Самое темное время суток (гет)

Всем доброго времени суток!

Дорогие читатели, спасибо за отзывы и поддержку. Вроде бы старалась отвечать, что видела. Если какой-то вопрос оставила без ответа, повторите-отвечу.

Было приятно, читать Ваши дружеские беседы в комментариях, как зайти вечером в гостиную.

Надеюсь, глава Вас порадует, и будет «вкусно» что ли.

Приятного прочтения!

Автор.

* * *

БЕТА главы Sirena_de_mar

* * *

Дарья,

спасибо большое, что откликнулась и не оставила меня тет-а-тет с хаотичным текстом!)

* * *

Всякий цвет хорош,особенное если его использует мастер.

Сэль потянулась, перевернулась, откинула одеяло вправо, положила руку на подушку, завернулась обратно в одеяло, теплым коконом покаталась по кровати и лишь потом открыла глаза. Портьеры были убраны, и сквозь окно уже лился яркий солнечный свет. Лучи лужицами разливались по полу, согревая паркет,— теперь комната не казалась такой пугающе-зловещей, как вчера, и Сэль устыдилась собственной трусости. Происходящее доведет ее до психушки. Шпонки и пружинки в ее голове то ли расхлябаются, то ли затянутся до конца, и тогда — жди беды. И тогда она станет такой же безумной как... мама.

Сэль замерла напротив кресла с одеждой. Открыла рот и не смогла вдохнуть, вырвался только беспомощный хриплый стон, горло сдавил холод. Еще одна попытка, но воздух с трудом пробивался в легкие.... Ладонь соскользнула с гладко отполированного дерева, девушка, согнувшись, упала на колени и закашлялась...все сильнее. Глаза противно защипало. Сэль стучала себя по груди, но кашель не проходил. Еще немного и она просто задохнется. Еще чуть-чуть и... ее вырвало. Кровавое пятно расползалось по паркету, вытесняя солнечные лужицы. Еще и еще...Ее продолжало рвать кровью, и казалось, на полу уже безобразными кляксами растеклись четыре из шести литров крови. Пальцы скользили по паркету, и перед глазами все расплывалось в пелене слез. Сквозь слезы она видела залитый кровью паркет и свои скользящие по крови ладони, мечтая лишь, чтобы все быстрее закончилось.... Уже без разницы, как...

-Сэль, нам пора. Дверь была открыта, так что я...Сэль.

Гарри оглядел комнату, и первым, что бросилось в глаза, был нетронутый завтрак. Лишь пройдя дальше, он увидел у окна лежащую девушку.

-Сэль!

Манфольетти без сознания лежала у кресла, и солнечный свет морозного утра золотистым коконом окутывал ее фигуру. Кто-то вроде Полумны и мог уснуть вот так умиротворенно на первой же лужайке. Но под дых ударила похожесть ощущения: как он бежал с ее телом по кладбищу.

В ту темную ночь, на непонятно каком отшибе непонятно какого мира, он прижимал к себе холодное тело тряпичной куклы из кусочков боли, страдания и обреченности, насильно сшитых вместе. Без души это был труп, и он чувствовал себя чертовым извращенцем.

Какой же ублюдок ее дьявольский женишок, надо хотя бы попытаться раскроить ему челюсть!

-Сэль, Сэль, что с тобой? — он потряс девушку за плечо.

Он сел на пол и притянул девушку к себе. Губы стянуты в тонкую полоску— нижнюю она прокусила до крови — а глаза зажмурены. Еще во времена ее призрачного существования Гарри заметил: как только Сэль закрывает глаза, то начинает блуждать в лабиринтах ей одной известных кошмаров.

Наверное, это и есть приступы. Больная на всю голову идиотка! Как можно было соглашаться на сомнительные ритуалы паренька из преисподней! Его услуга убьет ее раньше гребаного проклятия Мерлина и чертовой шкатулки!

С того самого момента, как она появилась на пороге дома Дурслей, он стал ее вторым дыханием, запасным сердцебиением... Ее руки оставались холодными, и он чувствовал, насколько быстро отдает огненную магию, но так и не может ее отогреть. Только не сейчас.... Самое страшное потерять ее сейчас, когда он нашел решение... только не теперь. Юноша облокотился на стенку и закрыл глаза. Сердце будто перемалывали каменными жерновами, казалось, оно вот-вот просочится через грудную клетку и хлынет на белую рубашку кровавым водопадом...

«Это приступ. Всего лишь приступ. Только потому, что она гоэтия, только из-за того, что она сейчас так слаба. Ничего страшного. Это нормально: чувствовать тьму».

Гарри склонился ближе и тихонько, словно рассказывает самый секретный секрет, прошептал на черномагическом:

— Не уходи. Пожалуйста, где бы ты ни была, вернись ко мне.

Неожиданно Сэль распахнула глаза.

Меньше всего ему хотелось встречаться с взглядом гоэтии: хотя обращение и было неполным, но вряд ли сейчас она что-то понимала и могла контролировать свою силу. Девушка уткнулась лицом ему в мантию и втянула воздух, как гончая, добравшаяся до цели.

— От тебя пахнет смертью.

-Тихо, все хорошо.

Он положил ладонь ей на лоб, и Манфольетти закрыла глаза.

По коже табунами из стороны в сторону бегали мурашки. Так вот на что это похоже... Секундный взгляд просто вывернул всю его душу наизнанку. Внутри осталась пустота и зияющие черные дыры. Через миллисекунды ты обычный белый лист — без прошлого, настоящего, будущего,без своих мыслей и чувств. Абсолютная обезличенность.

Если бы кто-то сказал ему, что он хрустальная ваза, то Гарри бы согласился, уточнив, что он высокая, с сужающимся кверху горлышком ваза и стоит на третьей полке слева.

Сэль заворочалась, ее ресницы задрожали.

Просыпаясь после страшного сна, на грани между реальностью и кошмарами, она отталкивала его, упиралась в грудь ладонями, пыталась ударить...

В комнату постучали, постучали сильнее, Сэльвэтрис вырывалась изо всех сил, ручка двери задергалась, Поттер еле-еле успел расплавить металл замочной скважины...

И в ту же минуту девушка замерла. — Поттер.

Гарри кивнул. Отходившее от шока сознание до сих пор приводило в порядок нитки связей, приводя весомые доводы, что он мальчик, а не хрустальный графин.

-Привет.

Девушка огляделась по сторонам. Это было самым странным ее пробуждением, если не принимать того факта, что однажды она проснулась в гробу.

-Привет, Поттер. Есть более правдоподобное объяснение обнимашкам на полу, кроме того что ты извращенец?

-Есть, — отрезал парень и легонько оттолкнул Сэль от себя. — Спасал твою симпатичную мордашку от близкого знакомства с полом.

Гарри поднялся и теперь сверху-вниз смотрел на недоумевающую и по-прежнему сидящую на полу девушку.

— Счастье-то какое.

Он протянул руку, но Манфольетти, проигнорировав джентльменские проявления, поднялась сама. Голова немного кружилась, и ее тошнило, перед глазами еще стояли картинки комнаты с клетками и выпотрошенными телами людей и животных, куда ее загнали оборотни, она даже чувствовала до сих пор запах крови, грязи и, как ни странно, болотной тины.

— Пора возвращаться в Хогвартс.

— Спасибо, что предупредил. Если на этом твоя миссия закончена, можешь подождать меня по ту сторону закрытой двери.

Она скрестила руки на груди и кивком головы указала на выход. — Хорошо, у тебя минут десять, меньше спать надо.

Парень вышел, а Сэлли,наконец, смогла присесть на кровать,коленки дрожали. Ей-то казалось, что она теряла сознание и блуждала по закоулкам своих обычных холодных, тошнотворных видений. Возможно, Поттер и не станет использовать против нее ее слабости, но сейчас нельзя пренебрегать любыми мелочами. Даже собственная тень покинет хозяина в темное время суток.

Гарри прикрыл дверь и прислушался...шаги, шелест ткани — Сэль собиралась и, кажется, не собиралась снова падать в обморок — он выдохнул и закрыл дверь. Единственная возможность сохранить ей жизнь — это оградить от всего происходящего, что в принципе невозможно.

-Все в порядке, Гарри?

Люпин вышел из тени лестничного пролета.

-Да, все нормально, ручку заклинило, — он пожал плечами,— такой старый дом, Блэк все никак не приведет его в порядок.

-Значит, Блэк, —Люпин покачал головой, словно в чем-то убедившись, — понятно.

-Я имел ввиду — Сириус, — тут же поправился он.

Исправившись, парень думал не о собственной легенде, а о здоровье Ремуса, на которого каждая беспечная неосторожность накладывает отпечаток.

-Нет, не имел, — с печалью признал Люпин.

— Не имел, — честно отозвался Гарри, прислонившись к стене.

Еще бы закурить, и у них с Люпином, святой Кутберт, получился бы душевный разговор.

Услышав внизу топот и множество голосов, извещавших о последней стадии сборов, Поттер кивнул на лестницу, намекая, что пора поторапливаться со светскими беседами.

-Гарри, я знаю, тебе пришлось много пережить.

— Не знаете, — жестко пресек он, — не знаешь, профессор.

Гриффиндорец аккуратно обошел Ремуса, но вновь был им остановлен:

— Так почему бы тебе не рассказать мне?

Парень стоял на ступеньку ниже и спиной к бывшему преподавателю, но ощущал его взгляд. Только Люпин так смотрел на него: как на обычного подростка, на чью задницу пришлось слишком много проблем. Поттер развернулся и, шагнув вперед, поравнялся с Ремусом.

-Я не хочу, чтобы тебе было больно, — он сунул руку в карман мантии и вытащил оттуда флакон из черного стекла. — Вот возьми, хотел оставить внизу. Это экспериментальное зелье для таких, как ты, людей, тесты показали хороший результат, должно немного помочь.А то выглядишь ты просто ужасно.

Он вложил зелье в руку Люпина.

-Э-это Северус тебе дал?

-Что? — юноша хмыкнул, считая достаточно очевидными свои отношения со слизеринским деканом. — Да, дал, когда заходил к нему на кружечку чая и пончики, только вот инструкцию я забыл на столике рядом с вареньем. Но ты ведь итак знаешь, как это принимать. Думаю у нас со Снейпом совершенно новый вид неприязни, заинтересующий психоаналитиков, если один из нас прославится и упомянет в своих мемуарах другого. Так и назовут: синдром Поттера-Снейпа. Нет, это заслуга румынских волшебников, а я просто один из счастливчиков, кто смог приобрести. Я, правда, должен идти, Ремус...

-Гарри...

— Ремус, не нужно. Больше ничего не нужно. Хватит с меня лжи и полуправды.

Люпин посмотрел на юношу и вдруг все понял... Понял, гораздо больше, чем хотелось бы.

— Я никогда тебя не обманывал.

-Нет, поэтому я немного забочусь о тебе, профессор. Дамблдор ведь сказал вам, что я вернул контроль над своим счетом в Гринготсе, гоблины сами предложили мне стать его совладельцем, и я отстраиваю дом в Годриковой Лощине, и много чего еще делаю.

Отпираться было бесполезно. Любая очередная ложь или уловки могли только усугубить ситуацию.

— Да, кажется, он упоминал раз или два.

— Но его ведь это не волнует? Потому что палач всегда рядом со мной, да?

— Поттер, какого черта ты торопил меня?! О, Профессор. Вы такой...зеленоватый, прямо как стенка.

Гарри и Ремус расступились, пропуская девушку вперед.

-Поттер, пошевеливайся, не хочу даже лишних пять минут провести в этом обветшалом приюте униженных и оскорбленных.Без обид, профессор Люпин.

Парень проводил взглядом Сэльвэтрис и снова повернулся к бывшему преподавателю.

-Он ведь знал, что только ее я подпущу достаточно близко? — выдохнув, парень сумел сменить тон голоса на непринужденно-безразличный:— Не забывай принимать лекарство, профессор.

* * *

Когда дело касалось работы, Блейк врал крайне редко. Эти пару раз относились к случаям, когда вина лежала на его подчиненных. Но, во-первых, это было непреднамеренно, а во-вторых,не повлекло за собой никаких серьезных последствий. Мало кто из обывателей знает или пробует над этим задуматься, но законы гораздо строже к тем, кто их охраняет.

Сегодня его вранье имело немного личный характер. Работа не была для него работой в обывательском смысле. Как нечто нудное, повседневное, навязанное. Скорее, удачное применение его талантов и потенциала на неизведанном поле аврорской службы, где как минимум сотня дорог, которые только предстоит проложить, некоторые связать перекрестками, и сделать широкие пути для всех желающих.

Сегодня утром он открыл глаза,и, несмотря на дневное время, спальню все еще окутывал мрак. Слабые лучи солнца уже не могли пробиться через сгущающуюся тьму, казавшуюся смогом и задымлением незнающим жителям. Тени скрывали от взгляда нечто поистине зловещее и роковое.

Хотя он и оставил форточку открытой, воздух был затхлый, тяжелый, давящий на грудь, отчего более восприимчивые люди могли бы вообще не проснуться.

