Бумажная сказка (джен)

Теперь уже им то и дело попадались разные деревушки или даже маленькие города. В одном они встретили брата с сестрой, которые были похожи на два солнышка, и сестрица заплела Илте тяжёлую косу с золотыми и синими лентами — в тон её разноцветным глазам.

Астра окончательно передал Стефану все наброски и карты, и теперь лишь нежился под солнцем в своей соломенной шляпе с пшеницей (он нашёл её в том же городе, что и Илта — ленты для волос). Стефан же не нашёл себе ни лент, ни шляпы, и страшно расстраивался из-за этого: ему казалось, что за всё путешествие у него не осталось ни единого воспоминания, ни единой ленты, ни единого пшеничного колоска.

Поэтому и карту он старался прочесть на каждом своём шаге; ему казалось, что, исследуя потрёпанную бумагу, ему не нужно будет отвлекаться на грустные мысли.

Внезапно Астра, жуя какую-то найденную травинку, засверкал глазами и указал на колодец, что виднелся прямиком с холма, на котором они отдыхали.

— Я знаю этот колодец! — вспыхнул он. — В нём самая вкусная вода во всём нашем городе!

Стефан изумился: разве это их город? Дома словно выцвели, да и жители заскучали — их бледные тени семенили по тусклым улицам и даже не улыбались солнечному дню.

— Я думала, ваш город будет веселее, — слегка огорчённо сказала Илта, взяв изумлённого Стефана за руку.

— Давайте для начала напьёмся воды из колодца: авось и выясним, что случилось, — Астра, поднявшись на ноги, поправил свою шляпу и выплюнул травинку.

Стефан и Астра, придерживая друг друга под руку, аккуратно спустились с холма; Илта всё также бродила по воздуху на своих бумажных крылатых туфельках. Стоило девочке лишь дотронуться до жестяного ведёрка, как Астра, схватив её, воскликнул:

— А ты знаешь, что детям нельзя к колодцам приближаться?! Хозяин Колодца очень любит воровать красивых деток! Вот возьмёт и утащит тебя в свою чёрную воду!

Илта вскрикнула и уронила ведро прямиком в воду — только верёвка сверкнула. Она попыталась убежать от смеющегося Астры, и тут же врезалась в медвежьего мужчину, который бесшумно подошёл к ним.

Он был крепок, высок и бесконечно одинок — это было видно по его холодным глазам, похожим на январский лёд. Они были настолько бледны и тусклы, что Илте показалось, будто бы зрачки и впрямь были вморожены в лёд.

— Вы будете набирать воду? — вполголоса спросил он, грустно рассматривая Илту, Астру и Стефана. — Мне нужно как можно скорее набрать воды.

— Вы куда-то спешите? — лениво спросил Астра, запрыгнув, как кот, на бортик колодца.

— Да, спешу. Вот уже завтра мне исполнится 33 года, а я ещё не закончил свой гроб.

— Не закончили — что? — вздрогнул Стефан.

— Гроб.

— Зачем он вам? — потускнела Илта, глядя разноцветными глазами на почти-мёртвого-мужчину.

— Это долгая история.

— А мы и не спешим, — повёл плечом Астра и, перелив воду из колодца в вёдра мужчины, предложил: — Давайте мы вам поможем донести воду, а вы нам расскажете её?

Мужчина тяжко вздохнул, но сопротивляться не стал.

— Мне уже больше тридцати лет, но я ни разу не любил и меня тоже не любили. У меня такая неинтересная и скучная жизнь: я ничего не добился и ничего не умею — только деревья умею резать. Мне уже и поздно что-либо менять, я уже почти старик, поэтому я и колочу себе гроб. В нём я проведу свой День Рождения, потому что больше мне никто не подарит подарков, а без них День Рождения не может существовать.

Илта тяжко вздохнула, и бумажные журавлики в её волосах грустно прижали свои крылья к выбивающимся из косы кудрям. Пока он рассказывал свою историю — вернее, её отсутствие — они уже и пришли к его дому: маленькому, как будто бы сжавшемуся под огромными небесами и раскидистыми домами. В его саду, цветущему сорняками, красовался почти сколоченный деревянный гроб, по стенкам которого струилась изящная талантливая резьба.

— А как вас зовут? — спросила Илта, прижимая руки к своему холодеющему сердцу.

Мужчина задумался.

— Я уж и не помню, меня так давно не называли по имени, — он окинул резной гроб тусклым взглядом и сказал: — Но раз я мастерски умею резать дерево, называйте меня Мастером.

Вся троица очень тяжело вздохнула. Им было жалко такого талантливого человека, но они не знали, как помочь ему.

До тех пор, пока в янтарных глазах Стефана не вспыхнуло что-то звёздное.

— А хотите, мы научим вас, Мастер, кое-чему? — разулыбался он.

— Чему?

— Пить свободу! — радостно воскликнул Стефан, хлопнув по столетнему колдовскому дневнику, которого почти не выпускал из рук.

— Это как?

