась на него неодобрительно, но не прогоняла: хоть угроза голода среди беженцев, надеюсь, миновала, ферелденцы продолжали держаться за своих. Возле хозяйки собрались еще несколько женщин и вовсю чесали языками. Узнала я только Тайту, да и то больше по ее булаве.

Зато меня узнали сразу. Лирен только раз скользнула взглядом и тут же всплеснула руками:

— Алиена, это ты! Неужели вернулась?

— Вроде того, — я с улыбкой подошла ближе. Привыкнув к полумраку помещения после яркого солнца, я, наконец, опознала и остальных болтушек, все они были из беженцев. Или правильнее было сказать «бывших беженцев»? Теперь женщины выглядели увереннее в себе и как-то… не богаче, но аккуратнее. Страх за свою судьбу явно сменился принятием этой самой судьбы; и, судя по лицам, в целом у моих старых знакомых все сложилось хорошо.

— Рой в прошлом году болтал, что вы встретились в Клоаке, — заметила Тайта. Голос у нее изменился, стал мягче и даже напевнее. — А к нам не зашла.

— Я была в городе проездом, меньше суток провела, — я, извиняясь, развела руками. — Зато сейчас я тут надолго, и вот — первым делом к вам.

— Так уж и первым, — прищурилась Рэйчел. Эту женщину я знала плохо, она была чуть старше, но главным было не это: у ее мужа в Киркволле жили родственники, так что общей участи беженцев она избежала, в лавке Лирен появлялась редко и относилась к остальным с некоторым высокомерным снисхождением. Можно было бы подумать, что родня ее крутится в аристократических кругах, но нет — семейная портняжная лавка. Тем не менее, голодать или толпиться вместе с другими в Казематах Рэйчел не пришлось, и это наполняло ее осознанием собственной избранности. Меня она недолюбливала и считала выскочкой, я же ее и вовсе терпеть не могла — моей работе она мешала изрядно, вслух удивляясь, что ребенку что-то могли доверить, тем более, король.

Но сейчас она разглядывала меня как-то по-новому, даже с завистью. Впрочем, не одна она смотрела задумчиво.

Лирен мягко улыбнулась, вышла из-за прилавка и обняла:

— Ты выросла, девочка.

— И блестишь как монетка, — с усмешкой добавил Мелвин, про которого я успела забыть. — Правда, что ли, леди?

Я оглянулась на него с удивлением, не сразу сообразив, что же изменилось: не лишних же восемь сантиметров роста привлекли внимание.

А потом догадалась: если раньше я разгуливала по Киркволлу пусть и в белой, но недорогой одежде из льна и простого хлопка, то теперь, после более близкого знакомства с Ее величеством и госпожой Кианнэйт — наставница и не подумала оставить своевольную ученицу и приехала следом за мной в Денерим, едва узнав, что меня в оборот взяла королева, — приходилось заморачиваться подбором дорогих тканей. Брюки мне простили — в конце концов, в Ферелдене женщины сражались наравне с мужчинами, а я даже в своем нежном возрасте имела боевую награду от короля, — а вот дешевизну не смогли. За два года я привыкла, и теперь уже не представляла, что смогу променять тевинтерский шелк и драконью кожу на какие-нибудь более простые материалы. Стоило это удовольствие, конечно, изрядно, но после похода с Хоуком я могла позволить себе любые наряды.

— Рой же говорил, она теперь и без служанки не ходит, — хмыкнула Рэйчел с заметной завистью. Лирен на мгновение сжала объятия и шепнула:

— Не обращай внимания, Алиена. Она просто завидует.

— Да я вижу, — шепнула я, а потом погромче поправила: — Леди Ванда — мой телохранитель, а не служанка. И характер у нее отвратительный, так что в ее присутствии злословить не рекомендую.

— Где ж она сейчас? — хмыкнул Мелвин. Я пожала плечами:

— Ушла по делам. Уж от парочки воришек я как-нибудь и сама отобьюсь, зря меня, что ли, два года Серые Стражи гоняли?

Тут я немного преувеличивала, до Стражей мне по-прежнему было далеко, и Рику я пока проигрывала, а вот близнецов в Круге могла запутать — правда, только если они были вдвоем. Работать одной командой у них пока получалось не очень хорошо, а знали мы друг друга прекрасно, так что я на этом и играла. Но не обольщалась — с другими так не выйдет.

