Дуракам везёт (гет)

Если бы Вам задали вопрос: «Какое слово, на ваш взгляд, самое страшное в мире?» Что бы вы ответили? Не сомневаюсь, что единственный возможный вариант будет — война.

Кровавое, бессмысленное месиво, оставляющее детей без родителей, семей без кормильцев. В эти сложные времена многие люди звереют, сталкиваясь с голодом, безумием, творящимся вокруг. И, кажется, что всё это никогда не закончится, а будет продолжаться вечность.

Не все возвращаются обратно. Люди погибают, не успев сказать и слова.

И так выходит, что на войне можно потерять не только близких и друзей, но и самих себя.

Часть 1. Цунаде

Высокая юная девушка на каблуках уверенно шла в Резиденцию Хокаге, где сейчас проходила важнейшая конференция, касаемая военных действий на границе со страной Дождя. Она держалась стойко, непоколебимо, зная, что сейчас там, на вражеских землях, в эту секунду её друзья и бывшие одноклассники отдают жизнь ради дальнейшего светлого будущего и мира.

Цунаде понимала, что войны было не избежать. Рано или поздно она бы обязательно настигла их страну. Но на сердце всё же дико скреблась печаль и боль, злость от собственной беспомощности в данную секунду. Кто-то умирал на поле боя — а она здесь, в тепле и спокойствие, идёт обговаривать какие-то идиотские, но всё же важные, стратегические моменты. Кто-то умирал. Был ранен. Но она не могла прийти на помощь. Ирьёнин не всегда шёл вместе со всеми. Ведь врач, перво-наперво, должен спасать себя, а потом уже и остальных. Поэтому их число на самом поле боя было ограничено.

Цунаде подошла к двери и закрыла глаза. Три глубоких вдоха — спокойствие. Тишина. Она была готова.

Сенджу постучалась и зашла в кабинет. Почти все уже собрались и сидели на своих местах. Она не увидела лишь старейшин: Хомуры Митокадо и Кохару Утатанэ, что частенько приходили позже намеченного. Однако Данзо всегда был в назначенный час и в назначенном месте. Цунаде не питала особой любви к нему, вспоминая, что дядя в своё время описывал его как завистливого глупого мальчишку из клана Шимура. Но, невзирая на свои противоречивые чувства по отношению к нему, она всё же учтиво кивнула мужчине, встретившись с ним взглядом. Он неотрывно смотрел на девушку своими сощуренными глазами, не приветствуя её в ответ.

Цунаде присела на свободное место в третьем ряду и огляделась. Никого из её друзей она здесь не увидела. Лишь узнала лидеров клана Хьюга и Учиха, с которым она и в помине не разговаривала. Девушка закинула ногу на ногу, выпрямила спину и вновь закрыла глаза. Она старалась не думать, где её друзья и что с ними происходит. Возможно, ей было легче на душе от того, что кольцо на её пальце всё так же виднелось — а это значило, что Джирайя жив. К сожалению, из-за расстояния их связь была слаба, а от этого она не явно чувствовала его переживания. Но это было не так важно. Цунаде не хотела знать, через что сейчас походил её Соул. Пыталась отпугнуть мысли о том, что, например, Орочимару погиб. Ведь зная, как они дружны, боль от такой потери была бы адски невыносимой. Пугающей.

Но всё же это было мучение, находиться так далеко от всех них. «Только не умирайте, я скоро буду рядом», — постоянно думала Цунаде, крепко держа в руке кулон отца, что она не снимала с момента смерти её брата Наваки.

Голос Хокаге раздался резко, внезапно, но Цунаде даже не вздрогнула. Она не боялась ничего, кроме одной простой вещи: письма с именами погибших на войне. Конференция шла долго, но была весьма продуктивна. Вначале они обсуждали достаточно простые вещи, как, например, распределение еды внутри деревни, запас которой был не так уж и велик. После были затронуты и пугающие вещи: на границу срочно нужна была подмога, но в деревне незадействованными в большинстве своём остались лишь дети десяти лет, которым ещё рано было выходить на поле боя.

Цунаде молчала почти всё время, подняв руку лишь в самом конце. Она продвигала идею, суть которой заключалась в приставновке к команде ирьёнине. Многие поддерживали внучку Первого в её побуждениях спасти больше людей, но всё-таки боялись потерь врачей, ведь их не обучали первоклассному искусству ведения боя.

— Да какая теперь разница, мы ведь отправляем на войну детей! Они не шибко лучше высококвалифицированных ирьёнинов! — злобно прикрикнула Цунаде, смотрящая с непониманием на окружающих её джоунинов.

