Как найти своего дракона (джен)

Мы с Ого с грустью улыбались, глядя друг другу в глаза. Даже если наше расставание было временным, это все равно причиняло ощутимую боль и дискомфорт, что, в общем-то, неудивительно… Все-таки, даже за столь короткий срок знакомства мы привязались к друг другу, и не только благодаря драконам, ведь и помимо этого у нас оказалось очень много общего.

— Прилетай к нам почаще, — сказала я, наконец отпуская его руку, хотя и понимала, что в подобной просьбе нет надобности, просто хотелось сказать уже хоть что-нибудь, а то становилось совсем уж неловко.

— Обязательно! — бойко пообещал Ого, — и ты тоже прилетай, как поправишься, покажу тебе наш остров. Он, конечно, не такой крутой и неприступный, как ваш, но зато очень красивый и ровный.

— С удовольствием, — еще больше заулыбалась я, мысленно, мимоходом, отметив, что, наверное, это будет еще не скоро. Рана на боку заживала очень медленно и будто нехотя…

В этот самый момент к нам подошла Флика и взглянула на Ого такими влюбленными глазами, что мне стало очень не по себе, я не выдержала и отвернулась, оставив двух голубков ворковать с друг другом. Тем более, Ого напрочь забыл обо мне, стоило ей появиться в поле его зрения, и тут же всецело посвятил себя своей возлюбленной. Вот, что любовь с людьми делает… Хотя я и ощущала себя смущенной, став свидетельницей нескрываемого проявления чувств, все же не могла не порадоваться за них, ведь, как мне казалось, (да и не только мне, если честно), они неплохо так дополняли друг друга… В общем, я уверена, что у них все сложится, и в будущем еще понянчу их детишек.

Не зная, куда себя деть от невольного понимания того, что влюбленных не помешало бы оставить наедине, да и в целом не имея больше никаких занятий, я принялась озираться по сторонам, рассматривая уже практически полностью восстановленную деревню. Прошло уже три недели с тех пор, как клан Черное Сердце вторгся на наш остров и в тот же день встретил свой безрадостный конец, оставив, наконец, Архипелаг в покое, но уже навсегда, в этот раз точно. Рада ли этому я? Ну еще бы! Теперь я всем своим существом чувствовала, что мой клан в ближайшее время будет процветать и разрастаться, становясь только сильнее и могущественнее, попутно восполняя те потери, что были неминуемы в ходе бесконечных войн и сражений. Во всяком случае, годика так два или три точно все будет спокойно.

Зегида обещала мне это.

Коротко вздохнув, я медленно побрела по вытоптанным дорожкам и тропкам, петляющим между домами, сплетаясь в тонкую, но неразрывную паутинку, что накрывала весь остров, будто защищая его. По крайней мере, с высоты складывалось именно такое впечатление… Очень кстати подняв взгляд к небу, я воззрилась на жерло вулкана, что нисколько не изменяло себе и испускало дым, который разносило ветром, не давая коснуться земли и покрыть ее пеплом. Иногда, глядя на него, я удивлялась тому, как целый народ мог уживаться рядом с этим естественным природным монстром, что может поглотить нас в одно мгновение в любое время года. Наверное, это все благодаря тому, что вулкан располагался чуть в отдалении от леса и самого поселения в целом, и на возвышенности, так что если магма и стекала по его склонам, то не успевала добраться на нас. Вдобавок барьером служило еще и то, что местность у его подножия была испещрена бесчисленными трещинами и впадинами, ставшими для остального острова своеобразной защитой, в котором он нуждался.

До сих пор помню, как в первое время, увидев это великолепие, боялась, что наши посевы по другую сторону от вулкана могут зачахнуть и погибнуть, но этого не случилось — дым, будто зная, избегал и эту часть острова, позволив всему, что насадили люди, уцелеть и процветать.

