Teacher's gold butterfly (гет)

POV: Люмин

До нового года оставалось примерно две с небольшим недели, и я остро ощущала, как хочется оставить все свои проблемы, тревоги и неприятности в уходящем году. Казалось, за последние месяцы их накопилось критически много — будто они навалились разом, как снежный ком, который тянет тебя вниз и не дает спокойно дышать. Порой мне казалось, что я уже выбилась из сил бороться, но всё же где-то в глубине души теплится надежда — ведь перемены не могут не прийти, правильно? Когда-то же должно стать легче, должна же полоса невезения кончиться.

И вот сегодня появился, кажется, первый лучик света после долгой череды трудных дней. Мне сообщили, что Итто, наконец, задержали — после всех его угроз и постоянного вмешательства в мою жизнь его теперь будут допрашивать, чтобы решить, каким должно быть его наказание. Мне до сих пор не верится, что этот человек, причинивший столько волнений мне и моей семье, наконец-то перестанет вмешиваться в мою повседневность. Хочется надеяться, что он окончательно исчезнет из нашей жизни и не принесёт новых неприятностей.

С отцом ситуация тоже заметно улучшилась — его здоровье, драматично пошатнувшееся какое-то время назад, наконец идёт на поправку. Ещё неделю назад его выписали из больницы, и теперь ему остается только восстановиться окончательно. Конечно, всё ещё остались небольшие раны, синяки, требующие ухода, но, по словам врачей, ничего опасного уже нет.

Что же до меня и Чайльда… Мы до сих пор не осмелились рассказать отцу, что теперь вместе. Всё происходило очень стремительно и среди зимней сессии оказалось сложно найти время и силы, чтобы как-то официально заявить о наших отношениях. Я учусь — у меня экзамены, контрольные, бесконечная гонка с дедлайнами, а у него — своя взрослая суета: принимать экзамены, разбирать контрольные работы студентов, терпеливо выслушивать просьбы тех, кто надеется в последний момент исправить свою оценку или сдать задания с опозданием. Он часто рассказывает о том, сколько бессонных ночей приходится проводить с кучей тетрадей и ворохом бумаг. В итоге мы вдвоём существуем в какой-то предновогодней круговерти, где всё перемешано: рабочие заботы, ожидание праздника, желание начать что-то с чистого листа и надежда, что в грядущем году всё обязательно будет по-другому.

Сегодня я была вся на нервах, словно с самого утра сидела на иголках: отец неожиданно позвонил Чайльду и сказал, что ждет нас обоих у себя дома на ужин. Сначала я даже не поверила — обычно отец крайне занят и устраивает семейные ужины лишь по особым случаям.

Как только я услышала эту новость, внутри все сжалось от тревоги. Я не могла отделаться от мысли: неужели он все-таки узнал о наших отношениях? Возможно, кто-то нас видел, или мы сами были недостаточно осторожны… Будет ли он кричать, расстраиваться, запрещать нам видеться? Я до сих пор не понимаю, как бы он узнал, но сама мысль о том, что нам предстоит встреча с ним лицом к лицу за одним столом, приводила меня в ужас.

Ожидание чего-то плохого — пожалуй, самое мучительное чувство, которое мне когда-либо приходилось испытывать. Ты не можешь ни на чем сосредоточиться: ни на учебе, ни на повседневных делах, мысли постоянно возвращаются к предстоящему разговору. Сердце то и дело начинает бешено колотиться, в голове полный хаос и тревога. Я все время прокручивала самые разные сценарии нашего ужина: вот отец смотрит на нас долгим тяжелым взглядом, вот начинает говорить резкие слова, или вдруг говорит о чем-то другом, но я чувствую — он ждет момента.

В голове возникали вопросы один за другим: как я буду оправдываться, если придет страшная минута чистосердечного признания? Смогу ли вообще что-то ему объяснить? Ведь что бы ни произошло, я не собираюсь отказываться от Чайльда. Я люблю его и не хочу оборвать их только потому, что кто-то считает это неправильным — даже если этим кем-то окажется родной отец. Наверняка он скажет , что неправильно встречаться со сводным братом. Но Эмилия вселила мне уверенность, что наша личная жизнь — только наше дело, и никто не вправе вмешиваться, даже родители. Я надеялась, что если отец будет сильно ругаться, Эмилия сможет его успокоить, ведь она на нашей стороне.

