Последняя Охота (джен)

Родители нам дают жизнь и искреннюю любовь, прививают ценности и воспитание, делятся теплом и опытом…

Но один из самых прекрасных подарков от них — это брат и сестра…

* * *

Любой может попасть в аварию и получить смертельную травму головы. Поверьте, от этого никто не застрахован, но нам повезло больше…

В ушах стоял звон, тошнило и в голове тяжелым молотом пульсировала боль… Я с трудом дышал, практически не ориентировался в пространстве. Схватившись за волосы, я начал громко кричать:

— Отец меня убьет! Что мне делать?!

— Стивен, ты не виноват. Это была случайность. Главное, что мы живы! — оклемавшись, сказала Венди.

— Повезло, что мы не перевернулись, — пробормотал ее дружок Эдвин.

— Давайте потом разберемся с машиной, пойдемте за Джойс. Мы уже совсем близко, — сказала Венди, посмотрев на меня.

Я не хотел ничего слышать, так меня сильно взбесила эта несносная девчонка. Это из-за нее я попал в аварию.

— Да ты издеваешься? Если бы не ты, травоядная, я бы сейчас веселился на вечеринке по поводу отмены уроков. Но нет же, сижу сейчас в разбитой машине отца с кучкой идиотов! Я тебя ненавижу, Венди!

Я был просто в бешенстве. Мне хотелось разорвать всех, кто сидел в машине. Ведь это была машина отца, а я очень редко катался на ней. Все потому, что я боялся разбить ее. Я всегда аккуратно ездил, даже своих неадекватных друзей не подпускал к ней. Я не представлял, что скажу отцу. Он зароет меня заживо либо пристрелит где-то на опушке леса, как какое-то животное.

Недолго думая, Эдвин похлопал Венди по плечу и сказал:

— Пошли отсюда, выходи из машины. Оставим его одного.

У Венди текла кровь из носа, но с обидой на лице она все равно открыла дверь и вышла на дорогу. Эдвин не торопился выходить, он смотрел прямо на меня через зеркало заднего вида. Голова все еще кружилась, в глазах темнело, а я лишь слышал отдельные слова Эдвина сквозь гул в ушах:

— Сегодня ты открылся для меня с другой стороны. Ты поступил, как настоящий брат. Не дал свою сестру в обиду, и именно ты помог ей в эту сложную для нее минуту. Ты можешь быть злым на других, но только не на нее. Может пройти лишь один миг, и останетесь только вы вдвоем. Кто поможет потом тебе? Твой друг Крис? Да он променяет тебя на бутылку пива. Венди скучает по тому брату, который был с ней раньше. Она любит тебя...

После этих слов он вышел из машины и направился вслед за Венди. Я наблюдал за ними, пока они не исчезли из виду. И как бы я не был на них зол, в чем-то этот парнишка был прав.

Я не хотел ни о чем думать, злости и ненависти во мне было больше. Голова шла кругом, туман сгущался, а на улице становилось всё темнее, пока вокруг не воцарилась кромешная тьма — настоящая, без проблеска света. Я, озабоченный и угрюмый, откинувшись назад, на спинку кресла, затуманенным взором смотрел на деревья и кусты через лобовое стекло. Вдруг мне показалось, что я увидел на вершине скалистого холма фигуру оленя. Не успел я моргнуть, как его ветвистые рога замерцали жутким синим светом, а позже и всё его тело. Он светился до такой степени, что остался лишь белый силуэт, который испускал синие лучи во все стороны. Моргнув несколько раз, я потерял его из виду. Мглистая пустота, тепло обняв меня, присосалась тысячами невидимых пиявок к моей душе, и постепенно я почувствовал сонную слабость. Смутная тревога отступила, я закрыл глаза и растворился во сне…

Вокруг темнота, я иду будто по проволоке над пропастью. Пройдя сотню шагов, я хотел повернуться и пойти назад, но вдруг увидел вдалеке огонек и принял решение во что бы то ни стало дойти до него и разузнать, что это. По мере приближения огонек становился все ярче и увеличивался в размерах. Я убыстрил шаг, а затем вовсе побежал.

Свет нарастал, его становилось все больше. Мне показалось, что это не я, а он стремительно приближается ко мне. Вдруг, свет, словно туман, заключил меня в свои объятия. В следующее мгновенье он стал настолько ярок, что мои глаза уже не могли выдержать его жалящих лучей. От невыносимой боли я закрыл лицо руками. В прижатых ладонями глазах стоял яркий обжигающий синий свет.

