Испорченный подросток (джен)

Так светло и тихо.

Сияющие лучи июньского солнца заливали больничное крыло, отражались от идеально белых одеял, слепили взор. Или это просто у нее глаза слезятся?

Гермиона стояла рядом с кроватью Луны и смотрела на человека, лежавшего на соседней койке. Лучи просачивались сквозь кристально чистые окна и, падая на его светлые волосы, превращали их в почти белоснежные. Драко Малфой едва заметно дышал, его бледные руки покоились поверх одеяла. Острые черты лица будто сгладились, и он выглядел безмятежно — совсем не похож на того, кто являлся головной болью для нее, Гарри и Рона.

Драко Малфой мирно спал глубоким сном. И это было неправильно, потому что этот сон был опасен для него. Что еще более неправильно — он оказался в больничном крыле из-за нее.

Странное смятение поселилось в Гермионе со вчерашней ночи. Она сопровождала друзей в больничное крыло и, несмотря на все возражения мадам Помфри, осталась с ними, объяснив, что ей все равно не до сна. В ту ночь она занималась тем, что будила Джинни каждый час, давала ей целительный бальзам и снова укладывала ее спать. И под утро, когда Гермиона сама начала клевать носом, в крыло буквально ворвалась Нарцисса Малфой. На застывшую Гермиону она не обратила никакого внимания, быстро прошла к кровати сына и, наклонившись над ним, замерла. Подоспевшая к ней мадам Помфри что-то вполголоса ей объясняла, но миссис Малфой только качала головой и поглаживала волосы сына.

В этом жесте было столько нежности, что Гермиона на какое-то мгновение опешила, осознав, что у Малфоя, как и у нее, была любящая мать. И она безумно волновалась за него.

— Это нехорошо, что он тут лежит, правда? — Луна вынырнула из-за «Придиры» и с пониманием смотрела на Гермиону. — Наверное, ты сейчас думаешь именно об этом?

— Да, — очнувшись от раздумий, тихо произнесла Гермиона и оглянулась на Джинни, посапывающую в своей постели.

Она присела на краешек кровати Луны и та с готовностью подвинула ноги.

— Если ты чувствуешь вину из-за того, что он спас тебя и сам оказался в беде, то это не нужно, — тоже негромко сказала Луна. — Это был его выбор.

Гермиона помолчала какое-то время, глядя на жасмины, которые она принесла для Луны. Джинни, Невиллу и Рону она тоже наколдовала цветы, но букет Луны был особенный — Гермиона зачаровала его так, чтобы цветы мерцали, тихонько покачивались и едва слышно звенели — будто где-то вдалеке ветер раскачивает крошечные колокольчики.

— Я не знаю… Я имею в виду, откуда нам знать, почему он это сделал? То, как он вел себя все эти годы… — Гермиона вытянула и скрестила ноги. — Он не стал бы помогать кому-либо из нас. И тем более не стал бы помогать мне или Гарри.

— Он помог не только тебе, — сказала вдруг Луна. — Он и меня выручил. Кто-то привел меня в сознание посреди коридора, но когда я очнулась, то никого не увидела. Я думаю, это был Драко.

— Да, наверное, ты права, — удивленно ответила Гермиона.

Картина выходила нескладная и нелепая: Драко Малфой лежал в больничном крыле среди ее друзей, так же, как и они, пострадав в бойне в Отделе Тайн. Можно было и не упоминать о том, что на его месте сейчас должна была быть Гермиона.

Они с Луной снова замолчали, слушая тихий перезвон цветов.

— Это хорошо, что моя кровать находится рядом с кроватью Драко, — вновь нарушила тишину Луна.

Гермиона удивленно посмотрела на нее и та пояснила:

— Он тоже может слышать этот звон. Может быть, это поможет ему проснуться.

— Ты очень добрая, Луна, — выдавила из себя Гермиона.

— Как и ты. И Драко, а иначе он бы не спас нас в Министерстве, — невозмутимо ответила она.

* * *

Гермиона продолжала навещать друзей каждый день. Она болтала с Джинни, читала вместе с Луной гороскоп в «Придире», приносила Невиллу эликсир для ухода за его Мимбулус Мимблетонией, меняла повязки на шрамах Рона.

Джинни крепла не по дням, а по часам, Луна чувствовала себя превосходно. Невилл выписался из крыла уже через два дня. Рон поправлялся не так быстро, но его раны медленно заживали.

Малфой же продолжал спать. Гермиона спрашивала Луну о его состоянии и та говорила, что он так и не просыпался.

Через неделю в больничном крыле остался один лишь Малфой.