— Ты надолго к нам? — перевела тему Тайта, и я охотно отозвалась:

— На месяц, может, больше. Брат уехал в Андерфелс, вот я и решила в гости съездить, пока никто не следит. А у вас что новенького?

Лирен вернулась за прилавок и ответила с мягкой улыбкой:

— У нас все по-старому. Обживаемся понемногу…

— Ну, вот еще! — перебила подругу Тайта и протянула мне руку, растопырив пальцы. На одном заметно выделялся ободок из полосатого серо-оранжевого камня — как раз такой я видела в Костяной яме. Вспомнив, как женщина ухаживала за старшим шахтером, я предположила:

— Янсен? Поздравляю!

Тайта улыбнулась счастливо и кивнула, принимая поздравления.

— Развяжется Ян с этой проклятой шахтой, всех в гости позову, — пообещала она. Рэйчел хмыкнула:

— Развяжется он, как же. Или вам внезапно ферелденский король денег отсыпал?

— Помолчи, Рэйчел, — отозвалась наконец четвертая ферелденка, Дарина. Она была младше остальных, года на три старше меня, и до сих пор предпочитала отмалчиваться. Но теперь не выдержала: — Плюешься ядом как виверна, слушать противно. Нет бы порадоваться за Тайту.

— А ты бы варежку завязала, соплюха! — ощерилась стервозная тетка. — Сначала добейся чего-нибудь, чтобы старшим вякать! Или хоть ноги раздвигать научись, в борделе таким, как ты, всегда рады! Хоть заработаешь.

— Знаешь, Рэйчел, тебе пора, — твердо заявила Лирен. Но та гордо выплюнула:

— Да я и сама сюда больше и ногой не ступлю! Связываться с вами, неудачницами!

— И хвала Создателю, — пробормотала Дарина.

Дверью Рэйчел хлопнула с такой силой, что я даже удивилась, как та с петель не слетела. Мелвин некультурно присвистнул, а Лирен едва заметно поморщилась. Тайта укоризненно покачала головой:

— И что ты ее вечно привечаешь? Ясно же, покрасоваться статусом она сюда ходит.

— Не запирать же дверь перед ее лицом, — вздохнула торговка и отправилась проверить эту самую дверь — не перекосилась ли. Мелвин хмыкнул:

— А по мне, так и запирай. Меньше тут толкаться будет, меньше нервы трепать остальным.

В этот момент из задней комнаты выглянул Маэль, подросший куда больше, чем я: мальчишка изрядно вытянулся, и стало заметно, что он все же немного старше меня. В остальном он не слишком изменился, серьезным взглядом Маэль обладал еще тогда, три года назад. Первым делом он нашел взглядом Лирен, и женщина его успокоила кивком, а потом заметил меня.

С братом Ноирин мы знакомы не были — когда я еще жила в Киркволле, он прятался вместе с сестрой и остальными ее подопечными в Клоаке, а после его переезда к Лирен не заходила уже я, уехала домой. Но, видимо, он успел наслушаться от местных мальчишек, потому что бросил всего один взгляд на белую тунику и шест — и сразу узнал.

— А я тебя помню, — заметил он, опровергая мои мысли. Голос у мальчишки был уже внезапно грубый, я даже удивилась: Рик точно был старше, когда его голос окончательно установился. Да и тому, что меня помнят, удивилась не меньше. — Ты отправила ребят в Ферелден, а Ноирин в Круг.

— Она сама об этом просила, — чуть смущенно ответила я. Он пожал плечами и серьезно пояснил:

— Я не жалуюсь. Я помню ее слова. Как там остальные? Ты ведь тоже из Ферелдена?

— Остальные отлично, — на этот вопрос я могла ответить без проблем. — Тем, кто помладше, нашли приемных родителей. Я периодически их навещала, с ними все хорошо. А старшие остались в замке моего брата. Марисса у нашей поварихи учится и уже поварят строит. Тетку Уллу даже Страж-командор побаивается, и Марисса у нее перенимает характер. Киан организовал остальных мальчишек, у нас теперь его рота обучается. На плац к взрослым их пока не пускают, так они сами тренируются.

В глазах Маэля мелькнула легко читаемая зависть, но он тут же ее подавил и кивнул:

— Я рад, что у них все хорошо, — потом повернулся к Лирен и попросил: — Я пройдусь с ребятами. Может быть, рыбы наловим.

— Иди, — кивнула женщина. Парень вежливо со всеми попрощался и ушел.

