Анни в стране Оз (джен)

В Голубой стране никто не обеспокоился исчезновением Корины. Мало ли, какие дела у волшебницы. Даже во дворце служанки и фрейлины не считали, что отсутствие королевы в течение нескольких дней — дело серьёзное. Она улетала в Изумрудный город — они это точно знали, так что, может быть, гостит там — и не обязана отчитываться, когда вернётся. Их дело — содержать в порядке её покои и личные вещи, да и вообще следить, чтобы во дворце всё шло своим чередом, чтобы, когда она вернётся, было не к чему придраться.

Не беспокоились за свою королеву и Жевуны. Последние события не способствовали подъёму народной любви к Корине, так что простые жители скорее опасались, что Корина где-то вдали от их праведного гнева придумывает новые кары — но всё затихло, никаких бурь и ураганов в стиле Гингемы на страну не обрушивалось. Кое-кто высказывал опасения, мол, Корина просто измышляет более суровые наказания. Но другие относились к отсутствию Корины с радостью и даже некоторым злорадством — «Ага, испугалась, ведьма! Вот прилетит наша фея Энни, она тебе покажет!».

Но когда Энни и вправду прилетела, Жевунам оказалось не до злорадства. Одно сплошное удивление.

С тех пор, как Элли вернулась в Изумрудный город, а Анни исчезла без следа, прошло уже немало времени, а от Корины не было ни слуху ни духу. Куда она могла деться? Всевидящее зеркало Элли не показывало её в Волшебной стране, а аналогичное зеркало Ланги точно так же не отыскивало в Подземной. Спряталась куда-то в аномальную зону, куда не достаёт магия ни одного из зеркал? А что, такие в Волшебной стране ещё остались — взять хоть Лунную страну, где ещё недавно скрывались от самой Корины Том-младший и Дарина.

Энни, как всегда, было больше всех надо. Впрочем, была у неё и личная заинтересованность в том, чтобы отыскать Корину и… просто с ней поговорить. Выяснить, что произошло у них с Анни. Ну, и разобраться, что с самой Кориной делать дальше. Но Корина как в воду канула. Может, и правда в Лунной стране её поискать? Энни пыталась расспросить придворных Изумрудного дворца — делать это приходилось с осторожностью, ведь многие из них даже не заметили подмены королевы на самозванку, и не стоило их пугать лишний раз странными вопросами вроде «вы случайно не знаете, куда собиралась Корина тем вечером?». Относительно полезную информацию Энни выдал только Астерий:

— Я знаю, что Анни с ней хотела поговорить, и потом они, кажется, вдвоём куда-то улетели.

— Ты это видел? — уцепилась за него Энни.

— Ну… Я догадываюсь, — смутился Астерий. — Просто я Анни ждал, думал, что она придёт… Она обещала мне всё рассказать. Смотрю, а они улетают.

Оставив Астерия в покое, бледного и несчастного (исчезновение Анни было для него немалым потрясением, а тут ещё и Элли вернулась, и он не без оснований уже готовился к тому, что весь заговор вот-вот будет раскрыт — как только о нём вспомнят), Энни попыталась прикинуть варианты. Куда могла улететь Анни вместе с Кориной, учитывая, что потом Анни оказалась каким-то образом в Подземном дворце, а Корина пропала бесследно?

Может быть, Корина и заманила Анни в ловушку? А сама тогда где? Не рассчитала, и её унесло к Пакиру вместе с Анни? Причём сначала Корину — поэтому её никто и не успел застать, — а потом Анни. Энни с грустью подумала, что в чём-то это даже справедливо. И всё же сомнения оставались. Если Корины нет в Волшебной стране, хочется быть в этом уверенной — ну, чтобы не ждать уже её подлянки в самый неожиданный момент. А если она всё ещё здесь, то надо опять же иметь это в виду и быть готовой к тому, что она в любую секунду может внезапно вылезти из-за угла. И не исключено, что опять с какой-нибудь подлянкой.

Как же жаль, что нельзя ждать от Корины ничего хорошего… Не получается просто.

Энни в очередной раз направилась к всевидящему зеркалу.

У зеркала к Энни присоединились Том-старший и Лили, временно гостившие в Изумрудном дворце после исчезновения Анни. Эти ребята решили, что Аларм и Элли сейчас нуждаются в максимальной поддержке друзей — и это было действительно так, и Элли с Алармом были всем за это благодарны, хотя и выражали свою благодарность преимущественно молча. Тем более что друзей сейчас как-то осталось маловато: Ланга вернулась в Подземную страну, опасаясь оставлять её без своего контроля — вдруг Корина нагрянет; Стеллы не было; но самая большая беда творилась со Страшилой. Корина в своё время успела нарисовать ему новое лицо и, похоже, хорошенько порылась в его мозгах, а может, и что-то такое наколдовала, но что конкретно — неизвестно. Энни в первый же день по возвращении попыталась перерисовать Страшиле лицо обратно, и мозги заново перетрясла, набив их свежими опилками и новенькими иголками и булавками (сколько раз уже за свою жизнь Страшила переживал такую «операцию», и это шло ему только на пользу!), но, ко всеобщему неприятному изумлению, ничего не помогало: Страшила не становился прежним мудрым Страшилой, а оставался в лучшем случае каким-то недоразвитым дурачком, каким не был, наверное, даже в первые дни своей жизни, до встречи с Элли. Ну а в худшем — свеженарисованная улыбка искажалась в ехидную гримасу, и соломенный добрячок становился злобным уродцем, изрекающим сплошные недовольства и проклятия по адресу всех, кого видел. У Элли, как она ни старалась, к её собственному огорчению пока руки не могли дойти до старого друга, поэтому его пытались привести в чувство немагическими способами: разобрать по соломинке, набить заново, перерисовать ещё раз… Железный Дровосек, специально приехавший из Фиолетовой страны к Элли, фрейлина Фаина и маленькая Нела (вернувшиеся по зову Энни из неожиданного «отпуска», куда отправила их Анни) целыми днями возились со Страшилой, но толку пока не было.

