Порядок нового времени (гет)

На улице бодро шумела газонокосилка дяди Вернона. В этот знойный летний день он всё утро стриг газон, затем склонялся к земле, едва не тыкаясь в неё носом, придирчиво осматривал свой труд и, неудовлетворявшись увиденным, вновь заводил газонокосилку и продолжал работу. Где-то рядом ковырялась в клумбах тетя Петунья, выкорчевывая сорняки и время от времени давая указания Вернону.

Дурсли готовились к какому-то конкурсу — кажется, на лучший двор, — оттого и начали приводить всё в порядок. Вероятно, этот конкурс много для них значил, ведь они даже не обременили Гарри никакой работой — посчитали, что он выполняет задания недостаточно качественно.

Дядя Вернон остановился и громко вздохнул, вытирая рукой пот со лба. Гарри лишь усмехнулся на это и поспешил отпрянуть от окна, опасаясь, что дядя услышит этот смешок и придет с возмездием. На самом деле, на улице было довольно прохладно и никакого пота на лице дяди не выступило — он исполнил этот трюк лишь с намерением показать тете Петунье, кто здесь главный чернорабочий, вкалывающий из последних сил, а посему и достойный короткого отдыха с кружечкой холодного пива. Но Петунья отдыха не позволяла, как и холодного пива.

Дурсли развернули работу ещё вчера, так что Гарри был полностью предоставлен самому себе. Как нельзя кстати — через несколько минут ему предстоит первая в жизни официальная встреча. Гарри немного волновался, но отступать было некуда.

Наконец установленный час пробил, и портал унес Гарри в Гринграсс-мэнор. Он не знал, чего ожидать от встречи, а потому и решил действовать крайне осмотрительно: слушать внимательно, отвечать расплывчато, а затем быстренько ретироваться в Косой переулок через камин Гринграссов. И всё это нужно сделать так, чтобы не ударить в грязь перед Дафной и ее аристократическим семейством. Но это будет сложно, ведь даже прилично одеться не было возможности — его школьная мантия заперта в чулане. Пришлось надеть наиболее презентабельно выглядящую маггловскую одежду, которая досталась ему от Дадли. Оставалось надеяться, что Гринграссы не будут также высокомерны, как Малфои.

Гарри оказался на вымощенной белым кирпичом дорожке, проложенной к двухэтажному особняку вдоль нестройного ряда деревьев, названий которых в силу своей невежественности он не знал. Вся прилегающая к замку территория пестрила зелёным: идеально ровный газон дополнялся клумбами, какими-то кустами и всякими корчами — иначе бы Гарри диковинные растения с фиолетовыми листьями и едва заметными шипами на тонких веточках и не назвал. Тетя Петунья определенно согласилась бы с этим мнением, а вот газону позавидовала. За созерцанием всего этого Гарри и не заметил, как по дорожке от особняка к нему уже начал приближаться знакомый силуэт. Гарри двинулся на встречу Гринграсс, поправив очки и другой рукой пытаясь пригладить волосы.

— Здравствуй, Поттер, — произнесла Дафна, когда они оказались в паре шагов друг от друга. На ее лице не было и тени улыбки, но и отталкивающего холода в ее голосе не прозвучало. — Отец уже ждёт — я проведу тебя.

Гарри что-то промычал в ответ и двинулся вслед за девушкой, немного растерявшись. Он чувствовал себя очень неловко рядом с ней, а после столь красноречивого приветствия ещё больше растерялся. Благо, Дафна шла чуть впереди и не видела всей гаммы эмоций, отразившейся на его лице. Она выглядела иначе, нежели в слизеринской мантии. В школе она обычно носила свитера и довольно закрытые мантии, которые в совокупности выглядели массивно, из-за чего ее часто сравнивали с королевой. Ледяной королевой, кажется, но Гарри точно не помнил. В любом случае, сейчас на ней был лёгкий тёмно-зеленый сарафан, и Дафна в нем выглядела просто прекрасно — такая легкая, она словно парила в нем, а не ступала по земле. Гарри даже встряхнул головой, чтобы отогнать непрошенные мысли и мысленно подготовиться к предстоящей встрече.