Постепенно поток энергии начал ослабевать. Я облегчил давление ладоней и приоткрыл один глаз для того, чтобы выяснить, не ослеп ли я от этого непонятного сияния. На мое удивление, я оказался в своей комнате. Все было в порядке. Я сидел на своей кровати и отчетливо видел знакомый письменный стол у окна. Меня приветствовал приятный дневной свет. Опасность миновала, я встал с кровати и подошел к окну.

Каково же было мое удивление, когда я увидел снег на дороге, даже рот сам собой приоткрылся, ведь снега в наших краях практически не бывает. Я посмотрел по сторонам и понял, что здесь что-то не так. Мне показалось, что этот день уже был, словно какое-то дежавю. Я подбежал к своему шкафу, на дверце которого висел календарь. Я долго не мог в это поверить, на календаре был отмечен две тысячи первый год. Это тот самый год, когда родилась Венди. Мне подумалось, что это какая-то шутка, как вдруг я услышал звук подъезжающей к крыльцу нашего дома машины. Я снова подбежал к окошку и приоткрыл жалюзи.

Внизу стояло такси. Дверца приоткрылась, из машины вышла моя мать Зои с каким-то розоватым покрывалом на руках. Она была так счастлива, ее улыбку мог увидеть любой прохожий. К сожалению, она была не всегда такой улыбчивой. Тут открылась задняя дверь, из которой вышел маленький мальчик. Он подбежал к Зои и обнял ее крепко-крепко. Зои наклонилась и распахнула розовое покрывало. Из него показалось лицо малышки, которая дотянулась до мальчишки и слегка дотронулась до его щеки. Мальчик улыбнулся и погладил ее по голове. Потом он с радостью на лице взглянул на небо и попытался ловить снежинки языком. Я посмотрел ему в глаза, и до меня дошло… Этим мальчиком был я, а в покрывале Венди. Удивленно вскинув брови, я не мог понять, как такое может быть — я вспомнил день, который был так давно.

Я повернулся, бросился прочь из комнаты и побежал на первый этаж, чтобы увидеть все поближе. Мне казалось странным то, что там не было моего отца. Может быть он все еще на работе? Спустившись на несколько ступеней, я аккуратно заглянул вниз, ожидая увидеть свою семью, но первый этаж оказался пуст. Лишь громкий храп доносился оттуда.

Я прошел в сторону гостиной и заметил, что на старом обшарпанном диване валялся какой-то мужик. Вокруг него валялась куча бутылок из-под пива, на полу рассыпанные чипсы, бычки и скорлупа от семечек. Храп был похож на рев пароходного гудка — такой же, как и у моего отца. Обычно он так храпел после тяжелого охотничьего дня. Подойдя ближе, я увидел жуткую картину. Я не мог в это поверить, но это и вправду был мой отец. От него очень сильно несло перегаром. Дым от сигарет стоял столбом по всей комнате. Весь стол был заставлен пустыми и наполовину выпитыми бутылками спиртного, а также разбросанными кусками жирного мяса.

Пока я осматривался вокруг, дверь несмело приоткрылась, и в комнату заглянула Зои с покрывалом в руках. Темная, дымная комната осветилась яркими лучами из открытой двери. Мама вошла в комнату, как ангел, с младенцем на руках, а позади нее стоял маленький я. Ее золотистые волосы светились, как ореол вокруг головы, а сами лучи образовывали подобие крылышек, как у небесного жителя.

Я так обрадовался, что увидел ее, но мне не хотелось, чтобы она наблюдала эту ужасную картину — пьяного отца. Мне было непонятно, почему отец так сильно напился. Неужели это происходило в моем детстве? Я этого даже не помню…

— Мама! Это я, Стивен! — крикнул я дрожащим голосом.

В ответ — ничего. Казалось, что меня там нет… Я был всего лишь наблюдателем, как будто просматривал фильм о своей жизни.

Мать стояла в проеме двери, прикрывая розовым покрывалом Венди, чтобы она не дышала вонючим дымом. Маленький Стивен подошел сзади и крепко обнял маму. Она присела, протянула малышку в его маленькие руки, поцеловала в щеку и произнесла тихим тоном:

— Беги в свою комнату и забери сестру с собой.

— Мама, а где же папочка?