И вот, наконец, наступил долгожданный вечер. День пролетел незаметно, но когда до выхода оставался еще целый час, я уже не могла сидеть спокойно на месте. Меня то и дело охватывала тревога: вновь и вновь мысленно я прокручивала грядущий ужин, пытаясь представить, к чему всё это приведёт и чего стоит ожидать. Я нервно шагала по комнате, переходя из одного угла в другой, так что вскоре почувствовала, как сердце стучит быстрее от волнения.

В какой-то момент я так погрузилась в свои мысли, что чуть не врезалась в Чайльда — он спокойно шел навстречу с чашкой чая в руках. Только ловкость и быстрая реакция спасли его от того, чтобы не расплескать обжигающий напиток на себя.

— Люмин, осторожнее! — слегка укоризненно произнёс он, покрепче перехватывая чашку, чтобы не уронить её. — Ты что так нервничаешь, зачем без дела по комнате слоняешься?

Я тяжело вздохнула и слегка опустила голову.

— Не могу перестать переживать по поводу этого ужина, — честно призналась я. — Всё это... как-то слишком неожиданно. Не понимаю, почему вдруг отец решил нас собрать. У меня всё время крутится в голове только одна мысль: что если он случайно узнал о нас с тобой? Что если этот ужин — способ вывести нас на чистую воду? Я просто не могу выбросить это из головы.

Чайльд мягко улыбнулся, пытаясь меня успокоить.

— Ты, как обычно, слишком себя накручиваешь, — сказал он с легкой усмешкой, — и совершенно зря. Ну откуда отец мог узнать? Разве только моя мама проболталась, но ты ведь, кажется, как раз и просила её не рассказывать твоему отцу. Да и она вовсе не тот человек, который нарушает обещания.

Я всё же не могла отделаться от беспокойства, поэтому продолжила рассуждать вслух:

— Мало ли... вдруг она случайно упомянула что-то за разговорами, или твои брат с сестрой ляпнули не то. Им ведь не объяснишь толком, что можно говорить, а что — нет.

Чайльд, положив свою чашку на стол, подошёл ближе и мягко обнял меня за плечи, покачивая из стороны в сторону так, что я вынуждена была немного расслабиться.

— Тевкр и Тоня не знают о наших отношениях, — заверил меня он уверенно. — Я уж точно за этим проследил. Не бойся, ничего страшного на ужине не случится. Просто попробуй подумать о хорошей стороне: может, твой отец решил устроить семейный вечер просто так, без повода? Или, может, это что-то приятное, сюрприз? Всё будет хорошо, вот увидишь. Не стоит заранее себя мучить домыслами, — ласково добавил он и приободряюще улыбнулся мне.

Я слабо улыбнулась в ответ, стараясь послушать его совет и хоть ненадолго отпустить свои тревожные мысли.

Чайльд уже второй раз оказывается прав, и я второй раз зря себя накручивала. Это начинает становиться закономерностью — чем сильнее я волнуюсь и рисую в голове самые тревожные сценарии, тем спокойнее он смотрит на ситуацию, как будто видит ее гораздо дальше, чем доступно мне. Мне иногда всерьез кажется, что у Чайльда есть какой-то секрет, что он заранее обо всем знает, но со мной своими знаниями делиться не спешит. То ли нарочно поддразнивает, то ли просто привык держать все под контролем.

Ужин, которого я так опасалась, прошёл совершенно спокойно. Всё оказалось совсем не так страшно, как я представляла себе ещё утром. Никто из присутствующих даже не намекнул на мои отношения с Чайльдом, не задал неловких вопросов, не смотрел подозрительно. Отец, судя по всему, вообще ни о чём не догадывался. Сидел, как обычно, в своём деловом настроении, обсуждал рабочие дела.

Хотя, когда отец внезапно сказал: «У меня есть для вас новость», я буквально почувствовала, как у меня внутри всё сжалось. Я напряглась — решила, что сейчас он скажет что-то такое, из-за чего всем за столом станет неловко, а мне вообще захочется провалиться сквозь землю. В голове за долю секунды промелькнули варианты: вдруг кто-то что-то рассказал? Вдруг он заметил какие-то мелочи, которые я упустила? Но, к моему огромному облегчению, его новость никак не касалась наших с Чайльдом отношений. Более того, она касалась не отдельных членов семьи, а нас всех целиком.

— Я взял путёвки на горнолыжный курорт. Мы летим через неделю. У Люмин как раз на этой неделе заканчиваются экзамены, — произнес отец без тени сомнения.