Энни считала, что на Элли вообще слишком много свалилось за последнее время. Сначала — предательство Анни, подстава, изгнание в Канзас — и немало тут нужно душевных сил, чтобы всё это понять, принять и отнестись с душевным пониманием, в том числе к Анни, которая, как известно, вовсе не злодейка, а сама оказалась несчастной жертвой сразу двух злодеев. Потом исчезновение самой Анни, ещё до того, как Элли даже успела с ней поговорить. Одновременно и исчезновение Стеллы, и смена власти в Розовой стране, где теперь должна править юная Дарина, которую Стелла пусть и назвала своей наследницей, но народу это ещё надо доказать. Элли так привыкла полагаться на советы мудрого Страшилы, а тут осталась без них, да ещё и за самого Страшилу волнительно. И как вишенка на тортике — ещё и Корина где-то затаилась, и неизвестно, откуда вынырнет и с какой новой пакостью. Хорошо бы найти её до того, как она эту пакость сотворит.

Том-старший и Лили пытались поддерживать друзей, как могли. И как ни переживали они вместе со всеми за пропавшую Анни, за заколдованного Страшилу (особенно Лили) и за Розовую страну с Дариной, тема Корины им была особенно интересна. Тем более что Лили, например, никогда не скрывала, что недолюбливает королеву Голубой страны — между ними ведь была давняя неприязнь.

— Впрочем, думаю, теперь её уже можно назвать бывшей королевой, — сказала Лили, устраиваясь вместе с Энни перед волшебным зеркалом. — Никто же не думает, что она ещё будет править?

— Ни в коем случае, — усмехнулась Энни и потёрла занывший бок. Оставлять Корину королевой Жевунов после того, как она показала себя во всей красе? После того, как она пыталась саму Энни убить? Энни готова была Корине простить собственное убийство, тем более что оно не удалось, но допускать её до милых Жевунов — ни за что. Ну если только она ОЧЕНЬ раскается… Что маловероятно!

— Может, не стоит её и искать? — предложила Лили. — Вот знаешь, я вроде бы и не мстительная, но без неё как-то спокойнее всем было бы.

— Вот и надо убедиться, что она действительно исчезла, а не вернётся вдруг из ниоткуда, — хмуро сказал Том.

— Жалко, что ты не можешь видеть прошлое, — сказала Энни Тому, кладя руку на раму зеркала. — Вдруг тебе удалось бы увидеть, что там произошло между Кориной и Анни.

— И как бы это нам помогло? — не поняла Лили.

— Мы бы поняли, где Корину искать, — отозвалась Энни. Она в очередной раз пыталась приказать зеркалу «покажи, где Корина», но в очередной раз безрезультатно — оно ничего не показывало. Вообще ничего. Как выключенный телевизор, оставалось мутно-тёмным.

— Странно, — заметила Лили, облокотившись на спинку кресла Энни и глядя на её бесплодные попытки. — Насколько я понимаю, если бы оно было сломанным, то работало бы обычным зеркалом. Показывало бы наши отражения, и всё. Но оно работает. Только как-то странно.

— Угу, — мрачно буркнула Энни. — Причём оно так только на Корину реагирует. Покажи Анни! — приказала она зеркалу. Стекло осветилось бледно-белым. Анни оно не показало, но Энни решительно кивнула на него головой: — Вот видите! Другой эффект. Покажи Дарину! — зеркало послушно отразило юную принцессу Розовой страны. — Вот, — развела руками Энни. — Оно не сломано. Просто не отражает Корину. Вообще никак.

— Ну давайте порассуждаем, — сказал Том. — Итак, мы знаем, что из Изумрудного дворца Анни и Корина, по свидетельству этого парня, Астерия, улетели вдвоём. Кроме того, Энни, ты говоришь, что Анни улетала из Подземной страны уже с неприязнью к Корине, и возможно, сама собиралась ей как-то мстить. Так может, она и отомстила? А потом Ланга застала Анни в комнатке со звёздным алтарём. Между отлётом Анни и Корины из Изумрудного дворца и тем, что Ланга обнаружила Анни у камня Пакира, выпадает большое и важное звено.

— Может, это Корина её Пакиру и скормила? — хмуро предположила Лили. Энни сердито взмахнула руками:

— Ну прямо уж так и «скормила»! Анни вернётся!

— Но в таком случае он первой сожрал саму Корину, — продолжала рассуждать Лили. — Да я верю, что Анни вернётся. По-моему, других версий тут быть не может. Корина у Пакира.

— По-моему, тоже, — сказала Энни. — Я к такой мысли уже приходила. Но мне непонятно, зачем и куда Анни потащила Корину из города…

— Куда бы ни потащила, в дороге что-то поменялось, — сказал Том.

— Или не поменялось, — мотнула головой Энни. — А так и было задумано. Вдруг Анни нарочно хотела Корине с Пакиром устроить очную ставку?

Все переглянулись, ошеломлённые этой мыслью.

— И он её сожрал? — покачал головой Том. — Да ну…

— Корину или Анни? — уточнила у него Лили.

— Обеих, как выясняется.

— Да ладно, — сказала Лили недоверчиво. — Что-то мне слабо в это верится… Хотя…

— Может, Анни хотела её на остров Миражей потащить? — задумалась Энни. — Ну, чтобы Корина тоже взглянула на свои истинные желания. Мало ли. Я бы на её месте вполне была бы способна так поступить… Да что там, я бы именно так и поступила. Но если они обе каким-то образом оказались в Чёрном дворце, да ещё в самом его центре, то мне непонятно только одно: как они проникли туда так, что их никто не заметил. Там же и стража на каждом углу, и наблюдателей вокруг острова целый полк, и плавающих, и летающих. Но никто их не видел, не остановил и Ланге не доложил. Эх, ну почему мы с Лангой не следили за Анни по зеркалу! — она с досадой хлопнула себя по лбу. — Почему-то больше следили за Томом и Дариной… Так бы мы точно знали, что произошло. И может быть, сумели бы остановить…

— Ну, теперь уже не терзайся, — приобняла её Лили. — Анни вернётся… И может быть, Корина вернётся вместе с ней. Но в любом случае, мне кажется, ты можешь уже сейчас принимать на себя титул королевы Голубой страны.

Энни вытаращила глаза на подругу.

— Чего? Зачем мне титул?!

— Ну, Голубой страной же должен кто-то заниматься. Почему бы не ты, — пожала плечами Лили. — Тем более представь, что там сейчас начнётся.