— Стивен, отец очень устал. Он спит после тяжелого рабочего дня.

— Ну, хорошо… Не будем ему мешать, — улыбнулся маленький Стивен.

Зои отдала Венди маленькому мальчику и тихо сказала:

— Ты тихонько положи сестричку на кроватку, а сам достань свою тетрадку и нарисуй нашу дружную семью. Хорошо, Стивен?

— Да, мамочка… — прошептал мой маленький прототип.

Она улыбнулась и погладила сына по голове.

Я еще долго не мог прийти в себя, мне тотчас же вспомнились фрагменты того дня — то время, когда я положил сестренку в кроватку и долго-долго рисовал различные картинки своей счастливой семьи за столом. Припоминаю, что после того, как нарисовал отца, с первого этажа послышался странный звук. Он был таким громким, что я очень сильно испугался и спрятался под одеяло вместе с маленькой Венди. Тогда я и представить не мог, что это было…

И вот он снова, тот день. Только я уже был не маленьким мальчиком, а взрослым парнем, который стоял на первом этаже и наблюдал за всем происходящим. Зои не переносила запах сигарет. Она прикрывала свой нос воротником свитера.

— Снова напился, о детях вообще не думает. Почему они должны дышать этим дымом? — с недоумением прошептала она.

Улыбка с ее лица исчезла после того, как она вошла в дом. Глаза наполнились слезами, но она не плакала. Зои держалась, как могла. Она прошлась по всем окнам на первом этаже и открыла их, дабы выпустить весь дым на улицу.

Я просто стоял и наблюдал за этим всем, не проронив ни слова, она все равно бы меня не услышала. Мне было не по себе от этого всего. Это так ужасно, когда ты ничего не можешь сделать. Будто я существовал, но не как человек, а как призрак.

Зои медленно подошла к дивану, наклонилась и начала собирать бычки от сигарет. Мне неизвестно, было ли такое всегда или же это единичный случай, я просто не помнил. Понятно лишь одно, маме это очень не нравится.

— Как мне это все надоело, только утром убрала весь дом… А он снова весь синий, развалился и устроил бардак, — возмутилась она.

Тут отец начал вертеться на диване, который поскрипывал как бы в такт с его телом. Он приоткрыл свои мутные, обкуренные глаза и увидел Зои.

— Закрой свою пасть! Не учи меня жизни, — заикаясь, произнес он, обдавая её вонючим запахом изо рта.

— Да ты же все время только пьешь. Я одна тяну семью, а ты даже не работаешь. Я не хочу, чтобы мои дети дышали этим перегаром и видели тебя каждый день таким. С меня хватит! Я собираю вещи и ухожу с детьми, — со слезами на глазах сказала она.

Зои кинула все бычки на стол и направилась в сторону лестницы. Генри нахмурил брови, прокашлялся и поднялся с дивана. Он хлебнул остатки пива, а затем достал ружье из-под стола.

— Стоять! Никуда ты не пойдешь, — с грозным рыком сказал он, направив ружье прямо на Зои.

Я очень испугался за нее и не знал, что можно сделать в таком случае. Ладонью правой руки мама прикрывала дрожащие губы, а из распахнувшихся глаз ее полились слезы. Она поверила, что смерть близка. Мама боялась за себя, но самое главное, за детей. Ведь невозможно предугадать, что на уме у обкуренного человека. Не думая и минуты, я бросился прикрывать маму своим телом. Сделав пару шагов, я услышал резкий одиночный выстрел…

Вся жизнь пронеслась перед глазами. Звуки исчезли, все замерло в полной неподвижности. На мгновение я зажмурился, а когда раскрыл глаза, то увидел, как долго летела пуля, и видел, что мама очень напугана. Несмотря на то, что расстояние было очень небольшим, пуля пролетела мимо Зои и неслась прямо на меня. Какие-то секунды я стоял неподвижно, во мне не хватало сил сдвинуться с места, время остановилось. Настолько все произошедшее поразило меня, мои чувства, что я, казалось, окончательно пал духом. В один миг пуля достигла меня, пронзая мое сердце насквозь…

Я закрыл глаза, под ногами разверзлась земля, и вот я уже стремительно лечу в пропасть, сделать ничего нельзя. Я умер, я испарился. Передо мной уже нет ни отца, ни матери. Повсюду лишь пустота и ничего больше. Будто черная дыра засасывала меня в безграничную пустошь, из которой выбраться просто невозможно. И только испуганный взгляд мамы перед моими глазами. В этот миг я понял, как дороги мне моя мать и сестра.

