Неправильно... или - 7? Мир, дружба, мутанты. (джен)

Провожать Мельника и остальных не стали. Во-первых, возражал сам полковник, которому не хотелось лишний раз светить «секретные туннели». Во-вторых, все были банально заняты. Анна контролировала состояние раненых, Теф помогала ей в меру сил и возможностей, а для Артема нашлась масса важной физической работы, которая отняла большую часть дня и кусочек ночи. Все-таки, жизнь на станции была устроена таким образом, чтобы каждый был при деле. И когда из общего количества работников не досчитывались более десятка, могли начаться проблемы. И на ВДНХ они начались давным давно.

Проблему доставки нужных материалов и предметов с поверхности решили по доброте душевной полковник и Рин. А вот повседневными делами станции пришлось заниматься местным, в том числе и Артему. Переставив кучу ящиков в оружейной, намотав до черта киловатт на велосипедных динамо-машинах и вдосталь надышавшись машинным маслом он понял, что традиционной силы паранормалов вроде той, что демонстрировали Рин, Ксифенг и Хомяк, ему не видать еще долгое время.

— А что ты хотел? Они же бойцы, а мы так, вспомогательное телепатическое звено. Кстати, привет. Не против, если я тут посижу, а то там народу сейчас толпа…

Парень кивнул, после чего вспомнил о манерах и забрал из старого автомобильного кресла два лежащих там до этого ящика.

— Спасибо, — девушка устало вздохнула и забралась на предложенное сиденье, сворачиваясь чуть ли не клубочком.

Артем продолжил перебирать оружейные стволы, исподтишка разглядывая Аню.

— Что, нравлюсь?

Тот пожал плечами. Скрывать свое отношение к спутникам-телепатам было бесполезно. Все равно ведь Аня телепат посильней и даже если не читает чужой разум напрямую, чувствует отношение к себе других людей куда лучше, чем рядовой человек с зачатками эмпатии.

Снова тишина, прерываемая шумом механизмов в старой вентиляционной шахте, что расположена прямо над ними. Когда уходил Артем, она шумела куда меньше. Видимо, так и не добрались почистить механизмы…

— Может, помочь? — снова начала диалог Анна.

— Умеешь? — Артем протянул ей пустые магазины, которые надо было набить патронами.

— А глупей вопроса ты не мог задать? — явно обиделась девушка.

— Не считаю этот вопрос глупым. Ты используешь снайперскую винтовку, там механизм работы совсем другой. И, кстати, у револьвера, — Артем пальцем показал на пистолет, висящий на боку девушки, — тоже.

— Ладно, ладно, кролик. Извини за наезд, — словно нехотя извинилась Анна, принимаясь ловко и со знанием дела набивать рожки. — Сколько там всего?

— Тридцать штук.

— Пф… Семечки. Что? Мне по несколько сотен без отдыха набивать доводилось. Знаешь, как у нас с этим строго? Кто провинился — сразу вот на такие работы.

— А я-то думал, что чистка сортиров зубной щеткой — это потолок фантазии товарища полковника.

— Потолок — это чистка сортиров СВОЕЙ зубной щеткой, ну до этого надо довести и на моей памяти подобного не было, — Аня рассмеялась. Отложила в сторону в кучку уже готовых «рожков» очередной результат работы и ловко принялась за следующий. Сразу было видно, что в этом опыта у нее намного больше, чем у Артема. Что парень и не преминул заметить в своей привычной манере.

— Ну, судя по тому, как ловко ты все это делаешь — являешься образцом дисциплины.

— Вот не надо сейчас ерничать.

— И не думал.

Снова тишина. Снова попытку заговорить предпринимает Анна.

— Слушай, Кролик, а ты почему такой… молчаливый? Застенчивый, или…?

— Неадаптированный социально. Согласись, это звучит круче.

— А если серьезно? — Аня придвинулась ближе и как бы невзначай положила руку ему на плечо.

— А если серьезно, то оглянись вокруг. С кем говорить и о чем? Народ, кто из старших — тем под ноги лучше не лезть и на глаза не попадаться. Сверстники… Ну… Мало нас тут, да и у каждого уже свои заботы, разборки, дела… А если и попадаемся, то с ними… Как-то не о чем общаться. Правда, караванщики приезжают, хоть и чаще всего одни и те же, но свежие новости с других станций, да и книжек прикупить можно. К от… К Сухому иногда заглядывают друзья. Вроде Хантера. Но с теми как-то… Тоже не до общения им. Разве что открытку подарят и поручение какое-нибудь дадут.

