Меня зовут Макгайвер. Задания с сюрпризами (джен)

Горизонтальная техническая шахта находилась слева, сразу за лестницей, но высота её была недостаточной, чтобы передвигаться тут в полный рост. Переместив сумку вперёд, для удобства, чтобы она не цепляла потолок и, особенно, осветительные лампы, я встал на четвереньки и взял курс к темнеющему впереди концу лаза, перекрытому решёткой. Я полз по решётчатому полу и насвистывал воодушевляющий мотив собственного сочинения*(1), чтобы отвлечься. Любой звук звонким эхом отражался от бетонных стен, что несколько нервировало, как и само узкое пространство, поэтому я и стал насвистывать. Это, конечно, не то, что высота, но ощущения от нахождения в замкнутом пространстве, где-то под землёй, пожалуй, не менее неприятны.

Пара десятков шагов по-собачьи — и вот я уже возле устья шахты, отделённой от ствола подъёмника той самой решёткой.

— Добрался до решётки, — сообщил я «болельщикам» наверху.

— Пока не вижу никаких повреждений, — добавил я, бегло осмотрев преграду, отделяющую меня от смертоносных лазеров. К счастью, решётка крепилась к стене со стороны лифтовой шахты и, судя по тому, как она зашаталась под рукой — закреплена не очень надёжно, а так, чисто для вида. Изловчившись и перевернувшись ногами вперёд, я использовал собственные, согнутые в коленях конечности в качестве выталкивающего механического рычага. Как я и предполагал, железяка с грохотом выскочила из креплений и полетела вниз, в шахту. Но невредимой ей упасть не удалось. Лучи лазера прошлись по ней и изрядно обожгли раньше, чем она долетела до крыши, застрявшей чуть ниже кабины. Запахло окалиной.

— Что это было? — раздались из рации обеспокоенные голоса.

— Похоже, ваш лазерный охранник стоит на страже.

— Я же говорил, что ты не сможешь пройти, — послышался полный отчаяния голос Энди-Пита.

Ну, я и не собирался проходить «через лазеры», что я, супермен какой?

Я устроился поудобнее, усевшись по-турецки на самом краю.

— Что ж, тогда, пожалуй, самое время, перекурить, — произнёс я, не столько для слушателей наверху, сколько просто шутливо озвучив идею. Я достал изъятую пачку и вытянул несколько сигарет. Сейчас вентиляция не работала, и дым в замкнутом пространстве быстро не выветрится. А в любой насыщенной частицами среде — воздушном аэрозоле, будь это дым или какой-нибудь мелкофракционный пылевидный порошок, лучи лазера будут видны. Дым, к тому же, долго висит в воздухе, в сравнении с любым, даже тончайшим порошком, где частицы, под действием силы тяжести, оседают вниз.

— Ну что, дай-ка мне огонька, приятель? — в шутку обращаясь к лазеру, я осторожно выставил одну из сигарет в «простреливаемое» пространство шахты лифта. «Приятель» не заставил себя долго ждать — кончик сигареты, вспыхнув бело-голубым светом, задымился. Немедленно отдёрнув руку, я принялся быстро раскуривать сигарету, стараясь не затягиваться, то есть не вдыхать глубоко, а сразу же выпускать дым наружу. Естественно, что от трёх сигарет, прикуренных сразу, у меня стало першить в горле, и я закашлялся. Я же не курю, и занимался этим первый и последний раз ещё в школе. Так что, знаком с процессом лишь в теории. Оказывается, даже вредная привычка, которой у меня нет, может иногда на что-то сгодиться.

— Он что там, действительно решил покурить? — снова послышался из рации возмущённый голос, на этот раз — директора лаборатории.

Я напустил в шахту сигаретного дыма, и в нём стали видны яркие голубые отсветы лазерных лучей. Это было фантастическое зрелище.

