Узы Силы: Светские испытания (джен)

Сила непостижима. Вейдер посвятил ее изучению свою жизнь, однако многое все еще ускользало от него. Например, почему плохое настроение сына влияло на него так ощутимо.

Он просматривал отчеты о деятельности флота, но ровным счетом ничего не видел. Все мысли были только о сыне. С момента приема в посольстве прошло два дня, но мальчик так и не рассказал, что за никчемное происшествие повергло его в эту ребяческую обиду.

Вейдер забарабанил пальцами по подлокотнику, размышляя, стоит ли обратиться за помощью специалиста. Это ведь выходит за рамки обычного подросткового поведения… разве нет? Вейдер мысленно вернулся в собственные подростковые годы, пытаясь припомнить аналогичное событие, которое могло бы пролить свет на происходящее с сыном. Как-то раз он случайно уронил световой меч в ливневую канализацию… Оби-Ван обвинил его в том, что он сделал это нарочно, и он так обиделся, что дулся и хандрил добрых два дня.

Сейчас это кажется смешным. А для подростка обычная вещь. Единственным недостающим звеном в уравнении с Люком была причина его реакции.

Компьютер издал громкий сигнал, выдернув Вейдера из его размышлений. Он развернул кресло и открыл новое сообщение. Пришло автоматическое напоминание о встрече с группой посредников для обсуждения мелких деталей присоединения Абиссии к Империи. Встреча начиналась через пять минут. Его присутствие не требовалось, но лучше уж быть там, чем сидеть здесь, разбираясь в банальных проблемах сына.

С другой стороны, подумал Вейдер, покидая медитационную камеру, нельзя прерывать обучение поведению в обществе только из-за того, что у сына переходный возраст. Он открыл дверь спальни Люка и заглянул внутрь. Там не было ни следа сына, ведь Люк избегал этой части здания. Однако Вейдер хорошо ощущал, что он дома.

Он проследовал за своим ощущением на другой конец здания в отдаленный конференц-зал под ангаром. Люк сидел за столом и работал за портативным терминалом. Он поднял глаза, когда Вейдер вошел, и тут же быстро вернулся к работе.

Вейдер сел напротив, наблюдая за ним. Спустя пару минут тишины Люк, наконец, поднял раздраженный взгляд.

— Что?!

— Я иду на совещание. Ты пойдешь со мной.

— Мне надо работать, — возмутился Люк. — Завтра сдавать сочинение.

Вейдер задумался.

— Очень хорошо, — наконец вымолвил он. — Образование должно быть на первом месте.

Люк вернулся к работе над сочинением, не удостоив его взором, пока не стало ясно, что уходить он не собирается. Когда сын снова встретился с ним взглядом, Вейдер заметил кое-что необычное в глубине его светло-голубых глаз. Страх. Сын боялся… но чего, вот вопрос.

— Почему ты прячешься здесь? — поинтересовался Вейдер. — Вместо того, чтобы работать за столом у себя в комнате?

Люк пожал плечами.

— Хотел сменить обстановку.

Вейдер решил, что, возможно, лучше всего спросить напрямик.

— Ты избегаешь меня?

Люк нахмурился.

— Тебя все равно никогда здесь не бывает. Зачем мне избегать тебя? Это получается само собой.

Вейдер с облегчением откинулся на спинку.

— Вот оно что.

— Что? — спросил Люк.

— Вот причина твоей скрытности и плохого настроения. Я не провожу с тобой достаточно времени.

— Я не в плохом настроении и не скрываюсь! — сказал Люк. — Можешь оставить меня, пожалуйста?! Я пытаюсь поработать.

Вейдер поднялся на ноги.

— Очень хорошо, сын. Но если тебе хочется внимания, стоит только попросить. Не стоит вынуждать меня догадываться о причинах твоего расстройства.

Люк свирепо уставился на него в ответ, и Вейдер решил все-таки оставить его одного. Очевидно, сын слишком горд, чтобы признать, что ему хочется внимания отца, и зол от того, что его раскусили.

В конец концов, возможно, понять подростков не так уж трудно.

* * *

После их краткого разговора в конференц-зале, Люк обнаружил, что избегать предполагаемого отца стало вдвойне сложнее. По какой-то необъяснимой причине Вейдер возомнил, что его плохое настроение связано с недостатком внимания.

Еще неделю назад он был бы счастлив получить больше внимания. Но по иронии судьбы теперь, когда он отчаянно избегал отца, тот прилагал все усилия, чтобы провести с ним каждую свободную секунду.

Однажды вечером Люк ужинал при свете фонаря в дальнем конце склада. Компанию ему составляли лишь деактивированные дроиды-уборщики, но все же это было лучше, чем принять предложение отца поесть в его присутствии. Да и звучало оно больше как приказ, чем как приглашение, поэтому он пробормотал оправдания со все возрастающим отчаянием.

Он проглотил последний кусочек и выполз обратно в коридор. Как бы тут не было спокойно, ему нужно делать домашнюю работу, а домашняя работа находилась в спальне. Если двигаться быстро и тихо, он мог бы забрать ее и исчезнуть, прежде чем Вейдер уловит его присутствие.

Однако удача была не на его стороне. Стоило ему выйти из лифта, как стало очевидно, что просто так до спальни не добраться. Сначала придется разобраться с кое-чьми благими намерениями.

— Здравствуй, сын, — произнес Вейдер, приближаясь.

Люк промолчал и попытался проскользнуть мимо.

— Я собираюсь проверить регулировку двигателя на Кондеро-V, — продолжил Вейдер. — Хочешь составить мне компанию?

— Э… сегодня вечером по головиду классная передача, — сказал Люк, наконец, обойдя отца.

— Думаешь, я поверю, что ты предпочтешь смотреть головид, чем кататься на спидере? — поинтересовался Вейдер.

— И у меня есть домашняя работа, — пробормотал Люк, заходя в спальню. Он немедленно запер дверь, больше для самоуспокоения, потому как вряд ли замки остановили бы его отца, если бы тот действительно захотел войти.

Он сел на кровать и внезапно понял, что весь вспотел. Тревожно поглядывая на дверь, он размышлял, не собирается ли отец ворваться внутрь с требованиями объяснить, что случилось. Он болезненно сознавал, что терпение отца истощается. Рано или поздно отец взорвется, если сам Люк не сорвется первым.

Дверь так и не открылась, и вскоре Люк расслабился. По крайней мере, на сегодня он в безопасности. Он уселся за домашнюю работу, но спокойствие длилось недолго. Звонок в дверь заставил его подскочить от страха. Может, вот оно…

За дверью оказался Лев. Люк почувствовал лишь частичное облегчение.

— О, — сказал он. — Привет.

Он посторонился, пропуская Лева внутрь.

— Привет, Люк. Как дела?

Люк скрестил руки, демонстрируя, что покровительственный тон его не умилостивил.

— Он тебя послал? — спросил Люк.

Лев кивнул.

Люк раздраженно отвернулся.

— Ты только тратишь свое время.

— Слушай, Люк, он очень за тебя беспокоится. Даже попросил меня вмешаться. А ведь он терпеть не может признавать, что существуют проблемы, которые ему не по плечу — тем более проблемы с собственным сыном.

— Он не беспокоится, — сказал Люк. — Ему просто невыносим тот факт, что я что-то утаиваю от него. Он хранит столько секретов, сколько захочет… но как только дело касается меня? Нет, я должен все рассказывать. Это нечестно!

— Но как твой отец может извиниться, если не знает, чем расстроил тебя?

— Я не хочу, чтобы он извинялся, — Люк внутренне содрогнулся при слове «отец». — Я просто хочу, чтобы меня оставили в покое.

Лев взохнул.