Все молчали, не зная, что и сказать. Тишина повисла в помещение, и Цунаде с ужасом понимала, что среди всех этих людей никто не хочет отозваться на её предложение. Она знала, что на расположение врача у каждой группы из четырёх человек так же потребуется много средств, которыми их страна не располагала, но всё же... Никто даже не хотел высказаться на эту тему.

Внезапно встал молодой парень среднего роста, которого Цунаде видела на разных переговорах, но не знала, кто он такой.

— Я считаю, что Цунаде-сан права, — он тяжело вздохнул и перевёл взгляд с девушки на Хокаге. — На этой войне погибли моя сестра с мужем, оставив племянницу сиротой. Кто знает, может, если бы рядом был врач — они бы выжили.

Все продолжали молчать. Цунаде благодарно кивнула парню, когда тот вновь посмотрел на неё и как-то грустно улыбнулся.

Только через несколько дней она узнала, как звали того парня — Дан Като. Их вторая встреча была так же омрачнена событиями войны, как и первая. Они встретились на кладбище. Цунаде приходила сюда каждое воскресенье. Это вошло в привычку. Она навещала могилу покойного Наваки, ставила цветы рядом с надгробным камнем и молилась о том, чтобы больше она никого не теряла: ни бабушку, ни друзей. Одна мысль о том, что умрут Джирайя или Орочимару причиняла ей такую невыносимую боль, что, казалось, она может умереть сама следом за ними от сердечного приступа.

— Здравствуйте, — произнёс появившийся из ниоткуда парень с голубыми волосами.

Он подошёл к Цунаде и закрыл её под чёрным зонтом от дождя. Он не стал спрашивать, что она делает здесь в столь ранний час и почему стоит совсем одна под проливным дождём, не скрываясь от него.

— Спасибо, — тихо произнесла девушка, у которой стоял ком в горле, отчего голос её звучал хрипло, неестественно.

Они простояли так полчаса, не сходя с места. Дан был хорошим человеком и, увидев продрогшую девушку, не смог оставить её одну в этот нелёгкий для всех час.

— Вас проводить? — наконец, спросил он, когда девушка тяжело вздохнула, посмотрев в сторону лиц Хокаге, на которой были высечены ещё два родных погибших близких.

— Если вам не трудно, — произнесла она, еле заметно улыбнувшись. — Я Цунаде Сенджу. Извините, так получилось, что мы не представились.

Парень добродушно улыбнулся, немного отклонив голову на бок.

— Я знаю, — мягко произнёс он. — Я Дан Като. Будем теперь знакомы.

Они шли молча всю дорогу. В тишине. Зачем говорить, когда и так всё ясно без слов? Цунаде потеряла брата, отца, дядю, а Дан — сестру и свояка. И оба они бессмысленно тратили время здесь, пока где-то там умирали остальные жители деревни.

— Мой дом, — спокойно произнесла Цунаде, остановившись у зелёной двухэтажного здания в центре деревни. — Спасибо ещё раз, — учтиво произнесла она, кивнув головой и развернувшись.

— Цунаде, постой, — впопыхах произнёс Дан.

Девушка обернулась к нему, удивлённо уставившись на растерянного парня.

— Простите, что на «ты», просто, я хотел бы пригласить вас сходить куда-нибудь, если, конечно, вы не против, я...

Цунаде остолбенела от подобного вопроса. Хоть она и не была обделена мужским вниманием и уже привыкла к подобным приглашением, почему-то от Дана она этого не ожидала.

— Я... — Цунаде нервно сглотнула, поправив правый рукав плаща и мельком взглянув на алое кольцо. — Просто...

— Да, простите, я совсем не подумал, что вы с кем-то встреча...

— Нет-нет, — сама не зная почему, Цунаде честно произнесла эти слова. — Дело не в этом!

Дан немного покраснел, глядя на девушку, которая от удивления забыла как моргать и выпучила свои карие глаза.

— Тогда в чём дело? — тихо спросил он.

Девушка отвела взгляд в сторону и задумалась. На самом деле она игнорировала всех потому, что просто боялась потерять. К Джирайе её чувства уже остыли, хоть в детстве она и была в своём роде влюблена в него, а больше у неё никого и не было. Потерять кого-то, увидеть его смерть... Она не могла допустить этой слабости. Девушка резко развернулась от Дана, отчего её хвост, собранный на макушке едва дотронулся до парня, и побежала к двери. Она быстро открыла её и, зайдя в дом, позволила себе ещё раз взглянуть на джоунина. Он всё также стоял на месте и заворожённо смотрел на Цунаде, не сводя глаз.

В тот день она закрыла дверь, не попрощавшись.

