37 часов вторника. 9 часов четверга (гет)

Название главы — отсылка к третьему этическому принципу "Клятвы Гиппократа": обязательство оказания помощи больному.

Лили обожала ночные дежурства. Ей нравилось наблюдать, как светлые коридоры больницы Святого Мунго, обычно переполненные снующим туда-сюда персоналом, издающими всевозможные звуки пациентами и обеспокоенными посетителями, пустеют. Как по углам собирается темнота, разбавленная сопением портретов целителей в резных рамах. Любила она и слабый свет плавающих под потолком наподобие гигантских мыльных пузырей хрустальных шаров, заполненных свечами, и гулкое эхо своих шагов в опустевших коридорах.

Время близилось к полуночи. Лили обошла уже почти всех пациентов, осталось лишь зайти в палату к миссис Ланахи, женщине лет восьмидесяти, поступившей еще вчера. Целитель Сметвик сказал, что пациентка пыталась ставить какие-то опыты с временными чарами, но, по всей видимости, не очень удачно.

Лили нажала на металлическую ручку и, стараясь не шуметь, осторожно толкнула дверь в палату. Вопреки ожиданиям, пациентка не спала, а сидела на кровати, глядя в окно. Ее седые волосы серебрились в лунном свете.

— Миссис Ланахи, — тихо позвала Лили, подходя чуть ближе.

Та даже не вздрогнула от звука ее голоса, лишь немного повернула голову.

— Это ты, Лили, — слова прозвучали тихо, но утвердительно.

— Да… Думаю, вам лучше прилечь, уже довольно поздно. Если вам что-то…

— Не поздно, — миссис Ланахи упрямо покачала головой, — еще не поздно… Еще можно все исправить!

— Миссис… — подошедшая к кровати Лили тронула пациентку за плечо, вдруг заметив в руках женщины странный предмет: песочные часы, крепящиеся на нескольких осях.

«Словно маховик, но без цепочки и чуть больше», — успела подумать она, завороженно наблюдая за тем, как часы приходят в движение. Песчинки из одной их части стали плавно пересыпаться в другую, оси — раскручиваться, и словно вся комната пошла кругом.

— Спаси его, Лили, ты должна его спасти, — прохрипела миссис Ланахи.

Ее ладони, удерживающие оси маховика, дрожали, а голос звучал все медленнее.

За окном сначала просветлело, затем тут же стемнело, потом снова стало светло. С каждым ударом сердца свет и тьма за окном сменяли друг друга, чередуясь все стремительнее, словно кто-то отматывал назад кинопленку. В итоге все слилось в какую-то мигающую серость. Комната словно дернулась, Лили ощутила волну всепоглощающей магии, пол под ногами покачнулся, и ее накрыла тьма.

* * *

— Милочка, с вами все в порядке? — кто-то хлопал ее по щекам, в закрытые веки бил яркий свет, а виски ломило от боли. — Ну что за хлипкая молодежь пошла! Энервейт!

Лили ощутила, как с силой распахнулись глаза, тут же заслезившиеся от яркого света. Грудная клетка сжалась, и ей сразу захотелось сделать глубокий вдох. Шумно втянув воздух, Лили села, отчего резкая боль прострелила затылок.

— Хвала Мерлину! Милочка, что же вы такая впечатлительная? — спросил у нее седобородый целитель в такой же, как и у нее, зеленой мантии сотрудника больницы Святого Мунго. Значок на его груди извещал, что тот являлся целителем высшей категории.

Лили наморщила лоб, пытаясь воссоздать в памяти последние события, и оглянулась по сторонам.

— Я… Я просто…

— Переутомилась, наверное, с новенькими часто случается подобное, — понимающе закивал колдун, видимо, заметив ее значок с надписью «Стажер». — Ну ничего, все обходные карты, вижу, уже заполнены, кроме этой, что за… — он умолк, сверяясь со свитком, в верхней части которого было указано «Палата № 513. Отделение недугов от заклятий». — Снова Стивенсон дежурил, что ли? Вечно он ленится вносить данные о поступивших пациентах сам и спихивает все на стажеров. А у тех в одно ухо влетает, а в другое… Сколько раз ему говорил! — целитель махнул рукой и уже строже посмотрел на Лили. — Как зовут пациентку?

