Тайный Санта (гет)

Улыбка тронула губы Лили Поттер, едва та успела открыть глаза. Неудивительно, что прекрасное настроение наполнило ее от и до, ведь она знала: сегодня она вернется домой на рождественские каникулы!

Поттер откинула одеяло, сладко потянулась и огляделась. Ее соседки уехали на день раньше, и ночью с ней в комнате спала Доминик. Но, несмотря на довольно ранний час, кузины поблизости не наблюдалось, и даже не было слышно шума воды из ванной комнаты. Вероятно, красавица Уизли уже куда-то упорхала по своим делам, которые хотела сделать до отъезда в Нору. Тем лучше было для Лили: не придется воевать за то, чтобы первой принять душ!

Вне объятий кровати было немного прохладно, и Лили поскорее забежала в ванную. Напевая рождественские мелодии, она представляла, как обнимает родителей, и кузин, и кузенов, которые уже закончили Хогвартс; как тети рассказывают смешные истории о дядях, а дяди — какие забавные тети; как Мари-Виктуар бьет по рукам Тэдди каждый раз, когда он раньше времени собирается стащить что-то с праздничного стола. Много всего крутилось в ее голове, и стоять под водой долго было уже невозможно — ей хотелось выйти из комнаты, чтобы на уезд погулять по Хогвартсу и попрощаться с подругами и друзьями. Благо, чемодан был почти собран!

Поттер вышла из душа в протертых домашних штанах, закатанных до колен, и любимой футболке, которую когда-то давно стащила у Джеймса. Высушив взмахом палочки волосы и нагрев ей же комнату, Лили подошла к тумбочке у кровати, чтобы выгрести из нее несколько необходимых вещичек, как вдруг заметила на ней небольшую коробочку в красно-белой подарочной бумаге и перевязанную ленточкой. Поттер огляделась, будто действительно думала, что обнаружит того, кто эту коробочку оставил. Естественно, рядом никого не оказалось. Лили снова посмотрела на подарок. Она могла бы дать руку на отсечение, что, когда она шла в ванную, его здесь не было.

— Тайный Санта? — с недоверием пробормотала Лили себе под нос, взяла коробочку в руки и опустилась на кровать, подогнув под себя одну ногу. Но нет же! Только вчера она, пройдя небольшой квест по замку, нашла от дарителя абсолютно замечательную заколку в виде прозрачного пиона, который, оказываясь в ее волосах, менял цвет по ее желанию и под стать настроению. Поттер не смогла не улыбнуться. Ей казалось, что цветок с метаморфическими способностями ей достался от Тэдди Люпина.

На секунду позабыв о неизвестной коробочке, Лили все же открыла тумбочку, достала из нее этот самый пион и заколола им волосы над ухом. Свой подарок она получила, но ведь ее догадка имела место быть: подбрасывать подарки незаметно и особо изощренными способами было бы в стиле Тайного Санты. Может быть, это для Доминик?

Едва она успела подумать об этом и собралась уже было положить подарок на место, как на подарочной бумаге начали появляться пестрые буквы.

— Для Лили Поттер с любовью, — прочитала Лили и совсем растерялась. Может, ее Тайный Санта решил побаловать ее?

Поттер немного воровато огляделась, как будто подарок, уже даже подписанный ее именем, мог все-таки оказаться не для нее, и потянула за ленту. Бант развязался, подарочная бумага с приятным шуршанием развернулась, и перед Лили предстала самая простая квадратная коробочка. Она подняла крышку и обнаружила внутри браслет. Без узоров или драгоценных камней, явно не из драгоценного металла, он просто напоминал железную полоску и больше ничего.

Поттер почувствовала разочарование.

Она повертела браслет в руках, потерла его пальцами, подняла на свет. Ничего не происходило. Полоска металла оставалась полоской металла. Никакого рождественского волшебства.

Лили поджала губы. Заколка поразила ее до глубины души и сделала очень счастливой, но этот браслет не вызывал вообще никаких эмоций, что уж говорить о праздничных? Решив, что разберется с подарком позже, Лили встала и положила браслет на место, приготовясь закончить свои сборы и все же пойти погулять. Но только браслет коснулся коробки, как над ней взметнулось облачко блесток с подарочной бумаги. Лили отдернула руку. Блестки закружились над коробкой и.... опять сложились в какие-то буквы. Поттер совсем растерялась.

— Поскорее надень на запястье его: ты надолго запомнишь тогда Рождество. Хм... Не очень вдохновляюще, — заметила Лили, когда блестки, еще немного покружившись, упали на оберточную бумагу.

Она еще пару секунд смотрела на браслет с сомнением, а потом вдруг усмехнулась. Ну что такого страшного могло произойти? Это, скорее всего, чей-то розыгрыш, не более того. Да и как носить фамилию Поттеров, если не может надеть какой-то браслет?

Лили взяла подарок и решительно защелкнула его на запястье.

* * *

Скорпиус решительно защелкнул замки на чемодане.

Он выпрямился и, встав посреди комнаты, еще раз окинул ее оценивающим взглядом. Ему предстояло провести несколько дней в сумасшедшем доме… то есть в доме Поттеров-Уизли, поэтому было невозможно предугадать, какие вещи там могли понадобиться.

Малфой усмехнулся и, подойдя к кровати, принялся надевать оставленную для отъезда одежду. Подумать только — Рождество среди рыжеголовых! Отец побледнел сильнее обычного и стал почти прозрачным, когда Скорпиус заявил ему о своем желании. Ну, частично своем. Ведь против Джеймса Поттера, который задался целью, не попрешь.

Старший сын Гарри Поттера решил, что его лучший друг просто обязан узнать, как на самом деле выглядит рождественская ночь: без вычурных нарядов, позолоченных фужеров и абсолютно бесчувственных гостей. Он даже убедил Малфоя и всех остальных, что тому необходимо стать участником традиционной семейной игры в Тайного Санту. За две недели до Рождества нужно было придумать какой-то особенный подарок для того, чье имя ты вытянул из шляпы Санты Клауса. Шарфы, носки с оленями и печенье тут не прокатывали — такой подарок можно получить и просто так.

Скорпиус вытянул имя миссис Поттер. Не сказать, что он очень уж близко был знаком с родителями Джеймса, но его мать всегда относилась к нему по-доброму, приглашала на ужины и даже делала подарки на дни рождения. Он решил, что женщине, которая до чертиков любит свою семью, будет приятно получить в подарок большой снежный шар, в котором играли в снежки и лепили снеговиков маленькие копии Гарри Поттера, ее самой и Джеймса, Лили и Альбуса Северуса.

Малфой оделся и пошел к выходу из комнаты, чтобы отыскать где-нибудь в замке лохматую шевелюру Поттера, но вдруг что-то около окна привлекло его внимание. Нахмурив брови, Скорпиус подошел ближе. На залитом непривычным в это время года солнцем подоконнике лежало то, чего тут точно не было пару минут назад. Небольшой подарок в яркой оберточной бумаге.

Кажется, Тайный Санта нашел своего адресата.

Скорпиусу было интересно, кому же попалось его имя. Пусть Поттеры и относились к нему нормально, но вот, к примеру, Рональд Уизли, едва заметив его, строил недовольную гримасу на лице, которая Скорпа и веселила, и утомляла одновременно. И в этом большом семействе можно было найти тех, кто считал неприемлемым дружбу с Малфоем. От них стоило бы ожидать что-то в духе Всевозможных Волшебных Вредилок… Да уж, он надеялся, что его Тайный Санта — не Джордж Уизли.

Об этом Скорпиус думал, открывая коробку. Он обычно не испытывал каких-либо эмоций во время разворачивания подарков — разве что от Нарциссы, — но сейчас, стоило признаться, интерес взял верх.

Абсолютно безликий браслет стал наградой за его любопытство. Малфой взял подарок в руку и осмотрел. Видимо, его имя все же досталось кому-то, кто его не слишком жаловал. Скорпиус был готов к чему-то подобному, поэтому не расстроился. Может быть, он даже специально наденет его на всеобщее празднество.

Малфой кинул взгляд на коробку и увидел, как над ней поднимается облачко блесток.

— На руке ему самое место — Рождество проведешь интересно, — прочитал он переливающиеся на солнце буквы. Что, неужели, он недооценил своего Тайного Санту?

Интерес вернулся, и Скорпиус, отчего-то даже не раздумывая о том, что в браслете может сидеть какое-нибудь неприятное заклинание, от которого его лицо покроется несводимыми прыщами, застегнул подарок вокруг запястья.

Какое-то время ничего не происходило. Малфой смотрел на браслет и ждал: случиться могло все, что угодно. Браслет мог заголосить староирландские рождественские песни или заставить его пуститься в пляс…

Когда рука Скорпа сама собой поднялась вверх без желания самого Малфоя, он уж было подумал, что его дурацкое предположение окажется правдой. Но в дикий пляс он не пустился. Браслет на поднятой руке как-то зловеще блеснул, и все тело Скорпиуса рванулось вперед так, что ему пришлось подняться с кровати.

— Что за черт?

Браслет буквально потянул Малфоя за собой прочь из комнаты. Какого Мерлина? Может, его притащит в сам Запретный Лес на праздник кентавров, где ему вряд ли обрадуются? Скорпиус зацепился второй рукой за столбик кровати, но сила, которая тянула его за браслетом, была куда больше его собственной.

— Твою мать, — прошипел Малфой, отпустил столбик и едва успел подцепить свою палочку, которая лежала на кровати, прежде чем браслет толкнул его к двери.

