Летунья (джен)

Когда-то давно в далеких восточных землях жил дракон. И, как всякий порядочный дракон, хранил он сокровище. Но это был необычный дракон, и сокровище у него было самое удивительное из всех. Восточный дракон хранил в своих горах солнце. Долго хранил он свое сокровище вдали ото всех, а мир дрожал от холода и страха темноты. Собрались однажды люди и пошли к дракону, принесли ему великие дары: костяные гранаты из подземных садов, сладкое яблочное вино с далеких островов, рубиновую корону из пламени, изумрудную чашу с живой водой, алмазные колокольчики, в которых танцевал ветер, сапфировое зеркало, открывающее истину, и глаза, выкованные из аметистов, которые могли видеть прошлое, настоящее и будущее. И стали просить дракона отпустить солнце на волю, дать ему светить людям, согреть земли и изгнать страхи. Согласился дракон, выпустил он солнце на волю, но наказал возвращаться в его пещеры. Так и повелось — днем солнце освещало мир людей, а ночью спускалось в логово дракона и светило ему одному. И все счастливы были.

Кроме Озерного змея, что жил в черном замке, полном теней, на берегу большого озера. Не заглядывало солнце в его земли, ибо так темны они были, что даже его свет не мог пробиться сквозь теневые завесы. Змей отчаянно завидовал всем, кто видел солнечный свет, и решил украсть солнце для себя одного. Расставил он по всем землям ловушки — башни из черного стекла, что ловили солнечные лучи и не выпускали обратно. Солнце над миром взойдет, бросит свои лучи вниз, обогреет, а обратно они к нему не возвращаются — все в стеклянных башнях оседают. Ослабело солнце, тускло светить стало, воспользовался этим Змей, дождался момента, когда из пещеры дракона оно подниматься будет, проглотил и спрятался в черном своем замке на берегу озера. Так и не было солнца над миром, пока великий кузнец Арук не сковал из сердец семи королей новое, но это уже совсем другая история.

Льяттская народная сказка

422 г. Р.Э., провинция Ша, окрестности реки Элзи

Тихо потрескивал небольшой костерок, надежно скрытый в небольшой яме. Он практически не дымил, и вряд ли посторонний наблюдатель разглядел бы его, пока не подошел вплотную. Аше Сее бросила в огонь очередную ветку и поплотнее закуталась в плащ. Наверное, она представляла собой весьма странное зрелище: осунувшаяся женщина со спутанными грязными волосами в старой залатаной одежде, но со сверкающей диадемой на голове. Но вокруг на многие метры не было ни одного человека, который мог бы что-то сказать по поводу ее облика. Пока не было. Аше Сее была уверена, что если задержится на одном месте дольше, чем на несколько дней — лес снова наводнят поисковые отряды. Как же она устала убегать.

Тогда, уже практически год назад, все казалось намного проще. Тогда она думала — стоит только оказаться подальше от озера Льяо и иерархов — и все наладится. Нет, конечно же, ничего не будет как раньше, но она сможет уехать куда-нибудь и начать все сначала. Засыпая в какой-то лощине, Аше Сее готовилась встретить новый день с улыбкой. Но реальность оказалась совсем иной. Она не знала, что именно затронула в ночь своего побега, но зарядившие на следующий день дожди превратили лес в самое настоящее непролазное болото. Вслед за дождями налетели ледяные вихри. Погода сходила с ума, касаться ветряных нитей Аше Сее и вовсе не рисковала — любое, даже самое незначительное действие грозило превратиться совсем не в то, что можно было ожидать. Хорошо еще, что с желтыми нитями все осталось в порядке и она могла разжечь при необходимости костер и как следует просушиться и согреться.

Конечно же, возвращаться назад было бы величайшей глупостью — Аше Сее понимала, что дома ее ждут и предстоящая встреча ее точно не порадует. Таким же неразумным представлялся уход в Шаф. Но нигде в другом месте она никогда не бывала, да и представляла весьма смутно, что находилось за пределами родных земель. Затеряться с ее внешностью среди льяттцев не получилось бы при всем желании, а на севере Сее мгновенно выдал бы льяттский выговор, на который северяне до сих пор морщились так, будто слышали отборные ругательства. Единственным местом, где ни ее внешность, ни ее говор не вызвали бы вопросов, оставался Энр. Большие портовые города собирали людей со всей Иерархии, и там никто не удивился бы сочетанию северной внешности и льяттского говора. Но до Энра еще предстояло добраться.