Пока я задумчиво таращилась на вулкан, мой взгляд выхватил три крохотных силуэта, парящих над ним, и я невольно расплылась в улыбке, попутно ощутив теплоту в груди. Мои драконы, мои братья и почти что дети… Они поселились там же, где и родились, забрав себе всю территорию вулкана в единоличное пользование и, что не так уж и удивительно, никто не был против этого, даже я, хотя в начале, помня опыт Олуха, и подумывала о том, чтобы жить с ними вместе, среди людей… Но, увы, это не Олух, где драконов было столько, что хватало на всех, а здесь их всего три и то — все мои… Да и природа у Теневиков иная, более уединенная, обособленная… В общем, драконы поселились на вулкане, а я осталась жить среди людей, где мне самое место, и это было, пожалуй, самым лучшим вариантом из всех возможных. Мы одновременно рядом, но и не мешаем друг другу, таким образом, каждый получил то, что хотел. Идиллия да и только… А ведь какое-то время я вообще ожидала, что они навсегда меня покинут, отправившись в края, не заселенные людьми, и я больше никогда их не увижу. Были дни, когда я всерьез готовила себя к этому, но, к счастью, расставаться не пришлось, так что я успокоилась.

Оставив драконов парить в небе, я отвернулась и продолжила шаг, заложив руки за спину. В боку периодически покалывало, неприятно напоминая о том, что случилось три недели назад. Боги Валгаллы, а ведь тогда я действительно могла умереть! Я была даже уверена, что уж в этот раз смерть меня настигнет и радовалась только тому, что погибла в бою, как самый бравый воин и мне уже уготовано место рядом с Одином, но потом я очнулась в собственной постели и, сквозь марево боли и слабости, поняла, что все еще жива и покидать этот бренный мир мне было еще рано. Даже расстроилась немного, хотя и понимала, что это глупо.

Хмыкнув себе под нос, я пнула мелкий камешек и остановилась, воззрившись себе под ноги, а точнее на причал, от которого медленно, один за другим отчаливали корабли клана Ночных Сов. Они были последними, кто покинул наш гостеприимный остров, остальные сделали это еще неделю назад, да и, готова поспорить, Вождь Сов сделал бы тоже самое и раньше, если бы они не договаривались о скорой помолвке между Ого и Фликой. Уж не знаю, почему это заняло так много времени. Видимо, помимо этого обсуждалось что-то еще…

Вновь ощутив ту тоску по успевшему стать другом Ого, тем не менее, я с улыбкой наблюдала как они прощаются с Фликой, нежно держась за руки, а рядом стоят наши родители, умиляющиеся их трепетной любви. Уверена, они довольны не только скорой помолвкой двух любящих сердец, но и тем, что этот брак лишь укрепит дружественный союз между кланами.

Я очень рада за них двоих и не устану этого повторять.

Вскоре все корабли покинули бухту и принялись плавно огибать остров, чтобы после погрузиться в беспокойные воды мирового океана, что унесет их обратно домой, который им еще только предстоит восстанавливать и обустраивать лучше прежнего. Да уж, их ждет большая работа…

Оглянувшись на поселение, я отметила, что с тех пор как вынужденные укрываться у нас кланы покинули остров, здесь стало намного тише и спокойнее, а улочки стали чуть менее оживленными и, глядя на это, я поняла, что за прошедшие два года клан не так уж сильно и разросся. К тому же, свою немалую роль отыграла война с Черным Сердцем и драконами…

Вспомнив о последних, я нахмурилась и поймала себя на том, что мои пальцы бессознательно нащупали зуб, висящий на шее. Вытащив его, я пристально рассмотрела странное украшение, как делала уже множество раз до этого, но, как и раньше, не обнаружив ничего нового, вновь спрятала под ворот рубахи. Сложив руки на груди, задумчиво уставилась на океанскую гладь, чуть нервно покусывая губу. Эта странная вещица досталась мне как трофей в сражении с Вождем Черного Сердца и как награда за его смерть, в совершении которой я приняла непосредственное участие. Зегида называла его имя, но я не запомнила его, да и не считала нужным, попросту не видя в этом смысла.

А вот эта своеобразная, на вид, безделушка вызывала у меня неподдельный интерес.