Я в первую секунду даже не поняла, что слышу. И только потом, обработав услышанное, удивилась ещё больше:

— А ты откуда знаешь о графике моих экзаменов? — спросила я, потому что в памяти не было ни одного случая, чтобы отец хоть как-то проявил интерес к моим учёбным делам или вообще к моей жизни. Обычно ему было важно только одно — чтобы я не позорила его фамилию: хорошая репутация для него значила гораздо больше, чем мои личные успехи или провалы.

На этот раз у него, похоже, был внезапно информированный ответ.

— Чайльд оказался замечательным помощником, — произнёс он, даже мельком улыбнувшись в сторону Чайльда. — Он, как твой куратор, сообщил мне даты твоей зимней сессии, чтобы я мог всё организовать без неприятных сюрпризов.

Я только покачала головой — конечно, кто ещё мог быть источником такой информации, если не Чайльд? Вот уж поистине: странно иногда осознавать, что человек, сидящий прямо сейчас напротив меня за семейным столом, одновременно мой куратор в университете… мой сводный брат… и мой парень. Если попробовать рассказать это какому-то постороннему, мне бы не поверили — сказали бы, что сочинила романтическую драму. И всё же, это была моя реальность, со всеми её парадоксами и сложностями.

И теперь я всё лучше понимаю, что Чайльд действительно знает обо всём происходящем гораздо больше, чем мне кажется. Он с самого начала был так уверен, что ужин пройдет спокойно, а отец к нам с ним не полезет с расспросами — и не ошибся. Да и когда речь зашла о горнолыжном курорте, Чайльд был откровенно спокоен и даже чуть улыбался, как будто для него в этой новости нет совсем никакой неожиданности. Видимо, он знал обо всем заранее и, как обычно, не спешил раскрывать мне все карты. Но теперь я уверена: если Чайльд говорит, что всё будет хорошо — скорее всего, так и будет, и мне стоит учиться у него этой уверенности.

Внезапно я почувствовала странный острый укол в правом глазу — словно крошечная соринка или ресничка незаметно попала под веко. Я заморгала, но неприятное ощущение не проходило. Сделав вид, что все в порядке, я зажала один глаз и, извинившись перед собеседниками, спокойно объяснила, что сейчас вернусь. Аккуратно, я поспешила в ванную комнату, чтобы разобраться с внезапной проблемой.

Включив свет, я встала перед зеркалом, внимательно рассматривая свое отражение. Действительно — крохотная ресничка уютно расположилась на нижнем веке. Стараясь не повредить макияж, я осторожно вытащила её пальцами. С легким облегчением вздохнув, на секунду задержалась у зеркала. Я не могла не обратить внимание на то, как красиво на мне сидит это платье: ткань мягко облегала фигуру, тонкий ремешок подчеркивал талию, а глубокий синий цвет выгодно оттенял мою кожу. Взгляд невольно задержался на собственном отражении. Всё-таки я сегодня выгляжу просто потрясающе...

И тут меня неожиданно посетила шальная, почти дерзкая мысль. С полушутливой усмешкой я одним движением расстегнула молнию платья на спине и осторожно приспустила его так, чтобы открылась линия плеч и стал виден мой изящный кружевной бюстгальтер. Сердце на миг забилось чуть быстрее. Я взяла телефон, открыла фронтальную камеру и выбрала удачный ракурс, чтобы получился по-настоящему провокационный кадр. Щёлк! — и вот фото готово. Некоторое время я смотрела на снимок, оценивая, не слишком ли это смело, но внутренний голос только подзадоривал меня.

Не раздумывая дальше, я тут же отправила снимок Чайльду — знала, что он всё еще сидит за столом, возможно, даже скучает или думает о чём-то своём. Любопытно было представить, как он среагирует, увидев такой неожиданный «подарок» посреди скучного вечера. Я почти слышала, как его дыхание сбилось бы на мгновение, а глаза удивленно расширились бы... О, как мне хотелось бы в этот самый момент увидеть его лицо!

Тарталья

Ммм...

Подожди минутку))

Ох, надеюсь, что он не завалится ко мне прямо сейчас в ванную. Как потом будем объясняться? Он, конечно, может сказать за столом, что желает мне помочь, но в таком случае мы не смогли бы задержаться тут долго. Однако Чайльд вовсе и не собирался совершать такие радикальные действия. Вместо этого он присылает мне фото: он сидел уже не за столом, а в комнате, его рубашка была расстегнута, обнажая подтянутую грудь и пресс, на губах у него играла лукавая улыбка. А я думала, это я его подразню... А в конце концов сама же попалась в свою же ловушку. И вдруг, мне в голову приходит идея, и я решаю написать ему:

Люмин

Я кое-что придумала...