Часть 2. Джирайя

— Чёрт, Орочимару, я устал есть этих глупых птиц, давай поймаем кабана, — проныл Джирайя, сев у костра, на котором его друг жарил тетерева.

Орочимару не усмехнулся, он продолжал готовить птицу, игнорируя жалобы «Короля Жаб», как его прозвали на войне.

— Эй, Хьюга, скажи, как долго нам ещё идти до базы? — громко спросил Джирайя у взрослого мужчины, сидящего на ветке наверху.

— Не более пяти часов. Нужно держаться севернее, — он указал в правильном направлении, — и мы скоро встретимся с остальными.

— Готово, — прохрипел Орочимару, у которого голос на войне слишком сильно сел от криков на подчинённых, прикрепленных к его команде.

Что удивительно — на Джирайю он не срывался. Так получилось, что они отлично знали друг друга и могли выстраивать неплохие планы без переговоров, лишь ударившись кулаками. Отец Джирайи говорил, что настоящие друзья всегда смогут понять друг друга даже при простом касании — и парень был счастлив, что ему повезло встретить такого человека.

Команда, состоящая из четверых человек, в число которых входили: лидер Орочимару, Джирайя, Хьюга Изао и Акимичи Айяно — присела у дерева и спокойно начала есть пожаренных птиц. На вкус тетерева были неплохими, но из-за того, что питались ниндзя в основном только ими, многим вкус птиц уже осточертел. Хотя какое дело до еды, когда ты в постоянном напряжении, что кто-то ударит или убьёт?

К сожалению, смерть — это неизменная часть войны. И в тот день погиб Изао Хьюга, проводящий команду Орочимару к базе. На них напали во время ужина, и выжить удалось лишь троим. Из-за потери ниндзя, владеющего бьякуганом, поиск базы немного затянулся, ведь местоположение её постоянно менялось, и сообщалось это не всем командам.

Они задержались на четыре часа. И многие уже сочли, что ребята погибли. Все, кроме Цунаде, что видела кольцо на руке и чувствовала приближение Соула, в сердце которого не было смятения и боли, которое постоянно испытывала девушка. Она сидела на камне, в объятиях любимого Дана, который уже как месяц находился здесь вместе с Сенджу. Он меланхолично смотрел на звёзды над их головами и дышал ароматом Цунаде, нежно зарывшись носом в её волосы, собранные в два низких хвоста. Он знал, что вскоре им придётся разлучиться, ведь ему поручили важную миссию, на которую Цунаде не поставили.

Первым на территорию забежала Акимичи. Она громко выкрикнула лишь одно слово: «Врача». Цунаде обернулась и увидела в проходе запыхавшегося Орочимару, на плече которого почти висел израненный Джирайя. Она сжала кулаки и быстро сорвалась к друзьям, чуть не споткнувшись при первых шагах.

— Что случилось?! — громко спросила она, разрывая окончательно испачканную в крови Соула футболку.

— Нас атаковали, Джирайя подставился под огненный шар, столкнув меня с ног, в него прилетела пара тройка кунаев, один из них, как я думаю, был пропитан ядом. Он бредит, — быстро произнёс Орочимару, не особо удивившись встрече с Цунаде.

— Я не хочу падать, — тихо промычал Джирайя, вертя головой.

Цунаде стиснула зубы, увидев количество ранений на теле близкого ей человека. Его волосы были все в грязи и крови. Лицо опухло настолько сильно, что он не мог видеть и чётко говорить. Единственное, что облегчало ситуацию — это то, что ожог коснулся лишь его плеча, потому что он, судя по всему, частично успел закрыться за своим колючим щитом из волос.

— Где носилки?! Его нужно перетащить в медпункт! Кому сказала! — заорала Цунаде на стоящих в ступоре медиков.

— Мама? Я хочу быть птицей, — продолжал нести чушь Джирайя.

Врачи оперативно подскочили, переложили Джирайю на переноску и быстро отнесли в палатку. Цунаде бежала за ними, попутно направляя других врачей осмотреть Орочимару с Акимичи.

Дан сидел на камне и внимательно смотрел за своей возлюбленной, не смыкая глаз. Он любил, когда она проявляла свою уверенность в работе, эта её черта характера в своё время и привлекла его внимание.

Именно потому, что она такая упёртая, ей тогда и удалось спасти другу жизнь. Ведь никто не мог определить яд, которым были обмазаны кунаи врагов. Но Цунаде смогла не только понять состав отравы, но и успеть приготовить противоядие, что спасло мужчине жизнь. Была глубокая ночь следующего дня, когда Джирайя всё же пришёл в сознание, прекратив нести чушь. Он приоткрыл глаза и увидел в стороне знакомый силуэт, который он и не рассчитывал уже увидеть.