Я так и не разгадала секрет этого украшения, явно сделанного из огромного драконьего зуба… Поежившись, я повела плечами, сбрасывая с себя необъяснимое предчувствие, которое охватывало всякий раз, стоило только задуматься о том, для чего эта вещь предназначалась. К тому же размер зуба… Он явно принадлежал весьма большому дракону, я бы сказала даже огромному… И хотя он был шириной всего с мою ладонь и длиной чуть больше, я не могла отделаться от ощущения, что первоначально зуб был явно куда больше. Уж не знаю почему, но я была уверена, что мне достался лишь кусочек, а не весь зуб целиком. И эти отверстия… Они были расположены так, словно в них нужно дуть и чем-то напоминали гармошку… Очень напоминали.

Признаюсь, иногда у меня возникал такой соблазн, но каждый раз я останавливала себя, справедливо опасаясь последствий — я совершенно не знала, к чему это приведет.

Но догадывалась.

Возможно, предположения о том, что Черное Сердце и драконы, все-таки, были связаны и атаковали нас под одной эгидой, все-таки имели под собой основание… Особенно если учесть, что сразу после свержения Черного Сердца драконы нас больше не беспокоили. Сначала мы не замечали совпадений, но потом, когда прошла почти неделя, а ни одного захудалого дракончика не появилось на нашем острове, ну, помимо моих, конечно же, мы поняли, что эта связь все-таки была. Однако не стали ничего с этим делать, решив, что если драконы все-таки объявятся, (во что верилось с трудом) мы встретим их с распростертыми секирами и метательными топорами, а до тех пор и думать о них забудем. В конце концов, у нас и без того было полно всяких дел. Например, нужно было восстанавливать поселение, сажать посевы, ухаживать за скотом и еще много чего другого…

В общем, отныне ни Черного Сердца ни кровожадных драконов, да и любых других возможных угроз, в округе не водилось, так что мы могли наконец-то вздохнуть с облегчением и зажить полноценной жизнью, которой нам так не хватало последние несколько лет.

Дождавшись, когда корабли скроются за скалами, я отвернулась, намереваясь идти домой, но тут же отвлеклась, услышав, как позади приземлился Бур, приветственно уткнувшись рогатой головой мне в спину.

— Привет, малыш, — сказала я, принявшись гладить его, а затем и вовсе прижалась к такой теплой, чуть шероховатой чешуе. Умиротворение и покой затопили меня, и все беспокойные мысли тут же испарились, будто их и не было вовсе. — Соскучился по мне? — Бур что-то невнятно заурчал, а я засмеялась. — Я тоже по тебе скучала. Ну, рассказывай: как тебе новый дом? Уверена, в нем ты чувствуешь себя… как дома… — Моя улыбка померкла, стоило мне вспомнить Дреки, но я поспешно отогнала от себя болезненные воспоминания. Да, память о ней все еще причиняла мне боль, но уже не такую сильную и острую как раньше. Все-таки верно говорят: время лечит…

Опустившись на землю, Бур улегся, распластав крылья, а я села рядом, прижавшись к нему щекой и принялась молча наслаждаться видами суетливой деревеньки, звуки которой никогда не смолкали, а лишь затихали или наоборот, повышались. Уж не знаю, почему, но наблюдение за беззаботной жизнью клана приносило мне настоящий покой. Я могла сидеть так часами и ни о чем не думать. Иногда, конечно, я начинала задаваться вопросом о том, почему так происходит, и решила, что годы беспокойства за их благополучие сделали свое грязное дело и теперь только вид их умиротворенного быта, который я могла увидеть воочию, помогли мне справиться с тревогой. Все-таки статус дочери вождя, а так же привитая с детства ответственность за свой народ, слишком сильно впечатались в мой разум, оставив там неизгладимый след.

Однако, увы, долго наслаждаться покоем у меня не получилось и, глубоко вздохнув, я встала и повернулась лицом к океану, глядя туда, откуда однажды вернулась и туда, откуда однажды ушла. Было еще кое-что, что не давало мне покоя и напоминало о себе время от времени.

Обещание, которое я дала Иккингу. Обещание вернуться.

Мой взгляд скользил по линии горизонта, словно ища ответ, но я и так уже его знала, просто до сих пор боялась признаться самой себе.