— Ух, ты! Какая красота! — заметил я. Впрочем, любоваться этим представлением в планы не входило. Нужно обезвредить этот чёртов лазер, а для этого нужно хотя бы зеркало. Я покопался в сумке. Очки, фольга от жвачки… Стоп! Зачем изобретать велосипед? У меня же тут есть бинокль!

— Боже, как же мне неохота делать это, — чуть не простонал я себе под нос, разбирая прибор. — Ты был моим лучшим биноклем.

— Гэнт, напомни мне купить новый бинокль, — попросил я, доставая из раскуроченного оптического устройства необходимое зеркало.

— Бинокль? Что..? — не понимая, переспросил Пит-Энди.

— Мак, какого чёрта ты там делаешь?! На что тебе сдался бинокль? — воскликнул Гантнер.

— Попробую объяснить, — ответил я, продолжая раскручивать бинокль. — Скажем так, вы когда-нибудь видели скорпиона, жалящего самого себя насмерть? Да, я тоже не видел, ну, вот эту теорию мы сейчас и проверим.

Поймав зеркалом бинокля, теперь хорошо заметный, лазерный луч, я осторожно стал перенаправлять его обратно к источнику. Через миг раздался взрыв, и лазерно-дымовое шоу прекратилось.

— Всё, господа, — сообщил я. — Ваш лазер приказал жить долго и процветать.

А вот для меня, в данный момент, началось самое интересное — спуск вниз, до крыши застрявшей лифтовой кабины. Несколько десятков футов вниз. При тусклом освещении не очень яркой лампы внутри шахты и ещё одного источника света — окна технической шахты, где я сейчас сидел, по едва видной аварийной лестнице, в нише шахты, до которой надо было ещё добраться.

Согласно плану-схеме, примерно, в трёх с половиной футах от выхода технической шахты в лифтовую, в нише, находилась аварийная лестница. Кое-как перебравшись туда, обнаружил неприятное обстоятельство — она тоже оказалась изрядно повреждённой. Тем не менее, я добрался до крыши лифтовой кабины. Упавшие остатки железной решётки тоже пригодились — одну железку пришлось использовать, чтобы открыть заклинивший люк. Согласно индикации на приборах, отображавших функционирование лифта, там, наверху, кабина намертво засела на первом подуровне. Но вот, насколько удачно? Что там с дверями?

Однако, я зря волновался на этот счёт. Двери лифта были приоткрыты, их так же заклинило, но мне удалось отодвинуть створки, чтобы можно было пройти, не ободрав бока.

— Я на первом уровне, — доложил я, оказавшись в коридоре перед лифтовыми дверями. Помещение представляло собою какое-то сюрреалистическое зрелище. Аварийное освещение давало недостаточно света, отчего создавался гнетущий полумрак, в котором, то тут, то там, искрила повреждённые электрические кабели. На стенах трещины, кое-где — незначительные обрушения. А в воздухе, из-за неработающей системы вентиляции, всё ещё стояла не осевшая пыль. Гнетущую тишину нарушали щёлкающие звуки электрических разрядов, потрескивание в деформированных элементах строения и шорох осыпающихся с повреждённых стен и потолка цемента и штукатурки.

— Как там обстановка внизу? Как там всё выглядит? — поинтересовались сразу два голоса.

— Как в «Сумеречной зоне», — и добавил, — кабину в шахте заклинило капитально. Лифтом на нижние уровни не спуститься, лифтовая лестница повреждена — спускаться по ней очень рискованно. Поищу иной путь вниз.

— Другой путь на нижние подуровни — через биолабораторию, — подсказал Пит-Энди.

— Да, я помню. И направляюсь туда.

Я прошёл с десяток шагов по коридору в указанном направлении, однако тут передо мной возникло большое и увесистое препятствие в виде обрушения потолка и огромной кучи земли, камней, бетонной крошки и искорёженной железной арматуры, полностью перекрывающих доступ в лабораторию.