Я провожу пальцами по твоему подбородку, по шее, наблюдая, как твой кадык дёргается от волнения?

Когда я отправила это сообщение, на секунду у меня возникли сомнения, стоило ли мне это начинать. Всё-таки такой формат переписок мы никогда не пробовали. Вдруг Чайльд просчитает меня ненормальной извращенкой...

Тарталья

Ммм... Ничего себе, что мы умеем)

Когда ты опускаешь пальцы ниже, они задевают воротник моей рубашки, дразня чувствительную кожу под ним. Я слегка откидываю голову назад, чтобы тебе было удобнее исследовать впадинки на моей шее... Твои прикосновения посылают электрические импульсы к низу живота, заставляя меня страдать от желания.

Я резко втянула носом воздух. Всего лишь буквы, слова, но как же они влияли на нас обоих...

Люмин

Я дразню тебя, не опуская пальцы ниже, а поднимаю их вверх, едва касаясь твоей кожи ногтями и хватая тебя за подбородок, приближаюсь к твоим губам...

Пока жду ответа, провожу пальцами по губам, чтобы как-то добавить ощущений к тому, что мы пишем. Я представила, как губы Чайльда с трепетом дразнят мои...

Тарталья

Я приоткрываю губы, приглашая тебя приблизиться, и облизываю их в предвкушении. Когда твои губы встречаются с моими, я наслаждаюсь сладким вкусом поцелуя, обнимаю тебя за талию и прижимаю к себе. Наши тела прижимаются друг к другу, между нами нарастает жар, и мы теряемся в страсти этого момента...

Мое сердце бешено колотилось, пока он читала описание Чайльда, и каждое слово вызывает во мне новую накатывающую волну желания.

Люмин

Из моей груди вырывается едва слышный стон, но он заглушается твоими губами, которые впиваются в мои, игриво покусывая. Мои руки находят нижние нерасстегнутые пуговицы на твоей рубашке. Я хватаю одну пуговицу, чтобы медленно, почти мучительно медленно расстегнуть её

Тарталья

Низкое рычание вырывается из моей груди, когда ты прикусываешь мою нижнюю губу, и боль смешивается с удовольствием. Я кусаю тебя в ответ, и наши губы борются за господство в яростном, но нежном поцелуе. Когда твои пальцы наконец расстегивают последнюю пуговицу, я судорожно выдыхаю, и моя грудь вздымается от волнения, ты раздвигаешь ткань, обнажая мою кожу

Люмин

Я сажусь к тебе на колени, чтобы быть ближе. Моя грудь, прикрытая бюстгальтером, прижимается к твоей обнажённой груди. Я делаю это специально, чтобы ты чувствовал, как сильно я желаю тебя

Тарталья

Трение твоего бюстгальтера о мою грудь сводит с ума, постоянно напоминая о барьере, отделяющем нас от полного контакта кожа к коже. Я скольжу руками вниз по твоей спине, пальцами прослеживая изгиб позвоночника, прежде чем опустить руки под подол твоего платья и погладить гладкие бёдра.

Мое дыхание становится прерывистым, когда я погрузилась в фантазию, мое тело инстинктивно реагировало на воображаемые ощущения. Как мне хотелось большего... Даже если это будет через экран телефона

Люмин

Я отрываюсь от твоих губ и нетерпеливо шепчу тебе на ухо: «Не хочешь помочь мне снять лишний предмет одежды?)»

Тарталья

«Конечно, милая)))

Я буду рад помочь тебе снять этот надоедливый бюстгальтер»

Я бормочу низким и хриплым от предвкушения голосом. Ловкими пальцами я начинаю расстегивать застёжку сзади, мои прикосновения лёгкие и дразнящие.

Я решаю внести яркости в наше виртуальное развлечение. Откладываю телефон, ставя его на раковину, так, чтобы экран был напротив меня. Я слегка наклоняюсь и зажимаю кнопку с камерой, чтобы записать «кружочек» по таймеру. Как только видео начинает записываться, я выпрямляюсь, провожу пальцами по своей ключице, не отрывая взгляда от камеры и завожу руки за спину. Слышится еле заметный «щёлк», и нижнее белье мягко соскальзывает с моих плеч, позволяя мне почувствовать, насколько контрастирует прохладный воздух в ванной комнате с моей разгоряченной от возбуждения кожей. Я снова поддаюсь вперёд, чтобы закончить видеосообщение и отправить его Чайльду. Как бы я хотела видеть его реакцию...