На восьмой день после битвы в Министерстве Гермиона, сама не зная зачем, позвала с собой Луну и пошла его проведать.

Зайдя в крыло, они увидели, что у постели Малфоя уже стояли посетители — двое парней и две девушки, все были из Слизерина. Они с Луной остановились у входа, Гермиона решила было, что им лучше зайти попозже, но тут одна из девушек обернулась, увидела их, дернула своего друга за рукав и что-то сказала ему. Все четверо развернулись. Парень со светлыми волосами покачал головой и они все пошли к выходу.

Двоих Гермиона узнала — это были Паркинсон и Забини. Светловолосый парень оказался Мальсибером — он был на курс младше их. Гермиона знала его потому, что он часто брал из библиотеки книги, которые были ей нужны. Она даже пару раз находила его в Большом зале и просила поделиться той или иной книгой, и он никогда не отказывал. Девушку с рыжими волосами Гермиона видела на занятиях, но имени ее не помнила, только фамилию — Каплан.

Забини и Паркинсон старательно обогнули их с Луной и молча вышли в коридор. Каплан, проходя мимо, тяжелым взглядом окинула Гермиону и с тихой яростью произнесла:

— Я обязательно узнаю, что вы с ним сделали, Грейнджер, и вам придется ответить за это.

Гермиона возмущенно дернула подбородком. Конечно, это было закономерно, что однокурсники Драко решили, будто его прокляли в Министерстве специально и что это был кто-то из Гриффиндора, но слышать такое было неприятно все же.

Луна потянула ее за руку и повела за собой, не дав ей ответить на такое несправедливое обвинение. У кровати Драко они остановились, Луна вытащила палочку, наколдовала нежно-кремовые цветы и поставила их в небольшую вазочку, рядом с жизнерадостными подсолнухами, которые ранее уже кто-то принес. Гермиона прошептала заклинание и светлые бутоны закачались, тихо звеня.

— Это хорошо, — одобрила Луна.

Драко выглядел все болезненнее с каждым днем. Лицо его похудело, нос заострился. Кожа, казалось, стала прозрачней.

— Я чувствую себя ужасно, Луна, — Гермиона решилась высказать вслух то, что ей не давало спокойно жить уже неделю. — Если бы на его месте был Гарри, Рон, ты, кто угодно, я бы немедленно бросилась искать лечение.

— Ты не хочешь ему помогать? — тонкий голос Луны походил на звон цветов.

Гермиона старалась не смотреть на нее, наблюдая за пылинками, плавающими в лучах солнца.

— Хочу. И от этого-то и чувствую себя плохо. Я не могу сидеть сложа руки, даже несмотря на то, что Гарри с Роном вряд ли одобрят мое желание спасти Малфоя. Но ведь… это будет странно, если я начну беспокоиться о нем.

— Я тоже хочу его спасти, в этом нет ничего странного, Гермиона, — Луна так редко называла ее по имени, что это прозвучало неожиданно строго. — Может, мы и не знаем, почему он делал те или иные вещи, но в Министерстве он поступил по-доброму. И мы тоже можем поступить по-доброму, потому что если ты хочешь ему помочь, значит, он заслуживает этого.

Гермиона перевела взгляд на Луну и несмело улыбнулась ей. Она улыбнулась в ответ:

— Так с чего мы начнем?

Гермиона долго не думала.

— Полагаю, как и в любом сложном вопросе — с библиотеки.

* * *

Назвав ситуацию, в которой находился Малфой, сложным вопросом, Гермиона немного приуменьшила масштаб проблемы.

Драко Малфой находился в состоянии глубокого сна, который лишал его сил — физических и магических. И если мадам Помфри еще могла худо-бедно поддерживать его физическое состояние, то магия его слабела с каждым днем.

Когда мадам Помфри объяснила им, что Малфой лишается магии, все были ошарашены. После этого даже Рон перестал опускать язвительные замечания по поводу того, что Малфой мог делать в Министерстве и просто хмуро молчал, когда Гермиона приходила к ним, и они снова заводили разговор о произошедшем в Отделе Тайн и о том, что могло случиться с Малфоем.

Невилл предполагал, что дело могло быть в странном медальоне, который нашли в кармане Малфоя. Он говорил, что медальон похож на подозрительный артефакт и в какой-то момент просто сломался, или неправильно подействовал. Но все остальные считали, что все дело в заклинании, которое Долохов кинул в Гермиону.

От обсуждений мало было толку: наверняка они знали лишь то, что из Драко Малфоя уходит магия. И, по словам мадам Помфри, если он очнется, то на всю оставшуюся жизнь окажется сквибом. Впрочем, был и второй вариант — Малфой мог больше никогда не прийти в себя. И в этом случае, рано или поздно, он умрет.

