Уильям Калхоун. Черное перо (джен)

Ранним утром Уильям лежал в постели, провалившись в глубокий сон. Первые лучи солнца еще не дали о себе знать, когда раздался громкий звук «мятой бумаги». Уильям испуганно вскочил, но, услышав знакомый голос, сразу успокоился.

— Мастер Калхоун, доброго рассвета!

— Нимус! — Уильям протер глаза. -Послушай, не мог бы ты в следующий раз появляться не так шумно? Привет!

— Почтомаг из рода Нимусов не хотел пугать своего Волшебника! — в голосе Нимуса прозвучали нотки обиды.

— Ну ладно, ладно! Не обижайся! Который час?

— Ровно 06:17! Почтомаги никогда не опаздывают! — бодрый голос Нимуса звучал негромко, но в то же время так и наполнял собой всю комнату.

— А что — почтомаги, вообще, спят? — спросил Уильям.

— Почтомаги?! Спят?! Никогда!

— Что, правда?

— Как не правда, если правда! Это одна из самых правдивых правд, которые только могут быть в области правд, мастер Калхоун! Тем более нам никак нельзя опоздать в Магический Почтамт! Там принимают до девяти. А в девять уже начинается Собрание Почтамта! Нужно спешить!

— Хорошо! Дай мне две минуты!

Уильям соскочил с кровати, быстро умылся, натянул на себя джинсы и чистую рубашку, взял рюкзак.

— Я готов! Идем? — сказал Уильям и вдруг сообразил, что он понятия не имеет, как и на чем они доберутся до Магического Почтамта. — Кстати, а как мы туда попадем?

— Мы перегринируем! Возьмите меня за руку!

Покрепче сжав рюкзак, Уильям ухватился за руку Нимуса. Он вновь почувствовал знакомое головокружение, но уже не такое сильное, как в первый раз. К тому же рука Нимуса создавала ощущение защищенности. Еще момент — и все кончилось.

Они стояли посредине огромного здания, заваленного горами писем! Уильям даже не смог разглядеть, из чего сделан пол и какого он цвета. Письма скрывали здесь почти все. Они были повсюду! Пол, окна, стены — все было в письмах! Вдобавок письма были живыми! Они либо перелетали от одного конца огромного зала к другому, либо двигались в бешеном ритме под ногами то туда, то сюда.

Уильям увидел бесконечное множество почтомагов, носящихся из стороны в сторону, пытавшихся отыскать и подобрать нужное им письмо. Своими огромными ручищами они разгребали горы писем на полу, на столах и на окнах огромного зала.

— Мы находимся в Зале Корреспонденции! — пояснил Нимус, почувствовав недоумение Уильяма. — Сюда ежедневно в ожидании отправки поступает несколько миллионов писем!

— Нимус, а почему нельзя сложить все письма в отдельном месте, чтобы потом легко было найти нужное?

— В отдельном месте? — переспросил Нимус. — Здание Магического Почтамта и является этим отдельным местом — он для этого и создан!

— Неужели только в Лондоне волшебники отсылают такое количество писем?

— Магический Почтамт, мастер Калхоун, — единственный в мире. И находится он именно в Лондоне. Сюда поступают письма отовсюду. Мы являемся сердцем мировой корреспонденции. Вот почему служить в Магическом Почтамте такая честь для любого почтомага.

Уильям снова посмотрел на всю эту сумасшедшую возню. Его удивило то, с каким рвением и старательностью почтомаги сновали из двери в дверь, неся корреспонденцию, разбирая ее, передавая друг другу и складывая в разные места.

— Скажи, Нимус, а почтомагом может стать каждый?

— Зеленый Вензель, нет, конечно! — почтомаги — это отдельный вид существ, рожденных с одной целью — когда-нибудь удостоиться чести служить Почтамту. У нас есть свои школы и своя подготовка. Вас, волшебников, учат магическим наукам, нас же учат знанию каждого уголка мира и умению попадать туда любой ценой. Это одна из многих причин, по которым волшебникам сложно обходиться без нас. Мы чтим свои традиции и передаем их от поколения к поколению. Наш девиз: «От Рода к Роду, Род во благо Рода!»

— Понятно, — сказал Уильям, — что ничего не понятно!