Тарталья

Ох, блять...?

Развратница?

Когда бретельки соскальзывают с твоих плеч, я наклоняюсь, чтобы взять твой затвердевший сосок в рот и обвести языком чувствительный бугорок. Ты вздыхаешь, выгибаясь навстречу моим прикосновениям, и я улыбаюсь, касаясь твоей кожи, наслаждаясь властью, которую имею над тобой в этот момент.

Я сажусь на край ванной и закрываю глаза, представляя его действия. Мои пальцы сами потянулись к собственной груди и начали ласкать сосок, представляя, что это делает Тарталья. Пальцы на ногах поднимались от яркого эротического зрелища в моей голове.

Люмин

Я запускаю пальцы в твои волосы, прижимая тебя ближе. Глаза закатываются от наслаждения, ощущение твоего горячего языка сводит меня с ума. Стискиваю зубы, не давая стонам так бесстыже срываться с моих губ. Грудь вздымается от тяжелого дыхания, я запрокидываю голову вверх, растворяясь в блаженстве твоих ласк.

Тарталья

Я прикусываю соски сильнее, вырывая резкий вздох из твоих приоткрытых губ. Этот звук пронзает меня дрожью, подталкивая к новым действиям.

Мои руки опускаются ниже, ладони скользят по твоему гладкому животу, прежде чем проникнуть между твоими бёдрами.

«Ты уже такая влажная...»

Между ног и правда было уже влажно, тело требовало разрядки, это было похоже на сладостную муку. Наверняка Чайльд тоже возбужден не менее меня...

Люмин

«Ты тоже не отстаешь...»

Я опускаю красноречивый взгляд на ширинку твоих брюк и провожу ладошкой по стволу, что выпирает из-под ткани

Тарталья

У меня перехватывает дыхание, когда твоя рука касается моей напряжённой эрекции. Я сдерживаю стон, непроизвольно толкаясь бёдрами в твою ладонь.

«Да, прикоснись ко мне...»

Я тянусь к застёжке своих брюк, пытаясь освободиться от сковывающего материала.

«Не могу дождаться, когда почувствую, как твой жар окутывает мою пульсирующую плоть, малышка...»

Люмин

«Позволь тебе помочь, милый...»

Я перехватываю твою ладонь и отвожу в сторону, вместо этого сама расправляюсь с молнией на брюках и медленно, глядя тебе в глаза, спускаю их. Прикасаюсь к уже обнаженной твердой плоти, наблюдая за твоей реакцией

Представляя написанное, я облизнула губы, будто уже предвкушая, что в следующее мгновение буду творить с ним своим язычком. Я начала ждать ответа Тартальи и взглянула на свое отражение: щеки раскраснелись, и я поняла, что уже давно учащенно дышу. Когда перевела взгляд обратно на экран, заметила, что Чайльд записывает мне видеосообщение — и в следующее мгновение оно показалось на моём экране. Оно было на таймере, как и моё до этого. Камера была направлена на нижнюю часть его тела, приспущенные брюки и...

Резкий и неожиданный стук в дверь заставил меня подпрыгнуть от испуга и выронить телефон. Я слишком увлеклась нашей игрой, что забыла обо всём. В том числе и о том, что вообще-то отлучилась на минутку.

— Люмин, у тебя все хорошо? Помощь нужна? — за дверью послышался обеспокоенный голос Эмилии, и мне понадобилось всё мое самообладание, чтобы как следует себя встряхнуть и прийти в себя.

Я подняла с плитки телефон и с разочарованием обнаружила, что видеосообщение исчезло, а я так его и не досмотрела...

— Да... Я... — я не узнала свой собственный голос, но попыталась собраться. — Я в порядке, просто макияж размазался, приводила себя в порядок.

Я снова уставилась на экран телефона, где красовалась незавершенная, но столь желанная эротическая переписка, которую так не хотелось обрывать на таком моменте. Висело и сообщение Чайльда после исчезнувшего «кружочка»

Тарталья

Посмотри, что ты со мной творишь, Люмин. Наглая девчонка, тебе следует устроить хорошую взбучку дома... ?

Я усмехнулась и напечатала напоследок:

Люмин

Обязательно заглажу свою вину дома, а сейчас нас вообще-то ждут :)

Тарталья

Вот же чертовка...

Прерываешь на таком моменте!

Примечания:

Бета: это какой-то новый формат ебли для меня в фанфиках, надо с трактором повторить.