Мы с Лирен, Тайтой и Дариной проболтали еще почти два часа, пока женщины не начали разбредаться по домам. Тогда ушла и я: решила все-таки навестить мать Мину. Поначалу думала зайти к Мерриль: вчера принц Себастьян попросил для нас у пришедшей в себя леди Флоры разрешения обследовать руины, — но эльфийки дома не оказалось.

На этот раз в Верхний город я летела на крыльях — воровато оглянувшись, скользнула в небольшую нишу между домами и превратилась в ястреба. Тренировки тренировками, но любовью к лестницам я так и не прониклась. Тем более что сверху можно было увидеть кого-нибудь из знакомых, да и время сэкономить. Но, увы, затея удалась только в той части, что касалась времени — никого из компании Хоука я так и не заметила.

Зато в церкви первым, кого я встретила, оказался Себастьян. Принц стоял внизу, перед помостом с Песнью света, и смотрел на статую Невесты Создателя. Я, было, решила, что он молится, и хотела пройти мимо — спросить о матери Мине у кого-нибудь из жриц. Но на мои шаги — в церкви было довольно тихо — Себастьян обернулся и вежливо улыбнулся. Я сочла это за разрешение отвлечь мужчину от его дел и подошла ближе. Тихонько поздоровалась и извинилась:

— Не хотела вас отвлекать.

— Леди Алиена, вы не можете помешать, — Себастьян улыбнулся чуть дружелюбнее. — По правде сказать, мне стоит немного отвлечься от моих размышлений.

— Переживаете из-за вчерашнего? — сочувственно спросила я. Он неопределенно пожал плечами и чуть нахмурился:

— Можно сказать и так… Но вам ни к чему мои проблемы. Достаточно того, что мессиру Хоуку пришлось выслушивать меня.

— О, еще скажите — утешать, — я фыркнула. Он рассмеялся негромко и покачал головой, подтверждая, что Хоук и утешения стоят по разные стороны баррикад. Чувствуя, что лезу не в свое дело, все же спросила: — Вы переживаете из-за демона?

— Можно сказать и так, — согласился принц. Несколько секунд молчал, потом со вздохом — видимо, мысли слишком уж сильно не давали ему покоя, — все же признал: — Меня беспокоят ее слова.

— Никогда не доверяйте незнакомым демонам, — твердо отозвалась я. — Они всегда лгут.

— Полагаете, можно доверять знакомым? — снова рассмеялся Себастьян. Я искренне поразилась:

— А у вас есть?

Он с улыбкой покачал головой. Но потом уже серьезнее добавил:

— К сожалению, в словах демона было больше правды, чем мне бы хотелось. Это меня и беспокоит.

— Не стоит, — повторила я. — Даже если в ее словах и была доля правды, разве это определяет вас как личность? У каждого из нас могут быть разные желания, и не все они благопристойны. Вопрос в том, чему мы позволяем прорваться наружу, а что держим под жестким контролем.

— Очень мудрые слова, дитя мое, — со спины к нам бесшумно подошла Владычица Эльтина. Себастьян склонил голову перед преподобной матерью, и я последовала его примеру. — Рада вновь увидеть тебя. И вдвойне рада этим словам.

— Не буду приписывать себе чужую мудрость, — я усмехнулась. — Примерно этими словами в свое время утешали меня.

— Вы переживали из-за демонов? — теперь уже удивился мужчина, но я покачала головой:

— Самые страшные демоны, которые могут причинить максимум вреда, находятся внутри нашей головы, а вовсе не в Тени. Жаль, что это не все понимают.

— Простите? — удивился Себастьян.

— Прелесть уже мертва, — напомнила я, — а вы все еще грызете себя за ее слова, ваше высочество. Но ведь это только слова. А станете ли вы жадным до власти мерзавцем, который сметает всех на своем пути, или сохраните честь — только ваш выбор.

— И этого выбора я боюсь, — тихо пробормотал Себастьян. — Я был жаден до власти, когда она мне не давалась; боюсь, что эти желания вернутся, когда она будет в моих руках.

— Мы выбираем свой путь сами, Себастьян, — проговорила Владычица Эльтина, положив руку на плечо мужчине. — Только в твоих руках твое будущее.

— Пока что я не готов сделать этот выбор, — тяжело признал принц, глядя только на жрицу. — Сейчас моя душа в смятении. Не с таким настроем я должен идти в Старкхэвен.