— Мы на месте, — вскоре произнесла Дафна, остановившись возле массивной дубовой двери. — Пока, Поттер.

Кивнув на прощание, Гарри дождался, пока она скроется за проходом, и постучал в дверь.

— Добрый день, мистер Поттер! — едва переступив порог, услышал Гарри. — Рад вас видеть! — Это был мистер Гринграсс. С первых секунд стало очевидно, что он резко контрастировал с его дочерью в плане поведения. Гарри не помнил ни одного раза, когда Дафна улыбалась или проявляла хоть какие-то эмоции. Она никого не подпускала к себе близко, кроме нескольких подружек, и не ввязывалась ни в какие аферы. Была воплощением спокойствия и рассудительности, если коротко. Мистер Гринграсс же, который, бодро улыбаясь, протягивал Гарри руку, совсем на этот образ не походил.

— Располагайтесь! — после лёгкого рукопожатия бодро произнес Гринграсс. — Нам многое нужно обсудить.

Гарри принял предложение и плюхнулся в мягкое кресло, больше подходящее, скорее, для гостиной нежели для рабочего кабинета.

— Чай и кофе не предлагаю, потому что дела не ждут, мистер Поттер! Когда покончим с ними, тогда и будем наслаждаться этими напитками. Мне, к слову, совсем недавно прислали в подарок вулканический кофе из Гватемалы. Но не будем об этом. Итак, вы догадываетесь, зачем я вас сюда пригласил?

Гринграсс излучал энергию и уверенность в себе. Было видно, что он любил говорить. Говорить о делах. Его глаза буквально загорелись на последних словах.

— Вы хотели поговорить о моем наследстве, — произнес Гарри, готовясь к потоку предложений всевозможных компаний, в которые можно инвестировать. Главное — не утратить бдительность, не давать однозначные ответы и не подписывать никакие бумаги.

Гринграсс хлопнул в ладоши и усмехнулся. Казалось, что он стал ещё более воодушевленным.

— Именно, мистер Поттер, именно! Вы ведь знаете, что как представитель рода Поттеров имеете право наследования места в Визенгамонте и, соответственно, право одного голоса. Точно такое же право есть и у меня, — Гринграсс сделал выразительную паузу, потёр замучиво подбородок и грустно вздохнул. — Но, видите ли, мистер Поттер, — продолжил Гринграсс. Больше не было следов веселья на его лице: он говорил серьезно, отчётливо выделяя каждое слово, и ни на секунду не сводил цепкого взгляда с Гарри, улавливая малейшее проявление эмоций на его лице. От этого взгляда Гарри становилось неуютно, но он старался не показывать этого, равно как и удивления темой разговора: он ожидал услышать рассказ о деньгах в Гринготтсе или хотя бы какой-нибудь недвижимости. Но вместо этого ему предлагают обсудить наследственное место в Визенгамонте… Зачем оно ему? И что ему делать с этим местом и правом голоса?

— В последние годы, а именно годы после падения Темного Лорда, у власти стоит социал-демократический блок во главе с Дамблдором, — продолжил Гринграсс. — Эти… нехорошие люди распространили на нашу страну болезнь — болезнь под названием демократия, — на этом слове Гринграсс состроил такую гримасу отвращения, которая сделала бы честь Малфою, случайно прикоснувшемуся к магглокровке, и даже Снейпу, разглядывающему варево в котле Гарри. — И демократия предполагает избрание членов Визенгамонта посредством всенародного голосования. Представляете, мистер Поттер?! — Гринграсс вскочил с места, негодующе пронзил воздух кулаком и, заложив руки за спину, начал мерить кабинет шагами, чем слегка ошарашил Гарри. — Они отобрали у нас наше право! Наше. Право, — процедил Гринграсс. — Они отобрали место в Визенгамонте у меня и других благородных родов! Они отобрали это место у вас, мистер Поттер! А ведь именно наши роды создавали эту страну, именно мы ее построили!