— Парни, у нас проблема, — сообщил я, невесело осматривая огромный завал. У основания кучи строительного мусора обнаружилась женская туфелька-лодочка с металлической набойкой. Спаслась ли ее хозяйка, или она там, под завалом?

— Что там, Мак?

— Здесь, перед самым входом в лабораторию полностью обрушился потолок. В этом месте в биолабораторию не пройти.

— Макгайвер, вернитесь назад, к лифту, и следуйте в аппаратную …

И тут мой слух уловил чёткие упорядоченные звуки. Показалось? Словно, кто-то стучал по чему-то металлическому. «Дзинь, дзинь, дзинь…», и так по три раза, затем перерыв и вот, снова.

— Тихо, подождите секундочку! — прервал я объяснения Пита и стал вслушиваться в окружающие звуки: скрип и скрежет повреждённых конструкций, хруст трескающихся от деформации стен, потрескивание электрических разрядов и вот, снова — троекратный приглушенный звенящий стук.

Я забрался на самый верх завала под обрушившийся потолок, в надежде обнаружить брешь в завале и лучше расслышать звук. Но нет, на этот раз ситуация осложнилась мешающей здесь упавшей железной балкой. Я постучал по балке, в надежде услышать отзыв и подтверждение, что мне не послышалось. Тут может, и можно было бы прокопать небольшую нору, но мешала здоровенная железная балка, она без домкрата или рычага с места не стронется. Звуки донеслись снова.

— Мак, что там у тебя случилось?

— Слышу слабое упорядоченное постукивание. Оно идёт со стороны лаборатории.

— Ну, давай же, отзовись хоть ещё разок! — пробормотал я, хотя, конечно же, подающий сигнал о помощи меня не слышал.

-Тут на моём пути большая балка, — сообщил я.

Тем не менее, приглушенный звенящий стук раздался снова.

— Парни, там точно есть выжившие!

— Макгайвер, так что там с балкой? Ты сможешь её отодвинуть?

— Ну, придётся потрудиться и поломать мозг, — заметил я, быстро окидывая взглядом помещение, в поисках, чего бы использовать. — Её тут серьёзно зажало, но если бы я смог её приподнять дюйма*(2) на 3-4, думаю, у меня бы получилось сдвинуть её в сторону.

Из динамика послышался слабый какой-то знакомый звук.

— Что это за звук?

— Где?

— Да вот, сейчас, только что…

— А, прошу прощения, это был я, Мак, — ответил Гэнт. — Я тут водички глотнул.

— Вода… Точно, вода! — воскликнул я. — …гидравлический домкрат.

По пути сюда я видел противопожарный шкаф с пожарным рукавом, подсоединённым к водопроводу.

Я резво съехал с завала, добежав до пожарного рукава и, разматывая, вновь бросился обратно на вершину завала, забравшись на самый верх, где и мешала злосчастная балка. Выудив из кармана свой швейцарский ножик, отрезал им металлический наконечник брандсбойта и, завязав крепкий узел на конце, подпихнул его под балку, как можно глубже. Сделав это, я снова поспешил к пожарному шкафу, чтобы открыть вентиль на подачу воды. Когда шланг наполнился, я решил использовать собственные ноги и спину, в качестве рычага.

Ненадолго я прекратил разговаривать с парнями наверху, зато вероятно, комментировал свои действия себе под нос.

— Макгайвер, что там у тебя? Что ты там делаешь? — нарушили моё одиночество взволнованные голоса из радиопередатчика. — Ты что-то говоришь?

— Молюсь, чтобы моя спина не испустила дух, и я вместе с нею. — Я сделал усилие, упершись спиной в железяку, и вот, балка подалась и отошла в сторону, даже более, чем требовалось, освобождая пространство. Грунт и бетонная крошка посыпались вниз, открывая небольшое отверстие-лаз, в которое я и вывалился по инерции, вернее, вылетел на пузе, как с горки на санках, в помещение блокированной лаборатории. Меня обступили несколько человек. Я тут же встал на ноги и окинул взглядом удивлённую публику. Тут было больше десятка. Взгляд сразу же наткнулся на девушку в белом халате и одной туфельке. Значит, вот она — «золушка», жива. Ну и славно — хорошая новость.