— Цунаде? — его голос прозвучал тихо, но девушка сразу же обернулась, услышав знакомый тембр. — Я сплю?

— Нет, я реальнее реальности, — спокойно произнесла она, отложив банку с травами на стол и повернувшись к лежащему на кипе листьев и веток Соулу.

— Что произошло? Как ты здесь оказалась? — он закашлял, потому что говорить ему было сложно.

— Помолчи, дурак, — усмехнувшись, произнесла она, подходя к парню и присев на бревно рядом.

Джирайя внимательно смотрел на Цунаде, не произнося и слова. Ему было адски, невыносимо больно, но при виде любимой девушки все муки утихали, словно их и нет.

— Я пришла неделю назад, — она запрокинула ногу на ногу, взяла в руки маленький дубовый листик и искренне улыбнулась. — Мою идею с врачами приняли, и меня отправили к вам.

— Но ты...

— Не хрипи, — строго приказала она, легонько хлопнув листочком парня по лбу.

Он улыбнулся, глядя на неё и, согнув руку в локте, выставил мизинец, как тогда, когда они решили разделить победу кота на двоих. Цунаде улыбалась, но на глазах её предательски наворачивались слёзы. Губы задрожали, и она сильно сжала их, чтобы он не заметил переполнявших её чувств. Но Джирайя не только всё видел, но и чувствовал. Ведь нить, связывающая их жизни, сейчас особенно сближала их души.

Цунаде поднесла свою руку и скрестила свой палец с его.

— Я рада, что ты жив, — тихо произнесла она, тяжело вздохнув.

В палату вошёл кто-то посторонний. Кто-то, кого Джирайя ещё не видел и не знал. Парень с голубыми волосами удивлённо осмотрелся и неуверенно спросил, не занята ли Цунаде. Девушка резко отпустила Джирайю и начала судорожно вытирать своё лицо от слёз. — Иду, Дан, подожди минутку, — произнесла она, улыбнувшись так, как никогда раньше, по мнению её Соула.

Джоунин вышел за пределы палатки, оставив Цунаде с Джирайей наедине.

— Кто э... — но не успел парень произнести вопрос, как Сенджу его перебила:

— Его зовут Дан Като и мы уже полгода встречаемся, — тихо произнесла она, отводя взгляд от Джирайи, который опешил от её заявления.

Они промолчали несколько минут. Цунаде знала, что Джирайя всё ещё испытывает к ней те чувства, которых у неё к нему уже нет. Он свёл брови и отвёл глаза вправо, задумавшись.

— Ты его любишь? — прохрипел он сквозь силу.

Девушка вновь сжала губы и утвердительно кивнула головой вниз. Джирайя тяжело вздохнул и закашлял. Цунаде встревоженно схватилась за подол своего плаща. Но парень быстро привёл себя в чувство. Он улыбнулся и тихо произнёс:

— Рад за тебя.

Цунаде провела по его лбу ладонью, убирая чёлку назад, чтобы она ему не мешала, и медленно вышла из палаты. Она знала, что улыбка Джирайи фальшивка, потому что чувствовала с новой силой грусть в его сердце. Сенджу тяжело вздохнула и направилась к Дану, который завтра уходил на долгосрочную миссию.

Часть 3. Орочимару

Орочимару сидел возле затухавшего костра, разведённого на базе, перебирая угольки тонкой веточкой. Он всё вспоминал тот бой, в котором погиб его подчинённый — Изао Хьюга. Однако он думал не о сокоманднике. Орочимару видел нечто другое, что испепеляло его сердце так сильно, что ему едва хватало воздуха, чтобы дышать.

В ту ночь на них напали двое. И оба они были из Деревни Песка.

Орочимару помнил, как посмотрел на луну и внезапно ощутил чьё-то присутствие, отлично скрываемое от джоунинов. Он повернул голову назад и мимо него пролетел кунай, что со всей силы врезался в спину его друга — Джирайи. Внезапно, всё вокруг стало затуманиваться при помощи техники песка, который буквально кружил вокруг них, создавая песчаную бурю. Джирайя вытащил из спины оружие и огляделся вокруг. Команда встала спиной друг к другу, и Хьюга направлял действия каждого из них, говоря из какого места летел вражеский кунай, чтобы они могли хоть как-то защищаться. Орочимару применил технику ветра, пытаясь убрать песчаный туман, но как оказалось — это лишь усугубило положение. Песок заполнил всё пространство и теперь сильнее резал тела, находящихся в буре джоунинов. Хьюга орал им нахождение врагов, когда те подходили слишком близко. Он пытался сам разобраться с ними, но, не согласовав со всеми свой план, он просто нарвался на ловушку, которую не заметил в дымке, и ему перерезало горло.