Сначала происходящее вызывало панику, страх, но теперь все потихоньку адаптировались к ситуации, постепенно привыкая к жизни в теневом безликом мире, краски которого вымывают кисточкой. В какой-то момент сопротивление может стать бесполезным. Да и противостоять будет некому.

Последняя мысль... Вот оно... То, зачем он сегодня взял выходной.

Блейк поднялся, тут же уронив стопку книг и наступив на перо.

-Вот же черт!

Сама его квартира под действием обстоятельств превратилась из жилья ответственного серьезного аврора в берлогу помешанного студента.

Пергаменты, свитки, перья, книги: закрытые, открытые, с заложенными страницами, помятыми и выдернутыми (за что ему непременно придется ответить перед строгой библиотекаршей),агрессивные манускрипты, не терпящие халатного обращения, — повсюду пятна от чернил... Целое минное поле с хитрыми ловушками для бойцов, подходящее для обучения новобранцев. За прошедшие три дня ему пришлось существенно под напрячь мозг.

Быстро умывшись, одевшись и допив остатки кофе, Аттвуд вышел в холодный угрюмый день Косого переулка.

Он никогда не запоминал путь, ноги сами несли его к куску кирпичной стены в неприметных потерянных закоулках. В самые тяжелые дни он приходил сюда и долго стоял, приложив ладонь к стене, ощущая шероховатый, скрошившийся тускло-красный кирпич со вставками серых камней с млечной дороги, но никогда не смел переступить черту... Даже если очень хотелось вернуться...домой... Через эти двери хотелось пройти героем...

Едва он успел выйти на «той» стороне, как его, подающего большие надежды главу первого отдела, тут же взяли за грудки и больно, со всей силы впечатали в стену...

— Ну, здравствуй, охотник.

* * *

Во всей это заварушке был единственный плюс — Дамблдор освободил их от занятий на весь день. И, добравшись до спальни, Сэль тут же упала на кровать и опустила балдахин.

После «теплого» приема Блэковского дома гриффиндорские стены показались королевскими апартаментами, а кровать — мягким уютным облачком, принявшим измученное бренное тело в распростертые объятия. И пока ее нежно и мягко качало на волнах неги, девушка старательно гнала прочь жужжащие пчелки мыслей, пытающиеся посильнее ужалить. Пролежав пять минут в стиле «бревна», она попробовала нащупать пульс на руке, шее, но пришла к выводу, что либо она его найти не может, либо она труп.

Моргана, как же душно!

Сэльвэтрис спрыгнула с кровати и принялась быстро распахивать окна. Как назло ветра не было, она села на пол и прижалась спиной к ножке стула.

Голова кружилась, а перед глазами с разной периодичностью возникали призраки, обезображенные трупы, решетки.... Если так и дальше продолжится, скоро она выпустит последние нити реальности...

С каждым днем становится все хуже. Казалось, что жизнь утекает, даже если она не использует магию, а только пытается противостоять мраку.

Жуж выполз из-под кровати и чихнул, хвостом смахивая с мордочки пыль.

-Привет, Жужик, — с придыханием, как от нехватки воздуха, проговорила девушка.

Перс прыгнул к ней на колени, свернулся калачиком и беспокойно замурчал. Белый мех, как шелк, проходил сквозь пальцы, и это немного успокаивало, даже дышать становилось не так больно. Голова кипела, как нагретая переполненная кастрюля, которую забыли вовремя снять с плиты.

Если бы только выпить немного жизни у какого-нибудь преступника... Сейчас это было опасно, как никогда, Сэль знала, что вряд ли сможет остановиться на одной жизни, и Жуж знал.

-Все будет хорошо, — обещая, она потрепала его за ушком, — скоро пройдет.

Манфольетти просидела так несколько минут или что-то около часа, но стало немного легче.

-Сэль.

Ее кто-то настойчиво тряс за плечо.Она с трудом и великой неохотой открыла глаза, и первые секунды мир пестрыми паззлами складывался перед глазами:

-А...Грейнджер. Тебе будет интересно знать, что первые две секунды ты казалась мне огромным персиковым пуделем.

-Ты в порядке? — обеспокоенно спросила девушка и попыталась дотронуться до ее лба, но Сэльвэтрис увернулась.

-Да, что с тобой, староста?Думаешь, получишь плюс десять к карме, когда всякий раз проявишь терпение и подставишь другую щеку?

Гермиона молча встала, подошла к столу и принялась складывать в сумку учебники. Хотя гриффиндорка и старалась казаться невозмутимой, но торопливые движения, которыми она запихивала в сумку вразнобой сложенные учебники и свитки, выдавали обиду. По всей вероятности, она добавила последнюю каплю в чашу уравновешенности и мужества Гермионы Грейнджер и расплескала ее.

— Вот поэтому Поттер на тебя злится, — констатировала Сэль и закрыла глаза, голова опять начинала шуметь.

Староста с силой опустила сумку на стол — затрещала лямка, звякнула чернильница, гулко стукнули книги.

— Поэтому — это почему? Потому что я забочусь о нем? Потому что хотела помочь? Потому что искренне переживала и волновалась? Почему? Потому что делала, как умела? Что плохого в том, что я пыталась его защитить? Мне нужно было стоять и смотреть в сторонке? Что мне нужно было сделать? Я просто хотела помочь. И пусть у меня получилось не так, как надо, пусть он меня ненавидит, но я пыталась! Я попыталась хоть что-то сделать, как мне кажется правильным.

Будто судья дал ей последнее слово в защиту. Она раскраснелась, щеки горели, и Сэль в примиряющем жесте подняла руки:

— Полегче. Ничего плохого, просто иногда нужно остановиться.

-Я и остановилась, —Грейнджер выдохнула и села рядом с ней, — он назвал меня грязнокровкой.

Манфольетти снова показалось, что гриффиндорка заплачет, но та продолжала сдерживаться.

— Сказал, что убьет меня, если я снова буду лезть в его дела, — она шмыгнула носом и перевела взгляд к потолку.

-Тогда может,и правда, стоит оставить его в покое, — предложила Сэль.

Гермиона покачала головой. Впервые ей приходилось с подобной внимательностью разглядывать потолок спальни.

-Сэль, послушай, ты хорошо общаешься с Гарри.

— Ну, по сравнению с тобой, даже Малфой хорошо общается с Поттером.

-Я имею ввиду, он...—староста замолчала.

Пауза затянулась и, если б не головная боль, Сэль с удовольствием понаблюдала бы за борьбой моральных принципов.

— Я знаю.

-Знаешь?

Гермиона, и правда, казалась удивленной. Видимо, мозги Грейнджер терпели критическую нагрузку.

-Да, знаешь. Просто присмотри за ним, — подтвердила девушка после пристально-оценивающего взгляда.

Теперь она уже смотрела в раскрытое окно, слезы отступили, и каким-то чудом ей удалось взять себя в руки. Она же староста... и у нее столько дел...в которых совсем нельзя полагаться на Рона...конечно же, он даже не собирается помочь отстающими первокурсниками...и...

— Ты даже с этим белым чудовищем нашла общий язык. А он раньше или с Гарри ходил, или один гулял, никому в руки не давался.

Сэльвэтрис все-таки открыла глаза и повернулась к Грейнджер:

-Это мой кот, староста, ты что-то путаешь.

— Что? — Гермиона оглянулась на Сэль. — Я уверена. Гарри вернулся с ним в Хогвартс. Жульен, да? У него скверный характер и острые когти, он запугал моего Живоглота, да он кого хочешь запугает таким-то взглядом.

-А когда Поттер вернулся в Хогвартс?

* * *

Немного поздновато, но все же сейчас парень был уверен, что может понять чувства Гермионы. Нужно было сделать трансфигурацию, прочитать главу по зельям, выполнить задание Блэка, и еще он что-то клятвенно наобещал Рону. Конечно, нельзя было заранее предугадать наступление времен, когда единственной разумной вещью останется дойти до кровати и провалиться в сон.

Вчерашний вечер трудно назвать спокойным, ночью он присматривал за Сэль, а с рассветом пришлось наведаться в Годрикову Лощину.Так что требовать от себя больших свершений, когда сам Альбус Дамблдор даровал день, было безумством.

-Гарри.

Он зевнул и повернулся:

-А, Чжоу, привет. Ты почему не на занятиях?

-Я хотела поговорить с тобой.

— Знаешь, если не расходятся священные воды Иордана, на землю египетскую не спустились десять казней, а вороны не покинули Таэур... то давай поговорим после ужина, идет? — на одном дыхании закончил он и уже собирался пойти, но оклик Чжоу заставил остановиться.

— Это касается новенькой, Манфольетти.

Парень оглянулся и, быстро взяв когтевранку под локоть, дернул ее в пустой коридор.

О сне теперь и речи не было, в голове зажглись сразу все лампочки. Мерлин, возможно, он сильно недооценил Чжоу с ее неразделенной привязанностью.

— Что?

— Она другая, Гарри.

-Другая?

Парень понимал, куда она клонит, но не терял надежду, что домыслы Чжоу могут относиться к выбираемой Сэль одежде, прическе, длине гольф, ну, или чему-нибудь еще, подразумеваемому девушкой под определением «другая».

К сожалению, Чжоу была серьезна. Не напугана, но обеспокоена. Девушка наклонилась к нему ближе, с опаской произнося каждое слово:

-Не такая, как мы, она...она...владеет черной магией, понимаешь? Как Темный Лорд, такая же...их называют гоэтии.

Гарри пытался разглядеть сокрытое за ее бегающим взглядом, пальцами, то теребящими волосы, то дергающими рукав мантии, взволнованным голосом, но видел только беспокойство.

И единственное, о чем мог думать он, какими проблемами грозит Сэль открытие хогвартским жителям ее маленького секрета. Для таких случаев у итальянской мафии имелась четкая, отлаженная схема. Но это была Чжоу.

-Кто тебе такое сказал?

— Ты знаешь Джей Роуз? Она учится вместе со мной, ее папа работает в министерстве...

Чжоу продолжала рассказывать, но детали не были так важны...Джей Роуз... Парень действительно вспомнил невысокую худую девушку, в любое время года прячущуюся за огромными шарфами, всегда идущую вдоль стен и избегающую больших сборищ,— вот уж неожиданно, что у Чжоу с ней могут быть общие темы для беседы.

-Гарри, она опасна, -Чжоу подошла еще ближе и положила руку ему на плечо, — я очень беспокоюсь за тебя. Ты уже столько пережил и сейчас...когда ты...ты...

Она смутилась, то ли не решаясь произнести, то ли просто выдерживая паузу.

-Спасибо, что предупредила. Я буду осторожен. Но ты должна мне кое-что пообещать, -Гарри осторожно убрал ее руку. — Об этом больше никто не узнает.

-Я... — девушка растерялась.

Сомнение окопалось в ее сердце дерзким вражеским лазутчиком и укрепило позиции с целью затяжной осады разума. Беспокойство еще не оформилось в четко обозначенную причину. Всего лишь предположение...предчувствие, но она уже знала, что новенькая — заноза, от которой нужно избавиться.

-Чжоу, никто больше.

-Почему? — девушка с раздражением отметила проскальзывающую в голосе истерику. — Гарри, ты не понимаешь, в какой опасности находишься! Ты же постоянно... Она чудовище! Убийца! Она совсем не понимает...и такие, как она, просто монстры! Как только директор позволил ей здесь находиться?!

Когтевранка видела, как он остается спокойным, просто пережидая ее срыв. И как тщательно подобранные слова отскакивают и не находят ни единого отклика в его сердце.

Занозу не получится быстро и безболезненно вытащить.

И это злило, бесило— до отчаяния, до исступления, до крика, до слез.

-Я не хочу, чтобы ты умер, как...

Ее глаза расширились, и она испуганно зажала рот ладонями...

Боже, какую ошибку допустила! Сейчас, в самый неподходящий момент, ужасное сравнение просто пришло ей в голову! Мерлин, как она старалась показать свою заботу... Неужели это будет огромный шаг назад?

-Гарри...

-Я не умру, как Седрик,— спокойно закончил он.—Но ты должна мне пообещать, что никто не узнает о Сэль.

-Гарри, я не понимаю. Она же чудовище... почему ты... ты и... — от обиды и беспомощности защемило сердце.

Он взял ее за плечи и заставил посмотреть себе в глаза.

-Чжоу, послушай. Никто не должен узнать. Это нужно мне. Сделай это для меня, хорошо?

Мисс Чанг знала это противное щемящее чувство: голова немного кружится, в глазах начинают скапливаться слезы, и ты вот уже готова разрыдаться, дыхание сбивается, дышишь часто-часто, как при астме, делая небольшие вздохи урывками...

В эту секунду, когда увидела его глаза с чужим отражением, которое невозможно было выцарапать или утопить в зеленом омуте. В эту секунду она поняла, что никогда...просто не сможет...не сдержит обещания.