— Как насчет рассказать мне, что случилось. Если хочешь, я не стану ничего говорить твоему отцу, но, думаю, тебе стоит поделиться со мной — просто чтобы выслушать другую точку зрения.

Люк поразмыслил. Ему бы хотелось рассказать Леву… но может ли он и правда положиться на него? В конце концов, это довольно важная тайна… будь он на месте Лева, смог бы он доверять себе? Нет, безопаснее оставить все, как есть.

— Я не могу сказать тебе, — ответил Люк. — Тебе придется рассказать отцу.

Лев помолчал пару секунд, затем кивнул.

— Хорошо. Но в любом случае, я не могу вернуться ни с чем. Уверен, что ничего не хочешь ему передать?

Люк призадумался. Вообще-то была одна вещь…

— Ладно, — сказал Люк. — Скажи ему, что я просто хочу жить своей жизнью. Мне не нужно его внимание, и я не желаю проводить с ним время.

— Очень хорошо.

— И я хочу поменять комнату, — добавил Люк, осененный внезапной мыслью. — Эта слишком близко к нему. Я хочу жить на другом конце здания. Может под ангаром.

— Кажется, я улавливаю закономерность, — сказал Лев.

— Просто передай ему.

* * *

После тревожной ночи, полной странных снов, где он дрейфовал в необъятном пустом пространстве, Люк опаздывал в школу и страшно торопился. Забросив школьный рюкзак на плечо и выскочив из комнаты, он столкнулся лицом к груди с Вейдером.

— Можем поговорить… позже… — пробормотал он, пытаясь отойти в сторонку.

Однако отец поймал его в ловушку, как стрелок ловит на прицел крестокрыл. Он положил руку ему на плечо, одним движением лишив возможности двигаться.

— Может, тебе и некогда говорить, но ты меня выслушаешь.

Люк сдался и перестал вырываться.

— Я понимаю твое желание жить собственной жизнью. В твоем возрасте естественно хотеть больше независимости. Нет нужды быть таким враждебным.

Люк кивнул, глядя в сторону.

— Если тебе нужно личное пространство, я его предоставлю. Надо только попросить.

— Конечно. Я могу идти? — бесцветно произнес Люк.

— И мне жаль, если тебе показалось, что при помощи уроков поведения в обществе я пытаюсь контролировать твою жизнь. Я хотел как лучше для тебя.

Люк удивленно моргнул. Он не помнил, когда Вейдер в последний раз извинялся перед ним. И по традиции последних нескольких дней, извинялся он не за то.

Вейдер неожиданно отпустил его и отошел в сторону. Люк бросился прочь, радуясь возможности сбежать, хоть эта стычка и прошла относительно безболезненно. По крайней мере, он добился того, чтобы Вейдер оставил его в покое. Но действительно ли ему этого хотелось? Не желала ли часть него, чтобы Вейдер узнал, что ему известна правда? Узнал, что он больше не верит его лжи? Но что потом?

Вопросы вертелись в голове Люка, пока он бежал в школу. Он ворвался в класс, едва переводя дух. Учитель не стал спрашивать о причине опоздания, за что Люк был благодарен. А вот от друга его опоздание не ускользнуло.

— Что случилось? — спросил Бен, пока они шли на следующий урок.

Люк неразборчиво пробурчал в ответ.

— Ты так и не спросил его, да?

Люк вздохнул.

— Когда я рядом с ним, я не могу перестать думать о его лжи.

— Если это ложь.

— Ну кто-то точно лжет, — произнес Люк.

— Я все же думаю, что тебе стоит…

— В последний раз говорю! Я не стану его спрашивать!

— Я все еще не понимаю, почему ты так уверен. Конечно, библиотечные записи были странными, но может есть другое объяснение. Не слишком ли серьезно ты воспринял слова какого-то чинуши.

— Он не просто какой-то чиновник. Он важный губернатор.

— Который, возможно, ненавидит твоего отца.

— Но в том-то и дело. Если бы он ему симпатизировал, то не стал бы этого говорить. А так он мог сказать правду.

— Я не догоняю.

— Забудь, — вздохнул Люк.

— Ладно. Но у меня есть другая идея.

— Я не стану ему говорить.

— Я не об этом. Спроси своего врача.

— Что он может знать?

— ДНК. Он может сделать тест ДНК.

— Д-Н-что?

— Так можно определить, родственник ты кому-то или нет. В клетках каждого живого существа есть пары хромосом — половина от отца, половина от матери. Можно сделать тест, чтобы узнать, совпадает ли твоя ДНК с отцовской.

— Уверен? — скептически поинтересовался Люк. Мысль о том, что в его клетках плавают хромосомы отца, казалась какой-то дикой.

— Конечно. Ты что, совсем не слушал на уроках биологии?

* * *

После школы Люк отправился в частную клинику к своему доктору. К сожалению, он не записался заранее, так что ему пришлось прождать приема больше часа. Он потратил это время, чтобы придумать историю, объясняющую столь странную просьбу. Нельзя было показать, как много поставлено на карту. История должна была звучать естественно, как если бы подростки задавали подобные вопросы каждый день.

Когда подошла его очередь, он направился в приемную прогулочным шагом, засунув руки в карманы, пытаясь выглядеть как можно более обыденно.

Доктор Лисон улыбнулся, узнав его.

— Привет, Люк. Давненько тебя не видел. Держался подальше от неприятностей?

— Старался, как мог, — ответил Люк, присаживаясь.

— Чем тебе помочь?

— Ну, — Люк глубоко вздохнул, — я хотел узнать, не могли бы вы сделать мне тест ДКН?

— Тест ДКН? — повторил доктор.

— Нет, подождите, — Люк порылся в памяти. — Как-то по-другому называется… э… связан с хромосомами… чтобы узнать, приходишься ли ты родственником кому-нибудь.

Врач рассмеялся.

— А, тест ДНК. А кто второй человек, которого ты хочешь проверить?

Идея внезапно перестала казаться такой уж хорошей. Что если доктор проинформирует обо всем отца?

— Это ведь полностью конфиденциально, да? — спросил Люк. — Вы никому не расскажете?

— Я не могу проверять чью-то ДНК без его согласия, — объяснил доктор Лисон.

— О, — Люк поднялся на ноги. — Тогда забудьте. Все равно это не настолько важно.

— Погоди… ты хочешь узнать насчет отца, так?

Люк быстро уселся обратно.

— Как вы узнали?

— Скажем так, ты не первый человек в этой комнате, который задался подобным вопросом. Родители порой могут быть очень странными… Мне ли не знать, я ведь тоже родитель.

Люк ухмыльнулся.

— Вы не такой уж и странный. Во-первых, у вас нет светового меча.

— О, ты удивишься, — ответил врач. — Так что заставило тебя думать, что ты не сын своего владеющего световым мечом отца?

Люк пожал плечами.

— Я кое-что услышал… и кое-что увидел в библиотеке. Я не хочу его спрашивать на тот случай, если это все правда. Вот я и подумал… если б узнать наверняка…

— Думаяю, я могу тебя успокоить, Люк, — доктор что-то ввел в свой компьютерный терминал. — Да, вот оно.

— Что? — спросил Люк, выпрямляясь и сползая на краешек стула.

— Твой отец делал тест как раз перед тем, как ты к нему переехал. Медицинский дроид позаботился о нем, но результат по-прежнему записан в твоей карточке. Хочешь взглянуть?

Люк поспешно поднялся и обошел стол.

На экране красовались две голограммы, похожие на завязанные узлом веревки. Ниже шел перечень технической информации, ничего не говорящей Люку. Врач привлек его внимание к записи сбоку, гласившей: «Обнаружено совпадение».

— Это не доказывает, что именно он мой отец, — печально произнес Люк.

— Он предоставил генетический образец, — настивал доктор Лисон. — Если он не твой отец, значит, он хранит где-то свежие образцы нужной ДНК.