Я снова отвернулась к статуе и улыбнулась: сомнения принца напомнили мне Алистера. Но потом улыбка сползла с лица: напомнили они мне и Айдана, и — немного — Джоселин, и даже меня саму. Потому что эти сомнения касались выбора между свободой и долгом, и этот выбор был нелегким. Эльтина меж тем продолжала:

— Двери Церкви всегда открыты для тебя, помни. Но решить ты должен сердцем.

— Сердце предано Церкви и Создателю, — печально отозвался мужчина. — Но над разумом довлеет долг.

— Я верю, что ты сделаешь правильный выбор, Себастьян.

Вздохнув, я пожалела, что у меня нет какого-нибудь браслета или четок. Ужасно захотелось потеребить край рукава или кончик косы, как это делал Йован, когда нервничал… и от чего меня довольно долго отучала Ее величество. Сказать хотелось многое, но я не была уверена, что мне стоит вмешиваться не в свое дело. Однако одна мысль все-таки так и просилась наружу, и я решила ей не препятствовать.

— Я знакома с духом веры, она приходит, если меня угораздит попасть в Тень. И она мне советовала довериться голосу Создателя, слушать мир вокруг — потому что голос мира и есть голос Создатель. Вера сказала, что он приведет меня туда, где я должна быть. Думаю, это хороший совет, так что передам его вам, ваше высочество. Прислушайтесь к голосу мира.

— Благодарю за совет, — снова улыбнулся принц и напомнил: — И мы ведь договаривались обойтись без титулов.

Я смущенно улыбнулась, но отвечать не стала — так и не решила для себя, как можно обращаться к постороннему принцу. Это у Алистера я на шее ездила и в буквальном, и в переносном смысле, а малознакомые венценосные особы вызывали в памяти вдолбленные Ее величеством правила этикета. Решив свернуть этот разговор, я неглубоко поклонилась и проговорила:

— С вашего позволения, я пойду. Я хотела встретиться с матерью Миной.

* * *

Предчувствия меня не обманули, у старой жрицы я просидела больше четырех часов. Конечно, весной, даже почти летом, темнело очень поздно, так что солнце и не думало садиться, когда я, наконец, вышла на улицу. Но все же яркий дневной свет понемногу менял спектр на янтарь и золото, отражаясь в окнах домов и украшая город драгоценными бликами.

Планов у меня пока больше не было: в Круг лететь мне ужасно не хотелось, тем более в одиночку; собираться в горы, к долийцам, под вечер тоже было не самой лучшей идеей. Стоило бы встретиться и поговорить с Бандой трех, мне было чем похвастаться, но в своих способностях самостоятельно их найти я сомневалась. Способ связаться с братом Кероуэном у нас был — за два года не раз приходилось писать письма, — и я еще вчера успела отправить записку, но ответ пока не пришел. Демонесса, сбежав в катакомбы, признаков жизни пока не подавала, но я не волновалась: любовь к дорогим украшениям сменилась у Китти любовью к необычным артефактам, так что теперь моя подруга была защищена как бы не лучше, чем Верховная жрица.

Подумав, чем заняться, я решила навестить «Висельник». Шанс найти там всех друзей сразу был довольно велик, но даже если нет, меня бы устроил один Варрик.

Заскочив на минуту домой — то есть в особняк Фенриса, — я оставила там доску для го, нацепила на всякий случай перевязь с кинжалами, а потом обернулась птицей на заднем дворе.

Внутри таверна тоже не изменилась, разве что столы выглядели чуть почище. Изабеллу я заприметила сразу: пиратка стояла у стойки, не слишком приличным образом выставив на обозрение обтянутую кожей… спину. Рядом с ней, молитвенно сложив руки на груди, замер какой-то не слишком трезвый мужичок и что-то ей нашептывал, но приятельница внимания не обращала, переговариваясь о чем-то с барменом. Я мешать ей не стала, отправилась сразу к привычному столику. Знакомые голоса оттуда слушались даже возле самой двери и, обогнув стойку, я с удовольствием увидела друзей.

Занимались они уже привычным делом — играли в карты, — так что я поддалась ностальгии, подошла к Андерсу со спины и запустила руку в волосы, отпуская искорки света. От неожиданности маг вздрогнул, но не стал даже оборачиваться, только проворчал:

— А если бы я решил, что это нападение?

— Я бы успела выставить щит.