— Это да, — уныло кивнула Энни. — Может и делёжка власти быть…

— А ты там имеешь большой авторитет, — продолжала гнуть своё Лили. — Так что, даже если ты не будешь править, тебе придётся наводить порядок и успокаивать Жевунов после исчезновения их королевы. Хотя, может, они только рады будут её исчезновению.

— Жевуны добрые, — не согласилась Энни. — Злорадство в их душевные качества не входит. Господи, вот только разборок с властью мне сейчас не хватало!

— Да понимаем мы, — Том сочувственно положил руку ей на плечо. — Это же не ради власти. А ради порядка.

— Если бы это не было ради порядка, я бы за это вообще не бралась, — ответила Энни. — Правда, Корину в любом случае отыскать надо. Ну или хотя бы понять, где она. Знать бы, куда они с Анни тогда полетели.

— Давай в Голубую страну слетаем для начала, — предложил Том. — Вдруг что-нибудь станет ясно прямо там.

Энни подумала и согласилась.

Лили отказалась — она хотела ещё повозиться со Страшилой. Искать Корину, при всём неравнодушии к этому вопросу, у неё было намного меньше желания. Энни попросила у сестры облачко (коврик-самолёт, как мы помним, выдерживал только одного человека), проверила, на месте ли серебряный обруч с Третьей книгой Торна (на месте — у неё на голове), и они с Томом вылетели вдвоём.

Если бы не тревоги всех последних дней, день был бы таким безмятежным. Солнышко, но не жарко, облачка вдоль горизонта, как нарисованные, повисли неподвижно. Внизу Голубая страна, такая мирная и счастливая.

Энни растянулась на летающем облачке, лёжа на животе и задумчиво смотря вниз. Том сидел рядом и таращился в небо.

— Что теперь с Голубой страной будешь делать? — спросил он рассеянно у Энни. Она пожала плечами:

— А что делать? Сначала выяснить, где Корина. Хотя, конечно, королевой мы ей больше быть не разрешим. Наверное, и вправду стоит отнять у неё магию. Даже если она вдруг раскаялась и исправилась, власть и сила ей только навредят. Пускай научится быть доброй без магии.

— Ты веришь, что мы её найдём? — уточнил Том, как показалось Энни, недоверчиво. Она удивлённо покосилась на него:

— А ты думаешь, что нет?

— Я не знаю, — развёл руками друг. — Но что-то мне кажется, что, раз в последнее время в нашей стране столько всего поменялось, то и здесь нас ждёт очередной большой сюрприз.

Энни помолчала. Потом сказала:

— Самое странное знаешь что? Я не могу на Корину сердиться. Какой бы нехорошей она ни была, и даже несмотря на то, что она меня убить хотела. Скорее, мне её жалко. Несчастный, запутавшийся человек, утративший моральные ориентиры ещё в детстве, попавший не под то влияние, усвоивший не те взгляды и принципы. За всю свою жизнь она так и не научилась добру, так и не преодолела свою ненависть и мстительность. И сейчас мне страшно — что с ней могло произойти? Если окажется, что она и впрямь к Пакиру попала, то мне её действительно жалко будет, ведь он её по головке не погладит… Может быть, когда она вернётся, её Усыпительной водой напоить? — вдруг пришло ей в голову. — Так, чуть-чуть. Пусть свои злодейства и глупости забудет, а мы ей заново внушим что-то хорошее. Она потом всё равно всё вспомнит, но относиться к этому будет уже не так.

Том покачал головой в сомнении.

— В Лунную страну полетим? — уточнил он, не вдаваясь в душевные самокопания.

— Давай навестим сначала дворец, потом Людушку и Аргута, — сказала Энни. — Ну, просто удостоверимся, что с ними всё в порядке. Я их по зеркалу видела, но хоть парой слов перекинемся. А потом в Лунную страну.

Дворец Корины встретил их вполне равнодушно, следов недавнего пребывания Корины тут не было, Энни порасспросила парочку знакомых придворных, когда они последний раз видели королеву — и выяснилось, что ещё намного раньше, чем видел её Астерий, в общем, ещё до того, как она закрепилась в Изумрудном городе. Так что ловить тут было нечего. Жевуны, правда, удивились и забеспокоились: уж если сама фея Энни не может Корину найти, значит, с ней что-то случилось? Где ж тогда их королева, если не в Изумрудном городе?

— Может, она к Марранам или к драконам полетела? — выдал кто-то версию. Энни покачала головой: в таком случае зеркало Элли бы её показало.

Можно было не сомневаться: как только Энни с Томом выйдут за порог дворца, озадаченные и встревоженные Жевуны тут же начнут передавать весть об исчезновении Корины из уст в уста, а потом подключатся к этому и птичьи сплетни… И скорее всего, уже через сутки, а то и к вечеру сегодняшнего дня, эта новость станет известна по всей Голубой стране. Энни даже задумалась — не зря ли она это затеяла, но потом решила, что пусть: Жевуны, как подданные Корины (пусть их и можно уже считать бывшими её подданными) уж точно имеют право знать, что теперь их страну однозначно ждут перемены. Пока что, конечно, Энни не стала им рассказывать всего и делиться своими планами — о том, что Корине больше не бывать их королевой, да и вообще чьей бы то ни было королевой, даже в том случае, если она вот-вот объявится живой и здоровой. С этим надо сначала самой разобраться.

Так что пока они с Томом отправились дальше, к Людушке. Дело близилось к вечеру, у него же можно было бы и переночевать.

Не долетая до замка Людушки, Том вдруг извиняющимся тоном сказал:

— Слушай, Энни… Ты не против, если мы заглянем в Замок Семи Башен?

— Э-э… — протянула Энни, несколько ошарашенная неожиданным вопросом. — Зачем?

Том отрешённо посмотрел на неё.

— Ты, конечно, можешь на меня сердиться… Но мне кажется, мы именно там можем получить кое-какие ответы.

Энни медлила, и он продолжал:

— Ну смотри. Корина ведь именно туда тебя заманила? Место знаковое.

— Ладно, — согласилась Энни. Место было для неё, конечно, неприятное именно тем, что знаковое. Она бы туда сама не полетела, и уж точно не вечером. Но ощущениям Тома стоило доверять. — Только не проси меня передать тебе серебряный обруч, — нервно пошутила она. Том улыбнулся:

— Ни в коем случае. Мы просто посмотрим, что там.