— Вроде «на тебе мой жетон, топай в Полис и придумай, как спасти Метро»?

— Нет, на моей памяти такое было впервые.

Глянув друг на друга, они рассмеялись.

— Кстати, Кролик, ошибся ты малость — из автомата я тоже стреляю. В рюкзаке, не видел?

— Не имею привычки рыться в чужих вещах, — вздохнул он.

— Да? Это кто же тогда на моей сумке спал… Рин?

Артем лишь пожал плечами. Белобрысая мечница способна дрыхнуть на любой поверхности, так что запросто могла примоститься и на Анин довольно жесткий рюкзак.

— Так чем ты тут занимался целыми днями, если даже не общался ни с кем?

— Память прочитай, — Артем нахмурился. Куда зашел разговор, ему конкретно не нравилось. Слишком часто над ним смеялись из-за его увлечений. Слишком чужим он себя чувствовал на этой станции порой.

— Во-первых, на тебе менталка. Твоя, интуитивная. Я могу ее взломать, конечно, но плохо будет нам обоим, да и Хантер меня взгреет за то, что подобные умения к своим применяю. Во-вторых, чего ты ерепенишься-то? Я нормально спросила, не хочешь — не отвечай…

Странно. Девушка старше его на год, но сейчас почему-то кажется мелким обидчивым ребенком. И очень назойливым. Хотя минуту назад все еще сохранялось ощущение, что она старше его на год-два, или сколько у них там разницы. «Добив» последний рожок, он аккуратно складывает результаты их с Аней трудов и смотрит на нее сверху вниз.

Ее можно принять за парня. Да и в ее поведении чувствовалось что-то такое, не присущее женщинам, которые жили на ВДНХ. Может быть, сказывалось существование в военной организации с раннего детства, а может быть — альтернаторская школа, которую преподал своей подопечной Хантер. Альтернаторская… Анна была одновременно и похожа и не похожа на Кэтрин и Юну, а других девушек-альтернаторов Артем не знал. Понимал только, что в Анне сразу что-то такое ему почудилось… Что? Хоть бери и у Хантера спрашивай. Слова «она мне нравится» вырвались в разговоре с отчимом сами собой. Тогда он понял, что именно это было. Самое забавное, что Анна об этом отлично знает: чтобы телепат высокого уровня, да не почувствовал отношения к себе другого человека. То, как она поддразнивала Артема, называя его Кроликом и подначивая сейчас продолжать разговор, было своего рода… игрой? Игры Артем любил. Особенно когда хотелось отвлечься. Было время на перерыв около… Десяти минут. Да, не более. Потом надо будет лечь спать, чтобы через несколько часов заткнуть своими руками, ногами или головой очередную «дыру» в отлаженном до недавних пор механизме под названием «жизнь станции». Врачи в лазарете уже намекали ему на шум вентиляторов, да и сам он его слышал. А там, глядишь, и новое дело придумают.

— Идем, — он закрывает комнатушку на замок и как раз по пути следования отдает ключ Сухому. У того посетители. Караванщики, что-то решают.

— Эй, парень! Артем! — доносится ему вслед, когда он, просто повесив ключ на гвоздик, собирается уйти прочь к ожидающей за дверью Анне.

Обернувшись, он долгих три минуты пытается вспомнить, откуда именно ему знаком этот высокий седой человек с залысинами, в потертом ватнике и с «калашом» за спиной.

— Борис? — тихо произносит он, все еще неуверенно. Первая встреча с аномалиями и призраками в туннелях. Отключившиеся караванщики, которых едва не сцапали аномалии. Попытка схватить человека, которого тянет с дрезины мутант. Удача, странная вспышка перед глазами, собственный полет вниз. «Только не огнемет, прошу! Дайте ему шанс!!!». Побег к дрезине, по пятам несутся мутанты, последний рывок вперед. Пятипалая ладонь, которая затягивает его на дрезину. А до этого… ДО этого видение. Хантер в каком-то словно зале с колоннами. Тень мутанта на рельсах и шесть выстрелов из пистолета. У Хантера не было пистолета. Верней, не было револьвера. Шестизарядник — это его, Артема. Он тогда убил черного в своем видении.

Ноги подкашиваются, голова идет кругом и, чтобы не упасть, приходится опереться спиной на шкаф с какими-то папками.

— Артем? — Сухой встает было из-за стола, чтобы кинуться к нему. Парень качнул головой, мол, не надо. После чего посмотрел на караванщика.