Я летел целую вечность, так много мыслей не посещало мою голову еще никогда. Неужели мой отец и вправду такой ужасный человек? В детстве мне казалось, что все хорошо, что наша семья и вправду очень дружна. Я не замечал, что он так часто пьет. А моя мать, она очень сильная женщина. Я никогда не говорил ей об этом, но я очень сильно люблю ее! Я пережил этот ужасный момент вместе с мамой, она могла умереть… И все из-за отца! Что было бы с нами? С Венди? Мне страшно представить, что бы он сделал с ней. Ведь и вправду, невозможно предугадать, что у пьяного на уме.

Медленно открыв глаза, я стиснул руками дико пульсировавшую голову, испытывая такую сильную боль, которую не знал прежде. Ощущение было таким, словно на меня навалилась груда металла. Вмиг я оказался на земле, вокруг все еще была темнота. Я стоял неподвижно, держась за голову, не понимая, что мне делать дальше. В какую сторону идти? Как найти дорогу в сплошной темноте? Может, я и вправду умер?

Вдали показался маленький синий огонек. Он казался все таким же недосягаемо далеким. Его почти не было видно, но в такой темноте трудно не заметить яркий свет. Поднявшись на ноги, я почему-то понял, что нужно бежать изо всех ног за огоньком. Он рассеивался в какую-то непонятную форму, из которой неожиданно возник контур оленя: стройный, красивый, с огромными ветвистыми рогами. Замедлив шаг, я пошел медленнее, дабы не спугнуть его. Олень взглянул на меня и повернул голову в другую сторону, будто звал меня за собой. Он был таким красивым и стройным и светился синим светом, освещая мне путь. Мне казалось, что я видел его раньше. Олень постепенно начал отдаляться, я не успевал идти за ним. Я прибавил шаг, а потом и вовсе побежал.

— Куда же ты? Подожди. Я не причиню тебе вреда.

Мне не хотелось оставаться одному в сплошной темноте. Олень меня не слышал, так же, как и моя мать. Я бежал за ним со всех ног, но темнота сгущалась…

— Постой! Подожди! Не оставляй меня одного! — отчаянно кричал я изо всех сил.

Долго бежать в этом темпе я не мог. Упав на колени, я закрыл глаза и задумался, начал снова анализировать все то, что со мной произошло.

— И как же я раньше не задумался, что это никак не похоже на реальность? Ибо последнее, что я помню, так это оленя на дороге. Потом я просто потерял сознание, а олень — всего лишь галлюцинации…

Во мраке снова показался силуэт оленя, освещавший все вокруг. Свет не резал глаза, а наоборот, было приятно смотреть на него. Неужели олень меня все-таки услышал? Я встал с колен и направился прямо к нему навстречу. Олень мотнул головой и бросился бежать прямо ко мне. С приближением свет его лучей становился все ярче и ярче. Я снова замер не в силах сдвинуться с места. Олень мчался во весь дух прямо на меня. Спустя мгновенье он пробежал сквозь мое тело, осветив все вокруг. Свет был настолько ярок, что я снова зажмурил глаза. Лучи мягко и плавно распространились внутри моего тела, постепенно заполняя его целиком — от кончиков пальцев до ног. Затем поток искорок наполнил светом все вокруг.

Прошло еще несколько секунд — тьма исчезла полностью, растворилась, словно ее не было здесь вовсе.

Сквозь закрытые глаза я почувствовал, что что-то падает на мои ресницы. С трудом приоткрыв глаза и подняв голову, я увидел падающий снег, сквозь который было видно чистое небо. Так странно. В первые секунды я не мог осознать, где нахожусь и что со мной произошло. В глазах двоилось, а голова все еще разрывалась от боли. Я сделал пару шагов, но ноги меня не слушались, как и все остальное тело. Боль в голове усиливалась, и все вокруг начало кружиться. Снег превратился в огромные хлопья и попадал прямо мне за шиворот. Вдруг я заметил, что за снежной стеной показалась знакомая дверь. Это был мой дом, снова мой дом. Я кое-как добрался до двери, открыл ее и вошел внутрь.