Они бы и не узнали, что он погиб, если бы на его труп не наткнулась Акимичи, завопившая от страха, почувствовав тёплую кровь на своих руках.

Орочимару устал от непрофессионализма подчинённых. Кричать на войне, увидев труп — для него такое поведение было непростительным. Этот человек был безжалостен и холоден в такие моменты. Джирайя призвал жабу, и с помощью неё, выстрелил вверх водой, которая падая вниз, утяжелила песок, что начал превращаться в грязь, падающую густыми каплями на землю.

— Вот ты где, — прошипел Орочимару, увидев шоколадные длинные волосы, двинувшиеся из-за поредевшего песчаного тумана.

Он побежал за врагом, но внезапно, с правой стороны, на него полетел огромный огненный шар. Орочимару не успел сориентироваться, потому что Джирайя резко оттолкнул его, спрятавшись от огня за белой бронёй из волос. Орочимару понял, что может оставить одного вражеского ниндзя на друга и Акимичи. А потому резко дёрнулся с места, преследуя человека, прятавшегося в лесу.

Орочимару забежал достаточно глубоко. Но остановился, почувствовав, что и враг перестал бежать дальше. Вновь появился тот же самый туман, а точнее песчаная буря. Парень достал из подсумка кунай и закрыл глаза. Песок больно резал по коже, оставляя шрамы. Ветер усиливался, дышать становилось сложнее. Орочимару сложил пару печатей и выпустил водяной шар, пробивший в стене из песка огромную дыру. Он побежал сквозь неё к выходу, попутно складывая печать для техники великого порыва, которую он решил объединить со стихией воды. Песок, метающийся в воздухе, быстро развеялся, но вновь стал образоваться вокруг. Орочимару был взбешён. Использование одной и той же техники — ну что за глупость. Ниндзя, бьющийся настолько в лоб, не должен называть себя настоящим шиноби. Орочимару сплюнул и решил раз и навсегда убить того, кто стоял за идиотской бурей. В него полетел кунай, от которого Орочимару умело увернулся. Он ждал врага.

— Так вот ты где, — произнёс он довольно, складывая печати земли.

И, вот, он уже пронёсся под землёй к намеченной цели, которую ему выследила змея, выпущенная из рукава во время того, как он проделывал себе путь из песчаного тумана. Он вынырнул из-под земли и проткнул грудь врага своей катаной. Тихий стон вырвался с уст невысокой девушки. Она была ещё слишком юна для этой войны, чуть младше самого Орочимару. Но он испугался не этого, взглянув на шиноби Песка. Он упал на колени, увидев, что на её руке было кольцо, соединённое с его. Он в ужасе осознал, что только что убил своего Соула. Девушка кашлянула кровью, посмотрела на свою руку и на руку чужака. Она опечалено глянула в змеиные глаза Орочимару и, сомкнув веки, упала на спину.

Парень не мог сдвинуться с места.

И после этого он не находил себе места. Куда бы он ни шёл — всё вокруг казалось бессмысленным, глупым. Эта война, унесшая жизни огромного числа людей. За что они боролись? Почему должны видеть смерти близких? Может, если бы не было этой борьбы, всё бы сложилось по-другому. Иначе.

И, вероятно, Дан бы не умер на руках возлюбленной, которая всеми силами пыталась спасти его на базе. Орочимару тоже помнил тот день, когда он погиб. За полгода службы он оценил Като как хорошего и опытного ниндзя, а потому ему было неприятно осознавать такую большую потерю для их войска. Его обезображенное от ран тело, полученных на поле боя, принесли в лагерь и, к счастью или сожалению, Цунаде в этот момент находилась там. И Орочимару, и Джирайя помнят до сих пор её крики, её горький плач. Она была в тот день не просто раздавлена. Часть её души была в прямом смысле слова убита.

После его смерти она иногда позволяла себе сидеть на том камне, где Дан прижимал её к себе. Цунаде просто молчала, смотря мёртвым взглядом на луну. Все слёзы она, казалось, истратила в тот день, когда с ужасом понимала, что он умрёт и она ничего не может с этим сделать.

— Человеческая жизнь слишком хрупка, — со злостью прошипел Орочимару Джирайе, что в тот день не придал словам друга никакого значения.

А Орочимару стоял у дерева, с сожалением смотря на Цунаде, и тёр свой безымянный палец, на котором больше не осталось следа судьбоносной нити.