— Есть серьёзно раненые? — заметив у двоих работников лаборатории окровавленные головы, поинтересовался я.

— Некоторые, — ответил мне один из присутствующих мужчин. — Но все смогут идти самостоятельно.

— Хорошо. Мы вытащим вас отсюда. Пролезайте в эту дыру, — распорядился я, — по одному, затем идите по коридору к лифту.

— К вам направляется большая группа людей, Колсон, принимайте их, — добавил я. — Спустите в шахту верёвочную лестницу. Аварийная внутри шахты не надёжна.

— Спасибо, — прозвучал голос Пита. — Мы их встретим здесь.

— Что ж, нам повезло. Надеюсь, что удача нас не покинет.

— Мак, уверен, что можешь идти дальше? — участливо поинтересовался Гэнт.

— А у вас появились иные варианты, как добраться до Марлоу и Стьюбенса? Лично я таковых не вижу… — иронично заметил я.

— Вы сказали Марлоу и Стьюб..? Ведь они ещё живы? Да? — заговорила со мной одна из сотрудниц лаборатории, которая уже собиралась выбираться в коридор, но услышала мой разговор по рации.

Симпатичная, пожалуй, даже красивая... Э, Мак, осади! — одёрнул я себя.

— Да, мэм, — ответил я. — Они в лаборатории на третьем уровне.

— Я знаю, где это, — заявила она. — Вернее, я была с ними за пару минут до первого взрыва. Вы их ищите?

— Ну, да, это было в моих планах. Вы очень поможете, если скажете, как вы добрались оттуда сюда.

— Я сделаю лучше — я покажу, — с готовностью и энтузиазмом ответила она. — Я иду с вами.

— О, нет! Извините, но единственное место, куда вам нужно идти — это вон туда. Через дыру и на поверхность, — указал я на образовавшуюся широкую нору над завалом.

— Нет, — девушка была настроена решительно. — Только вместе с Карлом Стьюбенсом.

— Послушайте.., — я сделал неловкую паузу, поняв, что кроме как "мэм", не знаю, как к ней обращаться.

— Спенсер, — тут же представилась она, словно поняв мою проблему. — Барбара. Я ассистент доктора Стьюбенса.

— Барбара, — обратился я к ней. — А что вы скажете на то обстоятельство, что, если я не остановлю утечку кислоты, там, внизу, то через пару часов весь комплекс будет залит едким натром?

— Тогда я скажу, что мы попусту теряем время.

Упёртая особа. Действительно, не просто будет от неё отделаться — больше времени на уговоры потеряю. Чёрт! Определённо, я об этом пожалею. Она мне нравится, и не хотелось бы подвергать её опасности. С другой стороны, пара лишних рук не помешает.

— Парни, небольшая корректировка плана. Тут Барбара Спенсер, говорит, что может мне помочь. Она идёт со мной. — Хотя, признаюсь, дурное предчувствие посетило и накрепко засело в мыслях. Ещё бы! У предчувствия было вполне рациональное объяснение: я привык работать один и отвечать только за себя, стараясь не подвергать посторонних излишней опасности, тем более, таких симпатичных. Я опасался, что увлечение Барбарой может притупить внимание, что неизбежно приведёт к печальным последствиям. Конечно, ничего подобного в моей практике ещё не было, но всё когда-нибудь случается впервые.

Барбара провела меня до дублирующей вертикальной шахты воздуховода, ведущей на второй и третий уровни. И тут высота!

— Боже, ненавижу высоту! — тихо простонал я, взглянув в вентиляционный ствол, и, глубоко вдохнув, начал спуск.

Барбара одарила меня странным взглядом, но последовала за мной.

Однако и тут нас поджидал неприятный сюрприз. Лестница заканчивалась на втором этаже — ниже обрывалась. Отсутствовал целый большой кусок, больше десяти футов.