— Я вас только сейчас вспомнил. Извините. Много времени прошло. Рад был увидеться.

Вышел он из кабинета на ватных ногах. С трудом. Почувствовал, как Анна подхватила его под руку и усадила у стенки в каком-то темном углу. Услышал ее голос. Не ушами, а в своей голове:

«Это нормально. Просто посиди — само пройдет. В дальнейшем так выскакивать вся память не будет».

«Вся память?»

«Хантер не рассказывал? Конечно, не рассказывал — времени-то у нас не было. Ты запомнил тогда на самом деле намного больше, чем обработало твое сознание. Сейчас, когда идет период становления, память при запросе выдает всю информацию, а разум просто не успевает ее обрабатывать. Это пока что. Со временем — нормализуется. Неделя-другая и ты поймешь, что все изменилось».

«Что именно изменилось?»

«Ну… Ты будешь больше запоминать, быстрей реагировать на изменение обстановки, лучше просчитывать действия свои и чужие. Может еще что-нибудь дополнительное появиться, но это уже зависит от твоих собственных особенностей. Пойдем?»

«Куда?»

«Ты хотел со мной о чем-то поговорить, верно?»

«Я хочу вспомнить. Очень хочу вспомнить то, что… То, что было в день, когда упали бомбы. Аня, ты ведь можешь помочь! И Хантер может, и Рин, Теф…»

«Да, не вопрос. Только успокойся. Не надо психовать так. У тебя кровь идет. Сердечно-сосудистая система тоже долго адаптироваться будет, судя по всему».

«Да-да, потому что я уже взрослый. Но некоторые психические аспекты мне дадутся проще, чем ребенку, да и объяснения я пойму в итоге лучше».

«Кое-что все-таки уже успел узнать. Молодец, кролик. Дорос до кабанчика».

«А ты как была курицей, так и осталась. Не надо делать такое обиженное лицо: будешь обзываться — в ответ тоже что-нибудь придумаю. Не доводи до греха, бесит».

Они пришли. Толкнув дверь в комнату, Артем первым зашел в помещение. Джентельменские привычки «пропускать дам» на этой станции не практиковались давно: мутанты нападали частенько и некоторые их виды запросто могли забраться под шумок в одну из комнат и тихо там сидеть, так что первым в помещение лучше было входить тем, кто был способен пристрелить мутанта к ядреной бабушке или зарезать его ножом. Аня, конечно, тоже относится к этой категории, но «стереотипное мышление», как называла это Рин, давало свои плоды.

— Вот, в общем, — Артем провел рукой вдоль одной из трех больших полок, на которых рядами стояли книги.

— Не знала, что здесь есть своя библиотека.

Парень пожал плечами. Библиотека… После библиотеки Ленина называть библиотекой их станционные полки было и смешно, и грустно.

— Знаю одно местечко, которое может тебе понравится. Тут, неподалеку. Можем заглянуть на досуге…

— Если он у нас будет.

Мысленно парень вздохнул. Вот только что девушка, фактически, предложила ему сходить на свидание. Умная, симпатичная и нравящаяся ему девушка. А ему… не до девушек. Надо доделать работу на ВДНХ и, получив отмашку от Теф и Анны о том, что все здесь пришло в норму в мозгах у людей и от Сухого — о том, что все также пришло в норму и в бытовой части жизни, двигаться в сторону предполагаемого места дислокации сил Спарты. Полковник запретил паранормалам даже приближаться к Полису, так что предполагалось путешествие либо на Смоленскую, либо в уже знакомый Храм на поверхности. Честно говоря, Артем бы куда охотней отправился на внешнюю базу: почему-то в тоннелях ему в последнее время было довольно трудно дышать. На поверхности легче. О том, что это такое, свежий воздух, он узнал за дни, проведенные с альтернаторами.

— Ладно, Крол… Артем, — быстро поправилась девушка под его осуждающим взглядом. — Что ты хотел в своей памяти откопать?

— День, когда упали бомбы. Я хочу… Просто покажи, что удастся вытащить, ладно?

— Это будет… непросто. Во-первых, прошло очень много времени, а значит — те воспоминания находятся под слоями более новых. Во-вторых, я снова повторюсь, что никогда не копалась на глубинном уровне чужой памяти в ситуации, когда изучаемые мозги надо было сохранить в целости и сохранности. Попробую, но если почувствую, что дальше лезть не могу — извини, придется просить Хантера.

