Тайный Санта (гет)

— Так больше не может продолжаться!

Скорпиус Малфой оторвался от созерцания видов за окном и перевел взгляд на вскочившую со стула Лили.

— Поттер, ты нормальная?

Уже около получаса они сидели на кухне, потому что… Скорп не знал, почему. Нора постепенно наполнялась спокойствием и предрождественским умиротворением. Больше никто не носился, как угорелый, пытаясь понять, что происходит, или в попытке укрыться от взгляда Молли Уизли. Сейчас же кто-то отправился за недостающими продуктами, кто-то, напевая под нос рождественские песни, украшал свою комнату, кто-то укрылся в тайном месте и заворачивал последние подарки.

И только Лили Поттер почему-то решила не предаваться всеобщему спокойствию.

— Мы с тобой неправильно себя ведем! — Поттер проигнорировала его вопрос. — Я всю ночь думала над тем, что сказал дядя Джордж….

— Да уж, видел я, как ты думала, пуская слюни на подушку…

— Заткнись! — отмахнулась Поттер. — Так вот, дядя сказал, что на нас с тобой браслет дружбы. Понимаешь, что это значит?

— Понимаю только, что ты говоришь очевидные вещи и считаешь себя при этом гением.

— Ну почему ты такой придурок?

— Ого, Лили Поттер, — Джеймс нарушил их уединения, входя на кухню. — Что бы сказала мама, услышав, что ты называешь гостя плохими словами?

Он опустился на стул рядом со Скорпиусом, и они посмотрели друг другу в глаза с одинаковыми ухмылками. Лили не смогла не закатить глаза — она уже знала об этой их ментальной связи, которую никому больше не было суждено познать.

— Давайте вы будете любоваться друг другом, когда меня не будет рядом, хорошо? — привлекла она их внимание. Парни ее им удостоили. — Я пытаюсь сказать, что мы, Малфой, уже сидим второй день, словно набрав в рот воды. Ничего не делаем ни полезного, ни веселого. И почти все время молчим. По-моему, не так строятся дружественные отношения, ради которых между нами вот эта штуковина!

Для того, чтобы подтвердить значимость своих слов, Лили подняла руку и потрясла цепью. Малфой посмотрел на нее оценивающим взглядом и повернулся к Поттеру-своему-другу.

— Слушай, Джим, а твоя сестра соображает получше, чем ты, — он прищурился. — Может, мне завести другого Поттера?

— Валяй, но тебя ни один нормальный человек не вытерпит, ты без меня пропадешь!

Лили опять закатила глаза. Уже очень давно она не чувствовала себя лишней.

— Мальчики, хотите вы того или нет, но я все еще здесь, — сказала она, сетуя на обиду, которая просквозила в ее голосе. Малфой и Поттер снова повернулись к ней. — Короче, вы поняли? Нам надо не сидеть, занимаясь не пойми чем, а повеселиться! Если уж нам суждено провести вместе неделю, то давай не будет так безответственно ее портить. Что скажешь, Малфой?

Скорпиус не подал виду, но про себя засомневался. Если он мог провести шесть дней с молчаливой Лили и придумать, как выйти сухим из воды, не поддавшись на ее чары и на чары браслета, то что делать с веселой и интересной Лили? Малфой был уверен, что она умела развлекаться и всех вокруг вовлекать в свои игры. Не станет ли его согласие точкой невозврата?

— Ну, и что ты предлагаешь?

Голос подал Джеймс, и Скорп незаметно вздохнул. Именно Джим в прошлом помог ему справиться со своей неприемлемой симпатией к Лили. Если подумать, то он и сейчас большую часть времени будет рядом, и совесть Малфоя (о да, она у него определенно была) не позволит ему совершать необдуманных поступков.

— Ладно, Поттер, — сказал он, наконец. — Ты права. Давайте повеселимся.

* * *

Дверь в Нору распахнулась, и в нее буквально ввалилось три мокрых с ног до головы тела. Лили и Скорпиус лежали лицами на ковре в прихожей, а ногами — в каком-то сугробе за порогом. Джеймс Поттер, из-за которого и произошло падение, довольно развалился на телах сестры и лучшего друга.

— Поттер, ты весишь тонну, — выплюнув изо рта рыжую прядь, пробормотал Скорпиус, пытаясь высвободить хоть руку, хоть ногу. Сделать это было сложно не только потому, что Джеймс его придавил, но и потому, что он невозможно замерз и едва чувствовал кончики пальцев. — Вот если я увижу, как на праздничном ужине ты жрешь, как не в себя…

— Ай, Джеймс, ты придавил мне волосы! — пожаловалась Лили, когда Поттер на них зашевелился.