Лили уже поняла, что находится в той же палате, что и до обморока. Миссис Ланахи тоже была здесь и мирно спала, несмотря на яркий свет. На секунду Лили испугалась, засомневавшись, дышит ли та, но в следующий миг заметила, как вздымается ее грудная клетка.

«Неужели мне все привиделось?» — мелькнула тревожная мысль.

— Пациентку, спрашиваю, знаете, как зовут? — громче переспросил целитель, явно теряя терпение.

— Миссис Ланахи, поступила с подозрением на неудачное применение временного заклинания, — привычно затараторила Лили, — прописан постельный режим и наблюдение, а также восстанавливающее и общеукрепляющее зелья. Серьезных нарушений не выявлено, но, ввиду возраста, решено было понаблюдать еще несколько дней…

— Ну наконец-то. Проснулась, — проворчал себе под нос целитель, следя за тем, как Прытко Пишущее Перо скользит по пергаменту, внося данные со слов Лили. — Родственники у нее есть?

Лили покачала головой.

— Одинока, раньше работала в Министерстве — говорят, невыразимцем, но сейчас на пенсии.

— Отдел тайн? — со знанием дела хмыкнул целитель. — О, эти любят на старости лет заниматься исследованиями, молодость, видите ли, вспоминают. Вот только умения и реакция ведь уже не те. Поступают потом к нам — то рука у них исчезла, то ноги ходят не в ту сторону, а все почему? Правильно! Потому что если отправили тебя на пенсию, так и сиди дома, носки вяжи, а не ищи приключений на… Не зря же у невыразмцев пенсия так рано начинается, они же там, в этом Министерстве, черт-те чем занимаются. Ты их спрашиваешь: что пациент делал во время получения травмы, а они тебе в ответ — государственная тайна, и лечи как хочешь! Знаю я этих… — целитель обернулся в дверях. — Милочка, ты долго здесь рассиживаться собралась? Надо еще все записи перепроверить, мало ли что еще этот Стивенсон пропустил.

Лили вскочила на ноги и поспешила за целителем, направившимся в сторону поста медсестер, не переставая ворчать по поводу непутевого Стивенсона. Ее не покидало странное ощущение — что-то было не так, — и с каждым шагом это ощущение лишь усиливалось. Теперь, когда Лили более-менее пришла в себя, то попыталась вспомнить имя приведшего ее в чувство целителя, но ни имя, ни фамилия, ни даже его лицо отчаянно не хотели вспоминаться. А еще этот Стивенсон — Лили не помнила ни одного сотрудника с такой фамилией.

Пытаясь найти логическое объяснение происходящему, она сбавила шаг, а затем, подняв голову в поисках хоть какой-нибудь подсказки, так и застыла, пораженно приоткрыв рот. Под потолком больше не плавали лампы-шары — вместо них коридор освещали мерцающие желтоватым светом свечи в тяжелых оловянных подсвечниках. Тут и там на стенах висели плакаты «Первые действия при поражении темной магией», «Как защитить дом от вторжения, десять простых способов», «Служба поддержки вдов и вдовцов».

У Лили все внутри похолодело. На одном из шатких деревянных стульев для посетителей она заметила забытый кем-то «Ежедневный пророк». На ватных ногах подошла ближе и потянулась к газете. День на первой полосе был тот же, что и утром — пятнадцатое августа, вот только год...

— Одна тысяча девятьсот семьдесят девятый… — прошептала она, словно звук собственного голоса мог помочь поверить в то, что все это ей не мерещится. Лили в замешательстве опустилась в кресло. Ворчащий целитель уже давно ушел по своим делам, видно, окончательно убедившись в непутевости стажеров. — Этого не может быть. Этого просто не может быть… — в голове вдруг отчетливо всплыли слова миссис Ланахи.

Лили-то решила, что та просто говорит о чем-то своем, но что, если…

В коридоре раздался резкий звук, как от прыжка на пол, а потом кто-то закричал:

— Помогите! Помогите!