Первая же попытка подняться в воздух закончилась тем, что Аше Сее унесло значительно западнее, чем она хотела, и чуть ли не размазало о стены Святого города Тан. От идеи затеряться в столице Сее отказалась, не успев и приблизиться к городским воротам — Святой город давил намного сильнее, чем Обитель Духовных Сестер. Аше Сее опасалась, что в его стенах она не сможет сделать и вдоха. Но все-таки тогда она совершенно не думала о том, что у нее могут быть преследователи.

После сумасшедшего ночного полета Сее едва нашла в себе силы, чтобы забиться в какую-то нору между корней. Она смутно представляла, где именно находится и как далеко сумела улететь от лагеря — силы оставили ее слишком быстро, а взбесившийся ветер совершенно не желал подчиняться.

Сколько она проспала, Аше Сее не знала, но разбудили ее раздавшиеся совсем близко голоса. Она открыла глаза и замерла, молясь про себя, чтобы неизвестные прошли мимо. Но голоса раздались совсем близко, а потом чья-то тень накрыла ее убежище. Сее судорожно подняла голову и встретилась взглядами с Алве Шаю.

— Выбирайся! — Он выглядел потрепанным: темные волосы всклочены, глаза покраснели, а на скуле багровел большой синяк. Но разозленным не выглядел, да и руку ей протягивал вполне мирно.

— Быстрее, — поторопил ее Шаю, и Аше Сее как в забытье ухватилась за его руку, позволяя вытащить себя наружу, — далеко забралась. Но, впрочем, после этого кошмара все разбежались, — он недовольно фыркнул, — никогда не видел, чтобы такое творилось с погодой.

Алве Шаю повернулся к ней спиной и пошел вперед, явно не сомневаясь, что она за ним последует. Сее стояла на месте. Голова ощущалась непривычно легкой, и она поняла, что диадема так и осталась под корнями.

— Аше Сее? — иерарх оглянулся, пристально глядя на нее. «Сейчас или никогда», — мысль стремительным током крови стучала в висках. Сее увидела, как глаза Алве Шаю изумленно расширяются, а в следующую секунду его снесло воздушным потоком в сторону. Потоки ветра дергались, метались между стволами деревьев, обрывали листья и срезали ветки. Аше Сее этого уже не видела: прижав к груди диадему, она убегала.

Едва слышный треск выдернул Аше Сее из воспоминаний: потоки воздуха, натянутые, будто льняные нити на ткацком станке, кто-то зацепил. Близко. Она вскочила, взмахом руки затушив костер и вернув на место поднятый дерн, и выбралась из лощины. В нескольких шагах мирно пощипывала траву лошадь в попоне, украшенной знаками иерархов. Аше Сее вскочила в седло и направила животное в сторону, противоположную той, с которой услышала треск. Легкий поток ветра вслед за ней выравнивал травинки и возвращал на место потревоженные ветки. Сейчас все это казалось привычным действием, а тогда, год назад, Аше Сее долго не могла понять, как ее нашли во второй раз. Было странно, что они провозились так долго, по ее следу не смог бы пройти разве что слепой.

Но все-таки она еще на что-то надеялась, пока, выбравшись в крупный поселок на границе с Ша, не наткнулась на объявление о розыске. С простого грифельного рисунка на Аше Сее взглянуло ее собственное лицо. Но все-таки проблемы с погодой помешали не только ей: Аше Сее смогла выиграть для себя несколько месяцев относительного покоя, вот только быстро поняла, что бежать куда-то одинокой женщине, не имеющей в кармане ни гроша — очень непростое занятие. В маленьких деревнях чужачку встречали враждебно, а затеряться в крупных поселениях никак не получалось: очень быстро находился кто-нибудь, кто обнаруживал ее сходство с распространяемыми всюду рисунками. Однажды она так чуть не попалась.