— Чудовищная девица, — вздохнул маг. Я засмеялась, обменялась с остальными приветственными кивками, но отрывать от партии не стала. Подсела ближе к Мерриль и, пока остальные отвлеклись на карты, вытащила из сумки и протянула ей толстую тетрадь. Эльфийка посмотрела на меня с удивлением и любопытством, и почти сразу уткнулась в подарок. Я с интересом наблюдала за выражением лица подруги: глаза по мере прочтения увеличивались все сильнее, и в них разгорался такой восторг, что я даже слегка смутилась.

Пролистав несколько страниц, Мерриль пискнула от восторга и кинулась обниматься:

— Спасибо!

Остальные даже от карт оторвались, Хоук настороженно поинтересовался:

— Ты принесла ритуал вызова кого-нибудь из Творцов?

— Лучше! — счастливо объявила Мерриль, снова хватаясь за тетрадь. Я скромно пожала плечами и пояснила:

— Посидела немного в библиотеке, поспрашивала знакомых… Об эльфийской истории известно не очень много, но кое-что я все-таки нашла. Вот это, — я перегнулась через руку Мерриль, перелистнула несколько страниц и ткнула пальцем, — мне рассказала Морриган, дочь Флемет.

Я вернулась на место, давая подруге время изучить страницу. Она несколько мгновений читала, даже провела рукой по бумаге и изумленно выдохнула:

— Элувиан…

— Мерриль? — Хоук смотрел на нее с тревогой. Варрик тоже поддержал:

— Маргаритка, поделишься?

— Я… попозже, — пообещала эльфийка. — Честно-честно, я вам все расскажу, потом… мне надо домой.

В этот момент в голове, наконец, возникла Китти. Эмоции демонессы — интерес, сомнения и легкая брезгливость — меня удивили, но слова заставили забыть о странных эмоциях:

«Я нашла твоих исследователей, они ждут».

«Где?» — уточнила я и вслух расстроенно проворчала:

— Вот демон. Мне тоже пора.

«В той таверне в Верхнем городе».

— Ты же только что пришла? — Андерс посмотрел на меня настороженно, а потом поддел: — Неужели решила бросить такого перспективного жениха, как я, и найти нормального?

Хоук расхохотался, Варрик тоже усмехнулся — они-то были в курсе моих свадебных проблем, а я недовольно скривилась. Но потом встала, снова подошла к магу, звонко чмокнула его в небритую щеку и пообещала:

— И не надейся.

В этот момент к столику вернулась Изабелла, и про нас с Мерриль тут же забыли. Эльфийка этим тут же воспользовалась, подхватила тетрадь и, послав мне еще один благодарный взгляд, поспешила на выход. Хоук все же проводил ее немного обеспокоенным взглядом, повернулся к пиратке и поинтересовался:

— Что-то интересное есть?

И я решила чуть задержаться. Вдруг что-то интересное будет и для меня? Все равно я собиралась упасть на хвост Хоуку — надо же чем-то себя занять, пока я в Киркволле?

— Корф слышал, хвастаются, что украли взрывчатый порошок у кунари…

— Это каждый год слышно, — с легким разочарованием заметил Варрик. Изабелла кивнула, но не согласилась:

— Если что-то так настойчиво пытаются спереть, то рано или поздно сопрут. Тем более что больше ничего интересного не слыхать.

— Ладно, завтра на месте все узнаем, — Хоук недовольно поморщился и снова уставился в карты. Я с интересом спросила:

— А что будет завтра?

— Хоук теперь большая шишка, — подмигнул Варрик, а сам «большая шишка» поморщился и проворчал:

— Оказал пару услуг виконту, поговорил как-то с кунари — и вот теперь я любимый наемник, что для одного, что для других. Завтра с утра пораньше виконт вызвал на разговор.

— О, и правда большая шишка, — я хихикнула. — Ладно, тогда завтра и поговорим.

— Тебя проводить? — поинтересовался Фенрис. Я удивленно посмотрела на эльфа: после того разговора в Башне Бдения, когда он вроде как пришел извиняться, мы с ним перекинулись едва ли парой слов, и то по делу. Причем тогда же, два года назад — в этот мой приезд он только и предложил пожить в особняке Данариуса, причем по лицу было непонятно, искренне он предлагал или просто из вежливости. Сейчас его забота показалась странной, но я решила не ехидничать. Покачала головой:

— Мне нужно в Верхний город, в один вполне приличный трактир, где обидеть меня точно будет некому. А ждут меня ученые, работающие на Искателей Истины. Так что все будет хорошо.