* * *

Лишь однажды он видел этого человека так близко. Поздней ночью он пришел в их дом, принеся с собой холод каких-то чужих, незнакомых улиц. Высокий, худой, с длинными блестящими черными волосами, собранными в хвост, напоминавший папиных стажеров, которые иногда играли с ним. Родители сразу подобрались, отец с матерью поклонились незнакомцу, и Блейк понял, что это совсем не стажер. Важный человек мягко и бесшумно прошел по коридору, в котором обычно скрипела каждая половица, и немного задержался около него. Они встретились глазами на какую-то долю секунды, но Блейку показалось, что теперь незнакомец знает о разбитой бабушкиной вазе, о конфетах под подушкой, обо всем, в чем он еще не успел признаться. Мама больно сжала его плечо, но его охватило какое-то оцепенение под пристальным взглядом темно-янтарных глаз.

-Давно не виделись, Сэтоши.

Впервые, впервые в жизни он слышал робость в голосе отца. И это казалось совсем невероятным, чтобы его папа, который защищал его от подкроватных монстров, грозы, разбирался с запутанными и пугающими делами на работе,боялся странного незнакомца, юного и настолько худого, что, приложив небольшое усилие, можно, точно прутик, переломить. Впервые в жизни он увидел, что отец кого-то боится.

-Давно. Я буду зеленый чай.

Молодой человек улыбнулся, при этом в его улыбке и взгляде смешалось что-то нахальное и вызывающее, адресованное лично Блейку, как если бы он знал о прутике...

Мать лишь кивнула и заспешила на кухню, обрадовавшись возможности спрятаться. Они прошли в гостиную, отец подождал, когда сядет гость, и лишь потом сел сам. Блейк притаился за спинкой кресла Аттвуда-старшего, безошибочно угадывая, что тот забыл о его присутствии. Теперь он знал имя важного человека, но даже мысленно не мог его произнести, боясь, пусть даже про себя, обратиться неправильно. На госте был длинный черный пиджак, застегнутый на все пуговицы, с воротником-стойкой. На серебряных пуговицах был какой-то рисунок, вышитый черными же нитками, переплетающийся узор был и на самом пиджаке, а на левом рукаве у локтя и чуть выше три пурпурные полоски, черные брюки заправлены в сапоги, похожие на жокейские. Скорее всего, это была униформа, а не собственный стиль, но раньше он такой не видел, хоть отец иногда, тайком от мамы, и брал его в Министерство. Может, особый отряд авроров? Но одежда казалась дорогой даже для особого отряда, или это очень-очень особый отряд, но тогда разве бы он не встретил кого-то похожего среди папиных самых разных знакомых? А может он охраняет важного человека? Такого важно, что и не представить!

Блейки оторвался от глубоких размышлений, приостановил распоясавшееся воображение и заметил, что Сэтоши внимательно смотрит на него, в то время как отец продолжал обращаться к нему. Беседа Сэта мало занимала, в устремленном к Аттвуду-младшему взгляде пробегали искорки насмешки.

«Рядовой аврор?»

«Охраняю? Я?»

«Забавно...кто же может быть таким важным?»

Мальчик теперь уже беззастенчиво разглядывал гостя, уверившись в его из ряда вон выходящивости.

Кожа белая, как самый белый снег, черты лица азиатские, но выверенные и отточенные, без изъянов и лишних линий.

Блейк никогда не видел кого-то настолько красивого.

Завораживающе. Красота, но только безэмоциональная, не то чтобы неживая, а холодная.

«Ну же, ты способен догадаться»

«Неужели не понимаешь»

«Я...»

Розалия Аттвуд, наконец, принесла чай. Скорее всего, остывший, потому что мама приготовила его давно, просто никак не решилась войти в гостиную. Куда-то подевались приветливость и радушие гостеприимной хозяйки— совсем не похоже на нее. Миссис Аттвуд с громким звуком опустила поднос на столик, разрезав затянувшуюся тишину, затем бросила обеспокоенный взгляд на мужа,на гостя же она смотреть не решалась. И тут она заметила его...

Ее глаза стали по размеру похожи на блюдца с котятами, что стоят на третьей полке в шкафу. Казалось, к ней вернулась прежняя энергичность, она с силой выдернула его из укрытия и потащила к выходу, больно сжимая запястье.

-Блейк, подойди ко мне.

Розалия оцепенела, продолжая крепко сжимать руку сына и бросая беспомощные взгляды на мужа. За эти несколько часов, воплощающие в реальность ее самые худшие опасения, она постарела на пару лет и распрощалась с неизмеримым количеством нервов. Блейк видел, как его отец кивнул, и как тяжело ему далось это молчаливое согласие. Он освободился от маминой хватки и подошел к гостю. Родители боялись, но ему совсем не было страшно. Наоборот, хотелось заговорить с гостем, сесть как можно ближе и внимательно слушать.

— Меня зовут Хэйкэ Сэтоши. В зависимости от твоего выбора. Это станет либо твоей наградой, либо твоим проклятием.

Тогда он еще не понимал, но пришло время: Блейк сделал выбор. И подаренный жетон оказался проклятием.

* * *

Сэль спустилась в библиотеку. Быстро пробежав среди полок, она набрала стопку толстых книг и, соорудив из них баррикаду на столе, развернула принесенный с собой свиток. В мире таких осталось немного: в большинстве случаев они передавались в семье из поколения в поколение или продавались за баснословные деньги на черном рынке, ну или, как в ее случае, кого-то пришлось убить. Ее пра-пра-пра-пра-прабабушка отравила одного волшебника за бесценный экземпляр. «Свиток торговца»— так он назывался. Раньше использовался торговцами для сделок, назначения места проведения ярмарок, аукционов.Но, попав в руки черных магов, немного изменился.Бесценная вещь. Нанять убийцу? Пожалуйста, полный список с работами и расценками. Купить редкого дорогого зверька? Заказ через пару дней будет исполнен. Узнать новые поступления на черных рынках? Легко.

Лучший друг темного волшебника, не гнушающегося нарушить пару-тройку законов.

Сэль затронула необходимую строчку, иглистый черный курсив загорелся. Ее интересовал список действующих антикварщиков. Таких оказалось немного: всего лишь пятнадцать человек, и только трое из них в пределах досягаемости. Сэль проверила послужной список каждого, прочитала награды и заслуги. Для ее целей подходил лишь один. Впечатляли рекомендации, но больше — гонорар, самый низкий из всех. В таком почтенном возрасте и с таким послужным списком за подобные расценки работу можно делать только по любви. Это подходило, тем более что доверить она хотела ему нечто очень и очень ценное. Шанс прикоснуться к подобной реликвии выпадает в жизни не каждого антикварщика. Подобная редкость вполне может довести до фанатического безумия или приступа. Уникальный артефакт, не имеющий цены на черном рынке, за который и убить не жалко. Личная вещь Мерлина, содержащая его магию.

-Нашла что-нибудь?

Сэль вздрогнула от неожиданности и обернулась.

-Напугал. Говорила же не подкрадываться. Ты хоть представляешь, на каких слабых винтиках держится моя расшатанная психика?

-Не все ли равно, убьешь меня сейчас или позже?

Сэльвэтрис быстро загородила свиток книгой и подняла взгляд на Поттера.

-Знаешь, да?

Удивление было не сильным, а вполне предсказуемым. С первых секунд первой встречи она поняла, что истории, рассказанные Дамблдором, были о другом мальчике, пусть сам директор и не осознавал своих заблуждений или предпочитал теряться в них. И если опять же принимать на веру слова директора, сведения устарели за очень короткий срок. Парень изменился лишь за одно лето. Вроде бы и немало. Но все-таки ей казалось, для кардинальных изменений требуется больше времени. Или очень хорошая мотивация.

— Да, знаю. А еще знаю, что ты не убьешь меня, пока я тебе нужен. Сама-то тыне спешишь встречаться со своими дружками, кто-то другой должен броситься на передовую?

Небывалого усилия ей стоило сдержаться и за считанные секунды не перерезать ему горло. Манфольетти быстро свернула свиток, перевязав лентой. Уединение бесповоротно нарушено, Поттер настоящая находка для гоэтии. Сразу понятно, что ему что-то нужно —максимальный результат, затраченных усилий...ноль. А степень оригинальности его мозга вряд ли зайдет дальше сладостей из Хогсмита или очередного веника. Поэтому она постаралась сдержаться, успокоиться и, не подав виду, что ее можно чем-то задеть, нашла в себе силы поинтересоваться:

— Поттер, ты очень сильно себя переоцениваешь, на передовую тебя можно бросить только в качестве пушечного мяса. Что тебе нужно?

Непонятно, какой жест мог быть принят за сигнал к продолжению разговора, но вот он уже сидел напротив, настроенный на серьезную беседу и взаимовыгодные условия, и Сэль, признаться, сама немного опешила от подобной наглости.Обычно люди, позволявшие себе такие вольности, долго не жили.

— Я никогда не говорил, что буду помогать тебе просто так. Подразумевалось взаимовыгодное сотрудничество.

-Сотрудничество?

Вот даже просто интересно, какой смысл нахальный очкарик вкладывает в это слово. Наглядный пример, как, разговаривая на одном языке, можно говорить о совершенно разных вещах. Ладно, придется взяться за его развитие и объяснить парочку вопросов.

— Я никогда не называла наши отношения «сотрудничеством», — отозвалась Манфольетти, — скорее, ты мне немного помогаешь, а я сохраняю связь между твоим телом и трепещущей душонкой. Это не сотрудничество, это — благотворительность.

Поттер не без интереса выслушал ее речь, мельком отметив, как нервно ее пальцы забарабанили по столу. Раз-два-три,раз-два-три-четыре, раз-два-три-четыре... Кажется, собирался дождь. И редкий дождь обходится без грозы. А в голосе, хоть и остался тихим и ровным, нет-нет, да проскальзывала свойственная ей жесткость.

-Благотворительность?

Мальчишка так и искрил самоуверенностью, по-видимому, считая удачной родившуюся в его мозгу мысль, заставляя девушку с интересом ждать продолжения.

— Благотворительностью занимаюсь я, с твоего первого дня пребывания в Хогвартсе. И, признаться, немного устал от проблем маленькой девочки, устроившей большой апокалипсис.

Сэль сунула свиток в карман, отодвинула книги подальше от края стола: к книгам она всегда относилась с почтением и бережливостью.

Гарри хотел ее окликнуть, но голос сел. Девушка провела ногтями по столу, оставляя на нем довольно глубокие бороздки.

— Маленькая девочка? Устал? — кротко спросила она, но голос стал холодным и глухим, смешавшим в себе чьи-то чужие надрывные голоса.

Ногти на руках стали заметно длиннее, и теперь Манфольетти, словно хищник, затачивала их, оставляя одну за другой бороздки на столешнице. Одну глубже другой. Она неотрывно, слегка прищурившись, следила за ним хищным взглядом сапфировых глаз, ее губы чуть-чуть побелели, и при каждом выдохе он чувствовал тяжелое прохладное дыхание, оседающее щипающими иголочками на его коже. Собранные в косу волосы девушки расплелись.

Сэль остановилась, указательным пальцем стукнула по столу.

Книжные стеллажи с громким хлопком и скрипом сомкнулись вокруг них, часть книг и фолиантов с грохотом упали. Столы разъехались в разные стороны. Его со стулом отбросило толчком к стене, и, подавив порыв, он остался сидеть, внимательно наблюдая, как тени со всех углов и концов библиотеки тянулись к девушке, быстрыми змейками проползая по ее рукам, огибая ее и преображаясь за спиной у девушки в чудовищный силуэт. Со всех сторон он слышал неразборчивый шипящий шепот, замечал на секунду, какие ужасные формы принимали тени. И вся эта черная мерзость, весь мрак, как зачарованный, тянулся к Сэль.

-Хочешь умереть сегодня, Поттер?

Хриплый раскатистый голос пробирал до самой изнанки.

Как бы он ни пытался сосредоточиться, ничего не получалось, он мог только наблюдать, как его рука тянется к появившемуся рядом ножу для бумаг, берет его и, не задумываясь, направляет к сонной артерии. Острие останавливается в паре миллиметров...

Поттер хочет посмотреть на нее, но не может пошевелиться без угрозы для жизни. Да и без этого он чувствует безжалостный кровожадный взгляд, уверен, она даже зло усмехается от его беспомощности и обреченности, от собственной власти. Он ощущает это так же ясно, как понимает, что Сэль не шутит, не сейчас.

Сейчас это вообще не Сэль: при удачном раскладе от Сэльвэтрис в разбушевавшейся гоэтии осталась одна десятая, да и та не против отправить его прогуляться к Аиду.

Даже одного неосторожного вздоха достаточно, чтобы лезвие оцарапало кожу. Шах и мат. Парень полностью потерял контроль над телом. Разум, можно быть уверенным, она оставила лишь для того, чтобы он мог вдоволь насладиться собственной беспомощностью.

Лезвие уткнулось ему в шею и несколько раз повернулось. Немного, совсем чуть-чуть. Со своей импульсивностью Сэльвэтрис опомнится, только когда зальет его кровью столы, полки, книги, а кишки гирляндами по стеллажам растянет. Она хлопнула в ладоши, и свет погас. Спустившаяся тьма окутала все вокруг и острыми когтями крепко вцепилась в него, намереваясь разодрать в мелкие клочья.