Что ж, подумала Энни, пусть ей теперь этот замок и будет в кошмарах сниться, но иногда своим страхам надо вновь посмотреть в лицо. И тогда они уйдут.

Они свернули налево (к замку Людушки было бы правее), пролетели совсем немного и оказались возле семи башен (о, как знаком теперь был для Энни их силуэт! И как пугающ…) как раз в момент, когда солнце начало заходить за горизонт. Энни снова ощутила нарастающую дрожь. В прошлый раз рядом с ней была Корина — хотя поначалу Энни думала, что это сестра… А потом Корина завела её внутрь и захотела убить. Брр.

— Том, нам точно сюда надо? — пробормотала Энни. Том ободряюще взял её за руку, сказав дурашливым тоном плюшевого медведя:

— Ну ты же со мной! Я тебя в обиду не дам.

— Может, сам сходишь? — остановилась Энни. Том притормозил:

— Ну… Могу и сам, — согласился он. И пошёл вперёд. Энни осталась на месте. Том поднялся по ступенькам, подошёл к двери — закрытой, уверенно взялся за её ручку. Тут Энни стало почему-то страшно стоять на одном месте, остаться тут сейчас одной, в угасающем свете вечерней зари, когда вокруг становилось всё мрачнее и прохладнее, — и она решила, что лучше догонит друга. В конце концов, притворяться кому бы то ни было Томом было бы сложно — Корина уж точно на это бы не пошла. А лучше уж вместе с Томом войти в пугающий зал с семью идолами, чем стоять тут в одиночестве.

Энни стала быстро подниматься по ступенькам, а Том тем временем уже открыл дверь и заглянул внутрь. Вполне уверенно и бесстрашно.

— Мне кажется, там что-то есть, — сообщил он. Энни вздрогнула и поспешно подошла поближе.

— Что там?

— Не вижу отсюда точно. Но оно не двигается, — заявил Том. — Пойду, проверю.

Он машинально пошарил по левому боку. Был у него уникальный меч, который очень редко таковым выглядел и в основном казался подсвечником — керамическим, белым с позолотой. Висящий на боку подсвечник выглядел, конечно, забавно и порой даже нелепо, но только для тех, кто не знал об его истинной сущности — становиться грозным оружием в момент опасности, грозящей владельцу. Когда Ланга, узнав о захвате власти в Изумрудном городе Кориной, забрала Тома, Лили и их детей в Подземелье, Том, конечно же, взял подсвечник-меч с собой и с тех пор с ним не расставался. Всё-таки, пусть Волшебная страна и мирная в основном, но в последнее время у многих посвящённых в события обострилось чувство опасности, так что Том предпочёл всё-таки вооружиться. Раз уж магией он не владел.

Пока Энни снова тормозила у дверей, размышляя, что страшнее — идти с Томом внутрь зала или оставаться одной у порога, — Том уже деловито и вполне невозмутимо приближался к тому, что лежало на полу. Энни попыталась присмотреться. В сумерках это было сложно, тем более что внутри зала было темнее, чем снаружи. И всё же ей показалось, что это нечто — синего цвета… Как будто горка тряпок…

Горка красивых синих тряпок…

Том уже наклонялся над этой горкой, и вдруг резко выпрямился, и Энни вдруг осенила пугающая догадка за мгновение до того, как Том произнёс:

— Да ты не бойся, иди сюда. Похоже, мы нашли… э… то, что искали… Хотя такого я не ожидал, — добавил он шокированным тоном. Энни оказалась возле него за пару секунд.

— Мамочки!

Мёртвая страшная старуха.

В синем богатом платье. Это было платье Корины — Энни не раз видела его на ней, хотя Корина и предпочитала часто менять наряды…

— Что это? — Энни вцепилась в Тома. Хотя и так было понятно, что Том и подтвердил:

— Похоже, это Корина.

— Почему она такая? — выдохнула Энни.

— А я откуда знаю? — пожал плечами Том. — Может, какая-нибудь магия… Или это Анни её так приложила?

— Анни? — замотала головой Энни. — Да нет…

Хотя тут же подумала, что Том может быть прав. Если Анни и Корина улетели из Изумрудного города вместе, а в Подземном дворце Анни оказалась уже одна…

— Слушай, давай выйдем отсюда, — дрожащим голосом потребовала Энни. Видеть мёртвую Корину было неприятно — хотя разум отказывался принять, что это Корина. К тому же снова вспомнилось то, как Корина пыталась её убить. И Энни лежала на этом же полу…

Но её спасла Ланга. А Корину не спас никто.

— Погоди, — остановился Том. — Кольцо Торна! Забрать бы надо.

И в самом деле, на руке у Корины тускло блестело кольцо Торна — то самое, которое Элли до сих пор не нашла. Потому что оно было на Корине. На трупе Корины… Энни попятилась. Даже ради кольца Торна она не решалась прикоснуться к… этому, что ещё недавно было Кориной…

Том тоже брезгливо морщился, но покосился на Энни и решил проявить мужество. Пальцы старухи оказались скрюченными и застывшими, и ему пришлось потрудиться, чтобы стянуть кольцо (Энни даже отвернуться хотелось, и только ради того, чтобы хоть как-то морально поддержать друга, она заставляла себя смотреть). Вероятно, в замке была какая-то особая магия, раз тело тут уже столько дней лежало.

— Заберёшь? Элли передашь, — Том протянул Энни кольцо. Энни подставила дрожащие руки и поспешно опустила кольцо в карман. Надеть его после Корины было жутковато. Том тоже спешно и усиленно вытирал руки носовым платком, а потом отбросил его в сторону.

Они побежали к выходу — правда, на какой-то момент Энни, вспомнив рассказы друзей (да того же Тома), испугалась, что двери сейчас закроются и замок не выпустит их отсюда, ну, прежде, чем они стрельнут в глаз какого-нибудь идола и откроют тем самым себе какой-нибудь новый путь. Но, видимо, сейчас замок не предполагал строить гостям козни, загадывать загадки и предлагать прочие препятствия. Дверь оставалась открытой, и они выбежали на крыльцо.