Уильям заметил, что внешне все почтомаги отличались друг от друга. Единственной их общей чертой были огромные руки, если не считать голубой формы почтомага. Молодой человек посмотрел на Нимуса. Тот весь сиял от радости, и по выражению его лица было заметно, что здесь он дома. Четырнадцать лет, проведенных вдали от Магического Почтамта, канули в прошлое, и он был счастлив, что вновь оказался в родных стенах. Вдруг Уильям увидел, как какой-то почтомаг, найдя нужное письмо, сунул его прямо в ладонь. Затем второе, а потом и третье.

— Так вот почему у вас такие большие ладони! Вы туда письма складываете! — догадался Уильям.

— Да! — подтвердил Нимус. — Наши ладони — это наше все! Без них мы бы не были теми, кто мы есть! Они — опознавательная черта любого Почтомага. В наших ладонях мы храним и транспортируем адресатам их корреспонденцию! — и он, выставив ладонь, показал Уильяму отделение в ней для хранения писем.

Что-то подобное Уильям раньше видел у кенгуру в зоопарке. Он не обратил внимания на это во время их первой встречи с Нимусом и сейчас был очень впечатлен увиденным.

— А почему нельзя пользоваться обычными сумками для доставки почты, Нимус?

— Обычные сумки? Ими пользуются демиты, а не почтомаги. Быть почтомагом — это очень опасное занятие, мастер Калхоун. Сумки очень ненадежное место для хранения писем.

— Почему опасное?

— Только за год из Магического Почтамта пропадает свыше нескольких десятков почтомагов, так как на них ведется охота со стороны вражеской разведки.

— У волшебников тоже есть разведывательные службы?

— Конечно! Как и везде.

— А к чему им красть письма других волшебников?

— Чтобы читать их! В волшебном мире все так, как и у демитов, мастер Калхоун! Почтомаги есть у каждого рода волшебников. Чем выше статус волшебника в обществе, тем опаснее его почтомагу передвигаться. Всегда найдутся те, кто захочет больше узнать о делах и планах его мастера. Особенно если у него есть враги. И поэтому в целях безопасности корреспонденции очень многие высокопоставленные волшебники снимают с регистрации своих почтомагов, и те работают под прикрытием.

— А у Фафнера тоже есть почтомаг? — внезапно спросил Уильям.

— Разумеется, есть! Вот только уже много столетий все гадают, кто он. Об этом известно лишь Фафнеру и Почтмейстеру!

— Ты так и не сказал, почему вы храните письма в ладони.

Это что, более безопасно?

— Именно так, именно так! Когда кто-то или что-то угрожает жизни почтомага и он в опасности, внутренний кармашек на ладони инстинктивно закрывается, и тогда ни одна, даже самая древняя и сильная магия не поможет злоумышленнику завладеть письмом. Это очень древняя почтомагия! Мы хоть народ и не воинственный — но ни один волшебник не сможет своей магией заставить нас вскрыть корреспонденцию, которую мы доставляем!

— Получается, что почтомаги не волшебники?

— Волшебники?! Мы — отдельный вид существ, который существует так же давно, как и сами волшебники и демиты! Мы подчиняемся не общему закону, а Кодексу Почтамта. За пределами Магического Почтамта мы не подчиняемся никому, кроме своих мастеров. Мы созданы помогать роду волшебников, которому с каждым новым поколением даем клятву верности служить.

— Прости, если оскорбил твои чувства, Нимус. Я не знал!

— Мастеру Калхоуну не пристало извиняться перед своим почтомагом! У нас имеется единственный вид магии — почтовая магия. Она служит одной цели — доставить письмо адресату. Другого рода способности нам попросту ни к чему. Почтомаги живут с тех самых пор, как возникла письменность. Тогда, если верить Истории Почтомагов, сообщения передавались из уст в уста, а почтомаги составляли письма сами, запечатлевая их на стенах жилищ адресатов.

— У почтомагов есть своя отдельная история?

— Ну разумеется! У почтомагов все отдельно — больницы Почтамта, Права Почтомага, и особый пропуск во все уголки мира. О нас даже есть отдельный пункт в Конституции Волшебников, где говорится, что любой волшебник, кроме Мастера, посмевший покуситься на личную неприкосновенность почтомага, будет лишен пера от двух до пяти лет. Смотря какого рода нарушение прав почтомага он допустил. Видите ли, почтомаги — они своего рода послы. Только не от страны к другой стране, а от волшебника к другому волшебнику. А у всех послов, как известно, есть личная неприкосновенность.