— Я понял. Что мне нужно сделать?

— Просто расслабься и смотри мне в глаза.

Ощущение странного полета куда-то, а потом… Лишь мешанина кадров, которую он смутно помнил и сам. Поездка в Ботсад, прогулка по аллее, потом он куда-то отбежал и едва не потерялся… Голос мамы. Голос, но он все еще не видит лица. Сейчас воспоминание отчетливо, очень отчетливо, но… Лишь контуры. Смутные. Фигура в розовой кофте и синих джинсах, короткая стрижка на темных волосах и… И больше ничего. Вместо лица — словно смазанный блин.

«Ты можешь навести резкость?»

«Нет, Артем. Я не знаю, что это за сбой. Не могу понять даже, что именно затронуто. Почему эта часть твоей памяти зашифровалась? Я даже не могу отследить, сделал ты это сам по какой-то случайности, или же на разум воздействовал кто-то или что-то…»

Возвращение в реальность было не особо приятным — после контакта с Аней осталось странное ощущение усталости и даже немного кружилась голова. Вздохнув, Артем наклонился вперед, утыкаясь лицом в колени.

— Тем, ты…

— Я в порядке. Все нормально, — поспешил он успокоить Анну. — Просто ты… Ты очень странно ощущаешься, когда мы взаимодействуем. И вроде как агрессии не проявляешь, и… выматываешь, что ли?

— В смысле, выматываю? — кажется, Анна немного обиделась на такое заявление. Артем вздохнул. Он видел, что она прилагала максимум усилий для того, чтобы не навредить ему во время телепатического контакта. И он знал, что ей это удалось. Чувствуя себя неблагодарным и желая объясниться, он поднял голову, откинулся на спинку кресла и дождавшись, пока девушка поудобней устроится на подлокотнике, принялся говорить.

— Сейчас я понимаю, что все это время чувствовал попытки чужих воздействовать на свой разум. «Прикосновения» Черных были грубыми, сминающими все на своем пути, приводящие к физическом и нервному истощению. Призраки из тоннелей и аномальные видения ситуаций до катастрофы не такие агрессивные, но нагоняют смертную тоску. Понимаешь, в тот день как будто все даже до катастрофы уже знали, что все закончится и чувствовали себя обреченными. Присутствие Хантера просто ощущается: даже когда он поднимает какое-то из моих воспоминаний, я не чувствую каких-то эмоций, смотрю словно со стороны. Когда устанавливался телепатический контакт с Рин, мозг словно «заряжают на полную»: сразу странная бодрость, настроение поднимается, повышалается концентрация внимания и проходят мелкие огрехи вроде головной боли, вызванной слишком ярким светом. Ты… Тебе присуще силовое воздействие, словно подавляющее имеющиеся у меня эмоции и ощущения и насаждающее другие. Было очень сложно не сопротивляться, поскольку подсознание сигнализировало именно о попытке вторжения, а не о предложении посмотреть или показать что-либо, которым считались сигналы Кэтрин.

— Ты скорей не попытки воздействовать чувствуешь, а общий окрас чужих телепатических способностей. Вот смотри, я — психокин. То есть, по определению действую насаждением, навязыванием и так далее. Хантер — чистый нейтрал. Рин — слабый телепат, который «ни нашим, ни вашим», но у слабых телепатов есть такой парадокс: если человек их знает и доверяет им, или если человек не догадывается о воздействии на свой разум на уровне сознания, то часть способностей минует защиту, так как их считают недостаточными для того, чтобы оказывать какое-то сопротивление. А так как она сама всегда на позитиве, будто коробку экстази зажевала, то и остальным эти эмоции невольно внушаются, что в сочетании с воздействием на энергополя и дает эффект, как ты говоришь «подзарядки».

— А Хан? — с интересом уточнил Артем, вспомнив еще одного странного спутника, который словно знал, о чем думают другие.

— А вот у Хана механика воздействия какая-то хитромудреная и я сама толком не поняла, что и как он делает. Правда, общаться довелось всего пару раз во время заданий, где он нашим помогал и достаточно далеко мы друг от друга все время находились, но обычно я, когда воздействие чувствую, могу как-то классифицировать его и определить примерный уровень телепата. А вот с Ханом все… Сложновато, так скажем. Может, методы какие-нибудь другие использует, может, какой-то трудноквалифицируемый образчик телепата. Кстати, ты вообще в курсе, что в те моменты, когда видна, казалось бы, явная телепатия, ну то есть человек предугадывает действия других, или отвечает на невысказанные вопросы, на самом деле может телепатией и не пахнуть? Ну, всякие там приемчики из арсенала психологов и психиатров, всякие методы, которые в те, довоенные времена, спецслужбы применяли…

— Я не задумывался над этим вопросом, если честно. Куда уж мне, простому парню с окраинной станции…

— Не прибедняйся. Простые парни Творцами вот так сразу не оказываются.