— Что ж, может, сейчас неподходящее время для этого вопроса, и вопрос, наверное, глупый, но всё-таки, как вас зовут?

— Макгайвер.

— Макгайвер… Хорошее имя.

— Это фамилия. Для друзей просто Мак.

— А… — начала, было, она, но пожав плечами, следующий свой вопрос оставила не озвученным. Очевидно, о моём имени решила не спрашивать.

«А она умная и догадливая! И она всё больше мне нравится!» — заметил я про себя.

— Расскажите, что было перед аварией? — попросил я, пока мы спускались.

— Да всё, как обычно. Ничего странного. Нам в лабораторию сообщили, что прибыл доктор Марлоу. Я поднялась наверх, чтобы его встретить и провести вниз. Проводив его до лаборатории и оставив его с доктором Стьюбенсом, я отлучилась по делам, к «соседям» — в лабораторию электроники, и в этот момент произошёл первый взрыв. Все стали выбираться, но взрывы произошли не только в лаборатории доктора Стьюбенса, но и по всему комплексу.

Мы вылезли из полутёмной трубы и оказались в не менее сумрачном коридоре второго подуровня, тут везде были следы значительных разрушений. Спенсер порывалась идти вперёд, но я решил, что джентльменом я буду, но не сегодня.

— Есть идеи, что могло вызвать взрывы? — спросил я, чтобы отвлечь её и себя от гнетущего чувства ловушки, которое навевало взорванное подземелье.

— Нет. Всё произошло совершенно неожиданно. Я едва успела пройти через лабораторию электроники, как она тоже взорвалась.

— Так, интересно, — рассуждал я вслух, осматривая места наибольших повреждений, — лаборатория Стьюбенса, лаборатория электроники, биолаборатория, все взрывы затронули лаборатории. Кроме того, аварийные эвакуационные шахты… и это, похоже, ещё не полный список разрушений.

В помещениях, где был нанесён особенно серьёзный ущерб, улавливался слабый, еле уловимый запах миндаля*(3). Очень знакомый запах, который только подтверждал мои первоначальные подозрения. Не хочу сказать, что у меня очень чувствительное обоняние, но то, с чем довелось работать, в период военной службы*(4), запомнилось накрепко.

— Не понимаю, как это возможно — они совершенно не связаны между собой. К тому же, в половине лабораторий просто нечему взрываться, да ещё с такой силой.

— Ну, есть у меня парочка соображений, только вам они на вряд ли понравятся, — проворчал я и добавил, указывая на плотно закрытые створки дверей. — Вы пришли отсюда?

— Да, там дальше есть лестница.

Она всё-таки обогнала меня почти перед самыми дверями, рванув к ним, протягивая руку, чтобы схватиться за ручку. Через щель просачивался дымок.

— Эй, стойте! — я схватил её за плечи, резко отстранив от двери.

Рядом с дверью, возле частично обвалившейся стены, я взял длинную палку, бывшую несколько часов назад частью деревянного стула, и прижал её конец к двери, от которой теперь так и ощущался жар и запах нагретого металла. Деревяшка очень быстро затлела и вспыхнула. Я посмотрел на Спенсер с выражением на собственном лице «вот видишь, что могло бы произойти?», но она моё укоризненно-вопросительное выражение поняла по-своему.

— Есть другой путь. Можно попытаться дойти до второй запасной лестницы, но это через весь этаж. Или через газовую камеру — это ближе, если она не закрыта, поскольку были перебои с электричеством,— и тут же пояснила. — Газовой камерой мы называем лабораторию с воздушными шлюзами для работы с газами.

— Сюда, — сказала она с энтузиазмом и снова пошла впереди, правда, уже с большей осторожностью, чем прежде.

— Мак, у тебя три часа двадцать семь минут, — послышался из рации голос Гэнта. — Как там Спенсер?