— Какой бы слабой я ни была, у меня хватит сил посадить тебя на экспресс до адского пекла.

Нож со звоном упал на пол, тьма стала рассеиваться, зажегся свет, и в зал вернулось ощущение присутствия других людей, шкафы со столами, как при быстрой перемотке, возвращались на место, упавшие книги выстраивались обратно на полки.

Мерлин, как же он не против заглянуть в чарующие глаза мадам Пинс!

Сэль опустилась на стул и поправила волосы набок. Все так же, как несколько минут назад. И лишь дьявольский огонек в глазах говорил о реальности произошедшего.

-Но твое требование вполне законно.Так чего ты хочешь?

Девушка убрала нож для бумаг в сумку и сцепила руки в замок на столе.

Так же спокойно, как она, он занял свое место. Со стороны могло показаться,что произошедшее не повлияло ни на его самообладание, ни на его разум, но парень ощущал, с какой силой запертые эмоции бились внутри.

-Да, психика у тебя, и правда, ник черту. Есть один человек, который не хочет со мной разговаривать, а мне очень нужно кое-что узнать.

-Ты хочешь, чтобы я прочитала его? — уточнила Сэль.

Требование непосильным, конечно, не назовешь, но нужно неслабую самооценку иметь, чтобы попросить ее покопаться в чужом грязном белье неопределенной давности.

-Да.

Он с трудом заставил себя посмотреть ей в глаза.

-Его прошлое?

Обычные глаза. Но сердце все равно, как сумасшедшее, продолжало биться.От таких воспоминаний так просто не отделаешься, долго же придется ночами вздрагивать.

— Верно.

Да,бельишко будет еще и попахивать.

-Ты же понимаешь, что это не секундное воздействие? Мне придется значительно покопаться в его душе.

-Да, — кивнул парень.

— Я имею ввиду, он может этого не пережить

— Нестрашно, — он-то сейчас кое-что пострашнее пережил, а раз так, то и другие могут попытаться.

Сэль прищурилась и выжидала.

-Хорошо. Тогда в пятницу? Заберем мой заказ и навестим твоего друга.

-Идет.

Поттер кивнул и быстро поднялся. Какое же счастье ощущать тело своим. Руки, ноги...все на месте, и все слушается. По взгляду Сэль было понятно, что если она и не читает, то догадывается о его мыслях.

Гарри с силой задвинул стул и, кивнув на прощание, ушел.

Сэльвэтрис проводила его насмешливым взглядом — иногда полезно терять контроль. Потом посмотрела на стопку книг, принесенных для отвода глаз, и ради интереса раскрыла верхний справочник. И тут же негромко вскрикнула, когда искорки со страниц превратились в голову дракона, дыхнувшую на нее пламенем.

Сэль быстро захлопнула книгу и выдохнула.

«Чертов фокусник!»

* * *

-Привет, ты не мог бы сказать волчонку...

Его беспардонно продолжали впечатывать в стену: видимо, у оборотня силушка была богатырская, а разойтись ей не давали. Внутри все переворачивалось и требовало немедленно двинуть прижимавшему его недоноску, чтобы неповадно было кости начальника первого отдела ломать. Хэйкэ стоял в стороне еще с тремя помощниками, позволяя его репутации падать все ниже и ниже...

— Зачем пожаловал?

Просьбу, разумеется, главный охотник пропустил мимо ушей. Что ж, у каждого свой стиль общения. А ведь самое обидное, что он вынужден терпеть подобное унижение, хотя запросто может сломать новобранцу руку и челюсть и много чего еще. Пятнадцать секунд — свернуть шею, меньше шести секунд, если применить заклинание, еще двадцать, чтобы обезвредить помощников Хэйкэ, только вот потом сам охотник отправит его к родителям.

— В госпиталь. У меня есть право прохода.

Сэтоши соизволил подойти и наклонил свое лицо к нему, разглядывая, как после долгой разлуки.

Он был все таким же, как в отчетливых воспоминаниях Блейка: уже и сам Блейк выглядит его ровесником, только вот, может и выглядит...но недорос.

— Даже не предполагал, что решишь им воспользоваться. Ты ведь получил эти раны, защищая не нас, — Сэт надавил на незажившую рану на плече, безошибочно угадывая положение, — а теперь пришел их сюда зализывать? Отпусти его, Хальдор.

Хальдор, хоть и с явной неохотой, но подчинился. Похоже, что мысленно песик уже пересчитал все его косточки и с хрустом сломал одну за другой. Радует, что пока это так и осталось в его воображении— главное, чтобы в подсознании не осело. Если бы с патрулем не оказался Хэйкэ, в лучшем случае его депортировали бы обратно, в худшем — депортировали бы его труп. Дипломатичность охотников — дело настроения и расположения Луны в четвертом доме. В основном, конечно, настроения.

Аттвуд одернул пальто и поправил шарф.

— Раз могу, почему бы не воспользоваться? Стараюсь собирать сливки с обоих миров. Ты же знаешь, наши колдомедики не так хороши.

И это высказывание могло бы дорого обойтись: даже эмпатом быть не надо, чтобы распознать посыл перекошенных физиономий охотников. Авторитет Сэтоши так же со временем не изменился, если позволяет даже явных психопатов вроде Хальдора сдерживать от убийства изгнанного полукровки.

Сэт усмехнулся и повернулся к нему спиной, подавая знак другим, что пора уходить, прекрасно зная, чего стоит напускная бравада Аттвуда.

-Нужно было убить тебя в детстве.

— А справился бы? В детстве я подумал, что ты хрупкий, как девчонка.

— Заканчивай свои дела и проваливай, — все так же спокойно ответил главный охотник, показывая, что, чтобы его задеть, нужно что-то посильнее глупых детских подколов.

Оставалось только смириться со своим статусом и надеяться, что хотя бы остальные охотники, исключая Хальдора, незлопамятные и не убьют его при новой встрече.

Давненько он сюда не заглядывал, поэтому сейчас всем сердцем ощущал, накопившуюся тоску. Сколько волка не корми... Так и ему. Эти улочки — то узкие, то широкие, из камня, гальки, булыжника, щебня, со стоящими плотно друг к другу простыми домами и красивыми особняками, большими и маленькими магазинчиками, с фонариками, которые не имели привычки повторяться, -были дороже власти и перспектив Аврората. С некоторой долей зависти он заметил, что темные ветры почти не коснулись Полуночного города. Конечно, охотникам было проще сдерживать бурю, учитывая проживающий контингент, чем ему с пусть и хорошо обученными, с возможностями выше среднего, но...обычными магами. Тем не менее, тени надвигались неумолимо, как волны на берег, на всех без разбору.

-Эй, раскройте глаза, милейший!

-О, простите.

Блейк обернулся.

-Мисс Дюбари.

-Мистер Аттвуд, — в тон ему ответила Макс, отряхивая край мантии от снега. — Вы что, потомок Мерлина? Какого черта вам позволяют свободно расхаживать по нашим улицам?!

Дюбари обернулась к витрине магазинчика «ненужных вещей», чтобы поправить съехавшую шапку.

— Самое печальное, что вы в n-степени правнучка знаменитой куртизанки и можете гулять здесь.

— Что?! Да как Вы смете! Так же нахальничает за пределами Авроата.

Щеки Дюбари запылали пунцовым уже не от холода. Разумеется, всех более-менее образованных людей ее фамилия наводила на определенные мысли, но большинству из них хватало такта или благоразумия держать свой язык за зубами, пока они целы.

— Я искал госпиталь и немного потерялся, кажется, — быстро сменил тему Блейк.

Хоть он и думал так на самом деле, но все же не стоило срывать собственное недовольство на первой встречной женщине, даже если она подозреваемая или соучастница. Неизвестно, каким боком его прямолинейность на суде выйдет и не использует ли это адвокат защиты.

— На драконьей улице, 13, — холодно бросила Макс, но потом быстро добавила: — Я тоже туда иду, можете проводить.

Женщина поудобнее перехватила бумажные пакеты.

Если это и прозвучало подозрительно мило после случившегося, аврор оставил комментарии при себе. Возможно, он ходит и разнюхивает новости про Гарри. А если, и правда, идет в госпиталь, то она проводит и убедится, что ничего лишнего ищейка не накопала.

-Давайте, я помогу, — он взял пакеты и пошел рядом. — Да, раны немного беспокоят.

— Удивительно.

Блейк кинул на нее вопросительный взгляд.

-Удивительно, что немного. Неужели ни у кого не возникало желания заставить их болеть посильнее?

-Желание возникало, только вот сил не хватало. А что вы забыли в госпитале?

-Я помогаю раненым, — резко ответила Дюбари, и ее щеки снова покраснели.

По тону голоса Блейк предположил, что женщина перенесла не одну содержательную беседу с блюстителями морали и нравственности. Он даже прикидывал, как покорректнее проявить сочувствие: ему и самому не раз приходилось выслушивать неприятные разговоры от людей менее всего подходящих на роль святых, не видел свет. С другой стороны общество Косого Переулка сожгло бы ее на костре.

—Не поверите, но там мою помощь не считают лицемерной. И от принесенного мной стакана воды никто не сдох.

-Помогаете раненым, даете деньги на благотворительность, спонсируете стипендиальный фонд... собираетесь в рай попасть? — усмехнулся Аттвуд.

— Ну, вам-то виднее, кто куда попадет.

Аттвуд не был ханжой и не строил из себя святошу, но оставалось ощущение, что он смотрит на нее свысока. О, Моргана, и он всего лишь госслужащий, которому еле-еле хватает денег на обед в каком-нибудь убогом месте типа Дырявого котла.

-Да. Вот вы попадете в последнюю камеру, а по соседству будет камера Поттера.

Дюбари резко остановилась, отчего верхние яблоки выпали из пакета и красными шариками покатились по снегу к ногам аврора.

— Власть хочет захватить какой-то психопат, никто не может ему помешать, людей вырезают целыми городами, а вы гоняетесь за ребенком? Оставьте Гарри в покое!

Блейк наклонился и поднял яблоки.

— В Азкабане он будет в покое и под защитой. И даже не голодный, если вы окажете содействие следствию.

В Kingdom Hospital работали лучшие медики из когда-либо живших, там же находились лаборатории, где проводились исследования и совершались прорывы в целительстве. После разделения магического сообщества, Магистериум милостиво разрешил пользоваться услугами Kingdom Hospital магам под покровительством Министерства магии и маглам, но надутый министерский индюк Гроган Стамп, свято веривший в превосходство магов и считавший жителей Полуночного города опасными, дикими и слаборазвитыми существами, решил разорвать и без того тонкие нити отношений. Так, шаг за шагом, Полуночный город стал легендой. И, как любая легенда, оброс налетом времени и воспоминаний.Потом умерли те, кто еще бывал там, другие дожили до лет, когда он стерся из памяти. И теперь лишь маги, особо приближенные к политике, знали о его существовании. Фадж называл это: «Не упоминать лишний раз о том, чего знать не следует». Волшебники и так довольны своей прекрасной жизнью.

Вряд ли Kingdom Hospital мог найти кто-то, кроме местных жителей. На улице Зеленого клевера между домом 11 и 25 находился узкий, не бросавшийся в глаза, шириной не более полуметра проход, прегражденный кованой черной калиткой и заканчивающийся тупиком.

Лишний раз доказывая, что магический мир как матрешка, за калиткой находилось огромное здание Kingdom Hospital. Четырехэтажное главное здание с двумя корпусами поменьше, соединенными с главным корпусом переходами и открытыми мостами. На вкус Блейка, здание было слишком большим для поступающих пациентов, но в госпитале лечились не только жители Полуночного города и не только живые.

Магическая больница сама по себе вещь довольно жуткая, хоть и создавала первое впечатление примерной ухоженной лечебницы 60-х годов.

— Идем, — поторопила его Макс.

Блейк вздохнул и неохотно поплелся за женщиной. Бесспорно, знай она это место немного лучше, шла бы с меньшей охотой. Аврор попытался сосредоточиться, но зашкаливающая энергетика госпиталя сводила на нет все усилия. Было сложно отделить зло госпиталя от внешнего, пришедшего недавно.

— Может, стоит идти побыстрее, если хочешь чтобы я тебя проводила?

-Не хочу толкаться среди покойников, — коротко пояснил Аттвуд.

-Очень смешно.

Блейк пожал плечами. Если ты чего-то не видишь, не значит, что его не существует. Признаться, он тоже их не видел, а чувствовал и различал на ином уровне магии, как полукровка-охотник. На лужайке перед госпиталем было много пациентов разных возрастов и судя по всему разных рас. Сопровождавшие их медсестры лучились заботой и внимательностью. И эта образцово-показательная вырезка наводила на мысли, что вот-вот из розовых кустов выпрыгнет сумасшедший патологоанатом.

Они вошли внутрь, и Аттвуд убедился, что у его коллег не меньше работы. Конечно, не все жертвы нападений — у кого-то аппендикс обострился из-за неправильного питания — но с полей, должно быть, немало народу.

