Одна весна и две осени (гет)

Понедельник.

Значит, они с Уизли разбежались... Коварно потираю руки. Какая досада, как же так! Языком разве что цокнуть для полноты картины осталось. Тем более что Грейнджер рассталась с ним, когда он стал давить на нее. В общем, для неосведомленных, слушаем и внемлем: Грейнджер потратила на Хогвартс еще один год, закончила общее обучение, набрала на проходных экзаменах в академию высшей экономики, что находится во Франции, максимальное из возможных количество баллов (так вот почему она исчезла с радаров), и её сразу зачислили на третий из четырех существующих курсов. За год она настолько успешно усвоила программу, умудрившись экстерном пройти ещё и всё то, что должно быть изучено лишь на четвертом курсе (чертов злосчастный гений!), что не остановилась на одной учебе и принялась подавать резюме в крупнейшие компании мира. Её статус героини войны и плюсом к тому обширные познания, отточенный ум и блестящие рекомендации от преподавателей помогли Грейнджер пробиться на хорошую должность в одну из ведущих фирм Монако. Это было лучшим предложением из возможных, им требовались первоклассные специалисты (мне кажется, или я её с излишком перехвалил?..), и Грейнджер, не теряя времени, ответила им согласием. Уизли такой расклад категорически не устроил, ведь речь шла о переезде на дальнее расстояние, а их отношения из-за того, что она и так все время проводила во Франции и с головой ушла в учебу, без того трещали по швам. Завершилось все тем, что он поставил Грейнджер ультиматум: либо она возвращается в Лондон, они становятся семьей, и работу она ищет в родной стране, либо у них возникнут серьезные проблемы (самостоятельно поставить точку в их отношениях он не решился). И эту самую жирную точку тогда влепила Грейнджер, для которой открывшиеся перспективы, чего она и добивалась от жизни, оказались намного заманчивей. К тому же она желала погрузиться в построение успешной карьеры вдали от излишнего к ней внимания, которого ей ни за что не удалось бы избежать в пределах Великобритании, и её выбор был очевиден.

Что ж, в том, что Уизли — лошара со стажем, я никогда не сомневался. Но что его вот так в два счета отошьет девчонка — вот умора! Впрочем, она предпочла ему карьеру, что ещё больше усугубляет положение рыжего. Ненужный, лишний, неуместный... Мне бы так легко и в два счета Асторию отвадить! Жаль только, это уже невозможно.

Вторник.

Сижу на работе и делаю все что угодно, кроме работы. По большей части размышляю над тем, для чего мне все эти познания о Грейнджер и за каким чертом, помимо безудержного интереса, я собирал о ней информацию?

Тут все настолько идеалистично, что даже шантажировать её нечем. Особенно последний пункт про отверженного Уизли. Чёрт, я надеюсь, в тот момент, когда она сообщила ему о своем решении, при ней был колдоаппарат? Хочу видеть его кисло-разочарованную мину с полнейшей безысходностью во взгляде! А так я не злой и не злопамятный, нет, но записываю. Жаль, что не в Тетрадь Смерти.

Грейнджер… Грейнджер… Грейнджер… Что греха таить, уже после такого фокуса с этим охламоном она — мой национальный герой!

К слову, знать бы ещё, как на этот громкий «развод» друзей с девичьей фамилией отреагировал Поттер. Эх, ну какой же я добренький! Аж сам млею от себя.

Среда.

И снова у нас деловая встреча с представителями той компании, в которой работает Грейнджер. Конечно же, кошусь на неё временами, но уже хотя бы не пожираю взглядом. На ней деловой костюм с юбкой, приглушенного фиолетового цвета, и смотрится она в нём просто отпадно… Не то что цифры в наших отчетах.

Опомнившись и сосредоточив внимание на ходе собрания, хмурюсь и смотрю в те документы, что разложены передо мной. Хрень какая-то: я ничего в них не понимаю! А ведь просил своего помощника изложить мне суть в кратком варианте на половину листа. Эх, всё приходится делать самому… Даже работать. Хотя кому это надо? Корпорация и так в дальнейшем будет моей. Да-да, я ещё и инфантильная, самонадеянная сволочь.