— Творцами? — наверное, пей он чай, то подавился бы им в лучших традициях последних дней.

— Ну да, Твор… Погоди, тебе и этого не рассказали? А хотя да, времени-то не особо много было, вот и выдавали информацию по мере важности. В принципе, могу я рассказать то, что сама от Хантера знаю, но за подробностями тебе придется уже к Рин топать, а то и вовсе на Базу, если принять во внимание, что Рин вопросами «что, откуда, почему и как действует» не заморачивается, а живет по принципу «есть, ну и ладно, будем использовать».

Выразив согласие, он последующие полчаса слушал о том, кто такие Творцы, как они возникли и чем отличаются от рядовых паранормалов. Если вкратце, то главное отличие Творцов было в возможности выбирать иной ход событий, чем имеющиеся варианты, предусматриваемые развитием реальности.

— И теперь, внимание, факт номер один, который я знаю про эту братию: только самые сильные из творцов способны призвать оружие, уничтожающее чужие души.

Артем протянул вперед руку, заставляя появиться в ней привычный уже пистолет.

— Самые… Сильные? — неверяще произнес он, заставляя оружие исчезнуть. Перед глазами вдруг отчетливо всплыли картины встречи с Черными. К горлу подкатил странный ком, мешающий нормально вдохнуть.

— Артем! — Анна схватила его за плечо. Обернувшись сказать ей, чтобы отпустила, что с ним все нормально и что пусть только оставит его одного на какое-то время, он встретил прямой взгляд чужих синих глаз. Не синих — черных, ведь зрачки сейчас заняли всю радужку. Черные глаза, как у тех… Как у них… — Все хорошо, Артем. Все хорошо…

Она придвинулась ближе, опуская руки на плечи. То, что происходило сейчас, казалось Артему странным. Воздействие сменилось. Его характер стал другим. Если раньше Анна своей попыткой пролезть в его разум, то сейчас они воздействовали друг на друга словно внахлест. Артем неосознанно распространял свои собственные чувства, которые всколыхнулись при воспоминании о событиях на вершине телебашни. Анна в ответ, минуя его телепатическую защиту, пыталась «набросить» на него исходную эмоциональную сетку. Не подавить имеющийся практически панический ужас, а трансформировать его в нечто иное. Сколько они так просидели — Артему было неизвестно. Сколько продолжалось это «столкновение сил»? С учетом того, что по уровню самих телепатических способностей Артем лишь немного ей уступал, «сражение» явно далось девушке нелегко. В какой-то момент Артем скорей почувствовал, чем услышал, присутствие Хантера, который заставил прислушаться к своим указаниям обоих и помог Анне вывести Артема из возникшего состояния.

«Простите, я…» — начал было он пытаться что-то пояснять.

«Не извиняйся, — отозвался Хантер. — Эти твари рушат психику на раз-два даже обученным телепатам, а уж новичку, да еще и с начавшимся разгоном, из-за которого и без всяких янхаров крыша едет, и подавно».

«Но ведь их воздействие было снято», — слабо запротестовал Артем.

«Снято-то снято, но память об этом воздействии у нас всех осталась. Это нужно просто… пережить», — голос Хантера сорвался, после чего Охотник быстро свернул разговор и поспешил исчезнуть из их с Аней голов.

Девушка отвела в сторону взгляд. Артем чувствовал, что она переживает и за него, и за Хантера. Пережить… Даже судя по тому, как это сказал телепат десятого уровня, можно сделать вывод: будет вовсе не так уж легко.

— Расскажи, — неожиданно произносит Анна, утыкаясь Артему в плечо. Координация подводит и девушка немного заваливается в сторону. Артем машинально подхватывает тонкую фигурку и как-то само собой получается, что Анна съезжает с подлокотника к нему на колени. Одновременно хочется и извиниться за то, что фактически обнял девушку, при этом не спрашивая разрешения (а в случае с Анной это могло быть чревато переломом носа, учитывая ее воспитание). С другой стороны — она почему-то не спешила распускать руки, вместо этого смотря на него чуть исподлобья, настороженно и вместе с тем — без той агрессии, с которой бы отреагировала на чьи-нибудь приставания.