Люк выдохнул. Он и не заметил, когда успел задержать дыхание.

— Значит, он действительно мой отец?

— Да.

Люк ухмыльнулся, чувствуя как у него гора с плеч свалилась.

— Спасибо вам большое.

— Всегда пожалуйста, Люк.

— Вы ведь не расскажете ему об этом? — спросил Люк, собирая вещи. — Если расскажете, он подумает, что я сошел с ума.

— Я всеми силами избегаю разговоров с твоим отцом, — пояснил доктор. — Так что этот секрет в безопасности. Однако, подумай, возможно, тебе стоит самому поговорить с ним. Он вполне способен тебя удивить.

Способен? Он уже удивил, подумал Люк. Просто самим фактом того, что он правда его отец.

* * *

Вернувшись домой, Люк все еще улыбался самому себе. Ему хотелось позвонить Бену и поблагодарить за идею с ДНК, но сперва нужно было поговорить еще кое с кем. Он обходился с отцом несправедливо последнюю неделю. Пришла пора положить этому конец.

Взяв еды у кухонных дроидов, он отправился на поиски отца и нашел его в мастерской рядом с ангаром. Он сидел на скамье, окруженный инструментами, и чинил дистанционно управляемого тренировочного дроида.

— Привет, па… э… отец, — сказал Люк. Он подтащил стул, чтобы сесть напротив. — Как прошел день?

Отец прервал работу и уставился на него. Люк отправил в рот ложку с ужином.

— Тебе что-нибудь нужно? — поинтересовался отец.

— Чего? Нет!

— Тогда зачем ты здесь? Утром ты едва разговаривал со мной.

— Да, ну… — Люк подцепил овощи. — У меня было плохое настроение, но все прошло.

Отец отложил инструменты.

— Плохое настроение? — переспросил он слегка неверящим тоном.

Продолжая жевать, Люк пожал плечами.

— Чтобы это ни было, все позади. Вот все, что тебе нужно знать.

— Хорошо. Значит ты сможешь посетить предварительный прием по поводу подписания соглашения завтра вечером.

— Еще один прием? Хочешь сказать, тебе все еще недостаточно? Что я сделал не так на прошлом?

— В этот раз не говори хозяевам, что плохо проводишь время, даже если это правда.

Люк закатил глаза и кивнул.

— Встреча будет не такой большой, как прием в посольстве. Меньше тридцати человек.

— Молодежь будет? — спросил Люк.

— Да. Гранд-мофф Галифакс сказал, что придет с дочерью, как и адмирал Реаллис.

Люк вздохнул.

— Девчонки…

— Что ты имеешь против девочек?

— Ничего, наверное, — ответил Люк. — Просто… они такие изысканные и взрослые. Особенно Офелия… она ведет себя как королева или типа того. Это пугает. К тому же с девчонками трудно найти общие темы для разговора… с парнями можно поговорить о голонет-спорте, моделях спидеров, но не с девчонками, они как инопланетяне.

— С молодыми леди следует обращаться вежливо и уважительно, — твердо сказал отец.

— Я пытаюсь, — произнес Люк, — но, кажется, все делаю не так. Как тогда… с девочкой из младшего класса, у которой соседний со мной шкафчик. Она уронила датапад, а я наклонился, чтобы поднять. Она даже спасибо не сказала. Просто покраснела и начала хихикать.

— Похоже, ты ей нравишься, сын.

Люк чуть не подавился ужином.

— Ни за что! Это невозможно! — в бешеной спешке он выскреб остатки еды. — Мне надо делать домашку. Спокойной ночи.

Он вышел из комнаты, но вернулся секунду спустя.

— Ты правда так думаешь? — спросил Люк.

Отец собирался ответить, когда Люк поднял руку.

— Неважно. Не хочу знать. Теперь и правда спокойной ночи.

Он покинул своего недовольно вздыхающего отца.

* * *

— Что ты делаешь с вещами?

Люк поднял глаза и увидел стоявшего над ним Бена.

— Меняюсь шкафчиками с Уиллом, — объяснил Люк. — Захотелось перемен.

— Ты говорил с врачом?

Люк кивнул и отошел от своего нового шкафчика, который с шипением закрылся.

— И? — намекнул Бен.

— Ты оказался прав. Отец уже делал тест, и результаты были в моей медицинской карточке. Он мой настоящий отец.

— Видишь, я знал, что нечего слушать губернатора! А пропавшие записи?

Люк собирался объяснить, что решил сохранить все в тайне от отца, когда заметил входящую в раздевалку Офелию. Он здорово удивился, ведь у Офелии и ее друзей шкафчики были в другой части школы, и здесь она обычно не появлялась.

Заметив его растерянный взгляд, Бен обернулся.

— Ух ты! — сказал он. — Э… то есть… привет, Офелия.

Офелия окинула его неприязненным взором и сосредоточилась на Люке.

— Люк, отец сказал, что ты будешь на приеме сегодня вечером. Это правда?

Люк кивнул, удивляясь, почему Офелию это заботит.

— Хорошо. Тогда увидимся там?

— Офелия, ты практически игнорировала меня на прошлом приеме, — заметил Люк, беря рюкзак.

— Да, знаю, — без тени раскаяния ответила Офелия. — Но в этот раз будем только ты, я и Эби Реаллис, а я ее не выношу. Ты не можешь бросить меня с ней на весь вечер. Она просто кошмарна!

— Тогда, возможно, она мне понравится, — сказал Люк.

— К тому же, — продолжила Офелия, — Я слышала твой отец заставляет тебя посещать эти приемы, пока ты не обретешь удовлетворительные навыки общения. Будет хорошо, если мы проболтаем весь вечер.

— Где ты такое слышала?! — краснея воскликнул Люк.

Офелия пожала плечами.

— Имперские слухи. Так что увидимся?

Люк со вздохом кивнул.

Офелия вышла, а Бен выбрался из ниши, куда ретировался после ее ледяного взгляда.

— Еще один прием? — поинтересовался Бен. — После того, что ты рассказал мне о прошлом…

— Если я хорошо справлюсь, то, надеюсь, докажу отцу, что мне больше не нужны уроки поведения в обществе. Тогда я освобожусь от этой ерунды.

— Что ж, удачи.

— Должно быть проще простого, — сказал Люк. — Там будет всего несколько человек. Остается надеяться, что все пройдет быстро.

* * *

Восемь часов спустя Люк обнаружил, что каким бы маленьким ни был прием, он все равно тянется так же медленно, как и последний, а может и еще медленнее. Он пробыл здесь всего полчаса, а уже пил пятый стакан сока.

— Итак, — он повернулся к Офелии, стоявшей рядом.

— Итак, — она внимательно изучила свой бокал, как бы проверяя, чист ли он.

Люк принялся пристально разглядывать гостей, пытаясь придумать тему для беседы. Он заметил отца, разговаривающего с пожилым дипломатом… почему у него никогда не возникало таких проблем? Возможно, потому, что беседу в основном поддерживал собеседник отца.

Люк улыбнулся себе под нос, удивляясь, почему кто-то добровольно завел светскую беседу с его молчаливым угрюмым отцом.

— Эм, — Люк снова повернулся к Офелии. — Смотрела вчера ночью гонки по лезвию?

— Гонки по лезвию? — скучающе отозвалась Офелия.

— Да. Маластар против Тойдарии. Я был уверен, что Маластар победит. Я следил за их успехами много лет, но тойдарианская команда в этом сезоне просто вне конкуренции.

Офелия не ответила.

— Э… так ты смотришь какие-нибудь спортивные передачи по голонету? — спросил Люк.

Офелия закатила глаза, отворачиваясь.

— Я начинаю думать, что это была плохая идея.

— Я просто спросил, — возмутился Люк. — Незачем сразу беситься!