И вот я снова здесь, в гостиной, в которой чуть не погибла моя мать. Но атмосфера была совсем другой. Посреди комнаты стояла огромная пушистая елка. Чего на ней только не было! Флажки, гирлянды из бумажных колец, пингвины, балерины, орешки, стеклянные шарики… Но мне больше всего понравилась светодиодная лента синего цвета, которая висела над потолком. Во всем доме стоял прекрасный запах пряников и имбирного печенья. Я быстро ободрился, ведь теплый аромат исходил прямо с кухни, такой греющий, близкий и родной.

Боли в голове прекратились, как только я увидел маму с маленькой Венди за столом. Они готовились к празднованию Нового Года. Я был так рад видеть маму и сестру, которой уже было лет пять. Венди с большим удовольствием держала в руках ложку и помешивала салат, который они вместе с мамой придумали сами. Вспомнится тот Новый Год, когда я впервые попробовал его. На самом-то деле мне было страшно, но, чтобы не обидеть сестру, я положил ложку салата в рот. На мое удивление, это было прекрасное сочетание фруктов с овощами. С того момента мы готовили этот салат каждый Новый год. Но лишь одному человеку в нашей семье не нравилось это кулинарное произведение. Отцу. Ему бы только мясо подавай, да побольше.

Наверное, это был последний Новый Год, который принес нам немного радости. Насколько я помнил, в последние годы за столом практически никого не было. Мама все так же старалась у плиты, отец непонятно где находился, а я встречал Новый Год с друзьями. И только Венди оставалась с мамой и ела тот самый салат с фруктами и овощами… А ведь это семейный праздник, а я... уподобился своему отцу. Для Венди это был самый прекрасный день из всех, что существуют. Она даже свой день рождения не так ждала, как Новый Год. Мама, чтобы не обижать дочь, готовила, как и прежде, на всю семью. Но семье как, оказалось, было, плевать…

Я чувствовал себя виноватым. Мне хотелось сесть вместе с ними за стол, поговорить, посмеяться, вспомнить детство, обсудить новогодние шоу и, конечно же, отведать салат. Но я всего лишь был призраком в данный момент.

И тут я услышал чьи-то шаги с лестницы. Обернувшись, увидел знакомое лицо. Это с улыбкой до ушей бежал маленький я. Мальчишка пробежал мимо меня, отодвинул стул и сел рядом с Венди за стол. Он взял ложку и попробовал салат с фруктами и овощами. Это и был тот момент, когда я впервые отведал его.

— Какой вкусный салат! Я еще такого не пробовал, — сказал он.

— Это я придумала вместе с мамой, — ответила ему Венди.

— Он такой вкусный! Я бы ел его вечность! А что вы вообще тут делаете? — спросил маленький Стивен у мамы.

— Мы с твоей сестричкой тут салатики делаем, хочешь помочь нам?

— Конечно, хочу! — с радостью воскликнул маленький я.

— Если хочешь, порежь маленьким ножиком огурчики.

— Но только будь осторожен, — посмотрев на него, сказала Венди.

— Да без проблем, будет сделано!

Зои дала ему маленький неострый ножичек, чтобы он не порезался, и несколько огурцов.

— Венди права, давай аккуратнее, — улыбнулась мама.

— А где же наш папа? — спросил он.

— Стивен, он скоро придет. А вместе с ним и Санта, который принесет вам подарочки.

Дети с нетерпением ожидали встречи с ним. В их глазах горел огонь. Они так радовались Новому Году.

А я ведь так сильно любил сестру… Почему я изменился? Что способствовало тому, что я стал таким?

— Дети, а мы ведь до сих пор не подвесили новогодние носочки на камин. Как же Санта подарит вам подарки?

— Точно! Точно! Скорее бежим к камину!

Маленький Стивен слез со стула и помог Венди. Они взялись за руки и побежали вприпрыжку в гостиную. Но Зои не торопилась уходить, она достала телефон и набрала мужа. Конечно же, номер был недоступен.

— Куда его занесло? Неужели он снова придет пьяным? Надеюсь, он не забудет про подарки детей… — задумалась вслух она.

— Мама! Мама! Ну ты идешь? — кричали дети у камина.

— Да, конечно, мои дорогие! Иду, иду.

Я прошел за ними в гостиную и подошел к елке. Я увидел на ней шар, который я сделал в третьем классе. Он был неаккуратным, ведь мне на тот момент было всего лишь девять лет. Хотя нет, почти десять, а я так неумело справлялся с ручной работой. Мне никогда не удавалась сделать что-то идеально, именно поэтому по трудам в школе у меня стояла четверка. Но каким бы ни был этот шар, он все же висел на нашей елке. А это признак того, что мама нас любит, ценит наш труд в любом его проявлении, даже в таком неаккуратном.