Ведь на самом деле я знала, что не смогу исполнить это обещание, потому что, если быть честной с самой собой, я все решила еще в тот самый момент, почти год назад, когда решила покинуть гостеприимный Олух, проведать своих родных и вернуться обратно, домой. В свой настоящий дом.

Именно в тот самый момент я решила остаться. Навсегда.

И стоило мне, наконец, признать эту истину, будто нарочно подгадав момент, за спиной раздались чьи-то тихие шаги. Обернувшись, я увидела Утэра. Он подошел ко мне, заглянул в глаза и произнес:

— Привет. Почему ты здесь одна?

— Я не одна, я с Буром, — ответила я, указав рукой на своего дракона, лежащего сбоку. Он что-то проворчал в ответ и спрятал морду под крылом. И когда только успел задремать?

Какое-то время мы с Утэром молчали, явно не зная, что сказать друг другу. Тишина давила и я не выдержала первой.

— Они неплохо смотрятся вместе. Я имею ввиду Ого с Фликой, — сказала я, как мне показалось, и так очевидное. И почему именно это пришло мне на ум?

— Я думаю так же, они хорошо дополняют друг друга, — согласился Утэр.

— Да, Флика рядом с ним становится увереннее и смелее, а Ого перестает нести всякую чушь и кажется более… взрослым, чтоли.

Утэр усмехнулся, внезапно одарив меня широкой улыбкой, и я вдруг осознала, что она у него очень красивая.

— Ты тоже это подметила? Я думал мне одному так показалось.

— Нет, вовсе нет, — пролепетала я, сама не зная, хочу ли возразить или сказать этим что-то еще.

Мы снова замолчали, уставившись на океан, и каждый думая о чем-то своем. Вдруг я заметила движение краем глаза и увидела, как Утэр достает какую-то склянку из-под пазухи. Приглядевшись, я с удивлением узнала в ней свой собственный, отданный ему когда-то, пузырек с семенами.

— Ты все еще хранишь его? — искренне удивилась я.

— Да, — кивнул Утэр, — сам не знаю зачем. Наверное, пора уже выбросить его.

— Постой! — резко становила я его и неожиданно даже для себя накрыла его ладонь своей, пытаясь остановить. Мы пересеклись взглядами и я поспешила пояснить: — Просто я думаю, что он еще может нам пригодиться. Лучше оставить его… Мало ли, что может случиться.

Несколько мгновений мы смотрели друг на друга, не отрываясь, затем он убрал пузырек обратно за пазуху и кивнул.

— Думаю, ты права. После всего, что было, стоит быть готовыми ко всему.

Я тоже кивнула и не могла отделаться от мысли, что придаю уж очень большое значение тому, что мои пальцы все еще помнят тепло его кожи.

Встряхнувшись, я сказала:

— Думаю, пора возвращаться. Уж не знаю, как ты, а я проголодалась и замерзла.

— Согласен. Кстати, — спохватился он, — Липучка попросила позвать тебя. В Большом Зале уже подготовили для всех обед, так что лучше не опаздывать.

Мои брови невольно поползли вверх. Липучка… Ее отношение ко мне изменилось с тех пор, как она ценой своей жизни защищала раненую меня от врагов, не давая им приближиться настолько, насколько это вообще было возможно. С тех пор она стала чаще разговаривать со мной и, хоть мы и не стали теми же закадычными подругами, которыми были раньше и, возможно, никогда уже не станем, но это все же лучше, чем ничего. я была рада и такой малости.

— Ты пришел, чтобы сказать это? — уточнила я.

— Да, — подтвердил он, кажется, удивившись, — а ты ожидала что-то другое?

— Нет, — ответила я слишком быстро и торопливо прошла мимо, на мгновение позабыв даже о Буре, но спохватилась и позвала дракона с собой. Тот поворчал, что его разбудили, но послушно поплелся следом. Уверена, и ему на столе что-то да найдется. Все-таки моих драконов стали воспринимать совсем по другому после того, как они помогли защитить деревню. По крайней мере, их вполне могли терпеть и даже встречать с улыбкой, если те объявлялись среди поселения, а Бур частенько сюда захаживал, чтобы проведать меня, и никто еще не кинулся на него с вилами. Не знаю, почему, но из всех троих драконов с ним у меня была наиболее тесная связь и мы скучали друг по другу, если не виделись больше пары дней. Неужели это все влияние Беззубика? Вряд ли я когда-то узнаю ответ на этот непростой вопрос.