Дюбари тут же направилась к стойке, желая побыстрее отделаться от попутчика.

-Здравствуйте. У молодого человека раны не затягиваются, кто из докторов может посмотреть?

Медсестра повернулась— Блейк заметил длинный тонкий след от пореза в месте, где локоны открыли шею— достала пустой бланк и приготовилась заполнять карточку.

-Где ваш молодой человек получил ранение?

Макс беззвучно открыла и закрыла рот, не сразу найдя, что ответить. Аттвуд, конечно, выглядел неплохо, но разве разница между ними не очевидна? Как можно предположить, что она его девушка?

-Он не мой молодой человек. Его ранили... он аврор...и...

Блейк сложил руки на стойку и поймал взгляд медсестры.

-Простите, а как давно вы умерли?

Макс шикнула, возмущенная дерзостью, но девушка не выглядела оскорбленной, она поправила персиковую кофточку на плечах и головной убор.

-В 1954, дорогуша. А теперь прикрой свой ротик и поднимайся на третий этаж к доктору Морлоку.

-Спасибо, миленькая прическа. Жаль, что вы умерли, давайте сходим на свидание, если мой случай окажется летальным, — Блейк ослепительно улыбнулся.

Макс поравнялась с ним уже у лифта, и парень подметил, что у нее одышка. Сколько ей лет? Почему себя так запустила? Она явно не в лучшей форме для пробежек, а бегать сегодня придется много.

Он так пристально разглядывал ее, но в этом не было и намека на пошлость: аврор оценивал ее со своей точки зрения, не как женщину, и это было немного... обидно. Так и начнешь сомневаться в собственной привлекательности.

-Теперь понятно, почему у тебя нет девушки, — стараясь скрыть смущение, произнесла она.

Блейк прервал собственные подсчеты, прикидывая, какова вероятность у женщины, лишенной физической подготовки, на высоких каблуках и в неудобной одежде, выжить в полевых условиях, и с интересом посмотрел на нее, как человек, который действительно не прочь разобраться в вопросе.

-Почему?

Двери лифта открылись, но Макс медлила. Дюбари оглянулась по сторонам, приложила ладонь к лицу и заговорщицки прошептала:

-Да тебя же на покойников тянет.

Аттвуд звонко рассмеялся, поправил челку и нажал кнопку четвертого этажа.

-У всех свои вкусы, знаешь ли.

И в остававшемся небольшом промежутке между створками дверей он увидел ее. Маленькая девочка лет десяти стояла в школьной форме прошлого века по центру коридора. Целители, медсестры, пациенты огибали ее, как какое-то невидимое препятствие. Мгновение длилось не больше секунды, но за это время, Блейк уверен, девочка поняла, зачем он пришел.

Четвертый этаж оказался пустым, но он не был удивлен, хотя и надеялся, что времени в запасе немного больше.

— Куда все делись? Тут же коридор в стационар, там лежат пациенты с осложнениями, я хотела навестить их сегодня.

Аттвуд прошел по коридору и заглянул в пару комнат. В комнатах никого не было, но вещи находились в идеальном порядке, как будто ими и не пользовались.

-Что здесь происходит?

Блейк поставил свой пакет у кровати, забрал пакет у Макс и поставил рядом.

— Туфли можешь здесь же оставить, если выберемся, заберем на обратном пути.

-Что? — Макс прошла внутрь и осмотрела тумбочки, покрывала. Еще два дня назад она тут читала «Записки Шерлока Холмса» мистеру Эйбрамсону. — Что значит оставить здесь туфли? С какой стати, ты хоть представляешь, сколько они стоят?

— Нет, — Блейк выглянул в окно, — но вряд ли дороже твоей жизни. Можешь спрятаться здесь под кроватью в своих шикарных туфлях. Или в шкаф залезь.

Блейк вышел обратно в коридор.

-Аттвуд! Эй, Аттвуд! Далеко собрался? Ну и плевать. Я спущусь и сама все узнаю.

Моментально он схватил ее за руку и развернул к стене. Дюбари была непросто гражданским, она была гражданским без мозгов и инстинкта самосохранения, а этот тип хуже всего.

— Они здесь. Прислужники Воландеморта здесь. И это не отъевшиеся пожиратели в черных плащах, масках и с палочками, это другие.

Ее глаза расширились от ужаса, и она уже мечтала о том, чтобы аврор не ослаблял хватку. Конечно же, Макс читала обо всех творящихся ужасах в газетах, но это происходило далеко от нее и не с ней. И вот теперь она станет сама выпотрошенным трупом, о котором напишут в утренней прессе.

— Я...я... я

-Тихо, — Аттвуд приложил палец к губам, — если устроишь истерику, я тебе оглушу и спрячу в шкаф, а там уж как повезет. Просто сними туфли и следуй за мной.

Он сам с трудом верил, что произнес это. Пообещав себе оставить ее в первом же безопасном месте, Блейк принял решение спуститься по служебной лестнице на этаж ниже, надеясь, что его расчеты верны.

Третий этаж тоже был заброшен, но уже не выглядел неиспользованным. Окна распахнуты, кровати, тумбочки, капельницы, разнообразное медицинское оборудование были исковерканы и выброшены из кабинетов и палат в коридор. Покрытые кровью, сгроможденные в кучу, они представляли собой чьи-то дерзкие безумные инсталляции...

-О, Мерлин, — Макс зажала рот руками, — мамочка...

— Бесшумно, за какие-то секунды.

Макс надеялась, что ошибается, различая в голосе Аттвуда восхищение. Женщина следовала за аврором след в след, прячась за его спиной, как за единственным укрытием.

-Ты...

Она шла за ним и с ужасом различала порванные, окровавленные вещи пациентов, смятые клочки бирок с именами: смертоносное нечто молниеносно пронеслось по этажу, оставляя за собой след смерти.

-Я пытаюсь сказать, что понятия не имею, какой магией владеют люди твоей профессии.

Блейк старался говорить как можно мягче, понимая, в какой стрессовой ситуации она находится: даже ему, видавшему всякое, становилось не по себе.

— Я...я...я целитель, — с запинками ответила Дюбари.

-Что? — он резко развернулся к ней.

О, небеса, это не с ним происходит! Моргана твою ж... он сам все разрушит! своими руками!

-Скажи, что ты шутишь.

— Я думала, ты знаешь, это же твоя работа все обо всех знать! Помнишь, тогда в отделе, я предлагала тебе помощь!

-Хорошо, отлично. Давай-ка пойдем и найдем тебе укрытие.

Он взял ее за руку, но Макс вцепилась в него с силой больного в эпилептическом припадке.

— Ты мое укрытие!

-Нет, я Блейк Аттвуд.

-Нет! — Дюбари замерла, как вкопанная, и пару шагов ему пришлось ее протащить. Не вовремя, ох, как не вовремя! Стены больницы затряслись, как при землетрясении, а с потолка посыпалась штукатурка.

— Шутки в сторону. Не пойдешь сама, я тебя прямо здесь в список безвестипропавших внесу.

-Просто отведи меня к людям, здесь же полно людей.

Аттвуд обвел взглядом коридор, считая обстановку достаточно красноречивым ответом.

-Это просто кровь.

-Хочешь пойти и поискать остальное?

-Пожалуйста, я не хочу умирать.

Блейк фыркнул: можно подумать кто-то хочет. Он посмотрел на женщину перед ним и понял, насколько она напугана, каких усилий ей стоит не срываться на истерику и сдерживать слезы. И, естественно, она хочет остаться с ним. Первое заблуждение новичков — авроры это те, кто борются с силами зла. Неверно: авроры это те, кто защищают от сил зла.

-Макс, я отведу тебя в безопасное место. Обещаю, тебя никто не тронет, а как только все закончится, я приду за тобой, — он старался говорить как можно убедительнее, стараясь передать ей свою уверенность и собранность. — Пойдем. Мне не страшно, я и не такое видел и смогу тебя защитить. Это моя работа.

Макс крепко сжимала его руку, доверчиво следуя за ним, и Блейк надеялся, что хоть одна комната окажется достаточно безопасной.

Толчки повторялись все чаще, но здание стоически их переносило, отделываясь крошками осыпающейся штукатурки и мелкой пыли.

Блейк торопился, прошли минуты, а ему казалось — часы. Та школьница...Глупо, хоть и лестно, полагать, что демон испугался его и решил быстренько пройтись по нижним этажам.

Он распахнул единственную дверь без внешних признаков жестокой расправы, но просчитался.

Под потолком по кругу двигались трупы пациентов, от которых кровяные нити тянулись в разные части комнаты. В центре была уже знакомая ему девочка: она взмахивала рукой, едва заметные иголочки проходили сквозь тела и с продетыми алыми нитями переплетались с другими канатиками.

— А, ты пришел, — скучающий голос был сильно похож на детский.

Но Блейк знал, что за внешностью ребенка кроется что-то древнее и темное.

— Не кричи, — немного повернувшись, прошептал он Макс, но взгляд черных глазниц девочки хватко тут же уцепился за нее.

— Мне было немного скучно, видел, что я устроила? Я одна справилась, мне никто не помогал, честно-честно.

Она распахнула глаза и наклонила голову вправо так сильно, как будто кто-то уже сломал ей шею.

— Мои друзья развлекаются внизу. Я всех выгнала вниз, потому что очень сильно хотела встретиться с тобой...одна.

Рой иголок сползающей лавиной хлынул в сторону Максимилианы, но аврор успел выставить щит, и демон отступила.

Девочка цокнула. В пустых черных глазницах сверкали всполохи синего пламени.

-Не мешай мне, ее мы тоже должны прогнать.

Ее белый передник был выпачкан кровью, капли крови попали на рукава и башмачки, в правой руке демон сжимала нож с широким лезвием, и Блейку подумалось, что она похожа на съехавшую с катушек Алису.

-Отойди!

Она взмахнула рукой, и мертвые тела с грохотом рухнули на пол, а кровавые нити со всех сторон стремительно потянулись к ним. Макс не выдержала и закричала прямо ему в ухо, чертовски мешая сосредоточиться.

-Shield Charm!

Мерцающий щит выдержал натиск, и Аттвуд, выиграв пару секунд, толкнул Макс на пол.

Школьница улыбнулась:

— Я знала, что ты особенный, полукровка.

Здание снова затряслось, на этот раз сильнее: по всей видимости, подоспела подмога, на которую так рассчитывал Блейк. Госпиталь сам по себе был наполнен магией, а теперь его еще и раскачивала демон со своими дружками. Он чувствовал, как быстро падает температура. Окна в палате быстро покрывались ледяной узорной вязью. Демон проследила за его взглядом и снова криво улыбнулась.

— Легион имя мне, потому что нас много.

В эту же секунду алые жгуты сплелись вместе, принимая форму всадника с огромной косой. Всадник пронесся по комнате, заставив лошадь встать на дыбы около сжавшей в углу женщины. Красный всадник занес косу.

-Qartium Skutumus!

Ему удалось выставить щит, но играть в обороне было равносильно смерти. В тоже время из-за зашкаливающий магии нужно быть осторожным в выборе заклинания. Kingdom Hospital заполнен людьми, и скольких бы ни убили демоны, большинству удалось спастись, но нужно время, чтобы их эвакуировать.

— Crepodefrusto!

Кровяные нити со всех сторон кинулись наперерез заклинанию и успели сплести перед хозяйкой в щит.

— Кажется, мне придется приложить немного больше усилий.

Девочка с силой сжала ладонь, и по белым больничным стенам тонкими струйками побежали кровавые ручейки.

— Anulatus!

Демон лишь рассмеялась:

-Оставь попытки, полукровка! Я же сказала: имя нам легион!

-Submious Darksume!

Черное пламя пробежало по всем кровавым нитям, превращая их в черные ленточки, тут же сковавшие демона.

-Охотник, — прошипела демон.

От злости и бессилия сквозь человеческий облик сильнее стала проступать демоническая сущность, обезображивая детское лицо. Демон кричала на языке мертвых и пыталась выбраться, но темные оковы не шелохнулись.

— Отлично, ты опоздал всего лишь на миллион лет!

Сэт пропустил замечание мимо ушей:

-Сам справишься?

— Vocavitnomeneius Salomon Audite!

Черные ленточки вспыхнули изумрудным пламенем, и демон, не сдержав последний отчаянный крик, сгорела с ударной волной, тяжелым молотом опустившейся на стену.

Хэйке окинул взглядом комнату на предмет угроз, но все было спокойно: ни демонов, ни оборотней, которыми кишил второй этаж, ни одержимых...и никто, кажется, не собирался восставать из пепла, что, безусловно, тоже было хорошей новостью. Наконец, он повернулся к Аттвуду.

-Ты здесь...

-Я здесь, — резюмировал аврор. — И тебя сюда привел.

Блейк поднялся по стенке, краем глаза заметив, что Дюбари дышит и цела, насколько это возможно.

-Потому что я за тобой следил.

-Потому что я позволил тебе за мной следить.

-Я...

Хэйке не успел ответить, Блэйк схватил его за запястье и дернул на себя, а на место, где секундой раньше стоял охотник, обвалился потолок.