Заколдованный предмет явно сам выгадал для него маршрут, и, мягко говоря, Скорпиуса напрягал тот факт, что ему приходится куда-то тащиться. Но, сколько бы он не сопротивлялся, противный браслет вел его вперед: сначала из гостиной Слизерина, потом из подземелий, куда-то по лабиринту хогвартских коридоров — и все это под недоуменными взглядами студентов, оставшихся на Рождество в замке или просто еще не успевших разъехаться по домам. Конечно, Скорпиус Малфой, несущийся куда-то с вытянутой вперед рукой — то еще зрелище!

— Малфой? Эй, Малфой!

Голос Джеймса послышался откуда-то сзади. Неужели Поттер хоть раз в жизни оказался там, где надо?

— Поттер, давай за мной! — крикнул Скорпиус, обернувшись и едва успев заметить лохматую голову Джеймса, прежде чем браслет потянул его за угол к лестницам.

— Ты куда так несешься? — удивленно спросил Джеймс, который уже нагнал его, но еще не заметил браслет. — Я тебя ищу вообще-то!

— Ох, прости, что заставляю ждать, но кто-то из твоей семейки сделал мне рождественский подарок! — ответил Скорпиус и с трудом потряс руку с браслетом, привлекая к нему внимание Джима. Брови Поттера взметнулись вверх. — Я не знаю, куда эта штука меня тащит, поэтому твоя помощь мне не помешала бы.

— Нет проблем! — отозвался Джеймс, и голос был весел — его явно порадовала странная ситуация.

Они уже вдвоем завернули за угол и оказались в холле перед Большим Залом. Скорпиус поднял голову, отрывая взгляд от браслета, и увидел, как с противоположной лестницы, чертыхаясь, с точно так же вытянутой рукой к нему неслась…

— Лили?! — воскликнул Джеймс.

Мерлин, ты шутишь.

Лили Поттер, босая и в непонятной одежде, с разметавшимися волосами, в которых как-то нелепо алела большая заколка в виде цветка, пыталась сорвать с руки злополучный браслет. Вероятно, услышав оклик брата, она оторвалась от этого бесполезного занятия, но ничего не успела сказать, потому что в тот же момент на нее с размаху налетел Скорпиус. Пытаясь удержаться на ногах, они схватились друг за друга, и неведомая сила вдруг прекратила тянуть обоих куда-то.

Пару секунд они так и стояли полуобнявшись, после чего Лили отскочила от Малфоя.

— Это что за приколы?! — возмущенно вскричала она. — По-вашему, это весело?!

— Как будто это наших рук дело, Поттер, — усмехнулся Скорпиус и собрался поправить разметавшиеся волосы (он же не Джеймс, чтобы ходить вечно лохматым). Он только поднял руку, чтобы поднести ее к голове, как в ответ на его движение дернулась рука Лили. — Твою мать.

Ошалелый взгляд Поттер, точно так же, как и его, был устремлен на короткую цепь, которая соединяла их браслеты. Не сговариваясь, они потянули руки в разные стороны, но цепь лишь натянулась, не думая исчезать.

— Что вообще происходит? — недоуменно спросил Джим, глядя то на Скорпа, то на Лили, то на цепь между ними.

— У кого-то просто чертовски отвратное чувство юмора, — со знанием дела сказал Малфой.

— Малфой, какого черта? — опять возмутилась Лили и потрясла рукой.

— Такого, что я согласился поучаствовать в вашем Тайном Санте, и вот, к чему это привело!

Он скован какой-то заколдованной цепью с Лили Поттер. Чертовой Лили Поттер!

С этим срочно нужно было что-то делать.

— Думаю, вам поскорее нужно идти в Больничное крыло. Или к профессору Чанг. Или к МакГоннагал, — внес свою лепту в решение проблемы Джеймс. Он сложил руки на груди и нахмурился, и Малфою казалось, что он слышал, как крутятся в лохматой голове шестеренки, обдумывая пути отступления. Хорошо хоть не предложил самостоятельно разорвать цепь. Видимо, боялся оставить сестрицу без руки.

Скорпиус посмотрел вниз. В поле зрения попали босые ноги.

— Сначала мы пойдем в гостиную Гриффиндора, — сказал он, поднимая голову и натыкаясь на два недоуменных взгляда. Малфой закатил глаза: все этим Поттерам нужно было раскладывать по полочкам. — Ой, очнитесь. Джеймс, если твоя сестра со злости не чувствует холода, то я довожу до твоего сведения, что она, черт возьми, босиком!

То, как Поттеры одновременно посмотрели на ноги Лили, заставило Малфоя еще раз закатить глаза. Не говоря ни слова, он подхватил ее на руки.

— Эй!

— Не раздражай меня, Поттер. Джим, сгоняй до профессора Чанг, введи ее в курс дела. Мне кажется, мадам Помфри тут будет бессильна. Мы скоро придем.

Джеймс, замешкавшись на пару секунд и решая, стоит ли доверить свою любимую сестру лучшему другу, кивнул и пошел в сторону кабинета преподавателя по Защите от темных искусств.

— Ну что, Поттер, — сказал Малфой, поудобнее перехватывая Лили, чтобы цепь между их руками не сильно натягивалась, — наслаждайся путешествием. Какая еще девушка может похвастаться тем, что ее носит на руках Скорпиус Малфой?

— Велика радость, — раздосадованно отозвалась Лили.

И не говори, Поттер, не говори.

* * *

Полная Дама была очень недовольна желанием слизеринца проникнуть в Башню Гриффиндора, но, все же войдя в положение двух незадачливых студентов, открыла проход, разразившись тирадой о том, что в ее времена ничего подобного ни в коем случае не произошло бы, потому что все были куда более галантны и…. Скорпиус и Лили оказались уже в гостиной.

Какой-то волей судьбы здесь никого не оказалось.

— Идем, — сказала Поттер, когда Малфой опустил ее на землю.

Лили чувствовала смущение, досаду, злость и еще кучу всего. У нее в голове не укладывалось все, что произошло. Вот только она проснулась в прекрасном настроении, а вот уже оказалась прикована к другому человеку посредством какого-то дурацкого рождественского розыгрыша! И, кроме того, прикована она была к Скорпиусу Малфою!

Она резко тормознула около лестницы, и Скорпиус врезался в нее.

— Ну, что опять, Поттер? — недовольно произнес он.

— Лестница заколдована. Ты не сможешь подняться. Я совсем забыла об этом.

Скорпиус встал рядом с ней и посмотрел на винтовую лестницу, ведущую в спальни девочек. Потом он перевел взгляд на Поттер, и ее расстроенное и потерянное выражение лица заставило его усмехнуться.

— А палочка тебе на что? На каком курсе изучается заклинание Акцио?

Лили даже немного покраснела. И как она сама не додумалась?

— Да, точно. Переоденусь в комнате Джеймса...

Взмахнув палочкой и произнеся нужное заклинание, Лили принялась ждать, прикидывая, как именно ее одежда покинет комнату. Скорее всего, просочится под дверью. Ждать долго не пришлось — уже через полминуты Поттер держала все, что нужно в руках.

— Вот видишь, не так уж сложно, — сказал Малфой. — Пойдем.

Поднимаясь по винтовой лестнице, Лили украдкой обернулась и посмотрела на него. Лицо Скорпиуса было сосредоточенным и спокойным, видимо, он размышлял о том, что делать. Лили качнула головой.

Малфой не был ей другом и не был врагом. Он был никем. Лучшим другом Джеймса, который временами приходил в гости, но никогда не задерживался надолго. Он был сдержан, вежлив и немногословен. Лили абсолютно не знала, что он из себя представлял и как безбашенный Джеймс мог сойтись с этим на вид холодным и отрешенным от этого бренного мира человеком.

Будучи на пару курсов младше, Лили даже хотела подружиться с Малфоем, потому что Джеймс часто и много рассказывал о нем родителям. Какое-то время они даже общались, втроем (о как Лили была счастлива, что взрослые мальчишки принимали ее в свою компанию) гуляли в Хогсмиде и по территории Хогвартса. Но потом Скорпиус как будто потерял интерес к ее персоне. А Лили, которая открыла для себя прелести подростковой жизни, новых подруг и друзей, не слишком обиделась. Вот она уже на шестом курсе, Малфой на седьмом, и их не связывало совершенно ничего.

Кроме злополучной цепи между чертовыми браслетами.

Лили открыла дверь в комнату, в которой, хвала богам, никого не было — Лили не знала, были ли соседи Джима в Хогвартсе или уже разъехались по домам, поэтому нужно было быстро управиться. Скорпиус молчаливо прошел следом за ней.

Поттер чувствовала себя по меньшей мере странно. Все так же молча и немного смущаясь тишины, Лили осмотрелась и подошла к кровати брата, не узнать которую было просто невозможно — наспех накинутое одеяло и стены, завешенные листовками, афишами и постерами, связанными с квиддичем, могли принадлежать только ему.

— Ну, и как, интересно, я должна одеваться? — глядя на одежду в руках, спросила Лили скорее у самой себя, чем у Скорпиуса. Но он все же ответил:

— Я отвернусь, у меня нет желания подглядывать за младшей сестрой Джеймса.

— Славно, — огрызнулась Лили в ответ. Ее немного задели его слова. Точнее, то, что он называл ее «младшей сестрой Джеймса», а не нормально, по имени. Ну, или хотя бы по фамилии, как всегда. — Я говорю о том, гений, что мне как-то нужно надеть кофту с рукавами.

И для того, чтобы до него скорее дошло, Лили потрясла цепью на запястье. Рука Скорпиуса тоже задергалась. Кажется, мистер Малфой об этом не подумал. Поттер не смогла сдержать торжествующую усмешку.

— Попробуй надеть как обычно, — сказал Скорпиус после недолгих раздумий. — Эта штука волшебная от и до. Думаю, тот, кто ее создал, продумал многие нюансы.