Аше Сее уже вторую декаду работала в небольшой таверне: за мытье полов, посуды и прочую мелкую работу хозяйка раз в день выставляла ей обед и платила несколько ках. Не очень много, но это точно было лучше, чем ночевать под кустом и есть кислые недозрелые ягоды. Из общей залы доносились голоса, Сее не обращала на них внимания, хотя краем уха отметила, когда шум вдруг практически затих. Со стороны зала раздались тяжелые шаги, совершенно не похожие на поступь хозяйки, а в окне кухни, выходящем во внутренний двор таверны, мелькнул кусок красного плаща. Тарелка замерла в руках Сее, и она метнулась к задней двери, которая открылась ей навстречу. Несколько мгновений она смотрела на незнакомого человека в плаще старшего иерарха Тан, а потом потоки воздуха сами сплелись в нечто вроде невидимого кулака и ударили мужчину в грудь. Аше Сее увидела, как вокруг него вдруг вспыхнуло золотистое сияние, которое уплотнилось там, куда пришелся ее удар. Сее показалось, что она с размаха врезалась в каменную стену, а потом ее собственный поток отразился и отшвырнул Аше Сее назад. Зазвенела сбитая расплетающимся ветром посуда. Сее еле успела уплотнить воздушные потоки за спиной, так что удар о стену получился мягким.

— Аше Сее? Вас разыскивает Канцелярия Иерархов. Прошу вас не оказывать сопротивления и поехать с нами. Канцелярия хочет задать вам несколько вопросов по поводу инцидента у озера Льяо.

— Я не… — договорить, что она совсем не Аше Сее и господин старший иерарх обознался, она не успела: узнала во втором человеке, вошедшем со стороны общей залы, Алве Шаю. В руках его была диадема, которую Сее оставила в выделенной ей каморке.

Аше Сее показалось, что мир вокруг нее покачнулся, а время замедлилось. Мысли вдруг стали удивительно четкими и ясными. Она видела, что перед старшим иерархом все еще плывет тот золотистый щит, который не позволял коснуться ее, но он немного сдвинулся в сторону, так что теперь можно было проскользнуть в дверь, если, конечно, удастся отвлечь иерарха на что-нибудь. На полу тлели угольки, высыпавшиеся из очага несколькими секундами ранее. Желтые нити обрели плотность, взметнулись вверх языками пламени, которое мгновенно охватило край широкого плаща иерарха. Аше Сее не стала терять времени: пока оба иерарха отвлеклись на горящую одежду, она метнулась вперед, выхватив потоком воздуха диадему из рук Алве Шаю, и вылетела во двор. Вокруг таверны уже собрались люди. Сее заметила привязанную у забора лошадь одного из иерархов и тонким потоком ветра рассекла повод, взлетела в седло, помогая лошади совершить невозможное — перепрыгнуть через двухметровый забор, и практически полетела вниз по улице. Что именно кричали ей вслед, Аше Сее уже не слышала.

Наверное, именно после того раза Аше Сее почувствовала, что охота идет всерьез. Хотя, может быть, все дело было в нормализовавшейся погоде. В одном она была уверена: преследователи прекрасно поняли, что направляется она именно в Энр, и теперь методично отрезали пути в выбранном направлении, заставляя снова смещаться на север, к Льяо и Святому городу Тан. Появляться на людях становилось с каждым днем все опаснее: к объявлениям о розыске прибавились объявления о награде, и Сее казалось, что люди жадно вглядываются в каждую въезжающую в деревню или город женщину. В последний раз ей пришлось перелететь через стену, чтобы раздобыть немного продовольствия, и то торговец очень пристально всматривался в ее лицо.

Ветер принес с собой запахи и знание, что преследователи уже обнаружили ее стоянку. Судя по тому, как целенаправленно они шли по следу — среди них был Алве Шаю. Иногда Сее казалось, что этот человек нацелен на нее, будто охотничья собака, натасканная на кровь. Стоило с ее пальцев сорваться хотя бы искорке силы — он находил ее. Возможно, если бы Аше Сее подавила это в себе, она смогла бы выбраться из кольца. Но как сделать это, не используя ни огонь, ни ветер, она не знала. Сее ударила лошадь пятками, заставляя бежать быстрее. Если след обнаружен, то шансов уйти тихо практически нет, и стоило надеяться только на скорость.

Через несколько часов Аше Сее осознала, что ее планомерно оттесняют на север. Кольцо сжималось. Она спешилась и сосредоточилась, пытаясь дотянуться как можно дальше — узнать, что же может ждать там, куда ее так настойчиво гонят. Тонкие потоки ветра устремились вперед, принося с собой целый ворох запахов и звуков. Издалека, будто эхо, до Аше Сее донеслись голоса. Они казались искаженными и нездешними, но уловить суть это не помешало. Засада. Сее снова забралась в седло и решительно повернула лошадь на восток, прямо навстречу одному из поисковых отрядов. Вряд ли они ожидают от нее чего-то подобного. Она всегда убегала, стремилась уйти от прямого столкновения.