Офелия промолчала, и Люк со вздохом отвернулся. Однако в тот же момент обнаружил себя под прицелом оценивающего взгляда отца и быстро развернулся обратно к Офелии. Больше всего ему хотелось стоять в каком-нибудь менее заметном месте, но Офелию устраивал только центр комнаты.

— Почему ты ненавидишь меня? — спросил он.

— Что? Я тебя не ненавижу, — Офелия мельком взглянула на него. — Ты сын повелителя Вейдера.

— Но если бы я им не был, ты бы ненавидела меня, да?

Она пожала плечами.

— Ты нормальный парень, по-своему. Но будем честными, мы из двух разных галактик.

— Да ладно, я уверен, у нас есть что-то общее, — сказал Люк.

— Разумеется. Мы оба богаты и могущественны.

Люк взвесил, стоит ли рассказать Офелии, что ему приходится работать по дому ради небольших карманных денег от отца, но передумал.

— Но мы относимся к этому по-разному, — продолжила она. — Ты по какой-то странной причине предпочитаешь притворяться, что ты не такой. Например, общаешься с тем мальчиком из побирушек. Можешь представить, чтобы я так себя вела?

Люк со вздохом кивнул.

— Я уловил. Две разные галактики.

— Я рада, что ты согласен.

Люк решил сменить тему.

— Эм… ты ходишь на все подобные приемы? — он обвел рукой комнату.

— У нас с отцом очень плотный график, — ответила Офелия. — Мы не можем посещать каждый прием. Мы здесь потому, что Абиссия перейдет под управление отца.

— Так он станет их новым боссом? — Люк принялся оглядываться, пока не нашел взглядом отца Офелии. Тот беседовал с абиссийским послом.

— Очень упрощенно, да, — произнесла Офелия.

Люк задумался. Что-то не складывалось…

— А что насчет того другого губернатора, — Люк внезапно понял, что не знает его имени. Про себя он обычно называл его «губернатором Носатиком», но Офелия не поймет, о ком речь. — Который их нынешний губернатор, — наконец сказал Люк. — Я его видел на приеме в посольстве.

— Имеешь в виду губернатора Ферсонса, — ответила Офелия. — Да, Абиссия должна быть на его территории. Но Император согласился передать ее отцу, как раз перед приемом в посольстве, на самом деле.

Люку на секунду стало интересно, как воспринял эту новость губернатор Носатик. Может, вот чего он хотел от адмирала Реаллиса… помощи в возвращении Абиссии. Люк потер лоб, не желая вспоминать тот ужасный разговор.

— Знаешь, я все время вижу вас с отцом вместе, — заметил Люк. — А твоя мама живет с вами?

Офелия приняла удивленный вид.

— Извини, если это неудобная тема, — произнес Люк, вертя стакан в руках. — Но ты знаешь, моей мамы нет рядом… Я подумал, может, этим мы похожи.

— Она член эвексианской королевской семьи, — объяснила Офелия. — Это в секторе под управлением отца. Ей нужно выполнять собственные государственные обязанности, так что она живет там.

— Должно быть, это тяжело, — сказал Люк.

— Что тяжело?

— Жить отдельно от нее, — сказал Люк.

Офелия не выглядела слишком расстроенной.

— Я вижусь с ней время от времени. И могу оставаться у нее на каникулы, если хочу. Мы не так уж и близки на самом деле… она занята своей жизнью и карьерой. Меня в основном растили няньки.

— Не могу себе представить такого, — заметил Люк. — Я никогда не знал мать… но отдал бы все, чтобы провести с ней хоть одну секунду. То же и с отцом, когда мы жили не вместе.

— Это не значит, что я не люблю ее или вроде того, — объяснила Офелия. — Я реалист, только и всего. Родители поженились по политическим причинам. Отец тогда был республиканским сенатором, его очень ценил Император Палпатин, а Эвексия хотела укрепить свою политическую и экономическую стабильность во время Войн Клонов и впоследствии.

Люк удивленно смотрел на Офелию во время ее объяснений.

— Никогда раньше не слышал, чтобы люди женились из-за этого.

— Ты такой наивный. Реальность не сказка. Браки всегда касаются денег, известности или политических целей.

— Вовсе нет, — заявил Люк. — Мои родители поженились по любви.

Офелия собиралась ответить, когда к ним подошла девочка в длинном белом платье.

— Привет, Офелия! — громко сказала она.

Офелия на секунду прикрыла глаза и наморщила лоб, словно сосредотачиваясь на трудной задаче.

— Что ты говорил, Люк?

— Эм, — выдавил Люк, задаваясь вопросом, что же он говорил.

— Люк? Который Люк Вейдер? — спросила новенькая.

— Вообще-то Люк Скайуокер, — ответил Люк. — Приятно познакомиться, э…

— Я Эби Реаллис, — Эби окинула его критичным взглядом. — Тебе нравится носить черное? — спросила она.

Люк опустил глаза на свою одежду.

— Видимо так.

— Повелитель Вейдер всегда в черном. Пытаешься быть похожим на него?

Люк нахмурился, но прежде чем он сумел придумать подходящий ответ, встряла Офелия.

— О, какая поразительная наблюдательность, Эби. Вижу, ты научилась различать цвета. Люк, ты уже сделал домашнее задание по галактической географии? Мне нужна помощь с сочинением.

— Э…

— Мне нравится твое платье, Офелия, — перебила Эби. — Ты всегда отлично выглядишь. И вовсе непохоже, что ты пытаешься кого-то скопировать.

— Люк? — с надрывом в голосе спросила Офелия.

Люк почувствовал, что у него начинается головная боль. Он глубоко вздохнул, пытаясь припомнить вопрос Офелии.

— Да, я сделал домашнее задание, — наконец ответил он. — Много хорошего материала для сочинения есть в третьей главе…

— Зачем ты разговариваешь с ним? — поинтересовалась у Офелии Эби. — Он ниже тебя.

Офелия озадаченно перевела взгляд с Люка на Эби.

— О чем ты? — спросила она. — Он сын повелителя Вейдера.

— Хочешь сказать, ты не слышала? — сказала Эби. — Извини, что придется узнать об этом от меня… грязная история.

Люк почувствовал, как у него участился пульс. Она же не имела в виду… нет, все не могло зайти так далеко. Он говорил только Бену, а Бен бы никому не сказал. Если только ей не рассказал отец…

— Люк, о чем это она? — спросила Офелия. — Иногда я удивляюсь, способен ли хоть кто-то в этой галактике поддержать разумный разговор.

— Я не знаю, о чем она говорит, — заявил Люк.

— Конечно, знаешь, — Эби подошла поближе. — Зачем ты скрываешь это? Правда выплыла наружу — все уже знают. Можешь открыться. Тебя усыновили.

Люк с ужасом поднял глаза при этих словах.

— Нет, — у него перехватило горло.

— Тогда почему у вас с отцом разные фамилии? И где ты был последние десять лет? Я всю жизнь прожила на Корусанте и никогда не встречала тебя прежде. Ты разговариваешь как деревенщина с Внешнего Кольца.

— Я жил с дядей и тетей, — ответил Люк, пытаясь сохранять спокойствие. Чтобы взять передышку, он отошел от Эби. — Я его сын, — добавил он. — Спроси его самого, если мне не веришь. Есть тест ДНК, который доказы…

Эби хихикнула, прикрыв рот.

— Что?! — зло спросил Люк.

Несколько гостей неподалеку уставились на них, но Люка это не заботило. Он начал понимать, почему Офелия хотела избежать встречи с этой девочкой.

— Ой, извини, — ответила Эби, продолжая хихикать. — Мне не следовало смеяться. Просто это так забавно, когда люди считают тебя доверчивой дурочкой.