— А почтомаги сами могут предавать своих волшебников?

— Могут. Но это строжайшее нарушение Кодекса Почтамта, а также Клятвы Селестина, которую мы приносим во время Церемонии Посвящения в Почтомаги. Если почтомаг нарушит клятву — он будет отлучен от Центрального Магического Почтамта раз и до последней строчки! После чего его лишат права каким-либо образом участвовать в передаче любой корреспонденции, и любая его дальнейшая Почтовая Активность будет строго преследоваться и караться Законом.

— А почему так важно иметь почтомага? Неужели нельзя воспользоваться мобильной связью или интернетом? Существует же куча способов передачи информации моментально быстро и что главное — безопасно.

— Мастеру Калхоуну еще только предстоит узнать больше о волшебном мире. Ему пока не известно, что волшебники и другие представители Международной Федерации Волшебников не пользуются приспособлениями электронного и электрического характера.

— Что? Почему?!

— Волшебные Перья обладают очень древней магией, которая в непосредственной близости от электронных и электрических приборов начинает отрицательно влиять на их работу, и те в свою очередь перестают работать из-за вызываемых пером помех.

— Да уж! Вот, пожалуй, и первое преимущество демитов перед волшебниками, — заметил Уильям. — Волшебники не могут пользоваться последними достижениями электроники.

— Отчего же! — возразил Нимус. — Аналогичные технологии есть и у волшебников! Только в наиболее удобных проявлениях. Но обо всем этом мастер Калхоун еще успеет узнать.

Уильям от потока новой информации на некоторое время замолчал, а потом, оглянувшись кругом, спросил:

— А почему мы стоим и не идем дальше?

— Потому что нас еще не позвали, и мы ждем посыльного от Почтмейстера, чтобы он нас проводил к нему.

Не успел Нимус договорить, как кто-то очень тяжелый чуть не сбил с ног Уильяма.

Тот посмотрел вниз и увидел седого старика маленького роста и с крючковатым носом.

— Юный маг, вы не могли бы отойти чуть дальше и не мешать мне отыскивать корреспонденцию! — проворчал старик.

— Простите, сэр! Я вас не заме…

— Вульпик! — вскричал Нимус. — Письмам Своим Не Верю! — он опустился к седовласому коротышке, которого только что назвал Вульпиком, и крепко обнял его за плечи. —

А ты, однако, Бандероль Потрепанная, все так же недовольно ворчишь на всех по утрам!

— Нимус! — узнал его старик с крючковатым носом. — Вензель Селестина! Чтоб Мне Письма Потерять! Какими ветрами занесло сюда твои конверты? Ты снова с нами?

— Да! И снова с волшебником! — ответил ему Нимус.

Тут взгляд почтомага Вульпика осмысленно уткнулся в ботинки Уильяма, а затем медленно пополз вверх, пока не добрался до лица.

— Калхоун? — недоверчиво произнес он, вновь повернувшись к Нимусу.

— Да! — довольно улыбаясь, кивнул Нимус. — А точнее, последний из Калхоунов.

Вульпик вдруг встал, почти вплотную прижавшись к стоящему Уильяму, и принялся тщательно разглядывать его. При этом он, казалось, забыл про письма, которые искал.

Осмотрев Уильяма с ног до головы, он медленно выговорил:

— Так вот ты какой…

— Ну, все, все! Иди к своим письмам, Бандероль Потрепанная! — прогнал его Нимус. — Я заскочу к тебе после обеда, если дел не будет. Так что жди гостей, накрывай стол. Заклеим Конвертики!

— Рад снова тебя видеть, Нимус! Вензель Селестина! Годы вдали ничуть тебя не изменили!

И Вульпик исчез так же незаметно, как и появился.

— Нимус, — наконец решился заговорить Уильям, — а кто такой Селестин?

— Маркус Селестин — основатель Магического Почтамта и всей системы почтомагов, которая действует во всем мире на протяжении многих столетий. От его имени и произошло слово «марка»! Во время присяги своему мастеру мы присягаем на верность, положа руку на Кодекс Почтамта, написанный Маркусом Селестином.