Гринграсс некоторое время ходил туда-сюда, что-то бурчал себе под нос и обдумывал дальнейшие слова. Гарри же был словно на иголках: энергия Гринграсса била ключом, заполняла все уголки комнаты, заставляла кровь быстрее бежать по венам. Было некомфортно сидеть в такой обстановке и бездействовать, однако Гарри не мог так же просто вскочить с места, ударить кулаком по столу и начать толкать политические речи — он был слишком робок для этого, да и знаний не хватало.

— Аристократический блок в политике наблюдает не лучшие времена, — продолжил Гринграсс. — Нас ассоциируют с Темным Лордом, хотя значительная часть аристократии оставалась в стороне от войны. Социал-демократы уже больше десяти лет ведут крайне успешную общественную компанию, в которой называют нас сторонниками Темного Лорда и темными магами, — Гринграсс остановился и в упор посмотрел на Гарри. — Это не так, мистер Поттер. Мы боремся за светлое будущее Англии и только за него.

На некоторое время в комнате воцарилась тишина. Гарри уже примерно представлял, к чему клонит Гринграсс, но ответа — положительного или отрицательного — у него не было. Знаний в области политики и государственного устройства не хватало, чтобы принять решение.

— Вероятно, вам любопытно, почему вы сейчас здесь, — вновь начал разговор Гринграсс. Он уже окончательно успокоился и сел за стол. — Что ж, я отвечу правдиво. Полагаю, именно правды вам не хватало в последние месяцы, поэтому я буду честен. Вы — знаменитость. Несмотря на всю ту компанию против вас в прессе, вы остаетесь значимой фигурой. И стоит лишь подкорректировать общественное мнение, как из значимой фигуры вы превратитесь в икону, которая указывает людям верный путь.

— И этот путь — политика аристократического блока? — спросил Гарри.

— Именно! — не мешкая ответил Гринграсс. — Возможно, вы плохо представляете себе, в чем заключается наша политика и какие плюсы даст вам участие в ней. Что ж, это как раз-таки поправимо.

Гарри приготовился слушать. В реальность происходящего было сложно поверить — его хотят втянуть в политику! Он всегда считал это делом взрослых умных дядек, и вот сейчас один из этих дядек предлагает ему сотрудничество.

— Итак, мистер Поттер, у нашего блока есть определенное влияние на прессу — как внутринациональную, так и международную. Как вы могли заметить за недавний учебный год, пресса очень сильно влияет на общественные настрония. Если вы присоединитесь к нашему блоку и поддержите нас, то мы поможем вам… подкорректировать общественное мнение и направить его в более позитивное по отношению к вам русло. Как вам такая перспектива, мистер Поттер? Но не спешите с ответом, ведь это не всё. Самое главное для вас — доверие. Вы — потомок древнего и уважаемого рода, соответственно, вы можете быть уверенны, что идеи, за которые вы боретесь, не обернутся против вас. Вы всегда сможете рассчитывать на свое законное место в Визенгамонте и на поддержку аристократии.

— Что насчёт вашей политики? — спросил Гарри.

— О, об этом вам расскажет моя дочь, Дафна, — ответил Гринграсс. Улыбка уже успела вернуться на его лицо, и атмосфера стала приятней — улыбающийся Гринграсс нравился Гарри куда больше. — Она как раз недавно изучала эту тему и, полагаю, объяснит вам всё доступнее, нежели я.

Гарри на это лишь кивнул. Следующие пятнадцать минут он, как и обещал мистер Гринграсс в самом начале, наслаждался вместе с ним вкусом вулканического кофе, который Гарри совсем не понравился, и слушал рассказы об иных сортах кофе. Мистер Гринграсс любил говорить, а Гарри был хорошим слушателем, поэтому время прошло довольно быстро и вскоре он вновь попал в компанию Дафны. Та взяла его под руку, чем слегка смутила Гарри, и без лишних слов потащила его вперед — в сад. Он героически скрывал свое смущение и даже связно отвечал на бытовые вопросы. К счастью, довольно скоро разговор о летних каникулах исчерпал себя, и Дафна перешла к делу:

— Как много ты знаешь о политической ситуации в стране?