Отец повествует о баснословных плюсах, которые возымеет их корпорация, если возьмется сотрудничать с нашей. Её представители слушают нас со всей серьёзностью и мысленно взвешивают все «за» и «против». Ну а я… отчаянно сдерживаю зевок. Я просто обожаю эту работу!

Другое дело, что будет вечером: посещу улетную вечеринку, на которую приглашено множество звезд. Преимущественно — первоклассных моделей. Да, детка! Но то будет вечером, а пока, наблюдая за поднявшейся во время короткого перерыва Грейнджер, оценивающе осматриваю её вид сзади. Особенно тот, что открывается ниже спины. Справедливости ради хочу заметить, что без одежды она смотрится ещё соблазнительней.

…Зря я об этом подумал!

Ощущая, насколько напрягся мой боевой товарищ, тут же усиленно вспоминаю Милисенту Булстроуд, на которую залез в пьяном угаре ещё несколько лет назад… Что ж, отпустило. Милли, спасибо! Ты — лучшее, что случилось со мной, ведь всегда действуешь на мою твёрдую плоть безотказно: она ниспадает быстрее, чем успевает устремиться к небесам. Поэт и романтик, мантикора меня раздери! Хотя в то утро, когда проснулся и увидел её безобразную, гигантскую, прыщавую тушку — с трудом сдержал рвотный позыв. Надо же было так надраться! Но сейчас не об этом.

Кашлянув в кулак и сделав вид, что вышел из сосредоточенной задумчивости, гордо покидаю конференц-зал, а затем и вовсе направляюсь в женский туалет. Ну а где же ещё сейчас может быть Грейнджер?

Конечно же, около зеркала с до безобразия яркой, алой помадой в руках. Кстати, сегодня эта стервочка выглядит неотразимо. Одни завитые кудри чего стоят! Придают ей особого шарма, благодаря чему она смотрится до безобразия обольстительно. К слову об обольщении и всех вытекающих из этого последствиях. Приближаюсь к ней. Не теряясь ни на мгновение, приобнимаю её со спины и опускаю руку спереди ей между бедер, уверенно пробираясь вверх, к её трусикам.

— Малфой, да ты неугомонен! Правда, к твоей беде, сегодня я пришла сюда исключительно работать, — перехватив мою руку и повернувшись ко мне лицом, вдруг деловито сообщает она.

— А что мешает совместить приятное с полезным? — вскидываю я брови, а заодно прищуриваю глаза. Чтобы Грейнджер и вот так вот отказала мне? Нет уж, увольте.

— Моя искренняя преданность делу, чего и вам желаю, — с усмешкой мягко и выразительно, словно какому-то неразумному ребенку, сообщает она. Да эта женщина решила меня не на шутку позлить!

— Так и я сама сосредоточенность и преданность. Особенно всему тому, что может быть мне хоть сколько-то интересно, — криво усмехаюсь я и делаю решительный шаг в её направлении. Но эта паршивка снова останавливает меня, уперев раскрытую ладонь в мою грудь.

— Неа, — заявляет вдруг она.

— Неа? — ошарашено переспрашиваю я, понемногу начиная закипать. Она ведь даже не позволила приблизиться к ней.

— Именно, блондинчик.

— Ну, раз так!

Кто вам сказал, что я — сговорчивая лапочка? Мягко взяв её за запястье, уже напористей откидываю её ладонь, подхватываю эту кареглазую сучку на руки, заставляя обвить меня ногами, и вжимаю в стену. Хочу напомнить ей и всем тем, кто плохо меня знает: отказы я в принципе не приемлю!