В его словах был смысл. Зачем-то кивнув друг другу, они одновременно отвернулись. Лили нерешительно взялась за края своей футболки, но потом резко потянула ее вверх.

— Получилось, — задумчиво произнесла она, глядя на футболку в своих руках и целую натянувшуюся цепь.

— Прелестно. Только давай поаккуратней, Поттер. У меня руки не резиновые.

— Извини, — произнесла Лили, действительно забыв о том, что каждое ее движение Скорпиусу приходится повторять за ней.

Поттер быстро переоделась и обулась (ноги у нее и вправду чудовищно замерзли). Она повернулась и встала рядом с Малфоем. Тот окинул ее взглядом.

— Пойдем снимем эту штуку.

Лили кивнула, и они поспешили убраться из комнаты Джеймса. Полная Дама снова что-то заговорила, когда Скорпиус и Лили вышли в коридор, но они не обратили на нее внимания. Цель их была предельно ясна — дойти до кабинета профессора Чанг, чтобы та помогла им снять браслет. Добрались они быстро. Открыв дверь в класс, они увидели Джеймса и профессора. Видимо, они решили подождать Скорпиуса и Лили в классе, где было больше места, чем в кабинете. Они поздоровались.

— Извините, что беспокоим вас, — вежливо сказал Малфой. — Джеймс уже рассказал об этом?

Скорпиус поднял руку с цепью, и Лили пришлось сделать то же самое. Профессор Чанг кивнула и без лишних слов подошла к ним, оглядывая цепь. Профессор Чжоу Чанг пришла в Хогвартс в качестве преподавателя в этом учебном году. Она была сильным магом, но не очень социализированным преподавателем: со студентами во внеучебное время общалась крайне редко. Лили и Джеймс знали про нее от отца и других членов семьи.

Профессор Чанг взялась за палочку и прошептала какие-то заклинания, и голубоватая нить света окутала цепь. Джеймс, Скорпиус и Лили напряженно наблюдали. Наконец, профессор Чанг убрала палочку, чары рассеялись, и она покачала головой.

— Мне очень жаль, но я не могу помочь, — сказала она, и глаза Лили распахнулись сами собой. Что? Разве это должен говорить квалифицированный преподаватель?!

— Почему? — подал голос Скорпиус, который первый справился с негодованием.

— В браслетах нет темной магии. Это просто розыгрыш от кого-то из ваших знакомых. Я не могу ничего сделать. Единственное, что удалось понять, что вам нужно выполнить условие, чтобы снять браслеты.

— Что еще за условие? — спросил Джеймс.

— Это знает только создатель чар.

— А что нам делать сейчас? — Лили даже не скрывала разочарования.

— Либо искать того, кто сделал эту вещицу, либо ждать дальнейших указаний от него же. А до этого вам придется оставаться связанными этой цепью. Мне очень жаль, что не в моих силах это изменить.

Джеймс, Лили и Скорпиус только покивали, поблагодарили профессора за попытку и вышли из кабинета. Какое-то время они просто молча шли по коридору, каждый думал о своем.

— Делать нечего, придется ехать в Нору вот так, — сказал Джеймс, прерывая молчание. Все трое остановились. — Если это правда Тайный Санта, то он снимет заклятие. А если нет, то зря у нас отец Гарри Поттер, что ли? Он точно придумает, как снять эту хреновину.

Скорпиус и Лили угрюмо согласились и посмотрели друг на друга. Поттер пыталась хоть что-то понять по глазам Малфоя, но в сером омуте абсолютно ничего не было видно. Лили вздохнула.

Счастливого Рождества, черт возьми.

Фарфоровая ваза, расписанная большими синими цветами, со сколом на горлышке, ударилась о землю и разбилась окончательно. Скорпиус пошатнулся и почти удержался на ногах после путешествия через портал, но цепь на его руке сильно натянулась, и он рухнул на задницу рядом с упавшей навзничь Лили Поттер.

Мерлин, дай ему терпения.

Не сказав ни слова, Скорпиус поднялся, отряхнул джинсы от снега, ожидая, пока нерасторопная Поттер тоже соизволит встать. Ему казалось, что это был один из самых долгих и самых утомительных дней жизни, который никак не хотел заканчиваться. Как бы он не надеялся, злополучный браслет так и не освободил его от компании Лили. Им пришлось долгие несколько часов проторчать в Хогвартсе вдвоем, дожидаясь, пока им передадут портал, который перенесет их в Нору.

Браслет и вправду был очень искусно выполненной вещицей. Волшебства в нем было хоть отбавляй, неудивительно, что профессор Чжоу оказалась не в силах что-то сделать. У Лили и Скорпа было время, чтобы оценить все его возможности.

Разрушающие заклинания на него, конечно же, не действовали, было бы слишком просто, если бы цепь рвалась после какого-нибудь Редукто. Механическим повреждениям он тоже не поддавался. Удивительным было, что браслет позволял свободно снимать и надевать одежду (после переодевания Лили в комнате Джеймса они оба поэкспериментировали с мантией Скорпиуса), а также позволил цепи удлиниться, когда в определенный момент Лили, явно смущаясь, сказала, что ей нужно в дамскую комнату. Видимо, создатель этой вещицы имел представление о нормах и правилах приличия.

— И как долго вы будете копаться? — недовольно спросил Джеймс.

— Если тебе что-то не нравится, Поттер, можешь поменяться со мной местами, — пробормотал Скорпиус в ответ и осмотрелся.

Нора была в десяти шагах. Малфою до этого только однажды удавалось побывать здесь, конечно же, по инициативе Джима. Это строение напоминало огромный многоярусный торт, который разрастался и разрастался. Удивительно было, что он вообще держался и до сих пор не рухнул, хотя Скорп готов был поклясться, что от ветра строение начинало подозрительно раскачиваться.

Помимо них троих рядом стояли еще несколько рыжих.

— Пойдемте уже, — сказала Лили. Она, кажется, устала так же сильно, как Малфой. Поттер зашагала вперед, а он — рядом с ней.

— Ты только запомни, Поттер, — сказал Скорпиус, когда они приблизились к входной двери, — что не надо бросаться на шеи всем своим родственникам, как только перешагнешь порог. Потому что в нашей ситуации это несколько проблематично.

— Я, по-твоему, совсем идиотка? — прошипела Лили, бросив на него раздраженный взгляд.

— Не знаю. Но это не я кинулся к Доминик в Хогвартсе пару часов назад, забыв, что ты рванешься следом, — Скорп ухмыльнулся, приподняв одну светлую бровь. Да, то еще было зрелище. Джеймс чуть со смеху не помер, когда Лили кинулась к кузине, едва та появилась в Большой Зале, где сидела троица. Она потянула за собой Малфоя, а тот, не успев среагировать и остановить ее, перемахнул через лавку, запнулся и чуть не пробороздил лицом многовековой мраморный пол. Лили на секунду отвела глаза после его слов, видимо, все же чувствуя себя виноватой где-то в глубине души.

— Ого, ты даже знаешь имя моей кузины, — сказала она, чтобы перевести тему.

— Да, Джеймс устроил мне как-то ликбез, — ответил Скорпиус и остановился около двери.

Поттер — это который его лучший друг — подошел к нему и по-братски закинул руку на плечо.

— Ну что, Малфой, готов окунуться в настоящую семейную атмосферу Рождества?

— Как будто я могу отказаться…

— Я знал, что ты просто счастлив! Вперед.

Он толкнул дверь, и все вошли. Целую секунду ничего не происходило. Но потом барабанные перепонки Скорпиуса наполнил топот тысячи ног и радостные визги. Рыжие головы заполнили все пространство вокруг, и другие цвета затерялись в них.

Пока еще не совсем понимая, как его занесло в этот ад, Малфой успел выхватить из толпы лица Молли и Артура Уизли, которые принялись тискать за щеки своих внуков; Рональда, теребящего волосы Хьюго, и Гермиону, целующую Розу в обе щеки; Перси с женой, которые тоже обнимали освобождавшихся из чужих рук племянников. Скорпиус представил на секунду, как его отец бежит к нему через вестибюль (и добегает, чудом не запыхавшись, все же огромный Малфой-Мэнор — это не Нора), ерошит ему волосы и со счастливой улыбкой спрашивает, что нового произошло в Хогвартсе. Картина маслом!

— Мам, пап! — вскрикнула вдруг рядом Лили, перекрывая своим радостным голосом общий шум; она почти бросилась бежать к мистеру и миссис Поттер, которые, едва появившись из-за дверного проема, ведущего на кухню, тут же раскрыли для нее свои объятия. Но, видимо, здравый смысл и прошлый опыт все же дали о себе знать. Лили бросила взгляд на Скорпиуса, который понял, что может даже рассмеяться от абсурдности всего происходящего, и, вздохнув, медленно пошла к родителям, потащив его за собой.

Джинни и Гарри Поттеры сначала все так же улыбались, пока не осознали, что за их дочерью неотступной тенью к ним шагает Малфой. Лицо Мальчика-который-уже-не-мальчик-но-все-равно-выжил прямо-таки вытянулось от изумления. Миссис Поттер по инерции продолжила улыбаться, бросая удивленный взгляд то на Лили, то на Скорпиуса.

— Детка, что случилось? — спросил Гарри, когда они подошли. Примерно в этот же момент радостный момент воссоединения семейства завершился, и все постепенно начали обращать свое внимание на них.

— Привет, пап, привет, мам, — невесело сказала Лили, у которой счастливого настроения явно поубавилось.

— Мистер и миссис Поттер, — вежливо поздоровался Скорпиус. Апогей абсурда. Кажется, Поттеры забыли, как говорить.

— Эй, Гарри! Твоя дочь цепью связана с этим Малфоем!

Скорпиус чуть повел бровью, но не обернулся. Мистер Рональд Уизли проявил чудеса смекалки. Потрясающе.