— Прекрати, Эби, — сказала Офелия. — Даже если его усыновили, он все еще сын повелителя Вейдера, и он куда влиятельнее, чем ты когда-нибудь станешь.

— Меня не усыновили! — возмутился Люк.

— Более того, — голос Эби опустился до шепота. — Повелитель Вейдер собирается использовать его, чтобы устроить переворот в Империи. Вот зачем он его усыновил.

— Ты ничего не знаешь об Императоре, если думаешь, что бы допустил подобное, — заявила Офелия. — Что меня не удивляет. А обвинять повелителя Вейдера в плетении заговора против Императора — это измена, так что на твоем месте я бы прикусила язык, пока тебя кто-нибудь не услышал.

— Он подделал тест ДНК, чтобы убедить Императора, — сказала Эби. — Моему отцу все известно. Странно, что твой не знает — должно быть, отстал от жизни.

— Подделал? — внезапно переспросил Люк. — Нет… это не правда!

Эби посмотрела на него с любопытством.

— Хочешь сказать, ты правда ничего не знал? Да брось! Как ты мог поверить, что ты его сын. Это же смешно!

— Это не смешно, — с отчаянием возразил Люк. — Я… мы…

— Если он правда хотел провернуть нечто подобное, ему следовало выбрать кого-то, кто бы выглядел соответствующе, — сказал Эби. — Да ладно, ты ведь ниже меня!

— Я… я… — зрение Люка затянуло красной пеленой ярости. Подделал тест? Подделал?!

— Так ты правда ему поверил? — голос Эби прозвучал немного смущенно. Правда думал, что ты его сын?

— Заткнись!!! — заорал Люк, выплескивая на нее содержимое стакана.

Эби громко завизжала.

— Мое платье!!!

Все в комнате замолчали и обернулись к ним. Тот факт, что они стояли прямо в центре помещения, не улучшал ситуацию.

Люк уставился на темно-оранжевое пятно сока джури, стекающее по платью Эби. Шок от поступка потихоньку накрывал его. Что он наделал?! Не желая больше участвовать во всем этом, он развернулся и бросился к выходу.

Однако далеко уйти не удалось. Он миновал вестибюль и коридор, после чего путь ему преградили двое штурмовиков.

— Простите, юный сэр, это закрытая зона. Вы не можете уйти без сопровождения отца.

Люк попытался протолкнуться мимо, но его грубо задержали. Секунд через десять он услышал позади себя механическое дыхание. Люк еще раз попытался прорваться мимо охранников, но тщетно. Только расцарапал костяшки пальцев о доспехи.

— Люк?

Люк развернулся и сердито просверлил Вейдера взглядом.

— Чего?

Вейдер пристально посмотрел на него, а затем взмахом отослал штурмовиков.

— Идите и встаньте снаружи.

Они поспешно повиновались, закрыв за собой внешние двери. Люк посмотрел мимо Вейдера и увидел на другом конце вестибюля Эби с отцом. Они стояли за пределами слышимости. Дроид предлагал Эби влажное полотенце, а она пыталась оттереть пятно. Отец, похоже, ее успокаивал.

Люк снова взглянул на Вейдера, внезапно испугавшись его гнева.

Однако тот не выглядел разгневанным. Скорее… заинтересованным.

— Что это было? — спокойно поинтересовался он.

— Она меня довела! — сказал Люк. — Я сорвался, ясно?

— Что она сказала?

— Она… — Люк прервался, падая духом. Круг замкнулся. Он снова застрял между крайт-драконом и ямой сарлакка.

— Неважно, — он отвернулся.

— Что она сказала? — повторил Вейдер. — Я жду надлежащего объяснения, сын.

— Это не твое дело! — завопил Люк. Даже после всего, что случилось, он еще называл его «сыном». Вся имперская верхушка судачила об их фальшивом родстве, а Вейдер по-прежнему притворялся, что все в порядке. Не мог же он совсем ничего не заметить.

— Очень хорошо, — пригрозил ему пальцем Вейдер. — Если не даешь объяснений, тогда извинись перед девушкой и ее отцом за свое поведение.

— Нет! — уперся Люк.

— Прекрати вести себя как ребенок, — устало произнес Вейдер. — Ты уже слишком взрослый.

— Я не собираюсь извиняться, — решительно заявил Люк. — Это все твоя вина!

— Что моя вина? — поинтересовался Вейдер. — В чем дело, сын? Ты странно вел себя целую неделю, сейчас. Тебе нужна помощь специалиста?

— Мне нужно, чтобы ты оставил меня в покое, — сказал Люк. — Я устал от того, что меня используют, устал от твоей лжи!

— Какой лжи?

Люк прикрыл лицо и попытался сдержать себя, чтобы не наговорить такого, о чем потом придется жалеть. Ему нужно побыть одному, разобраться, что делать дальше. Если он сломается и выложит все сейчас… ему не хотелось даже думать о последствиях.

— Ты испытываешь мое терпение, — наконец вымолвил Вейдер. — Все зашло слишком далеко. Я найду причину твоего беспокойства с твоей помощью или без.

Люк вздрогнул от плохо скрытой угрозы в его голосе. Он забыл о способности отца принудительно читать мысли.

— Почему бы тебе просто не достать своих пыточных роботов и не допросить меня?! — предложил Люк, пытаясь скрыть страх.

— Так вот что мне нужно сделать, чтобы получить ответ, сын?

Люк не смог заставить себя ответить.

В конце концов Вейдер крепко схватил его за предплечье. На секунду Люку подумалось, что он собирается вырвать у него ответ прямо здесь и сейчас. Вместо этого его отвели к внешним дверям. Вейдер вызвал штурмовика.

— Проводите моего сына домой, — сказал он.

— Да, сэр.

Вейдер подтолкнул Люка на удивление мягко, учитывая обстоятельства. Люку поощрение не требовалось.

* * *

К собственному удивлению Вейдер сумел сохранить самообладание во время беседы. Что-то сдерживало его. Возможно, беспокойство… он все больше волновался о сыне, и этот случай только усугубил переживания. Просто это было совсем непохоже на Люка. Обычно его сын был добродушным, хоть и темпераментным молодым человеком, вовсе не угрюмым и не мрачным. Что-то серьезное терзало его, и как Вейдер ни старался, сын не мог ему довериться.

Он медленно выдохнул, вновь возвращаясь на прием и надеясь, что остаток вечера пройдет быстро.

— Подростки, — вздохнул он.

Стоявший рядом гранд-мофф Галифакс удивленно взглянул на него.

— Они могут быть как гандарки на кухне, это точно.

Вейдер взглянул на гранд-моффа с неменьшим удивлением. Он и не заметил, что произнес слово вслух. Дочь мужчины с негодованием воскликнула:

— Отец!

— Я не имел в виду тебя, — ответил он, приобнимая ее. — Как отец двоих детей, могу со спокойной совестью сказать, что дочери-подростки предпочтительнее сыновей.

— Что привело вас к такому заключению? — с любопытством поинтересовался Вейдер.

— Пять разбитых окон и две разломанные двери. А, и сломанный стол. Затем я открыл для себя военную школу, и жизнь стала прекрасной, как никогда.

— Могу поспорить, — вклинился абиссийский посол. — Моя сестра причиняла родителям куда больше неприятностей, чем я.

— Может, девочки и меньше склонны рушить стены, — присоединился к беседе сенатор. — Но подождите, когда они начнут приводить домой потенциальных кавалеров… вы еще сто раз подумаете, что лучше.

Мужчины продолжили дискуссию, а Вейдер погрузился в собственные мысли. Дочь… какая захватывающая перспектива.