— Ну и зря, — самодовольно глядя мне в глаза, выдает она раньше, чем я успеваю поцеловать её. Да эта женщина однозначно издевается надо мной! — Во-первых, если мне захочется сладенького, я дам о себе знать. Са-ма! — медленно, по слогам повторяет она, хотя я всё ещё продолжаю держать её на руках и пылаю к ней страстью. — А во-вторых, последний квартальный отчёт с дырой в бюджете вашей фирмы; проблемы с омникальностью для нас в случае сотрудничества с вами; не меньший прогиб в создании уберизации в рамках магических стандартов на ваших фабриках; затруднения с финансовой цепочкой поставок всё в том же случае тесного сотрудничества; а также не вовремя возникший в вашей фирме экзит, на что решился один из ваших дольщиков, и что может повлечь для вас и нас некие трудности, если мистер Малфой не перекупит в скором времени его часть акций — ты слышал что-либо из того, о чем беседовал с нами твой отец? То, какие немаловажные проблемы мы затронули, копнув поглубже в дела вашей фирмы? — вдруг перевела она тему на бизнес, отчего я, слегка скривившись, всё же поставил её на ноги и сделал шаг назад. — Я выражусь иначе, — не отрывая от меня взгляда, она поправила приталенную юбку, — ты понимаешь хоть что-то из того, что мы вообще обсуждаем? Или ты совсем профан во всем, что с этим связано? А, вице-президент крупной Лондонской корпорации? — вконец размазала она меня по стенке своими расспросами. Я поджал губы. Болезненно хотелось отшутиться, но я и рта не раскрыл, понимая, что могу выставить себя ещё большим дураком. — Что ж, — после недолгого молчания заключила Грейнджер. — Так я и думала!

Сразу после этих слов, захватив с собой миниатюрную сумочку на позолоченной цепочке, она прошествовала мимо меня, ошарашенного до глубины души. Однако остановилась у меня за спиной и обернулась из-за плеча.

— Но можешь не переживать: твой уровень даже не базовых, а нулевых познаний в том, что ты делаешь, никак не влияет на степень моего желания снова провести с тобой пару жарких ночей. Но точно не сегодня и не сейчас. На данный момент моя голова забита другим, — следом она приблизилась ко мне ещё теснее и прошептала, проведя кончиком носа по моей щеке. — Как только мне захочется — я напомню о себе. Не сомневайся, Малфой!

К моей неожиданности, сразу после эта игривая особа легонько прикусила мочку моего уха, а затем, ухмыльнувшись, гордо покинула меня. Как только дверь за ней закрылась, разозлённый, я громко выдохнул, едва сдержав почти что рык. Чтобы меня и вот так вот унизительно отшивали, выставляя настоящим идиотом и неумехой? Немыслимо!

Обернувшись к двери, я стал испепелять её таким взглядом, словно именно эта деревяшка была повинна во всех моих бедах.

— Вот же стерва! — вырвалось у меня. В тот момент я задышал так, словно только что пробежал по меньшей мере километр на время.

И как меня вообще угораздило клюнуть на неё? И ведь угораздило.

Что ж, стоит признать: умные и роскошные женщины — это очень сексуально… Ну и, конечно же, в отдельных ситуациях — настоящий удар по мужскому самолюбию. Но кто же знал, что этот решающий удар она нанесет именно по мне?

Четверг.

Постаравшись вычеркнуть к чертям собачим эту заносчивую шатенку из памяти, ужинаю сегодня с матерью в одном из местных ресторанов. К слову, после напряжённого дня и постоянного неприятного и совершенно невольного напоминания себе о том, как размазала меня по стенке мадам-имя-которой-я-больше-не-желаю-произносить, вечер проходил спокойно и безмятежно. Мать, мало что понимающая в наших делах, не лезла в тонкости нашего бизнеса и его хитросплетений, ну а я, общаясь с ней на отвлеченные темы, хотя бы немного сумел расслабиться. Правда, длилось это совсем недолго.