— Гениально, Рон, — кажется, это была Гермиона.

Все наконец-то затихли.

— Милая, что случилось? — спросила Джинни, пытаясь осознать, что происходит.

— Мне самой очень хочется узнать, мам.

— Утром я получил подарок от Тайного Санты, — сказал Скорп, хотя его никто не спрашивал, но он посчитал, что единственный здесь находится в здравом уме и способен критически оценивать ситуацию. Для наглядности Малфой поднял руку и постучал пальцем по браслету. Цепь зазвенела. — Я надел его, и через несколько минут мы с По… кхм, с Лили оказались привязаны друг к другу. Такой себе розыгрыш, не находите?

Мистер Поттер посмотрел на цепь и взял ее в руки, видимо, чтобы точно увериться в том, что него не начались галлюцинации. После этого он потрогал и сами браслеты сначала на запястье Скорпиуса, а потом на руке Лили, взял ее ладошку в свою, но посмотрел на Малфоя.

— Подписи не было?

— Как я понял, смысл этой игры в том, чтобы оставаться анонимным, мистер Поттер.

— Да, конечно, ты прав.

— Еще не все приехали, верно? — подал голос Джеймс, подошел к матери и поцеловал ее в щеку.

— Конечно, Рождество только завтра. Мы ждем гостей еще вечером и завтра весь день, — сказала миссис Молли Уизли.

Малфой подивился: вот так коллективный разум, беседу ведет не один человек, а все семейство сразу.

— Я так понимаю, никто здесь не делал этот подарок Скорпиусу? — спросил Гарри и внимательно осмотрел всех собравшихся. Не было сомнений, что он увидел бы загадочного Санту, но никто никак не выдал своей причастности к этому беспределу. Гарри кивнул какой-то своей мысли, возможно, очень близкой к мыслям Малфоя. — Ладно. Не переживайте, Лили, Скорпиус. Мы подождем появления этого шутника.

* * *

Скорпиус Малфой считал себя очень терпеливым человеком, способным перебороть очень многие трудности. Он думал, что вполне сможет перенести недоразумение в виде пристегнутой к нему рыжей ведьмы. Но он еще никогда так не ошибался.

Скор и Лили провели в Норе уже несколько часов, близилась полночь; оба они напоминали сторожевых псов, которые вскидывали головы, стоило только появиться звуку, отдаленно напоминающему скрип входной двери. Они сидели в гостиной на полу: у Скорпа в руках была книга, которую он не читал, а только перелистывал страницы для видимости; Лили что-то рисовала в небольшом альбоме, старательно закрываясь от Малфоя рукой и волосами.

Оба они не могли заниматься тем, чем хотелось на самом деле. У Скорпиуса и Джима были большие планы на эти праздники, включавшие как и исследование глубины сугробов около дома, так и рождественские развлечения в маггловском городе. Вместо этого Малфой, умирая от скуки, вынужден был сидеть здесь, а Джеймс, который не сумел сослаться на необходимость развлекать гостя, стал рабом рождественской суеты (он несколько раз проходил мимо них с какими-то коробками, инструментами, посудой и прочей дребеденью, бросая Скорпиусу взгляды, в которых мешались тоска и злость).

Но Скорпу было, в общем-то грех жаловаться. Проводя время в Малфой-Мэноре, он частенько не находил себе дела (потому что его там, откровенно говоря, и не было), поэтому в какой-то степени даже привык. А вот на Лили Поттер было жалко смотреть.

Гиперактивная по жизни Поттер стала заложницей, и не было для нее более страшной участи. Когда мимо пробегали кузины, когда сверху слышался смех, когда на кухне гремела посуда, Лили становилась все смурнее и смурнее, не понимая, где она так провинилась, что не может теперь принимать участие в подготовке вместе со своей семьей, как она мечтала последнюю неделю. Скорпиус на самом деле чувствовал себя немного виноватым (совсем-совсем немного) в ее мучениях, потому что все-таки злосчастный «подарок» предназначался для него, и, пока не явился чудо-даритель, было не ясно, почему именно Лили оказалась закована вместе с ним. Но в то же время Скорп понимал, что помочь он ей не может, потому что с тех пор, как когда-то (будто бы целую вечность назад) они перестали дружить, он не знал, чем она увлекалась, что любила и как проводила время.

В очередной раз перелистнув непрочитанную страницу, он посмотрел на Поттер, которая старательно не замечала его присутствия. Лили как-то остервенело водила карандашом по бумаге, отчего цепь между их руками вяло и жалобно позвякивала время от времени. Хоть Поттер и закрывалась волосами, все равно Скорпиус видел ее профиль даже сквозь рыжие пряди: веснушки разбежались по ее лицу во все стороны, собравшись в группы по интересам на носу и щеках; нижняя губа прикушена от старания; карие глаза бегали туда-сюда по получающемуся рисунку; густые ресницы чуть подрагивали. Малфой чуть улыбнулся, глядя на нее.

Лили как-то зло выдохнула и резко повернула голову к нему. Их глаза… могли бы встретиться, если бы Малфой не умел так мастерски делать вид, что смотрит сквозь человека.

— Слушай, — сказала Поттер, закрывая свой альбом и откладывая его в сторону. Скорпиус как будто бы только что обратил на нее свое внимание. — Если уж нам придется проводить время вместе, то давай проводить его интересно. Ну, то есть хотя бы попробуем.

Скорп приподнял бровь.

— Не можешь спокойно усидеть и пары часов, Поттер?

— Как будто тебе это приносит удовольствие.

— Ну, не знаю, я сижу, читаю себе…

— Правда? — хмыкнула Лили. — Расскажи-ка, о чем ты там читаешь?

Малфой смерил ее тяжелым взглядом. Лили выглядела очень уж торжествующе, и Скорпу оставалось только догадываться, как именно она поняла, что он не прочел ни страницы.

— Ладно, ладно, твоя взяла, — пошел он на попятную, — только вот я не представляю, чем мы с тобой можем таким полезным заняться.

Поттер улыбнулась на этот раз по-доброму.

— Из-за всей этой ерунды с подарком мы только и делаем, что молча ненавидим эту цепь между нами, — сказала Лили, сдув с лица рыжую прядку, тем самым заставив Скорпиуса проследить за этим движением. — Поэтому давай просто поговорим о чем-нибудь? Это ведь верный способ убить время.

Малфой едва заметно напрягся.

Разговоры по душам с Лили? Вот уж чего ему, конечно же, больше всего не хватало. Лили же не теряла время:

— Мы же неплохо общались пару лет назад, помнишь? Уж не знаю, почему мы перестали, но тогда было прикольно. Ну, во всяком случае, я так думаю, не знаю, что было у тебя на уме. Ты и тогда был какой-то скрытный, а сейчас я тебя совсем не знаю.

Малфой не понимал, как ей это удавалось. Несколько часов назад она ходила как в воду опущенная и смотрела на него волком, а сейчас искренне улыбается и ворошит прошлые воспоминания.

— Это не скрытность. Это реальный взгляд на жизнь, — сказал Скорпиус, не отвечая на улыбку Поттер. — Я не открываюсь людям, потому что никогда не знаешь, как они могут использовать полученную от тебя информацию.

— Ого, у тебя что, паранойя? Во всех видишь потенциальных врагов?

— Нет, Поттер, просто я не так наивен, как, например, ты. Без обид.

— Да уж какие обиды, — отозвалась Лили, как бы случайно звякнув цепью. Скорпиус закатил глаза, но чуть улыбнулся. — Ты никому не открываешься, но называешь Джеймса лучшим другом.

— Я не говорил «никому», — заметил Скорп. — Просто тем немногим, кому я доверяю мысли, я могу доверить жизнь.

Лили с интересом (как показалось Скорпиусу) хмыкнула и заправила волосы за ухо.

— Смотри, мы разговариваем с тобой уже целых две минуты, а я до сих пор никому ничего о тебе не рассказала.

Это было неплохо сказано. Скорпиус даже рассмеялся.

— Хорошо, Поттер. Когда что-то будет мне угрожать, я, быть может, вспомню нашу беседу и пойму, что только ты сможешь меня спасти.

На этот раз была очередь Лили смеяться. Малфой вдруг почему-то почувствовал себя на своем месте. На миг ему представилось, что, если бы не надоедливый Джеймс Поттер, он бы сейчас сидел в Малфой-Мэноре, спорил с отцом и беседовал с матушкой, совершая все эти действия с довольно постным лицом. Но вот он здесь, в переполненной Норе, разговаривает и шутит, слышит искренний смех.

И скрип двери.

Скорпиус и Лили вскинулись одновременно. Словно забыв о том, чем они занимались, они, не сговариваясь, вскочили и кинулись из гостиной в прихожую, в которой уже слышались голоса. Пусть с Поттер и не так плохо проводить время, все же избавиться от этой необходимости очень хотелось.

Вдвоем они выскочили в коридор и увидели, как рыжее семейство принимает очередных своих членов, а именно семейство Джорджа Уизли. Он одной рукой придерживал падающую шляпу, а другой обнимал, кажется, сразу всех. На его лице и на лицах встречающих играли радостные улыбки.

— Счастливого Рождества! — говорил он, чуть заметно затягивая гласные, будто в ожидании того, что кто-то подхватит его слова.

Скорпиус и Лили, несколько затерявшись в толпе встречавших, ждали, пока на них наконец-то обратят внимание. Поттер принялась теребить рукав своего свитера, а Малфой поймал себя на мысли, что у него возникло какое-то странно тянущее ощущение внутри. Ощущение, что что-то произойдет.

Джордж оторвал взгляд от матери, попутно вручая сыну свою шляпу и повернул улыбающееся лицо в сторону, встречаясь со Скорпом взглядом.