— Ну-у… — Гарри отчаянно пытался вспомнить, что же он, в действительности, знает. — У нас Фадж — министр. А Дамблдор возглавляет Визенгамонт.

Дафна лишь хмыкнула на такой ответ. Несколько минут ребята молча стояли у какого-то непонятного куста в саду. Видимо, он нравился Гринграсс, а вот Гарри предпочел бы держаться от этого куста подальше — странный он какой-то, да и запах от его цветков противный.

— Магический мир устроен не так, как магловский, — наконец нарушила тишину Дафна, оторвавшись от созерцания цветков на этом ужасном кусте. — Визенгамонт выполняет одновременно роль законодательного и судебного органа. При этом правом законодательной инициативы обладает также министр магии. Есть ещё ряд чиновников, которые могут вносить законопроекты на рассмотрение в Визенгамонт, но это не столь важно сейчас. Важно то, что Визенгамонт является высшей судебной инстанцией. То есть обжаловать решения Визенгамонта возможно только в Визенгамонте.

Дафна замолчала, давая Гарри время переварить информацию. Они отошли от неприятного куста и подошли к куда более презентабельному дереву, на котором росли какие-то странного вида ягоды.

— Это эффиреоны, — произнесла Гринграсс, заметив интерес Гарри. — Саженец этого дерева отцу подарил его друг из США. Эти ягоды пригодны в употребление лишь после варки их вместе с безоарами, — на этих словах Гарри одернул руку от дерева, которое выглядело уже не таким привлекательным. — Так что будь осторожен, — произнесла Дафна. — В магическом мире вообще что-либо незнакомое употреблять в качестве пищи опасно.

Некоторое время ребята молча гуляли по саду. Было видно, что Гринграсс комфортно в такой обстановке. Да и Гарри здесь, несмотря на всякие подозрительные кусты, нравилось.

— Продолжим наш разговор, — вновь заговорила Дафна. — Исполнительная власть в стране осуществляется Министерством магии, а возглавляет данную ветвь власти Министр магии.

Ребята вышли из сада — он оказался не таким большим, каким казался изначально — и двинулись в сторону небольшого фонтана, журчание которого создавало приятную расслабляющую атмосферу.

— Эти две ветви власти играют решающее значение в общественной жизни, и сейчас ситуация такова, что социал-демократы во главе с мистером Дамблдором занимают лидирующие позиции. Так, они забрали у аристократии Визенгамонт и предоставили возможность его формирования народу. В результате половина мест ныне принадлежит сторонникам Дамблдора и его политики. Что касается Министерства магии, то практически все ключевые позиции там занимают социал-демократы. Позиции аристократии слабы, как никогда. Лишь факт того, что мы смогли сохранить половину мест в Визенгамонте и перетянуть министра на нашу сторону, спас аристократию от различного рода варварских налогов на богатство и им подобных.

Гарри был немного ошарашен от всей полученной информации. Он и представить не мог, что в магическом мире всё настолько запутанно. Идёт реальная борьба за власть, причем не борьба с использованием военной силы, а иная. Реальная политическая борьба, о которой он имел лишь смутное представление.

— С четырнадцати лет по нынешнему законодательству разрешено членство в политических партиях. Тебе скоро четырнадцать, именно поэтому ты здесь, — подвела Дафна разговор к главному. — И мы хотим, чтобы ты стал частью нашего аристократического блока. Так ты сможешь восстановить свое имя, а также будешь уверен, что твое место в Визенгамонте не заберут, а твои сейфы не обчистят, чтобы раздавать всем подряд пособия.

— А что насчёт минусов? Чем мне грозит принятие вашего предложения? — задал Гарри главный вопрос.