Лили вскочила на ноги. В конце коридора появилось двое парней. Один из них, тот, что звал на помощь, поддерживал другого, из-под мантии которого растекалась по полу кровь. Лили рванула к ним, на ходу вытаскивая из рукава волшебную палочку и выстреливая сигнальными чарами, и сразу же начала выводить в воздухе руну диагностирующего заклинания. Золотистый луч настиг находящегося без сознания пациента быстрее, чем Лили успела до него добежать. Она сразу распознала поражение режущим проклятием, причем какой-то темномагической его вариацией, поскольку ран по всему телу было больше трех десятков, и парень буквально истекал кровью. Лили с размаху опустилась на колени перед распластанным на полу пациентом, накладывая поочередно все известные ей залечивающие заклинания, но ни одно не помогало — раны едва затянувшись, открывались вновь.

— Чего сидишь? — крикнула она его другу. — Видишь, никто не идет! Зови на помощь! Я попытаюсь приостановить кровотечение, но времени в обрез!

Она снова начала шептать заживляющие заклинания, а затем призвала настойку бадьяна из хранилища, надеясь, что та находится там, где и всегда. Зелье появилось через несколько секунд, и Лили, пытаясь достичь максимального эффекта, взмахом палочки распылила его, покрывая как можно большую поверхность ран. Бадьян помогал чуть лучше, и она призвала еще несколько флаконов, снова и снова распыляя их содержимое. Раны теперь держались заживленными чуть дольше, но спустя десяток секунд все равно начинали кровоточить.

Лили в отчаянии наколдовала сигнальные чары еще раз, но так и не услышала заветных шагов. Снова распыляя бадьян, она вздрогнула от пугающей мысли: «А вдруг такие сигнальные чары еще не изобрели?»

Помотав головой, она взмахнула палочкой и, сосредоточившись на секунду, произнесла:

— Экспекто патронум! — серебристая лисица выскочила из кончика ее палочки и застыла, готовая выполнить поручение. — Беги на пост медсестер, укажи, где искать раненого!

Лисица рванула по коридору и через секунду скрылась из виду. Лили снова распылила бадьян. Наконец, вдалеке зазвучали голоса, послышались быстрые шаги, а рядом кто-то аппарировал.

— Милочка… — пораженно выдохнул все тот же целитель.

— Режущее, темное, множественные раны, бадьян едва ли помогает, — быстро отрапортовала она, и целитель тут же опустился на колени рядом с ней, выписывая палочкой в воздухе сложные пассы и произнося нараспев слова на латыни.

Лили притихла рядом, боясь не то что пошевелиться, а даже дышать. Впервые за всю ее практику попался настолько тяжелый случай, но целитель, видно, сталкивался с подобным и прежде — он без труда распознал заклинание, а раны наконец начали по-настоящему затягиваться.

«Здесь ведь сейчас идет война, — вдруг осознала Лили. — Поэтому парень так сильно ранен? И куда подевался его друг? Сбежал?»

Она оглянулась. Тот оказался недалеко: сидел на полу в противоположном конце коридора, привалившись спиной к стене и рвано дыша. Только сейчас она заметила, что он слишком бледен и сидит как-то странно, кривовато, держась рукой за левый бок. Вспышка догадки пронзила тело, словно электрический разряд. Лили снова вскочила на ноги и помчалась к нему.

— Что с тобой?

Парень закусил губу и попытался отмахнуться от нее, но Лили взмахнула палочкой, наколдовывая диагностирующее заклинание.

— Жалящее, мощное, — вынесла она вердикт. — Хорошо, что лишь вскользь задело. Убери руку!

Парень прикрыл глаза и медленно опустил руку, позволяя себя осмотреть. Лили наколдовала обезболивающее.

— Идти можешь или левитировать? Тут нужны не чары, а противоожоговая мазь.

— Могу, — хрипло отозвался тот.

Лили подала ему руку, помогая подняться на ноги. Обернувшись, она заметила, что целитель уже закончил оказывать первую помощь и теперь левитировал пациента перед собой.

— А с этим что? — деловито спросил он.

— Сильный ожог, но жить будет.

— Сама справишься? — целитель, казалось, смотрел на нее уже куда более приязненно.

Лили кивнула, подстраиваясь под медленный шаг своего пациента.

— Конечно.

— Тогда веди его в перевязочную, пятьсот шестнадцатая палата должна быть свободна. Разместим их там.