У Малфой в голове что-то щелкнуло.

Это был его подарок!

Малфой во все глаза уставился на Джорджа Уизли, пытаясь понять, что могло происходить в голове главного весельчака магической Британии, раз он решил подшутить над ним и своей родной племянницей таким образом. Мистер Уизли в свою очередь с некоторым удивлением смотрел на Скорпа, словно не ожидал его здесь увидеть. А в ту секунду, когда он обратил внимание на стоявшую рядом с Малфоем Лили, радостное выражение лица изменилось, уступая место… растерянности.

Это еще что за новости?

Что вообще происходит?

— Это он, — сказал Малфой Лили.

— Я уже поняла, — голос Поттер чуть звенел. Она была напряжена и ей, очевидно, не терпелось разобраться во всем.

Когда большинство встречающих рассеялось по комнатам и этажам, чтобы снова заниматься своими делами, в коридоре остались только Джордж, Скорпиус, Лили, а еще Гарри Поттер и Рональд Уизли.

Джордж все еще улыбался, но, глядя на парочку, скованную цепью, выглядел совсем уж потерянным.

— Думаю, все здесь уже поняли, что Тайный Санта Скорпиуса — это Джордж, — сказал мистер Поттер, прерывая молчание.

— Да уж, — многозначительно покивал головой Рон. — Объяснись-ка, братец, какого черта?

Джордж Уизли, словно вдруг взяв себя в руки, рассмеялся и, поняв руку к лицу, задумчиво потер подбородок.

— А что тебе объяснить, Рон? Раз уж вы все такие догадливые и сами все знаете.

— Джордж, может, тебе кажется забавным связывать детей цепями, но мне лично это как-то не душе, — сказал Гарри Поттер.

— Не только вам, мистер Поттер, — подал голос Малфой, не отводя взгляда от Джорджа Уизли.

— Давай, Джордж, разрывай эту цепь. Нечего Лили водиться с Малфоем! — конечно же, эта фраза принадлежала Рональду Уизли.

— Э, нет, брат, не выйдет.

— Дядя Джордж! — не выдержала Лили. — Это уже не смешно! Довольно шуток.

— Цветочек Лили. Я не могу снять заклятие с этой цепи, потому что я сделал его слишком хорошо!

— Как нам тогда избавиться от этой чертовой цепи? — спросил Скорпиус, особо не выбирая выражения. Что-то было не так. Он чувствовал, что Джордж Уизли не просто так старательно улыбался и изображал беззаботного малого.

— Ладно, если честно, я правда немного удивлен, что вы двое оказались скованны. Малфой, эта цепь — мое новое изобретение, которое в будущем я планирую продавать в моем магазине! Уж прости, что выбрал тебя подопытным, хотя мне не стыдно, — Джордж хохотнул. — Она создана для того, чтобы примирять врагов.

— Но мы никогда не были врагами, — сказала Лили, заставив Рона хмыкнуть, а Малфоя — покоситься на нее.

— Ну, нет, я не имел в виду примирение тех, кто готов глотки перегрызть друг другу. Эта цепь объединяет единомышленников и сводит дороги старых друзей. Видимо, вы попали под какую-то из категорий.

Скорпиус и Лили посмотрели друг на друга. Малфой заглянул в глаза Поттер.

Кажется, Лили купилась на это объяснение, потому что он словно видел в ее глазах, как она вернулась к их недавнему разговору, а потом оживила в мыслях детские воспоминания. Но Скорпиус Малфой готов был поклясться, что Джордж что-то скрывал. Он слишком хорошо распознавал ложь.

— Так, допустим, — тем временем подал голос мистер Поттер. — Дороги Лили и Скорпиуса пересеклись. Почему заклятие не разрушилось?

— Для укрепления дружбы, конечно же! — сказал Джордж, как будто объясняя что-то само собой разумеющееся. — Я сделал так, чтобы заклятие пало только через неделю.

— Неделю?! — одновременно воскликнули все присутствующие.

— Дядя Джордж, ты с ума сошел?! — негодованию Лили не было предела. — Это же все Рождественские каникулы! У нас с Малфоем были свои отдельные планы!

— Прости, цветочек Лили, я бессилен! Кто же знал, что цепь соединит именно вас.

* * *

Лили спала. Разговор с Джорджем окончательно испортил ей вечер, на ужине она была молчалива и каждый раз, когда злосчастная цепь позвякивала от какого-то неосторожного движения, тяжело вздыхала.

Ее и Скорпиуса пришлось положить в одной комнате, потому что цепь давала возможность отдалиться только для того, чтобы переодеться или отлучиться в уборную. Даже две кровати пришлось сдвинуть почти полностью, чтобы совсем не сковывались движения.

Недовольны происходящим были практически все, в особенности взрослые. Они высказали свое недовольство по поводу изобретения, а Рональд Уизли вообще отказался выкладывать его когда-нибудь на прилавки «Всевозможных волшебных вредилок». Больше всех, кажется, негодовал Джеймс Поттер. Как только он узнал, что не сможет находиться в компании друга 24/7 и заниматься тем, что им интересно, он всеми правдами и неправдами пытался уговорить дядю Джорджа снять заклятие. Джордж Уизли только пожимал плечами, сетуя на то, что личность он творческая, поэтому его нужно было понять и простить, а вещица эта, мол, всем понравится.

Лили так устала от всего этого, что, придя в их — подумать только — комнату, практически сразу уснула. А вот Скорпиусу не спалось. Он сидел на кровати, уместив ноги в то небольшое пространство между их кроватями, и смотрел на рыжие разметавшиеся по подушке волосы. Он ни о чем не думал. Он ждал. Только вот не знал, чего.

Может, Поттер была права сегодня вечером, сказав, что у него паранойя, пусть в виду имелась совсем другая ситуация. Иначе Малфой никак не мог объяснить, почему все поверили словами Джорджа Уизли и только он один не услышал никаких правдивых объяснений. Не для того он создал этот браслет, точно не для того. Иначе он не был бы так сильно потрясен в первые секунды, когда увидел, что Скорп и Лили скованны одной цепью.

Лили что-то пробормотала, и Малфой обратил на нее внимание. Потрясающее выдастся Рождество! Вместо того, чтобы развлекаться с Джимом, прогуляться по крутым местам и уютным барам, познакомиться с какими-нибудь девушками, говорить обо всем с лучшим другом, он сидит здесь и смотрит на спящую Лили, мать ее, Поттер.

Мир, ты несправедлив.

Что же такого ты заложил в браслет, Джордж Уизли, что из всех людей в Хогвартсе приковал к Скорпу именно ее?

Когда что-то коснулось руки Малфоя, он едва не подпрыгнул от неожиданности. Он резко опустил взгляд вниз и увидел Удлинитель ушей, который тыкался ему в руку.

А вот это уже интересно.

Скорпиус взял удлинитель и приложил к уху.

— Отлично, ты не спишь, — послышался приглушенный голос Джорджа Уизли.

Бинго! 50 очков Слизерину за паранойю Скорпиуса Малфоя! Раз уже Джордж решил вот так вот скрытно выйти с ним на контакт, то все-таки он что-то скрыл тогда внизу, в толпе народа. Скорпиус напрягся, боясь пропустить хоть одно слово.

— Ну и кашу мы заварили, а, Малфой? Кто бы мог подумать.

Мы? Малфой, как ему помнилось, был решительно ни при чем.

— Ты, конечно же, знаешь, что никакой это не браслет дружбы, по глазам твоим видел, что ты мне не веришь! Но не знаю, насколько тебе понравится правда. Мне она кажется такой себе!

Ну же, не томи, говори, в чем дело.

— Все, конечно, пока на стадии доработки, я еще думаю, как все усовершенствовать… В общем. Этот браслет — другая форма любовного зелья. Когда ты надеваешь его на свое запястье, точно такой же браслет из набора появляется у того, в кого ты влюблен. Этот браслет — шанс признаться в любви.

Черт.

Нет, это шутка.

Это же шутка?

— Уж не знаю, Малфой, что у тебя там в башке творится, но заклятие не ошибается, я точно уверен. Я мог бы много сказать тебе по поводу того, чтобы ты и думать забыл о цветочке Лили, но сейчас не об этом. Магия браслета разрушится сама, когда тот, кто первый надел его, признается своему возлюбленному. Но если через семь дней горе-любовник так и не решается на этот шаг, то заклятие срабатывает так, что, оказавшись в людном месте, он выкрикивает о своих чувствах против воли.

Джордж Уизли, ты просто чокнутый.

— Так что думай, что будешь делать с этим, Малфой. И вообще, извини. Я же не думал, что ты… что Лили…

Скорпиус не стал слушать дальше. Он лишь откинул удлинитель в сторону, и тот послушно пополз обратно к хозяину. Малфой же посмотрел на свой браслет, цепь от которого шла к Поттер и скрывалась где-то под одеялом.

Кажется, кошмар его юности становился реальностью.

— Эй! Эй, привет!

Скорпиус Малфой, неторопливо шедший по коридору Хогвартса, остановился, когда понял, что это его окликал звонкий девчачий голосок. Он обернулся. Как раз в это же момент к нему подбежала худенькая девчушка с рыжими волосами и широкой улыбкой.

— Ты же Скорпиус Малфой, да? Я сразу поняла, что это ты! Как здорово!

Малфой изогнул бровь.

— А ты?..

— Я Лили Поттер! Сестра Джеймса. Я в этом году поступила в Хогвартс, и очень хотела с тобой познакомиться.

Кажется, это был первый раз в жизни, когда Скорпиус действительно не понимал, что происходит.

— Зачем, позволь узнать?