На мгновение он представил девочку похожую на Падме. Такую же яростно независимую, так же страстно желающую изменить галактику и такую же идеалистическую. Вместо постоянного нытья о полетах он бы выслушивал: «Отец, могу я баллотироваться в сенаторы?», «Отец, могу я провести закон о правах беженцев?». Вейдер слегка передернулся, представив, как его воображаемая дочь приводит домой мужчину, такого же безрассудного и глупого, каким был он сам, когда женился на Падме.

Я бы его придушил, с удовольствием подумал он.

— Эм… повелитель Вейдер, сэр?

Вейдер стряхнул грезы и взглянул на молодую леди рядом с собой. Это была дочь Галифакса, ровесница Люка. Она смотрела на него, явно нервничая. Спустя пару секунд она заговорила.

— Сэр, не знаю, говорил ли вам Люк, но Эби Реаллис сказала кое-что отвратительное, чтобы спровоцировать его. Он не виноват.

Вейдер быстро оправился от удивления, что кто-то столь юный осмелился обратиться к нему, внезапно узрев возможность получить ответы на свои вопросы.

— Нет, — произнес он. — Я буду признателен за любую информацию, которую вы сможете мне сообщить.

— Ну, ходили слухи, что Люка усыновили, и Эби намекнула, что он не ваш сын. — Офелия сделала паузу. — Конечно, это неправда, — быстро добавила она. — Я это знаю. Но, кажется, Люк поверил.

Прошло несколько секунд, прежде чем Вейдер смог полностью вникнуть в смысл сказанного.

— Не мой сын?! — едва веря повторил он.

— Не знаю всю историю, — объяснила Офелия. — Я выше сплетен, разумеется. Но уверена, кто-нибудь в курсе.

Вейдер резко повернулся и направился к выходу.

* * *

По пути домой Люк, наконец, принял решение. Он не может там больше оставаться. Он думал, что в жизни во лжи нет ничего страшного, но на проверку это оказалось не так. Все пошло прахом.

К тому же Вейдер вырвет у него правду, как только вернется домой. И что он сделает с ним, когда обнаружит, что его тщательно продуманные планы разрушены? Предложит ли и дальше быть его сыном? А что если об этой лжи узнает Император — убьет ли он его?

Неважно. К тому времени, когда Вейдер вернется, он будет уже далеко.

Добравшись до спальни, Люк быстро подошел к шкафу и достал оттуда сумку. Ему в жизни не утащить все свои вещи, но можно взять хотя бы самое необходимое, чтобы сделать новую жизнь попроще. Одежда и предметы гигиены, вот и все, что действительно нужно. Остальное придется оставить.

Освободив шкаф от одежды и смахнув предметы из освежителя в сумку, он быстро обвел комнату глазами в поисках чего-нибудь, что можно было сложить в оставшееся место. Взгляд упал на бело-голубое полотно на стене. Он направился было к нему, но притормозил, поняв, что это. Гоночный флаг… подарок от отца. Он нахмурился, чувствуя прилив злости. Пора перестать думать о Вейдере как об отце.

Слеза скатилась по щеке и он сердито смахнул ее. Нечего расстраиваться.

Без него будет лучше.

* * *

Не мой сын. Звучало настолько глупо, что Вейдер все еще пытался найти в этом хоть какой-то смысл.

Сама мысль, что он должен был добровольно подписаться на подобную пытку, чего стоила. Если он когда-нибудь найдет болвана, пустившего эту сплетню, единственным достойным наказанием для него будет присмотр за Скайуокером 24 часа в сутки, 365 дней в году, желательно, когда Люк будет проходить фазу безрассудства. Вот тогда он поймет, какова вероятность того, что Люк усыновлен.

Они что, думают, я здесь каким-нибудь благотворительным детским приютом заправляю, размышлял Вейдер, возвращаясь домой. Слова Темный Повелитель Ситхов совсем ничего для них не значат? Дальше они заявят, что Императорский дворец — это ночлежка, а Император организовал детский сад в тронном зале.

Однако он всегда знал, что большинство имперских политиков непроходимо тупы. Император по понятным причинам был всегда осторожен с умными политиками. Но сына-то глупостью не оправдаешь. Как мог мальчик поверить в столь смехотворные слухи перед лицом очевидной правды? Как мог довериться сплетням аристократии, а не истине, с которой жил годы? Все это не имело смысла.

Вейдер задержался у лифтов, не торопясь подниматься на этаж, где жили они с сыном. Как бы ни было трудно, нужно попытаться понять ход мыслей сына. Если он встретится с ним рассерженным, ничего хорошего не выйдет. В конце концов, мальчик юн и раним. Он почти ребенок. Нельзя ожидать от него такого же рационального поведения, как от взрослого.

Ясно, что мальчик позволил неадекватным чувствам ослепить себя. Надо найти способ устранить ущерб. Крики и поучения, какими бы заманчивыми они не казались, скорее всего не лучший метод.

Вейдер взвесил разные варианты, прежде чем нажать кнопку вызова лифта.

Оставалось только надеяться, что его идея сработает.

* * *

Люк как раз заталкивал в сумку последний уголок флага, когда, как гром среди ясного неба, дверной комм издал непрерывную трель. Люк с испугом посмотрел на дверь. Вейдер не мог уже вернуться! Прием должен был продолжаться еще час как минимум.

Дверь открылась, и ритмичное механическое дыхание положило конец отчаянной надежде Люка, что это всего лишь Лев. Он быстро отошел от кучи собранных предметов и отпихнул сумку в сторону, пытаясь скрыть свои сборы.

Вейдер прошел вперед, его темная фигура заняла все поле зрения Люка. Он замер на секунду, озираясь вокруг.

— Что ты делаешь?

— Ничего! — заявил Люк.

— Ты собираешь вещи? Куда именно ты намерен идти? На улицу? Обратно на Татуин?

— Куда угодно, лишь бы… — Люк не смог озвучить мысль. Подальше от тебя. — Тебе меня не остановить, — наконец произнес он. Прозвучало слабовато даже для него самого.

К его удивлению, Вейдер согласился.

— Очень хорошо. Можешь уйти, если хочешь. Ты же не мой узник.

— Ты… — Люк опустил глаза на сумку. — Серьезно?

— Конечно. Помощь нужна?

Люк помотал головой.

— Я уже закончил.

Вейдер отошел в сторону, пропуская его к двери.

Люк надел сумку через плечо. Он шагнул к двери, но замешкался.

Что-то изменилось. Иначе получался какой-то бред. Еще утром Вейдер не разрешил бы ему и на минуту после наступления темноты задержаться, не говоря уж о том, чтобы уйти насовсем. Надо выяснить правду. Есть только одно объяснение всему этому.

Люк пораженно взглянул на Вейдера. Теперь, когда его планы раскрылись, он не хочет иметь с ним ничего общего.

— Так… на этом все? — дрогнувшим голосом спросил Люк.

— Все?

— Ну… э… было весело, наверное.

Люк снова пошел к двери. Однако не дойдя до нее, он остановился и развернулся.

— Ты правда собираешься просто стоять и смотреть, как я ухожу?

— А разве не этим я занимаюсь?

Люк едва сдерживал слезы.

— Даже не попрощаешься? Неужели эти два года для тебя ничего не значат?

— Это не я ухожу.

Люк помялся немного и сделал еще шаг к двери. Он нажал кнопку, отчего дверь отъехала в сторону, открыв ему проход.

Люк перешагнул порог и пошел по коридору. Он прислушивался, не идет ли за ним Вейдер, но все было тихо. Люк пошел медленнее, поскольку лифт приближался слишком быстро. И по мере сокращения дистанции росла его неуверенность.

Все было как-то… неправильно. Его подмывало вернуться и получить пару ответов. Несмотря на то, что он узнал, между ними еще оставалась связь. Связь, которую он не мог отрицать.

Наконец Люк затормозил и развернулся. Возможно, это ошибка, он он не мог ничего поделать. Любопытство взяло над ним верх.

