Дорога длиною в жизнь (джен)

Три всадника на великолепных жеребцах и три небольшие дорожные кареты, запряженные четверками лошадей без всяких геральдических знаков, в окружении небольшого отряда охраны выехали из восточных ворот дворца. Никто бы даже не догадался, что это король с небольшой свитой отправился в поездку на западную границу. Со стороны они выглядели самыми обычными путешественниками, коих много ездит по дорогам королевства — кто по делам, кто на отдых. Проехав достаточное расстояние, чтобы из вида пропал не только дворец, но и сам город, путники резко сменили направление своего маршрута и направились вслед заходящему солнцу. Лошади резво бежали по ровной дороге. Всадники иногда пускали лошадей в карьер, чем вызывали недовольство начальника отряда охраны. Он не хотел, с одной стороны, оставлять кареты без сопровождения, а с другой стороны, долг требовал ему находиться рядом с всадниками и охранять их от любого, кто посмеет к ним приблизиться на расстояние полета стрелы.

Путешественники планировали до темноты добраться до небольшого имения, где для них был приготовлен ужин и комнаты для отдыха, где их ждали слуги и адъютанты, которые выехали днем раньше.

Зандер наслаждался поездкой. Он не выезжал за город с тех пор, как прибыл в столицу. А ведь раньше ему так нравилось ночевать в лесу, купаться в реке, обращаться драконом, уйдя от всех. Ночевок в лесу, конечно, не будет, на это можно не рассчитывать, но купания и полеты он себе запланировал.

У него было спокойно на душе. Порошка для Лемми он заготовил на полгода вперед. С Лайзой обо всем переговорил, она поплакала немного, пожалев, что мальчик не такой, как все. Но обещала его не оставлять без присмотра и следить, чтобы он регулярно выпивал порцию крови, которую под видом лекарства должен был готовить для него лекарь Вильгельм Риттерс. Покупать кроликов на рынке и пускать им кровь Лайза отказалась наотрез. Пусть хотя бы так. Они будут, гуляя по вечерам, заходить к лекарю, или когда-никогда сама добежит до него, благо жил лекарь совсем близко. Жалованье Зандер выплатил всем вперед, а оставшиеся деньги выдал Лайзе на хозяйство, их должно было хватить до его возвращения. На всякий случай он заручился поддержкой опять того же лекаря Вильгельма Риттерса, чтобы в случае чего он помог деньгами девушке и Лемми. И Лайза его успокоила, сказав, что можно и тетушке Деспине написать, если вдруг появятся непредвиденные расходы, или Зандер задержится дольше, чем планировал.

Юноша скакал вслед за королем и его фаворитом, которые ехали чуть впереди. В каретах их сопровождали три фрейлины со своими служанками. А охрана из верных преторианцев окружала со всех сторон, при этом оставаясь практически невидимой. Он подставлял лицо навстречу ветру, иногда срывая с головы шляпу, и позволял тому трепать его вихры. Зандер никогда не ездил верхом далеко и подолгу и очень волновался по этому поводу, так как опытные всадники поговаривали, что поначалу ноги сильно болят. Но он не замечал, чтобы и граф ездил верхом подолгу, поэтому очень надеялся, что король устроит ночлег раньше, чем юноша будет валиться с коня от усталости.

— Виконт Зандер, — весело обратился к нему король, похоже, поездка ему тоже была в радость, — Как вы себя чувствуете? Скоро, совсем скоро мы уже доедем до моих охотничьих угодий и там, в небольшом имении, переночуем. Не кисните.

Зандер улыбнулся королю, он и не собирался, как тот выразился, «киснуть», пока ему все нравилось.

— Догоняйте! — крикнул король и пустил своего коня вперед.

Зандер и фаворит помчались следом. Но так они скакали недолго — солнце садилось, тени становились длиннее, и начальник охраны потребовал, чтобы всадники не отъезжали далеко от карет. Пришлось всем вернуться и развлекать разговорами девушек, которые высунули свои веселые лица из окон экипажей. В первый день путешествия и дышится легко, бока и другие части тела пока от тряски не болят.