Дракон шел вровень со мной и я, не удержавшись, потрепала его по голове. Утэр нагнал меня и встал по другую сторону. Мы завели непринужденный разговор, в этот раз без необъяснимой не ловкости, и очень скоро я позабыла обо всех своих заботах и переживаниях, оставив их за спиной, сосредоточившись лишь на том, что есть сейчас, в эту самую минуту, а остальное неважно.

Завтра будет новый день, но это завтра и думать от этом я тоже буду завтра.

* * *

Ветер крепчал, сдувая листья с крон деревьев, подхватывал их и уносил в промозглое небо. Под вечер погода сильно изменилась, обещала дожди и беспокоила воды, которые очень скоро обратятся в волны, слепо бьющиеся о неприступные скалы острова, который венчала гора-вулкан, вечно дымящийся и вечно смотрящий на них свысока, но никогда не трогающий их, позволяя викингам из клана Покоряющие Года, жить у него под боком, под его надежной защитой и неусыпным вниманием.

Твердолоб Белокур сидел в кресле-качалке, позволяя расшалившемуся ветру баюкать его. Крепкая трость, ставшая ему опорой после травмы ноги, покоилась рядом и ждала, когда он возьмется за нее, чтобы не без труда встать на ноги, но сейчас ему это было не нужно. Он не собирался вставать и куда-то идти, да и не было в том нужды, ведь все, что ему было нужно, и так было перед глазами.

Может, если кто-то взглянул бы на него, то подумал бы, что его лицо непроницаемо, но его теплая, удовлетворенная жизнью улыбка ловко скрывалась под кустистыми усами и бородой, скрывая его довольство тем, что теперь все было хорошо. Война с Черным Сердцем закончилась их победой, драконы загадочным образом пропали сами собой, а родная дочь, которую он не видел пару лет, вернулась домой и, похоже, больше не собиралась его покидать.

Он, конечно, сделал со своей стороны все возможное, чтобы она осталась, и обеспечил ей безопасность, опасаясь, что найдутся непримиримые дракононенавистники, каким он сам был когда-то, которые захотят изгнать ее за совершенное предательство, но все-таки понимал, что если она захочет уйти — он должен будет ее отпустить и пожелать ей счастья, какой бы путь она для себя не избрала. Это было ее право: выбирать кем быть и что делать.

Однажды он уже навязал ей свою волю и на собственной шкуре прочувствовал, чем все это закончилось.

Пусть в глубине души он все еще считал, что драконы — зло, и лишь выращенные его дочерью драконы были исключением, он, все же, принимал ее выбор дружить с этими ужасающими созданиями и старался не позволять прошлому затуманить свой разум, а попробовать посмотреть на это под другим углом. В самом-то деле, как-то же Рапика смогла подружиться с этими невообразимыми существами, найдя в них что-то хорошее, да и Ого тоже… Видимо, драконы такие же разные, как и люди, и среди этих огнедышащих ящериц есть как плохие, так и хорошие.

Да, ему было непросто и все еще страшно оставлять ее одну наедине с Теневиком, помня, что сотворил с их прежним домом его сородич, но когда видел, как этот крылатый и огнедышащий ящер относится к ее дочери и как она сама воспринимает его как своего младшего брата, он невольно успокаивался и все больше и больше начинал понимать, что его дочь будет в безопасности именно рядом с драконами, словно они были частью ее…

Стало быть, это лишь то, что он должен принять как любящий и заботливый отец.

К тому же, он уже понял, что его дочь нельзя заставить что-либо делать силой. И сватать к юноше, которого она по каким-то причинам невзлюбила, особенно.

Укол вины ужалил его как пчела и он поморщился, помня, как вел себя и что делал, пытаясь заставить всех домочадцев делать все, что он считает правильным.