Закрывать дверь Энни не стала. Такое иногда бывает — хоть что-то и напугало тебя до дрожи, но всё равно хочется увидеть это снова, убедиться, что тебе не показалось, увериться в реальности кошмара. Корина — старуха? Мёртвая старуха? Как же ужасно… И отвратительно…

— Ну, знаешь, такого даже я не ожидал, — нервно рассмеялся Том. — Почему-то подумал про этот замок… Меня сюда прямо потянуло. Но не думал, что тут такое.

— Что тут могло произойти? — воскликнула Энни, то глядя в дверь, то отводя глаза. Зрелище было мерзко и гадко, но вводило в какой-то ступор, и невозможно было просто уйти. — Том, ты точно уверен, что это Корина?

Том кивнул:

— Ну кольцо Торна-то было только у неё.

— Почему же зеркало её не показало? Даже у Ланги…

— Наверное, потому, что она уже мертва, — предположил Том. — А оно реагирует только на живых.

— А что тут было? — продолжала спрашивать Энни, как будто Том мог дать точный ответ. Том только руками развёл.

— Я-то откуда знаю?

— Но ты же у нас провидец! — воскликнула Энни. Том закивал.

— Ну я провидец. Но я не могу провидеть всё и всегда. К тому же прошлое… В данном случае могу только предположить.

— Ну хоть предположи, — всплеснула руками Энни. Том снова заглянул внутрь замка.

— Если Анни поссорилась с Кориной, то могла ли она Корину убить? — хладнокровно проговорил он. Энни замотала головой:

— Разве Анни могла кого-то убить? Даже Корину…

— Пакир бы ей помог, — пожал плечами Том. — Не думаю, что ему сильно нужна была Корина. Скорее даже могла бы помешать. Ну или он ей просто мстил за прошлые предательства… Так что, полагаю, это действительно сделала Анни или Пакир её руками.

— Господи-и… — тоненько протянула Энни. — Но как?

— Ну, как… Магия, — глубокомысленно проговорил Том.

— И она превратилась в старуху…

— Ну да. Может, аннулировалось заклятие замедленного старения, и она моментально догнала свой возраст, — соображал Том. — Она ведь тебя сильно старше?

— Лет на пятнадцать, — вздрогнула Энни. — То есть, ей должно быть сейчас… чуть меньше ста. Ещё не критичный возраст для Волшебной страны. Она не от старости умерла.

— Могла и от старости, — не согласился Том. — Но если не от неё, так от магии. В любом случае, — он снова заглянул в замок, ставший склепом, — она мертва. Что будем делать?

— Улетим отсюда, — взмолилась Энни.

— Это понятно, но с ней что делать? — он кивнул головой в сторону тела Корины.

— Хочешь сказать, что мы должны её вытащить и похоронить? — Энни обхватила себя руками, снова начав дрожать. — Извини, Том, но я к ней не прикоснусь.

— Я тебя и не заставляю. Надо сообщить Элли.

— Ну да, чтобы Элли с трупом возилась, — передёрнула в отвращении плечами Энни. — Ладно, сообщить ей всё равно, конечно, надо.

Элли явилась на место происшествия через несколько минут. Такого исхода дела она тоже явно не ожидала и была ошеломлена и даже слегка, как показалось Энни, напугана. Втроём они ещё раз заглянули внутрь замка — Элли подтвердила, что там действительно Корина… И что она действительно умерла, став перед этим жуткой старухой.

— Ты можешь понять, от чего она умерла? — тихим, дрожащим голосом спросила Энни. Элли внимательно огляделась, послала вокруг пару заклинаний.

— Анни её не убивала, — сказала она, и Энни шумно выдохнула с облегчением. — Ни сама, ни Пакир через неё. Следа убийственных заклятий тут нет.

— Тогда что? — деловито спросил Том.

— Тогда… Не знаю, — Элли покосилась на лежащее тело. — И не буду сейчас разбираться. Давайте выйдем.

К кольцу Торна Элли прикоснулась кончиками пальцев и тоже быстро убрала в кармашек.

— Не буду его сейчас носить. Сначала очищу магией.

— Думаешь, Корина его как-то повредила? — поинтересовался Том.

— Не думаю. Просто противно, — тихо сказала Элли. — Так странно всё это… И жутко.

Энни закивала. Они втроём стояли и смотрели на двери замка, которые снова никто не закрыл. Где-то там лежало тело, которое ещё не так давно было телом молодой и красивой девушки, а теперь это был труп отвратительной старухи, к которому никто не хотел подходить.

— Знаете, что самое жуткое? — заговорила первая Энни. — Что Корину даже никто не любил по-настоящему. У неё не осталось близких. Никто не будет рыдать у гроба. Никто не будет сожалеть, что она ушла. Даже те подданные, которые утверждали, что любят её, быстро утешатся. Они не любили Корину как личность. Им была важна только Корина-королева, которая раздаёт подарки и устраивает праздники…

— Что ж, о мёртвых — хорошо либо ничего, — тихо сказала Элли.

— Я просто хочу сказать… Это ужасно, когда человек уходит — а его никто не любит. И после себя он оставил только преступления, угрозы и обиды. Это же страшно.

— Да, ты права, — кивнула Элли. — Урок всем нам… Не стать такими, как Корина.

— Да нам вроде это и не грозит, — хмыкнул Том. — Что делать-то будем? С ней, я имею в виду. Вытаскивать отсюда — и куда? Не здесь же оставлять… Надо же ей где-то найти последний приют.

Том говорил так невозмутимо, что Энни сердито взглянула на него:

— Том, это не шутки.

— Я знаю, но и трагедию не собираюсь разводить. Корина умерла. Все люди умирают. Надо же где-то её хоронить — как и любого другого человека. Нет, если хотите оставить здесь, я не возражаю — возиться меньше. Только в таком случае надо, чтобы сюда никто не ходил лет этак двести, а то мало ли. А ещё надеюсь, она не превратится в привидение, а то будет доставать нас уже вечно.

— Типун тебе на язык, — буркнула Энни.

Элли тем временем, поморщившись, снова отправилась внутрь. Через несколько секунд она вернулась с мрачным и неприязненным лицом, а за ней на небольшом облачке летело то, что было когда-то Кориной. На облачке оно лежало в той же позе, что и прежде на полу.

— Я пыталась разогнуть ей руки, но не получилось, — скривилась Элли. — Ну что, куда её? В Синий город, на главную площадь? Пусть народ попрощается со своей королевой.