— Потому что они у тебя повсюду, сестренка, — без сожаления заявил Джеймс и соизволил подняться. — Мерлин, какие вы нытики! А ведь так весело время проводили…

С этими словами Джеймс встал и одной ногой перешагнул цепь между руками Лили и Скорпиуса. Те посмотрели друг на друга и, не сговариваясь, подняли руки, натягивая её.

Грохот, с которым Поттер упал на пол, запнувшись, был просто феерическим. Лили расхохоталась, а Скорпиус поспешил утопить лицо в ворсинках ковра — плечи его заметно тряслись.

— Что это вы тут устроили?

Все одновременно вкинули головы на знакомый голос.

— Ал! — радостно воскликнула Лили и закопошилась, пытаясь подняться. Усталость, мокрая тяжелая одежда и Скорпиус под боком одолжений не делали.

— Ого, какие люди! — тем временем Джеймс уже встал и подошел к младшему брату, чтобы потрепать его по голове. Лили и Скорпиус тоже оказались рядом, сестра крепко обняла Альбуса.

— Когда ты успел на голову выше стать! — воскликнула Лили, но в голосе ее, конечно, не было обиды. Она отступила от Альбуса и осмотрела его с ног до головы, словно заботливая мамочка.

— Как-то слишком много Поттеров на квадратный метр, — цокнул Малфой. Ал заметил его и протянул руку для приветствия. Скорп протянул свою в ответ: — Альбус Северус.

— Скорпиус Гиперион, — усмехнулся младший Поттер. Малфой повел бровью.

Самый младший и, как ни странно, самый спокойный Поттер не учился в Хогвартсе, начиная с пятого курса, потому что его пригласили в престижную академию зельеварения, название которой запомнить мог только человек с именем «Альбус Северус». Похоже, первые полгода учебы там прошли успешно, и теперь он смог приехать к семье после продолжительной разлуки.

— Давно ты приехал? — оживленно спросила Лили, глядя на брата с широкой улыбкой.

— Час назад или около того, — отозвался Альбус. — И мне уже рассказали о том, что дядя Джордж устроил.

— Ах, это… — Лили потрясла цепью между своей рукой и рукой Скорпиуса. — Мы уже почти привыкли…

— Нет, — Малфой не был согласен.

— ...к этому, — Лили было плевать.

— Ладно, пойдемте в гостиную, поболтаем… Почему вы такие мокрые?..

* * *

На какое-то время о Скорпиусе Малфое совершенно забыли. Было около семи вечера, в гостиной не стали включать свет, и только камин освещал комнату. Язычки его пламени плясали на поверхности столика, елочных игрушках, в мишуре и в глазах тех, кто ласкал их взглядом. Помимо Малфоя и Лили в гостиной сидели Джим, Альбус, мистер и миссис Поттер, Доминик с Розой Уизли, а Мари-Виктуар и Тедди Люпин отправились на кухню на охоту за горячим шоколадом с маршмеллоу.

Все внимание было направлено на Альбуса Северуса, и это было неудивительно — его очень давно не видели, а в семействе Поттеров-Уизли привыкли скучать по тем, кто долгое время был далеко.

Малфоя не тяготило ни молчание, ни практически полное отсутствие внимания к его персоне, это даже было хорошо. После того, как они с Джеймсом и Лили прошлись по всем сугробам в окрестностях, ему только и хотелось, что спокойно сидеть перед камином и отдыхать.

Вообще какое-то странное спокойствие царило в его душе, которое редко когда его навещало. Он помнил это чувство в детстве, когда точно так же вечером перед рождественской ночью бабушка Нарцисса, такая холодная и отрешенная от всего со стороны, рассказывала ему истории о том, что было и чего не было; когда мама ухаживала за ним во время его болезни на втором курсе, из-за которой его даже отправили сначала в больницу Святого Мунго, а потом домой до полного восстановления сил; когда в гостиной Малфой-Мэнора они сидели с отцом и просто молчали, но в том молчании было что-то особенное для десятилетнего мальчишки. Это странное и приятно отдающееся теплом внутри спокойствие приходило к нему в те редкие моменты, когда его семья переставала быть аристократической и становилась обычной.

Вероятно, все обитатели Норы привыкли к этому чувству внутри. Малфой посмотрел на собравшихся. Альбус рассказывал о своей модной академии, а все остальные слушали, что-то спрашивали, время от времени смеялись. Никто не строил из себя ледышек вроде тех, что намерзли на волосах Лили и которые она со злостью пыталась вытащить то руками, то расческой.