Он был не прав. А ведь Зегида говорила ему… Но он не слушал, считая, что уже пора, да и, откровенно говоря, просто напросто боялся, что не проживет слишком долго, ибо чувствовал, что конец его уже близок и ему хотелось позаботиться о будущем как клана, так и своей семьи. И если судьба Зегиды и Флики волновала его мало, так как у Жриц одна роль — оберегать клан от мистических напастей и предупреждать о возможных угрозах, а так же заботиться о здоровье жителей клана, то вот с Рапикой был совсем другой разговор. Ему казалось, что после того, как она повела клан в бой и первой бросилась на врага, она уже была готова взять на себя как бразды правления, так и замужество. Но ошибся. Она была еще юна и неопытна, а рвение, что она проявила в бою, было лишь отчаянным желанием защитить свою собственную жизнь и близких ей людей.

Она была ребенком, которому самому требовались защита и поддержка, а не требования и наставления отца, что не считался с ее мнением и чуть что, тут же сыпал угрозами и ставил условия.

Твердолоб поцокал языком, сетуя на собственную горделивость и упрямство. А ведь и Рапика такая же… Вот и столкнулись они лбами, двумя непримиримыми лбами, так и не сумев договориться… А последствия он ощущал и по сей день. Его взгляд непроизвольно упал на хромую ногу.

Но, чего бы там ни было в прошлом, теперь все это уже не важно. Главное, что сейчас все хорошо и все обиды и недопонимания, что копились между ними годами, наконец разрешились и остались позади.

В том числе и причина, по которой Рапика так невзлюбила Утэра. Буквально на днях они обсуждали это и, ему не хотелось это признавать, но Рапика была права в том, что он не поверил бы, расскажи она об этом, когда о будущей помолвке уже было объявлено. Он бы счел, что она клевещет на будущего жениха и вел бы себя еще хуже, чем было. Но, с другой стороны, это лишний раз убедило его в том, что он сделал правильный выбор. На самом деле, Утэр был единственным, кто шел ему на ум, когда он думал о будущем муже для Рапики.

Утэр идеально дополнял Рапику и был, пожалуй, единственным, кто мог справиться с ее взрывным характером и чрезмерной импульсивностью.

И, зная об этом, он не мог оставить это просто так. Однако, всякий раз как он затевал разговор о своем намерении поженить Рапику и Утэра, Зегида поджимала губы и раз за разом повторяла: «Твердолоб, не спеши, еще не время…» Надо сказать, в то непростые дни они часто ссорились из-за разногласий и несовпадений во мнениях. Но он не слушал. Не хотел слушать. Он и Сэктар считали, что это верное решение… Ах, Сэктар, этот предатель!

Твердолобу стоило усилий обуздать свой гнев, который вспыхивал всякий раз, как он вспоминал своего отныне уже мертвого соратника, который привел врагов прямо к их дому… Но, так или иначе, теперь он мертв, поплатившись жизнью за собственную глупость и жадность, и нет более смысла гневаться на него, как ровно и скорбеть…

Тихие шаги за спиной вырвали его из тяжелых дум и он почувствовал, как чьи-то руки легли ему на плечи и легонько сжали их. Мягкий голос Зегиды прошептал на ухо:

— Оставь свои мысли, они сейчас ни к чему. Идем домой, я приготовила обед.

— Хорошо, возлюбленная моя, — согласился он, ощущая, как нежные чувства к этой непростой женщине согревают его сердце. — Я как раз проголодался, да и погода портится, — произнес он, с трудом поднимаясь на ноги и неторопливо последовал за женой.

— Верно, — согласилась Зегида, поддерживая его за руки, — и не беспокойся за детей, ты же знаешь, на острове они в полной безопасности…

Он кивнул, даже не став удивляться тому, что она каким-то образом узнала его мысли. Зегида — весьма могущественная жрица, и ей подвластно многое, за годы жизни он привык к этому, хотя и не всегда прислушивался к ее мнению, о чем потом нередко сожалел. Вместо этого он позволил себе расслабиться и прошел в дом, откуда доносился аппетитный запах приготовленной еды. Вдохнув аромат, он мельком подумал, что день прошел не зря.

08.11.2018 — 08.05.2023