— Знаешь, вряд ли народ захочет прощаться с королевой в таком облике, — помотала головой Энни. — Они её просто не узнают.

— А ведь, между прочим, надо будет ещё как-то объяснить народу её смерть, — заметил Том.

— Объясню уж как-нибудь, — мрачно отмахнулась Энни.

— Надеюсь, не найдётся умников, которые решат, что это ты сделала? — хмыкнул Том. — А то вы же вечно с ней враждовали. Скажут ещё, что ты из властолюбия…

— Знаешь, — рассердилась Энни, — даже если и найдутся, мне на это будет как-то наплевать. Меня достала эта вражда и достали досужие домыслы и сплетни! И если кто-то захочет меня в чём-то обвинить — да пускай обвиняет, его проблемы! Если кто-то будет считать, что я убила Корину, чтобы вместо неё сесть на трон Голубой страны, то это его только покажет его озлобленность и глупость…

— Ладно, ладно, — поднял руки Том. — Так куда её?

— Не в Изумрудный город же, — тихо проговорила Элли.

— А я знаю, куда, — вдруг сказала Энни.

— И куда же?

— В Дарум, конечно. На родину. И похоронить там же, где её родители. Она всю жизнь от них отрекалась, от них и от родного дома. Вот и пускай лежит там теперь в наказание. Хотя, я думаю, теперь ей всё равно, где лежать.

— Может, подождать до утра? — вздохнул Том. — А то вряд ли жители деревни среди ночи обрадуются, если их разбудит возня на кладбище. А если вы хотите устроить торжественное прощание, то тем более…

— Торжественное не нужно, — упрямо и немного мстительно сказала Энни. — К тому же, говорю, народ её просто не узнает. Сделаем всё тихо, а потом уже поставим людей перед фактом. В Синем городе всё равно мне выступать придётся. Скажу, что из-за экстренных обстоятельств… Эм-м… Ну, придумаю что-нибудь.

К Даруму долетели уже глубокой ночью. По зову Элли туда явилась ещё и Ланга, и две чародейки проделали самую неприятную часть работы очень быстро — Ланга так вообще была абсолютно хладнокровна. По сути, она сделала даже куда больше Элли, которая нервничала и с усилием заставляла себя взглянуть в сторону Корины. Том и Энни вовсе стояли в сторонке.

Кладбищенская тишина и памятники кругом тоже не способствовали душевному спокойствию. Хотя Энни и понимала, что ничего страшного тут произойти сейчас не может, но постоянно вздрагивала и оглядывалась на малейший шорох.

— Можно подумать, вы все на похоронах ни разу не были, — снисходительно заявила Ланга, переложив магией тело старухи в простой, созданный магией деревянный гроб (прикоснуться руками к нему так никто и не согласился).

— Знаешь, — мрачно сказала Энни, — ещё никому из нас не приходилось лично хоронить своего смертельного врага.

— Понимаю, — усмехнулась Ланга. — Ну так и радуйся. Могли бы сейчас тебя хоронить, а не её. Суровый закон жизни. Хоронить врагов — вообще милое дело.

— А мне всё кажется — вдруг она ещё живая, — тихо сказала Энни.

— А мне всё кажется, что это не Корина, — добавила Элли. Ланга закатила глаза.

— Девочки, только не упадите в обморок, умоляю. Это Корина и она мертва. Успокойтесь. Всё? Никаких ценных вещей на ней больше не осталось? Магические артефакты? — Она повела рукой в сторону гроба. — Нормально. Закрываю.

Крышка медленно поднялась и опустилась на место. Затем поднялся и опустился в яму гроб. Энни вдруг подошла к яме первая.

— Что ж, Корина, — проговорила она, — так уж вышло, что мне приходится хоронить тебя. Я честно хотела, чтобы ты исправилась, и желала тебе добра… И мне тебя всё-таки жалко. Может быть, ты хоть сейчас всё поняла. Надеюсь, ты никому больше не причинишь вреда, — и она, подержав мгновение в руке, бросила вниз ком земли. Он ударился о деревянную крышку со стуком, особенно отчётливо слышным в ночной тишине (вокруг кладбища Элли и Ланга поставили звуко- и светонепроницаемый барьер — а то, действительно, полдеревни перепугается…). Энни отвернулась. Почему-то хотелось всё-таки плакать. Ланга говорит — радуйся, а чему?..

Какая бы ни была плохая Корина, смерть — это всегда жутко.

И может быть, смерть врага — а Корина действительно её враг, смертельный враг, потому что хотела её убить и один раз уже почти это сделала, — ещё страшнее, чем смерть друга. Почему?

Неужели врага больше жалко?

Или просто Корину жалко? За то, что она так и не стала доброй… Ведь это действительно страшно.

— А я не хочу ничего говорить, — тихо сказала Элли. — Мне нечего сказать. Она использовала мою дочь в своих грязных играх, чуть не убила мою сестру и… И многое другое. Мёртвых полагается прощать, но я, наверное, ещё долго не смогу, — и она отвернулась.

— Как я тебя понимаю, — усмехнулась Ланга. — Ну что ж, в таком случае скажу я. Дорогая Корина, — она изобразила ёрнический полупоклон в сторону не зарытой могилы, — ты прекрасно знаешь, как мы с тобой ненавидели друг друга, и для этого были все основания. Но одно хорошее дело ты всё-таки, я думаю, совершила — твоя жизнь является наглядным примером того, как жить не надо. И я надеюсь, что многие извлекут из этого урок. Прощай, Коринушка, и надеюсь, что мы с тобой больше не встретимся ни на этом, ни на том свете, — и она ещё раз склонила голову. Потом оглянулась на друзей: — Всё? Больше ораторов нет? Том?

— Пусть это будет последняя глава о Корине, — усмехнулся бывший медвежонок.

Ланга подняла в воздух комья земли и аккуратно, без лишнего шума, опустила их в яму. Ещё через минуту на холмике возникла невысокая каменная пирамидка с именем — типичная для Жевунов, конусообразная, чем-то напоминающая их шляпы.

— Когда там у неё день рождения? — Ланга оглянулась на Энни. — Даты проставим.

Энни продиктовала дату и год рождения и, подумав, примерную дату гибели — день исчезновения Анни.