— Да-а, — протянул Уильям, — у вас тут свой собственный мир, я смотрю!

Спустя несколько минут к ним подошел молодой почтомаг в очках, с кучерявыми черными волосами и заговорил с Нимусом:

— Представитель Дома Нимусов?

— Да! Я прибыл получить обратно свою лицензию Почтомага.

— Почтмейстера сегодня нет. Его заместитель готов вас принять! Следуйте за мной!

И молодой секретарь направился в сторону одной из многочисленных дверей. Войдя, они попали в узкий коридор с мраморным полом. Коридор был довольно темным и мрачным и резко контрастировал со светлым залом, из которого они вышли. По обеим сторонам коридора располагались многочисленные кабинеты. На двери каждого висела табличка в виде полуоткрытого перевернутого конверта с названием отдела, а из нее торчала вторая табличка, уже в виде бумажного листа. На ней значились вопросы и дела, которыми занимался тот или иной отдел Магического Почтамта. На табличке-конверте одной из дверей Уильям заметил надпись «Архив Магического Почтамта», а на торчащем из нее листке надпись «Строго по пропускам».

Наконец молодой секретарь остановился у двери с табличкой-конвертом, на которой было начертано: «Заместитель Почтмейстера, Томас Хилл». Снизу таблички вместо привычного торчащего листка красовался большой герб почтамта — желтый конверт с зеленым вензелем «МП», а изнутри герба-конверта находилось белое волшебное перо, символизируя неразлучность родов волшебников и почтомагов. Еще ниже большими красными буквами был выведен уже знакомый со слов Нимуса девиз Магического Почтамта: «От Рода к Роду, Род во благо Рода».

Кучерявый почтомаг велел им подождать у входа, а сам вошел внутрь и через минуту вышел со словами:

— Заместитель Почтмейстера ждет вас!

Сказав это, он тут же растворился в темном коридоре.

Нимус вошел в дверь и Уильям следом за ним. Кабинет заместителя почтмейстера Магического Почтамта оказался на удивление светлым и просторным. Уильям осмотрелся. Первым, что бросилось ему в глаза, была скульптура ростом с четырнадцатилетнего мальчика, изображающая широколапую фигуру в служебной форме, куда-то стремительно бегущую. На внутренней стороне ее широкой ладони виднелся угол конверта. Позади этой фигуры стояла вторая фигура — уже в мантии, с длинным пером в руке. Снизу скульптуры золотистыми буквами красовалась надпись: «Род для Рода, от Рода к Роду»!

— Прошу садиться, — сказал старый почтомаг, одетый в красную мантию. Лицо его украшала длиннющая борода. — Я Томас Хилл, заместитель почтмейстера Магического Почтамта.

На массивном столе перед заместителем Почтмейстера было разбросано несколько десятков листков, на которых что-то очень быстро и без остановок писали столько же красных перьев. Эти перья отличались от пера Уильяма. Они были меньше размером и, как умозаключил Уильям, использовались исключительно в письменных целях. Напротив массивного стола стояли два таких же массивных кресла с мягким сиденьем.

В них-то они с Нимусом и сели. Из низкого кресла Уильям никак не мог разглядеть лицо Томаса Хилла. Помимо того, разглядыванию мешало мельтешение перьев над столом. Но Уильям все же сделал попытку сфокусировать взгляд на лице мистера Хилла.

Заместитель почтмейстера Магического Почтамта обратился к Нимусу:

— В вашем письме говорится, что вы желаете восстановиться на должности почтомага.

— Да, все верно! — с некоторой дрожью в голосе подтвердил Нимус.

— В вашем письме также говорится, что вы каким-то образом сумели найти потомка рода, которому ваш род несколько столетий преданно служил, — продолжил Томас Хилл.

— Да, именно так! — голос Нимуса с каждым новым вопросом звучал более уверенно.

— В вашем письме также упоминается, что четырнадцать лет назад вышеупомянутый род волшебников, которому служил ВАШ род, был истреблен в результате массового убийства и что с тех самых пор Калхоуны считались мертвым родом.

— Да, все верно!