Неожиданно дверь в прихожую приоткрылась. Сквозняк прошел по всей комнате, задув все праздничные свечи. В дом вошел мужчина с рыжеватой бородой. На нем была надета ушанка и тулуп нараспашку. Он стоял в дырявых ботинках и держал в руках бутылку пива.

— С Новым Годом! — с отрыжкой произнес он.

— Папа! Папочка пришел! — закричал маленький Стивен.

Зои схватила мальчика за руку.

— Подожди, Стивен! Дай, папа разденется, — с испуганным видом сказала она.

Мама встала со скрипучего дивана, положила новогодние носки на столик и направилась в сторону отца.

— Ну что, ты снова напился? Я просила тебя купить детям подарки. Ты купил?

— Какие подарки? Они им не нужны! О чем ты вообще, женщина?

— Ты пропил мои последние деньги! Деньги, которые я отложила на подарки детям! Как ты мог так с нами поступить…

На ее глазах появились слезы, и она уже не могла сдержать их.

— Закрой свой рот! — рыкнул на нее отец.

Он схватил ее за белый воротник и оттолкнул от себя. Зои вытерла слезы, взяла новогодние носки со стола и отдала их отцу. Она смотрела ему прямо в глаза и не могла понять, почему он так поступает с ними. Наверное, мать думала, что у него проснется хоть капля совести, но это, видимо, никогда не произойдет.

— И не лупарь на меня своими голубыми глазенками! Иди лучше положи мне жрать, — смяв в руках носки для подарков, сказал он.

Зои понимала, что уже ничего не изменить, и если она начнет с ним спорить, то будет только хуже.

— Ну что ж, пройдемте тогда за праздничный семейный стол… — вытирая слезы, пробормотала она.

Скинув с себя верхнюю одежду, немного пошатываясь, отец прошел в кухню. Наглый, не думавший о других, он просто выбросил праздничные носки в мусорное ведро. Ему было плевать на украшенный дом, новогоднюю елку. Наверное, хотелось лишь набить брюхо едой и уснуть с пивом в руках.

— Дети, давайте за стол! — крикнула мама.

Стивен схватил свою маленькую сестру за руку, и они, радостные, в новогодних колпаках побежали к столу. Ох уж эта белокурая голубоглазая девчонка. Она так радовалась предстоящему торжеству, что даже не замечала времени. Ведь раньше она засыпала ровно в десять. Венди хотела везде успеть, все увидеть, и конечно же, дождаться Санту. Она верила в волшебство и в Новогоднюю сказку так же, как и я.

В детстве, как я заметил, я был намного искреннее и добрее, пытался уберечь свою сестру от разных неприятностей. Но сейчас она думает, что я ее ненавижу. В настоящее время я даже и вспомнить не мог, какими были наши отношения с ней.

— Стивен, ну-ка беги сюда, мальчик! — позвал сына отец.

Стивен отпустил руку сестры и неуверенно подошел к отцу. Венди посмотрела ему вслед и подошла к маме.

— Садись, деточка, сейчас будем кушать, — улыбнулась ей Зои.

Венди села на свое место, которое находилось рядом со стулом мамы. Мне было непонятно, почему отец позвал только меня. Неужели ему плевать на свою дочку… Она пристально смотрела на папу и брата, ожидая чего-то.

— Ну что ж, сынок, рассказывай, как делишки? — погладив по затылку сына, спросил отец.

— Мы с Венди целый день украшали елку, а потом помогали маме на кухне.

Отец посмотрел тяжелым взглядом на Венди, что все еще сидела и наблюдала за ними.

Но она сразу отвела взгляд в сторону мусорного ведра, в котором отчетливо виднелись новогодние носки. Она поникла, ведь Санте некуда будет положить подарки. Девочке было ясно, что причиной этому послужил отец...

— Не мужское это дело — на кухне торчать! В следующий раз, если будет нечем заняться, позвони мне! — грубовато сказал отец.