— Ей нравится моя фамилия. Что ещё тут скажешь?

Мы завернули за угол, здесь на полу валялся ворох шоколадок в разноцветных обёртках, высыпавшихся из разбитого торгового автомата.

— Ого! Смотрите, сколько здесь, — заметил я. Подобрав одну из шоколадных плиток, прочёл на обёртке: «Натуральный молочный шоколад». — «Возьму. Пригодится».

— Шоколадку хотите? — спросил я, собирая все плитки молочного шоколада, которые только смог найти в этом беспорядке.

— Нет, спасибо, — ответила Спенсер и добавила с некоторым раздражением, — как вы можете думать о сладостях в такой момент, когда шансы выбраться отсюда живыми …

— Знаю, выглядит странно. И наши шансы — тоже, знаю. Но, думаю, нам стоит запастись энергией, если она потребуется, прежде чем мы продолжим.

— Пойдём, — добавил я, высыпав в сумку все свои шоколадные трофеи.

Мы дошли до тамбура-перехода к шлюзам, ведущим в газовую лабораторию.

Световой аварийный сигнал работал, но двери были открыты.

— Странно, — заметила она. — Обычно, при авариях они закрываются. Они так спроектированы.

Мы ступили в шлюз, и тут напряжение в электросети скакнуло, заработала звуковая сигнализация, и двери шлюза начали закрываться.

— Макгайвер! — закричала мне Спенсер, но я уже и сам, сообразив, что происходит, ухватил Барбару за руку и метнулся в противоположный конец шлюзовой камеры.

— Быстрее!

Мы влетели в конечный отсек шлюзовой камеры на приличной скорости, и двери за нами закрылись — не успев затормозить, я клюнул носом в стену. У Барбары, к счастью, нос остался цел, поскольку, очевидно, что масса её тела гораздо меньше моей, и, следовательно, у неё инерционный путь гораздо меньше, чем у меня. Бррр! Мак, ты вроде носом шарахнулся, а не головой. Оставь физику в покое.

Мы с Барбарой оказались заблокированы в небольшом помещении с наблюдательным окном и двумя заблокированными дверями. Одна, через которую мы сюда попали, вторая — боковая одностворчатая — выход на лестницу, ведущую непосредственно в газовую лабораторию, рядом с окном.

— О, боже, — тяжело дыша после столь резвого броска, произнесла она и, отойдя от стены, подошла к окну.

— Боже мой, — прошептала она, посмотрев в окно, собираясь вот-вот зарыдать. (Только этого мне тут и не хватало!) Она — молодец, самостоятельно взяла себя в руки.

Я тоже взглянул на ужасающую картину внизу: там, среди клубов белого тумана хорошо были видны погибшие сотрудники этого отдела. Я насчитал семерых, но скорее всего, были и ещё жертвы.

Осмотрел дверь, ведущую в лабораторию. Дверь была закрыта, а отпирающая электронная панель — с той стороны.

Итак, мы оказались в мышеловке, куда сами себя и загнали.

* * *

Пояснения и примечания:

1* — в эпизоде, Мак действительно, насвистывает какую-то мелодию и по сериалу (хотя в самом сериале об этой стороне его личности) очень мало информации, хотя оно подразумевается, и в одном из источников говорилось, что музыкальные и композиторские способности актёра хотели использовать в сериале шире, но фактически, музыкальная одарённость Макгайвера демонстрируется только в эпизодах 1х05(05) и 3x04(59)

2* — один дюйм = 2,5 см

3* — такой запах имеет пластиковая взрывчатка, когда к ней добавляют специальные "запаховые маркеры" для облегчения её поиска, например, собаками. Хотя, чаще пластид (пластиковая взрывчатка), всё же не имеют специфического запаха.

4* — во всём сериале Макгайвер показан как пацифист, не пользующийся огнестрельным оружием, но судя по эпизоду 1х14, он не просто служил в армии, а был во Вьетнаме, в подразделении, занимающемся разминированием.