Очутившись в комнате, он увидел, что Вейдер по-прежнему стоит там, где стоял.

— Забыл что-то? — спросил он.

Люк уронил сумку на пол и скрестил руки.

— Мне нужны ответы. Прежде чем я уйду.

— Что ты хочешь знать?

Люк собрался заговорить, но замешкался.

— Откуда… откуда ты узнал? — наконец спросил он.

— Один из твоих товарищей недавно счел нужным проинформировать меня.

Повисла продолжительная пауза, пока Вейдер не напомнил:

— Это все?

— Нет, — с внезапной злостью сказал Люк. Голос сорвался от напряжения, но ему было все равно. — Я хочу знать, почему! Почему ты взял меня и заставил думать, будто я твой сын, когда это не так. Как ты мог лгать мне? Я тебе доверял!

— По многим причинам, — буднично начал Вейдер.

Чуточку слишком буднично. Люк сердито нахмурился от того, как легко он отмахнулся от него.

— У меня было слишком много свободного времени, — сказал Вейдер, расчищая себе место на кровати. — В конце концов, управление Империей отнимает лишь мизерную часть дня. Я хотел взять на себя полноценную работу родителя, просто чтобы развеять скуку. Видишь ли, я много раз встречался лицом к лицу со смертью, но каким-то образом этого было недостаточно. Я нуждался в поистине грандиозном испытании. Мне нужно было больше стресса и разрушения в жизни.

Он присел, а Люку оставалось лишь удивленно моргать в ответ на его откровение. Из всех оправданий, что он ожидал услышать…

— Все происходило слишком рутинно и упорядоченно, — продолжил Вейдер. — Мне хотелось вести такой образ жизни, когда невозможно спланировать следующие пять минут, без того, чтобы подростковая драма не помешала моим делам.

Да он шутит, потрясенно осознал Люк.

— Более того, моя приверженность пути ситхов выставляла меня в негативном свете перед подчиненными, — добавил он. — Они выполняли приказы немедленно и без вопросов. Я хотел немного смягчить репутацию… а что может быть лучше, чем усыновить кого-нибудь, кто будет бродить по коридорам в одном полотенце и называть меня уменьшительно-ласкательными прозвищами? Безупречный план, да?

— Это… ведь неправда? — Люк едва сдерживал слезы облегчения. — Я твой сын?

— Даже не начинай, — ответил отец с опасными нотками.

— Я не знал, чему верить, — возмутился Люк. — Я был в замешательстве!

— Возможно, тебе стоило поразмыслить над этим, вместо того, чтобы делать выводы, основываясь только на подростковых комплексах. Как ты мог так легко поверить слухам и домыслам?

— Ты не понимаешь, — шмыгнул носом Люк. — Я не должен был их услышать… это вышло случайно! Они разговаривали наедине в пустом коридоре. Губернатор сказал, ты усыновил меня, чтобы свергнуть Императора, и звучало так, будто он правда знает, о чем говорит… что мне было думать?!

— Почему ты не рассказал мне? Я бы немедленно решил этот вопрос.

— Но если бы это было правдой… мне бы пришлось искать другой дом! Да ладно, что бы ты сделал на моем месте?

— Для начала я бы не стал верить лживым корыстным политикам.

— Ты никому не веришь.

— Я верю, что люди бесчестны.

Люк застонал и расстроенно потер лоб.

— Но я не знал, как бы ты поступил, — несчастно продолжил он. — Я пошел в библиотеку посмотреть генеалогическую базу данных, но кто-то удалил мои записи. Ты пытался что-то скрыть от меня — признайся!

— Разумеется твои записи недоступны. Это подвергло бы тебя серьезной опасности.

— Но выглядело подозрительно! — сказал Люк. — Тогда я отправился к доктору спросить его про тест ДНК, и он показал результаты. Я решил, что я в безопасности. Но потом Эби сказала, что ты подделал результаты теста ДНК, чтобы убедить Императора, что я твой сын, и все пропало! — Люк потряс головой, проясняя взор. — Мы такие разные, — тихо сказал он.

— Возможно, меньше, чем каждый из нас готов признать, — спокойно произнес отец.

Люк почти улыбнулся несмотря на смущение. Вообще, отец в чем-то был прав. Он готов был отдать что угодно, лишь бы не признавать в себе некоторые черты характера отца. Но он никогда не думал, что и отец может чувствовать тоже самое.

— Наверное, ты очень зол на меня, — наконец сказал Люк, уставясь в пол. — Я испортил очередной прием. Изводил тебя несколько дней. Я действительно думал, что ты не мой отец.

Отец устало вздохнул, затем поднялся и подошел поближе. Люк поднял глаза, слегка нервничая. Но отец успокаивающе положил руку ему на плечо.

— Я зол не на тебя. Я был и есть зол, что ты не доверился мне, как только услышал те слухи. Я думал, наши отношения лучше, юноша. Похоже, нам еще предстоит долгий путь.

— Это не твоя вина, — заявил Люк, расстроившись от мысли, что отец будет обвинять себя. — Это все я… я… наверное, у меня было чувство, понимаешь, что если это правда, мне больше не придется подстраиваться под это общество. Я смогу снова стать… просто Люком. Мне не хочется быть частью этого мира, но хочется быть твоим сыном. Я все еще пытаюсь разобраться, как хотеть одного, не желая другого. Вера в то, что я не твой сын казалась решением проблемы. Плохим решением, но решением.

— Люк, ты всегда будешь моим сыном. Ты был моим сыном, когда жил на Татуине, и когда ты жил в сиротском приюте, ты по-прежнему был моим сыном. Научишься ты быть частью этого общества или нет, ты все равно будешь моим сыном. Наши отношения не зависят от того, пройдешь ли ты проверку обществом.

— Хочешь сказать, я могу ненавидеть эти приемы, но при этом мне может нравиться быть твоим сыном?

— Да, — отец вздохнул с налетом усталости.

— Но…

— Что?

Люк потеребил рукав. Он не был уверен, как отреагирует отец, но знал, что должен спросить кое-что.

— Как ты узнал? — наконец сказал он. — Что я твой сын. Я имею в виду, наверняка. Ведь есть шанс, что тесты и правда подделали?

Отец как-то недовольно выдохнул.

— Ты все еще сомневаешься?

— Нет… не совсем. Просто любопытно. Признай, у нас довольно странная семья.

— Я знаю, что ты мой сын, благодаря нашей связи в Силе.

— Не понимаю, — сказал Люк. — Почему?

Отец молча рассматривал его пару секунд.

— Наверное, я могу показать тебе, — наконец ответил он.

— Показать?

— Да, но не здесь, — произнес отец, отпуская Люка и делая знак идти за собой. — Обсуждать Силу в такой обстановке неуместно. Нужно пойти в место почитания.

Люк почесал в затылке и отправился следом.

— Сила? — сказал он, стараясь примериться к шагу отца. — Какое она имеет к этому отношение? И я думал, тебе не позволено обсуждать ее со мной.

— Увидишь, — произнес отец. — Мне не позволено учить тебя пути Силы, но я не позволю тебе расти в неведении того, что принадлежит тебе по праву рождения.

Они вошли в лифт, и отец нажал кнопку этажа, находящегося почти в самом низу.

— Куда мы идем? — спросил Люк.

— Увидишь, — повторил отец. — Терпение.

Люк наблюдал, как уменьшается и уменьшается индикатор номера этажа. Он почесал голову, размышляя, как быстро все может измениться. Всего мгновение назад, он намеревался уйти из дома, а сейчас направляется в какое-то загадочное место, где узнает что-то о Силе. Когда лифт достиг нужного этажа, он неволько почувствовал себя ошеломленным. Отец вышел первым, и Люк проследовал за ним по длинному узкому коридору. Дойдя до конца, отец повернулся и ввел код в дверной терминал.