Стивен улыбнулся отцу и сел около него на стул. Венди хотелось сидеть рядом с братом, но из-за отца она не могла этого сделать. Она сняла свой колпак с головы и начала его рассматривать. Я стоял в ступоре. Мне очень было жаль Венди, ведь отец будто недолюбливал ее. Но почему? Что она ему сделала не так? Она же всего лишь ребенок…

Запах в кухне стоял просто восхитительный. Неповторимый и в тоже время такой знакомый аромат мяса наполнил всю кухню. Зои достала из духовки кролика с запеченными яблоками и морковью. Моя мама никогда не готовила кролика, и это был единичный случай, когда она решилась на это. Ведь практически все время она готовила лишь мясо оленя.

Отец никогда не приходил с пустыми руками после охоты. Вместе со своим другом они валили оленей и потом делили мясо напополам. Генри заносил тушу в гараж, разделывал, а потом просто кидал мясо на стол, чтобы мама его приготовила. Такое чувство, что она была рабыней в своем же доме…

Зои поставила крольчатину на праздничный стол, украшенный новогодними свечками. Сняв с себя фартук, она присела и начала накладывать салат в тарелки детей. Венди и Стивену очень хотелось еще раз попробовать их новый салат, который они придумали вместе с мамой. Сначала она наполнила тарелку Венди, а потом положила салат и Стивену. Долго не думая, он схватил вилку и приступил к еде.

— Это что еще за дерьмо?! Не смей есть это! Вот, возьми лучше мясо! Ты что, девчонка, жрать эту траву?! — опрокинув тарелку Стивена, грозно закричал отец.

Маленький Стивен от испуга уронил вилку на пол. Он как будто бы впервые так сильно испугался.

— Успокойся, не ори на детей. Ты можешь хотя бы в Новый год быть нормальным? — вытирая со стола остатки салата, сказала мама.

— Закрой свой рот, Зои! Лучше убери быстрее эту дрянь со стола! А ты, девчонка, поешь лучше своего друга! Ведь ты так переживала за него!

— Какого еще друга? О чем ты, Генри? — с испугом и удивлением спросила мама.

— Так это же тот кролик, которого она как раз таки к нам и заманила! — с ехидной улыбкой сказал он.

В мгновенье я вспомнил те дни, когда отец часто таскал меня за собой на охоту. Поначалу мне было страшно, и я не хотел с ним ездить. Но он был настойчив, как и всегда. Вскоре я привык к этим поездкам. С каждым годом я все чаще ходил с ним и постепенно забывал про сестру. Наверное, тогда мы и перестали с ней общаться. Но в один из таких дней, когда маму вызвали на работу, Венди не с кем было оставить. Это произошло за пять или шесть дней до этого Нового года. Зои попросила отца взять Венди с собой, но он был против. И все под предлогом того, что девчонкам на охоте не место. Мне в тот день очень хотелось, чтобы Венди поехала с нами, ведь нам всегда было весело вместе. Я пообещал отцу, что она не помешает охоте. Делать нечего, Генри собрал свою охотничью сумку, посадил нас в машину, и мы поехали на охоту.

Спустя полчаса мы уже были в лесу с высокими деревьями. Пока отец мне показывал, как заряжать ружье, Венди присела на пенек рассматривать все вокруг. Тут из-за дерева выбежал кролик — маленький, серый, с белыми ушами. Венди заметила его и попыталась позвать к себе. Она достала из сумки сэндвич с помидорами и капустой. Венди знала, что кролики любят капусту. Вытащив зеленый лист, девочка приманивала маленькое животное к себе. Голодный кролик, которого едва было видно на белом снегу, прискакал к маленькой девочке отведать свежий и вкусный лист капусты. Радости Венди не было предела. Она протянула свою маленькую ручку к его шерстке, спокойными и ласковыми движениями погладив кролика по спинке. Наверное, это был первый раз, когда она увидела кролика вживую, а не в книжке. Но ее радость длилась недолго…

— Что там делает эта девчонка? — подойдя к ней, в тот момент сказал отец.

Он увидел серого кролика и направил ружье прямо на него.

— Вот так добычу ты к нам заманила!

— Нет, папа! Не трогай его! — испуганно крикнула она.

— Пошла прочь, девчонка! — оттолкнув ее в снег, он снова прицелился.

Кролик от испуга поскакал на полной скорости в лес, но пуля оказалась быстрее…

К испуганной Венди подбежал старший брат и начал ее успокаивать. Венди услышала выстрел и закрыла глаза. Ей было очень страшно. Глаза наполнились слезами, а из дрожащих рук выпал лист капусты… Я никогда не видел ее такой испуганной. В тот день я прижал ее к себе и попытался утешить. Но она все плакала и не могла успокоиться.