Когда они, наконец, дошли до перевязочной, Лили скомандовала:

— Присядь пока на кушетку, сейчас принесу смену одежды, — она с облегчением обнаружила, что кладовая была там же, где и всегда, а комплект материалов и медикаментов мало чем отличался от привычного ей.

— Зачем? — насторожено спросил парень. — Просто дай мне эту мазь, и дома я сам…

— Не получится, — перебила его Лили, левитируя палочкой комплект белой больничной одежды, а также баночки с несколькими видами противоожоговой, заживляющей и восстанавливающей мазей. — Во-первых, ты не сможешь сам ее нанести, во-вторых, мази не выдаются в свободное пользование пациентам, только по рецепту, а в-третьих, после нанесения нельзя передвигаться.

— Сколько? — нервно спросил парень. Он по-прежнему сидел на кушетке, не прикасаясь к выданной одежде.

— Зависит от степени ожогов и магической силы волше… Экспеллиармус! — заметив, что он потянулся к палочке, Лили молниеносно среагировала, догадавшись, что ее горе-пациент пытается сбежать. Ловко поймав его палочку, она сунула ее в карман мантии и грозно взглянула на него. — Не хотите по-хорошему, господин не представившийся, будет по-плохому! Сами переоденетесь или мне и тут придется воспользоваться магией? Это ради вашего же блага.

Парень хмуро взглянул на нее и потянулся к застежкам мантии. Лили благочестиво отвернулась и принялась за подготовку материалов для перевязки: повинуясь ее палочке, бинты развернулись на столике, а мазь, вылетев из баночки, начала ложиться на них ровным слоем. Лили практически утратила бдительность, так что увернулась скорее инстинктивно, уловив какое-то движение краешком глаза. Но пациент, несмотря на ожоги, уступать был явно не намерен. Он схватил Лили поперек талии, толкнув на столик с подготовленными бинтами, и потянулся к карману мантии за своей палочкой. Лили попыталась вырваться, ткнув его локтем в бок, парень зашипел от боли и оттолкнул ее от себя, отчего она едва не свалилась на пол, но успела ухватиться рукой за стеллаж с медикаментами. Парень, быстро распихав баночки с мазями по карманам мантии, поднял палочку и скосил на нее взгляд, а в следующий миг крутанулся на месте. Лили, повинуясь какому-то безумному порыву, рванула вперед, хватая его за мантию, и ее тут же сдавило со всех сторон, закружив вместе с ним в вихре аппарации.

Как только мир перед глазами перестал рябить и вращаться, Лили повалилась на пол, отчего у нее тут же перехватило дыхание. Горе-пациент приземлился рядом, кряхтя и ругаясь сквозь зубы. Не теряя ни секунды, Лили выхватила его палочку и отползла в сторону максимально быстро, держа его под прицелом и готовая в любой момент выкрикнуть проклятие.

— Ни с места! — воскликнула она, как это обычно делали герои залихватских боевиков, которые так любил смотреть дедушка Артур.

Парень досадливо поморщился и кое-как сел, по-прежнему прижимая руку к раненому боку.

— Кто ты такой? Где мы? — быстро окинув взглядом ничем не примечательную тусклую комнату, спросила Лили. Не получив ответа, она сузила глаза и пальнула заклинанием.

— Совсем рехнулась? — возмущенно выкрикнул он, едва успев пригнуться, и снова зашипел от боли в боку.

— Ответишь на мои вопросы, и я помогу, — зашла с другой стороны Лили.

— Как-нибудь обойдусь, — процедил он сквозь зубы.

Лили снова взмахнула палочкой. Парень дернулся, но вместо проклятия она использовала обезболивающие чары, которые, судя по выражению его лица, сработали как надо.

Все еще настороженно глядя на нее, он сел чуть ровнее и выдавил:

— Регулус Блэк. Мы в Паучьем Тупике.

— Паучьем… — Лили наморщила лоб, силясь вспомнить, почему название кажется знакомым, как вдруг дверь в комнату распахнулась, и прямо в нее полетел красный луч.

* * *

Северус стоял в дверях с таким видом, словно на полу его комнаты лежала не девушка, а как минимум мантикора.

— Это не Эванс, Сев, отомри, — пробормотал Регулус и попытался встать.