-И правда, как девчонка, — неожиданно, и в правду, у главного охотника оказались тонкие запястья.

-Закрой рот, полукровка

Хэйкэ оттолкнул его и одернул форму.

— Сходи к целителям, и чтобы через час тебя здесь не было.

Охотник остановился у дверей, задержав взгляд на Макс. Женщина сделала вид, что смотрит на стену и вообще чужих разговоров не подслушивает — больно надо, даже не интересно вовсе. Сэт ухмыльнулся, в ответ проигнорировав Макс, и вышел.

-Эй, аврор, если хочешь меня посадить за решетку, может, сначала спасешь, чтобы было кого сажать?

-Можно, подумать, без тебя камеры пустуют.

Он повернулся к Дюбари, та сидела, прислонившись к развалинам стены, по-видимому, мужественно пытаясь справиться с приступами боли. Ее окровавленная поврежденная нога под неестественным углом лежала на камнях, а ведь, если поторопиться, он еще может отыскать Сэта...

Аттвуд наклонился и аккуратно взял женщину на руки.

-Надо же, как благородно.

Дюбари крепче сцепила руки, возможно намереваясь его задушить или в нужный момент спустить с лестницы, пожертвовав собой, спасая мальчишку.

— Тебе повезло, что мы в госпитале и нужно просто осуществить доставку.

— Предсказуемо, — Макс фыркнула.

-В любом другом случае твой вес нетранспортабелен, а я так и не залечил рану.

«Точно, его плечо!»

Макс тут же притихла,пристыженная. Нужно было дождаться колдомедиков, а не проситься к Аттвуду на руки. Вот же дура!

— Ты можешь попросить колдомедиков, сейчас...

— Сдается мне, у них есть дела поважнее.

Он отнес ее в ближайшую палату и, не слишком заботясь о чувствительности, бросил на кровать, отчего стоявшая рядом медсестра прицокнула языком. Ну, все. Она цела и под присмотром целителей, теперь с него снимается всякая ответственность.

-Аврор Аттвуд, — окрикнула его Макс. — Спасибо.

Блейк обернулся и кивнул.

Не парень, а робот по выполнению аврорских обязанностей.

— И у меня новая теория по поводу твоих отношений.

Блейк остановился и улыбнулся:

-Говори.

-Тебе нравится главный охотник.

Во всеобщей суматохе госпиталя разговор двух людей мог бы и затеряться среди бесконечных «Santino», «сестра», «Maritum Bonus », «нужна помощь», если бы там ни фигурировало одно важное имя.

Аттвуд покачал головой, показывая, что ответ принят к рассмотрению, и, мысленно пожелав Макс выжить при встрече с Сэтом, закрыл за собой дверь.

Сейчас необходимо попасть в Мунго, а потом на работу. Теперь он на практике проверил...их можно убивать. Смог он, смогут и остальные.

* * *

Два дня спустя.

Сэль переместила их настолько близко, насколько позволил барьер.

-Все, — вздохнула она, почувствовав сильный толчок в грудь, — дальше только пешком.

Гарри осмотрелся и мысленно поблагодарил небеса. Наконец-то их забросило в приличное место. Никаких водных гладей, церквей, грозящих смертью переулков, жутких садов. Череда невезения закончилась тихой деревенской гладью. Сахарным домиком.

Они стояли у ворот, за которыми через поразительно красивый парк из каштанов шла аллея, заканчивающаяся у великолепного старого дома с колоннами.

— А антикварщики неплохо живут, может и мне после Хогвартса к ним податься?

Сэльвэтрис ничего не ответила. Мрак тяжелыми свинцовыми глыбами давил ей на грудь, показывая, кому теперь принадлежат владения мистера Райбершта. Понятно, что для самого мистера Райбершта передача прав собственности ничем хорошим не закончилась. Жуж уже превратился в тигра, и это был вдвойне плохой знак. Живым сюда теперь входа нет.

Сэль обернулась на Поттера, завидуя способности видеть все в радужном свете. Верно, для него особняк такой, какой был пару часов или дней назад. Счастливчик. Он, наверное, и на сон не жалуется. А вот ей и взглянуть страшно.

Девушка тронула калитку и та стала растворяться в воздухе.

— А с сейфами справишься?

Его беспечность потихоньку начинала раздражать.

— Поттер, прежде чем мы войдем, мне нужно будет привязать твою душу к себе.

Парень снова оглянулся на дом. Старый особняк выглядел надежно. Уменьшенные копии таких домов помещают в стеклянные шарики разных размеров, позволяющие владельцу в любую минуту припорошить домик снежком.

Пейзаж был тих и безмятежен.

— А без этих шаманских штучек никак? Ты видишь что-то еще? — он кивнул в сторону дома.

Сапфир в ее глазах мелькнул лишь на секунду, но этого оказалось достаточно. За калиткой, вдоль дороги, среди зарослей терновника, стояли виселицы, обмотанные кровавыми бинтами, хвала Мраку, пустые. Стекла двухэтажного особняка были выбиты, и из них вперемешку с дымом валил огонь: видно, адское пламя полыхает здесь не первый день.По выжженным стенам карабкались тени, острыми когтями выхватывая куски камня. Манфольетти знала, что это означает. Мрак забирает это место себе. Похоже на зыбучие пески, медленно и с наслаждением затягивающие жертву на ту сторону Стикса. За позолоченной калиткой уже находилась не территория ее величества. Сколько бы мало крови здесь ни пролилось, но этого стало достаточно для призыва жителей тьмы.

Она с силой потерла лоб ладонью. Вот бы перестать это видеть. Не то чтобы мир становился черно-белый— тьма имела цвета— только это были миллионы и миллиарды оттенков от черного до серого, яркие краски боялись показываться и маскировались под размытые грязные тона.

-Ничего, обычная предосторожность.

Указательным пальцем она слегка коснулась его груди, и алая ленточка пробежала от его сердца к ней, с кончика пальца на запястье, затянувшись в браслет.

-Идем.

Сэль развернулась и с подозрительным энтузиазмом зашагала по дороге.

Один раз взглянув на это место взглядом гоэтии, она уже не могла видеть его по-другому.

Пепел смешался с углем и снегом и противно хрустел под ногами, словно перемолотые кости. Манфольетти боялась опустить глаза и узнать, что это вполне могло быть правдой. Фамильяр мягко шел впереди, почти не оставляя следов на снеге, но Сэль знала: Жуж нервничает, и поэтому это место нравилось ей все меньше и меньше. Раньше она могла позволить себе и не такие путешествия, но в последнее время велика вероятность, что теперь каждое из них может стать последним.

Когда Гарри смело ступил на крыльцо, девушка подумала, что прожженные доски проломятся под его весом. Он постучал в дверь.

— Думаю, никого нет дома, — она поспешила взяться за перила, боясь потерять сознание от внезапной резкой боли.

— Почему? Разве вы не договаривались о встрече?

— Договаривались, -Сэльвэтрис, преодолев головокружение, открыла дверь и вошла в дом.

Оба остановились на пороге узкого коридора, отделанного деревянными панелями и увешанного цветастыми гобеленами.

— Пахнет... — Серой,-закончила девушка. — Готова поспорить, что через пару минут станет холоднее.

Температура начнет падать медленно и поначалу незаметно, но градус за градусом, пока могильный холод не скует все вокруг. Свет начнет мерцать, один раз, второй, потом все чаще, прежде чем навсегда раствориться в непроницаемой темноте, попадают картины, заскрипят двери.

Дядя говорил:

«Ты всегда поймешь...

Когда они придут...

и захотят с тобой поговорить...

они подадут знак...»

-Куда уж.

Его голос пустил рябь по глубоким темным водам, затопившим сознание, и она с облегчением вынырнула, ухватившись за спасательный якорь.

Юноша поежился: в доме,и правда, оказалось гораздо холоднее, чем на улице. И, исходя из опыта, если Сэль констатирует какой-то факт, значит ей известно больше, нежели она говорит.

-Ты не мог бы...

-Lingua flamma.

Свечи вспыхнули, но свет от пламени был слишком рассеянным и блекло-желтым. Манфольетти не торопясь прошла вперед.

— Спасибо, Жуж, попробуй найти его.

Тигр рыкнул и стал подниматься по лестнице на второй этаж.

Манфольетти моргнула.

Деревянные панели были пробиты, заляпаны кровью, как после праздничного ужина смертоносного хищника, кое-где кровь тоненькими струйками продолжала течь снизу-вверх, картины перевернуты, сорваны и растерзаны, все артефакты разбиты, мебель изодрана...Хищник не только вкусно поел, поиграл, а еще и наточил когти для новой охоты...

С трудом девушка заставила себя остаться стоять на месте и не побежать.

«Не бояться...»

«Закрыть глаза...»

«Раз...»

«Открыть и ничего не будет...»

«Все, что в мире зримо мне или мнится, — сон во сне» (1)

И когда открыла глаза, все вернулось на свои места. Она одна стояла посреди узкого коридора. Входной двери уже не было видно в полумраке, только бесконечный коридор с причудливыми пляшущими тенями и мраком в конце.

Гарри постучали открыл первые двери.

Дом антикварщика был чем-то особенным, больших площадей не было видно за стеллажами, шкафами и полками, уставленными разными статуэтками, украшениями, кухонными и столовыми приборами и вещами. Большими и маленькими, деревянными, железными, стеклянными и тканевыми. Куклами, шарами, геометрическими фигурами, точными копиями пирамид, фрагментами разных цветов и стилей— сумасшедшее смешение культур, вероисповеданий и традиций. Но, несмотря на обилие экспонатов, дом не казался музеем— напротив, было в атмосфере нечто домашнее и уютное. Наверняка, хозяин разношерстной коллекции мог рассказать множество любопытных историй. И уж совсем невероятно, что эти истории нашептаны всеми находящимися в доме предметами.

— И что, антикварщики, правда, могут говорить с вещами?

Сэльвэтрис очень внимательно со всех сторон рассматривала полку с разноцветными шарами.

-Да, узнать все, что они видели, слышали, пережили. Многие из них издают книги, довольно интересно.

-Хочешь узнать о Мерлине? — так вот зачем они здесь. В голову мисс Манфольетти пришла очередная гениальная идея. — Ну, и где хозяин?

Вообще с Манфольеттиопять творилось что-то странное. Вела себя девушка подозрительно, подолгу смотрела в одну точку, шла по странной траектории, всматривалась в тени.

Дверь со скрипом начала прикрываться, но застыв, словно в раздумье, вернулась обратно.

— Где-то здесь...но пока я его не вижу...

Гарри хмыкнул, довольно проблематично что-нибудь увидеть, если так таращиться на каждый косяк и вздрагивать от каждого звука.

Юноша задержался у красивой черного дерева африканской статуэтки — девушки с кувшином. И на минуту он почувствовал палящее солнце, сухой ветер, напевные песни и методичные удары палок о натянутые тамтамы.

— Поттер! Сэль схватила его за руку и насильно, оттащила от полки.

— Что? Что? Что? Я просто посмотрел!

Сэль зажмурилась и выдохнула:

— Ничего не нужно просто смотреть. Ничего не нужно трогать, с собой не брать, и не переставлять, — озвученных правил, видимо, оказалось недостаточно: — Просто не отходи от меня.

-О, ты только посмотри на это!

Сэль обернулась. Поттер показывал на стену, всю завешанную разными часами, стрелки которых показывали половину двенадцатого.

Сэль, как под гипнозом, подошла ближе, протянув руку, но пока не решаясь коснуться. А потом аккуратно вытерла пыль с черных кованых часов.

Гарри хотел тронуть ее за плечо, но почему-то просто встал рядом.

Ее взгляд снова будто остекленел. Казалось, только тело, сама она стоит здесь, а взгляд прикован к другому месту. И дышит она там же.

-Уходи.

-Сэль...

-Посмотри где-нибудь еще.

Девушка повернулась, и Гарри показалось, что на лице Сэль проступают чьи-то чужие черты.

-Уходи

Голос дернулся из-за непривычной для Сэль напевности и акцента.

-Хорошо, — согласился парень и тут же свернул в другой коридор, надеясь как можно быстрее найти Жужа.

Он шел быстро, каждый раз отпирая двери, заглядывая в комнаты.

И все время оглядываясь назад.

-Жуж!

В коридоре осталось по-прежнему тихо. Звук собственного голоса раздался лишь в голове.

-Жуж!

И опять оклик потонул в глубине сознания.

Гарри быстро повернулся вокруг, желая уловить или заметить, но не зная, что конкретно.

-Жульен! — парень крикнул как можно громче.

И крик с невероятной силой жутким визгливым эхом отозвался в голове, продолжая множиться.

Юноша зажал уши. В голове теперь кричал не только его голос.

Множество голосов. Надрывных, истеричных, скорбящих, плачущих, устроили а капеллу. С каждым разом все громче и громче. Коридор перед глазами расплывался в молочно-белом холодном тумане.

Не выдержав, Гарри упал на колени, зажмурившись.