— Ты станешь прямым политическим оппонентом социал-демократов. Это Дамблдор и родители наших однокурсников с Гриффиндора и Хаффлпаффа: Уизли, Джонсоны, Абботы, Патил и другие, — ответила Дафна. — Вероятно, их воспитание приведет к взглядам, схожим с родительскими. Соответственно, вы будете по разные стороны баррикад, так что вряд ли будете хорошими друзьями. Многие будут тебя ненавидеть, как они ненавидят весь аристократический блок. И еще тебе придется принимать участие в различных политических акциях: званые ужины, интервью для прессы, возможно, публичные выступления. Ничего критического, как видишь, зато ты будешь уверен в своем будущем, в будущем магической Британии. И конечно же твоё пребывание в школе станет более приятным. По крайней мере, слизеринцы, чьи родители состоят в аристократическом блоке, больше не будут тебе досаждать.

Гарри отметил, что Дафна в очередной раз заканчивает свою речь на положительных для него моментах. А не ловушка ли это? Да и сама политика довольно непонятна.

— Я понял, что аристократический блок хочет вернуть былое влияние, места в Визенгамонте и вновь быть первым в политической гонке, — осторожно подбирая слова, начал Гарри. — Но всё же политика аристократии мне непонятна. Во-первых, вопрос налогов. Как это работает в магическом мире, и что вы вообще планируете делать с экономикой? Во-вторых, вы хотите упразднить демократические выборы в Визенгамонт. Но разве это хорошее решение? Конечно, древние семьи хотят единолично править, но не лучше ли доверить власть наиболее достойным? Ведь, например, я совсем не вижу себя в Визенгамонте. Я просто не знаю, что там делать. В-третьих, почему аристократию все ненавидят? Я слышал, что вы хотите не пускать магглорожденных в магический мир. А ещё слышал, что хотите уничтожить всех магглов.

Вопросы не вызвали в Дафне никакого волнения — всё так же спокойно она стала разъяснять:

— Ответ на твой первый вопрос стоит начать с описания того, как вообще устроена экономика магического мира. Возможно, тебе может казаться странным то, что все волшебники, обладая такими большими возможностями, ходят на нелюбимую работу и живут так всю жизнь. Но ответ кроется в высоких налогах и огромных ценах практически на всё. Высокие налоги нужны для того, чтобы Министерство магии работало. Это своеобразный договор между народом и Министерством магии: люди ежемесячно платят Министерству, а взамен то обеспечивает безопасность, порядок, научный прогресс и ряд других функций. Налоги эти высоки, и если их не платить, то и до принудительных работ недалеко. Принудительные работы — это когда человека сдают в аренду гоблинам, которые эксплуатируют его в своих шахтах.

Гарри был ошарашен. Неужели магический мир до сих пор использует такие варварские наказания?

— Да, не самые лучшие меры, но не будем на этом останавливаться. Таким образом Министерство магии финансируется и существует. Именно по этой причине многие магглорожденные, неспособные заработать достаточно денег, после окончания Хогвартса возвращаются в маггловский мир или мигрируют в анархические магические общества. И именно по причине подобного финансирования научный прогресс так замедлен: Отдел тайн испытывает большие проблемы с финансированием. Подобная экономическая ситуация привела к появлению блока социал-демократов, который придумал способ решить проблему бедности населения — обокрасть аристократов и пустить их богатства в массы. Пока им не удалось это осуществить, но они нашли другой способ всё испортить — именно из-за варварского вмешательства социал-демократов часть налогов была урезана, из-за чего Министерство стало испытывать ещё больше проблем: было закрыто несколько проектов в Отделе тайн, сокращен штат практически каждого отдела Министерства, включая аврорат. Но самое смешное в том, что это не сделало людей богаче. Они просто стали тратить больше, покупая разные бесполезные вещи. Кажется, это называется показным потреблением. Люди начали покупать мантии на пару галлеонов дороже, стали тратить деньги на всевозможные бары, на шоу в «Горячей ведьмочке», на всякое барахло из «Зонко». В общем, ничего хорошего не вышло. Скорее, наоборот, уровень преступности повысился: у людей появились лишние деньги, которые жулики из Лютного переулка с удовольствием присваивали себе.

Дафна замолчала, переводя дыхание. Ветер слегка трепал ее темные волосы, сама же девушка слегка щурилась под лучами солнца.

