До тысячи слов (джен)

С приходом весны, Франкенштейн чаще покидает стены замка. Стоит только пригреть апрельскому солнцу, как его сад на заднем дворе оживает. Вот уже пятьдесят лет, как Франкенштейн занимается садоводством. Он выращивает фруктовые деревья и цветы. Хоть человек и не любит грязь, он не боится испачкаться ведь то, что он получает в итоге — радует его Мастера. Именно Мастер дал понять Франкенштейну, что человек способен не только разрушать, но и созидать прекрасное прямиком из грязи.

Сквозь начавший таять снег, первыми к теплому весеннему солнцу тянутся подснежники, что ковром разрастаются меж абрикосовых деревьев. Каждую весну, Франкенштейн надеется на раннее тепло ведь абрикос также зацветает первым. И тогда он срезает несколько цветущих ветвей комбинируя их с первыми цветами, чтобы отнести получившийся букет в комнату Мастера. Пожалуй с первого раза Франкенштейн возвел это в негласный обычай: он приносит за собой весну со сладко-морозным ароматом, а Мастер оставляет свое привычное место, чтобы переместиться в другую часть дома. Теперь начиная со времени первого цветения, Мастер наслаждается открывшимся видом из огромного окна величиной во всю стену.

Франкенштейн постоянно приносит Мастеру свежие цветы, Когда расцветают вишни и сливы, его букет становится еще больше и красивее. Он чередует ветви с белыми цветами шафрана и ландыша. А ближе к концу мая комната наполняется стойким, но ненавязчиво-легким запахом белой сирени. Человек находит утешение в своем занятии, раскрывая свой потенциал, но в какой-то степени замыкаясь в хрупком мире. В очередной раз демонстрируя своим упорством простоту в достижении совершенства, на которое только способна природа. Франкенштейн понимает, что пытается убежать, от правды, с которой давно смирился. И в противовес побегу, утверждаясь в самом себе окончательно, он ставит в холодную воду охапку одуряюще пахнущих белых пионов.

Когда его глаза встречается с глазами Мастера, он не отводит взгляд в сторону. Про себя Франкенштейн отмечает, что глаза Мастера точь-в-точь цвета спелых вишен, что лежат в доверху наполненной корзине, которую он держит в руках. Человек не решается первым нарушить молчание, потому что знает — в том нет необходимости. Никакими словами нельзя скрыть или описать то, что сейчас твориться у Франкенштейна внутри. И он благодарен, тому что Мастер молча принимает его заботу, пусть и выраженную через столь запутанные действия. Франкенштейн все еще молчит, кланяется и уходит обратно, ведь только занимаясь делом он продолжает оставаться собой.

Франкенштейну не нравятся лилии, вернее ему не нравится их излишне насыщенный приторно-сладкий аромат и оранжевая пыльца, от которой сложно избавиться. Тем не менее в его саду и для этих цветов есть место. Лилии нравятся Мастеру. Однако человек никогда не срезает их, оправдываясь перед собой недостаточной изящностью цветка. Поэтому вместо лилий, он приносит белые розы, предпочитая ранить руки и загонять под кожу колючки. Потому что так Франкенштейн выражает свою волю, и ему достаточно того, что Мастер принимает его выбор считая достойным.

Август пахнет высохшей травой и приближающейся осенью. Георгины не пахнут вообще. Франкенштейн считает, что сажать их было ошибкой, однако не настолько весомой, чтобы отказаться от самовыражения. Даже здесь он чувствует на себе внимательный взгляд Мастера, но продолжает усердно работать, готовясь к грядущим холодам. Он ловит себя на мысли, что слишком часто избегает Мастера, скрываясь за работой. И понимает, что чем дальше он прячется, тем очевиднее его маниакальная одержимость. Но чем дольше он находится рядом с Мастером, тем сильнее его несдержанность. Он настойчиво игнорирует беспокойное предчувствие, он знает что противоречит себе, но время признания наступит совсем скоро. А пока что, Франкенштейн не хочет думать о том, чем обернется его правда. Он принесет ее вместе с горьковатым запахом корейских хризантем.

Мастер любит сладости и белый цвет, тишину и смотреть в окно, любит долгие летние сумерки и лилово-алый закат. Франкенштейн наблюдателен во всём, что касается Мастера, поэтому его сад полон только белых цветов. В холодном сиянии луны в последние безоблачные теплые ночи, Франкенштейн сам воочию становится свидетелем волшебства белых растений. И когда Мастер протягивает ему свою ладонь в приглашающем жесте, Франкенштейн наконец осознает, что поступает правильно.