Она не должна была допустить его смерти. И она вовсе не желала ему остаться на всю жизнь сквибом.

У Гермионы голова шла кругом, когда она думала, сколько всего ей нужно будет прочитать за короткий срок. Она раньше и не подозревала о том, что магии, оказывается, можно лишиться, думала, что сквибы бывают лишь от рождения.

Но почему она была уверена, что сможет найти что-то, что спасет Малфоя? Потому что мадам Помфри, может, и была чрезвычайно обеспокоена его состоянием, но по ее поведению и словам было понятно — она уже сталкивалась с подобным.

Значит, такие случаи должны быть записаны, объяснены или, может, даже хорошо исследованы.

Из-за того, что всю прошедшую неделю Гермиона навещала друзей в больничном крыле и общалась с Гарри — общением это было сложно назвать, большую часть времени они молчали, но Гермиона все понимала и просто проводила с Гарри время — она прочитала лишь одну книгу о природе магии волшебников. Книга была хоть большой и интересной, но почти бесполезной — содержала в основном данные о волшебных семьях и вспышках детской бессознательной магии. Этого было мало.

Теперь же, когда она находилась в библиотеке, которая давала ей неограниченные возможности и огромное количество информации, она наконец ощущала, как ей становится легче — к ней вернулось чувство, которое всегда охватывало ее, когда она начинала бурную поисковую деятельность и переворачивала библиотеку вверх дном. Угрызения совести от того, что она бездействовала, отошли на второй план. Внутри разгорелось ощущение азарта и уверенность в том, что она сможет найти то, что нужно.

Гермиона подошла к столам в центре библиотеки, сняла мантию, повесила ее на спинку стула и осмотрелась, составляя в голове примерный план обхода книжных полок. Луна уже ходила между стеллажами вдалеке с несколькими книгами в руках.

В первую очередь, несомненно, им нужен отдел с исследованиями природы магии. Затем можно почитать что-нибудь о выбросах магии и истощениях, далее заглянуть на полку с книгами о сквибах...

Она решительно закатала рукава рубашки, настроившись на рабочий лад.

За следующие несколько часов они с Луной просмотрели несколько десятков томов. Гермиона составляла список книг, которые оказались совсем бесполезны; книг, которые могли содержать в себе что-то полезное при более тщательном прочтении. Последним шел список, книг, которые внушали надежду на то, что в них содержится именно то, что нужно.

Им с Луной пришлось прерваться на ужин, во время которого они умудрились обсудить несколько просмотренных книг — то, что столы Гриффиндора и Рейвенкло стояли рядом, было как нельзя кстати. Джинни, увидев, как Гермиона с Луной активно, но тихо переговариваются, склонившись над проходом между столами, выглядела крайне изумленной.

— Можно мне узнать, о чем разговор? — обратилась Джинни к Гермионе, когда та нечаянно уронила с вилки картошину, в очередной раз развернувшись к столу Рейвенкло.

Гермиона почувствовала себя крайне неловко и, чтобы избежать проницательного взгляда Джинни, наклонилась за картошиной.

— Я… Кхм, думаю, ты узнаешь, только немного позже, ладно?

Выражение лица Джинни было трудно прочитать, но Гермиона понимала, что рано или поздно ее припрут к стенке.

Не то, чтобы она собиралась скрывать от друзей то, что она ищет информацию о том, как спасти жизнь Драко Малфою, но почему-то сейчас ей не хотелось об этом говорить.

Теперь, когда экзамены закончились, библиотека перестала быть популярным местом у учеников, и Гермиона с Луной были в ней теперь совсем одни, не считая мадам Пинс, конечно. Им никто не мешал, и все монографии, рукописи и пособия были полностью в их распоряжении.

Снаружи постепенно смеркалось, и по всей библиотеке вдоль шкафов зажглись повисшие в воздухе фонари, их свет отражался в начищенном до блеска паркете.

«Катастрофические последствия выбросов магии», «Необратимые проклятия», «Сто и один способ лишить противника сил на дуэли», «Когда появился первый волшебник?»… Гермиона перекладывала книги из стопки в стопку одну за другой, выписывала названия глав, которые ее заинтересовали.

Она украдкой поглядела на Луну, сидящую напротив. В свете яркой настольной лампы ее безмятежное выражение лица казалось вдохновенным и торжественным.

Гермиона никогда не представляла себе Луну в качестве прилежного и сосредоточенного чтеца книг — и это было странно, потому что подразумевалось, что она так же, как и ее однокурсники, ходила на занятия, делала задания, читала, может быть, дополнительную литературу. Сейчас, когда Гермиона думала об этом, ей казалось это очевидным, но почему-то раньше у нее в голове не было образа прилежно исследующей книги Луны. Неужели все дело было в «Придире», который она читала?