— Джеймс так много про тебя рассказывал. Что ты потомок древнего рода, что у тебя волосы почти белые и весь ты очень сдержанный и хорошо знаешь манеры, что у тебя классно получается колдовать. А еще он сказал, что наши папы не дружили в Хогвартсе, поэтому мне захотелось обязательно с тобой подружиться!

Малфой вдруг хохотнул, хотя вовсе не хотел этого делать. Но так заливисто и радостно говорила эта Лили, которая специально догнала его в коридоре, чтобы поскорее с ним познакомиться…

— Вообще-то я не дружу с девчонками, — сказал Скорпиус и, прежде чем малышка Лили успела спрятать свою широкую улыбку, добавил: — но раз уж ты сестра Джеймса, то, наверное, можешь быть таким же отличным другом, как и он?

Лили Поттер смущенно засмеялась.

— До Джима мне далеко, если честно, но давай все равно будем друзьями?

Она протянула ему свою маленькую аккуратную ладошку. Малфой, недолго думая, пожал ее.

* * *

Несмотря на то, что с каждым годом в Хогвартсе становилось все больше рыжих голов, которые, казалось, в один прекрасный момент заполонят все вокруг, одну из них Малфой узнавал на раз-два.

— Лили! — крикнул он, привлекая к себе внимание.

Поттер обернулась и, увидев его, расплылась в улыбке. Она что-то бросила своим подругам, с которыми как раз выходила из Большого зала, и даже не пошла, а побежала к нему навстречу.

— Я так рада тебя видеть! — радостно воскликнула она, повиснув у Малфоя на шее. Он улыбнулся, потому что не улыбаться при виде Лили Поттер было невозможно. Даже он, человек, который не проявлял эмоции на людях, не мог привыкнуть к ее вечно лучезарному настроению и неосознанно откликался на него.

Для него наступил третий, а для Лили — второй год в Хогвартсе.

— Ты выросла, — заметил Скорпиус, когда Поттер уже спокойно встала напротив него.

— О, только не надо говорить, как моя бабушка!

Малфой поднял руки в знак капитуляции. В прошлом году, с того момента, как Лили изъявила свое желание дружить со Скорпиусом, они провели много времени вместе — он, Лили и Джеймс. Поттер-младшая оказалась такой же неугомонной, как ее братец.

— Как думаешь, что нам обещает этот год? — спросила тем временем Лили.

Малфой пожал плечами.

— Мы постараемся взять от него по максимуму.

* * *

— Тогда это облако похоже на огненного краба, у которого струя огня летит прямо из…

— Джеймс, ты просто не создан для этой игры.

Они лежали треугольником на траве недалеко от Черного озера. Джеймс и Скорп расположились на спинах, закинув руки за головы; Лили положила Малфою на колени голову, а Джеймсу — ноги.

— Потому что она совершенно бессмысленная! — недовольно сказал Поттер, садясь.

— Тебе так кажется, потому что у тебя шило в заднице, — заметил Скорпиус, — и ты совершенно не умеешь быть умиротворенным.

— Отлично сказано, — подхватила Лили, подавляя зевок.

— Вы сегодня оба просто до безумия скучные, — беззлобно цокнул Джим, глядя как сестра и лучший друг едва разлепляли глаза, силясь не уснуть. Может, их и сморило теплое солнце и мягкая трава, но в нем продолжала бить энергия. — Ладно, я погоняю на поле час-полтора и приду вас будить.

— Поттер, ты просто золотко, — отозвался Малфой, уже сомкнув веки.

— Все для тебя, радость моя!

Шаги удаляющегося Джеймса зашуршали по траве. Какой же все-таки сегодня был долгий день. Скорпиус был просто счастлив, что у них выдалось время, чтобы просто не делать ничего… Лили зашевелилась и уже через полминуты пристроилась рядом, положив голову Малфою на плечо.

Скорп тут же заснул.

* * *

На третьем курсе Лили Поттер смогла официально отправиться в Хогсмид, а не втихушку с Джеймсом и Скорпиусом, как обычно. В общем-то, не было никакой разницы, потому что и в этот раз она шагала рядом с ними.

— Чем займемся? — спросил Скорп.

— Может, за сладостями? — предложила Лили.

— Вы как хотите, а я сегодня иду в кафе мадам Паддифут, — протянул Джеймс и многозначительно посмотрел на Малфоя. Лили закатила глаза. Несмотря на то, что дружили они втроем, осознать ментальную связь между Джимом и Скорпом никому не было по силам.

— Ну ты чертяга, — только и сказал Малфой. Лили, в общем-то, было не особо интересно, о чем они. Она и раньше видела брата с девочками, но не чувствовала никакой ревности по отношению к нему.

Они добрели до деревушки, и Джеймс поспешил по своим делам амурным. Лили повернулась к Малфою.

— Так куда пойдем?

— Может, в округе прогуляемся? Неохота в эту толкучку, — Скорп кивнул в сторону узких тропинок, по которым туда-сюда сновали третьекурсники, разинув рты.

— Я только «за».

Сказано — сделано. Малфой и Поттер-младшая иногда гуляли вдвоем, подолгу разговаривая обо всем и ни о чем. Лили сегодня спрашивала его по поводу предстоящих в следующем году экзаменов и о том, кем Малфой планировал стать после учебы.

— Да, наверное, желание стать мракоборцем довольно банально.

— Мне так не кажется.

Скорпиус улыбнулся.

— Было бы неплохо. Я бы эффектно сломал стереотип о том, что Малфои только и умею, что лгать и считать свое состояние, украденное у кого-то другого.

— Уже давно никто так не думает!

— Ты ошибаешься, Лили, — покачал головой Скорп. — Ты далека от всего этого дерьма, и это отлично. Но магический мир еще долго не забудет прошлого. И будет постоянно напоминать о нем.

Поттер взяла его под руку.

— А ты назло им просто сам забудь о них! И делай только что, что тебе нравится.

Не успел Скорпиус ответить, как на нос ему упала огромная капля воды.

— О, нет…

Следом за ней последовала еще одна, а затем еще.

— Кажется, у нас проблемы, — сказал Малфой, и стена дождя стремительно обрушилась на них. Лили удивленно-радостно завизжала, схватила Малфоя за руку и потащила обратно в сторону деревни.

— Скорее! Бежим! Бежим! — кричала она, время от времени заливаясь смехом.

Когда они добежали до Хогсмида, их обоих можно было выжимать — настолько сильно они промокли. Лили и Скорп укрылись в узеньком проулочке между двумя домами, которые хоть немного могли защитить их от сильнейшего ливня.

Поттер выглядела невероятно счастливой. Она все еще продолжала посмеиваться и вертела головой, чтобы видеть, как громадные капли сыпятся с неба. Рыжие огненные волосы налипли на лицо, а форменная юбка облепила стройные ноги.

Скорпиус никогда до этого не смотрел на ее ноги.

И никогда до этого он не думал, что Лили Поттер — очень красивая девочка.

* * *

На пятом курсе следует хорошенько думать об экзаменах, но Скорпиусу Малфою было не до того. Его съедало не чувство неопределенности, не страх перед экзаменами. Нет. Совсем другое сидело внутри него. Мерзкое, чужеродное. Надоедливое. И он знал ему название.

Ревность.

Ей было совсем не место здесь, в его сердце. Она там раньше никогда не появлялась. И никогда не должна была. Но она сидела. Внутри. Он почти чувствовал, как она ехидно пульсировала внутри и шептала.

Лили снова ушла на свидание.

Малфой отбросил в сторону свое перо и откинулся на спинку стула.

Он идиот. Просто конченый идиот!

Скорпиус не знал, как так произошло, что Лили Поттер, с которой они отлично проводили время уже почти четыре года, вдруг стала красавицей. Ведь, вроде бы, ничего в ней не изменилось. Она все так же улыбалась и громко смеялась, все так же сдувала со лба непослушную прядку рыжих волос, все так же могла поддержать любую беседу…

Да, Малфой, как раз-таки в Лили ничего не изменилось, что нельзя сказать о тебе!

Скорп знал, что это все глупости. Конечно, он просто не мог свыкнуться с мыслью, что помимо него и Джеймса у Лили стало появляться все больше и больше друзей. Не мог же он действительно испытывать какие-то чувства к младшей сестре лучшего друга? Конечно нет!

Ха? — шепнула Ревность из подсознания. — А ты смешной.

Да. Смешной.

И жалкий.

* * *

Под конец года после успешной сдачи СОВ преподаватели как-то раздобрились и устроили ученикам отличный отдых по поводу успешного (и даже не очень) окончания года — пригласили в Хогвартс с концертом ставшую очень популярной группу «Любовницы Тролля».

Во внутреннем дворе Хогвартса расположились сцена, столики, танцплощадка и все желающие с четвертого по седьмой курсы. Малфой с Поттером, потягивая сливочное пиво, смотрели на танцующую толпу.

— Приедешь ко мне летом ненадолго? — спросил Джеймс, вытирая пивные «усы» над губой.

Малфой неслышно вздохнул. Раньше он бы вполне обрадовался такой перспективе.

— Лучше ты ко мне, — ответил Скорпиус. — Вечно пытаешься показать мне прелести простой жизни, а сам в Малфой-Мэноре никогда не был. Может, тебе такое понравится.

— А твой отец не задушит меня, увидев, как сильно я похож на своего?

— Ты не узнаешь, пока не приедешь, — хмыкнул Скорпиус, и Джеймс прыснул от смеха.

Веселая музыка сменилась на плавную и размеренную. Большинство людей разошлись по сторонам от танцпола, оставив место для танцующих парочек.

— Эй, Джеймс!

Малфой вздрогнул.

Лили Поттер сегодня была как никогда красива. Легкое струящееся платье насыщенного синего цвета было сшито как для нее. Она была прекрасной феей.