— И вот теперь социал-демократы хотят окончательно разрушить нашу экономику — они намерены протолкнуть в Визенгамонте налог на богатство. Что интересно, никто не знает, как они будут это богатство вычислять и получать, равно как неизвестна и ставка налога.

— То есть они просто хотят налог на богатство? — уточнил Гарри. — Никакой конкретики?

— Да, — Дафна печально улыбнулась. — В Визенгамонте нет единой формы представления законопроектов, поэтому социал-демократы едва ли будут вдаваться в подробности. Вполне достаточно будет представить их инициативу как «налог на богатство», сопроводив это всё долгими речами об общественном благе. Они хотят вырученные у аристократии деньги раздать бедным. Вернее, ту часть денег, которая не прилипнет к рукам верхов и не осядет в карманах основных активистов. Хорошо, что позиции в Визенгамонте у нас не настолько слабы — сейчас такой законопроект не пройдет, но общественная компания социал-демократов усиливается, поэтому, если ничего не изменить, они получат нужное число мест в Визенгамонте и, соответственно, нужное количество голосов.

Некоторое время Гарри размышлял об услышанном. Стоящая рядом Дафна не мешала.

— Если этот законопроект пройдет, то аристократия просто вывезет свой капитал в другую страну, и Британия останется ни с чем, — подытожила Гринграсс. — Кто-то, конечно, останется, но на этом всё закончится: в политике останется один игрок, который будет крушить Британию и дальше.

Некоторое время ребята молчали, погруженные в размышления о сказанном. Вскоре появился эльф с двумя стаканами апельсинового сока, которые Гарри и Дафна с благодарностью приняли. Гарри пил холодный сок и осмысливал всё то, что поведала Дафна. Ему определенно не нравилась вся эта ситуация с налогами, но как быть иначе, он не знал. И политика социал-демократов была не по душе — с чего бы это ему раздавать свои деньги на пособия всяким Уизли? Выходит, что аристократия действительно защищает его интересы. И если победит Дамблдор с его идеями, жизнь Гарри станет хуже. Ведь так?

— Что касается твоего второго вопроса — про выборы в Визенгамонт, — скажу, что демократия не работает. Нельзя доверять выборы толпе, потому что у толпы нет своего мнения. Толпа готова отвернуться от правды, если ей предоставить какую-нибудь прельщающую идею, пусть даже эта идея и будет очевидной иллюзией, и подавить любого, кто вздумает с этой иллюзией не согласиться. Что я имею в виду? Вспомни свой последний учебный год. Мнение людей сформировала пресса. Не все поверили, но большинство, а кто захочет идти против большинства? Несогласные либо изменили свое мнение в угоду толпе, либо просто отмалчивалась, как я. Так же и с выборами — люди выбирают не того кандидата, который им нравится, а того, на которого укажет им пресса. Разница лишь в том, какую газету читает гражданин. Действительно ли ты думаешь, что такая система создает условия для выбора наиболее достойных кандидатов? Как по мне, она создаст условия для популистов — побеждать будет тот, кто красноречивее говорит и больше обещает.

Появившийся эльф на секунду прервал речь Дафны, принимая опустевшие стаканы и мгновенно исчезая.

— Аристократия не подвержена влиянию извне, — продолжила Дафна. — Наше мнение формируется в узком элитарном кругу, нас заранее готовят к тому, с чем мы должны столкнуться. Нас учат ответвенности и умению самостоятельно принимать решения. А тот факт, что практически все аристократические семьи богаты, исключает возможность взяточничества. Аристократ не променяет свои взгляды на жалкую подачку, чего не скажешь о нынешнем министерстве, погрязшем в коррупции и бюрократии.

Гарри был переполнен новой информацией. Он уже не мог здраво оценить, что есть хорошо, а что плохо. Такой массив информации требовал тщательного переваривания и обдумывания. И ведь о многих вещах он раньше даже не задумывался.