Гермионе было неприятно вспоминать, с каким предубеждением она относилась к Луне поначалу. Она, конечно, быстро поняла, как ошибалась, когда увидела, как та делает поразительные успехи в боевой магии — и, между прочим, ей магия патронуса далась куда успешнее, чем самой Гермионе. А после того, что произошло в Министерстве Магии, Гермиона больше не могла не относиться к Луне Лавгуд с душевной теплотой. Какой бы Луна не была оторванной от реальности девочкой, она, тем не менее, воспринимала проблемы других людей абсолютно серьезно. И сейчас она хоть и неторопливо, но сосредоточенно читала особенно толстый том, делая пометки на сиреневом пергаменте.

Гермиона поняла, что улыбается, и перевела взгляд на свои записи. Теперь, когда Луна была с ней заодно, она не боялась объема предстоящей работы и того, что она, возможно, не успеет все.

В конце концов, оказалось, что работать над важной задачей с кем-то равным в паре не менее приятно, чем брать дело полностью в свои руки.

За окном окончательно стемнело, когда Гермиона оторвалась от «Снимаем сглазы сегодня».

— Давай на сегодня закончим здесь? — обратилась она к Луне, та кивнула и они, взяв по паре книг на вынос, пошли к мадам Пинс, чтобы записать их в библиотечную карточку.

Примерно на половине пути к гриффиндорской башне Луна пожелала ей доброй ночи и скрылась за гобеленом с изображением звезд и полумесяца. Гермиона постояла с минуту, слушая ее стихающие шаги, а затем тряхнула головой и продолжила путь.

Когда Гермиона далеко за полночь укладывалась спать, в ее голову вдруг пришла непрошеная мысль о том, что во всех книгах Хогвартса могло и не оказаться ничего, что могло бы им помочь.

Поэтому следующим утром, еще до завтрака, Гермиона пришла в больничное крыло. Ей нужно было снова поговорить с мадам Помфри. Когда Гермиона увидела, что койка, на которой до этого лежал Малфой, пустовала, внутри что-то замерло. Она знала, что его должны были забрать в клинику Святого Мунго — если в школе ученика не могли вылечить за несколько дней, его всегда транспортировали в клинику — но вид пустой постели, рядом с которой все еще стояли подсолнухи и цветы Луны, заставлял сердце сжиматься.

— Мадам Помфри! — увидев магсестру в приоткрытой двери ее кабинета, Гермиона подошла к дверному проему и аккуратно постучалась.

— Да-да, заходите, — откликнулась та. Увидев на пороге Гермиону, мадам Помфри понимающе вздохнула:

— Отправили его вчера вечером… Тут снова была его мать и несколько целителей, осматривали долго…

— Да, я понимаю, — перебила ее Гермиона как можно более вежливым тоном. — Я только хотела у вас спросить, что вы знаете о способах вернуть волшебнику ушедшую магию, если он не от рождения… сквиб.

Мадам Помфри качнула головой и отложила письменное перо в сторону.

— Насколько я знаю, нет универсальных заклинаний, позволяющих восстановить магию в человеке. Мисс Грейнджер, вы должны понять, что обычное магическое истощение можно излечить зельями, но случай мистера Малфоя — не простое истощение. Это грубое вмешательство, лишение магии. Зелья от истощения помогают восполнить магию за счет внутренних сил волшебника…

— Значит, если волшебника лишают магии, ему поможет только воздействие извне? — вновь перебила ее Гермиона. — Извините, — добавила она.

— Верно, мисс Грейнджер, — мадам Пофмри поднялась из-за стола, прошла к одному из шкафов со стеклянными дверцами и принялась что-то в нем искать. Затем развернулась к Гермионе и показала ей склянку с темно-синей жидкостью, — вот это, например, противоядие от зелья магической немощи. Но оно не помогло мистеру Малфою, потому что, очевидно, причиной его болезни стало не зелье.

— Тогда, может, заклинание, которое в меня послал пожиратель смерти в Министерстве? — жадно спросила Гермиона. Мадам Помфри слегка дрогнула от ее напора и вернула склянку с противоядием на полку.

— Проклявший мистера Малфоя маг был русским, а они неохотно делятся своими секретами. Книг о русской магии на английском языке крайне мало… Мы можем только надеяться, что целители в клинике Святого Мунго смогут помочь бедному мальчику.

Гермионе оставалось лишь поблагодарить мадам Помфри и отправиться на завтрак.