Аше Сее потянула к себе потоки воздуха, связывая и переплетая их. Взлетать она пока не рисковала: воздушные потоки на высоте еще не успокоились окончательно, и, потревожив их сейчас, можно было снова испортить все на неопределенно долгий срок. Сее совершенно не хотела возвращаться к тому моменту, как она не могла позволить себе коснуться даже тончайшей белой нити. Но исказить немного воздух так, чтобы спрятать от чужих глаз их вместе с лошадью — это было вполне возможно. Жаль, что держать что-то такое долго и находясь в толпе никак не получалось: она могла стать невидимой, но все равно оставалась материальной.

С преследователями Аше Сее столкнулась на небольшой просеке. Растянувшись цепочкой, они быстрым шагом двигались на север, отсекая ей возможность выйти из кольца. Так они, наверное, считали. Сее заставила лошадь ехать шагом и заткнула потоком воздуха ей морду, чтобы не всхрапнула в самый неподходящий момент. Сердце колотилось где-то под подбородком, она двигалась медленно, изо всех сил стараясь не издавать ни звука. Обернутые воздухом лошадиные копыта не касались земли, Аше Сее перехватывала тонкие веточки, которые они могли задеть, и строила воздушную дорожку поверх камней, о которые лошадь рисковала споткнуться. Пот градом катился по спине, а пальцы до побелевших костяшек стискивали поводья. Получится или нет?

Иерарх, возглавляющий эту группу, поднял руку, цепочка остановилась. Аше Сее тоже замерла, не зная, чего ожидать в следующую секунду. Вокруг ладони иерарха возникло золотистое свечение.

— Именем Тана благословляю! — золотистое сияние распространилось во все стороны, омывая собой лес и столкнулось с ней. Аше Сее видела: там, где золотистое касалось бело-голубых нитей, возникали искорки, нити трещали, но держались. Иерарх вздрогнул и затряс рукой, будто эти искры вонзились в его кожу.

— Там! — он указал точно на нее, и Аше Сее ударила лошадь пятками, уже не заботясь о маскировке и желая только одного — достичь леса и затеряться среди деревьев. Совсем рядом свистнул арбалетный болт. Кто-то бросил лошадь ей наперерез, Сее дернула поводья, забирая левее и пригнулась к самой гриве.

— Не стрелять, идиот! — донеслось из-за спины. Она обернулась, оценивая расстояние до преследователей, а в следующую секунду лошадь как-то испуганно заржала, споткнулась, и Аше Сее выбило из седла. Она ласточкой перелетела через лошадиную голову и покатилась по земле, пытаясь хоть как-то уберечь голову. Со всех сторон доносились какие-то звуки, голова гудела от удара, а предметы в глазах упорно двоились.

Аше Сее поднялась на колени, держась рукой за голову. Прохладный металл диадемы успокаивал. Вокруг нее собирались люди, кто-то из них уже спешился и торопился приблизиться к ней, держа в руках веревку.

— Не подходите! — слова вырвались из горла хриплым карканьем. Глаза слезились, и весь мир казался каким-то нереальным.

— Спокойно! — чей-то властный голос заглушил все остальные звуки. — Мы не причиним вам вреда. Не нужно оказывать сопротивление. Нам просто нужно поговорить.

— Врешь, — слова человека неприятно царапнули горло. Она чувствовала в них фальшь. Кто-то шагнул ближе, Аше Сее снова увидела золотистое свечение, от которого вдруг запахло валерианой и ромашкой.

— Успокойтесь! — слова вливались в уши, пригибали к земле, будто замораживали изнутри. Навстречу им изнутри будто сама собой поднялась горячая волна.

— Не подходи! — собственный голос показался Аше Сее неожиданно высоким, а вместе со словами с ее губ будто сорвались искорки. Желтые нити протянулись по жухлой траве и вспыхнули. Кто-то с криком отшатнулся. Аше Сее медленно поднялась на ноги.