Дольше задерживаться я не стала: как ни интересно было узнать, как тут без меня провели два года и что делали все это время, но сейчас меня ждали в другом месте. Тем более что с братом Кероуэном мне тоже было, о чем поговорить.

Рисковать и идти до «Рассветной лозы» пешком я не стала, свернула в ближайшую подворотню и встала на крыло. Сделав круг над Нижним городом, я проводила Мерриль, чтобы точно быть уверенной, что рассеянная эльфийка доберется до своей лачуги без проблем: она шла, уткнувшись в тетрадь, и явно не обращала внимания по сторонам. Со стороны Китти волной накатило нетерпение, но говорить мне демонесса ничего не стала: непосредственная эльфийка ей тоже нравилась.

Тем более что Мерриль проводить стоило куда сильнее, чем меня: в одной из подворотен я заметила несколько подозрительных личностей, даже готовилась спуститься вниз, если понадобится, но они появление одинокой эльфийки проигнорировали. То ли знали, что брать у нее нечего, то ли были в курсе, что Мерриль маг… то ли и с этими ребятами умудрился договориться Варрик. Пожалуй, я бы поставила на последний вариант.

Убедившись, что подруга дошла до дома в целости и сохранности, я повернула к Верхнему городу. Китти ехидно прокомментировала:

«Не больно-то ты торопишься. Не так уж и интересны эти изыскания?»

«Ну, сокровищ мы пока не нашли, — напомнила я не менее ехидным тоном. Но Китти, к моему удивлению, продолжать шутку не стала, наоборот, среди ее эмоций ощутимо мелькнула неуверенность. И я уточнила: — Что-то не так?»

«Потом расскажу, — решила демонесса. — Это… наверно, касается этой Банды трех, но я им не доверяю».

Я бы пожала плечами, если бы это было возможно, и не стала отвечать. Главное, что я все узнаю, а делиться новыми знаниями с посланниками Церкви или нет, решу потом.

Заскочив домой — сменить облик и забрать книгу для Банды трех, — я неспешно отправилась в сторону «Рассветной лозы». Солнце так до сих пор и не село, но теперь на город уже опустились закатные сумерки, так что возле «Висельника», да и вообще в Нижнем городе, можно было бы зажигать фонари. Но Верхний город по-прежнему сиял расплавленным в окнах золотом заката, только стены окрасились охрой, так что идти открыто я не боялась. Если в этом районе и орудовали какие-нибудь банды, то пока что для них было еще рановато.

Брат Кероуэн за год не изменился — все так же жизнерадостно улыбался, но с оттенком вины, видимо, никак ему не давал покоя тот факт, что в свои исследования им приходится вмешивать ребенка. Остальные выглядели куда мрачнее — Фелестия поджимала губы так сурово, что их вообще почти не было видно, Ванель сидел, прикрыв глаза, и, кажется, дремал.

Поначалу я подумала, что их дурное настроение может относиться ко мне или к Китти, все-таки ни храмовница, ни долиец так и не одобрили моих попыток помочь. Но стоило мне подойти ближе, как взгляд Фелестии стал чуть менее суровым, да и эльф открыл глаза.

— Рада вас видеть, — искренне сообщила я, присаживаясь за стол. Катакомбы были не самым безопасным местом, где натолкнуться можно было на разного рода неприятности. О боевых качествах сидящих передо мной ученых я ничего не знала, но подозревала, что они далеки от совершенства — все трое не выглядели старыми, а за тридцать-тридцать пять лет можно либо стать хорошим ученым, либо хорошим воином, если ты не гений. Хорошими учеными мои знакомые определенно были.

— И мы тебя, малышка, — жизнерадостно согласился Кероуэн. — А где твоя леди Ванда?

— В катакомбах, — я махнула рукой. — Передала от вас приглашение и снова убежала.

— В одиночку опасно находиться в таких местах, — заметила Фелестия. Я с любопытством посмотрела на храмовницу: она мою леди Ванду видела разве что издали, демонесса не решалась соваться прямо под нос рыцарям Церкви, и было забавно наблюдать, как теперь этот самый рыцарь беспокоится за демона.