Вяло ковыряя ложкой овсянку, она думала о том, что после этих объяснений их с Луной задача не стала проще. Если магию Малфоя нельзя восстановить его внутренними силами… А воздействие извне не поможет, если противоядие или антизаклинание не подходит…

Гермиона бросила ложку с овсянкой и подперла голову руками, разглядывая яркое голубое небо за окном. Она начинала злиться. Она оглянулась на стол рейвенкловцев — Луна сидела там, медленно жевала тост и разглядывала газету, разложенную на столе. Гермиона окликнула Луну и помахала рукой, привлекая ее внимание. Луна подняла голову и помахала ей в ответ. Гермиона показала жестами пантомиму «берем тосты и джем и уходим отсюда». Луна согласно кивнула. Не обращая внимания на удивленный взгляд Рона и возмущенный — Джинни, Гермиона встала, завернула несколько тостов в салфетку и у выхода из Большого зала нагнала Луну.

Некоторое время они просто шли, молча жуя тосты.

— Ты сегодня не очень приветливо выглядишь, — нарушила молчание Луна.

И тогда Гермиона рассказала ей все, что узнала этим утром в больничном крыле.

— …к каждому отдельному случаю нужно свое противодействие, представляешь! — Гермиона возмущалась несправедливостью этой жизни. — И как, спрашивается, мы с тобой должны искать подходящий способ излечить Малфоя?

— Ты права, мы только примерно знаем, в какую сторону глядеть, — Луна надкусила тост и принялась что-то выискивать в сумке. Вытащила кусок пергамента — сегодня он был синим — и продемонстрировала ей. — Вчера я спрашивала некоторых ребят, знают ли они что-то о русской магии, и мне записали несколько книг. Может, посмотрим?

— Посмотрим, — решительно отозвалась Гермиона, подумав при этом, что она прочитает вообще все книги о русских волшебниках, какие только найдет.

«Всеми книгами» оказались жалкие пять томиков разной степени потрепанности. Из этих пяти книжек у Луны были записаны четыре.

Книги оказались полезны лишь отчасти. В «Знаменитых русских ведьмах и колдунах с девятого по двадцатый век» Гермиона наткнулась на упоминание Емельяна Долохова, чья семья была известна своими изнуряющими на протяжении долгого времени заклинаниями, а в «Порче, как основе русских проклятий» она нашла любопытную статью, описывающую заклинание, похожее на то, которое Долохов использовал в Министерстве. Проклятие описывалось как «дуга яркого света, врезающаяся в противника и дробящая ему внутренние органы». Ни слова о том, как противник лишался магии впоследствии.

— Вот, погляди, — подтолкнула она книгу к Луне. Та отодвинула «Магию персонажей русскоязычных мифов», и вчиталась в страницу, на которую указала Гермиона. Через некоторое время подняла взгляд и покачала головой:

— Это не то, что нужно, Гермиона. Заклинание здесь вовсе не при чем.

— Я тоже так думаю, — Гермиона откинулась назад и запрокинула голову, разглядывая стеклянный купол. Они полдня убили на то, чтобы узнать, что заклинание Долохова оказалось не при чем. Теперь их ждали высоченные стопки книг на всевозможную тематику. Смогут ли они успеть все изучить?

Тем же вечером, сидя в гостиной, обложенная записями и книгами, Гермиона вынуждена была признать — нет, скорее всего, не смогут. Если они и наткнутся на нужную информацию, то только случайно. Это означало лишь одно — Гермионе нужно было ускориться и читать как можно больше. Она остро скучала по маховику времени.

Весь следующий день Гермиона терла глаза и клевала носом — она поспала лишь два часа, заснула прямо в гостиной. Луна тоже выглядела не лучшим образом, но они, не сговариваясь, упорно продолжали читать, и читать, и читать.

На четвертый день поисков Гермиона вычеркнула пару книг из списка «бесполезных» и перенесла в колонку «посмотреть на всякий случай».

В тот же день их отыскала Джинни. В поисках нужных фолиантов Гермиона попросила у мадам Пинс доступ в Запретную секцию, и теперь они с Луной сидели в углу рядом с секцией, окруженные новыми стопками томов.

— Я ничего не имею против самообразования, но, кажется, вы с Луной увлеклись, — Джинни не слишком церемонно подвинула книги и села рядом с Луной. — Гермиона, ты вообще, кажется, ночуешь в гостиной, что это за… Ух ты! Это что, из Запретной секции? — Джинни наконец обратила внимание на то, что читала Луна.

— Угу, — буркнула Гермиона из-за зависших напротив нее листов. Они перестали умещаться на столе и ей пришлось взвесить их в воздухе.