— Сынок, ты ведь понимаешь, что пора бы назначить конкретную дату и начать серьёзную подготовку к свадьбе? — внезапно заговорила она в какой-то момент о ещё более наболевшей теме, отчего я в буквальном смысле подавился лососем. Прокашлявшись, причем так, что мать не на шутку запереживала за моё здоровье, я сделал пару глотков бренди и едва ли не испепеляюще посмотрел на неё. Благо, в нужный момент сдержал себя в руках.

— Да, конечно. Когда придёт время — сразу же займусь этим вопросом, — со всей ответственностью заверил я её. Правда, подвох в моих словах она почуяла слишком быстро: прочла его в моём ироничном тоне.

— И когда же придёт это самое время? — невозмутимо спросила она, пристально посмотрев в моё лицо.

— Как только — так сразу, — ослепительно улыбнулся я ей, довольно агрессивно сорвав зубами с вилки очередной кусочек.

— Сын, прошу, отнесись к этому делу со всей ответственностью! Гринграссы ждут твоего следующего шага, не забывай об этом, — постаралась как можно мягче напомнить она, но я так и не смог не скривиться.

— Забудешь тут о них, — выплюнул я в какой-то момент и перевел взгляд в сторону. На глаза мне попалась соблазнительная длинноволосая официантка, прошедшая недалеко от нас с подносом в руках. Правда, вид кольца на безымянном пальце слишком быстро подпортил первое впечатление о ней. Однако я точно знал, что при желании оно не сыграет никакой роли. Было бы оно, это желание!

— Сын, запомни одно, — решила поучить меня жизни мать, что вызвало у меня тяжёлый вздох. — Ты же не знаешь, какой она будет тебе женой, и как будут складываться ваши взаимоотношения. Не исключен вариант, что Астория станет не сущим наказанием, а настоящим подарком судьбы для тебя! Все зависит лишь от вас двоих, — постаралась ободряюще улыбнуться мне мать, но я сухо пробормотал в ответ разве что:

— Да-да, несомненно.

— Так или иначе, — уже строже заговорила она, — выкрои время и обязательно посети их прямо в их родовом особняке. Побеседуй с её семьей, и совместно обговорите удобную для всех дату. К примеру, весной следующего года, дабы мы все успели.

— А можно весной, но никакого года? — слащаво заулыбался я, отчего тяжелый вздох подавила уже мать.

— Драко, повторять дважды не стану! Не разочаровывай семью, мы надеемся на тебя.

— О! Мне бы вашу веру, — выдал я, на что мать покачала головой.

Дальнейшая часть вечера прошла преимущественно в напряжённом молчании. Собственно, учитывая наиболее актуальную тему для беседы, я теперь был совсем не против такого расклада. Ох уж эти гребаные Гринграссы и не менее гребаная свадьба!

Пятница.

Говорят, в маггловском мире есть такая штука, как «Google», и она знает ответы на все горячие вопросы. Даже жаль, что в моём мире этой хрени нет, в противном случае я бы задолбал её расспросами о том, каким образом заставить всех и вся ОСТАВИТЬ МЕНЯ В ПОКОЕ в этой долбанной истории со свадьбой! Если только массово Обливейт применить, в противном случае отказ не принимается. Из гуманных вариантов остается разве что инсценировать собственную смерть и махнуть с парой сексапильных птичек на Багамы. Можно даже в компании стервы Грейнджер, если согласится. Но это оставим на самый крайний случай.

Собственно, понемногу сваливать со сцены я начал прямо сегодня. Ушел кутить в клуб уже в три часа дня, сославшись на очень и очень важные дела, застигшие меня врасплох и потребовавшие моего срочного вмешательства вне рабочего места. Отец долго и крайне задумчиво испепелял меня тяжелым взглядом, но в итоге отпустил на вольные хлеба. Ну а я, почуяв вкус свободы, в два счета сбежал из этого адски нудного места. Другое дело: частный клуб с кучей сексапильных крошек. Внезапно для себя понял, что практически всех куколок здесь я знаю… Даже ближе, чем порой хотелось бы. И нет ничего удивительного в том, что я клюнул на Грейнджер, ведь она оказалась глотком свежего воздуха для меня. Приплыли, называется!