— Погасите пламя, — все тот же голос пытался навести порядок, но Сее его не слушала. Желтые нити танцевали вокруг, переплетались искрящимися змеями. Она слышала испуганное ржание лошадей, крики людей, но все это будто было частью какого-то совсем другого мира. В ее собственном остался только огонь. Он разгорался все сильнее, охватывал просеку и перекидывался на ближайшие кусты. Остро пахло дымом и горящей хвоей. Аше Сее вдохнула эти запахи полной грудью, радуясь, что они наконец-то вытесняют из ее легких запахи меда и цветов. Она медленно повернулась, и пламя расступилось перед ней, чтобы снова сомкнуться за спиной. Спотыкаясь, Аше Сее медленно шла на восток, оставляя за спиной пылающую просеку.

* * *

Холодная речная вода смывала с пальцев копоть. Аше Сее сидела на берегу и смотрела в бегущую воду, пытаясь разглядеть там свое отражение, но почему-то не видела ровным счетом ничего. Там, на объятой дымом и пламенем просеке, в ней будто что-то сломалось. Не было сил бежать дальше. Не было сил ровным счетом ни на что. Будто весь внутренний огонь остался там. Сее скорчилась на песке и обхватила себя руками: холод никак не хотел уходить из тела, и даже камни диадемы казались не такими яркими. Она закрыла глаза, чувствуя, как сон медленно затягивает ее в свои объятия.

Снежинки мягким одеялом покрывали искрящийся голубой лед. Она шла по нему босиком, но совсем не чувствовала холода. Или холод просто был в ней самой? Такой сильный, что снег по сравнению с ним казался теплым. Она шла все дальше и дальше и сама не знала, куда идет. Лед потрескивал под ногами, становился ломким и хрупким, она почти видела темневшую под ним воду. Во все стороны разбегались трещины, темная вода становилась все ближе, но она будто не замечала ее, не замедляла шаг и не сворачивала с выбранного пути, пока внезапно лед под ногами не проломился, и она с головой ушла под воду.

Невозможность вздохнуть разрывала легкие, что-то тяжелое тянуло ко дну. Она запрокинула голову вверх и увидела чью-то руку. Она отдалялась, а Сее не делала ни одной попытки, чтобы за нее зацепиться. Зачем? Зачем все это? Веки наливались тяжестью, а глаза закрывались.

— Сее! — чей-то крик взорвался в голове, заставил распахнуть глаза. Она лежала животом на опасно трещащем льду, а совсем рядом с ней кто-то бился в темной полынье. Она подтянула свое тело ближе, схватилась за протянутую руку, потянула на себя, помогая человеку поднять голову над водой, и с изумлением увидела саму себя. А лед вокруг трескался, ломался и увлекал снова в ледяную бездну.

Темнота вокруг казалась живой. В ней едва заметно мерцали огоньки, а где-то далеко слышалось журчание воды. Совсем рядом находилось что-то теплое. Она приоткрыла глаза и теперь смотрела, как хрупкие желтоватые нити обвивают запястья, вьются дальше, окутывая все тело и даря крупицы такого желанного тепла. Она протянула к ним руки и почувствовала приятную тяжесть чего-то горячего: на ее ладонях лежали два крупных рубина в железной оправе. Кажется, это были серьги. Тяжелые, старинные, они завораживали рубиновым блеском, который казался живым. Именно они распространяли тепло, и от них во все стороны вились желтые нити. Чем-то они отдаленно походили на диадему: то ли замысловатой ковкой в виде длиннохвостой птицы, крыльями которой были рубины, то ли полустертыми письменами, покрывавшими оправу. Она гладила рубины и чувствовала, как их тепло постепенно наполняет ее тело, изгоняя стылый холод.

— Все будет хорошо… все будет правильно, ведь именно так устроен мир…

Аше Сее открыла глаза. Совсем рядом по-прежнему шумела река, но она больше не чувствовала ни пустоты, ни холода. Будто внутри нее навечно поселился тугой комок желтых нитей. Собственное маленькое солнце.

422 г. Р.Э., провинция Эл

С момента последней стычки с Иерархами времени прошло уже много, и Аше Сее могла бы думать, что о преследовании можно забыть, к тому же она пересекла границу между Ша и Элом, а в южной части провинции Иерархи уже не смогут действовать настолько свободно: тут еще была жива память о Та’Ларнском боевом союзе. Аше Сее никогда не интересовалась политикой или чем-то подобным, но Лаю любил собирать разные сплетни и слухи, а потом рассказывал ей. Сейчас Сее вспоминала об этом с благодарностью. Но все же в безопасности она себя не чувствовала: сомнительно, что Иерархи оставят преследование, особенно после того, что она натворила на просеке. Скорее стоило подумать о том, что они решили перегруппировать силы. Аше Сее не знала, чего стоит ожидать и от Канцелярии, и от собственного будущего, но впервые за много времени не ощущала по этому поводу излишнего волнения: желтоватый клубок нитей по-прежнему грел ее изнутри, а небо почти успокоилось. Скоро она полетит.