Джинни с шуршанием отодвинула листы в сторону, чтобы увидеть Гермиону.

— Не хотите рассказать, чем вы тут занимаетесь?

Гермиона закусила кончик пера. В общем-то, ей все равно не удалось бы долго скрывать их деятельность. Как все объяснить, чтобы Джинни не умчалась из библиотеки, возмущенная их глупостью?

— Мы ищем то, что поможет вылечить Драко Малфоя, — ответила Луна. Вот так просто и незатейливо.

Джинни, казалось, тщательно подбирает слова.

— Вы… Пропадаете сутками в книгах, чтобы помочь… Малфою. Да?

— Да. Слушай, он вообще-то нас с Луной спас, — вскинулась Гермиона, заранее защищаясь от обвинений в предательстве и черт еще знает в чем — она уже успела многое навоображать за прошедшие несколько дней. Позапрошлой ночью ей даже приснилось, как Джинни и Рон кричат на нее, обвиняя в том, что она переметнулась на сторону пожирателей, а на их фоне стоят Луна и Малфой, злобно ухмыляясь.

— Ну, я и не возражаю, в общем, — неожиданно мирно ответила Джинни. — Лучше попытаться что-то сделать и не мучиться потом всю жизнь угрызениями совести от того, что Малфой так и помер, верно?

Гермиона еще не смотрела на ситуацию с такой стороны. Луна была слегка удивлена такими резкими словами:

— Ты думаешь, что он умрет?

— Я ничего не думаю, — отрезала та. — Давайте, расскажите хоть, что интересного нашли.

Луна неспешно поведала ей обо всех сложностях, с которыми они столкнулись за прошедшие дни, а Гермиона тем временем снова углубилась в свои записи.

— Так вы ищете средства, помогающие в каждом конкретном случае? — Джинни задумчиво намотала прядку волос на палец.

— Естественно, — деловым тоном ответила Гермиона. — Мы уже нашли несколько разных зелий, оказывающих подобный эффект, кроме того, есть пара редких заклинаний, я их записала, и посмотрю информацию о них отдельно…

— И потом вы с этим списком придете в клинику Мунго и предъявите его целителям, да? — Джинни явно старалась скрыть насмешку, но ей плохо это удалось. И прежде, чем уязвленная Гермиона что-либо ей ответила, она продолжила. — В любом случае подумайте о том, чтобы попробовать найти общее средство.

Гермиона сначала не поняла. Посмотрела на Луну. Та, приподняв брови, глядела на Джинни.

И тут до нее дошло.

— Общее… Хочешь сказать, может быть универсальное средство? Мадам Помфри говорила, что такого заклинания нет…

— Гермиона, волшебники пользуются не только заклинаниями, — Джинни встала, обошла стол, наклонилась над Гермионой, просматривая списки книг, и затем ткнула в один из листков. — Вот, посмотрите монографии магов, которые изучали подобные случаи.

— Там была слишком общая информация, — запротестовала Гермиона.

— А я о чем и говорила. Верно? — Джинни подмигнула ей и развернулась, чтобы уйти.

— Не хочешь остаться и помочь? — спросила Луна.

— Ну уж нет, мне не слишком нравится эта идея. Но, так и быть, я пока ничего не скажу Гарри и Рону, — уходя, бодро ответила Джинни.

У них оставалось полдня на то, чтобы отыскать в книгах еще что-то. Это был их последний день в школе — завтра, тридцатого июня, Хогвартс-экспресс повезет их в Лондон.

Гермиона вновь окинула листы взглядом и вздохнула — они просмотрели лишь две трети книг. Глянув на часы, она сказала Луне, что сегодня на обед ей придется идти одной. Луна не стала уговаривать ее пойти вместе.

После того, как Луна ушла, Гермиона придвинула к себе ее записи и стала сверять списки со своими. На одном из листочков пергамента (оранжевом) она увидела запись «Исчезновение и возвращение: истории волшебников и волшебниц, лишившихся магии». В списках Гермионы этой книги не было. Автором значился некий Сайомон Дэли. Монографии так монографии. Можно было начать и с этой.

Она отыскала книгу в одной из угрожающе шатающихся колонн фолиантов. Аккуратно вытащила и начала просматривать по диагонали. Как она и думала, это был просто сборник историй магов, которые восторженно описывали, как они заново открывали для себя мир волшебства после того, как им возвращали магию. Она вернулась к началу книги и стала тщательно, страница за страницей, изучать каждую историю. Нигде не было ни слова о том, как волшебники возвращали себе свои силы. С едким ощущением досады Гермиона дошла до заключения и тут ее сердце забилось чуть быстрее. Она, не веря своим глазам, разогнала нависшие над ней листы, чтобы они не преграждали свет и принялась вчитываться.