— Джеймс, пойдем потанцуем! — предложила Лили, подойди ближе и представ перед парнями во всей красе. Скорпиус упорно смотрел на танцующих.

— Вот это поворот! Ты никогда раньше не хотела танцевать со мной.

— Времена меняются. Так пойдешь?

— Не видишь, что ли, у меня тут свидание с одной красоткой, — Поттер потряс в воздухе почти полной бутылкой сливочного пива. — Пригласи Скорпиуса! Смотри, с какой тоской он смотрит на танцплощадку!

Джеймс Поттер, ты даже не догадываешься о том, какая ты свинья!

— Идем, Скорп, — заулыбалась Лили, протягивая ему руку.

Он не мог отказать ей. Поднявшись, Малфой сжал ладошку Лили и пошел с ней к остальным парочкам, дрейфующим в океане прекрасной музыки. Взяв Лили за одну руку, Скорп положил другую ей на талию, а Лили — ему на плечо.

— Просто отличный день, не находишь? — спросила она.

— Точно. Давно нас так не баловали, — согласился Малфой, который умел выглядеть невозмутимо, даже почти равнодушно.

— Разве так просто тебя учили танцевать в твоем благородном обществе?

— Боюсь, что мы сметем всех на своем пути, если я разойдусь.

Лили рассмеялась, и ее смех дурманил еще сильнее, чем музыка.

Соберись, Скорпиус. Это сестра Джеймса. Он тебя не простит.

Лили была умницей во всем, за что бралась, поэтому быстро снискала любовь множества студентов обоих полов. Она показывала успехи в учебе, помогала профессору Лонгботтому в теплицах, водила на прогулки гиппогрифов, рассказывала интересные истории и просто была Лили Поттер.

Как итог, их трио начало распадаться: Лили все реже находила время, чтобы побыть с братом и Малфоем. С самим Скорпиусом они прекратили прогулки и разговоры — тут уж инициатором стал сам Малфой. Несколько раз он отказался от ее предложений, а потом они просто перестали поступать.

И вот сейчас она все равно позвала его танцевать — плевать даже, что после Джеймса. И Малфой держал в руках ее маленькую ладошку, чувствовал тепло, которое она излучала, и в тысячный раз готов был дать себе пощечину в надежде, что он очнется от этого дурмана.

Но у него не получалось справиться с этим. Не тогда, когда Лили смотрел ему в глаза и улыбалась; не тогда, когда играла такая завораживающая музыка; не тогда, когда все вокруг (даже Джеймс Поттер) отошли на второй план.

Не тогда, когда так отчаянно, наплевав на всех и все, хотелось поцеловать ее.

Лили негромко говорила что-то о приближающемся лете и о своих на него планах, но Малфой прослушал практически все, стараясь абстрагироваться от любых посторонних звуков и насладиться моментом.

Потому что он знал, что такое больше ни за что не повторится.

И он сам об этом позаботится.

* * *

Скорпиус открыл глаза.

В комнате царил полумрак — то ли из-за плотных штор, то ли из-за раннего часа.

Малфой еще даже не проснулся окончательно, но уже закатил глаза. Обязательно сейчас воспоминаниям врываться в его сон, не давая даже там отдохнуть от вчерашнего дня и вечера?

Скорпиус вздохнул и огляделся, специально не задерживаясь взглядом на ворохе рыжих волос слева от него. Как бы не противились некоторые обитатели Норы, им двоим все же выделили отдельную маленькую комнатушку, а сам Гарри Поттер, скрипнув зубами, сдвинул две кровати рядом. И пусть обоям на стенах было не очень хорошо, тяжелые шторы совсем не сочетались с убранством комнаты, а старое кресло в углу выглядело как живой (или не очень...) грузный старикан, все же здесь было уютно. Джеймс Поттер никогда не должен узнать, что Малфой подумал об этом.

К слову о Поттерах.

Малфой все-таки повернулся к Лили. Она еще спала, раскинув ноги в разные стороны и крепко обняв подушку. Рыжие волосы были везде, куда не посмотри, сонные веснушки чуть потускнели от усталости, пушистые ресницы подрагивали.

До вчерашнего дня он с уверенностью мог сказать: «Я уже не влюблен в тебя, Лили Поттер». Теперь же он смотрел на нее, прокручивал в голове разговор с Джорджем Уизли и пытался понять, когда же он научился лгать так искусно, что сам себя убедил в этом.

Кроме того, он даже представить себе не мог, что в жизни настанет тот момент, когда он решительно не представлял, как выкрутиться из щекотливой ситуации. Когда Скорпиус прекратил водить дружбу с Лили, он думал о том, что Джеймс никогда не доверит ему свою сестру — слишком хорошо он знал Малфоя. И тот выбрал дружбу, проверенную годами, зарубив возникшие чувства, пока не поздно. Но разве мог он думать, что уже поздно?

Ему были симпатичны другие девушки. Он не убивался по рыжей Поттер, потому что найти приятную компанию было несложно. Помнилось даже, что одна из последних девушек вызывала у него неподдельный интерес, а не просто привлекала красивыми глазками.

Но по другую сторону цепи не она, а все та же Лили Поттер.

Задачка представлялась не из легких. Он мог бы оставить без внимания предупреждение Джорджа и по истечении срока все-таки во всеуслышание признаться Лили, а потом притвориться, что ему подлили в чай какую-нибудь очередную дребедень, заставившую произнести подобный бред.

Но если сейчас все еще более-менее было под контролем, то не было никакой уверенности, что через шесть (уже шесть, а не семь!) дней он не погрязнет со всем этом окончательно и бесповоротно.

Что же тогда, сказать ей правду сейчас, а потом, когда злополучные цепи разорвутся, уже думать, как выкрутиться?

Лили пошевелилась, и Скорпиус потерял мысль, решив, что она проснулась. Но Поттер только пробормотала что-то невнятно и вытащила из-под подушки руку с цепью.

Прямо-таки бессознательно молила его снять оковы!

Малфой отвернулся. Ему пока что не хотелось принимать решение.

— Так больше не может продолжаться!

Скорпиус Малфой оторвался от созерцания видов за окном и перевел взгляд на вскочившую со стула Лили.

— Поттер, ты нормальная?

Уже около получаса они сидели на кухне, потому что… Скорп не знал, почему. Нора постепенно наполнялась спокойствием и предрождественским умиротворением. Больше никто не носился, как угорелый, пытаясь понять, что происходит, или в попытке укрыться от взгляда Молли Уизли. Сейчас же кто-то отправился за недостающими продуктами, кто-то, напевая под нос рождественские песни, украшал свою комнату, кто-то укрылся в тайном месте и заворачивал последние подарки.

И только Лили Поттер почему-то решила не предаваться всеобщему спокойствию.

— Мы с тобой неправильно себя ведем! — Поттер проигнорировала его вопрос. — Я всю ночь думала над тем, что сказал дядя Джордж….

— Да уж, видел я, как ты думала, пуская слюни на подушку…

— Заткнись! — отмахнулась Поттер. — Так вот, дядя сказал, что на нас с тобой браслет дружбы. Понимаешь, что это значит?

— Понимаю только, что ты говоришь очевидные вещи и считаешь себя при этом гением.

— Ну почему ты такой придурок?

— Ого, Лили Поттер, — Джеймс нарушил их уединения, входя на кухню. — Что бы сказала мама, услышав, что ты называешь гостя плохими словами?

Он опустился на стул рядом со Скорпиусом, и они посмотрели друг другу в глаза с одинаковыми ухмылками. Лили не смогла не закатить глаза — она уже знала об этой их ментальной связи, которую никому больше не было суждено познать.

— Давайте вы будете любоваться друг другом, когда меня не будет рядом, хорошо? — привлекла она их внимание. Парни ее им удостоили. — Я пытаюсь сказать, что мы, Малфой, уже сидим второй день, словно набрав в рот воды. Ничего не делаем ни полезного, ни веселого. И почти все время молчим. По-моему, не так строятся дружественные отношения, ради которых между нами вот эта штуковина!

Для того, чтобы подтвердить значимость своих слов, Лили подняла руку и потрясла цепью. Малфой посмотрел на нее оценивающим взглядом и повернулся к Поттеру-своему-другу.

— Слушай, Джим, а твоя сестра соображает получше, чем ты, — он прищурился. — Может, мне завести другого Поттера?

— Валяй, но тебя ни один нормальный человек не вытерпит, ты без меня пропадешь!

Лили опять закатила глаза. Уже очень давно она не чувствовала себя лишней.

— Мальчики, хотите вы того или нет, но я все еще здесь, — сказала она, сетуя на обиду, которая просквозила в ее голосе. Малфой и Поттер снова повернулись к ней. — Короче, вы поняли? Нам надо не сидеть, занимаясь не пойми чем, а повеселиться! Если уж нам суждено провести вместе неделю, то давай не будет так безответственно ее портить. Что скажешь, Малфой?

Скорпиус не подал виду, но про себя засомневался. Если он мог провести шесть дней с молчаливой Лили и придумать, как выйти сухим из воды, не поддавшись на ее чары и на чары браслета, то что делать с веселой и интересной Лили? Малфой был уверен, что она умела развлекаться и всех вокруг вовлекать в свои игры. Не станет ли его согласие точкой невозврата?

— Ну, и что ты предлагаешь?

Голос подал Джеймс, и Скорп незаметно вздохнул. Именно Джим в прошлом помог ему справиться со своей неприемлемой симпатией к Лили. Если подумать, то он и сейчас большую часть времени будет рядом, и совесть Малфоя (о да, она у него определенно была) не позволит ему совершать необдуманных поступков.

— Ладно, Поттер, — сказал он, наконец. — Ты права. Давайте повеселимся.