Действительно, скоро они свернули на боковую дорогу, которая привела их к имению, стоящему на берегу неширокой речки. Это было скорее не имение, а двухэтажный каменный охотничий домик, достаточно просторный, чтобы принять короля с гостями, но сейчас даже гостей было немного. Фрейлин со служанками разместили в северном крыле здания, а короля с фаворитом и шутом — в южном.

После обильного вкусного ужина, причем на аппетит никто не жаловался, все разбрелись по своим комнатам, так как король предупредил, что подъем будет ранним, и ехать они завтра будут целый день до вечера с одной маленькой остановкой, чтобы только дать отдых животным. В любом случае они смогут по-настоящему отдохнуть, только достигнув имения графа Энтога Торнтона.

Поездка поездкой, подъем подъемом, но Зандер не мог упустить возможность искупаться в реке и расправить крылья в полете. Он вернулся, когда совсем стало темно и даже с высоты драконьего полета уже не стало видно последних лучей заходящего солнца. Юноша, стараясь тихо ступать, направился в свою комнату, которая была самой дальней в их коридоре. Не дойдя до нее совсем немного, он вынужден был остановиться — дверь в комнату короля была приоткрыта, и оттуда доносились голоса.

— Рупрехт, ну почему ты меня отсылаешь отдыхать в одиночестве? — капризно спрашивал фаворит короля.

— Ориан, мы не во дворце, когда ты можешь спать до обеда, — несколько раздраженно отвечал ему король. — А мне надо написать срочно несколько писем.

— Я подожду тебя, и мы один разочек всего, — капризничал граф.

— Ты же прекрасно знаешь, что одного раза будет мало, и мы, как обычно, не уснем до утра. К тому же ты будешь стонать, и своими стонами перебудишь весь дом.

— Тебе не нравятся мои стоны? — совершенно искренне обиделся Ориан.

— Нравятся, но давай все отложим до завтра, — предложил король.

— Но я хочу... тебя... Я хочу тебя... во мне... — услышал Зандер громкий шепот любовника короля, сопровождаемый, видимо, поцелуями.

— Нет, Ориан, нет, давай завтра.

Зандер уже подумывал, чтобы или развернуться и уйти, или постараться прошмыгнуть все же в свою комнату, как услышал, что фаворит заговорил о нем, и он снова замер.

— Я знаю, ты о нем думаешь. Что ты в нем нашел? Я же лучше, красивее.

— Конечно, Ориан, ты красивее, и о нем я не думаю, я думаю о письмах.

— Ага, и ждешь, когда он пойдет мимо. Вон, даже дверь не закрыл! — фаворит сорвался на крик.

— Не шуми, ты перебудишь всех. Иди спать, я приду к тебе чуть позже, — ласково ответил ему король тоном, которому невозможно было не поверить.

Зандер не успел ни отскочить назад, ни юркнуть вперед, как из комнаты короля буквально вылетел недовольный граф Ориан. Он презрительно глянул на юношу, открыл шире дверь в комнату его величества и зло прошипел:

— Иди, он тебя ждет.

Зандер сделал вид, что ничего не слышал и не понимает, о чем идет речь, и гордо, обойдя графа, проследовал дальше по коридору и скрылся за дверью отведенной ему комнаты. Да, впрочем, какое ему дело до отношений короля со своим любовником, сами разберутся, не маленькие.

Король дописал последнее письмо и вызвал своего адъютанта. Вот уж поистине у них собачья работа — ни сна, ни отдыха. Эти ребята, как и слуги, и охрана были почти не видимы возле свого короля, но неизменно появлялись по первому его зову и тут же отправлялись в путь, если этого требовали дела и обстоятельства. На сегодня все закончено, можно отдыхать. Король погасил лампу и немного посидел в темноте, наслаждаясь тишиной и покоем. Он усмехнулся, а вот отдохнуть-то как раз и не получится — надо еще зайти к Ориану. Сам не пойдешь, любовник, не дождавшись своего короля, придет все равно, только еще и истерику устроит. Вот неугомонный мальчишка, хотя его уже трудно мальчишкой называть — молодой красивый мужчина, но в свои двадцать пять он был, как и в юности, строен и привлекателен.