Аше Сее быстрым шагом двигалась по проселочной дороге, когда налетевший ветерок донес до нее практически забытый запах меда. Сее остановилась, прислушиваясь к своим ощущениям: запах был ей совершенно точно не знаком, и она никогда не ощущала чего-то настолько резкого и насыщенного. Аше Сее сошла с дороги, отыскивая подходящее местечко, чтобы спокойно послушать, что же еще расскажет ветер.

Ей пришлось потрудиться, прежде чем удалось найти источник того запаха, что принесли воздушные потоки. Она не ожидала, что он окажется настолько далеко. Но каким бы не было расстояние в первый момент — оно сокращалось и стало сокращаться быстрее после того, как она использовала ветер. Кто-то стал на след. Аше Сее уплотнила потоки, стараясь разобраться в том флере, что сопровождал первый, слишком уж сильный запах, и ничуть не удивилась, обнаружив знакомый холодноватый аромат. Алве Шаю.

Сее прикинула расстояние до ближайшего населенного пункта и посмотрела на солнце. Оно уже практически достигло зенита и, если преследователи сохранят свою скорость, они настигнут ее раньше, чем солнце начнет клониться к закату, и раньше, чем она доберется до поселения. Если удастся протянуть до темноты, то она вполне сможет воспользоваться ей и улететь. Но для этого стоило позаботиться о том, чтобы ее не нашли сразу. Аше Сее воткнула свой дорожный посох в землю. Обманку она из него готовила уже давно, и теперь можно было проверить, насколько ее идеи будут соответствовать истине. Вокруг посоха Сее обвязала отрезанную прядь волос и оплела его белыми, голубыми и желтыми нитями. Пожалуй, тому, кто рискнет к нему прикоснуться, очень не поздоровится. Если Алве Шаю шел по следу ее силы, то посох точно привлечет его внимание, а она получит небольшой шанс на то, чтобы скрыться. Аше Сее свернула с дороги и скрылась под сенью придорожного леса.

Обманка с посохом не сработала или ее раскрыли слишком быстро, во всяком случае, Аше Сее снова почувствовала преследователей намного раньше, чем ожидала. И очень сомневалась, что теперь сможет водить их по лесу до темноты. Диадема как-то странно кольнула виски, будто прося прислушаться к чему-то. Аше Сее замерла, закрыв глаза и даже задержав дыхание. Рядом что-то было. Нечто едва ощутимое, от чего веяло теплотой. Понять природу своих ощущений Сее не смогла, но направление, подсказываемое диадемой, было ничуть не хуже любого другого.

Немного поплутав по лесу, Аше Сее поняла, что местность постепенно поднимается вверх, и вскоре она оказалась на вершине большого холма. Для равнинного Эла это совершенно точно было не обычное образование. Наверху холма, оплетенный корнями растений, лежал камень. Самый обычный валун, если не думать о том, что никаких каменоломен не было на многие мили вокруг. Он был весь сточен дождями и ветрами, и первоначальная форма камня едва улавливалась, но Аше Сее откуда-то знала, что когда-то он представлял собой правильный куб. От него исходило тепло. Что ж, это место совершенно точно будет намного лучше любого другого. Наверное, лучшее из всего, что Аше Сее могла отыскать в этом лесу. Сее уселась на камень и стала ждать: идея, возникшая, пока она осматривала камень, выглядела очень привлекательно и вполне могла помочь ей выиграть достаточно времени, прежде чем преследование возобновится. А если повезет, то сегодня она имела неплохой шанс покончить с ним навсегда.

Ветер тревожно вился вокруг, сигнализируя, что круг замыкается. Аше Сее чувствовала, как преследователи постепенно стягиваются в кольцо вокруг холма, но была уверена в том, что это ей не помешает. Она неторопливо свивала потоки воздуха, перемешивая их с желтыми огненными нитями — ничего подобного Сее не пыталась делать с самого своего бегства на озере Льяо, но сейчас в груди крепла уверенность, что на этот раз все получится как надо.