* * *

Дверь в Нору распахнулась, и в нее буквально ввалилось три мокрых с ног до головы тела. Лили и Скорпиус лежали лицами на ковре в прихожей, а ногами — в каком-то сугробе за порогом. Джеймс Поттер, из-за которого и произошло падение, довольно развалился на телах сестры и лучшего друга.

— Поттер, ты весишь тонну, — выплюнув изо рта рыжую прядь, пробормотал Скорпиус, пытаясь высвободить хоть руку, хоть ногу. Сделать это было сложно не только потому, что Джеймс его придавил, но и потому, что он невозможно замерз и едва чувствовал кончики пальцев. — Вот если я увижу, как на праздничном ужине ты жрешь, как не в себя…

— Ай, Джеймс, ты придавил мне волосы! — пожаловалась Лили, когда Поттер на них зашевелился.

— Потому что они у тебя повсюду, сестренка, — без сожаления заявил Джеймс и соизволил подняться. — Мерлин, какие вы нытики! А ведь так весело время проводили…

С этими словами Джеймс встал и одной ногой перешагнул цепь между руками Лили и Скорпиуса. Те посмотрели друг на друга и, не сговариваясь, подняли руки, натягивая её.

Грохот, с которым Поттер упал на пол, запнувшись, был просто феерическим. Лили расхохоталась, а Скорпиус поспешил утопить лицо в ворсинках ковра — плечи его заметно тряслись.

— Что это вы тут устроили?

Все одновременно вкинули головы на знакомый голос.

— Ал! — радостно воскликнула Лили и закопошилась, пытаясь подняться. Усталость, мокрая тяжелая одежда и Скорпиус под боком одолжений не делали.

— Ого, какие люди! — тем временем Джеймс уже встал и подошел к младшему брату, чтобы потрепать его по голове. Лили и Скорпиус тоже оказались рядом, сестра крепко обняла Альбуса.

— Когда ты успел на голову выше стать! — воскликнула Лили, но в голосе ее, конечно, не было обиды. Она отступила от Альбуса и осмотрела его с ног до головы, словно заботливая мамочка.

— Как-то слишком много Поттеров на квадратный метр, — цокнул Малфой. Ал заметил его и протянул руку для приветствия. Скорп протянул свою в ответ: — Альбус Северус.

— Скорпиус Гиперион, — усмехнулся младший Поттер. Малфой повел бровью.

Самый младший и, как ни странно, самый спокойный Поттер не учился в Хогвартсе, начиная с пятого курса, потому что его пригласили в престижную академию зельеварения, название которой запомнить мог только человек с именем «Альбус Северус». Похоже, первые полгода учебы там прошли успешно, и теперь он смог приехать к семье после продолжительной разлуки.

— Давно ты приехал? — оживленно спросила Лили, глядя на брата с широкой улыбкой.

— Час назад или около того, — отозвался Альбус. — И мне уже рассказали о том, что дядя Джордж устроил.

— Ах, это… — Лили потрясла цепью между своей рукой и рукой Скорпиуса. — Мы уже почти привыкли…

— Нет, — Малфой не был согласен.

— ...к этому, — Лили было плевать.

— Ладно, пойдемте в гостиную, поболтаем… Почему вы такие мокрые?..

* * *

На какое-то время о Скорпиусе Малфое совершенно забыли. Было около семи вечера, в гостиной не стали включать свет, и только камин освещал комнату. Язычки его пламени плясали на поверхности столика, елочных игрушках, в мишуре и в глазах тех, кто ласкал их взглядом. Помимо Малфоя и Лили в гостиной сидели Джим, Альбус, мистер и миссис Поттер, Доминик с Розой Уизли, а Мари-Виктуар и Тедди Люпин отправились на кухню на охоту за горячим шоколадом с маршмеллоу.

Все внимание было направлено на Альбуса Северуса, и это было неудивительно — его очень давно не видели, а в семействе Поттеров-Уизли привыкли скучать по тем, кто долгое время был далеко.

Малфоя не тяготило ни молчание, ни практически полное отсутствие внимания к его персоне, это даже было хорошо. После того, как они с Джеймсом и Лили прошлись по всем сугробам в окрестностях, ему только и хотелось, что спокойно сидеть перед камином и отдыхать.

Вообще какое-то странное спокойствие царило в его душе, которое редко когда его навещало. Он помнил это чувство в детстве, когда точно так же вечером перед рождественской ночью бабушка Нарцисса, такая холодная и отрешенная от всего со стороны, рассказывала ему истории о том, что было и чего не было; когда мама ухаживала за ним во время его болезни на втором курсе, из-за которой его даже отправили сначала в больницу Святого Мунго, а потом домой до полного восстановления сил; когда в гостиной Малфой-Мэнора они сидели с отцом и просто молчали, но в том молчании было что-то особенное для десятилетнего мальчишки. Это странное и приятно отдающееся теплом внутри спокойствие приходило к нему в те редкие моменты, когда его семья переставала быть аристократической и становилась обычной.

Вероятно, все обитатели Норы привыкли к этому чувству внутри. Малфой посмотрел на собравшихся. Альбус рассказывал о своей модной академии, а все остальные слушали, что-то спрашивали, время от времени смеялись. Никто не строил из себя ледышек вроде тех, что намерзли на волосах Лили и которые она со злостью пыталась вытащить то руками, то расческой.

Лили, к слову, тоже была на удивление спокойной. Вероятно, на нее тоже действовали усталость и атмосфера. Она сидела около Скорпиуса на диване, поджав по себя босые ноги, чуть спиной к нему. Если бы он положил руку на спинку дивана, можно было бы подумать, что она устроилась в его объятиях.

Так, а вот эту мысль сюда никто не звал.

— Кто готов к семейному уничтожению горячего шоколада?

В комнату вошли Мари-Виктуар и Люпин, у последнего в руках был большой поднос с чашками, над которыми поднимался приветливый парок. Все в комнате довольно заулюлюкали, Лили и Джеймс вскинули в воздух руки. Малфою оставалось только усмехнуться и снова устремить взгляд в сторону камина.

— Держи, Скорпиус.

Малфой с удивлением поднял голову. Над ним стояли Люпин и Мари-Виктуар, и последняя протягивала ему одну из кружек с шоколадом. Скорпиус взял ее, и руки тут же приятно обожгло. Люпин и Виктуар улыбнулись и вернулись к своему месту — креслу около камина.

— Кажется, речь шла о семейном уничтожении горячего шоколада, — негромко обратился Скорпиус к Лили, которая отвлеклась от Альбуса и пыталась выловить ложечкой маршмеллоу.

— Малфой, в слово «семья» не всегда закладываются только родственные связи, если ты не знал, — ответила Лили, повернувшись к нему. Над верхней губой у нее красовался кусочек растаявшего маршмеллоу. — Джим пригласил тебя, и ты был бы здесь вне зависимости от нашего с тобой пленения. Значит, ты тоже можешь принимать участие в семейном уничтожении горячего шоколада.

Скорпиус хмыкнул и отхлебнул из чашки.

— Если бы это было семейное уничтожение маршмеллоу, то никому бы ничего не досталось из-за тебя, — заметил он и стер пальцем кусочек зефира, который Лили упорно не хотела замечать. Поттер закатила глаза, но улыбнулась.

* * *

Когда истории иссякли и стихли разговоры, Скорпиус заметил, что Лили давно дремлет, прижавшись щекой к спинке дивана — из-за волос он не заметил раньше. Судя по всему, остальные тоже едва находили силы, чтобы разлеплять глаза. Малфой и сам кинул сонный взгляд на часы на стене — Рождественская ночь была в самом разгаре.

— Мне очень хочется спать, но очень не хочется никуда идти, — сказала Роза, устроившись на плече у Доминик, которая не справилась с тяжестью своих век и закрыла глаза.

— У меня есть отличное предложение, — воскликнул бы Джеймс Поттер, развалившийся прямо на полу около камина, если бы ему не было лень. Поэтому он просто это сказал. — Мы просто никуда не пойдем и останемся здесь.

— Ого, Поттер предлагает ничего не делать. Кажется, я уже сплю, — отозвался Малфой, уже принимая идею Джима и вытягивая ноги поудобней. — Может, все же отнесешь меня на руках в кроватку?

— Тебя только в болото за домом отнесу, — пообещал Джеймс и повернулся к нему спиной.

— Утопитесь уже оба, мешаете, — пробормотала Лили, зашевелившись.

— Всем счастливого Рождества! — сказал Джеймс, найдя в себе силы поднять руку и показать большой палец.

— Счастливого Рождества, — невпопад ответили Альбус, Доминик и Роза (мистер и миссис Поттер, Тедди и Мари-Вкитуар давно ушли к себе, оставив молодежь).

— Счастливого Рождества, — сказала Лили и, устроившись поудобней, положила голову Скорпиусу на колени.

Малфой вздохнул не пойми почему и посмотрел на нее сверху вниз. Свет от камина играл в ее волосах, словно спутал их с языками пламени. В который раз он уже вот так смотрел на нее украдкой?

Скорпиус мог бы начать очередной сеанс прекрати-она-сестра-Джеймса, мог бы аккуратно отодвинуться от нее — Поттер не замечала ничего вокруг, когда спала. Мог бы.

Но ему не хотелось.

Раз уж наступило Рожество, то почему он должен был отказывать себе в таком маленьком чуде?

Вокруг слышалось тихое сопение, кажется, все уже спали. Малфой поднял руку, не закованную в цепи, чтобы не шуметь, и прикоснулся к мягким волосам, пропустив их сквозь пальцы. Ему показалось, что Лили улыбнулась. Даже если это была игра его воображения — не важно. Он аккуратно запустил пальцы в ее волосы, перебирая их.

— Счастливого Рождества, Поттер.