Король поднялся и вышел в коридор. Направо пойдешь — к любовнику попадешь, налево…

И он покосился на дверь комнаты Зандера. Он не стал долго раздумывать и взялся за ручку двери направо…

Комната была слабо освещена, лампа была установлена так, чтобы подчеркнуть красоту лежащего на широкой кровати тела, слегка прикрытого в нижней его части легким газовым покрывалом, которое скорее больше открывало для глаза, чем скрывало.

Король улыбнулся мужчине, лежащему на кровати, и тот, улыбнувшись ему тоже, протянул руки, приглашая в объятия. Король быстрым шагом прошел к кровати, пытаясь снять по пути камзол и развязать сложный узел галстука.

— Я сам, — прошептал фаворит, обнимая своего любовника и заставляя его сердце замирать от сладостного предвкушения.

Он ловкими пальцами развязал галстук, откинув его в сторону, расстегнул ворот рубашки и с наслаждением погладил мускулистую шею и грудь. Потом сел на кровати, легкое покрывало соскользнуло вниз, продолжая скрывать восставшее естество мужчины, встав бугром на этом месте.

«Он всегда готов, он готов всегда», — с наслаждением подумал король о своем любовнике, отдаваясь в его умелые руки, которые его ласкали, одновременно быстро раздевая.

Ему никогда не надо было думать о том, что хочет его Ориан и, вообще, хочет ли он. Его любовник всегда подготовит себя сам, а потом не жалея сил будет готовить его к соитию. У него в арсенале не менее десятка игрушек, а фантазия его в постели просто неистощима, он и мертвого заставит отвечать на его ласки. Если король не захочет взять его, он сам возьмет его так, что в следующий раз, который последует незамедлительно, страсти просто будут кипеть и литься через край. Король кривил душой, когда говорил, что его любовник будет стонать. Обычно стонал и кричал он сам, не имея сил справиться с безумным возбуждением и ожидая разрядку, которая неизменно должна последовать за всем этим.

Вот и сейчас он скорее пришел расслабиться и получить удовольствие, чем дать его Ориану.

— Ты… все-таки взял… лишние вещи, — прерывисто прошептал король своему любовнику, лаская его член рукой через тонкую ткань покрывала, которое он назвал лишней вещью, пока тот избавлял его от последних предметов одежды. Он привычно нащупал золотое колечко с шариком, продетое через головку члена и слегка потянул за него. Ориан негромко зашипел на него, но король знал, не от боли, а оттого, что он слишком тороплив.

В том месте, где их голые тела соприкасались горячей кожей, они ощущал, как по их венам струится кровь. Фаворит был осторожен и нетороплив, всякий раз в такие моменты ему казалось, что он пытается приручить дикого зверя. Королем постепенно овладевало сумасшедшее желание, какого он ни с кем и никогда не испытывал, а только со своим любовником. Ориан скользнул похотливым взглядом по обнаженной сильной груди короля, а потом картинно откинул покрывало в сторону, полностью обнажившись.

Король, склонившись к его паху, взял член в рот и с наслаждением покатал по языку золотой шарик. Потом, спустившись ниже, поцеловал нежную кожу мошонки и потом уже стал вылизывать его бедра. Фаворит улыбался блаженной улыбкой, откинув голову и подставляясь под поцелуи. Он тяжело дышал, кусая губы в попытке сдержать стон.

— Не торопись, — попросил он короля. — Поцелуй меня.

— А я что делаю? — усмехнулся тот.

— Ласкаешь. А я хочу твои губы.

Король вытянулся в полный рост на теле своего любовника, приблизившись к его губам своими, и слегка прикоснулся к ним.

— Сколько можно тебя учить? — тихо рассмеялся Ориан.