Что ж, в том, чтобы пустить по кругу одних и тех же отборных крошек, тоже есть своя прелесть: хотя бы знаю, с кем можно отвязано провести ночку, а кому стоит помахать рукой из дальнего уголка заведения. Надеюсь, намеки они понимают в два счета. Рядом со мной сегодня нарисовалась темнокожая красотка двадцати пяти лет с завидным бюстом пятого размера Луиза Дорнан. Луиза… Имя, как у старушки, зато тело настоящей супермодели и даже более того. Половину вечера лупился на её, простите, дамы, бидоны, и всё пытался понять, как они не тянут её к земле. Уму непостижимо! Ах да, её имя вызывало во мне не меньший интерес.

«Луиза — в постель!» — эта команда, будто созданная для плешивой комнатной собачки, не выходила из моей головы до конца вечера, пока не представился случай озвучить её вслух. Горячая штучка, кстати. Жаль только, с Грейнджер не сравнится.

…

…

Кто о чём, а я снова об этой стерве! О, Мерлин, пошли мне исцеление. Это уже ненормально! Для Малфоя как минимум.

Суббота.

Сижу в скромной кафешке на литературном вечере в компании Теодора и Панси. Сижу с тупой головой болью и с лютого похмелья. Что я здесь забыл да ещё и в таком состоянии? Даже не спрашивайте! Оставим этот вопрос без комментариев, ибо логичных объяснений не имеется даже у меня. На пьяную голову стихи категорически не заходят.

Особенно позабавила гениальная рифма нынешних поэтов с большой буквы: «Я люблю ее — я убью ее». Да кашалота с бегемотом и трехлетка срифмовать может! Чертовы недогении современности.

Люто захотелось затопить своё горе, завязанное на моем присутствии в этом невыносимо скучном местечке, новой порцией чего-нибудь высокоградусного и вкусного. Кстати, такое похмелье я получил уже после того, как вдоволь натрахался с этой самой Луизой, у которой дальше зашла масть выпить со мной. Развязная игра «кто кого перепьет» под пару бутылок мартини, так ещё и предложенная ею, конечно же, пришлась мне по вкусу. Правда, с утра мне было уже не так весело. Аспирин помогал, но ровно до тех пор, пока я не очутился на этом хреновом вечере поЕтов!

«Help me!» — в какой-то момент проскулил по левую сторону от меня Теодор, на что я ответил ему коротким смешком.

— Поздно, друг, ты уже на ней женат, — негромко проговорил я. Правда, его благоверная, кажется, все же расслышала меня. Кашлянув в кулак и нахмурившись в попытке продемонстрировать крайнюю степень заинтересованности этим мероприятием, продолжил слушать очередного увальня, дорвавшегося до импровизированной сцены со своими «улетными» набросками. Угораздило же меня отозваться на приглашение Теодора провести время с его семейкой и не бросать его в беде, дабы не он один мысленно вешался здесь. Что ж, боевым товарищем меня смело можно назвать. Вопрос в другом: МЕНЯ-ТО КТО ТЕПЕРЬ СПАСАТЬ ОТСЮДА БУДЕТ?!

«Я не любил её, но так страдал,

Я слезы лил, пока она страдала.

Но точно знал, как только к ней приду —

Её постели будет нам так мало,

Ведь мне её… её… так… не… хватало -

Её очей. Её… плечей!»

И палачей, ага. Чтоб уж наверняка избавить двух дурней от страданий века.

И всё это было озвучено крайне трагическим тоном с гримасой боли на лице, не говоря уже о размашистых жестах руками и хватаниях за сердце. Шекспир перевернулся бы в гробу, а я не на шутку подумал пододвинуть его и занять место там же, по соседству. Вот это я понимаю вечер бесовщины.

Святая Моргана, и да поможешь ты нам оглохнуть на пару часов!

Воскресенье.