Когда дверь открылась, Люк обнаружил, что стоит у входа в помещение вроде комнаты для медитации. Она была начисто лишена мебели, за исключением нескольких цилиндрических подушек. Стены, как и большинство стен в здании, были угольно-черными. Однако на потолке были выгравированы какие-то серебряные пирамидальные символы. Комната имела странную треугольную форму с дверью в углу.

— Что это за место? — спросил Люк, входя внутрь вслед за отцом. — Я раньше никогда здесь не был.

— Я прихожу сюда, когда нуждаюсь в тишине и покое, — ответил отец, опускаясь на одно из круглых сидений. Он Силой подтащил второе и указал Люку сесть рядом.

Люк медленно пошел вперед, пялясь на потолок.

— Здесь жутко, — сказал он, слегка вздрогнув, и присел. — Я чувствую… нет, может, и ничего.

— Это еще и миниатюрный храм, — объяснил отец. — Сила здесь велика.

— Я думал, Сила повсюду, — заметил Люк. — Как она может быть в одном месте мощнее, чем в другом?

Отец на секунду впал в задумчивость, а затем сменил тему.

— Не думай об этом сейчас. Я привел тебя сюда с определенной целью. Придвинься.

Люк пододвинул сидение на несколько сантиметров вперед, пока не оказался прямо напротив отца. Отец положил руку ему на грудь.

Люк уже собирался спросить, что он делает, как вдруг внезапно что-то осознал. Чувство было знакомым, но более сильным, чем обычно. Это была… ментальная связь между ним самим и отцом. Через нее ощущалось присутствие отца и даже немного его настроение. Чувство неуклонно росло, пока Люк не занервничал. Как много его мыслей может узнать отец?

Отец ответил на его беспокойство, и ощущение перестало разрастаться. Понемногу Люк начал привыкать и даже на мгновение закрыл глаза, исследуя связь.

— Как ты это делаешь? — спросил Люк.

— Это не я, сын. Это ты.

— Я ничего не делаю.

— Ты тянешься ко мне… формируешь ментальную связь.

— Знаю, — сказал Люк. — Я могу немного ощутить твои чувства.

— Как я — твои.

Люк продолжил экспериментировать со связью, зачарованный возможностью быть мысленно соединенным с кем-то. Это давало абсолютную свободу общения.

— Почему между нами есть связь? — спросил Люк. — Потому что мы оба чувствительны к Силе?

— Слабые ментальные связи можно сформировать между любыми пользователями Силы, — объяснил отец. — Но связь такого уровня — небывалое явление.

— Тогда почему мы ее сформировали? — спросил Люк.

— Потому что мы родственники. Видишь?

Отец чуть изменил структуру их связи, направляя Люка к другой стороне. Люк погрузился глубже, заинтересованный ощущением с противоположного конца связи. Воспринималось как часть его собственного разума, но это точно не было его разумом.

— Мы одинаковы? — сказал Люк.

— Нет. Ты мой ребенок.

Внезапно Люк понял. Он ощущал ту часть своего отца, которую тот передал ему. Частицу, которую они делили вместе. Похоже на хромосомы, которые упоминал Бен, только в микросканере такого не увидишь. Люк невольно улыбнулся. Он понял, почему отец хотел показать ему это… он чувствовал, что их отношения истинны.

Наверное, мы и правда не такие уж разные, подумал Люк.

Возможно нет.

Люк вздрогнул.

— Ты только что говорил у меня в голове? — спросил он.

Отец не ответил, но отправил подтверждение через связь.

— Хочешь сказать, что слышишь мои мысли? — спросил Люк.

— Только, когда ты посылаешь их мне.

— Здорово, — отправил Люк, — кому нужен комлинк, когда есть Сила?

— Сила существует не для твоего развлечения, сын. Ее используют для достойных задач.

— Знаю, — подумал Люк, — думаешь, Император взбесится, если узнает, чем мы занимались?

— Это моя забота, сын, не твоя.

Спустя мгновение тишины отец добавил.

— Нет нужды беспокоиться.

— Я не беспокоюсь!

— Беспокоишься. Ты не можешь скрыть свои чувства в этом состоянии.

Люк тотчас занервничал. На его разум обрушилось множество вопросов, и он силился сдержать их.

— Расслабься, сын. Я ощущаю только твои чувства, а не мысли.

— Точно? Ты уже читал мои мысли однажды.

Тотчас Люк ощутил на другом конце связи боль, которая заставила его вздрогнуть. Но даже несмотря на боль, он не смог заставить себя разорвать связь. Ему стало интересно, отчего страдает отец. Это было непривычно… отец всегда казался таким стойким. Боль скоро сменилась… чем-то похожим… на сожаление.

— Что случилось? — спросил Люк.

— Кажется, я так и не извинился за это, Люк. Я не должен был насильно читать твои мысли. Я вышел из себя.

— Все в порядке, — сказал Люк, удивленный извинениями отца. Уже второй раз за неделю. — Мы тогда не очень-то ладили. Теперь все гораздо лучше. Только…

— Только что?

— Это правда, то что ты сказал, — спросил Люк, — что я разрушил твою упорядоченную жизнь?

— Да.

— Тогда почему ты оставил меня? — поинтересовался Люк.

— Загадка, которую мне никогда не разгадать.

— Ты заботишься обо мне, — шутливо заметил Люк. — Очень. Я чувствую.

Отец отнял руку, и Люк почувствовал, как растворяется связь.

— Тебе давно пора в постель, юноша.

В подтверждение его слов Люк зевнул.

— Если только ты по-прежнему не собираешься уйти из дома.

Люк пожал плечами.

— Ну, я уже упаковался… хотя, возможно, мне стоит остаться. Не хочу, чтобы твоя жизнь стала скучной.

— Хорошо. Тогда ты сможешь посетить завтра подписание соглашения.

Люк застонал, неохотно поднимаясь на ноги.

— Подписание соглашения! Тогда по какому поводу был сегодняшний прием?

— Это был предварительный прием.

— Уже становится просто смешно, — сказал Люк.

— Думаю, подписание соглашения тебе понравится, — заметил отец, выводя его из медитационной комнаты.

— Ну конечно, — сказал Люк, когда они зашли в лифт. — Так же как мне понравился стоматолог.

— Оно пройдет на борту абиссийского корабля на орбите.

Люк проснулся в мгновение ока.

— В космос? Пойдем? Мы?

Отец развернулся и наградил его взором многострадального родителя.

— Ух ты! — воскликнул Люк. — А думаешь, можно мне будет…?

— Нет, — сказал отец.

— Но…

— Нет.

Люк нахмурился.

— Ты даже не знаешь, что я хотел сказать.

— Ответ все равно «нет». Там не будет времени для всяких вещей, которые тебе кажутся захватывающими.

Люк со вздохом кивнул.

— И еще, — добавил отец, когда они вышли из лифта, — не выходи из себя. Меня не волнует, как сильно довел тебя человек.

— Делай как я говорю, а не как я делаю, да? — спросил Люк.

— Вот именно.

Они остановились у двери в спальню Люка.

— Тогда увидимся утром, — сказал Люк. Он собирался уйти в комнату, но отец остановил его, положив руку на плечо.

— Еще одно.

— Что?

— Я бы не позволил тебе уйти, юноша.

Люк улыбнулся себе под нос, уставясь в пол.

— Я знаю, — тихо сказал он. — Но не называй меня юношей! — добавил Люк, оглядываясь на отца. — Это звучит покровительственно.

— Тоже самое могу сказать о том, как ты обратиля ко мне перед Таркиным, — ткнул в него пальцем отец.

— «Папуля» — ласковое обращение, а не покровительственное.

— Ласка и есть покровительство, — заявил отец.