«В некоторых историях есть кое-что, что их объединяет. Например, каким образом люди возвращали себе магию. Они рассказывали мне о ритуале, который проводили с ними практически посторонние волшебники. Этот ритуал требовал большой доли отваги, поэтому подобное благородство, несомненно, стоило всяческих почестей. После сбора материала, представленного здесь, я отыскал волшебников, проводящих этот ритуал, и узнал много удивительного. Если кто-нибудь из моих читателей пожелает ознакомиться с особенностями этого волшебства и его последствиями, то может прочесть книгу из серии „Простейшие магические ритуалы“, том седьмой».

«Простейшие ритуалы»?..

Гермиона решила поразмышлять об этом после, и отправилась поскорее к мадам Пинс.

Та выслушала ее, достала фолиантище с пожелтевшими листами, и коснулась его палочкой, произнеся название нужной Гермионе книги. Фолиант раскрылся, замелькали страницы и через несколько секунд он замер. Мадам Пинс провела костлявым пальцем по строкам и сказала, что книги в библиотеке нет, так как ее кто-то взял. Гермиона нетерпеливо попросила посмотреть, кто забрал книгу, на что мадам Пинс нахмурилась, но, тем не менее, записи свои открыла.

Через минуту или две она подняла крючковатый нос от большой тетради:

— Эльза Дюрер, Рейвенкло, — и хлопнула тетрадью так, что Гермиона не решилась допытывать ее, с какого курса Эльза Дюрер. Но пятикурсницей она точно не была.

Гермиона вернулась к их с Луной рабочему месту в глубокой задумчивости. Когда Луна пришла, наконец, с обеда, она уже вся извелась в ожидании.

— Ты знаешь девушку по имени Эльза Дюрер? — без предисловий обратилась к Луне Гермиона. — Она учится на Рейвенкло и у нее нужная нам книга.

— Это моя однокурсница, — просияла вмиг Луна. — Ты нашла что-то особенное, да? Я сейчас пойду поищу ее и приведу сюда.

Читать книги по списку больше не хотелось. Гермиона скрестила руки и нервно покачивала ногой. Еще около получаса ожидания и она услышала шаги. От входа в библиотеку к ней шли Луна и та самая девочка, которая несколько дней назад вытащила ее из «западни» Малфоя.

Она несла в руках небольшую книгу в красной кожаной обложке и Гермиона вдруг заволновалась.

— Привет, — поздоровалась Эльза шепотом — мадам Пинс неподалеку вытирала пыль с полок.

— Привет, — так же шепотом ответила Гермиона. — Интересная книга хоть?

— Ну, местами, — хмыкнула Эльза. — Я просто читаю всю серию, потому что ее автор ирландец, как и я.

Она села рядом с Гермионой, положила книгу на стол. Луна села с другой стороны. Гермиона раскрыла книгу и в первой же главе увидела то, что нужно.

«Что до самого ритуала, тот не представляет собой ничего невыполнимого. Простейшая его схема — стандартный заклинательный круг и некоторые рунические письмена. В приложении номер один приведен необходимый рисунок со всей детальностью».

Как бы там книга не называлась, Гермиона в простейшие ритуалы не верила.

«…в случае магического истощения необходима стимуляция внутренних сил пострадавшего волшебника. В случае же полного магического бессилия подход должен быть иным. Строго говоря, если человек рожден магом, абсолютным сквибом ему не стать никогда — часть его магии будет жить в нем, но он не найдет в себе сил применить даже простейшее заклинание. Прилив магии извне…»

Все это напоминало ей магловское переливание крови. Переливание… магии?

«…последствия для обоих волшебников бывают самые разнообразные, но о смертельных исходах при успешно проведенном ритуале ничего не известно…»

«…важнейшее условие для успеха — волшебник или волшебница, отважившиеся на столь смелый шаг, должны быть полностью убеждены в решении дать свою магию пострадавшему. Если тот, кто захочет поделиться магией, не будет до конца уверен в том, что он действительно хочет этого, обоих ждет ужасный конец».

Гермиона в отчаянии простонала.

— В чем дело? — спросила Эльза.

— Вот, — показала ей нужный абзац Гермиона, — есть тут одно условие.

Эльза прочитала отрывок, непонимающе хмурясь.

— Не совсем понимаю, что здесь не так… Надо просто быть уверенным, что ты хочешь спасти человека, ведь так? Это обычное предупреждение.