— И вы утверждаете, что этот юноша, — он указал на Уильяма, — с которым вы сюда явились, и есть представитель рода Калхоун?

Нимус посмотрел на Уильяма и ответил:

— Да, ваше Отправительство!

Уильям еле удержался, чтобы при таком обращении Нимуса к заместителю Почтмейстера не засмеяться.

— Позвольте, юноша, — обратился он к Уильяму, — взглянуть на ваше волшебное перо.

Уильям посмотрел на Нимуса, и тот утвердительно кивнул. Уильям достал из рюкзака шкатулку, в которой находилось волшебное перо. Увидев это, Томас Хилл, пришел в недоумение:

— Позвольте спросить, — обратился он к Уильяму, — что вы делаете?

— Эм-м… достаю волшебное перо, сэр, — вежливо ответил тот.

— Из шкатулки в рюкзаке?

— Да, — неуверенно подтвердил Уильям, снова посмотрев на Нимуса.

Тот не замедлил вмешаться.

— Видите ли, ваше Отправительство, мастер Калхоун все эти годы рос, не зная о том, что…

— О чем? — сухо спросил Томас Хилл.

— О том, что он волшебник.

— Клянусь Почтамтом, как это возможно? — удивился Томас Хилл.

— Дело в том, что… — начал Нимус…

— Меня воспитали демиты, и все это время я жил среди них, — помог ему Уильям.

— Калхоун среди демитов? — воскликнул заместитель Почтмейстера Магического Почтамта. — Да, мы с вами переживаем исторический момент, господа, — с некоторым сарказмом,

который так и остался непонятным для Уильяма, произнес он. Потом, видя, что шкатулка в руке Уильяма так и осталась в воздухе, добавил с улыбкой:

— Смелее, юноша, достаньте же свое перо!

Уильям положил шкатулку на стол и открыл ее. Волшебное перо, вновь почувствовав свободу, медленно протянуло ворсинки, растопырив их, а затем лениво ими задвигало из стороны в сторону.

Лицо у Томаса Хилла уже не было таким напыщенно улыбающимся. Спустя еще секунду улыбка пропала и вовсе. Он внимательно смотрел недоверчивым взглядом на волшебное перо и на его размеры, которые даже по меркам волшебных перьев были крупнее, чем обычно. Затем обратился к Уильяму:

— Попробуйте взять его в руки, юноша… — произнес он таким тоном, словно до этой поры был уверен, что его разыгрывают с новоявленным потомком рода Калхоун.

Уильям спокойно взял волшебное перо и вопросительно посмотрел на Томаса Хилла. Тот при виде пера в руке и вовсе потерял дар речи. Пауза длилась так долго, что Уильям невольно посмотрел на Нимуса. Но вмешательства почтомага не потребовалось. Уже успевший прийти в себя заместитель Почтмейстера Магического Почтамта вновь заговорил:

— А можно взглянуть на фамилию на волшебном пере? Уильям протянул ему перо, но заместитель Почтмейстера

Магического Почтамта тотчас же замахал своими чудовищно большими ладонями:

— Нет, нет, увольте! Просто поднесите перо ближе, мне достаточно будет и взгляда!

Хоть эта просьба и показалась Уильяму странной, но он уже ничему особо не удивлялся. Двумя руками он послушно поднес волшебное перо к лицу Томаса Хилла. Тот чуть наклонился и затем вновь откинулся на спинку своего огромного кресла.

— Мистер Калхоун, — его обращение к Уильяму стало куда более уважительным, чем еще минуту назад, — вы за эти годы часто пользовались им?

— Нет, ни разу, — честно признался Уильям.

— Вот почему перо без рукоятки… — он снова наклонился над пером и бегло осмотрел, — советую вам обзавестись рукояткой для волшебного пера, мистер Калхоун. Если вам предстоит изучать искусство волшебства, то рукоятка вам очень пригодится!

— Да, хорошо, сэр! — сказал Уильям.

— Не могли бы вы… — он дал понять жестом, что Уильям может убрать перо, — произнести заклинание Пробатоса, чтобы все формальности были соблюдены, мистер Калхоун?

Настало время снова вопросительно взглянуть на Нимуса.

Тот в очередной раз пришел на помощь:

— Это просто, мастер Калхоун! — стал объяснять он. — Возьмите волшебное перо в руку и отчетливо произнесите:

«Пробатио»!