Он сам взял своими губами губы своего монаршего любовника и слегка пососал их, дождавшись, когда король слегка их приоткроет, тут же протолкнул свой язык в его рот, стараясь переплести свой язык с его и шариками на своем языке провести по всей длине его языка. Фаворит знал, что король хитрит, когда так его целует, он просто не сможет сдержаться, когда тот дорожкой из прохладного металла будет ласкать его щеки, небо, а в особенности язык. Король стремительно слабел перед ним, как всегда, и ему иногда становилось страшно за его волю и рассудок. Он застонал в рот своему любовнику и сначала как бы неуверенно, потом смелее задвигался на Ориане, их члены заскользили в тесном пространстве между телами, сводя с ума атласной нежностью горячей кожи.

— Я… хочу… тебя… — простонал фаворит, не прекращая выцеловывать рот своего любовника, и цепочкой из шариков сводить его с ума. Затем он немного согнул ноги в коленях и слишком широко развел их в стороны, чересчур бесстыже, и, выгибаясь под ним, предлагал проникнуть в его тело.

Но король старался, как можно больше растянуть удовольствие, продлить ощущение трущейся бархатистой кожи партнера о его кожу, уже начинающей покрываться испариной от жара, исходящего от обоих, и горячего дыхания, обжигающего ее.

— Я… хочу… тебя… во мне… — снова простонал фаворит, схватив за руку и подведя его пальцы к анусу, самым бесстыдным образом предлагая проникнуть в него.

Король кивнул и протянул руку, а его любовник, достав из-под своей подушки изящный флакончик с маслом, и, открыв его, обильно налил ему в ладонь и на его член приятно пахнущую жидкость, своей рукой размазав по всей длине. Король своей рукой с маслом только провел по ложбинке между ягодицами, он не стал проникать в него пальцами, зная, что тот уже готов, он все сделал, пока ожидал его.

Фаворит откинул голову назад в предвкушении.

— Какой же ты красивый, — ахнул король. В его голосе смешались и восторг, и удивление, и благоговение перед распростертым перед ним телом.

Вместо ответа Ориан провел руками по плечам и спине своего любовника, предлагая поспешить, и почувствовал, как судорожно сжались мышцы того.

Король легкими касаниями прошелся по его животу и, приставив член к входу, осторожно толкнулся вперед, преодолевая узкую преграду на пути в жаркое тесное тело. Он делал все очень бережно, как всегда, неторопливо, стараясь свести с ума касаниями к его самым чувствительным местам, а фавориту было хорошо в сильных объятиях любимого мужчины. Поначалу это были продолжительные размеренные фрикции, а затем король, хрипло дыша, сорвался на быстрый темп. Чем дольше все это продолжалось, тем больше приносило удовольствия обоим. Фаворит уже просто беспомощно цеплялся пальцами то в скользкие от пота плечи короля, выгибаясь под ним, то мял и дергал ни в чем не повинные шелковые простыни. Глухие стоны срывались с его искусанных от страсти губ. Тело требовало немедленного удовлетворения, стремления достичь вершины в этом бесстыдном танце плоти.

Теплое вязкое семя брызнуло на живот фаворита, и он, вздрогнув, остановился на миг, а потом сжал мышцы ануса так, что король окончательно потерял контроль. Он быстро сделал несколько судорожных движений, потом громко и протяжно застонав, излился в горячее влажное тело, а затем впился в его губы страстным поцелуем, заглушая крики обоих. В ушах короля звенело, в глазах мерцали звездочки, а сердце плавилось от счастья. Фаворит не позволил ему выйти из себя сразу же, удерживая еще эрегированный член в себе. Поэтому король просто лег на него, продолжая вздрагивать и пытаясь восстановить рваное дыхание. А когда, действительно, все закончилось, и член сам выпал из тела его любовника вместе с вытекшей спермой, он, резко отстранившись от него, устало лег рядом. Сквозь прикрытые веки он увидел, что Ориан встал, взял небольшой тазик с ароматической водой и губкой и сначала протер его, а потом себя, избавляя от следов только что прошедшего бурного соития. И королю было приятно ощущать себя неопытным юношей в руках старшего любовника. Таким короля видел только его любовник граф Ориан Сент-Ранж — тело, покрытое испариной, спутанные волосы, и взгляд… если бы король захотел открыть глаза и взглянуть на мир, то мир бы увидел только отрешенность от всего земного и полное удовлетворение счастливого человека.