Лили, к слову, тоже была на удивление спокойной. Вероятно, на нее тоже действовали усталость и атмосфера. Она сидела около Скорпиуса на диване, поджав по себя босые ноги, чуть спиной к нему. Если бы он положил руку на спинку дивана, можно было бы подумать, что она устроилась в его объятиях.

Так, а вот эту мысль сюда никто не звал.

— Кто готов к семейному уничтожению горячего шоколада?

В комнату вошли Мари-Виктуар и Люпин, у последнего в руках был большой поднос с чашками, над которыми поднимался приветливый парок. Все в комнате довольно заулюлюкали, Лили и Джеймс вскинули в воздух руки. Малфою оставалось только усмехнуться и снова устремить взгляд в сторону камина.

— Держи, Скорпиус.

Малфой с удивлением поднял голову. Над ним стояли Люпин и Мари-Виктуар, и последняя протягивала ему одну из кружек с шоколадом. Скорпиус взял ее, и руки тут же приятно обожгло. Люпин и Виктуар улыбнулись и вернулись к своему месту — креслу около камина.

— Кажется, речь шла о семейном уничтожении горячего шоколада, — негромко обратился Скорпиус к Лили, которая отвлеклась от Альбуса и пыталась выловить ложечкой маршмеллоу.

— Малфой, в слово «семья» не всегда закладываются только родственные связи, если ты не знал, — ответила Лили, повернувшись к нему. Над верхней губой у нее красовался кусочек растаявшего маршмеллоу. — Джим пригласил тебя, и ты был бы здесь вне зависимости от нашего с тобой пленения. Значит, ты тоже можешь принимать участие в семейном уничтожении горячего шоколада.

Скорпиус хмыкнул и отхлебнул из чашки.

— Если бы это было семейное уничтожение маршмеллоу, то никому бы ничего не досталось из-за тебя, — заметил он и стер пальцем кусочек зефира, который Лили упорно не хотела замечать. Поттер закатила глаза, но улыбнулась.

* * *

Когда истории иссякли и стихли разговоры, Скорпиус заметил, что Лили давно дремлет, прижавшись щекой к спинке дивана — из-за волос он не заметил раньше. Судя по всему, остальные тоже едва находили силы, чтобы разлеплять глаза. Малфой и сам кинул сонный взгляд на часы на стене — Рождественская ночь была в самом разгаре.

— Мне очень хочется спать, но очень не хочется никуда идти, — сказала Роза, устроившись на плече у Доминик, которая не справилась с тяжестью своих век и закрыла глаза.

— У меня есть отличное предложение, — воскликнул бы Джеймс Поттер, развалившийся прямо на полу около камина, если бы ему не было лень. Поэтому он просто это сказал. — Мы просто никуда не пойдем и останемся здесь.

— Ого, Поттер предлагает ничего не делать. Кажется, я уже сплю, — отозвался Малфой, уже принимая идею Джима и вытягивая ноги поудобней. — Может, все же отнесешь меня на руках в кроватку?

— Тебя только в болото за домом отнесу, — пообещал Джеймс и повернулся к нему спиной.

— Утопитесь уже оба, мешаете, — пробормотала Лили, зашевелившись.

— Всем счастливого Рождества! — сказал Джеймс, найдя в себе силы поднять руку и показать большой палец.

— Счастливого Рождества, — невпопад ответили Альбус, Доминик и Роза (мистер и миссис Поттер, Тедди и Мари-Вкитуар давно ушли к себе, оставив молодежь).

— Счастливого Рождества, — сказала Лили и, устроившись поудобней, положила голову Скорпиусу на колени.

Малфой вздохнул не пойми почему и посмотрел на нее сверху вниз. Свет от камина играл в ее волосах, словно спутал их с языками пламени. В который раз он уже вот так смотрел на нее украдкой?

Скорпиус мог бы начать очередной сеанс прекрати-она-сестра-Джеймса, мог бы аккуратно отодвинуться от нее — Поттер не замечала ничего вокруг, когда спала. Мог бы.

Но ему не хотелось.

Раз уж наступило Рожество, то почему он должен был отказывать себе в таком маленьком чуде?

Вокруг слышалось тихое сопение, кажется, все уже спали. Малфой поднял руку, не закованную в цепи, чтобы не шуметь, и прикоснулся к мягким волосам, пропустив их сквозь пальцы. Ему показалось, что Лили улыбнулась. Даже если это была игра его воображения — не важно. Он аккуратно запустил пальцы в ее волосы, перебирая их.

— Счастливого Рождества, Поттер.