Среди бесконечно-звонких голосов раздалось тихое мяуканье. Мяуканье становилось увереннее и громче. Теперь крики были уже злобными, яростными... но он старался концентрироваться на кошачьем мурчании, пробираясь через жалящий туман. Боль отступала и, наконец, получилось открыть глаза.

Жуж котом сидел напротив него.

-Мяу.

-Все в порядке, спасибо

Гарри с неимоверной благодарностью погладил кота, подумав, что никогда в жизни он не был так рад его видеть. Но если и был, то сейчас определенно сильнее всего.

-Жуж

Картина с грохотом упала на пол, а рамка развалилась на части, свет предупреждающе задрожал.

-Жуж, надо найти Сэль, с ней что-то не так...

Кот мяукнул и побежал дальше по коридору.

-Жуж! Сэль там...

Кот не обратил на указанное им направление никакого внимания, он продолжал звать за собой, и мальчику ничего не оставалось, как последовать в выбранном демоном направлении.

* * *

Сэль действовала быстро, но осторожно. Райбершт мертв. Это очевидно. Нужно было попросить Жужа присмотреть за ним. Очередная глупость. Но Райбершт знал, как важно то, о чем она его просит. И, наверняка, он успел оставить послание. Просто нужно хорошенько поискать.

Сэльвэтрис внимательно осматривала каждую полку, каждый предмет, стараясь ни до чего не дотрагиваться... и ни на кого не наталкиваться.

Библиотека была подстать хозяину, и девушка с обреченностью отметила, что и вечности не хватит пересмотреть все документы и книги здесь. А у нее в запасе не было даже пары часов, не то что вечности.

Занятая поисками, она не сразу заметила отсутствие Поттера.

-Поттер.

Сэль обернулась, но она была одна среди вытянувшихся к стеклянному потолку шкафов.

-Поттер, — без особой надежды позвала она еще раз. — Что б тебя тени забрали, куда ты делся?!

* * *

-Жуж, я, правда, считаю, что мы должны вернуться к Сэль. Ты меня слышишь? О, хочешь, чтобы я сюда зашел? Ладно, но...

Комната, куда привел его своенравный фамильяр, по всей видимости, служила рабочим кабинетом. И Гарри без стеснения тут же принялся его осматривать. Разумеется, он никогда не стал бы так беспардонно лезть в чужие дела, но сомнений не оставалось... Вряд ли хозяин сможет и дальше продолжать пользоваться кабинетом.

Сэль не сказала, что именно нужно искать, поэтому оставалось надеяться на удачу, интуицию, шестое чувство или провидение, в конце концов.

Демон тщательно обнюхивал стеллажи, надеясь тоже помочь в поисках.Старательные, но неприносившие результата поиски прервала распахнувшаяся дверь. Словно входящий беззастенчиво открыл ее с ноги.

-Поттер!

-А, вот и ты, смотри какая любопытная коллекция...

-Твой мозг любопытная коллекция извилин, точно так же покрытая пылью! Какого дьявола ты бродишь один?!

— А ты что потерялась?

Он насчитал тридцать шесть одинаковых фигурок белых слонов на полке. Могло ли это что-нибудь значить?

-Это же обычный дом, а не особняк Красная роза.

Казалось разозлить ее больше невозможно, но нет— своим пофигизмом очкастый идиот подвел ее очень и очень близко к грани убийства с использованием любого подручного предмета. И, возможно, если этот случай убийства из-за отсутствия мозгов осветят в прессе, хоть часть неполноценных возьмет в руки книги, научиться молчать и следовать чужим советам. А в будущем тупоголовых вообще изолируют на маленьком заброшенном острове. Ну а пока...

-О, да неужели, ну смотри, — Сэль схватила его за руку и с силой сжала запястье.

Девушка дернула его к двери, раскрыв ее жестом профессионального фокусника, являя взору иной мир.

Он будто резко прозрел. Повсюду были призраки. Десятки? Сотни? Сбившимися рядами они бродили по коридору. И они совсем не были похожи на добрые хогвартские приведения. Мерцающие бледным серо-красным светом, горящими глазницами они выискивали что-то среди полуразрушенного выгоревшего коридора.Сжимающие в руках сломанные лезвия они посекундно разрезали ими воздух с визгливым «вжих». Чем сильнее он всматривался, тем быстрее отмечал, каким образом их отправили на тот свет. Несомненно, они здесь чтобы прихватить новеньких к себе в компанию. И теперь Гарри даже не сомневался, кого они хотят прихватить на тот свет:

-Обычная предосторожность говоришь?

Сэльвэтрис захлопнула дверь, милостиво предотвратив срыв нервной системы.

-Ой, не надо не меня тут глазками сверкать, оставь свои нотации для более подходящего случая!

Девушка развернулась и начала торопливо переворачивать содержимое ближайших ящиков.

— Подходящий случай, я так думаю, наступит после света в конце туннеля, да?

Сэль пробормотала что-то невнятное, с разочарованием отбросив последний ящик, и принялась за книжные полки.

— Я просто не понимаю, почему ты с такой настойчивостью пытаешься нас угробить?!

Сэльвэтрис скинула последние книги с полки и направилась к столу.

— Мать твоя Моргана, ты можешь меня хоть раз выслушать?!

Парень просмотрел папки и скинул их на пол.

-Сейчас? — девушка соизволила на секунду отвлечься.

— Но других подходящих моментов у нас не бывает! Мы либо заметаем следы, либо спасаемся от охранников, либо я сижу в тюрьме, либо убиваем пожирателей, либо...

«Либо проводим запрещенные обряды, либо убегаем от преследования твоих сумасшедших друзей, либо ходим на бал к демонам, либо я занят откапыванием трупов, либо...»

Девушка даже отвлеклась от важного занятия и внимательно слушала его. А Поттер уже миллион раз пожелал себе провалиться к медузе в логово. Но все же, как же вовремя он успел прикусить язык.

-Либо что?

-Либо...

Нужно было срочно что-нибудь придумать.

-Именем славного и бесстрашного дона Райбершта остановитесь, подлые воришки, и представьтесь!

Ребята оглянулись в поисках говорящего, не сразу заметив висящую над камином картину.

-Это что еще за клоун? — недовольно произнесла Сэль.

— Я не клоун, — рыцарь на картине поднял забрало, — я доблестный идальго, отважный мальтийский лев, рыцарь Гоффредо Моретти из Бирзеббуджа. А теперь немедленно представьтесь злоумышленники или...

— Что? Проткнешь меня своей иголкой? — Сэль ткнула в рыцаря, и он упал со своего пони, пони осуждающе зафырчал на Сэль, но та лишь фыркнула в ответ.

-Да как ты смеешь, вздорная простолюдинка, насмехаться над доблестным рыцарем!

-Поттер, найди растворить, сейчас мы слегка подкорректируем пейзаж.

Гарри с одной стороны порадовался смене фокуса с опасной темы, но внутри подозревал, что это станет очередным «либо».

-Она не шутит. Вы не могли бы...

Рыцарь воткнул меч в землю, с достоинством снял шлем и упал на колено.

-Стоит в крови. Уж смерть его близка. Но ясен взгляд, от ненависти жуткий. Сжимает меч могучая рука. Он шепчет: «Дай мне, Боже, хоть минуту. Дай мне убить последнего врага, Дай умереть в моей последней рубке, Пока я жив, и держит меч рука. Потом, Господь, суди мои поступки». Молившись, ждал он свой последний час, Чтоб с сарацином намертво сразиться. Он королевский выполнит приказ. Пусть знают все, что он достойный рыцарь.(2)

— О да, провидица!— всерьез нельзя же было, — Сэль закрыла лицо руками.— Можешь остаться и поболтать с этим идиотом. Вот и тебе нашлась компания.

— Я Гарри Джеймс Поттер.

— Или, — раздраженно прибавила Сэль, обернувшись, — можешь помочь мне в поисках, пока толпа одержимых призраков не учуяла отличный материал для таксидермии.

— Он может что-то знать...

-О, пожалуйста, избавь меня от подробностей! Вперед, делай, что хочешь!

Сэльвэтрис вернулась к осмотру стола. Это должно быть очевидно. Райбершт оставил ответ, так чтобы она могла найти. Он знал, как это важно. Может быть стены?

-Прошу назвать вас свой титул,достопочтенный сэр. Я вижу, вы благородный человек и имеете представление о законах чести.

-Титул?

-Да, титул, перешедший вам от предков, известных своими доблестными и благочестивыми деяниями, заработанный вами в честном бою с сарацином или данный людьми, получившими вашу защиту или покровительство.

Идальго выжидающе посмотрел ему в глаза, и Гарри, не желающий разочаровывать рыцаря, задумался.

-Избранный.

-Избранный, — рыцарь задумчиво покрутил ус, — не слышал такого титула. Имеется ли у вас кодекс чести? Прославили ли знатные герои ваш орден?

— Ну, не знаю, пока из героев только я.

— О, несомненно на вас ложится великий груз! Но что привело вас сюда? И эту злую колдунью? — с ненавистью закончил рыцарь и сплюнул на землю.

-Кого? А вы о Сэль, — догадался парень, — она не злая колдунья, она просто девочка.

-О, чистое искренне сердце, как легко путам обмана осквернить тебя, — поцокал рыцарь.

-Послушайте, рыцарь Гоффредо, это важно. Ваш хозяин должен был оставить нам важное послание. Вы что-нибудь знаете об этом?

Моретти обошел кусты, которые щипал пони, похлопал его по попоне. Подобрал копье и меч.

-Вы, вероятно, имеете ввиду тайну жизни и смерти?

-Да, именно!

-Ответственное поручение?

-Это оно!

-Послание, от которого зависит судьба мира?

Сэль которая до этого, потеряв надежду, просто скидывала бумаги со стола, уловив нить разговора, тут же подошла к парню.

-Говори, что знаешь консервная банка!

Поттер бросил на Сэль осуждающий взгляд:

— Тебе обязательно все портить, иди и тихо постой в сторонке.

Но сэр рыцарь, осознав свое преимущество, уже не хотел отступать.

— При всем моем уважение к вам, сэр Гарри Поттер из ордена Избранных, я ни слова не скажу при этой злой ведьме, состоящей в сговоре с темными силами, убившими моего славного хозяина! Мое сердце и рука требуют мщения, темная колдунья!

-Ну все, консерва, доигрался! Поттер, дай мне нож для бумаг!

-Сэр Гарри!

-Сэр Гоффредо!

-Жуж, иди ко мне!

— Хозяин приклеил конверт с обратной стороны моей картины! Я должен его отдать...

Бедный идальго не успел договорить, как Сэль, смахнув картину со стены на пол, сорвала конверт.

-Это произвол! Я требую сатисфакции!

Девушка никого не слышала, в дрожащих руках она сжимала конверт с последней надеждой.

-Нужно уходить, идем...

Переворачивавший картину Гарри, старался утихомирить несчастного рыцаря.

-Мы не можем его тут оставить. Что с ним будет?

— А не все ли равно. Устроишь из Хогвартса призрачный постоялый двор? Куда ты с ней?

Сэль была права: картина была огромная, да еще и в массивной тяжелой раме.

-Помоги мне.

-Нет времени!

-Я сказал: помоги мне!

Сэль взяла нож и, присев рядом с парнем, принялась вырезать холст из рамы под сопровождение протестующих воплей.

Полоска света, освещавшая кабинет, постепенно сужалась. Слишком быстро для природного явления. Но как раз для мира, где солнце практически не всходит. Вечерние тени все длиннее и темнее. В сумерках все становится неясно, и в это время тем, что обитают между мирами, легко пересечь эту черту.

-Слишком поздно, — прошептала девушка.

В ответ стеклянные балконные двери распахнулись, пропуская внутрь пепел.

— Оставайся здесь, Жуж останешься с ним, — тихим, не терпящим возражений голосом отозвалась Сэль.

— Я пойду с тобой.

-Поттер, еще раз. Ты останешься здесь. Если что-то пойдет не так, Жуж уведет тебя. А это отдашь моему дяде.

Девушка вложила в его руку конверт и вышла на балкон.

Порывы ветра становились сильнее, и ей чудом удавалось балансировать на узких перилах. Спрыгнув и плавно приземлившись на землю, она сделала неуверенные шаги в сторону прибывших гостей.

Мягкий подтаявший снег проваливался под ногами.

Переходящие в воду белые барханы давали Орферусу преимущество, но они находились в тени Мрака, и это частично уравновешивало шансы. Разумеется, при исключении...что Орферуса не убивает каждое сотворенное заклинание.

— Давно не виделись.

Бывший соратник махнул рукой, и Сэль пожалела, что не может так запросто ее сломать.

-Давно, — согласилась она.

Гоэтия с интересом всматривалась в ряды, безразлично скользя взглядом по оборотням и паре демонов, но с болью отметив ловцов душ — с некоторыми из них она встречалась в Бетельгейзе. А за ними целая армия неупокоенных.

— А я все ждал, когда же ты додумаешься обратиться к антикварщику.

— Что же ты... а прости у тебя ведь от проклятых только выжженная метка осталась? — ответила Манфольетти, но не могла отвести взгляд от кровожадных лиц усопших. Пяти ловцов мало, чтобы удерживать такую голодную свору.