Некто святой и щедрый наверху всё-таки есть, теперь я это точно знаю. Одному из актеров вчера повезло, а уж нам — вдвойне. Переборщил с кривляниями, зацепился ногой за собственную удлиненную штанину, свалился со сцены и сломал ногу. Расстроенные поЕты (и нет, я ни капельки над этими обсосами без грамма фантазии и чувства ритма не издеваюсь) решили завершить вечер раньше времени, дабы не разбивать сердце бедолаге, который целый месяц усердно готовился и был, оказывается, гвоздем программы! Счастливей всех оказались именно мы с Теодором: нам удалось избежать перелома мозга и последующего инсульта, и даже глаза кровоточить от их гениальной игры не начали. Вы не подумайте, я совсем не придирчивая сволочь, ведь тактично сдержался и ещё более тактично сообщил расстроенной до глубины души Панси, что такие мероприятия — совсем не для нас. Правда, моего скромного замечания в стиле: «Куда ты нас, нахер, привела и за какие страшные грехи наказала полутора часами отборного бреда конченных недорифмоплетов-недоактеришек третьего сорта?!» — она почему-то не оценила. Люблю быть врагом народа в их семье! Зато по меньшей мере на ближайшую неделю могу быть спокоен: в их особняк меня пока точно не позовут… Даже если Панси Нотт не будет дома или в самой стране.

Аривидерчи, сучки! Хотя для Тео двери моего дома, конечно же, всегда открыты.

Ах да, теперь речь пойдет о воскресенье… Ну а что тут рассказывать? У нас же традиция: в последний день недели мы стабильно сталкиваемся где-нибудь с Грейнджер, пока она в Лондоне, и через раз уединяемся. На этот раз именно этим всё и закончилось. Кто ж знал, что она поселилась в отеле рядом с тем пафосным баром, который я решил посетить в гордом одиночестве?

На этот раз, разнообразия ради, я оказался у неё, хотя это не обговаривалось. Уже не припомню, с чего всё началось, зато отлично помню, чем закончилось: как я оказался на диване в её номере, и она, запрыгнув ко мне на колени, с придыханием начала весьма откровенно тереться об меня через ткань брюк. Всё, о чем я тогда грезил, так это чтобы она стянула их с меня, как и с себя чёрные кружевные трусики, ведь от платья эта самостоятельная сучка избавилась сразу, как только за нами закрылась входная дверь, а бюстгальтера на ней и не было. Распаляла она меня со знанием дела, отчего мое возбуждение было колоссальным. Что уж там, даже пятый размер Луизы не имел на меня такого воздействия, как эта почти плоская худощавая мадам, слишком хорошо знающая подход к слабым местам представителей мужского пола.

Мерлин, я оказался в её полной власти! Она совершенно бессовестно и необратимо пленила меня. Чёртова интриганка!

— Грейнджер, а ты и впрямь настоящая кошка… Кошка, которая гуляет сама по себе! — с придыханием проговорил я. Предвкушая долгую и распутную ночку, не выдержал больше и настырно пролез пальцами ей в трусики, принявшись ласкать наиболее интимную часть её тела. А ведь она даже не спешила переходить к большему, тогда как я только этим и грезил: как оттрахаю её за такую наглость во всех позах, забив нахрен на временные рамки и крепкий сон! Да и какой вообще может быть сон рядом с такой искусительницей?

Рубашка к этому времени была расстегнута, а её руки беспрепятственно блуждали по моему телу. Пару раз она сладко поцеловала меня, и также пару раз закусила мою губу, в это же мгновение сильнее вдавливая моё достоинство в диван и тем самым позволяя явственней прочувствовать её саму.

— Вот и не теряйся, хоречек. Не дай мне заскучать! — подколола она меня, проговорив это слишком томно, чтобы я успел разозлиться. Её шаловливые ручонки расстегнули ширинку брюк, ну а я, с рыком подняв её с дивана, сделал так, чтобы она в два счета оказалась теперь подо мной.

Ну а потом… Что было потом? Фантазия вам в помощь, а мне знойную крошку обрабатывать пора.