— Какая прелесть, — хмыкнула Ланга. — В день годовщины моей коронации…

— И день рождения её сына, — тихо добавила Энни. — Вот ещё кого надо искать…

Свежий холмик находился в ногах у могилы Дило и Гоны Новинов — благо место позволяло. Сюда явно ходили нечасто — разве что порядок иногда навести. Вряд ли место было особо почитаемым.

Станет ли сейчас таковым? Неизвестно… Ведь Корину никто не любил по-настоящему. Разве что ради исторической памяти будут приходить.

Может быть, всё-таки надо было устроить прощание с народом? Ну и что, что не любили… Уважение же имели какое-то. Но теперь уже поздно об этом рассуждать…

Все постояли в молчании.

— Ну, пойдёмте отсюда, — первой нарушила тишину Энни. Они вышли за ограду кладбища, и Ланга убрала маскирующие заклинания. Скоро уже должен был наступить рассвет.

— В Изумрудный город? — вопросительно посмотрела Элли на сестру.

— В Когиду, — покачала головой Энни. — Завтра же хочу перед Жевунами выступить…

— Тогда я тоже останусь, — заявил Том. — Поддержу тебя, если потребуется.

— Спасибо, — слабо улыбнулась Энни.

— Я бы осталась, — вздохнула Элли, — но…

— У тебя и без этого куча дел, — кивнула Энни. — Мы понимаем, — на самом деле она понимала скорее то, что Элли не слишком жаждет заниматься делами, связанными с Кориной. Ну, и не нужно ей оно. И без неё справятся.

— А ведь Анни сейчас не верит, что Корина умерла, — внезапно сказал Том. — У неё ещё столько раз всё в голове перепутается… И другие ей перепутают.

— Она вернётся? — Элли с дикой надеждой и мольбой повернулась к Тому. Он улыбнулся:

— Обязательно. И не одна.

— А кто с ней? — нахмурилась Энни.

— А? — уставился на неё Том. — Я что-то сказал, да? Извини. Вы же знаете, это всё так непредсказуемо, — развёл руками он. — Ну, полетели, что ли?

Они попрощались. Элли и Ланга телепортацией перенеслись в свои дворцы, а Энни с Томом отправились на летающем облачке в Когиду, в домик Энни. Там можно было отдохнуть и ещё раз подумать, что сказать Жевунам.

На следующий день Энни явилась во Всецарственный, сразу во дворец.

— Вы нашли королеву? — со всех сторон спрашивали у неё.

— Нашла, — мрачно отвечала Энни. — Пожалуйста, соберите всех на площади через полчаса. Я должна сделать одно важное объявление.

Наверное, по её тону и по тому, что Корины всё-таки с ней не было, народ уже начал о чём-то догадываться. Что ж, надо довести дело до конца. Не факт, что всем понравится то, о чём скажет Энни. К тому же, какой бы врединой ни была Корина, Жевуны всё-таки добрые и сочувствующие в большинстве своём, и о своей бывшей королеве будут плакать если и не от горя, то хотя бы из жалости.

Народу собралось немало. Всё население города и дворца, наверное. Из деревень вряд ли успели подтянуться — ну да туда отправятся курьеры, а впереди курьеров полетят новости по птичьей эстафете…

Энни вышла на площадь хмурая.

— Что ж, здравствуйте, и спасибо, что пришли, — начала она. — К сожалению, известие, из-за которого я вас здесь собрала, не самое весёлое…

— Что случилось? — воскликнули из толпы сочувственно.

— Я не буду ходить вокруг да около, — Энни смотрела поверх голов и старалась, чтобы голос не дрогнул — всё-таки сообщать такие известия всегда тяжеловато, даже если она с Кориной не ладила. — Думаю, нет смысла оттягивать… Ваша королева Корина погибла.

Дружное «Ах!» пронеслось над площадью. Кто-то из Жевунов немедленно начал рыдать. К нему присоединились ещё многие, и вот уже разросся многоголосый плач…

— Как это произошло? — спросил кто-то из тех, кто ещё сумел воздержаться от рыданий. Энни повернулась — кто-то из придворных.

— Она погибла в бою с Пакиром, когда он снова попытался захватить Волшебную страну, — отчётливо и ясно произнесла Энни.

Именно эта версия была выбрана — не только как объяснение для гибели Корины, но и для исчезновения Стеллы, и даже Анни. Тем более что она близка к истине… А в подробности никто вдаваться не будет.

Рыдания на площади ещё усилились — только теперь в них был и страх.

— Он снова на нас нападает? — истерично выкрикнул кто-то в панике.

— Нет! — воскликнула Энни. — Волшебницы сумели его остановить. Но вы ещё не знаете всего. Не только Корина погибла. В битве с Пакиром исчезла и Стелла, фея Розовой страны! А нашу Анни, мою племянницу, он забрал в плен. Но она вернётся, — вот тут её голос всё-таки дрогнул и к горлу подступил комок, но Энни постаралась с ним справиться. Хотя, если она сейчас расплачется на глазах у Жевунов, они поймут… В конце концов, тут сейчас все плакать будут.

— А что же дальше? Что же нам теперь делать? — теперь уже точно рыдала вся площадь без исключения, хотя сквозь эти рыдания и просачивались отдельные здравые вопросы. Энни вздохнула поглубже.

— Я уверена, что Корина сделала для вас немало хорошего, — тут она покривила душой — не так уж много блага по её мнению творила Корина, но сейчас говорить об этом было бы крайне неуместно. — И вы будете вспоминать её добрыми словами. Но теперь вам снова придётся жить без королевы. Я думаю, вы с этим справитесь, — она улыбнулась сквозь всё-таки набежавшие слёзы — уж очень жалко было плачущих Жевунов… Да и потом, они так трогательно сейчас выглядели…

— Фея Энни, — деловито шмыгнул носом один из придворных, — а разве вы не будете нашей правительницей?

Ну конечно, этого стоило ожидать. Энни только что сдерживала слёзы — а теперь едва сдерживала смех, потому что это действительно выглядело забавно: вся площадь как по команде внезапно перестала плакать и, замерев, с надеждой уставилась на Энни.