В этот момент подошла официантка, кажется, та же, что была утром. Поставила передо мной чашку кофе и крупное блюдо с пирогом в центр стола. Брат Кероуэн поблагодарил девушку, я улыбнулась, но, стоило ей отойти, как повесила щит от подслушивания.

— Не переживайте. На ней защитных амулетов больше, чем на вас доспехов, да и связи среди местного криминала есть, — я прислушалась, убеждаясь, что щит сработал, и предложила: — Лучше поговорим про ваши исследования? У меня есть две новости.

— Доброе известие, — кивнул Кероуэн. — Наши исследования несколько застопорились…

— Скорее, их застопорили, — заметил Ванель, и я с удивлением посмотрела на эльфа. Он со мной почти не разговаривал в наши прошлые походы в катакомбы, хотя заинтересованного взгляда почти не отрывал. Я под этим взглядом изрядно нервничала: казалось, эльф может знать обо мне что-то такое, что не стоит рассказывать посторонним. Не зря же он не удивился тому, что я отрезана от Тени.

Но сейчас в его глазах поселились усталость и разочарование, никакого интереса. Так что я честно ответила:

— Не обижайтесь, но вам бы прерваться. Выглядите усталыми. Глядишь, и те, кто вам мешает, успокоятся.

Отхлебнула кофе и потянулась к пирогу: с утра так поесть и не успела, мать Мина меня угощениями не баловала, а в «Висельнике» я бы и не стала пробовать еду. Тем более остальные к пирогу проявляли преступное равнодушие, так что его непременно требовалось спасти. Хотя бы часть, целиком в меня столько еды не влезло бы.

Пирог оказался с рыбой, так что я едва не замурлыкала от удовольствия. В Башне Бдения рыбу для меня готовили часто, иногда даже собственноручно выловленную, но вот в Денериме и Хайевере предпочитали другие блюда, так что соскучиться я успела.

— Мы пришли к тому же выводу, — усмехнулся брат Кероуэн, провожая взглядом кусок пирога. Пару мгновений молчал, а затем тоже потянулся за едой, попутно пояснив: — Я подал запрос Владычице Эльтине на разрешение изучить церковные архивы, но ответа пока не получил. Надеюсь, он будет положительным.

— Пока не получите ответ, можете изучить вот это, — я наскоро вытерла руки салфеткой, натянула одну перчатку, чтобы наверняка не испачкать толстенный фолиант, что принесла с собой, и выложила его на стол. На вопросительный взгляд монаха пояснила: — Вы же просили узнать, что за руны образуют улицы города. Эта книга про древнюю тевинтерскую руническую магию.

В мой прошлый приезд Кероуэн и впрямь показывал мне подробную карту города, на которой были очень заметны странности в очертании улиц: они перекрещивались под неправильными углами, соединялись и сворачивали без видимых причин — и очень напоминали нарисованные на карте руны. Находку монах мне с собой не отдал, а перерисовать руны я не догадалась, так что пришлось просить у Архитектора книгу о рунической магии. И оказалось, что выпросить что-то из личной библиотеки гарлока не так-то просто.

— Отдать эту книгу насовсем я не могу, — честно сказала я. — Мне ее и на время дали с большим скрипом, и если я не верну в целости и сохранности, у меня будут неприятности. Так что очень надеюсь, что на вылазку в катакомбы вы ее все же не возьмете.

Фолиант успела выхватить почти из-под носа монаха храмовница — чему я была рада, Фелестия прикоснуться к еде не успела, — раскрыла жадно, но на удивление аккуратно на первой же странице и попыталась углубиться в текст… написанный на тевинтерском языке. Разочарование на ее лице проступило настолько явно, что я не сдержалась, хихикнула. Женщина бросила на меня почти обиженный взгляд и передала книгу брату Кероуэну, видимо, лучше разбирающемуся в тевене. Монах как раз успел, как и я, вытереть руки и нацепить перчатки, до этого висевшие на поясе.

Тот удержал серьезное выражение лица, хотя в глазах я заметила пляшущие смешинки. Впрочем, они пропали, едва только мужчина вгляделся в текст. Пораженно пробормотал:

— Древний тевене! Где ты взяла эту книгу, малышка?

— В одной очень древней библиотеке, — я вздохнула. — И ее хозяин очень дорожит своим собранием, никому другому в жизни бы ни клочка бумаги не дал, но мы… дружим. Так что вам повезло.