— Да не извиняйся, мне вполне удобно. Не урони только, а то здесь пол грязный…

Артем почувствовал, что краснеет. Вот же бестия…

— Точно удобно? — пролепетал он.

Сам собой сорвался нервный смешок. Анна посмотрела на него и… То ли дело было в том, что двое телепатов все еще «настроены» друг на друга, то ли сама атмосфера нелепости и одновременно с этим — правильности происходящего, подействовала на нервы, но в следующий момент они хохотали во все горло. Хохот прервал скрип дверей библиотеки. На пороге стоял Сухой. Заметив пасынка и девушку в весьма недвусмысленной ситуации, отчим уж было извинился и собрался закрыть снаружи дверь библиотеки, но Аня оторвалась от разглядывания Артема и повернулась к нему.

— Дядя Саша, а вы не извиняйтесь, не помешали. У нас пока что букетно-конфетный период, а с застенчивостью Кролика внуков вы увидите не раньше, чем через десять лет, — бойко подколола начстанции Анна.

— Ах ты… — он не нашелся, что сказать. А девушка уже спрыгнула с его колен и, залившись смехом, показала ему язык и скрылась в коридоре. Все еще не зная, догонять или нет, и как вообще действовать в такой ситуации, Артем встал с кресла. Странно. Никаких последствий недавнего погружения в собственную память. Быстрое восстановление? Или так взаимодействие с другим телепатом повлияло? А может, результат вмешательства Хантера? Эх, скорей бы уже разобраться во всем этом, а то надоело тыкаться во все углы, как слепому котенку.

— Так вот вы какие, брачные игры современной молодежи, — Сухой сложил на груди руки и смерил его насмешливым взглядом. Странно теплым. Раньше он никогда не смотрел на Артема так, как на родного. Но раньше и Артем его папой не называл.

— Пап, хоть ты не начинай! — раздраженно выдохнул он.

— Начать у нас все ты никак не можешь, а я уже закончил, — двусмысленно пошутил Сухой. — Хорош мямлить уже, иди, ухаживай, а то уведут девчонку.

«Как уведут, так и вернут обратно папе в коробке с бантиком ехидну такую», — мысленно возразил ему Артем. Вслух же сказал совсем другое:

— Пап, ну какой «ухаживай», мы только несколько дней как знакомы. Я что, ее сразу в постель должен начать тащить — это так у нас сейчас «ухаживания» называются?

— Ну почему сразу в постель, — задумчиво произнес Сухой. На губах отчима застыла странная усмешка — видимо, вспомнил о чем-то своем, из молодости. Лезть в память Артем, естественно, не стал, хотя и было немного интересно, но не по-нормальному это. — Пригласи куда-нибудь, поговори.

— Мы говорили, а ты пришел и все испортил, — припечатал Артем. — А приглашать… Приглашал! В туннель приглашал, по заброшкам полазать несколько дней назад — приглашал. На вылазку три дня назад — приглашал. В туннель вот пригласил недавно, ну да ты и сам помнишь, как славно погуляли. В библиотеку вот пригласил. А куда еще можно?

— Да уж, — тот рассмеялся. — В бар разве что еще осталось…

— Ты хоть представляешь, во что станцию могут превратить два психокина в подпитии?

— Мда… В бар вам лучше не заглядывать.

— Вот и я о том же. Ладно, пойду… Ухаживать. Если поймаю, — поселив на лице самое мрачное выражение из всех возможных, Артем под громкий смех Сухого отправился на перрон, высматривая вокруг интересующую его девушку и намереваясь хорошенько поквитаться на досуге за осточертевшего уже «кролика».

Когда он наконец-то нашел Анну, ни у кого из них и мысли не возникло продолжить разговор о случившемся в Останкино. Конечно, Артем понимал: рано или поздно придется с кем-то поделиться тем, что лежало на душе мертвым грузом, но пока что он не был готов заговаривать об этом даже с самыми близкими людьми. Разобраться бы самому в смысле того, что говорили ему янхары. Разобраться и понять, была ли крупица правды в их словах относительно Артема? Ведь если это так… Может быть, просто рассказать все Рин? Да, точно, он так все и сделает. Она может понять его даже лучше, чем он сам. А еще — мнение Рин о нем самом Артема не волновало и даже если она начнет его считать психом после того, как он расскажет ей о своих приключениях в закоулках собственной памяти, ему от этого холодно или жарко не будет.