Стефан задумался, и тень от нависшей над ним рябины расцветила его красивое лицо причудливыми солнечными узорами. Через минуту он попросил всю оставшуюся бумагу у Астры, вытряхнул свои альбомы и собрал бумажных журавликов с волос Илты. Он даже попросил Мастера расколотить резной гроб на дощечки, которые, по его мнению, очень им пригодятся.

Стефан взмахнул руками, и на его ладонях заплясали язычки янтарного пламени. Вскоре оно охватило и всю бумагу, разложенную перед Мастером; та, сворачиваясь сама собой, вскоре стала единым полотном, которое само сложилось в самого большого бумажного журавлика на свете. На его спине запросто могли поместиться несколько человек.

Астра и Илта, поняв намерения Стефана, окунули в ящички с клеем всю оставшуюся бумагу, на которую и прикрепили резные дощечки расколоченного гроба. Деревянная резьба должна была защищать крылья журавлика от непогоды и колючек.

Мастер изумлённо смотрел на бумажное колдовство, не смея поверить своим бледным глазам. Он вмиг забыл о своей трагедии и даже Дне Рождении; всем его вниманием завладел прекрасный журавлик, разминающий свою длинную шею и роскошные крылья.

— Несите свои самые важные вещи, — ухмыльнулся Астра.

Мастер, очнувшись, запрыгнул в маленький домик и вынес оттуда сумку с едой и кое-какими деньгами: он столько раз хотел отправиться в путешествие, что всегда держал её наготове (хоть она и не пригодилась ему ни разу до сегодняшнего дня).

Илта на своих бумажных туфельках взяла Мастера за его мозолистые руки и поднялась вместе с ним на спину журавлика. Мужчина, изумлённо поглаживая белую бумажную шею птички, удивлённо глянул на Стефана и Астру.

— Но что теперь? — спросил он.

— А теперь — путешествуйте! Пейте воду из горных порогов, пейте южное вино и северный чай. Живите! Пускай путешествия станут вашей плотью и кровью! Несите своё деревянное волшебство во все уголки мира! — вслух сказали Астра и Стефан, солнечно улыбаясь.

Мастер едва ли не расплакался; сунув руку в карман своей куртки, он, рассыпаясь в благодарностях, вытащил какой-то маленький предмет и бросил его Стефану.

— Это лишь маленькая благодарность вам! Обещаю, что пришлю вам самое вкусное вино из первой же страны, до которой мы с Журавлём долетим!

Стефан поймал благодарность: это оказалась красивая длинная серёжка из дерева, которую Мастер выточил своими собственными руками. В первую очередь Стефан предложил её Астре и Илте.

— Мои кудри черны как ночь, и под ними не будет видно такой красивой серёжки, — улыбнулась польщённая Илта, многозначно взглянув на Астру.

— Я такой рассеянный, что могу носить только шляпы, а такие маленькие предметы быстро теряю, — кивнул Астра, переглянувшись с Илтой.

Тогда Стефан, немного покраснев от смущения, защёлкнул клипсу на своём правом ухе. И Мастер, и Илта, и Астра вмиг были очарованы его робкой благодарной улыбкой, которая из-за серёжки теперь выглядела ещё красивее и милее.

— Вы заходите к нам, хоть иногда! — сказал на прощание Астра, отсалютовав Мастеру.

Тот дал обещание и взмыл вместе с журавликом в кудрявые облака — только бумажные крылья мелькнули.

И вот теперь, с чистым сердцем, все трое направились домой.

Они быстро дошли до их двухэтажного маленького домика, который, казалось, только их и дожидался. После долгого путешествия они чувствовали себя счастливо, но устало, и потому сразу же рухнули спать; даже, кажется, двери не закрыли. Заснули они моментально и проспали весь оставшийся день.

* * *

Когда за окном сгущались сумерки, вся семья наконец-то проснулась. Пока Астра и Илта продолжали потягиваться и сонно зевать, Стефан ушёл заваривать для них чай. Однако, спустившись в сумеречном свете (а окна в их доме были настолько большими, что половина звёздного неба освещала лестницу и комнаты) на кухню, Стефан зажёг несколько свечей, а затем, обернувшись, удивлённым голосом позвал Астру и Илту.

Когда они пришли по его зову, они увидели в руках Стефана деревянный ящик с роскошной и неповторимой резьбой; в ящике — бутылка красного вина и красивая записка.

* * *

Записка Мастера* * *

«Милые друзья, вы так вдохновили меня, что я за первый же день оказался в чудесной южной стране с кудрявыми виноградниками. Южанам так понравились украшения, которые я сделал во время полёта, что они подарили мне это вино в обмен на моё мастерство. Надеюсь, вам оно понравится! Теперь я знаю, как правильно пить свободу, и буду очень рад поделиться ею с вами! В следующий раз я пришлю вам кофе с востока или молоко из деревушек у подножья гор!»

И радость расцвела в их добрых сердцах, и улыбки засияли на их светлых лицах, освещаемых разве что несколькими золотыми свечами.