И вот он, Новогодний стол, на котором стоит приготовленный кролик с морковью и яблоками. Отец был таким жестоким. Испугав маленькую дочь, он сидел с ехидной улыбкой и наминал мясо за обе щеки. Венди будто снова погрузилась в этот ужасный день охоты. Глаза ее были на мокром месте, она уже не могла сдержаться, и первая слезинка упала ей прямо в тарелку с салатом.

— Какой же ты все-таки монстр! Как я могла выйти замуж за тебя?! — со злостью на лице сказала Зои.

Она встала со стола и взяла дочку на руки.

— Не беспокойся, все будет хорошо, милая, — успокаивая Венди, сказала мама.

Они прошли в гостиную и уселись около камина.

— А ты малыш, давай ешь мясо! — сказал отец Стивену.

Маленькому Стивену было некомфортно в тот момент, ему хотелось исчезнуть, но он не мог огорчить отца. Генри оторвал кусок мяса и положил в тарелку сына.

— Поменьше водись с этой ноющей девкой, а то еще станешь таким же, как она! Ты мужчина! Ты должен есть мясо! А эти пусть жрут свою траву!

Маленькому Стивену от неизбежности пришлось есть кролика и слушаться отца во всем, что он говорит. Все только потому, что он боялся его. А я, как призрак, лишь стоял и наблюдал за всем происходящим.

Отец был ужасным человеком, он пил почти каждый день и жил на деньги мамы. Зои всегда пыталась оберегать нас от него, она представляла все так, будто бы все хорошо. Именно поэтому мне в детстве казалось, что наша семья очень дружная. Но все совсем не так, он был безработным алкашом, который любил только свою охоту. И он пытался сделать меня таким же, как и он сам. Теперь-то я понял, кто настроил меня против сестры. В этот Новый год все и началось… С каждым последующим днем отец начал просто не подпускать меня к сестре. Говорил, что она плохая и что мне не следует с ней водиться. Неосознанно я начал ее ненавидеть…

Тут откуда не возьмись послышался странный голос. Так невнятно и тихо, что я еле разобрал слова. Мне показалось, что меня кто-то зовет:

— Стивен!

Но кто меня позвал? Это было не в доме, а как будто в моей голове. Звук пропадал и появлялся. И вот снова:

— Стивен! Стивен!

Я почувствовал легкое покалывание на щеках. Будто меня кто-то бил по ним.

Внезапно перед глазами потемнело. Весь дом начал пропадать из виду. Будто тьма снова заполонила все вокруг. Я крепко — крепко зажмурил глаза, и снова эти звуки:

— Стивен! Очнись! Стивен!

Я открыл глаза, и меня будто вытолкнули из глубокого сна. Я увидел перед собой Эдвина, который бил меня по щекам для того, чтобы я очнулся. Я благодарен ему, что он смог вернуть меня в реальность. Ведь я больше не мог наблюдать за тем, что происходило в моем подсознании.

— Эдвин? Я так рад тебя видеть! — с радостью сказал я.

Голова у меня очень сильно раскалывалась, а в глазах двоилось. Но я точно понимал, что это реальность, а я сижу в разбитой машине отца. Мое подсознание явилось ко мне в виде светящегося синего оленя, который открыл мне глаза на все происходящее. И если бы не эта авария, я бы до сих пор не знал всей правды об отце. Теперь мне даже стало понятно, почему Венди отказалась от мяса…

— Ты что, потерял сознание? С тобой все нормально? — спросил меня Эдвин.

— Жить буду. Где моя сестра? Вы нашли свою подругу?

Но не успел Эдвин ответить, как впереди на дороге появился белый фургон, принадлежащий местному телеканалу. Он ехал прямо на нас, и не было никакой возможности скрыться, ведь авария произошла прямо около дороги. Но спустя несколько секунд фургон подъезжал уже к нам. Авария — идеальная новость для Хантербрукского канала. Если бы они нас заметили, то о нашей аварии узнал бы весь город, но бежать было некуда. Мы пригнулись за сиденьями, а новостной фургон резко остановился. Дверь приоткрылась, из фургона вышел Пол Данкинс, а за ним и несколько человек с камерами. Он подошел прямо к разбитой машине и начал осматриваться. Мы сидели, затаив дыхание, пока дверь машины не открылась…