* * *

Гарри отодвинул кресло, сдвинул комод и протиснулся к двери, а затем сначала немножко, а потом сильнее приоткрыл ее. Коридор был пуст, значит, все призраки собрались на главной сцене. В свою очередь это означает, что можно беспрепятственно пройти через дом. Если Сэль вернется.

Он притворил дверь и вернулся на балкон.

-Друг мой, поднимите же меня! Я должен видеть поле битвы! Несомненно, мы можем придумать выигрышную стратегию!

— Сэр Гоффредо, уверяю вас, единственное, что мы можем, это не мешаться под ногами.

Рыцарь пришпорил своего пони, но тот не двинулся с места.

— Ну, может, оно и к лучшему. Если судьбе будет угодно, черный рыцарь и злая ведьма убьют друг друга!

Фамильяр громко зарычал и разрезал когтями воздух в опасной близости от картины. Испугавшийся пони встал на дыбы и галопом утащил всадника в кусты.

— Успокойся, Жуж, он нам еще пригодиться. А вы, доблестный идальго,будьте осмотрительны, этот кот довольно быстро возвращает долги.

Гарри пришлось встать между демоном и картиной.

Тигр еще раз рыкнул, оскалившись, стараясь взглядом показать, на какие мелкие лоскутки он раздерет холст, если жестянка на картине еще раз подаст голос.

Поттер облокотился на перила и напряженно всматривался в разворачивающиеся события, готовый в любую минуту вмешаться, несмотря на запрет Сэль.

-Не нервничай,-парень погладил демона, — я не собираюсь слушаться злобной вредины.

* * *

-Тебе, что, тоже память отшибло?! Проведи меня.

Жуж прекратил вылизывать лапу и задумчиво посмотрел на мальчика. Его отчаяние было слишком неподходящим для подобного места, неизвестно, какая тварь захочет им воспользоваться. Вот так и продаются души.

«Что ты собрался делать?»

-Проведи меня!

Янтарные глаза недобро сверкнули. За мгновение Жуж вспомнил свое знакомство с мальчишкой. С самого первого дня он боялся именно этого момента. С каждым днем, приближающим подобную развязку.

Хозяйка бы не позволила, даже мысли бы не допустила. Несмотря на все, что делает мальчишка, как он это делает... его намерения и сердце остаются чистыми... Ему не место в тени Мрака.

-Жуж, я прошу тебя! Она же умрет!

Мальчик прижимал к себе хозяйку настолько сильно, словно надеялся согреть ее своим теплом, остановить течение времени, если совсем не повернуть его вспять.

Иногда он сам... иногда хозяйка сама забирала чьи-то жизни, иногда для нее это делал Натаниэль, в последний раз чужое время отдал ей дядя. И вот теперь мальчишка...

Фамильяр перевел взгляд с неба на мальчика, с тоской увидев его решимость.

Неужели, правда? И невидимая красная нить связывает тех, кому суждено было встретиться, независимо от времени, места или обстоятельств. Неужели нить никогда не порвется?

Тигр рыкнул и открыл проход...

Гарри взял девушку на руки и шагнул вслед за демоном. Сначала было темно и жутко холодно, хлесткий ветер бил наотмашь, стараясь ударить побольнее.А потом он уже стоял под сводчатой аркой, тьма потихоньку рассеивалась, и проступали узорчатые очертания храма.Зал был пуст и наполнен давящей непроницаемой тишиной.Пареньпрошел между скамейками к высокой статуемужчины, от которой вверх к потолку в фиолетово-черном свечении плыли красные лепестки роз.

-За жизнь платят жизнью.

Не заставляя долго ждать подсказки, мелодичный голос громким эхом отозвался в храме, мягко разрезая тишину. Гарри оглянулся. На первом ряду сидела женщина. Ее лицо от челки до середины носа было скрыто серыми бинтами. После сумасшедшей первобытной, это была вторая странная женщина в его жизни.

Еще одна коллега Трелони? Сейчас неважно: если она может помочь, будь это сам антихрист перед ним, он бы, не задумываясь, принял помощь. Она сидела совершенно прямо, стянутая тугим корсетом с металлическими вставками, лишь слегка повернув к нему голову, руки в замок сложены на коленях.Было в ней что-то невольно вызывающее уважение.

-Таковы правила. Сколько жизней ты готов отдать? Маглы? Враги? Когда ты их убьешь? Сроки тоже важны.

— Свою...— быстро ответил Гарри. — Моя жизнь подойдет? Я хочу отдать половину своей жизни.

Незнакомка улыбнулась.

-Легкое перышко удерживает тебя, Гарри Джеймс Поттер, на краю бездны.

Бинго! Точно предсказательница! Причем каждая встреченная им предсказательница считает своим долгом сообщить ему предостережение относительного ведомого образа жизни. Признаться честно, приелось даже, его вера в «точную» науку была бесповоротно подорвана Трелони с ее кофейной гущей и хрустальными шарами.

— Так пусть прекратит удерживать! — с отчаянием выкрикнул он. — Что нужно делать?

Предсказательница задумалась, опустила голову и разгладила ткань платья на коленях. Гарри с удивлением заметил, что по всему платью проходит металлическая отделка. Надо же... к чему такие мучения? Неужели она в этом ходить может?

-Так ты говоришь, по собственной воле отдаешь этой девушке половину своей жизни? Ты же понимаешь, что это может быть десять лет на двоих, год или один день?

-Да, понимаю. По собственной воле отдаю, что нужно делать?! — мальчишка начинал терять терпение.

-Ничего, раз таково твое решение, — провидица кивнула на статую Эреба, — он услышал твое обещание.

Мальчик ничего не почувствовал и ничего особенного не произошло: молния не ударила, небеса не разверзлись, храм продолжал стоять, не рискуя упасть в Геенну Огненную.

Провидица с легкой горечью и печальной улыбкой наблюдала, как один за другим красные лепестки меняли цвет на белый.Лепестков становилось все больше, и в золотом свечении спиралью они, слегка раскачиваясь, плавно поднимались вверх.

Сожаление было чуждо Великой Провидице Мрака, видевшей судьбы всего мира, но, оказывается, ей не чужда зависть к способности сердца искренне любить другое сердце.

Продолжая держать Сэль на руках, юноша опустился на пол, отодвинул ей рукава мантии: порезы на запястьях затянулись, даже царапины на лице исчезли.

-Она узнает об этом? — успокоившись, спросил Поттер и устало прислонился спиной к постаменту.

Сэльвэтрис оставалась без сознания, и Гарри был этому благодарен. Вряд ли Сэль любила оставаться в долгу. Быть обязанной ему Сэль не хотела бы вообще.

-А ты хочешь?

-Нет.

Провидица понимающе кивнула. Еще одно из чувств, которое тяжело понять Мраку. Самопожертвование.

— Тогда не узнает. Ты заплатил половину жизни, можешь диктовать условия сделки. Мойры так много раз заносили ножницы над ее нитью...

Гарри снова посмотрел на Сэль. Сколько раз? Ему ли не знать? Он успел пережить ее смерть, воскрешение, и снова почти смерть...

— Знаешь, в чем разница? Натаниэль готов отдать сколько угодно чужих жизней, а ты отдал половину своей. Твоей душе не место здесь, понимаешь, о чем я?

Хоть ее глаза и были сокрыты за повязкой, но Гарри был уверен, она смотрит прямо ему в глаза.

— Это не вам решать

* * *

Flashback

Мистер Фойер сидел на ковре у камина и, прижавшись спиной к пуфику, обняв ноги руками и съежившись, старался уменьшиться в размерах. Притащившие его сюда волки неотрывно наблюдали за ним, лениво развалившись в кабинете: один на кресле рядом все с тем же камином, другой на кресле около книжного шкафа. Его обширные знания, кропотливо собранные за долгие годы общения с книгами, древними фолиантами и рукописями, и хорошо уложенные в памяти, безошибочно позволили классифицировать зверей. Скорее, машин-убийц. Крупные, и судя по цвету глаз и меху — чистокровные особи: отличные представители своего рода. Хищники, которых никому не удавалось приручить, растерзавшие не одного мага в бесполезных попытках, действовали по чьему-то приказу. Невероятно, подобные исследования могли бы вызвать бурную реакцию и интерес среди... если бы не было так страшно.

Фойер попятился, но уперся спиной в каминную стену. Ближний к нему волк тут же ударил хвостом по ковру, словно хлыстом рассек воздух, и посмотрел на пленника. Чистые голубые глаза смотрели внимательно и безразлично. Без голоса, одними словами в сознании Фойера пронеслась фраза: «Попытаешься бежать, и я убью тебя»,— и с последним словом голову пронзила ужасающая боль, будто ее сжали горячими железными тисками. Так мужчина узнал, что придется испытать, если белый убийца захочет с тобой поговорить. Голова болела, с него ручьями лился пот, отчего изрядно отросшие волосы неприятно прилипали к лицу, но даже мысли о бегстве больше не возникало.

Что ж, в свои тридцать пять он получил приключения, о которых читал в детективах. Не то, чего стоило желать. Он огляделся. Совершенно точно, это был рабочий кабинет, большую часть которого занимали шкафы с книгами— скорее всего, уникальным, редкими и интересными, судя по «посыльным» владельца. Хозяин бесспорно богат: антикварные часы, редкая коллекция миниатюрных вазочек на полке, вся мебель из черного палисандра...Что нужно этому человеку от него, Фойера? Скромного ученого, исследователя и экспериментатора? И самое главное, кто этот человек, обладающий богатством и могуществом? Наследник знатного древнего рода или выживший из ума могущественный волшебник? Приспешник Темного Лорда? Хотелось как можно быстрее избавиться от роя вопросов, беспощадно жалящих иголками его сознание, и одновременно было страшно увидеть владельца кабинета.

И в эту самую секунду дверь отворилась.

Как только в кабинет вошел хозяин, волки приветственно завиляли хвостами, и, проходя мимо, юноша, которого мистер Фойер меньше всего ожидал увидеть, потрепал волка за ухом, словно это был его любимый золотистый лабрадор.

-В-в-вы?

Гарри, потирая шею, прошел в кабинет, сел за стол, пододвинул тарелку с арбузом к себе и лишь потом посмотрел на званого гостя.

— Я-я-я, — не удержавшись, передразнил его Поттер и осторожно съел с ножа кусочек арбуза.

— Но как? Что это означает? Зачем я здесь? Что происходит?

Ближайший к нему волк оскалил зубы и предупреждающе зарычал.

— Зефиру не нравятся истерики, — проинформировал его парень. — А Арес не любит резких движений, мистер Фойер.

Он съел еще один кусочек арбуза. Зефир, уловив игривое настроение хозяина, широко зевнул, демонстрируя гостю острые белые зубы, с помощью которых он, без сомнения, справится с ним меньше, чем за минуту, и устроил голову на подлокотнике кресла, еще ближе к трусливому человеку.

— Арес и Зефир — снежные волки, знаете кто это? — Гарри внимательно посмотрел на Фойера: вряд ли его можно было напугать еще больше. — Вижу, знаете. Я был на черном рынке, где одна шайка контрабандистов торговала ими, их держали в клетках и мучили, пытаясь сломить волю к бегству. Говорят, их поимка стоит браконьерам многих жизней. Они просили за волков несколько миллионов. Я заплатил и выжег им глаза.

Фойер следил, как сидящий за столом мальчик разрезает дольки арбуза, и пытался сопоставить происходящее, не желавшее укладываться в голове. Гарри Поттер.Мальчик.

— Я был готов их отпустить, но они признали во мне хозяина. И теперь я даже могу читать их мысли, представляете? Разве у кого-нибудь до меня получалось приручить снежных волков? Хотите, скажу, о чем они сейчас думают?

Парень замолчал, выдерживая паузу.

-Они думают, даст им хозяин косточку или не даст.

-Я-я-я-я...я...

Отражение этой самой мысли Фойер видел в глазах волков, мальчик сказал верно: он мог их читать, и ему это не приносило неудобств, испытанных ученым раннее.

Гарри отложил нож и отодвинул тарелку.

-Вы снова начинаете истереть, мистер Фойер, и Зефир снова начинает злиться. Я поделился с вами своими исследованиями, будьте так любезны, поделитесь своими и вы.

— Я не понимаю, чего вы хотите...-прошептал Фойер, но формирующаяся в душе догадка заставила похолодеть.

— У меня мало времени, а это значит, что у вас его нет совсем. Объясню доходчивее: вы работали научным сотрудником в Министерстве магии, долгое время выполняя исследования для Альбуса Дамблдора. Я знаю, что это связано со мной, так что вы там узнали? Вы знаете самый страшный из пороков, мистер Фойер? Это трусость, — как-то тяжело вздохнул Гарри. — Что ж, не могу сказать, что с Вами приятно было иметь дело. Арес, Зефир.

— Н-н-нет, прошу... я ничего не знаю...я ничего не знаю!

Гарри закрыл дверь кабинета. Расследование его выматывало.

-Тим, в кабинете нужно будет убраться.

* * *

1— С. Кинг «Доктор Сон»