— Невероятно! — пробормотал монах, листая страницы. На одной он остановился, внимательно разглядывая рисунки, а потом поднял на меня взгляд: — Мне попадались старые тевинтерские фолианты, даже на древнем наречии, но это… Эта руна была на той карте.

Теперь уже к монаху сунулись и остальные члены Банды трех, Ванель даже не поленился встать и подойти поближе, заглядывая через плечо коллеге. Фелестия с шумом втянула воздух, глаза зажглись фанатичным огоньком, но в руках себя женщина удержала, спросила почти ровным тоном:

— Это и есть твои новости?

— Одна, — согласилась я, с удовлетворением глядя на ученых. — Я эту книгу, кстати, не читала, языка-то я не знаю, но мне сказали, что здесь очень древние руны. Расскажете потом, что нашли?

— Конечно, — согласился монах. — Я бы поговорил с твоей подругой, может, она сможет сказать что-то о применении этих рун… Раз уж она узнала их еще в прошлый раз.

— Не уверена, что получится, — я спешно постаралась придумать причину, почему демон не хочет общаться с храмовником. — Я же говорила, леди Ванда не любит незнакомцев. В прошлый раз ей просто велели за мной приглядывать в оба глаза, вот она и не отходила.

— А какая вторая новость? — уточнила Фелестия. Взгляд ее явно помимо воли возвращался к книге, но женщина все же сделала усилие и снова уставилась на меня. Я чуть помялась, украдкой потеребила край рукава, но тут же одернула себя.

— Кажется, я нашла одного из этих демонов… Недозволенных. И мы его убили. И… может, это совпадение, конечно… Нашли мы его среди долийцев.

Теперь на меня уставились уже три пары глаз. На мгновение словно холодок по спине пробежал, такими требовательными были взгляды, но потом я тряхнула головой и принялась рассказывать: про путешественника, которого встретила в Орзаммаре и от которого узнала про демона в Денериме; про то, как в Денериме никакого демона не оказалось, хотя магию я увидела; про поездку в гости к долийцам, которая внезапно привела меня снова к демону. Банда трех слушала внимательно, не перебивая, и я постепенно расслабилась.

Под конец резюмировала:

— В Денериме точно побывал Гаксканг, один из Недозволенных. Так мне сказал тот тип в Орзаммаре, и я верю. В Бресилиане у меня уверенности нет, сила выглядела очень похоже, я бы взялась утверждать, что это все-таки один демон… Но что он забыл среди долийцев и почему одержимый взял имя, посвященное Митал? Миталлен.

— Возможно, моя теория все-таки не так далека от истины, — негромко произнес Ванель. Фелестия нахмурилась и нехотя согласилась:

— Возможно. Но доказательств этого у нас все равно нет. Как и доказательств того, что, убив этих демонов, мы сможем уничтожить магию крови.

— Боюсь, что не сможете, — я сочувственно посмотрела на храмовницу. — Ведь с убийством архидемонов меньше скверны не становится. Магия крови уже есть, кровь — в жилах каждого из нас. Как можно ослабить ее или вовсе убрать?

— Мы все же попытаемся, — примирительно проговорил Кероуэн, понаблюдав, как его коллега упрямо поджимает губы. — Спасибо за эти новости, малышка, но прошу тебя — не надо так рисковать. Многие погибли в бою и с более слабыми демонами, я не прощу себе, если ты пострадаешь.

Отвечать на эту просьбу я не стала. Предложила:

— Могу попробовать поговорить с Владычицей Эльтиной насчет архивов. Не то чтобы мы с ней так уж близко были знакомы, но все же попытка не пытка. Личная просьба всяко не затеряется, как может случиться с письменной.

— Мы будем благодарны, — быстро проговорил монах. Я улыбнулась и кивнула.

* * *

Демонесса дожидалась меня дома. На этот раз я решила возвращаться домой не с пустыми руками: даже если Фенрис и приходил, вряд ли он догадался купить еды, так что пирог лишним точно не будет. К счастью, улыбчивая официантка согласилась завернуть мне с собой пару штук.

— Так что интересного ты нашла? — я сбросила сапоги и залезла на кровать с ногами. Китти тут же пристроилась мне под бок, подставляя пушистую шкурку, и протянула:

— Не то чтобы это было… интересным.

И замолчала. Я подергала ее за хвост, побуждая к откровенности, и кошка недовольно фыркнула, переворачиваясь на спину.

— Я нашла кое-что. Покажу позже, но обещаю: тебе понравится.