— Это не просто предупреждение. Это еще и ловушка! — Гермиона с чувством взмахнула рукой и чуть не заехала Луне по носу. — Даже если тот, кто решит провести подобный ритуал, будет абсолютно уверен в решении спасти кого-то, после этого предупреждения он может засомневаться — а что, если он недостаточно уверен? Он может испугаться возможных последствий и поэтому перестанет быть абсолютно уверенным!

Взгляд Эльзы был полон восхищения и ужаса одновременно.

— Простейшая логическая ловушка простейшего ритуала, — пробормотала она.

— Давайте посмотрим на схему в конце книги? Может быть, она тоже не такая и легкая? — предложила Луна.

Они втроем склонились над книгой, Гермиона быстро пролистала ее и, дойдя до раздела «Приложения», открыла первый номер.

Перед их глазами предстал разворот книги с оторванной страницей. Именно той, на которой была нарисована схема.

— Это, это, это ш-што? — Гермиона яростно зашипела от негодования. — Кому еще понадобилось вырывать эту чертову страницу?

— Это не я! — тут же вскинула руки Эльза. — Клянусь, это не я. Я даже не дочитала до конца книги!

— Тише! — одернула их Луна, — мадам Пинс услышит!

Гермиона поскорее захлопнула книгу, чтобы, не дай Мерлин такому случиться, мадам Пинс не увидела, что ее книга варварски испорчена.

Эльза сидела, как пришибленная.

— Мне же сейчас сдавать эту книгу надо, — пискнула она, — если обнаружится, что в ней страницы нет, я домой в целости не доеду.

Но, к счастью, книгу приняли без проверок. Мадам Пинс просто сказала поставить ее на место и вычеркнула имя Эльзы из записей должников. После этого они около часа расставляли все книги, которые брали с полок Гермиона и Луна. Эльза слушала их рассказ о долгих и нудных поисках и искренне сочувствовала.

На прощальном ужине Гермиона чувствовала себя выжатым лимоном. То, что им с Луной удалось добраться до действенного средства, казалось ей чудом, но почему-то она не чувствовала триумфа. Гарри с Роном не бросали попыток выяснить, почему она выглядит так, будто не спала несколько суток. Джинни посмотрела на Гермиону, покачала головой и лишь подвинула к ней шоколадный торт с лаконичным: «Ешь».

Последнюю ночь перед отъездом она спала, как назло, очень плохо. Она то и дело просыпалась с чувством, что куда-то не успевает. Наутро ее голова была полна смутных кошмарных образов из снов, которые полностью ее вымотали.

В Лондон она ехала в одном купе с Гарри, Джинни, Роном, Луной и Невиллом. Гарри играл с Роном в шахматы, Джинни решала кроссворд в «Придире», Луна болтала с Невиллом. Гермиону никто не трогал — видимо, сказался ее усталый вид. Она была благодарна друзьям за это и несколько часов сидела, прижавшись лбом к стеклу и глядя на проплывающие пейзажи. Она думала о том, что хоть они и нашли, что искали, но все было зря. В книге, которая нашлась с таким трудом, отсутствовала одна-единственная необходимая страница. Конечно, эта книга существовала не в единственном экземпляре, но…

Гермиона выпрямилась и уставилась на «Придиру» в руках Джинни, на обложке которого красовалась ведьма со странного вида цветными рогами. Ведьма смотрела на Гермиону и лукаво улыбалась, время от времени хихикая.

У нее больше не было доступа к библиотеке Хогвартса, но она могла пойти в Лондонскую магическую библиотеку в Косом переулке. Однажды, перед третьим курсом, она была там, искала материалы для сочинения, заданного профессором Бинсом. Почему она вообще забыла об этом? Это должно было быть первой вещью, пришедшей ей в голову сегодня утром. Гермиона немного повеселела и даже приняла участие в споре между Луной и Невиллом, который утверждал, что Мимбулус Мимблетонию ни в коем случае нельзя намазывать шоколадом.

Едва выйдя из барьера, ведущего в магловскую часть вокзала, Гермиона тут же очутилась в объятиях матери. Отыскав глазами Луну, она помахала ей рукой, высвободилась из маминых рук и заспешила к ней.

— Пришли мне сову завтра вечером, хорошо? — понизив голос, сказала она Луне.

— Хорошо, — Луна если и удивилась, то не показала этого, а очень мягко и тепло ей улыбнулась. — Я буду рада переписываться с тобой, неважно, о чем.

Приехав домой уже под вечер, Гермиона, не разбирая вещи из чемодана, еле как переоделась в пижаму, умылась, и, со стоном завалившись в кровать, мгновенно уснула. Приснятся ей плохие сны или нет — ее это уже не волновало.