Несмотря на обезболивающие чары, бок немилосердно отозвался болью, но Регулус все-таки кое-как добрался до дивана, повалился на него и принялся шарить по карманам в поисках упомянутой противоожоговой мази. Вытащив несколько баночек, он пристроил их на столик у дивана и откинулся на спинку, переводя дух.

Северус в это время подошел чуть ближе к девчонке, перевернул ее и заглянул в лицо.

— Удостоверился? — протянул Регулус.

Боль была настолько мучительной, что на насмешливый тон просто не хватило сил.

— Кто это вообще? — и без того хмурый Снейп скуксился еще больше.

— Стажерка из Мунго — это все, что мне известно.

— Найджел там?

— Да, жить будет.

— И что будем с ней делать?

Регулус пожал плечами.

— Аппарируем куда-нибудь подальше.

— Надо сначала стереть память, она же тебя видела.

— Так стирай, — равнодушно бросил Регулус и снова поморщился — чары переставали действовать, и боль начинала набирать силу, пробирая до костей.

Северус шумно выдохнул и исподлобья взглянул на него.

— Да понял я. Надо сначала узнать, что ей известно, если не хотим лишить ее рассудка. Сыворотка правды еще у тебя?

Северус кивнул и, призвав фиал с прозрачной жидкостью, открыл девчонке рот и капнул зелье, а потом пробормотал:

— Энервейт.

Та медленно открыла глаза и села, глядя расфокусированным взглядом куда-то в сторону.

— Как тебя зовут? — не теряя времени, спросил Снейп.

— Лили Луна Поттер.

Северуса аж передернуло от услышанного. Он одарил Регулуса хмурым взглядом и продолжил:

— Кто твои родители?

— Гарри Поттер и Джиневра Уизли.

— Гарри Поттер? Насколько мне известно, у Джеймса нет братьев.

— Джеймс — мой дедушка, — безмятежно ответила Лили.

Регулус подозрительно взглянул на Северуса:

— Ты уверен, что это правильное зелье?

— Конечно, уверен, — рыкнул тот и, не сводя настороженного взгляда с Лили, продолжил: — И где сейчас Джеймс Поттер?

— Мертв.

— Он не может быть мертв, мы видели его всего…

— Тут что-то не так, — перебил Северус.

— Да уж, впервые слышу, чтобы кто-то мог сопротивляться действию сыворотки правды. Может, у нее невосприимчивость к зелью или что-то подобное?

— Вряд ли, состав сделан так, чтобы не вызывать непринятия организмом, — Снейп напустил на себя важный вид законченного ботаника, и Регулус закатил глаза.

— Что ты делала в Мунго? — он даже немного приподнялся в ожидании ответа.

— Я работаю там младшим целителем.

— Ну вот и попалась! Смотри, Сев, у нее значок с надписью «Стажер»!

— Я опаздывала на смену и забыла дома значок. А Дон, наш охранник, решил, что крайне забавно будет выдать мне значок обычного стажера, — Лили рассказывала все с таким безучастным видом, словно говорила не о себе.

Северус хмурился все больше. Он задумчиво водил большим пальцем по нижней губе, а между его бровей залегла морщинка.

— Кто твой отец? — с нажимом спросил он.

— Гарри Поттер, заместитель министра магии.

— Заместитель министра?! Да это просто бред! — не выдержал Регулус. — Как какой-то никому не известный Поттер мог стать заместителем министра?

— Просто. Он победил Тома Риддла, — спокойно ответила Лили.

Северус заметно дернулся при упоминании этого имени. Регулус почувствовал, как по позвоночнику прошел холодок.

— Этого не может быть… — выдохнул он.

— Когда это произошло? — Снейп, казалось, даже задержал дыхание в ожидании ее ответа.

— Второго мая одна тысяча девятьсот девяносто восьмого года.

— ЧТО?! — выкрикнул Регулус, вскочив на ноги и даже не обращая внимания на боль в боку.

— Так я и думал, — едва слышно пробормотал Снейп, кивая своим мыслям, и задал контрольный вопрос: — Какой был день, когда ты утром пришла на работу?

— Пятнадцатое августа две тысячи двадцать седьмого года.

Северус прикрыл глаза, напряженно потирая переносицу:

— Полагаю, просто аппарировать ее куда-нибудь и бросить не получится.

Регулус не нашелся с ответом.