Между деревьев замелькали человеческие фигуры. Ветер подсказал, что большая часть преследователей осталась где-то внизу, чтобы перехватить беглянку, но это им не поможет. Пусть-ка попробуют поймать ветер руками. На холм поднимались трое. Аше Сее спрыгнула с камня и сделала шаг им навстречу, всматриваясь в лица тех, кто рискнул подобраться к ней настолько близко. После случившегося на просеки преследователи не спешили приближаться. Наблюдали, но не подходили близко. Отчего-то она была сейчас в этом совершенно убеждена. Алве Шаю Сее знала хорошо: с их последней встречи он мало изменился, разве что выглядел еще более худым и осунувшимся, да синие глаза горели лихорадочным блеском, другой его спутник казался мелким и невзрачным, Аше Сее никак не могла толком рассмотреть его лицо. Все ее внимание приковал тот, кто шел впереди. Высокий мужчина в огненно-золотом одеянии Высшего Иерарха Тан. Пожалуй, такой чести по отношению к своей персоне Аше Сее точно не ожидала. Острый, одновременно сладкий и терпкий запах меда исходил именно от него, и Сее почувствовала, как начала кружиться голова. Ничего подобного она не ощущала, даже когда ее благословляла сестра Тае. Похоже, но не настолько полно. Будто вышла на луг в самый жаркий летний полдень.

— Вы пробегали достаточно. Пора предстать перед судом Тана. — Удивительно, но в голосе она не услышала ни грана враждебности. Алве Шаю смотрел на нее с откровенной ненавистью, страхом пахло от третьего участника охоты, но от этого Иерарха она ощущала только силу и ничего больше. Клонящееся к западу солнце вышло из-за облака, освещая холм. На мгновение Аше Сее показалось, что фигура Высшего Иерарха окутана пламенем. Золотистое сияние расходилось от него, давило, вызывало желание слушать, следовать словам и не сомневаться. Аше Сее мотнула головой и сделала шаг назад.

— Не дождетесь, — практически выплюнула она из себя и активировала подготовленное плетение. Вокруг холма развернулся огненный смерч. Воронка закручивалась, отделяя ее от иерархов, поднималась высоко вверх, не распространяясь, но надежно скрывая все, что происходило на холме, от посторонних глаз. Сквозь нити Аше Сее видела, как кто-то с криком отшатнулся от разворачивающегося пламени, как Алве Шаю прикрыл глаза и тоже отступил назад, и чувствовала, как в груди ее разливается ликование. Ветряные потоки кружились вокруг Аше Сее, готовые подхватить ее поднять так высоко, как это только возможно.

— Не отступать! С нами Тан! — золотое сияние вспыхнуло ярче. Аше Сее увидела, как вокруг сердца иерарха словно раскрывается сияющий кокон, огненными дорожками бежит по рукам, лицу, разворачивается вовне золотистыми сегментами. Больше всего это напоминало крылья. Аше Сее уже видела Покровы благословенных, но все они теперь казались ей лишь жалким подобием. Будто дуновение ветерка в сравнении со смерчем. Иерарх вдруг поднял глаза, и Аше Сее застыла на месте, не в силах отвести взгляд. Будто он тоже способен был видеть ее через огонь. Золотистые узоры расчерчивали лицо, собирались вокруг губ, которые беззвучно повторяли какие-то слова, которые Сее разобрать не могла. А потом он просто сделал шаг вперед — прямо сквозь стену пламени. Гордо подняв голову и даже не пытаясь прикрыть лицо от жара. Желтые нити столкнулись с золотым покровом. Они шипели, извивались, пытаясь проникнуть сквозь него. Аше Сее видела, как рассыпается в пепел от жара трава. Видела, как, будто завороженный, следом делает свой шаг Алве Шаю, как золотой покров разворачивается сильнее, прикрывая от огня и его.

Нити натянулись до предела, тревожно зазвенели и вдруг лопнули, распадаясь во все стороны уродливыми ошметками. Вспыхнула трава и отдельные ветки деревьев, порыв ветра сорвал с вершины холма валун. Аше Сее почувствовала, как ее силы утекают вместе с треснувшими нитями, будто те выпили из нее все до самой капли. В глазах стремительно потемнело, и она рухнула на колени, ощущая, как земля стремительно приближается. Последнее, что Аше Сее ощутила, прежде чем потерять сознание — прикосновение чужой руки, срывающей с ее головы диадему.