— Что касается твоего третьего вопроса, который, кажется, был про ненависть к нам, — Дафна дождалась подтверждающего кивка и продолжила: — Нас ненавидят из-за Темного Лорда. Часть аристократического блока вступила под его знамёна, тем самым обесчестив себя и нас. Большая часть сторонников Темного Лорда была исключена из рядов аристократического блока, но людям это не интересно. Им нравится думать, что мы хотим изгнать магглорожденных и уничтожить магглов — и это инфернальная ложь. Наш блок не поддерживает политику человеческой селекции, да и агрессии старается избегать. Так что не верь слухам, Поттер.

На этом разговор подошёл к концу. Гарри пообещал дать ответ в течение недели и попросил воспользоваться камином. Дафна была не против. День определенно сложился неплохо.

~~~

11 июля, Нью-Йорк

Вновь начались дожди. Макс сидел на террасе и пил горячий шоколад. Отсюда открывался прекрасный вид на заснеженные горные вершины, которые всегда помогали ему привести мысли в порядок. Его с Аврелией небольшой домик был расположен вдали от цивилизации, в районе Скалистых гор на Западе США. В свое время ЦРУ несколько месяцев потратило на то, чтобы сплести вокруг этого места надёжную систему защитных чар. И задача эта была выполнена блестяще: Макс несколько раз пытался разобраться в хитросплетениях защитных чар, но всякий раз терпел неудачу. И ведь он не какой-то проходимец, а выпускник Академии магии при ЦРУ!

За последние двое суток Максу удалось поспать от силы четыре часа — всё из-за недавнего заседания Конгресса. Резолюция блока Прайсов не прошла: Конгресс проголосовал за резолюцию Председателя Конгресса и его так называемой «старой гвардии». И это решение, по убеждению Макса, вполне может ослабить позиции Конгресса. Блок Председателя предложил послабление существующего режима для рабов: помилование всех, кто добровольно сложит оружие и сдастся Конгрессу, а также снижение рабочего времени и увеличение дневной нормы еды и воды. Многие конгрессмены поверили, что это поможет, но Макс был убежден, что эти меры являются большой ошибкой. Они не будут работать в долгосрочной перспективе, да и расходы на питание одиннадцати тысяч рабов возрастут — придется урезать расходы в каких-то других сферах или запускать руку в резервный фонд. Такими темпами содержание рабов станет экономически нецелесообразным, а если такое случится, от них быстро избавятся. И кого тогда поставлять в подземелья ЦРУ?

Мысли так и крутились вокруг всевозможных проблем, которые создала глупая резолюция Председателя. И все возможные проблемы нужно предусмотреть и разработать планы действий для их разрешения. И самая первая проблема — государственное финансирование для восстановления поселений рабов и для увеличения норм их питания. Каждый блок Конгрессменов будет пытаться спихнуть эти расходы на ближнего своего — кому захочется урезать финансирование своим программам и, как следствие, ослаблять себя? Определенно, каждый проголосовавший за эту резолюцию конгрессмен полагал, что расходы лягут на другие объединения конгрессменов. И вот Максу и его блоку нужно будет на следующем заседании защитить те государственные предприятия, которые развивает их блок, и самое главное — защитить программы ЦРУ, финансируемые из их кармана. Само ЦРУ никто не тронет — это главный гарант безопасности всего Конгресса наравне с личными армиями и национальной гвардией, — но вот ряд научных программ ЦРУ блок Председателя давно пытается если не закрыть, то хотя бы лишить потока государственных инвестиций.

Макс допил свой горячий шоколад и дал распоряжение эльфам прибраться на террасе. Он добавил в свой напиток бодрящее зелье, потому сейчас был достаточно бодр, чтобы отправиться на встречу с Эриком Принсом — другом детства, а ныне сторонником его блока в Конгрессе. Эрик обещал подготовить отчёт о расходах на реализацию резолюции Председателя. Именно на основе этого отчёта и будет происходить обсуждение дальнейших действий.

Прайс использовал несколько заклинаний, приводя прическу и одежду в порядок, придирчиво осмотрел себя в зеркале и, удовлетворившись увиденным, активировал портал.