— Пробатио! — произнес Уильям, и просторный кабинет заместителя почтмейстера Томаса Хилла озарился вспышкой ярко-зеленого луча, исходящего от волшебного пера.

Это длилось секунд двадцать, и в кабинете в это время царило молчание. Когда же луч исчез, Томас Хилл встал из-за стола и, обойдя его, направился к одному из шкафчиков, которыми его кабинет буквально кишел. Нимус и Уильям наблюдали за ним, не понимая, что происходит. Хилл вернулся к столу, держа в руке какой-то лист бумаги. Он сел в свое кресло, достал перо из ящика стола, направил его прямо на листок и после нескольких секунд размышлений отпустил его. Перо по инерции несколько секунд неподвижно висело над листком, а затем стало что-то энергично строчить.

Томас Хилл открыл глаза.

— Это, конечно, не мое дело, мистер Калхоун, но… — медлил он с вопросом, — скажите, какие у вас планы на будущее?

Вопрос показался Уильяму слегка необычным, если учитывать, зачем они сюда пришли, но все же он был задан, и нужно было отвечать:

— Ну, я собираюсь учиться на Вступительном Курсе, чтобы попасть в Тэм… — он осекся, — в один из ВВУЗ-ов.

— Уже стремитесь в Тэмплдор! — с улыбкой заметил Томас Хилл и, не обращая внимания на смущение Уильяма, продолжил:

— Да-а, вам там самое место, мистер Калхоун. И, между прочим, вы там будете далеко не первым Калхоуном! — он вдруг откинулся на спинку своего кресла и, сомкнув воедино кончики пальцев под самым своим носом, спросил: — Интересно, а Фафнер уже знает о вас?

— Нет, сэр, — ответил Уильям, — с чего ему знать обо мне?

— Есть с чего, мистер Калхоун! Уж поверье, есть с чего! Ну, впрочем, это не мое дело!

И с этими словами он наклонился вперед и, взяв со стола уже вовсю исписанный лист бумаги, на котором перо только что закончило строчить, протянул его Нимусу. Листок оказался заполненным и подписанным им документом, восстанавливающим Нимуса в должности Почтомага рода Калхоун. Кроме того, документ представлял собой лицензию на его право получать и передавать корреспонденцию.

Пробежав глазами документ, Нимус засиял от счастья.

— Ну-с! Давайте-ка прощаться, господа! Не забудьте по дороге зайти за служебной экипировкой, Нимус.

— Да, ваше Отправительство!

— До свидания! — попрощался Уильям, направляясь к двери, и хотел уже положить волшебное перо обратно в шкатулку, как услышал за спиной:

— О, не вздумайте снова томить волшебное перо в шкатулке, мистер Калхоун, — это неуважительно к созданию! Оно ведь тоже живое! — тон его был не строгим, но настоятельным.

— Хорошо, сэр, — с этими словами Уильям сунул перо в карман брюк.

Они с Нимусом вышли из кабинета заместителя почтмейстера Томаса Хилла.

— Видишь, я же говорил, что все будет в порядке! — сказал Уильям, когда они уже шли от двери кабинета по коридору. — Я так рад за тебя!

— Да, зря я волновался, мастер Калхоун! Мне нужно будет сейчас зайти в Отдел Экипировки, дождитесь меня здесь, я скоро вернусь.

— Хорошо, Нимус, иди!

И Уильям сел дожидаться Нимуса на скамейке. Тот вышел через минут пять, но уже в новом облачении. На нем был служебный бледно-голубой наряд почтомагов, мало чем отличающийся от тех, что носят почтальоны. На плечах Нимуса, как погоны, красовались перья красного цвета, на которых золотом было вышито: «Калхоун».

— Вы только поглядите на моего почтомага! — Уильям театральным жестом стряхнул рукой пыль с его «пернатых» плеч. — Отлично смотришься, Нимус!

— Спасибо, мастер Калхоун! — лицо Нимуса так и сияло радостью.

— Куда теперь? — спросил его Уильям.

— Регистрировать волшебное перо!

И он, взяв Уильяма за руку, отчетливо назвал следующий пункт назначения:

— Пернатое Гнездо!