ТомоМурзик (джен)

Хогвартс проснулся преображённым. За ночь мир за окнами стал хрустальным, безмолвным и ослепительно белым. Первый снег — явление для магической школы обыденное, но оттого не менее волшебное.

Для Тома это стало новым испытанием.

Он сидел на подоконнике в гостиной Гриффиндора, уставившись на это белое безумие. Его кошачья сущность, теперь прочно взятая под контроль волей, всё равно подавала сигналы тревоги. Холод. Сырость. Непривычная, обманчивая поверхность, скрывающая знакомый мир. Всё его естество кричало: «Сиди дома, у печки!»

Но он был не просто котом. Он был Томом Реддлом, и его воля была сильнее инстинктов.

Когда Гарри, Рон и Гермиона, закутавшись в шарфы, высыпали на улицу, чтобы присоединиться к снежной битве, Том спрыгнул с подоконника и последовал за ними. Он шёл по их следам, осторожно ставя лапы в отпечатки их ботинок. Снег был холодным, даже сквозь мех, но терпимым. Главное — не провалиться.

Он наблюдал. Снежки, летящие с визгом и смехом. Дадли Дурсль, получивший снежком в затылок от какого-то смельчака-гриффиндорца и ревущий благим матом. Филч, уже угрожавший мётками всем, кто посмеет нанести ущерб «идеальному, нетронутому снежному покрову».

А потом он увидел Драко Малфоя. Тот стоял в стороне со своими приспешниками, Краббе и Гойлом, с презрением наблюдая за «плебейской забавой». Его взгляд скользнул по Тому, и на его лице появилась знакомая усмешка.

— Смотри-ка, Поттер выгуливает своё дорогое украшение, — громко сказал Малфой, чтобы все услышали. — Надеюсь, он не простудится. Такие породистые звери очень нежные.

Том остановился. Раньше такие комментарии вызывали в нём лишь глухую ярость. Сейчас он анализировал. Малфой — инструмент. Надменный, глуповатый, но полезный. Его можно использовать, чтобы давить на Гарри, обострять в нём чувство несправедливости.

Том медленно повернул голову и посмотрел на Малфоя. Не с вызовом, а с оценкой. Взгляд был настолько пронзительным и неестественно осмысленным, что усмешка на лице Малфоя сползла. Он даже сделал шаг назад.

— Странный у тебя кот, Поттер, — пробормотал он, уже не так уверенно.

В этот момент огромный, неуклюжий снежок, пущенный, судя по размаху, Хагридом, пролетел над головами и шлёпнулся прямо в сугроб, в трёх шагах от Тома. Фонтаном ледяной пыли окатило его с головы до лап.

Раньше он бы взвыл от возмущения и indignity. Сейчас он просто отряхнулся. Один резкий, от ушей до кончика хвоста, движение — и большая часть снега осыпалась. Он снова посмотрел на Малфоя, словно говоря: «Видишь? Я выше этого». Затем развернулся и пошёл прочь, обратно к замку, оставляя на идеальном снегу цепочку своих следов.

Он вернулся в гостиную, запрыгнул на своё место у камина и начал тщательно вылизывать шерсть, приводя себя в порядок. Холод ещё оставался в подушечках лап, но внутри горел ровный, тёплый огонь удовлетворения. Он снова победил. Не силой, не магией, а чистой силой воли. Он вышел туда, куда не хотел, выдержал насмешки и остался невозмутим.

Он посмотрел на огонь в камине. Пламя отражалось в его зелёных глазах, и в этом отражении было нечто древнее и мудрое, чего не могло быть у простого животного.

Снег за окном продолжал падать, заваливая мир белым саваном. Но Том знал — под этим холодным, чистым покровом кипела жизнь, плелись интриги, зрели планы. И он был их частью. Не жертвой стихии, а её полноправным участником.

Зима только начиналась. И у него были большие планы на этот сезон.