— Нет, нет, нет, — покачала она головой. — Я никогда не стремилась быть правительницей и не хочу ею становиться сейчас. Вы вполне можете вернуться к тому управлению, которое у вас было до Корины. Выбирайте своих старост из народа, решайте все вопросы общим собранием, как и прежде…

— Неужели вы хотите нас покинуть? — изумился придворный. Пусть он и был придворным Корины, но, видимо, и Энни искренне симпатизировал — как и многие Жевуны. И вот снова, как по команде, услышав его вопрос, толпа на площади разревелась — но уже от страха, что от них уйдёт фея…

— Нет, ну что вы, — улыбнулась Энни. — Я останусь с вами. Просто не буду вами управлять. Буду просто с вами дружить. Согласны?

— Да-а-а! — закричали Жевуны и рассмеялись. Энни покачала головой. Потрясающе быстро всё-таки меняется настроение у этих милых людей! Именно этим они ей и нравятся…

— В таком случае, — Энни подняла руки, — дальше сами. А у меня ещё сегодня много дел, — и она начала спускаться с трибуны. Однако ей тут же преградил дорогу тот же самый придворный с растерянностью в глазах.

— Но как же так, фея Энни? Разве вы совсем ни о чём не распорядитесь?

К нему подтянулись и другие придворные — Энни узнала дворецкого Корины, её фрейлин и парочку министров. Все они смотрели на неё с беспокойством.

— А о чём мне распоряжаться? — искренне удивилась она.

— Ну как же…

— Если у нас не будет королевы, то что же делать с королевским двором? — басом уточнил дворецкий. Энни пристально посмотрела на него:

— Думаю, что наиболее логично будет распустить немедленно весь королевский двор, — звонко объявила она. — И пусть каждый вернётся к тому занятию, которым он жил до правления Корины. Ну или к тому, чем жила его семья.

Фрейлины схватились за голову. Это были совсем молоденькие девушки, лет по семнадцать-восемнадцать, и наверняка вся их жизнь прошла уже при власти Корины. И уж точно — вся их карьера. Теперь они просто не могли себе представить, как им дальше жить. Не только без Корины, но и без дворца, и без придворных привилегий…

— А слуги? — не унимался дворецкий.

— И слуги тоже. И министры, — Энни строго посмотрела на министров. Те тоже схватились за головы. Кажется, они тоже понятия не имели, как им вообще дальше жить.

— Но ведь дворец опустеет! — воскликнул дворецкий. Он, похоже, и вовсе был в панике от таких странных распоряжений феи.

— Ну и пусть, — пожала плечами Энни. — Ничего страшного с дворцом не случится, если он постоит пустым какое-то время. Я потом придумаю, что с ним делать. Впрочем, если народ Жевунов захочет по-прежнему платить налоги на содержание королевского двора, то пожалуйста.

Народ на площади, взволнованно, нестройно и не вполне одновременно, но всё-таки пришёл к мнению, что, пожалуй, налоги платить он не хочет.

— А население города вы тоже собираетесь разогнать? — к Энни, пыхтя, пробился тучный городской мэр. Смотрел он неодобрительно. При Корине пригрелся на почётной должности, а тут ещё неизвестно сейчас, как оно повернётся… Хотя не спорить же с феей?!

— Зачем? — улыбнулась Энни. — Пускай в городе живут все, кто хочет. Лишь бы не тунеядствовали.

— А… личное королевское имущество? — робко осведомилась фрейлина. — Платья там… Украшения…

— Кто старшая фрейлина? — уточнила Энни в ответ.

— Я, — потупила глазки та самая фрейлина, которая задавала вопрос. Энни хмыкнула: да уж, от этой толку-то — разве что на балах блистать… Не затмевая Корину, естественно.

— Думаю, вряд ли королевские платья и украшения теперь кому-то понадобятся, — Энни произнесла это даже с некоторым сочувствием к девушке. — Так что… платья — сжечь, их никто после королевы носить не должен, — решительно объявила она. — Ну, а украшения… — она хотела сказать «разберите себе на память», но вовремя сообразила: мало ли, какие в украшениях Корины могли замешаться магические штучки вроде известной булавки Гингемы. — Украшения не трогать. Чтобы пальцем к ним никто не прикасался, — выразительно сдвинула брови Энни, и фрейлина испуганно закивала. — Вдруг на них какая-нибудь магия? Сначала я все их проверю, а потом скажу, что делать.

Проверять, разумеется, она будет не сама — попросит Элли или Лангу, но это уже ненужные детали.

— В какой срок освободить дворец? — уныло уточнил дворецкий. Энни снова взглянула на него.

— Ну, не думаю, что стоит кого-то торопить. Просто с сегодняшнего дня прекращается сбор налогов на содержание королевского двора, — она строго взглянула на казначея, который тоже втиснулся в кружок и слушал с испугом, — соответственно, новых поступлений в казну не будет. Ну а дальше сами думайте, как распорядиться теми средствами, что у вас ещё остались. Выдайте людям последнее жалованье… и не поскупитесь, не свои же деньги выдаёте. Раздайте всю казну. Ну а дальше пускай каждый сам решает, когда ему уезжать. Думаю, люди без средств к существованию долго тут не засидятся.

— Королева Корина всегда делала щедрые подарки, если кто-то уходил, — пробурчал казначей. Энни услышала.

— Вот и отлично. Не думаю, что казна в нынешнем её состоянии настолько скудна, чтобы не хватило на щедрые подарки. Тем более что самой Корине деньги уже не понадобятся, так что те средства, которые шли на её личное содержание, тоже можно потратить все до конца. Распределите так, чтобы никому не было обидно. Но вместе с тем поймите: я не хочу, чтобы в Голубой стране оставались тунеядцы, бездельники и люди бесполезных профессий.

Если придворным и министрам это и было грустно слышать, то по крайней мере простые люди Энни явно поняли и поддержали. С площади расходились взволнованные.

В Голубой стране опять менялись порядки. И пусть они менялись не на новые, а на забытые старые (к тому же не так уж давно забытые), но и эти изменения не могли пройти гладко и быстро. Энни это понимала. Заглянув ещё раз во дворец, где фрейлины уже со слезинками на глазах сгребали платья Корины из шкафов (однако, сколько нарядов!), и отдав ещё парочку распоряжений (скорее похожих на советы, а не на приказы), Энни решила вернуться в Изумрудный город.

Всё-таки неприятно здесь.